Не называйте меня «Мистер»

Харви Уилсон принимал гостя, и старался быть возможно радушней, что удавалось лишь отчасти, поскольку мысли о предстоящей ночи одолевали его. Вдруг, она будет той самой, долгожданной? А может случиться так, что в последний момент, как это бывало уже не раз, опять что-нибудь сорвется. А значит, нужно ждать, ждать и надеяться, а что может быть хуже ожидания?

Гость Харви сделал очередной глоток и оценивающе оглядел крохотную гостиную.

— А у вас здесь неплохо, Харви, — сказал он. — Так вы говорите, что построили это все собственными руками. Неужели все?

Он не переставая пил, как только пришел сюда, поэтому язык у него слегка заплетался.

Харви кивнул.

— Все, кроме водопровода. Я подумал, что это лучше поручить специалисту, — и, посмотрев с улыбкой на свою жену, сидевшую на диване рядом с Келвином Ламбертом, добавил: — А все внутренние малярные работы сделала Дорис. Она у меня умница: сразу смекнула, что и как.

Дорис закинула ногу на ногу и хмуро посмотрела на стену над головой Харви. Ей было лет под тридцать. Кукольное личико, длинные черные волосы до плеч, красивые ноги и пышная соблазнительная фигура, грозившая годика так через два превратиться в перезревшую. Она тоже изрядно выпила, и ее темные глаза за невероятно длинными ресницами неестественно блестели.

— Я взялась за это дело только потому, что Харвей приставал ко мне, сказала она, как бы оправдываясь. — Но на самом деле я не из тех женщин, которые получают удовольствие от махания кистью, м-р Ламберт. — Она взглянула на свой стакан и протянула его мужу. — Налей еще, Харви. И ради бога, плесни побольше виски.

Харви встал, взял стакан и посмотрел на Ламберта.

— А вы, сэр? Готовы принять еше стаканчик?

— Неплохая мысль, Харв. — Ламберт протянул свой стакан и глубокомысленно изрек: — В такую холодную ночь, как эта дополнительного анти-фриза не помешает.

— Что верно, то верно, — улыбнулся Харви.

Ламберту было около сорока, но в свои сорок он, пожалуй, выглядел лучше, чем когда-то в двадцать. Два десятилетия слегка, как раз в меру, посеребрили его виски и скрыли все, что нужно было скрыть, кроме нескольких шрамов.

— Приносим вам свои извинения, м-р Ламберт, за то, что здесь так холодно, — сказала Дорис. — Все в этом доме такое маленькое, даже печка. Она с отвращением посмотрела на стоящий посередине комнаты портативный, газовый обогреватель и добавила: — Как только начинаются холода, мы вынуждены помогать нашей печке вот этой штукой.

— Да нет, вполне тепло, — отвечал тот.

И Дорис было бы тепло, подумал Харви, носи она хоть что-нибудь под платьем. Но она, увы, этого не делает. Будь то зима, или лето, она надевает только платье, чулки да лакированные туфли на высоких каблуках.

— Сейчас питье будет готово. Вам то же самое, м-р Ламберт?

— Да. Послушайте, Харв, называйте меня просто Кэл. Знаете как-то неудобно пить виски и пользоваться гостеприимством человека, называющего тебя «м-р Ламберт». — Он с улыбкой посмотрел на Дорис. — Почему бы вам обоим не называть меня Кэл? Пусть будет Кэл, Харв и Дорис, о'кей?

Дорис, как всегда, небрежно перекинув ногу на ногу сказала:

— Чудненько.

— Черт подери, я не сторонник всяких там условностей, когда один человек должен говорить другому «мистер» или «сэр» и все такое только потому, что тот другой является его боссом. Вы согласны со мной, Дорис?

— Согласна, — Дорис посмотрела на мужа. — Ты никогда не принесешь нам стаканы, если собираешься вот так торчать здесь.

