Нежные объятия осени

1

Эллис Хок знала, в какое время года нужно высаживать рододендроны, чем удобрять азалии и как ухаживать за лилиями. Она по праву считалась лучшим садоводом в Смолбридже. К ней за советом приходили соседи, чьи клумбы, без сомнения, нуждались в лучшем уходе. И только Эллис могла подсказать, как сухую и пожухлую траву превратить в превосходный цветник. Многие пытались соревноваться с Эллис в искусстве садоводства, но потерпели сокрушительное поражение. И поделом.

— Нечего путать божий дар с яичницей, — любила говорить Эллис, наблюдая за тем, как очередная «конкурентка» охает над увядшими тюльпанами.

Каждое утро Эллис, позавтракав и прибрав в доме, выходила во двор, вооруженная до зубов. Ведерки, пакеты с удобрениями, разнокалиберные лопатки, грабли, тяпки — все это ей было необходимо для того, чтобы поддерживать свой сад в идеальном порядке. Она вела жестокую борьбу с сорняками и из каждой такой битвы неизменно выходила победительницей.

В одно пасмурное августовское утро Эллис как обычно появилась на пороге своего дома с большим цветочным горшком в руках. Одетая в старую мужскую рубашку и полинялые рабочие брюки, в платке, повязанном вокруг головы, Эллис походила на фермершу, которая вышла покормить кур или подоить корову. Фиона Гришем, живущая в доме напротив, увидев Эллис, фыркнула и сказала своему мужу, жующему тост с джемом:

— Посмотри-ка на нашу старую деву! Вот вырядилась-то!

Джеймс оторвался от утренней газеты, которую традиционно читал за завтраком, и скучающе взглянул в окно.

— Нормальная рабочая одежда.

— Женщина должна оставаться женщиной при любых обстоятельствах! — возразила Фиона, которая в отличие от большинства жительниц Смолбриджа всегда выглядела так, будто пять минут назад вышла из салона красоты.

— Согласись, было бы неразумно, если бы Эллис копалась в черноземе, надев вечернее платье, — на свою беду вступил в полемику с женой Джеймс.

Впрочем, он тут же снова уткнулся в газету, и тирада, которой разразилась Фиона, пролетела мимо его ушей. Однако через пять минут, когда Джеймс доел последний кусочек тоста и отложил газету, ему пришлось вновь выслушивать нелестные отзывы в адрес соседки.

— Своим видом она позорит нашу улицу! — возмущалась неугомонная Фиона. — Я, к примеру, всегда выгляжу прилично, даже когда выхожу в сад.

— В саду ты появляешься только для того, чтобы поваляться в гамаке или позагорать. За клумбами следит садовник, — буркнул Джеймс.

— Ты всегда ее защищаешь! Видно, правду люди говорят…

— Какую правду? — поинтересовался Джеймс, зевая.

— Миссис Макрихтер сказала мне по секрету, что в юности ты ухаживал за Эллис Хок!

— У миссис Макрихтер удивительно хорошая память для ее лет, — сказал Джеймс, поднимаясь из-за стола, — потому что даже я не помню, чтобы ухлестывал за кем-нибудь, кроме тебя. Ты единственная женщина, которая когда-либо мне нравилась.

Фиона довольно улыбнулась.

— Льстец!

— Я знаю, как тебе угодить. — Он чмокнул жену в щеку. — Мне пора в офис, увидимся вечером. Чем планируешь заняться?

— Прежде всего подействую на нервы Эллис, — сказала Фиона, глядя в окно. — А там видно будет.

Эллис видела, как уехал Джеймс Гришем. Он никогда не опаздывал на работу, хотя его пунктуальность много раз находилась под ударом. Фиона любила вцепиться в него на пороге дома, чтобы дать последние наставления:

— Не забудь пообедать, Джеймс! Поправь галстук, Джеймс! Причешись, Джеймс! Не лихачь на дороге, Джеймс!

С учетом того что Джеймс Гришем мог забыть о чем угодно, но только не о том, что нужно поесть, всегда был безукоризненно одет и причесан и никогда не разгонял автомобиль выше шестидесяти километров, Фиона просто зря тратила слова и время, чтобы лишний раз одернуть мужа.

Бедный Джеймс, усмехнулась про себя Эллис. Надо обладать стальными нервами, чтобы жить с такой женщиной, как Фиона. Даже я не могу находиться в ее обществе больше часа — а ведь у меня ангельское терпение!

Эллис знала наверняка, что не пройдет и пяти минут, как в гости заявится Фиона. И наверняка снова будет болтать о нарядах и модных магазинах. К ее появлению следовало подготовиться. Эллис высыпала весьма вонючее удобрение для цветов рядом с клумбой, зная, что соседка не выносит неприятных запахов. Однажды Фиона ушла с приема, который устраивала глава благотворительно комитета Тереза Брекхауз, потому что в доме этой всеми уважаемой женщины пахло свежей краской. Эллис считала, что соседка глупа как пробка. Фиону интересовали только деньги и то, куда их можно потратить: она была знатной транжирой и любила пустить пыль в глаза. Эллис же считала, что в жизни есть кое-что важнее денег. Дружба и взаимовыручка, например. Или любовь.

