Нефанатка

Пролог

Душевный разговор автора с главным героем, 

где-то в середине июня 

– Расскажи, как ты начал петь? 

 В детдоме у нас была гитара. Всего одна. И, вообще-то, она была общая. Но там был парень, Алекс, старше меня на пять лет, он объявил её своей и никому не давал. Бренчал на ней постоянно и неплохо пел. Я всё время тёрся возле него, пытался подпевать… Он посмеивался надо мной, но иногда разрешал петь вместе с ним. А потом он вырос и ушел из детдома. А я присвоил гитару себе. Пару раз даже дрался за неё, неплохо так получал по шее, но оно того стоило. Всё свободное время учился играть, ну и пел заодно. Потом поступил в институт, на физмат. Детдомовских туда практически без экзаменов брали. Пошел записываться в университетскую группу, а там уже было три гитариста и солист. Взяли меня на барабаны. Их я как-то быстро освоил. Выступали на разных мероприятиях. А потом, в начале пятого курса, в общаге была большая вечеринка и кто-то принес гитару. Я взял её и начал петь. Помню, все в шоке были, ведь знали меня только как барабанщика. А одна девчонка подошла ко мне потом и сказала, что я должен показаться её отцу. Это была дочка Шепелева. 

 – И что Шепелев? 

Даже первую песню тогда не дослушал, остановил меня и сказал: «Вот что, Егор, я могу сделать из тебя звезду. Но пахать придется день и ночь». Я согласился, настоял только, что закончу институт. И вот после лекций сразу мчался на студию и там начиналось: педагоги по вокалу и актерскому мастерству, занятия с хореографом, бесконечные репетиции и поиск своего репертуара… Уставал как собака, не высыпался постоянно, и был безмерно счастлив, когда получил диплом. Надеялся, что станет полегче, появится свободное время, да хотя бы спать больше буду! Ага, не тут-то было. Каждую неделю концерты и выступления в клубах, съемки клипов и записи альбомов. Хорошо хоть образ мне придумали – ловелас и прожигатель жизни. И чтобы поддерживать его, я должен был несколько раз в неделю тусить в клубах и на светских раутах. Хотя бы там я немного отдыхал. Но приходилось постоянно позировать для репортеров в обнимку с разными девушками, изображая донжуана. 

– Неужели тебе это не нравилось? 

Ну, как тебе сказать... С одной стороны, вроде как грело самолюбие. Видеть везде свои фотки с шикарными девчонками — актрисами, фотомоделями, светскими красотками. А с другой – ведь ненастоящее всё это было: приторные улыбки, поцелуи куда-то в воздух возле уха… Они всё время играют на публику. Впрочем, как и я должен был играть.  

Иногда уставал от этого. До жути хотелось настоящих улыбок, искренних чувств. Поэтому любил общаться с фанатками. Они такие искренне восторженные и влюбленные, казалось, готовы были ради меня на всё. А потом понял вдруг, что и это ненастоящее. Они любили и обожали не меня, а образ, созданный имиджмейкерами и стилистами, ну и еще им нравилось, как я пою. Но это ведь тоже не я… 

– Как это? Неужели твои песни не отражают твой внутренний мир? 

Нет, ведь писал их не я. Песни отбирает мой продюсер из того, что, по его мнению, подходит под мое амплуа. То, что будет хорошо продаваться, то, что будет слушать основная масса людей… Сам я пишу совсем другие песни. 

– Ты пишешь песни? О чём они? 

Хм… Они о маленьком мальчике из детского дома. О его мечтах и тайных желаниях, о трудностях и лишениях, о том, как он хочет найти родителей… Они получаются очень личные, и я пока не готов их кому-то показывать. Наверное, не перерос еще. Может, где-то в душе я всё еще тот маленький детдомовский мальчик. 

– Помнишь, на что потратил свои первые большие деньги? Сколько это было? 

Пятьсот тысяч. Первый большой концерт в каком-то ДК. До этого были пятьдесят – сто тысяч за выступления в ночных клубах. Вообще-то, за выступления дают больше, но процентов семьдесят берет продюсер — на оплату разных расходов, гонорары музыкантам, зарплату педагогам и стилистам и прочее.  

На что я потратил? Будешь смеяться. Я купил себе крутой игровой комп с шикарной стереосистемой, большим экраном, игровой мышкой и разными джойстиками. Всегда о таком мечтал, завидовал парням в общаге, у которых был собственный компьютер, мне-то приходилось в библиотеке заниматься. Потом, когда стал что-то зарабатывать, купил ноутбук. Но это было все равно не то. А этот новый комп со всеми прибамбасами занимал полкомнаты в той маленькой однушке, что я снимал поначалу. Но я был счастлив, когда приползал со студии домой и видел материальное свидетельство своей крутизны. 

– Ты как-то сказал Ксюше, что у тебя до нее несколько месяцев не было девушки. Почему? Или всё-таки соврал? Что для тебя значат отношения? 

Глава 1. Девушки бывают разные

Я сидела и делала практическую работу по информатике. Сдать надо было в понедельник, а мне еще на работу сегодня. Предпоследняя смена перед отпуском. Ура! Было бы, если б не сессия с понедельника. 

Юльки все еще не было. Уехала сегодня ни свет ни заря ловить своего кумира. Какого-то Егора, даже не знаю его фамилии. Я такое не слушаю. Вообще не люблю попсу. Слушаю классику, современную инструменталку, какую-нибудь этнику, вроде шаманского пения. Есть в ней что-то загадочное, целый простор для полета фантазии. А не кучка бессмысленных зарифмованных слов. 