Харви повернулся, толкнул ногой дверь кухни и подождал, пока она захлопнется. Тут же он услышал приглушенный скрип диванной пружины, сдавленный смешок Дорис, затем все смолкло. Он подошел к столу, на котором стояли виски и содовая.

Часы над раковиной показывали двадцать минут десятого. Харви должен был являться к себе на службу к двенадцати часам ночи. Начиная с этого времени и вплоть до завтрака в четыре часа утра, ему практически совершенно нечего было делать, кроме как время от времени поглядывать на шкалы и счетчики панели управления у себя в комнате на нижнем этаже пластмассовой фабрики Кэла Ламберта, находящейся как раз в этой части города. Он не любил свою работу, но она давала ему время для занятий и зарплату, достаточно высокую для неквалифицированного работника. Вряд ли где-нибудь еще он смог бы получать такую зарплату. Он подумал о своем уютном теплом уголке на фабрике и стопке технических журналов на столе.

Да, может быть сегодняшняя ночь и будет той самой ночью, и это, наконец произойдет.

Смешивая выпивку, он тихо напевал про себя. Потом взял оба стакана, подошел к окну и посмотрел на дом Кэла Ламберта, отделенный от его дома участком земли. Ламберт, холостяк, въехал сюда всего три недели назад; до этого огромный дом пустовал почти полгода. В этом районе были только два дома, потому что большинство предпочитало жить либо в Леардсвилле, где находилась фабрика Ламберта, либо непосредственно загородом. Харви довольно долго изучал темные очертания дома и вошел в гостиную.

Дорис сидела очень близко к Ламберту. Ее юбка задралась так высоко, что стали видны подвязки. Она небрежным движением одернула ее и протянула руку к стакану.

— Харви, — сказала она, — а я уже подумала, ты там сам перегоняешь спирт. — Щеки ее пылали, а полные губы слегка припухли, как бывало в те времена, когда они с Харви только поженились и яростно занимались любовью…

Харви дал ей стакан, а другой протянул Ламберту.

— Вообще-то, мне следовало перегнать немного спирту, так как наши запасы истощились.

— По-моему, я говорила тебе, чтобы ты захватил утром пару бутылок.

— Говорила, но я забыл. Просто не подумал об этом.

— Естественно, — сказала Дорис.

— Я же не знал, что у нас будет гость, — и Харви смущенно улыбнулся Ламберту. — Я сейчас быстренько смотаюсь в город и привезу что-нибудь.

Лицо Ламберта казалось почти бесстрастным.

— Мне бы следовало сходить к себе, но у меня там ничего нет, — сказал он. — Бутылочка-другая пива еще, может быть найдется, и все.

— Пустяки, всего несколько минут, да он и сам не против, проговорила Дорис.

Ламберт сделал вид, что хочет подняться, хотя на самом деле вовсе не собирался вставать.

— Я поеду с вами, Харв.

— Не надо, м-р Ламберт.

— Кэл, — сказал Ламберт. — Называйте меня Кэл, черт вас подери, Харв.

— Конечно, Кэл. Оставайтесь здесь, Кэл. С какой стати двум рослым мужикам ехать за двумя маленькими бутылочками виски.

— Я надеюсь, что вы, мальчики, придете-таки к какому-нибудь соглашению. Мне скоро понадобится новая порция.

Харви рассмеялся.

— Вы пока послушайте пластинки или еще что-нибудь придумайте. Я скоро вернусь.

Он подошел к вешалке возле парадного и снял плащ. За вешалкой стояло большое зеркало и, пока Харви застегивал плащ, он видел в зеркале, как Ламберт широко улыбнулся Дорис, а потом отвел взгляд и сделал губы трубочкой, как будто собирался засвистеть.

Поездка в Лэардсвилл заняла не больше десяти минут.

