Небо в алмазах

Глава вторая

Лицо взволнованной Дени через несколько секунд появилось в дверном проеме.

Куинн тихонечко хмыкнул.

Ну что ж, пока события развиваются именно так, как я и планировал, удовлетворенно подумал он.

Сделав вид, что не замечает Дени, Куинн подошел к левой стене и отодвинул в сторону среднюю бамбуковую панель. Внутри оказалась небольшая ниша со встроенным в нее стальным сейфом. Куинн принялся открывать кодовый замок. Он спиной чувствовал на себе пристальный взгляд Дени, и это ему сильно мешало, Куинн постарался сосредоточиться. Наконец раздался характерный щелчок, и дверь сейфа открылась. Внутри него лежал тяжелый стальной контейнер. Поколдовав несколько минут над замком, Куинн откинул крышку и вытащил из контейнера небольшую, отделанную кожей шкатулку. Шкатулка тоже была с секретом, а потому, чтобы открыть ее, потребовалось еще какое-то время. Пока Куинн проделывал все манипуляции, Дени стояла, боясь дышать. Она не могла поверить, что сейчас увидит один из самых больших алмазов в мире.

Наконец Куинн повернулся к ней и кивнул, чтобы она подошла к нему. Как завороженная, Дени сделала несколько шагов и остановилась. Сокровище, которое она увидела, невозможно было описать. Впрочем, Дени даже и не пыталась этого сделать. Не отрывая взгляда от камня, она сдавленным голосом спросила:

— Почему именно я?

Куинн не ответил. Он был слишком занят.

Пока Дени с восхищением рассматривала великолепный алмаз, Куинн разглядывал девушку. Как интересно, думал он, она очень красива, хотя черты лица неправильные. Широко расставленные, цвета дикого меда глаза, прямой, довольно крупный нос и небольшой ярко-красный рот с пухлыми, чувственными губами. Свои жесткие, непокорные волосы Дени попыталась связать шарфом, но медно-рыжие кудри выбились из-под него и торчали в разные стороны. А еще у нее весьма своеобразное чувство цвета. Она носила майку в красно-розовую полоску и короткую цветастую юбку. Короче говоря, Дени — неординарная девушка, может быть, даже слегка экстравагантная. Чувствовалось, что жизненные силы переполняют ее и рвутся наружу.

Куинн уже был готов вынести ей отрицательный приговор и выбросить из головы всяческие глупости, которые не оставляли его почти с первых минут Их знакомства, как неожиданно… его бросило в жар, потом в холод, потом снова в жар.

Что за чертовщина? — рассердился он. Не мальчик же он, в конце концов! Похоже, ему лучше держаться от нее подальше. Хотя все-таки странно, что его так тянет к этой девушке, она ведь абсолютно не в его вкусе, и он не имел на нее никаких видов. Ему пришлось нанять ее на работу только потому, что его попросили сделать украшение, так что все дело в алмазе, а вовсе не в девушке, — успокоил себя Куинн.

— Ну что, мисс Хаммонд, мы договорились?

— Можно подумать, что у меня есть выбор, — пробурчала себе под нос Дени.

Куинн усмехнулся. Он прекрасно понимал, что ни один ювелир не откажется от такой работы. А Дени тем временем продолжала:

— Мне не нравится, что вы меня шантажируете…

— Да, именно это я и делаю, — охотно согласился Куинн. Чтобы сейчас ни говорила Дени, это не имело уже никакого значения. Она попалась на крючок. Она видела алмаз, касалась его, он завладел ее фантазией, и теперь все разговоры о шантаже или о деньгах были совершенно бессмысленны.

Куинн присел на край стола.

— Итак, мы договорились! Вы остаетесь в этом доме до тех пор, пока не будет выполнен заказ. И никому не рассказываете об алмазе. Вы… — он хотел добавить еще что-то, но Дени перебила его:

— У меня, между прочим, есть личная жизнь!

— На следующую пару недель вся «личная жизнь» отменяется! — резко возразил Куинн.

— А как же мой салон?

