Не говори мне о любви

Глава 1

Минуло лето, как-то быстро прошел золотой сентябрь, и в Забелино пришла унылая пора дождей и промозглых ветров конца октября. Оленька еще на прошлой неделе уехала вместе с матушкой в столицу. На сезон Волошины сняли небольшой особняк на Мойке. Где это, Катя не знала: все, что ей было известно, это то, что особняк ее тетки графини Гурьевой располагался на той же улице. За свои восемнадцать лет Катя ни разу не была дальше Минска и Киева.

Коротая свои дни за рукоделием или за книгой, Катя все чаще вспоминала поручика Волынского. Чего уж греха таить, светло-карие очи гвардейца пленили ее сердце. Маменька ее увлечения чтением не одобряла, считая, что девице не пристало забивать хорошенькую головку всевозможными глупостями. Знала бы маменька, какие глупости лезут ей в голову! - грустно улыбнулась Катя своим мыслям. О ком она мечтает днями и ночами? Кто без разрешения приходит в ее сны? Чье имя она частенько выводит тонким пальчиком на запотевшем окне в своей спальне?

Когда Катерина в последний раз приезжала в Олесино, чтобы проститься с подругой на долгие полгода, Оленька оставила ей несколько французских романов и кипу модных журналов. Уезжая, Оля обещала писать каждую неделю. Катя знала, что будет ждать этих писем с нетерпением, ведь это для нее единственная возможность узнавать обо всех новостях столицы из первых рук.

Сегодня с утра вновь зарядил дождь, превращая пейзаж за окном в размытую серую пелену. Устроившись на подоконнике, Катерина дочитывала один из романов и краем глаза заметила какое-то движение во дворе дома. Оторвавшись от книги, девушка с любопытством посмотрела в окно. Под струями ледяного дождя около крыльца спешивался незнакомый мужчина в ливрее, что было весьма удивительно для их мест, но вот разглядеть, чей он будет, Катя не смогла. Одежда его была мокрой и заляпана грязью. Соскочив с подоконника, Катерина, стараясь не шуметь, вышла к лестнице и, замерев наверху за колонной, прислушалась к тому, что происходит внизу. Она слышала, как их престарелый лакей, исполнявший обязанности дворецкого в те редкие моменты, когда кто-нибудь приезжал в Забелино с визитом, едва ли не бегом бросился к кабинету ее отца. Владимир Михайлович сам торопливо вышел в холл, чтобы выслушать прибывшего.

- Владимир Михайлович, - слегка поклонившись, начал мужчина, - мне было велено просить у Вас помощи. Сестра Ваша, Александра Михайловна, сейчас в пяти верстах от Забелино, у ее дорожной кареты ось поломалась.

- Ступай на конюшню, голубчик, - отозвался Забелин, - я тотчас же распоряжусь, чтобы экипаж запрягли.

То, что ее отец так пафосно именовал экипажем, на самом деле было старой колымагой, громоздкой и неудобной. Однако и речи быть не могло, чтобы ехать в такой дождь в легкой коляске. Это что же получается? - подумала Катя, - стало быть, таинственная тетка к ним в Забелино прямо сейчас приедет?! Пока выкатывали из сарая старую карету, да запрягали, Варвара Иннокентьевна успела поругаться с папенькой, ведь именно из-за ее маменьки брат с сестрой уж много лет не поддерживали никаких отношений.

Это была старая история. Варвара Иннокентьевна в молодости своей была очень привлекательной особой. Будучи младшей дочерью графа Блохина, Варенька имела все шансы на удачное замужество. Граф Гурьев был совершенно очарован ею, он красиво ухаживал за девушкой, и весь свет ожидал помолвки к концу сезона. Скандал разразился неожиданно. В феврале в столичных гостиных яркой звездой вспыхнула неведомо откуда появившаяся Сашенька Забелина, мгновенно пленившая не одного светского щеголя.

