Не пей - козленочком станешь!

Глава 5

На следующее утро троица выдвинулась в путь. После долгих дебатов было принято решение, предложенное медведями: обойти летнюю резиденцию лешего по обходной дороге и выйти к ней, как бы случайно со стороны противоположной от Больших Светиков, чтобы никто не догадался, что друзья уже побывали на аудиенции у Елены Прекрасной.

Как только гостеприимные хозяева остались за ближайшим поворотом обсуждение проблем насущных возобновилось. Как обычно, в основном спорили Иван с Машей, а волк внимательно слушал и делал выводы.

— Знаешь, чем дальше мы увязаем в этой истории, тем непонятней и запутанней она кажется, — наконец успокоившись после горячего обсуждения дальнейших действий, высказала Маша. — Уж очень много всяких "но"…

— Согласен, — кивнул Иван, — как говорил мой знакомый"…дело пахнет керосином". У меня, масса вопросов накопилась, а вот с ответами как-то туговато. Ума не прилажу, что тут делают кощеевы слуги, зачем к Елене пристали, угрожают ещё.

— И меня волнуют эти самозваные леший и водяной. Я никак в толк не возьму, зачем им это сомнительное счастье занимать такие странные должности? Я, например, если бы имела возможность шантажировать князя, попросила что-то более солидное, нежили право в лесу заблудившихся путников пугать.

— Да, и здесь ты права. Мне кажется Маша, что мы стоим на пороге грандиозного шухера, рядом с которым и мои, и твои проблемы, так шушера. А ты чего притих? — обратился Иван к волку, — давно не слышно твоих сногсшибательных выводов.

— Думу думаю.

— Дело хорошее, а нас посвятишь? — улыбнулась Маша.

— Да вот, согласен я с вами, что не вяжется эта история. Лишь вроде бы зацепку найду, а в итоге ничего. Только почему-то мне кажется, что связано это всё с Бабой Ягой и Кощеем.

— С чего ты это взял?

— Понимаете, живая вода — это единственная вещь, которая может вернуть и Яге и её любимому истинный облик. А Кощей об этом естественно знает. Я не думаю, что за двести лет Яга ни разу не пыталась добыть её.

— А вдруг он её простил, — сказала Маша, — ведь уже столько времени прошло.

— У любви нет срока давности, а у ненависти тем более. Дело не во времени, уж очень Яга уязвила самолюбие Кощея, такое просто так не забывают.

— Всё может быть.

— Может, хватит лирических отступлений, — внес рационализаторское предложение Иван. — Я так понимаю, что как только мы начинаем обсуждать сложившуюся ситуацию, число вопросов не сокращается, а в геометрической прогрессии начинает расти. Поэтому предлагаю решать вопросы по мере поступления, не отвлекаясь на всякие "если бы да кабы". Например, сейчас нам кровь из носу надо придумать, как заполучить ожерелье, причём так чтобы ни одна бусинка на нём не повредилась. Не говоря уже о том, что надо и с лешим разобраться, но так чтобы и самим в живых остаться и Елену не подвести.

— Так, давай пока сузим нашу задачу до изъятия ожерелья. С остальным будем разбираться по ходу проведения операции, — предложил Сева.

— Согласна, — подтвердила Маша, — глупо строить какие-то прожекты, не зная ничего о противнике. А то, что нам рассказали медведи, так мизер на уровне слухов и домыслов.

— Предлагаю разработать несколько вариантов операции на разные случаи жизни, — продолжил Иван.

— Предлагаешь, продолжай: очень интересно послушать, — с ухмылкой сказала девушка. — Я так понимаю, у тебя уже есть намётки.

— Конечно, есть. Значит так, мы выйдем к летней резиденции лешего к вечеру, притворимся, что заблудились и попросимся на ночлег. Потом я попробую предложить хозяину разок другой сыграть в картишки. А дальше уже чисто дело техники. Я предлагаю распределить роли. Я основной игрок, ты Маша должна строить глазки лешему, дезориентируя его в игре.

— А если я не в его вкусе, — усомнилась Маша.

— Значит, будешь доставать его глупыми вопросами.

— А что буду делать я? — поинтересовался Север.

— Путаться под ногами и злобно рычать.

— Хорошо, это первый вариант, каким будет второй? — как-то скептически спросила Маша.

— Я надеюсь, к нему не придётся прибегать, но если что, то я предлагаю такой расклад: Маша соблазняет этого Никифора, а пока он в порыве страсти ищет шампанское, чтобы угостить соблазнительницу, мы с Севером изымаем ожерелье и эвакуируемся. На улице подаём сигнал, что всё в порядке и Маша тут же отшивает уже ненужного ухажера под предлогом резко начавшихся критических дней, выходит во двор якобы до ветру и сбегает в лес, где мы её и будем ждать.

— Ты что, дурак? — обиделась Маша.

— А что тебе не нравиться?

— Я что похожа на Мату Хари. Ты же меня просто хочешь в расход пустить, потому что знаешь, что я не справлюсь, и на самом деле твой запасной вариант выглядит так, сдаём колдунам Машу, а пока они её пытают, хватаем ожерелье и делаем ноги!

— Маша, ты неправильно поняла. У меня даже и в мыслях такого не было. Я хотел сказать, что ты очень красивая и леший просто не устоит перед твоим очарованием.

— Если ты, конечно, не вырубишь его раньше хуком слева, — вставил волк.

— Ой-ой, очень смешно, — обиженно засопела девушка.

— А ты вместо того чтобы дуться и критиковать лучше бы сама какой-нибудь свой план предложила, — не выдержал Иван.

— И предложу. Вот, например, ты, Иван, заходишь к лешему, говоришь, что заблудился и пока ты с ним будешь беседы беседовать, я обыщу резиденцию, а Сева постоит на стрёме

— Я так понял, что нормального плана действий у нас нет, — резюмировал Сева.

— А чем тебе мой вариант не нравится, — угрожающе поинтересовалась Маша. — Сам вон вообще помалкиваешь, только критиковать горазд.

— Все ваши планы, извините за прямоту, до ужаса примитивны. Почему вы решили, что леший тупой и глупый бабник, которого можно обвести вокруг пальца, как ребёнка. Пример, Елены Прекрасной вам ни о чём не говорит? Молчите? Значит для вас не всё ещё потеряно. Я предлагаю разделиться и отправить вперёд разведку. Так как из нас троих наиболее неприметный я, то и в разведку идти мне, тем более, что я и у зверей лесных могу информацией разжиться. Потом я вернусь к вам, сообщу новости, и мы придумаем, что делать дальше.

— И мы опять потеряем море времени, — заметил Иван.

— Но Сева прав, нам нужна разведка, — отметила Маша.

— Тогда давайте так, я иду в разведку, — решительно начал Север, — а вы отдыхаете пару часов и тоже выдвигаетесь в путь. Мне этого времени хватит, чтобы собрать информацию. Я буду ждать вас у родника, он находиться в неприметной ложбинке в пяти минутах хода от жилища лешего. Если вы ничего не напутаете и будите придерживаться указанного маршрута, то, как раз к нему и выйдете. Вы придёте к нему в резиденцию и представитесь супружеской парой. Скажите, что жена подгуляла, — услышав это, Маша покраснела как рак и гневно раздула ноздри, а Ваня мстительно усмехнулся, — а у мужа из-за этого рога выросли… вот, мол, и идёте искать колдуна или колдунью, чтобы отшептала. И не надо на меня так смотреть Машенька. Это вам нужно в доверие к Никифору втереться, а не мне. Или вы уже передумали?

— Нет, не передумала. Только что ли нельзя без этой грязи? Почему именно я ему изменила?

— Потому что рога-то у меня, — пояснил Иван.

— Поняла? — уточнил волк. — Были бы у тебя рога, его бы сделали прелюбодеем, а так придётся уж тебе ради благого дела на себя вину взять, — Маша упрямо выпятила нижнюю губу и волк не выдержал. — Да, пойми ты тетёха, какой толк злому колдуну связываться с вами, если вы такие белые и пушистые. Или ты забыла, что мы идём в логово пособников Кощея, а не к доброй волшебнице, которая тебя за веру в доброе вечное по головке погладит. Где ты такое видела, чтобы злые помогали хорошим? Да чтобы вообще они кому-то помогали?

— В сказках такое сплошь и рядом.

— А ты что думаешь, в сказку попала? — волк мученически закатил глаза.

— А что нет? — искренне удивилась Маша.

— Нет, девочка. Сказка это сказка, а вот вокруг тебя быль. Может быть не такая, как ты привыкла видеть, но от этого не менее суровая. Так что не надо строить иллюзий о том, что прилетит вдруг волшебник в голубом вертолёте и спасёт в трудную минуту, а потом ещё всё сделает за тебя.

— Север прав, — поддержал Иван товарища. — Я тоже обратил внимание, что в этой сказочной местности всё не так просто. Так что я полностью согласен с Севой. Только если мы подыграем этому Никифору и сделаем вид, что мы такие же, как он, у нас будет шанс втереться к нему в доверие. В конце концов, может он посочувствует мне как мужик мужику, а это уже очко в нашу пользу. Может, не поможет, но хотя бы не выгонит.

— Я не знаю, что ответить, — прошептала Маша.

— Конечно "Да", — произнес Иван и ласково погладил девушку по плечу, — с меня коробка конфет, когда эта история закончиться.

— Одной коробкой не отвертишься, — заметила Маша. — Хорошо, я согласна. Только тогда я не просто сама загуляла, а меня подло соблазнили.

— Будь по-твоему.

— Ну, раз мы договорились, тогда до встречи у лешего! — волк на прощанье махнул хвостом и мгновенно исчез в ближайших зарослях.

— Чем займемся? — поинтересовалась Маша.

— Нам нужно побольше узнать друг о друге, а то никто не поверит, что мы муж и жена.

— Что ты хочешь обо мне узнать.

— Всё. Что любишь, что не очень, чем увлекаешься?

— Ладно, но только на каждый свой вопрос ты тоже должен отвечать. Ведь я тоже должна узнать о тебе многое.

— Окей! Даже не знаю с чего начать.

— Начни уж с чего-нибудь.

Маша подсела к Ивану поближе, достала из рюкзака по куску пирога, и уютно устроилась на плече молодого человека.

