Не хочу! Не буду! (СИ)

3

Спала я беспокойно, мне снились какие-то кошмары, от чего я просыпалась. И в каждую такую побудка я смотрела в окно, надеясь увидеть машину своего дорогого шефа. Разочарованно вздыхая, я вновь укладывалась спать. Меня не отпускало беспокойство. Не хотелось думать, что Женька меня все же завтра увезет, и я не увижу Славку, не увижу своего мужа. Это разрывало мне сердце, при всем при этом я не понимала, какая мысль больше меня расстраивает. Как же будет без меня Славка? А Лео? Как быстро он про меня забудет?

В шестом часу в дверь без стука вошел брат, хмуро осмотрел обстановку и велел собираться. Я очередной раз безуспешно попробовала его отговорить. Сверкнув глазами, брат удалился.

Все вещи собирать я не стала. Собрала самое необходимое, так как надеялась в скором времени вернуться. А как известно из приметы: всегда возвращаешься туда, где есть что-то из твоих вещей. Буду свято верить, что в моем случае закон подлости возьмет отгул.

Вадим стоял хмурый и с ненавистью смотрел на моего брата. Руки его были спрятаны в карманы свободных брюк, но даже так было видно, что они сжаты в кулаки.

— Опомнись, мальчик проснется, а мамы нет! — призывал к голосу разума шеф.

— Он ей не сын, — отчеканил брат и сдернул меня с последних пяти ступенек. — Я решил, что моей сестренке пора домой. Квартиру приедем позже продавать. И с разводом не затягивайте.

— А ты не хочешь спросить свою сестричку, чего она хочет? — ехидно поинтересовался свекр.

— Я старше и лучше знаю, — вытолкнув меня за дверь, напоследок бросил брат.

— Василиса, мы всегда тебя примем, девонька, — услышала я перед тем, как брат захлопнул дверь.

Я упиралась, стараясь вырвать руку, но братишка был явно сильнее, чем и пользовался без зазрения совести. Ника смотрела на меня сочувственно, но останавливать или еще чего делать не спешила. Кристина, наверное, была в машине, так как негде в пределах видимости её не было. Женька дотащил меня до машины и затолкнул. Сам пристегнул меня и щелкнул блокировкой. Машина тихонько двинулась на выезд. Обернувшись, в заднее окно я увидела в окне на втором этаже грустное лицо Славочки. Моё сердце не выдержало такой детской тоски, и я завыла раненым зверем.

Ника периодически поворачивалась ко мне, но против своего мужа пойти не посмела. Женька всегда был таким властным и неуправляемым. Когда-то за это я его уважала и любила. Сейчас же он вызывал до сего дня неизведанную ненависть. Он планомерно, метр за метром, рушит мою жизнь. Разрушает все, чего я таким трудом добивалась. Ломает тот хрупкий мостик доверия и любви, который мы начали строить с Леонидом. Женька, нет, наверное, Евгений растоптал мои мечты о счастливой семье.

Громкие всхлипы постепенно стали приглушенными, а после и вовсе остались лишь судорожные вздохи. Когда мы ехали уже по трассе, я уснула.

— Она ведь тебя возненавидит, — сквозь сон услышала я тихий голос Ники.

— Это для её блага, — холодно ответил брат. — Он разобьет её маленькое сердечко, будет хуже.

— Сейчас ты сделал хуже, цветочек тебе всегда верила больше всех. — Ника вздохнула и невесомо провела по моей голове. Наверное, пересела назад ко мне и Кристине. — Не простит тебя она.

Женька ничего не ответил, но я услышала, как он сжал руль. Он тоже переживает, хоть и старается казаться уверенным и собранным.

— Ты боишься, муженек, что она про тебя забудет? — усмехнулась Ника. — Жень, ей пора думать о своей жизни. У тебя есть мы, а у нее никого. Славик появился — ты её увез. Муж есть — ты против. Скажи мне, чего так сильно боится всемогущий брат?

— Брат боится, что кто-то будет для нее дороже, чем он сам, — тихо прошептал брат, но мы с Никой услышали. — Ты думаешь, я не понимаю, что натворил? Ошибаешься, любимая, понимаю. Но это сильнее меня. Одержимость какая-то. Мне постоянно кажется, что оставь я её там, то больше не увижу. Она же такая маленькая. Ник, что мне делать?

— Поговори с ней дома и отпусти обратно к сыну и мужу, — она усмехнулась и легонько поцеловала меня в лоб. — Действительно, маленькая. А Новиковым дай шанс. Лео же сносит крышу от нашей малышки.

— Вот это меня и беспокоит… — вздохнул братец, а я вновь задремала.