А соседка моя даже в фан-клубе состоит. Ходит раз в неделю на собрания, выполняет какие-то поручения. Я себе даже представить этого не могу. Как целая толпа таких же помешанных на поп-звезде девчонок собирается вместе и что-то часами обсуждает. Плакаты рисует. Готовит флэшмобы. И коллективно пускает слюнки, разглядывая очередную фотографию своего кумира.  

Вон у нас – вся стена в постерах. Прямо напротив моей кровати. День и ночь этот глянцевый красавчик смотрит на меня. Отфотошопленный по самое не хочу. Идеальная кожа, ни одного лишнего волоска, ни одного прыщика. Глаза большие, пронзительно-карие. Губы пухлые, на всех фотках чуть приоткрыты. Стильная шляпа на вьющихся волосах. Там оттягивает ворот майки, показывая гладкую мускулистую грудь. Там джинсы чуть приспущены. В общем, всё как надо, чтобы завлекать глупых девчонок. 

 Вот и Юля повелась. Прямо бредит им. Все постеры зацелованы и обклеены сердечками. И наволочка на подушке тоже с его лицом, чтоб можно было всю ночь обнимать своего любимого. Половина Юлиных футболок и все тетрадки, даже на кружке он – показывает большой палец вверх, явно одобряя такое помешательство на своей персоне. 

Зато я не одобряю. И, если честно, меня это даже немного напрягает. Постоянно видеть вокруг себя фотки этого слащавого брюнета. Слушать, какой он замечательный и чем еще они придумали его порадовать. Хорошо, что мы договорились слушать музыку только в наушниках, и хотя бы его пение меня не раздражает. А остальное – просто стараюсь не замечать. Благо, ночная работа в клубе вынуждает меня спать днем после универа – и это немного спасает от Юлькиной болтовни и созерцания вездесущего Егора. 

Юля вернулась ближе к обеду, вся зареванная. Я испугалась и бросилась к ней. 

– Ксюшкаа… меня к нему не подпустили даже…– рыдала она мне в плечо. – А я ждала! С пяти утра в баре отеля сидела, не знала, во сколько точно самолет прилетит. Все деньги на кофе потратила, чтобы меня оттуда не выставили… А он пришел только в десять! В очках темных был и бейсболке, чтоб не узнали. Но я сразу поняла, что это он, ведь я люблю его! Уже целых два года! Я каждую черточку его знаю, и походку! Бросилась к нему, а эти бугаи-охранники как встали стеной – и не пробиться. А он прошел и даже не увидел меня за ними… 

– А самое ужасное знаешь что? – продолжала всхлипывать Юля. – Там была Жанна из администрации фан-клуба. Пришла, видимо, договариваться о встрече с фанатками. И она видела, как я пыталась пробиться к Егору. Ксюшкаа, меня теперь и из клуба исключат… – снова завыла она. 

– Почему исключат? – не поняла я. 

– Правила у них такие. Если кто-то самостоятельно подкарауливает артиста и просит автограф – его сразу исключают. Можно только на организованных клубом встречах это делать. А меня туда не утвердили! Потому что рейтинг ниже… 

– Подожди, какой рейтинг? – пытаюсь её разговорить, чтобы отвлечь, но она еще больше рыдает, хотя и пытается объяснять сквозь слезы. 

– У всех девочек – рейтинг. За каждое выполненное поручение дают баллы. И я старалась, ты же видела. Голосовала в интернете, посты писала, плакаты рисовала, взносы с каждой стипендии платила… Но не добрала чуть-чуть баллов, чтобы на встречу попасть. Что мне еще оставалось делать? Думала, не узнает никто. А охранники даже не подпустили меня. 

Я гладила её по спине и поражалась бесчеловечности этих людей. Юлька так ждала этого, дни считала, даже подарок приготовила. Да еще и сидела столько часов, ждала его приезда. Неужели нельзя было дать бедняге хотя бы пару минут пообщаться со своим кумиром? Не понимаю. И правила эти в фан-клубе. Ну что за жесть? Рейтинги какие-то, взносы, поручения. Это же просто девчонки, которые без ума влюблены в певца, зачем их так жестко организовывать? 

Наконец, Юля успокоилась и сходила умыться. Я напоила её чаем с шоколадными конфетами, и подруга даже заулыбалась, когда мы вместе смотрели смешные видеоролики. Я посчитала свою миссию выполненной и вернулась к информатике. А Юлька развела бурную деятельность в соцсетях: строчила кому-то сообщения, яростно стуча по клавишам. 

Глава 2. Сбежавший подарок

– Ксюша, давай скорее, у нас сегодня торжество. 

Вот блин, а я почти опоздала. И все из-за Юльки и её авантюры. Хорошо хоть кумир оказался нормальным парнем и не выгнал нас взашей.  

Поправляю форму и выбегаю из раздевалки. В коридоре вижу Светлану Аркадьевну, начальника смены: 

– Ксения, где тебя носит? Нам рук не хватает. Сегодня Анжела Эдуардовна у нас именины празднует. 

– В который раз за год? – хмыкаю я. 

– Неважно, – строго одергивает меня. – Важно – сколько нам за это платят. Иди скорее в зал, там девочки скатерти перестилают, ей в последний момент цвет не понравился. 