— Чем это так отвратительно пахнет? — неожиданно раздался высокий голос Фионы. Задумавшись, Эллис не заметила, как подошла соседка.

— Компостом. Доброе утро.

— Нравится же тебе копаться в… — Фиона задержала дыхание и не договорила.

— В черноземе, — закончила за нее Эллис, пряча усмешку.

— Чернозем так не воняет.

— Не стой против ветра, — посоветовала Эллис. Не поднимаясь с колен, она продолжала рыхлить землю тяпкой. Ничто не могло отвлечь ее от любимых клумб: ни запах удобрений, ни зануда-соседка.

Фиона обошла Эллис справа, встала как раз по ветру, снова наморщила нос и капризно произнесла:

— Какие ужасные перчатки! И эта твоя рубашка… Где ты ее откопала?

— На чердаке. Там полно старых вещей. — Эллис кинула взгляд на свои ярко-желтые перчатки, натянутые по локоть. — А почему ты спрашиваешь?

Важнейшим недостатком Фионы было ее неумение держать язык за зубами. Она всегда, говорила то, что думает. А поскольку ее мысли оригинальностью не отличались, многим не раз и не два приходилось краснеть от стыда. От стыда за Фиону, как ни странно. Даже Эллис порой чувствовала себя неловко, когда соседка в присутствии малознакомых людей начинала громко обсуждать, «какой нелепый галстук нацепил вон тот брюнет» или «фи, какая безвкусица эта картина». Фионе было плевать, что брюнет — известный политик, над имиджем которого трудится целый штат стилистов, а аляповатая, на ее взгляд, картина — творение знаменитого художника. Не важно, что другие люди зачастую разделяли ее точку зрения. В приличном обществе не принято громко обсуждать чьи-либо недостатки. Однако Фиона почему-то считала себя рупором правды и никогда не молчала, даже когда промолчать стоило бы.

Задав свой вопрос, Эллис приготовилась выслушать десятиминутную лекцию на тему, как нужно одеваться, когда выходишь работать в сад. Каково же было ее удивление, когда Фиона ограничилась короткой фразой:

— Клетка на рубашке слишком крупная. Тебе не идет.

— Учту, — проронила Эллис, подняв глаза.

Соседка, плотно сжав губы, кивнула и, развернувшись, прошествовала к своему дому. Причина ее немногословия стала ясна: компост сделал свое дело.

— Ну утро выдалось славное, — весело пробормотала Эллис, снова принимаясь за сорняки. — Посмотрим, каким будет день.

День, прямо скажем, подкачал. Покончив с клумбами ближе к полудню, довольная собой Эллис вернулась в дом, приняла душ, переоделась, вошла в кухню и увидела… мышь! Та сидела возле холодильника и грызла кусочек песочного печенья. Печенья, которое Эллис испекла накануне вечером. Печенья, предназначавшегося для собрания благотворительного комитета!

Эллис поступила так, как на ее месте поступила бы любая другая женщина, на чьей кухне отродясь не было ни мышей, ни тараканов, ни прочей непрошеной живности: громко завизжала и запрыгнула на ближайший табурет. По иронии судьбы, чье чувство юмора часто оставляет желать лучшего, это оказался тот самый табурет, который Эллис давным-давно собиралась выбросить, ибо у него расшатались ножки. Так что уже через секунду Эллис сидела на полу среди деревянных обломков и стонала от боли, потирая ушибленный копчик, а мышь, бросив остатки печенья, шмыгнула за холодильник и там затаилась.

— Вот зараза! — выругалась Эллис. Она бы применила словцо покрепче, но чувство собственного достоинства не покидало ее даже в самых сложных жизненных ситуациях.

С трудом поднявшись, она первым делом заглянула за холодильник. Как и следовало ожидать, мыши там уже не было. Негодница спряталась так, что найти ее смог бы только самый опытный мышелов, коим Эллис, конечно, не являлась.

Необходим кот. У Фионы, что ли, взять напрокат? Правда, вряд ли он вообще когда-либо видел мышей. Эллис вспомнила огромного, толстого перса и покачала головой. А если даже и видел, подумала она, сомневаюсь, что они вызвали в нем гастрономический интерес. Этот кот питается лучше, чем я.

Она собрала обломки табурета, аккуратно сложила у входной двери, чтобы позже выбросить в мусорный бак, и вновь вернулась в кухню. Эллис с сожалением посмотрела на огромное блюдо с печеньем, стоявшее на подоконнике. Придется выкинуть и печенье тоже. Кто знает, быть может, мышь не просто украдкой стащила одно. Возможно, она прыгала с одного на другое, прежде чем выбрать самое, на ее взгляд, аппетитное.