Разговор сначала не клеился, но потом мало по малу вошел в своё русло, словно ручеек, постепенно превратившийся в полноводную реку. Через полчаса оба болтали без умолку, словно только и ждали момента высказать всё что наболело. Наверное, первый раз с той самой ночи, когда они познакомились, Маша и Иван общались так свободно: без обид, недомолвок и патетики. Иван, сам не заметив того, рассказал про свою службу в ВДВ, как он хотел идти на краповый берет, но травма позвоночника, полученная от прыжка с парашютом, точнее во время приземления, перечеркнула все планы и надежды в жизни. Как после армии стал икать себя, отучился в институте на инженера, попробовал себя во множестве профессий, но так и не нашёл места в жизни. Всё время камнем на шее висела нереализованная мечта, отравляя горечью и будни и праздники, заставляя глушить этот противный голос внутри спиртным. Маша слушала внимательно и грустно, было видно, как глубоко она переживает личную трагедию Ивана. После она рассказала, что её история в чём-то похожа. Она с детства занималась спортом, особенно увлеклась восточными единоборствами, ей прочили большую спортивную карьеру, но в один момент она тоже сломалась. Тогда перед одним из ответственных боёв к ней подошли и предложили сдать схватку за хорошее вознаграждение, а когда Маша отказалась, сломали ей руку в двух местах и пригрозили разобраться с её семьёй, если она хоть рыпнеться или обмолвиться о случившемся. Так был поставлен жирный крест на её спортивном будущем, но Маша не отчаивалась. Она нашла себе интересное дело, а занятия единоборством продолжала для поддержания тела и духа в форме. Только вот в жизни вполне удачливой молодой девушки была своя печаль — одиночество, от которого она не могла избавиться, как не старалась. Теперь уже Иван внимательно слушал и сокрушенно кивал в особенно жалостливых моментах и доставал из рюкзака что-нибудь вкусненькое утешить расстроенную девушку.

— Знаешь у меня такое ощущение, будто я на самом настоящем свидании, — вдруг прошептала Маша.

— Если честно, то у меня похожее ощущение. Сейчас бы для полноты картины сюда бутылочку шампанского и саксофониста для придания романтизма обстановке.

— Ты не исправим, — улыбнулась Маша.

— Может быть, — улыбнулся в ответ Иван и погладил девушку по руке. — Как не приятно мы проводим время, но нам уже следует выдвигаться в путь, а то наш Сева изведётся в догадках, что с нами случилось.

— Точнее будет гадать, под каким деревом ты закапываешь мои истерзанные останки?

— Не говори глупости, он знает, что я на такое не способен. Ну, максимум, втащил бы тебе разок другой и оставил на поляночке отдыхать да сил набираться, — Иван тут же получил ощутимый тычок локтём под ребра и, рассмеявшись, сгреб брыкающуюся Машу в объятия, — глупышка, я же пошутил. Ты что шуток не понимаешь? Я никогда не поднимал руку на женщин, а тем более таких хорошеньких как ты.

— Пусти, подлиза, — нехотя высвобождаясь, сказала Маша. — В путь так в путь.

Как и говорил волк, через пару часов путники вышли к роднику, только вот серого разведчика там не оказалось. Местечко словно сошло с картинки. Кристально чистый ручей весело журчал, перебирая камушки, ивы, словно хрупкие девушки склонились к студеной водице напиться. Маша не удержалась и мигом опустилась на коленки, чтобы отведать родниковой воды. Иван же проявил выдержку и сначала наполнил фляги, а только потом блаженно погрузил голову в ледяную воду. Время шло, но волк так и не появился. Обеспокоенные Маша и Иван, решили, что видимо с Севером что-то случилось. Посовещавшись, они постановили, что следует идти к лешему и там искать следы пропавшего товарища.

Через десять минут они уже стояли у резной калитки. Иван грохнул кулаком по двери, и она тут же открылась. За ней стояла нечёсаная носатая молодая девушка странной наружности. Маша подумала, что если бы девица устала и решила прилечь прямо на дороге, её нельзя было бы отличить от кочки. Сходства добавляли два мухомора, словно погоны, росшие на плечах у чудной особы.

— Чего надо? — грубо спросила она.

— Хозяин дома? — вопросом на вопрос ответил Иван и нагло прошел во двор, оттеснив девицу.

— Сейчас позову, — как то быстро сдалась девка и мигом исчезла в хате.

Спустя несколько минут на пороге появился хозяин. Это был мужчина неопределённого возраста, полноватый и округлый, чем-то похожий на плюшевого мишку. Косматые нечёсаные волосы нависали над глазами, но не скрывали цепкий взгляд хитрых глаз. Леший сделал широкий жест и проговорил мягким певучим голосом:

— Меня зовут Никифор, я здешний леший.

— Я — Иван, а это супружница моя Маша, — кивнул в ответ Иван.

— Добро пожаловать, гости дорогие. Прошу извинить мою служанку, кикимора — что с неё возьмёшь.

Иван взял Машу под руку и последовал за хозяином. Они вошли в дом, который оказался внутри мрачным и сырым. Леший повёл своих гостей каким-то темным коридором, мурлыкая себе что-то под нос.

— Будь как дома путник, я ни в чём не откажу, — почти пропел леший, обращаясь к Ивану, — я ни в чем не откажу.

От этих слов Ивану стало, как то не по себе, он прижал к себе удивлённую Машу и прошептал ей на ухо:

— Что-то мне здесь не нравиться. Если всё пойдет как в песне "Короля и шута", то нас ждут большие неприятности.

— Множество историй, коль желаешь, расскажу, — продолжил леший и резко нажал на лампу, прикрученную к стене.

Пол под Иваном и Машей мгновенно исчез, и они провалились куда-то вниз. Приземление прошло не удачно, потому что Иван сильно ударился головой о какой-то камень и потерял сознание. Когда Ваня пришёл в себя, вокруг было темно, хоть глаз выколи. Молодой человек был крепко-накрепко привязан к чему-то, возможно к какому-то стулу. Его голова гудела словно колокол, а малейшая попытка освободится, отдаваясь болью во всём теле.

— Ваня, это ты? — тихо позвала Маша откуда-то снизу.

— Маша, ты где? С тобой всё в порядке? — превозмогая боль, спросил парень.

— Я тут, на полу лежу связанная, самочувствие не ахти, но толи ещё будет…Ваня, а можно вопрос, чем там песня закончилась?

— Если честно, то не помню, но вроде для путника всё закончилось плохо.

— А если поконкретней?

— Точно помню что там, было что-то про волков, которые завыли под окном и старик вернулся к пленнику с ружьём наперевес. Достаточно?

— Думаю да.

Неяркий свет, неожиданно взявшийся из ниоткуда больно ударил по глазам, привыкшим к темноте. Иван слепо щурился, пытаясь понять, что происходит. Позже, собравшись с силами, он всё-таки смог рассмотреть знакомую фигуру лешего. Тот стоял в дверях крохотной грязной комнатушки, в которой держали пленников, в одной руке Никифор держал керосиновою лампу, а в другой ружьё. Он рассматривал поверженных пленников с нескрываемым удовольствием. Затем повесил лампу на стену и подошел к Ивану.

— О, я вижу, вы уже расположились на ночлег? Чувствуйте себя как дома, — с издёвкой сказал леший.

— Вот только не надо хамить, — подала с пола голос скрученная в бараний рог Маша.

— А кто это у нас там, что за комар пищит? Или мне почудилось? — с этими словами Никифор подошёл к Маше и наклонился над девушкой, бесцеремонно рассматривая её соблазнительную фигурку. Маша, воспользовавшись моментом, извернулась и лягнула злодея связанными ногами. Она целилась в живот, но получилось чуть пониже, зато эффект был ошеломляющий. Никифор выронил ружью и воя как раненый зверь стал оседать на землю.

— Ну, и что дальше? — скептически поинтересовался Иван. — Зачем ты это сделала? Он теперь только разозлиться.

— А можно подумать до сих пор он был добр как мама.

— По крайней мере, мы ещё живы, а вот после твоего выпада это могут быстро исправить.

— Извини, нервы не выдержали. Он так нагло на меня пялился, что я не удержалась.

— А зачем ты мне это говоришь, ты вон ему это объясни.

— Не надо мне ничего объяснять, — голос лешего был на много тише и тоньше. — Ну и стерву же ты себе в жёны взял, да ещё и гулящую.

— Сам знаю, потому к тебе и припёрся, думал, поможешь чем, — отозвался Иван.

— А чем я тут помочь-то могу? — удивился леший. — Разве что её труп в лесу закопать.

— Ты ж колдун, говорят, вот и колдонул бы чего-нибудь, что бы девка тише воды ниже травы стала.

— Э нет, парень. Тут как говориться, видели очи что брали, а теперь пусть хоть повылазеють. Но я тебя успокою: недолго тебе, рогатенький, горе мыкать осталось.

Раздался свист, а после сильный стук. Никифор разочарованно тряхнул головой.

— Вот и дружок мой пожаловал, — быстро выговорил он и ушёл.

Иван попытался высвободить руки, но снова ничего не вышло. Он глянул на Машу, которая лежала на полу неподвижно и тихо.

— Маш, ты там жива? — срывающимся от волнения голосом спросил Иван.

— Да жива, жива, — проворчала девушка, — только мне кажется это ненадолго.

— Может, попытайся высвободиться, он, наверное, подумал, что ты хрупкая барышня и связал тебя не так сильно.

— Ага, счаз. Особенно после того как я сопротивлялась, когда нас упаковывали. Не говори ерунды Ваня, если бы я могла освободиться, то сделала бы это давно, а так зачем силы тратить на пустую возню. Лучше я силёнок поднасоберу к заключительному действию, глядишь пригодиться.

Машин монолог прервал удивлённо-восторженный свист, пленники обернулись в поисках свистуна и увидели, что в их темницу вернулся Никифор и с ним его гость. Выглядел дружок лешего несколько нескладно и чудаковато. Был он весьма худ, если не сказать, тощ и длинен, черты лица были грубы и словно вырублены нерадивым мастером, длинный нос нависал над тонкими губами, поэтому нежданный посетитель был очень похож на злого постаревшего Буратино. Особенно несуразно выглядела его одежда, потому что поверх кафтана он был замотан на подобии римской тоги в рыболовную сеть.

— Вот они, голубчики, — леший довольно махнул рукой в сторону своих узников.

Его товарищ окинул пленников взглядом и задержался на Маше.

— А она ничего.

— Сноровиста больно, — зло отозвался Никифор.

