Недоступная девственница

Глава 13

Рассвет Модести Блейз встретила рядом с Вилли. Они расположились на широком карнизе у заднего входа в пещеру. Там, собственно, и сходились два склона, образовывавшие «ноги» Сердитой Девственницы. От карниза начинался спуск, переходивший в довольно глубокую долину. Склоны гор, между которыми и располагалась эта долина, временами были не просто отвесными, но и нависали над долиной. Вместе с утесом, где Вилли обнаружил пещеру, возникали каменные щипцы, которые словно удерживали долину.

Модести разглядывала в бинокль серые склоны, поросшие кустарником и кое-где испещренные причудливо искривленными корнями. В долине было сыро, между нависавшими над узкой долиной каменными стенами гор отлично собиралась и оседала влага. Внизу виделись небольшие лужицы, которых, судя по всему, хватало, чтобы напоить и жесткую траву, и какие-то неведомые кусты с широкими листьями. Почвенный слой тут был тонок, и то здесь то там виднелись камни.

По краям, у каменистых склонов, росли какие-то папоротникообразные деревья — высокие, футов в пятнадцать, и тощие. Они и прятались в тени от склонов, и тянулись вверх к свету. Долина была погружена о гнетущую дрему, которую не нарушали ни пение птиц, ни голоса людей.

— Вот где, значит, хранится золото Новикова, — задумчиво произнесла Модести, опуская бинокль. — Ты побывал внизу, Вилли?

— Да, вчера утром прогулялся. Пытался выяснить, можно ли уйти долиной.

— Много золота нашел?

— Я не искал. Но место узнал сразу — оно-то и обозначено красным крестиком на карте Тарранта. И еще я заметил следы. Кто-то побывал тут недавно и немного покопался в земле. Похоже, Новиков… — Вилли покачал головой. — Странное местечко. Принцесса. Ничего не изменилось с допотопных времен. Как на Луне. Местные сторонятся этой долины, как чумы.

— Правда, а в чем дело?

— Это самая интимная часть Сердитой Девственницы, так? — Вилли широко ухмыльнулся. — Я понял, почему она так и осталась невинной. У нее есть пояс целомудрия. Когда идешь по долине, лучше не дышать, потому как тут полным-полно ос. Миллион, а то и больше.

— Осы? Обычные осы?

— Нет, тут осы особые. Здесь вообще все особое. Такое впечатление, что они поселились тут, когда люди слезли с деревьев и стали учиться ходить на задних ногах. Обрати внимание на стены и на эти деревья.

Модести снова поднесла к глазам бинокль, стала тщательно присматриваться. Она сразу же увидела одно осиное гнездо, потом второе… шестое, десятое. Модести быстро сбилась со чета. Эти гнезда — три фута в высоту и полтора в ширину — висели словно черные бомбы на деревьях, на корнях, на каменистых склонах. Гнезда поменьше примостились на кустарниках. Долина была самым настоящим осиным заповедником, и это сразу объяснило то первое, тревожное ощущение, которое возникло у Модести, когда она стала ее разглядывать.

— Говоришь, особые осы? — переспросила Модести, повернувшись к Вилли. — Откуда ты знаешь?

— Я в свое время выслушал лекцию специалистки по осам. Она называет их полибиоиды. Это, я тебе доложу, почище, чем шершни. Тонкие, небольшие — меньше дюйма в длину, но характер у них прескверный и жала большие.

— Вот, значит, почему в этих местах никто никогда не бывает? — протянула Модести.

— Да, чтобы сунуться сюда, нужно иметь очень веские на то основания. Как, например, у нашего приятеля Новикова. Думаю, что он был одним из первых, кто побывал здесь за последние лет десять.

Модести подозрительно покосилась на Вилли.

— А что это за эксперт по осам женского пола? — осведомилась она. — И когда это ты консультировался?

