Нефритовый подарок

Глава девятая

(Парень, ведь ты нашел, что искал. Уезжай! Уезжай, пока совсем не увяз!)

Но Джо знал, что никуда не уедет. Да, он играл с огнем, но, черт возьми, всю свою жизнь он только этим и занимался. Так что ничего нового для него не было.

В комнате Софи Джо устроился в кресле-качалке. Он кинул взгляд на кровать и тут же отвел глаза, услышав предостерегавший его внутренний голос. Надо держаться подальше от этого места.

Пока.

Айрис крепко спала. Софи никак не находила темы для разговора. Это было вполне понятно. Ночью он лежал без сна, вспоминая их поцелуй. Ему хотелось продолжения, но он понимал, что в данной ситуации, к сожалению, ничего большего между ним и Софи быть не может.

Прежде, когда он целовал женщину, целовал по-настоящему, все, как правило, заканчивалось сексом. Но вот уже длительное время он не только не целовал ни одной женщины, но даже близко не подходил к ним. И этот факт вполне мог объяснить причину его нынешнего состояния.

Лучше всего ему бы сейчас подняться с кресла, собрать свои вещи и без промедления уехать из этого дома. Немедленно. Он выполнил свою миссию и нашел коллекцию, за исключением всего лишь одного предмета, проданного Софи. Джо вспомнил своего школьного учителя, который любил повторять фразу: «Уходя — уходи».

Джо нечаянно качнулся, и кресло скрипнуло. Айрис заворочалась. Софи подошла к кроватке и нагнулась к малышке. В розовом свете ночника ему показалось, что Софи начинала засыпать.

Да он и сам, по правде говоря, уже засыпал. И почему он до сих пор не извинился за свой внешний вид? А стоит ли об этом беспокоиться? Едва ли Софи заметила, что на нем были только шорты. Он ведь тоже не сразу обратил внимание на этот ее цветной халат, который ей очень подходил и в котором она выглядела как нельзя более нежной, женственной и привлекательной.

Удивительно, но общаться с Софи Джо было невероятно легко. Прежде он не встречал подобных женщин. В присутствии сестер он боялся сказать лишнее слово, а после встреч с ними чувствовал себя как выжатый лимон и ему хотелось пропустить стаканчик, чтобы снять напряжение. Мисс Эмма всегда была педантом в пахнущих лавандой кружевах. А ласки его бывшей жены Лизы ассоциировались у Джо со слишком быстрой игрой на дешевом банджо с туго натянутыми струнами.

Несомненно, Софи влекла его, но не стоило дразнить себя. Джо зевнул.

— Я лучше пойду, а ты ложись спать.

— Боюсь, мне опять будут сниться сны.

— Постарайся увидеть хороший.

— Разве можно сделать это по заказу? — спросила она с улыбкой, тронувшей Джо. — Ты бы… — продолжила она через несколько секунд, но тут же замялась.

— Я бы что?

— Ничего. Ложись спать. Со мной все будет в порядке.

— Договаривай, Софи.

— Честно, это неважно. Я вдруг вспомнила средство от плохих снов, которым пользовалась в детстве. Я прибегала к маме в комнату… Помню, как однажды бежала, зацепилась за мамины тапочки и так шлепнулась, что рассекла губу, ударившись о кровать…

Джо широко раскрыл глаза и весь напрягся.

— Что ты хочешь сказать?

— Я немного отвлеклась, — сказала она тихо, чтобы не разбудить ребенка. — Так вот, я прибегала к маме, забиралась к ней в постель и просила крепко обнять меня, надеясь таким образом найти спасение от дурного сна. Мне было так… Нет, все это глупости.

— Так что же, дорогая? Как ты себя чувствовала? В безопасности?

Софи кивнула. У нее не хватало мужества сказать это вслух, но глаза говорили за нее.

Джо медленно поднялся с кресла. Полумрак помогал скрывать его истинное состояние. Если бы Софи знала, о чем он думал в эту минуту, то она бы усомнилась в своей безопасности.

Но чего только не происходит! — думал Джо спустя всего лишь несколько минут, уже лежа на кровати рядом с Софи и вдыхая ее аромат.

Подобная близость сводила его с ума, и он начал считать от ста до одного. Он любовался ее волосами, щекотавшими его подбородок, плечами, которые он обнимал, и понимал, что не может преодолеть желание. В отчаянии он попытался представить себе, что плывет вверх по холодной бурлящей реке. Но это тоже не помогло, и Джо решил начать разговор.

— Ты никогда не рассказывала об отце. Каким он был?

