Неандертальский томагавк в астроархеологии

53 Блуми Сквот Продолжение микро-конференции

Под длинный спор между магистрами Чикити и Шинрю вокруг прогноза структурных социально-демографических эволюций, в ближайшие два года ожидающих колонию на Гесионе, в связи с реформой управления, патрульный пилот Кэтти стала клевать носом. Потом она переместилась поближе к эрлу Тренту, а потом, почти незаметно улеглась головой к нему на колени, и натурально заснула.

Разбудила ее смена тональности разговора. Виртуозный обмен аргументами с обилием специальных терминов сменился бытовой лексикой, состав участников диспута резко расширился, а темой вдруг стала она, пилот Кэтти Орквард. Точек зрения было три.

Первая: Девушку надо отнести куда-нибудь на мягкую травку, и пусть спит дальше.

Вторая: Девушку надо оставить в покое, пусть спит, где заснула.

Третий: Девушку надо бросить в заводь, пусть просыпается и рассказывает про крааль Лкела, как обещала, а поспать она всегда успеет.

Будучи человеком, в общем, ответственным, а кроме того, любознательным (вовсе не желающим проспать вообще всю микро-конференцию) Кэтти приоткрыла один глаз и сонно, но решительно высказалась за третий вариант, но с условием, что ее отнесут к заводи на ручках, и бросят в воду нежно, потом нежно вытащат и принесут обратно. К чести эрла Трента надо сказать, что он пунктуально провел всю последовательность перечисленных действий, и через полчаса Кэтти была доставлена обратно, мокрая, но абсолютно бодрая. Лимай за это время сварила свежий кофе, так что… Кэтти сделала первый, самый вкусный глоток, и начала рассказ.

Кэтти замолчала и принялась за очередную чашку кофе. Магистр Шинрю задумчиво повертел пальцами и поинтересовался:

— Состав десятки в каждом домике стабилен или нет?

— Нет, — ответила она, — состав переменный. Чел утром не знает, в каком домике будет ночевать. Это зависит от того, где ему удобнее оказаться следующим утром.

— Ясно. А семей вообще нет?

— Ага, — Кэтти кивнула.

— И имущества тоже нет?

— Абсолютно, — подтвердила она, — поэтому, кочевать из домика в домик не проблема.

— Так… А детьми занимаются педагоги-профи, или…?

— По-моему, не профи, — сказала Кэтти, — мне показалось, что с детьми возятся, те, кто свободен в данный момент. Даже занятия в школе проводят люди, для которых это не единственная работа. Там хорошая медиа-программа для компа. Чтобы по ней учить, достаточно самому знать базовый школьный курс. Они знают.

— Так-так… — Шинрю кивнул, — А уровень приватности жизни, видимо, близок к нулю?

— Как-то так, — патрульный пилот кивнула, — Я же говорю: концепт слизан с радикально-натуристического кемпинга. Даже стены домов-шариков полупрозрачные. Если бы там не нужен был теплоотражающий пигмент, от дневного солнца, то видимо, были бы вообще прозрачные. Типа, смотри, галактика, какие мы!

Флют внезапно поднял палец к небу (точнее, к веретенообразному светилу, которое находилось в центре цилиндрического мира блуми) и произнес:

— «Мы»! Так называлась древняя сказка-страшилка индиков, против науки. Один мой приятель по колледжу пошел работать в рейдовую полицию, и у них был спецкурс по социальной психологии индиков. Вожди пугали простых индиков сказками, что если поменять индустриально-религиозное управление на прагматичное, то у домов будут прозрачные стены. Лишь час в день разрешат шторы, на время секса, по графику.

— Я не врубилась, — сказала Сигни, — какая связь между сексом и занавесками?

— Это же сказка, — напомнил Флют, — какая связь между кольцами назгулов и Кольцом Всевластья, которое украли у Саурона?

— В той сказке, — возразила она, — в этом была внутренняя логика, а здесь — нет.

— И в этой была, — ответил «лучший пилот современности», — за шторы не по графику — расстрел, за секс без штор — расстрел, за шторы без секса — расстрел. Такой порядок установил вождь-благодетель, а на всех гражданах — номера для компьютера.

— А зачем компьютеру номера? — поинтересовалась Лимай.

— Затем, — ответил Флют, — что компьютер полное говно, сканы не понимает, а только стандартные числовые идентификаторы. И на каждом гражданине надета униформа с номером в стандартном поле. Ну, индики выдумали, что с них взять? Дебилы.

Магистр Чикити улыбнулась и похлопала Флюта по затылку.

