Не забудь меня

01

Лондон. Огромный. Разношёрстный. Энергичный. Как часто он помогал мне прийти в себя. Но не сегодня. Не в этот раз. Что-то изменилось. Я выдохлась.
- Ты выдохлась, - повторяет мои мысли Риз. Она мой агент и моя подруга.
- Нет-нет, со мной всё в порядке.
Мы сидим в кафе на Лондон-стрит в Паддингтоне и беседуем за чашкой ароматного капучино с сиропом. Я попросила капнуть амаретто. Привкус у него просто божественный.
- Как в Вашингтоне? – спрашивает Риз, заправляя локон светлых волос за ухо. Смотрит на меня ласково и спокойно.
- Серо, мокро, - пожимаю я плечами. – Не пишется.
- Ох, - вздыхает она, - вообще не понимаю, как ты сочиняешь детские книги, не имея детей! Может, вам с Аароном пора завести ребёнка?
Мой агент как всегда беспардонна, и я ценю её прямоту, но только не тогда, когда она наступает на больную мозоль. Поэтому мило улыбаюсь и отрицательно качаю головой.
- Что ты… какие дети. Аарон весь в политике, я – в творчестве. На детей нужно время. Пока что его нет. А чтобы сочинять сказки для детей, необязательно их иметь.
- Ну-ну…
Моя серия про храброго мышонка Джима расходится как горячие пирожки. Дети её просто обожают. Пятилетняя Элли, дочь Риз и Тома, тоже в восторге от его приключений. Её подарок – разноцветный рисунок, сложенный пополам – я спрятала в широкий карман плаща.
- Вот. – Риз выкладывает на стол ключи, записку с адресом и билет на Вёрджин Лайнс с завтрашней датой. – Поезжай. Наберись сил, мыслей и сотвори мне последнюю книгу. Дворцов не жди, - предупреждает она, - это небольшой сельский коттедж в Вустершире. Достался нам от бабушки Тома. Место прелестное. Иногда мы сбегаем туда от лондонской суеты.
- Мне как-то…
- Ой, оставь свою неловкость, - перебивает она. – Мы уже обо всём договорились. Поздно включать заднюю.
Её напористость как всегда вызывает у меня улыбку.
- То-то же! – улыбается Риз в ответ. – Так держать!
Вечером у нас автограф-сессия в «Лунных сказках», детском книжном магазине. Я улыбаюсь, фотографируюсь, общаюсь с детьми. Сижу за большим столиком в виде шляпки красного гриба, за моей спиной сложена целая пирамида из плюшевых Джимов.
- Тётя Кэтрин, - весело бросается ко мне малыш лет четырёх, хватая за руку и забираясь на колени, а его мать следом извиняется.
- Простите, миссис Пратт.
Я с вежливой улыбкой отмахиваюсь от её ненужных извинений. Уже привыкла. Для детей я и тётя, и добрая подруга-сказочница. Ласково разговариваю с малышом, он по-прежнему сидит у меня на коленях. Живой, разгорячённый, что-то без конца лопочет и вертится. Мне хочется прижать его к себе, поцеловать в макушку, просто потому что он существует, просто потому что такой непосредственный и открытый. Ребёнок.
Сколько было бы моему? Воспоминание полоснуло по живому, словно острая бритва. Я вздрагиваю.
Малыш запрокидывает голову, я беру себя в руки и улыбаюсь ему. В принципе, на улыбку и не требуются усилия. Она возникает сама по себе от одного взгляда на это маленькое доверчивое существо.
Мы листаем книгу, разглядываем яркие иллюстрации. Собирается народ.
Чуть позже я читаю вслух отрывок из готовящейся к выходу книги. Из той самой, что пока не могу дописать. Кто-то внимательно слушает, кто-то играет, кто помладше – засыпает на руках усталых мам.
- А с Джимом всё хорошо? – волнуется маленькая девочка. – Он ведь в волшебном лесу не заблудился? А вдруг на него напали совы?
- С ним всё будет хорошо. Очень скоро мы снова с ним встретимся, - успокаиваю я и напоминаю себе, как важно быстрее дописать последнюю историю. Дети ждут.
Вечер заканчивается в безликом отельном номере. Я лежу под одеялом, но сон не идёт. Беру телефон, думаю позвонить Аарону. Пять часов разницы. К чёрту. Звоню. Гудки идут, но трубку не снимают.
- Засранец, - раздражённо бормочу я, выключая телефон. Ведь знает, как я опустошена после таких мероприятий. Неужели это правда? Он и Хейли? Не хочу верить, но трещина, которая, кажется, всегда существовала между нами, в последний год стала разрастаться. Не без участия проклятой секретарши. Впрочем, иногда закрадывается крамольная мысль: может, оно и к лучшему?
Выключаю свет, поворачиваюсь на бок, закрываю глаза и пытаюсь заснуть.