— Ничего и не таких обламывали, — сказал незнакомец и жадно потёр руки, — ты же знаешь, я люблю погорячее.

— М-г, — кивнул леший, — и чтоб помучить, поиздеваться подольше, а я потом опять кровь с пола отскребай. Нет уж, Матвей, поймай себе добычу и делай с ней что хочешь, а эти пташки мои и у меня на них другие планы.

— Ну, отдай мне девчонку, — взмолился Матвей, — что хочешь, проси, а только отдай. На кой тебе эта гулящая бабёнка сдалась, а я воспользуюсь ей по назначению.

— Эй, ты, оставь мою женщину в покое, не смей к ней приближаться! — заорал Иван.

— А ты мне ещё и спасибо сказать должен, рогатенький, сам бабу свою приструнить не смог так я проведу воспитательную работу, объясню, что наставлять рога мужу нехорошо.

— Она это и без тебя знает.

— А теперь она ещё и на собственной шкуре ощутит, — зловеще прошептал Матвей и двинулся к Маше.

— Эй, что это ты раскомандвался, — ухватил его за плечо леший, — я уже сказал: девчонка моя и тебе её отдавать я не собираюсь.

— Ну, Никифор, будь человеком, у меня нормальной бабы уже фиг знает, сколько не было, а мои русалки и твои кикиморы у меня уже в печёнках сидят. Я осторожно, обещаю, даже шкуру не сильно попорчу.

— Я тебе уже сказал, — не сдавался леший.

— Ну не хочешь просто так сделать брату приятное, тогда продай мне её. Заплачу, сколько скажешь.

— Ой, уморил, да у меня этих сокровищ столько же, сколько у тебя. Только вот делать с ними в лесу нечего.

— Так не целый же век нам здесь сидеть. Вот осуществит Кощей свой коварный план, и вернёмся мы домой, как герои, да ещё и с богатством немеряным.

— Говорю же: мне чужого не надо. У меня этим златом-серебром и так все подвалы завалены, сундуком больше сундуком меньше разницы нет.

— Тогда давай в карты на неё играть. Я выиграю — моя девка, ты — я твой слуга на целый день.

— Нет.

— На неделю.

— Ты мне и даром не нужен. Только корми тебя охламона, а толку с тебя как с козла молока. Ты мне лучше коробочку, что тебе Кощей жаловал дай.

— На один день?

— Нет, на неделю.

— А не многовато ли?

— Как хочешь. Моё дело предложить.

— Хрен с ним, я согласен — давай на неделю, — в запале согласился Матвей.

— Охлади свой пыл, а то ещё водяной называется.

— Слышишь ты, леший, давай меньше тексту — больше дела. А то больно уж не терпится с девчонкой позабавиться.

— Ты, брат, сначала выиграй, а потом уж планы строй. Кстати коробочка надеюсь с тобой, а то знаю я тебя. Покажи, а то игра не состоится.

— Какой ты все-таки нудный, — сказал Матвей и полез за пазуху. Основательно повозившись, он, наконец, извлёк на белый свет небольшую стеклянную коробочку из-под крема. — Хороша? — гордо поинтересовался водяной и тут же спрятал её обратно.

— Ничего особенного, — с видом знатока надул губы леший, провожая коробочку жадным взглядом. — Хотя я думаю, у меня ещё будет время изучить её поподробней.

— Не раскатывай братец губу раньше времени, ты ведь тоже хочу заметить, ещё не выиграл. Между прочим, ты мою ставку видел, дай и я хоть поближе рассмотрю, из-за чего так рискую, — попросил Матвей.

— Ладно, гляди, только осторожно. Уж больно лягаться горазда.

— Не боись, я в этом деле человек опытный.

— Ещё бы столько девок извёл.

— Так я же любя, — усмехнулся Матвей и наконец, подошёл к Маше.

Водяной склонился над Машей и в тот самый момент, когда она попыталась его ударить связанными ногами, искусно отклонился и придавил брыкающуюся девушку коленом, после деловито намотал её косу на кулак и потянул, заставляя вывернуть лицо к свету.

— А она ничего, даже хорошенькая.

Он не успел договорить, потому что получил от Маши смачный плевок прямо в лицо. Взвыв, как раненый зверь, Матвей от злости ударил девушку со всей силы по лицу. Маша дёрнулась и обмякла. Иван стал вырываться с удвоенной силой, матерясь во весь голос, но у него ничего не выходило и узлы всё сильнее впивались в кожу.

— Эй, ты, козлина, потише. Не волнуйся, скоро и твой черёд придёт, — с издёвкой произнес Никифор. — А ты придурок, — обратился он к брату, — отойди от девчонки. Она там хоть живая?

— А какая разница? Для меня любая сойдет, так даже как-то пикантней.

— Извращенец.

— Весь в тебя, только не горбатый. Ну, так что сыграем разок? Ставки мы уже оговорили.

— Сейчас схожу за картишками.

— Вай, брателло, обижаешь, у меня с собой как раз колода есть, — и Матвей тут же выудил из-за пазухи новенькую колоду карт.

— Бери лампу, тут в уголке столик стоит, на нём и раскатим партейку.

*****

Удар водяного оказался слишком сильным, и девушка потеряла сознание. Маша провалилась в пустоту. Там было тепло и спокойно. Кружась, словно пушинка, в темноте, она продолжала искать путь к спасению. И тут она вспомнила про Эльзу Петровну и стала звать её изо всех сил, но губы не слушались и не один звук не покинул сведённого судорогой горла. Раздался щелчок и уже знакомый бесстрастный голос произнёс:

— Абонент временно не доступен или занят. Ждите.

— Я не могу ждать, — прохрипела Маша, — мне срочно нужно.

— Абонент временно не доступен или занят. Ждите.

— Да котитесь вы все вместе взятые и абонента своего не забудьте, — сорвалась Маша.

— Не хамите, а то внесём вас в чёрный список. Абонент временно не доступен или занят. Ждите.

Маша зло выдохнула, но промолчала, решив подождать ещё пару минуток, а уже потом высказать все, что думает по этому поводу.

В это время кот Василий истошно вопя, заскочил в ванну, где Яга принимала расслабляющую ванну. Ведьма блаженно купалась в пене, на лице её была нанесена маска из огурцов, кудри намотаны на бигуди.

— Что, балдеешь, плесень старая? — сурово поинтересовался кот. — У тебя там передатчик разрывается. Наверно что-то серьёзное.

Яга нервно дёрнулась так, что половина огурцов отпала от лица и плюхнулась в воду. Женщина резко встала и потянулась к полотенцу. Кот с нахальной полуулыбкой наблюдал за её действиями, томно вздыхая.

— Что пялишься, развратник старый, — сурово сказала Яга, выбегая из ванной, — губу закатай и слюни подотри, не до этого сейчас.

Яга подскочила к хрустальному шару, провела рукой по гладкой поверхности и закрыла глаза. Перед её мысленным взором предстала Маша, болтающаяся в пустоте и переругивающаяся с невидимым собеседником. Услышав обрывки фраз девушки, Яга поняла, что та, по-видимому, требует книгу жалоб и предложений.

— Что случилось, деточка? — спросила Яга самым ласковым голосом, на который в данный момент была способна.

— Да, тут говорят, что вы не доступны. А мне очень надо, прямо до зарезу! Ой! Это вы? Эльза Петровна, Помогите!

— Прекрати истерику! Повторяю, что случилось?

— Мы с Иваном в плену, нас хотят, наверное, убить или что-то ещё пострашней.

— В каком плену? Что за бред ты несёшь?

— Это не бред. Нам чтобы достать живую воду, надо было два дела хороших совершить, и мы решили помочь Елене Прекрасной. А ей угрожают прислужники Кощея, — услышав имя Кощея, Яга сразу же напряглась, но Маша этого не заметила и продолжила, — вот мы к ним и отправились, а тут Сева пропал, и нам пришлось идти к лешему, а он нас заманил в ловушку и теперь мы связанные лежим у него в подвале.

— Идиоты!!! — не выдержала Яга. — Тоже мне Иван и его команда, зачем вы в это дело ввязались! Хороший поступок им сделать надо было! Так перевели бы старушку через дорогу, дурьи бошки!

— Мы хотели как лучше.

— А получилось как всегда.

— Вы не ругайтесь, а лучше подскажите что делать.

— Сами впутались сами и выпутывайтесь, я не бюро добрых советов, — рявкнула Яга и отвернулась, но чуть поостыв, передумала и уточнила, — так, у кого ты говоришь вы в плену.

— У лешего Никифора, приспешника Кощея. Тут ещё и брат его Матвей, он водяной. Медведица сказала, что они оба колдуны.

— Дожились, у вас там уже медведи решают кто колдун, а кто нет.

— А что тут такого, тётя Авдотья просто предупредила, что ходят такие слухи и всё.

— Вот именно что слухи и всё. Никакие Никифор и Матвей не колдуны, это я тебе как эксперт заявляю. А у меня в этом опыт, поверь ты мне, не малый. Тем более что знаю я этих охламонов.

— Как это не колдуны, а как же они Елену околдовали?

— А что с ней?

— Фактов мало могу только слухи пересказать.

— Валяй.

— Говорят, что Никифор и Матвей заявились к ней и заколдовали, отобрали у неё звуки и превратили в ожерелье, так что она стала шепелявить, а белизну кожи и румянец спрятали в коробочку из-под крема.

— Да, дела… — протянула ведьма. — Что хочу сказать: во-первых вляпались вы в историю по самое не балуйся, во-вторых шансы есть, потому что, повторяю, Никифор и Матвей, так, мелкая сошка, а не колдуны.

— Тем более не понятно как они на Елену порчу навели?

— А вот так это. Кощей среди своих слуг колдунов не держит, боится предательства. Все его слуги либо сотворены им самим из зверей лесных и преданы ему до смерти, либо обычные люди, которые из глупости или жажды наживы идут к нему на службу, бывают, конечно, и идейные последователи, но это редкость. Так вот колдовать он никого не учит и никому не позволяет, держит слуг для чёрной или скучной работы, в крайнем случае, подсылает туда, где сам светиться не хочет. Колдует он и только он сам. Только в крайнем случае, если уж очень прижало, он наделяет слуг заговорёнными предметами, вы это называете артефактами. Эти предметы выполняют, какую-нибудь определённую функцию, но с оговоркой, что не могут быть направлены против своего создателя.