Ближе к обеденному времени мы въехали в мой родной город. Родным он мне был лишь по праву рождения. На самом же деле, этот город для меня лично был напоминанием о предательстве. О предательстве тех, кто должен был меня оберегать, растить и любить. Маленькой девочке тяжело было понять, что мама тебя не любит, ещё более трудным было принять этот факт. Эта женщина, которая меня родила, не пожалела даже любимого сына, который стучал в окно иномарки, лихорадочно пытаясь выбраться. Это лишь воспоминания, лишь напоминание, что нельзя никому верить. Тот, кому я верю — придает.

— Василиса, ты поймешь меня когда-нибудь… — проговорил брат, когда я последней выпрыгнула из машины.

— Нет, Жень, не пойму. Ты эгоист и этого не изменить.

— Да пойми же ты, я боюсь… — он оборвал свою фразу, рвано выдохнул, — боюсь, что ты не простишь меня так же, как и родителей. А ведь они раскаиваются.

— Так вот в чем причина столь быстрой и резкой смены твоего настроения, — вдруг четко поняла я. — Жень, за что ты меня продал предкам?

Брат отвернулся, дав этим понять, что я права, но ответа на поставленный ответ я точно не получу.

Обида душила, но я себе не позволила и слезинки скатиться по моим щекам. Те люди, которые считаются моими биологическими родителями, давненько строили планы по моему возвращению в семью. Уж не знаю, что стало причиной, но меня это настораживало. Пусть это будет жестоко, но я ни за что не поверю, что они воспылали ко мне столь ярким чувством, как любовь. Не верю.

— Мама хочет тебя видеть, — бросил Женька и ушел в сторону своего подъезда.

Проследив за ним взглядом, я сделала пару шагов в том же направлении. Эта старая пятиэтажка, которая требовала ремонта, вызывала детские обиды и приятные воспоминания. Когда-то дети дразнили меня, часто напоминая о поступке моих родителей. Насмехались, били и унижали. Но так же эти воспоминания разбавлялись и приятными. Женька учил меня управлять велосипедом. Сначала это был двухколесный, с маленькими колесиками по бокам, затем его сменил скутер, а после и новенький байк. На последнем у него появились первые седые волосинки. Но именно тогда я училась ему верить, как себе. Видимо, я вновь ошиблась.

Отогнав воспоминания, я поднялась в квартиру брата. Молча проследовала в комнату Кристины и поставила свою небольшую сумку. Эта комната станет моим местом обитания на неизвестное время. У меня было чувство, да и надежда, что я тут надолго не задержусь. Нужно лишь было продумать план, из которого я пойму как смыться от брата.

От размышлений меня отвлекла Ника. Она подошла и со спины меня обняла. Ничего не говорила, не успокаивала пустыми обещаниями, а просто оказывала поддержку.

— Она больна, Женька не смог ей отказать в последнем желании, — на ушко прошептала невестка. — Попробуй с ней повидаться, дай ей шанс хотя бы перед смертью.

— Я подумаю, мне нужно время.

Ника ушла, а я переоделась, и пошла гулять по своему старому городу. Я не была здесь с момента, как уехала в большой город. Там не было воспоминаний и боли. Там все было с чистого листа.

Сейчас же там мой сын и муж. Лео, такой противоречивый мужчина, притягивал меня своим шармом. Было в нем что-то такое, из-за чего моё бедное сердечно пускалось в пляс, пытаясь объяснить глупой хозяйке, что уже безнадежно влюблено. Почему я ему не сказала о своих чувствах? Почему так отреагировала вечером, когда вернулись? Я даже с ним не попрощалась… А куда он уехал? Вдруг, у него кто-то есть другой. Может, Ника права и я им не нужна. Вот только, с другой стороны, он бы не психовал и не уехал в неизвестном направлении.

В кармане джинс пиликнул телефон, оповещая о приходе смс. Лео интересовался, куда я пропала. Я ничего не ответила, что я могу ему сказать? Что мой брат играет благородного сына и решил меня взять в упряжку? Но моё молчание явно не вдохновило моего мужа, и он позвонил. Сам. Первым.

— Алло.

— Силя, черт тебя возьми, где ты есть?

— А тебя твой папочка не просветил? — ехидно поинтересовалась я.

— Вась, не зли меня больше, чем уже есть. Мы со Славиком едем за тобой. И не говори, что ты не рада. Отец меня просветил о том, как ты сопротивлялась, — мужчина замолчал, я тоже не спешила что-либо говорить. — Вась, мы тебя, правда, очень любим, вернись, а?

— Если бы это только от меня зависело, — вздохнув, ответила я.

— Вась, я ведь за тобой еду, понимаешь?

— Понимаю.

— Василис, я вчера уехал к друзьям, там напился в стельку, потому и не ночевал дома. Я тебя не изменял, веришь? — и столько надежды в голосе.

— Верю, Лео.

— Я буду, обязательно буду… — и отключился.

— Я жду, — тихо ответила я в трубку в унисон противным гудкам.

Домой к брату я вернулась уже в более приподнятом настроении. Мои мужчины едут за мной, значит, обязательно все будет хорошо. Лео ведь обещал, что он приедет, а он слов на ветер не бросает.

