Не место для людей

Глава третья

Больше всего на свете Лой Ивер любила тайны и загадки.

Больше всего на свете Лой Ивер ненавидела тайны и загадки.

Здесь не крылось никакого противоречия.

Тайны и загадки хороши, когда разрешения их – к вящей славе клана Кошки и её, Лой Ивер. И они же отвратительны и мерзки, когда над всеми нависает смутная угроза, и в живот словно проваливается свинцовый груз, какой не изгнать никакой, даже самой жаркой любовью.

Нет-нет, за двадцать три человеческих года Лой ничуть не утратила страсти к… приключениям. И не разучилась получать от этого удовольствие.

Но сейчас об этом не хотелось даже думать.

Обжора. Вот умеет же испортить настроение!.. Да чтоб ему лопнуть с этими намеками да подначками!.. И в самом деле – на чьей он стороне? И кто, собственно, прозвал его Хранителем?.. И почему Владыка относится к нему с таким… уважением? Если это никакой не великий и загадочный Хранитель Замка-над-Миром, а просто некая сущность, вытолкнутая Миром Прирождённых, да только не до конца, как вытолкнуты были почти все маги Стихийных кланов?

Таков ты, Срединный Мир – сюда попадают отторгнутые и лишенной магии Изнанкой, и состоящим из сплошного волшебства пространством Прирождённых.

И ты неизменно оказываешься под перекрёстным огнём.

Конечно, когда вернулся Дракон…

Лой пришлось повозиться, прежде чем она поднялась от уреза воды на обрыв. Увы, исчезать и вновь появляться, как одна очень талантливая Единорожка… то есть тьфу, Единорог! – она не умела.

Да, теперь, когда вернулся Дракон, уже почти четверть века всё идёт совсем не так. Стихийные кланы присмирели; тотемные поняли, что толкаться и пихаться можно только втихую и подальше от взора Владыки, и то лишь до всем известного предела.

Куда же теперь? Искать «необычное»? Легко сказать – у нас тут каждый день столько необычного, что даже у неё, Кошки из Кошек, голова кругом.

От подобного хорошо помогает горячая ночка в большой и страстной компании, но, увы, сейчас не до того.

Рви шаблоны, Лой. Сделай то, чего от тебя никто не ждёт. Пусть «необычное» само гоняется за тобой, тогда ты скорее его отыщешь.

Куда б она направилась сейчас в последнюю, в самую последнюю очередь?

Ну, если честно, это была бы постель господина Дракона. Не лги себе, Кошка, ты так и не забыла ваше… соединение на ночной дороге, почти рядом с мирно спавшей Тэль. И да, если честно, ты жалела, Кошка, что у тебя не осталось ребёнка с той ночи.

– Ш-ш-ш! Хватит! – рассерженно зашипела она сама на себя. – Запретила же себе об этом думать и вспоминать!

…Главное – это не думать слишком много. Бывает момент, когда только так и можно.

Лой прикрыла глаза, прислушалась – далеко внизу шумело море, пело, вечно довольное, весёлое, неугомонное, почти как Нотти. Далеко вверху спешили ветра, разогнавшись над равнинами Срединного Мира – от Серых Пределов до Тёплого Берега. Не так далеко смешивались с солёными морскими пресные речные воды, там Стополье, столица клана Воды и его бессменного главы, достопочтенного Торна.

Нет, туда Кошку явно не тянуло.

А тянуло её…

Да! Точно! Туда!..

Клык Четырёх Ветров.

Дом клана Воздуха.

Дом старого Ритора, бывшего Убийцы Драконов.

Лой не видела его с той самой ночи на подступах к Замку-над-Миром, когда Виктор сделал выбор, приняв судьбу Крылатого Владыки.

Да и вообще, мало кто мог бы похвастаться, что видел некогда могущественного мага первой ступени, главу клана Воздуха. На Клыке заправлял теперь Асмунд, двадцать три года назад восторженный и донельзя талантливый мальчишка, а теперь – сам маг первой ступени, оставивший далеко позади всех сверстников.