— А как же превращённое в ожерелье умение выговаривать звуки?

— Я думаю, что никто ничего ни во что не превращал. Скорее ожерелье было изначально заговорено Кощеем и принесено Никифором к Елене. Там он его активизировал, и оно поглотило умение Елены нормально разговаривать или что-то вроде этого, с кремом то же самое. Мне трудно тебе объяснить, ты ведь сама не колдунья и даже не ведунья.

— Хорошо, они не колдуны, но мне то, что делать? Я лежу связанная в каком-то вонючем подвале и жду, когда меня прикончат.

— Расслабься и набирайся сил. Когда Матвей к тебе подойдет, сделай вид, что хочешь его соблазнить. В крайнем случае, скажи, что это твоё последнее желание перед смертушкой — с настоящим мужчиной порезвиться. Матвей он хоть и садист, но юбку не одну не пропустит. Ну, а как убедишь его с тобой поразвлечься, там уж действуй по обстановке, не мне тебя учить. Ты основное помни, что это обычные люди, злые, местами противные, но всё-таки люди, главное не дать им активизировать артефакты, которые могут высосать из вас жизненную силу или ещё что-нибудь.

— А что? Они могут?

— Конечно, могут, если я правильно поняла, о чём идет речь. Если они у Елены поглотили возможность нормально разговаривать, почему бы им не лишить тебя умения, к примеру, ходить. Тут тебе важно запомнить ещё одно. Закон сохранения энергии работает и здесь. Энергия не появляется и не исчезает, а просто переходит в другое состояние.

— Не поняла, — Маша в замешательстве уставилась на Ягу.

— Как же мне тебе объяснить? Ну, вспомни школьный курс физики. Если в одном месте, что-то убавляется, то в другом прибавляется. Иными словами, артефакт пьет силу у вас и отдает им.

— А если с артефактом что-нибудь случиться?

Яга не успела ответить, потому что Маша неожиданно исчезла. В реальности девушку просто привели в чувства, окотив из ведра ледяной водой.

*****

— Кажись, очухалась, — проговорил леший. — Ну, пошли доигрывать. А то ишь ты, ставку занижать вздумал, мол, девка дохлая, а то, что это ты её так приложил уже успел забыть.

— Какой ты всё-таки мелочный. Из-за какого-то пустяка удавиться готов. Вот на кой ляд она тебе сдалась.

— Мне ритуал завершить надо, волчью стаю накормить человечиной и тогда они у меня навсегда в подчинении окажутся. А этот рогатый за человечину или за козлятину пойдёт не понятно, да и не хватит его на всех.

— Так тебе какая разница попользуюсь я ей или нет.

— Тут дело принципа. Выиграй и она твоя на час.

— И выиграю, коли ты такой жмот.

— Выиграй, выиграй.

Матвей и Никифор вернулись за столик и продолжили игру. Партия была жаркой, фортуна поворачивалась своим пышным задом то к одному, то к другому брату. И в самый ответственный момент, когда, наконец, должно было решиться, чья взяла, из рукава Матвея вывалился туз. Никифор среагировал моментально и мёртвой хваткой вцепился в руку брата, тряхнул со всей силы и оттуда посыпались другие карты.

— Ах ты, морда, — взревел оскорблённый леший, — мы же договорились играть без всяких финтов и мухлежей.

— Жадина, — не остался в долгу Матвей, рванул руку и, оставив в кулаке Никифора намертво зажатый рукав кафтана, отскочил на безопасное расстояние.

Леший с неожиданной для его телосложения скоростью метнулся к обидчику, Никифор не успел среагировать и был повален, а после придавлен к полу не малым весом брата. Завязалась драка. Братья мутузили друг друга не жалея сил и катались по полу с такой страстью, что вскоре опрокинули стол на котором играли. Карты облаком взвились к потолку и словно листья, кружась, стали опускаться на дерущихся. В этот момент где-то недалеко раздался протяжный вой. Никифор пытавшийся задушить Матвея замер и ослабил хватку.

— Всё, алес, наигрались. Это волки явились.

— И что с того? — спросил Матвей, потирая шею.

— Как что? Надо идти кормить. Вот только схожу за ружьём, а то волчий ужин больно прытким оказался. А ты смотри мне, — Никифор замахнулся на брата, но в последний момент передумал и опустил руку, — чтобы без самодеятельности сиди тихо и не высовывайся.

Маша, прикрыв глаза, внимательно следила за происходящим. И как только Никифор вышел из темницы, приняла наиболее соблазнительную позу, которая только была возможна в её положении. Томно застонав, она позвала:

— Мужчина, можно вас?

— Маша, ты чего? — тут же откликнулся Иван.

— Не мешай, — шикнула на него Маша и подмигнула, пытаясь дать понять, что она что-то задумала.

— Чего надо? — буркнул подошедший Матвей.

— Я так поняла, нас сейчас в расход пустят. Так я хотела бы на прощание побыть с настоящим мужчиной.

— В каком смысле? — в один голос спросили Матвей и Иван.

— В прямом. Ладно, мой дурачок, — Маша снова многозначительно подмигнула шокированному Ивану, — но вы-то Матвей, настоящий мачо и должны знать чего может хотеть женщина, особенно на пороге смерти.

— Ах ты, шлюха! — в сердцах выпалил Иван. — Глаза б мои тебя не видели!

— Давайте без истерик, — оборвал его водяной, — тебя всё равно, рогатый, на корм волкам сейчас пустят, а дамочка хоть перед смертью, наконец, узнает, что значит высший класс, — Иван, услышав это, стал снова интенсивно пытаться высвободиться. Матвей подошёл к нему и покровительственно похлопал по щеке. — Ну-ну, нельзя же быть таким эгоистом.

В коридоре раздались шаги, и в комнатушку вошёл леший с ружьём наперевес.

— Что тут у вас происходит? Нет, ну что за люди на минуту оставить нельзя, — пробурчал он.

— Никифор, девчонка хочет меня! — радостно сообщил брату Матвей.

— И что с того? Мало ли кто кого или чего хочет. Например, волки хотят есть, а для меня их желания важней, чем пожелания их же обеда.

— Постойте! — в отчаянии вскрикнула Маша. — У меня есть право на последнее желание. И я требую плотской любви перед кончиной!

— Что с блудни взять? У неё все мысли в одном направлении скачут, — примирительно начал Матвей, — братик, миленький, ну что тебе стоит одним махом два добрых дела сделать: и брата осчастливить, и последнее желание жертвы исполнить. Ну не звери же мы?

— Матвей, ты кого хочешь достанешь: не нытьём, так катаньем. А с волками мне по твоему что делать?

— Подождут твои волки. Скажешь, что трапеза будет из двух блюд: на первое мужик рогатый, а на второе его жена. Только второе не совсем готово и будет чуть позже…разогревается. И всего делов!

— Ладно, будь, по-твоему, но с этого момента за тобой должок.

— Хорошо, уговорил.

Леший подошёл к Ивану и приставил дуло к его виску.

— Сам пойдешь или отстрелить тебе чего для начала?

— Сам, мне в одной комнате с этой потаскухой находиться противно. Уж лучше прямиком к волкам в пасть.

— Вот и умница, вот и молодец, — обрадовался леший. — Тогда я тебя сейчас от стула отвяжу, но путы снимать не буду, мало ли какие мыслишки у тебя в голове. Как говориться доверяй, но проверяй.

— А как же я передвигаться буду, ты же меня спеленал как младенца? — удивился Иван.

— Ничего, допрыгаешь, а если что я пособлю, — деловито сообщил леший, помогая Ивану принять вертикальное положение. — Ну что супруги, прощаться будите?

— Нет у меня жены и прощаться мне здесь не с кем, — зло отмахнулся Иван.

— Дурак! — в ответ крикнула Маша.

— Вот и попрощались, — резюмировал Матвей.

Как только Иван и Никифор с горем пополам покинули темницу, Матвей решил переходить к активным действиям. Он приблизился к Маше и начал деловито расстёгивать портки. Маша, не ожидавшая такого поворота событий, на какой-то момент потеряла дар речи, но после всё-таки собралась и подала голос:

— Матвеюшка, а как же я?

— Что ты?

— Меня развязать надо, а то, как же мы утехам любовным придадимся?

— Ага, я тебя развяжу, а ты меня по башке чем-нибудь приложишь и сбежишь? Нет, дорогуша, так дело не пойдёт, меня не проведёшь, я ваши бабские штучки знаю.

— Так, а как же я тебя приласкаю, яхонтовый ты мой? — пустилась на хитрость девушка.

— Обойдусь как-нибудь, не это главное.

— Ну, хоть ноги развяжи, а то у нас вообще ничего не получиться.

— Получиться, главное сильно захотеть.

— Да причём тут хотение, я же в брюках. Как ты их снимешь?

— Может разрезать? — неуверенно предложил водяной.

— Ага, только, во-первых чем, а во-вторых вдруг ты меня поранишь, тогда не любовью заниматься, а пол от крови отмывать придётся. Ну что ты как маленький, в самом деле, что я тебе ногами сделать смогу. Тем более что бежать мне некуда, наверху твой брат и волки. Сам подумай. Да и зачем мне куда-то идти, когда такой видный мужчина здесь.

Матвей поколебался ещё пару минут, но в итоге похоть взяла своё, и он развязал веревку, связывавшую ноги девушки. Его доверчивость тут же была наказана зубодробительным ударом ноги в лицо. Когда неудачливый любовник пришел, наконец, в себя он был в коморке один, крепко связанный по рукам и ногам, а во рту у него был кляп из его же собственных порток.

****

Иван, проявляя чудеса ловкости прыгал по тёмному коридору. Леший не подгонял его особо, а на трудных участках даже помогал, переставлял через препятствия как фарфоровую вазу. Не смотря на такую заботу, Иван изрядно вымотался и был очень рад когда они все же добрались до выхода.

— Ну, как говориться, было приятно сотрудничать. Лично я против тебя ничего не имею, но сам понимаешь дело есть дело. Просто ты оказался не в том месте не в то время. Хотя с другой стороны ты хотел избавиться от гулящей жены и рог, так возрадуйся скоро твоя мечта осуществиться.

— Ну и гад же ты, — зло процедил Иван.

— Так не всем же быть белыми и пушистыми. Хватит лирических отступлений, нас уже видать заждались, — с этими словами Никифор открыл дверь и, подхватив Ивана словно пушинку, вынес парня во двор.