Харви припарковался перед баром Тедди и вошел внутрь. За стойкой сидели двое: Билл Уэрт и Гас Биалис. Оба радостно приветствовали Харви. Это были его давнишние приятели, а до его женитьбы на Дорис четыре года назад, и постоянные собутыльники. За столиком возле бара он увидел еше одного своего приятеля, Джорджа Хелма, но тот не пил вовсе.

— Мне парочку квинт обычного, Тэд, — сказал Харвей бармену. — И неплохо было бы добавить еще пару бутылок содовой, как считаешь? Для разбавки.

— Как скажешь, — Тедди двинулся к полкам с упаковками товаров, — если ты хочешь портить первоклассный виски содой, твое дело, Харви.

— Слушай, — сказал Билл Уэрт. — Вы что, со своей миссис решили последнее спустить или у вас какое-то торжество?

— Да нет. Кэл Ламберт зашел к нам, так просто, по-соседски.

Билл многозначительно посмотрел на Гаса Биалиса, а затем снова на Харвея.

— Ты хочешь сказать, что оставил свою жену дома с Ламбертом, а сам потащился сюда за выпивкой? Ты так сделал? — Он в изумлении покачал головой. — Ну, парень, ты даешь! Похоже, у тебя большое доверие к человеческой натуре. И тебя не волнует, что они там совершенно одни?

Харвей улыбнулся.

— Не настолько, чтобы ты это заметил, Билл.

— Да, у тебя видно в самом деле полны карманы доверия к людям.

— Черт его дери, что правда, то правда. Конечно, все знают, что эта его малышка правильная бабочка, — сказал Гас Биалис, — но на твоем месте, Харви, я бы не стал испытывать судьбу. Вот так.

— Правильно, Гас, — воскликнул Билл. — Попал в самую точку, ей-богу.

Харвей усмехнулся, заплатил за виски и за содовую и вышел на улицу. У дверей его дожидался Джордж Хелм.

— Джордж, а я не заметил, когда ты ушел. Как поживаешь?

— Нормально. — Джордж пожал плечами, избегая смотреть Харвею в глаза. Ему было чуть больше пятидесяти. Невысокий, коренастый, лысый, занимается перепродажей подержанного оборудования для ферм.

— Я, это… хотел бы потолковать с тобой, Харвей, по одному дельцу.

Харвей взял бутылки в одну руку и кивнул:

— Давай, выкладывай!

Джордж похлопал рукавицами, втянул голову в плечи, ежась под порывами ледяного ветра.

— Холодно, да?

— Ага. Так что ты хотел сказать, Джордж?

— Видишь ли, — нерешительно начал Джордж. — Это вроде бы не мое дело, но, когда там в баре зашел разговор… — он помолчал. — Знаешь, Харви, я достаточно пожил в этих краях. И работа у меня такая… все время в разъездах. Встречаюсь с разными людьми, разговариваю о том-сем, и иногда бывает такое услышишь… Ну, сам знаешь. Например, кто-то слышал, что жена такого-то, ну, в общем, крутит кое с кем… Понимаешь, о чем я?

— Конечно, Джордж, — Харви начал терять терпение. — И…

— Так вот, у меня к тебе, видишь ли, щекотливый вопрос, Харви. Предположим, ты обнаружил что-то в таком духе. Ну, о чем я только что говорил. Сказал бы ты мужу такой женщины, что она… ну… того? Ну я хочу сказать, не кажется ли тебе, что мужчина в такой ситуации должен знать, что творится вокруг него?

Харви нахмурился.

— Черт его знает, Джордж. Трудно сказать.

— Но поставь себя на его место. Если бы ты был этим мужчиной, хотел бы ты узнать правду?

Харви попытался сделать еще шаг к своей машине, затем остановился.

— Едва ли, Джордж. Хотя учти, что все думают по-разному. И все же есть и такие, которым лучше ничего не знать.

— Понятно, — продолжал настаивать Джордж. — Но если, кто-то, я, например, знает, что происходит, он наверное, должен выполнить свой долг?

