Не засыпай

Глава десятая

Двумя годами ранее

Ужин – просто катастрофа. Инвестор Марко, Дин Уолкер, падкий на молоденьких тип, ненавидящий брак, сразу обозначил, что ждет, чтобы я использовала свои контакты в «Культуре» и организовала бесплатную рекламу бурно растущему делу своей молодой жены.

Меня ставят в неловкое положение. Очевидно, другие варианты Марко найти спонсора накрылись. Он пытался говорить обо всем этом безразличным тоном, но, очевидно, многое поставил на эту намечающуюся сделку с Дином.

Эмили чуть за двадцать, она на несколько лет младше меня. Длинноногая девочка с волосами, которые больше клубничные, чем светлые. Ее бюст, если он настоящий, стал бы одним из новейших чудес света.

Дину чуть за шестьдесят; крашенные пересаженные волосы и лицо, накаченное ботоксом до такой степени, что он похож на похотливую горгулью. Бывший инвестиционный банкир, управляющий частным паевым фондом, встретил Эмили в Вегасе на конференции, посвященной экологически чистой энергетике.

– Остальное, – говорит он, театрально размахивая рукой в воздухе, – история.

Когда мы садимся за столик у окна, Дин и Марко сразу начинают обсуждать перспективы их делового предприятия. Я прошу Эмили рассказать о себе.

– Я танцовщица, но моя истинная любовь – мода. Я просто обожаю аксессуары, – с восторгом рассказывает Эмили. – Они могут создать или разрушить весь образ. Вот почему я разработала собственную коллекцию сумочек.

Она признается, что у нее нет дизайнерского образования и опыта в индустрии моды.

– Дин говорит, все, что мне нужно – это хорошая реклама, и мои дизайнерские работы расхватают. К тому же, у меня есть аккаунт в инстаграме.

Ее бренд называется «Эмбр».

– Две первые буквы моих имени и фамилии. Название – идея Дина.

Эмили достает свой телефон, находит и показывает свои дизайны сумок и аксессуаров в ленте инстаграма.

Очевидно, она пришла, чтобы разрекламировать их мне, а я, как предполагает ситуация, подбадривающе отвечаю.

Эмили спрашивает меня о «Культуре».

– Работать в таком престижном журнале, должно быть, просто потрясающе.

– О, это так, – отвечаю я. – Мне очень повезло.

Я пытаюсь перенаправить разговор в другое русло. И всякий раз она переводит его обратно на журнал. Наконец, она переходит к сути дела.

– Так как же в «Культуре» выбирают коллекции, которые вносятся в колонку горячих модных трендов? – спрашивает она.

Получить место в дизайнерской колонке «Культуры» – очень престижно, поскольку за ней пристально следят любители моды и закупщики товаров для универмагов.

– Сказать по правде, я не имею отношения к разделу моды. Как правило, я пишу статьи и беру интервью.

– Правда? О чем?

Видимо, беседуя с Марко, Дин слушает наш разговор. Он вмешивается, чтобы спросить меня напрямую, могу ли я организовать Эмили место на страницах журнала.

– Я как раз объясняла Эмили, что это решает редактор раздела моды. Конечно, я всегда рада замолвить доброе слово за талантливых дизайнеров, – сообщаю я как можно более дипломатично.

Его глаза сужаются, взгляд ожесточается. Он уже готов что-то сказать, но официант приносит наши блюда, искусно выложенные на огромные белые тарелки. Он проходит вокруг стола, выставляя перед нами наши заказы и объявляя названия блюд и их основные ингредиенты. Когда он доходит до Эмили, та спрашивает, веганский ли соус айоли в ее «цезаре» или нет.

– Боюсь, айоли не веганский. Шеф-повар говорит, что использует традиционный айоли, так как в салате яйца, анчоусы и сыр пармезан. Однако он может переделать салат с веганским майонезом, если хотите. Или, если вы предпочитаете веганскую еду, то можете выбрать что-нибудь из нашего веганского меню. Подобные блюда отмечены словом «веган».

Я восхищаюсь отсутствием иронии в его голосе.

– Сколько будут делать ее салат с нуля? – внезапно интересуется Дин.