На улице было уже темно, и Иван задумался над тем, сколько же времени они провели в плену. Когда леший, наконец, поставил своего пленника на ноги и развернул лицом к себе, Иван уже был готов к последней схватке. Но увиденное зрелище настолько потрясло молодого человека, что он на какой-то момент забыл не только о желании драться, но и об отвратительном Машином поведении, которое поразило его до глубины души. Весь двор был до отказа забит волками, они словно солдаты на плацу стояли по стойке смирно аккуратными колоннами, глаза зверей горели зелёным светом, что делало зрелище ещё более таинственным и мрачным. Леший вышел вперёд и взвыл протяжно и заунывно, волки завыли в ответ. Затем Никифор плавно достал из кармана какие-то бусы и протянул их вперёд. По бусинкам забегали искорки, и вскоре ожерелье стало светиться таким же светом, что и глаза зверей. Леший начал шептать что-то на тарабарском языке, а волки стали медленно, словно зомби приближаться к нему не отрывая взгляда немигающих глаз от ожерелья, которое загоралось всё ярче и ярче. В этот момент какая-то тень метнулась от дома к Никифору. Грязное, чёрное существо с торчащими в разные стороны клоками шерсти набросилось на удивлённого лешего и вонзило клыки в руку сжимавшую ожерелье. Никифор дернулся, и удар мощных челюстей пришелся на ладонь. Раздался зловещий хруст и вопль боли. Леший повалился на землю и терзаемый чудовищем пытался высвободиться, ревя от боли и страха. Разорванное ожерелье валялось на земле, оно уже практически потухло, половина бусинок его было просто раздавлена, а оставшиеся начали шипеть и лопаться, словно пузырьки шампанского. Как только ожерелье полностью исчезло, и последний зловещий огонек погас, волки пришли в себя: их глаза перестали светиться, а морды оскалились, раздалось злобное рычание. Через долю секунды они набросились на истекающего кровью лешего. Иван этого не увидел, потому что был сбит с ног тем самым чудовищем, которое сначала напало на Никифора. Но как не странно монстр не стал вгрызаться в глотку беспомощного человека, а откатил его под забор, где были заросли зверобоя и закрыл собой. Когда с лешим было покончено, и стая сыто урча стала отступать в лес, монстр повернулся к Ивану и ткнулся мокрым носом парню в лицо.

— Ты как жив? — спросил знакомый до боли голос.

— Вроде бы. А вы кто?

— Как кто? Ты наверно сильно головой ударился при падении. Это же я Север.

— Ах ты, шпион — недоучка, вот только развяжи меня, я тебе такую трёпку задам! Ведь это из-за тебя мы в такую переделку попали.

— Неправда. Вы сюда и так собирались, так что нечего из меня крайнего делать. Постой, а где Маша? Что с ней?

— Не беспокойся, с ней всё в ажуре. Девушка, наконец, встретила мужчину своей мечты. Так что давай отсюда свалим потихонечку, чтобы не испортить им интимную обстановку.

— Я тебе не верю, — засомневался волк и даже перестал разгрызать верёвки, которыми был связан Иван, — Маша не такая.

— Все они не такие до поры до времени, да только потом неожиданно оказывается что это не так, — сказал Иван с горькой улыбкой. Волк, наконец, закончил с веревкой, и парень встал, потряс затекшими ногами и начал растирать онемевшие руки. — Хочешь, оставайся, а я ухожу.

— Конечно я с тобой, мы ведь друзья, тем более, если ты уверен, что ей лучше остаться здесь, — промямлил волк, пряча глаза. — А нам следует торопиться… к Елене.

— Зачем?

— Понимаешь, я, когда на лешего прыгнул, случайно, не нарочно, понимаешь, ожерелье уничтожил.

— То самое? — воскликнул Иван и схватился за голову.

— Ага, то, — волк виновато отвел взгляд, его уши скорбно поникли.

— Как ты мог? Ты же знал, что его надо беречь.

— Повторяю, я же не специально, просто оно мне попало на клыки вместе с рукой Никифора. И я его раздробил, вон даже, кажется, зуб об одну из бусин сломал. К слову сказать, ох и противное это ожерелье на вкус. До сих пор подташнивает.

— Так может это не ожерелье, а наш водяной таким невкусным оказался?

— Может быть ты и прав. Ну да ладно, всё равно кушать я захочу не скоро. Тебе в доме что-нибудь надо?

— Нет.

— Может, все-таки зайдем с Машей попрощаемся.

— Ей сейчас не до нас, — отрезал Иван и побрёл со двора прочь.

Уже глубокой ночью Иван и Север добрались до хозяйства медведей. Они не стали будить добрых хозяев и расположились на скамейке во дворе. Иван мрачно уставился в звёздное небо, а волк положил морду ему на колени и ни о чём не расспрашивал. Раздался лёгкий шелест и перед друзьями возникла грозная чумазая Маша. Она зло швырнула под ноги Ивана его рюкзак и сурово спросила.

— Мальчики, а вы случайно ничего не забыли?

— Ой, точно, я совсем про рюкзак забыл, — с напускным безразличием ответил Иван.

— А я что, ноль без палочки? — задохнулась от возмущения Маша. — Как вы могли уйти без меня? Бросили меня в том вертепе и скрылись налегке.

— Мне показалось, что ты сама там захочешь остаться. Ты ведь так горела желанием остаться наедине с тем "мачо" в рыбацкой сетке.

— Ты что ничего не понял?

— Всё я понял, у вас, баб, только одно на уме.

— Ты дурак или лечишься? — обиженно спросила Маша и стала суетливо доставать что-то из кармана. — Я всё это разыграла, чтобы достать её, — и девушка гордо протянула на раскрытой ладони стеклянную баночку, изъятую у водяного.

— И что ты хочешь этим сказать? Что ты была готова лечь с тем уродом из-за какой-то стекляшки? — с этими словами Иван зло выхватил у Маши баночку и со всей дури зарядил ею в стену дома. Баночка рассыпалась на миллион осколков, выпустив на свет серебряное облачко, которое медленно растворилось в ночном воздухе. Маша шокировано опустилась на землю и заплакала.

— Будет слёзы лить из-за такой ерунды. Не обижайся на него, глупого, это всё нервы. Понимаешь, Машуля, у нас проблемы посерьёзней, — ласково сказал волк и подошёл к девушке, — я случайно ожерелье лешего уничтожил.

— Поздравляю, — со странной интонацией произнесла Маша и подняла заплаканные глаза. — только что Иван разбил баночку водяного, которую я с риском для жизни и чести раздобыла для Елены.

— Ту самую? — ошарашено спросил Сева.

— Её родимую, — отозвалась Маша.

Тут из-за угла дома выскочил взъерошенный Мишутка и выкрикнул:

— Всем стоять на месте и не двигаться! Сопротивление бесполезно — вы окружены!

— Держите воров! — пробасил где-то недалеко Михайло Потапыч.

— Мы не воры, — грустно отозвалась Маша, — мы — сборище неудачников.

— Это вы? — удивился дядя Михал. — А что вы тут делаете в столь ранний час? Почему на дворе топчитесь в дом не проходите?

— Да вот решили вас не беспокоить, подождать пока проснётесь, — отозвался Сева.

— Да уж, дождались. Вы же весь дом на уши поставили своими разборками. Мы уж думали, что разбойники на наше добро позарились.

— Отпор дать готовились, — важно заметил Мишутка и смешно погрозил лапой.

— Да у нас тут вроде как экстренное совещание, — снова ответил за всех волк.

— А до утра, что, никак подождать нельзя было, — поинтересовался медведь.

— Нет, уж очень вопросы важные накопились.

— Всё равно странно, — не унимался Дядя Миша. — Но уж коли вы нас разбудили, то давайте вместе совещаться, может мы, что умное вам посоветуем. Сейчас только Авдотья Ильинична подойдёт и начнем.

Иван остался безучастным к этому заявлению, а Маша и волк обречённо переглянулись. Вскоре появилась медведица, она с облегчением вздохнула, когда узнала, что это вовсе не воры нарушили их покой, но всё-таки пожурила для порядку излишне шумных гостей. Когда все, наконец, были в сборе, Михайло Потапыч открыл собрание:

— Так как мы ничего о ваших похождениях не знаем, то слово предоставляется Ивану. Давай, мил друг Ваня, введи нас в курс дела по-быстрому.

Иван нехотя встал, прошёлся из стороны в сторону, а после вытянулся по стойке смирно, словно школьник у доски, и начал доклад.

— А что тут рассказывать. Натворили дел вот и всё. По глупости сунулись к лешему, попали в плен. Во время попытки освободиться уничтожили ожерелье, то самое при помощи которого заколдовали Елену Прекрасную. Теперь вот идём к ней виниться, что вместо того чтобы помочь только хуже сделали. Вроде всё.

— Нет, не всё, — поднялась Маша, — только что, мы ещё и баночку водяного разбили.

— Да какого ж вы вообще в эту историю полезли, — возмущенно заревел дядя Михал. — Иван, ну ты же мужик, самый самостоятельный из вашей троицы, ты, что не мог приглядеть за девчонкой и волком, как следует, что бы всё в порядке было?

— Дядя Михал, не надо…с ожерельем это случайно получилось. А вот баночку разбил я.

— Как же так? Это же волшебные вещи, хрупкие, к ним особый подход нужен был и бережное отношение. Это же и ёжику понятно.

— Говорите вы, Михайло Потапыч, красиво, — возразил Иван, — только я не знал что эта баночка волшебная. И до сих пор не ведаю, что в ней такого особенного было. Меня как-то в курс ввести забыли. Может водяной румянец со щёк Елены Прекрасной украл и в неё спрятал?

— А ты откуда про румянец знаешь? Елена мне это по секрету на ухо рассказала, — удивилась Маша. — Ты вообще в окно в это время пялился.

Повисла тишина, Маша и Север с подозрением уставились на Ивана.

— Да не подслушивал я, клянусь. И про водяного не в курсе был, — стал оправдываться парень. — Это я так пальцем в небо ткнул и попал в…

— Не надо подробностей, здесь дети, — оборвала его Маша, а после, немного помолчав, добавила, — как не верти, а всё равно все виноваты, кто больше… кто меньше. Да и глупо на этом зацикливаться ведь волшебных вещей нет больше, и спорами их не вернёшь. К Елене спешить надо. Может ещё не всё потеряно и возможно что-то сделать?