Вернулась я как раз к ужину. Быстро умывшись, я молча села на свое место и приступила к еде. Силы мне в этом дурдоме пригодятся. Да и Женька не дурак, явно понимает, что неспроста моё настроение поползло вверх.

— Как погуляла? Встретила кого-то знакомого? — из далека начал Женька.

— Нет, — пожав плечами, отвечаю, а сама злорадно потираю ручки под столом.

— Муженек, значит, дал о себе знать, — усмехнулся Женька и довольно откинулся на стуле. — Все складывается как нельзя лучше. И когда же он прибудет?

— Завтра утром выезжает, — ответила я.

— Хорошо, как приедет, съездим к родителям, — приступив вновь к еде, решил братец.

Я же искренне надеялась, что Леонид заберет меня отсюда раньше этого знаменательного момента.

Сразу после ужина, когда уснула моя любимая племянница, единственный мужчина в доме распорядился всех собраться на беседу. Я решила без ругани поприсутствовать, так как ждать моего супруга еще долго, а в тишине сидеть тяжело, так как мысли давят.

— Значит так, мои дорогие женщины, задаем вопросы и слушаем мои ответы, — заговорил Женька.

— Ну, давай, — усмехнулась я. — Когда я вернусь домой?

— Когда встретишься с родителями. И прошу заметить, что ты уже дома.

— Нет, Жень, мой дом вот уже пять лет как находится там. И два года у меня есть интересная работа, достаточный доход. Я даже смогла позволить себе купить квартирку. Женечка, милый, ты пойми, что с Новиковыми у меня все хорошо.

— Цветик, ты думаешь, что нужна ему? Он наиграется и выбросит тебя из своей жизни. — Женя навис над моим креслом. — Я пытаюсь тебя отгородить от этой боли.

— Жень, а ты надеешься, что я от радости буду прыгать перед теми людьми, которые считают себя моими родителями? — я грустно усмехнулась. — Я им была не нужна маленькой, ты же был любимым сыном. Ты их ребенок, не я. Мне не нужна эта встреча, я к сыну хочу, пойми же.

Женька нервно взлохматил свою голову и отошел к окну. Ника не вмешивалась в наш разговор, но укоризненно смотрела на своего мужа.

— Любимый, твоей сестре действительно нечего делать рядом с родителями. Мы с последней встречи её еле вывели из депрессии, — проговорила она, шагая к мужу и обнимая со спины. — такое не прощают.

Женька дернулся в объятьях жены и покорно кивнул.

— Девочки мои, я это понимаю и не осуждаю, но все же они наши родители, так легко я не могу отпустить эту ситуацию, — мужчина вздохнул. — Цветик, я очень не хочу быть похожим на них, не хочу отворачиваться и бросать в самый трудный момент их жизни. Да, они посмели от тебя отказать, посмели сделать сиротой при живых родителях, но это не значит, что мы обязаны так же бросить их. Я не прошу тебя простить все их ошибки, просто встречу.

Я долго обдумывала слова своего единственного родного человека. Наверное, глубоко в душе, я его понимала. Его гложило чувство вины за то, что когда-то он бросил их так же, как когда-то это сделали они. Мой брат боялся этого, я чувствовала. Но вместе с тем же в моей душе был раздрай. Этот сумбур смешал в себе обиду и любовь к родному человечку. Но, не смотря на это, я приняла единственно верное решение.

— Я пойду на встречу, но только в присутствии СВОЕЙ семьи. Жень, я Новикова люблю. И сына его люблю. Я просто не хочу без них, понимаешь?

— Он же бросит. Наиграется и бросит.

— Нет, — покачала я головой, — не бросит. Ты просто его не знаешь, — я улыбнулась. — Без него пусто, кажется, будто душу вынули. Я целый день думала, почему меня тянет обратно?

— Поняла? — усмехнулась Ника.

— Да, — я вновь кивнула. — Братец, а помнишь свои чувства, когда ты впервые встретил вою жену? Тогда ты не был эгоистом, светился весь. А помнишь, как ты самостоятельно надувал сто шариков в день, когда она сдавала экзамены? Помнишь, как ты репетировал перед зеркалом момент признания в любви? А ведь она была за углом, в твоей комнате. Ты ведь слышала, Ника, слышала и улыбалась, точно уверенная в своих чувствах. Я тоже хочу чувствовать такую любовь, опору и уверенность в завтрашнем дне. Я точно знаю, что мы будем очень трудной семьей, но именно в этом наша изюминка. Я просто не смогу и дня прожить без своих мальчиков, так же, как и ты, Жень, без своих девочек.

— Ты тоже моя маленькая девочка, — он грустно улыбнулся, медленно сдавая позицию надзирателя. — Всегда будешь моей маленькой сестричкой.