— Зовут ее Бренда Брайт. Ей двадцать восемь лет. Очень страстная особа. Обожала поразвлечься на свежем воздухе. Чтобы пахло свежескошенной травой, чтобы нежно шелестел ветерок, и так далее, и тому подобное. Нимфа и сатир. Я навестил ее однажды — у нее маленький коттедж в Девоне.

— Но при чем тут осы?

— А, она гименоптерист.

— Звучит неприлично.

— Мне тоже так сперва показалось, но ее профессия не имеет никакого отношения к гименам, то бишь девственным плевам. Она специалист по перепончатокрылым насекомым. Она защитила по ним диссертацию и все такое. Так вот мы с ней расслаблялись у нее в саду, и она мне все объяснила. Вернее, сперва меня цапнула оса, и тогда уже Бренда прочитала мне лекцию о перепончатокрылых. У нее там полно ос, пчел, шершней — чтобы можно было наблюдать за ними в натуре. В естественных условиях.

— Да, ты выбрал не самый удачный момент для укуса. Представляю… — и Модести поднесла ко рту кулак, чтобы подавить непроизвольный приступ смеха. — Ну, что, тебе было очень больно?

— Кошмар и только, — с чувством произнес Вилли. — Какая-то мерзавка всадила мне свое жало в задницу в самый критический момент. После того как Бренда оказала мне первую помощь, она прочитала мне самую настоящую лекцию о своих любимых перепончатокрылых. Показывала цветные слайды. Это длилось не один час, и, главное, я толком не мог сидеть. Тогда-то я и увидел изображения ос, которые поселились в этой долине. Господи, как она трещала. Думала, я заинтересуюсь осами и их повадками. Но я больше к ней не ездил. Сказал, что близко познакомился с одной осиной привычкой и сыт ею по горло. Между прочим, эта чертова оса могла бы привить мне комплекс. Погубить мою любовную жизнь раз и навсегда! По-моему, ты смеешься, Принцесса?

— Стараюсь удержаться. Извини, Вилли.

Вилли обрадовался, что немножко позабавил Модести. Глядя на долину, которая существовала как бы вне времени и развития земной цивилизации, он сказал:

— Я не хочу сказать, что они только и ждут случая, чтобы на тебя наброситься. Нет, можно спокойно пройти долину из конца в конец и они не обидятся. Можно даже сшибить гнездо и отделаться парой укусов, если быстро унесешь ноги. Но если ты выстрелишь там раз-другой, я не гарантирую тебе жизнь. Там уйма гнезд, и тот, кто побеспокоит этих негодяек, за пару минут получит осиное пальто, в котором его и похоронят. Местные знают это, и их сюда не заманить ничем. Видать, так было последние пару тысячелетий. Африка ведь мало изменилась за это время.

Модести посмотрела на изгибавшуюся безмолвную долину. Да, Вилли прав. Эти крошечные существа с крыльями и жалами появились тут, скорее всего, еще до того, как человек научился ходить по земле. Вероятнее всего, они будут жить, плодиться и умирать долго после того, как не станет человека с его городами и многочисленными приспособлениями. Осы же будут оставаться такими, какими были десятки, сотни тысяч лет назад.

Модести посмотрела на Вилли и сказала:

— Вот, значит, какой маршрут ты предлагаешь нам? Получается, что, когда Лиза окончательно придет в себя, мы понесем ее через этот осиный рай?

— Это самый быстрый способ убраться отсюда. Расстояние короче, и легче идти. Все пойдет нормально, если мы будем вести себя тихо и не беспокоить хозяев.

— Ладно. Так, действительно, безопаснее, чем с той стороны. Когда мы выступаем? Конечно, хотелось бы подольше побыть в этой пещере, но и засиживаться тоже нельзя. Только не хватало нам с нынешним составом участников опоздать на вертолет.

— Ну, скажем, в пять?

— Нормально. Будем надеяться, до этого нам не придется вступить в сражение.

— Джайлз настаивает на том, чтобы мы их перестреляли, — с улыбкой напомнил Вилли.