Живая, подвижная, очень красивая девушка привлекла Варвару своей искренностью и чистотой, и она от всей души предложила провинциальной ingénue свою дружбу и взяла ее под свое покровительство. Однако эта дружба пришлась не по душе подруге Варвары, Марии Валуевой. Мари, тоже дочь графа, очень хорошо знала цену своему положению в обществе и никак не могла взять в толк, что может быть общего у них, графинь и столичных красавиц, с этой parvenu (выскочкой) Забелиной. Желая рассорить Варю и Сашу и, как она говорила, «открыть подруге глаза на истинную сущность ее протеже», Мари однажды подстроила встречу Александры с неназванным женихом Варвары графом Гурьевым в полутемной оранжерее дома Блохиных, где в этот вечер давали бал, послав им обоим записки с просьбой о встрече, подписанные Варей. Убедившись, что все идет по плану, Мари подхватила под локоток Варю и тоже направилась в оранжерею, репетируя в душе обличительную речь о лживой и меркантильной, как она с самого начала и говорила Варе, натуре Александры. Но кто же мог знать, что устроенная ею интрига зайдет так далеко, и, споткнувшись в оранжерее обо что-то, Александра вывихнет ногу, а граф Гурьев подхватит ее на руки? Все, чего желала Мари - это чтобы Варя застала свою подругу наедине с Гурьевым, после чего уж она бы постаралась, чтобы Александра была с позором изгнана из общества, но даже она онемела, увидев ее на руках у Гурьева. И не только Варвара и Мари оказались свидетелями этого якобы тайного свидания: к величайшему сожалению Мари, в тот вечер в оранжерее оказался и брат Александры, Владимир, который видел, как сестра удалилась из зала после разговора с Марией и, заподозрив неладное, отправился ее искать.

Граф Гурьев, будучи человеком глубоко порядочным, чтобы спасти репутацию девушки в тот же вечер сделал Александре предложение, а безутешная Варя, желая побольнее уязвить своего вероломного жениха, совершила непоправимую ошибку: она сбежала из дома с братом Александры, красавцем-поручиком Владимиром Забелиным. Однако разгневанные родители отказали ей в родительском благословении и приданом, и с тех пор она и проживала в провинции вместе со своим супругом, в минуты отчаяния предаваясь мечтам о том, как бы она жила, если бы стала графиней Гурьевой и расстраиваясь от этого еще больше. Поэтому весть о том, что та, кого Варвара Иннокентьевна считала повинной едва ли не во всех своих бедах, вот-вот появится на пороге их имения, едва ли могла обрадовать хозяйку усадьбы. Однако же, когда несколько часов спустя Александра Михайловна, уставшая, промокшая и продрогшая, появилась на пороге их дома, врожденное воспитание взяло верх над уязвленной гордостью, и Варвара Иннокентьевна, пусть и не без холодности, любезно поприветствовала свою родственницу. Брат и сестра долго смотрели друг на друга. Катя видела, как прекрасные голубые глаза ее тетки наполнились слезами, и она бросилась в объятья к ее отцу, разрыдавшись на его плече. Наблюдая эту трогательную встречу, маменька Катерины велела прислуге приготовить для графини лучшую комнату в доме и предложила отдохнуть с дороги перед ужином. Вызвав к себе повариху, хозяйка распорядилась об ужине и велела достать лучшее вино из погреба.

- Пусть мы и нищие, – ворчала себе под нос Варвара Иннокентьевна, - но перед столичными гостями в грязь лицом не ударим.

Вечером, накрывая стол в малой столовой, горничная застелила стол новой льняной скатертью, достала из буфета тончайший фарфор и хрусталь, а столовое серебро было начищено до зеркального блеска. Все семейство собралось в столовой, но подавать на стол не спешили, ждали столичную гостью. Наконец, Александра Михайловна изволила спуститься. Едва она вошла в столовую, Катя замерла в изумлении. Красавица на пороге комнаты ничем не напоминала измученную путешественницу, появившуюся сегодня в их имении. Несмотря на то, что графине в этом году минуло сорок восемь лет, она по-прежнему была очень красивой женщиной, хотя тонкая паутина морщинок в уголках прекрасных голубых глаз и пигментные пятнышки на руках и выдавали ее истинный возраст. Глядя на свою тетку, Катя поняла, на кого она похожа. Тем более ее удивило, что мать, каждый день видя это несомненное сходство своей дочери с женщиной, которая, без сомнения, была косвенно виновна в ее несчастьях, все же ни разу не упрекнула ее в этом, и даже наоборот, любила больше, чем остальных своих детей.

Александра Михайловна грациозно присела на стул, отодвинутый для нее лакеем, и только после этого хозяин усадьбы подал знак, что можно подавать на стол. За столом графиня говорила мало, но то и дело поглядывала на свою племянницу. Пригубила поданное вино и улыбнулась, догадавшись, что эта бутылка дорого французского вина была едва ли не последняя в погребе. Когда ужин закончился, графиня подняла глаза на своего брата, а затем перевела взгляд на невестку:

- Дорогие мои, я Вам бесконечно благодарна, что Вы приняли меня столь любезно, - начала она. – Могу я поговорить с Вами обоими?

