Не трепите богу нервы!

ГЛАВА 4

— Лично мне подозрительна гражданка Мазурова Ольга Петровна. — Скворцов даже довольно основательно хлопнул ладонью по столу, как бы подтверждая серьезность своего заявления.

— Да ладно, Антон . Она-то тут с какого бока? — Миша его убеждения явно не разделял. Я, честно говоря, тоже.

— А с такого, дорогие мои компаньоны, что Вы тут сидели извилины напрягали, а я пошел дорожкой попроще. Короче говоря, проверил единственный факт, данный нам милейшей девушкой Ольгой Петровной, который в принципе не вызывает сомнений. А именно, пятнадцатого мая сего года гражданка Мазурова Анфиса Егоровна сдавала анализы в поликлинике номер девятнадцать нашего района на предмет обнаружения ядовитых примесей в составе ее крови. Хотите взглянуть?

— Написано, конечно, много, но, к сожалению, совсем непонятно. Рассказывай давай, что значат эти каракули?

— Я, Миша, тоже не Гиппократ, поэтому вот тебе заключение главврача, написанное на вполне русском языке и без грамматических ошибок. — Антон протянул листок, украшенный большой почему то красной печатью.

— Так! — Миша пробежал текст глазами. — Я не понял, Ольга же нас уверяла, что ничего особенного не нашли, а тут, извините меня, адская смесь какая-то, ей богу.

Разговор этот проходил в нашем офисе на следующий день после посещения милой девушки Ольги Петровны. Мы, как всегда, собрались все вместе, чтобы выработать план, согласно которому мы и будем вести в дальнейшем расследование этого не совсем обычного дела.

— А не замешаны тут работники больницы? Могли, например, анализ подменить, или травить старушку через лекарства там, уколы всякие… — В вину Ольги Петровны все равно как то не верилось.

— Я думал об этом, но, похоже, это очень мало вероятно. Анфиса Егоровна крайне редко пользовалась услугами поликлиники, лекарства покупала ей внучка в ближайшей аптеке, уколы по мере надобности делала сама. В прошлом году старушка лежала в первой городской больнице с тяжелой формой артрита коленных суставов. Но не думаю, друзья, что следует разрабатывать персонал больницы на предмет намеренного отравления, после выписки контактов ни с кем из врачей или сестер ни Ольга, ни Анфиса Егоровна не имели. Про старушку благополучно и прочно забыли. Всю заботу о здоровье бабушки взяла на себя внучка.

— А кто приходил за результатами анализа ты не выяснил?

— Это не представляется возможным. Готовые бланки с результатами исследований крови, а так же мочи, кала и флюрографии складывают в коробку у входа в регистратуру, где их и может забрать каждый желающий.

— Таким образом, до Ольги эта бумажка могла побывать в любых руках, ее даже могли поменять на совершенно другую. Я правильно понял? — Антон не слишком охотно кивнул, видно ему жаль было своей версии, которая на глазах рассыпалась в прах.

— Совершенно точно. На эту коробку никто не обращает внимания. Сам подумай, ну кому нужны чужие анализы?

— Короче, с этим все ясно. Теперь ты, Янина. Что удалось узнать на бытовом фронте?