Харви вздохнул и снова двинулся к машине.

— А это уж решай сам, Джордж. В таком случае никто, кроме тебя, не может знать, как поступить.

Джордж шел рядом и внимательно заглядывал ему в лицо.

— Допусти на минуту, Харви, что ты и есть тот мужчина. Ну ты — это он. И ты узнаешь, что твоя жена обманывает тебя. Что бы ты сделал?

Харвей открыл дверцу машины, положил бутылки на заднее сидение и сел за руль. Попытался было закрыть дверцу, но Джордж придержал ее.

— Ты не ответил, Харви. Я спрашиваю, если бы ты был этот муж и узнал, что твоя жена тебе изменяет, что бы ты сделал?

Харви глубоко вздохнул и сказал:

— Я постарался бы выяснить, кто в этом виноват, Джордж. Это первое, что бы я сделал. А вдруг это я сам?

Джордж уставился на Харви и открыл рот.

— Ты?

— Конечно. Свалить все на женщину в подобной ситуации легче легкого. Я бы прежде всего спросил себя, как же я довел ее до такого поступка? А вдруг я сделал что-то не так, сам того не подозревая.

Он включил мотор, помолчал немного с задумчивым видом, а потом добавил:

— Я бы сел рядом с ней и долго разговаривал. Постарался бы выяснить, в чем я обманул ее ожидания, а затем разбился бы в лепешку, но, сделал все, чтобы заслужить ее прощение.

Джордж дважды сглотнул и недоверчиво покачал головой.

— Ты… ты бы с ней ничего не сделал? Не огрел бы ее хлыстом или что-нибудь в этом роде? И ничего не сделал бы с тем другим?

— Нет, Джордж, — спокойно сказал Харви. — Я бы знал, что это моя вина. С какой стати я буду наказывать кого-то за свои ошибки?

— Мой бог, — прошептал Джордж. — Ушам не верится! Будь я проклят.

Харви улыбнулся.

— Иди домой, Джордж, — сказал он и захлопнул дверцу.

Когда вошел Харви, Дорис и Кэл Ламберт танцевали. Оба они были пьяны, очевидно, выпили все, что оставалось на кухне. Они танцевали так тесно прижавшись друг к другу, что едва передвигали ногами. Увидев Харви, Дорис выхватила у него из рук бутылки и, не сказав ни слова, бросилась на кухню. Харви заметил, что волосы у нее были растрепаны, а на юбке виднелось несколько продольных складок. Физиономия Ламберта лоснилась от самодовольства, а ворот белой рубашки был смят, как будто Кэл обильно пропотел.

— Харв, — воскликнул он. — А мы уже подумали, что вы заблудились, мой мальчик.

— Меня немного задержали, — улыбнулся Харви.

Ламберт усмехнулся, осторожно взглянул на дверь в кухню понимающе подмигнул.

— А не вляпался ли ты в что-нибудь эдакое, типа «О, мой дорогой», а, Харв?

Ламберт был очень пьян. Харви видел это. Тяжелое опьянение уже настигло его. Конечно, не так пьян, как Дорис, но это вопрос времени.

— Ты, может, перемигнулся с какой-нибудь крошкой у стойки бара, а, Харв?

Харв рассмеялся.

— Ничего подобного, м-р Ламберт.

— Кэл.

— Ну хорошо, Кэл. Так вот ничего похожего на то, что вы сказали.

Ламберт печально покачал головой.

— Жаль, старина. Ну ничего. Может, повезет в другой раз.

Вернулась Дорис с выпивкой для себя и для Ламберта. Харви она подала имбирного пива.

— Тебе скоро на службу, Харви, — хрипло сказала она. — Поэтому тебе бы лучше больше ничего не пить.

— Согласен, я и так хорош.

— Пей все, что хочешь, — заявил Ламберт. — Хозяин я, черт побери, или нет? Если хочешь, Харв, ради бога, пей!