…За четверть человеческого века Тёплый Берег изменился не сильно. Разве что настояниями Владыки гномы изловчились и удлинили Путь так, что все четыре главных града Стихийных кланов оказались связаны куда более надёжными, чем магия, рельсами.

На сей раз Лой Ивер не пряталась. Да, визит Кошки к чародеям Воздуха привлечёт внимание… но и хорошо. Скрыться она всегда успеет.

На неё пялились и глазели. Разумеется, исподтишка. Лой перехватывала мужские взгляды, усмехалась в ответ – да куда тебе на меня глядеть, ты свою благоверную боишься больше, чем огня!..

Кошка – она всегда Кошка.

Клык Четырёх Ветров не изменился. По понятным причинам Владыка не питал особой любви к магам Воздуха, и те тоже, хоть и важничали, хоть и раздвигали плечи, а всё равно: чтобы справиться с Драконом, нужен Убийца. А коли нет – сидите и терпите.

На станции Лой уже ждали. Две девушки-близняшки с длинными косами, совершенно одинаковые, так что Кошке казалось – у неё в глазах двоится.

– Маг первой ступени Лой Ивер, глава клана Кошек…

– Клан Воздуха рад приветствовать тебя.

Одна начинала, другая подхватывала так, словно думал и говорил один человек.

Девицы были хороши. Однако одеты нарочито небрежно, широкие штаны и рубахи с вышивкой по обшлагам – что такое, клан Воздуха внезапно обеднел?

– И я рада приветствовать вас, доблестные стражи клана.

Против ожидания, девушки не назвали имена, просто повернулись (опять же слитно, как один человек), сделав одинаковый жест:

– Мы просим. Тебя ждут.

Деревья стали выше. Кое-какие домики сделались словно бы ниже. Стены всё так же тщательно побелены, но всё-таки, всё-таки – витало что-то здесь, какое-то… забвение? Неуверенность?

Обитатели Клыка спешили по своим делам; Лой Ивер, само собой, получила свою долю взглядов, однако совсем не тех, на какие рассчитывала. Мужчины и даже юноши глядели вяло и без интереса; в женских взорах не чувствовалось и малой доли привычной для Кошки зависти пополам с ревностью.

– Всем ли благополучен прославленный клан Воздуха? – почти пропела Лой, обращаясь к своим конвоиршам.

– Благодарение всем силам…

– Мы благополучны.

Ну да, одна начинает, другая заканчивает. Интересно, в любви вы тоже такие? Делите одного мальчика на двоих? Или предпочитаете общество друг друга? А Лой бы в свои развлечения эти милашки приняли?

Отчего-то хотелось вывести их из себя.

– Тебе сюда, достопочтенная Лой.

Да. При Асмунде, похоже, здесь перестали разводить политес.

Близняшки привели её к утопавшему в олеандрах домику под черепичной крышей. Одноэтажному, низкому, с зелёными ставнями – в таком мог бы жить мелкий ремесленник или не расторговавшийся купчик.

Одна из сестёр распахнула скрипнувшую дверь; почему они петли не смазывают?

Тесная прихожая, заставленная старой тёмной мебелью, вешалка с плащами…

– Я ждал тебя, Ивер.

Кошка вздрогнула.

На пороге возник Ритор.

Великий маг Воздуха постарел так, словно был самым обычным человеком, никак не знаменитым и могущественным чародеем. Гладкое некогда лицо избороздили морщины, волосы выпали. Глаза смотрели угрюмо и настороженно, кустистые брови сделались совершенно белыми, а щёки и подбородок покрывала неопрятная седая щетина.

– Входи, Кошка.

Лишившись дара речи, Лой вошла.

Комната была когда-то уютна, со вкусом обставлена. Конторка, стол, диван с креслом, кофейный столик, домотканые пёстрые половички. На стенах – пейзажи, на которых одно и то же: вид Замка-над-Миром.

Замок утром, Замок вечером. Замок в полдень, Замок под солнцем, Замок под дождем. Замок во всех видах.

