Не называй меня малышкой

Глава 4

Отказ от мяса дался мне легче, чем я ожидала. Собственно, никаких неудобств я не испытывала. Просто если раньше на завтрак я съедала бутерброд с колбасой и шоколадный батончик, то теперь – два шоколадных батончика. На работе тоже не возникло проблем. В столовой всегда есть на выбор и рыба, и тушеные овощи, так что голодной я не остаюсь.

Да, кстати, я по-прежнему тружусь корреспондентом в газете «Работа». На меня, нищую провинциалку, чудесным образом свалилось наследство в виде квартиры в Москве и загородного дома, но я как-то по-дурацки им распорядилась. Дом, расположенный в коттеджном поселке по Новорижскому шоссе, я сдаю многодетной семье из Сирии. За дикие деньги. Однако лично мне из них не перепадает ни копейки – все уходит на содержание квартиры. Четырехкомнатные апартаменты в центре столицы – удовольствие дорогое. На охрану, слесарей, уборщиков, собственную котельную и прочие атрибуты элитного жилья каждый месяц требуется кругленькая сумма. Плюс еще взносы в какой-то загадочный попечительский фонд. Банкир Артамонов, проживающий по соседству, возвел глаза к небу, когда я поинтересовалась, что это такое. Ювелирша Изюмова с пятого этажа забормотала нечто несусветное, но так и не раскололась. В общем, судя по всему, это обыкновенное выкачивание денег из состоятельных граждан.

Друзья советовали мне продать квартиру и купить более скромное жилье в спальном районе. На разницу в цене можно безбедно прожить лет двадцать! Прислушавшись к советам, я съездила посмотреть на квартиры. И пришла в ужас – бывает же на свете такое убожество!

Нет, поймите меня правильно, когда-то я сама мечтала о такой жилплощади: «двушка» в панельном доме, смежные комнаты, совмещенный санузел, кухня шесть метров, потолки два пятьдесят. Если бы раньше у меня появилось такое жилье, я была бы безмерно счастлива. Но теперь, когда мне есть с чем сравнивать… В общем, теперь я убеждена: квартира у человека должна быть хорошая – и точка! Можно носить штопаные колготки, обходиться без норковой шубы и автомобиля – но вечером надо приходить в уютный теплый дом, где много места, красивая мебель и не слышно, как за стенкой ругаются соседи.

Так что работу я не брошу, на эти деньги я живу. Впрочем, мне моя профессия нравится, я с удовольствием пишу про трудоустройство. Да и коллектив у нас в редакции подобрался на редкость дружный. На жизнь я не жалуюсь!

Еще одно преимущество квартиры в центре столицы – до всего рукой подать. На работу я теперь хожу пешком, на дорогу уходит полчаса – красота!

Несмотря на то что в офис я явилась точно к началу рабочего дня, меня уже ждали. Какая-то женщина отделилась от окошка охраны:

– Вы Людмила Лютикова?

– Да, – ответила я, разглядывая незнакомку.

Она произвела на меня приятное впечатление. Мне вообще нравятся полные люди. Рядом с ними я чувствую себя нормальным человеком, а не слоном в посудной лавке. Никакого самобичевания и чувства вины за лишние килограммы. Кажется, эта дама даже толще, чем я. Вдвойне приятно!

– Я узнала вас по фотографии в газете, – обрадовалась женщина. – Меня зовут Дарья Свиридова. Со мной случилась просто вопиющая история! Вы обязательно должны об этом написать!

Я решила, что речь идет о мошенничестве. В газете я веду рубрику «Спасайся кто может!», пишу о различных аферах, в которые можно вляпаться при поиске работы. Обычно соискатели звонят в редакцию, чтобы поведать о своих злоключениях, но некоторым не лень зайти лично. Вот и эта дама, несмотря на внушительный вес, оказалась легка на подъем.

Я провела Дарью к своему столу, усадила в кресло, налила ей кофе и включила диктофон:

– Ну, рассказывайте вашу вопиющую историю.

Дважды повторять не пришлось.