От этой мысли Эллис стало не по себе. Вооружившись антибактериальным спреем и тряпкой, она принялась драить кухню, изредка поглядывая на холодильник, будто боялась, что оттуда вот-вот высочит мышь. Через час, закончив уборку, Эллис достала из шкафа в гостиной толстенный справочник, чтобы отыскать в нем номер телефона фирмы, занимающейся дезинфекцией. И наверняка нашла бы, если бы ее поиски не прервал звонок в дверь.

Только бы не Фиона, подумала Эллис. Хотя, быть может, удастся напугать ее тем, что у меня по кухне бегают мыши. Кажется, она их боится.

Эллис распахнула дверь, дежурно улыбаясь. Кто бы ни пришел к ней в дом, она всегда делала вид, что рада гостям, пусть даже незваным. Правда, что касается последних, Эллис всегда находила предлог, чтобы побыстрее их выпроводить.

На пороге стояли мужчина и девочка-подросток. Обоих Эллис не видела лет пять, так что не было ничего удивительного в том, что она по-настоящему растерялась.

— Том? Какими судьбами?

Девочка-подросток, не дожидаясь приглашения, проскользнула мимо Эллис в дом и взлетела вверх по лестнице. Вскоре раздался звук захлопывающейся двери.

Мужчина в ответ на вопросительный взгляд Эллис пожал плечами.

— Анжела сердится на меня. Трудный ребенок. Прости, что не предупредил о нашем приезде.

— Да ничего… — Эллис шагнула к Тому, чтобы обнять его. — Давненько не виделись, братишка.

Тот ухмыльнулся.

— Братишка? Как-то это слово уже не вяжется с моим солидным обликом, тебе не кажется?

Эллис осмотрела его с головы до ног: дорогой качественный костюм, новые ботинки, кожаный портфель в руке… В последний раз, когда брат приезжал к ней в гости, его любимой одеждой были джинсы и футболки с дурацкими надписями. Да, он, конечно, изменился. Десять лет назад не было у него этих глубоких морщин на лбу, усталости в глазах, горькой усмешки на губах. Однако…

— Ты навсегда останешься для меня несносным младшим братишкой, — с нежностью сказала Эллис.

— Можно войти? — спросил он, никак не отреагировав на проявление ее чувств.

— Да, конечно! — спохватилась она. — Как мило, что вы решили меня навестить. Сейчас я разогрею обед. Ты ведь любишь жареную курицу? Кстати, вы надолго?

Беспрерывно болтая, Эллис прошла на кухню, Том следовал за ней по пятам. Он был напряжен и мрачен. Казалось, встреча с родной сестрой не доставляла ему радости.

— Есть я не буду, прости. Тем более жареную курицу — у меня гастрит. Мне уже пора возвращаться в Лондон. А вот насчет Анжелы…

Эллис, достававшая из холодильника блюдо с курицей, оглянулась, нахмурившись.

— Пора возвращаться?

Том отвел взгляд.

— Да, у меня очень много работы. Меня ждут в Лондоне уже к вечеру.

Эллис поставила блюдо на стол и скрестила руки на груди.

— Выкладывай, что стряслось.

Том глубоко вздохнул, качнулся с пятки на носок и наконец посмотрел сестре в глаза.

— Ты не могла бы присмотреть за Анжелой?

— Что значит присмотреть?

— Я был бы рад, если бы ты позволила ей пожить здесь какое-то время.

— Томас! — строго произнесла Эллис. — Прекращай ходить вокруг да около. Скажи прямо: в чем дело?

Том вдруг как-то резко постарел. Словно потеряв опору, он тяжело опустился на стул и прижал ладонь ко лбу.

— Эллис, это что-то ужасное… С Анжелой нет никакого сладу. Я не знаю, что с ней делать. С тех пор как умерла ее мать, я из сил выбивался, лишь бы сделать Анжелу счастливой. Однако становилось только хуже!

— Кэтрин умерла десять лет назад, Том, — мягко заметила Эллис. — Не думаю, что поведение Анжелы связано со смертью матери.

— Но моя дочь неуправляема! Ты представить себе не можешь, что она творит! Дошло до того, что я начал ее стыдиться!

— Это всего лишь пубертатный период. — Эллис потрепала брата по плечу. — Ей ведь пятнадцать лет. Вспомни себя в ее возрасте.

— Я вел себя более чем прилично! Конечно, во мне тоже бурлили гормоны, я больше думал о девочках, чем об учебе, считал, что все взрослые — идиоты и что никто не способен меня понять. Однако я не врывался в разгар важного совещания в кабинет отца с требованием купить новые джинсы! Не швырял в бассейн чужую одежду! Не грозился потерять девственность с первым встречным…

Эллис удивленно вскинула брови.

— Ну ты этого не делал только потому, что был мальчиком, дорогой.

— Твоя попытка пошутить с треском провалилась, — проворчал Том. — Вот ты тоже, как ни странно, была девочкой-подростком. Ты вела себя как взбесившаяся ведьма?