— Я знаю о нем очень немного. Его звали Сэм. Он воевал во Вьетнаме. Помню, мама говорила, что он уехал на Аляску со своими друзьями. Думая о нем, я всегда представляла его мчащимся на собачьей упряжке по снежной пустыне. Не уверена, но полагаю, мама с тех пор больше ничего о нем не слышала.

Джо спросил Софи и о матери, и она рассказала только то, что могла вспомнить.

— Ее звали Алтея. Она очень любила горячий чай и хранила в шкафу в бумажных пакетиках засушенные цветы. Мне было шесть лет, я пошла в первый класс, когда она отвела меня в большое кирпичное здание. Она сказала, что должна оставить меня на время, но если она мне понадобится, то я всегда могу ей позвонить.

О Боже, подумал Джо. Я не хочу это слышать. У него было полным-полно своих собственных похожих воспоминаний, относящихся приблизительно к тому же возрасту.

— Я надеялась, что она вернется. Все ждала и ждала, но она так и не вернулась. Однажды я услышала, как учительница разговаривала с экономкой о бедной мисс Байяр, которая умерла от какой-то страшной болезни. У мамы был рак груди.

Джо обнял ее, чтобы хоть как-то утешить. Да, это была грустная история, но за четырнадцать лет службы в полиции ему пришлось слышать истории и пострашнее. Он сталкивался с самыми мрачными сторонами жизни. Увы! Такова работа полицейского.

Джо погладил Софи по плечу и подвинулся к ней ближе.

— Мои родители погибли, когда мне было одиннадцать. Я говорил тебе, что у меня есть две младших сестры, Донна и Дейзи? Представляешь себе такое сочетание: Донна Дана?

Джо надеялся, что она скажет что-нибудь в ответ, но Софи молчала. Он прислушался, а потом посмотрел на нее. Она спала.

Его миссия окончилась. Пора уходить, но он не двинулся с места.

(Вперед, сержант!)

Джо понимал, что сознательно ввязался в эту историю. Софи попросила его побыть с ней, как когда-то просила маму. Если бы на месте Софи была другая женщина, он мог бы подозревать в этом действии скрытый умысел: удовлетворение своих собственных интересов. Но Софи была неспособна на такое. Какую цель она могла преследовать с его помощью?

Желание?

Желание, скорее, было с его стороны. Удивительно, что она ничего не заметила, когда они были на кухне.

Если же говорить о ней, то она ведь только что родила. Со дня родов прошло слишком мало времени. Потому, даже если бы она захотела удовлетворить желание, это было бы невозможно.

Если же здесь была замешана коллекция, то они оба согласились с тем, что Джо не оставит ее. Он просто не мог это сделать. А она отказалась от всего того, что он ей предлагал.

Софи тихо вздохнула и согнула коленку, приподняв бедро. Джо заскрежетал зубами. Настоящее испытание, но он с ним справится! Перед отъездом ей обязательно следует напомнить, что, приглашая мужчину к себе в постель, женщина рискует оказаться впоследствии в интересном положении.

Живой пример тому спал в колыбельке недалеко от кровати. И это было еще не самое худшее. Неужели она так наивна и доверчива?

Джо не спалось. Его мысли не давали ему покоя. Он с трудом сдерживал желание. Самым разумным было бы подняться и уйти…

Перед отъездом он хотел позаботиться о безопасности дома Софи. Он уже кое-что придумал, и эти идеи вполне можно было бы назвать первым проектом на его новом поприще специалиста по безопасности.

Ей нужна хорошая собака. За этим он проследит. Софи также нужен хороший забор вокруг дома. Крепкий, надежный, не из проволоки, как нынешний. Надо будет постараться уговорить ее хотя бы на это. Ради Айрис.

Что же касается протекающей крыши… Дьявол! Может, организовать для нее выигрыш в лотерее?

Софи качала дочку и тихонько напевала, боясь разбудить Джо. Как она могла попросить мужчину лечь с ней в постель?! В это невозможно поверить! Но это так! Вот он, спокойно спит под цветным одеялом. Некоторое время тому назад она проснулась в его объятиях, ее волосы касались его плеча, а его нога покоилась на ее бедре. Все это было похоже на сон, один из тех, что снятся обычно в предрассветный час и полны всяческих фантазий. В таких снах волшебным образом непонятное становится понятным, невозможное — возможным.

Софи взглянула на Джо. Солнечные лучи, проникавшие в комнату, падали на его широкую грудь, покрытую темными волосами. Это был не сон. Все это было наяву.

