Нежность в тебе (СИ)

Глава 25 "Это вы называете любовью"

Полина

— Я думала он нас никогда не отпустит, так разошелся со своими теориями. И кому они нужны? — ворчит Яна после последней пары. Я заметила, что у нее привычка такая — выплескивать негатив после стрессовых ситуаций, а учеба и есть для нее стрессом.

— А мне интересно, — пожимаю плечами.

— Та ясно, тебе все интересно, — ворчит уже на меня. — Ну что, готова к сюрпризу? — спрашивает с ухмылкой, а я только вздыхаю.

— Страшно, — не то слово, как мне страшно идти к Кириллу на работу. А если он разозлится?

— Эй, гони свое страшно куда подальше, у нас важная миссия. Сфотографируешь лицо братика? — хитро улыбается и берет меня под руку. — Чтобы не убежала, — крепче сжимает и тянет к машине.

Интересно, Роман может отвезти ее куда угодно, или перемещение Яны контролируется отцом? Мне не хотелось бы быть под постоянным наблюдением. Хотя, он ее отец, мне не понять ситуации, потому что никогда в такой не была, и уже не буду. Через пол часа машина останавливается. Смотрю на высоченное здание, в котором находится офис Кирилла, и чувствую, как дрожат колени. Но сама виновата, придумала план, теперь нужно его выполнить. У Янки отличное настроение, она выходит и ждет пока я наберусь смелости. Говорит Роману, чтобы подождал и снова берет меня под руку. Сейчас я благодарна, потому что могу упасть от волнения прямо на асфальт.

По моей идее, сейчас мы пойдем гулять пешком в парк, который находится совсем недалеко, а потом я приглашу Кирилла куда-нибудь поужинать и это будет точно не крутой ресторан, в которых он привык бывать. А еще, я хочу серьезно поговорить с ним и сообщить, что собираюсь вернуться к себе домой. Как бы ни было хорошо в доме его родителей или в квартире, я не могу быстро перейти к такому этапу. Мы только начали встречаться, я не хочу спешить, все должно быть правильно. Яна не согласна со мной, но это решение я точно не изменю. Думаю, Кирилл меня поймет.

Заходим в лифт и Яна нажимает на восемнадцатый этаж. Ничего себе, как высоко он забрался. Пока лифт поднимается, я глубоко вдыхаю и медленно выдыхаю, чтобы унять ускоренное сердцебиение. Перед Кириллом нужно предстать улыбающейся, а не испуганной. В приемной нас быстро пропускает охранник, потому что узнает Яну. Идем по коридору, читаю надписи на дверях и восхищаюсь трудолюбием Кирилла. В тридцать лет иметь такую компанию — это большой труд.

— Вот, — довольно говорит Яна, остановившись перед дверью с надписью «Генеральный директор». — Ну? Ты что стих выучила и мысленно его повторяешь? — легонько толкает меня в спину.

— Яна, как ты можешь шутить в такой момент? — спрашиваю нервно и робко тянусь к ручке двери.

— Смелее, а то сейчас секретарша прилетит и сюрприз не удастся, — выглядывает в коридор.

— Хорошо, — наконец решаюсь.

— Встретимся дома, — подмигивает мне и отходит.

Чтобы не передумать, коротко стучу в дверь и сразу открываю ее. Не медлю и захожу, растягиваю на лице улыбку и становлюсь, будто меня к полу прибили. Смотрю на Кирилла, который ничего не понимает, и не могу выжать из себя ни слова. Челюсть отвисла от увиденного, а сердце сразу опустилось в пятки. Чувствую, как внутри, в груди, расползается едкая боль. Словно щупальцами обхватывает каждую клетку моего тела и замораживает его.

Картина, которую я вижу, еще долго будет появляться во снах. В моих кошмарных снах… Кирилл сидит в кресле за рабочим столом, но на его ногах… Сидит, нет, лежит какая-то женщина. Такое чувство, что он собрался ее шлепать. Когда я вошла, она висела на его шее. Ясно же, что это не деловая беседа. И даже не дружеская. В подтверждение очевидного, на щеке Кирилла красуется след от ее яркой красной помады. Эффектная брюнетка сжимает губы и приподнимается, опершись на плечо Кирилла. Он сидит в кресле и смотрит, будто не верит, что это я. Не двигаясь и не моргая.

— Вас стучать не учили? — первой нарушает тишину женщина. Перевожу на нее свой взгляд: высокая, стройная, платье обтягивает ее как вторая кожа, темные волосы уложены большими локонами. Настоящего лица не видно, оно замаскировано макияжем. Слов у меня нет, я только хватаю воздух, а он не хочет вдыхаться. Как рыба, которую безжалостно выбросили на берег на погибель.

— Я… — хриплю и замолкаю, глотая комок из слез.

— Полина, — голос Кирилла приносит боль. Он приподнимается и одергивает пиджак. Не смотрю на него, касаюсь области сердца, потому что там болит.

— Простите, — выдавливаю из себя, — я ошиблась.

— Подожди, нам нужно поговорить, — у него получается грубо.

— Это твоя сестра? — вмешивается голос женщины.

— Нет, я никто, просто ошиблась, — нащупываю ручку двери и вылетаю из кабинета. Мне что-то говорит вслед женский голос, но я бегу к лифту. Не хочу останавливаться ни на минуту. Если я остановлюсь, расплачусь перед всеми.

— Полина, да подожди же ты, — меня больно хватает за руку Яна, я даже не узнала ее голоса. — Ты куда? Что случилось? — спрашивает взволнованно, видя мое лицо.