Дарья работала парикмахером в обычной цирюльне эконом-класса, без обеда и выходных. Зарплата маленькая, а с чего бы ей быть большой, когда стрижка стоит десять долларов? Вот и приходилось женщине днями напролет мыть грязные головы, чтобы заработать на сносное существование.

Так бы и трудилась она тут до пенсии, если бы не одна постоянная клиентка. Пенсионерка Марья Ивановна однажды разговорилась:

– Дашенька, вы так хорошо стрижете! И быстро! За полчаса управляетесь! А моя дочь, дурочка, ходит во французский салон. Там с нее за стрижку сдирают пятьсот баксов, а в кресле она парится полтора часа! Надо ей вас порекомендовать.

Даша быстро подсчитала: если одна стрижка длится полтора часа, то за смену получается только восемь клиентов! А может, и того меньше. А денег – несравненно больше! Надо переходить в элитный салон! Тем более что она действительно профессионал.

Женщина купила газету «Работа» и принялась рассылать резюме по вакансиям. Первым откликнулся модный фитнес-центр, при котором находился салон красоты. Менеджер по персоналу позвонила Даше и пригласила ее на собеседование. Ровно в назначенное время соискательница переступила порог фитнес-центра. И нерешительно застыла, пораженная обилием позолоты и зеркал.

– Вы у нас впервые? – кинулась к ней администратор. – Тогда вам надо начать с посещения врача.

– Вообще-то я пришла устраиваться на работу.

Администратор смерила ее недоверчивым взглядом и протянула:

– Вакансии уборщицы у нас вроде все заняты…

– Я парикмахер! – возмутилась Дарья. – Как пройти в отдел кадров?

Повисла пауза, затем администратор сказала:

– Я сейчас позвоню, кадровик сама к вам спустится.

Через минуту в вестибюль вышла та самая барышня, с которой Даша вчера общалась по телефону. Девица уставилась на соискательницу, как баран на новые ворота:

– Вам чего?

Дарья уже поняла, что здесь работают исключительные тупицы, поэтому ответила предельно четко:

– Я парикмахер. У вас открыта вакансия. Вы меня пригласили на собеседование. Я пришла.

Барышня на секунду оцепенела, потом выдавила:

– Вакансия занята.

– Зачем же вы меня приглашали? – возмутилась Даша.

Девчонка нагло ухмыльнулась:

– Ошибка вышла.

Дарья направилась к выходу. За спиной она услышала разговор.

– Ты что, рехнулась, ее приглашать? – прошипела администраторша.

– Откуда я знала, как она выглядит? – оправдывалась кадровичка. – В объявлении же ясно было сказано – «презентабельная внешность».

Дарья бросила взгляд в зеркало. Чем это, интересно, им ее внешность не угодила? Неброский макияж, на голове укладка, сделанная собственными руками. Кожаное пальто цвета молочного шоколада куплено пусть и на рынке, но отличного качества. Вообще-то в фирменных бутиках ее шестидесятый размер днем с огнем не сыщешь. Ну, знаете, если они рассчитывали, что она придет в брильянтовом ожерелье от Картье, то пусть сначала выплатят зарплату за десять лет вперед!

Даша сочла этот случай недоразумением, однако произошедшее стало повторяться, словно в дурном сне. Ее резюме принимали «на ура», но как только она появлялась в салоне, тут же начинались отговорки: «место уже занято», «опыта у вас недостаточно», «мы вам перезвоним». И естественно, не звонили.

Женщина терялась в догадках: что же не устраивает работодателей? Однажды все разъяснилось. В клинике красоты, носящей броское название «Это модно!», ее допустили до пробной стрижки. Моделью, судя по виду, выступала молодая мать, измученная недосыпанием. Клиентка осталась очень довольна своей креативной прической, тем более что она ничего за нее не заплатила.

Руководство клиники тоже оценило работу соискательницы. Директриса похвалила Дашу, но озабоченно заметила:

– Вообще-то мастер нам нужен срочно. А вам, боюсь, потребуется полгода, чтобы прийти в норму.

