Не от мира сего

Кто-то ударил Алену острым локтем в плечо. Она оглянулась и посторонилась, чтобы мужчина прошел у нее за спиной и протащил следом огромную сумку. Пассажир благополучно пробрался, хорошенько наподдав Алене сумкой по ногам. Она молча сжала зубы, пожелав попутчику пропасть пропадом. Вспомнился бородатый анекдот: пациент на приеме у психиатра. «Доктор, у меня проблема: меня никто не замечает…» — «Следующий!..» Анекдот приходил Алене на ум всякий раз, когда на нее не обращали внимания.

В детстве Алену никогда не приглашали поиграть. Она могла часами стоять рядом с играющей компанией сверстников. Ее не гнали и не обижали, но никогда не звали, даже если игроков не хватало. В школе учителя вызывали Алену к доске только тогда, когда в конце четверти с удивлением обнаруживали в журнале единственную пустую строчку — напротив ее фамилии. Продавцы в магазинах и официанты в кафе никак не реагировали на появление Алены. Ловить попутную машину стало так же бесполезно, как когда-то на уроках тянуть руку. Никто не уступал дорогу, не сторонился, чтобы избежать столкновения, наоборот, каждый норовил задеть Алену плечом, наступить на ногу, или вот, как вариант, пнуть сумкой… И ладно бы еще в переполненном вагоне. А то ведь свободного пространства сколько угодно.

Очередной сильный толчок в спину едва не сбил Алену с ног. Она обернулась и едва успела шагнуть в сторону. Хватаясь грязной рукой за блестящий поручень, рядом с ней оседал на пол неряшливо одетый и нечесаный подросток-попрошайка. Его глаза закатились, пальцы разжались, и он рухнул на пол вагона. Стоящие вокруг пассажиры услужливо расступились, давая парню распластаться посреди прохода.

— Больной что ли? — брезгливо скривилась пожилая тетка, сидевшая с края скамьи.

— Наркоман! — пояснил ее сосед, перекрикивая шум в вагоне. — Развелось тут… Прохода от них нет, от шпаны… того и гляди, сопрет что-нибудь.

Алена на всякий случай проверила, на месте ли содержимое карманов. А то кто знает, может попрошайка и впрямь горазд прикидываться.

— … «Поезд прибыл на конечную станцию «Проспект Просвещения». Просим не задерживаться при выходе из вагонов. Не забывайте свои вещи в вагонах и на станциях метрополитена…»

Люди устремились на платформу. Пассажиры старательно обходили упавшего парнишку, внимательно глядя себе под ноги. Алена тоже осторожно шагнула к двери.

— Помогите мне, пожалуйста… — жалобно проговорил замарашка, пытаясь приподняться.

— Наширяются, а потом «помогите», — проворчал кто-то, спеша на выход.

Алена взглянула на лежащего повнимательнее. Глаза его закатились, да и дышал парень тяжеловато. Если он и прикидывался, то весьма искусно. Состояние на вид просто плачевное. Алена наклонилась над парнишкой.

— Пожалуйста, помогите мне, — прошептал он, пытаясь сконцентрировать взгляд на Алене.

— Ты встать можешь? — она потрепала его за рукав.

Вместо ответа парень беспомощно закрыл глаза.

Она огляделась. Вагон уже опустел, только в дальнем конце, на последней скамейке в углу, вольготно откинувшись назад, крепко спал молодой крепкий парень. Алена кинулась к нему.

— Извините! Вы не поможете мне?!

Крепыш, встрепенулся, выпрямился, захлопал глазами. Несколько секунд он тупо смотрел на пустеющую платформу, потом в его заспанных глазах проявилось осознанное выражение.

— Вот же блин! Конечная! — с чувством констатировал он и вскочил, явно собираясь немедленно покинуть вагон, но Алена схватила его за локоть:

— Прошу вас!.. Там человеку плохо!

— Чо? — опешил парень. — Чо такое?