— Я с ним согласна. Но для этого лучше специально нанести им визит. Без Джайлза с Лизой. — Модести немного помолчала и сказала: — Шанс небось ломает голову, не может понять, что стряслось. Он возвращается в дом, кое-как справившись с огнем на складе, и видит, что Мескита убит, Лиза исчезла, а в клетке Озимандиаса нет наших трупов. Нас вообще нет нигде, только погнуты прутья. — Модести посмотрела на Вилли и продолжила: — Он, конечно, не может себе представить, что ты воскрес из мертвых, но все равно вынужден допустить: кто-то проник в их владения, чтобы вызволить нас. Он уверен, что мы забрали Лизу и где-то укрылись. Для того-то он и записал новый текст на магнитофон и стал его передавать. Он надеется, что Лиза послушается Голосов и заварит кашу.

— А потом он отправится искать наши трупы. Но я, признаться, ему не завидую.

— Я тоже. Правда, ван Пинаар вчера привез трекера[3]. Они видели следы льва и решили поохотиться. Наверное, тот парень дело знает.

Они вернулись в пещеру. Лиза спала — похоже, теперь уже самым обычным сном. Джайлз, глаза которого почти совсем провалились, вяло сказал:

— Ей гораздо лучше. Я ввел ей болеутоляющее. Кстати, у нас нет молока?

— Есть сгущенка, — сказал Вилли.

— Отлично. Надо будет развести водой и разогреть. Пусть выпьет, когда проснется.

Лиза открыла глаза и медленно проговорила:

— Я уже проснулась, Джайлз. — Потом взгляд ее упал на Вилли, она слабо улыбнулась и добавила: — Извини меня, Вилли.

— Тебе не за что извиняться, киса. Ты тут ни при чем. — Он опустился на колено рядом с ней и перевел взгляд на Джайлза, вопросительно подняв брови.

— Да, да, — кивнул тот. — Я ей все рассказал. Теперь она знает, что это были за голоса.

Модести увидела, как на розовых глазах Лизы появились слезы и потекли по щекам. Она усомнилась в том, что Джайлз поступил правильно, сразу сообщив такие оглушающие новости. Это могло вызвать самый настоящий шок. Лично она не была готова взять на себя такую ответственность. Но слезы показались Модести хорошим знаком. Они не имели ничего общего с истерикой. Они свидетельствовали о глубокой печали. Кроме того, не исключено, что ее нынешнее состояние — физическая боль и отуманенный успокоительными лекарствами мозг — оказалось способно лучше выдержать силу потрясения.

Модести внутренне поежилась. Ладно, пусть этим занимается Джайлз. Он умел успокаивать. Тут ему не было равных.

Лиза прикрыла глаза и прошептала:

— Возьми меня за руку.

Вилли протянул было руку, но тут же понял, что она обращалась к Пеннифезеру.

Модести сказала:

— Сейчас разберусь со сгущенкой, потом мы тоже позавтракаем. День сегодня будет долгим.

Еще до восхода солнца Вилли побывал на плато-полумесяце и разместил большие камни в разных точках у края каменистого склона. Солнце поднялось высоко, утро уступило место полудню, но не было видно или слышно никаких признаков погони. Вилли лежал примерно в пятидесяти футах от Модести и внимательно наблюдал за подъемом, который они преодолели накануне вечером.

Оба укрылись за камнями, вооружившись автоматическими винтовками М-16. Рядом лежали запасные обоймы. Они заняли оптимальную позицию для обороны плато. Находиться в самой пещере было бы смертельной ошибкой, но отсюда они держали под контролем большой участок.

Вилли сделал глоток из фляжки и посмотрел на часы. Половина второго. Он решил, что Шанс и его подручные, судя по всему, ищут их совсем в другом месте. Вилли оглянулся на пещеру, затем перевел взгляд на те самые холмы вулканического происхождения, которые являлись грудями Сердитой Девственницы. Они четко просматривались в ярких лучах солнца.