____

Дорогие мои, решила я немного отдохнуть от "Не бойся быть моей", которая все силы мои забирает. Ведь там судьба героями вертит и крутит, как хочет. 

Поэтому вот, кто любит добрые и светлые истории, вэлкам.

Поддержите звёздочками и комментариями, мы с музой будем вам очень благодарны))

02

Утром я уже в поезде. Быстром и комфортабельном. Суетный Лондон остаётся позади. Сижу у окна. Не читаю и не пишу, не отвлекаюсь ни на что. Кажется, с каждым потерянным километром небо светлеет, а пейзаж становится ярче и зеленее.
Через три часа двадцать минут мы прибываем в графство Вустершир. Что мне о нём известно, кроме знаменитого соуса и фарфора? Ничего. Но здесь мне предстоит вернуть вдохновение и дописать последнюю в серии книгу.
Глубоко вздохнув, я беру дорожную сумку и выхожу с вокзала на тихую спокойную улицу. Растерянно обвожу её взглядом и фокусируюсь на припаркованном неподалёку такси.
- Мэм? – Таксист вежливо наклоняет голову.
- Добрый день. – Я подхожу ближе.
- Вы в затруднении? Вижу, что неместная.
- Да, мне надо вот сюда. – Протягиваю ему листок с адресом, который дала Риз.
- О, это за Бродвеем. Подальше от туристической зоны. Старый коттедж, - кивает он с улыбкой. – Готовы ехать?
- Определённо, - улыбаюсь в ответ.
Мы выезжаем из деревушки, строения попадаются всё реже, но я во все глаза рассматриваю пролетающие мимо сады. В Англии вообще трудно найти дом без сада. Летом английская провинция особенно очаровательна. Обилие зелени, благоухающие поля, бескрайние холмы. Прелестные деревушки и аккуратные домики. И ты сам словно попал в настоящую сказку.
- Какая красота, - невольно выдыхаю я, когда мы проезжаем мимо дома, вокруг которого раскинулся розовый сад. Мужчина нарочно сбавляет скорость, чтобы я смогла рассмотреть открывшееся великолепие. Повсюду кусты роз, кажется, им нет конца и края. В самом цвету. В полном разнообразии. Как дом из моей давно позабытой мечты.
- Хозяин постарался. Ведь тут что самое главное? Любовь и забота. Розы такие капризные. Только в добрых руках расцветают. – Голос таксиста наполнен спокойствием и довольством, той размеренностью, которую мы, жители больших городов, давно растеряли.
Вскоре мы подъезжаем к небольшому светло-коричневому коттеджу под старой черепичной крышей. Стены покрыты вьющимися растениями, белые, недавно окрашенные рамы приветливо подмигивают, приглашая насладиться уютом и спокойствием.
Следующие три дня я тем и занимаюсь. Пью чай, сидя в скромном саду на деревянной скамейке, гуляю по полям, наслаждаясь солнечным теплом и ласковым ветром, сижу в гостиной на угловом белом диване, прислушиваясь к звукам старого дома. В одной из комнат Риз оборудовала рабочий кабинет: старый белый стол на кривых ножках, плетёное кресло с мягкими подушками, широкие окна, пропускающие дневной свет. Такая непривычная тишина. И я не могу работать. Не могу ничего сотворить.
- Ерунда какая. – Прибавляется недовольство собой.
Звонил Аарон. Разговор вышел каким-то скомканным и сухим. В конце попросила меня не беспокоить несколько дней. Кажется, мы оба с облегчением выдохнули. Куда всё уходит? Когда-то он был милым и очаровательным. О, нет, он и сейчас мог быть и бывал таким. Прекрасное качество для политика – включать очарование, когда того требуют обстоятельства.
Споласкиваю чашку и смотрю в окно на задний двор. Он весь порос зеленью, но не хватает цветов. Невольно вспоминаю розовый сад, который видела по дороге сюда. Этот сад то и дело всплывает в мыслях. Вот бы ещё разок на него взглянуть. Нет, не взглянуть. Прогуляться. Побыть среди цветущей красоты.
Решаюсь. Заглядываю в гараж. Рядом со старенькой малолитражкой к стене прислонён не менее старый велосипед. Проверяю машину – заправлена. Но, поколебавшись, выбираю велосипед и выкатываю его на главную дорогу. Впрочем, до дома с розовым садом от меня не так уж далеко. Гуляя, я видела его издали. Меняя решение, сворачиваю в холмы на просёлочную узкую тропу и мчусь вперёд. Щёки быстро раскраснелись. Тёплый ветер омывает лицо. Так приятно, так хорошо. И накрывает чувство, что мне снова двадцать, а не тридцать пять, и почти вся жизнь впереди.
Воспоминания приходят и радостные, и горестные. Всякие. Но всё больше о нём, о далёком прошлом. Годы, проведённые рядом с Аароном кажутся призрачной дымкой, будто и не со мной это было. Только книги, мои рассказы, мои сказки, обращённые к мальчику, который никогда их не услышит и не прочтёт, реальны.
Всплывает ещё одно воспоминание. Я стараюсь его не воскрешать. Теперь особенно тщательно стараюсь. Ведь кто знает, как обернулась бы моя жизнь, если бы я не сбежала. Ну почему именно сегодня, именно сейчас всё возвращается?
А помнишь, мы когда-то мечтали вот так… ехать среди бескрайней пустоши и колокольчиковых полей?.. Вот что за глупость – колокольчиковые поля, будто их кто-то специально сажает.
Не могу ничего с собой поделать и смеюсь, запрокидываю голову и на секунду теряю ориентир: где верх, где низ? Небо виляет, плывущие облака сбивают с толку, солнце ослепляет взор. Почти теряю управление, но вовремя удерживаю руль и сохраняю равновесие. И смеюсь… смеюсь без остановки.
Я помню его лицо: молодое, одухотворённое, участливое.
Помню время, когда мне не хотелось ничего, а он медленно и планомерно возвращал меня к жизни.

