Не удивительно, что Его называют Спасителем - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Макс Лукадо (ч. 2)

много, но были там. Немногие заметили их, оно и не удивительно. По самой своей сути

они так молчаливы, что их часто упускают из вида. Писавшие Евангелие действительно

упомянули о них вскользь. Но мы знаем: они были там. Они должны были быть там. У

них была работа, которую нужно было выполнить.

Да, их присутствие не просто свидетельствовало о священной драме; они

выражали её. Они были пропитаны ею. Они вскрыли отчаяние Петра, выдали вину

Пилата и обнажили смертельную тоску Иуды. Они передали смущение Иоанна и ясно

выразили горе Марии.

Однако главная их роль была связана с Мессией. Как тактично и бережно

принесли они облегчение Его страданиям и выразили Его острую тоску.

Что я описываю? Может быть, вы удивитесь.

Слёзы!

Те очень маленькие капельки человеколюбия. Те круглые, мокрые капли влаги, падающие из глаз, сползающие вниз по щекам и брызгами разбивающиеся о дно

наших сердец. В тот день они были в сердцах, на щеках и в глазах. В такие моменты

они всегда там. Они должны быть - это их работа. Это - они, крохотные вестники, готовые по первому зову все двадцать четыре часа в сутки заменить ставшие

беспомощными слова. Капая, падая и проливаясь из уголков наших душ, они выносят с

собой самые глубокие чувства, владеющие нами. Текущие по лицу, они поведают о

переживаниях души, от самой блаженной радости до самого мрачного отчаяния.

Принцип прост: когда беспомощны слова, наиболее действенными становятся

слёзы.

Пятна слёз на письме скажут много больше, чем все слова этого письма. Слеза, упавшая на гроб, скажет то, о чём никогда не смогли сказать прощальные слова. Что

вызовет материнское сострадание и заботу скорее, чем слеза на щеке ребёнка? Что

более поддержит, чем слёза сопереживания на лице друга?

Слова потерпели неудачу в тот день, когда убили Спасителя. Это было их полное

поражение. Да и какие слова можно было произнести? Какие слова, возможно, сумели

бы выразить чувства, переполнявшие тех, кто там был?

То дело, мой друг, было оставлено слезам.

Как вы поступаете, когда не хватает слов? Как вы общаетесь, когда весь их запас, истощённый, лежит у ваших ног? Что вы делаете, когда спотыкаются даже самые

выразительные слова? Так ли вы богаты, что не стыдитесь дать волю слезам? Можете

ли вы быть настолько счастливы, чтобы глаза ваши орошались слезами и горло

перехватывало от волнения? Можете ли вы быть настолько гордыми, чтобы глаза ваши

подернулись пеленой и всё виделось, как в тумане, из-за слёз? Можете ли вы позволить

слезам в горе облегчить тяжесть, сдавившую грудь и комком сжимающую горло? Или

вы каждый раз загоняете их внутрь, позволяя им литься только в глубине души?

Немногие из нас умеют проявлять свои чувства. Особенно мы, мужчины. О да, кончено, мы умеем орать, ругаться и курить! Но слёзы? «Поберегите их для робких и

малодушных! А я должен завоевать мир!»

Друзья, мы бы хорошо поступили, если бы остановились всмотреться в лица у

креста.

Пётр. Крупный и плотный рыбак. Достаточно сильный, чтобы вытянуть из моря

сеть, полную рыбы. Достаточно храбрый, чтобы выдержать самый свирепый шторм.

Человек, который несколькими часами ранее обнажил меч против патрульного отряда

римлян. А сейчас посмотрите на него. Плачет, нет... рыдает. Забился в угол, закрыл

лицо мозолистыми руками. Стал бы настоящий мужчина поступать так? Признаваться в

своей вине? Каяться в своём падении? Просить прощение? Разве настоящий мужчина

не должен сдерживаться... дать трезвое объяснение... найти оправдание... проявить

твёрдость характера... настоять на своём? Неужели Пётр растерял своё мужество? Нас

не проведешь, не так ли? А может быть, он уже и не мирской человек, но ещё и не

святой? Несомненно.

А Иоанн, взгляните на его слёзы! Вот он стоит - лицо преисполнено скорби, окровавленные ступни Учителя перед глазами. Разве его душевное переживание

лишено мужества? Разве его отчаяние лишено выдержки?

А слёзы Иисуса! Они подступили в Саду. Я уверен: они лились из Его глаз и на

кресте. Разве это знак слабости? Разве те следы слёз на Его щеках означают, что Ему

не хватало мужества и твёрдости в характере?

Конечно, нет.

Вот оно - главное. Это не слёзы, о которых говорят, они - олицетворение. Они -

сердце, сущность и душа человека. Закрыть на ключ душевные переживания - значит

похоронить то, что нас делает похожими на Христа!

Особенно, когда восходите на Голгофу.

Нельзя идти к кресту без сердца, с холодным рассудком. Так не делается. Голгофа

- не прогулка ума, не интеллектуальные упражнения, не пророческое предвидение и не

холодный теологический принцип.

Голгофа - рвущий сердце час душевного переживания.

Не уходите оттуда с сухими глазами, не взволнованные. Не поправляйте галстук, не откашливайтесь. Не позволяйте себе спуститься с Голгофы собранными и

спокойными.

Пожалуйста.... подождите. Взгляните вновь.

То - гвозди, пробившие руки.

То - Бог на кресте.

Это мы привели Его туда.

Пётр знал это. Иоанн знал это. Мария знала это.

Они знали: великая цена заплачена. Они знали, кто действительно проткнул Ему

рёбра. Кроме того, они знали как-то, что история переделывается.

Вот почему они плакали.

Они видели Спасителя.

Боже, пусть мы никогда не будем настолько «образованными», пусть мы никогда

не будем настолько «зрелыми», пусть мы никогда не будем настолько «верующими», чтобы взирать без слёз на Твои крестные муки!

ЧАСТЬ 3

КРЕСТ: ЕГО МУДОСТЬ

Живой !

Дорога. Темно. Звёзды. Тени. Четверо. Обуты в сандалии. В широких одеждах.

Безмолвие. Тревога. Сад. Деревья. Теперь один. Сомнения. Скорбь. «Отче!» На челе

пот. Бог. Человек. Богочеловек. Распростёрт ниц. Кровь. «НЕТ!» «Да». Ангелы

спустились. Успокоение.

Шаги. Факелы. Голоса. Римляне. Замешательство. Блеск мечей. Поцелуй.

Смущение. Предательство. Напуганные ученики. Бежим! Связан. Наручники. Его

уводят.

Здание суда. Священники. Лампады. Синедрион. Каиафа. Седобород. Насмешлив.

Надменен. В шелках. Заговорщик. Босой. Связан. Но спокоен. Бьют в лицо. Бьют

ногами. Анна. Раздражён. Мессия? Суд. Назаретянин. Уверен в себе. Вопрос. Ответ.

Удар по лицу!

Петр. «Я?» Крик петуха. Трижды. Виновен.

Суд. Заседание. Отклонить. Повинен. Измучен. Бледен. Свидетели. Ложь.

Противоречия. Молчит. Изумление. «Богохульник». Гнев. Ожидание. Избит. Вывален в

грязи. Изнурён. Охранники. Оплевывают. Завязали глаза. Осмеивают. Град ударов.

Факелы. День окончен.

Восход. Золотит. Иерусалим. Храм. Пасха. Жертвоприношения. Агнец.

Молящиеся. Священники. Мессия. Слышали. Обманщик. Узник. Ждут. Стоят.

Переминаются. Стратегический замысел. «Пилат!» Ловушка. Убийцы. Выход.

Волнение. Плац. Толпа. Разрастается. Римляне. Пилат. Тога наместника.

Раздражен. Нервничает. Офицеры. Туники. Копья. Тишина. «Какие обвинения?»

«Богохульство». Безразличен. Игнорирует (жену, сон). Обеспокоен. Беседует.

Дерзость. Боль. Решителен. «Царь?» «Рай». «Истина». «Истина?» Сарказм. (Страх.)

«Невиновен!» Рёв толпы. Голоса. «Галилеянина» «Галилея?» «К Ироду!»

Начало дня. Идут. Дворец. Ирод. Корона, мантия, скипетр. Толст. Хитёр. Интриган.

Зал, роскошь, тишина. Манипулируют. Бесполезно. Досада. Оскорбляют. Глумятся.

«Царь?» Рядят в мантию. Ломают комедию. Циничны. Ненавидят. «К Пилату!»

Ведут. Волнение в народе. Узник. Толпа стихает. У Пилата. «Невиновен!»

Столпотворение. «Варавву!» Иисус - у стены босой, связан. Спина. Хлыст. Удар с плеча.

Свист бича. Рвёт плоть. До кости. Стон. Терзают плоть. Ритм: молчит - удар, молчит -

удар, молчит - удар! Терновый венец. Истерзан. Завязывают глаза. Насмешки.

Глумление. Венценосец. Пощечина. Правитель. Обезумевший от боли. (Почти). Глаза.

Иисус. Решение. Власть. Свободу? Угрозы. Зеваки. Орут. Малодушный. Чаша. Вода.

Колебался. Компромисс. Кровь. Вина.

Солдаты. Воры-осужденные. Крест. Плечо. Тяжесть. Крест. Очень тяжёл. Солнце.

Шатается под тяжестью. Склонился под тяжестью. Дома. Лавки. Лица. Рыдания. Ропот.

