Недоразумение

Глава 18

Миранда вылетела в Бирмингем на следующее утро. К ее удивлению, Бретт все уладил сам, не перепоручая ничего слугам или сотрудникам. Правда, обида на то, что не захотел ее сопровождать, совсем не прошла. Ведь она уже поняла, что своими разбросанными по всему миру офисами и предприятиями муж может управлять из Англии с не меньшим успехом, чем из Штатов.

Элис при встрече с племянницей чуть не разрыдалась. Такой Миранда ее никогда не видела.

— Дорогая, я так рада тебя видеть! Ты не сообщила точное время прилета, и я…

— Как папа? — взволнованно перебила ее Миранда, поцеловав тетку, — Я так за него волнуюсь!

— Медленно, но поправляется. Он даже воспрянул духом, услышав от меня, что ты приезжаешь. Час назад звонил Бретт, хотел узнать, как ты долетела. Но прежде он дозвонился в больницу и договорился, чтобы Гэри перевели в отдельную палату. Они думают сделать это завтра или послезавтра, закончив курс интенсивной терапии.

— Что же, по-твоему, спровоцировало новый приступ? — спросила Миранда. Элис усадила племянницу в кресло подле камина, принесла сандвичи и чай. — Его ничего в последнее время не расстраивало?

— Насколько я знаю, нет. У меня такое чувство… — она нахмурилась. — Похоже, что-то все время не дает ему покоя.

— Что же? — Миранда сделала глоток горячего чаю, потом отставила чашку и протянула руки к камину. — Бретт мне сказал, что дает папе достаточно денег.

— Да, это так, — согласилась Элис, — Гэри ему очень благодарен. Нет, я уверена, дело совсем в другом.

— Может быть, папу беспокоило, что я долго не приезжаю?

— Он, конечно, по тебе скучал, — тепло улыбнулась Элис. — И я тоже. Но Гэри не забывал, что у тебя медовый месяц. Он чрезвычайно радовался твоим звонкам и звонкам Бретта, который неизменно говорил, что ты великолепно выглядишь.

Миранда нахмурилась. Бретт ей ни разу не сказал, что созванивается с ее отцом. Интересно, почему?

— Боюсь, — сказала она Элис, — мы с тобой можем вечно вот так искать причины его волнений, но правильного ответа не найдем. У большинства людей, мне кажется, что-то тяготит душу, а другим это может показаться ничего не значащими мелочами. — Миранда замолчала, потом нетерпеливо спросила: — Бретт рассказал тебе про ребенка?

— Рассказал. — Элис с любовью взглянула на племянницу. — Я до смерти хотела с тобой об этом поговорить, но не решалась. Видишь ли, Бретт почему-то подумал, — правда, я считала, что он ошибается, — будто ты сама не захочешь нам об этом сообщить из опасения взволновать Гэри. И если ты действительно промолчишь, он просил меня присмотреть за тем, чтобы ты не перегружалась.

Миранда выразила удивление:

— Чем же мне тут перегружаться, если у вас есть и экономка, и другие слуги.

— Да, и Бретт об этом знает, потому что платит им зарплату. Просто он, как всякий любящий муж, хочет быть уверен, что за тобой будет надлежащий уход. Ну, а я, — тетя улыбнулась, — просто в восторге от того, что у тебя будет ребенок. И Гэри страшно обрадуется, когда ты ему об этом скажешь.

— Я сделаю это завтра, — пообещала Миранда. — Сегодня, наверное, идти к нему уже слишком поздно?

— Да, ведь уж скоро полночь. Но он знает, что ты сегодня приезжаешь, а это уже почти встреча. — Они помолчали. Потом Элис сказала: — Я никогда не пыталась заменить тебе мать, Миранда, и ты, наверное, могла порой подумать, что я тебя не очень люблю. Мне нравилось ухаживать за домом, за тобой, за Гэри, но я не позволяла себе слишком уж привязываться ко всем вам. Помнила: если Гэри снова женится, все это у меня могут забрать. Вот и упустила, видно, самое важное.

