Нечаянное счастье для попаданки, или Бабушка снова девушка

Глава 4. Раненные

Не успела я спуститься вниз в общий зал, как увидела суету у входа в гостиницу.

— Лекаря сюда! — услышала громкий решительный мужской голос, в котором проскакивали нотки паники, и в дверях появился высокий темноволосый мужчина. Он загородил своей фигурой весь проем и заслонил свет, и я не сумела его рассмотреть, но стоило ему пройти немного вперед, как внешность этого шкафа перестала меня волновать — у него на руках лежал ребенок лет пяти-семи, лицо которого было залито кровью.

При виде гостей хозяин посерел лицом и тихонечко сполз по стеночке. Люси и еще одна женщина вместо того, чтобы броситься им на помощь, начали креститься и застыли в ступоре, а в зале, где завтракали несколько постояльцев, стало очень тихо.

И что это значит? Они словно привидение увидели. Или так боятся крови? А может, этого человека?

К черту! Ребенку нужна помощь и немедленно!

— В зал! — скомандовала я и первая направилась к одному из свободных столов. — Кладите ребенка сюда. Люси, — обратилась я к застывшей неподалеку служанке. — Неси воду, спирт и бинты или другие чистые тряпки.

Посмотрела на мальчика, который не был без сознания, как мне показалось вначале, а смотрел на меня большими перепуганными голубыми глазами. Лицо его было в крови, как и половина его светлой шевелюры, но он был в сознании. Уже хорошо. Значит, есть вероятность, что все не так страшно, как выглядит. Раны на голове всегда сильно кровоточат и кажутся гораздо опаснее, чем есть на самом деле.

— Вы лекарка? — спросил мужчина.

— А разве не похожа? — ответила я, разглядывая мальчишку. У него был рассечен лоб, но насколько все серьезно, понять с ходу невозможно. Я достала из кармана юбки чистый платок с вышитой монограммой «ЭКВ» и зажала им кровоточащую рану. Обернулась, чтобы понять, несут ли мне требуемое, и увидела, что Люси так и не сдвинулась с места. — Ты еще здесь?! — Рявкнула я, и девушка наконец рванула прочь, как и другая женщина, с которой они работали в зале. — И за лекарем пошлите! — крикнула уже вдогонку.

— Кто вы? — мужчина стоял за спиной и нависал надо мной, как скала. От него исходила мощная энергетика силы, но мне сейчас было не до него.

— Элис, — ответила и улыбнулась мальчику, который с каждой секундой выглядел все более испуганным.

Видимо, реакция отца пугала его гораздо больше, чем сама рана.

— Элис?! Какая еще Элис?! — рявкнул мужчина над ухом, и мальчик вздрогнул всем телом.

— Не пугайте мальчика, — зло зыркнула я за плечо и снова улыбнулась ребенку. — Скажи, как тебя зовут?

— Жорж, — тихо ответил он.

— Какое серьезное имя, — уважительно кивнула я, трогая его за руки и ноги и пристально наблюдая за его реакцией. Нужно убедиться, что у него нет других опасных травм. Часто с перепуга и на адреналине человек не осознает, что ранен. — Скажи, что болит?

— Голова. Немного, — хлопая глазами с длинными светлыми ресницами, ответил он. — Я упал с дракона.

— Ничего себе! — восхитилась я. — Упал с дракона и только небольшую царапинку на лбу получил? Ну ты силен!

— Меня отец держал, — посмотрел он мне за плечо.

Ага, чувствую, как тот нависает сзади и сопит над ухом.

— Отец — это хорошо. Отцы — они такие: самые смелые и сильные, — улыбнулась мальчику и снова обернулась посмотреть, куда запропастилась Люси. Увидела ее с тазом воды. — Сейчас мы промоем твою боевую рану и перевяжем, чтобы она больше не кровоточила.

— Боевую? — глаза Жорика загорелись.

— Конечно! Ты же пережил настоящее воздушное сражение! — я показала Люси глазами, куда поставить таз с водой, взяла из ее рук чистые тряпочки, намочила и начала смывать с его лица кровь. Действительно, других ран у него видно не было.

— А разве мы с кем-то сражались? — удивился мальчик.

— Конечно! Вы же сражались за свою жизнь с целым небом! — продолжила я забалтывать Жорика, умывая его и удерживая у раны мальчика уже намокший от крови платок.

Убрала платок и увидела, что рана не такая уж и страшная, кровь тоже уже начала останавливаться. Хотела обработать края раны спиртом, но тут Люси открыла и протянула мне маленькую коробочку с желтоватым порошком, похожим на наш стрептоцид:

— Вот, это чтобы рана не воспалилась. Я брату часто царапины присыпаю. Оно почти не щиплет и всегда помогает. А потом можно и перевязать.