Харви улыбнулся.

— Отличное пиво, Кэл. Просто отличное.

Дорис подняла стакан и не сводя глаз с Харви, залпом осушила его.

— Вот так, Харви! Видал, как это делается? — и повернулась с улыбкой к Ламберту. — Покажи ему, Кэл.

Ламберт поколебался было, затем пожал плечами и осушил стакан. На глазах у него выступили слезы, и рассмеявшись, он смахнул их тыльной стороной ладони.

— Да, парень, я не делал так со школьных времен.

— А я и те времена так бы не смог, — сказал Харви.

— Ладно, Харви. Тебе, пожалуй, пора на службу.

Харвей посмотрел на часы. Было гораздо позже, чем он думал. Почти четверть двенадцатого.

— Пожалуй, ты права.

Дорис улыбнулась Ламберту, взяла пустые стаканы и снова ушла в кухню.

— Жаль, что вы уходите, Харв, — сказал Ламберт. Харви улыбнулся и пожал плечами.

Ламберт продолжал бормотать что-то о том, как ему жаль, когда вернулась Дорис с новой порцией виски. Она, пошатываясь, подошла к дивану, тяжело плюхнулась на него и закинула ногу на ногу так, что юбка задралась почти на четыре дюйма, открыв на всеобщее обозрение аккуратные круглые подвязки.

— Идите сюда, Кэл, — сказала она.

Ламберт уставился на нее, потом облизнул губы и косился на Харви.

— Пожалуй, я лучше пойду, Харв.

— Не говорите глупостей, Кэл. Зачем разрушать компанию только из-за того, что мне надо идти на работу?

Ламберт неопределенно улыбнулся, стараясь не глядеть на Дорис.

— Ну, если вы так думаете, Харв. Честно говоря, мне просто не хотелось, чтобы…

Харви рассмеялся.

— Бросьте, Кэл. Я знаю свою жену и знаю вас. Что это был бы за чертов мир, если бы человек не мог доверять своей жене и своему боссу, вместе взятым?

Ламберт усмехнулся и похлопал Харви по плечу.

— Ей-богу, ты прав, Харви. Действительно, что это был бы за мир, а?

— Вот именно, — снова улыбнулся Харви. — Черт подери, уже половина двенадцатого. Мне пора.

Он пошел к выходу. Дорис мрачно посмотрела ему вслед, пожала плечами и снова глотнула виски. Харви открыл дверь, постоял немного, держась за ручку.

— Спокойной ночи. Жаль, что я не могу остаться и…

— Ради бога, — раздраженно крикнула Дорис, — или туда или сюда. Здесь и так холодно, а ты еще впускаешь холодный воздух.

Харви быстро вышел, не сказав больше ни слова.

Ровно в четыре часа утра Харви в последний раз сверился с пультом управления в своей комнате на нижнем этаже пластмассовой фабрики Ламберта, снял с вешалки плащ и быстро пошел по слабо освещенному коридору к стоянке машин с задней стороны здания. Эта ночь была так похожа на ту, что он рисовал в своем воображении. Если бы случилось так, что на этот раз маленький участок дороги между фабрикой и его домом оказался безлюдным, тогда бы эта ночь стала той самой ночью. Ведь это уже четвертая попытка. И она, он чувствовал это, будет последней.

Харви оставил свою машину не на стоянке, а за ней, в конце длинной подъездной аллеи. Он знал, что эта аллея идет под уклон и машина может съехать с отключенным мотором. Он все предусмотрел. Старик-сторож со своего верхнего этажа мог бы услышать шум двигателя, но увидеть его машину он не имел возможности, поскольку на задней стене здания не было окон.