— И ты моим старшим нахалом-братом, — поднявшись с кресла, я подошла и обняла брата. — Просто наша с тобой семья стала больше.

— Если он тебя обидит, я его побью, — пригрозил брат, крепко сжимая хрупкую меня.

Я лишь поцеловала его в щеку, ответ не требовался, меня лишь поставили перед фактом.

Не знаю, как долго мы насыщались перемирием, но пришли в себя от того, что входная дверь сотрясалась от ударов. Разжав объятия, Женька пошел разбираться. А я тихонько надеялась, что это не мой муж сейчас устроит потасовку. А она будет, мужчины друг друга не переносят на дух.

Моим надеждам сбыться было не суждено, за дверью тяжело дышал мой супруг. Сверкая глазами в сторону моего брата, он остановил свой взгляд карих глаз на мне.

— Приехал-таки раньше утра, — усмехнулся брат и сделал приглашающий жест.

Все бы ничего, но…

— Где Славка? Ты сказал, что едешь с сыном… — запаниковала я.

— Он обиженный стоит этажом ниже, — разом выпустив воздух, Лео кивнул в сторону.

Оттолкнув мужчин, я выбежала лестничную клетку босиком. Быстро перескакивая, упала на холодный пол. Благо, оставалась всего парочку ступенек спуститься. Зашипев от боли, я попыталась встать.

Громко охнув от стрельнувшей боли в ноге, я со стоном пустилась обратно на пол. Ко мне поспешили все мои любимые мужчины. Первым, как ни странно, оказался мой любимый Новиков-младший. Вячеслав обнял меня и маленькой ладошкой гладил по голове. Старшие же мужчины тщательно рассматривали мою бедную ноженьку.

— Дорогая, ты таким способом намекнула мне, что тебя на руках носить пора? — насмешливо поинтересовался Лео, тут же подхватывая меня на руки. — Могла просто сказать, а не ногу подворачивать. Завтра съездим на рентген, а сейчас спать пойдем. Утром после больницы поедем домой, сейчас я не в состоянии ехать за рулем. Славка, не переживай, все хорошо с нашей мамой, просто она немного неуклюжая.

— Как слон? — тут же спросил ребенок, а я засопела от возмущения.

— Не дотягивает наша мама до слона, — хохотнул мой муж, — она пока что надутый хомяк. Вот ты видел, как много опилок у них в клетках?

— Да.

— Это для их неуклюжести, чтобы они себе ничего не сломали, — серьезно проговорил Леонид, а я же старалась сдержать рвущийся смех.

И смешно, и больно. Я, конечно, понимала, что таким образом Лео отвлекает ребенка от произошедшего на лестничной площадке. Но осадок, все же, нашел укромное местечко в моей душе. Это было обидное сравнение. Да и его насмешливый голос… Я же не специально навернулась с этой лестницы, всего лишь хотела увидеть сына и попросить прощение за свой скорый уезд.

— А вы мне купите хомяка? Я буду за ним ухаживать.

— Купим все, что ты пожелаешь, — подмигнув мне, ответил ребенку супруг. — Вот мама немного оклемается и купим.

— Мне еще с контрактом работать, — вздохнула я, искренне надеясь, что Вадим догадался посмотреть в моём ноутбуке наброски договоров.

— Не переживай, Машка там пока справляется, а вот папа воет, что его помощницы нет рядом, — засмеялся Лео, покрепче прижимая к себе и удобно располагаясь на диване в гостиной брата. — Жень, кофейку не предложишь?

— Сейчас сделаю, — спохватилась Ника. — Может, покушаете?

— Нет, — хмуро буркнул ребенок и подошел к нам. — Ты меня бросила?

— Нет, — тихо прошептала я, заглядывая в глаза слишком умному мальчику. — Просто так получилось, моим родителям тоже хочется видеть меня.

— И где они? — поинтересовался другой хмурый Новиков. — Зачем тебе это нужно?

— Так надо, Лео, я обещала Женьке встретиться с ними, — я провела ладонью по напряженной спине мужа. — Но я отказалась идти на встречу без тебя.

— Хорошо, — одобрительно кивнул Лео. — Почему на автобусе домой днем не уехала? — задал он провокационный вопрос, не обращая никакого внимания на напряженного брата.

— Я у нее забрал и документы, и кошелек, — ответил за меня Женя.

— Ну, ты и… — начал было Лео, но я закрыла ему рот, покосившись взглядом на хмурого ребенка. — Слав, иди и ложись спать рядом с Кристиной, тетя Ника тебя отведет.

— Нет! Я буду спать с мамой. Вдруг она опять исчезнет?

— Не исчезну, у меня же нога болит, — улыбнулась я, попытавшись выбраться с рук моего супруга.

— Не рыпайся, я вчера выпил слишком много, лег под утро, проснулся в плохом настроении, не обнаружил жены дома и провел кучу времени в дороге, — он перевел дыхание, — я устал, Силя, пару минут спокойствия я все же заслужил.

