Не по совести

Глава II. В квартире Тагиевых

– Алло, милиция, – послышался из коридора скрипучий голос Елизаветы Ивановны, не привыкшей еще называть этот орган полицией, – на нас напали – приезжайте как можно скорее!

Очевидно, на том конце связи у старушки стали спрашивать ее имя, так как следом она начала называть свои полные данные.

– Слон, глянь, чего там творится! – крикнул громким голосом Беркутов, вполне разумно предположивший, что ситуация может выйти из-под контроля, – если надо – убей!

Михайлов, особо не раздумывая, небрежно бросил девушку на пол, сам же стремительным шагом направился к Аристарховой; та только-только успела произнести свои фамилию, имя и отчество, как перед ней возник звероподобный, огромный детина, который, поглядывая на будущую жертву ожесточенно-суровым взглядом, не предвещающим ей ничего более или менее доброго, одновременно схватил старушку за хиленькую ручонку, прислонившую к уху сотовый телефон, а затем медленно, но уверенно стал ее отстранять, отводя от головы в правую сторону.

– Не надо, – выпучив бычьи глаза, сказал верзила полу-ласковым тоном, но с выражением неподдельной жестокой уверенности, – не стоит так рисковать – я бы не стал.

Из трубки в это время слышался вопрошающий голос, плавно переходящий на окрик:

– Адрес?! Говорите Ваш адрес?!

Но ответа на этот вопрос, как не составит труда догадаться, принявший вызов дежурный так в конце концов и не смог дождаться, причем по вполне объяснимым причинам… Михайлов же, отобрав у бабушки телефон, снял с него заднюю крышку и, извлекая сим-карту, предусмотрительно смял ее пополам; по всему было видно, что подобные грубые телодвижения ему явно что не впервые и что совершает он их, проявляя в этом деле большую смышленость, вразрез идущую с тем впечатлением, какое перво-наперво возникало от созерцания его внешнего вида. Выведя средство связи из строя, широко расставив пальцы и немного их изогнув, будто хотел ухватить великовозрастную хозяйку за голову, Слон приподнял кверху невероятных размеров ладонь, после чего (вероятно посчитав, что для пущей убедительности необходимо сопроводить свои жесты словами) выпятил вперед нижнюю челюсть и, подтверждая, что настроен очень решительно, грубо промолвил:

– Смотри, старая! Я вот тебе… ужо!..

В тот же самый миг огромный верзила заметил отца «плененной» его товарищем девушки, поднявшегося с пола и стоявшего немного покачиваясь; едва только ощутив на себе грозный взгляд звероподобного человека, он, непристойно ёкнув, плюхнулся на пятую точку, а затем стал отползать назад, энергично помогая себе и локтями и пятками; далее, насмерть перепуганный, хозяин забился в угол возле одной из кладовок и трясся там сейчас не только от страха, но еще и с похмелья, причем его тело ходило ходуном до такой степени, что создавалось впечатление, что его вот-вот возьмет и, что называется, «стебанёт».

В этот злосчастный момент Алексей, придав себе еще большее сходство со страшной гориллой и приподняв кверху огромный кулак, направился в его сторону и одновременно зловещим голосом произнес:

– Ты чего здесь «колбасишься» словно осиновый лист – в «роговой отсек» захотел?

Это было последнее, что смог услышать от нежданного гостя хозяин, а затем окончательно «провалился» в припадок. Мгновенно! Как будто бы какая-то невероятная сила оторвала его от пола и подбросила кверху почти что на метр, оторвав от того места, где он секундой раньше сидел; в последующем та же самая «невидимка» швырнула мужчину на пол с такой неестественной мощью, что становилось непонятно, как в результате этого немыслимого броска, неописуемого никакими словами, он ничего в итоге на себе не сломал; едва Тагиев коснулся пола, глаза у него закатились, выставив на всеобщее обозрение одни только устрашающие белки, а тело затряслось так энергично, словно бы кто-то пытался прорвать его внешнюю оболочку и следом «выйти» наружу; изо рта показалась густая пена.

Какой бы ни был Слон привычный ко всякого рода невыносимым мучениям и жестоким страданиям – но в это раз! – от развернувшейся перед его глазами ужасной картиной Михайлов испугался до такой немыслимой степени, точно следующим на очереди, выстроенной на погружение в подобное, страшное, состояние, стоял теперь именно он.

– Костян! – крикнул он своему более умному другу. – Иди скорее и посмотри, что здесь такое случилось!.. Я как есть «потерялся» и не знаю, что надо делать?!