– Около десяти минут, – отвечает официант.

– То есть нам придется ждать? – говорит Дин, уставившись на него.

Официант долю секунды стоит под его тяжелым взглядом, а потом эмоции покидают его лицо, и на нем волшебным образом возникает услужливое выражение. Я чувствую, что оно совсем неискреннее. Кто бы мог его винить? От грубости Дина я заливаюсь краской.

– Неважно. Оставьте этот салат, – произносит Эмили, пристально смотря в пол, будто желая под него провалиться.

– Нет, не оставят, милая, – сообщает ей Дин. – Выбери что-нибудь еще. Повара приготовят твой заказ как можно быстрее. Верно? – с вызовом спрашивает он.

– Мы постараемся.

Она выбирает греческий салат.

– В греческий салат добавляется сыр фета, это молочный продукт, – неуверенно замечает официант. – Это не проблема?

– Принесите ей то, что она хочет, – выпаливает Дин. – Пошевеливайтесь. Мы и так долго прождали.

Когда он уходит, Эмили достает дизайнерский пакет для покупок со своим логотипом и дарит его мне. Внутри ярко-желтая сумочка с кисточкой и подходящий по цвету кошелек.

Я уже хочу отказаться от подарка как можно вежливее, но Марко едва заметно трясет меня за руку. Он беспокоится, что я могу их оскорбить.

Мольба в глазах Марко берет верх. Я благодарю Эмили и разглагольствую о том, как мне нравятся ее сумки, хотя они броские и совсем не в моем вкусе.

Приносят салат Эмили. Шеф-повар предусмотрительно положил сыр в отдельную емкость с краю. Остальные блюда приносят вместе с десертами и кофе. Дин пользуется каждой возможностью уколоть официанта, который, по его мнению, с момента конфликта по поводу салата «цезарь» якобы ничего не может сделать правильно.

Я смотрю на Марко и беззвучно прошу сказать что-нибудь. Он незаметно качает головой, будто показывая, что бессилен. Думаю, что это так, если он хочет деньги Дина.

Когда официант приносит счет, Дин настаивает на том, что заплатит.

– Марко, в прошлый раз ты платил.

Они спорят. Дин побеждает, выхватывая счет и потрясая им в воздухе вместе с кредитной картой.

Пока официант обрабатывает кредитку и приносит ее обратно Дину для подписи, мы втроем болтаем. Я мельком замечаю, как Дин достает кошелек и оставляет наличность перед тем, как мы встаем из-за стола.

Только когда мы выходим из кафе, я слышу, как Дин шепчет Эмили, что официант пожалеет о своей грубости и об ужасном обслуживании, когда увидит чаевые.

Уже на улице я поворачиваюсь и вижу в окно кафе, как официант берет мизерные десятидолларовые чаевые, все – долларовыми купюрами. По моей грубой оценке счета, официанту нужно было дать по меньше мере в четыре раза больше.

Официант поднимает голову и замечает, что я на него смотрю. Я совершенно подавлена. Дин и Эмили садятся в такси, а Марко целует меня на прощание и направляется к себе в квартиру. Я уже сказала ему, что из кафе сразу пойду домой, так как неподалеку располагается станция метро.

Когда Марко пропадает из виду, я иду обратно в ресторан. Наш столик уже подготовлен для следующих гостей, а официант принимает заказ у других посетителей. Улучив минуту, я подхожу к нему.

– Я прошу прощения… э-э-э… мои друзья были грубы, – говорю я ему. Покопавшись в кошельке, я протягиваю ему сорок долларов, на которые, по моим вычислениям, его обсчитали.

– Вам не нужно этого делать.

– Для начала нужно было оставить вам нормальные чаевые… Кевин, – я читаю его имя на бейджике. – Я обслуживала столики, когда училась в колледже. Я знаю, что это ваш доход.

– Спасибо, – отвечает он, положив деньги в карман.

Когда я поворачиваюсь, чтобы уйти, он говорит:

– Кстати, я большой фанат ваших колонок в журнале «Культура».

– Спасибо.

Сказать по правде, меня пугает, что он внимательно слушал наши разговоры, когда обслуживал нас, и что он знает, кто я и для какого журнала пишу.