Паломники. Женщины. Смятение. Булыжная мостовая. Изнеможён. Задыхается.

Симон. Жалость. Голгофа.

Лобное место. Голгофа. Кресты. Казнь. Смерть. Полдень. Слёзы. Зеваки.

Причитания. Вино. Нагой. Избит. Распух от побоев. Крест. Табличка. На земле. Гвозди.

Забивают. Забивают. Забивают. Прибит. Искажён. Жажда. Ужасная. Милость.

Мучительная боль. Поднят крест. Установлен крест. Казнён. Повешен. Спазмы. Дышит с

трудом. Сарказм. Губка. Слёзы. Глумление. Прощение. Игральные кости. Бросают

жребий. Темнота.

Абсурдность.

Смерть. Жизнь.

Боль. Покой.

Осуждение. Обетование.

Нигде. Где-то

Его. Нас.

«Отче!». Разбойники. Рай. Стенания. Плач. Ошеломлены. «Вот мать твоя «.

Сострадание. Темнота. «Мой Бог!» Напуганы. Жертвенный Агнец. Дикость. Уксус.

«Отче!» Тишина. Вздох. Смерть. Освобождение.

Сотряслась земля. Кладбище. Могилы. Умершие. Тайна. Занавес. Копьё. Кровь.

Вода. Благовония. Полотна. Гробница. Страх. Ожидание. Отчаяние. Камень. Мария.

Бежит. Неужели? Пётр. Иоанн. Вера. Озарение. Истина. Человечество. Живой. Живой.

Живой!

Распростёртое объятие

Честное слово, нельзя сказать, что они из числа тех, кого заносят в книгу «Кто есть

кто в чистоте и святости». Действительно, что-то в их шалостях и жизненной позиции

заставляет вас вспомнить о тех, кто попадает в участок субботним вечером. Как-то

мало у этой бесшабашной компании нимбов святости, которые, может быть, сумели

бы хоть немного исправить и навести на них глянец. И всё же, как ни странно, но

именно они делают этих людей обновлёнными, настолько меняя их, что о

терпеливости Господней не стоит и упоминать, чтобы обнаружить обновление в этих

людях. Если вы когда-либо заинтересуетесь, какое же всё таки применение Бог может

найти для вас, чтобы изменить мир, взгляните на этих людей.

На каких людей? Людей, которые служили Господу, изменяя историю. На тех, кто

в жизни никогда ни кем не стал бы и никогда бы ничего не имел, но кто, однако, обрёл

надежду не в своём служении, а в вошедших в поговорку распахнутых руках Господа.

Начнем с Авраама. Этот Отец Нации, хотя и превознесённый Павлом за свою веру, был не без слабостей. Он был изрядным вралем! Однажды для того, чтобы спасти свою

шею, он сболтнул, что Сара не жена, а сестра его, что было отчасти правдой. (36) А

потом, немного позже, соврал опять! «И сказал Авраам о своей жене Саре: «Она моя

сестра».(37) Дважды он променял чистоту на спасение. И это то, что вы называете

твёрдостью в Божьем обетовании? Можно созидать нацию на такой вот вере? Богу

можно. Господь опирался на хорошее и прощал плохое; чтобы создать нацию, Он

призвал «того, с раздвоенным языком».

Имя ещё одного отца семейства - Моисей. Определённо, оно - одно из самых

великих в истории. Но пока Моисею не исполнилось восьмидесяти лет, он выглядел

как принц из сказки, ставший разбойником. Вы бы выбрали для вывода народа из

рабства разыскиваемого убийцу? Призвали бы беглеца нести миру Десять Заповедей?

Господь, да. «И звал Он его отовсюду: прямо с пастбища овец, взывал к нему.... из

середины горящего куста», напугал старого Моисея и заставил его снять обувь! И вот с

трясущимися от страха коленками, с вопросом на лице «Кто я?» - Моисей согласился

вернуться на «арену борьбы».

А что вы скажете о таком субъекте, чьё вожделение плоти стало настолько

велико, что от него забеременела женщина, а он виновником постарался выставить

мужа, отправил его на смерть, а потом продолжал жить как ни в чем не бывало?

Наверное, вы бы сказали, что он пришёлся Богу по душе. Жизненный путь Давида

оставляет желать много лучшего, но его дух покаяния был несомненным.

Теперь об Ионе - Божьем посланнике в Ниневию. У него, у Ионы, были другие

планы: не было у него желания отправляться в тот языческий город. Поэтому он

вскочил на другой корабль, пока Господь не смотрел на него (или, по крайней мере, так думал Иона). За это Бог отправил его в чрево кита, чтобы привести в чувство. Но

даже кит был не в состоянии терпеть этого миссионера слишком долго. Хорошая

отрыжка - и Иона перелетает через прибой и приземляется на берегу, изумлённый и

раскаявшийся. (Это делается для того, чтобы показать, что хорошего человека нельзя

долго задерживать).

А истории продолжаются и продолжаются: Илия, со своей вечно недовольной

гримасой; слишком много знавший царь Соломон; махинатор и ловкач Иаков; Гомерь-

блудница; Сара - та, что хихикала над Господом. Одна история за другой, в которых

Бог опирается на самое лучшее в человеке и преодолевает самое худшее в нём.

Даже генеалогия Иисуса присолена наличием двух, трёх подозрительных

личностей - Фомарь, нарушившая супружескую верность, блудница Раав, Вирсавия, любившая купаться в ванне, стоявшей в неподходящем месте.

Для изменения мира Богу служили (и служат!) люди. Люди! Не святые, супермены

или гении, а люди. Мошенники, жулики, лжецы, прелюбодеи - урок убеждения

очевиден. Господь им всем находит применение. Может быть, им далеко до

совершенства, но Бог компенсирует это любовью.

Позже Иисус обобщил эту упорную любовь Господа в притче. Он рассказал о

подростке, решившим, что жизнь в деревне совсем не в его вкусе. Поэтому, набив

карманы деньгами наследства, он отправился искать развлечений. Но вместо этого

нашёл похмелье, друзей на час удачи и длинные очереди безработных. И когда жизнь

его стала настолько скотской, что её нельзя было дольше терпеть, он проглотил

гордость, засунул руки поглубже в карманы и начал длинный путь домой, при этом

постоянно повторяя слова, которые собирался сказать отцу.

Но так и не произнес их. Как раз когда сын поднялся на пригорок, отец, всё это

время ждавший его у ворот, увидел сына. Все сыновние "прости" потонули в словах

прощения отца. И изнуренное тело сына упало в распростёртые отцовские руки.

Ему открылось то же распростёртое объятие, что когда-то приветствовало

Авраама, Моисея, Давида и Иону. Никто не грозил пальцем. Не было сжатых кулаков.

Никаких хлёстких фраз типа: «Я же тебя предупреждал!» Никаких вопросов: «Где ты

был?» Ни скрещенных рук, ни потемневших глаз и надутых губ. Ничего подобного.

Только ласковые открытые руки. Если вам когда-нибудь захочется узнать, какое

применение Господь может найти для вас, чтобы изменить мир, вспомните тех, кто

уже служил Богу и мужайтесь. Увидьте прощение в тех распахнутых руках - и смелее

вперёд!

Кстати, никогда эти руки не были распростёрты так широко, как на кресте. Одна

рука откинута назад, в прошлое, другая простирается вперёд в будущее. Объятие

прощения предложено любому, кто придёт. Он - наседка, собирающая под свои

крылья цыплят; отец, встречающий с распростёртыми объятиями своё чадо.

Избавитель, спасающий мир!

Неудивительно, что Его называют Спасителем.

Уличный торговец по имени умиротворённость

Ах... час умиротворённости. Драгоценное время покоя. Несколько минут отдыха.

У каждого из нас есть моменты, когда к нам заглядывает умиротворённость.

Рано утром, пока кофе горячий и все ещё спят.

Поздно вечером, когда целуешь шестилетние сонные глазки.

В лодке на озере, когда так живы воспоминания о хорошо прожитых днях.

В компании с Библией, зачитанной, с загнутыми страницами и даже со следами

слёз.

В объятиях любимой половины.

За обеденным столом в День Благодарения или сидя у камина и рождественской

ёлки.

Час умиротворённости. Час, когда забыты крайние сроки сдачи материала для

очередного номера журнала, когда вы отложили в сторону свои устремления. Час, когда то, что имеем, милее того, что хотим. Час, когда осознаёшь, что время работы

до изнеможения, не может дать того, что дал однажды крест - чистую совесть и

возможность начать снова.

Но, к сожалению, бегая, как белка в колесе, по кругу наших планов и расписаний, часы, подобные этим, встречаешь не чаще, чем одноногую обезьяну. В нашем мире

умиротворённость - необычный уличный торговец, который бродит по улицам, ищет

открытую дверь, но редко её находит. Этот старик медленно движется от дома к

дому, барабанит в окна, стучит в дверь и предлагает свои товары: часок покоя, улыбку

ободрения, вздох облегчения. Но их редко кто покупает. Мы слишком заняты для

умиротворённости. И это - безумие, поскольку, считая, что обретём душевный покой

завтра, мы убиваем себя сегодня.

«Я думаю, не сейчас. Слишком много нужно сделать, - говорим мы. - Слишком

много нужно для карьеры, слишком многого надо успеть добиться. Нужно заработать

много денег. Скорее подняться по служебной лестнице. А кроме того, если я

почувствую успокоенность, кто-то подумает, что я лишен честолюбия».

