Не люблю оборотней (СИ)

Глава 9

3 года спустя.

Я попала под программу защиты от преследования иных рас. Как я жила эти три года?

Первый год я переезжала из города в город, пока не остановилась в городе кошек.

Город кошек находится на границе с территорией фей. В полиции мне сказали, что волки-оборотни близко к нему не подъезжают.

Я всё-таки забеременела и родила мальчика. Мальчика я назвала Даниил. Мой сын чистокровный фей, это мне сказали в клинике, когда провели полный генетический анализ. Похож он на Алекса, только ушки у него острые и глаза тёмно-синие, как один глаз у меня.

На наследство, оставленное мне мамой, я приобрела небольшой домик с садом. Учусь я дистанционно, в одном из филиалов института, это недёшево, но деньги у меня пока есть.

Работаю на местном заводе по производству кафельной плитки. Разрисовываю плитку вручную. Ещё я рисую на заказ картины на кафеле.

Фабрика небольшая, но заказов достаточно, деньги платят исправно, хотя и небольшие. Нам с Даней хватает на скромное жильё. Работаю я дома, что меня устраивает, няню не надо нанимать. Подрабатываю, на заказ делаю текстильные ширмы, шью шторы, подушки и другие аксессуары.

Машинка швейная досталась мне вместе с домом. Я окончила дистанционные курсы по кройке и шитью и сама оформила свой дом. Мои изделия увидела соседка, одинокая женщина, и теперь периодически рекомендует меня своим знакомым, иногда эти заказы очень выручают.

Даня растёт спокойным и рассудительным мальчиком. Моя беременность проходила тяжело, я часто лежала в клиниках. Роды были очень тяжёлые, но природа решила, что испытаний с меня хватит, и ребёнок родился очень спокойный и здоровый, с ним практически нет проблем.

Брата Рафаэля и Рика я за эти три года не видела и не связывалась с ними по коммутатору. Программа защиты подразумевает обрыв всех связей со знакомыми и родственниками.

Было послеобеденное время, я в гостиной занималась декорированием ширмы, заказ был срочным, я торопилась, Даня спал в своей комнате. Хлопнула входная дверь. Я ждала мастера с кафельного завода, он должен принести мне выбранные эскизы плиток. И продолжала выполнять свою работу.

Отвлеклась от работы, когда почувствовала, что вошедший просто стоит и ничего не говорит.

Поднимаю глаза, в дверях гостиной стоит Алекс и смотрит на меня. Я не начала дрожать от страха, у меня теперь есть ребёнок, я для него единственный защитник. Это обстоятельство прибавило мне смелости.

— Инна, я не для того тебя так долго искал, чтобы повторить те же ошибки, что и три года назад, — сказал Алекс, — я готов принять все твои условия без споров. Давай попробуем начать сначала.

Прозвучало это пафосно.

«Нам надо дать второй шанс, — подумала я. — Только как отнесётся Алекс к тому, что его сын фей, а не оборотень?»

— Я согласна попробовать, — ответила я, — но я не буду вступать в стаю, не хочу законно оформлять с тобой отношения. Жить я хочу здесь, у меня тут работа. Я не буду возражать против твоих поездок на съёмки. Но никакого тотального контроля с твоей стороны. Никаких твоих сородичей. Тебе я не запрещаю с ними общаться, они твоя семья, но меня прошу оградить от общения с ними. В городе у нас спокойно относятся к другим расам, но слишком много волков-оборотней могут вызвать недовольство у населения.

Пока я говорю, ко мне подходит Даня, чувствую, как его рука трогает меня за ногу, Алексу его не видно, но думаю, он почувствовал его запах, вон как замер и втягивает воздух.

— Кто там у тебя за спиной? Он вкусно пахнет, — спросил Алекс.

В это время Даня выглядывает из-за моей спины и начинает разглядывать Алекса. Дети бесстрашные и непосредственные.

Алекс смотрит на него, втягивает носом воздух, но попыток приблизиться не делает. Так и стоят напротив друг друга, смотрят и молчат.

— Мама, — спрашивает Даня, — это мой папа, который уехал в далёкие края? Ты сказала, что он далеко и приедет нескоро, а он приехал.

— Да, сынок, он приехал раньше, чем планировал, — ответила я.

Что я ещё могла сказать ребёнку об отце, когда он спросил? Я сказала, что папа уехал и вернётся нескоро. Когда он подрастёт, я рассказала бы ему всё, от детей нельзя скрывать правду.

— Алекс, мой сын, чистокровный фей, — сказала я. — Ты и сам видишь, у него ушки острые. От тебя ему досталось только внешнее сходство, и с возрастом он может измениться. Если тебя это напрягает, то я пойму, мы сможем по-доброму разойтись.

— Почему меня должно это напрягать? — ответил Алекс. — Это мой сын, я чувствую в нём мою кровь. То, что он родился феей, ничего не меняет для меня. Я по-прежнему хочу остаться с вами до конца жизни. Как его зовут?

— Его зовут Даниил, я зову его Даня, — ответила я, — ему чуть больше двух лет, он единственная моя родная душа.