Верный своем другу, тот, кого крикнул большой человек, сразу же поспешил в коридор; попутно он грозно глянул на запуганную им до ужаса девушку и, стиснув зубы, не замедлил ей приказать:

– Даже не думай… «порву»!

Вероятнее всего, этой фразой он имел в виду всякие там переговоры, производимые с помощью сотовых телефонов, либо создание каких – может, других? – негативных последствий, вместе с тем подробностей «нежданный гость» не озвучил; молодая же путана, общавшаяся с разного рода представителями нашего многостороннего общества, в том числе и с криминальными элементами, прекрасно поняла именно то, что и имелось в виду этой немногословной, но исключительно ёмкой фразой; в любом случае Беркутов, пока до девушки доходил смысл его грубого изречения, выбежал на призыв своего опешившего подельника и увидел лежащего на полу человека, бьющегося в кошмарно лихорадочном приступе.

– Эй, шалава! – крикнул он, с одной стороны, перепуганной, но вместе с тем и пышущей гневом Азмире – Поди-ка быстрее сюда! Тут, кажется, «предок» твой «загибается»!

Предаваться своим негативно настроенным чувствам? Нет, после такого известия Тагиевой не позволила расслабиться ее дочерняя привязанность, как не говори, но все же имевшаяся у нее к близкому человеку, последнему оставшемуся в этом недоброжелательном мире в живых; стало быть, утирая с глаз крупные слезы, прекрасная девушка вскочила с пропитавшегося вонью дивана и сразу же стремглав кинулась в коридор их коммунальной квартиры, где и бился в жутких конвульсиях ее неразумный родитель, вконец пристрастившийся к пагубной привычке, связанной с алкоголем. На место, где разворачивались основные события, она выбежала настолько стремительно, насколько воочию увидела, как прямо на глазах меняется выражение и цвет лица ее бати: оно становилось то пунцовым, то белым, то каким-то сразу коричневым, а то и попросту черным и выказывало при этом различные чувства – то безудержный гнев, то всеобъемлющий страх, то горестную печаль, то сплошную обиду. Девушка сразу же все поняла; по ее же дальнейшему изречению и уверенным движениям для всех присутствующих становилось очевидно, что такое состояние склонного к чрезмерной выпивке родителя для нее отнюдь не в диковинку.

– Это водочная эпилепсия, – сказала она, проходя мимо охваченного судорожным припадком папаши, – нужно разжать ему челюсти.

Едва сказав эти простые слова, девушка тут же перевернула бьющегося в конвульсиях пьяницу на бок, ловко скинула кроссовку, обутую на ее великолепную ножку, а следом сняла разноцветный носок (у припадочного мужчины их, конечно же, не было); далее, выбрав момент, когда после очередной «играющей судороги», волной пробежавшейся по лицу, отец невольно разжал свои челюсти, энергично, а главное лихо, загнала в его ротовую полость эту немаловажную часть своего повседневного туалета.

– Чтобы язык не смог прикусить, – объяснила она это странное для остальных поведение.

Бабка-соседка к этому времени, воспользовавшись неприятной заминкой, предусмотрительно зашла в свою комнату и понадежнее заперлась изнутри. Два других, посторонних, созерцателя этой чудовищной сцены, еще недавно таких активных и «бравых», теперь молчаливо стояли и, не двигаясь с места, с отвращением поглядывая на приходившего в себя человека, подвергнутого страшному приступу, страдающего алкогольной зависимостью и «опустившегося» на самое «дно» социальной и общественной жизни; в общей сложности припадок длился чуть больше минуты, но этого времени оказалось вполне достаточно, чтобы всем присутствующим здесь людям успеть наполниться кошмарными и неприятными чувствами, сопряженными с нескончаемым омерзением.

– «Хрена́» себе?! Ну, вы и «даете стране угля», – вымолвил Костя-киллер, чуть только немного стал приходить в себя и отходить ото всего, им здесь недавно увиденного, – и часто у вас – такое! – случается?

– Нет, – уверенно заявила прекрасная девушка, наблюдая, как белки глаз на лице ее бати медленно опускаются вниз, а зрачки попутно возвращаются на свое прежнее место, – но все же бывает… в основном, когда он подвергается внезапным волнениям, что и спровоцировал ваш внезапный приход и последующее столпотворение; а еще – что не менее важно! – я не успела дать ему обычную опохмелку, ведь если бы он вовремя выпил, то подобного с ним, уж точно бы, не случилось.

– То есть… – невольно «оборвал» говорившую Костя; после непривычного для него происшествия он уже окончательно восстановил свое душевное равновесие, – нам нужно было дождаться, когда твой «папик-алкаш» «примет на грудь» свою ежедневную дозу, и только после этого удостоиться чести быть вами принятыми – это, что ли, ты сейчас мне хочешь сказать? А может – вообще! – надо было записаться на прием к вам, «недомеркам», заранее?.. Ерунду-то не городи!

