Не забывай и не прощай

Все персонажи являются вымышленными, и любое совпадение с реально живущими или жившими людьми случайно.

Посвящается тем, кто не должен больше молчать.

ОТДЕЛЕНИЕ ПОЛИЦИИ ГОРОДА И., ИЮЛЬ, 2020 ГОД

– Ты знала этого человека?

– Разумеется.

Следователем оказалась милая женщина с короткой черной стрижкой. Вообще я не ханжа, очень многим женщинам идут короткие стрижки. И они умудряются выглядеть даже еще более женственными. Но ей такая прическа абсолютно не к лицу! Одетая в форму с погонами, она походила на молодого парня нетрадиционной сексуальной ориентации.

– Он был твоим учителем физики, верно?

– Да.

Ее звали Валерия Микеева С. Написано на значке, прикрепленному к кармашку. Ох, Валерия! Угораздило ж тебя так постричься! Что с тобой случилось?

– Друг семьи?

– Крестный. Мой крестный отец.

Валерия слегка прокашлялась, постучала стопкой бумаг по пустому железному столу и внимательно посмотрела на меня. Руки у нее красивые. Надо это признать. Я бы сама не отказалась от таких изящных длинных пальцев. Мои вечно мне напоминали куриную лапку.

– Ты думала когда-нибудь о том, что он мог это сделать?

– Нет. Совсем нет…

Я отвечала на вопросы так быстро, будто заранее знала все ответы. Как на устном экзамене.

Забавно даже…

– Он не был похож на такого человека, верно?

– Конечно, нет! Он не мог так поступить с собой.

– Вы виделись в тот день?

– Да.

И зачем они все это спрашивают? Наверное, обычная процедура для галочки. Впрочем, как и все в этой стране. Не имеет никакого значения. Скоро это закончится, и я пойду домой, буду смотреть сериалы. А еще я внезапно захотела пиццу с ананасами.

– Он за тобой приехал?

– Да.

– Ты была в том гараже?

– Нет. Он высадил меня на площади, недалеко от моего дома. Дальше пошла домой сама.

Врать было просто. Я уже все отрепетировала сто раз: сначала в своих мыслях, а потом перед зеркалом. От меня ничего больше не требовалось. Чтобы эта история закончилась, мне оставалось лишь приукрасить правду и отвести в сторону все подозрения на мой счет.

– Ты знала, что он поедет в гараж?

– Да, он сам сказал. Он всегда заправлял бак, а потом ставил машину в гараж.

– А ты знала, где этот гараж находится?

– Точную дверь не вспомню… я там была один или два раза всего. Наверняка не скажу.

Какая же ты наивная, Валерия! Дорогуша, разумеется, я была в том гараже. Еще как была! Знать им это совсем не обязательно. Не хватало мне оказаться убийцей!

Это было бы несправедливо во всех отношениях.

– И что вы делали?

– Ели мороженое. Пили коктейли. Общались.

Не соврала. Надо же. Все куда проще, чем я думала.

– Он говорил что-то подозрительное?

– Нет. Абсолютно. Все, как и всегда.

Как всегда неприятно и тошно. Но я справилась. И моя жизнь наконец налажена. Можно жить, как все нормальные люди. Большего я и не прошу, поверьте.

– И как всегда?

– Ну… спрашивал, как идет подготовка к институту, про друзей, про мальчиков.

– Мальчиков?

– У меня их нет.

И не будет. Валерия… ох, милая моя, если бы ты знала правду. Даже жаль, что я не могу тебе все рассказать о том, что случилось на самом деле. Уже не могу.

Придется просто играть наши роли.

– Понятно. Значит… ничего подозрительного?

– Ничего.

– Он что-то пил при тебе?

– Только молочный коктейль и мороженое. Взяли в «МакАвто». Больше ничего.

Он пил постоянно. От него всегда несло ацетоном. Даже в школе на занятиях. Мои одноклассники не переставали это обсуждать каждый вторник, когда у нас была физика. Был ли у него сахарный диабет? А черт его знает! Может, и был. Но вероятность того, что он делал глоточек виски перед звонком, куда больше.

– И он не был пьяным или что-то…

– Не могу сказать. Не почувствовала.

Когда же все это закончится?! Ноги затекли! Давайте уже заканчивать, Валерия! Нам обоим это совершенно не нужно.

Пора взять себя в руки. Осталось совсем немного.

– Хорошо. Спасибо, Юля.

– Это все?

Самой не верится…

– Да, все. Ты свободна. Можешь идти.

Я свободна. Наконец-то…

– Спасибо. Я пойду.