Джо повернулся. Софи переложила Айрис к другой груди и ощутила вдруг невероятный покой. Прекрасно понимая, что это всего лишь чудесное мгновение, она решила насладиться им в полной мере. На то оно и мгновение, что слишком быстро кончается. Любое мгновение, любая мимолетность, будь то радуга или паутина, сверкающая каплями росы, драгоценна, несмотря на свою эфемерность.

Софи вздохнула, почувствовав, как нагревается ее рука.

— Кто это промок, солнышко? — прошептала она.

— Что-о? — раздался сонный голос Джо.

— Не ты, — ответила Софи, улыбнувшись. Ей захотелось рассмеяться, захотелось забраться к нему в постель вместе с ребенком и крепко обнять их обоих.

Зазвонил телефон. Джо открыл глаза.

— Кто же… — начала Софи, повысив голос и переложив Айрис к плечу. Она поспешила к телефону, на ходу перебирая имена людей, которые могли бы позвонить в такую рань.

— Я возьму трубку, — опередил ее Джо. Софи остановилась сзади.

— В конце концов, это мой телефон, — пробормотала она. Почему он так раскомандовался? — возмутилась про себя Софи. Интересно, это черта полицейского, техасца или просто мужчины? — Джо, — прошептала Софи, но он уже представился и внимательно слушал того, кто был на другом конце провода. — Джо, кто это? — не отставала Софи.

Он сделал знак рукой, прося ее помолчать, и через несколько минут сказал:

— Хорошо. Держите меня в курсе событий.

— Ради Бога, ты скажешь мне или нет, кто это был? — спросила она, как только он повесил трубку.

— Звонили из офиса шерифа. Они поймали двух людей в округе Рэндолф. Где это?

Софи махнула рукой куда-то на юго-восток.

— Кого поймали? Воров, которые были здесь?

— Возможно. — Джо потер подбородок. Софи неожиданно для себя подумала, что с бородой, взъерошенными волосами и костлявыми босыми ногами он должен был бы выглядеть довольно неприглядно.

Но ничего подобного! Джо был необыкновенно красив. Видя, как он расправляет плечи и грудь, Софи сравнила его с молодым львом.

— Я рада, что все закончилось и нам не надо больше волноваться. — Она улыбнулась. — Кто же они?

— Я сказал «возможно». Скоро все станет ясно. Послушай, если ты сейчас не собираешься принимать душ, то его приму я.

— Джо-о! — воскликнула она, глядя, как он исчезает за дверью ванной.

Пока Джо принимал душ, Софи успела переодеть Айрис, уложить ее спать, а также причесаться. Она старалась не думать о том, что будет делать после его отъезда. Может быть, он уедет уже сегодня к вечеру.

Не было причин, по которым он мог бы остаться, думала Софи, за исключением, пожалуй, одной. И этой причиной могла бы стать ее любовь. Софи была близка к тому, чтобы совершить необдуманный поступок: еще раз влюбиться.

— Так кого же все-таки задержали? — спросила она, когда Джо вошел в кухню.

— Я буду готовить еду, а ты, если хочешь, прими душ, — сказал он, избегая ответа на ее вопрос.

— Готовить — женское занятие.

— Это предрассудки. Да будет тебе известно: лучшие в мире повара — мужчины.

— Все, я ухожу в ванную, но эту тему мы еще обсудим, — сказала Софи, вручая Джо глубокую миску. Бросив на него раздраженный взгляд, она ушла. Мысли же ее были заняты вовсе не кулинарией и не парой подозреваемых, задержанных в округе Рэндолф.

Гормоны, во всем виноваты гормоны, повторяла она, раздеваясь и включая теплый душ. У одних женщин они вызывают депрессию, других же, наоборот, с легкостью заставляют забыть обо всем на свете, кроме любви.

— Во всем замешана помощница твоего антиквара. Когда на оценку приносили что-либо заслуживающее интереса, она записывала все данные, а потом вместе со своими приятелями наведывалась по записанному адресу. Обычно они специализировались на ювелирных украшениях, но не брезговали и небольшими предметами антикварной мебели, произведениями искусства. Ничем, что можно было продать другому дилеру.

— О, бедняга мистер Лоррис. Представляю, каким ударом была для него эта новость. Да, он пытался обмануть меня. Но когда я отклонила несколько его начальных предложений, он стал более любезен. Хотя, как теперь выясняется, ему все равно удалось провести меня. Он, видно, заработал хорошие деньги, перепродав эту вещь из коллекции.