— Ты знаешь, что мы с тобой устроились на венерином бугре, Принцесса? — обратился он к Модести. Он заметил, что она улыбнулась, не поворачивая к нему головы. Потом ее улыбка вдруг пропала. Он посмотрел вниз и увидел: из довольно широкой расселины, что была ниже, ярдах в пятистах от них, появилось несколько человек. Возглавлял отряд белый — не Джако и не Шанс. С ним было двое негров кикуйу в рубашках и джинсах и еще один чернокожий в набедренной повязке.

Модести поднесла к глазам бинокль. Белый был ван Пинаар. Она решила, что негр в набедренной повязке и есть тот самый трекер. Жаль, что он оказался сейчас в распоряжении Шанса и компании. Негры кикуйу были городскими жителями и плохо ориентировались в дикой местности. Модести обратила внимание, как трекер снует туда-сюда, вглядываясь в землю. Он присел на колено, потом поднялся, что-то сказал одному из негров-кикуйу, который, в свою очередь, обратился к ван Пинаару. Белый огляделся, потом устремил взгляд на подъем и скалу, в которой была пещера. Потом он отдал какое-то распоряжение, и вся четверка повернула назад и вскоре скрылась из виду.

Модести опустила бинокль, посмотрела на Вилли и сказала:

— Кажется, они вышли на наш след. Ван Пинаар решил вернуться за подкреплением. Ему, видать, не хочется атаковать нас такими малыми силами.

— Сдается мне, что Шанс не очень-то полагается на трекера, — отозвался Вилли, потирая подбородок. — Слишком маленький отряд. Скорее всего он разослал пять-шесть таких групп по разным направлениям.

— Тем лучше. Если они разделились, то им понадобится больше времени, чтобы собраться.

Прошло полтора часа. Затем из расселины появился вездеход. Из кабины вылез Шанс. Водитель остался за рулем. Шанс дал знак Камачо и нескольким охранникам кикуйу занять позиции в укрытии. Модести прикинула расстояние. Пятьсот ярдов, не меньше. Далековато для винтовки М-16, да и с тактической точки зрения стрелять было бы неразумно. Конечно, хорошо бы сразу убить Шанса. Но время оставалось самым главным фактором. Пока их еще не обнаружили, нечего было искушать судьбу.

Снова возник трекер. Шанс стоял, почти целиком скрытый вездеходом. Трекер взялся за дело. Он действовал осторожно, но довольно быстро оказался у начала подъема. Он замахал рукой Шансу, показал на гору, а сам быстро пробежал назад по открытой местности.

Модести сказала Вилли:

— Ползи в пещеру и предупреди Джайлза, что скоро начнется стрельба. И еще попроси его выглядывать из заднего входа каждые пять минут.

— Хорошо, — Вилли пополз по-пластунски и, лишь когда оказался достаточно далеко от края, встал на ноги, не опасаясь, что его увидят. Модести снова посмотрела в бинокль. Из укрытия показалось трое негров и Селби. Они затрусили по открытому участку. У Селби был автомат. Кикуйу были вооружены винтовками и мачете, качавшимися на поясах. Оказавшись у подножья склона, они двинулись вверх. Им предстояло преодолеть подъем в сто ярдов. Модести удостоверилась, что ее винтовка работает в полуавтоматическом режиме, поймала в перекрестье оптического прицела Селби и прострелила ему голову.

Он рухнул как подкошенный, а затем покатился вниз по склону. Трое кикуйу тут же развернулись и понеслись назад, словно зайцы. Они представляли собой легкую добычу, но Модести не стреляла. Из-за вездехода стали стрелять — одиночные выстрелы перемежались очередями. Несколько пуль продели над ее головой, большинство взрыли землю ниже камня, одна угодила в валун и с визгом отскочила. Затем стрельба прекратилась.