— Хорошо, присыпай, — кивнула, решив, что девушка точно знает, что делает.

Потом мы с ней вдвоем быстро перевязали голову Жорика. Мальчик тут же попытался сесть, но я его придержала.

— Полежи, ты потерял много крови, от того может кружится голова.

— Так с ним теперь все в порядке? — раздался из-за спины хриплый голос.

— Думаю, да. Но лучше дождаться лекаря, чтобы он его осмотрел. Возможно, у мальчика сотрясение мозга.

— А ты разве не лекарь? — удивленно спросил меня мальчик.

— Нет, Жорик, я не лекарь. Я просто Элис.

Тут Люси, которая все это время стояла напротив и не решалась лишний раз даже поднять глаза — так боялась стоявшего позади меня мужчины, — как-то странно повела бровью, а потом кивнула куда-то вниз. Я опустила взгляд на пол и увидела лужу крови! Буквально — лужу! Проследила взглядом, откуда она могла появиться, и увидела промокшую насквозь штанину горе-отца.

В этот момент он слегка накренился, но тут же выровнялся.

— Какой-то пол у вас тут неровный, — пробурчал он.

— Немедленно снимайте штаны! — воскликнула я и зашарила взглядом по телу мужчины, нет ли у него еще ран.

Навскидку это было непонятно. Темные волосы всклокочены, воротничок рубашки чуть надорван, штанина распорота и напиталась кровью.

— Девушка, ваши намеки неуместны, — явно держась на ногах из последних сил, произнес он.

— Да кто же тут намекает?! Я вам прямым текстом говорю: снимайте штаны! — Я с тревогой оценила объем натекшей из него крови. Выходило не меньше литра. Еще немного и откачивать уже будет некого. — Ой, да и бог с вами! — Я подхватила его под руку и потянула вниз, на пол.

Хорошо, что трактирщик наконец-то отмер и помог мне это сделать, иначе бы мужчина просто рухнул, а я бы его не удержала.

— Нужно наложить жгут. Немедленно!

— Сейчас-сейчас, — засуетился трактирщик, вытаскивая из брюк довольно тонкий кожаный ремень.

— Вы страшная девушка, — усмехнулся брюнет. Его взгляд уже плыл от потери крови. — Со всех мужчин норовите стянуть штаны, а сами даже шляпку не сняли.

— Какая есть, — напряженно ответила я, протягивая под его ногой ремень.

Это не нога, а ствол баобаба какой-то! И где таких лосей выкармливают? Причем это все мышцы, а не жир!

Вместе с трактирщиком мы затянули импровизированный жгут. Кровь остановилась, но что у него там за рана, пока было непонятно.

— Люси, неси ножницы, — устало обратилась я к стоявшей рядом девушке, которая прикрыла рот рукой и хлопала глазами.

— А-а… з-зачем?

— Неси, дура! — закричал на нее трактирщик.

— Я надеюсь, за лекарем послали? — с беспокойством спросила я у него.

Первую помощь мы, конечно, оказали, но я не медик и что делать дальше — понимаю смутно. Знаю одно: в таких ситуациях нужно делать все, что в твоих силах, и даже больше.

— Послали, а как же не послать? Должен уже быть, если только его не вызвали за город.

Мы с трактирщиком, не сговариваясь, посмотрели на дверь, но никто из нее не появился.

— А что с папой? Он умер? — раздалось над нашими головами, и я увидела сидевшего на столе Жорика.

Он с таким ужасом смотрел на кровь на полу и прикрывшего глаза отца, что я встала и обняла ребенка.

— Нет, папа жив, просто отдыхает.

— Но там же… кровь, — поднял мальчик на меня большие глаза.

— Твой отец ранен, но он у тебя очень сильный и справится. Скоро придет лекарь и вылечит его.

Мужчина приоткрыл осоловелые глаза. Было видно, что в сознание он находится усилием воли.

— Жорж, все хорошо. Сейчас я немного отдохну, и поедем домой.

— Вот ножницы, — рядом оказалась Люси и протянула мне такой огромный экземпляр, что даже стало интересно, что такое им режут.

— А поменьше ничего не было?

— Дура, ты зачем ножницы для стрижки овец приволокла?! — трактирщик сел прямо на пол около раненого и почесал макушку. — Я вообще думал, что они давно потерялись.

— Чтобы разрезать штанину, подойдут и они, — махнула я рукой и попыталась отойти от мальчика, но он неожиданно сильно ухватился за меня, не пуская. — Не переживай, все будет хорошо.

