(Не)равный обмен (СИ)

Глава 4

Стоя обнаженной напротив зеркала, Айнэ недоуменно и с некоторым ужасом рассматривала свое отражение. И то, что она видела, одновременно и пугало ее, и вызывало трепет.

Кажется, никогда она не позволяла себе подобного — вот так, немного смущаясь, но все-таки открыто смотреть на свое тело. Данный предмет никогда не интересовал ее в должной степени, а зеркало служило ей лишь для того, чтобы проверить внешний вид, то есть — наряд, прическу и макияж.

Сейчас же она стояла совершенно нагая. И поэтому видела всё — и очертания своей фигуры, немного нескладной и не совсем пропорциональной, и большую грудь, которую так любит сжимать в своих ладонях и целовать лорд дракон, и узкие, совершенно не женственные бедра, и болезненно острые, как у истощенного подростка, коленки. Но это было не самым ужасным. Ее кожа — ее светлая и тонкая кожа, которой обычно очень дорожат аристократки из ее королевства, — была покрыта синяками и отметинами разных размеров и расцветок. Какие-то пятнышки были ярко-желтыми — им был уже не один день; какие-то — темно-сиреневыми или голубоватыми; какие-то — лилово-красными и шершавыми от отметок зубов. Больше всего их было в районе шеи и груди. Но целые браслеты подобным отпечаток можно было увидеть и на запястьях и лодыжках, бедрах и ягодицах.

Видок такой, как будто на протяжении длительного времени кто-то старательно закидывал ее гравием и не переставал это делать несмотря ни на что. Неудивительно, что Айнэ чувствовала такую ломоту и покалывания даже в самых неожиданных местах.

Однако девушка не чувствовала какого-то сильного удивления по этому поводу. У нее действительно была очень тонкая и чувствительная кожа, из-за чего даже незначительный ушиб расцветал на ней всеми цветами радуги. Оттого и ладони ее выглядели настолько… непритязательно…

Впервые за долгое время Айнэ подняла руки к лицу и внимательно посмотрела на внутреннюю сторону своих ладоней.

Некогда мягкую и безукоризненную кожу настоящей принцессы сейчас покрывали некрасивые следы немного стершихся мозолей и шрамов. Когда-то их вид ужасал Айнэ, поэтому она просто отрешилась от свидетельства не самого приятного прошлого. И как-то само собой позабыла. Но накануне, во время не самых обычных водных процедур совместно с Ирравэлем в купальне, дракон обратил внимание на состояние ее ладоней и задал прямой вопрос:

— Откуда это?

Айнэ даже не сразу поняла, о чем он. А после ограничилась каким-то туманным объяснением и вообще перевела тему в иную плоскость.

И только сейчас подумала, к чему мог мужчина сделать столь вопиющее предложение, как “В следующий раз ты сделаешь это ртом”. Наверняка, прикосновение неровной и покореженной кожи ладоней было ему неприятно, и дракону хотелось бы более изощренной ласки…

Хотя, проведя пальцем по шрамам, девушка не могла не отметить, что кожа ладоней была вполне себе мягкой, пусть и неровной. Но это все равно не уменьшало ее смущения и стыда.

…Накинув халат, Айнэ с грустным вздохом присела на мягкий пуф перед туалетным столиком. Сегодня она проснулась раньше прихода Бэи и потому самостоятельно успела ополоснуться в миниатюрной ванне и почистить зубы и сейчас собиралась привести в порядок волосы.

Пока она неторопливо расчесывалась, появилась служанка. Она вежливо поздоровалась и, подойдя поближе, поставила перед ней небольшую коробочку. Айнэ подумала, что это очередной подарок от Ирравэля — колечко или цепочка, но когда рабыня откинула крышечку, девушка увидела светло-зеленую вязкую субстанцию.

— От синяков и ссадин, — тут же объяснила Бэя, — Пожалуйста, снимите халат, я помогу нанести мазь.

— Я могу сама, — тут же воспротивилась, резко вскинув голову, принцесса.

— Но так будет быстрее, — отрезала служанка, — К тому же я все видела — не стоит стесняться. Пожалуйста.

Обреченно вздохнув, Айнэ послушно выполнила требуемое.

Пальцы служанки порхали по ее коже быстро и легко, умело нанося тонким слоем принесенную мазь. При этом ее лицо было совершенно спокойным и даже равнодушным — ее явно не интересовал источник всех этих отметин. Но сама Айнэ, краснея, не могла обойти эту ситуацию стороной. И потому спросила:

— Разве тебя не пугает… это?