Маменька без лишних церемоний велела Катерине и Татьяне удалиться из комнаты. Таня послушно прошла в свою комнату, а Катя, мучимая любопытством, сделала вид, что поднимается следом за сестрой, но стоило Татьяне закрыть за собой дверь своей спальни, как ее старшая сестра, сняв туфли, неслышно спустилась по лестнице и приложила ухо к двери в столовую.

- Варенька, Владимир,- услышала Катя голос своей тетки, - мне бы хотелось сделать что-нибудь, чтобы наши былые разногласия были забыты. Я прекрасно понимаю, что тяжело простить и забыть все, что было, несмотря на то, что лет прошло немало. Но, тем не менее… Варя, я хочу дать шанс твоей дочери. Катя, бесспорно, очень красивая девушка, и, если ты позволишь, я хотела бы забрать ее с собой в Петербург.

- Нет! – резко прозвучал голос Варвары Иннокентьевны.

Несмотря на то, что это была ее самая сокровенная мечта - вывести дочь в свет в столице, она не могла смириться с тем, что в момент триумфа рядом с ней будет не она, мать, а женщина, из-за которой она сама пролила немало слез.

- Не упорствуй, mon cher (моя дорогая), - заговорил Забелин. - Признай, что для Катеньки это единственный шанс.

- Я не могу пойти на это, - уже тише возразила маменька.

Катя сжала тонкие пальчики в кулачки с такой силой, что острые ноготки впились в ладонь. Она любила маменьку, но сейчас, в этот самый момент, ей казалось, что она ее возненавидит, если мать откажет в просьбе ее тетке.

- Варя, забудь свои обиды, - мягко произнесла Александра Михайловна, - подумай о дочери.

- Как ты смеешь просить меня об этом?! – вскинулась Варвара Иннокентьевна.

И Катя не выдержала. Решительно толкнув створку двери, она вошла в столовую.

- Довольно, маменька! – обратила она свой взор на мать. – Я могу понять Ваши обиды, но это вовсе не означает, что Вы должны меня, свою дочь, лишить надежды на счастье.

- Да как ты смеешь с матерью таким тоном разговаривать?! – повысил голос отец.

- Скажите, папенька, кому будет худо, если я поеду в Петербург и в этом сезоне сделаю блестящую партию? Вы знаете, всех окрестных женихов, скажите мне, кто здесь меня замуж возьмет практически без приданого, даже с моей красотой? Я ведь уже год на все балы в одном и том же платье езжу, неужели вы думаете, что они этого не видят? Или мне подождать, когда меня в старые девы запишут? Вам, маменька, от этого легче станет?

В комнате повисла гнетущая тишина, прерываемая лишь тихими всхлипываниями Варвары Иннокентьевны.

- Она права, - наконец, тихо сказал Забелин. – Катрин, ступай, собери свои вещи.

Катерина не ожидала, что отец так легко сдастся. Он всегда прислушивался к мнению супруги, но в этот раз поступил ей наперекор. Даже не глянув на мать, застывшую посреди комнаты, она с радостным возгласом бросилась на шею отцу и расцеловала его в обе щеки.

- Спасибо, спасибо Вам, папенька! Я клянусь, что Вы не пожалеете о принятом решении!

На следующий день, когда починили дорожный экипаж графини Гурьевой, Катя вместе с теткой отправилась в свое первое столь далекое путешествие в Петербург. Маменька заперлась в своей спальне и даже не вышла с ней проститься, показав тем самым дочери, что она не одобряет ее поступка, но на Катю, уже предвкушавшую столичные балы и празднества, это не произвело практически никакого впечатления. Расцеловав сестру и отца, уже стоя на подножке экипажа, она весело помахала им рукой и уселась на обитое бархатом сидение.

Карета графини была удобная и роскошная, не в пример их собственному древнему экипажу. Графиня улыбнулась ее восторженности, так и светившейся на очаровательном личике.

- Ну что, моя милая, - начала она, – первым делом по приезду в столицу мы закажем тебе новый гардероб. Еще нужно будет заняться твоими манерами, но уж с этим я как-нибудь сама справлюсь.

- Спасибо Вам, Александра Михайловна, - улыбнулась Катя. – Вы не представляете, что это значит для меня!

