Не пытайся сбежать от него...

2.1

На часах пять утра. Небо нехотя светлело, а меня бил озноб, спать хотелось страшно, а к десяти ехать на пары, бедные студенты по субботам учатся. И ладно бы пара теории, можно было бы проспать с чистой совестью, так нет же, частично подготовка к сессии, частично элективные курсы, посещение, которых обязательно.

Стянула края капюшона, чтобы холод не проникал за отворот пальто и поёжилась. С тихим скрипом шин по покрытому инеем асфальту рядом остановился огромный внушительный внедорожник. Литые диски, хромированные панели, агрессивная морда джипа смотрела на меня пренебрежительно.

Валентаев, сидящий за рулём зверюги, мотнул головой, чтобы забиралась в салон, наверняка тёплый и уютный, но мне всё равно не хотелось. Хотелось в свою коммуналку и кровать из Икеа, которую подарила себе за усердное старание и труды.

Обошла машину, дверца подалась, издав тихий щелчок и легко открылась. Сбросила с головы капюшон, радуясь, что переоделась в джинсы и удобные ботинки, радуясь, что не выгляжу сейчас как шлюха, что могу без труда поднять ногу на ступеньку зверюги и забраться внутрь.

Закрыла дверь, даже не хлопнув, сняла со спины рюкзак и устроила его у себя на коленях, пытаясь защититься от пронизывающего, словно февральская стужа, взгляда серых глаз.

Валентав изучал меня медленно. С чувством. Толком, что говорится, расстановкой. Словно пытался что-то понять, анализировал в своей черепной коробке, признаться, заставляя меня немного нервничать. Я же не микроб под микроскопом, хотя, для него может и микроб.

– У меня к тебе предложение… – вибрирующий, низкий голос заставил моё тело покрываться мурашками. На затылке зашевелись волоски.

«Уже страшно» – подумала про себя, но интуиция подсказывала, лучше не перебивать.

Валентаев протянул руку и взял выбившуюся из хвоста тёмную прядь волос, зажав её между своих тонких гибких пальцев, будто изучает.

«Не крашенные у меня волосы, не крашенные…»

– Мне нравится то, как ты выглядишь сейчас. Без косметики…

«Рада за тебя…» – когда я устаю, становлюсь злой и сейчас мне совершенно не доставлял этот разговор, как и не доставляло внимание Валентаева.

– Александр Дмитриевич, – произнесла отстранённо-вежливо. – Прошу, давайте перейдём к сути, у меня не так много сво...

Валентаев выпустил прядь моих волос и достал откуда-то сбоку папку.

– Авдеева Екатерина Юрьевна, двадцать один год, студентка первого курса, очного отделения факультета международного права. Поступила позже из-за болезни матери, которая умерла в том году. Других родственников, как понимаю нет?

Сжала зубы, стискивая в руках лямки рюкзака.

– Быстро, однако… – усмехнулась невесело. – Смотрю, не трудно было достать всю мою подноготную. Что ещё интересного нашли?

– Не трудно, – равнодушно кивнул Валентаев. – Основная информация была у менеджера по персоналу. Узнав, где учишься, сделал звонок знакомому.

– Так что же вам знакомый не сказал, что у меня есть отец, богатый и влиятельный? – огрызнулась, против воли, ощущая себя тем самым ужом на раскалённой сковороде.

– Но за помощью ты к нему не пошла, – криво усмехнувшись, констатировал мужчина и перелистнул страницу в папке. – Живёшь в коммуналке с четырьмя соседями, обеспечиваешь себя сама, едва сводишь концы с концами. Не задумывалась, почему в мой клуб берут без опыта? В «Валентин» идут работать официантками не от хорошей жизни, мы даём пристанище нуждающимся.

– Не понимаю, к чему вы клоните, – отозвалась безэмоционально, хотя сердце отбивало дробь.

– Всё ты понимаешь, – голос Валентаева звучал умиротворённо, без резких интонаций, без напускного спокойствия. Сразу видно, человек уверен в себе настолько, что даже оторопь берёт. – Я предлагаю тебе покровительство, комфортную жизнь в достатке, а ты… своё тело.

Повернулась к нему лицом, встретившись с хищно сверкающими глазами.

– И сколько это продлится?

Валентаев пожал плечами.

– Пока мне не надоест.

– А что будет со мной потом? Я ведь больше не смогу работать в «Валентине»…

– Не знаю. Это не мои проблемы… – скучающим тоном отозвался он, а мне отчаянно захотелось впечатать свой острый костлявый кулак ему точно в холёный аристократический нос.

– Не интересует, – бросила холодно и как можно безразличнее. Взялась за ручку двери и добавила: – Надеюсь, мой отказ не повлияет на мою работу у вас. Но если что, готова написать заявление об увольнении в любое время.

Валентаев хмыкнул, жадно облизывая тонкие бледные губы, давая понять, что это далеко не конец, что я слишком самонадеянная…

Попыталась выбраться наружу, но двери оказались заблокированы. Внутри всё похолодело…

– Да не бойся ты, не съем я тебя, – хмыкнул он, заводя двигатель. Зверюга зарычала и тронулась с места. – Домой отвезу… – мне подарили многообещающий оскал, от которого затряслись поджилки. – Можешь написать своим соседям, что будешь через пятнадцать минут и скинуть им геолокацию, если страшно, – добавил насмешливо и сосредоточился на дороге.