— Там человеку плохо! — Алена повысила голос. — Помогите, пожалуйста!

Он нахмурился, бросил на Алену неодобрительный взгляд и передернул плечами.

— Ну быстро давай… Некогда мне, — недовольно проворчал он.

Алена махнула рукой туда, где беспомощно лежал чумазый паренек.

Пассажир направился к бедолаге. Не задавая лишних вопросов, он подхватил парнишку под мышки и даже приподнял, чтобы вытащить на платформу, но в этот момент двери с тихим шипением закрылись, и поезд плавно тронулся с места.

Алена бросилась к дверям, но поезд, медленно покачиваясь, вполз в тоннель.

— Ну дела, блин…

Алена обернулась. Парень, оставив в покое попрошайку, смотрел на нее, набычившись.

— Ну чо, коза… Влипли. Из-за тебя все, — мрачно проговорил он. — Я, между прочим, опаздываю.

— Из-за меня? Надо же… — раздраженно буркнула Алена. И в досаде своей невольно переняла тон хамоватого крепыша. — Сам все равно проспал бы.!

Парень хмыкнул, сел с края на скамью, широко и сладко зевнул и, поерзав, удобно устроился, вытянув ноги.

— И что теперь? — неуверенно спросила Алена.

— Если ему опять на линию, то пройдем стрелку и двинем в обратный путь. А если ему в депо, то сначала получим от тамошних мужиков по шее, потом нас выведут наверх, — равнодушно отозвался ее товарищ по несчастью. — Время мы, считай, потеряли. По любому.

У Алены слезы на глаза навернулись. Угораздило же оборванца завалиться именно в этом вагоне!

Алена снова наклонилась над парнишкой:

— Эй, ты живой?

Тот хватанул губами воздух, но ничего не ответил.

Поезд качнулоя, проходя стрелку, и Алена взмолилаоь, чтобы он все же двинулся в обратный путь. Но вмеото того, чтобы затормозить, ооотав ощутимо прибавил скорооть.

Алена предотавила себе, в какие подземные дебри теперь ее занесет. Впредь наука — нечего спасать бомжей. Совсем загрустив, Алена села на скамью напротив зевающего крепыша. Состав дернуло сильнее прежнего, и он начал резко ускоряться. Даже слишком резко. Алена ухватилась за поручень, но ее все равно неудержимо тянуло в сторону, противоположную движению. Сердце Алены тревожно екнуло. Когда-то давным-давно она видела фильм, в котором злодей разогнал поезд метро до запредельной скорости. Люди пытались удержаться за поручни, но их отрывало и, словно в гигантской аэродинамической трубе, уносило в конец вагона и плющило о стену…

Скорость стремительно нарастала, а вместе с ней все громче становился стук колес, вой воздуха в решетках вентиляции и противный подозрительный лязг. Аленин попутчик, тоже вцепившийся в поручень, что-то прокричал ей, но она не расслышала ни слова. Поезд шел все быстрее и быстрее, и казалось, что он внезапно преодолел какую-то горную вершину, и теперь без тормозов летит по крутому склону вниз в бездонную пропасть, и ничто не может его остановить.

Парень вдруг встал с места. Его чуть отнесло в сторону, но он перехватился за верхний поручень, подобрался к Алене и присел перед ней.

— Давай на пол!

— Зачем? — растерялась Алена.

— Говорю тебе, на пол! Ну, давай! — выкрикнул он, и, схватив девушку за плечо, дернул.

Алена не смогла ни возразить, ни вырваться.

— Что это такое? — крикнула она, растянувшись на полу рядом с попутчиком.

— Лежи и не дергайся, а то покалечишься! — проорал тот.

В вагоне погас свет. В полной темноте гул и грохот, нараставшие до этого момента, вдруг прекратились. Словно Алене кто-то запихал в уши вату, набив череп под завязку. Всего за несколько секунд тишина стала абсолютной. Уже теряя сознание, Алена почувствовала навалившуюся на нее тяжесть.