- Отчего же! Очень хорошо представляю, - иронично улыбнулась графиня. – Я ведь сама выросла в Забелино. Знаешь, Катрин, ты мне напомнила одну юную особу.

- Кого же, тетушка? – удивленно распахнула глаза Катя.

- Меня, - рассмеялась Александра Михайловна. – Меня, голубушка. Я когда-то была так же молода, и точно так же мечтала о своем первом сезоне.

В целом путешествие, несмотря на отвратительную погоду и осеннюю распутицу, оказалось приятным. Графиня привыкла путешествовать с комфортом, и за ту неделю, что они находились в пути, Катерина смогла воочию убедиться, что значит высокое положение в обществе, подкрепленное немалым состоянием. В Петербург они приехали поздним вечером, и Кате мало что удалось рассмотреть из окна кареты.

Едва дорожный экипаж Гурьевых въехал во внутренний двор роскошного особняка, к нему подбежал молодой лакей. Распахнув дверцу, он с поклоном подал руку графине, а затем и Кате, помогая спуститься с высокой подножки. Ступив на землю, девушка огляделась. Глядя на роскошный особняк, поразивший ее своими размерами, Катерина немного оробела. Кто его знает, как отнесется хозяин к провинциальной родственнице, которую ни разу в глаза не видел?

- Скажи, голубчик, - обратилась к лакею графиня, наблюдая как разгружают багаж, - Георгий Константинович дома нынче?

- Дома, барыня, - ответил тот. – Уж как барин волновался, когда Ваше письмо с Парижу получил. Дороги-то развезло, переживал за Вас очень.

Повернувшись к племяннице, графиня сделала приглашающий жест рукой:

- Добро пожаловать, ma bonne (моя милая), - улыбнулась она.

В огромном холле их уже ждал граф Гурьев.

-Ma chérie (моя дорогая), - целуя супругу в обе щеки, улыбался граф. – Я так скучал без Вашего общества.

- Я тоже, mon cher (мой дорогой), я тоже, - положив ладони на широкие плечи мужа, отвечала графиня. – Дорогой, я хочу тебя познакомить с моей племянницей, Екатериной Забелиной. Подойди, Катрин, - повернулась к ней тетка.

Приблизившись к графу, Катя сделала книксен и, подняв голову, посмотрела ему в глаза.

- Сударыня, счастлив приветствовать Вас в своем доме, - оправившись от удивления, вызванного потрясающим сходством девушки с его женой, произнес он, склонившись в поцелуе над ее тонкой рукой.

- Признайся, я тебя удивила, - весело рассмеялась графиня, наблюдая за приходящим в себя от удивления супругом. – Ну что ж, Георгий Константинович, сейчас мы с Катенькой приведем себя в порядок, и можно ужин подавать.

Апартаменты, которые отвели Екатерине, представляли собой небольшую гостиную и роскошную спальню, окнами выходившую в ухоженный парк, разбитый вокруг особняка. Едва она вошла и осмотрелась, в двери комнаты негромко постучали.

- Екатерина Владимировна, - сделала книксен девушка в форме горничной, - Александра Михайловна назначила меня Вашей горничной на время Вашего пребывания здесь.

- Ну, так что ты стоишь? - смерив девицу недовольным взглядом, отозвалась Катя. – Помоги мне переодеться и разбери мои вещи.

Единственным членом семьи, с которым Катерине не удалось познакомиться в тот же вечер, был ее кузен Павел. Павел Георгиевич, молодой граф Гурьев, проводил этот вечер в компании своих друзей князя Елецкого и поручика Волошина и даже не знал о приезде матери.

Вернувшись домой под утро после грандиозной попойки на квартире князя Елецкого вблизи расположения их полка, Павел проспал почти до полудня. Проснувшись, молодой человек дернул шнур сонетки и со стоном поднялся с мягкой подушки, прижав ладони к вискам. Через минуту его денщик появился в покоях хозяина.

- Доброе утро, Ваше сиятельство, - обратился он к нему.

- Помилуй, Савелий, какое же это утро, да и добрым его вряд ли назвать можно, - поморщился он от головной боли, прочно засевшей в затылке.

- Матушка Ваша вчера с Парижу вернулись, - доложил Савелий.

- А вот это хорошая новость, - улыбнулся молодой граф, поднимаясь с постели.

