Нефункциональный тест

Глава 5

Трой уставился на мячик для гольфа на лужайке перед собой, затем на открытое пространство до той стороны, где он должен был приземлиться. Никоим образом это не могло закончиться хорошо. Он и дня в своей жизни не играл в гольф. И желания никогда не возникало. Он выровнял свою клюшку, отступил назад и размахнулся.

Мяч отскочил от соседнего дерева и полетел прямо в голову Джастина. Джастин увернулся и посмотрел на Троя так, будто они только что избежали смерти.

Фишер покачал головой.

— Хороший удар, приятель. По крайней мере, ты хоть во что-то попал. А я вот не могу найти свой мяч.

Теперь Фишер с ним разговаривает. Это что-то новенькое.

Трой почесал затылок.

— А вообще, чья это была идея пойти поиграть в гольф? — Они были только на пятой лунке, и их суммарные очки были выше, чем в баскетбольном матче.

Джастин указал обвиняющим пальцем на своего отца.

Тим пожал плечами.

— Вы, ребят, ответили «конечно», когда я спросил.

Трой рассмеялся.

— Я думал, вы имели в виду игру в гольф на приставке «Wii». Мы здесь кого-нибудь убьём.

Тим усмехнулся и засунул девятую клюшку с железной головкой обратно в сумку.

— Слава богу. Я ненавижу гольф. Бернис купила эти клюшки, считая, что для меня это будет хорошая зарядка. Хотите выпить пива в клубе?

Они молча направились обратно к зданию клуба. Уже сидя за столом, после того, как заказали напитки в баре, они засмеялись, соглашаясь больше никогда не повторять опыта игры в гольф.

— Я до сих пор не могу поверить в то, что мой сын женится.

Фишер поставил своё пиво.

— Я пытался предупредить его, сэр.

Тим посмотрел на Троя.

— Полагаю, тогда ты будешь следующим. Вы с Камрин кажетесь хорошей парой.

Трой подавился, делая глоток. Какой парой? Увидев на лице Фишера замешательство, Трой дал задний ход.

— Камрин Кович не так-то просто сделать предложение. Нужно позволить ей думать, что это её идея и предоставить контроль ей.

Уголок рта Фишера приподнялся. Это уже было началом. Катастрофа предотвращена.

Тим усмехнулся и сделал глоток виски.

— Ты хорошо знаешь свою женщину.

Камрин не была его женщиной, и когда-то он думал, что хорошо её знает. До сегодняшнего поцелуя.

Когда Хизер рассказала ему о том, что этот мужик, Максвелл, наговорил Камрин, его первой реакцией был гнев. Неважно, насколько хороша или нет в постели женщина, джентльмен никогда не озвучит правду. После того, как он об этом задумался — а он очень старался не думать — Трой понял, что Камрин была слишком сильно оскорблена, чтобы когда-нибудь позволить себе получать удовольствие от секса.

Но, поцеловав её, он обнаружил, что у Камрин имеется ещё и совсем другая сторона. С виду такая невозмутимая, милая и спокойная. Внутри же…

Что ж, она не чёртова рыба, это точно.

Он любит женщин. Как они пахнут, смеются, ощущаются. Как выглядят ранним утром и их хитрую манеру, с которой они полностью подчиняют себе мужчин. Женщины — последняя великая и непостижимая тайна этого мира. Занятие любовью — одно из истинных сокровищ жизни. У него было много женщин, и он этого не стыдился.

Но ни одна из них не заставляла замирать его сердце, как ранее это сделала Камрин. Ни одна из них не ошеломляла его настолько, чтобы он потерял дар речи.

Чёрт, он бы соврал, сказав, что ему было не любопытно изучить этот вопрос глубже. Хотя, это же Камрин. Живым он бы не выбрался.

— Что ж, — проговорил Тим, — я рад, что вы все смогли приехать. Бернис была так счастлива, планируя эту свадьбу. Она всегда мечтала о дочери.

Джастин отпил из своей бутылки.

— Спасибо за напоминание, пап.

Фишер поднял свой стакан.

— Спасибо, что приняли нас. На это потребовалось много… мужества. — Трой мог сказать, что Джастин хотел рассмеяться, но каким-то образом сдержался.

— А что вы, ребята, скажете на то, чтобы завтра покататься верхом? У Джесси, моей лучшей подруги детства, есть ферма на окраине города. Она насела на меня, чтобы я привёл вас с собой.

Фишер пожал плечами.

— Конечно. И семья сможет отдохнуть от хлопот подготовки к свадьбе.

Джастин рассмеялся.

— Я больше думал типа, что только мы с девочками.

Трой попытался представить Камрин на лошади и не смог.

— К твоему сведению, Джастин, мы никогда не были такими… деревенскими.