Очнулась она на полу между сиденьями. Было светло. В ноздри настырно лез запах плохо выделанной кожи. Это попутчик в вонючем кожаном пиджаке лежал рядом вниз лицом. Навалившись плечом на Алену, он крепко прижимал ее к полу.

— Эй… — она потрепала его за локоть. — Эй, мы вроде… приехали.

Парень вздрогнул, шевельнулся, но ничего не ответил и не попытался подняться. Алена осторожно сдвинула его руку и села.

Подул свежий ветер и растрепал ей волосы. В окна вагона светило багровое закатное солнце, а сверху, сквозь изодранную крышу виднелось чистое спокойное небо.

«Теракт», — первое, что пришло Алене на ум. Но она тут же с досадой одернула себя. Телевизор надо меньше смотреть. Ничего себе теракт, поднять на поверхность поезд, измочалить крышу, но нисколько не задеть случайных пассажиров!

Алена с опаской поднялась на ноги и осмотрелась.

По одну сторону за окнами вагона тянулась не то степь, не то пустыня. По другую прямо за стеклом поднималась неровная кое-где покрытая мшистым налетом скала. Словно кто-то втиснул одинокий вагон в расщелину.

Алена с трудом перевела дыхание.

Только сейчас она заметила, что немытого попрошайки и след простыл. На полу вагона осталась только замызганная красная бейсболка.

Крепыш в кожаном пиджаке снова зашевелился, промычал что-то и медленно перевернулся на спину. Открыв глаза, он некоторое время сосредоточенно разглядывал небо над собой, потом покосился на Алену и уточнил:

— Ты цела, коза?

— Да, вроде бы, — прошептала Алена, чувствуя, что паническая дрожь все сильнее пробирает ее. — Где мы?

— Чо я тебе, Пржевальский? — он стал подниматься, схватился за голову, охнул, присел на скамью. — Мы не в депо, это точно. А этот-то где, который тут валялся? По дороге выпал?.. А, точно, вон он! — попутчик кивнул куда-то за окно, а потом присвистнул. — Ух ты! Картина Репина, блин…

Алена проследила за его взглядом. Парнишка стоял довольно далеко, метрах в тридцати от вагона, видимо, глазел на необъятные просторы. А посмотреть там было на что. Песок переливался на солнце бордовыми, рыжими и зеленоватыми сполохами. Вид завораживающий, просто взгляд не оторвать.

— Вылезать будешь?

— Что? — Алена рассеянно повернулась к попутчику.

— Вылезать будешь или в вагоне останешься?

Алена покосилась на развороченную крышу. На краях пролома лохматился покореженный металл. Алене стало не по себе:

— Нет, здесь я не останусь.

— Тогда давай, коза, шевелись, — раздраженно махнул рукой крепыш.

— Слушай, ты, — взвилась Алена. — Сам козел!

Он изумленно вытаращил глаза, всплеснул руками и с негодованием повернулся к девушке спиной. Через несколько секунд он обернулся и примирительно поднял руки вверх, изо всех сил стараясь не рассмеяться:

— Да я ж… я ж это так просто… вот дурочка-то…

— Сам дурак! — буркнула Алена, чуть не плача.

— Я ж тебе помочь собрался… Да не больно-то и хотелось, — фыркнул крепыш и сжал губы покрепче, сдерживая смех.

Не обращая больше внимания на Алену, он подошел к одной из дверей. Створки были немного раздвинуты, парень резким толчком открыл одну до конца и сиганул вниз.

От его прыжка застрявший в скале вагон плавно качнулся. Угрожающе лязгнули обрывки металла на крыше. Алена повалилась на колени и в ужасе закрыла глаза.

Вагон, однако, замер в прежнем положении. Алена перевела дыхание и на четвереньках подползла к открытой двери. До пеочаной поверхности внизу было метра три, не меньше. Крепыш отоял, оогнувшись и упираясь руками в колени, олегка покачивал головой.