— Нет, не вела, — пожала плечами Эллис. — Но я с рождения была идеальным ребенком. Я даже плакала крайне редко. Анжела, очевидно, другая.

— Ей нужна мать, — с отчаянием сказал Том. — Или женщина, которая будет выполнять функции матери.

— И ты решил, что я — та самая женщина? Да я понятия не имею, как управляться с детьми!

Том умоляюще взглянул на нее.

— Эллис, клянусь, это ненадолго. И Анжела уже не ребенок. К ней просто нужно найти подход.

— Я всегда наивно полагала, что этим обычно занимаются родители.

— Я пытался! — вскричал Том. — Бог свидетель, я из кожи вон лез, чтобы наладить с ней отношения! Но я потерпел сокрушительное фиаско. Эллис, она портит мне жизнь. Мне кажется, Анжела задалась целью уничтожить меня.

— Послушай, она всего лишь пятнадцатилетняя девочка, а вовсе не монстр! — горячо возразила Эллис.

— Поверь мне на слово, я знаю, что говорю.

— И я лично должна убедиться в том, что Анжела — дьявол во плоти?

— Я лишь хочу немного от нее отдохнуть, — тихо сказал Том. — Месяц, не больше. За это время я хотя бы успею наладить свою личную жизнь…

— Так вот в чем дело! — ахнула Эллис. — У тебя появилась женщина, верно?

Том развел руками.

— Я ждал ее десять лет. Десять лет я жил только ради дочери! Могу я хоть немного пожить и для себя тоже?

Эллис отступила назад, с осуждением глядя на брата. Она не верила своим ушам. Впрочем, почему же не верила? Все мужчины одинаковы. Да разве они могут хотя бы представить, что это такое: всю жизнь посвятить другому человеку, своей плоти и крови? Нет, только женщина способна на самопожертвование! А мужчины во всем ищут выгоду исключительно для себя. Дочь ему, видите ли, помешала! Анжела, очевидно, ревнует отца к его новой пассии. И вместо того, чтобы успокоить девочку, наладить с ней контакт, убедить в своей любви, Том просто решил от нее избавиться. Фу, как же это мерзко!

— Пусть остается, — твердо сказала Эллис. — И не на месяц, а навсегда.

Том вскочил со стула и крепко стиснул сестру в объятиях.

— Спасибо! Спасибо! Тысячу раз спасибо! Ты не представляешь, как много это для меня значит!

— Я делаю это вовсе не ради тебя. — Эллис холодно оттолкнула его и поежилась от отвращения. — Мне жаль несчастную Анжелу. Ее отец — самый настоящий подлец. Да мне с тобой в одной комнате противно находиться, Том!

Том ошарашенно уставился на Эллис. В одну секунду он вдруг из жертвы превратился во всеобщего врага. Как же это произошло?

— Иди развлекайся со своей подружкой! — Эллис указала на дверь. — Можешь не возвращаться. Мы с Анжелой отлично заживем вместе.

— Ты, наверное, считаешь, что я бросаю дочь в угоду личным интересам? — осенило его.

— А разве не так?

— Эллис, дорогая, ты ошибаешься! Я отличный отец, отличный! — Он ударил себя кулаком в грудь. — Анжеле не в чем меня упрекнуть!

— Разве что в отсутствии любви.

— Да я люблю ее больше всех на свете!

— Поди ты прочь, Том, — не выдержала Эллис. — Вон из моего дома!

— Поверь, ты убедишься в том, что была не права, — спокойно сказал он. — Анжела кажется тебе жертвой моего эгоизма. Но это не так. Я не стану ничего тебе объяснять сейчас. Совсем скоро ты и сама все поймешь.

— Вон, я сказала! — Эллис гордо вскинула голову.

— Я приеду через месяц, если ты не позвонишь мне раньше и не попросишь забрать Анжелу, — сказал Том и, не желая больше вести бессмысленные, по его мнению, разговоры, ушел.

— Какой стыд! — произнесла Эллис, оставшись одна. Она чуть не плакала от жалости к Анжеле. — А я считала, что хорошо знаю своего брата! Она незамедлительно поднялась наверх, подошла к закрытой двери гостевой комнаты и постучала.

— Можно войти?

— Он уже уехал? — раздался приглушенный голос Анжелы. Вероятно, девочка плакала все то время, пока ее отец разговаривал с Эллис.

— Да, милая. И пусть себе катится! Спускайся вниз, я покормлю тебя.

— Я не голодна.

— Тогда выпьем вместе чаю.

— И чаю я не хочу! Оставь меня в покое!

Эллис подергала ручку двери — заперто.

— Открой, пожалуйста.

— Зачем?

— Я давно тебя не видела. У тебя, наверное, столько новостей… Почему бы не поболтать?

Неожиданно щелкнул замок, и дверь распахнулась; Анжела предстала перед своей тетей. К слову, девочка была на голову выше Эллис и гораздо упитаннее. У Анжелы были волнистые волосы цвета карамели, довольно-таки пышная грудь и длинные стройные ноги. Это субтильная Эллис по сравнению с ней казалась подростком, а никак не наоборот.