Киваю и бегу в зал. С Анжелой Эдуардовной шутки плохи. Она дочка местного олигарха, владельца трех торговых центров и сети автозаправок. Двадцативосьмилетняя фифа необъятных размеров, считающая себя королевой города. Устраивает в нашем клубе закрытые вечеринки почти каждый месяц. С обязательным обильным застольем и какой-нибудь известной группой на сцене.  

Не очень люблю обслуживать торжества, хоть и платят в два раза больше за смену. Эти богачи ведут себя не слишком культурно, да еще и частенько распускают руки. Меня пока проносило, наверное, потому что я худенькая и лишена пышных форм. Но вот остальные девочки страдают.  

Зал напоминает улей. Официанты спешно переставляют посуду со столов, меняют скатерти и сервируют обратно. Со стороны кухни доносятся женские крики о том, что торт слишком маленький. Анжела в своем репертуаре. Хмыкаю про себя, вот и шеф-повару досталось. И принимаюсь за работу.  

Банкет в разгаре. Официанты носятся как угорелые, меняя блюда. Когда несу основное блюдо на главный стол, вдруг замечаю, кто поет на сцене. Да это Юлькин Егор! Неужели Анжела тоже его фанатка? Надо Юле рассказать, вот удивится. А вообще, голос у него красивый. Если не вслушиваться в слова песни, можно даже получать удовольствие. Только выглядит он как-то устало, наверное, непросто давать второй концерт за вечер... Засмотревшись на этого Егора, столкнулась с Максимом, он вечно спешит и не смотрит, куда идет. Просто чудом мне удалось не выронить поднос. Быстро осматриваю блюда. О, черт! Запеченная и увитая зеленью решеточка на блюде Анжелы завалилась набок. И не поправить самой, гости смотрят. А с главного стола уже трезвонит колокольчик. Тоже, кстати, идея Анжелы, чтоб на каждом столе был колокольчик, и гости звонили в него, требуя сменить блюда. Совершенно глупая идея. Даже при том, что сцена и танцпол чуть в стороне и у зала специальная акустика, эти колокольчики плохо слышно. От этого официанты с ума сходят: услышав колокольчик, каждый вздрагивает и ищет глазами, кто и с какого столика звонил, потом один срывается с места, чтобы обслужить гостя, а остальные на секунду облегченно вздыхают. 

Иду дальше и мысленно молюсь, чтобы Анжела ничего не заметила. И заменить блюдо нельзя, она одна такое заказывала. Быстро расставляю тарелки, забираю пустые и даже успеваю сделать несколько шагов. 

– Эй, рыжая! А ну, стоять! 

Медленно выдыхаю и направляюсь обратно к столу, опустив глаза. 

– Сюда смотри! – тыкает толстым пальцем в меню. – Я что заказывала? Разве так должен выглядеть стейк по-провански? Что молчишь, дура, я тебя спрашиваю! 

Все вокруг смотрят на нас, наслаждаясь зрелищем. Я жутко покраснела и дрожу. Пытаюсь объясниться, но голос подводит и получается только шептать: 

– Простите, пожалуйста, она упала, пока я несла... 

– НЕМЕДЛЕННО ПРИНЕСТИ МНЕ МОЙ ИДЕАЛЬНЫЙ СТЕЙК!!! И пусть это сделает сам шеф! А тебя и близко к еде нельзя подпускать! Твой потолок – туалеты мыть, на большее ты не способна. Что встала, быстро выполнять! И позови сюда старшую! 

Еле сдерживая слезы, убегаю на кухню. С третьего раза, заикаясь, мне удалось объяснить шеф-повару, что случилось. Он злобно зыркнул на меня из-под косматых бровей и развернулся к плите. А я убежала в подсобку и уже там разревелась. Меня впервые так унизили, да еще на глазах у всех. И из-за чего? Решеточка на блюде не стояла перпендикулярно тарелке? Кошмар какой-то... 

В подсобку тихо вошла Светлана Аркадьевна. Присела рядом со мной на ящик и похлопала по плечу. Тоже, наверное, получила от Анжелы, но по ней и не скажешь, выдержка железная. А по-другому на такой работе и нельзя, наверное... 

– Ну всё, Ксюш, давай успокаивайся и за работу. Людей не хватает. Только вот именинница потребовала, чтобы ты теперь мыла туалеты и она, «зайдя туда в любой момент, видела, как ты стараешься». Прости, но придется так и сделать, спорить с Анжелой Эдуардовной нам нельзя. А Фатиме сегодня и в зале работы хватает, так что твоя помощь будет кстати.  

– Ничего, я все понимаю. Буду мыть туалеты... – всхлипываю я. – А завтра, наверное, уволюсь... 

Глава 3. Зачем мне твоя Юля?

После того случая в клубе прошла неделя. Кажется, о моем поступке никто не узнал, и слава богу. Смену нам оплатили. Видимо, Анжела забыла о своих угрозах, а может, просто не стали раздувать скандал. У нас началась зачетная неделя, и я взяла на работе отпуск. Совмещать учебу с работой в ночном клубе сложно, а во время сессии это и вовсе невозможно. Устав от чтения учебников, начинаю делать маникюр. Юлька снова любуется на ноутбуке своими фото с Егором и мечтательно вздыхает. А я не могу смотреть на них без смеха. Она такая забавная тогда была. Глаза от шока, что он её поцеловал, стали как два блюдца, рот широко открылся – и в этот момент я её поймала. А у этого Егора такой взгляд был хитрющий, будто он специально хотел сделать фото повеселее. В общем, удачный кадр получился. 