— Нет никаких проблем! Я уже переговорил с вашим помощником Стивом, и он с радостью согласился полностью заменить вас в магазине. Его подруга беременна, и им позарез нужны деньги, так что, чем больше часов он будет работать, тем для него лучше.

Дени недовольно нахмурилась.

— Как же вам удалось так быстро все выяснить?

Он недоуменно пожал плечами.

— Но вы же не считаете, мисс Хаммонд, что я наугад вытащил бумажку с вашим именем из шляпы?

О господи, что я несу? Такой шанс выпадает в жизни один раз на миллион, а я еще ерепенюсь, — ужаснулась она и быстро сменила тему:

— Какое украшение вы хотите, чтобы я сделала?

Куинн недоуменно посмотрел на нее.

— Вы — художница, вам и решать.

— Но я имею в виду, что именно бы хотите? Подвески? Брошь?

— Главное — не испортите сам алмаз, а во всем остальном у вас есть полное право делать то, что хотите и как хотите. Все, о чем я прошу, так это чтобы вы предварительно показали мне эскиз и составили список материалов, которые вам потребуются.

— Но на это может уйти немало времени…

— У вас есть на все про все три недели, и чем быстрее управитесь, тем лучше. Жилье и условия работы вас устраивают?

— Вполне.

— Ну и прекрасно! Все, что вам нужно для работы, я уже приготовил. Еда — <тоже на моей совести. Так что смело творите и ни о чем не беспокойтесь!

— Для кого я это делаю?

Куинн внимательно посмотрел ей в глаза и довольно резко ответил:

— Для моего друга, — подумал секунду и уточнил: — Для моего особенного друга.

Дени согласно кивнула, но он заметил, что его ответ ее покоробил. Однако Куинн не имел права говорить правду. Таким было требование заказчика: «Она не должна знать моего имени».

Ну что ж, пусть думает, будто это заказ одной из моих приятельниц, — улыбнулся про себя Куинн и спросил:

— Так как, договорились?

Девушка вновь с сомнением посмотрела на алмаз, словно пытаясь понять свои чувства.

В ответ, словно дразня ее, Куинн медленно опустил крышку шкатулки.

— Я хочу прямо сейчас получить аванс — половину всей суммы, — твердо сказала Дени.

Он нахмурился.

— Узнаю замашки Блекстоунов.

Именно из-за ее родственных связей с семейством Блекстоунов Куинн и не хотел впутываться в это дело. Но поскольку ему была хорошо известна вся подоплека истории, то в конце концов пришлось признать, что никто другой лучше его не справится со столь деликатным поручением.

Дени с сожалением наблюдала, как Куинн убирает шкатулку с алмазом обратно в сейф.

— Похоже, меня ждут веселенькие времена! — как бы между прочим заметила она.

— Все зависит от вас. Чем быстрее закончите, тем скорее мы разбежимся, — в тон ей ответил Куинн, задвигая на место деревянную панель.

— Да, конечно…

— А теперь я отвезу вас домой, чтобы вы собрали вещи и сделали все необходимые дела.

Она не расслышала, что он ей говорил, мысли ее блуждали где-то очень далеко, и ему пришлось повторить свои слова.

— Да нет, спасибо, — наконец замотала головой Дени: — Я живу в двух шагах отсюда.

— И тем не менее я подвезу вас, — твердо сказал он, направляясь к двери. Ей ничего не оставалось, как пойти за ним следом.

Пока Дени собирала вещи и давала по телефону последние наставления своему ассистенту, Куинн стоял в гостиной и с недовольным видом оглядывался по сторонам. В квартире Дени было слишком жарко.

— Как можно жить без кондиционера, — чуть слышно пробурчал он и, достав из кармана белоснежный платок, вытер вспотевшую шею. Перспектива провести несколько недель в качестве няньки балованной, своенравной девчонки, считающей себя гением, нисколько не радовала его.

Мог ли он подумать, что уже вечером ему предстоит пройти тяжелое испытание, которое еще больше ухудшит его настроение!

