Нежная прихоть плейбоя

Пролог

«Это твой шанс. Не упусти его».

Кэти Уиттейкер прижалась ухом к двери. Сердце ее бешено колотилось.

– Дело Ллойда Уиттейкера будет слушаться завтра. Деннерс и Рамирез могут доставить ее в суд для дачи показаний. Она держится неплохо. Довольно отважный ребенок, учитывая все то, что ей пришлось пережить.

Она – ребенок? Ее щеки вспыхнули.

Ей уже девятнадцать. Она не ребенок! Уже не ребенок. Не после того, что случилось две недели назад. Дрожь пробежала по телу Кэти, когда она вспомнила душераздирающие крики своей родной сестры.

Но не стоит думать об этом. Все уже позади. Сейчас Меган в Италии вместе с Дарио Де Рос-си – мужчиной, который спас ее. И за которого она теперь собирается выйти замуж.

Кэти постаралась справиться с приступом паники и ощущением одиночества.

Безусловно, Меган заслужила свое счастье. Заслужила, потому что смогла оказать сопротивление отцу и принять удар на себя. А она, Кэти, как всегда, осталась в стороне. Вместо того чтобы самой ворваться в комнату и наброситься на обидчика, она побежала за помощью.

Знал ли Джаред Кейн, эксперт по безопасности, которого приставил к ней Дарио, какой она оказалась трусихой?

Кэти хотелось нравиться ему. С самой первой встречи, когда их представили друг другу и его сильная рука сжала ее пальцы, словно послав сквозь нее пять тысяч вольт.

Но что бы она ни делала, ей никак не удавалось привлечь его внимание.

Если Кэти послушно следовала инструкциям Джареда, он вообще переставал появляться в поле ее зрения, оставляя ее на попечение своего ассистента. А когда она начинала спорить, он терпеливо выслушивал ее жалобы, словно капризы избалованного ребенка, и его отношение к ней становилось еще более снисходительным и покровительственным.

Но сегодня все должно было измениться. Кэти собиралась наконец дать ему понять, что она вовсе не ребенок, нуждающийся в постоянной опеке. Она хотела показать ему настоящую Кэти. Показать, что она могла быть такой же смелой, как Меган.

Ее пальцы стиснули ручку двери.

«Знаешь, кто ты, Кэти? Ты такая же, как твоя мать».

Слова Ллойда Уиттейкера, жестокие и разрушительные, вспыхнули в ее сознании.

Но это неправда! Она была ни капельки не похожа на Алексис Уиттейкер – о чем не раз говорила ей Меган, – женщину, которая унижала каждого, кто ее любил. Ллойд Уиттейкер в своем вечном недовольстве жизнью пытался внушить Кэти, что она безответственна, глупа и легкомысленна – точь-в-точь как ее мать. Только две недели назад они с сестрой узнали, что Уиттейкер даже не был их биологическим отцом. Этот обман ему нужен был для того, чтобы присваивать деньги из их трастового фонда. Да что он тогда вообще мог знать об их матери?

Кэти решительно повернула дверную ручку и вошла в комнату. Долго задерживаемое дыхание с шумом вырвалось из ее легких, когда Джаред поднял голову и пристально посмотрел на нее. Он стоял перед окном. Его широкоплечий силуэт четко вырисовывался на фоне освещенной фонарями улицы.

– Кэтрин? Какие-то проблемы? – Он засунул телефон в задний карман брюк.

Его сосредоточенный на ней взгляд придал ей смелости.

Кэти нравилось, как Джаред смотрел на нее. Словно она была единственной, кого он видел. Единственной, кто имел для него значение в этот момент.

Так на нее еще никто не смотрел. Даже Меган.

Кэти прошла через комнату, бесшумно ступая босыми ногами по пушистому толстому ковру.

– Возможно, – сказала она.

– И что же случилось?

Кэти услышала в его голосе озабоченность. Профессиональная черствость его еще не коснулась.

Она остановилась достаточно близко, чтобы вобрать в себя суровую красоту его резко очерченного лица. Скользнуть взглядом по шраму на верхней губе и коротко остриженным волосам в стиле американских морских котиков.

Кэти всегда чувствовала себя слишком высокой – пять футов восемь дюймов, – но Джареду Кейну, когда она приблизилась к нему, пришлось наклонить голову, чтобы встретить ее взгляд.

Такое очевидное превосходство оказало на нее странное действие. Она почувствовала, как в животе у нее что-то сладко сжалось.

– Почему вы так редко называете меня по имени? – спросила она.

Его взгляд остался холодным и невозмутимым. Синие, словно ирисы, глаза казались бездонными – в них можно было утонуть. Ощущение было таким острым, что все ее мышцы напряглись.

Наконец какая-то жилка дернулась на его щеке, и Джаред опустил взгляд.