Вдруг рядом с Юлей на столе звонит мой телефон. 

– Вот блин! – возмущаюсь я. – Кто там? 

– Не знаю, номер незнакомый. 

– Включи на громкую, пожалуйста, у меня еще лак не высох. 

Наклоняюсь к телефону и говорю: 

– Да, я вас слушаю. 

– Ксюша, привет, это Егор Бро. 

Замечаю, как у Юльки округляются глаза, и пожимаю плечами, вспоминая, что тогда оставляла ему записку с номером. 

– Я бы всё-таки хотел нормально тебя отблагодарить, – продолжает он. – Ты реально тогда спасла меня. Правда, мы потеряли много денег, но зато моя честь не пострадала. Через неделю у меня будет премьера нового шоу в Олимпийском, предлагаю билеты на лучшие места, а потом свожу тебя в хороший столичный клуб. Затраты на дорогу тоже возьму на себя. Что скажешь? 

– Нет-нет, не нужно! – пугаюсь я. – Зачем? Да и не могу я сейчас, у меня сессия началась, не до развлечений... 

Пока отнекиваюсь, смотрю на Юлю. В её глазах такой ужас, она мотает головой и складывает ладони домиком, умоляя меня не отказываться. Замолкаю, понимая, что для подруги это – мечта всей жизни. Попасть на концерт в Олимпийском своего кумира, да и потом провести с ним время. И я не могу её лишить такого шанса. Она же обидится на меня навечно. Все эти мысли проносятся в доли секунды, а Егор тем временем говорит: 

– Пожалуйста, не отказывайся. Не люблю быть должен. 

– Ладно! – решаюсь я. – Я согласна. Можно с собой подругу взять? 

– Конечно, билеты на двоих будут! – даже через телефон слышно радость в голосе. – Я тебе сейчас смской свой имэйл пришлю, отправь мне ваши паспортные данные и я всё оформлю. 

– Хорошо, отправлю.  

– Ну ладно, мне пора. Рад, что ты согласилась! Пока, нефанатка! 

– До свиданья, Егор! 

Юля нажимает кнопку отбоя и начинает дико визжать, прыгать и бросаться на меня с поцелуями. 

– Ксюшкаа! Спасибо-спасибо-спасибо! – кричит она, как сумасшедшая. – Это же новое шоу! «Любовь – это жизнь» называется! Да еще в Олимпийском! Поверить не могу! Я столько слышала о нем! Думала, прирежу тебя ночью, если откажешься!  

– Осторожнее ты, лак сотрешь, – уворачиваюсь я от нее. А сама уже почти жалею. Ну вот на кой мне сейчас это? Через неделю мне надо к экзамену по истории готовиться, там учить выше крыши, а я развлекаться поеду? Да еще на концерт поп-музыки, которую я на дух не переношу? Решаю отказаться в последний момент, пускай одна едет. Некрасиво, конечно, получится, но у меня причина серьезная есть. Пусть Юлю за меня отблагодарит.  

Снова принимаюсь за учебники, а Юля потрошит шкаф с одеждой, выбирая, что наденет на концерт, чтобы покорить своего кумира. Улыбаюсь, качая головой. Как можно влюбиться в звезду? Ведь ты видишь только, какой он на экране, придуманный и распиаренный образ. И пусть он ухожен и красив, поет приятным голосом, но какой он человек внутри? Это познается только в общении, в том, как он ведет себя в обычных жизненных ситуациях. Я-то видела её Егора, не играющего на публику. И если честно, особого впечатления он на меня не произвел. Жалко только его было, да и Анжеле хотелось отомстить. Хотя за последнее я собой нисколько не горжусь. 

Совсем отказаться мне не удалось. Юля боялась, что без меня её не пустят на концерт, да и Егор обидится на меня и пошлет её лесом. Но и экзамен никто не отменял. Поэтому мы нашли компромисс. Я полечу в Москву и пойду на концерт, познакомлю Юлю с Егором и немного побуду с ними в клубе. А потом улечу ночным рейсом. Егор взял нам обратные билеты только через три дня, так же забронировал номер в гостинице и обещал показать город. Но я вернусь раньше и, пока Юля там развлекается, целых два дня буду спокойно готовиться к экзамену. 

Глава 4. Курс на сближение

Я уже в самолете. Губы до сих пор горят от нашего поцелуя. У меня еще никогда такого не было. Не было так сладко и одновременно так больно. Хотелось вжаться в него еще сильнее, прорасти корнями и остаться с ним навсегда. Но я вспомнила, кто он, как влюблена в него Юля, и поняла, что не могу так с ней поступить. Не могу позволить себе что-то чувствовать к Егору… Было очень сложно заставить себя оторваться от него и убежать. Сдерживать слезы в толпе людей, спешащих на посадку. Но теперь уже можно расслабиться. Отворачиваюсь к окну и слезы текут по щекам. Кажется, я влюбилась в поп-звезду… Пополню миллионные ряды его фанаток… Да нет, не могла я так быстро влюбиться. Просто он оказался хорошим парнем, приятно провели время, а в благодарность я его обняла и поцеловала. Ничего особенного. А то притяжение, которое я думала, что почувствовала, просто следствие усталости. Всё. Лечу домой и надо поспать. Завтра целый день учить билеты.  