А все началось с того, что «гостья» вздумала искупаться в бассейне, который находился прямо перед большим окном его кабинета. Девушка появилась около бассейна в длинных шортах и в футболке, которая была велика ей на пару размеров. Она не собиралась привлекать к себе внимание, но почему-то, увидев ее, Куинн не смог продолжить работу. Не отдавая отчета в своих действиях, он подошел ближе к окну и принялся следить за ней.

Дени прыгнула в воду, и, когда она вновь вынырнула на поверхность, бесформенная футболка плотно облегала ее тело. Куинну сделалось жарко. Расстегнув две верхние пуговицы на рубашке, он взял пульт кондиционера и снизил температуру на несколько градусов. Куинн никогда не жил монахом, но прежде подобные девушки не возбуждали его. Он предпочитал взрослых и самостоятельных женщин. Все его многочисленные подруги были независимы, умны и в меру циничны и исповедовали те же моральные принципы, что и он сам.

Даниель Хаммонд, наверное, было лет двадцать пять — двадцать восемь и, хотя она и принадлежала к семейству Блекстоунов, одному из богатейших семей Австралии, связь ее с ними была весьма отдаленной. Что называется — «седьмая вода на киселе».

Понимая, что это унизительно — стоять около окна и пускать слюни, глядя на то, как сквозь мокрую футболку проступает высокая, упругая грудь, он ничего не мог с собой поделать.

И только когда девушку ушла, Куинн вернулся за рабочий стол. Полистал ежедневник и вздохнул:

— М-да, столько важных дел, а я должен торчать в этой дыре. Ну, хорошо… — Куинн вернулся к своим бумагам и, бормоча что-то себе под нос, начал делать пометки в календаре.

В конце концов Куинну удалось забыть о существовании Дени, и он несколько часов сосредоточенно работал. Раздавшийся стук в дверь заставил его вздрогнуть.

— Да, войдите…

В комнату вошла Дени.

— Я бы хотела уже начать работать, но для этого мне нужен алмаз, — подчеркнуто деловым тоном произнесла она.

Спустя несколько минут, сложив на груди руки и прислонившись к стенке, Куинн стоял и зачарованно смотрел, какДени, словно исполняя какой-то таинственный, ритуальный танец, кружилась вокруг рабочего стола и, не переставая, фотографировала лежавший на нем алмаз. Он был так увлечен зрелищем, что не сразу отозвался на вопросДени.

— Простите, что вы сказали? — Как она выглядит?

— Кто?

— Ваша подруга, которой вы хотите подарить украшение.

— Как выглядит? — тупо повторил Куинн, явно не понимая, о чем его спрашивают.

Дени закатила глаза:

— О боже! Мне нужно знать, высокая она или маленькая? Худая или полная? Я не хочу делать обычную финтифлюшку. Мое украшение будет уникальным и потому должно целиком и полностью подходить именно ей.

Куинн продолжал молчать. Дени задала ему совершенно нормальный вопрос, и он сам не понимал, что его так озадачило.

Дени была одета в мешковатые темно-бежевые короткие брюки и в фиолетовый трикотажный свитер, плотно облегавший ее грудь. Волосы были подвязаны, чтобы не лезли в глаза и не мешали работать.

— Выглядит достаточно стройной.

— Угу, — промычала Дени, просматривая на фотоаппарате снимки, которые успела уже сделать.

Куинн с удивлением обнаружил, что у Дени нет маникюра и ногти коротко подстрижены.

— Бледная или смуглая?

— Чуть загорелая. В веснушках.

— Отлично! Волосы? — Поскольку ответа не последовало, Дени оторвалась от фотоаппарата и посмотрела на мужчину: — Какого цвета у нее волосы?

Пока Куинн соображал, как бы лучше описать цвет ее волос, Дени с сарказмом заметила:

— Похоже, вы не слишком внимательны, мистер Эверард. Может быть, у вас есть ее фотография?

Недовольно поморщившись, он ответил:

— Медно-рыжие. Кудрявые.