— Уверена, что лучше тебя за нами присматривать никто бы не сумел! — сказала Миранда. Признание, так трудно давшееся тете, ее растрогало. — Ты посвятила мне и папе свои лучшие годы, и я никогда не сомневалась в твоей любви к нам.

— Спасибо, родная. — Элис улыбнулась. — Надеюсь, ты позволишь мне быть бабушкой твоему малышу? Если рядом с вами нет твоей дорогой мамочки и матери Бретта…

Войдя в свою старую спальню, Миранда почувствовала, что на душе стало немного полегче. На мгновение ей показалось, что она вообще никуда не уезжала. Столько с этим местом связано воспоминаний!

Однако спалось ей плохо. Мешали мысли об отце, о Бретте, о тете Элис, которую Миранда считала суховатой. Нет, нельзя плохо думать о людях, упрекала она себя, даже если тебе кажется, что ты все про них знаешь. Ну вот почему Бретт промолчал о том, что все время поддерживает связь с Гэри? А что же так беспокоит папу? Не в его характере нервничать по пустякам. Возможно, он расскажет ей об этом, когда они увидятся, и Миранда поможет ему справиться с этой проблемой. Вот только с решением собственных проблем у нее плохо получается…

Когда тетя и племянница приехали в больницу, Гэри, к их огромному облегчению, уже перевели из отделения интенсивной терапии в палату, заказанную для него Бреттом. Отец выглядел бледным и усталым, но его лечащий врач сказал, что он уже вне опасности и быстро пошел на поправку.

Отец, подумала Миранда, выглядит сейчас лет на десять старше, чем когда они виделись в последний раз. Но она сумела весело улыбнуться и крепко обняла отца. С момента ее появления на свет он целиком посвятил себя дочери. А потом отпустил ее, испытывая счастье при мысли, что счастлива она сама. Не хочется верить, что это хоть как-то связано с деньгами, которые дает Бретт. Нет, лучше так не думать!

Как и предсказывала Элис, Гэри пришел в восторг при новости о малыше.

— Внук, — медленно произнес он и, к удивлению Миранды, заплакал. — Как жаль, что я ничего не смогу ему оставить. Впрочем, денег у Бретта достаточно…

— А может, будет не мальчик, а девочка, — с легкой иронией проговорила Миранда.

— Пусть будет внучка. — Гэри весело улыбнулся, а потом задумчиво поднял кустистые брови. — Знаешь, я думаю, что девочка даже лучше! Она, возможно, будет больше любить своего старого деда.

— Ну а я буду просто ждать. Посмотрим! Кто бы ни родился, я уже готова любить малыша, — мудро решила Элис.

Навещала отца Миранда ежедневно и подолгу оставалась у него. Элис была этому рада, но волновалась, что племянница мало отдыхает и недостаточно двигается. Все с облегчением вздохнули, когда через неделю Гэри, при условии его полного послушания и обещании не перенапрягаться, разрешили вернуться домой.

— Что это они там себе надумали? — притворно ворчал он. — Какое перенапряжение? Бретт столько для нас делает, что мне нет нужды палец о палец ударить.

Миранда тоже удивлялась тому, как много Бретт делает для ее родных. О ежемесячных чеках, посылаемых Бреттом, она знала и раньше, а вот о деньгах на дополнительные расходы и представления не имела.

Она полагала, что будет ужасно тосковать по Бретту. Так было на Льюке, когда он уезжал по делам. Миранда и сейчас тосковала. Но на сей раз, призналась она себе, его отсутствие принесло даже некоторое облегчение. Этому способствовала и спокойная атмосфера Уэлл Хауса, тишина их сада, по дорожкам которого ей по-прежнему нравилось бродить. Постепенно в душе Миранды воцарился покой.

Вот только надо выяснить у Гэри, что его беспокоит. Однако, когда она попыталась тактично хоть что-нибудь вытянуть из отца, тот закрылся наглухо:

— У тебя слишком богатое воображение, милая. Ну что может меня волновать?

Миранда чуть пожала плечами.

— Должна же быть какая-то причина твоего сердечного приступа?

— Наверное, я слишком много ел.

— Папа! — возмутилась Миранда. — Я говорю серьезно.