Алене стало немного неловко. Как ни крути, а этот парень дейотвительно задержался в злосчастном вагоне по ее вине. К тому же зачем-то уберег ее в минуту опасности, подставив свою голову. Да и сейчас только что предложил помощь… Да, конечно, он, похоже, существо простейшее, и со словарным запасом у него явные проблемы, но это не повод закатывать истерики. И правда, дурочка. Неблагодарная притом.

— Эй, послушай… — Алена с опаской примерилась к расстоянию до земли. — Здесь действительно высоко, или мне кажется?

Парень задрал голову.

— Для тебя высоковато будет. Садись на порог и прыгай. Я поймаю.

Алена медленно села, спустив ноги вниз.

— Знаешь, я бы на твоем месте поспешил, — заявил крепыш, задумчиво оглядывая вагон. — Чую, кердык ему сейчас будет.

— В смысле?

— В коромысле… Перевернется он вот-вот.

— С чего ему переворачиваться? — возразила Алена. В голову пришло что-то из курса физики насчет крутящего момента. — Колеса-то тяжелые, должны меня уравновесить.

— Ага, колеса. Тяжелые, — спокойно согласился крепыш. — Колеса-то, может, и тяжелые. Только знаешь, их тут нету. Совсем.

Его невозмутимость только подхлестнула панику Алены. Она зажмурилась и, пискнув для храбрости, оттолкнулась от порога.

Парень действительно поймал ее довольно ловко, но не удержался на ногах и мягко завалился вместе со своей ношей на песок.

— Спасибо, — Алена поспешила скорее подняться на ноги и отряхнула джинсы.

— Угу. Всегда пожалуйста, — равнодушно ответил крепыш, сидя на песке и не отводя глаз от вагона.

Скала, в которой они странным образом застряли, оказалась лишь частью неоглядной каменной гряды. Почти отвесная, но не слишком высокая, она простиралась от края до края, словно отгораживая что-то от сверкающего песчаного разноцветного моря.

— А… Как тебя зовут?

— Николаем, — неохотно отозвался он, все так же с подозрением уставившись на вагон.

— Я Алена… А где мы?

С ответом он не торопился. С его лица не сходило настороженное выражение.

Чутье Николая не подвело. Вагон, вернее, металлическая коробка, лишенная колес и невесть каким чудом зависшая на уступе скалы, начала медленно крениться и заваливаться на бок.

Николай подскочил, схватил девушку за руку и рванулся наутек, то и дело оглядываясь. Оттащив Алену почти волоком на безопасное расстояние, парень отпустил ее, остановился, тяжело переводя дыхание и морщась.

— Ну все, отдыхаем, — он опять наклонился, опустив голову.

— Тебе плохо?

— Зашибся немного… Да ничего, пройдет.

Алена, со страхом оглянулась на проклятый вагон, который, напугав их, тем не менее, все еще висел над землей на прежнем месте. Обыкновенный вагончик метро старого образца, с кабиной машиниста — такие все еще иногда ходят по Московско-Петроградской линии. На одном только ему ведомом честном слове он висел там, куда его забросила странная сила. Сейчас кувырк — и…

Накренившийся вагон сорвался с опоры, рухнул вниз и замер на песке на вполне приличном расстоянии от горе-путешественников.

— Это вы классно рванули, — раздался позади хриплый голос оборванца. — Я уж боялся: не успеете.

Мальчишка, видимо, вдоволь насмотрелся на блистательные красоты. Выглядел он уже не настолько дохлым, как накануне. Конечно, пацан был слегка заморенный и неумытый, но помирать он больше не собирался.

— А, припадочный наш, — проворчал Николай.

— Прикидывался, да? — злобно буркнула Алена, вспоминая недавний беспомощный жалобный взгляд.

— Да я… — щеки паренька залились неожиданным румянцем. — Ну не знаю…У меня бывает… Прихватит иногда, потом проходит…

Алена не смогла сдержать злости:

— Дать бы тебе по шее, чтобы все прошло навсегда! Видишь, что тут из-за тебя?!