Девушка недоуменно посмотрела на принцессу через отражение зеркала. А потом мягко и ободряюще улыбнулась.

— У вас такая нежная кожа, — сказала она просто — без какого либо намека на восхищение или, наоборот, зависти, — Вот и результат. Увы, лорд Ирравэль… кхм… порой чрезмерно порывист в своих желаниях. И не всегда может контролировать свои силы. Поэтому это лекарство — вернейший способ хоть немного уменьшить ваши страдания, любезная моя госпожа.

От смущения Айнэ покраснела еще сильнее. Одно дело — когда ей самой приходится сталкиваться с похотью и распутством их хозяина, и совсем другое — быть предметом мыслей и разговоров слуг и рабов.

— Лорд Ирравэль сам попросил поухаживать за вами, — гораздо тише добавила Бэя, даже наклонившись к принцессе поближе. — Господин… беспокоится о вас.

Приятное тепло затопило Айнэ изнутри и странно ущипнула за щеки и толкнулось в районе груди.

— Спасибо… — тихонько пробормотала девушка.

— Не за что, — беспечно откликнулась служанку. — Я ничего особенного не сделала. Но лучше будет, если вы промолчите и ничего не скажете лорду Ирравэлю.

Но в этот день Айнэ и не встретилась с драконом. Как, впрочем, и на следующий.

Почти всегда мирная и спокойная жизнь Ирравэля снова оказалась бессовестным образом нарушена. Обвал на одном из рудников, которым он владел, требовал его внимания и после продолжительного и внимательного изучения мужчина понял, что произошло оно не совсем естественным путем. Но больше всего, конечно, его расстроили человеческие потери и трудно восполнимое уничтожение дорогого оборудования.

Люди и так без особого желания хотели работать на столь могущественное, но окруженное таким количеством слухов, по большей части неприятных, существо, как дракон. И если люди бедные, находящиеся на грани нищеты, или, например, напрочь лишенные чести были, как правило, равнодушны к ним, то профессионалы своего дела — те, в ком реально нуждались золотоносные и прочие скважины, опасались и отказывались даже от самых заманчивых предложений.

Приходилось идти на хитрости. И, как следствие, тратить огромное количество времени и ресурсов.

Но в этот раз (не в первый, надо сказать), он привычно разрешил неурядицы с помощью своих доверенных людей. Но лишь для того, что столкнуться с очередной проблемой.

Клан Ардаха — его собственных клан, малочисленный и откровенно враждующий внутри с членами собственной семьи — не любил обособленности своего отпрыска. Хотя Ирравэль довольно долго коптил своим огненным дыханием небо над собой, в клане все же оставалось приличное количество старожил, которые пытались использовать свое влияние.

По своей натуре драконы были очень властными, жадными и жестокими. Некоторые из них давно перестроили подчиненные их “крылу” (а попросту говоря, находящиеся под их управлением) территории по своему желанию и стали полноправными и абсолютными монархами. Более того — они считались равными богам. Должны были считаться равными богам.

Одним из немногих, кто понимал и принимал обособленный и, на взгляд драконов, неприлично аскетичный стиль жизни Ирравэля, был его далекий родственник, но представитель клана Тьера, Краст. В далекое-далекое время они сошлись на общих интересах по рудокопству, немало спорили и эффектно скандалили — так, как это могут делать лишь драконы в своем крылатом воплощении — но в итоге по справедливости разделили жилы и источники и иногда могли себе позволить вполне себе мирные (но не лишенные некоторых излишеств) и дружеские беседы.

И именно благодаря Красту, который в обмен на свою услугу потребовал “дюжину вкусных девственниц и не менее дюжину редчайших экземпляров из его книжной коллекции” (впрочем, это была излюбленная шутка товарища, и обычно они ограничивались шумной попойкой в не менее богатом и полном всевозможными сортами винном погребе Ирравэля), дракон вовремя вторгся и разрушил не самую хитрую интригу, которую решили провернуть против него клан Ардаха.

Несмотря на то, что Ирравэль вполне успешно справился со всеми делами, домой он вернулся не в самом хорошем расположении духа — страшно раздраженный и разозленный. Однако это было больше нормой, чем чем-то особо выдающимся. Общение с родственниками — этими закоренелыми эгоистами и возомнившими себя богами древними чудовищами — было для него тем еще испытанием.