— Правильно говоришь, деточка, — похвалила Машу медведица, — да только я вас без завтрака не отпущу. Да и если честно уж очень хочется поподробней узнать что там у вас случилось.

— Да мы и сами толком не знаем. Вроде бы вместе были, а каждый действовал по-своему, — пояснил Иван.

— Вот и разберёмся, — весело заметил Сева, — расставим точки над i, чтобы без непоняток всяких и обид.

— Тогда пошли в дом, а пока самовар закипит, вы всё и расскажите, — предложила тётя Авдотья. — Ты Север и начнёшь, уж больно интересно узнать, почему ты выглядишь так, будто тобой полы мыли.

Волк скромно потупился и скоренько потрусил в избу, делая вид, что это не к нему обратились. Медведи переглянулись и вместе с Машей и Иваном последовали примеру Севера. Вскоре вся компания полным составом заседала на кухне в ожидании чая.

— Север, мы ждём твоего рассказа, — напомнила медведица. — Давай начинай, не томи.

— Действительно. Нам тоже очень интересно узнать, куда ты исчез, — поддержала Авдотью Ильиничну Маша.

— Или там что-то такое, о чём стыдно поведать приличным людям? — подначил товарища Иван.

— Не правда, — волк мигом перестал мяться и начал рассказ, — Значит, расстались мы с вами, — он кивнул на Машу и Ивана, — и я отправился в разведку. Сначала решил забежать к дальним родственникам, их стая неподалёку от лешего обитала, навести справки, что да как. Когда я до нужного места добрался, обнаружил странную картину: логово было пусто, а все волки исчезли, словно их и не было. Знакомая сорока сообщила, что стая давно себя странно вела, с момента, как только новый леший в этих краях объявился. Были волки словно сонные какие-то, но бывало, что неожиданно подрывались и бежали куда-то. А главное выли каждую ночь очень тоскливо, будто о помощи просили и светились колдовским светом. А тем утром все волки собрались и дружным строем ушли в сторону летней резиденции лешего. Узнав это, я решил, что и мне следует туда отправляться и уже на месте разузнать, что же тут всё-таки происходит. На полпути к лешему я нагнал своих родичей, они сидели ровными рядами и не шевелились. Я подбежал к вожаку, его звать Ситр, он знавал меня, когда я был ещё волчонком, но в этот раз он грозно зарычал и сказал: " Проваливай, чужак, пока цел!". Я был крайне удивлён и попытался объяснить ему, что я не чужой и пришёл к ним, чтобы помочь, но Ситр был непреклонен. Он требовал, чтобы я покинул их прибежище. Убедившись, что волки околдованы, я в последний раз попытался достучаться до их сознания. Я подошёл к молоденькой волчице, которая недавно ощенилась и спросил:

— А где же твои волчата.

— Хозяин не велел их брать, — однозвучно без выражения ответила она.

— Но куда вы идёте?

— Хозяин зовёт нас. Мы нужны ему, — монотонно покачиваясь, в тон своим словам ответила волчица.

— Но разве у настоящего волка может быть хозяин? — возмутился я.

— Хозяин говорит, что он наш господин, и мы обязаны его слушаться.

— А если вы ослушаетесь или не захотите выполнять приказы? — спросил я.

— Был среди нас один такой. Он не послушал Хозяина и в один миг сгорел. Колдовской огонь сжёг его изнутри. Огонь Хозяина горит в сердце каждого из нас. Ежеминутно напоминая, что Господин ждет от нас полного послушания. И если кто-то хоть на секунду забывает о покорности, пламя разгорается в груди, принося адскую боль и заставляя корчиться и молить о пощаде.

На этом я закончил разговор. Моё сердце разрывалось при виде такого плачевного состояния сородичей. Я сразу понял, что это всё дело рук лешего и решил отправиться прямиком в его логово. Когда я подошел к его резиденции, на моё счастье калитка была не заперта, и я беспрепятственно попал во двор. Там наткнулся на кикимору, но вовремя сообразил притвориться зачарованным. Она спросила меня, что я здесь делаю, а я, выпучив глаза и качаясь, аки бельё на ветру, ответил, что меня, мол, хозяин призвал. Тогда она махнула рукой и сказала: "Только что-то ты больно рано припёрся. Ну да ладно. Иди к пристройкам и дожидайся остальных". Я отправился на указанное место и затаился. Вскоре появился Никифор. Он подозвал кикимору и стал давать ей указания. Из их разговора я понял, что этой ночью здесь будет проводиться страшный ритуал, после которого волки навсегда станут рабами лешего, а он в свою очередь сможет обращаться в волка. Ужас охватил меня от услышанного, но я сдержался и только когда Никифор ушёл обратно в дом, а кикимора отвернулась, тайком покинул резиденцию. Я метнулся к роднику, где мы договорились встретиться с Иваном и Машей, но так спешил, не разбирая дороги, что провалился в яму. Она была скрыта от глаз веточками и травой, а на дне её скопилась дождевая вода. Пока я настойчиво пытался выбраться, вода перемешалась с землей и глиной, которые превратились в чёрную жижу, которая налипала на шерсть и крепко держала, словно засасывая всё глубже и глубже. Наверное, так бы и остаться мне в той яме, но на моё счастье мимо проходил охотник. Я прикинулся дохлым, а он польстился на мой мех. Охотник опустил в ловушку потайную лестницу и спустился по ней за трофеем. Как вы понимаете, только это мне было и надо. Буквально через минуту я уже несся к месту встречи, но там никого не оказалось. Я понял, что опоздал. Прикинув, что мои товарищи могли решить в сложившейся ситуации я потрусил обратно к лешему. На этот раз я уже не смог так легко попасть внутрь, но по разговорам, раздававшимся из-за забора, понял, что страшное жертвоприношение состоится уже очень скоро и к моему ужасу я обнаружил, что в жертву собираются принести моих друзей. Позже, когда к резиденции подъехал какой-то хмырь в рыболовной сетке я всё-таки просочился во двор и затаился до поры до времени. Я решил, что буду действовать по обстановке. Через какое-то время двор заполнился околдованными волками, они заунывно взвыли, а когда на крыльце появился Никифор и взмахнул своим ужасным ожерельем, словно обмякли и безучастно застыли каждый на своём месте. Уже глубокой ночью Никифор снова вышел к волкам. Он тащил на плече какую-то гигантскую гусеницу, в которой я с трудом узнал связанного по рукам и ногам Ивана. Когда леший снова достал ожерелье и протянул его вперёд, собираясь начать ритуал, я бросился на злодея, в надежде спасти Ивана и своих сородичей. Я вонзил свои клыки в его плоть, но случайно мне в пасть попало и ожерелье, я раскусил его словно орех. Колдовство исчезло, и волки освободились от чар. Понимая, что сейчас они кинуться на обидчика, поработившего их волю, я поспешил повалить, застывшего истуканом Ивана, и откатить подальше, чтобы обезумевшие от злости звери не разорвали заодно и его, приняв за пособника своего мучителя. Вот так.

— А что же с лешим? — не удержалась от вопроса тётя Авдотья.

— Что с лешим? Ничего, — ответил Сева. — Нет больше у нас лешего. Должность вакантна.

— Иди ты, — хлопнул себя по коленям дядя Михал.

— Я всегда говорила, что он плохо кончит, — покачала головой тётя Авдотья.

— Вы теперь свободны, и можете со спокойной душой идти в лес, — заметила Маша.

— Как это в лес? — ошарашено всплеснула лапами медведица. — А как же хозяйство. Я не для того спину гнула, чтобы оно абы кому досталось.

— Авдотья права, — согласился дядя Михал. — Приросли мы уже здесь. Посмотрим, что будет, когда новый леший появиться, а в лес податься это всегда успеется.

— А почему свою историю рассказал только Север, — влез в разговор Мишутка.

— Действительно, — согласился дядя Михал. — Как-то отвлеклись мы от основной темы. Кто следующий?

— Давайте я, — вызвалась Маша. — Значит, договорились мы с Севером встретиться в назначенном месте. Пришли, а его нет. Мы его подождали, но он так и не появился. Мы забеспокоились, что с ним что-то случилось, ведь он пошёл в разведку, а это дело опасное. В итоге мы посовещались и отправились в логово лешего. Попасть внутрь оказалось не сложно, а там нас встретил сам Никифор. Встретил радушно и заманил в ловушку, после чего связал и отправил прямо в темницу. Когда мы попали в западню, Иван при падении ударился головой и потерял сознание, я оказала сопротивление, на которое только была способна, но без толку. Меня спеленали как ребёнка и бросили на пол. Сколько мы просидели в том подвале я не знаю. Потом снова заявился леший, а чуть позже появился его брат. Тот гад полез ко мне, а я единственное, что смогла сделать в таком положении то плюнуть в его бесстыжие глаза. За это он меня ударил так, что я в момент отрубилась. Пока я была в отключке мне привиделась Эльза Петровна, та самая, которая нас сюда отправила. Она очень разозлилась узнав про беду в которую мы попали, но в итоге объяснила, что ни леший ни водяной колдунами не являются и что это обычные люди, а также посоветовала попытаться соблазнить водяного, потому что он бабник, и воспользоваться этим для того чтобы освободиться. А водяной на меня действительно запал, но Никифор не хотел меня уступать брату просто так, и они сели играть на меня в карты. Леший поставил меня, а Матвей свою волшебную коробочку, про которую я слышала от Елены Прекрасной, ту самую в которую он её румянец спрятал. Игра не пошла, а тут уже пришли волки, которым нас должны были отдать на съедение. Что мне оставалось делать? Матвей был последним шансом обрести свободу, кроме того в случае, если всё пройдет удачно у меня появлялась реальная возможность завладеть магической коробочкой и тем самым практически выполнить второе задание, которое мы для себя установили. Я попыталась дать понять Ивану, что у меня есть план и чтобы он мне подыграл. А дальше всё было делом техники. Я изобразила гулящую бабёнку, которая хочет поразвлечься перед смертью и братья мне поверили. Нас с Матвеем оставили наедине, и я ему наглядно продемонстрировала, что значит чёрный пояс по каратэ. Я изъяла у него артефакт, забрала валяющийся в углу наш походный рюкзак и покинула темницу. Когда я выбралась из дома, во дворе никого не было. И только жалостливо хлюпающая длинным носом кикимора, которую я обнаружила забившейся под скамейку, срывающимся на визг голосом объяснила мне, что там произошло. Я спросила у неё о том, куда делся мой Иван, она ответила, что он с каким-то четвероногим монстром, который и напал первым на Никифора, уже с час как ушли отсюда. Я кинулась вдогонку. У меня в голове не укладывалось, как они могли бросить меня в стане врага. Я нагнала их только здесь. Оказалось, что они решили, будто я их предала и перешла на сторону противника. Я достала баночку водяного, чтобы доказать, что всё сделанное мною было совершено для общего блага, но Иван выхватил её и разбил о стену дома.

