Не было ничего

16. Не было ничего

Днём мы не могли встречаться. Слишком уж много было посторонних глаз. А нам просто нельзя было. Не в стенах лагеря.

Мы могли только переглядываться. Я намеренно просила его помочь мне, если знала, что получится побыть наедине. У нас были тонны исписанного сообщениями месседжера с пошлым намеками и шутками.

Зато после отбоя время останавливалось. Мы могли просто лежать и бесконечно долго говорить. Могли целоваться часами. А потом утром строить целый план, как ему выбраться из моей комнаты незамеченным. Я всегда заводила будильник пораньше, чтобы проснуться и отпустить его до подъёма мамы. Но в тот день все пошло не так. А потом брала чай с лимоном, чтобы не хотелось улыбаться так довольно.

А посреди ночи на коридоре начался какой-то шум, который я услышала слишком поздно. Когда уже замок в моей двери щёлкал и кто-то, резко открыв дверь, включил свет.

Инстинктивно зажмурилась, одновременно прикрывая одеялом полураздетое тело.

- Не думала Таисия Михайловна, что ваша дочь так себя будет вести. — Дочь. Черт. Мама. Леша.

— Мама? — Слышу сбоку голос Алексея, а сама осторожно приоткрываю глаза. С порога на меня смотрит директор лагеря, мама и блондинка. Вероятно, это она и сдала нас.

Больнее всего от взгляда мамы. Я ведь ей обещала. А сама обманула. Не смогла справиться с чувствами. И решила держать все в секрете. Хотя, если бы рассказала про Лешу сразу, можно было бы что-то придумать.

— Таисия Михайловна, вы понимаете, что парень несовершеннолетний, а ваша дочь сейчас вступила с ним в сексуальные отношения. Это статья.

— Не вступали мы не в какие отношения. — По-идиотски оправдывают я.

А следом Леша, распахнув одеяло, натягивает не себя спортивные брюки и футболку. Черт. Но ведь лежать раздетыми и целоваться — это не совращение.

— Елена Александровна, я сам пришел. — Одевшись, наконец, обратился к директрисе. — Ксения никогда не соблазняла и между нами, действительно, ничего не было.

— Завтра утром я так и сообщу об этом вашим родителям.

— Не думаю, что вы их этим удивите. Так что не утруждайтесь.

Переводит взгляд с него на меня. Слушать его больше не собирается, все уже решила за него.

— Завтра, Ксения, вас здесь быть не должно. Таисия Михайловна, вы доработаете до конца смены, на следующую я вас не беру.

Кажется, это стало больше ударом мне, а не маме. Знаю, как она ждала лета целый год, как ей нравилось это, как она строила планы и придумывала программу. И теперь я всего этого ее лишала.

— Молодой человек, покиньте комнату.

Леша подмигивает мне, как будто ничего не произошло. Конечно, ему ничего не произошло. А в нашей семье что-то надломился. Сначала папа предал и сбежал. Теперь подвела я.

Все уходят, оставляя меня. Наедине с мамой.

— Мам, прости. У нас серьезно ничего не было. Мы только целовались.

— Ты мне обещала. За пределами этого лагеря делайте что хотите, но узнать то, что воспитатель спит с ребенком — это скандал. И не важно, как именно вы это делали. Факт есть факт. И директор этот факт зафиксировала.

— Мам, — пытаюсь подобрать нужные слова.

— Ты завтра уезжаешь. Я вернусь через пару дней. И мы с тобой ещё полтора месяца будем теперь сидеть в душной квартире, потому что кто-то любит нарушать правила.

— Мам, ты как будто молодая не была.

Натягиваю брюки.

— Один раз сделала ошибку, да.

— Когда меня родила, видимо.

Хватаю толстовку и бегаю из номера.

— Ксюш, — слышу голос мамы позади. — Стой.

В районе груди жжет. Я некогда ее не подводила. И я не сделала ничего, чтобы меня обвинять. А он тоже промолочал. Ему ведь есть восемнадцать. Только какая теперь кому разница.

Иду по стадиону в темноте и обнимаю себя, чтобы согреться. В кармане беэурчит телефон и мне так не хочется ни с кем говорить, но игнорировать сейчас этого человека не могу.