— Хорошо, давай серьезно, — проворчал Гэри. — Ем я, конечно, не слишком много. Зато много двигаюсь — играю в гольф, как ты знаешь. Бываю в свете, иногда прихватив с собой Элис. Пропускаю стаканчик вина, но очень редко. Я отказался от всего, что, по мнению твоей тетки, может повредить моему здоровью. Немногие монахи могут похвастаться такой размеренной жизнью, как моя.

Миранда кивнула. Она была не очень-то удовлетворена результатами своих расспросов, но приставать к отцу больше не стала. Что бы его ни беспокоило, это, скорее всего, не очень серьезно. Иначе бы он не держал все в себе.

Бретт звонил ежедневно. Зачем — Миранда не знала: разговоры были короткими. Потом она решила, что он просто ее проверяет, а скорее всего, даже не ее, а состояние будущего сына и наследника.

— Он тебя, должно быть, очень любит, — поддразнивала тетя, решившая по этим постоянным звонкам, что Миранде достался преданный муж. — Знаешь, даже я — в моем-то возрасте! — очень тебе завидую.

Ох, если бы она только знала!

Так прошли две недели.

— Надеюсь, Бретт не потребует твоего слишком скорого возвращения, — сказала Элис. — Гэри ведет себя куда спокойнее, если может с тобой поговорить. Когда он снова начнет выходить, это будет не столь важно. Так что я очень надеюсь, что твой муж все поймет и подождет, пока отец окончательно встанет на ноги.

Однако Бретт понимать это не захотел.

— Двух недель более чем достаточно. Я не хочу, чтобы ты продолжала путешествовать при таком сроке беременности.

— Еще нет и трех месяцев! — возразила Миранда. — И какое же это «путешествие» — жить в родительском доме. — Она чуть поколебалась, а потом решительно добавила: — Я подумала, что если пробуду здесь чуть подольше, то Элис и папа смогут приехать со мной и пожить несколько недель на Льюке…

— Нет! — отрезал Бретт. — Их я привезу позднее, вместе с медперсоналом, если будет нужно. Тогда подумаем и о Льюке. А пока что я уже заказал для тебя билет на следующую среду, на утро. Так что готовься.

Бретт, пожалуйста! — хотелось крикнуть Миранде, но заговорила она совершенно спокойно:

— Позволь мне остаться хотя бы на пару дней. Папа действительно еще очень болен.

— Нет! — снова решительно заявил Бретт. — Не спорь со мной. Я хочу, чтобы ты немедленно была здесь.

В голосе мужа не прозвучало ни малейшего намека на нежность. У Миранды вдруг так упало настроение, что ей все стало абсолютно безразлично.

Два дня она не решалась сообщить родным о своем предстоящем отъезде. Но время шло, и в конце концов ей пришлось это сделать. Вопреки ее ожиданиям, отец не удивился и не очень, похоже, огорчился. Ей даже показалось, что он почувствовал при этом сообщении некоторое облегчение.

— Говоришь, в среду? Это лишний раз показывает, как он тебя любит.

Миранда улыбнулась — пусть отец думает, что так оно и есть. Когда же она пообещала, что вскоре снова приедет его навестить, он сказал, что с этим нет нужды спешить.

— Теперь твое место — возле мужа. А то недолго и до беды. Ведь оставь мужчину надолго одного, и он может пуститься в загул. Я не имею в виду конкретно Бретта, но…

Слушая отца, Миранда нахмурилась. Может, он прознал что-то об амурных похождениях Бретта? Спрашивать об этом бесполезно — Гэри сделает наивные глаза и, даже если что-нибудь знает, станет все отрицать. У мужчин есть такая корпоративная привычка — поддерживать и прикрывать друг друга. Как у диких зверей, которые часто подвергаются опасности.

— Поведение Бретта меня не волнует. — Миранда говорила беспечно, хотя на душе у нее было тяжело. — Меня волнуешь ты.

— Пора перестать волноваться, я уже на пути к полному выздоровлению.

— Если бы Бретт так меня не торопил, я смогла бы увезти вас с собой.