Притихнув словно мышка, я смотрела на любимого, искренне сожалея о вчерашнем инциденте.

— Прости меня, я не хотела тебя вчера обидеть, — покаялась я. — Ты мне нравишься, но я еще не готова вместе спать, — проблеяла я, ощущая, каким пожаром горят щеки, — ну, ты понимаешь.

— Малышка, и ты меня прости, — меня нежно погладили по щеке, — как дурак себя повел, вспылил, ведь вечер был прекрасен, а ты так отреагировала. Да и по поводу «спать»… поговорим потом, без лишних свидетелей. Сегодня, кстати, будешь спать у меня под боком. Второй раз я такой ошибки не допущу.

— А я с вами, — непреклонно сказал ребенок, упрямо смотря на своего отца.

— Ладно, но ты у стенки, — нашел компромисс Лео.

— Идет, — кивнул ребенок. — Тетя Ника, а где мама спать будет?

— Идем, провожу тебя в отведенные твоей маме апартаменты, — усмехнулся Женька. — Будешь как барин спать, у Кристины кровать половину комнаты занимает.

Я же как-то разом уменьшилась под любопытным взглядом любимых глаз.

— Поговорим, раз уж нас наедине оставили?

Слегка поежившись, я из-под ресничек стала посматривать на мужа. Я начинать разговор не торопилась, Леонид, видимо, тоже. Мы так и смотрели в глаза друг другу, ища там ответ на свои вопросы. Его глаза пылали необъятной нежностью, а мои любовью. Постепенно он начал наклоняться, а я и не пыталась отодвинуться. Я просто застыла в одном и том же положении, одновременно предвкушая и опасаясь сего момента, когда наши губы встретились.

Поцелуй был сладким, одновременно напористым и нежным, одновременно властным и осторожным. Лео будто боялся, что я его оттолкну. Но этого в моих мыслях не было, да и мыслей сейчас в голове вообще не было. Я наслаждалась нашим «разговором».

— Кхм, — насмешливо кашлянул мой братец. — Я всё понимаю, но вы все же в гостях.

Лео нехотя оторвался от моих губ, но при этом сильнее прижал к себе. Послал уничтожающий взгляд Женьке, отчетливо скрипнул зубами и выдохнул. Затем его взгляд плавно спустился на меня. Его лицо озарила сначала неуверенная улыбка, наткнулась на моё смущенное лицо и только после превратилась в самодовольную.

— Ты даже не представляешь, братец, как ты вовремя, — хохотнул мужчина, уклоняясь от моих маленьких кулачков.

— Я так и понял, пойдемте чаю попьем и по кроватям, твоей супруге завтра предстоит насыщенный день.

Чай мы пили в теплой атмосфере, Женька в наглую рассказывал о моем детстве, а Ника дополняла подробностями, которые помнила по предыдущим пересказам. Местами мне было стыдно, где-то я вместе со всеми смеялась от души, а где-то грустно задумывалась. Это все были воспоминания. Воспоминания ненавистного мне города. Там, где бросили меня родители, и там, где я была счастлива много лет.

— Любимая, это всего лишь память, а в памяти лучше сохранять лучшие моменты. — Лео первым заметил мою перемену настроения.

— Все хорошо, — натянуто улыбнулась я.

— Цветочек, ты меня прости, — Женька встал со своего места и плавно переместился передо мной. — Я так перед тобой виноват. Прости, родная. Просто боюсь в один прекрасный момент стать тем же снобом, как и наши родители. Боюсь осознать, что прожил жизнь зря, что буду избегать свою дочь.

— Же-е-ень, ты никогда таким не станешь, — улыбнулась я. — Ты воспитал меня, смотри какая я хорошенькая вышла, — я озорно улыбнулась. — У тебя самая лучшая дочь, прекрасно воспитанная. Но, знаешь, я тебя люблю, просто простить не смогу. Осадок остался. Мне нужно время, братишка.

— Понимаю, — грустно ответил любимый брат.

В конечном итоге спать мы пошли довольно поздно. Да и сном это было сложно назвать. Нет, Лео вел себя прилично, не смотря на мои опасения. Он просто меня обнял сзади и вскоре засопел. Наверное, день действительно был очень насыщен, раз вырубило его сразу, как он добрался до подушки. А вот моё состояние было взвинченным. И это было не из-за присутствия моих Новиковых, а из-за того, что до меня наконец-то дошли все события прошедшего дня. Завтра состоится встреча с родителями, которых я видела последний раз семь лет назад на дне рождении Кристинки. Они приехали поздравить свою внучку, а я стояла и завидовала своей племяннице.