— Малыш, скажи своему приятелю полисмену, что его инструктора не поняли самого главного. «Мы», это политический памфлет, созданный в 1920, и обогнавший время на столетие, а местами — на полтора столетия. Автор интуитивно предсказал все ступени деградации индастриала. Возврат к пуританским табу, культ нумерации и культ видео-слежки за гражданами. Именно культ, а не информационно-полицейская прагматика. Гражданина давят тем фактом, что он под наблюдением. Это воспроизводит древний пуританский миф о небесном надзирателе, который все видит и всех морализирует. А фигура вождя-благодетеля, это пародия на глобальную кредитно-финансовую систему позднего индастриала, где каждый гражданин рождался в виртуальной долговой яме.

— Мама, — мягко сказал эрл Трент, — это очень интересно, но мы совсем далеко ушли от заявленной темы микро-конференции.

— Я уже возвращаюсь, — ответила она, — действие новеллы вертится вкруг совершенно бессмысленного проекта гротескно-гигантского космического корабля «Интеграл».

— Проект «ковчеги»? — спросил эрл.

— Да. Автор предсказал, что коллапс индастриала завершится вбиванием непомерных ресурсов в римейк «Ноева ковчега» из книжки-библии. А теперь вернемся к Лкела, и я сообщу присутствующим, что этот крааль — просто копия.

Возникла пауза — участники были явно удивлены, а магистр Чикити продолжила.

— Крааль Лкела в Калахари — копия поселения коммунистов на мини-архипелаге Элау в Туамоту. На Элау жилые дома не использовались, а граждане предпочитали спать под пальмой, но в Калахари другой климат, а так — полное соответствие. Поселение Элау создано левацкими экстремистами в период 2-й Холодной войны, и прикрытием тоже служил проект межзвездной экспедиции, в то время совершенно нереальной. Вскоре правительство Океании выгнало левацких лидеров и взяло Элау под свое крылышко, поскольку заметило огромный потенциал такой формы коллективизма для инноваций космической техники. Был такой термин: «футурошоковый гуманитарный ресурс». А результатом стало создание колонии на Венере сразу после 3-й мировой войны. Да-да, первые колонисты Венеры, строители агломерации Обатала, это выходцы с Элау, и, кстати, блуми Сквот, бывшая станция «Хайнлайн», где мы с вами сейчас находимся, в начальный период была заселена выходцами с Элау. Эти звездные коммунисты стали тараном-бустером 2-й Космической эры. Даже колония Эллада Эрни на Марсе была создана по образцу Элау, хотя другими людьми. 40 авантюристов, которые в 2069-м метнулись к Альфа Центавра на корабле «Space Age» — тоже выходцы с Элау. Если вас интересуют детали, то нет проблем. Рейсовые шаттлы между Муруроа и Сквот летают ежедневно, а от Муруроа до Элау всего 500 километров. Поселение процветает, и при политехническом колледже есть отличная экспозиция космической техники середины прошлого века. Я могу дать сетевой адрес одной тамошней туземки, или любого из ее девятерых первенцев, они выросли у меня на руках, а сейчас им уже под сорок.

— Девять первенцев? — переспросила Сигни.

— Ага, — вмешалась Лимай, — я их тоже знаю. На Элау в моде гендерный экстремизм, отвязанные туземки специально устраивают многоплодные беременности. Конечно, девятеро, это перебор даже по тамошним меркам, хотя — все оказались здоровые.

— Ну, блин… — задумчиво произнесла Кэтти, — а смысл?

— Звездная экспансия, — ответила магистр Чикити, — почему в начале истории колонии Обатала, годовалых детей иногда было больше, чем взрослых жителей? Вот, потому.

Эрл Трент покачал головой и налил всем еще кофе.

— Надо же! Я знал про Элау, но не связывал их биологические фокусы с экспансией.

— А зря, сынок, зря. В мире очень много связей лежит на поверхности, и достаточно приглядеться к разноцветным нитям, чтобы многое стало гораздо более понятным.

— Кэтти, — спросила Сигни, — а в краале Лкела тоже многоплодный экстремизм?

— Нет. Там много детей, но, по-моему, не больше, чем в Верхнем Конго.

— Слава Космической Электроклизме! — произнес Флют, — а то я почти испугался, что придется переделывать всю концепцию проекта тайкобаобаба.

— Чего? — переспросила Лимай.

— Город для будущей колонии Хийси в системе Юмали, — пояснил он, — Мы как-то не рассчитывали на ситуацию, когда девчонки будут метать икру в инкубатор.

— Этот вариант, — заметил Шинрю, — мы недавно обсуждали с магистром Омбоо.