Я погладила его по голове, отметив, что у меня руки перепачканы в крови и она уже успела засохнуть. Платью тоже досталось. И в чем мне теперь ходить, если оно у меня единственное? Не считать же те, из которых Элис уже выросла. Но буду думать об этом позже.

Жорик меня все же отпустил. Ему было страшно, но отцу он хотел помочь сильнее. Я уже хотела попросить Люси увести его куда-нибудь, но по виду мальчишки поняла, что он скорее устроит истерику, но с места не сдвинется. Уж точно не с какой-то незнакомой служанкой.

Я разрезала штанину и убрала из раны ткань. К горлу подкатила тошнота. Порез был рваным и некрасивым, и в нем застряла какая-то металлическая штуковина. Видимо, пока мужчина шел с ребенком, она продолжала его травмировать и уже здесь повредила бедренную артерию. Очень опасная рана. Я такую видела однажды. Человеку не успели помочь, и он истек кровью буквально за пару минут. Я тогда возвращалась из школы, а над ним суетились санитары.

— Да где же этот лекарь? — прорычала я, хмуро осматриваю мужчину.

Наконец, дверь с грохотом отворилась и, освобождая меня от ответственности за жизнь мужчины, нужный человек появился на пороге.

— Сюда! — тут же подхватился трактирщик. — Вот, это граф Риярд. Он ранен!

Надо же, целый граф. И почему его тогда так боятся? Наоборот ведь должны всячески угождать. Или в этом мире все иначе?

— Мне уже сообщили, — лекарь снял сюртук и шляпу и кинул их в руки трактирщика. — Дорогуша, а вы что здесь делаете? — удивился он, увидев меня рядом с пострадавшим.

— Помогаю в меру сил.

Он нахмурился и взглянул так, будто я собралась отнять у него его хлеб:

— Можете быть свободны, дорогуша. Насколько я знаю, вы не оканчивали медицинский университет. Дальше я сам.

— Да ради бога, — пробормотала я, собираясь встать, но меня внезапно снова ухватили за руку.

Только теперь это сделал не мальчик, а его отец.

Я встретилась взглядом с мужчиной и только тут обратила внимание, какие они у него необычные: голубые и яркие, опушенные густыми ресницами. Для брюнетов такой цвет редкость. И вообще мужчина был очень интересным. Не классический красавчик, но женская погибель точно. Эх, где мои семнадцать лет?

Хотя о чем это я? Чур меня, чур!

Н-да, в молодое тело я-то попала, а вот образ мыслей остался прежним. Надеюсь, я скоро привыкну и перестану брюзжать по-стариковски даже про себя. Иначе так и выдать себя можно.

— Уведите Жоржа отсюда. Нечего ему тут делать, — тихо попросил он.

Я кивнула, и он отпустил мою руку. Мужчина был прав. Нечего ребенку здесь оставаться. Надеюсь, мне удастся его уговорить.

Подошла к мальчику:

— Жорик, лекарь сейчас будет лечить твоего папу, и ему ненужно мешать.

— А я и не буду мешать, — уверил он меня. — Буду сидеть тихо-тихо.

— А вдруг не получится и ты помешаешь? Давай мы лучше с тобой пойдем пить сладкий чай? А потом придем к папе и принесем ему чего-нибудь вкусного.

— Вкусного?

— Конечно! Когда человек выздоравливает, ему нужно кушать много вкусного. — Я помогла мальчику спрыгнуть на пол и взяла за руку.

— А почему, когда я болею, мне не дают вкусного?

— Ну, болячки бывают разные. И вообще, что для тебя вкусное? Что ты любишь больше всего?

Так, забалтывая мальчика, я увела его из зала. Следом шел трактирщик.

— Пойдемте в кухню. Вы ведь еще не завтракали, — он показал рукой направление.

— Мне бы помыться и отдать в чистку платье, — со вздохом посмотрела я на грязные манжеты и подол.

— Это к Люси. Отдайте ей, она все сделает.

— А сколько это будет стоить?

— Пяти медяшек хватит. — Мы подошли к умывальнику, который стоял в кухне. — Вот, умывайтесь.

— Спасибо. Жорик, давай мыть руки, — позвала я мальчика, который с интересом разглядывал кухню.

Стоило нам сесть за стол, как перед нами тут же поставили омлет, булочки с капустой и компот.

Я с удовольствием приступила к еде. Признаться, проголодалась сильно. Организм явно восстанавливался после болезни и требовал подкрепиться. Потому, наверное, не сразу заметила, что мальчик ничего не ест, только ковыряется в тарелке.

— Жорик, ты чего?

— Я не голоден, — он упорно смотрел куда угодно, только не на меня.

— Эй, с твоим отцом все будет хорошо! Вон он какой у тебя большой и сильный!