— Ох, расслабься, — сказал Фишер. — Все будет замечательно. Эмили хочет пони. Ей очень понравится кататься верхом.

Джастин достал из кармана сотовый.

— Верховая езда, значит, — проговорил он, набирая текст. Через несколько минут он получил входящее сообщение. — Джесси говорит, что лучше будет послезавтра. Она, ребята, вам понравится.

Что понравится Трою, так это выражение лица Кэм, когда она узнает, что он на это согласился. А ещё больше — наблюдать, как она взбирается на лошадь. Он покачал головой и усмехнулся.

— Кэм меня убьёт.

Фишер изучающе разглядывал его.

— С каких пор тебе не наплевать, что думает женщина? Ты можешь справиться с Кэм.

Джастин пристально поглядел на Фишера.

— Ты видел свою сестру? Аттила, предводитель гуннов, и то менее пугающий.

Тим откинулся на спинку стула, будто наслаждаясь шоу.

— Вы почти заставляете меня скучать по молодости.

— Я не сидела верхом на лошади со времён скаутов, — проговорила Камрин и села рядом с ним на кровати, вытирая полотенцем волосы после семейного послеобеденного плавания в бассейне. — Если правильно помню, то после этого я неделю не могла ходить.

Трой отложил пульт от телевизора. Сто каналов, а смотреть нечего.

— Что как раз меня и беспокоит. — Он взглянул на неё краем глаза. — Ты не злишься?

— А я должна?

Он вроде как ожидал этого, да.

Она подтянула одеяло к груди и откинулась на спинку кровати, открывая книгу. Он посмотрел на заднюю сторону обложки, отметив имя своего любимого автора. Она держала в руках последнюю книгу из серии. Хотя он бы не охарактеризовал её как фанатку ужасов.

— Хорошая книга?

Она продолжала читать.

— В ней нет картинок. Она бы тебе не понравилась.

— Ауч.

Она улыбнулась, но не подняла взгляда. У него в груди как-то странно защемило. Кэм не часто улыбалась, особенно так. Она казалась почти беззаботной, когда никто не смотрел и некого было впечатлять. Ему хотелось большего.

Выхватив у неё книгу, он поднял её над своей головой.

— Я читаю книги без картинок.

Её брови приподнялись, но она не сделала попытки забрать книгу обратно.

— Комиксы не в счёт.

— К твоему сведенью, — сказал он, — я прочёл всю эту серию. Гаррет Крофт должен умереть в этой книге, после того как душа его жены станет свободна.

Эти её безумно огромные глаза округлились.

— Он действительно читал.

— Я тоже грамотный.

Она засмеялась, издав простой, низкий звук, рождённый из чистой фантазии, и сердце его чуть не надорвалось. Он мог чувствовать, как ухмылка исчезала с его лица, его рука опустилась на кровать, а взгляд метнулся к её рту. Маленькому, розовому. Нижняя губа чуть полнее верхней.

— А теперь я могу получить книгу обратно? — спросила она, по-прежнему улыбаясь.

Он ломал голову, что бы ещё такого умного сказать, просто чтобы услышать этот её смех снова, но ему ничего не приходило на ум. Он протянул книгу обратно.

— Ты когда-нибудь читала Кинга?

— Иногда. Не так часто. Он постоянно перескакивает с одной темы на другую.

На этот раз он усмехнулся. Он считал точно так же.

— А как насчёт фэнтези или романов? Они могли бы немного тебя раскрепостить. Воодушевить на воплощение каких-нибудь диких идей.

— Я не воплощаю в жизнь дикие идеи.

Кэм не выказывает публичных проявлений любви, но поцеловала его на глазах у семьи. Прежде чем Трой снова мог посмотреть на её рот, вспомнить тот поцелуй, он потянул за ворот футболки и стянул её. После чего выключил телевизор и плюхнулся на спину.

— Ты на самом деле читаешь любовные романы?

Он закрыл глаза и улыбнулся.

— В них хорошие сексуальные сцены.

— Они так же плохи, как и в кино. Настолько нереалистичны.

Он приоткрыл один глаз и посмотрел на неё.

— А демоны в книгах ужасов реалистичны?

Повернувшись на кровати к нему лицом, она скрестила ноги.

— Ну, нет, но это явный вымысел. Романы же создают у людей впечатление, что подобная любовь существует.

Не могла же она быть настолько потерянной. Он оперся на локти.

— Подобная любовь действительно существует.

Она бросила на него скептический взгляд.

— Ой, да ладно. Жили они долго и счастливо, танцы под дождём и единственная настоящая любовь, без которой жить не можешь?

Она всё же была настолько потерянной. Это немного разбило ему сердце. Приподнявшись, он сел.

— Ты не веришь в любовь?