Модести повернула голову и увидела, что Вилли ползет к ней по плато. Он занял боевую позицию за одним из валунов. Камней там хватало с избытком, и даже бинокль не мог помочь атакующим разглядеть, за каким камнем прячутся Модести и Вилли.

Модести сказала:

— У нас не будет никаких проблем, пока нам не понадобится оторваться от них. Они не могут обойти нас с флангов, а если они пойдут в атаку в лоб, мы уложим их всех. Скорее всего, Шанс постарается дождаться темноты, а там уже от нашего преимущества ничего не останется.

— Нам надо будет отходить гораздо раньше.

— Да, — кивнула Модести, задумалась на несколько секунд, затем спросила: — Вилли, ты не можешь придумать что-нибудь такое, что стреляло бы самостоятельно раз в несколько минут, когда мы начнем уходить?

— Ты хочешь сказать, стрелять по ним? Нет, конечно. Тут нужно соорудить часовой механизм, нужны особые приспособления, а их у меня нет, Принцесса…

— Тогда пусть они хотя бы слышат звуки выстрелов. Главное, чтобы они не сразу поняли, что нас тут уже нет. Ты все-таки подумай. Вдруг что-то придумаешь.

— Господи, — пробормотал Вилли и вдруг ухмыльнулся. Иногда Модести начинала думать, что он может все. Это, конечно, очень лестно, но…

У Вилли имелись и запалы, и пластиковая взрывчатка, но этого было мало, чтобы обеспечить стрельбу через равные интервалы. Кроме того, пластиковая взрывчатка создаст не тот звуковой эффект, какой требуется, чтобы убедить зрителей в правдоподобии спектакля. Шанс и его ребята не такие уж дураки. Так что номер, похоже, не пройдет.

Вилли заметил, что вездеход двинулся вперед. Шофер скорчился на сиденье так, что его не было видно. Похоже, он вел машину вслепую. За машиной шли человек десять кикуйу. Лишь иногда мелькала рука или нога. Судя по всему, они-то и направляли шофера, сообщая ему, правильно он едет или нет.

Вилли поморщился. Те, кто решил атаковать тебя с винтовками и мачете, — твоя законная добыча. Но Модести Блейз на этот счет имела пунктик. Что делать, он принимал ее правила без лишних слов. Тем более что, если дело дойдет до решающей схватки, она первая забудет о том, что такое снисхождение. Он лишь сказал:

— По-моему, за рулем кто-то из белых.

Модести медленно произнесла:

— Знаешь, Вилли, мне не хотелось бы убивать этих кикуйу без крайней на то необходимости. Не то чтобы у меня к ним особо теплые чувства. Они, конечно, большие негодяи, и у них слюнки текли, когда меня раздели и привязали к той канистре. Но они делают то, что велит им Шанс, поэтому давай постараемся по возможности не убивать их.

— Это Лобб. Я видела в бинокль, как он забирался в кабину. Я дам очередь в три патрона по кабине, а ты снимешь его, если он только высунется.

Не успел Вилли как следует прицелиться, раздалось три быстрых выстрела из винтовки Модести. Одна пуля угодила в стальное шасси и с визгом отскочила. Вилли не обратил внимания, куда полетели другие, но вездеход вдруг вильнул, развернувшись вполоборота, отчего прятавшиеся за ним негры оказались как на ладони. Они с криками бросились врассыпную. Быстрая автоматная очередь значительно уравняла бы шансы атакующих и обороняющихся. У Вилли так и чесались руки уменьшить численный перевес противника, но тут в окне кабины показалась голова Лобба. Он высунулся до плеч, что-то крича неграм, потом замахал рукой. Сто пятьдесят ярдов, Вилли выстрелил, и пуля попала Лоббу как раз под вскинутую руку.

Лобб повалился набок и застыл. Машина продолжала двигаться, теперь уже в обратном направлении, не управляемая никем. Кикуйу бежали перед ней, истерически крича, пользуясь ею как щитом и в то же время стараясь не угодить под колеса. Снова из расселины раздалась автоматная очередь, потом забухала винтовка.

