Алекс
Трясется в моих руках как осиновый листок. Это и радует и пугает одновременно.
— Не бойся Таисия, тебе понравится мой укус! — успокаиваю ее, прижимая к себе сильней.
Как только услышал эту информацию, чуть не захлебнулся от счастья.
Меня ведь не отпускала мысль, что ведьма вновь нанесет удар по моей малышке. Всегда, как появляется ее нечисть, новая вспышка боли грудь вскрывает. Все наружу. А тут, представьте мое состояние, когда я узнаю, что более не увижу ее дьяволицу.
Да я блядь на седьмом небе от счастья!
Мало того, я могу спокойно пометить ее, без всякого опасения. А опасность исходила, и не маленькая. Как только я укушу Таю, наши сила и чувства смешаются в единое целое. Сердцебиение синхронизируется, мысли сольются и наши тела настроятся на определенную частоту, которую могут распознать лишь звери, и ведьме там нет места…
Поэтому я медлил, поэтому не торопился…
Хотел на 100 % быть уверенным, что с моим разумом сольется тигрица, а не дьяволица.
И сейчас я не вижу причин оттягивать такое событие…
— Попроси укусить себя! — заставляю, нашептывая в ее ушко. Хочу, чтоб это было и ее решение.
Волк смело встал в атакующую позицию. Ждет лишь ее команды.
Давай детка, скажи это слово! Уверен, после, я не раз его услышу…
— Алекс! — всхлипывает, от прикосновения моего языка к ее пульсирующей венке на шее. — Боже подожди! — трясется сильней. — Ты… ты обещал быть во мне, Помнишь? — выдыхает рвано.
Черт!
Только сейчас понимаю, что ей нелегко решиться на этот ответственный шаг, наверно я давлю на нее. Придурок!
— Выдыхай детка! — медленно ослабляю хватку и отпускаю руки.
Мне нужно прийти в себя. Если продолжу действовать, взорвусь на хрен.
Резко отворачиваюсь от малышки и заныриваю глубоко под воду, отплывая то нее на приличное расстояние, насколько кислорода хватает в легких. Выныриваю, жадно глотая необходимый воздух, не ее дурманящий, а свежий океанский.
Тело потряхивает, голова трещит, член заламывает так, что дышать больно. Обхватываю стояк. Сука, огнем горит! Сжимаю, в надежде хоть как-то унять ноющую боль, но твою мать не помогает.
Волк злится, брыкается, словно конь в стойле, сплющивает грудак и крошит, на хрен, все содержимое…
— Успокойся твою мать! — ругаю его.
— Нет, вернись и пометь ее! — не унимается он.
— Она не готова — еще рано!
— Слабак! Выпусти, я покажу, как нужно действовать…
— Заткнись Злой! — шиплю на него. Я крайне редко его так называю, лишь когда на грани.
Мой гнев не заставил долго ждать, зверь тут же поджал хвост и скрылся с глаз долой.
Фух, кажется, отпустило…
Оборачиваюсь, замечая, что расстояние между мной и берегом метров двести.
Вот это марафон!
Концентрирую взгляд, Таи не вижу…
Обиделась? В дом ушла?
— Тая? — зову ласково.
— Да! — сходу отвечает.
— Прости меня! — выливаю в тон все свои эмоции. — Я больше не буду давить…
— Все хорошо! — утешает меня. — Я в порядке!
— Куда убежала?
— В душ! — тут же отвечает. — В холодный… — добавляет, будто извиняясь. Твою ж… Зачем говорит такое? Что в ее головушке? Снова заныриваю под воду, только сейчас плыву в обратном направлении. — Согреешь меня?
Последнее бьет особо мощно.
Как на это реагировать? Что делать? Боже помоги не свихнуться!
— Детка! — шепчу, присаживаясь на горячий песок. Хоть она и подает намеки, но она явно не готова к дальнейшему развитию событий. Придется ждать, удерживая зверя внутри. — Вернись на пляж, согрею… — прошу мысленно. — Только накинь на себя что-нибудь… — эти слова мне даются особо тяжело.
Тимур
— Ну что, раскололся? — спрашиваю Котова о террористе. Я не успел лично пообщаться с преступником, времени не хватило. Пообещал Алине, что отлучусь на часок, и часок пролетел, как ветер дунул.
— Работаем. Не во всем еще сознался, назвал лишь пару имен — крепкий орешек попался…
Ублюдок, чуть пол Москвы не подорвал. Кого он прикрывает?
— Помощь нужна? — спрашиваю, имея в виду Еву.
— Не помешала бы, — соглашается Котов.
— Хорошо, спрошу Еву, может, подъедет к вам.
— Эм, так она в Лондоне!
— С чего это? — в груди будто кольнуло что-то.
— Не знаю, вчера утром «Колибри» выпрашивала…
Зачем, это ей приспичило дернуть в Лондон? С Таей что-то не так?
— Так, ладно, решу чуть позже! — наш самолет уже взлетел в воздух, и связаться сейчас с Евой нет возможности.
Перевожу взгляд на Алину. Пристально слежу за выражением ее лица. По виду все хорошо, нет в глазах тревоги, да и с настроением все прекрасно. Сидит, улыбается. С Левой в ладушки играет.
— Милая? — привлекаю свое внимание.
— М? — поднимает на меня свои глаза.
— Ты сегодня с Таей разговаривала?
Она вдруг часто заморгала глазками, и на лице застыл испуг.