Спеша увидеться с матерью, Павел, даже не застегнув до конца мундир, бегом спустился по лестнице. Услышав доносящиеся из музыкального салона звуки музыки, он, улыбаясь, распахнул двери и замер, пораженный увиденным. За фортепиано сидела вовсе не мать, а девушка лет восемнадцати. Белокурые локоны были уложены в высокую прическу и красивыми завитками спадали на стройную шейку, небесно-голубые глаза взирали на него с удивлением и каким-то задорным весельем.

- Прошу прощения, сударыня, - смутился Гурьев.

- Павел Георгиевич, надо полагать, - улыбнулась ему Катя.

- Совершенно верно, - слегка наклонил голову Павел. – С кем имею честь говорить?

Катя не успела ответить. В комнату, шурша платьем из темно-синего шелка, вошла ее тетка.

- Павлуша, дорогой, - улыбнулась она сыну, - как же я соскучилась!

- Маменька, как же я рад, что Вы вернулись, наконец! – почтительно склонился над ее рукой Павел.

- Я смотрю, ты уже успел познакомиться с Катенькой.

- С Катенькой?! – непонимающе произнес сын.

- Екатерина Владимировна Забелина – твоя кузина, - улыбнулась Александра Михайловна. – Я привезла ее в Петербург, чтобы представить обществу во время сезона.

- Mademoiselle, - Павел приблизился к Катерине, присевшей перед ним в легком книксене, и прикоснулся губами к протянутой руке, - счастлив познакомиться с Вами! – и, озорно сверкнув глазами, прошептал, чтобы не услышала мать, - Вы даже не представляете, как мне жаль, что Вы моя кузина.

Катя зарделась от смущения и тихо рассмеялась.

- Ах, Павел Георгиевич, Вы меня совсем смутили, - добавила она.

- Раз мне удалось застать тебя дома, - обратилась к сыну графиня, - прошу тебя, пообещай, что сегодня будешь сопровождать меня и Катрин на бал к Дашковым.

- С превеликим удовольствием, маменька, - тряхнул темными кудрями Павел. – Дамы, позвольте откланяться, мне нужно поставить в известность своих друзей, что мои планы на сегодняшний вечер переменились.

После знакомства с кузеном последовал визит к портнихе. Графиня заказала для племянницы полный гардероб, а для сегодняшнего вечера у Дашковых было приобретено готовое бальное платье. Возвращаясь в особняк, Катя рискнула обратиться к тетке с просьбой.

- Тетушка, мы не могли бы заехать на квартиру к моему брату Петру?

- Что ты! - нахмурилась графиня. - Отпиши брату, чтобы он посетил тебя у нас. Девице из приличной семьи не пристало даже близко подходить к казармам.

- Хорошо, тетушка, я так и сделаю, - вздохнула Катя.

Не столько брата ей увидеть хотелось. Где-то в глубине души она надеялась на случайную встречу с Волынским. Может, он и думать уже о ней забыл, но вот она всей душой хотела увидеться с ним. Как же это все сложно! Она в Петербурге, совсем рядом, но вряд ли бедный поручик бывает в тех же местах, которые предположительно будет посещать она во время сезона.

Меж тем Павел направился прямо на квартиру к князю Елецкому. Входя в апартаменты, занимаемые князем, он увидел в прихожей денщика Никифора, начищавшего сапоги хозяина.

- Любезный, хозяин твой дома? – поинтересовался граф.

- Дома, Ваше сиятельство, - ответил Никифор.

Услышав знакомый голос, Николай сам вышел навстречу гостю.

- Что-то ты рано нынче, mon ami, - улыбнулся он, - думаю, в заведении мадам Deniz в столь ранний час нас не ждут.

- Я пришел сказать, что сегодня, увы, не смогу составить компанию тебе и Андре, - ответил Павел. – Маменька вчера вернулась из Парижа…

- Ты так боишься ее огорчить? – усмехнулся Николай.

- Нет, mon ami, дело не в этом. Maman, возвращаясь из Парижа, заехала к родственникам и привезла с собой мою кузину. Так что сегодня я сопровождаю их на бал к Дашковым.

- Как, и ты?! – рассмеялся Николай, и, перехватив недоуменный взгляд Павла, пояснил, – Волошин сегодня сопровождает на бал к Дашковым свою сестру.

- Ну что ж, друзья мои, похоже, вы не оставили мне выбора… Придется мне поддержать вашу компанию!

- Вот уж не думал, что доживу до этого, - ошарашено произнес Павел.

Глядя друг на друга, друзья расхохотались.

