Не играй с огнем, девочка. Наследник для врага (СИ)

Глава 18

Аким

— Я не уйду… — шепчет Рита, и я сжимаю зубы.

Неужели останется? Не испугается?

— Ты уверена, Рита? Другого шанса не будет.

— Да, я уверена… — чуть громче отвечает она, а я делаю шаг навстречу. Меня будто магнитом тянет к ней. И нет, я больше не вижу перед собой Камиллу. Я вижу Риту. Только ее. Я понимаю, что сейчас передо мной девушка, которую я хочу рядом, сейчас и на всю жизнь.

Думал, этого уже никогда не произойдёт, но ошибался.

— Я больше не позволю тебе уйти. Ты будешь моя, Рита. Только моя.

— Я уже твоя… — шепчет девушка, и я в ту же секунду оказываюсь возле нее. Сжимаю ее в объятиях, и буквально набрасывается на ее губы.

Боже, как давно я этого хотел.

Я целую ее, не прекращая, наслаждаясь вкусом ее губ дикого меда. Она сама словно дикий цветок. Такой колючий снаружи, но невероятно нежный внутри.

Я больше никогда ее не обижу и не дам никому причинить ей вред. Она моя. Только моя.

— Рита, девочка моя… — повторяю я, спускаясь губами к острым ключицам. Она вся дрожит, но я понимаю, что это не страх.

Ее соски напряглись под тонкой тканью футболки, и я ощущаю дикое возбуждение. Большим пальцем очерчиваю острую горошину, и Рита стонет, выгибаясь ко мне навстречу. Черт… Я сейчас не выдержу и сорвусь.

Очень боюсь навредить ей. Она так невинна, а я словно изголодавшийся зверь, выпущенный из клетки.

Я подхватываю Риту за бедра и несу на кровать. Не переставая целовать ее сладкие губы, я опускаю девушку на постель и прижимаю собой.

Смотрю в затуманенные желанием глаза и боюсь сейчас же кончить. Слишком долго я держался. Слишком долго желал… Теперь даже минута огромное испытание.

Девушка тянется к моей рубашке, но я не даю ей этого сделать. Я перехватываю ее ладони и задираю кверху. Снова отстраняюсь, окидывая тело Риты жадный взглядом.

Ее грудь быстро вздымается, а в глазах горит неуемное желание. И это не может не торопить овладеть ею. Но я еще держу себя в руках.

— Аким… — дрожащим голосом зовет меня Рита. — Поцелуй меня.

И я целую. Так глубоко, будто пытаюсь выпить ее до дна. Завладеть ею полностью. Слиться в одно.

Я быстро освобождаю ее от одежды, наслаждаясь красотой юного тела.

До чего же прекрасна!

Я спускаюсь губами к ее груди и, захватив сосок сквозь тонкую ткань лифа, прикусываю его. Рита вскрикивает, покрываясь мурашками, но я тяну. Слишком велико желание. Я боюсь не удержаться и сделать ей больно.

Девушка стонет от моих ласк, распаляя меня еще больше.

— Моя… Только моя… Как долго я этого ждал… — шепчу я спускаясь губами к дрожащему животу и ниже.

Мои пальцы отодвигают край трусиков и прикасаются к нежным лепесткам уже горячей и влажной плоти. Безошибочно нахожу самое чувствительное местечко и легонько нажимаю.

— Аким… — выгибается она мне навстречу. — Я больше не могу.

— Не волнуйся, Рита, ты получишь то, чего просишь… Я буду наслаждаться тобой медленно, растягивая удовольствие. Я буду брать тебя снова и снова, пока ты не начнешь умолять меня об обратном…

— Никогда! — горячо шепчет она, а я усмехаюсь:

— Запомни эти слова, Рита…

Она просто еще не знает, как велико мое желание.

Я срываю с нее белье, и сам быстро освобождаюсь от одежды.

Она наблюдает за мной из-под опущенных век, явно говоря о том, что наслаждается этим моментом. В ее глазах горит настоящая похоть, и я с удивлением понимаю, что моя девочка горяча и еще откроет мне не один свой секрет.