— Вижу, — мальчишка озабоченно шмыгнул носом. — Только не из-за меня это, а вот из-за него… — он кивнул на Николая. — Слышь, а что это вообще за фокусы?

Николай молчал, обдумывая что-то свое.

— Нет, ну что за дела?! — возмущенно заверещал паренек. — Я между прочим не за ради забавы тут с тобой болтаюсь! Давай, гони мои сто баксов! Что я тебе даром комедию ломал что ли?!

— Это какую еще комедию? — пролепетала Алена.

Мальчишка обиженно надул губы:

— А такую! Изобрази, говорит, будто счас сдохнешь на месте, пусть эта чувиха… ну ты то есть… пусть, говорит, она тобой займется и в вагоне задержится… Сто баксов посулил! Николай запустил руку во внутренний карман, вынул сложенную вдвое зеленоватую купюру и, держа ее двумя пальцами, равнодушно протянул оборванцу:

Мальчишка схватил деньги, посмотрел на свет, со знанием дела потер пальцем, помял кончик и с довольным видом сунул купюру в карман грязных штанов.

— Какого черта… — известие о том, что единственный человек, на которого можно было положиться в этом кошмарном происшествии, как раз и есть главный виновник, выбила Алену из колеи. Едва сдерживаясь, чтобы не зареветь в три ручья, она топнула ногой и выкрикнула:

— Да что вам от меня нужно-то?!

— Не надо кричать, — хмуро ответил Николай. — Кое-что пошло не так, как планировалооь. Поверь, тебе никто не причинит никакого вреда. Мне отойти надо, осмотреться. А ты, Алена, тут побудь, от вагона не отходи, чтобы я тебя не потерял…

Он осторожно потянулся, размял ноги, вздохнул, крякнул, и, прихрамывая, пошел оебе прочь.

— Эй, а я? Как я домой попаду?! — завопил мальчишка вслед Николаю.

— Деньги есть? Лови такси, — отозвался тот.

Оборванец сплюнул себе под ноги и вполголоса кучеряво выругался.

— Вот гад, — с чувством высказался он затем. — «Лови такси»…

— Где тут хоть шоссе? — осторожно спросила Алена.

— Нет тут ни такси, ни шоссе, — хмыкнул мальчишка.

— Может, спасателей вызвать?

Паренек неожиданно развеселился:

— А давай попробуем! Дай телефон!

— У меня нет телефона.

— Да ладно! — судя по его тону, он был уверен, что у любой девчонки в наше время есть мобильник. — Ну дай! Не дрейфь, не отниму!

— Говорят тебе, нет у меня телефона! — вздохнула Алена. — Не живут они у меня, глючат, виснут, ломаются… У меня и часы-то вот… — она показала парню запястье, — … механические. Кварцевые пробовала носить: то батарейку жрут за три дня, то вообще — назад ходят.

— Кварцевые? Назад? — мальчишка озадаченно почесал нос. — Тяжелый случай… Ну фиг с ним, с телефоном… Кстати, меня Ванькой звать.

Вообще-то на паренька Алена больше не злилась. Кто б на его месте не подрядился на маленький спектакль за сто баксов… Для побирушки из метро это неплохой дневной заработок.

— Ванька, что делать-то будем? Темнеет уже.

Багровеющее солнце коснулось края каменной гряды. Темно-бордовая тень расползалась по разноцветному песку все дальше и дальше. Было еще довольно светло, но заметно похолодало.

— Да что тут делать? — пожал плечами Ванька. — На ночлег устраиваться. А вот тебе и отель «Супер-пупер», пять звезд… — он кивнул на вагон.

— Так он… Он же на боку лежит!

— Вот делов-то! Сейчас сиденья разберем и лежаки устроим, каждому двуспальный, — тоном знатока заявил Ванька. — Не дрейфь, мне где только ночевать ни случалось. Это еще не самое худшее место.