Вот так ни с чем и идёт по улицам тот, кто предлагает умиротворённость. А когда

я спросил, почему так немногие приглашают его в свои дома, ответ его оставил

чувство вины в моей душе. «Знаете, я назначаю высокую цену. Я требую большой

задаток... Я прошу людей в счет новой покупки сдать мне их расписания, разочарования, волнения. Я требую, чтобы они предали огню бессонные ночи и

долгую суету дня. Вы полагаете у меня бывает много покупателей?» Он поскреб

бороду, а потом добавил печально: «Странно, но люди, кажется, гордятся своими

язвами и головной болью».

Можно мне поделиться с вами кое-чем личным? Я бы хотел засвидетельствовать о

реальном визите Умиротворённости. Я здесь для того, чтобы рассказать, как однажды

утром в гостиной я принимал этого бородатого торговца.

Это было нелегко.

Список дел по большей части не был выполнен. Обязательства, как всегда, просто

не терпели отлагательств: нужно позвонить, нужно написать письма, нужно подвести

баланс в чековых книжках.

Готовый приступить к скучной работе я столкнулся с забавным эпизодом, плавно

нейтрализовавшим моё состояние. Как раз, когда я засучил рукава для работы, как

раз, когда я, как старый автомобиль, урчащий и готовый тронуться с места, собирался

развести пары, потребовалось взять на руки мою малютку-дочку: у ней разболелся

животик. Мама в это время была в ванной, так что нянчить её выпало папе.

В тот день ей было три недели от роду. Сначала я попробовал одной рукой

держать её, а другой делать дела. Вам смешно. Вы тоже пробовали так делать? И вот, поняв невозможность затеи, я осознал, что и не хочу этого делать.

Сев, я крепко прижал её маленький животик к своей груди. И она начала

успокаиваться. Глубоко вздохнула. Её хныканье перешло в бульканье. Тельце сползало

вниз по моей груди до тех пор, пока её маленькое ушко не оказалось прямо у моего

сердца. И вот тогда её ручки стали мягкими, и она заснула.

Это был момент, когда в мою дверь постучался тот уличный торговец.

До свидания, расписание. До встречи, работа. Приходите завтра, материал для

номера... Привет, Умиротворённость, давай заходи.

И вот мы сидим: Умиротворённость, моя дочь и я. Ручка в руке, блокнот для

записей на спине у дочери. Этого момента она никогда не будет помнить, а я его

никогда не забуду. Комната наполнена сладким ароматом захватывающего

мгновения. Я чувствую вкус реализованной возможности. Солнечный свет выученного

урока озаряет моё сознание. Это тот самый момент, который остаётся навсегда.

Задания? Они будут выполнены. Звонки? Они будут сделаны. Письма? Они будут

написаны. И вы знаете как? Всё это будет сделано с улыбкой.

Я не часто так поступаю, но собираюсь поступать так ещё. По правде говоря, я

подумываю, не отдать ли мне ключ от двери тому уличному торговцу. «Между прочим, Умиротворённость, что вы делаете сегодня в полдень?’’

Близко к кресту, но далеко от Христа

У подножия креста продолжали бросать кости.

Видите эту сцену? Солдаты сгрудились в кружок, глаза смотрят вниз. Преступник

над ними забыт. Они играют на кое-какую оставшуюся одежду. Туника, плащ, сандалии

- всё присвоено. Бросая кости на твёрдую землю, каждый солдат держит пари на

удачу, надеясь обогатить свой гардероб за счет распятого плотника.

Меня всё время интересует, как должна бы выглядеть эта сцена в глазах Иисуса. О

чём Он думал, глядя вниз, где под Его окровавленными ногами, собравшись в кружок, игроки бросали кости. Какие чувства Он испытывал? Он, должно быть, был изумлён.

Вот здесь простые солдаты становятся свидетелями самого необычного в мире

события, а они даже не знают об этом. Для этих солдат это просто ещё одна пятница, а

Он ещё один преступник.

«Ну, давай быстрей, твоя очередь!»

«Ладно, ладно - это бросок за сандалии».

Бросают жребий на имущество Христа. Головы опущены. Глаза смотрят в землю.

Крест забыт.

Символизм этой сцены поразителен, не так ли? Он заставляет задуматься о нас. О

верующих. О тех, кто претендует на наследие креста. Я думаю обо всех нас. О каждом

верующем на земле. О консерваторах в религии. О тех, у кого более свободные

взгляды. О тех, кто придерживается строгих правил и более простых. О богатых

церквях. О бедных церквях. О харизматиках, «преисполненных духом» и тех, кто верит

в царство Христово на земле после Судного дня. О проповедующих Евангелие и

принимающих участие в политической жизни. О тех, кто буквально верит в то, что

написано в Библии, и кто отвергает логическое в Ней. О католиках и лютеранах. О

простых священниках. О тех, кто верит во второе рождение, и тех, кто всё время

кричит «аллилуйя».

Я думаю о нас.

Я думаю, что мы не так уж и не похожи на тех солдат (извините, что говорю это).

Мы тоже играем в игры у подножия креста. Мы конкурируем за то, чтобы стать их

участниками. Мы боремся за общественное положение. Мы судим и осуждаем.

Соперничество. Эгоизм. Личные достижения. Это всё там, у подножия. Нам не

нравится, что делали другие, поэтому мы забираем выигранные «сандалии» и уходим в

раздражении.

Мы так близко у этих бревен креста и так далеко от крови, пролитой на нём.

Мы так близки к самому необыкновенному явлению мира, а ведём себя как самые

заурядные игроки в кости, сгрудившиеся кучей в перепалке, отстаивая свои дурацкие

интересы.

Сколько часов было потрачено на проповедование банальностей? Сколько

церквей распалось из-за никчёмности? Сколько известных деятелей оседлывало своих

излюбленных коньков, обнажало мечи горечи и с энтузиазмом отправлялось на битву с

собратьями по вопросам, не стоящим обсуждения?

Мы так близки к кресту и так далеки от Христа.

Наша специальность - быстрый обмен ударами типа «Я прав». Мы пишем книги о

том, как неправильно поступают другие. Мы специализируемся на отыскивании слухов

и становимся экспертами в обнажении человеческих слабостей. Мы сбиваемся в

маленькие группы, а затем, о Боже, опять разбегаемся в стороны.

Ещё одно наименование. Ещё одна доктрина. Ещё одно «заблуждение». Ещё одно

вероисповедание, как ещё одна партия в покер. Господь наш, должно быть изумлен, глядя на нас.

Засунув большие пальцы рук за отвороты пиджака, мы ухмыляемся: «Какие

эгоисты те солдаты. Они были так близко у креста, и всё же так далеко от Христа».

А мы? Неужели так отличаемся от них?

Наши расхождения во взглядах так многочисленны, что мы их не можем

систематизировать. Так много ответвлений, что даже у них есть свои побеги.

Ну... а теперь серьёзно.

Неужели наши отличия существуют, чтобы разделить нас? Неужели наши мнения

существуют, чтобы выделить нас? Неужели наши стены существуют, чтобы развести

нас в стороны? Неужели из-за этого невозможно объединиться ради общего дела?

«Пусть все они будут едины», - молился Иисус.

Едины. Не едины в группах по две тысячи человек. Но едины в одном. Одна

церковь. Одна вера. Один Господь. Не баптисты, не методисты, не адвентисты. Просто

христиане. Нет названий. Нет иерархий. Нет обрядов. Просто Христос.

Слишком идеалистично? Невозможно достичь? Я так не думаю. Вы знаете: и более

трудные дела делались. Например, однажды на кресте Творец отдал Свою жизнь за

своё творение. Может быть, всё, что нам нужно, так это несколько сердец, готовых

подражать.

Ну, а как вы? Вы можете построить мост, соединяющий берега? Бросить

спасительную веревку через бездну? Молиться за единство? Можете ли вы быть тем

солдатом, который приходит в себя, вскакивает на ноги и напоминает всем нам: «Эй, то Бог на кресте!»

Пугающая схожесть между игрой солдат в кости и нашими играми. О чём думал

Иисус? О чём Он думает сегодня? Игра в кости всё ещё продолжается. И это у

подножия креста.

Мгла разбитого сердца

Мгла разбитого сердца.

Это - мрачный туман. В нём, как в темнице, заключена душа, которой не легко

выбраться из неё. Туман, где глохнут все звуки. Туман, который заслоняет солнце и

предваряет тьму. Это - грозовая туча, не взирающая ни на время, ни на людей.

Депрессия, упадок духа, разочарование, сомнение... всё говорит о её ужасном

присутствии.

Мгла разбитого сердца меняет ориентиры нашей жизни. Мы хуже видим дорогу.

Переключайте подфарники. Протирайте ветровое стекло. Снижайте скорость.

Делайте, что угодно, - ничего не поможет. Когда вас окружает этот туман, видение

ограничивается, и кажется, что завтра никогда не наступит. Когда непроглядная

темень окутывает вас, самые искренние слова помощи и надежды кажутся просто

пустыми фразами.

Если вас когда-либо предал друг, вы знаете, что я имею в виду. Если вас когда-

либо оставил супруг или супруга или родители покинули вас, вы видели эту мглу. Если

вы когда-либо бросали горсть земли на гроб любимого человека или не отходили от

постели больного, дорого вам существа, вы тоже узнаете эту грозовую тучу.