Нет, дело не в стороже. Все дело в этом маленьком отрезке дороги. Конечно, в четыре часа утра вряд ли встретишь какую-нибудь машину, особенно в такую холодную темную ночь, как эта. Но раньше то были! Правда номера машин и их водители были ему незнакомы, но он предпочитал отсрочить задуманное, чем идти хоть на малейший риск. Зачем спешить? В конце концов, что значит лишний день или неделя? Или даже месяц. Если и этой ночью окажется что-нибудь не так, значит, будет еще одна, а потом еще… Он чувствовал, что именно сегодня ночью все свершится. Харви был почти уверен в этом.

Он сел в машину, включил зажигание и отпустил тормоз. Сначала машина катилась медленно, потом все быстрее и быстрее и когда наконец достигла конца уклона, он включил передачу, послушал легкую вибрацию мотора и поехал. Кругом стояла удивительная тишина. Как и четыре часа назад, когда Харвей ехал на службу, дорога была совершенно пустынной. Конечно, кто-нибудь мог встретиться на обратном пути на фабрику, и это беспокоило его больше всего. Тогда он должен будет вернуться назад и исправить то, что сделал.

Наконец, он свернул с дороги, подъехал к задней части дома и остановил машину.

Дом стоял темный и тихий, и Харви довольно улыбнулся. Все шло, как надо. Он вышел из машины, крадучись подошел к черному ходу и вставил в замок ключ.

Бесшумно пройдя через кухню, стараясь не наступить на скрипящие половицы по середине пола, он открыл дверь в гостиную. И здесь все как надо: никого. Он прошел по короткому коридору к спальне и, легким нажатием пальцев, тихо приоткрыл дверь.

Они были тут. Как он и ожидал. Как то и было в предыдущие три ночи.

В лунном свете, рядом с Кэлом Ламбертом, Дорис казалась еще меньше, чем была на самом деле, почти ребенком. Они дышали тихо и глубоко, забывшись наркотическим сном, пьяные и изнеможденные. Харви даже не взглянул на стоящий на стуле возле кровати будильник. Знал, что он заведен на 8 часов утра, как это бывало в предыдущие разы и прекрасно представлял, как это происходило. Ламберт просыпался по звону будильника, одевался торопливо и спешил к себе домой, а Дорис набрасывала халат и шла на кухню готовить завтрак для мужа, который минут через 20 должен был вернуться домой.

Харви подошел ближе и долго, с минуту, пока глаза его не привыкли к темноте, смотрел на Дорис, и только сейчас заметил, на ней все те же чулки и туфли…

Наклонившись, он провел кончиками пальцев от подвязки к бедру и вдруг, захватив, большим и указательным пальцем небольшую складку кожи, злобно ущипнул ее. Дорис не пошевельнулась. Тогда Харви положил ладонь правой руки плашмя на нос Ламберта и надавил с силой. Ламберт только слегка повернул голову и затих. Харви облегченно вздохнул. Теперь он мог не волноваться, что кто-нибудь из них вскоре проснется.

Харви отошел от кровати и оглядел маленькую тесную спальню с низким потолком. Все шло, как надо. Он повернулся, пошел в гостиную и принес оттуда портативный газовый обогреватель, поставил его между окном и кроватью, зажег и проверил, плотно ли закрыто окно. В комнате было только одно окно и одна дверь, которые, будучи закрытыми, вообще не пропускали воздух. Харви бросил последний взгляд на Дорис, вышел, плотно закрыв за собой дверь, и покинул дом тем же путем, что и попал в него.

Никто не видел, как он возвращался на фабрику, как припарковал свою машину позади здания и прошел в свою рабочую комнату. Здесь он еще раз проверил счетчики на пульте, потом сел поудобнее в кресло и посмотрел на часы.