Они побрели к вагону. Подойдя к кабине машиниста, Ванька прилип к стеклу, вглядываясь внутрь, и вдруг резко отпрянул назад:

— Ого! Там мертвяк вроде!..

Через пару секунд он снова подался к стеклу

— Ё-моё! Даже два!

Алена замерла на месте, не решаясь приблизиться, и тут Ванька с воплем отскочил в сторону. Внутри кабины кто-то шумно завозился, потом одно из стекол со звоном вылетело наружу, и в полной тишине раздался низкий уверенный голос, звучащий по-русски со странным акцентом:

— Спокойно, никому не двигаться!

— Явились, вурдалаки, — еле слышно хмыкнул Ванька и попятился, прячась за спину Алены. Два худосочных субъекта очень маленького роста протиснулись сквозь зияющую переднюю раму и подошли к стоящим в замешательстве людям, один почти вплотную, другой остался поодаль. Тощие и головастые, одетые в одинаковые темно-серые костюмы, они едва доставали Алене до плеча. Их широкие курносые лица были сочного зеленого оттенка. У того, что остался на почтительном расстоянии, на макушке кучерявились рыжеватые волосенки. Голова его спутника, лысая и блестящая, напоминала кочан молодой капусты.

— Ну и где виновник всего зтого безобразия? — задал вопрос лысый.

Алена оглянулась назад, но Ваньки там не оказалось. Зато запыхавшийся Николай выскочил из-за вагона и, подбежав, замер перед вновь прибывшими навытяжку.

Тот, кто задал вопрос, был, видимо, большим начальником. Заложив руки за спину, он нервно прошелся туда-сюда, снова остановился перед Николаем и взглянул на него снизу вверх сурово и презрительно. От этого взгляда Николай словно стал ниже ростом.

— Хлю, прости меня… — торопливо проговорил он. — Я виноват…

— Простить? Столько времени на тебя потрачено! — негромко, но веско отозвался лысый зеленый пигмей. — Я пятнадцать лет обучаю курьеров, и никогда еще!.. — он сокрушенно покачал головой. — Никогда я не переживал такого позора!

Николай скисал на глазах:

— Я поздно понял, что происходит. Но я сделал все, чтобы никто не пострадал…

Робкая попытка Николая оправдаться не произвела на зеленого Хлю никакого впечатления. Лысый гневно всплеснул руками:

— О, конечно, это сильно меняет дело! Теперь, когда коллеги будут шептаться за моей спиной, они всего лишь скажут: «Вон идет старый идиот Хлю, у которого курьеры на итоговом испытании роняют объекты в срединный слой. Видимо Хлю забывает рассказать им о том, объект всегда надо проверять на напряженность собственных полей».

— Я проверял!.. — не очень уверенно возразил Николай.

— Да неужели? Проверял? И не заметил, сколько проблем у этой юной особы? — Хлю кивком указал на Алену. — Она же типичный живой аккумулятор! Ее ни на шаг нельзя даже к обычному лифту подпускать! А тем более к межслойному! Она же все силовые связи между слоями в клочки порвала! Время, отведенное тебе на отработку объекта, ты явно провел впустую. Наверное… как это у вас говорится… в ночных клубах тусил, да? Лучше бы нашел способ выяснить, в ладах ли девушка с компьютерами, микроволновками и банкоматами… Больше Николай не возражал. То ли осознал, что репутацию свою подмочил окончательно, то ли решил отложить самозащиту до лучших времен, когда суровый учитель смягчится. Потеряв всякий интерес к ученику, Хлю перевел внимание на Алену.

— Милая барышня…

Алена нервно улыбнулась. В устах зеленого человечка это звучало забавно.

— … Мой подопечный действовал непрофессионально, — продолжил Хлю. — Как его наставник, приношу вам глубочайшие извинения, — после официальной части голос зеленого немного смягчился. — Не надо нас бояться. Вопреки расхожему мнению мы не летаем на тарелках. Да и людей не похищаем, всего лишь показываем им новые возможности. Отказываются — назад возвращаем. Если захотите, мы и вас вернем. Но я прямо говорю: буду очень настаивать на продолжении нашего с вами общения. Ведь мы, милая барышня, можем быть очень полезны друг другу…

— Это чем же?