– Садись, – сухо сказал Ритор. Но сам остался стоять.

– Мне даже не предложат воды с дороги? – Лой решила, что надо показать чуток обиды.

– Кошки не любят лакать. Для них достаточно той влаги, что в их добыче.

Так. Кажется, бедного старика совсем тут забыли, а может, и начали презирать.

– Ритор… – Лой осторожно шагнула к нему, протягивая руку.

Тот вздрогнул, отстранился.

– Садись, Лой Ивер, глава клана Кошки, маг первой ступени.

На миг распрямились плечи, поднялась голова, взгляд сверкнул, как прежде. Былой Ритор словно выглянул из чужого и чуждого его духу тела – и спрятался вновь.

Лой села.

– Можно, я разуюсь? – спросила тихонько. – «На каблуки встала – красивая женщина! С каблуков слезла – счастливый человек!»

Ритор фыркнул.

– Снимай, чего уж. Зачем ты пришла, Лой? Зачем я тебе?

– А может, я шла к его милости Асмунду, нынешнему главе клана Воздуха? – Лой стрельнула глазами.

Маг криво усмехнулся.

– Ты явилась сюда так, чтобы тебя заметили. Не пряталась, не скрывалась. Платье твоё… Будь тебе нужен Асмунд – хороший мальчик, умный мальчик – ты подала бы весть обычным путём. Или возникла бы, как умеют возникать только Кошки, из ниоткуда и непонятно, зачем. Нет, дорогая. Ко мне ты шла.

– Неочевидно, – попыталась защититься Лой. – Бездоказательно!..

– Ну, скажи тогда, что я неправ.

Он отвернулся, прошёлся туда-сюда; даже ходил Ритор теперь тяжело, приволакивая ногу, словно и впрямь столетний старец из простонародья, а не великий чародей.

– Что с тобой случилось?

– Глупый вопрос, Кошка. Со мной случился Крылатый Владыка. И та ночь на подступах к Замку-над-Миром.

– Но ведь всё кончилось хорошо!

Гладкие доски пола приятно холодили пятки. И вообще – домик был уютен, но глухое отчаяние его хозяина повисало, словно серые паучьи нити, липкие и противные.

– Всё кончилось хорошо, – она не усидела, вскочила, встала рядом. Хотела коснуться плеча и не решилась. – Дракон вернулся. Настоящий Дракон. Одолел флот вторжения. Утвердил закон и порядок. Погасил споры и ссоры. Вода больше не задирает Огонь, Воздух и Земля если не лучшие друзья, то, во всяком случае, мирные соседи. Мы, тотемные…

Ритор пожал плечами.

– Зачем я буду объяснять тебе что-то, Лой? Ты довольна, ты счастлива, твои Коты и Кошечки процветают. Прекрасно. Живи и радуйся дальше. Не я явился к тебе с разговорами, а ты ко мне. Вот и говори. Я слушаю.

– Зачем ты так? – обида получилась у неё совершенно натуральной. Да, да, она действительно обиделась! Почему он не хочет сказать всё, как есть?.. А что, если его возраст, эти морщины, седина, потухший почти всё время взгляд – и есть то «необычное», что велел искать Хранитель? – Я ведь сидела тогда с тобой. Держала твою голову на коленях, великий маг. И… на мне тогда ничего не было. Совсем-совсем ничего…

«А вот возьму и попробую тебя зажечь! Вот и поглядим, насколько ты у нас стар!»

– Скажи, зачем ты здесь, – устало отодвинулся Ритор.

– Скажи, что с тобой случилось!..

– Почти четверть века тебя не занимало, что со мной, Кошка.

– Ритор… не прогоняй меня… я же вижу, как тебе плохо… почему твой клан, почему они тебя бросили?! – она не притворялась. Начни играть, Лой Ивер, и остальное приходит само.

– Меня никто не бросил. – Ритор желчно пожал плечами. – Клан заботится обо мне. Я ни в чём не нуждаюсь.