– Нет, – опять повторилась Азмира, слегка стушевавшись от того грозного вида, какой иногда мог напустить на себя непререкаемый Костя, – я совсем не это имела в виду… просто, видя ваш испуганный вид…

– Да ты что, белены, что ли, объелась?! – воскликнул презрительно Беркутов. – Что такое ты говоришь, «испуганный вид», хм?.. Да ты хоть понимаешь, с кем сейчас разговариваешь? Да я людей убил больше, чем ты лет своих прожила – а ты мне «испуганный вид»… разозлить меня хочешь?

– Ни в коем случае, – замотала красавица головой и замахала руками, изображая жест крайнего отрицания, – просто я хочу наконец-то узнать: что именно явилось причиной вашего столь нежданного посещения?

Отец к тому мгновению, когда задавался этот закономерный вопрос, уже окончательно пришел в себя и силился теперь вспомнить, что же с ним чуть ранее приключилось; он сидел на голом полу и в недоумении качал своей пустоголовой башкой, если еще и обладавшей мозгами, то полностью «высушенными» как горячительными напитками, так в точности и не менее губительным никотином; следовательно, мужчина никак не мог найти ответ на волновавшие его голову мысли: «Откуда взялись все эти люди? Почему он сидит на полу? И главное, откуда в его ротовой полости вдруг оказался женский носок?»

Видя его полное недоумение, Азмира, стараясь хоть как-то привести его в чувство, невольно прикрикнула:

– Чего сидите, «грязный пропойца»?! Идите в комнату: там в моей сумочке находится выпивка – можете взять.

После этих слов Тагиеву ничто другое уже было неинтересно; не обращая внимания на столпившихся возле него незнакомых людей, он, неуклюже перебирая по стене двумя руками, тем не менее энергично поднялся и, выставив перед собой те же самые конечности, а еще одновременно и растопырив их в стороны, пошатываясь, направился по указанному ему направлению. В итоге в коридоре остались три заинтересованных человека, и Беркутов наконец-то счел для себя возможным поставить девушку в курс своего наглого посещения:

– Значит, так, «милая шлюха», мы прибыли к тебе с одной благотворительной миссией, и тебя, по всей видимости, непременно заинтересует: что же именно она из себя представляет?

– Буду очень признательна, если вы меня просветите, – поддакнула красивая девушка.

– Мы знаем, что ты занимаешься проституцией, – продолжал между тем неожиданный посетитель, придавая себе если и не заумный, то всяком случае наставительный вид, – а эта «профессия», как всем известно, очень опасна и сопряжена с постоянным риском, а еще и возможным обманом…

Азмира постепенно начинала понимать, чем конкретно вызвано к ней такое пристальное внимание, и, невольно усмехнувшись, продолжала слушать, что будет ее собеседник «лить ей на уши» дальше. Он же, не обратив на ее презрительную ухмылку никакого внимания, заложил руки за спину и, выпятив вперед нижнюю челюсть, а заодно и упиваясь своим собственным голосом, назидательно продолжал:

– Поэтому ты нуждаешься в постоянной поддержке и сильной защите… – здесь Константин, заметил на лице у той, которую беззастенчиво «разводил», огромное недоверие и поспешил его тут же рассеять: – Не сомневайся, нуждаешься! И вот как раз по той причине, чтобы избавить себя от таких – неприятных ни тебе ни мне посещений – ты просто обязана обеспечить себе внушительную охрану людьми, продвинутыми в преступной бизнесе, какими, кстати, и являются твой покорный слуга и его просто громадный напарник… заметь, что у нас это пока не так уж и дорого, хотя совсем не знаю, что будет, ну! скажем, завтра…

– Хорошо, а если я все же наберусь смелости и отвечу отказом? – не смола молодая путана оставить этот вопрос без своего повышенного внимания, а главное, без ответа.

– Как я уже и сказал несколько ранее, – недовольный «докладчик» скривился от злобы, – мало того что мы можем тебя попросту изнасиловать, так мы еще и организуем тебе страшнейшие пытки, – презрительно ухмыльнулся и, кивнув в сторону большого верзилы, сразу дополнил: – Вон Слон очень любит мучить молоденьких девушек – ты же ведь не хочешь познакомиться с тем, как он это проделывает? А, Слон, подтверди: ты с наслаждением будешь пытать эту «стерву», очаровательную красотку?