“Видимо, не такие уж мы и разные, — с усмешкой подумал в какой-то миг Ирравэль, — У нас у обоих те еще семейки”.

Конечно, под словом “обоих” дракон имел в виду себя и одну прелестную представительницу человеческой расы, что отныне обитала в его скромном — опять же, по мнению драконов, жилище.

Все то время, что он был вдалеке от принцессы, его странным образом тянуло назад. Да, другие мысли его отлично отвлекали, но стоило ему отвлечься — увидеть какую-нибудь привлекательную девушку со светлыми волосами или учуять тонкий аромат какого-то цветка — и хрупкая, маленькая, но со столь манящей большой грудью фигурка вставала перед его глазами. И похоть разгоралась в его крови ярким пламенем.

Это было похоже на зависимость. Но Ирравэль отгонял от себя эту мысль, потому что слишком долго он прожил на этом свете, чтобы признать подобное. Слишком много у него было женщин и порой — не одна одновременно, и не зря левое крыло его особняка представляло собой настоящий гарем: с почти однотипными уютными комнатками, обустроенными согласно женскому вкусу и даже с отдельными маленькими ванными для соблюдения уединенности. В любовницах у него были редкие красавицы — как лицом, так и телом; невероятно искушенные и умелые или, наоборот, невинные и оттого прелестнее. Не так уж сильно Айнэ отличалась от некоторых из них…

Наверное, это была элементарная привязанность к новой, не приевшейся еще игрушке, еще и наделенной несколькими занимательными чертами и даже загадками, которые так приятно постигнуть…

И все же — его тянуло.

Тянуло к нежному запаху, имеющему привычку меняться в зависимости от уровня возбуждения.

Тянуло к хрупкому телу — податливому и мягкому и одновременно — очень упрямому и сдержанному, как и полагается чопорной и трепетной девушке, явно жившей затворницей и до недавнего времени — девственницей.

Чего стоит лишь то, что за все это время он лишь пару раз смог подарить ей оргазм! Слишком закрытой строптивая принцесса оставалось до сих пор, и слишком уж эгоистичным он был сам в получении собственного удовольствия.

Хотя, конечно, дело определенно сошло с мертвой точки и достигнутый результат требовался в закреплении…

Оттого так некстати возникли эти проблемы с рудником и с кланом!

Кстати, это даже раздражало — то, что он думает о том, как удовлетворить строптивую девственницу и сетует на дела. Обычно-то происходило наоборот…

Женщина в его жизни, какой бы привлекательной и соблазнительной она не была, всегда служила лишь источником пищи и приятного времяпрепровождения. На женской груди он отдыхал, набирался сил, а потом вновь вступал в бой с окружающим его миром.

…Его появление заметили сразу, поэтому, когда Ирравэль обернулся в свой человеческий облик, его уже поджидал Шэль с комплектом чистой одежды.

— С возвращением, господин, — поприветствовал его раб, — Я рад, что вы вернулись в целости и сохранности. Мы переживали.

Дракон усмехнулся этим, несомненно, приятным словам, который будет рад услышать любой хозяин, вернувшийся после некоторого отсутствия. Но насколько много в них искренности? Впрочем, его это не интересовало.

Быстро одевшившись, Ирравэль решительно пошел к дому.

— Госпожа Айнэ в библиотеке, — сообщил ему в спину последовавший за драконом раб.

Мужчина почти споткнулся и едва не обернулся, чтобы поглядеть на проницательного евнуха. Откуда ему было знать, что сейчас он больше всего желал узнать, где его золотоволосая принцесса?

Но подсказкой он воспользовался. И прямиком направился в указанное место.

Айнэ провела эти два дня продуктивно. Она много гуляла, не ограниченная ни вниманием дракона, ни собственной служанкой, ни кем-либо еще. Она исходила просторный и светлый особняк вдоль и поперек, а также всю прилегающую территорию, совершенно не огороженную какими-либо стенами или забором. Девушка даже рискнула немного прогуляться верхом, правда, в сопровождении слуги по имени Ардо — того самого, что однажды привел ее с кухни в кабинет лорда. Это была странная и молчаливая прогулка, а бдительная слежка охранника-великана держала ее в постоянном напряжении.