03

Прошлое

Стены больничной палаты были покрашены в бледно-зелёный. Словно были призваны оттенять нездоровый цвет лица пациентов, «гостивших» здесь. Опущенные жалюзи на окнах надёжно блокировали безрадостный дневной свет декабрьского дня. Сломанная нога Кэтрин лежала, зафиксированная гипсом. Дышать было тяжело. Видимо, несколько рёбер Кэтрин себе всё-таки переломала, скатываясь с той крутой горы.

Она знала, что выглядит не очень. Знала, что старые травмы на руках и лице дополнились новыми. Ещё несколько часов (или дней?) назад ей хотелось, чтобы кошмар закончился. И она приложила максимум усилий, чтобы так и было. А теперь, видимо, придётся воскресать, хотя делать это ей вовсе не хотелось.

Кэтти тихонько заплакала, всё ещё пребывая в шоке от того, что жива. У неё не было желания открывать глаза и видеть этот мир. Всё в нём было слишком больно и слишком реально. А ещё она понимала, что стоит действию обезболивающих закончиться, агония навалиться на неё с безрассудной и неумолимой тяжестью. Достаточно уже одной реальности. Кэтрин мечтала избавиться от боли, но теперь к боли душевной, добавится боль физическая. Всё станет только хуже.

Кэтти слегка пошевелилась и попыталась повернуть голову, чтобы оценить обстановку, да и вообще оглядеться, где же она оказалась. Это ей с трудом, но всё же удалось.

Вот сюрприз. Она была не одна.

Молодой доктор стоял у кровати, практически у самого изголовья, и смотрел на неё.

Светловолосый. Синеглазый. Хорошенький.

Господи, она ещё и оценки навешивает?

Вообще у него было красивое лицо, такое, что, раз увидев, не забудешь.

А он… что, не дышал? Или это писк аппаратов заглушал все посторонние звуки? Что ей вообще вкололи? Руки хоть не связали, спасибо. Хотя… она же в гипсе, далеко не убежит. Да и сознание уплывает от сильнодействующих лекарств.

– Привет, Кэтрин, – мягкий участливый голос ворвался в её голову, так словно он говорил с ней изнутри. – Я очень рад, что ты очнулась.

Кэтрин закрыла глаза и отвернулась.

«А я не рада», – хотелось ей ответить, но она не стала.

Во-первых, не могла. Во-вторых, ещё пригласит мозгоправа. Это уж точно последнее, чего ей хотелось. Вернее, ей ничего не хотелось. Ну, разве, чтоб от неё отстали. А общение с доктором для психов, уж тем более не входило в её список желаний.