И если вы оказывались в этой мгле или она окружает вас сейчас, можете быть

уверены только в одном - вы не одни. Даже самые отважные морские волки теряли

самообладание перед лицом этой неожиданной мглы. Как сказал один комик: «Если бы

разбитые сердца можно было использовать для коммерческой рекламы, нас бы всех

показывали по телевидению».

Окиньте взором последние два, три месяца. Как много разбитых сердец вы

повстречали? Свидетелями скольких израненных душ вы были? О скольких трагических

историях вы прочитали?

Мои собственные воспоминания впечатляют меня:

Женщина, потерявшая мужа и сына в нелепой автомобильной катастрофе.

Миловидная мать троих детей, которую бросил муж.

Ребенок, погибший под колёсами проезжавшего мусоровоза, когда выходил из

школьного автобуса. Это произошло на глазах у матери, поджидавшей ребенка из

школы.

Родители, обнаружившие своего подростка-сына мертвым в лесу недалеко от

дома. Сын удавился на собственном ремне.

Этот список можно продолжать и продолжать, неправда ли?

Трагедии, несущие мглу. Как они ослепляют нас и разбивают наши мечты!

Расстаньтесь с любыми надеждами повлиять на мир! Расстаньтесь с любыми планами

изменить общество! Расстаньтесь с любыми стремлениями сдвинуть горы! Забудьте

обо всем этом! Кто-нибудь просто помогите пережить эту ночь!

Мука разбитого сердца.

Но побудьте со мной ещё мгновение, чтобы стать свидетелями, возможно, самой

мглистой ночи истории. Сцена очень проста; вы её быстро узнаете. Роща старых олив.

Скалистая земля. Низкий каменный забор. Тёмная, тёмная ночь.

А теперь вглядитесь в эту картину. Смотрите пристально сквозь густую листву.

Видите ту одинокую фигуру? Видите того человека? Что он делает? Он распростёрт

ниц. Лицо, перепачканное землей со слезами. Кулаки, бьющие о твердую землю.

Широко раскрытые глаза, оцепеневшие от страха. Волосы, свалявшиеся от соленого

пота. Что это, кровь на челе?

Это Иисус. Иисус в саду Гефсимании. Может быть, вы видели классический

портрет Христа в этом саду? Он коленопреклонен у большой скалы. В белоснежной

мантии. Руки мирно сложены в молитве. Взгляд безмятежности на лице. Над головою

нимб. Луч света с небес освещает Его золотисто-каштановые волосы

Понимаете ли, я не художник, но могу вам сказать лишь одно. Человек, рисовавший ту картину, не брал за образец Евангелие от Марка. Посмотрите, что

пишет апостол об этой полной страдания ночи.

«Пришли в селение, называемое Гефсимания; и Он сказал ученикам

Своим: посидите здесь, пока Я помолюсь. И взял с Собою Петра

Иакова и Иоанна; Его охватило ужасное волнение и тоска. Тогда

Он сказал им: душа Моя полна смертельной печали; побудьте здесь и

пободрствуйте со Мной. И отошед немного, пал на землю и молился, чтобы, если

возможно, миновал Его час сей; И говорил: Авва Отче! всё возможно Тебе; да минет

Меня чаша сея; впрочем, не как Я хочу, а как Ты хочешь. Возвращается, и находит их

спящими, и говорит Петру: Симон! ты спишь? не мог ты бодрствовать один час?

Бодрствуете и молитесь, чтобы не впасть в искушение: дух бодр, плоть же

немощна. И опять отoшед, молился, сказав то же слово.

И возвратившись опять нашел их спящими; ибо глаза у них отяжелели; и они не

знали, что Ему отвечать. И приходит в третий раз и говорит им: вы все еще спите и

почиваете? Кончено, пришел час; вот, предаётся Сын Человеческий в руки грешников; Встаньте, пойдём: вот, приблизился предающий Меня». (38) Посмотрите на эти фразы: «Ужас» и «тоска» овладели Им. «И душа Моя полна

смертельной печали». «И отшед немного вперед, пал на землю».

Похоже ли это на картину святого Иисуса, отдыхающего на ладони Господа? Едва

ли. Марк использовал черную краску для описания той сцены. Мы видим страдающего, напряженного и борющегося Иисуса - борющегося со страхом, помнящего об

обязательствах, жаждущего утешения. Мы видим «мужа скорбей». (39) Мы видим Его во мгле разбитого сердца.

Автор Послания к Евреям позже писал: «Он в дни плоти Своей с сильным воплем и

со слезами принёс прошения и молитвы Могущему спасти Его от смерти». (40) Боже, каков портрет! Иисус в страдании. Иисус на помосте страха. Иисус покрыт

плащом не святости, а человеческих чувств.

В следующий раз, когда мгла настигнет вас, вероятно, будет правильнее

вспомнить Иисуса в Саду. В следующий раз, когда вам покажется, что никто не

понимает вас, перечитайте 14 главу от Марка. Если в следующий раз жалость к себе

будет твердить, что вас никто не любит, нанесите визит в Гефсиманию. И в следующий

раз, когда вам захочется узнать, действительно ли Господь ощущает боль, которой

слишком много на этой пыльной планете, послушайте, как Он молится среди старых

олив.

Знаете, что я думаю? Увидев Бога вот таким, с удивлением смотришь на

собственные страдания. Иисус никогда не был более человечным, чем в тот час.

Господь никогда не был ближе к нам, чем в тот момент, когда страдал. Никогда

Перевоплощение не было настолько полным, как в том Саду.

А в результате, время, проведенное во мгле страданий, вероятно, - самый

большой дар нашего Создателя. Если правда, что в них Бог больше всего похож на

человека, может быть, в нашем страдании мы увидим Бога таким, каким никогда до

этого не видели Его.

В следующий раз, когда вас окликнет страдание, будьте внимательней. Может

быть, это тот самый миг, когда вы ближе всего к Богу. Смотрите внимательней.

Наверняка, мглу пронзает рука, протянувшаяся, чтобы вывести вас из тумана.

Pào, senhor?

Вероятно, ему не было и шести. Грязное лицо, босой, рванная футболка, спутанные волосы. Он не очень-то отличался от других сотен тысяч таких же сирот, скитающихся по улицам Рио-де-Жанейро.

Я шел в ближайшее кафе выпить чашечку кофе, когда он подошел сзади.

Поглощенный мыслям о деле, которое я только что закончил, и размышляя о занятиях, 49

которые собирался проводить, я едва почувствовал его легкое похлопывание по руке.

Остановившись, я обернулся и, никого не заметив, продолжал путь. Однако, не успев, сделал несколько шагов, почувствовал ещё одно похлопывание. На этот раз я

остановился и посмотрел вниз. Это был он. Из-за чумазых щек и угольно-черных волос

его глаза казались светлее.

«Pao, senhor» (Хлеба, сеньор.)

Живущие в Бразилии ежедневно имеют возможность купить бутерброд или

леденец для таких вот маленьких парий. Это самое малое, что можно сделать. Я сказал

ему, чтобы он шёл за мной, и мы вошли в кафе. «Кофе для меня и что-нибудь вкусное

для моего маленького друга». Мальчик подбежал к кондитерскому прилавку, чтобы

сделать выбор. Обычно эти малыши берут еду и убегают прочь на улицу, не говоря ни

слова. Но этот маленький парнишка удивил меня.

В кафе была длинная барная стойка: на одном конце кондитерские изделия, на

другом - кофе. Поскольку мальчик занялся выбором, я отправился к другому концу

стойки и принялся за кофе. Как раз в тот момент, когда мысли мои, до того сошедшие, как поезд с рельсов, вернулись назад к делам, я вновь увидел его. Он стоял у входа в

кафе с хлебом в руке, и, приподнявшись на цыпочки, вглядывался в людей. «Что он

делает?» - подумал я.

Потом увидев меня, засеменил в моём направлении. Он подошёл и остановился

передо мной: глаза на уровне пряжки ремня. Маленький бразильский сирота

посмотрел вверх на большого американского миссионера, одарил меня улыбкой, которая покорила бы ваше сердце, и сказал: «Obrigado» (Спасибо). Затем нервно

скребя большим пальцем ноги заднюю часть лодыжки, добавил: « Muiti obrigado»

( Большое спасибо.)

У меня неожиданно появилась сумасшедшее желание скупить ему весь ресторан.

Но прежде чем я успел сказать что-нибудь, он повернулся и выбежал за дверь.

Я пишу эти строки, стоя у барной стойки кафе, мой кофе остыл, и я опоздал на

занятие: во мне всё ещё живёт чувство, пережитое полчаса назад. И я задаюсь

вопросом. Если меня так тронул этот уличный сирота, поблагодаривший за кусок

хлеба, во сколько крат больше Господь тронут, когда я останавливаюсь, чтобы

поблагодарить Его - действительно поблагодарить Его - за спасение моей души.

Щенки, бабочки и спаситель

Когда мне было десять лет, у меня был щенок-девочка, по имени Тина. Вы бы её

непременно полюбили: она была прелестным созданием. Неотразимый щен-пикинес с

приплюснутым носом. Одно ухо у неё висело, а другое стояло торчком. В игре она

была неутомима, но при этом никогда не мешалась под ногами.

Её мать умерла при родах, так что воспитание щенка легло на меня. Я

вскармливал её молоком из бутылочки для кукол, а ночью, бывало тайком вставал, чтобы посмотреть тепло ли ей. Никогда не забуду ту ночь, когда я взял её к себе на

постель только для того, чтобы она съела свою похлёбку на моей подушке. Мы

хорошо смотрелись вдвоём. О, моё первое столкновение с родительством!