Взглянув на Джо, Софи отметила, что воротник его рубашки, соприкасавшийся с волосами, намок. На подбородке порез от бритья был заклеен пластырем. Софи пыталась отыскать в Джо хоть какие-то недостатки, чтобы как-то охладить свой пыл.

— Мистера Лорриса попросят дать показания. Вполне вероятно, тебя вызовут тоже. Уверен, все обойдется без проблем.

Дай-то Бог! — подумала Софи. Проблем было достаточно и без этого.

— Мне кажется, ты собираешься сегодня уезжать. Не знаю, как…

— Никуда я не уезжаю, — ответил Джо, размешивая в кофе сахар. — Софи, у нас ведь еще полно дел. Я говорил тебе, что должен позаботиться о твоей безопасности.

— Я сказала, что позабочусь о себе сама.

— В этом я не сомневаюсь. Ты даже не помнишь, закрывала окна или нет!

— Это нечестно. Я живу самостоятельно уже много лет, и ни разу со мной не происходило ничего подобного. А если в последнее время я была рассеянна, то ты должен признать: у меня были на это причины.

— Да, согласен. Но тебя грабят не впервые. Вспомни! Или отец твоего ребенка не в счет?

У Софи перехватило дыхание.

— Ты знаешь, это низко.

Джо всматривался в нее темными глазами. Взгляд его был суровым.

— Итак, я присмотрел в округе несколько фирм и нашел дилера, занимающегося необходимой нам системой. Утром я встречаюсь с этим парнем, и мы принимаемся за дело. Затем мы с тобой должны будем выбрать собаку, а пока ты подумай, где будешь ее держать.

Софи в уме начала перечислять имена двенадцати апостолов. Детская привычка, к которой она прибегала всякий раз, когда надо было сдерживаться. Но, дойдя до Матфея, она все-таки не выдержала.

— Хочешь знать, что ты можешь сделать со своей собакой и… своей системой безопасности? Я скажу тебе!..

— Успокойся, Софи…

— Можешь засунуть их в свой грузовик и увезти с собой в Техас! Я соберу твою сумку! — Она кричала, не скрывая злости.

— Успокойся, дорогая. Я знаю, тебе нелегко. Знаю, что тебя мучит.

— Не называй меня «дорогая». Ты… ты… если бы ты знал хотя бы половину того, что меня мучит, ты бы уже мчался отсюда!

— Да так, что только пятки бы сверкали, правильно?

— Мне не до шуток, Джо. Думаю, тебе лучше уехать, и прямо сейчас. Дорога дальняя, да и здесь тебя ничего не держит. Ведь ты нашел, что искал. Что же касается того предмета, который я продала, мне очень жаль, но его уже не вернуть. Может быть, страховка бабушки покроет эту потерю.

Джо хотел что-то сказать, но она прервала его:

— Я всегда буду тебе благодарна за то, что ты сделал. Но надо знать меру. Я не хочу ни твоей системы безопасности, ни собаки. Ничего, за что бы не смогла заплатить сама. И никакого вознаграждения!

— Почему?.. Объясни, Софи. Почему ты такая упрямая? Я вовсе не собираюсь подкупить тебя или что-то в этом роде. Все, чего я хочу, — это оставить тебя надежно защищенной. Я не хочу по дороге домой все время беспокоиться о сумасшедшей женщине и ее ребенке.

— Вот что я тебе скажу. Во-первых, я не упрямая и не сумасшедшая. Во-вторых, меня совершенно не волнует, о чем или о ком ты будешь думать по дороге домой. Если моей дочери потребуется защита, я позабочусь об этом сама. В-третьих… — (Что же было в-третьих?) — Ах, да. Вознаграждение. Я отказываюсь от того, чего не заслужила, и…

— Сумасшедшая!

— Помолчи и послушай. Вот почему я отказываюсь от вознаграждения: когда я поняла, что за человек был Рейф, мне следовало бы сразу же отнести коллекцию в полицию и попросить найти владельца. Но я этого не сделала. Убедила себя, что это моя собственность, и продала один предмет, а деньги истратила. Потратила их, должна сказать, с умом… Затем я закопала оставшуюся часть коллекции, собираясь время от времени выкапывать по одному предмету, а деньги тратить так же разумно, как и в первый раз. Теперь я понимаю, что прекрасно обойдусь и без этого. Так что спасибо за все. А сейчас, если не возражаешь, мне бы хотелось… остаться одной.

Джо смотрел на Софи так, будто у нее неожиданно появилась вторая голова.

Софи она пришлась бы кстати, так как ее голова раскалывалась от напряжения и боли.