— Ты мне не подруга! — заявила Анжела. — И вряд ли ею станешь, учитывая разницу в возрасте. Я не нуждаюсь в твоей опеке, ясно? Все, что мне нужно, — отсидеться месяц-другой в тихой гавани. А потом я вернусь домой. Я слышала, какой разнос ты устроила моему папаше, так что теперь мне остается лишь ждать. Он страшно совестливый. Помучается немного и приедет за мной. И тогда я смогу из него веревки вить.

Эллис раскрыла рот от удивления. Впрочем, подумав, она решила, что Анжела, как любой обиженный подросток, пытается защититься от окружающей действительности с помощью агрессии. Ну ничего, это пройдет. Маленькое нежное сердце Анжелы растает, как только она поймет, что тетка ей не враг.

Эллис, привстав на цыпочки, нежно погладила племянницу по волосам.

— Бедная, бедная моя девочка!

— Ты что, чокнутая? — Анжела отпрянула от нее. — Папа говорил, что ты блаженная, но я думала, он преувеличивает.

— Том так говорил?! — возмущенно воскликнула Эллис.

— Ну да. И был прав. Хотя чего я удивляюсь. Все старые девы того… — Анжела покрутила пальцем у виска.

— Я вовсе не старая дева!

— Да ладно? Сколько там тебе лет? Сорок? И ты никогда не была замужем. Старая дева и есть.

— Это… это отвратительное определение одиночества… — заикаясь, проговорила Эллис.

Анжела лишь хмыкнула. Она явно презирала родную тетку. В глазах девочки-подростка Эллис была махровой неудачницей.

— Там, у крыльца, стоят мои чемоданы. Я затащу их наверх позже. А пока я хочу побыть наедине с собой. Всего хорошего! — С этими словами Анжела, не дожидаясь ответа, захлопнула дверь перед носом Эллис.

— Мне не сорок лет! — выкрикнула Эллис, прекрасно понимая, что эта фраза говорит о затаенном отчаянии. — Мне всего тридцать семь!

Всего…

Ох как ей было стыдно, что она не сдержала эмоции. Эллис спускалась на кухню и думала над словами Анжелы.

Девчонка права, чего уж там. Я — старая дева. Мне почти сорок, замуж я уже, наверное, никогда не выйду. По крайней мере, предпосылок к этому нет. Сколько раз я пыталась наладить свою личную жизнь — и все напрасно. Я уже почти смирилась с тем, что состарюсь в одиночестве. Да и где в нашем захолустье найдешь достойного мужчину? Всех более-менее приличных уже расхватали. Если бы, как выражается Фиона, я не хлопала ушами в молодости, то давно уже была бы замужем. Хотя дело, конечно, вовсе не в том, что я вовремя не подсуетилась. Один подлец, о котором я даже вспоминать не хочу, испортил мне жизнь и надолго отбил охоту встречаться с мужчинами. А когда я наконец пришла в себя, то выяснила, что все подруги давным-давно вышли замуж — и большинство, кстати, за моих бывших поклонников.

Эллис почувствовала, что на нее накатывает злость и обида, как бывало всегда, когда она думала о своем прошлом, и потому приняла решение срочно заняться каким-нибудь крайне нужным и важным делом. Вовремя вспомнив, что из-за мыши благотворительное общество рисковало остаться без печенья, Эллис начала замешивать тесто. Венчик летал в ее руках, скорлупа у яиц разбивалась сама, масло отрезалось ровными брусочками. Тридцатисемилетняя женщина, порхающая по кухне как мотылек, и думать забыла, что в комнате для гостей теперь живет трудный подросток, готовый назвать любую одинокую женщину старой девой.

Готовка еды всегда успокаивала ее, так что уже через полчаса, когда первая партия печенья начала зарумяниваться в духовке, Эллис вновь почувствовала вкус к жизни. Она напевала себе под нос модную веселую песенку и пританцовывала, смешивая компоненты, необходимые для приготовления сладкой розовой глазури. Печенье наверняка получится беспрецедентно вкусным. Активистки благотворительного комитета пальчики оближут!

Эллис вытащила противень из духового шкафа, втянула носом воздух и блаженно застонала. Ах, какой запах! Она бы окутала себя им, как облаком дорогих духов, если бы могла. Наверху стукнула дверь, а затем послышались тихие шаги — Анжелу тоже привлек аппетитный запах печенья.

Эллис победоносно улыбнулась, покрывая печенье глазурью: не так уж тяжело будет найти подход к этому ребенку. Девочка наверняка соскучилась по вкусной домашней пище. Том никогда не умел, да и не любил готовить. Скорее всего, он обедал и ужинал в кафе, а дочь кормил полуфабрикатами. А ведь Эллис предлагала ему свои услуги в качестве домохозяйки и воспитательницы Анжелы, когда умерла Кэтрин. Зря он отказался. Все говорил, что справится сам. И что получил в итоге? Гастрит и непослушную дочь!