Однажды я вышел на задний двор, чтобы дать Тине обед. Осмотревшись, я

заметил её в углу двора у забора. Она загнала в угол бабочку (насколько можно

загнать бабочку в угол) и весело тявкала, подпрыгивая и пытаясь схватить её зубами.

Удивленный, я наблюдал за ней несколько минут, а потом позвал.

«Тина! Иди сюда, девочка моя! Пора обедать!»

Что случилось далее - изумило меня. Тина перестала играть и посмотрела на меня.

Но вместо того, чтобы сразу же подбежать ко мне, села на задние лапы, потом

наклонила голову, оглянувшись назад на бабочку, вновь посмотрела на меня, а потом

опять на бабочку и снова на меня. Первый раз в жизни ей приходилось принимать

решение.

«Хочу» звало преследовать бабочку, насмешливо манившую, кружась в воздухе.

«Должно» говорило, что полагается подчиниться хозяину. Классическая борьба

намерений: война между «хочу» и «должен». Проблема, с которой хоть раз

сталкивался каждый человек, теперь стояла перед моим маленьким щенком.

И знаете, что она сделала? Она преследовала бабочку! Бросившись с лаем за ней, она проигнорировала мой зов и преследовала это глупое создание до тех пор, пока та

не перелетела через забор.

Вот когда пришло чувство вины.

Тина долго оставалась у забора, сев на задние лапы и подняв голову, туда, вверх, где нашла свое освобождение бабочка. Медленно возбуждение от преследования

затмилось виной непослушания.

С тягостным чувством Тина повернулась и пошла назад, чтобы встретиться с

хозяином. Её голова была опущена, когда она плелась через двор, полная раскаяния.

(Честно говоря, я немного разозлился на неё).

Первый раз в своей жизни щенок испытывал вину.

Подавив ‘‘чувство долга’’, Тина отдалась своему «хочу». Однако сердце моё скоро

оттаяло, и я снова позвал её по имени (я всегда был мягким). Чувствуя, что её

простили, Тина стрелой помчалась в мои руки.

Может быть, сейчас я немного утрирую тот случай. Не знаю, могут ли

действительно собаки испытывать чувство вины или нет, точно знаю - человек может.

Неважно, является ли проступок таким же незначительным, как преследование

бабочки, или серьёзным, как совращение чужой жены, эффект будет тот же.

Вина подкрадывается на кошачьих лапах и крадёт любую радость, которая могла

бы сверкать в ваших глазах. Уверенность заменяется сомнением, а честность

вытесняется поиском оправданий. Уходит покой. Приходит беспокойство. Как только

удовольствие от потакания прихотям проходит, наступает голод утешения.

Наше видение теряет остроту, и у нашей близорукой жизни теперь одна цель -

найти избавление от вины. Или, как вопрошал Павел: «Несчастный я человек, кто меня

избавит от этого тела смерти?» (41)

Это не новый вопрос. Едва открыв Библию, встречаемся с теми, кто справился, а

чаще не сумел справиться чувством вины. Бунт Адама и Евы привел к тому, что они

спрятались и испытали стыд. Ревность Каина привела к убийству и изгнанию. Вскоре

страдало всё человечество. Стало так много зла, и люди грешили. Их сердца

становились такими холодными, что не искали больше утешения для своей

огрубевший совести. «И раскаялся Господь, что создал человека на земле, и воскорбел

в сердце Своём». (42) Вот здесь, должно быть, самая страшная запись в Библии.

А всё из-за неспособности человека справиться с грехом.

Если бы только у нас была почка виновности, очищающая наши падения, или

встроенная в нас резинка, стирающая наши проступки и помогающая жить в ладу с

сами собой. Но этого нет. В этом-то вся проблема.

Сам человек не может справиться с виной. Когда создавали Адама, то его творили

без этого умения справляться с чувством вины. Почему? Потому что он был сотворен, чтобы не совершать ошибок. Но совершив, не имел возможности справиться с виной.

А когда Господь последовал за ним, чтобы помочь, Адам прикрыл наготу и не

показывался от стыда.

Сам человек не может побороть вину. Должно быть, ему нужна помощь извне.

Для того, чтобы чувствовать себя прощённым, нужно прощение обиженного тобой.

Человек же слишком грешен, чтобы просить Бога о прощении.

Тогда вот она суть креста.

Крест сделал то, что не смогли сделать жертвенные агнцы. Он утолил вину не на

год, а навсегда. Крест сделал то, что не смог сделать человек. Он даровал нам право

разговаривать, любить и даже пребывать с Господом.

Сами вы этого сделать не можете. Это как в бейсболе не выбить тысячу, а в

кегельбан не получить три сотни. Ни вы, ни я, никто другой не смогут сделать этого. Не

интересно, сколько церковных служб вы посещаете и совершаете ли хорошие дела, вашей добродетели недостаточно. Вы не можете быть настолько добродетельны, чтобы заслужить прощение.

В этом мире мы виновны.

Вот почему нам нужен спаситель.

Ни вы не можете простить меня за мои грехи, ни я не могу простить вам ваши. Два

ребёнка в грязной луже не могут очистить друг друга. Им нужен кто-то, кто чист. Кто-

то, кто безупречно чист. И нам тоже нужен тот, кто чист.

Нам нужен спаситель.

Мы с вами нуждаемся в том, что было нужно моему маленькому щенку, а именно -

Старшего, кто бы протянул руки и сказал: «Ну, давай, всё в порядке».

Нам не нужен хозяин, который будет судить нас за наши дела или за свои не

оправдавшиеся ожидания. Пытаться попасть на небеса на собственной добродетели -

всё равно, что пытаться попасть на Луну по лунному лучу: красивая идея, но ...

Послушайте, бросьте попытки заткнуть рот чувству вины. Вы не можете этого

сделать. Способа не существует. Ни с помощью виски, ни посещая Воскресную школу.

Извините, не имеет ни какого значения, насколько вы плохи. Нельзя быть настолько

плохим, чтобы забыть вину. Равно, не важно, насколько добродетельны вы есть.

Нельзя быть настолько хорошим, чтобы преодолеть вину.

Вам нужен Спаситель.

Откровение Господа

И хотя эта маленькая ферма была всего на расстоянии двух часов езды, по

времени она находилась минимум в прошлом столетии.

Меня пригласил туда мой друг Себастьян, чья ферма находилась в предместье

Марекa - придорожного городишки километрах в ста от Рио-де-Жанейро. Себастьяну

было 26 лет. Он работал на фабрике, посещал наш приход и изучал Библию. Высокий, неуклюжий, говоривший медленно, он не был похож на городских хлыщей. Честный и

простой он всегда был готов на улыбку, вероятно, считая, что так легче жить в

городских джунглях.

Я с радостью отнёсся к возможности побывать у бразильских крестьян. Однако не

знал, что вскоре получу урок веры.

Как только в зеркальце заднего обзора последний раз мелькнул Рио с его

отравляющей транспортной войной, я сразу же ощутил, как расслабляются мои

шейные мускулы. Маленький фольксваген-седан нырял и взбирался по живописной

дороге, петлявшей по холмам. Пейзаж не был похож на ландшафты Кентукки с его

чахлой растительностью. Всюду густая сочная зеленая трава, щедрые долины, веселые

склоны холмов с бесчисленными стадами пасущихся коров.

Вскоре мы съехали с дороги с четырехрядным движением на двухрядное, а после

полдюжины дорожных знаков «поверните направо» и «возьмите влево» въехали на

грязную дорогу с односторонним движением.

«Обычно я езжу автобусом, - объяснил Себастьян. - А этот кусок мне приходится

идти пешком». Легко сказать «кусок». По крайней мере ещё мили четыре мы

взбалтывали редко поднимаемую пыль сельской дороги, по пути обогнав молодого

парня, ведущего мула с двумя маслобойками. «То мой двоюродный брат, -

словоохотливо пояснил Себастьян. - Каждое утро на рассвете он привозит свежее

молоко». Узенькая дорога вела нас через мириады оттенков красок: белоствольные

эвкалиптовые деревья, стоящие, как свечки, на пироге темно-зеленого пастбища, бриллиантово-голубое бразильское небо, и холмы - от коричневато-красных до

красных.

«Остановитесь здесь», - было сказано мне, и я нажал на тормоз перед большими

деревянными воротами, подвешенными на два столба забора. «Подождите минутку, я

открою ворота».

Если я считал, что дорога, по которой мы только что ехали, маленькая, то та, которая вела нас от ворот к дому, была просто невидима. Я продолжал размышлять о

надобности джипа, когда мы вязли в траве, царапали крышу о кустарники, еле

передвигаясь между деревьями и, наконец, оказались на открытом участке, рядом со

старым оштукатуренным домом.

Нас поджидал отец Себастьяна, сеньор Хосе. Он выглядел не старше семидесяти с

небольшим. На глаза падала тень от старой соломенной шляпы. Увидев нас, он

улыбнулся беззубой улыбкой. У него была бочкообразная грудь и узкая талия. Жёсткие

и широкие ладони говорили о многих часах работы с тяпкой во время посадки. На его

плоских босых ступнях пятнами присохла земля.

«Хорошо, что приехали», - приветствовал он нас. И можно было быть уверенным, что он имел в виду именно это.

Их маленький дом воскресил в моей памяти картины Соединенных Штатов

времен Великой Депрессии, виденные мной когда-то. Керосиновые лампы -

электричества нет. Тазы и ведра для мытья посуды и чистой воды - водопровода нет.

