Нечто большее…

Глава 5

Думаю, никогда в жизни я не чувствовала себя так хорошо, как проснувшись тем утром. Нирвана в ярчайшем её проявлении. Тело будто парило в невесомости, в голове — ни единой мысли. Чисто младенческое блаженство. Чем старше становишься, тем труднее войти в подобное состояние. Медитация, релаксирующий массаж и хороший сон помогают, но ненадолго. Вы сворачиваете коврик для йоги, спускаетесь с массажного стола, встаёте с кровати, и в тот же миг мир обрушивается на вас звуками, яркими картинками, запахами.

Помнится, когда мы впервые летели с родителями к папиной родне в Ирландию, я ужасно трусила. Пугал и сам перелёт, и огромный, набитый людьми лайнер, и то, что нас ждёт по ту сторону Атлантики — неизвестная страна, незнакомые люди. Сможем ли мы понравиться новым родственникам? В десять лет это казалось очень важным — произвести правильное впечатление, особенно когда мама постоянно одёргивает, призывая вести себя достойно. Так что я трусила, но отчаянно не хотела это показывать ни родителям, ни Мэгги. Чтобы расслабиться, я начала тихонечко произносить первые пришедшие в голову слова. Слон, кочерыжка, сиреневый, ангина… Не знаю, как я до этого додумалась, но способ оказался действенным: через некоторое время я уснула и проспала весь полёт. Позже, мне частенько приходилось прибегать к нему, например, чтобы расслабиться бессонной ночью накануне важного экзамена.

Я хорошо запомнила это состояние лёгкости в голове, постепенно расслабляющее мозги и тело. Сейчас я пребывала именно в нём и совершенно не хотела открывать глаза. Мягкая постель с удобными подушками и приветливо теплым одеялом была в полном моём распоряжении. Я каталась по ней: переворачивалась с живота на спину, потом снова на живот, запуская руки под подушки. Почувствовав, что оказалась на краю, я устроилась поудобнее и ещё некоторое время блаженствовала, то проваливаясь в сон, то снова выныривая. Наконец, повернувшись на спину, я собралась с силами и открыла глаза.

Некоторое время я изучала потолок. Обыкновенный, ничем не примечательный белый потолок — без единого изъяна или трещинки. Хотя, нет — я бы не сказала, что он был чисто белым. Скорее, жемчужным. А может дело в освещении? Взгляд спустился ниже и остановился на картине, висящей на противоположной стене. Широкие мазки светло-лилового и изумрудного словно визуализировали мои грёзы об Ирландии. Я улыбнулась: мама с Мэгги ограничились одной поездкой, я же с отцом ещё несколько раз ездила к родственникам в Корк. Часами мы с папой пропадали на скалистых берегах, любуясь суровыми красотами южного побережья острова. Дядя Шеймус брал нас с собой на рыбалку, а тётя Сиобан кормила вкуснейшими булочками из овсяной муки с цветочным мёдом. В их доме пахло морем и вереском. Бескрайние поля вереска, пушицы и подбела — это настоящая Ирландия. И трава — изумрудная, мягкая. Как постель, в которой я сейчас лежала. Похоже, с местом своего следующего отпуска я окончательно определилась.

Довольная этим решением, я зевнула и от всей души потянулась. Счастливые воспоминания — отличное начало дня!

Подтянувшись на руках, я села в кровати. Одеяло упало с груди. С удивлением я обнаружила, что легла спать в одном кружевном белье, которое надевала вчера вечером. Странно, почему я не переоделась ко сну? Неужели, так напилась, что сил хватило лишь на то, чтобы скинуть с себя платье? Я скривилась и метнулась к краю кровати, шаря взглядом по комнате в его поисках.

Никаких следов платья.

Более того: никаких следов комода, в который я собственноручно сложила шёлковую сорочку для сна. Шкаф был, но совершенно непохожий на тот, где хранились мои вещи. И это кресло с пуфиком для ног у окна, этот письменный стол в углу, атласная банкетка у изножья кровати — ничего в этой комнате не было мне знакомо! В следующий момент я похолодела: это была не моя спальня!

Я лежала практически обнажённая в чужом номере!

В первое мгновение меня парализовал страх. Ну а после…

… а после захлестнула приливная волна памяти: приём, танцы, Джеймс, моя реакция на его слова, мистер Рассел, укладывающий меня в постель… Ночные страхи, слёзы и утешающий шёпот того, кто всю ночь не выпускал меня из объятий.