Зато она много времени провела в библиотеке, изучая огромную коллекцию и остановившись в итоге на прекрасном образце исторической хроники, украшенной такими великолепными гравюрами, что она по несколько минут могла с восхищением рассматривать одну и ту же картинку, водя пальчиками по тончайшим, как нитка, линиям.

Витиеватый язык и мудрые обороты порой ставили ее в тупик, но она упрямо перечитывала ту или иную страницу, пока не раскрывала ее тайну, а еще Айнэ нашла прекрасный словарь, который прекрасно помогал понять хитрые термины.

К тому же чтение отвлекало ее от постыдных мыслей, которые нет-нет, а проскальзывали в ее голову и вызывали интересные реакции тела, как то учащенное сердцебиение и дыхание, жар в груди и спазм внизу живота. Иногда между бедер образовывалась влага, доставляющая ей определенный дискомфорт, и тогда Айнэ, страшно смущаясь, пыталась всеми способами переключить свое внимание. Порой — не очень успешно.

На второй день отсутствия Ирравэля, после обеда, девушка снова устроилась в библиотеке с полюбившейся книгой. Придвинув поближе к дивану пару ламп, она в своей любимой позе — на боку, уперевшись щекой на ладонь и подогнув ноги — с наслаждением погрузилась в чтение, потеряв счет времени. Пару раз к ней заходила Бэя — с легкими закусками и кувшинчиком пряного отвара на миниатюрной жаровне. Служанка также предлагала ей вина или сладкой наливки, но Айнэ отказалась. В отличие, конечно, от миниатюрных легких пирожных с ягодами — этот знакомый ей с первого же дня десерт, который удавался местным поварихам с небывалым умением и приводящий ее в чистый восторг.

Уединение не смущало девушку. Ее и дома мало баловали общением, даже близкие родственники. А прислуга, боясь осуждения со стороны хозяев, ограничивалась короткими фразами, будто принцесса Айнэ была прокаженной. В какой-то мере, наверное, так оно и было — ведь она была лишена дара. Но ведь она все равно оставалась человеком! к тому же — принцессой!

В юности это удивляло ее, конечно. Иногда — немного злило. Но потом пришло смирение и принятие. А с ними — и даже некоторая любовь к одиночеству.

Хотя, по природе своей общительная и жизнерадостная, она любила всевозможные сборища и рауты. И ей позволяли на них присутствовать, чтобы среди приближенных не ходили слухи о помешательстве или сумасшествии одного из членов самóй королевской семьи.

Наверное, девушка и сейчас бы не отказалась оказаться на каком-нибудь званом ужине или балу. А если еще и появиться в одном из нарядов, к которым ее успешно приучает Бэя — ух! фурор был бы ей обеспечен! Ведь — она наконец-то видела это ясно и четко вместе с пробудившейся ласками дракона женственностью и чувственностью — эти платья так ей шли и подчеркивали и ее фигуру, и ее внешность.

Думая об этом, Айнэ невольно хихикала. А, представляя реакцию отца и брата, откровенно веселилась!

Вот во что ее превращает знакомство с драконом?!

Определенно, во что-то совершенно иное, что-то… распущенное и дерзкое.

А ведь это только начало!

Как и сказал раб, Ирравэль обнаружил принцессу в библиотеке, в том самом уютном уголке около камина, на тот самом диванчике, где они совсем недавно предавались порочным утехам. Судя по тонкому цветочному аромату, который прочно вплелся в запах бумаги и мебели, горящего дерева и масла из светильников, Айнэ пробыла тут не один час. И, явно утомившись, мило прикорнула, положив голову на сгиб локтя и почти уткнувшись носом в страницы лежащей перед ней книги.

Трудно сказать, о чем подумал и что почувствовал мужчина в первую же секунду, как он увидел эту девушку. Но, неожиданного для самого себя задержав дыхание, он опустился около диванчика на колени и с необыкновенной жадностью уставился в расслабленное и спокойное лицо спящей девушки.

Светлые волосы прелестно обрамляли его, будто подсвечивая. Длинные ресницы отбрасывали на бледные щеки красивые тени, а полуоткрытые губы без капли помады влекли своим естественным алым цветом. Ровное и глубокое дыхание едва-едва вырывалось между ними и казалось практически незаметным.

Как же глубок был ее сон! Снилось ли что-нибудь ей? Или она просто отдыхала без сновидений, утомленная серьезным чтивом?