— Что??? — хором откликнулись Кэтти, Лимай и Сигни.

— Спокойствие, девушки, спокойствие. Пока это просто теория.

— Пока? — с подозрением в голосе повторил Флют.

— Не надо придираться к оговоркам, — сказал хоккайдский магистр, — я излагаю общие биологические принципы. Мы знаем, что нормальный детеныш гомо сапиенс раньше рождался в 9 месяцев с весом несколько более 3 килограммов. Современный стандарт другой: 7 месяцев и полтора килограмма. Это всем удобно и это безопасно. Медицина спасает младенца при преждевременных родах на 19-й неделе при весе 250 граммов.

— Но это целая история, — вмешалась Лимай, — термостат, система жизнеобеспечения…

— Разумеется, это так! — магистр Шинрю кивнул, — А вот кенгуру, размером с человека, производит на свет младенца весом один грамм после четырех недель беременности.

— …И затем, — договорила Чикити, — донашивает его в сумке полгода.

— Да, — Шинрю снова кивнул, — но это уже гораздо больший спектр свободы, чем при обычном вынашивании. И это перспектива очень многоплодной беременности…

Магистр Чикити схватилась за голову в театральном жесте ужаса.

— Коллега Шинрю! Нельзя ли передать магистру Омбоо мою очень личную просьбу: оставить эту затею. Гоминиды-кенгуру, выметывающие за раз сотню эмбрионов, это перебор. Эмердж-Жюри выпихнет Омбоо на Марсианский Хрис, или, с учетом новых достижений астронавтики — на 56-Вольф-2 Полифем, к питекантропам и махатмам.

— Я, конечно, ему передам, — ответил хоккайдец. — Но мы рассматривали это только с теоретической точки зрения.

— Давайте вернемся к тайкобаобабу, — предложил эрл Трент.

Флют улыбнулся и согласно кивнул.

— Как мы знаем, грузовой потенциал новых кораблей типа «корвет-файндер», хотя и гораздо больше, чем у скэтеров, но все равно слишком мал. 15 тонн. Значит, к полста пассажирам можно добавить всего 10 тонн эквипмента, включая продовольствие. Это огромная проблема нулевого этапа колонизации.

— Да, — согласилась Кэтти, — Проблема «форта зеро». Нужен плацдарм, где колонисты закрепятся на первое время, вырастят роботов-синсектов из рассады, и параллельно, исследуют окружающую территорию на предмет ресурсов и материалов. Но, чтобы построить «форт зеро» надо уже иметь синсектов и материалы.

— …Поэтому! — продолжил Флют, — напрашивается естественное решение: вырастить «форт зеро» аналогично тому, как выращиваются синсекты и некоторые технические сооружения. Почему бы не вырастить на поверхности Хийси небольшую базу?

— Тайкобаобаб, — произнесла Кэтти, будто пробуя слово на вкус, — С китайского можно интерпретировать и как космический баобаб, и как космический пакет с ценностями.

— Да, — Флют снова кивнул, — Под ценностями понимаются колонисты-камикадзе.

— Допустим, — сказала Кэтти, — при определенном псевдо-генетическом комплекте, этот замечательный форт-баобаб вырастет в условиях Хийси, даже при очень слабом свете коричневого карлика Юмали. Но сколько времени это займет?

— Четыре стандартных месяца, — ответила магистр Чикити, — если выбрать для посадки хороший участок грунта. В тайкобаобабе прорастают синсекты первого поколения, и приводят его внутреннюю емкость к состоянию, пригодному для жизни колонистов.

— Гм… А насколько это реально?

— Сквот, — веско сказал эрл Трент, — может представить действующий прототип этого тайкобаобаба, и образцы рассады. Дальше пусть решают эксперты.

— Круто! — оценила Кэтти. — А размер?

— Примерно, как у простого крупного баобаба. Высота 15 — 20 метров, диаметр 10 — 15.

— Но, — уточнил Флют, — размер внутренней емкости меньше. Там толстые стенки.

Кэтти задумалась и интенсивно почесала свою босую пятку.

— Блин… Если даже разбить это на пять этажей, то суммарная площадь все равно будет маловата для полсотни колонистов с бытовыми штуками и техникой.

— Ты не врубилась, — заметила Лимай, — Никто не мешает посеять три, пять, или сто этих тайкобаобабов. Они же сами растут.

— Упс… — произнесла патрульный пилот, — а когда можно посмотреть прототип?

— Например, сейчас, — ответил эрл, — Для этого надо проделать шагов двести. Прототип маленький, примерно половина заявленного размера, но он дает общее представление.