— Да, — ее голос обрывается. — Тимур, что случилось? — сердцебиение учащается.
— Тише, тише, успокойся! — подрываюсь к ней. Дурак, напугал малышку. — Ничего не случилось, просто хотел узнать как она, — вру, нагло. Сам ведь утром с ней связывался.
— Мы сегодня с ней дважды разговаривали… — выдохнув, сообщает она.
— И как она? — интересуюсь.
— Все хорошо! Почему ты спрашиваешь? — возмущается.
— Просто в Лондон Ева улетела вчера… — сообщаю, наблюдая за ее реакцией.
— Фух, Тимур, ну ты и паникер! — смеется она. — Да Ева просто решила детей навестить, в квартире все показать… — рассказывает Алина.
Странно. В душе как то все равно тревожно, хоть и чувствую спокойствие жены.
— Что тебя беспокоит? — Алина сводит бровки. Так и хочется поцеловать образовавшуюся птичку на лбу.
— Просто не знал, что Ева улетела… — пожимаю плечами.
— Переживаешь за нашу девочку? — ее ладошка ложится на мою щеку.
— Всегда! — признаюсь, накрывая ее руку своей.
— Ну хочешь мы слетаем к ним через недельку? — предлагает улыбаясь.
— Хочу, а почему через недельку?
— Ну, мне кажется, Тая может обидеться на столь скорый визит. Она уже не маленькая девочка, ей хочется быть самостоятельной…
— Да, наверно ты права! — соглашаюсь с Алиной.
Помню, как она постоянно ворчала, когда я по пять раз на дню, связывался с ней мысленно.
Как то раз, она даже бойкот объявила мне, игнорировала связь. Неделю меня мучила, не пускала в свою голову. Пока не извинился. С тех пор, я стараюсь ей не докучать.
Все же отцовское сердце не на месте…
А ну ка….
— Тая? — зову осторожно. В принципе они уже должны были вернуться с учебы.
— Привет папочка! — слышу звонкий голосок дочери. — У тебя что-то срочное? А то я конспект пишу? — тараторит быстро.
— Нет, занимайся! — улыбаюсь, облегченно выдыхая. Рад, что все хорошо.
— Тогда, целую! — пищит и отключает связь.
— Ай-яй, Темный Тимур Константинович! — Алина улыбаясь мотает головой. — Ничего вас в жизни не учит!
Как она просекла, что я связался с Бусинкой? Вот лиса!
— Я совсем чуть-чуть! — оправдываюсь.
— Не трогай ее, дай освоиться. Соскучится, сама позвонит.
Ага, дождешься от нее звонка…
— Ты лучше жене внимание удели! — слышу в своей голове. — А то я уже и забыла, когда в последний раз сознание теряла от оргазма! — Лев тут же встрепыхнулся, слюни потекли.
Ну все, поплыл Темный!
— Люблю, когда ты кидаешь мне вызов! — целую ее за ушком.
— А я люблю твои зубы на своей шее! — замираю. Ее признание на атомы меня разбивает.
— Только на шее? — спрашиваю, напоминая ночь в квартире, после ужина в ресторане. Алина заерзала на сидении, чувствую ее возбуждение — она уже влажная.
Чееерт!
— Там особенно…
— Мама! — ревниво пищит Лев, прерывая нашу мысленную связь. Алина сходу переводит взгляд на сына.
— Что малыш? — улыбаясь, спрашивает она. Тот в ответ поджал губенки и насупился.
Вот хитрюля маленький! Не любит, когда мама переключает свое внимание на другого. Собственник крошечный! И так сидит на ее коленях, еще и возмущается. Надо же его маму поцеловали!
Смешной такой, ей богу…
— Иди ка сюда, — подхватываю своего львенка подмышки. — Дай маме отдохнуть немного…
— Эм, а я вроде не устала? — смеется Алина.
Обожаю ее звонкий смех. Но вот только сегодня, ей будет явно не до смеха…
— Егор! — зову Ларионова.
— Привет Тимур! — долго же я его приучал к имени, раньше постоянно звал Темным.
— Занят чем? Не хочешь с внуком посидеть? — спрашиваю, поглаживая ладошки сына. Он любит это дело, а еще быстрее засыпает, потому-что залипает.
— Только за! Вы уже дома?
— Летим, если хочешь, можешь прям с самолета забрать… — кидаю взгляд на Алину, та уже разложила на коленях проект новой школы. Боже, эта женщина хоть минутку может посидеть без дела?
— Выезжаю, как раз сегодня купил ему новую машинку.
— До встречи!
— Темная? — зову ее. Она тут же поднимает свой взгляд.
Да, ее глазки уже сверкают. Когда я ее так называю, это значит что я готов выпустить зверя. А она ой как любит с ним играть…
— Не пожалеешь? — выдыхает она.
Знает на что нажимать, я ведь не часто передаю контроль Темному, ревную до сих пор свою малышку к нему.
— Если ты не будешь нежна с ним… — прищуриваю глаза, концентрируя взгляд не ее мимике. В прошлый раз она его так трепетно целовала, что я заревел от злости. Он ведь только этого и ждет от нее, кайфует, когда она с ним сюсюкается. Слава болу она ему в любви не признается…
— Еще как буду, он ведь часть тебя… — выдает жена.
— Много слов Темная! — улыбаюсь. — Посмотрим, как заговоришь при выходе из самолета…