Вдоль стен стояли долго служившие тяпки, лопаты и вилы - современных механизмов

нет. Кухня представляла собой отдельную хижину, пристроенную рядом с передней

дверью дома. Меня заинтересовала печь. Она была сложена из обожженного шлама, сформованного в длинные узкие бруски: четыре фута длиной и три фута высотой. По

центру плиты проходил четырех или пятидюймовый желоб, куда клали дрова.

Вездесущие горшки для приготовления бобов и риса стояли с двух сторон от горячего

желоба.

Я устал: сказывался долгий путь от Рио.

Сеньор Хосе взялся показать мне часть своего мира. Тридцать семь лет он пахал и

возделывал два акра земли, и было очевидно, что он знал на ней каждую ямку и

каждый бугорок.

«На этой земле я выкормил четырнадцать ртов», - улыбнулся он, указывая на

посадки салата-латука.

- Откуда ты, говоришь?

- Из США

- Чем занимаешься?

Я немножко рассказал о своей работе. Он не ответил, а повёл меня к маленькому

ручейку, где сел на валун и начал раздеваться.

- Будешь купаться, батя? - спросил подошедший Себастьян.

- Да, ведь суббота.

- Хорошо, увидимся в доме.

И Себастьян повёл меня назад через плантацию сахарного тростника, где срезал

стебель, зачистил его и дал мне кусок пожевать. Подойдя к дому, мы сели за

обеденный стол. Скамейки у стола были отполированы десятилетиями сидения на них.

Вскоре появился сеньор Хосе в чистых брюках, шляпа снята, волосы мокрые.

И хотя мы не виделись около получаса, он возобновил разговор как раз с того

места, на чём мы остановились (можно было подумать, что он всё это время

размышлял о нём).

- Миссионер, значит? Должно быть, твоя работа очень легкая.

- То есть как?

- У меня нет проблем с верой в Бога. Поскольку я вижу, что Он делает на моей

ферме год за годом, то верить очень легко.

Он ещё раз улыбнулся своей беззубой улыбкой и крикнул жене, чтобы принесла

бобов.

По дороге домой я не переставал думать о сеньоре Хосе. Боже, какая простая

жизнь! Ни тебе автомобильных пробок, ни расписания авиарейсов, ни длинных

очередей. Как он далёк от закладных, Уолл-Стрита и Международного общества

Красного Креста. Незнаком с теологией Иоганнина, с Мартином Лютером или

христианскими спорами.

Я думал о его вере, о его способности верить и о его удивлении, что есть кто-то, кто может не верить. Я сравнил его веру с верой тех других, которые, как я знал, сталкиваются с трудностями в вопросах веры: студенты университетов, бизнесмены, инженеры. Какая разница между ними и Хосе!

Корни его веры уходили в простые чудеса, свидетелями которых он был каждый

день.

Маленькое семечко превращается в высокое дерево.

Тоненький стебелёк пробивает землю

Радуга аркой повисает среди грозовых облаков.

Ему легко было верить. И я понимаю, почему. Тот, кто является свидетелем

величия Божественного проявления каждый день, не считает таинство Пасхи

абсурдом. Тот, кто в средствах жизни зависит от таинств природы, находит нетрудным

зависеть от невидимого Бога для своего спасения.

Джонатан Эдвардс писал: «Природа - это самый великий проповедник Бога».

Апостол Павел писал: «Вера не в мудрости человеческой, а в силе Божьей». (43) И Давид писал: «Откровения Господа умудряет простых». (44) Откровения Господа. Когда в последний раз вы были их свидетелями? На прогулке

по зеленому лугу, где трава по колено. Час, что вы провели, слушая чаек или

рассматривая ракушки на пляже. На живительной заре зимнего дня, наблюдая за

лучами солнечного света, сверкающего на снегу. Чудеса, сравнимые со значимостью

пустой могилы Христа, происходят вокруг нас постоянно; нам только нужно обратить

на них внимание.

Старый бразильский фермер изложил мне проверенный временем принцип, который может найти отклик в душе каждого. Он напомнил мне, что существует

определенное понимание Господа на кресте, которое приходит только, если стать

свидетелем Его ежедневного откровения. Наступает момент, когда следует отложить

перо и воздержаться от комментария, следует покинуть конторы и библиотеки, чтобы

действительно понять и поверить в чудо на кресте. Для этого хорошо бы стать

свидетелями чудес Господа каждый день.

Динамит и принятие решений

Я всё ещё посмеиваюсь, вспоминая услышанный мною забавный случай о том, как

распорядителю игр преподали экспресс-урок ловли рыбы.

По-видимому, началось всё с того, что он обратил внимание, как один

обстоятельный молодой человек, по имени Сэм, постоянно приносил рыбы больше, чем кто-либо. Когда другие ловили по три - четыре рыбины в день, Сэм возвращался с

озера в лодке, полной рыбы. День за днём его лодка всегда была набита только что

пойманной форелью.

Заинтересованный распорядитель спросил Сэма о секрете успеха. В ответ

удачливый рыбак пригласил распорядителя игр поехать с ним и посмотреть самому.

Итак, на следующее утро эти двое встретились на причале и отправились в лодке Сэма.

Достигнув середины озера, они остановили лодку, и распорядитель пересел на другую

скамью, чтобы увидеть, как делается дело.

Подход к решению проблемы у Сэма был прост. Он вытащил шашку динамита, поджёг её и подбросил в воздух. Над озером прогремел взрыв такой силы, что

оглушенная рыба тотчас появилась на поверхности. Сэм закинул сеть и начал

вычерпывать рыбу.

Да... можете представить себе реакцию распорядителя игр! Оправившись от шока

после всего увиденного, он принялся орать на Сэма: «Как ты смеешь делать такое!

Послушай, я засажу тебя в тюрьму. Ты заплатишь штраф за каждую рыбину, засчитанную тебе!» Тем временем Сэм отложил сеть и вытащил ещё одну шашку

динамита. Он поджёг её и швырнул на колени распорядителя игр со словами: «Будешь

здесь сидеть целый день и скулить или будешь ловить рыбу?»

Бедного распорядителя поставили перед принятием быстрого решения. За

секунду его силой сдёрнули с места наблюдателя на скамью соучастника. Нужно было

сделать выбор быстрый и неотвратимый как взрыв.

Вот так и жизнь. И нескольких дней не проходит без встречи лицом к лицу с

принятием непредвиденных, незваных и даже неизбежных решений. Как падающий

снежный ком, эти решения обрушиваются на нас без предупреждения. Они

дезориентируют и сбивают нас с толку. Быстро. Мгновенно. Неожиданно. Никаких

консультаций, никакого изучения вопроса, никаких советов. Бах! Совершенно

неожиданно вас швыряет в сферу неопределенности, и только инстинкт подскажет

приземлитесь ли вы на ноги.

Хотите хороший пример? Взгляните на трёх апостолов в Саду. Крепко спят.

Отяжелевшие от сытой еды и трудовой недели. Веки тяжело набрякли, их будит Иисус, а они вновь погружаются в сон. Однако в последний раз их разбудил Иисус навстречу

лязгу мечей, ярким факелам и громким крикам.

- Он там!

- Давай, хватай его!

Крик. Поцелуй. Шарканье ног. Лёгкая стычка. И неожиданное время решений.

Некогда

посоветоваться.

Некогда

помолится.

Некогда

поразмышлять

или

проконсультироваться у друзей. Нужно решение.

И Пётр принимает своё. Выхватывается меч из ножен. Отсекается ухо. Иисус

упрекает его. А что после этого?

Марк, который, очевидно, был наиболее молодым свидетелем, написал такие

слова: «И оставив Его, сбежали все». (45)

Вот прекрасный случай сказать, что они бежали, как испуганные мыши. Все.

Каждый. Даже Пётр? Да, даже Пётр. А Иаков? Да, и Иаков. И Иоанн? Иоанн, Его

любимец? Да, Иоанн тоже бежал. Они все сбежали. Решение напало на них как

приведение Дня всех святых, и они мгновенно сбежали. Только пульс стучал быстрее, чем мелькали ноги. Все прежние слова о преданности и обязательствах остались

позади в облаке пыли.

Однако, давайте взглянем на себя, прежде чем сурово осудить этих быстроногих

последователей Христа. Возможно, и мы не единожды побывали в саду решений. Ведь

наша верность хотя бы раз оспаривалась? И всегда ли мы проходили мимо дверей

соблазна?

Для подростка это могла бы быть сигарета с марихуаной, пущенная по кругу. Для

бизнесмена - предложение получить небольшую наличность «под столом». Жена не

прочь поделиться «парочкой» пикантных сплетен, студент - получить отметку по

шпаргалке друга, муж, желающий сорвать зло на том, как проводит время его жена.

Вот мы спокойно сидим в лодке на озере, разговариваем о рыбалке, а в следующее

мгновение у нас в руках шашка динамита.

Чаще всего конечный результат этого - катастрофа. Вместо того, чтобы спокойно

выдернуть запал, мы позволяем динамиту взорваться; то есть делаем то, чего больше

всего не хотим. Малое дитя, неразумное и неуправляемое, что сидит внутри нас, устремляется вперед, а наше взрослое ’я’ плетется сзади, покачивая головой.

Но так не должно быть. Иисус тоже слышал лязг мечей и видел дубинки, но Он не

потерял головы. А ведь римлянам была нужна именно Его голова! ОН не паниковал.