Кэти почувствовала, как по всему ее телу разливается жар. Мягкая ткань футболки показалась ей наждачной бумагой. Ее соски затвердели, превратившись в два острых пика.

Застыдившись, она скрестила руки на груди. Ну почему она не надела бюстгальтер?

Заметил ли Джаред произведенный им эффект?

– Идите спать, Кэтрин, – произнес он со вздохом.

Она помотала головой:

– Я не хочу. Я хочу остаться здесь. С вами.

Ее взгляд остановился на белом шраме, рассекавшем его верхнюю губу. Что будет, если она сама его поцелует? От предвкушения у нее закружилась голова.

– Странная идея. Не вижу ничего хорошего в этом. – Его голос стал хриплым, отрезонировав в самом низу ее живота.

– Почему? – Кэти стояла так близко к Джареду, что могла чувствовать его запах – хвойного мыла и мускуса.

На его скулах заиграли желваки.

– Думаю, вы прекрасно знаете, почему.

Это было все, что ей требовалось. Джаред больше не смотрел на нее как на ребенка. Эндорфины хлынули в ее кровь, не оставив никаких мыслей, кроме одной.

«Просто сделай это. Поцелуй его».

Привстав на носочки, Кэти обвила его шею руками и прижалась к его губам.

Мятное дыхание коснулось ее щеки, когда Джаред выдохнул какое-то слово. Это подстегнуло Кэти. Ее пальцы начали ласкать его затылок. Его губы приоткрылись, и ее язык проник в глубину его рта, жадно вбирая в себя его вкус – вкус мяты и желания.

Большие руки обхватили ее за талию, длинные пальцы сжали тонкую ткань футболки. Яростная радость распустилась внутри ее, когда их языки сплелись.

Но она недолго наслаждалась победой.

– Черт возьми, Кэтрин… – Сжав ее запястья, Джаред решительно оттолкнул ее от себя. – Какую игру вы тут затеяли?

Жесткие слова прорезали воздух, словно удар мачете.

– Извините, – пробормотала Кэти. – Я думала…

– Что вы думали? Что я хотел, чтобы вы меня поцеловали? – Тон его голоса пробирал до костей. – Я вовсе не хотел!

Ее плечи поникли. Обхватив себя руками, Кэти попыталась справиться с охватившей ее липкой, холодной паникой. Почему ее все отвергают? Она что, действительно недостойна любви?

Ей захотелось исчезнуть. Забраться в какой-нибудь угол и свернуться в клубок, чтобы никто ее больше не видел. Особенно после того, как вопрос, который она никогда не осмеливалась задать, вдруг сорвался с ее языка:

– Почему нет?

Джаред провел пальцами сквозь волосы – жест, вероятно, оставшийся с тех пор, когда они были еще длинными.

– Потому что ты еще ребенок.

Кэти заставила себя поднять голову, чувствуя себя бесконечно униженной.

Джаред выглядел взвинченным и раздраженным. Сдавленный смех вырвался из ее горла.

Ей нужна была реакция невозмутимого Джареда Кейна, и она ее получила. К несчастью, совсем не ту, что ей хотелось.

Он вздернул брови:

– Вы думаете, мне смешно?

Нет, пожалуй, это был самый несмешной момент в ее жизни – но ему этого знать не обязательно.

– Разве нет? – Она выпрямила спину и задрала подбородок – поза, в которой она выслушивала критику Ллойда Уиттейкера, чтобы скрыть свою боль.

– Ты просто избалованная девчонка. – Лицо Джареда потемнело. – Если ты еще раз попытаешься сделать нечто подобное, я тебя отшлепаю. И мне все равно, чья ты там сестра.

– Не беспокойтесь, этого не случится, – огрызнулась Кэти. – Вы далеко не так хороши, как сами о себе думаете.

Развернувшись, она выскочила из комнаты, с треском захлопнув за собой тяжелую дверь.

У себя в комнате Кэти ничком бросилась на постель и уткнулась лицом в подушку, чтобы заглушить рыдания. Ей не хотелось, чтобы Джаред это слышал.

Она вспомнила, какие слова выкрикивал отчим, когда избивал Меган: «Вы обе, как ваша мать. Никакой преданности! Никакого уважения! Две маленькие шлюшки!»

Кэти свернулась калачиком, пытаясь остановить карусель образов, которые вот уже две недели не давали ей покоя. Но они все продолжали крутиться в ее голове, словно фильм ужасов: скрючившаяся на полу Меган с кровоточащими полосами на плечах, ее крик, проклятия отца, свист плетки, рассекающей воздух…

Ее губы все еще помнили вкус губ Джареда, щеки покалывало от прикосновения жесткой щетины на его скулах.

Ллойд Уиттейкер мог ошибаться насчет Меган, наказывая ее за грехи их матери, но насчет ее он был прав.