Не сезон

— Так ты говоришь, что вы своим глазам не поверили?

— Еще бы! Пришвартовались к небольшой планете на окраине Галактики. Провинция, одним словом. Ни на что буквально не рассчитывали. И здравствуйте пожалуйста. Такой застаем ландшафт. Кислороду вволю: дыши не хочу. Тут тебе и горы, и реки. И вдобавок вся планета техникой нафарширована. Звездолеты почище наших. Им, думаю, нырнуть в нуль-пространство и вынырнуть на краю Вселенной ничего не стоит!

— Что же вы подумали?

— Ну, ты знаешь Ищенко. «Не умничать! — с ходу дает команду. Степанов, Кондратов, Глумов пойдут со мной. Другие остаются на месте. В случае чего обеспечат безопасность». Пошли мы с ним. И понимаешь, ни одной живой души вокруг. Быть того не может, думаю. Ребенку ясно, что вокруг нас — результаты деятельности высокого разума. Не могло же в самом деле все само собой появиться. В общем, всякие вздорные мысли лезут в голову. И представляешь, когда мы проходили мимо какой-то громоздкой штуковины, выпустила она клешни, сцапала Степанова и заглотила целиком. Только и успел вскрикнуть.

— А вы?

— Что мы?.. Она и нас попыталась достать. Только мы назад и ходу, пока на корабле не очутились. Ругаем себя, конечно, за утрату бдительности. Главное, жаль парня. Но сколько ни жалей, ничего не поправишь. Решили стартовать, пока не поздно, чтобы доложить на центральную базу об антигуманной цивилизации. Только подготовили корабль, чувствуем, кто-то снаружи рвется.

— Чудовище?

— Мы и сами так подумали. Кинулись к смотровому отсеку: ничуть не бывало. Человек как человек. Ищенко вгляделся, да как крикнет: «Это же Степанов!» Видим, вроде Степанов, да не совсем.

— Как так?

— Степанов бороду, усищи отпустить успел в полете. А у этого — чисто.

— Робот-двойник, что ли?

— Мы тоже подумали, что ловчат с нами. Вступили в переговоры. И понимаешь ли, действительно, Степанов оказался!

— Ты же сам говорил, что у Степанова борода и усищи…

— Да разве в этом дело? Его, как он потом рассказал, схватили клешни и втиснули в какую-то по виду лабораторию. И тут началось. «Вжик!» отлетели у него, правда, безболезненно, усы и борода. Потом роботы-манипуляторы содрали с него одежду и в другое помещение втащили. А там ничего не видно: один туман горячий. А потом они его, как он ни отбивался, в раствор сунули. Но он жив остался. Кожа только покраснела. Ну а в конце всех мучений натянули они на него балахон и на волю выпустили. Он, ног под собой не чуя, примчался. Поместили мы его, как положено, в изолятор.

— И стартовали?

— Будто ты Ищенко не знаешь! С места, говорит, не двинемся, пока не определим, чего они от нас добиваются и для чего все эти лаборатории пыток. Во что бы то ни стало должны мы открыть этот ларчик!

— Что-нибудь удалось узнать?

— Помнишь, я тебе рассказывал о штуковине с клешнями? Она и оказалась ключом к ларчику.

— Это где Степанова мучили?

— Никто и не думал его мучить. Это было что-то вроде бани. А сама планета — база отдыха высокоразвитой цивилизации.

— Так почему же тогда вы никого не встретили?

— Наверное, попали не в сезон.