Закрываю глаза и пытаюсь уснуть. Но в голове медленно сменяются картинки с кадрами сегодняшнего вечера и ночи. Вижу Егора на сцене. Это было что-то невероятное. Люблю наблюдать, как человек преображается, когда делает то, что любит. Он будто начинает светиться изнутри. С Егором было то же самое. Он пел, будто выворачивал душу. И при этом не стоял истуканом, а двигался, причем так органично, будто живет в песне. Наверное, много занимается с хореографами, а может, это природный дар. И голос у него такой сильный, проникающий в самое сердце. Да, у меня в ушах были наушники, но я так и не включила плеер. В слова даже не вслушивалась, любовалась Егором и поражалась, как великолепен он на сцене. А потом уловила взглядом беснующихся девушек в фан-зоне и будто очнулась. Никогда не буду одной из них. Это глупо. И, рассердившись на себя за недавний приступ обожания певцом, вышла из зала. Остаток концерта просидела в фойе, читая учебник. 

Потом вижу Егора в гримерке. И гору ватных дисков со следами грима на них. Он уже одет в обычную одежду, и на глазах преображается из слащавого красавчика с сияющим лицом в нормального парня, симпатичного, но вполне себе обычного. Я даже заметила темные круги под глазами, маленький прыщик возле носа и следы пробивающейся щетины. Поразительно, я и не думала, что все эти звезды на сцене настолько ненастоящие. Хотя этот новый Егор мне гораздо больше нравится. 

Потом вижу его в клубе. Обиду и разочарование в его глазах, когда я сказала, что поменяла билет. А ведь он действительно ждал меня. Не просто хотел отблагодарить за помощь, а надеялся провести со мной все эти дни. Выходит, я ему тоже нравлюсь? Как девушка? Нет-нет, не стоит даже думать об этом. Это Юлькина мечта и я правильно сделала, что привезла её к нему. «Да, но твоя подруга с легкостью променяла Егора на нового известного красавчика» – шепчет противный внутренний голос. «Вовсе нет! – возмущаюсь я. – Стас просто заговорил её, и она отвлеклась, но потом снова будет умирать от любви к Егору! Вот завтра они встретятся – и он увидит, наконец, какая она милая и красивая. Она ему понравится, и всё у них будет хорошо…» 

Проснулась я уже после посадки, от шума аплодисментов пилоту. О Егоре решено было забыть. По крайней мере, до сдачи экзамена. О Юле тоже хотелось не думать, но я волновалась. Писала ей, что поехала в аэропорт, что приземлилась и уже добралась до комнаты. А она всё не отвечала. Написала мне только к вечеру: «Всё замечательно! Едем в клуб!» В груди неприятно кольнуло, но я снова приказала себе не думать о них и сосредоточиться на учебе. 

Сложно не думать о человеке, когда он смотрит на тебя отовсюду. И пусть это на плакатах не настоящий Егор, а сценический образ красавчика и любимца женщин. Но ведь эти глубокие карие глаза те же! И пухлые, невероятно мягкие губы тоже! Вожу по своим губам пальцами, вспоминая, как сладко он меня целовал. Как нежно и в то же время требовательно. Как сильно прижимал к себе, и моя кожа горела под его руками… 

Ухмыляется, глядя на меня с плакатов. Прихожу в себя и отдергиваю от своих губ руки. Да что это со мной такое! Будто с парнями никогда не целовалась! Сердито отворачиваюсь к стене и утыкаюсь в учебники. Не помогает. Спиной словно чувствую его взгляд, невыносимо хочется обернуться и подойти к нему. Ловлю себя на том, что протягиваю руку к фото, намереваясь погладить его. Так! Стоп! А вот это уже перебор. Хватаю учебники и выбегаю из комнаты. Придется учить где-нибудь в другом месте, а то я точно сойду с ума. 

Возвращаюсь, когда уже стемнело. Не глядя в сторону Юлиной кровати, ложусь спать.  

Всю ночь мне снился Егор. В костюме римского императора он восседал на троне. А у ног его склонились сотни наложниц. И я была одной из них. Мы смотрели на него, как на бога, и каждая мысленно молилась, чтобы сегодня господин выбрал её. 

Поразившись с утра работе своей подсознательной фантазии, я собрала учебники и ушла заниматься в библиотеку. Сидела там до закрытия, а потом перекусила в кафе и продолжила в учебной комнате общежития. Вернулась опять в потемках и легла спать. Видимо, так устала за день, что проспала всю ночь без сновидений. А утром спокойно собралась на экзамен, радуясь, что наваждение прошло, и я даже снова могу не замечать Юлины постеры.  

Глава 5. Будь смелее

Я всё же пошла на концерт в честь Дня Города. Мне это было нужно. Увидеть, как он хорош на сцене и как любит то, что делает. Его расфуфыренных фанаток с цветами и подарками, визжащих и расталкивающих охрану. Еще раз убедиться, что никогда не смирюсь со всеми этими девушками, с тем, что он должен улыбаться им и оставлять автографы на разных частях их тела. Не смогу не обращать внимания на сплетни в прессе и не думать, сколько красоток постоянно вертятся возле него. Я – не одна из них. Я совершенно обычная девушка, и отношения со звездой не для меня. Ведь он намекал на серьезные отношения. Или врал, поняв, что стать его мисс Красноярск вовсе не предел моих мечтаний. Он продолжал желать мне спокойной ночи и доброго утра, но я не отвечала.