Доктор ещё что-то говорил, почему-то не хотел уходить. Его вкрадчивый бархатный голос окутывал, обволакивал, успокаивал. А Кэтрин не хотелось успокаиваться. И она даже немного сердилась на доктора за этот дурацкий эффект.

А потом он коснулся её руки, к которой тянулись тонкие провода, и аккуратно переплёл их пальцы. Будто надеялся тем самым принести ей какое-то утешение. Словно надеялся, что небольшой физический контакт успокоит её. Рука у него тоже была тёплая и уютная.

От этих мыслей Кэтрин почувствовала, как в груди загорело от сдерживаемых рыданий.

И слова доктора о том, что вся жизнь впереди, падали на неё, словно камни, летящие с горы.

______

Дорогие мои, будут небольшие флэшбеки. Углубляться в прошлое героев совсем я не собирюсь, но кое-какие пояснения и предыстория появятся.

Надеюсь, вас-таки заинтересовало.

Если да, всегда рада звёздам и комментариям. 

04

Вот уже и дом с розовым садом. Соскакиваю с велосипеда и иду к нему неторопливым шагом, калитка приветливо распахнута. 
- Тук-тук-тук? – вопросительно интересуюсь у пустоты и захожу внутрь. Вроде никого. Где же хозяин? 
Стоит аромату роз окутать меня, как я моментально забываю обо всём. Я в прекрасной магической стране запаха и цвета. Сад всё-таки небольшой, но очень уютный. Как я когда-то мечтала: цветник-розарий, стены дома, увитые плетями роз. Пышные цветы и только начинающие распускаться бутоны: ярко-красные, алые, сиреневатые, белые – все в обрамлении чудесной тёмно-зелёной листвы. Лепестки под ногами опавшие, но ещё живые. 
Наклоняюсь, чтобы вдохнуть божественный аромат. 
- Кэтрин? – Голос из прошлого. Поначалу кажется, что он мне почудился, но за спиной настойчиво повторяют: - Кэтрин? – и чуть тише – Кэтти?
Губы сами собой раскрываются, и на языке расцветает давно позабытое имя. 
- Лиам? 
Оборачиваюсь, не в силах поверить, что это не сон. Всё те же молодые ярко-синие глаза смотрят на меня, хотя нет, в уголках их притаились морщинки, указывающие на добрый улыбчивый нрав хозяина. 
- Как это? Как ты? Почему? – тихонько заикаюсь. 
Лиам улыбается. Он явно тоже в шоке.
- Это сон какой-то. Ты у меня в саду. Воистину Земля маленькая. В этой глуши и вдруг, - он разводит руками, - ты! 
Сцепив пальцы в замок, я тихонько делаю вдох, смущённо улыбаюсь, рассматриваю его. Нет, всё-таки изменился: светлые волосы острижены короче, чем я помню, но чёлка по-прежнему уложена назад. Он будто бы стал крепче в плечах, и в нём появилась основательность. 
- Очень неожиданная встреча. 
- Да уж, мягко сказать, неожиданная. Столько лет прошло… 
- Почему ты не в Эдинбурге? – вдруг спрашиваю я. 
- По нескольким причинам. - Он оглядывается, словно одна из причин где-то там, у него за спиной. – Но самая главная – мне тут нравится, предложили место врача, я не стал отказываться. 
- Так ты сельский врач? 
- Что-то вроде. 
- С твоим умением, с твоими перспективами. Я поражена. - Удивлённо моргаю. – Думала, ты давно уже в кандидатах на Нобелевскую премию. 
Лиам усмехается, качает головой. Его поза становится более расслабленной, да и с меня самой постепенно слетает напряжение от внезапного столкновения с прошлым. 
- Иногда просто надо остановиться и быть там, где тебе хочется быть. 
«И с кем хочется», - мысленно добавляю про себя. Бросаю короткий взгляд на его руки – кольца нет, но это ни о чём не говорит, сама ведь я тоже его не ношу. 
Глупости. Глупости. Глупости. Мысленно закатываю глаза. Кэтрин Пратт, а ну быстро прекращай! 
- Ох, надо перевести дух. – Он, словно забавляясь, прикладывает ладони к широкой груди. – Ну и сюрприз. Как ты здесь оказалась? 
- Приехала набраться вдохновения, друзья предложили пожить у них в коттедже. 
- Друзья? 
- Риз и Том МакКартни. 
- Ааа… МакКартни… Так ты остановилась в Солнечном Уголке, - произносит он название дома. 
- Вы знакомы? 
- Риз, ах… кхм… Том. Ммм… Конечно. Они… я… эм… – Лиам, видимо, до сих пор пребывает в шоке, так как голос его сбивается то и дело. – У них ещё подрастает маленькая шкодница Элли, как-то лечил её покрасневшее горло…, впрочем, это к делу не относится, - с усмешкой отмахивается Лиам. – Вдохновение, значит, нужно? Так ты писательница. 
- Эм… - смотрю на него с растерянной улыбкой. Он, что, следил за моей жизнью? – Да. Сочиняю вот. 
- Для детей, - кивает он. – Знаю. Ты довольно известная. Тони ни одной твоей книги не пропускает. 
- Тони? – растерянно переспрашиваю и вижу, как к нам на всех порах от дома несётся мальчик лет четырёх. – Твой… 
- Племянник, - уточняет Лиам. – Сын Элизабет и Энтони. 
- Твоей младшей сестры. – Когда я её видела последний раз, сколько ей было? Шестнадцать? 
- К сожалению, они с мужем разбились в аварии. Уже два года я официальный опекун. – Объясняет он. 
- Соболезную, - неловко бормочу я и перевожу взгляд на мальчугана. Он остановился и теперь прячется за ногами Лиама, смущённо поглядывая из своего укрытия. Зелёные яркие глаза с интересом меня изучают. – Привет, я Кэтрин, - заговариваю первой и присаживаюсь так, чтобы наши взгляды оказались на одном уровне. 
- Привет, Кэтрин. А я Энтони Джуниор Грин, - официально произносит он и тут же рушит всю картину, потирая обгоревший на солнце нос и засовывая указательный палец в рот. 
Лиам смеётся и ерошит бронзовые волосы племянника. 
- Ну, привет, Энтони Джуниор Грин. – Я протягиваю руку, мальчишка вынимает палец изо рта, и мы здороваемся. – Будем знакомы. 
- Может… выпьешь чаю? – внезапно предлагает Лиам. Вижу, как он слегка нервничает. 
- Чаю? Почему нет! - Запрокидываю голову и улыбаюсь Лиаму, он также с негаснущей улыбкой смотрит на меня. 
- В доме? 
- А можно здесь… в саду? 
- Конечно. 
Как удивительно: я часто думаю о нём, но долго не позволяю себе этим заниматься. Потому что воспоминания слишком болезненные. А вот сегодня думала о нём много, и мы встретились. Хотя удивление постепенно проходит. Будто бы всё произошло к месту и ко времени, будто бы и не было этих лет, будто бы это не я сбежала от него в Штаты. От него, от прошлого, от нелепого чувства вины. 