– Нуждаешься, – она придвинулась, коснулась грудью его предплечья и улыбнулась про себя, почувствовав, как он вздрогнул.

– Что. Тебе. Нужно. Лой?

– Мы тогда были все вместе, Ритор. Мы вернули Дракона. Отстояли наш мир. Почему они все тебя бросили?! Почему загнали сюда? Я… я не лезла, но…

– Но ты отлично знала, что и как в клане Воздуха, – он отодвинулся.

– Знала, – не стала она лгать. – Но далеко не всё. Мне казалось… я верила… что могущественный маг, глава клана, решил и в самом деле уйти на покой. Я не выясняла, где именно ты живёшь, чем занят. Думала… сидишь на террасе, любуешься на морские закаты…

– Ненавижу закаты.

– Знаешь, я тоже, – задушевно сказала Лой. И обняла его.

Не бывшего соперника. Не бывшего великого мага. Не бывшего главу клана, обладающего, возможно, ценными сведениями.

Но того, с кем вместе помогала Дракону отразить натиск орлиноголовых кораблей.

Сейчас она не думала даже о том, зачем вообще сюда явилась. Она просто хотела его обнять, втягивала подрагивающими ноздрями его запах – совершенно не стариковский и даже не совсем человеческий, запах полыни и степных трав, сухой, щекочущий, дразнящий. Запах волшебства.

– Не мытьём, так катаньем, Лой? – он осторожно положил руки ей на талию. – Глупая, глупая Кошка… – ткнулся лбом ей в лоб. – Ладно. Я ошибся, Лой. Во всём. Я верил в свободу – а оказалось, что нужна не свобода, а Дракон.

– Ты же сам говорил, что он нужен!

– Говорил… как защита от Прирождённых. Как отчаянная мера – во время войны выбирать не приходится. Но я ошибся и в этом, не распознал не только Дракона, но и собственного внука. Я ошибся во всём, Лой, я погубил многих и многих, доверившихся мне. Я не имел права оставаться во главе клана. И ушёл. Ты это хотела узнать?

– Нет… – от него по-прежнему шла сила. Жёсткая, суровая, как ветер над жаркой степью в зените лета. Сила, запертая в принявшемся пожирать самоё себя теле. – Почему ты один, Ритор? Почему рядом с тобой – никого?

– Клан не простил, – глухо сказал он. – Надо было бы уйти, но… я не смог.

Одно движение, и золотистое платье поползло с идеальных плеч.

– Они… – руки Кошки ловки, они гладят, расстегивают, развязывают, снимают. – Они бросили тебя одного, потому что им так было проще. Мы ни при чём, это он во всём виноват!.. – Куснула его за ухо, чувствуя, как разгорается сама и зажигает его. Было в этом что-то, прийти и выпустить на волю заснувшую, похоронившую себя под слоем золы и пепла мощь.

А он закрыл глаза и вбирал её всю – руками, ладонями, пальцами. Лой почудилось, что сотни легчайших дуновений касаются её, ласкают, нежат. Да… это вам не Торн с приснопамятной водяной версией себя самого, да ещё и с увеличенным до предела мужским достоинством!

– Дразнишь, Лой… дразнишь старика…

– Никакой ты не старик! – горячо запротестовала она, оторвавшись от его губ и ничуть не кривя при этом душой. Не было в нём этой старческой расслабленности, потерянности, опустошённости. Не было ужаса перед неизбежным. Были вина, осуждение себя и запертая, как в тюрьму, в этой плоти сила.

Она разом и отдавалась, и овладевала. Рушила шлюзы и плотины, возведённые в себе самой. Принимала его и вручала власть над собой.

Когда её накрыло первый раз, пришлось даже впиться зубами в подушку.

– Не… бойся… нас… не подслушать…

Лой Ивер окончательно отпустила себя на волю.

… – Ты изменился. Смотри, как ты изменился! – она лежала рядом, водила мизинцем по складкам и морщинам его лица. И, опять же, ничуть не врала.