Итак, ему потребовалось всего тридцать четыре минуты, чтобы исправить ошибку, которою совершил, женившись на Дорис и тем самым открыть себе дверь в новую жизнь. Вернее, вернуться к той жизни, с которой расстался после своей женитьбы. Он снова будет посещать занятия и через два года получит специальность, которая поможет ему стать в жизни чем-то большим, нежели чем сторож при пульте управления. Жаль, конечно, что он не мог просто развестись с Дорис, но это было невозможно. Она бы потребовала алиментов и затаскала его по судам. С присущей ей мстительностью, она бы не выпустила его из этой ловушки и он никогда бы не смог вернуться в школу, и навсегда остался бы никчемным человечишкой ни никчемной работы.

Зато сейчас, когда Дорис мертва, он снова будет посещать школу. Страховка на нее, которую они заключили, когда поженились, была невелика. Всего две тысячи долларов. Но он получит деньги за дом и немалую сумму, что-то около тринадцати тысяч, и за машину тысячу или даже полторы. Получается почти пятнадцать тысяч долларов. Он подумал о Ламберте и улыбнулся. Он вспомнил его шутку насчет стойки бара. Странно все таки, что убив Ламберта вместе с Дорис, он скорее всего оставил себя без работы. А впрочем, это не имело значения. Все равно он собирается уходить оттуда.

В восемь часов Харви расписался на контрольном листе, поздоровался со сменщиком и пошел наверх в кафетерий позавтракать.

— Вы что, со своей поссорились? — спросила кассирша, отбивая ему чек.

Харви улыбнулся:

— Почему вы так решили?

— Даже не поверите, Харви, сколько народа завтракает у нас по этой причине.

— Нет, мы не поссорились, — и улыбнулся еще шире. — Просто у нас вчера была вечеринка, и я решил дать ей отоспаться.

Кассирша посмотрела на него с восхищением:

— Эх, побольше бы таких мужчин, заботливых и внимательных.

Харви заплатил, взял свой поднос и пошел вперед, делая вид, что не замечает Джорджа Хелма, сидящего одиноко за столом у самой стены. Джордж зарабатывал на перепродаже оборудования для ферм вполне прилично, но снимал дешевую комнату в «меблирашках» и никогда не упускал случая поесть в фабричном кафетерии. Он объяснял это тем, что кафетерий прекрасное место для налаживания деловых контактов, но Харви-то отлично знал, что Джордж ходит сюда исключительно из-за низких цен.

Харви уже решил, что трупы должен обнаружить именно Джордж. Это будет наилучшим вариантом. Он очень точно рассчитал, за какое время два человека и газовый обогреватель истощат запас кислорода в маленькой тесной спальне. Тогда пламя в горелке погаснет и комната начнет заполняться газом.

Харви обрадовался, увидев Джорджа здесь. Ведь, если бы Джордж пропустил завтрак или пришел попозже, ему пришлось бы придумывать какие-то другие варианты.

— Харви! — крикнул Джордж. — Иди сюда. Ты что это, нос задираешь, а?

Харви улыбнулся и двинулся к столику Джорджа.

— Привет, Джордж. Рад тебя видеть, — сказал он, присаживаясь за столик. — Я как раз собирался после завтрака зайти к тебе в офис.

Джордж подозрительно посмотрел на Харви.

— Это из-за нашего с тобой разговора вчера вечером?

— Нет, Джордж. Я решил заново обставить свой дом. Сменить всю мебель, а старую продать. Тебя это интересует?

— Конечно. Сколько ты хочешь?

Харви подцепил на вилку кусок яичницы и, отправляя ее в рот, сказал:

— Может быть, сначала посмотришь? Я знаю, ты меня не обманешь.

— Конечно. В этом можешь быть абсолютно уверен. Когда можно будет заглянуть к вам?

— Сегодня, о'кей?

— Замечательно. У вас там есть очень неплохие вещички, Харви.

— Послушай, Джордж, а не мог бы ты поехать к нам прямо сейчас? Дорис будет рада тебе все показать, — он помолчал, а затем добавил: — Тут еще такое дело. Она, возможно, будет спать, когда ты приедешь. Так что, если она не откроет на твой звонок, обойди дом и подойди к окну спальни, постучи в окно ключами от машины или еще чем-нибудь. Это ее поднимет. А я пока объеду магазины, присмотрюсь.