— Пожалуй, надо немножко сдвинуться, — сказала Модести. Она вдруг осеклась, заметив, что Вилли лежит, уперевшись лбом в предплечье одной руки. — Вилли, с тобой все в порядке? — окликнула она его.

Он поднял голову. Его голубые глаза сияли, лицо расплылось в ухмылке.

— Идея! — воскликнул он и, видя ее замешательство, добавил: — Я насчет того, чтобы мы ушли, а выстрелы продолжались. Ты управишься тут одна, пока я поговорю с Джайлзом.

Модести с облегчением вздохнула, провела тыльной стороной кисти по пересохшим губам.

— Вилли-солнышко, пожалуйста, когда тебя в следующий раз осенит гениальная идея, не прикидывайся мертвым, ладно? — Она поглядела вниз. Вездеход врезался в каменистый уступ и остановился. Все затихло.

— Управлюсь, конечно, — сказала Модести, не отрывая глаз от расселины.

Когда Вилли оказался в пещере, Пеннифезер снова поил Лизу молоком. Вилли спросил:

— Джайлз, в твоих запасах нет случайно перманганата? Соли марганцевой кислоты. И глицерина?

— Есть и марганцовка, и глицерин, а что?

— Потом объясню. — Вилли стал шарить в саквояже. — Боже, Джайлз, у тебя запасов на хорошую химическую лабораторию. — Наконец он отыскал пластмассовую баночку и пластмассовую же бутылку с этикетками, на которых виднелись каракули Пеннифезера. — Так, а нет ли у тебя какой-нибудь кислоты?

— Какая тебе нужна?

— Любой раствор. Не очень крепкий. Например, уксусная или лимонная.

— С какой стати мне таскать уксус и лимоны?

— Меня устроит любая кислота, — терпеливо втолковывал доктору Вилли. — Подумай, что у тебя есть.

— Ничего такого…

— Неужели ничего? В таком огромном хранилище?

— Послушай, а мочевая кислота тебя устроит?

— Вполне. У тебя есть?

— Она есть у каждого из нас, — устало улыбнулся Джайлз. — Глупый ты человек, зачем, по-твоему, Господь дал нам мочевые пузыри?

Вилли уставился на него, разинув рот, потом расхохотался.

— Конечно, устроит.

— Правда, там ее маловато, — продолжал Джайлз. — Я имею в виду самой кислоты. Не знаю уж, устроит ли тебя это. Но вокруг, на камнях, полно птичьего помета. В помете достаточно мочевой кислоты. Если ты наберешь с полкастрюльки, а потом добавишь воды, то получится неплодия концентрация…

— Джайлз, ты гениальней, чем сам Пастер. Последующие полчаса Вилли посвятил экспериментированию. Трижды он слышал, как Модести открывала огонь, но она не звала его на помощь. Как показали опыты, птичий помет отлично подходил для того, что задумал Вилли. Он ползком вернулся к Модести узнать, что происходит.

— Все спокойно, — сказала Модести. — Просто я, на всякий случай, постреливаю по вездеходу, чтобы напомнить им: мы на месте. Ну, ты ничего не придумал?

Не успела она договорить, как сзади раздался то ли выстрел то ли легкий взрыв. Она резко обернулась, ничего не увидела потом перевела взгляд на Вилли и спросила: — Это ты устроил?

— Я, — кивнул Вилли с довольным видом. — Одиночный выстрел. В показательных целях. Правда, не могу гарантировать четкости в интервалах, но думаю, сойдет.

— Господи, Вилли, но как тебе это удалось?! — удивленно воскликнула Модести. — Честно говоря, я и не подозревала, что такое вообще возможно.

На какое-то мгновение Вилли озадаченно посмотрел на нее, потом сказал:

— Я все тебе покажу, но позже, когда мы двинемся. — Он глянул на часы и сказал: — Через полчаса выступаем?