Губы мальчика внезапно задрожали, и он поднял на меня полные слез глаза:

— А вдруг он умрет и навсегда исчезнет, как мама?

— Твоя мама умерла?

— Не знаю, — он отвел взгляд. — Она просто исчезла. Мне так Абигайль рассказывала.

— А кто такая Абигайль? Твоя подруга?

— Нет, вторая папина жена.

— Может, стоит ей дать знать, что с вами случилось?

Жорик посмотрел на меня совсем хмуро и буркнул:

— Нет.

Я подала ему компот.

— Пей. Тебе сейчас нужно больше пить, чтобы восстановиться. Он сладкий и вкусный.

Мальчик недоверчиво посмотрел в кружку, но все же выпил содержимое. Я протянула ему пирожок и, пока ребенок не отказался, спросила:

— Ты не любишь Абигайль?

Он неопределенно пожал плечами.

— Не знаю. Она была неплохой, но тоже исчезла.

— В смысле?

— А в прямом, — рядом оказалась Люси и с азартом в глазах, будто выдает шикарную сплетню, сказала: — Женщины в доме графа Риярда долго не задерживаются. Исчезают в неизвестном направлении, и никто об их судьбе ничего не знает! — И сделала большие глаза. — Граф — страшный человек. Говорят …

— Неправда! — неожиданно взвился Жорик на ноги и сжал кулаки. — Кухарка, вон, у нас живет и ничего! И служанки тоже есть! Все живут! Никто не пропал! И отец у меня хороший! Слышишь, дура! Хороший и добрый! Дура, дура, дура! — ребенок уже кричал и тяжело дышал, готовый или кинуться на служанку, или сорваться с места и унестись прочь.

Я опешила от такой вспышки, а потом кивнула:

— Согласна с тобой, Жорик, дура она как есть.

— Она… А? — ребенок так растерялся от того, что с ним согласились, что осекся и захлопал глазами.

Люси же возмущенно захлопала глазами. Хорошо, что кухарка все это слышала и так перетянула ее полотенцем пониже спины, что она с визгом унеслась из кухни. Я благодарно посмотрела на женщину, которая укоризненно качала головой вслед глупой сплетнице, и поманила мальчика к себе:

— Иди сюда, я осмотрю твою повязку.

Жорик недоверчиво на меня покосился, но подошел. Я усадила его себе на колени и погладила по голове:

— Жорик, нельзя так остро реагировать на сплетни, хотя и очень хочется защитить своих близких хотя бы так.

— Мой папа хороший, — он упрямо посмотрел мне в глаза. — Очень!

— Я знаю. Другой бы и не стал спасать своего ребенка, забывая о себе самом и не замечая боли в раненой ноге. Но всем этого не докажешь.

— И что делать?

— Для начала нужно хорошо покушать, чтобы усилия отца по твоему спасению не прошли даром.

Я подвинула стул ближе к себе и усадила мальчика на него. Было видно, что он не привык к такой ласке и вот-вот убежит. Мне же хотелось потискать мальчишку — чем-то он напомнил мне моего сына в детстве. Загрустила, понимая, что больше никогда не увижу своих детей и внуков. И все же тоска на удивление не была дикой и острой. Или осознание случившегося меня все еще не накрыло? Не знаю, но жизнь продолжалась, и я верила, что мои близкие обязательно будут счастливы, пусть и без меня.

— А еще что нужно делать? — спросил Жорик.

Я улыбнулась и снова погладила его по светлым вихрам.

— Знаешь, ты как ребенок пока ничего не можешь сделать. Взрослые — они ведь такие: слышат только взрослых.

Мальчик кивнул.

— И что мне делать?

— Это твоему отцу нужно разобраться с происходящим, а тебе просто надо расти, учиться и радоваться жизни.

— А если у него не получается?

— Не получается сейчас — получится потом.

— Правда? — Жорик посмотрел на меня с такой надеждой, что я смогла только кивнуть.

Уж не знаю, что там у них в семье произошло, но ребенок точно в этом не виноват и не должен разгребать то, в чем должны разбираться взрослые. А если в их имении пропадают люди, то это дело местной полиции. И если граф до сих пор не в тюрьме, значит, доказательств его злодеяний нет.

И все же интересно узнать, что там происходит. Неужели я встретила в этом мире прототип Синей бороды1?

Вспомнила красивое волевое лицо мужчины, его пронзительные голубые глаза. Непохож он серийного маньяка. Хотя что я знаю о маньяках?

Жорик посмотрел на меня и солнечно улыбнулся, откусывая от пирожка с яблочным повидлом, которые перед нами только что поставила кухарка. Хороший он все-таки мальчишка.