Аккуратно, чтобы не потревожить девушку, Ирравэль переложил книгу на маленький журнальный столик. Хотя, видят боги, вид спящей и потому совершенно беззащитной девушки глубоко взволновал его, и ему бы хотелось прильнуть к ней, вжать собственным телом в кожу диванчика, и разбудить весьма и весьма тривиальным способом.

И все же — он сдержался. Лишь легонько, почти невесомо, провел ладонью по обтянутым тонкой тканью платья бедру и ноге.

Но этого оказалось вполне достаточно, чтобы девушка слегка пошевелилась и забавно нахмурила брови. Правда, так и не проснувшись.

А еще девушка презабавно поджала пальчики ног — она разулась перед тем, как лечь, и сейчас крохотные туфельки из мягкой замши неряшливо лежали на полу, почти незаметные на темном фоне ковра.

Соблазн воплотить свои желания стал сильнее. И Ирравэль, коснувшись лодыжки с побледневшим отпечатком своих пальцев, мягко погладил его, ощутив витиеватую смесь сожаления и вожделения.

— Лорд дракон? — тихонько прошелестел голос Айнэ, мгновенно привлекший его внимание. — Вы вернулись?

Вернувшись взглядом к лицу девушки, мужчина внимательно заглянул в затуманенный ото сна серый взор. Принцесса явно пыталась поднять ресницы, но без особого успеха.

И Ирравэль, тихонько хмыкнув, встал на ноги, чтобы тут же, протянув руки, поднять Айнэ с диванчика.

Та, вздохнув, рассеянно обняла его шею руками и доверчиво откинула голову ему на плечо. И, похоже, снова погрузилась в сон.

Недолго думая, мужчина понес девушку в ее спальню. Там он, увидев Бэю, отослал ее с наказом приготовить ужин и положил Айнэ на постель. Но, к его удивлению, хрупкие женские руки так и не отпустили его шею, а, приоткрыв глаза, принцесса снова сонно позвала его:

— Лорд дракон?

Ее немного хрипловатый ото сна голос, безотчетное желание прильнуть к нему и не отпускать, ее рассеянная и неуверенная улыбка, будто перед ней не сам дракон, а лишь его видение, не могли не умилить мужчину. Он снова заглянул в ее серые, на пару тонов темнее, чем обычно, глаза, прикрытые ресницами и, кажется, увязнул в них, как в вязкой болотной топи.

Разумеется, он уже не стал сдерживаться. Хотя первоначально собирался лишь оставить ее в спальне, да, может быть, еще переодеть, чтобы та не спала в одежде…

Но как же сладок соблазн! Да еще и такой!

Трудно сказать, кто из них первым потянулся за поцелуем — Ирравэль и все-таки Айнэ. Сейчас дракон не думал о том, что ему впервые так нравилось целоваться с женщиной — к тому же неискушенной и пока что совершенно неумелой. Это уже не казалось ему обязательной лаской, которую он обрывал, как только добивался своего. И куда как отраднее ему было считать, что это девушка — наконец-то! — решила проявить инициативу, потому что…

Может быть, скучала?

Торжествующий рокот дракона ворвался в рот Айнэ с первым же жадным и страстным поцелуем, от которого она задрожала, как испуганная птичка, но тут же прижалась сильнее и крепче обхватила мужские плечи, привлекая к себе. И Ирравэль всем весом навалился к ней, безошибочно вклиниваясь между податливыми и совершенно не сопротивляющимся его натиску бедрам.

— Лорд дракон… — в третий раз выдохнула принцесса, и это окончательно сорвало с мужчины последние тормоза.

На этот раз со стороны девушки не были ни капли борьбы, ни малейшей попытки сопротивления. Наоборот — она первой потянулась к его рубашке, чтобы выпростать из брюк и дернуть вверх. Она сама не совсем умело развязала шнуровку на штанах и сжала его вздыбленную, готовую к покорению плоть и нежно провела по всей длине.

Но это было столь ничтожно мало, столь незначительно для дракона, который от нетерпения хрипел и дрожал, что Ирравэль без каких-либо сомнений отвел ее руку в сторону, чтобы, буквально содрав с девушки платье и нижнюю сорочку, отчего те, видимо, отныне придут в полную негодность, что есть силы врезался в тугое и столь желанное тело.

