Не) люби меня

Глава 4. Королевские милости

Дидье Ланвар и его люди пробыли в нашем замке два дня, пока поправлялся его человек. Все эти дни я видела короля только издали, и он больше не проявлял ко мне интереса. Порой мне даже казалось, что он намеренно избегал общества женщин и уходил под каким-либо предлогом всякий раз, когда появлялись мы со свекровью и Элишей. Его люди с удовольствием заигрывали со служанками, и я старалась не замечать еще больших вольностей, потому что леди Бригитта, едва я упомянула о приличиях, обвинила меня в лицемерии, заявив, что муж проводит в моей комнате каждую ночь – а это верх неприличия.

– Но мы женаты! – воспротивилась я, возмущенная такими обвинениями. – И у нас медовый месяц. Разве можно упрекать влюбленного мужчину, что ему приятно проводить время с женой? А воины короля…

– Ни слова больше, – велела мне свекровь, угрожающе вскинув мясистый указательный палец. – Король и его люди вольны вести себя так, как посчитают нужным. На севере правила просты: нет никого на небе кроме бога, а на земле – никого, кроме короля. А тебе пора научиться держать язык за зубами, как и положено достойной женщине, раз уж вышла замуж за моего сына.

На третий день королевский караван потянулся дальше, к западу, в столицу, и мы вышли провожать гостей.

Жозеф лично придержал стремя, чтобы королю удобнее было сесть в седло, а потом кланялся, пока последний конь не скрылся за воротами. Я со свекровью, золовкой и другими женщинами, стояла на замковой стене, провожая гостей.

– Ну вот, вы напрасно наговаривали на короля, – сказала я, махая платком всадникам вслед. – Король – никакое не чудовище, а такой же человек, как мы с вами. Пусть не слишком приветлив, но он умен и учтив.

Свекровь посмотрела на меня искоса и, скрестив руки на груди, проворчала:

– Да, в этот раз его величество и в самом деле был необыкновенно учтив.

– Вы же так мечтали о его милостях, – напомнила я ей, – что готовы были терпеть разврат даже под крышей этого замка.

Как ни странно, свекровь не ответила, и даже Элиша промолчала. Я поняла это, как маленькую победу, и весело помахала рукой Жозефу, который, проводив гостей, посмотрел на стену, где стояли мы.

Этим же вечером, когда леди Бригитта удалилась в свои комнаты (а это означало, что всем в замке Верей пора отправляться в царство сновидений), муж проскользнул ко мне в спальню.

Мы начали целоваться уже на пороге, я на ощупь нашла задвижку и заперла двери изнутри, чтобы никто не заглянул в самый интимный момент, как случилось в первые дни моего пребывания в замке – леди Бригитта имела привычку врываться в любую комнату без стука.

– Я так соскучился, – прошептал Жозеф, прерывисто дыша и покрывая поцелуями мое лицо. – Ди, я думал, они никогда не уберутся отсюда!

– Но сейчас мы одни, – я обняла его за шею и привстала на цыпочки, чтобы ему удобнее было меня целовать. – И можем вознаградить себя за ожидание…

– Мне только об этом и мечталось все эти дни! – заверил он меня пылко.

Конечно, мне мечталось, чтобы наша встреча закончилась не так быстро, но Жозеф был готов уже через пару минут, и я решила не портить ему удовольствия. Ведь это тоже счастье – дарить наслаждение тому, кого любишь.

Чтобы не стонать, Жозеф закусил подушку. Сначала меня смешила и немного сердила подобная предосторожность, но леди Бригитта считала, что любые звуки во время исполнения супружеского долга недопустимы, и мой муж не хотел лишний раз раздражать мать. По моему мнению, не следовало подслушивать под дверями, но я посчитала, что устраивать скандал в первый месяц знакомства с родней мужа недостойно жены лорда. К тому же, леди Бригитта объяснила мне, что по обычаям севера жена лорда не считается хозяйкой в замке мужа, пока не родит здорового сына.

Я не сомневалась, что плодами нашей с Жозефом любви будут красивые, сильные сыновья, а значит, надо лишь немного потерпеть.

Жозефу понадобилось меньше четверти часа, чтобы достичь наслаждения. Потом он сполз с меня, рухнул на постель и замер, а я тихонько гладила его по спине, думая о том, что жизнь женщины в браке – это всегда служение, и не совсем те золотые сказки, что грезились мне в пору юности. Только сейчас я понимала, почему мама прятала от отца трактат о любви, который привезла из родного дома, и стихи, написанные звонкими двустишьями, воспевавшие сладость поцелуев и объятий. «Чего только не сделаешь ради любви», – шутила она, когда я спрашивала, почему мы прячем такие замечательные книги.

Но дело было не в любви, а в морали. Мой отец не потерпел бы подобных книг в доме, как и моя свекровь. И очень повезло, что Жозеф не был таким закоснелым моралистом. Наверное, этим он и понравился мне – тем, что набросился на меня с поцелуями, едва мы оказались наедине. Его страсть воспламенила и меня, и уже через месяц мы были счастливо женаты. Конечно, мои родители были огорчены, что мне придется уехать так далеко – в соседнее королевство, на самый север. Но такова жизнь – дочери всегда улетают из родительского гнезда, чтобы жить вместе с мужем. Вот и я улетела – улетела без сомнений, без сожалений, потому что когда есть любовь, то ничего не страшно.