– Мне очень жаль, что так случилось. Иногда… такое бывает, Юля…

– Все в порядке. Правда. Я пойду.

– У тебя все будет хорошо. Удачи.

Конечно! Теперь все будет просто супер!

Этот кошмар закончился.

Он больше не вернется в мою жизнь.

После смерти не возвращаются.

* * *

КЛАСС ФИЗИКИ. АПРЕЛЬ, 2019 ГОД

– Слава, иди-ка к доске. Сейчас будем решать задачу.

Конечно, Слава был троечником и ничего не знал. Постанывая, он неохотно встал из-за стола и прошел к классной доске.

– Бери мел и пиши «дано».

Вячеслав Станиславович видел, что Слава явно не горит желанием решать его дурацкую задачу, а потому ему приходилось говорить каждый шаг.

– Повторяем термодинамику. Задача. Газ изобарно увеличился в объеме в три раза при давлении 3000 кило Паскаль.

Я сидела на среднем ряду. Вторая парта. Место справа. Даже отсюда я всегда могла учуять странный запах ацетона, которым несло от Вячеслава Станиславовича.

Этот запах всегда чувствовали все. Наверное, только он сам ничего не чувствовал.

– Определить первоначальный объем газа, если для увеличения его объема потребовалось совершить работу 12,6 кило Джоулей?

Вячеслав Станиславович всегда ходил в разноцветных однотонных рубашках (прикрывавшие его пивной живот) и мешковатых брюках. Сегодня рубашка темно-сиреневая. Брюки частенько были не по размеру – мялись в складки. Вячеслав Станиславович прихрамывал на правую ногу. Никто не знал почему.

– Решаем. Написал «дано»? Пиши давление…

Главной особенностью Вячеслава Станиславовича были его глаза. маленькие, синенькие, водянистые… косые. Правый смотрел почти прямо, а левый всегда в сторону.

У нас даже поговорка ходила: «Один смотрит на нас, другой – на Кавказ».

– Готовимся к зачету, дети. Повторяем все темы. Решаем, Слава, решаем задачу. Давай, рожай.

Бритый и неуклюжий, Вячеслав Станиславович Токарев был нашим учителем физики, моим крестным отцом и… моим личным кошмаром.

– Кто знает, как решать задачу? – Вячеслав Станиславович обратился к классу.

Ответила ему тишина.

Осмотрев всех нас косым взглядом, он остановился на мне.

– Может, Юлек нам поможет? Знаешь, как решать?

Конечно, я не знала! Вообще не повторяла эту вонючую термодинамику! Вечно на своих занятиях он творит все, что ему вздумается без предупреждений.

– Нет, не знаю пока… – ответила я, – еще не подумала.

– Плохо, Юлек, плохо. Ты совсем перестала заниматься, я посмотрю. Точно ничего не придумала?

– Нет, Вячеслав Станиславович, ничего.

Да и плевать!

Взяв ручку, он принялся настукивать по столу и смотреть в журнал.

– Какую формулу писать-то будем, класс? Кто скажет?

Таня-всезнайка потянула руку.

– Рыжова хочет ответить? Давай, Таня. Что будем писать?

– Формулу определения работы газа при изобарном увеличении объема.

– Помоги Славе. Иди к доске.

Таня вышла с тетрадкой к доске, забрала у Славы мел и написала свои каракули. Формула выглядела так: «A=p(V2–V1)».

Надо же как интересно! (Нет).

– Молодец, Таня. Слава, дальше справишься?

Слава тупо смотрел на Вячеслава Станиславовича. Я и все в классе уже догадались, каким вопросом он сейчас озадачен. И это точно не вопрос, касающийся задачи про газ и давление.

Слава думал: «В какой глаз смотреть?».

Оглядевшись, я заметила на лицах одноклассников смущенные улыбки. Они не могли без смеха наблюдать за битвой взглядов Славы и Токарева.

Взгляд Славы перемещался с одного глаза Вячеслава Станиславовича на другой.

– Садись, Слава. Двойка.

Тот совсем не расстроился, а даже обрадовался, что мучения наконец закончились, и радостно вернулся на место, чтобы продолжить просиживать штаны.

– И как ты вообще добрался до десятого класса? Таня, решай задачу. Что дальше находим?

Таня начала умничать в своем репертуаре:

– В условии задачи сказано, что объем газа увеличился в 3 раза, то есть…

Одновременно записала на доске: «V2=3V1».

– Значит, формулу можно переписать следующим образом.

И записала: «A=p(3V1–V1)=2pV1».

– Отлично! – похвалил ее Вячеслав Станиславович.