На мне - то новое платье, но с лосинами и кедами. Волосы я собрала в хвост и спрятала под бейсболкой. Вид, конечно, не очень, но зато так он меня не узнает.

Стою в толпе уже два часа, когда ведущий объявляет Егора. Он выходит на сцену и начинает поздравлять жителей города. А у меня щемит сердце и слезы на глазах. Замечаю, что он немного изменился, кажется, совсем без грима и какой‑то осунувшийся. Невыносимо тянет к нему… Сама не замечаю, как оказываюсь совсем близко к сцене. И, видимо, тянет не только меня одну. Горько усмехаюсь. Меня толкают несколько девушек в одинаковых красных мини-платьях. Они пробираются вперед и разворачивают плакаты с надписью «Егор, мы тебя любим!». И запускают в небо шарики в форме сердца. Разворачиваюсь и выхожу из толпы.

Но далеко уйти я не смогла. Просто присела на лавочку под деревьями. Такое опустошение внутри, совсем не хочется двигаться. Слушаю его голос и просто смотрю на проходящих мимо людей.

Кажется, прошло полчаса, а я и не заметила. Слышу шквал аплодисментов и визги фанаток. Егор уходит со сцены, и все они бросаются за ним. Сижу еще какое‑то время, затем встаю и иду на остановку. Прохожу мимо сцены. Там готовится к выступлению новая группа. Вдруг выходит ведущий и говорит в микрофон:

– А пока наши следующие гости готовятся к выступлению, послушайте несколько объявлений: Любочку Авдееву ждут друзья у ларька с мороженым. Люба, поторопись, а то они всё съедят без тебя! Чья‑то болонка с голубым бантом бегает под автобусами артистов. Хозяин, находись скорее, а то она покусает наших звезд! Ксюша Михеева, твой студенческий билет нашли, можешь забрать его у администраторов слева от сцены….

На этих словах я замираю, а потом проверяю карманы курточки. Вот блин! И когда успела его выронить? Плетусь к администраторам и объясняю, кто я.

– Пойдем со мной, – говорит мне приятная девушка. – Все потеряшки мы относим в один из автобусов, у нас там вроде как бюро находок.

Удивляюсь её словам, но иду следом. По дороге вспоминаю, что специально убирала студенческий в рюкзак, чтобы не потерялся. Пока копаюсь в кармашках, проверяя, доходим до автобуса.

– Ты заходи, а мне надо бежать. Там объяснишь.

Девушка тут же убегает обратно, а я поднимаюсь в автобус и одновременно нащупываю студенческий на самом дне. Недоуменно достаю его и поднимаю голову. Передо мной стоит Егор.

– Прости, я не знал, как еще найти тебя в толпе, – смущенно объясняет он. – Чувствовал, что ты где‑то там. Пожалуйста, Ксюш. Я улетаю обратно завтра в полдень. У нас ничтожно мало времени, чтобы побыть вместе. Давай не будем тратить его на нелепые подозрения и выяснение отношений? Я хочу видеть твою улыбку, я так мечтал о ней всю неделю… Давай пойдем на ночной сеанс в кино, или будем считать звезды, да даже возьмем метлы и пойдем убирать улицы после праздника… только побудь со мною рядом. Мне это необходимо.

Смотрю на него, и сердце колотится как бешеное. И так хочется ему верить! Похожу чуть ближе и заглядываю в глаза. Броситься бы ему на шею и прижаться как можно сильнее! Вижу такую надежду в его взгляде и замечаю вдруг, как сильно сжимает кулаки. Волнуется. Понимаю, что тоже безумно хочу быть с ним рядом. Здесь и сейчас, и неважно, что будет потом.

– Я… – только открываю рот, как в автобус заглядывает Жора:

– Ой, простите! Егор, к тебе там пришли.

– Извини, Ксюш, я сейчас, – спустя долгие пару секунд с сожалением отвечает Егор и проходит мимо меня.

А я протискиваюсь к окну. И только собираюсь выглянуть за шторку, как слышу громкий противный голос:

– Ну здравствуй, Егорушка! Соскучился по мне?

Мне не нужно смотреть, кто там. Я и так узнаю Анжелу. Сердце ухает вниз.

Всё же осторожно выглядываю. Недалеко от автобуса стоит Анжела Эдуардовна в сопровождении двух своих амбалов. На ней вульгарное вечернее платье и яркий макияж. Напротив нее – Егор. А вокруг них собрались любопытные участники концерта, организаторы и технический персонал.

– Здравствуйте, Анжела Эдуардовна, – сухо отвечает Егор.

– Ну что ж ты так неласково, Егорушка? – жеманно тянет она. – Ведь совсем недавно называл меня Анжелочкой? А я приехала за ТОБОЙ, любимый ты мой трубадурчик. Поедем покатаемся, город посмотрим? – выразительно играет бровями и посылает ему воздушный поцелуй.

Глава 6. Месть Анжелы

Сегодня, что, все резко разбогатели и отправились отмечать День Города в самый крутой ресторан? Раздраженно топаю ножкой и оглядываю почти полный зал. Нет, конечно, самый лучший столик всегда держат за мной, но вот все эти людишки вокруг меня раздражают. Всё меня раздражает.

Заказываю всё самое дорогое и особый десерт специально для меня.

– Передай кондитеру, что я хочу много мороженого, белый шоколад и лимоны. Если угодит, получит два своих оклада. Если нет, будет кукарекать голым посреди ресторана. И пусть лично мне принесет!