Я застонала и, закрыв лицо руками, повалилась на кровать. Какой кошмар! Вероятно, кто-то услышал мой плач, вызвал администрацию, вошёл в номер, перенёс меня в свой. Я вспомнила, как просила этого человека не уходить, как прижималась к крепкому мужскому телу. В том, что это был именно мужчина, я была уверена. Ну, почти… Да кто бы это ни был, чёрт побери, но сейчас я в его номере и из одежды на мне лишь чёрное кружевное бельё. Каким-то образом мне необходимо выйти отсюда и попасть к себе.

Гонимая нетерпением и немного страхом, я сползла с кровати и ещё раз осмотрела комнату. Она был поделена на спальную и гостиную зону и элегантно обставлена. Письменный стол и шкаф выполнены из тёмного дерева и гармонировали с тумбочками, стоящими по краям кровати. Изголовье её так же было деревянным, с искусно вырезанной окантовкой. Я отметила обивку на мягкой мебели и стульях в тон шторам на окнах и покрывалу, которое лежало в изножье кровати. Ковёр под ногами так же полностью соответствовал изумрудной гамме номера с вкраплением бежево-золотистых и лиловых тонов. По-настоящему королевская спальня.

По разные стороны комнаты располагались две двери. Меньшая — та, что была ближе к спальной зоне, — скорее всего, вела в ванную. Другая — двустворчатая в противоположном конце — вероятно, в гостиную. На цыпочках подойдя к ней, я прислушалась. Тишина. Постояв около минуты, я так и не набралась мужества её открыть. Злясь на себя, я развернулась и направилась к противоположной двери.

Свет загорелся автоматически. Да, это была ванная. Нашарив за спиной ручку, я с облегчением повернула защёлку.

Кто бы ни ждал меня в гостиной, необходимо привести себя в порядок. Для начала я окинула взглядом помещение, в очередной раз дивясь богатому убранству. Стекло, хром, зеркала и темно-зеленый мрамор. Изысканность и комфорт. Подойдя к широкому умывальнику, вделанному в тяжёлую мраморную столешницу, я взглянула на себя в зеркало и поморщилась: видок так себе! Волосы всклочены, на щеках подтёки от туши. Припухшие глаза и серый цвет лица довершали образ человека, проснувшегося с тяжёлым похмельем. Бросив жалеть себя, я хорошенько умылась душистым гостиничным мылом. Затем тщательно почистила зубы, порадовавшись предусмотрительному запасу одноразовых зубных щёток. Расчёской я не воспользовалась, предпочла пройтись по волосам растопыренной пятернёй и свернуть их в узел на затылке. Душ принимать не стала так же из-за неловкости.

Проблему одежды я решила довольно быстро, завернувшись в белоснежный халат с монограммой. Он был огромен и спадал прямо до пола. Пришлось завязать пояс и подтянуть его в груди, чтобы было удобно ходить. В последний раз я бросила взгляд в зеркало и, удовлетворённая, вышла из ванной.

— Ох, простите! Я не знала, что в номере кто-то есть!

Остолбенев от неожиданности, я уставилась на такое же ошеломлённое лицо Элинор Рассел.

Некоторое время мы с неприкрытым интересом рассматривали друг друга. Она первая пришла в себя и вежливо улыбнулась.

— Ещё раз прошу прощения. Я буквально на секундочку.

Я лишилась дара речи и способности двигаться. Миссис Рассел, напротив, начала быстро перемещаться по комнате. Подойдя к столу, она взяла со стола какие-то папки и начала их просматривать.

— Мне необходимы кое-какие бумаги, — оправдывалась она, бросая на меня быстрый взгляд. — Дэвид отправил меня к себе в номер и, похоже, забыл предупредить о вашем присутствии.

Дэвид?

Дэвид Рассел?

Так вот в чьём номере я провела ночь! Так вот кто…

Из моей груди вырвался сдавленный звук. Пошатнувшись, я ухватилась за дверной косяк. Это просто невозможно!

— Вам не хорошо, дорогая? — спросила миссис Рассел взволнованно.

— Нет, — промямлила я. — Нет, простите. Всё в порядке. Я уже ухожу.

На негнущихся ногах я двинулась вперёд, стараясь держаться ровно и не свалиться от обрушившейся на меня информации. Я была не то чтобы потрясена — раздавлена! Мало того, что я проснулась в постели незнакомого мужчины и ничего не помню о прошедшей ночи, вдобавок ко всему этот незнакомый мужчина оказался моим боссом. Было от чего прийти в ужас.