05

Прошлое

Она на дне оврага. Сломанная игрушка. Сломанная вся без остатка. Кости раздробились, раскрошились, она не может пошевелиться.

Лежит на серой земле, сумрак скользит по телу, лежащему в неестественной позе среди травы и цветов.

Почти безжизненна.

Почти. Но не совсем. Пока ещё не до конца.

Слабый стук сердца, качающего кровь по венам. Вдохи, наполняющие лёгкие кислородом. Больно. Очень больно. А кто сказал, что будет легко?

Кажется, куда-то несут?

– Это счастье, что её обнаружили. Могла бы тут пролежать, пока…

Эта неоконченная мысль со словом «пока» очень беспокоила Кэтрин. Пока что? Она не собиралась ничего с собой делать, просто хотела убежать подальше. Вот и неслась, не разбирая дороги. Теперь ей повсюду мерещился он. Вот и тогда на станции ей показалось, что она видела Чарльза. Виновника всех её бед. Он любил распускать руки, а потом напивался и приходил каяться. А она прощала, потому что с самооценкой, видимо, были проблемы. Хотелось быть взрослой и самостоятельной. Ага? Переехала к нему. Ага? Получи реальность. Ага?

Как она выдержала эти полтора года кошмара? Только потом случилось непоправимое, и она уже не смогла простить, а он разозлился, очень разозлился. Кажется, у него хобби такое было – доводить и вымаливать амнистию. Словно бы он испытывал её предельный порог. А за это простит? А за то? И она прощала до поры до времени.

На лицо опустилась кислородная маска, и сознание уплыло в чёрную дыру. Больше Кэтрин ничего не помнила до того момента, как очнулась в палате.

Сейчас, сидя в больничном саду Госпорта, она постепенно возвращалась к жизни и забывала то, что предпочитала никогда больше не вспоминать.

Стоял ранний апрель, и цветение буйствовало вовсю. Словно растения стремились переиграть друг друга, кто быстрее и красивее расцветёт и отцветёт. Но Кэтти не хотелось, чтобы окружающая её красота увядала. Ей нравилось это проявление новой жизни.