– В какую еще норму? – не поняла соискательница.

– Ну, сбросить килограммов тридцать, или сколько там необходимо, чтобы носить сорок восьмой размер.

– Почему именно сорок восьмой?

– Потому что у нас форменная одежда максимум сорок восьмого размера.

Даша улыбнулась:

– Если дело только в форме, то я в крайнем случае могу заказать в ателье похожую.

Директриса замялась:

– Дело не только в одежде. Дело в вашей фигуре. Непозволительно, чтобы в индустрии красоты работал человек с избыточным весом.

– Но я ведь не инструктор по фитнесу, правда? И не диетолог. Мой рабочий инструмент – вот. – Даша показала свои руки. – К рукам претензии есть?

Собеседница начала раздражаться:

– Полный сотрудник бросает тень на нашу клинику, понимаете? Мы делаем людей молодыми и стройными, а сами не можем справиться с толстушкой. Если мы возьмем вас на работу, то распишемся в собственном бессилии!

– А если человек не хочет становиться стройным? Если его и так все устраивает?

– А это уже, простите, демагогия, – отрезала директриса. – Стройными хотят быть все, просто не у всех это получается. Всего доброго!

И она гордо удалилась, виляя тощей задницей.

– Чем тоньше талия, тем выше зарплата, – изрекла я, выслушав рассказ Дарьи.

– Это что, такой закон? – встрепенулась она.

– Нет, просто жизненное наблюдение.

Парикмахерша глубокомысленно помолчала, потом принялась возмущаться:

– Получается натуральная дискриминация по весу! На каком основании? Может, я болею? Или у меня проблемы с щитовидной железой, сахарный диабет, наконец? Может, я и так страдаю, а они сыплют мне соль на рану?

Я посмотрела на ее толстенькие щечки, похожие на наливные яблоки, и подумала, что болезни – это вряд ли. Просто кто-то очень любит покушать.

– Что же мне делать? – вопрошала Дарья. – Как устроиться на приличную работу? Я устала жить в нищете, хочу много денег! Можно как-то прищучить работодателя? Я слышала, что на Западе платят огромные штрафы за дискриминацию при приеме на работу. У нас можно подать в суд?

– Подать – запросто. Вот только выиграть проблематично. Где доказательства, что вам отказали в вакансии именно из-за веса? Работодатель должен сознаться в этом письменно, но кто же в своем уме на такое пойдет? Придумают, что вам не хватает квалификации, а к этому не придерешься.

– И что же делать? – повторила соискательница.

Я пожала плечами:

– Худеть.

– Можно подумать, это так просто! Чего я только ни пробовала: и диеты всякие, и раздельное питание, даже неделю голодала – и никакого толку! Скину пару килограммов, а потом на их место в два раза больше приходит!

– Знаю, знаю… – скорбно кивала я. – Лично я перешла на вегетарианство.

Даша оторопела:

– А у вас что, тоже проблемы с трудоустройством?

– Нет, с личной жизнью.

Когда я говорила, что хочу худеть, потому что меня ужаснул внешний вид Варвары, я лукавила. Забота о собственном здоровье, конечно, вдохновляет на подвиги, но главным стимулом для женщины все-таки является мужчина. И для меня это капитан Руслан Супроткин.

После того как у меня появилась своя квартира, я воспряла духом. Отныне я не была бесприданницей, и наша дружба с Русланом могла перерасти в более интимные отношения. По крайней мере для этого были материальные предпосылки. Однако квартира в Москве привлекла ко мне лишь толпу альфонсов, а Супроткин неожиданно отдалился. Если раньше он заглядывал в гости просто так, без повода, то теперь и носа не кажет. И не звонит. Плюнув на гордость, я сама несколько раз ему звонила. Капитан разговаривал сухо, как человек, который слишком хорошо воспитан, чтобы послать к черту назойливого собеседника.

И тогда я вспомнила, что Руслану нравятся худые брюнетки. Неоднократно видела его в компании именно таких девушек. А я – толстая блондинка… Цвет волос – не проблема, перекрашусь, а вот комплекция… В общем, сбросив сорок килограммов, я дам шанс нашим отношениям. Возможно, последний, так что лучше его не упустить.