Ох, бедная Таня. Лучше бы она не умничала…

Пока она продолжала решать задачу, Вячеслав Станиславович встал с места и прошел к доске. Он остановился прямо у нее за спиной и начал заметно глубже дышать. Его короткие плечи поднимались и опускались в такт дыханию.

Это напрягло Таню. Она замедлила темп письма. Лучше бы эта дура писала быстрее и уже села за стол.

– Кто-то уже решил задачу?

– Я решила! – руку подняла Настька Сивова.

Стоило ей помочь с формулой, как она быстро начеркала решение. Сообразительная девчонка, но пинка ей всегда не хватает.

– Давай-ка гляну.

Подойдя вплотную к парте Настьки, Вячеслав Станиславович взял ее тетрадь и стал изучать решение задачи. Я смотрела на них. Осторожно, конечно.

Токарев стоял очень близко. В какой-то момент мне даже показалось, что он потерся краем брюк о руку Настьки.

Вот черт!

Настька мгновенно застыла. Ее глаза расширились до невозможного! Разумеется, Токарев потерся той частью брюк, которая прикрывала его причинное место.

Это случилось очень быстро и почти незаметно. Но не для меня и Настьки.

– Да, все верно.

Токарев вернул тетрадь Настьке и направился к доске. Таня уже закончила решать задачу.

– Все так, Вячеслав Станиславович? – спросила у него Таня.

Оценив написанное на доске своим косым взором, Вячеслав Станиславович закивал, повторяя ритмично:

– Угу… угу… угу…

А потом обратился к Тане:

– Заслужила пятерку. Даже без подсказок. Молодец.

И рука Вячеслава Станиславовича коснулась плеча Тани. Короткие пухлые пальчики с желтизной под ногтями слегка сомкнулись, собрав кожную складку.

Казалось, Таня сейчас упадет в обморок.

Сделав быстро свое дело, Токарев отпустил ученицу и вернулся за свой учительский стол.

Таня пулей умчалась за свою парту, трижды пожалев, что вышла к доске.

Впрочем, я же говорила! Тупая девка.

Прозвенел освободительный звонок. Все принялись собираться.

– Домашнее задание, класс. Решаем задачи четырнадцать, пятнадцать и семнадцать. В следующий раз будем повторять электростатику. Подготовьтесь. Юлек, задержись, пожалуйста. Все свободны.

Вот черт!

Все ушли, и я осталась один на один с Токаревым.

Он – мой учитель и мой крестный. Что может случиться, верно?

Ох… еще как может.

Вячеслав Станиславович прикрыл дверь в класс и посмотрел на меня, пригвожденную к своему месту за партой.

– Юлек, что происходит?

– О чем вы?

– Ты совсем перестала учиться! Глядя на твои оценки, я не могу не беспокоиться. Скоро одиннадцатый класс. А там ЕГЭ и институт. Ты должна стараться. Отец-то знает, что с учебой?

– Я в десятом классе, Вячеслав Станиславович. Он уже давно не интересуется моей учебой. Все в порядке. Я просто не повторяла термодинамику. Дома подготовлюсь.

– Уверена?

На этой ноте он прошел ко мне и сел рядом. Я сдвинулась в сторону.

– Да. Все в порядке. Даже можете не переживать за мою успеваемость. Я не собираюсь сдавать ЕГЭ по физике.

– Серьезно? А что ты хочешь сдавать?

– Литературу, историю, общество…

– И куда ты собираешься с такими экзаменами? В гуманитарий? Не смеши!

На самом деле я сама еще точно не решила, куда буду поступать. Время у меня есть на размышление. Но, похоже, мой крестный уже все решил.

– Тебе надо в химико-технологический идти! Химия, физика, биология! Естественные науки – основа основ. Чего тебе даст эта история? Юлек, подумай серьезно о своем будущем. Я поговорю с твоим отцом.

– Ой, не стоит… правда… я сама со всем справлюсь!

Но он не успокоился.

Он совершенно меня не слышал и настаивал на своем!

– Давай я с тобой отдельно позанимаюсь, если хочешь…

И тут его рука коснулась моей коленки. Горячая влажная ладонь прилипла к моим колготкам. И зачем я вообще пошла на его урок в юбке? Какая же я дура! Черт!

– Будешь оставаться после занятий. Я тебя подготовлю, как следует. Я же не чужой человек, Юлек. Ты меня знаешь. Я хочу, как лучше.

– Не стоит.

– Это совершенно бесплатно! Для своей крестницы я на все готов!

Шершавая ладонь начала поглаживать мою ногу.