Официант почтительно кивает и убегает, радуясь, что сегодня объектом моих шуточек стал не он. «Подожди, дорогой, еще не вечер», – гадко улыбаюсь я.

Включаю айфон и нахожу фотографию этого трубадура. Какой же сладкий засранец! А уж голосище! Хотела взять этот бриллиант в свою коллекцию. Но он дважды меня отверг. С Анжелой Кокориной так не поступают! И скоро он это хорошенько усвоит.

Замечаю идущий ко мне огромный букет алых роз и довольно усмехаюсь. Как нельзя кстати. Мой женишок опять меня нашел. Таскается за мной уже полгода, да всё с цветами и подарками. У них с отцом давно всё оговорено, но я еще побрыкаюсь. Женщину нужно завоёвывать, а королеву города завоевать не так просто.

– Добрый вечер, моя красавица! – Ашот кладет цветы на соседний столик и целует мне руку. – Я так истосковался без тебя. Когда уже я смогу лицезреть тебя рядом с собой в качестве Госпожи Нургалиевой?

– Здравствуй, дорогой! Красивые цветы… Ты, как всегда, мил. Готов еще к одному испытанию?

– О, алмаз моего сердца, сколько еще будет этих испытаний? Я уже достал тебе корону с рубинами и котенка черного каракала. Выстроил ледяной дворец для празднования Нового Года и даже закидал мэра гнилыми помидорами! Когда уже ты скажешь мне «да», моя несравненная принцесса?

– Не торопись, Ашотик, не торопись. Несравненную принцессу нужно завоевать. Ты почти справился, хоть и не своими руками, ну да ладно. Осталось последнее испытание, и оно тебе понравится. Вот ЭТОТ меня обидел – пододвигаю к нему айфон с фотографией Егора.

Его глаза сузились, и в них появился опасный блеск. О, да!

– Насколько сильно обидел, моя принцесса?

– Смер–тель–но, – по слогам произношу я. – Но смерть будет слишком легким наказанием для него. Я уверена, ты что‑нибудь придумаешь, – легонько поглаживаю его смуглую руку.

– Будет сделано, любовь моя. Позволишь с тобой отужинать?

Довольно киваю, а в душе жалею, что так быстро ушла и не увидела девку трубадура. Ей бы я отомстила сама, с особым удовольствием.

***

Прошло уже семь дней. Егор больше не пишет и не звонит, и мне этого очень не хватает. Как бы я ни пыталась себя убедить, что между нами было лишь плотское влечение, сердце не верит. Оно болит.

Экзамены отвлекают. Учить приходится много, но стоит лишь расслабиться – вижу Егора с ромашками в зубах, слышу «Песню дождя» в стуке капель за окном или чувствую его аромат, оставшийся на подушке. Ужасно злюсь на него, потому что больше не могу ходить на берег. Везде вижу нас: как бежим, взявшись за руки... стоим в обнимку у перил смотровой... целуемся, сидя на моих любимых камнях…

А ночью приходят сны. И каждый раз повторяется один и тот же кошмар. Я оказываюсь в каком‑то переулке и вдруг замечаю впереди парня в черной толстовке с надвинутым на глаза капюшоном. Бегу за ним по каким‑то подворотням. Я знаю, что должна его остановить, но он уходит всё дальше и дальше.

Поначалу я думала, что это Егор. Что где‑то глубоко внутри я жалею, что отказала ему, и пытаюсь его вернуть. Но на третью ночь в руке парня в капюшоне блеснул нож. Это не испугало меня. Я побежала еще быстрее, четко понимая, что должна его остановить, пока не случилось что‑то страшное. И опять не смогла.

С каждой ночью ощущение ужаса нарастало. Я уже понимала, что он идет за Егором, и, срывая голос, кричала вслед: «Не трогай его!!!» Бежала всё быстрее, падала, разбивая коленки, и снова бежала.

На седьмую ночь я смогла. Схватила парня за рукав, и он обернулся. Из-под капюшона сверкнули глаза. В другой руке я заметила нож и падающие с него капли крови. Поняв, что опоздала, я дико закричала и от своего крика проснулась.

***

Пять дней я не выходил из своей квартиры. Концертов в эти дни не было, а на репетиции я забил, сказав Гоше, что перепил и теперь болею. Он прислал мне новую песню и потребовал к пятнице подогнать под себя. Плевать. Не хочу ничего больше.

Я почти не сплю. Пять дней смотрю бесконечные видео о том, как срываются лавины с гор, цунами смывают города, вулканы засыпают всё вокруг пеплом и огнем. Яростно стучу по клавишам синтезатора, добывая из разных инструментов громкие звуки, пытаясь передать тот хаос и разрушения, что вижу на видео и что царят в моей душе. Настучал уже мелодий на целый альбом. Наверное, это будет самый жуткий альбом в истории музыки. Но так я пытаюсь справиться с разрывающей болью в сердце. Не получается.

Я не могу без неё, без моей рыжей солнечной девочки. Я готов бросить даже свою музыкальную карьеру и уехать в тайгу, только бы жить рядом с ней. Но нужно ли ей это? Она ведь сама сказала, что ей нужен был лишь секс. Наверное, ей надоело быть девственницей, и она искала кого‑то достойного, чтобы с ней распрощаться. О, я для этой цели отлично подходил. Суперзвезда из верхних строчек всех российских чартов. Может теперь всем хвастаться, что её первым мужчиной был Егор Бро.

Глава 7. Как меняется жизнь

– Ты справишься. Я буду рядом.