Зато теперь мы вместе – я и Жозеф, и никто не сможет нас разлучить. Да и не станет, потому что леди Бригитта ждет внуков, и хотя она поджимает губы всякий раз, когда слышит мой смех, она все равно желает сыну добра. А Жозеф любит меня, и его мать это прекрасно видит.

– Ах, Ди… – выдохнул муж, оживая и поворачиваясь на бок, чтобы меня обнять. – Как я раньше жил без тебя?

Он зарылся лицом в мои волосы, а я уютно устроилась под его рукой.

– Как не хочу ехать в Ланвар… – пожаловался Жозеф. – Это опять видеть тебя только урывками и лишь днем…

– Так давай не поедем, – предложила я. – Мы же решили, что дождемся лета.

– Не получится, – он вздохнул и притянул меня поближе, целуя в висок. – Король пригласил нас на охоту, мы обязаны приехать.

– Но он пригласил, а не приказал, – возразила я. – Если ты так не хочешь ехать, давай напишем, что я плохо себя чувствую…

– Это север, моя девочка, – невесело засмеялся муж. – Тут твое благополучие зависит от того, доволен тобою король или нет. Это у вас земли передаются по наследству, а у нас легко можно лишиться не только земель, но и жизни, если так пожелает его величество.

– Но он не чудовище… – начала я.

Муж не дослушал, поцеловав меня в губы и поднимаясь из постели:

– Да, с тобой он был необыкновенно любезен, я даже начал ревновать. Но это не значит, Ди, что его величество – благородный рыцарь. Поверь, ему лучше не перечить. И если он пригласил нас в Ланвар, нам надо собраться и ехать. Иначе со мной может случиться то же, что случилось с прежним владельцем этого замка.

– Но ты говорил, что король лишил прежнего лорда привилегий, потому что тот предал его.

– Это официальная версия, – усмехнулся Жозеф. – Кто знает, что там произошло на самом деле? Может, Марвин тоже не пожелал ехать в столицу, отговорившись болезнью. Нет, нам придется туда поехать… – он поспешно оделся и наклонился меня поцеловать.

– Почему бы тебе не остаться со мной на ночь? – спросила я уже в которой раз, прекрасно зная, каким будет ответ.

– Когда родишь мне сына, так и будет, – заверил меня Жозеф. – А пока не будем лишний раз раздражать матушку. Меня в дрожь бросает, когда она начинает скрипеть о приличиях.

Он выскользнул из спальни, и я осталась одна. Подушка еще хранила тепло и запах тела Жозефа, и я уткнулась в нее лицом. Какие же странные обычаи на севере. Неужели я когда-нибудь узнаю их все и привыкну к ним?

Жозеф оказался прав. Через два дня его величество напомнил о приглашении, прислав письмо с нарочным. В самых изысканных выражениях король приглашал лорда Жозефа с семьей присоединиться к придворной охоте, и мы начали собираться в дорогу.

С семьей – это означало, что леди Бригитта и Элиша тоже поедут. Я подавила вздох, представив, насколько «приятным» будет путешествие. Дамам полагалось ехать в карете, но я уговорила Жозефа, чтобы мне позволено было ехать верхом.

Когда мы отправились в путь, моя лошадь и конь Жозефа ехали бок о бок, и мы с мужем могли поговорить без участия леди Бригитты и Элиши, которые ехали в карете, время от времени хмуро выглядывая в окошко.

– Как мне не хочется туда ехать, – сказал Жозеф тоскливо.

– Но это ведь огромная честь, – сказала я, – когда король приглашает тебя лично. Разве нет?

– Да, честь, – согласился муж. – Нам все завидуют.

– Вот видишь, – подбодрила я. – Конечно, зависть – нехорошее чувство, но пусть все видят, что его величество благоволит тебе.

Я решительно не понимала опасений Жозефа, но потом напомнила себе, что мой муж стал лордом совсем недавно, а его предшественник потерял все привилегии в один миг. Мой род по отцовской линии не был особенно знатным, но своих предков, владевших замком на побережье, я могла перечислить до десятого колена, а род матери был еще более древним, хотя ее титул княжны не передавался по наследству, а в некоторых северных королевствах и вовсе не признавался. Но я чувствовала себя уверенно, зная, что никто не посмеет посягнуть на меня, на земли моих предков, на наше родовое имя. А Жозеф не мог чувствовать себя защищенным, получив титул лорда год назад.

Желая поддержать его, я протянулась к нему, и мы погнали лошадей, держась за руки.

– Жозеф! – немедленно раздался голос свекрови. – Не лихачь! Ты свернешь себе шею, и Верей останется без наследника!

– Да, мама, – ответил он, отпуская меня и берясь за поводья двумя руками.