Калитка скрипнула, когда в садик вошли, и Кэтрин уже знала, кто это. Как-то так само вышло, что вот уже несколько дней подряд он сам собственноручно привозил её сюда. Когда предложение поступило в первый раз, она высмеяла его, каким это образом ей гулять? Но доктор Лиам Керр легко решил проблему. Собственноручно переместил её в кресло и привёз в сад.

Поначалу Кэтти была ненавистна вся эта красота. Ей хотелось видеть жизнь в уродливом свете, потому что так было легче свыкнуться с приговором. Но её мягкий нрав и натура любящая жизнь, несмотря ни на что, взяли своё. На то и был расчёт её персонального доктора.

- Ну, как ты? Нагулялась? – обратился он к ней. – Будем возвращаться?

Как-то так незаметно несколько дней назад их отношения перешли с официального тона в более дружеское русло.

– Посиди со мной? Тут так красиво, - улыбнулась Кэтрин. – Если не торопишься, конечно. У тебя была долгая смена.

Она прищурилась, смотря на него, потому что солнце светило ей прямо в лицо, и кивнула на скамейку рядом с собой. Когда Лиам привёз её в сад, она попросила переместить себя из кресла, да и физиотерапевт настаивал, что ей стоит начинать побольше двигаться.

– Да… смена долгая… – протянул Лиам, опускаясь на скамью и потирая глаза ладонями.

– Сколько часов подряд ты отработал? – Кажется, только сейчас Кэтрин заметила тяжёлую печать усталости на его лице. – Ты домой хотя бы на ночь ездил?

Он сидел рядом, крепкий, сильный, надёжный. Кэтти касалась его плечом и словно бы подпитывалась от него жизненной энергией, которой он щедро делился даже сейчас, когда его батарейка, кажется, была на исходе.

– Нет, – мотнул Лиам головой. – Я в свободной палате поспал. Мы тут все… так делаем, – усмехнулся он.

– Ммм? Зачем? Зачем так себя мучить?

– Да я не мучаю, – пожал он плечами. – Я просто молодой… ну, несемейный. Как думаешь, кому отдадут предпочтение, когда речь пойдёт о дополнительной смене? Но я не жалуюсь, ты только не подумай.

– Да, я ничего такого не подумала, – отмахнулась Кэтти. – Я знаю, что ты любишь дело, которым занимаешься.

– Очень.

Лиам уже как-то рассказывал ей об учёбе в университете, о своей первой практике, о том, как вопреки желанию отца, ушёл в медицину, не желая возглавлять семейный бизнес.

– А я и сказал отцу, пусть Лизи этим занимается. А он… так ей двенадцать… А я… так выйдет замуж и приведёт нового человека в семью. А отец был очень зол, долго говорил, что я его подвожу. Только я уже учился в Эдинбургском Университете и никуда уходить не собирался.

Они вообще много разговаривали. Кэтрин поначалу удивляла открытость Лиама, он не смущался, рассказывая о себе, и не увиливал от ответа. И эта его откровенность побуждала её к ответной откровенности.

На любой свой вопрос Кэтти получала честный ответ. Чего бы он не касался. Даже её состояния. Приговор никуда не делся. К сожалению, Лиам также подтвердил его, но Кэтти больше была не в состоянии плакать. В конце концов, она уже выплакала всё, что могла.

– А ты чем тут сегодня занималась? – поинтересовался Лиам, наклоняя к ней голову.

Кэтрин тихонечко подвинулась ближе и их плечи соприкоснулись.

– Наблюдала за пылинками, то есть пушинками, они тут носятся по всему саду. – Она поддела его плечом, когда Лиам засмеялся. – Время цветения же… Ну, и вообще, чем не тут заниматься? Только созерцать. И сочинять.