Я вышла в уже хорошо знакомую мне гостиную. Неужели всего два дня назад я обедала здесь с мистером Расселом? Если бы знать, во что выльется это приглашение, я бы немедленно нашла способ от него отказаться. И не только от него!

Мэгги была неправа: эта поездка — одна сплошная ошибка. Сначала слова Джеймса, окончательно растоптавшие моё сердце и поставившие крест на вере в человеческую порядочность, теперь это. Пусть и несознательно, но я поставила под удар свою карьеру. Переспать с боссом! Это надо же!

— Милая, вы так и пойдёте? В халате?

Вздрогнув, я обернулась на насмешливый голос Элинор.

— Ох, да на вас же лица нет! — она бросилась через комнату ко мне. — Неужели я вас так напугала?

Взяв меня за руки, миссис Рассел усадила меня на диван. Сама она подошла к столу, на котором находился небольшой бар, взяла бутылку с водой и налив в стакан предложила мне.

— Выпейте.

Я жадно проглотила воду.

— Спасибо, миссис Рассел.

Её брови поползли вверх.

— Мы знакомы?

Я бросила на неё затравленный взгляд.

— Простите, мне и вправду надо идти.

— Но где ваша одежда?

— Полагаю, в моём номере.

На её лице проскользнула искорка понимания.

— Ох… да… конечно… — она выглядела смущённой. — Значит, вы и Дэвид…

— Миссис Рассел, это не то что вы подумали! — Я молитвенно сложила руки. Мне очень хотелось сказать ей, что я и её сын…

А что, я и её сын? Я и сама не была уверена в том, что между нами что-то было. Или не было.

Руки безвольно упали, когда я поняла, что не смогу подобрать подходящих объяснений.

— Что бы ни произошло между вами и Дэвидом, это совершенно не моё дело.

Забота и понимание, звучавшие до этого в её голосе, сменились холодностью. К горлу подкатил комок. Я поднялась с дивана.

— Всё-таки мне лучше уйти.

— Мне что-нибудь передать Дэвиду?

— Нет, спасибо. Прошу меня извинить.

Я уже подходила к двери, когда увидела, как на ней опускается ручка. Одним быстрым движением я оказалась у стены. Открытой, дверь скрывала меня от тех, кто вошёл в номер. Огромными от страха глазами я смотрела на миссис Рассел, которая с удивлением следила за моими передвижениями. Я мотала головой, умоляя её не выдавать моего присутствия. Кажется, она всё поняла, потому что изумление в её глазах немедленно сменилось высокомерием. Но тут же взгляд потеплел, обращённый к вошедшим мистеру Расселу и его отцу.

Я замерла, мысленно воздавая богу молитву, чтобы меня не заметили. Или, чтобы я немедленно превратилась в соляной столб. Можно даже навсегда.

— А вот и вы! Я нашла то, что нужно и уже готова была присоединиться к вам за бранчем.

— Дэвид вспомнил о каком-то важном деле. — Морган Рассел подошёл к жене и поцеловал её в щёку. Его сын, не останавливаясь, быстрым шагом прошёл в спальню.

Миссис Рассел повернулась к мужу, и у меня появилась возможность незаметно выйти за дверь.

— Мама, когда ты пришла в номер, здесь кто-нибудь был? — донеслось из спальни.

— А кто здесь должен был быть, дорогой? — ответила миссис Рассел, изо всех сил стараясь не смотреть в мою сторону.

Я начала по маленькому шажочку продвигаться боком, пытаясь рукой нащупать дверную ручку. С третьей попытки мне это удалось, и я начала медленно её опускать.

Мистер Рассел что-то ответил матери. Она громко и натянуто засмеялась, а я, закусив губу, в последний раз поднажала, услышав характерный щелчок.

Так же, стараясь не шуметь, я начала приоткрывать дверь, неотрывно следя за тем, что происходит в гостиной. Наконец, почувствовав, что смогу протиснуться в образовавшуюся щель, я юркнула в неё подобно змее…

… и чуть не подпрыгнула от неожиданности, столкнувшись нос к носу с Фиби.

— Мисс Райли!

— Мисс Лукас!

Я отпустила ручку, инстинктивно сделала шаг назад и практически влетела спиной в номер через так и не закрытую дверь.