— Можно попробовать одно? — услышала Эллис голос племянницы.

— Разумеется. Правда, глазурь еще не застыла.

Анжела схватила печенье и сунула его в рот. Задумчиво жуя, она смотрела в окно и молчала. Эллис не торопила ее. Анжела была напуганным диким зверьком. Задачей Эллис было приручить племянницу, но действовать следовало крайне осторожно, чтобы не спугнуть девочку.

— Дом горит, — вдруг сказала Анжела.

— Что? Где? — Эллис оглянулась на духовку, думая, что подгорела вторая партия печенья.

— Да вон, через дорогу. — Анжела ткнула пальцем в окно. — Из окна второго этажа идет дым. Круто…

Эллис прилипла носом к стеклу. Действительно, из окна спальни четы Гришем валил густой темно-серый дым.

— О боже! — воскликнула Эллис. — Ох мамочки! Анжела, звони пожарным! А я побегу туда.

— Ага, — вяло произнесла Анжела и потянулась за еще одним печеньицем.

— Быстро! — гаркнула Эллис, чем несказанно удивила племянницу, и, выключив на всякий случай духовой шкаф, кинулась на улицу.

Эллис никогда не была особенно дружна с кем-то из соседей, тем более с Фионой, однако поспешила бы на помощь любому из них. Пожары не были редкостью в Смолбридже, где большинство домов перешагнуло пятидесятилетний рубеж. Жители городка не любили нововведения и с неохотой принимали прогрессивные веяния современности. Мало кто из них менял старую проводку на новую, если для этого не было веских причин. То же происходило и с канализацией. Поэтому в Смолбридже то и дело вспыхивали пожары или лопались трубы. Однако глобальная катастрофа случилась лишь однажды, в позапрошлом году, когда сгорели целиком три дома. К счастью и к удивлению многих, никто не пострадал. Если не считать того, что хозяева домов на долгое время остались без крова.

Однако на чужих ошибках никто учиться не хотел. Каждый самоуверенно думал, что уж его-то беда не коснется. И конечно, чаще всего ошибался. Эллис знала, что Фиона много раз просила мужа вызвать электрика, но Джеймс всякий раз отмахивался. Замена проводки требовала существенных финансовых вложений. Поэтому он просто поставил в каждой комнате датчик дыма, который премерзко пищал всякий раз, как Фиона оказывалась рядом с ним с зажженной сигаретой. В конце концов Фионе надоело слушать занудный писк, и она втихаря отключила все датчики. Джеймс и знать не знал об этом, зато Эллис была в курсе. Как и большинство соседей. Ибо Фиона, как уже было сказано, не умела хранить даже собственные секреты.

Допрыгалась! — думала Эллис, пока бежала со всех ног к дому Гришемов. Наверное, стряхнула пепел на ковер. Или уснула с сигаретой в руке. Ах, только бы с дурехой Фионой ничего не случилось!

Фиона, как вскоре выяснилось, была в полном здравии. Она выскочила из дома навстречу Эллис и завопила во всю мощь своих легких:

— Караул! Спасите! Горим!

— Потрясно! — восторженно произнесла Анжела, внезапно появившаяся рядом с Эллис.

— Ты позвонила пожарным?!

— Да, команда уже едет. — Анжела кивнула на продолжавшую вопить Фиону и понизила голос: — Она всегда себя так ведет? Обалдеть можно: как в дурацком комедийном сериале!

Эллис поклялась себе, что непременно отчитает Анжелу за бездушие, когда все закончится.

— У бедняжки нервный срыв, — сказала Эллис, хотя знала, что Фиона ведет себя неадекватно всегда, когда что-то в ее жизни вдет наперекосяк.

— Надо врезать ей хорошенько. А то сюда уже половина жителей города сбежалась.

Эллис с ужасом взглянула на племянницу.

— Врезать?

— Ну да. Вмазать прямо по физиономии. Для того чтобы привести эту ненормальную в чувство.

— Караул! — визжала Фиона, по очереди подбегая к зевакам. — Сделайте же что-нибудь!

Эллис смотрела на это безобразие и кусала губы. Да когда уже эти пожарные приедут? Может, и правда врезать Фионе? Да запросто. Эллис не раз хотелось сделать это. Однако она не смела. Что скажут люди?

Внезапно у дома затормозил темно-синий седан, из которого выскочил высокий мужчина. У него были светлые волосы, подстриженные по последней моде, серьезные карие глаза и тонкие губы, которые были сейчас сжаты так плотно, что превратились в тонкую полоску. Мгновенно оценив ситуацию, он подбежал к плачущей и стенающей Фионе, схватил ее за плечи и несколько раз встряхнул. Та уставилась на него мутными от страха глазами.