- Никифор, парадный мундир на вечер, - отдал распоряжение Николай и жестом пригласил Гурьева пройти в апартаменты.

- А что, девица-то хоть хороша? – поинтересовался он.

- Знаешь, не будь она моей кузиной…, - поднял глаза к потолку Павел.

- Даже так? Ты меня заинтриговал, - улыбнулся Ник.

- Поосторожней, mon ami, ты, как-никак, о моей родственнице сейчас говоришь. К тому же, зная тебя, в роли дуэньи я буду неподкупен! - рассмеялся Гурьев.

Сказать, что Катя волновалась перед своим первым выходом в высший свет Петербурга, значит, не сказать ничего. Сидя перед зеркалом, она то и дело судорожно вздыхала, пытаясь унять нервную дрожь. Кончики ее пальцев были холодны, как лед, губы мелко подрагивали и были абсолютно бескровными. Горничная Александры Михайловны уложила ее волосы в красивую прическу, закрепив ее двумя гребнями с жемчужной отделкой. Белое платье, которое они днем приобрели у модистки, было верхом совершенства: короткие рукава и подол были украшены вышивкой из голубого шелка, голубая атласная лента обхватывала тонкую талию, подчеркивая невероятную синеву глаз Катерины.

Войдя в комнату своей племянницы, графиня с удовольствием оглядела ее, а затем нахмурилась:

- Что-то ты бледна нынче, Катрин, - встревожилась она.

- Ох, тетушка! Знали бы Вы, как мне боязно.

- Поди сюда, - подозвала ее Александра Михайловна.

Подняв руку, она легонько пощипала девушку сначала за одну щеку, а потом за другую, чтобы вызвать румянец на бледном лице.

- Так-то лучше будет. Идем, ma bonne. Могу тебя утешить - в первый раз всем страшно, - улыбнулась она, вспоминая свой первый выход в свет.

Восхищенный взгляд двоюродного брата, ожидавшего их в гостиной, придал Кате уверенности. Улыбнувшись ему, она надела поданный лакеем плащ и кокетливую шляпку.

- Надеюсь, твои друзья не очень разочарованны тем, что сегодня ты не составишь им компанию в столь любимых вами порочных забавах, - усмехнулась графиня, обращаясь к сыну, когда он помогал ей сесть в экипаж.

- Маменька, Вы не поверите: Волошин сам сегодня сопровождает сестру на бал к Дашковым, и князь Елецкий вызывался составить нам компанию.

- Боже! Три самых отъявленных повесы Петербурга в одном зале…, - театрально закатила глаза графиня. – Будем надеяться, что это не кончится грандиозным скандалом, - рассмеялась она.

- Я так рада, что Оленька с Андреем тоже приглашены, - заметила Катя.

- Вы знакомы с Волошиными? – удивленно приподнял брови Павел.

- Мы соседи, - скромно потупила взор Катя.

Колеса экипажа прогрохотали по сумеречным улицам Петербурга, и вскоре карета въехала в ворота роскошного особняка и остановилась перед мраморным крыльцом. Катя тайком торопливо перекрестилась и подала руку ожидающему ее Павлу. Едва она под руку со своим кузеном вошла в освещенный сотнями свечей бальный зал и оказалась под обстрелом десятков глаз, сердце ее испуганно замерло. Мужские восхищенные, женские откровенно завистливые, и ни одного знакомого лица! Боже, не дай мне осрамиться! – мысленно взмолилась она. Графиня, раскланиваясь со знакомыми, представляла ее все новым и новым гостям, и девушка уже устала приседать в реверансе перед знатными особами, а от постоянных улыбок заболели скулы. «Очаровательна» - слышала она комментарии мужчин за спиной. «Выскочка» - злобно шептались девицы. Где же Ольга и Андрей? Хотя бы на пять минут оказаться среди своих! – напряженно вглядывалась она в десятки незнакомых лиц. То и дело к ней подходили молодые люди, и минуло всего полчаса, а ее бальная карточка уже оказалась заполненной.

- Ваш дебют оказался весьма успешным, - шепнул ей Павел с одобряющей улыбкой.

- Ах! Павел Георгиевич, все только начинается, - нервно обмахиваясь веером, тихо ответила Катя. – Вы, случайно, нигде не видите Волошиных?