Морщины разглаживались. Кожа молодела на глазах. А самое главное – из взгляда уходили глухие тоска с отчаянием. Запертая сила вырвалась на свободу; не зря всё-таки маги живут куда дольше обычных людей.

– И всего-то требовалось, чтобы одна Кошка вспомнила о старом чародее и решила заглянуть на огонёк…

– Но эта Кошка так и не сказала, чего ради она вдруг вспомнила и завернула.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что я зря это делала?! – Лой опять решила слегка обидеться.

– Не переигрывай, Кошка, – он погрозил ей пальцем. – Прекрасно знаешь, что не зря. Но всё-таки, что стряслось? После стольких лет…

Лой поколебалась немного. И рассказала – всё. Ну, или почти всё.

– Значит, Хранитель тоже озабочен… – помолчав, заметил Ритор. – Да. Что-то есть. Наверное, именно потому, что заправляют тут теперь всем Асмунд да его подружка Сандра. Вот уж, поистине, любовь так любовь…

– Молодость и опыт, – хихикнула Лой.

– Именно. Но… я сидел здесь, Кошка, и я слушал. Большей частью, конечно, Ветер; но потом приноровился внимать и волнам.

– Волны гасят ветер, – припомнила Лой ещё одну цитату Кота с Изнанки.

– Чепуха, – поморщился Ритор. – Ничего гасить они не могут, разве что Торн из штанов выпрыгнет, наполняя их нейтрализующими чарами. Тогда, двадцать с лишком лет назад, я чувствовал, как из-за Разлома тянет вторжением. Чары такой мощи не спрячешь, ветер подхватывал, доносил…

– А теперь? – негромко спросила Лой.

– А теперь там тихо. Очень тихо.

– То есть…

– Дослушай, – пальцы его спускались по её гладкой спине, по коже побежали мурашки, приятные такие, возбуждающие. Та-ак, кажется, ей было мало… – У нас появляется всё больше и больше тех, что из-за Моря. Несостоявшихся Прирождённых, таких же, как ты, как я… как большинство Стихийных. И ещё – ветры, как ты знаешь, они гуляют не только над Тёплым Берегом. Они и за Серые Пределы заглядывают, туда, где никто не живёт. Вернее, не жил.

– И что же? – Лой даже приподнялась. Ох, ну зачем эти мужчины в самый интересный момент продолжают говорить о делах, когда нужно заняться совсем другим?!

– Срединный Мир расширяется. Растёт. Он должен быть относительно небольшим балансиром между чистым Хаосом и Изнанкой. Принимать тех, кто не принадлежит ни одному из этих двух миров. И так оно было. А теперь…

– Теперь? – Нет, Лой положительно не хотелось сейчас об этом думать. Но, чёрт возьми, приходится!

– А теперь мы давим на Изнанку. Наш Ветер давит, это я могу сказать точно. И я тебе больше скажу – испокон веку оттуда приходили к нам те, в ком открывались способности к магии. Нынче же мы узнали, что уходят уже от нас туда те, кто уродился совсем без силы.

– Как? – ужаснулась Лой. – Совсем без силы – это же большинство!..

– Ну, не совсем большинство, – успокоил её Ритор. – Здесь у нас даже самый «ни на что не способный» простолюдин хоть и совершенно крошечную искорку магии в себе да имеет. Иначе б его в Изнанку выкинуло.

Лой ужасно не хотелось про всё это думать. Кто ж знал, что старый маг Воздуха такой, гм, забавник и искусник!

А Ритор нёсся на всех парусах (или на всех ветрах?), радуясь, похоже, возможности поговорить, так что Лой пришлось его даже останавливать самым верным в такой ситуации средством.

…Она одевалась медленно и со вкусом, чтобы её запомнили, все повороты, все извивы, всё. Ритор смотрел и улыбался, и улыбка была настоящая.

– Не буду даже спрашивать, придёшь ты ещё или нет.

– Я приду, – вырвалось у Лой прежде, чем она успела подумать. Пришлось мысленно шлёпнуть себя по губам.

…Срединный Мир начал давить на Изнанку, сказал Ритор. Никогда такого не было, не должно было быть – а вот начал.