В детстве, еще до того, как Женька меня забрал из приюта, я сидела на чердаке у большого пыльного окна и наблюдала за мамами и детьми, которые гуляли в соседнем парке. Они смеялись, обнимали друг друга и говорили слова любви. Как же я жаждала в те моменты этих объятий и слов. Подолгу мечтала перед сном, что мама опомнится, вернется, заберет меня и скажет о том, как сильно она сожалеет о своем поступке, да и скажет о том, как сильно меня любит. Но наступало утро, и мои мечты откладывались до нового вечера.

А в тот день, когда моя воспитательница сказала, что за мной пришли родственники, я первым делом вообразила себе маму и папу. Но какового же было моё удивление, когда я увидела в самой желанной комнатке молодого симпатичного парня. Его руки подрагивали, а на лице застыла неуверенная улыбка. Как позже признался брат, он очень боялся, что я его не приму. Я приняла и навсегда запретила себе думать о родителях. Женечка стал для меня и мамой, и папой, а за одно и другими родственниками. Я этим пользовалась. А потом у нас появилась Ника, и мой мир стал чуть ярче, потому что она разрешила считать её своей сестрой.

— Не сопи так громко, Силь, — прошептали на ушко, а я от неожиданности вздрогнула. — Не дрожи, завтра, а точнее уже сегодня, я буду рядом с тобой, они не посмеют тебя обидеть.

— Хорошо, — ответила я, разом как-то успокаиваясь.

После этого я довольно быстро уснула. Пригревшись в объятьях своего неожиданного супруга. Все эти переживания можно отложить на завтрашний день, а вот выспаться стоит именно сейчас.

А утром я проснулась от того, что мне тяжело. Лежала я на спине, поэтому давящее ощущение в районе моей груди и живота чувствовалось четко. Открыв глаза, я увидела обоих мужчин крепко ко мне прижавшихся. Голова Новикова старшего преспокойно покоилась на моей груди, при этом всем вторую грудь сжимала его же рука. А вот на животе, крепко обнял, спал мой сыночек Вячеслав.

Меня накрыло щемящее чувство восторга. Неужели у меня, приютской девочки, от которой когда-то отказался родные люди, будет своя семья? Никто не будет считать меня ущербной и ненужной. Ведь хотя бы этому ребенку я нужна. Нужна просто, без всяких на то причин, без какой-либо выгоды. Ему нужна лишь моя любовь и забота. А уж у меня этого хватает, накопилось за столько лет одинокой жизни.

Да и Леониду я, наверное, тоже нужна, раз сорвался из другого города вслед за мной. Обнимает собственнически, с братом готов был сцепиться, да и с рук не спускал до самой кровати. И после крепко к себе прижимал всю оставшуюся часть сна.

— Цветочек, просыпайтесь… — громким шепотом послышалось от двери.

— Хорошо, — прохрипела я во всю мощь сдавленных легких.

Постаралась осторожно выбраться из объятий своих мужчин, за что поплатилась более крепкими объятиями в районе живота и болящим сжатием в районе груди.

— Ай! — воскликнула от неожиданности, чем наконец-то заставила проснуться Новиковых. — Пора вставать, а вы мне синяки ставите.

— Прости, мам, — сонно прошептал ребенок, часто моргая и маленькими кулачками потирая глаза.

— Прости нас, мам, — повторил супруг, состроив крайне скорбную и виноватую физиономию. — Прости, а? — продолжил он, нагло стягивая лямку моей майки, которую я одевала для сна, и целуя в плечо. — Ну, прости…

Я рассмеялась, Лео продолжил целовать мое плечо вниз до локтя. А вот сын замер и хмуро следил за своим отцом. Потом решительно подполз ко мне и взгромоздился на колени, с превосходством посматривая на родителя, всем своим видом выражая мол «смотри, я круче, чем ты». Это настолько комично выглядело, что Лео оценил своего «соперника», наигранно тяжело вздохнул и… свалился с кровати. По-видимому, со Славиком мы заняли больше места, чем предполагалось.

Вот только теперь хохотал ребенок, воинственно спрыгивая с кровати прямо на своего отца. От пола раздался сдавленный «ох», а потом заразительный смех сына. Как оказалось, Леонид стал щекотать своего маленького наездника, а тот уверенно старался проделать тоже самое. Сколько я наблюдала за этим действом, не смогу сказать, только нашу идиллию нарушила Кристина. Она с самым придирчивым видом осмотрела свои игрушки, поправила какую-то куклу, которая сидела на подоконнике. Наградила хмурым взглядом моих мужчин, когда её взгляд наткнулся на большого медведя, валяющегося на полу.

— Вы, — ткнула она пальчиком, — свинки. Находитесь в гостях и раскидываете чужие игрушки.

Переглянувшись с Леонидом, мы еле сдержали смех, а вот ребенок наш этого медведя поднял и попытался закинуть на кровать. Идея была хорошая, вот только Славке было очень тяжело это сделать, так как мишка, элементарно, был больше его самого в размерах. Пришлось отцу самому поднимать и усаживать мишку на место.