— Мало. Но кое-что имеется. Практически весь вчерашний день я провела в чаепитиях со старушками из списка подруг Анфисы Егоровны, оставленного Ольгой. Результат почти нулевой. Ничего нового я не узнала . Подруги общались с ней в основном по телефону, говорили о здоровье, политике, о сериалах, немного о личных проблемах, но так вскользь, почти ничего конкретного. С соседками Анфиса Егоровна общалась тоже не слишком часто, но тут кое-что узнать удалось. Наиболее близки были старушке супруги Фирстовы из квартиры справа. Способствовало этому в основном два обстоятельства: то, что балконы их имеют общую стенку, и летом при открытых створках это позволяло мило общаться, покачиваясь в креслах-качалках, каждый на своем балконе. Ну, а второе обстоятельство, это то, что Олег Евгеньевич Фирстов очень подвижный старичок, хоть и давно на пенсии, но дома ему скучно, и он с радостью помогает и жене, и соседке по хозяйству, по первой просьбе охотно бежит в магазин и все такое прочее. Принимая во внимание небольшую разницу в возрасте и общность интересов (да, я забыла сказать, что Елена Прокофьевна тоже страдает от артрита коленных суставов), общение их и даже дружба кажется совершенно понятной. Не смотря на это, в гости друг к другу они ходили довольно редко, так как с передвижением у обоих старушек наблюдались проблемы, то летом они общались, как я уже говорила, посредством балконов. Так же Олег Евгеньевич утверждает, что за продуктами или лекарствами соседка просила его сходить крайне редко, в основном он покупал для нее лампочки, которые летят в их доме чуть не каждый день, и газеты в киоске за углом. Кстати говоря, листок с результатами анализов принес именно Олег Евгеньевич, так как в тот день Ольга задерживалась в институте и могла не успеть до закрытия поликлиники, а Анфисе Егоровне хотелось узнать результат как можно скорее по понятным причинам. Фирстов говорит, что она очень расстроилась, прочитав заключение врача, хотя он не совсем понял из-за чего, ведь анализ оказался прекрасным . А вот жена его, Елена Прокофьевна, соседке посочувствовала: «Лучше узнать , что тебя кто-то травит, чем слушать уверения в своей ненормальности». А еще она сказала: «Беда Анфисы в том, что никто не хотел прислушаться к ее словам, голова у нее была на удивление ясной, никаких признаков склероза или, как они там понаписали, маразма старческого. Всем бы такую голову! Я убеждена, что если она говорила, что ее травят, ходят к ней по ночам, то, как бы абсурдно это не звучало, все правда. Разобраться надо было, кто так шутит, а не отмахиваться от человека. Этот самый торт я лично видела, и уверена, что купить его сама она не могла. У нас в тот день у обоих от погоды обострение артрита было, а Олега купить она ничего не просила. Откуда же он взялся, скажите на милость? А еще у нас кот сдох после того, как доел суп Анфисин. Хороший, между прочим, суп, свежий и мяса много. Только у нее холодильник размораживался, побоялась, что испортится, вот и отдала Ваське, а он взял и сдох после него. Тоже скажете совпадение? Мы ей даже говорить не стали, чтобы не расстраивать. Олег Ольгу во дворе дождался, поговорил с ней, а она обиделась, вместо того чтобы подумать хоть немного, плакать начала, говорить, что сама суп готовила из всего свежего … Корче никто не хотел слушать. Я, честно сказать, даже с участковым разговаривала, он меня на смех поднял, назвал мисс Марпл. Ну, а после анализов этих и вовсе все поверили, что все выдумки наши и бред. Так вот погубили человека, и виноватых нет.

— Отчего умер кот, конечно, никто не потрудился выяснить. — То ли спросил, то ли подытожил Михаил. — Может, суп здесь и вовсе не при чем?

— Может. — Кивнула я. — Участковый, например, в этом просто уверен. Пыталась я с ним говорить. Бесполезное дело. Стенка глухая…Но это , коллеги, еще не все. Самое интересное, как всегда, напоследок. Потеряв много часов на беседы с престарелым контингентом подъезда, я нашла свидетеля, который видел человека, принесшего ночью как раз того дня (третьего июня), торт в квартиру Анфисы Егоровны Мазуровой.

— Шутишь!? — В один голос ахнули мои собеседники.

— Ничуть. Я, между прочим, честно трудилась в поте лица своего, не останавливаясь на сведениях полученных от четы Фирстовых, я скрупулезно опросила остальных пенсионеров подъезда, в результате чего и вышла на милейшую бабуленцию семидесяти двух лет, проживающую на первом этаже, ну, и, естественно, страдающую бессонницей. Мало того, она страдает еще и нелегкой формой шизофрении, что, впрочем, совершенно безобидно для окружающих. Вкратце диагноз такой: днем бабуля ведет себя вполне пристойно, гуляет во дворе, готовит, убирается, ходит в магазин, короче, все как у людей…

— Яночка, солнышко, нельзя ли покороче, тема твоего сегодняшнего доклада не шизофрения и ее проявления, а образ жизни совершенно другой старушки…

— Продолжу, если позволите. — Невозмутимо отмахнулась от придирок я. — Так вот днем все как у людей, а вот ночью милейшая Любовь Леонидовна принимает у себя не много ни мало, а гостей с далекой планеты Альфа Центавра. Причем, пришельцы вполне цивилизованы — попадают в квартиру абсолютно нормальным способом, то есть через дверь. Никаких тебе форточек, скачков сквозь стены, все просто и незатейливо. Одна только проблема у жителей голубой планеты: не знают они, что такое замки. Видимо, искоренили у них преступность нафиг, вот и отпала необходимость запираться.