Я так не выдержу…

– Программа сейчас сложная. И заниматься с репетитором совершенно нормально. Тем более нужно использовать возможности, какие у тебя есть. У других ребят нет крестного-учителя, и им никто не может помочь. А у тебя есть…

Он смотрел на меня. Прямо на меня! А впрочем… хрен его знает! Я сейчас была как Слава с немым вопросом в голове: «В какой глаз смотреть?». Нет! Хуже! Он Славу за коленку не трогал!

– Я сама со всем справлюсь, Вячеслав Станиславович!

Я резко встала с места и взяла свою сумку.

– Правда! Даже не тратьте на меня свое время.

– Да я только рад помочь, Юлек!

– Спасибо большое! Я очень вам за это благодарна, но я уже все решила. Мне пора идти на урок.

– Подумай еще Юлек. И с отцом поговори. Я всегда рад помочь.

И всегда рад потрогать…

Быстро улыбнувшись в ответ, я выпрыгнула из класса физики, прижалась к стене в коридоре и с трудом сдержала слезы.

* * *

КВАРТИРА ЮЛИ. ТОТ ЖЕ ДЕНЬ

В тот день, когда я вернулась домой, квартира оказалась пуста. Мама и папа были еще на работе. Оказавшись в прихожей и прикрыв за собой дверь, я застыла.

Несколько секунд я вообще не могла пошевелиться.

Перед глазами стояло его лицо – круглое, уродливое, с опухшими веками и косыми глазами. Чуть влажные губы и жуткая улыбка.

Меня трясло.

Я сбросила с плеча сумку прямо на пол. Трясущимися руками расстегнула пуговицы куртки и позволила ей скатиться с моих плеч. Подцепляя носками пятки кроссовок, я сняла их.

По щекам катились холодные слезы. Я была не в силах сжать губы и закрыть рот – нижняя челюсть тряслась сама по себе.

Не двигаясь с места, я продолжала раздеваться: сняла блузку и юбку – вся одежда на полу. Пройдя в нижнем белье в ванную комнату, я закрыла за собой дверь.

Включила воду и разделась полностью.

Встала под горячий душ.

И продолжила так стоять еще несколько минут.

Стоило мне закрыть глаза – появлялись сцены.

Он сжимает плечо Тани, делая складку из ее кожи. Он прижимается своим телом в руке Настьки.

Каждый раз я представляю себя на их месте, и сейчас, в моих мыслях, он трогает не их, а меня.

Его потная рука, испачканная школьным дешевым мелом, на моей коже. Он трогает мои ноги и говорит:

– Давай я с тобой отдельно позанимаюсь, если хочешь…

Сука!

– Это совершенно бесплатно! Для своей крестницы я на все готов!

Сволочь!

Я не могу остановить свои слезы. Горячие капли барабанят по спине, я смотрю вниз – на свою ногу. Именно здесь он трогал меня.

Хватаю мочалку, быстро намыливаю и натираю коленку.

– Черт, черт, черт…

Я тру так сильно, что царапаю кожу в кровь.

Как же хочется отмыться от всего этого!

Отмыться! Отмыться! Отмыться!

Как оно посмело….

КАК ОНО ПОСМЕЛО ТРОГАТЬ МЕНЯ СНОВА?!

– Боже…

Я выбиваюсь из сил и сажусь в ванне на корточки, выпуская из рук мочалку. Смотрю на ногу – вся красная.

– Боже, какое же тварь…

Закрываю лицо руками и больше не сдерживаю слез.

Я устала держать это в себе так долго.

Я просто устала…

Кто-то должен это остановить. Кто-то должен раз и навсегда покончить с этим. Почему никто не пожалуется? Почему никто не говорит об этом? Все же видят…

Все они прекрасно все видят…

– Скотина…

Я не сдерживаю себя.

Начинаю кричать.

Никто меня не услышит – дома никого нет. Я могу кричать свободно.

Я уже давно кричу, и никто не слышит…

Каждый день кричу, и это помогает лишь на миг, а потом все возвращается. Снова и снова… изо дня в день.

Он всегда рядом.

Он всегда следит за мной.

Он ничего не делает, он просто… просто смотрит… и делает вид, что ничего не происходит, но оно… оно происходит!

– Тварь! Мразь! Сука!

Потом я перестаю кричать, и в душе становится пусто.

Все мысли будто… испаряются и исчезают. В такие моменты мне начинается казаться, будто я перестаю существовать.

Меня нет…

Меня просто нет.

* * *

КОМНАТА ЮЛИ. ИЮЛЬ, 2020 ГОД

Все знали, что Юлька Кабанова и Вичка Райкова (так нас называли) – «Вупсень и Пупсень» одиннадцатого класса. Даже после школы она оставалась моей лучшей подругой, которой я могла все рассказать. Но даже она не знала о моей связи с Токаревым.

