Нечего терять, или Мужчину делает женщина

Глава 4

Дни тянулись томительно долго. Я уже потеряла счет времени. Порою мне казалось, что я стала чувствовать себя лучше, да и результаты анализов все больше укрепляли надежду на выздоровление.

В один совершенно непримечательный день в палату вошел мой муж и посмотрел на меня так, словно я уже давно умерла. Мила сразу все поняла и ушла в коридор. Он просто пришел. Ни цветочка, ни яблока, ничего. И никакого сочувствия в глазах…

– Ну как, не надоело здесь лежать? – с непонятной усмешкой спросил он, присаживаясь на краешек кровати.

Я опустила глаза.

– Врачи говорят, что я иду на поправку. Странно, тут все мрут как мухи, а я поправляюсь…

– Оно и понятно. Такие, как ты, не умирают. Могла бы поехать со мной, когда я звал.

– Андрей, если бы я поехала, то уже давно бы загнулась. – Я отвернулась, чтобы скрыть выступившие слезы. – Ты сейчас где живешь? – еле слышно спросила я.

– Когда как. Иногда дома, иногда на съемной квартире, – равнодушно бросил он.

– Ты с кем-нибудь встречаешься?

– Ты же знаешь, я никогда не был обделен женским вниманием.

– Тебе кто-нибудь говорил, что ты отъявленная сволочь?

– Никто, кроме тебя, – в голосе Андрея послышалась издевка. – Мы отдалились друг от друга в последнее время… – Он тяжело вздохнул. – Это все твоя мнимая болезнь. Если бы ты хоть немного меня любила, то в первую очередь думала бы о наших отношениях…

– У меня рак. Неужели ты не можешь понять?

– Уж на раковую больную ты похожа меньше всего, – усмехнулся Андрей. – Слишком хорошо выглядишь для умирающей, прямо расцвела.

Я поняла, что больше не в состоянии продолжать этот бессмысленный и в то же время до глубины души обидный разговор.

– Пошел вон… – собрав в кулак волю, сквозь зубы процедила я.

– Что ты сказала? – злобно переспросил Андрей и побагровел.

– Что слышал! Убирайся к чертовой матери и не смей больше сюда приходить!

– А я вообще не собирался… Просто проходил мимо и вдруг вспомнил, что ты загораешь на этом курорте.

Он резко встал и вышел из палаты. Я не верила, что он может так просто уйти. Думала, вот сейчас он обязательно обернется, извинится, наговорит мне кучу ласковых слов… Но этого не произошло. Он даже не обернулся. Хлопнув дверью, он исчез. Я не устроила истерику, не стала рвать на себе последние волосы. Я просто закрыла глаза и отчетливо поняла, что иллюзия под названием «семейное счастье», которую я вынашивала все эти годы, рухнула. Говорят, что очень трудно скрывать равнодушие, но Андрею это удавалось довольно долго. Надлом наших отношений произошел намного раньше, моя болезнь тут совсем ни при чем. Я уже давно не могла объяснить, как это может быть – наличие и отсутствие человека одновременно. Любовь исчезла уже давно, а моя болезнь – лишь повод для окончательного разрыва. Так больно… Душа выворачивается наизнанку, а сердце ноет… Очень страшно думать, что семьи больше нет. Я почувствовала, что растерялась.

В палату вернулась Мила. Оценив мое состояние, она подошла к окну и раздвинула занавески.

– На улице погодка – закачаешься. Я все не могла дождаться, когда свалит этот козел. Хоть бы какую-нибудь затрапезную розочку принес, сволочь. Я вот только не могу понять, почему такие скоты никогда и ничем не болеют. Почему все шишки падают именно на нас, ни в чем не повинных женщин…

– Я его выгнала, – сказала я, не слыша собственного голоса.

– Вот это ты правильно сделала. На хрен ему сюда ходить и тебя расстраивать. Нормальный мужик должен сидеть и днем и ночью у твоей кровати и держать тебя за руку.

– Таких мужиков в природе не бывает. Они нас здоровыми-то толком не любят, а больные мы тем более никому не нужны.

Я постаралась взять себя в руки и хоть немного успокоиться. Что ж, если судьбе угодно преподнести мне столько испытаний, я обязательно с ними справлюсь. Я попробую начать все сначала. Вычеркнуть из памяти свое замужество. Самое ужасное, что я живу прошлым. Но, с другой стороны, ущемленное женское самолюбие способно на многое. Я теперь понимаю, часто браки распадаются не потому, что появляется третий или третья, и даже не из-за какого-то потрясения вроде моей болезни. Просто живущие под одной крышей люди почему-то отдаляются, перестают друг друга понимать. Наступает одиночество вдвоем. Я казню себя за прошлое. Вспоминаю какие-то моменты, прокручиваю свою семейную жизнь назад… Это удел всех потерявших. Иногда корю за недальновидность себя, иногда обвиняю Андрея. Говорят, со временем невыносимая боль отпускает, и мне хочется в это верить. Я обязательно встречу новую любовь, ведь без нее нет смысла жить, только она спасает нас от смерти.

– Хватит себя мучить, – послышался голос моей соседки.

– Я в порядке. Мне кажется, что еще немного, и я буду в полном порядке.

Я подошла к окну и с завистью смотрела на мир, в котором жили люди за пределами нашей жуткой больницы.

Наутро при обходе врач торжественно похлопал меня по плечу и поздравил с выздоровлением. Это было невероятно.

Я хорошо помню тот день, когда смогла покинуть стены страшной больницы. Меня не беспокоила ни моя неестественная бледность, ни то, что на голове осталась лишь малая часть моих роскошных волос. Я благодарила Бога, что осталась жива, выкарабкалась и теперь могу быть рядом со своими близкими и друзьями.

Мы обменялись с Милой телефонами и присели на дорожку.

– Ты только не пропадай, – возбужденно говорила подруга, вытирая слезы, – звони. Мы же все-таки теперь не чужие, столько пережили вместе. Завтра и меня выписывают.

Я поцеловала Милу в щечку.

– Главное, чтобы и ты не пропадала. Тоже звони, я буду ждать. Очухаешься, придешь в себя, снова выйдешь на работу. Думаю, босс к тебе все-таки неравнодушен.

Мила глубоко вздохнула:

– Если бы все было так, как ты говоришь! Уверена, он уволил меня к чертовой матери и взял какую-нибудь здоровенькую старлетку.

– Не придумывай! Пока ничего не известно, – прикрикнула я.

Внизу меня ждали родители. Понять, что чувствовали мы, глядя в глаза друг другу, может только тот, кто пережил нечто подобное. Мама обняла меня за плечи и зарыдала. Папа протянул роскошный букет и погладил по голове.