Темно-карие глаза Фиби смотрели меня с недоверием. Я покраснела и опустила взгляд, успев, к сожалению, заметить, как она вздёрнула голову и презрительно поджала губы. Немедленно вспомнилась выволочка, которую я накануне устроила девушке. «Не стремлюсь войти в окружение мистера Рассела», а сама стою в его номере в одном халате, да ещё и босая.

Тут я вспомнила о других участниках представления и, сгорая от жгучего стыда, заставила себя обернуться.

Элинор и Морган Рассел так и стояли вместе. Серебристо-серые глаза последнего с удивлением и неприкрытой усмешкой рассматривали меня. Он был так же высок и красив, как и его сын. Лицо миссис Рассел выражало крайнюю досаду.

Именно в этот момент из спальни появился Дэвид. Одет он был в светло-серый костюм в полоску и белую рубашку. Его серебристый галстук идеально контрастировал со штормовыми глазами, метавшими молнии. Он был явно раздражён и с заметным недовольством бросил взгляд на нас с Фиби.

— Что здесь происходит?

При виде меня его идеальные брови сошлись на переносице. Я стояла ни жива, ни мертва, завороженная его взглядом. Не говоря ни слова, он направился ко мне и, довольно фамильярно взяв за локоть, потащил за собой обратно в спальню.

— Прошу нас извинить.

Характерное молчание было ему ответом.

Заведя меня в комнату, мистер Рассел отпустил мою руку. По инерции я сделала ещё несколько шагов вперёд. Услышав щелчок закрываемой двери, я остановилась. Боясь обернуться, я снова замерла, чувствуя, как на затылке шевелятся волосы. Как у кролика, запертый в клетке со львом. Я отчётливо представляла себе этого льва, ходящего из угла в угол позади меня и раздумывающего, не проглотить ли несчастного кролика целиком или стоит растянуть удовольствие.

— Совершенно идиотская ситуация, — проговорил лев прямо за моей спиной.

— Да уж.

— Должен попросить прощения за свою нерасторопность. Я совершенно забыл, что ты осталась в номере.

Я отметила, что мистер Рассел перешёл со мной на ты. Странно, но радости этот факт мне не доставил.

— Мне следовало уйти раньше. Вот только я не смогла найти платье, — пробормотала я, оправдывая и себя, и его.

— Да, конечно. Об том я тоже не подумал.

— Простите, я не хотела ставить вас в неудобное положение перед вашими родителями.

— Я уже большой мальчик, чтобы переживать о подобных мелочах.

— И всё-таки, мистер Рассел.

Взрыв последовал незамедлительно.

— Чёрт побери! — Схватив за плечи, он развернул меня к себе и, резко дёрнув, обхватил за талию. Я инстинктивно вскинула руки и подняла голову. Стальные глаза пылали от гнева. Но даже в гневе он был потрясающе красив. На короткое мгновение, забыв о происходящем, я невольно им залюбовалась. Чётко отчерченные скулы, прямой нос, жёсткая линия губ и эти вмиг потемневшие глаза: магнетические, завораживающие.

— Мы провели вместе ночь, а я для тебя до сих пор мистер Рассел? Я не намерен… — загремел он, но моментально остановился, увидев моё потрясённое лицо. — Что такое?

— Провели вместе ночь? — промямлила я.

— Да, — кивнул он, и в то же мгновение его лицо озарила догадка: — О господи, Бет, не думаешь же ты, что я воспользовался твоим положением?

— Я… я… — От страха и волнения меня начало подташнивать. Я судорожно искала правильный ответ, но решила остановиться на правде: — Я не помню.

— Смею заверить, — начал Дэвид сердито, — что никогда не воспользовался бы слабостью женщины, которая в моих объятиях оплакивает другого. Когда мы с тобой займёмся любовью, ты будешь думать исключительно обо мне.

Перемена в его голосе оказалась даже более неожиданной, чем само последнее заявление. Он стал более глубоким и волнующим. Возмутительно волнующим. У меня задрожали колени. Если бы мистер Рассел не держал меня, я бы кулем свалилась к его ногам. Кончики ушей запылали. Затем я почувствовала, как постепенно краска заливает всё лицо.

— Тебе говорили, что ты совершенно очаровательно краснеешь? — В глазах мистера Рассела заплясали весёлые огоньки.

— Всегда ненавидела эту привычку.

— Назови меня по имени.

— Что?!

— Назови моё имя, — властно повторил он.

Я нервно сглотнула, прежде чем исполнить приказ.