Именно в этот момент и я решила, что пора вставать. Оказалось, проще подумать, чем сделать. Вчерашнее падение дало о себе знать. Спустив ноги, я попыталась встать, вот только не вышло. Нога опухла и нещадно болела. Из глаз тут же непроизвольно выступили слезы. Лео поспешил меня придержать, сразу же растеряв все свое веселье.

— Так, завтракать и к врачу, — строго заключил мой муж, а я лишь нашла в себе силы кивнуть.

— Дурак! — в который раз воскликнул я, дополнив слова ударом по рулю. — Идиот!

— Пап, а нам долго ехать? — поинтересовался сын, прерывая поток самобичевания.

На самом деле, я брать его не собирался, вот только этот малый оказался жутко похожим на нас с отцом: если что-то для себя решит, то не отступится. С одной стороны, я потакаю ему в такой серьезной ситуации, а с другой понимаю, что оттолкнув его сейчас, прощения никогда не получу. Поэтому молча пристигнул его в детском кресле.

— Недолго, малой, — успокаиваясь, с улыбкой ответил я.

Ехать действительно недолго, вот только полного адреса я не знаю, еду просто в город. Пару раз пытался дозвониться своей супруге, но «абонент не абонент». Это выводит меня из себя, а в голову лезут бредовые мысли.

— Силя, черт тебя возьми, где ты есть? — рыкнул я, когда Василиса соизволила все же ответить на мой звонок.

Ехидный ответ не стал для меня секретом, вот только я никак не рассчитывал в голосе услышать такую надежду и радость. Девушка явно ждала моего звонка или другого способа выбраться из лап своего брата.

Да и вообще Женьку я совсем не понимал. Вроде вчера он был рад за сестру, слова против не сказал о том, что собирается её увезти. Или это было банальное отвлечение, усыпление бдительности. Уж не знаю, зачем он увез мою девочку, но дело тут явно не в нас. Он ведь видел мою искренность по отношению его сестрицы. Тут что-то другое. И я в этом разберусь.

Её тихий, уставший, полный неприкрытой обиды голосок долго еще звенел у меня в голове, пока мы добирались до маленького городишки на краю нашей области. За это время Славка успел вздремнуть, пару раз закатил истерику по поводу долгой дороги и пару раз останавливались по естественным нуждам. При всем при этом успевали наперебой подпевать песням с радиостанции.

К дому, который Василиса мне сказала, мы подъехали уже в темноте. Я посмотрел сквозь лобовое стекло на дом, точнее на верхний этаж, в котором отчетливо виделся силуэт Женьки. Он махал руками и что-то объяснял невидимому собеседнику. Ну, я то точно знаю, на кого он там повышает голос. Выскочив из машины, я поспешил отпустить и сына.

— Пап, а маме мы нужны? — тихо спросил ребенок.

— Нужны! — Без тени сомнений ответил я, внутренне убеждая и себя в этих словах.

— Тогда идем скорее, — нахмурился Славка и самостоятельно соскочил с кресла, отказавшись от моей помощи.

Поднявшись до нужного этажа, Славка застыл, отказываясь идти дальше, мне не оставалась ничего другого, как пойти и заставить женушку затащить ребенка в квартиру или вернуться всем вместе в машину. Постучав в дверь, ожидал увидеть жену, но открыл мне дверь её братец. Этот… паразит с ухмылкой произнес:

— Приехал-таки раньше утра.

Ясно, меня тут ждали. Вот только моя жена боязливо выглянула из-за угла и хмуро поинтересовалась, где ребенок. Объяснил. Вот только эта ходячая катастрофа мало того, что босиком по грязному подъезду поскакала к сыночку, так еще и на ступеньке поскользнулась и ушибла ногу. Бросившись к ней одновременно с Женькой, убедился, что перелома нет, вздохнул спокойнее и поинтересовался, добавив в голос немного флирта и ехидства:

— Дорогая, ты таким способом намекнула мне, что тебя на руках носить пора? Могла просто сказать, а не ногу подворачивать. Завтра съездим на рентген, а сейчас спать пойдем. Утром после больницы поедем домой, сейчас я не в состоянии ехать за рулем. Славка, не переживай, все хорошо с нашей мамой, просто она немного неуклюжая.

— Как слон? — непосредственно поинтересовался сын, заставляя жену глотать воздух, а нас с Женькой маскировать смех под кашель.

— Не дотягивает наша мама до слона, — все же не выдержал я столь подозрительного детского взгляда, — она пока что надутый хомяк. Вот ты видел, как много опилок у них в клетках?

— Да, — кивнул сын.

— Это для их неуклюжести, чтобы они себе ничего не сломали, — стараясь говорить поучительно, я сдерживался до тех пор, пока моя жена не рассмеялась.