— Конечно же, я верю в любовь. Я люблю свою семью. И была влюблена. Но родственные души и прочая ерунда? Нет.

Он не мог поверить своим ушам. Что с ней произошло, что она не может поверить в чудеса и счастье?

— Тогда ты никогда не была влюблена, Камрин Кович. Какое безобразие! — Она поджала губы. Он покачал головой. — Ты когда-нибудь делала что-нибудь глупое в своей жизни? Загадывала желание на звезды, смеялась до боли, влюблялась?

Она одарила его пустым взглядом.

Он встал и подошёл к французским дверям с её стороны кровати. Дождя не было, чтобы танцевать под ним, но зато были звезды.

— Подойди сюда.

Она вздохнула.

— Хорошо, Трой. Я поняла. Ты романтик. Кто бы мог подумать.

Она не поняла. Он протянул руку.

— Иди сюда, Камрин.

После эпической игры в гляделки, она смирилась и встала.

Он открыл двери и вышел на небольшой балкон. Затем провёл её к перилам, лицом к открытому участку двора Хортонов. Став позади неё, он запер её в пространстве между своими руками, ухватившись за перила впереди неё. Опустив подбородок на её макушку, Трой глубоко вздохнул. Прохладный чистый воздух. Сосновый. Ночью было значительно холоднее, чем днём. Когда поднялся ветерок, он почувствовал запах лемонграсса, напомнивший ему о том мгновении с ней в его доме всего несколько дней назад.

— Что мы делаем, Трой?

Совершаем глупые поступки. Его рот опустился к её уху.

— Выбери звезду.

— Зачем?

— Просто сделай это.

Камрин, должно быть, почувствовала, что Трой не отпустит её, пока она не согласится. Кэм вздохнула и указала на звезду в отдалении, выше гор.

— Вон та. А теперь я могу идти?

— Нет, — ответил он, улыбаясь ей в волосы. Такие мягкие. — Загадай желание. Вслух.

— Нет. Это глупо.

Он усмехнулся.

— Загадай желание, Камрин. Что угодно.

Она скрестила руки на груди, так что он опустил свои руки на её талию. Край её футболки едва касался резинки её боксёров, обнажая полоску кожи под его пальцами.

— Отлично, — проговорила она. — Я желаю найти работу сразу же, как только мы вернёмся в Милуоки.

У неё всегда на уме только работа. Запах лемонграсса вновь заполнил его нос и начал оказывать на него воздействие. Трой откашлялся.

— Выбери другую звезду. Загадай ещё одно желание.

— Трой…

— Камрин, — парировал он тем же сухим тоном.

Она указала справа от них, и её волосы скользнули по его ключице.

— Вот эта. Желаю, чтобы моя семья хорошо вела себя до конца поездки.

Ни одно из этих желаний она не загадала для себя. Она не загадала того, чего бы хотела в глубине души, даже если и забыла про это. Желание чего-нибудь сумасшедшего и нереалистичного.

— Найди другую звезду. Закрой глаза и пожелай для себя. То, чего ты всегда хотела, но не думала, что получишь.

— Как мир во всём мире?

Он прикусил язык и покачал головой.

— Для себя, Камрин. Загадай желание для себя. И не говори его мне.

Она посмотрела наверх, обнажая шею, заставляя волосы танцевать на его груди. Он стиснул зубы, когда всё, что ниже его груди, отреагировало. На неё. Из всех людей, именно на Камрин. Он задержал дыхание. Его пальцы коснулись мягкой, тёплой кожи под её футболкой.

— Готово, — произнесла она через несколько мгновений и повернулась в его объятиях. — Мы можем зайти в…?

— Камрин, — выдавил он, теряя последнюю тонкую нить контроля. Её глаза смотрели на него, расширившись. Ореховые в море черноты. Он издал звук, наполовину хныканье, наполовину стон. Боже, нет. — Я собираюсь снова поцеловать тебя.

— Но здесь никого нет, чтобы увидеть. Нет необходимости.

— Нет, — прошептал он. — Необходимости нет. Совсем.

Однако его рот всё равно сомкнулся на её губах, и робость её губ, её запах, заставили какую-то его часть желать большего. Больше, чем он мог дать ей. Больше, чем она могла бы дать ему.

Ничего не изменилось с прошлого раза. Поцелуй потряс его словно удар в живот. Она потрясла его. Чистое удовольствие и мучение. Её губы приоткрылись, когда, на сей раз, она углубила поцелуй, и он прижался к ней. Её пальцы вцепились в его бицепсы, возводя голод на совершенно новый уровень. Его пальцы скользили по её бокам, животику, такому мягкому под его мозолистыми руками.