— Дэвид.

— Ещё раз.

— Дэвид.

Он стоял так близко, что я чувствовала аромат его туалетной воды. Именно этот аромат окутывал меня ночью. Может быть поэтому мне удалось немного успокоить сердцебиение.

— Ещё, — его голос звучал тихо, но не менее чувственно. Слегка прищуренные серые глаза смотрели на меня с явным недоверием.

На этот раз я произнесла его имя с вызовом.

— Хорошо, — кивнул он и внезапно отпустил меня. Он стоял так же близко, но я немедленно почувствовала себя несчастной и одинокой. Так было и ночью. Но тогда мне стоило лишь попросить…

Я сделала несколько глубоких вдохов. Что ещё за ерунда! У меня нет никакого права не только просить мистера Рассела о чём бы то ни было, но и находиться здесь. Я жутко сердилась на себя, что позволила подобную слабость вчера вечером. Сегодня же я должна сделать всё возможное, чтобы исправить ситуацию. Но сначала…

— Вы снова оказались рядом в нужный момент. Я очень благодарна вам за это.

— Ты говоришь о приёме или о последующей ночи?

Снова этот насмешливый тон, но в этот раз я была к нему готова.

— И то и другое.

— Кстати, хороший удар справа. — Я вскинулась.

— Так вы видели?

— Да. Был неподалёку.

— Вы всегда оказываетесь неподалёку, мист… Дэвид.

— Похоже, у меня это входит в привычку.

— Я точно не хотела этого, — заверила я.

— Признаться, я хотел этого ещё меньше. — Он сказал это так серьёзно, что я моментально ему поверила. — Ты не оставила мне выбора.

Я не поняла, о чём он говорит: обо всём, что происходило с момента первой встречи в лифте или о вчерашнем вечере. Задавать прямой вопрос я побоялась.

— Зачем вы принесли меня к себе в номер?

— Принёс? — удивился он. — Ты отлично справилась сама.

— Так значит, вы привели меня сюда с самого начала? — Это открытие поразило меня. — Но зачем?

— Ты была не в себе, Бет. Я не мог оставить тебя одну в таком состоянии. Мне необходимо было вернуться на приём, но я так же должен был быть уверен, что с тобой всё будет в порядке. И, как видишь, не ошибся.

— Это вы меня раздели?

— Да, — ответил Дэвид бесстрастно.

Я закрыла лицо руками и отвернулась, не в силах справиться со своими чувствами. Благодарность смешивалась со смущением. Неловкость с радостью, что он вообще со мной разговаривает. Я совершенно не знала, как себя вести. Пусть я и называла его по имени, но в душе он так и оставался для меня мистером Расселом — великолепным, неприступным, недосягаемым. Но как же хорошо мне было всего несколько часов назад, когда эти сильные руки обнимали меня. Когда этот завораживающий голос утешал, дарил обещания и надежды. Как уютно было спать у него на груди. Каким естественным и правильным в тот момент это казалось. В голове вспыхивали яркие картинки, способные разметать последние крохи моего самообладания.

Я внутренне собралась. Хорошенько потерев лицо, я опустила руки и посмотрела на Дэвида, стараясь придать лицу официальное выражение.

— Насколько я поняла, моё платье и туфли в гостевой спальне?

— Да, — кивнул он, с интересом изучая моё лицо.

— Вы не могли бы принести его? — И, чуть помедлив, добавила: — Пожалуйста, Дэвид.

— Дай мне пять минут и найдёшь его сама. — Он задержал свой взгляд ещё на пару секунд, прежде чем отвернуться и направиться к двери.

— Не сердитесь на вашу маму. Она хотела помочь.

— Я так и понял, — ответил он, не оборачиваясь.

Стоя в опустевшей спальне, я смотрела на дверь, за которой скрылся Дэвид, и не могла отделаться от чувства, что где-то ошиблась. Конечно, изначально эта ситуация была ошибкой, но именно сейчас я что-то упускала.

Мне было над чем подумать. Многое необходимо забыть, кое-что постараться отпустить или принять, как должное. Кое-что навсегда останется со мной навсегда — это я понимала — и мне придётся с этим жить.

Но было кое-что ещё…

И только стоя в своём номере под расслабляющим горячим душем и разбирая в голове наш неловкий разговор, я, наконец, поняла, что не давало мне покоя.

Говоря о том, что между нами ничего не было, Дэвид сказал ни если, а когда.

Когда мы займёмся любовью…