— Это тоже не повод для переживаний. Возвращайся домой, а через некоторое время мы с Элис появимся у тебя. Как только я окончательно поправлюсь.

— Обещаешь?

— Твердо обещаю! Муж по тебе скучает, хочет, чтобы ты была подле него. Не стоит его разочаровывать.

Провожать себя в аэропорт отцу и Элис Миранда запретила.

— Не стоит зря рисковать, — сказала она Гэри. — Ты давно не выходил из дому, можешь простудиться. — А Элис напомнила: — Я не забыла, как на тебя действуют аэропорты с их суетой.

— Будь осторожна, детка. Как хорошо, что Бретт встретит тебя в аэропорту! — И Элис поцеловала племянницу на прощание.

Приедет ли Бретт ее встретить? — спрашивала себя Миранда. Или хотя бы вернется сегодня домой раньше обычного? Вряд ли. Пошлет в аэропорт Хэрриса и передаст через него, что надеется успеть к ужину. Вот и вся встреча после разлуки.

Отогнав эти грустные мысли, Миранда задумалась о том, что вообще ждет ее в Нью-Йорке. Она так и не смогла полюбить огромный дом Бретта, почему-то напоминавший ей музей. Как хорошо ей было бы в жилье поменьше, в обычной квартире. Жить вдвоем с мужем, без постоянного пригляда многочисленных слуг. Она охотно все бы делала для Бретта сама. Например, варила обед… Правда, пока максимум на что она способна — это сварить яйцо. Но ведь можно научиться, верно?

Однако мечты — они и есть мечты, давно пора понять. Дом принадлежал семье Дикин уже не одно поколение. Бретт привык к нему и переезжать явно не собирается…

Желая отвлечься, Миранда заговорила с водителем, тот поддержал разговор. Потом она винила себя в том, что произошло. Не отвлеки она шофера, он бы раньше заметил странный маневр обогнавшего их фургона. Большая грязно-синего цвета машина въехала передними колесами на тротуар и полностью перегородила узкую в этом месте дорогу. Водителю Миранды пришлось ударить по тормозам, ее резко бросило вперед. Хорошо еще, что она была пристегнута! Однако ремень безопасности больно врезался в тело, она в страхе схватилась за живот.

Дальше события развивались молниеносно. Дверь машины распахнулась настежь, с нее сорвали ремень, вытащили из машины, бросили на дорогу, стянули веревкой руки, завязали глаза. Она подумала: а где же водитель? И услышала, что ему приказывают оставаться на месте, если он хочет сохранить жизнь. Похоже, водитель ослушался, потому что тут же раздался стон и звук упавшего тела. А потом ее подняли, затолкали в фургон, дверцы захлопнулись, заурчал мотор — и Миранду куда-то повезли. Она поняла, что это похищение, хотела закричать, но ей тут же чем-то заткнули рот.

— Будешь молчать, ничего страшного с тобой не случится, — прозвучал тот же голос, что угрожал водителю.

Да, эти люди не шутят! Похищение наверняка хорошо спланировано. Они знали, что Миранда утром поедет в аэропорт. Водитель в этом явно не замешан, и его сопротивление — не инсценировка. Машину прислали из принадлежавшего Бретту бирмингемского офиса. Шофер, крепкий мужчина средних лет, совмещает, похоже, функции водителя и охранника. Ему хорошо платят и рисковать работой из-за какой-то криминальной аферы он никогда бы не стал.

Зачем ее похитили? И почему именно сейчас? Да, Бретт — миллионер, но ведь ее отец до разорения тоже был весьма состоятельным… Конечно, в Штатах похищения случаются чаще, чем в Англии…

Сначала фургон мчался на большой скорости. Потом машина пошла медленнее, но началась тряска. Миранду так и бросало из стороны в сторону. Если бы не беременность, она, может, и попыталась сопротивляться, но сейчас думала только о малыше. О Бретте Миранде думать не хотелось. Потому что она стала бы обвинять его в случившемся. Поехал бы с женой навестить ее больного отца — все было бы в порядке. Нет, такие мысли сейчас бесполезны. Уж лучше молиться, чтобы Бретт поскорее помог ей.