— Я же уже извинился, — взвился Иван, — Ну, не знал я, что эта стекляшка проклятая волшебна. Что теперь? Убить меня, такого плохого?

— Ваня, успокойся, — попытался его успокоить Север.

— И не надо меня лечить! — взорвался Иван. — Маша, конечно, правильно всё говорит, только как-то выходит она вся такая белая и пушистая, а меня там вроде, как и не было, а под конец я, гад такой, все её труды похерил. Только я хочу заметить, что я всё же там был, и выглядело там всё не так безобидно! Да, мы попали в плен. Да, я потерял сознание и не видел, как Маша, рискуя жизнью, показывает, на что способна самка бурундука, защищающая потомство. Очнулся я уже в подвале. Меня мало того что связали так ещё и плотно зафиксировали на каком-то стуле, при чём так, что не вздохнуть ни пёрднуть. Пусть дамы мне простят мой французский. Как только я пришёл в себя, я попытался разузнать, что произошло с Машей. Оказалась, что она лежит на полу недалеко от меня. Я не теряя ни минуты, стал пытаться высвободиться. Только вот получалось у меня хреново, из-за того, что я очень сильно приложился головой, я порой проваливался в какой-то дурман. Потом действительно появился какой-то хмырь и полез к Маше. Я думал, что порву этого гада, особенно после того как он её ударил. Но я был связан настолько прочно, что мне оставалось только материться. Удар был такой силы, что Маша обмякла и перестала подавать признаки жизни. А я мужик, десантник должен был смотреть на это и не иметь возможности что-то сделать, не то что набить этим гадам морды, а даже просто подойти к девушке и посмотреть, жива ли она. И тут Маша пришла в себя и соблазнительно улыбаясь, начала строить глазки тому подонку, который так приложил её по лицу. Вон смотрите у неё и сейчас синяк на пол щеки. Я её попытался окликнуть, но она при мне стала бесстыдно предлагать себя этому, этому…этой гниде в сетке.

— Но я же уже объяснила, что сделала это только для того чтобы освободиться, — снова стала оправдываться Маша.

— Интересно, а кто это у нас ещё утром кричал: "Я не такая! Нашли Мату Хари! Никогда и ни за что!" и чуть ли не рвал тельняшку на груди или я что-то путаю?

— Но ведь это было так, теория. Естественно по своей воле я никогда бы на это не пошла. А там, в подвале, вопрос стоял по-другому: жизнь или смерть? Захочешь жить и не так раскорячишься.

— А обзываться и унижать меня — это тоже было обязательно?

— А что ты хотел? Надо было сыграть так, чтобы мне поверили. И у нас это получилось. Так что нечего комедию ломать! Видите ли, оскорбила я его! А о том, что меня Матвей мог просто на просто изнасиловать и убить тебе в голову не приходило? Особенно когда вы с Севером из логова лешего ноги делали, даже не вспомнив о моём существовании.

— Так я же думал, что ты по своей воле с ним осталась. Ты так на него смотрела, что будь я на его месте — всю жизнь бы тебя на руках носил. Вот я и решил не мешать твоему счастью.

— Как это мило с вашей стороны, я прям сейчас расплачусь, — съязвила Маша.

— Вот только не надо ёрничать! Я, между прочим, действительно думал, что Маше так будет лучше!

— Ой, да кому ты паришь? — вставила своё слово медведица. — Скажи лучше, что заревновал её до смерти и всем всё будет понятно!

У Ивана от такого наглого обвинения даже во рту пересохло. Он подскочил, словно ужаленный и возмущённо заговорил:

— Что вы тут себе понавыдумывали! Ишь ты их!

— А если не ревнуешь, чего ж ты родненький так бесишься? Зачем баночку разбил?

— Тьфуты-нуты, здрасте, где прилечь? Опять за рыбу гроши! Я уже говорил, что приложил той стекляшкой о стену, потому что зол был! Нам пришлось столько пережить за последние сутки. Маша нашла себе знойного женишка, а тут она вдруг заявляется, как ни в чём не бывало, и говорит, что всё это было ради какой-то баночки из-под крема. Извините, но у меня нервы не железные и это было последней каплей. Меня просто взбесило, что девушка, о которой я думал, что она не такая как все эти стервы, готовые ради шмоток на всё, оказалась в итоге такой же и ещё хуже. Те хоть по мелочёвке не размениваются, а тут из-за какого-то мусора "бери меня я вся горю"

— А говоришь, не ревнуешь, — снова поддела парня медведица.

— Север, ну хоть ты им скажи, — обратился Иван к другу, как к последней инстанции.

— А что я? Нашел крайнего? — отмахнулся волк, хитро блеснув глазами, — им со стороны, небось, видней.

— Это правда? — не смело и как бы невзначай поинтересовалась Маша у озадаченного Ивана.

— Что? — сделал вид, что не понимает о чём речь молодой человек.

— Ты действительно меня ревнуешь?

— Не знаю, — хмуро ответил Иван и тут же перевёл разговор на другую тему. — Скоро рассвет. Пора выдвигаться, чтобы явиться к Елене Прекрасной как можно раньше. Кто знает, может ещё не всё кончено и реально всё же как-то исправить положение.

— Бог в помощь, — согласился дядя Миша, — ступайте. Только, родненькие, постарайтесь больше никуда не влезть.

— Постараемся, но не обещаем, — ответил за всех Сева. — Только мне бы отмыться. А то стыдно так к Елене идти.

— Конечно, — спохватилась Тётя Авдотья. — Мишутка отведи Севу к бочке с водой и помоги если надо.

— Нам вообще-то всем не мешало бы ополоснуться, — заметила Маша. — А то от нас таким амбре несёт после плена, что глаза аж выедает.

Все согласились. Маша обогнала Севера и, мотивируя тем, что она девушка, нагло добралась до воды первой. Она опустила руки в холодную воду, затем плеснула на лицо и зажмурилась от удовольствия. Недолго думая, девушка разулась и сиганула, как была, в одежде, в огромную бочку с водой. Иван, глянув на довольное личико Маши, последовал её примеру. И только волк попросил, чтобы кто-нибудь полил на него из кувшинчика. Скоро по двору разносилось довольное фырканье, плеск и журчание воды. Через десять минут чистые, посвежевшие и переодетые в сухое из закромов лешего друзья стояли у избы и в очередной раз прощались с медведями. Маша снова была преображена в Мишу, но этот факт её нисколько не огорчал. Она пнула ногой, лежавшую на дороге крупную шишку, сунула руки в карманы и, не оглядываясь, пошла вперёд по дороге, кинув на ходу: "Ну, чё пацаны пшли".

Время было раннее, природа только — только стала просыпаться. Солнце дарило ещё мягкое еле заметное тепло, обещая разгореться в полную силу, но только чуть позже, а сейчас и оно полу дремало, уютно устроившись на небе. Путники шли молча, каждый думал о своём и не спешил поделиться своими соображениями с остальными. Дорога прошла без происшествий и друзья вышли к Большим Светикам как и планировали с утра пораньше. Чем ближе они подходили к терему, в котором жила Елена Прекрасная, тем сильнее охватывало их волнение. Когда Иван постучал в знакомые ворота и всё тот же стражник высунул в окошко нечёсаную голову, компаньоны ожидали всего чего угодно: плача, гневных криков, но на подворье царила сонная тишина. Стражник недовольно уставился на ранних посетителей и сказал:

— Сегодня не приёмный день. Так что валите отсюда по добру по здорову!

— Солдатик, родненький, нам очень надо! — взмолилась Маша. — Вопрос жизни и смерти!

— Все вы так говорите! А хозяюшку нашу кто пожалеет? Кто кровиночке нашей в тяжёлый час плечо подставит? А я отвечу — никто!

От таких слов стражника у друзей сердца зашлись от нехороших предчувствий, крепнущих с каждой минутой. Стражник ещё раз зыркнул на непрошеных гостей и захлопнул окошко. Компаньоны в замешательстве застыли у ворот, не зная, что делать, и тут Маша вспомнила про талончик, который ей выдали по велению самой Елены. Иван опять постучал в ворота, злой стражник снова высунул в оконце голову, и его выражение лица не сулило ничего хорошего.

— До вас что? Не доходит? — угрожающе начал он. — Так я сейчас молодцов своих кликну, они вам мигом объяснят!

— Не ори, служивый, — примирительно сказал Иван и сунул стражнику под нос смятый талончик с княжеской печатью, — нас ждут. А ты только задерживаешь дорогих гостей. Чай, Елена Прекрасная уж заждалась нас, а ты нас у ворот битый час мурыжишь, — Маша и Север важно закивали головами, подтверждая слова Ивана.

— Ну, раз так… — неопределённо протянул стражник, он с недоверием ещё раз рассмотрел талончик и, убедившись в его подлинности, наконец, раскрыл ворота. — Тогда проходите. Куда идти я думаю, вы в курсе.

Зал ожиданья, в котором ещё недавно друзья дожидались своей очереди, чтобы попасть на приём к красавице был пуст. Вокруг не было ни души. На негнущихся ногах товарищи приблизились к заветным дверям, за которыми Иван и Маша в первый раз увидели Елену и застыли в нерешительности. Наконец, Иван собрался с духом и постучал в дверь.

— Кто там? — спросил мелодичный певучий голос.

— Мы, — ответила Маша.

— Ну, коли ВЫ, то входите, я вас давно дожидаюсь!