11 ноября

Вчера я рано приехал с работы. Малышка не встречала меня, как обычно, у двери, а сидела за компьютером. Ее лицо было цвета сливок.

– Что с тобой? – забеспокоился я.

Взглянув на экран компьютера, я сам все понял. Малышка обнаружила фотографии предыдущих девушек. Я забыл поставить пароль на директорию.

– Кто эти девушки?! Это ты их фотографировал? – Ее голос срывался.

Я сказал, что не знаю, кто они. Просто скачал фотографии из Интернета.

– А мои фотографии тоже лежат в Интернете?! – взвизгнула она.

– Конечно, нет! С чего ты взяла?

Я обнял ее за плечи, но она сбросила мои руки.

– А с того, что эти фотографии выполнены в твоей манере! Ты меня тоже так снимал! Именно в таком ракурсе!

Я нацепил маску смирения:

– Ну конечно, в таком ракурсе. Я просто подражал неизвестному фотографу, только и всего. Хотел, чтобы ты выглядела в лучшем виде.

Малышка немного расслабилась. На экране компьютера появлялись снимки в режиме слайд-шоу. На них была изображена одна и та же девушка, в одинаковой позе, только с каждой фотографией она прибавляла килограммов пять-шесть. Было видно, как постепенно у нее наливаются груди, растет живот, толстеют руки и ноги. На спине появляются складки: сначала одна, потом две, три. На самой последней фотографии живот уже лежал на бедрах, как огромная белая подушка.

Девушка игриво улыбалась, только на последних снимках ее улыбка сникла. Я вспомнил, какие мягкие у нее были губы. И терпкий, мускусный запах между грудей.

– Это омерзительно, – сказала малышка.

– Ты о чем?

– Об этих девушках. Они выглядят омерзительно. Сначала они даже хорошенькие, но в конце… Бесформенные куски жира! Или нет, они похожи на мох, разросшийся до огромных размеров, – такие же пористые, мягкие и безжизненные.

– Ты не права, – запротестовал я, – в полных женщинах есть особое очарование.

Но она меня не слушала. Подошла к зеркалу, распахнула халат, ощупала отвисший живот и бедра.

– И я тоже омерзительна. Не понимаю, как я могла дойти до такого состояния? Это какое-то наваждение. Ты меня загипнотизировал, что ли?

Я обнял ее, прижался к ягодицам, скользнул руками за резинку трусов.

– Просто я тебя люблю и принимаю любой.

Я был уверен, что ласка ее успокоит, но она неожиданно взорвалась:

– Я больше не хочу толстеть! Я хочу остановиться! И сбросить то, что наела за последние месяцы!

Она повернулась ко мне, требовательно посмотрела в глаза:

– Я хочу, чтобы мы поженились, хочу родить ребенка. Ведь мы поженимся?

Я понял, что это начало конца. Прежних отношений уже не будет. Но нельзя показать ей, что все изменилось.

– Конечно, любимая! Мы обязательно поженимся, родим ребенка. Я буду обожать тебя в любом виде, даже если ты растолстеешь после родов. И даже если будет тройня.

Наконец-то она улыбнулась и даже игриво хохотнула:

– Не понимаю, и почему я тебя люблю?

– Я тебя гипнотизирую, ты же сама сказала.

На какое-то время наступило затишье. Я переоделся, принял душ, починил сломанную гладильную доску. Она была вылитая заботливая женушка, я примерял на себя роль отца семейства. Но когда я спросил, что готовить на ужин, она ответила:

– Мне ничего не надо, я съем йогурт.

Я все-таки приготовил баранину с черносливом и принес тарелку ей к телевизору:

– Может, соблазнишься? Один кусочек.

– Нет-нет, – она схватила свой йогурт, – я твердо решила худеть.

Не отрываясь от сериала, она в один присест уничтожила йогурт. И даже не подозревала, что только что подписала себе смертный приговор.