Дени поправила выбившиеся из-под банданы волосы, а Куинн тем временем продолжал:

— Лицо подвижное, с неправильными чертами, — и, чтобы скрасить неприятный смысл своих слов, быстро добавил: — Но очень милое. Такой стиль обычно называют богемным, но я бы этого не сказал. Она замечательная и ни на кого не похожая, — вдруг улыбнувшись, договорил Куинн.

Моя приверженность к классическому стилю явно пошатнулась, подумал он. Мне даже начинает нравиться, как она ломает все принятые в одежде правила и нормы. Нравится, как неожиданно и смело перемешивает несочетаемые цвета. Да, жизнь с Даниель Хаммонд обещает быть нескучной…

Дени облизнула пересохшие губы и положила на стол фотоаппарат.

— Вы хорошо разбираетесь в женщинах, мистер Эверард. Я очень живо представила вашу женщину. В нашем случае подойдет современный дизайн, и чем ярче будет побрякушка, тем лучше, — решительно заключила она.

Услышав подобную крамолу, Куинн резко развернулся и, не сказав ни слова, вышел из студии. Как она может говорить такое об этом алмазе? Именно этого я и боялся, с ужасом думал он. Ну конечно, она слишком молода и неопытна, чтобы в полной мере оценить, с каким сокровищем ей посчастливилось работать. Но заказчик настаивал на том, чтобы только Дени делала украшение. Что ж, будь что будет, в сердцах махнул рукой Куинн. По крайней мере, она достаточно умна. У нее оригинальный вкус, и, вполне возможно, ближайшие две-три недели доставят мне определенное удовольствие-Одержимость, с которой Дени взялась за работу, поразила Куинна. Она не выходила из студии до глубокой ночи. Еда, припасенная им в холодильнике, оставалась нетронутой. Но самым обидным было то, что Дени… больше ни разу не плавала в бассейне. Поведение девушки всерьез обеспокоило Куинна, и, не выдержав, он спросил ее, почему она ничего не ест.

— Я слишком занята, чтобы чувствовать голод, — без всякого кокетства ответила Дени и вновь повернулась к столу.

Несмотря на то что Куинн еще не видел никаких результатов ее работы, подобная трудоспособность вызывала у него восхищение.

На третий день, вечером, она прервала свое заточение и присоединилась к нему, чтобы пообедать. Еда была заказана в одном из соседних ресторанов.

— Почему вы выбрали меня? — спросила Дени, когда они после обеда пили кофе. — Вы же наверняка знаете десяток дизайнеров мирового уровня, готовых сделать для вас все что угодно, лишь бы получить подобный заказ?

Помешивая не спеша кофе и едва заметно улыбаясь, Куинн уточнил:

— В отличие от вас… да?

Дени пропустила его замечание мимо ушей и ехидно спросила:

— А вы не боитесь, что я из вредности испорчу ваш великолепный алмаз?

— Ну, тогда я навсегда испорчу вам репутацию, — в тон ей ответил Куинн.

— По-моему, вы уже это сделали, — неожиданно став серьезной, заметила Дени. — Ладно, не будем об этом, лучше расскажите мне, почему вы с Ховардом ненавидели друг друга.

— Разве вы не знаете? — удивился он. Дени отрицательно покачала головой.

— Я только знаю, что при упоминании вашей фамилии Ховарда всегда передергивало.

— Все очень просто, — ответил Куинн, и по его лицу пробежала тень. — В тот год создавалась Всемирная ассоциация добытчиков алмазов. Она стала нужна потому, поскольку все понимали, что люди из нашей индустрии, спекулируют алмазами на мировом рынке и субсидируют войну в Африке. Ховард хотел занять в организации место австралийского представителя.

— Смешно! Что может сделать мировая ассоциация против двух или даже одного огромного конгломерата, который контролирует алмазодобывающие шахты?

Она схватывает все на лету, подумал Куинн.

— Ассоциация, несомненно, повышает доверие к продаваемым алмазам. Даже американцы, которые скупают алмазы по всему миру, хотят иметь сертификаты, подтверждающие подлинность камней.

— Но все же зависит от того, кто именно выписывает сертификат.