Вика – классная девчонка. Всегда на позитиве, радостная, тактильная и… рыжая. С ней точно не соскучишься.

В тот вечер мама и папа ушли в ресторан на деловой ужин. Сказали, что вернутся уже ночью. Я пригласила Вику к себе в гости с ночевкой. Почему бы и нет?

Сначала мы смотрели фильмы, танцевали под музыку и делали себе вкусный ужин: горячие бутерброды с сыром, завернутым в лаваш, и кофе. О да, пить кофе перед сном – святое дело.

Переодевшись в легкие шорты и футболки, мы завалились с телефонами на мою большую кровать, погасили в комнате свет до полумрака, оставив лишь ночник, и стали общаться по душам.

В какой-то момент на меня нахлынули мысли о Токареве. Вика ничего не знала… абсолютно. Уже много лет я держала все в себе, но недавно случилось то, что стало для меня последней каплей.

– Ты чего, Юль? – Вика недовольно нахмурилась и положила руку мне на плечо.

В глазах уже застыли слезы.

– Юлька… Эй!

Она потрясла меня.

– Прости. Это просто все…

Я закрыла лицо и отвернулась.

Конечно, Вика не могла остаться равнодушной к моему состоянию. Она подползла ко мне на коленках и крепко обняла. И тогда я почувствовала настоящую нежность. Вика была для меня именно тем человеком, которому я была готова открыться.

Она ничего не спрашивала, а просто обнимала. Она знала, что я сама могу все рассказать, если захочу. Если не захочу – значит, не захочу. Она все понимает.

Объятия Вики всегда горячие и искренние. Я буквально таяла в ее руках, растекаясь, словно шоколад во рту.

– Что бы там ни случилось, Юль, я с тобой. Слышишь? Я с тобой.

Мне было важно услышать эти слова. Услышав их, я вся содрогнулась – так приятно стало.

– Тише, тише… я рядом. Я всегда буду рядом.

А потом я посмотрела в ее большие зеленые глаза. Рыжие пышные кудри пахли клубникой. Я видела перед собой человека, который никогда не сможет предать меня. На нее я могу всегда положиться.

Она – тот, в ком я всегда нуждалась.

Я наклонилась вперед и… сама себя не контролируя, прикоснулась губами к губам Вики.

Что сделала Вика в ответ?

Ничего.

Она не выдала ответного поцелуя, но и не оттолкнула меня. На ее лице оставалось лишь удивление. Вика взметнула свои брови и тупо уставилась на меня, требуя каких-то объяснений своим немым взглядом.

– Ой… – вырвалось у меня, – прости… я…

– Все нормально, – она покачала головой в ответ.

Я почувствовала, как залилась краской.

– Я просто… я не знала, что ты…

– Нет! Нет! Просто это…

– Да?

– Просто…

И я задумалась об этом.

Впервые за всю жизнь я поймала себя на мысли, что совершенно не могу переносить мужское внимание, ласку и заботу по отношению к себе.

Он… все испортил…

Я просто психологически не могу быть рядом с мужчиной и искренне доверять ему.

И зачем я теперь оправдываюсь перед ней?

– Я, конечно, всегда знала, что мы близкие подруги, – начала Вика, – я тоже люблю тебя, Юль, но… ты, правда, чувствуешь что-то большее?

Я сглотнула. В глазах замерли слезы. И… я кивнула.

– Оу… Честно, я не ожидала… прости. Еще не знаю, как на такое реагировать.

– Прости, Вик, я не должна была. Это все так глупо! Если это должно было случиться, то не так.

– И давно это у тебя?

Возможно, на самом деле мои изменения начались гораздо раньше, чем я сама могу предположить. Ведь все началось еще до школы…

– Наверное, я всегда такой была, – призналась я.

– Это так необычно, если честно. Просто еще не знаю, как на это реагировать.

– Ты уже целовалась с девушками?

– Не так, как сейчас… да я и с парнями-то ни разу не целовалась нормально! Ты же знаешь!

– Ой, значит, это был…

– Первый раз, да.

– Прости, что все испортила.

– Нет-нет, это было… необычно, как минимум. Можно… еще раз? Я просто хочу понять.

– Уверена?

Призадумавшись, Вика все же решилась:

– Да. Надо разобраться.

Теперь это было совсем неловко.

Если в первый раз все случилось крайне неожиданно и незапланированно, то теперь… мы обе чувствовали себя не в своей тарелке. Все было до жути неуклюже! Мы подползли друг к другу, наклонили головы, пытались приблизиться, и вдруг Вика резко отстранилась от меня.