Айнэ болезненно вскрикнула и инстинктивно зажмурилась. Внутри ее было очень тесно — видимо, сказались дни воздержания, — а еще сухо. Но пару глубоких и размеренных толчков — и вот она наполнилась влагой, а чувствительные стеночки мягко обволокли мужский член, пульсируя и сокращаясь. От каждого из них девушка стонала и всхлипывала, сладко выгибалась навстречу и безотчетно царапала ногтями кожу предплечий и спины.

Именно эти непроизвольные и острые касания, а также, возможно, усталость от продолжительного перелета и оборота, сделали свое дело, и ощущение приближающегося оргазма накатил на дракона слишком быстро и ошеломляюще. Еще несколько мгновений — и он обрушился на мужчину, который, не сдерживаясь, в порыве этого сильнейшего пика вгрызься клыками в изогнутую перед его лицом шейку, оставляя очередную метку подле тех, что уже были им поставлены ранее. От мощных и особо сильных толчков, с которыми Ирравэль наполнял девушку своим семенем, Айнэ снова задрожала и непроизвольно сжалась внутри, даря тем самым дополнительное наслаждение своему любовнику.

Но, стоило дракону откинуться в сторону, чтобы не раздавить ее весом своего тела, она вдруг ошеломленно захлопала ресницами и, повернув голову, недоуменно уставилась в мужское лицо.

А вопрос, который вырвался у нее, заставил его удивленно вытянуться.

— И это… всё?

Ирравэль громко и со вкусом расхохотался. Такая бурная реакция мгновенно смутила девушку, и уже знакомый румянец опалил ее скулы. Протянув руку, мужчина положил ладонь на живот девушки, скользнул ею вниз и накрыл немного припухлые влажные складочки. Айнэ слегка поежилась и машинально стиснула бедра, захватив мужскую руку в своеобразный капкан.

А мужчина все смотрел и смотрел на продолжающую стремительно краснеть девушку, пока та стыдливо не отвела взгляд в сторону.

О, как вкусно она смущалась! Сейчас, с некоторым запозданием, к ней наверняка пришла неловкость за свою порывистость — и в ласках, и в отзывчивости, и в нетипичном для нее вопросе. И, разумеется, уже ругала саму себя. Правда, молча. Про себя.

Чтобы развеять эти совершенно несвоевременные сомнения, Ирравэль скользнул пальцами глубже — между нежными розовыми складочками и стеночками, которые мгновенно обхватили его фаланги. Зажмурившись, Айнэ тихонько всхлипнула и дернулась навстречу этому чувственному движению. Ее рука непроизвольно вскинулась и прижалась ко рту, и дракон, чтобы получше уловить все происходящие с девушкой эмоции и ощущения, повернулся на бок и подпер кулаком щеку.

Это оказалось на удивление интересно. Пока он двигал своими пальцами — то быстрее, то медленнее, то мягко и лениво, не забывая ласкать бугорок клитора, то грубо и глубоко, вызывая по всему женскому телу судороги и прерывистые всхлипы. Девушка то сжималась, задерживая дыхание, то выгибалась, откинув назад голову и закусив нижнюю губку. Да так сильно, что прокусила ее до крови и Ирравэль не лишил себя удовольствия, слегка потянувшись, медленно слизнуть выступившую капельку. Правда, этим он, как обычно, не ограничился…

Своим языком — длинным и немного шершавым, как у кота, — он провел дорожку от губ Айнэ по подбородку и шее, ключице и между губами. Уже знакомо прикусил чувствительную кожу на одном из полушарий… Потом сомкнул губы на соске второго и с шумом втянул в себя.

Это вызвало очередной судорожный вздох, приподнявший грудь Айнэ, и удовлетворенный рык самого дракона. Он отозвался волной дрожи и вызвал мурашки на нежной коже девушки. Для нее эта ласка была не менее чувственная и сладка, чем движение пальцев в ее лоне. И она с наслаждением погружалась в это потрясающее ощущение эйфории, которая в полной мере может раскрыться лишь при полном расслаблении.

Как и тогда на озере, Ирравэль искусно и умело подвел с помощью своих пальцев девушку к оргазму. Он своими собственными губами поймал долгий и пронзительный стон, прижавшись к ее рту, а прильнув к теплому богу, ощутил ту самую трепетную и не поддающуюся контролю судорогу, за которой последовала еще одна и, через некоторое время, еще одна. И только после этого Айнэ расслабленно опала и, рассеянно улыбаясь, с отпечатком полученного удовольствия на лице, откинула голову на разметавшиеся по подушке волосы.