— Ладно, — Джордж поднялся. — Это будет славная сделка, Харви, до встречи, — и направился к выходу.

— Ты же не закончил свой завтрак.

— Дело прежде всего, — бросил Джордж через плечо и быстро вышел.

Харви ел медленно, впервые за последние месяцы, получая удовольствие от еды. Он знал, что ему придется не слишком долго ждать. Это дело нескольких минут. Может быть, уже в этот самый момент Джордж Хелм стучит в окно спальни и, естественно, видит мужчину и женщину на кровати. Возможно, он уже понял все и мчится обратно в город. Ему придется ехать в город, так как у Харви нет телефона, а Кэл Ламберт вряд ли сможет предложить ему воспользоваться своим. Поэтому Джорджу не останется ничего другого, как ехать со своими дурными вестями обратно.

Харви закончил завтрак и пошел в буфет за второй чашкой кофе. Затем он спокойно закурил сигарету. Он и не собирался ехать к Франклину прицениваться к новой мебели. Ведь прежде всего Джордж станет искать его здесь, в этом кафетерии. Он пил кофе мелкими глотками, наслаждаясь его ароматом, пытаясь продлить удовольствие в эти последние минуты. Странно, подумал он, как быстро Дорис становится для него чем-то нереальным. Что же касается Ламберта… Ламберт был просто неким предметом, при помощи которого можно было объяснить, почему Дорис легла спать при горящем газовом обогревателе с плотно закрытыми дверью и окном.

Харви аккуратно затушил сигарету, встал и неспеша вышел, Лучше, пожалуй, будет услышать новость на улице. Кроме того, вдруг Джордж станет искать его у Франклина. Харви перешел дорогу и остановился у входа в банк, как будто ждал, когда он откроется. Повернувшись от ветра, он собирался прикурить и тут увидел старенький автомобиль Джорджа, мчащийся вниз по улице прямо к нему. Харви улыбнулся.

Джордж резко затормозил, выскочил из машины и побежал к Харви. Лицо у него было смертельно бледным, а глаза казались, вот-вот вылезут из орбит.

— Харви! — крикнул хрипло он. — Харви! О боже!

Харви вопросительно посмотрел на него.

— Что случилось? Ты выглядишь так, как будто только что увидел приведение.

— Харви, они там без сознания.

— Они? Кто они? Что ты имеешь в виду?

— Я видел их там, — тихо сказал Джордж, безумно вращая глазами. — В кровати. Я сразу понял, что там что-то не ладно, и высадил окно в спальне, и тогда весь этот газ ударил мне в лицо и я…

— Джордж, — оборвал его Харви. — Приди в себя. О чем ты говоришь?

— Господи! Не знаю прямо, как тебе и сказать… Твоя жена и… Кэл Ламберт…

— Чтооо?

— Боже милостивый, мне ужасно неприятно говорить это тебе, Харви. Видишь ли, они там, в кровати, и, видимо, оставили обогреватель включенным и, он за ночь погас ну, и… Они мертвы, оба, Харви. Отравились газом.

Харви схватил Джорджа за плечи и начал его трясти.

— Отравились? Черт подери, что ты тут мелешь?

— Они там в кровати, — взволновано говорил Джордж. — Лежали совершенно голые, а на полу рядом с кроватью бутылка. Они, должно быть, упились или там еще что-то.

— Ты лжешь, — закричал Харви. — Черт тебя побери, ты лжешь.

— Нет, — Джордж чуть не плакал. — Не лгу. Ты понюхай. От меня все еще разит газом. Он чуть не свалил меня с ног, когда я туда вломился. Там настоящий ад, Харви.

Харви какое-то время пристально смотрел на Джорджа. Потом отвернулся, пошел к его машине, опустился на подножку и закрыл лицо руками.