— Все будет хорошо! — четко произнес мужчина. В голосе этого человека было столько уверенности, что даже зеваки поверили ему. — Успокойтесь. Вдохните глубоко. Еще раз. Вот так…

Фиона как завороженная смотрела на него и глубоко дышала, как он приказывал. Эллис вдруг почудилось, что когда-то давно она уже слышала этот голос. И точно так же, будто загипнотизированная, смотрела этому человеку в глаза. И тоже, как сейчас Фиона, готова была сделать все, что он только попросит.

Эллис медленно подходила к нему. Все ближе и ближе. Она уже четко видела его профиль: высокий лоб, прямой тонкий нос, упрямый подбородок. В голове всплыли обрывки воспоминаний, от которых Эллис пыталась избавиться много лет. Вот он входит в номер отеля, где его ждет Эллис. Улыбается спокойно и холодно. И говорит, что они видятся в последний раз. О, она хорошо помнила, чем закончилась эта встреча.

В тот вечер Эллис швырнула ему в голову декоративную вазочку. И попала прямо в лоб. Над бровью должен был остаться шрам.

Мужчина убрал руки с плеч Фионы, которая совершенно успокоилась, повернулся и встретился взглядом с Эллис.

— О, привет! И ты здесь.

— Я живу напротив. И всегда жила, — сказала Эллис и, обогнув его по большой дуге, подошла к Фионе.

Вдалеке слышались завывания пожарных сирен. Люди, собравшиеся у горящего дома, не собирались расходиться. Только теперь вместо Фионы они обступили мужчину с голосом гипнотизера. Впрочем, тот ловко улизнул от них. Дождался появления пожарных машин, сел в свой седан и укатил в неизвестном направлении.

— Ты как? — спросила Эллис у Фионы.

— Ужасно, — ровным тоном произнесла та. — Хорошо, что дом застрахован.

— Как вообще это произошло? С чего начался пожар?

— Пожалуй, с того, что я зажгла ароматические палочки.

— О боже, Фиона! Ты так неаккуратна!

Соседка развела руками и огляделась. Казалось, ее удивила суматоха, царившая вокруг.

— А где он?

— Кто он? — спросила Эллис, хотя отлично понимала, кого имеет в виду Фиона.

— Тот мужчина… Она такой… такой… уверенный.

— Его зовут Джим Симпсон. И его необоснованная самоуверенность давно стала притчей во языцех.

— Ты с ним знакома? — удивилась Фиона.

— Да, он вырос здесь. Наверное, приехал навестить родителей… Послушай, ты не видишь мою племянницу?

Эллис понимала, что весьма бездарно сменила тему разговора. Впрочем, Фиона все равно ничего не заметила. В этот самый момент пожарные принялись тушить огонь.

Эллис поспешила ретироваться. Ей было о чем подумать. Вот уж денек выдался — хуже не придумаешь! Мышь, Анжела, пожар, Джим Симпсон…

Хоть бы не видеть его никогда больше, думала Эллис, входя в свой дом. Всегда неприятно встречать призраков прошлого, а уж когда эти призраки вполне осязаемы…

— А кто это был?

Следом за Эллис в дом вбежала Анжела. У девчонки горели глаза — она-то была уверена, что умрет со скуки в этой дыре под названием Смолбридж, а оказалось, что и здесь происходят занимательные события вроде пожара.

— Вытирай ноги, пожалуйста, когда заходишь в дом, — сердито произнесла Эллис.

— Какой мужчина! — Анжела заломила руки и мечтательно закатила глаза. — Была бы я постарше…

— Я попросила тебя вытереть ноги. Посмотри, сколько пыли на твоей обуви.

Анжела скинула туфли и зашвырнула их под обувной шкафчик.

— Так что, он живет здесь?

— Анжела, тебе еще рано интересоваться мальчиками… Тем более что Джим Симпсон давно не мальчик.

— Мне уже почти шестнадцать! И меня давно уже интересуют представители противоположного пола. Если они симпатичные.

— Марш в свою комнату! — окончательно разозлилась Эллис.

— Та-а-ак… — протянула Анжела, хитро прищурившись. — Чего это ты на меня взъелась? Что-то тут нечисто…

Эллис всем своим видом дала понять, что не желает продолжать этот бесполезный разговор, и ушла на кухню. Через несколько секунд Анжела услышала душераздирающие крик и поспешила на помощь тетке.

В кухне, прямо на горке печенья, покрытого розовой глазурью, сидела мышь. Криков негодница уже не боялась и удрала за холодильник только после того, как Анжела замахнулась на нее полотенцем.

— Обойдутся без сладкого! — сказала Эллис, имея в виду благотворительный комитет, выбрасывая в мусорное ведро печенье.

Лишь одна мысль грела ее измученную за день душу: у Джима Симпсона действительно остался шрам над бровью.

2

Утром следующего дня впервые за много лет Эллис приготовила полноценный завтрак. Она понятия не имела, что любят есть пятнадцатилетние девочки, и потому сварила кашу, поджарила гренки, приготовила омлет с сыром и еще на всякий случай сделала фруктовый салат.