Я резко переворачиваю Риту на живот и покрываю спину поцелуями, вклиниваясь между ее ногами. Провожу ладонью по спине, заставляя прогнуться, и сильно сжимаю бедра.

Приставляю головку члена к ее нежным складочками и размазывая влагу, теряю связь с реальностью.

Если я тут же не возьму ее, не овладею ею, подчинив себе, сделав своей, я сойду с ума. Резко толкаюсь внутрь, пройдя преграду и замирая.

Рита вскрикивает, но я крепко держу ее за бедра. Больше не могу остановиться. Во мне будто бушует ураган. Оживают потаенные звери. Я толкаюсь внутрь снова и снова, наполняя Риту собой. Сливаясь с ней в одно целое. Какая же она узкая, нежная, обволакивающая.

Идеальная…

Она вскрикивает с каждым моим движением, но я не останавливаюсь.

— Девочка моя, теперь только моя… — рычу я, вгоняя член все сильнее и сильнее.

Крики Риты постепенно превращаются в стоны, и я схожу с ума, сдерживаясь чтобы не разрядиться в нее прямо сейчас.

Слишком глубоко. Слишком сильно. Я притягиваю девушку к себе, и касаюсь пальцами горошины между ее складочками.

Рита сжимается и вскрикивает, приподнимая бедра выше. Она кричит, сжимая простынь пальцами, и я чувствую, как сокращается ее плоть вокруг моего члена. Так сильно, что я не могу больше сдерживаться. Притягиваю Риту к себе спиной и, прикусив плечо, изливаюсь внутрь дрожащего тела. Не выхожу еще несколько мгновений, прижимая Риту к себе сильнее, а потом падаю на кровать, притягивая ее к себе под бок.

Она устало вздыхает в мое плечо, а я внутренне усмехаюсь.

Девочка моя, это только начало.

Снова целую ее искусанные губы, чувствуя солоноватый вкус крови и шепчу:

— Рита, я обещал, что эта ночь будет долгой…

— Я хочу, чтобы она никогда не заканчивалась…

Всю ночь Аким не выпускает меня из своих объятий. Такой счастливой я не была никогда. Внизу живота все болело и саднило, но такого расслабления я не испытывала еще. Мы с Акимом будто созданы друг для друга. Он точно угадывает все мои чувствительные точки и знает, как с ними обращаться, а я впервые поняла, что такое настоящий мужчина. Он всегда ведет. Всегда доминирует и с ним можно не бояться ничего.

Обессиленные и счастливые мы засыпаем под утро. Я долго нежусь в кровати, не желая подниматься, но Аким будит меня поцелуями, а потом приносит завтрак. И если бы не запах еды, я, наверное, проспала бы до обеда.

— Где Марта? Почему ты сам принес еду? — спрашиваю я, откусывая кусочек круассана.

Аким усмехается и садится напротив. Меня даже не смущает то, что я абсолютно обнаженная перед мужчиной.

— Я всех распустил.

— Как это?

— Вот так. Остались только пару ребят из охраны, и те живут в отдельном домике. Весь коттедж в нашем распоряжении минимум на неделю! — Счастливо заявляет Аким и в темных глазах зажигаются лукавые искорки.

Я заливаюсь краской и отвожу взгляд в сторону.

— Не смущайся. Я еще и половины с тобой не делал того, что хочу. Но сейчас не время. Давай завтракать.

Мы с Акимом всю неделю наслаждаемся близостью друг с другом. Иногда у меня так дрожат ноги, что я не могу спуститься на кухню. Тогда мужчина подхватывает меня на руки и голышом несет ужинать, или завтракать. Не важно. Мы не замечаем времени.

Дни и ночи смешались в одну мелодию любви с жадными поцелуями и громкими стонами. Сначала я не понимала, зачем Аким распустив всю прислугу, но вскоре сообразила. Иногда я кричала так, что у самой потом болело горло. Я представляю, что подумали бы горничные или та же Марта. Я бы просто не смогла показаться им на глаза.