06

Утро будит меня первыми робкими лучами солнца. Вздыхаю и лишь глубже зарываюсь лицом в подушку. Не хочется вылезать из-под одеял, ну никак не хочется. Как здорово просто вот так поваляться в постели и помечтать. Вернее, вспомнить вчерашний вечер, перебрать в памяти приятные минуты, заразить саму себя надеждой. Стараюсь не питать каких-либо иллюзий, но всё во мне противится этой сдержанности, поэтому я просто заставляю её замолкнуть и начинаю думать о Лиаме. Вот мы пьём чай, вот он смотрит на меня ласково, с нежностью, его голос, его потрясающие руки, его волшебный сад – он словно оживил мою мечту, которой я с ним когда-то делилась. То, что он высадил его и вырастил, вселяло надежду. Он ведь помнил обо мне? Не забывал? Как и я ни на секунду не забывала о нём, несмотря ни на что.
Пятнадцать лет – вроде недавно, а вроде и целая вечность.
Мы встретились совсем молодыми. Я была разрушена – образно… буквально… он собрал меня по кусочкам. Моё тело. Мою душу. Я отблагодарила его единственным способом, которым может отблагодарить женщина, потерявшая всё. А влюбившись, испугалась. И себя, и нахлынувшего чувства вины. Тогда мне казалось, что я больше недостойна ни любви, ни этого мужчины. Мне хотелось лелеять свою боль, жить в капкане безумной потери. Поэтому я сбежала подальше, за океан.
Но женская природа такова, что мы не можем быть одни, нам нужно, чтобы нас любили, нам нужно кого-то любить. Подвернулся Аарон… а дальше… я нашла утешение в общении с детьми, ведь своих у меня уже никогда не будет.
Наконец, выбираюсь из постели и иду завтракать, а после запираюсь в кабинете, включаю лэптоп, и слова сами собой выплёскиваются из меня, складываясь в фразы, а фразы – в предложения. Идеи появляются легко, мысли текут свободно. Я не здесь, я где-то там, в мрачном лесу вместе с моим героем отбиваюсь от страшных сов с когтистыми смертоносными лапами, спасаю друзей, нахожу выход из тёмной чащи, а в финале сижу в домике на дереве и пью чай с крендельками и кексами, радуясь, что друзья со мной, и ожидая новых приключений, которые обязательно будут.
 

***
На следующий день я еду в деревню за продуктами, вечером должны прийти Лиам с Энтони, хочется удивить маленького мальчика чем-то вкусным. Застываю перед полками с детскими сладостями. Решаясь, меняю направление и иду в другой отдел – лучше сама что-нибудь испеку. Давно этим не занималась, вот, будет повод поколдовать на кухне.
Уже стою в небольшой очереди на кассу, когда до ушей долетают обрывки фраз. Невольно прислушиваюсь.
- Крайне любезный, но… я к нему и так… и сяк…
- И?
- И ничего. – Брюнетка около тридцати вскидывает руки в досадном жесте. Её подруга – явно ровесница – улыбается.
- А ты ещё попробуй.
- Так пробую… но не могу же я постоянно болеть. В конце концов, он обвинит меня в симуляции.
- Не думаю, доктор Керр слишком вежлив для таких обвинений. Выпишет тебе успокоительных капелек и всё, - подмигивая, она хлопает подругу по плечу. – Может, мне теперь попробовать, раз тебе не везёт? Негоже доктору так долго ходить в холостяках. Да и сын у него – просто прелесть, так бы и затискала этого маленького пирожка.
Обе хихикают.
- Погоди пробовать, займи очередь.
Девушки подхватывают пакеты и уходят, а я смотрю им вслед, глупо хлопая ресницами.
Это они про Лиама? Про моего Лиама? Моего? Что это за колющее, неприятное чувство? Ревность?

-------

Если вам нравится история, не стесняйтесь поставить звёздочку или написать комментарий. 

07

Прошлое

– Вот держи, – доктор Керр вручил Кэтрин выписку, которую она приняла из его рук и покрутила перед собой, до сих пор так и не понимая, что с ней делать. В итоге – пихнула в сумочку. – Если что-то понадобится, ты знаешь, где меня найти.

– Спасибо, – пробормотала она немного растерянно, потому что за стенами больницы был мир чужой и незнакомый, в который ей снова придётся возвращаться.

Потому что она уже привыкла к постоянному присутствию Лиама, вечно находящемуся на дежурствах в отделении. Он был на расстоянии вытянутой руки, их объединяли стены больницы, а теперь она словно съезжает от него в другой дом.

– Не спасибо, а повтори адрес, – мягко улыбнулся ей Лиам. – Ну же?

Кэтти послушно его произнесла и наклонилась застегнуть молнию дорожной сумки, где уместились все её скромные пожитки. Она не смела смотреть в глаза Лиаму, потому что боялась расплакаться от страха и обиды. Почему-то ей было обидно, словно он оставлял её, бросал на произвол судьбы, но это было не так.

– Мой дом в паре кварталов от тебя, – в который раз уточнил он, будто вторил её невесёлым мыслям, – от твоего жилья.