— Здорово! Познавательно, аж жуть! Мне, между прочим, еще на работу надо, а я тут научной фантастикой балуюсь. — Проворчал Скворцов.

— Все дело в том, Антон, что на двери подъезда Анфисы Егоровны поставлен кодовый замок с защелкой, и, когда он закрыт, гости не доходят до бабы Любы, и коротает она ночь тихо и одиноко. Поэтому, как только народ укладывается спать, старушка выходит и открывает подъезд нараспашку. Соседи в курсе подпольной жизни Любови Леонидовны. Сначала пытались бороться, вставали закрывать дверь, но упорство бабули победило, постепенно смирились, и уже несколько лет все шло как надо. И вот представьте себе, последние несколько месяцев какой-то поганец повадился опять баловаться с закрыванием дверей. Таким образом, третьего июня сидит Любовь Леонидовна у накрытого стола, ждет гостей и слышит хлопок замка. Она потихоньку приоткрыла дверь и увидела молодого мужчину, который с тортом в коробке тихо поднимался по лестнице. Дошел до двери четвертой квартиры, открыл своим ключом и вошел внутрь. Баба Люба сначала запаниковала, подумала, не ее ли гости переметнулись к соседке, но парень вовсе был не похож на ее миленьких серо-зеленых пришельцев. Подумав «седина в голову, бес в ребро», старушка открыла подъезд и вернулась к себе. Пока жива была Анфиса Егоровна, Любовь Леонидовна никому не рассказывала о происшедшем, дабы не компрометировать подружку, хотя молодого человека видела еще не раз. Так вот, милые мои деточки.

— Да уж круто! Скажи, ты сама то хоть веришь этой ненормальной? — С сомнением глянул на меня Корчагин. — Она же кого хочешь увидеть может. Клинтона, например, или Путина.

— Это конечно, — спокойно отозвалась я. — но, прошу заметить, с тортом она видела парня лишь раз, причем в ту ночь, когда он таинственным образом появился в квартире номер четыре.

— Свидетельство безусловно аховое, но вкупе с другими картинка начинает вырисовываться безрадостная, и все больше и больше как-то стало попахивать убийством. Я даже в общих чертах представляю, как все было обстряпано, но вот зачем, а главное, кто этот милый парнишка — большой жирный знак вопроса… — Антон посмотрел на часы, вздохнул. (Последнее время бравый милиционер стал отъявленным домоседом. Дай ему волю, он и на работу бы не ходил, сидел бы около своих близнецов, как привязанный, пел колыбельные и менял памперсы. Но на памперсы нужно заработать, милый друг, так что вернемся к нашим баранам, вернее старушкам.. ) — Ну Миш, а ты что узнал? Ты-то хоть не с шизами общался? Все-таки в университет ходил, к интеллигентным людям.

— Свою часть работы я выполнил не хуже вас, дорогие мои. Изучив целом жизнь Ольги Петровны Мазуровой, я предварительно пришел к неутешительному для тебя, Антон, выводу, что личность она светлая, с криминалом никак не завязана. — Корчагин неторопливо достал из кармана замызганный блокнот для заметок и начал листать, бегло просматривая записи. — По отзывам соседей, друзей и преподавателей, честна, работяща, скромна, аккуратна, не пьет, не курит, хорошо учится, прелестно одевается, живет не то чтобы на широкую ногу, но в достатке… Если бы не Янка прямо женился бы и все, такие девушки сейчас редкость… Не смотри так на меня, я мысль теряю, начинаю нервничать и путаться… Так на чем я кончил?

— На женитьбе. — Нетерпеливо напомнил Антон.

— Точно. Насчет жениха все сложнее. Личность не совсем понятная. Работает на кафедре химии всего-навсего лаборантом, два часа в день. На фоне этого утверждает, что занимается научной работой, мало в чем себе отказывает, одевается очень даже ничего, ездит на новехоньких «Жигулях» десятой модели. Возраст тридцать три года. Не много, в общем то, но для работы лаборантом, вроде как, перебор. Ну, это его дело. Живет, по словам Ольги, один в четырехкомнатной квартире с антикварной мебелью на главной улице города. Что еще? По женской линии стоек. Хотя, по уверениям многих студенток и сотрудниц (скажу сразу, я с ними несколько не согласен), шансов иметь кучу подружек у него предостаточно, но он ими отчего-то пользоваться не желает. Год назад у него был трогательно-нежный роман со студенткой четвертого курса Татьяной Шишковой, но там произошла какая-то темная история, девушка спешно продала квартиру и, не доучившись каких то полгода, покинула город, университет и жениха в придачу. Он некоторое время был безутешен, пока не встретил Ольгу…

— Что за история, не мог поточнее разузнать? — Заинтересовался Скворцов.