— Ничего. Ничего хорошего не случилось, Яна, — голос звучит механически.

Перед глазами красные губы брюнетки. Фантазия рисует, как она целовала его, до моего вторжения и надеялась на продолжение. А потом он приехал бы домой и пригласил меня на ужин. Сидел, слушал мои рассказы, а вспоминал ее. Целовал мои губы и лгал, что не может спать в одиночестве, потому что со мной ему лучше… Фу, какая гадость. Как же болит внутри! Словно кто-то растоптал душу и приказал так жить дальше. И это вы называете любовью? Нет, я не хочу ее чувствовать. Никогда.

— Он накричал? — спрашивает тихо Яна и заходит за мной в лифт.

— Нет, молчал.

— Тогда почему ты такая грустная? Почему вы не вместе? — спрашивает, нервничая.

— Потому что твоему брату есть с кем проводить время, — слезы без разрешения текут по щекам. Отворачиваюсь от Яны и вытираю их.

— Не может быть. Он был не один? — спрашивает громко. Ничего не отвечаю, киваю головой, не разворачиваясь. — Козел! — не сдерживает эмоций подруга. — Иди сюда, — прижимает меня к себе и крепко обнимает. — Моя хорошая. Это я виновата, настаивала на сюрпризе. Извини, Поль, я не знала. Честно.

— Хочу домой, — рыдаю ей в куртку.

— Сейчас поедем, — она гладит меня по голове, как маленького ребенка. — Роман ждет.

— Нет, я к себе хочу. В свою квартиру, чтобы больше его никогда не видеть.

— Я не могу тебя бросить одну.

— Это не обсуждается, — отрываюсь от куртки и вытираю лицо.

Дверь лифта открывается, мы быстро выходим и через минуту садимся в машину. Всю дорогу молчим. Яна что-то печатает в телефоне, а я смотрю в окно. Ничего не вижу перед собой, все плывет от слез. Когда машина останавливается, выскакиваю и бегу к дому. Яна плетется за мной. Молчит. Достаю сумку, сбрасываю в нее свою одежду, забираю ноутбук и через десять минут уже спускаюсь на первый этаж. Яна сидит на диване в холле. Сразу приподнимается и перекрывает мне путь.

— Поль, пожалуйста, давай поговорим, — выставляет перед собой ладони.

— Не могу, — хочу оказаться наедине и выплеснуть эмоции слезами. В горле стоит комок. Голова болит, сил говорить или дискутировать нет. — Потом, я позвоню.

— Я не хочу терять подругу, — с отчаянием говорит девушка.

— Не потеряешь, — мой голос звучит глухо. — Вызови мне такси, пожалуйста.

— Роман тебя может отвезти.

— Нет, лучше такси, — больше не жду, выхожу на улицу. Она тоже выходит и ждет, пока приедет машина.

Закусываю больно губу и закрываю глаза. Стараюсь не вспоминать увиденное, но картинки сами возникают перед глазами. Особенно ее губы. Как она целует ими моего Кирилла, как обнимает, касается его. А Кирилл позволяет ей это делать. Обида так сильна, что впервые в жизни хочется отомстить. Чтобы он почувствовал боль, уничтожающую все внутри, все теплые чувства, надежду, планы на будущее. Когда такси подъезжает к воротам, хватаю сумку и коротко обнимаю Яну. Без слов. Быстро преодолеваю расстояние и сажусь на заднее сиденье. Называю адрес и отклоняюсь на спинку. Невыносимо болит голова, а глаза пекут от непролитых слез. Не могу держаться, силы кончились. Всхлипываю и закрываю рот ладонью.

Самая виновата. Неужели думала, что нравлюсь ему? Такому мужчине. Взрослому, уверенному, богатому. Он может позволить себе все, что угодно. И со мной, серой неинтересной мышкой, которая боится собственной тени, ему не может быть интересно. Всю дорогу тру глаза салфеткой, а слезы никак не останавливаются. Таких, как я называют наивными дурочками. Размечталась о серьезных отношениях, быть для него единственной. А была только очередной, чтобы равеяться, когда грустно.

Дома снимаю куртку, оставляю сумку в коридоре и иду в комнату. Ложусь на кровать, подгибаю колени к груди и даю волю слезам. Плачу громко, с надрывом. Хочу вырвать из памяти воспоминание о Кирилле. Забыть все, начиная со дня нашего знакомства и завершая моим приходом в его кабинет. Как быстро разбиваются надежды, в мгновение ока рушится все. Планы, чувства, жизнь… За окном темнеет, но я не думаю вставать. Хочу уснуть, но только закрываю глаза, вижу перед собой лицо Кирилла. Было ли на нем разочарование? Не думаю. Он просто смотрел. Возможно, немного удивлено. Ему все равно, я в этом уверена. Иначе он сказал бы что-нибудь.

В дверь начинают звонить. Не хочу видеть никого. Следом звонит телефон в прихожей. Говорить тоже не хочу. Наверное, это Яна. Хочет узнать как я. А что сказать? Как я? Меня предали, растоптали чувства, посмеялись. Но за дверью не думают сдаваться, давят на звонок, раздражая таким напором. Встаю. Хочется на кого-нибудь накричать. Плетусь к двери и смотрю в глазок. Раненое сердце сжимается болезненным спазмом. Выдаю стон и прижимаюсь спиной к двери.

— Уходи, пожалуйста, — шепчу, глотая слезы и уговариваю себя отойти и не открывать.