Потоптавшись в нерешительности, Иван собрал волю в кулак и вошёл в светлицу первым. За ним скромно проследовала Маша, переодетая в Мишу, и Север. На секунду девушке показалось, будто золотое облако метнулось в их сторону и осело золотой пылью на Иване, но проморгавшись она поняла, что это Елена Прекрасная повисла на плече молодого человека и её распущенные волосы горят золотом, завораживая и не позволяя отвести взгляд. Маша от злости заскрипела зубами, но во время сдержалась и ограничилась лёгким покашливанием, чтобы невзначай привлечь к себе внимание. Елена оторвалась от Ивана и лёгкой бабочкой перепорхнула к Маше. Тут уже опешившей Маше досталась порция лобызания в уста сахарные. Проявив таким неожиданным способом радость встречи Елена, наконец, отстранилась и удивленно спросила:

— Что-то я не пойму, что с вами? Али встрече не рады?

— Рады, — поспешно ответил Иван. — Только вот шли мы к тебе с печальной вестью, что случайно и ожерелье, и баночку уничтожили, уж и не чаяли тебя в добром здравии застать, а оно вон как получается…

— Так вот в чем дело, — улыбнулась Елена. — Ох, вы, мои добры молодцы! Открою вам секрет: для того чтобы расколдовать меня как раз таки надо было уничтожить эти волшебные вещи. Как только они перестали существовать, так сразу все, что у меня они отобрали ко мне же и вернулась. Только там тонкость одна была, я об этом никому сказать не могла.

— А откуда ты узнала, что мы тебе помогать возьмёмся? Мало ли каких других хороших поступков на земле? — поинтересовалась Маша.

— Молодой человек, так ведь и я не первый год на свете белом живу, разбираюсь в людях. Иначе кто бы мне хранить живую воду доверил?

— Логично, — согласилась Маша. — Ну, коли ты сама про воду вспомнила, так подай её сюда. Я так думаю, мы её вполне заработали.

— Эк, какие вы шустрые, — капризно всплеснула руками красавица. — А поговорить? А рассказать, как у вас всё получилось? Я страсть как сказки люблю, — сказала Елена и уютно устроилась в своём кресле.

Иван переглянулся с Машей и только собрался открыть рот, но его опередил Север. Волк вышел вперёд и произнес:

— Нам некогда разговоры разговаривать! Дела у нас, первостепенной важности. Давай сюда воду, а мы потом как-нибудь на обратном пути заскочим и всё подробно изложим.

— Я хочу сейчас! — капризно топнула ножкой прелестница и надула губки. — И никаких отговорок я не потерплю, сначала вы мне всё расскажите, а потом и только потом получите свою награду. Должна же я, в конце концов, решить, сколько воды вы заслужили.

— Вот так номер! — возмутилась Маша. — Ещё пять минут назад ты висела у меня на шее и от восторга ножками болтала, а тут уже заслужили — не заслужили. Вот какова значит твоя благодарность?

— Да что ты понимаешь? — всхлипнула Елена. — Может, я просто не хочу, чтобы вы уходили. Знаете как мне одиноко здесь? Терем полон людей, а поговорить-то по душам и не с кем. У меня ведь даже подружки нет, чтобы о своем, о сокровенном, поделиться.

— Так, говорят же, что ты сама женское общество терпеть не можешь. Сама всех девок из терема выгнала, одних мужиков оставила. А теперь жалуешься?

— А что мне оставалось делать? Вам, мужикам, не понять какие бабы вредные бывают, особенно когда в их сердцах поселяются зависть и злоба.

— Ну, прям-таки, — возмутилась Маша, — через одну все девчата: которая не завистливая, так значит злая. Одна ты сущий ангел?

— Практически. Вам не понять, как они на мою красоту завидуют. Да не столько на красу, а сколько на то, что мужики по мне млеют независимо от возраста и сословья. Вы первые, кто со мной как с обычным человеком заговорил. Вы даже не представляете, как мне этого не хватает. Меня до печёнок достали томные взгляды и избитые комплементы, хочется просто поговорить в дружественной обстановке. А мужики так и прут, словно пчёлы на мед. Вот и получается, что женская половина населения меня недолюбливает. Кто за то, что они не такие красивые, как я, кто за то, что не такие богатые, а кто за то, что считает, будто я жениха увела или отвадила. Только я здесь не причём и зла я никому не желаю, и не желала. У меня есть суженный и я ему верна и никто другой мне не надо. А всё остальное это бабьи сплетни и домыслы, — Елена на мгновение умолкла и после шепотом добавила. — И женщин у меня в хозяйстве нет из соображений безопасности.

— Как это? — не понял Ваня.

— А вот так. Вы даже не представляете, сколько мне девчата пакостей делали: и змей в кровать подкладывали, и стекло в туфельки сыпали, и зелья, чтобы обезобразить, в еду и питьё подмешивали, и это ещё не полный список. Всё разве упомнишь, да и ни к чему плохое помнить.

— Вот оно как, — выдохнула удивлённая Маша, она сочувственно посмотрела на Елену и добавила, — а мне это даже в голову и не приходило. Вот оказывается в чём дело. Вона, где собака-то зарыта! Только как же ты в таком случае до сих пор жива-здорова осталась?

— У каждого есть свои секреты, и я не исключение, — таинственно намекнула Елена.

— Думаю, без живой воды здесь не обошлось, — подал голос волк.

— Какой сообразительный зверь, — похвалила его красавица. — Ты прав. Приоткрою вам тайну: я берегу живую воду, а она охраняет меня. Но больше я вам ничего не скажу, и не просите и не спрашивайте. Я и так уже взболтнула лишнее. Ну, так что? Я, наконец, услышу ваш увлекательный рассказ?

— У меня есть встречное предложение, — нашёлся Иван. — Давай так, ты отдаешь нам нашу награду, а мы остаёмся на обед и подробно во всех красках излагаем тебе наши приключения. А то получается некрасиво, вроде как ты нас вынуждаешь рассказывать, капризы свои показываешь. А так с друзьями не поступают.

— Хорошо, — согласилась Елена, — будь, по-вашему, — она встала и вышла из светлицы через боковую дверь. Затем вернулась с литровым бидончиком полным воды и протянула его Ивану. — Здесь на двоих, я думаю, вам хватит.

— Точно хватит? — неуверенно переспросила обрадованная Маша.

— Точнее не бывает. Здесь лошадиная доза. На всё наше царство хватит.

— А это точно живая вода? — не унималась Маша. — Уж больно на обычную похожа.

— А ты проверь, — Елена подошла к Маше, достала из рукава крохотный футляр. В нем оказалась серебряная палочка. Елена окунула палочку в воду и достала так, что на конце палочки повисла одна крохотная капелька. — Открой рот, — попросила красавица, Маша повиновалась, и Елена ловким движением стряхнула капельку прямо в приоткрытые уста девушки.

Комната озарилась мягким светом. Маша почувствовала, как по её телу сначала пробежали мурашки, а затем разлилось приятное тепло. Иван, наблюдавший за ней со стороны, восторженно присвистнул.

— Слушай, твой синяк исчез, — провозгласил он.

— Да что синяк, — восторженно просияла Маша, — у меня все зубы целые и не одной пломбы. Вот это да! И это от одной капельки! Представляю, что будет, если целый глоток сербануть.

— Ничего не будет. С водой как с лекарством, на каждый случай определённое количество требуется. Так что смотрите, расходовать её надо с умом. И запомните, ни в коем случае не будет живая вода злу служить, тут же она превратиться в обычную, а если для хорошего дела надо, то и одна капля чудо совершить может.

— Только вот возникает один вопрос, как мы водицу до места назначения довезём уж больно ёмкость не надёжная, — почесал затылок Иван.

— На этот счёт не извольте беспокоиться, — улыбнулась Елена, — бидончик с секретом, ты его хоть до горы ногами поставь — ни одна капля не прольётся. Между прочим, очень удобная вещь, я можно сказать его от сердца отрываю.

— Так может тогда не надо, придумаем, что попроще.

— Берите уж, — с видом бывалой благотворительницы ответила красавица. — У меня ещё такие есть.

— Предлагаю закончить официальную часть и перейти к праздничному застолью, — предложил Иван. — И не надо так на меня смотреть. У меня молодой растущий организм, требующий регулярной подпитки.

— Ладно, уговорил. Сейчас распоряжусь, — сдалась Елена и кликнула стражу. Она отдала пару распоряжений и вернулась к своим посетителям. — Всё будет готово минут через десять, а у нас как раз будет время перейти в трапезную. Как говориться, милости прошу, гости дорогие.

Елена взяла Ивана под руку, и они вышли из светлицы, Маше и Северу ничего не оставалось, как последовать за ними. Таким образом, вся честная компания оказалась в чистом парадно убранном коридоре. Вокруг деловито сновали стражники и прочая прислуга. Было видно, как они стараются угодить своей хозяйке. В ответ на их потуги Елена отвечала едва заметной улыбкой, но для них и этого было вполне достаточно.

— Я вот только понять не могу, она такая красивая девушка, чего тебе ещё надо? — неожиданно спросила Елена у Ивана.

— Ты о чём? — удивлённо уточнил парень.

— О ней, — Елена кивнула в сторону понуро шагавшей Маши.

— А откуда ты знаешь?

— Оттуда, — передразнила его красавица.

— И давно ты догадалась? — поинтересовался Ваня.

— Нет, я бы, если честно, и не догадалась, это мне вода подсказала. Но ты от вопроса не увиливай. Чего тебе дурашке ещё надо?

— Не знаю. И вообще чего вы все ко мне цепляетесь. Не лезьте не в своё дело, мы уж как-нибудь сами разберёмся.

— Ладно, не кипятись, а то пищеварение ещё нарушишь, — подколола покрасневшего парня Елена и обратилась к Маше и Северу, — Друзья, что это вы там отстали, нам без вас скучно, так что давайте, догоняйте.

Маша и волк переглянулись и ускорили шаг. Девушка ласково потрепала зверя за ухом и шепотом сказала:

— А я, кажется, понимаю, за что ей змею в кровать подкинули.

Волк понимающе посмотрел на Машу, и они вошли в трапезную, где их уже ждали за богато накрытым столом Иван и Елена Прекрасная.

— Пир, посвящённый моим избавителям и моему чудесному спасению, предлагаю считать открытым, — провозгласила Елена и подняла кубок. — Давайте выпьем за то, что всё так удачно закончилось.

— Я не буду. Нельзя мне, — робко отказался Иван.

— А под чёрную икру, — тоном змея искусителя, предложила красавица.

— Разве что капочку и то только из уважения к хозяйке этого дома.

Маша неодобрительно покосилась в сторону Ивана, но ничего не сказала. Она наполнила свой кубок до краёв и ни с кем не чокаясь выпила.