— А вы задумывались когда-нибудь, почему ваш мир ведет себя так, будто вас в нем не существует? Там кого-нибудь волнует, что в солнечный день с ясного неба на вас капает дождь? Кому-нибудь есть дело до того, что в минуту сильного волнения рядом с вами останавливаются часы и шалит всякая электроника? А кого обвинять в том, что фотоэлементы в дверях магазина вас в упор не видят? Открою вам простой секрет — никого не надо обвинять. Нужно лишь кое-что исправить…

Голова у Алены шла кругом.

— А куда я вообще попала?

— Я постараюсь вам объяснить, — проворковал Хлю и, подойдя к Алене совсем близко, поднял к ее лицу узкую зеленую ладонь и сложил пальцы, словно держал нечто толщиной в несколько сантиметров. — Вы любите вафельные торты?

Алена неопределенно пожала плечами.

— Вот смотрите: это кусок такого торта… Он состоит из нескольких вафельных слоев… — указательным пальцем другой руки Хлю продемонстрировал, что считает слои в куске торта. — Их может быть пять, — он еще раздвинул пальцы, — …десять… — тут уже Хлю совсем развел руки, — … или столько, что и сосчитать невозможно… Вот так, милая барышня, устроено и мироздание — как слоеный торт. У каждого этажа, словно у вафельки, есть поверхность, эрзац и серединка… — здесь зеленый человечек снова сурово взглянул на Николая, и в его голосе появился металл. — Вот в этой серединке вы и завязли по милости курьера-недоучки и по несомненной вине его старого наставника. Объекты с таким потенциалом, как ваш, нельзя перевозить между этажами в обычном грузовом лифте. Похоже, я не сумел вдолбить прописную истину в голову этого двоечника… А вам, милая барышня, совершенно нечего делать в вашем мире. Я счел бы за честь лично обучать вас.

— Я домой хочу, — пробормотала Алена, и предательские слезы навернулись на ее глаза. Зеленая рука мягко коснулась ее замерзшей ладони:

— Успокойтесь. Конечно, домой. Мы вернемся к этому разговору позже.

Хлю недобро покосился на Николая:

— Спасти нашу с тобой репутацию может только то, что вы остались живы. Протащить двоих в срединный слой, пусть и с разрушениями, но без жертв…

— Троих, — зачем-то встряла Алена.

Хлю стремительно обернулся к ней:

— Что-что-что?

Он взмахнул рукой и звучно прищелкнул пальцами:

— А ну-ка, поди сюда, мерзавец!

Несколько секунд было тихо, потом по песку зашуршали шаги, и Ванька встал рядом с Николаем, повинно склонив голову.

— Нет, мне все-таки пора в отставку! — грустно высказался Хлю. — Два моих ученика вместо того, чтобы отнестись к испытанию со всей серьезностью, соревнуются в том, кто проворнее заманит бедняжку в сети!..

— Не было никакого соревнования, — проговорил Николай. — Помогал он мне.

— Да не заступайся ты за меня! — сердито огрызнулся Ванька. — Мне глаз с тебя, дурака, не следовало спускать! Сказано тебе было: никакой самодеятельности, пока я сам все не проверю!

— Ну-ну, — зловеще вставил Хлю. — Кайтесь, кайтесь оба. Я послушаю.

Ученики замолчали.

— Так кто из вас смог втащить в слой железо, начиненное людьми? — поинтересовался Хлю.

— Я вас этому не учил.

— Я занимался самостоятельно, — коротко ответил Ванька.

— А сможешь без посторонней помощи пройти обратно и провести с собой любой объект, даже объект-аккумулятор? — с любопытством уточнил Хлю.

Ванька кивнул.