— Не успел. Да и вряд ли это имеет отношение к Анфисе Егоровне.

— Это имеет отношение к жениху ее внучки, а это кое-что да значит.

— В деканате я достал личное дело Шишковой Татьяны. Там есть адрес проданной квартиры, так же адрес родителей, ну, и много другой информации. Возьми, Антон, узнай чего-нибудь по своим каналам. А еще посмотри, нет ли чего на этого красавчика — химика в ваших досье. Не нравится он мне. Не пойму почему, но не нравится жутко.

— Всегда настораживает то, что непонятно. А о нем у нас сведений пока ноль. Чем живет? На что живет? Почему не работает по-людски? Но ты Миш не волнуйся, все выясним, будет, как стеклышко. Ладно, ребята, я побежал, опаздываю. Свое задание я понял: узнать побольше о химике и покопаться в прошлогодней истории студентки Шишковой. Пока, не скучайте, если что звоните.

Антон испарился со скоростью близкой к скорости света.

— Ну что, и мы что ли пойдем, а Ян? Есть охота, поедем домой, пообедаем, отдохнем… — Мишка хитро посмотрел на меня, каким-то таким взглядом, который совсем не настраивал на серьезную работу.

— Знаешь что, дорогой, рабочий день только начался и отдыхать повода я не вижу совершенно…

— Это не важно. Я вижу за тебя. — Начал горячо убеждать меня Миша. — Домой приедем, я и тебе расскажу, покажу даже, и ты все увидишь, честное слово, я обещаю…

— Нет, ведь главное не стыдно человеку. С ума сойти . Только из койки вылез, до работы с грехом пополам добрался, а его уже обратно тянет. Ужас!

— Вот и я говорю, ужас, — покаянно опустил буйну голову Корчагин. — прямо не знаю, что и делать. Слушай, давай в офис тоже кровать купим, может, полегче мне как-то станет, как считаешь?

— Тогда труднее станет мне. — Сурово оборвала я . — Ровно в два раза. Ладно, шутки в сторону. Не мешало бы пригласить к нам на беседу Ольгу еще разок и химика-ботаника тоже.

— А что ты хочешь у него узнать? — Поинтересовался Миша.

— Ума не приложу. — Я действительно еще не определилась, как строить разговор с господином Шульгиным. — Нелепая какая-то история. Кому ветхая старушка помешала? Она и так померла бы, ни сегодня, так завтра. Из подозреваемых только внучка и ее жених. Что тоже смотрится абсурдным, так как мотивов мы пока не видим. Если убила внучка, странно, что она не успокоилась после того, как милиция закрыла дело. Жених тоже в пролете: из-за смерти бабули свадьбу придется отложить, а выигрывать что либо от смерти старушки он может только, если станет ей родственником, так что свадьба ему бы нужна, по идее…

— А может, нет, сейчас он вроде как не при делах. Вдруг неожиданно всплывет чего-то, о чем даже Ольга не догадывается: наследство какое-нибудь или план, где клад зарыт… — Корчагин в задумчивости потер лоб. — Ты права, вызывай Ольгу и давай просей через мелкое ситечко всю их близкую и дальнюю родню, героическое прошлое бабульки, а так же ее усопшего мужа, дочери и зятя…

— Вот сам этим и займись. Не обижайся, пожалуйста, но как-то мне второй день не спокойно после разговора с Мариной. Что-то у нее случилось совсем нехорошее, как будто подменили человека. Поеду я к ней съезжу, ладно? Вдруг, помощь нужна. А ты уж тут сам без меня как-нибудь. А вернусь, сходим куда-нибудь, покушаем.

— Ладно, не подлизывайся, иди уж, спасай это чудо в перьях, — добродушно отозвался Михаил, — а то, правда, ночью не уснешь и мне не дашь. Хотя с другой стороны …

— Молчи маньяк! А то вообще ночевать к себе уеду, вот уж ты выспишься !

Хлопнув дверью, не дослушав, что еще придумает мой любимый, я направилась к машине. Михаил прав, спать спокойно, когда моя подруга решила поломать всю свою жизнь, я точно не смогу. Да и сам он, я уверена, хоть и старается этого не показывать, не может равнодушно относиться к Маруськиным неприятностям. Не чужие, все таки, люди…