— Хорошо. Джайлз следит за задним входом?

— Да. Проверяет постоянно. Думаю, он об этом забыл бы но Лиза напоминает ему.

— Лиза? Она нервничает?

— Нет, держится спокойно. Принцесса. Напряжения в ней не заметил. Не сводит глаз со своего врача. Может, теперь он стал для нее тем, чем были прежде Голоса? Что ж, это как раз кстати, чтобы не поехала крыша. Мостик от безумия к нормальной жизни.

— Странное дело, — сказала Модести. — Как врач Джайлз сам вроде бы толком не знает, что делает, но у него есть счастливое свойство угадывать… Ладно, а как она оправляется от операции?

— Джайлз говорит, что все идет отлично.

Внезапно тишину плато разрезала пулеметная очередь, и Модести с Вилли прижались к земле. Пули прошили грунт широким полукругом, отскакивая от камней. Когда улеглось эхо от пальбы, Вилли сказал:

— Они откопали где-то пулемет. По всему выходит, что это «льюис».

Получалось, что противник может в ближайшее время предпринять атаку под прикрытием пулемета. Приладив к расщепленной на конце палочке зеркальце, Вилли обследовал с помощью этого перископа местность. Модести внимательно следила за его действиями. Рядом с ней лежали две гранаты, которые она была готова бросить, как только он подаст сигнал. У Вилли тоже были подготовлены гранаты. Если начнется атака, они подпустят противника поближе, и сначала бросит гранату Вилли, а потом, если атакующие подойдут ближе, пустит свои в ход и Модести.

Снова загрохотал пулемет, но никто и не подумал высунуться из расселины. Вилли сказал:

— Похоже, они пока только пристреливаются, чтобы, когда стемнеет, стрелять по постоянной траектории.

— Это нас устраивает, — отозвалась Модести. — Главное, давать им понять, что мы здесь. — И она подняла винтовку.

С интервалом в несколько минут они постреливали по вездеходу, чтобы напомнить о своем присутствии. Если не считать время от времени огрызавшегося пулемета, ничего существенного не произошло. Минут двадцать спустя Модести сказала Вилли:

— Пора двигаться в путь. Первые ярды спуска довольно крутые, там с носилками не разгуляешься. Наверное, придется тебе снести Лизу на руках. Поэтому тебе сейчас надо спустить носилки вниз отдельно, а там, в долине, мы уже переложим на них Лизу. Джайлз, наверное, сможет спуститься сам, а саквояж ты привяжи ему на спину. То, что нам не понадобится, лучше оставить. Когда все будет готово, придешь за мной. А я пока буду постреливать. Если все получится, как я сказала, нам удастся начать спуск через две минуты после того, как я выстрелю в последний раз.

— Мне потребуется двадцать минут, — коротко сказал Вилли. Он снова пополз по-пластунски к пещере. Через семнадцать минут Модести услышала его свист. Тщательно прицелившись, она послала очередь из трех пуль в вездеход и еще одну такую же по расселине, после чего какое-то расстояние проползла на животе, а потом уже вскочила на ноги.

Вилли ждал ее за плоским камнем неподалеку от пещеры. На камне стояло торчком штук двадцать патронов калибра 7, 62 миллиметра . Они окружали кастрюльку с бурой жидкостью. Каждый из патронов был помещен в вязкую коричневую массу, напоминавшую барбадосский сахар. Из кастрюльки тянулись длинные марлевые жгуты различной длины, концами уходившие в коричневые комки. Поскольку эти жгуты различались по длине, жидкость из кастрюльки должна была достигать патронов не одновременно, а с промежутками.

Модести задержалась на мгновение, чтобы оценить композицию на камне, затем двинулась дальше, на ходу спросив:

— Что это ты устроил?

В голосе ее было явное восхищение.