Вот только самого Ирравэля подобная игра снова распалила. Поэтому, дав принцессе несколько минут на отдых, он аккуратно перевернул ее бочок и, прижавшись к ней со спины и обхватив мягкие груди, медленно и упруго вошел в ее по-прежнему сокращающее лоно.

Никто не беспокоил и не тревожил их, пока они занимались любовью. Но даже если бы кто-нибудь, Шэль и Бэя, зашли в спальню принцессы, вряд ли бы они заметили это, увлеченные друг другом.

Айнэ была удивлена тем, с каким искренним и неприкрытым желанием она и ее тело отзывались на ласки мужчины. То, что она сначала могла списать на сонливость, теперь уже с трудом объяснялось рассудком. Ей было неприятно признавать это, но похоть и вожделение настолько сильно захватили ее, что порой она позволяла себе довольно дерзкие и откровенные движения и прикосновения, от которых сам дракон был, судя по всему, в полном восторге. В своей излюбленной манере он шептал ей на ухо какие-то пошлости, обжигал своим горячим дыханием чувствительную кожу шеи, и затылка и жестко наматывал на кулак ее волосы, когда двигался особенно быстро и неистово.

И Айнэ позволяла ему делать… всякое. В том числе выполнилась и его угроза — широко раздвинув ноги и опустив ее голову к своему паху, он показал, как можно ласкать его ртом. К этому времени вечер окончательно опустился на землю, и в комнате стало темно. И в этих густых сумерках, когда уже почти ничего нельзя было разглядеть, девушка позволила себе эту развратную утеху.

Хотя это было и не просто. Член мужчины физически не мог поместиться у нее во рту, а когда его головка утыкалась в гортань, рвотный рефлекс вызывал не самые приятные звуки. Ирравэль — как тогда у озера — терпеливо подсказывал и говорил, что и как именно она должна делать, властно держал своей ладонью ее затылок и порой иногда с силой насаживал на свою вздыбленную плоть, порыкивая от удовольствия.

Однако было в этой ласке что-то… порочно-сладкое. Она давала своеобразную власть над мужчиной, которого она таким образом удовлетворяла и одновременно — возбуждала саму себя. Это было понятно по специфическим спазмам и уколам внизу живота, которые Айнэ уже научилась узнавать, а еще по тому теплу, что разливалось в груди и между бедер.

А когда тугая струя семени ударила ее прямо в горло, девушка чуть не захлебнулась и потому — очень испугалась. Но, продолжая держать ее голову словно в тисках, дракон не позволил ее рту соскользнуть с члена, и пришлось Айнэ всё проглотить. Ну, разве что, пару капель сорвались с ее губ, и они скользнули по ее подбородку, когда девушка, немного потрясенная, подняла голову. Ладонью Иррааэль оттер собственное семя с кожи и тут же ободряюще потрепал по щеке. Эта ласка была проста и незамысловата, но Айнэ инстинктивно прильнула к ней, жмурясь от удовольствия.

А как уж был доволен сам дракон — словами не передать. Он уже предчувствовал, что собственными руками совсем скоро превратит эту трепетную и пугливую некогда принцессу в самую горячую и страстную любовницу, которую только можно представить. И, возможно, в будущем она ему надоест, приестся, но пока…

Пока он наслаждался ее присутствием и той сладострастной атмосферой, что они делили на двоих.

… Уже поздним вечером, практически ночью, в дверь спальни коротко и осторожно постучали. Ирравэль рассеянно откликнулся, давая разрешение войти, и когда дверь тихонько приоткрылась, внутрь комнаты заглянула Бэя.

— Ужин готов, господин, — совершенно спокойным и беспристрастным тоном сообщила она, и мужчина кивнул.

— Неси сюда, — приказал он, скупо ухмыльнувшись, — Мы с госпожой поедим здесь.

Поклонившись, девушка ушла, чтобы через несколько минут вернуться в компании Шэля и еще пары слуг. Все они несли подносы с едой и питьем, а еще салфетки и небольшой столик на широких и устойчивых ножках, который был поставлен прямо на постель. Мужчина снова хохотнул, когда в присутствии рабов Айнэ стыдливо покраснела и быстро закуталась в одеяло. Сам дракон своей наготы не стеснялся и вальяжно раскинулся на матрасе. И только лишь отмахнулся, когда Шэль поинтересовался, желает ли его хозяин что-нибудь еще. После они ушли, оставив любовников наслаждаться пищей и обществом друг друга.