Однажды утром, когда Аким снова принес мне завтрак в постель, решив не будить после жаркой ночи, я решилась на вопрос:

— Расскажи мне о себе… — вздыхаю я обреченно, ожидая отказа, но мужчина лишь серьезно переспрашивает:

— Что ты хочешь знать?

Я перестаю жевать и, закусывая губу, выдаю тот вопрос, который меня давно интересовал:

— Почему ты одинок?

— Я уже не одинок, у меня есть ты! — усмехается мужчина, а я капризничаю.

— Не переводи тему, ты знаешь, о чем я спрашиваю.

Лицо мужчины снова становится непроницаемым, и он наклоняется ближе.

— Я все тебе расскажу. Только ты ешь!

Я быстро запихиваю в себя еду без разбора, в надежде поскорее услышать рассказ. Аким ухмыляется одним уголком рта, но кивает.

— Она была моей первой, но уже не единственной любовью… Я встретил ее в университете, совсем еще юнцом и влюбился с первого взгляда. Она же не отвечала мне взаимностью. Да и в целом, она никому не отвечала. Это была девушка-огонь, стрела, выпущенная прямо в сердце. В ней кипела страсть и жажда жизни, любовь к себе и немалая доля эгоизма. Ну как такую можно не любить?

Аким задает этот вопрос риторически, мыслями уходя далеко в прошлое, но у меня в сердце ноет. Я ревную. Да, ревную к прошлому, к той, которая давно мертва, но все же… Мне больно понимать, что кто-кто мог занимать столько места в душе у любимого.

— Она крутила мной как хотела. Да и не только мной. Однажды, я даже подумал, что она будет со мной. Любимая дала надежду, но потом я узнал, что она выходит замуж. На этом я и распрощался с ней и с университетом. Я попытался забыть все, что было связанно с ней. Ушел в армию, меня направили в боевую точку…

Я судорожно вздыхаю, представляя, что пришлось пережить этому человеку, но стараюсь не перебивать. Уж очень интересно узнать, чем закончилась история.

— Она вышла за другого? Но за кого? — все же решаюсь уточнить я, после длительной паузы.

— Этого я не знаю. Не хотел знать. И до сих пор… Хотя мои ребята могли бы это сделать за считанные минуты.

— Но почему? — вскидываю брови я.

— Потому что боюсь, я его убил бы.

Я замолкаю, сжимаясь от страха, но Аким нежно берет мою руку.

— Я не убийца, Рита! Да, я могу решать многие вопросы с безопасностью, но я никогда не убивал людей. Только врагов в горячей точке. И после этого решил, что больше никогда…

— Что случилось с ней? Вы еще виделись? — перевожу я тему, чувствуя как дрожит рука Акима в моей. Слишком болезненные воспоминания я вытянула на свет.

— Да. Я вернулся после амии и попытался с ней встретиться. Слышал, что она родила ребенка своему мужу, и при встрече понял, что она его любит. Да она даже изменилась. Словно потухла, а в глазах горела нежность и любовь. Она никогда так на меня не смотрела, как в тот вечер, когда рассказывала о своем муже и ребенке. Я ее такой никогда не видел.

— И что же потом?

Аким сжимает зубы и закрывает глаза.

— Я никогда никому не рассказывал этой истории, Рита.

— Я понимаю…

— Но ты должна знать. Я любил ее! Любил и никогда бы не сделал ей плохо. Но в тот вечер на мою машину поставили взрывное устройство. Я вышел из себя, когда она сказала, что больше никогда не хочет меня видеть. Кричал, что лучше бы она умерла. Я выскочил из машины, и отбежал достаточно далеко, а она не успела… Автомобиль взорвался, и ее отбросило ко мне взрывной волной…

— Аким, мне так жаль… — выдыхаю я со слезами на глазах.

— Она умерла у меня на руках, не проронив ни слова. Но ее взгляд… В нем явно читалось только одно «За что?»