«Что ж, лиха беда начало», – думала Лой. Она не позвала с собой старого мага Воздуха; нет, искать она будет сама.

И она уже знала, где – на севере, у кольца Серых Пределов.

Там, где Изнанка должна была поддаваться под натиском Срединного Мира.

Превращаться в ветер не могли даже маги Воздуха. А может, это им в голову не приходило – зачем терять своё тело, зачем уподобляться животным кланам и оборачиваться, если можно парить на крыльях ветра, словно сам Хозяин. Но Нотти когда-то прочитала старую книжку, принесённую отцом с Изнанки. Сказка была запутанная и грустная, там смешались и космические корабли, и какие-то злобные пришельцы, и волшебство. Ещё там были дети, которые умели превращаться в воздушные вихри-ветерки. И эта мысль Нотти зацепила. Она, конечно, не пошла путём, описанным в книге (очень уж опасным он выглядел). А вот за учебники по магии Воздуха взялась всерьёз. И с магами говорила – даже со знаменитым Ритором, стариком, которого отец вроде как ненавидел и любил одновременно. Ритор давно жил затворником, но с Нотти согласился встретиться легко, говорил с ней долго, изучающе буравя взглядом, и ответил на все вопросы, включая те, о которых в книгах не пишут.

И у Нотти стало получаться.

Не всегда, надо было испугаться или разозлиться. Но это был как раз такой случай – и она скрылась от Лой и Обжоры. Прервала разговор. Ушла по-английски.

Да что уж там! Сбежала, испуганно и смущённо.

Ощущение было странным – она лишилась тела, она стала ветром, потоком воздуха, бесплотной прозрачной тенью. И в то же время это была она – видела, слышала, чувствовала всё по-настоящему.

Удивительным образом это успокаивало.

Она взмыла над обрывом, пронеслась над утёсом – село, жмущееся к станции железной дороги, оказалось как на ладони. Нотти спустилась к аккуратным, крытым терракотовой черепицей каменным домикам у вокзала – все как на подбор в один этаж, с небольшими окнами. Гномий квартал, они не любили ни высоты, ни избытка света. Нотти пронеслась по мощёной улочке – коренастый гном, с вызывающе короткой и завитой бородкой (появилась недавно такая мода), мёл улицу не по росту длинной метлой. Разлетелись от движения Нотти листья, клочки бумаги, обрывки шпагата, прочий природный и человеческий сор. С одной стороны, гномы были к магии неспособны, а с другой – будучи не то преображёнными магией, не то порождёнными ей, они волшебство чувствовали и недолюбливали. Гном нахмурился, взмахнул метлой, сплюнул – но Нотти была уже далеко. Она пронеслась по улице, выскочила в людской квартал – здесь дома были и повыше, и поразнообразнее. Некоторые каменные, некоторые деревянные, некоторые кирпичные, в один или несколько этажей, с крышами из черепицы, плоского камня, деревянной дранки, с окнами большими и малыми разных форм, с верандами и террасами. Люди не любят единообразия. Здесь тоже прибирали следы весенней ярмарки, длившейся до самого рассвета – люди уже разошлись, только несколько эльфов, нанявшихся на ярмарку подработать, тихо напевая что-то своё, мели площадь, снимали цветные флажки и догоревшие фонарики. Когда Нотти пролетела мимо – эльфы проводили её, незримую, внимательными взглядами, а один, самый молодой и даже, пожалуй, красивый, улыбнулся вслед. Папа говорил, что эльфы – они очень талантливые, но балбесы. Нотти была с ним согласна, но улыбка эльфа ей понравилась. Что-то не так было с её воздушной магией – люди Нотти не замечали, а вот гномы и эльфы чувствовали…

У открытого в этот ранний час кафе Нотти задержалась. Тут вкусно пахло – свежей выпечкой, кофе, ягодными джемами. Молодая девчонка, чуть старше Нотти, разливала кофе серьёзным полусонным людям, что собирались на работу, несмотря на ночное гуляние: обходчики путей, мастеровые, доярки и пастухи. Ярмарка ярмаркой, а поезда всё равно идут, огонь в печах разожжён, коровы и козы требуют дойки и выпаса.