– Даже не сомневайся, – не замедлил заверить слова своего подельника не больно умный детина, – так тебя еще никогда не терзали!

Угроза была более чем реальной, поэтому Азмира невольно задумалась о последствиях; делиться своей выручкой с кем бы то ни было ей, конечно же, не хотелось, но и подвергаться мучительным издевательствам – на такой «расклад» тоже особого желания не было; однако и сдаваться так просто, а затем добровольно отдавать часть заработанных ею денег – да пока еще неизвестно кому! – было попросту глупо, поэтому она решила еще раз проверить всю серьезность представляемой парнями опасности.

– Ну, а скажем, если я обращусь в нашу милицию? – придав себе большей уверенности, спросила Тагиева, для пущей убедительности сузив прекрасные глазки и сведя к переносице не менее красивые брови. – Ведь там – я так думаю? – с людьми, похожими на вас, сумеют и справиться, и сделать это непринужденно и, поверьте, совершенно свободно – в этом случае как вы поступите?

– Мы тебя просто убьем, – просто и без обиняков ответил ей Костя-киллер, – нравится тебе подобная перспектива – пожалуйста, обращайся; сразу поясню, что доказать ты все равно ничего не сможешь, а ночью ходить одной тебе потом все же придется; глядишь, встретимся на узенькой дорожке – и вот тогда…

В этот момент (словно бы по чьему-то неведомому заказу, а заодно и чтобы дать девушке возможность немного подумать) к дому подкатил милицейский «уазик», из которого выбежали полностью экипированные сотрудники, вооруженные автоматами и одетые в бронежилеты, после чего прямиком бросились к их квартире. Столь неожиданное вроде бы появление правоохранителей объясняется достаточно просто: дежурный, принявший вызов престарелой старушки, оказался в своем деле опытным, а следовательно, поняв по взволнованной речи звонившей женщины, что дело отнюдь не шуточное, отнесся к нему в полной мере серьезно; в частности, по упомянутым выше причинам не успев выведать адрес, он все-таки смог его установить по озвученной ему в ходе разговора фамилии; с этой целью милиционер (в 2012 году полицейских пока еще назывались так) не замедлил набрать по телефону миграционную службу, где ему выдали трех человек с похожими анкетными данными; по интонации голоса сумев безошибочно сопоставить, что говорил он со старенькой бабушкой, офицер (к слову сказать, находившийся в чине майора) «отбросил» в сторону двоих более молодых и направил группу захвата именно на тот самый адрес, какой в итоге и оказался им нужен. В дальнейшем, без каких-либо церемоний ворвавшись в квартиру, служители закона сразу, и притом безошибочно, сумели определить, кто здесь являлся чужими, а кто своими, соответственно, взяли непрошенных визитеров на прицел своих автоматов, очень невежливо попросили упасть на половое покрытие и занять там неудобное положение «лежа»; как раз в этот же самый момент из комнаты выходил хозяин квартиры, поправивший здоровье и значительно в том плане повеселевший… его внешний вид внес в мысли сотрудников правоохранительных органов определенную долю смятения, в результате чего они, не желая особо вникать в подробности и выслушать его бредовые разъяснения, посчитали вполне возможным, что вправе «уложить» этого невзрачного мужчину рядом с остальными преступниками; Ринат, за последнее время переживший вначале нападение неизвестных, затем страшнейший припадок, а теперь вот появление людей в форме с автоматическим оружием наперевес, безропотно подчинился.

Сама же «виновница», организовавшая внезапное и столь стремительное появления вооруженных людей, спокойно сидела в своей самой маленькой комнатенке и очень умело притворялась, что лично она к происходящему не имеет ни малейшего отношения. Когда же к ней в комнатушку, сломав все запоры, ворвался один из представителей группы захвата, она, искренне испугавшись такого нежданного «явления», непроизвольно икнула и, осеняя себя крестным знаменьем, невольно запричитала:

– Свят, свят, свят! Боже Великий! Что же, Господи, такое творится? Совсем никакого житья на свете не стало, – и с хитрой ухмылкой, – надо, наверное, в прокуратуру пожаловаться?

– Не беспокойтесь, – ответил вошедший, – мы из полиции – что у вас происходит?

Далее, выслушав жалобы старенькой женщины (Азмира выдвигать обвинение умышлено отказалась), было принято решение забрать нежданных гостей в полицейский участок. Когда Костя-киллер поднялся, то, удерживаемый за руки одним из сотрудников, кое-как умудрился приблизить лицо к стоявшей рядом «шалаве» и, придавая своему голосу злобных оттенков, полушепотом произнес:

– Мы еще не закончили, «мерзкая шлюха»!