Кэтрин начинала жизнь заново. В Эдинбурге. В большом шумном городе. Вдали от прошлого. И без поддержки. Она выросла в шотландской глубинке и не принадлежала бурным мегаполисам. Но вот подумала, что раз уж рвать с прошлым, то навсегда. Потом в полумиллионном городе проще затеряться. Последнее, что ей нужно, чтобы Чарли нашёл её. Хотя, как ей казалось после многочасовых размышлений, он уже не будет искать её. Их история закончилась печально и трагично. В тюрьму Чарли точно не хотелось, в этом Кэтти была уверена. Не то чтобы она собиралась подавать на него, поэтому, как часто бывает, домашний тиран на деле оказался трусом. И больше не высовывался. Предпочитая вести тихую, неприметную жизнь, покуда в его сети не попадётся очередная жертва.

А ей… ей придётся нелегко. Тем более, возвращались кошмары. И что-то Кэтти подсказывало, что так просто она от них не избавится. Физические травмы затянулись, благодаря мастерству и умелой заботе Лиама, а душевные? Кэтти понимала, что ей предстоял долгий путь. Увы, в одиночестве.

Нет, конечно, доктор Керр обещал помочь. И уже отчасти выполнил задачу – нашёл ей квартиру, договорился со знакомой по поводу работы, чтобы на первое время у Кэтти был хоть какой-то доход, теперь вот подвозить её собрался до нового жилища. Она его даже не просила о сопровождении, он сам предложил.

– Пойдём? – спросила Кэтрин, напоследок окидывая взглядом палату, ставшую её домом на долгие недели. Её маленький безопасный мирок.

– Конечно, – кивнул Лиам и подхватил её сумку.

Кэтрин шла по коридору больницы с большой осторожностью. Ей всё ещё казалось, что один неверный шаг, и она рассыплется на части. Как сказал Лиам, её склеили по кусочкам. Она даже вдохнуть полной грудью боялась, её всё казалось, что сросшиеся рёбра не выдержат. Но доктор Керр уверил, что она сильнее, чем кажется.

Кэтрин очень хотелось, чтобы время тянулось подольше, пока они ехали в машине и выходили у трёхэтажного тёмно-коричневого здания в тихом районе. Скрипучая крутая лестница привела их на последний этаж. Лифта, как в большинстве старых городских домов, не было.

Лиам отпер дверь и отдал ей ключи с забавным детским брелком. Кэтрин подхватила болтающегося на длинной цепочке Микки Мауса и сжала в кулачке.

– Не уходи, – невольно вырвалось у Кэтти, которой было невыносимо от простой мысли остаться в одиночестве вот так сразу.

Лиам замялся и улыбнулся уголком губ.

– А я и не собирался, если честно. Думал, набиться к тебе в гости на чай. Кстати, к чаю уже все есть. Я вчера заполнил твой холодильник до отказа.

– Да? – брови Кэтти удивлённо взлетели вверх. – Не стоило, наверное. Во-первых, я много не ем, во-вторых, не хочу, чтобы ты тратился…

– Кэтти, – он выразительно посмотрел на неё и Кэтрин растаяла от звука собственного имени, произнесённого мягким вкрадчивым голосом.

О, это была совсем другая интонация. Она знала, как Лиам разговаривал с пациентами, когда хотел их успокоить, ведь сама была одной из них. От этой его новой интонации мурашки удовольствия пробежались по позвоночнику, а в центре груди заныло. И дело было вовсе не в недавно сросшихся рёбрах.

– Смелее, это теперь твой дом, – мягко подтолкнул её доктор Керр через порог и вошёл следом, мимолётно опустил ей на плечи ладони и тихонько сжал.

Кэтрин обвела взглядом безликую гостиную с зоной кухни, думая, что надо будет её как-то приукрасить, заглянула в приоткрытые двери, обнаружив санузел и спальню с широкой кроватью. Пока она осматривалась, Лиам уже разливал чай и устраивался на диване, приглашая её присоединиться.

Кэтти присела рядом и утонула в мягких валиках и подушках.

– Спасибо, я даже не знаю, как тебя отблагодарить. Чувствую себя никчёмной, если честно.

– Кэтти, мы уже сотню раз это обсуждали.

Она взглянула на него поверх чашки, думая, что ей несказанно повезло встретить его.

Следом пришло неприятное чувство, что это всё незаслуженно. Она попыталась прогнать его. Но противный голосок внутри подпевал, что сломанные игрушки не заслуживают счастья.

------

Дорогие читатели, если вам нравится история, не забывайте ставить звёдочки и комментарии для автора с музой)