Нотти покружилась бесплотным ветерком у дверей кафе, вдыхая аромат кофе. И – понеслась дальше. Домой.

Разумеется, не к Замку-над-Миром. Он никогда не был для них настоящим домом, пусть родители и проводили там несколько месяцев в году. Слишком уж он был грозным, древним, непонятным – родовое гнездо Драконов, средоточие власти Срединного Мира.

В получасе пути от посёлка, на берегу озера, стояла усадьба – одна из тех, где жила её семья. Для окружающих они были семьёй богатых торговцев, путешествующих из края в край – версия вполне убедительная. Ну кто же заподозрит, что правитель охотится на оленей в лесу, а его жена ходит на рынок за морковкой и яблоками? Таких домов было не меньше двух десятков, в некоторых Виктор с семьёй не появлялся годами, а в некоторых проводил по полгода. Нотти к этому привыкла.

Она преодолела путь за пяток минут – ветру не нужны дороги, ветер не знает усталости. Перелетела через забор, заколыхались ветви деревьев, прибились к земле цветы. В апельсиновой рощице, зазеленевшей уже по-летнему ярко и усыпанной белыми цветами, Нотти остановилась.

И снова стала собой.

Всё-таки ей было чем гордиться! Этого не умели ни отец, ни мать, ни брат. Может быть, сумел бы Ритор?

Нотти оправила юбку, пригладила волосы.

Проснулись родные или нет?

Отец пару дней назад отправился в Изнанку. «Ненадолго», – коротко бросил он, отметая все попытки пойти с ним. Наверное, решил проведать бабушку Веру. Если отца дома нет, то мама может ещё и спать. А брат… ну, с ним разговор проще.

Нотти вышла из рощицы (жаль, что ещё нет апельсинов, вернулась бы с корзиной плодов – и вроде как понятно, где была). Прошла по выложенной камнем дорожке. Прислуга ещё не появилась, отец не любил, когда слуги жили с ними в одном доме. Слишком велик риск, что поймут, кто хозяева…

Дверь на кухню – просторную, с огромными окнами, была открыта. Нотти проскользнула внутрь и тут же наткнулась на брата.

Всеволод стоял у стола и большими глотками пил молоко из стеклянного кувшина. Был он в одних штанах, разгорячённый, широкие плечи блестели от пота. Всеволод был всего на два года старше сестры, но рослый и мускулистый как отец.

– Фу! – воскликнула Нотти. – Севка, в стакан налить не мог?

Брат на мгновение оторвался от процесса, посмотрел на сестру и снисходительно сказал:

– Я всё выпью. На леднике ещё два.

– Как в тебя столько молока-то влезает? – спросила Нотти. – Ты же не ребёнок. И не телёнок.

– Я Дракон, – гордо сказал Всеволод. – Мне сила нужна. Два часа сейчас занимался. Пробежка, потом отжимания, потом подтягивания, потом каты выполнял, потом немного магии…

Нотти открыла крышку маленького ледника, устроенного прямо на кухне. Молока она не хотела. Нотти достала кровяную колбасу, яйца и масло.

– А ты где ночь провела, что так проголодалась? – оторвавшись от кувшина, спросил брат.

– У себя в кровати, – резко ответила Нотти.

– У себя? – усмехнулся брат. – Да уж. Я как встал, заглянул к тебе. Ночь ещё была совсем. Хотел позвать, попросить спарринг…

Нотти молча делала себе бутерброд.

– Да брось, сестрёнка, – сказал Всеволод насмешливо. – Ты уже не маленькая. Завела парня – ну и делов-то? Только… – он всё же смутился, утратив свой покровительственный тон. – В общем, поговори с мамой, как и что…

– Я была на ярмарке! – не выдержала Нотти. – Я просто пошла на весеннюю ярмарку! Потанцевала и всё! Я даже не целовалась ни с кем!