Павел беглым взглядом окинул зал. Заметив Андрея, он взял под руку Катю и предупредив мать, что они отойдут на некоторое время, стал пробираться вместе с ней к Волошину. Грянула музыка, открывая бал величественным полонезом. Андрей, подпирая плечом колонну, стоял в одиночестве, игнорируя заинтересованные взгляды юных барышень. Он не был обладателем громкого титула, но немалое состояние его семьи делало его весьма завидным женихом даже по петербургским меркам. Увидев Гурьева, он радостно махнул ему рукой в приветственном жесте. Когда же он заметил, что Павел не один, глаза его удивленно расширились:

- Добрый вечер, - поздоровался он, когда Катя и Павел остановились рядом с ним. – Екатерина Владимировна, Вы-то здесь какими судьбами?

- Добрый вечер, Андрей Юрьевич. Тетушка любезно пригласила меня к себе на сезон, - улыбнулась Катя.

- Счастлив видеть Вас здесь!

- Что-то я не вижу Оленьки, - заметила Катерина.

Андрей кивнул в сторону танцующих.

- Князь Елецкий пригласил ее.

Стихли последние аккорды, и Катя с любопытством стала высматривать Ольгу среди расходящихся после танца пар. Когда же она увидела подругу и того, кто сопровождал ее, у нее закружилась голова. Странные чувства - смесь злости и радости от того, что видит того, о ком мечтала, кого так часто видела в своих снах, - ударили ей в голову.

- Князь, значит! – многозначительно бросила она, повернувшись к Андрею.

Андрей, вспомнив события минувшей весны, вспыхнул ярким румянцем.

- Простите нас за невинный розыгрыш, Катенька…

Договорить он не успел. Ольга и Николай подошли к ним, и Ольга, увидев, кто стоит рядом с ее братом, с радостным возгласом бросилась обнимать подругу.

- Катенька! Родная! Как же я рада, что ты тоже здесь! Боже! Какое счастье!

- Я тоже рада, - улыбнулась Катя, взяв свою подругу за руки и глядя в ее светящееся счастьем лицо.

- Катрин, рад видеть Вас, - склонился в поклоне Николай и замер, увидев сузившиеся от злости голубые глаза.

- Вы знакомы? – удивленно воззрился Павел на своего лучшего друга.

- Я знакома с поручиком Волынским, - высокомерно бросила Катя. – Этого господина я не имею чести знать! – и демонстративно отвернулась.

Злые слезы подступили к глазам, грозя вот-вот сорваться с длинных ресниц. Как же он, наверное, потешался над ней, слушая все эти глупости насчет барона или графа! Нижняя губа ее дрогнула, выдавая напряжение и расстройство. Зазвучала мелодия вальса, и Катерина заметила одного из тех молодых людей, что подходили к ней, прося внести их имена в бальную карточку. Молодой человек остановился перед ней и, склонив голову в легком поклоне, предложил руку.

- Сударыня, Вы обещали мне этот танец.

Стремясь оказаться как можно дальше от Николая, Андрея, Ольги и Павла, Катя вложила свою руку в протянутую ладонь.

Ее кавалер вывел ее в центр зала и, обняв рукой за талию, закружил в танце.

Николай не сводил взгляда с танцующей пары. Узнав девушку, он, памятуя о далеко идущих планах барышни, ожидал совершенно другой реакции: смущения, заискивания перед ним, но столь откровенная демонстрация неприязни сбила его столку.

- Так это и есть твоя кузина? – обратился он к Гурьеву.

- Да, это она. Я так понимаю, Вы знакомы? – повернулся к нему Павел.

- Этой весной мне выпало счастье побывать с Андреем в Олесино, - усмехнулся Ник, - там и познакомились

- Что-то Катрин не больно-то жалует твое общество, - заметил Павел.

- Это можно легко исправить, - улыбнулся в ответ Ник.

Андрей, случайно ставший свидетелем этого разговора, увидел полыхнувшие недобрым светом глаза Елецкого.

- Оставь ее, Ник! - вырвалось у него.

- Что так? – удивился Николай. – Ты, часом, не влюблен в свою соседку, mon ami?

На скулах Волошина проступил яркий румянец.

- Нет, - ответил он. – Но ты же знаешь, что твое внимание, мягко говоря, не пойдет на пользу ее репутации.

Николай ничего не ответил на это заявление, но выражение задумчивости на его лице предполагало, что слова Андрея не оставили его равнодушным.