Перечитав сцену в Саду, можно понять, почему. Одно утверждение, сделанное

Учителем, предлагает нам два главных способа остаться спокойными в разгар

принятия решения. «Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение». (46) Первый способ - «бодрствуйте», будьте на страже, смотрите в оба. Когда видите, что приближается грех, уклонитесь от него. Когда предвидите труднопреодолимое

столкновение, обойдите его. Когда чувствуете соблазн, пойдите другой дорогой

Всё, о чем говорит Иисус, - это: «Будьте внимательны». Вы знаете свои слабости.

Кроме того, знаете, в каких ситуациях вы наиболее уязвимы. Сторонитесь этих

ситуаций. Отойдите на задний план. Поздно ложитесь и поздно встаете? Посещаете

ночные клубы? Карточные игры? Партии в бридж? Держитесь подальше от всего того, что дает дьяволу точку опоры в вашей жизни. Будьте бдительны!

Второй способ - «Молитесь». Видите ли, молитва не сообщает Богу ничего нового.

Нет ни святого, ни грешника, который бы удивил Его. Так что же делает молитва? Она

приглашает Господа пройтись по затенёнными закоулкам нашей жизни. Молитва

обращается к Богу с просьбой предупредить заранее о падающих деревьях и валунах.

Она просит Господа замкнуть шествие, охраняя наш тыл от ядовитых стрел зла.

«Бодрствуйте и молитесь». Хороший совет. Давайте воспользуемся им. Ведь есть

же разница между мирным днём на озере и шашкой динамита, взрывающегося перед

лицом.

А что ожидали вы?

С первыми затруднениями в своих ожиданиях я столкнулся, когда был рыжим, веснушчатым четвероклассником. Они имели отношение к моей подружке Мэрлин. О-

о! Я был в восторге от Мэрлин! Она была Королева королев. Как никто другой она

умела вертеть моей головой и заставить сильнее биться пульс. Она, должно быть, была

немножко гипнотизёром, потому что в её присутствии я мог только глупо ухмыляться.

Ни словечка. Ни разговора. Просто неуклюжий, несущий чепуху десятилетний

влюблённый.

Потом в один прекрасный день она дала согласие «ходить со мной» (на языке

взрослых это означало быть моей подружкой). Здорово! Фейерверк, музыка, звёзды!

Играй, оркестр! «Я твой, Ваше Высочество!»

Но была одна проблема - до этого у меня никогда не было подружки. Может быть, поэтому однажды на перемене один мой приятель из хороших побуждений дал мне

совет: «Положено, чтобы дружок делал своей подружке предпочтение».

- Как это?

- Во, болван, ну, провожай её в класс! В столовой сиди с ней

за одним столом. И тому подобное.

Так что в тот день на перемене я ожидал её у дверей кафетерия. Когда она

появилась, я по-джентельменски взял её книги, протянул ей руку и проводил до

столика. Принц Чарльз и леди Диана никогда не выглядели так проникновенно.

Всё было хорошо и прекрасно до следующего дня. После занятий её лучший друг

подошёл ко мне и выдал новость: «Мэрлин хочет порвать с тобой». Я был ошеломлён:

«Почему?» - «Потому что сегодня ты не сел с ней».

Что я такого сделал?

В тот день у меня появились первые вопросы по поводу женщин. Однако позже я

узнал, что эта проблема не является женской; это была и есть проблема людей.

Это проблема ожиданий, проблема надежд. Понимаете, в тот день у Мэрлин были

определенные ожидания, связанные со мной. Я сидел с ней один раз, поэтому должен

был сидеть каждый раз. И хотя ничего ещё точно не было определено, восприятие уже

присутствовало. И хотя не было сделано никаких соглашений, допущение этого всё же

было сильно. Она ожидала, что я буду сидеть всё время рядом с ней. Я подвёл её - и мы

расстались.

Звучит знакомо? А каков ваш опыт с ожиданиями? Знаете, они могут быть чреваты.

Давно известно, что они способны совершить много больше, чем испортить роман

четвероклассников. Развод, семейные распри, самоуничижение, отравленная горечью

дружба, неприятности по службе, мировые войны - всё это может быть вызвано этим

самым маленьким преступником - ожиданием.

Ожидания... они похожи на винтовки. Обращайтесь с ними правильно и

осторожно, и они будут ценны и необходимы. Но, как часто с ними обращаются дурно!

Слишком быстро мы загоняем пулю в патронник, берем на мушку тех, кого любим, взводим курок, и спокойно спускаем его: «Ты подвёл меня».

Вы когда-нибудь ловились на эти предательские слова нездоровых ожиданий? А

ваши дети?

«Вот, твой старший брат сдал химию на отлично. Ожидаем, что и ты сдашь так же

хорошо».

«Сын, будучи в твоём возрасте, я организовал университетскую футбольную

команду».

«Ты будешь великолепным доктором, как твой отец, не так ли?»

«Даже не мечтай о том университете, дорогой. Окончив школу, ты поступишь в

наш альма-матер. Я уже откладываю деньги на твоё обучение!»

Или эти ожидания относятся к вашей супруге или вашему супругу?

«Если бы у тебя зарплата была больше, дорогой, мы бы могли купить тот дом».

«Дорогая, я обещал другу сыграть с ним в гольф в следующее воскресение. Ты не

против, не правда ли?»

«Я виноват, что кухня грязная!? Вести хозяйство - дело жены».

Или на работе.

«Послушай, у меня большие надежды на тебя, связанные с этой фирмой. Смотри, не подведи».

«Знаю, что сейчас больше пяти. Но я подумал, ты не будешь возражать, если мы

обслужим ещё одного клиента».

«Я знаю, у вас не было отпуска. Но кто действительно болеет за свою фирму, готов на жертвы».

Ожидания: творцы любви с условием. «Я люблю тебя и буду любить ещё больше, если..».

Я знаю, о чем вы сейчас думаете. Следует ли ожидать максимума друг от друга?

Нужно ли подбадривать друг друга, стремясь к совершенству и никогда не

успокаиваться на достигнутом?

Безусловно.

Ведь именно Христос на кресте научил нас, как надо обходится с ожиданиями.

Разве Он много требует? Лучше верить. Разве Он на многое рассчитывает? Только на

самое лучшее в нас. Есть ли у Него ожидания? Только одно: мы оставим всё, отречёмся

от всего и последуем за ним.

Так в чём же разница? Иисус выразил свои ожидания в двух важных словах.

Прощение и принятие.

Прочитайте внимательно слова, написанные Павлом: «Христос умер за нас, когда

мы ещё были грешниками». (47)

Когда Он умер за нас? Когда мы достигли совершенства? Нет. Когда мы

преодолели соблазны? Едва ли. Когда мы одолели дорогу христианства? Ничего

подобного. Христос умер, когда мы были ещё грешниками. Тогда Его жертва не

зависела от нашего совершенства.

Когда мы любим с условием, мы обещаем любить и любить еще больше, если...

В любви Христа ничего такого не было. Ни ограничений, ни ожиданий, ни тайных

условий, ни секретов. Его любовь к нам была и есть на виду и чистая. «Я люблю вас, -

говорит Он. - Даже если вы подводите меня. Я люблю вас, несмотря на ваши

недостатки».

Прощение и забота сразу же следуют за ожиданиями Христа. Упадёте с туго

натянутого каната того, что Он ожидает от вас, и вас благополучно примут

прощающие руки Учителя.

Ожидания. Одни они подобны убийственным пулям, но, поддерживаемые

прощением и принятием, способны выявить самое лучшее в нас. Даже у влюблённых

подростков.

Возвращайся домой

Высветить божественную истину, используя земные события - нелёгкий труд. И

всё же изредка наталкиваешься на историю, легенду или фабулу, выражающую

божественное послание в десятки раз эмоциональнее и точнее сотен поучений. Таков

случай, который вы прочтете ниже. Я услышал его впервые в рассказе бразильского

пастора из Сан-Пауло. Даже пересказывая эту историю непрестанно, меня всё же

каждый раз заново согревает и утишает божественный промысел этой истории.

Небольшой домик, простой, но вполне подходящий. В нём одна большая комната, выходящая окнами на пыльную улицу. Дом этот под красной черепичной крышей на

окраине бразильской деревни - один из многих таких же домов по соседству. Он

достаточно удобный. Мария с дочерью Кристиной сделали, что могли, что бы оживить

серые стены и утеплить твёрдый земляной пол: старый календарь, выцветшая

фотография родственников, деревянное распятие. Обстановка самая скромная: койка

у одной стены, умывальник и топящаяся дровами печь.

Муж Марии умер, когда Кристина была ребёнком. Молодая мать упорно

отказывалась от возможности выйти замуж вторично, имела работу и намеревалась

воспитать дочь сама. Теперь, пятнадцать лет спустя, самые худшие годы остались

позади. Хотя зарплата Марии как служанки не давала большого достатка, но была

надёжной и обеспечивала едой и одеждой. Да и Кристина теперь была достаточно

взрослой, чтобы получить работу и помочь матери.

Некоторые считали, что от неё Кристина унаследовала независимость характера, питая отвращение к традиционной идее выйти замуж молодой и поднимать семью.

Дело было не в том, чтобы выбрать мужа. Её оливковая кожа и карие глаза были

причиной постоянного потока предложений руки и сердца. Она обладала

заразительной манерой, смеясь откидывать назад голову, наполняя комнату весельем.