– Ты всю ночь провела в посёлке? – послышался мамин голос. Нотти обернулась – Тэль входила на кухню. Мама была в домашнем клетчатом халате и тапочках, но выглядела совсем не мирно.

– Мама! – Нотти всплеснула руками и обожгла брата яростным взглядом. Тот, сообразив, что поспособствовал разоблачению сестры, виновато отвёл глаза. – Я просто сходила в посёлок! Там праздник! Танцы! Музыка!

– Опасности! – тем же тоном продолжила Тэль.

– Мама, ну какие опасности? Я же ваша с папой дочь! Я волшебница! Единорож… тьфу! Единорог, вот!

– Мы в Срединном Мире, тут волшебников много, – сказала Тэль строго. – И я видала немало мёртвых волшебников, уверенных, что им ничто не грозит. Говоришь – наша дочь? Да ты представляешь, сколько желающих похитить или убить дочь Дракона?

Тихий завтрак, о котором мечтала Нотти, на глазах превращался в шумный скандал.

– А я не обязана страдать из-за того, что у вас есть враги! – выкрикнула она. Пошла к плите, демонстративно разожгла её взмахом руки, достала сковородку и принялась делать яичницу.

– Вот меня за молоко ругаешь, а сама яйца лопаешь, – сказал Всеволод. – Куда вреднее! Там этот… хале… хеле… холестерин! Так!

От волнения Нотти разбила яйцо неаккуратно, скорлупа посыпалась в сковороду. Она сделала вид, что ничего не произошло, стала взбивать яйца прямо на греющейся сковороде.

– Хотела на ярмарку – меня бы позвала, – примирительно сказала Тэль. – Я тоже люблю простые крестьянские празднества…

Она подошла, обняла дочь. Тэль была почти одного роста с ней. Почти – потому что Нотти её уже обогнала.

– Ну мам… – сказала Нотти, расслабляясь. – Ну ты же не сердишься? Я всего-то пошла потанцевать… а потом встретила Лой… и Обжору…

– Кого? – раздалось от двери.

Нотти обернулась. Ну, попала!

В дверях стоял отец. Слегка понурившийся, выжатый – как всегда, если много времени проводил в драконьем теле.

И, конечно, с не до конца вставшими на место мозгами.

– Ты тайно ушла из дома? – продолжал тот. – Болталась в пьяной толпе простолюдинов? А потом – что? Лой? Обжора? Что за встреча?

– Да это случайно, Лой прыгнула с обрыва… – пробормотала Нотти.

На лице отца появились суровые морщины.

– Можно подумать, ты с Лой не дружишь, – добавила Нотти.

Виктор побагровел.

– Марш! Марш в свою комнату, юная леди! – рявкнул он. Ох, не к добру! «Юные леди» или «молодые джентльмены» у него появлялись лишь тогда, когда дети чем-то серьёзно провинились.

Всеволод открыл было рот, желая вступиться за сестру (чувствовал свою вину, помнил, кто разговор начал), но Тэль стрельнула в него глазами, и парень замолчал.

Нотти тоже спорить не стала. Развернулась и гордо, как могла, вышла из кухни.

– Стоит на три дня из дома уехать – всё превращается в какой-то цирк! – ругался за спиной отец. – Моя дочь шляется по гулянкам и общается с порождением Хаоса!

– Ну там же и впрямь была Лой… – заметила Тэль.

– С порождением Хаоса и самой хитрой бестией Срединного Мира! Да ей семнадцати лет нет! Настоящих семнадцати!

Нотти быстро прошла по коридору, поднялась по лестнице, вбежала в свою комнату. Бросилась на кровать. Где-то далеко продолжал бушевать отец.

– Ненавижу вас всех! – выкрикнула Нотти в подушку. – Почему я родилась в этой семье?

Подушка не ответила, подушка готова была впитать её слёзы, но уж никак не ответить на самый дурацкий вопрос, который может задать подросток.

Но ответ всё же последовал:

– Потому что ты должна была где-то родиться.