Кате хотелось, чтобы музыка не кончалась, чтобы можно было как можно дольше оставаться подальше от своей подруги, ее брата, своего кузена и князя Елецкого. Ей нужно было время, чтобы придумать, как с достоинством выйти из сложившейся ситуации, но, увы, как нарочно, ничего не приходило в голову. Меж тем стихли последние аккорды, и она под руку со своим кавалером вернулась к их небольшой компании, к которой успели присоединиться еще несколько молодых людей, представленных ей. Я не буду обращать на него внимания, - дала она сама себе слово.

Однако у Николая были другие планы, и как бы она ни старалась игнорировать его присутствие, все же оказалась не готова к тому, что когда вновь зазвучала мелодия вальса, он, шепнув что-то ее очередному кавалеру, предложил ей руку вместо стушевавшегося молодого человека.

- Чего Вы добиваетесь, сударь? – процедила она, стиснув зубы, едва они заскользили по натертому до блеска паркету.

- А Вы? – приподнял бровь князь.

- Вам это известно. Мои планы по устройству собственного будущего с тех пор не претерпели каких-либо изменений, - парировала Катя.

- Может быть, я могу помочь им осуществиться? – вкрадчиво шепнул он.

Глупое сердечко отчаянно забилось в груди. Мысли в голове Кати смешались. В его словах был столь явный намек на … Но его следующая фраза спустила ее с небес на землю.

- В Петербурге не так уж много холостяков, которые соответствовали бы Вашим требованиям, mademoiselle. Я бы мог подсказать, кто из них Вам подойдет, чтобы Вы не расточали свое драгоценное внимание попусту.

Катерина ощутила, как, застилая разум, в ней поднимается волна злости. Вырвав свою руку из его ладони, она резко развернулась и, оставив его прямо посреди бальной залы среди танцующих пар, прошествовала к выходу на террасу, провожаемая множеством любопытных глаз. По залу волной пробежал тихий шепот, понимающие улыбки дам поспешно прятались за раскрытыми веерами, а мужчины, не таясь, обменивались откровенными взглядами и ухмылками. Где это видано: какая-то провинциалка бросила князя Елецкого прямо посреди бального зала!

Видевший все это Павел кинулся за ней вслед и застал ее рыдающей около мраморной балюстрады.

- Катрин, что он сказал Вам? – подойдя к ней, тихо спросил он.

- Это не важно. Я хочу уйти отсюда, - подняла она к нему залитое слезами лицо.

- Как пожелаете, только нужно найти матушку, - предложив ей руку, граф Гурьев вывел девушку через другие двери, расположенные ближе к выходу из бального зала.

Графиня, до которой уже дошли слухи о произошедшем, нетерпеливо постукивая носком бальной туфельки по паркету ждала их у выхода.

- Павел, - обратилась она к сыну, - возвращайся к своим друзья. Скажи, что у Катрин внезапно началась мигрень, и мы уехали домой. Мне нужно поговорить с ней наедине.

Едва они оказались в экипаже Гурьевых, ее тетка, недовольно нахмурив брови, обратилась к ней:

- Катрин, князь Елецкий не тот человек, с которым можно вести себя подобным образом. Его внимание к тебе может плохо отразиться на твоей репутации и отпугнет всех желающих свести с тобой знакомство, - начала она.

- Тетушка, даю Вам слово, что больше даже не взгляну в его сторону, - пообещала девушка.

- Дело не в этом, - продолжила графиня. – Урок первый: научись держать себя в руках, чтобы ни случилось. Только благодаря твоей несдержанности завтра добрая половина Петербурга будет судачить о том, что Вас с Елецким могло бы связывать, а он, повторяю, относится к прожженным повесам и убежденным холостякам, и ничего хорошего о тебе не подумают.

- Простите меня, - опустила голову Катя, - я подвела Вас.

- Не все потеряно. Но будет лучше, если некоторое время ты не будешь посещать подобные вечера, - задумчиво отозвалась Александра Михайловна.

Ей вспомнился скандал, связанный с ее замужеством. И если граф Гурьев оказался человеком чести, то князь Елецкий вряд ли пожертвует своей свободой ради спасения репутации провинциалки, да к тому же еще и бесприданницы.

Вернувшись в свою спальню, Катя была расстроена, как никогда: мало того, что князь вволю поиздевался над ней, так еще и ее собственные чувства к нему не давали ей покоя. Боже! Какой провал! - вертелась она на широкой постели, не в силах заснуть. И где теперь ей взять силы, чтобы показаться в обществе с высоко поднятой головой, сделав вид, что ничего не случилось? Но все же усталость взяла свое, и, наплакавшись в подушку, она уснула.