— Верно. — Куинн откинулся на спинку стула и продолжал: — Короче говоря, Ховард обхаживал меня по полной программе. Ему был очень нужен мой «голос». В принципе, я не был против его кандидатуры, но в последний момент мой друг брокер попросил меня проголосовать за него. Честно говоря, я был уверен, что Ховард победит и без меня.

— Но он проиграл, — задумчиво сказала Дени.

— Да, он проиграл и обвинил во всем меня. Ему не хватило всего одного голоса.

— В результате вас вычеркнули из списка людей, которым ежегодно посылают рождественские поздравительные открытки.

— Если бы все ограничилось только этим… Нет. Он решил перекрыть мне кислород и добился того, чтобы я не мог получать алмазы на шахтах Блекстоунов. Мне приходилось искать алмазы за границей, что было чертовски трудно. Если бы не парочка высокопоставленных друзей, которые помогли мне тогда выстоять, он бы раздавил меня.

Представив себе ситуацию, Дени даже присвистнула:

— Да уж, брокер, занимающийся продажами алмазов без алмазов…

— Вот именно. Положение мое было не из легких, — согласился он.

Дени обвела взглядом комнату.

— Однако все, слава богу, наладилось.

— Вопреки стараниям Ховарда, — не удержавшись, добавил Куинн.

— А какие у вас отношения с Риком и Райаном? Теперь, когда Ховард умер, они, возможно, отменят наложенный запрет?

Куинн усмехнулся.

Стараниями Ховарда вражда между ним и Блекстоунами давно уже перешла из области бизнеса на личные отношения. Они все относились к нему с подозрением. И как ни смешно, только эта маленькая протеже Ховарда, которая сейчас сидит напротив него, хочет помочь ему.

— Нет, спасибо. Я прекрасно обхожусь теперь и без их алмазов.

Дени посмотрела в глаза Куинну и мягко произнесла:

— Забудьте и простите. Его уже нет.

Как забыть такое? Ховард прекрасно знал, что Куинну позарез нужны были деньги, чтобы поддерживать смертельно больную жену, но даже это его не останавливало. Он постоянно строил против Куинна всякие, козни, распускал грязные сплетни, изо всех сил старался утопить его. Если бы все ограничивалось только потерями в бизнесе или испорченной репутацией, Куинн давно бы все простил. Но он до конца своих дней будет помнить, как смотрела на него Лора, когда он был не в состоянии выполнить ее последнюю просьбу.

— Ховард Блекстоун был жестоким манипулятором и мерзавцем, — с ненавистью произнес Куинн.

От этих слов Дени побледнела, и Куинн ощутил легкий укол совести.

Зачем я вылил, на бедную девочку всю мою горечь тех лет?

Если бы он мог знать, что она в эту минуту жалела его и думала о том, что же должен пережить человек, чтобы так ненавидеть.

Неожиданно Дени вспомнила, что Куинн обидел и ее саму.

— Похоже, вы хорошо усвоили уроки Ховарда, — тихо проговорила она. — Вы сделали все возможное, чтобы я не получила Гран-при только для того, чтобы отомстить Ховарду? И все ваши последующие статьи были написаны исключительно с той же целью? — Она покрутила в руках кофейную чашку и аккуратно поставила ее на блюдце. — По-моему, вы с Ховардом не сильно отличаетесь друг от друга.

— А вы не допускаете, что ваша работа на самом деле была не настолько хороша, чтобы вам дали Гран-при?

— Если это так, — с ледяным спокойствием заметила Дени, — то что я здесь делаю?

— Я не знаю, Даниель, — устало бросил он и, перейдя на официальный тон, спросил: — А вы скоро закончите свою работу?

Дени вскочила на ноги. От возмущения голосу нее дрожал:

— Поскольку по контракту я вынуждена находиться в этом доме, то мне, мистер Эверард, придется предпринять специальные меры, чтобы даже случайно не встречаться с вами. — Перестав сдерживать себя, Дени пулей вылетела из комнаты, изо всех сил хлопнув дверью.