— Я смешал кристаллы марганцовки с глицерином. Если на эту коричневую кашицу капнуть кислотой, она воспламеняется. Начинает пузыриться, словно лава, потом возникает пламя. Смесь начинает прямо-таки светиться. Ну и конечно, выделяется тепла столько, сколько нужно, чтобы грохнул патрон.

Модести пролезла в пещеру, Вилли последовал за ней.

— Эта грязная вода в кастрюльке и есть кислота? — вдруг осведомилась она.

— Конечно, — ухмыльнулся Вилли. — Из птичьего помета. Тут не нужен особо крепкий раствор. Это посоветовал Джайлз. За это он вполне заслужил Нобелевскую премию.

То, что Модести увидела и услышала, лишний раз подчеркивало абсурдность ситуации, Модести сказала:

— Только, пожалуйста, не говори, что этому тебя научила очередная подруга, специалистка по фейерверкам.

— Нет, это я узнал еще в приюте. Прочитал в книге «СТО ФОКУСОВ, или ЭТО МОЖЕТ КАЖДЫЙ». Что-то в этом роде… Кстати, я проверил это на практике в ночь, когда поджег кровать Ушлого, а потом уже дал деру.

Модести перестала смеяться, только когда они спустились в долину. Лиза уже лежала на носилках. Рядом стоял Джайлз, согнувшись под тяжестью привязанного к спине саквояжа. Он сказал:

— Что тебя так рассмешило?

— Птичий помет. А также вы с Вилли. Но об этом потом, друг мой. Сейчас пора возвращаться домой. — Она услышала, как взорвался первый патрон и наклонилась, чтобы поднять носилки. — Винтовку она закинула за спину. Вилли взялся за другой конец носилок, и отряд двинулся в путь. Джайлз вдруг тревожно спросил:

— Вы уверены, что эти осы такие уж безобидные? Не хватало только, чтобы Лизу покусали.

— Сейчас, дружище, никому из нас не надо их сердить, — заметил Вилли. — Но мы будем вести себя тихо. Мы не станем маршировать, распевая «Мы победим», и разорять их гнезда, верно? Главное, держись за мной и постарайся не падать и не сбивать ногами гнезда, ладно?

— О чем ты говоришь? — с негодованием воскликнул Пеннифезер. — Я что, пятилетний малыш?

В долине было не только жарко и душно. На людей давило ощущение угрозы, словно в зеленых зарослях дремал призрак какого-то древнего-предревнего бога насекомых. Время от времени над отрядом начинали виться черные осы. Поначалу казалось, что ос раз, два и обчелся, но постепенно выяснялось, что в воздухе их носятся тысячи и тысячи. Это как с ночным небом — чем дольше всматриваешься, тем больше звезд видишь.

Гнезда висели на черенках, которые, казалось, вот-вот оборвутся под тяжестью груза. Гнезда унизывали ветки деревьев, высоких кустов, лепились к стенам ущелья. Это был осиный город, обитатели которого жили своей размеренной бездумной жизнью, не ведая страхов и готовые дать отпор любому, кто вторгнется в их царство — будь то животное или человек. Мерно пульсировавший осиный гул напоминал биение сердца задремавшего исполина.

Модести представила себе, как отреагируют осы на выстрел, который, благодаря невероятно сильному эху в этом каменном мешке, будет похож на пушечный выстрел. От этого ее пробрала дрожь. Конечно, было бы наивно полагать, что даже звуки голосов могут рассердить здешних обитателей, но почему-то никому из путников не хотелось открывать рта.

Так они дошли до первого поворота, вышли на новый прямой отрезок и увидели, что долина затем делает новый зигзаг. Да, ноги Девственницы не отличались прямотой. Модести, шедшая с носилками спереди, осторожно ставила ноги, стараясь идти посередке. У второго поворота Вилли окликнул ее:

— Принцесса!

Модести остановилась и подняла взгляд от земли. Примерно в ста ярдах впереди маячила группа — Шанс, Мухтар, Камачо и с десяток негров-кикуйу.