Но ребенок — это ребенок. Поэтому следующее требование не стало для меня открытием, он попросил хомяка. Благо, что не слона. Это было бы проблематично. И дело тут явно не в деньгах. Да и более, чем уверен, в скором времени в нашем доме появится какой-нибудь бродячий щенок или котенок. Подсознательно я готов, а вот в жизни мне это тяжело будет даваться. Не готов я к большому количеству зверья в доме. Мне и в повседневной жизни всяких «животных» хватает.

Как же мне нравится носить её на руках, крепко прижимая к себе. Такой тихой и податливой я её не видел ни разу. Да и интуиция моя кричит, что услышу что-то не очень приятное. Приземлился на диван я, не дожидаясь разрешения от хозяина дома.

— … моим родителям тоже хочется видеть меня, — Что и требовалась доказать.

Хмурился я лишь до того момента, пока моя девочка не начала меня поглаживать. Не знаю, специально или просто подсознательно, но таким образом она меня начала успокаивать. Мне хотелось подражать коту и мурлыкать, тереться, подставляясь под ласку маленькой и нежной ладони, закрыть глаза и просто расслабится, отдаваясь ощущениям. Но жестокая реальность продолжала меня мучать. Правда, надо отдать ей должное, недолго. Женька ушел проводить малого спать, а мы остались одни.

Кто первым поцеловал — не знаю. Да и неважно это. Василиса отвечала на поцелуй со всей страстью и отдачей, которую получала от меня. Казалось, в этот момент мы оба начали дышать в унисон, одним дыханием на двоих. Нежно, сладко, незабываемо, чуть властным и требовательным.

— Кхм…

Послав одновременно благодарный и уничтожающий взгляд родственничку жены, я усмехнулся. Неизвестно чем бы закончился поцелуй, так как моя рука планомерно задрала маечку супруги, оголяя живот. А вот я в своем подсознании даже не помню этого момента. Пусть наша первая «брачная ночь» будет в уединённом месте, а не на глаза её родных.

— Ты даже не представляешь, братец, как ты вовремя, — хмыкнул я, уклоняясь от несильных ударов любимой.

Васька смущалась, вызывая общее умиление её розовенькими щечками. Вообще, потрясающая картинка предстала моим глазам: смущенная с припухшими губами и нежным взглядом. Еле удержал себя на месте, чтобы не увезти её куда-нибудь, остаться наедине. Но малышке сейчас это не нужно, да и напугает.

Поэтому покорно провел время до сна в компании её родных. Василиса заметно расслабилась с моим присутствием, спокойно сидела на коленях, даже смеялась, где-то перебивая Нику и Женьку.

Спать мы отправились поздно, цветочек, как называют её родные, спокойно улеглась между мной и сыном. Поерзала, устраиваясь поудобнее. Вот только не уснула сразу, даже не смотря на то, что я претворился спящим. Мне, конечно, хотелось спать, только вздохи жены крайне отвлекали и не дарили мне спокойствия.

— Не дрожи, завтра, а точнее уже сегодня, я буду рядом с тобой, они не посмеют тебя обидеть, — убеждённо проговорил я, покрепче прижимая к себе любимую.

Спустя всего пять минут Васька сладко сопела в моих объятиях. Усмехнувшись по-доброму, я тоже отправился в мир снов.

Спалось мне сладко, мягко и тепло. Вот только какое-то тихое шипение и отчаянная попытка моей подушки выбраться, заставило меня проснуться. Долго не подавая виду, что проснулся, я с удовольствием щупал выпуклости своей драгоценной супруги. И вообще, имею право. Да и тем более она даже этого и не поняла.

— Ай! — воскликнула она, когда я случайно увлекся.

— Прости нас, мам, — сонно пробормотал ребенок, я же ему подыграл.

— Прости нас, мам, — повторил, состроив виноватую рожицу. — Прости, а? — стянул одну лямку майки и нежно поцеловал плечо. — Ну, прости…

Моё игривое настроение передалось всем, вот только воинственно настроенный сын нагло оккупировал свою маму, оставляя мне лишь одну руку, которую я целовал. А когда свалился с кровати, так на мне еще и попрыгал, с намерением меня пощекотать. Вот только я оказался проворнее и начал его щекотать в ответ.

Василиса наблюдала за нами с улыбкой. А я себе поклялся, что все сделаю для таких моментов. Будут у нас общие дети, будет смех и радость. Ни за что не оставлю её тут, никогда не подам на развод и по мере своих сил не дам ей плакать. Хочу, чтобы она улыбалась.

— Ох, — вскрикнула Василиса, осторожно опускаясь обратно на кровать.

Поврежденная вчера нога дала о себе знать.

— Так, завтракать и к врачу, — безапелляционно заявил я, осторожно взяв её на руки.

Завтракали мы в быстром режиме, так как оказалось, что в два встреча с «родителями» моей девочки. Она жутко волновалась, сжимая мою руку или ненавязчиво прижимаясь сильнее. Могу с уверенностью сказать, что она безумно боялась этой встречи, но отступать не собиралась явно.