И ещё у неё было то редкое очарование, присущее некоторым женщинам, которое

заставляет каждого мужчину чувствовать себя королём, просто находясь рядом с ней.

При этом пытливый ум удерживал её от сближения с ними - она держала всех мужчин

на расстоянии вытянутой руки.

Кристина часто говорила о том, что поедет в город, мечтая сменить пыльное

захолустье на жизнь в городе с его красочными улицами. Мысль об этом приводила

мать просто в ужас. Мария никогда не упускала случая напомнить Кристине о грубости

городских улиц: «Там люди не знают тебя. Работы мало, а жизнь - жестокая. Ну, уедешь ты, а как на жизнь зарабатывать будешь?»

Мария хорошо знала, чем бы Кристина зарабатывала на жизнь, там в городе. Вот

почему сердце матери упало, когда, проснувшись однажды утром, она нашла постель

дочери пустой. Мария сразу догадалась, куда та ушла. Кроме того, мать тот час

поняла, что должна делать, чтобы найти её. Быстро побросав кое-какую одежду в

сумку, взяв все деньги, она выбежала из дома.

По пути к автобусной остановке Мария сделала последнее дело - фотографии. Она

вошла в кабинку моментального фото, задёрнула занавеску и сделала фотографии, потратив всё, что могла. С кошельком, полным черно-белых фотографий, она села в

автобус на Рио-де-Жанейро.

Мария знала, что у её дочери нет профессии, чтобы зарабатывать деньги. Кроме

того, она хорошо знала, что Кристина была слишком упряма, чтобы сдаться. Когда

гордость встречается с голодом, человек сделает то, о чем раньше и не помышлял.

Зная это, Мария начала поиски. Бары, отели, ночные клубы, любое место с репутацией

для уличных бродяг и проституток. Она заходила во все места и в каждом оставляла

свою фотографию - прикрепляла на зеркало в дамских комнатах, на доске объявлений

в отелях и телефонных будках на углу. На обороте каждой фотографии она писала

несколько слов.

Вскоре деньги и фотографии кончились, и Марии пришлось возвратиться домой.

Измученная мать рыдала, когда автобус отправился в долгий путь назад, в маленькую

деревушку.

Несколькими неделями позже юная Кристина спускалась по лестнице отеля. Её

молодое лицо выглядело усталым. В карих глазах больше не плясал огонёк юности, они говорили о боли и страхе. Смех разбился. Мечты превратились в кошмар. Тысячи

раз она желала поменять эти бесчисленные постели на свою спокойную койку. Но

слишком по многим соображениям маленькая деревня стала чересчур далёкой.

И вот спускаясь по лестнице, Кристина взглядом отметила знакомое лицо.

Посмотрела ещё раз - да, там, на зеркале вестибюля, была фотография матери. В

глазах защипало, горло перехватило, пока, пересекая холл, она подошла и взяла

маленькое фото. На обороте было написано вот такое неотразимое приглашение:

«Чтобы ты ни сделала, кем бы ты ни стала, это не имеет никакого значения.

Пожалуйста, возвращайся домой».

И она вернулась.

«Сын есть сияние славы Отца, Он образ самого Бога.». (48)

«Придите ко Мне все труждающиеся и обременённые, и Я успокою вас». (49) Совпадающее несовпадение

Я подозреваю, что в жизни, должно быть, наиболее совпадающим является само

несовпадение. Жизнь, предпочитая быть менее категоричной, похожа на

приготовление салата, когда, подбрасывая, перемешивают трагедии и триумфы, богохульство и чистоту, отчаяние и надежду. Плохое поразительно близко к

хорошему. Справедливое пугающе рядом с несправедливым. Жизнь. Она всегда

отстоит от смерти на один удар часов. А зло? О, как удивительно оно соседствует с

добродетелью! Как будто только прозрачный занавес отделяет их друг от друга.

Искусите человека соответствующим соблазном в соответствующий момент, нацеливаясь на его соответствующие слабости, и вы не найдёте смертного, который

бы не отдёрнул занавес и не вкусил бы плод своих самых низких фантазий.

Несообразность жизни.

И вот одно и то же мгновение может одновременно возвещать о сладостной

победе и сокрушительном поражении. Один и тот же день приносит как встречу, так и

расставание. То же самое рождение приносит и боль, и покой. Правда и полуправда

зачастую едут в одном седле. (О да, Иаков, добро и хула могут слететь с тех же самых

уст.)

«Если бы жизнь была немножко проще, - рассуждаем мы. - Более предсказуема».

Но увы. Даже для лучших из нас жизнь похожа на стремительные американские горки с

крутыми виражами и пикирующими спусками.

Может быть, поэтому во всех нас есть беспокоящая неуверенность, что-то вроде

хронического заболевания психики. О, её можно как-то скрыть под рубашкой и

костюмом в полоску, но тревога о будущем всё же остаётся. Разве многие из нас не

живут с чувством страха перед неизвестным? Разве многих из нас не страшит тот

ужасный день, когда тонкий занавес, отделяющий нас от зла, может отдёрнуться и, споткнувшись, мы ввалимся в него. Убийство. Изнасилование. Рак. Смерть. Нас, как

охотник, преследует гнетущее сознание того, что мы не свободны от жизненных

неудач и опасностей. Это та самая сверхъестественная несовместимость, из-за

которой мы в той или иной степени живём, как бы сидя на краешке стула.

Именно в этой несовместимости Господь провёл свой самый возвышенный час.

Действительно, никогда непристойность не подходила так близко к святости, как это

случилось на Голгофе. Никогда всё хорошее, что есть в мире, не сплеталось со злом

так крепко, как сплелось на кресте. Действительно, никогда праведное так тесно не

было сопряжено с дурным, как это случилось, когда распятый на кресте Иисус висел

между небом и землёй

Бог на кресте. Человеческая сущность - в самом худшем своём проявлении.

Божественность - на высоте.

Как правило, у креста говорится что-то о несообразности. Что-то

обнадёживающее. Что-то исцеляющее. Приводят доводы того, как сообразность

боролась с несообразностью и одержала победу. Кроме того, что-то говорится о

самом Боге.

Злобному миру не подставить подножку Господу. Наша слабая вера и глубина

наших падений не приводят Его в изумление. Мы не можем удивить Господа своей

жестокостью. Он знает положение вещей в мире... и всё-таки любит его. Потому что, как только мы найдём место, где Господь никогда не должен быть (как это было на

кресте), мы вновь видим: Он - там, во плоти.

Лев из колена иудина

Дверь заперта. Наглухо закрыта. Может быть, даже подпёрта стулом. В комнате

сидят десять перепуганных скитальцев, чьё душевное состояние мечется от веры к

страху.

Окидывая их взглядом, навряд ли примешь их за тех, кто вот-вот заставят кипеть

котёл истории. Необразованные. Смущенные. С мозолистыми руками. Сильным

местным акцентом. Мало уважаемые обществом. Мало знающее мир. Не имеющие

денег. Потерявшие руководителя... И так далее, и так далее.

Никто, глядя на эту пеструю компанию, не рискнул бы поставить слишком много

на их будущее. Но что-то происходит с человеком, если он становится свидетелем, как

кто-то восстал из мёртвых. Что-то переворачивается в душе каждого, кто стоял в

непосредственной близости от Господа. Это возбуждает сильнее, чем золотая

лихорадка, и держит крепче, чем страсть

А началось всё с десяти человек, запинающихся и заикающихся от неуверенности

в себе. И хотя дверь заперта, Он всё ещё пребывает среди них. «Как послал Меня

Отец, так и Я посылаю вас». (50)

И Он действительно послал их. Порты. Постоялые дворы. Корабли. Синагоги.

Тюрьмы. Дворцы. Они шли повсюду. Одев плащи с капюшонами, они несли послание

Назаретянина по свету. Они заражали других Его словом. Они были живым

организмом. Их невозможно было остановить. Необразованные странники, которые

перетрясли историю, как хозяйка трясёт половик.

Боже, как грандиозно было бы увидеть это вновь?!

Многие считают, это невозможным. Мир слишком суров. Стал слишком мирским.

Слишком постхристианским. «Это время информации, а не возрождения». Поэтому от

страха перед миром мы наглухо закрываем двери. А в результате мир во многом

становится неприкасаемым и невежественным. Более половины населения земного

шара едва ли слышали историю о Мессии, ещё меньше изучают её. Те же верующие, 62

что отошли от веры, часто возвращаются измученные, с израненными душами, онемевшие от неполадок и отчаявшиеся в нужде. Что же нужно предпринять, чтобы

вновь разжечь огонь? Ведь как-то сделали это те парни из комнаты Тайной Вечери. Они

разожгли его, не ленясь и без оговорок. Для них было вполне очевидно следующее:

«Всё, что я знаю, так это то, что Он умер, а теперь Он жив». Что-то случается с

человеком, когда он стоит в непосредственной близости от Льва из колена Иудина.

Что-то происходит с ним, когда он слышит рык и дотрагивается до Его золотой гривы.

Что-то происходит с ним, когда ему приходится быть так близко ото Льва, что он

чувствует Его дыхание. Может быть, мы все могли бы что-то предпринять в ответ.

Может быть, нам всем нужно стать свидетелями Его тайны и удивиться Его победам.

Может быть, опять нам нужно внять данному нам поручению. «Вы расскажете им? -

требовательно спрашивал Иисус, - Вы расскажете им, что Я возвращался и что Я вновь

вернусь?»

Document Outline