— Так-так-так… — пробормотал Хлю. У него заметно улучшилось настроение. — Тогда доставь девочку домой. А этого деятеля я забираю с собой для душевной беседы…

Хлю указал Николаю на выбитое окно кабины. Тот без слов стал протискиваться внутрь. Зеленые полезли следом. Хлю напоследок выглянул и махнул рукой Алене:

— До встречи, милая барышня!

Последние лучи солнца пропали, но неоглядная песчаная пустыня все переливалась многоцветьем, словно каждая крошечная песчинка начала излучать в темноте неяркий пульсирующий свет. Подсветка под ногами мерцала успокаивающе неторопливо, причудливо выкладывая узоры на поверхности неведомого мира.

Алена перевела дыхание. Медленный тяжелый вздох прозвучал в тишине, как всхлип.

— Не бойся, — Ванька попытался обнять ее. — Сейчас слои за ними схлопнутся, и я тебя домой отведу.

— Руки убери! — рявкнула Алена со всей накопившейся отчаянной злостью.

— Не надо их бояться, — мягко возразил Ванька. — Многие из нас им благодарны…

— «Из нас»?

— Таких, как я и ты. Тех, кого не замечают в упор. Тех, кого не слушаются компьютеры, и у кого часы назад ходят.

Алена вдруг без сил опустилась на мерцающий песок и горько расплакалась.

— Что ты? Что ты? Ну зачем ты?.. — в панике забормотал Ванька. Упав рядом на колени, он схватил и крепко сжал ее ладони. — Понимаешь, это для всех там ты неумеха и неудачница. На самом деле ты просто не от мира сего. Есть такие люди, Аленка: рождаются в одном мире, а принадлежат другому. В свой настоящий мир можно вернуться. Все то, что мешало тебе жить до сих пор, может сделать тебя почти всесильной. Надо только попасть туда, где научат пользоваться тем, что тебе дано. А никто не научит лучше зеленых. Они, конечно, во всем свой интерес ищут, упыри пронырливые… Но с ними можно договориться.

— Ну, ты свой интерес уже нашел! — Алена отдернула руки. — Сейчас достанешь меня с этого самого… как его… срединного слоя… и получишь от Хлю сладкую конфету и медаль на грудь,

— она отчаянно шмыгнула носом. — «Я занимался самостоятельно»… Выскочка!

Ванька притих.

— Знаешь что, верни-ка меня домой. Немедленно!

— Домой? — искренне огорчился Ванька. — Как скажешь. Но, может, ты все-таки передумаешь?

— Не сегодня, — отрезала Алена. Не сказав больше ни слова друг другу, Алена и Ванька пробрались в кабину.

Чувствуя, как в сгустившейся темноте ее начинает увлекать неведомый поток, Алена ненадолго провалилась в вязкую плотную тишину, а затем в уши разом ворвались отрывистые голоса людей, шум работающей техники и лязг металла. Алена очнулась в кабине машиниста, но уже в другой: все стекла целехоньки, да и вагон вовсе не лежал на боку, а лишь чуть накренился.

В подземном депо в ярком свете мощных прожекторов ремонтники поднимали и растаскивали вагоны, завалившиеся в разные стороны. Тросы лебедок тянулись со всех сторон, сыпались искры.

Алена застучала по стеклу, пытаясь привлечь к себе внимание. Как и всегда, колотить и кричать сквозь слезы ей пришлось долго. Наконец, пробегавший мимо пожилой дядька случайно скользнул взглядом по окнам вагона, вытаращил глаза и позвал своих товарищей. Ей помогли выбраться из вагона, отвели в бытовку путевых рабочих, сунули кружку с чаем и тут же снова забыли о ней.

Она долго ждала, когда о ней вспомнят и выведут на поверхность. Не дождавшись, вышла из бытовки и наугад побрела вдоль разбегающихся и сходящихся рельсов. Когда маленькие зеленые человечки снова приедут за ней на своем диковинном лифте, она уже знала, какой даст ответ.