Как кто-то может считать её холодной? Если бы у него было меньше здравого смысла, он бы взял её прямо сейчас. Прямо здесь, под лунным светом, и лишь ветерок был бы между ними. Если бы она не была первым человеком в его жизни, заставившим его почувствовать себя достойным любви ещё тогда, когда он был неловким, испуганным ребёнком, который просто хотел, чтобы его оставили в покое…

Он оторвался от её губ и втянул воздух. Схватившись за перила позади неё, он опустил голову к её груди и попытался урезонить своё тело, успокоиться. Её рука опустилась на его голову, перебирая волосы между пальцев. Его глаза закрылись.

Этого не происходит. Не. Происходит.

У него нет, не могло быть, и не появятся чувства к Камрин.

Уходи. Уходи от неё.

— Блин, — проскрежетал он и поднял голову, не смея взглянуть ей в глаза. Он попятился, врезавшись в дверь, и развернулся.

— Спокойной ночи, Камрин.

Дрожа, Камрин вошла в комнату и закрыла балконную дверь, пройдя в примыкающую ванную, не глядя на Троя. Она бесшумно закрыла дверь и пустила горячую воду в огромную ванну, прежде чем раздеться и залезть в неё. Подтянув колени к груди, она позволила воде согреть её.

Трой её поцеловал. Но на этот раз поблизости никого не было, так что это было не ради показухи. Тогда почему? Сначала он вёл себя так, словно хотел этого. Она не идиотка, Кэм чувствовала его ответную реакцию. Но затем он попятился от неё со взглядом чистейшего ужаса на лице.

И её сердце упало, как и её настроение. Реальность вернулась как пощёчина.

Максвелл был прав. У неё нет страсти, нет притягательности. Холодная как рыба и такая же непривлекательная.

Она прижала руку ко рту, чтобы заглушить рыдания, и опустила голову на колени. Когда она была с Максвеллом, то сказанное им причинило ей боль. Но с Троем, всего на секунду, ей захотелось стать другой. Захотелось стать кем-то, кого он желал. Весёлой и красивой.

Кем-то, кем она не была.

Поделом ей за то, что захотела того, чего не может иметь. За то, что считала, будто может стать такой же, как и другие его женщины. Как она теперь могла смотреть ему в лицо? Как могла смотреть ему в глаза и притворяться, что не была унижена до неузнаваемости?

Притворяться, что это не имело значения.

Она делала это всю свою жизнь. Паршивая овца, некрасивая сестра, скучная коллега. Она прятала свою боль от всех окружающих задолго до этой свадьбы и появления Троя. Она смогла бы сделать это и сейчас. И сделает. Поднявшись, она вытерлась и переоделась. Сделав глубокий вдох, она повернула ручку двери и вышла из ванной.

Трой спал в постели, лёжа к ней спиной. Пройдя по твердой древесине, она забралась под простыни и тихо выключила светильник, чтобы не разбудить его.

Повернувшись на бок, она вглядывалась в ночь через французские двери. Он заставил её загадать желание на звезду. Никогда в своей жизни она не чувствовала себя так глупо. Ребёнком она делала это, пока не поняла, что её желания — легкомысленные глупости. Пустая трата времени. Желания не сбываются, в особенности её.

Но, когда он велел ей закрыть глаза и придумать желание, она вновь стала восьмилетним ребёнком, который желает того, что никогда не сбудется.

Желает, чтобы кто-то вроде Троя хотел её.

— Камрин, — прошептал он. Он не перевернулся, по-прежнему лёжа к ней спиной. Она едва его расслышала. Когда он больше ничего не произнёс, она подумала, что ей только показалось, пока он не прошептал ещё раз: — Камрин.

— Да?

— Насчёт того, что произошло на балконе…

Нет. Ни в коем случае он не добавит ещё и извинения к её унижению.

— Все нормально, Трой. Ты слишком долго обходился без женского внимания. Я знаю, что это ничего не значит.

У неё было чувство, словно у неё в груди что-то разрывалось. Она прижала туда руку, чтобы ослабить боль. Когда он не подтвердил и не опроверг её заявление, она закрыла глаза, надеясь уснуть.

— Что ты загадала? — спросил он несколько мгновений спустя.

Её глаза распахнулись и ещё раз сосредоточились на звёздах. Зачем он заставил её выйти на балкон и сделать это? Чтобы посмеяться над ней, заставить её выглядеть так же глупо, как она себя чувствовала?

— Ты сказал не говорить тебе.

И я не скажу тебе правду. Это ещё более неловко, чем то, что я в силах вынести.

Кровать зашевелилась, когда он перекатился на спину позади неё.

— Я хочу знать. Пожалуйста.

Нет, он определённо не узнает. Она прикусила язык, заставив свой голос звучать как обычно.

— Дождь. Я пожелала дождь.