Мир вокруг меня будто растворяется, и через пару мгновений остается лишь темнота и чьё‑то хриплое дыхание.

– Неет! – кричу я, но не могу произнести и звука.

Вообще не могу пошевелиться. Во всем теле разлита тупая боль. С трудом разлепляю глаза. Вдруг понимаю, что это хриплое дыхание – моё. Пытаюсь хоть чуть-чуть повернуть голову и не могу. Ног не чувствую. Но, кажется, могу пошевелить пальцами рук. Тут же раздается противный писк какого‑то прибора. Жмурюсь, пытаясь избавиться от него.

Лежу и смотрю в белый поток. Её платье тоже было белое. Ослепительно белое. Может, она была ангелом и я умирал? А потом воскрес? Зачем? Лучше бы остался там, с моей девочкой.

Слышу звук открывающейся двери и быстрые шаги. В поле моего зрения появляется высокий врач.

– Здравствуйте, Егор. Я ваш лечащий врач, Глеб Викторович. Не пытайтесь ничего сказать, у вас были повреждены голосовые связки. Как минимум, еще неделю вам придется молчать. Кивать и двигать головой тоже пока не получится. Общаться будем с помощью глаз. Если «да» – быстро закройте глаза и тут же откройте. Если «нет» – поморгайте несколько раз. Хотите что‑то спросить – поднимите брови. Всё понятно?

Закрываю и открываю глаза. Затем вопросительно поднимаю брови.

– Сейчас я вам всё расскажу, – кивает Глеб Викторович. – Итак, мы находимся в Городской клинической больнице. Вас привезли на скорой пять дней назад. Ножевое ранение в шею, внутреннее кровотечение и многочисленные ушибы внутренних органов. Помимо этого, сломаны два ребра и раздроблен левый надколенник. Вам сделали четыре операции. Во время первой – сшивали голосовые связки и стенки пищевода. Во второй – удалили разорванную селезенку и устранили внутреннее кровотечение. Надколенник восстановили, скрепив специальными винтами.

Слушаю его и прихожу в ужас. Вопросительно поднимаю брови.

– Верно, четвертая операция. На третий день снова обнаружилось внутреннее кровотечение. Разрыв почки, небольшой – в полтора пальца. Почку зашили, и она продолжает функционировать.

Закрываю глаза и пытаюсь переварить информацию.

– Теперь о прогнозах, – продолжает доктор. – Организм у вас молодой и восстанавливается быстро. Через неделю уже сможете двигать головой и приподниматься в постели, даже садиться. Ходить придется первое время на костылях. Колено восстановится, но о спорте придется забыть на несколько месяцев. Теперь самое печальное. Петь вы больше не сможете. По крайней мере, так же, как раньше. У вас были сильно повреждены голосовые связки. Мы сделали всё, что смогли. И скорее всего, голос в какой‑то мере восстановится. Это может занять от нескольких недель до полугода. Никаких гарантий дать не могу, всё зависит от организма.

Страшно слышать такое. Лежать и не иметь возможности двинуться. Понимать, что вся твоя жизнь вдруг оказалась перечеркнутой и ты стал жалким калекой, который, возможно, даже никогда не сможет сказать хоть что‑то вразумительное...

– Я понимаю, что это сложно осознать и принять, Егор. Но постарайтесь мыслить позитивно. Вы живы, и это самое главное. Организм молодой и обязательно восстановится. Для разработки голоса есть специальные методики. У вас есть все шансы остаться полноценным человеком. Главное, чтоб было ваше внутреннее желание. А в остальном мы вам поможем.

– Теперь еще кое‑что, – продолжает врач. – Мы не знаем, кому можно позвонить и рассказать о вашем состоянии. В вашем телефоне нет ни одного контакта родственников. У вас есть кто‑то из родных?

Смотрю на него и моргаю два раза.

– Ясно. Тогда, может быть, девушка? Я видел, что вы много общались с какой‑то Ксюшей, я могу позвонить ей?

Нет! Нет! Моргаю несколько раз, чтоб он понял.

– Хорошо-хорошо, я понял. Очень жаль, что вас никто не может поддержать. Хотя, возможно, вас немного порадует, что каждый день здесь появляются группы девушек с цветами и фруктами, которые пытаются прорваться к вам, и даже вынудили нас усилить охрану на входе.

Моргаю пару раз, показывая, что мне это не интересно.

– Мы и не собирались их пропускать. Так же, как не можем принимать передачи. Еще приходил ваш продюсер, Григорий Иванович. Я подробно рассказал ему о вашем состоянии. И он просил сообщить, когда вы очнетесь.

Моргаю один раз.

– Еще сегодня к вам зайдет следователь по вашему делу. А пока ждете, думайте о лучшем и поправляйтесь!

Легко ему говорить. Я в шоке от всей этой информации, что он вывалил на меня. Не хочу ни о чем думать. Закрываю глаза и пытаюсь вернуться в свое видение. Заставляю себя представлять зеленую траву и голубое небо. Но вокруг лишь чернота. Погружаюсь в сон, а там... только парень в черном капюшоне, который методично бьет меня в живот.

Громкий стук в дверь – и я просыпаюсь. Не дожидаясь ответа, кто‑то размашисто заходит в палату. Стоит так, что я его не вижу. Лежу и бешусь от бессилия. Не могу ни повернуться, ни слова сказать. Проходит пара минут. Посетитель подходит ближе.