Эллис была готова накормить племянницу еще в восемь часов утра, однако Анжела спустилась вниз только к одиннадцати и заявила, что на завтрак пьет молоко и вообще ничего не ест.

— Когда ты успела все это приготовить? — спросила Анжела, отказавшись от предложенных яств. — Ты же пришла вчера из клуба неудачниц почти в полночь.

— Клуб неудачниц? — Эллис едва не выронила из рук ложку.

Анжела состроила ей рожицу.

— А разве в благотворительных обществах не собираются одни лишь старые девы и те, кто на грани развода?

— По-твоему, человек не станет помогать ближнему своему, если у него самого в жизни все в порядке?

— Убеждена в этом, — кивнула Анжела, подливая в свой стакан молока.

— Очень жаль, что ты так думаешь, — сказала Эллис и поджала губы.

Девочка оказалась не только капризной, но еще и бесчувственной. Сколько еще неприятных открытий совершит Эллис за то время, пока в ее доме будет жить Анжела?

Том ужасно воспитал ее, вздохнула Эллис. К сожалению, Анжела слишком взрослая. Поздно пытаться ее спасти.

Открестившись таким образом от ответственности, Эллис по обыкновению отправилась в сад. Со стороны казалось, что клумбы, в которые она вложила столько сил, находятся в идеальном состоянии. Однако Эллис видела все недочеты: вон там вырос сорняк, а там — нужно убрать несколько увядших цветков. Работы хватало. Эллис была уверена, что не управится и за несколько часов.

Кинув взгляд на покрытый копотью дом Гришемов, Эллис грустно вздохнула. Однако вовсе не оттого, что ей было жаль Фиону и Джеймса. Дело в том, что этот коттедж теперь был бельмом на глазу у целой улицы. Эллис и так с трудом мирилась с тем, что стоявший на соседнем участке пустой дом два года не красили. Однако если и Гришемы не поторопятся с ремонтом — придется пожаловаться в жилищный комитет Смолбриджа. Если учесть тот факт, что в нем уже много лет состояла сама Эллис, можно было не волноваться насчет исхода предстоящего голосования. Гришемов непременно обяжут приступить к ремонтным работам в сжатые сроки.

— Я ухожу! — Анжела появилась на пороге дома.

Эллис кинула на нее взгляд и обомлела. На Анжеле были блузка с глубоким вырезом, юбка, которая едва прикрывала то, что должна была прикрывать, и чулки в сеточку. Кроме того племянница густо накрасила глаза и губы, подвела брови и нарумянила щеки. Эллис не раз видела девочек-подростков, которые так нелепо уродовали себя, и всегда порицала их матерей, которые, по всей видимости, совершенно не следили за своими дочерьми. Однако Эллис и представить себе не могла, что когда-нибудь окажется в роли такой матери.

— А ну-ка, вернись! — крикнула Эллис, вскакивая на ноги. — Я не выпущу тебя из дому в таком виде!

Анжела так удивилась, что даже на пару секунд потеряла дар речи.

— А что со мной не так? — спросила она, когда пришла в себя.

— Во что ты одета? — Эллис обличительным жестом указала на подобие юбки. — А если точнее — почему ты практически раздета? Где твой плащ, позволь тебя спросить? А этот грим на твоем лице… Фу, какой кошмар!

Анжела подбоченилась и презрительно взглянула на тетушку.

— Да ты себя-то в зеркало видела? Застиранная рубашка на три размера больше, чем нужно, вытянутые на коленках и к тому же грязные штаны, армейские ботинки… Посторонний человек даже не заподозрит, что ты женщина. А отсутствие косметики на твоем лице тоже вряд ли говорит в твою пользу. В твоем возрасте необходимо краситься!

— Мы сейчас говорим не обо мне! — воскликнула Эллис, понимая, что Анжела во многом права. — Я, как ты верно подметила, человек взрослый и сама решаю, во что одеваться, когда выхожу в сад. А вот ты слишком мала, чтобы самостоятельно принимать такие решения.

Анжела громко фыркнула.

— Мне не три года. Хотя я и в три года уже выбирала, что мне надеть.

— Анжела, ты выглядишь, как… как… падшая женщина!

— Проституток ты не видела, дорогуша, — невозмутимо произнесла Анжела. — Не говори, о чем не знаешь.

— А ты… з-знаешь? — Эллис была настолько поражена, что начала заикаться.

— Я вообще многое повидала на своем веку, — тоном мудрой женщины сказала Анжела.

Эллис непременно рассмеялась бы услышав такое заявление минут десять назад. Однако сейчас ей было не до смеха. Она намеревалась показать дерзкой девчонке, что в этом доме играют по правилам, установленным Эллис Хок.

— В общем, так. — Эллис преградила племяннице путь к калитке. — Или ты немедленно переоденешься и смоешь с лица косметику — но и тогда я не разрешу тебе без сопровождения гулять по окрестностям, или я силой затащу тебя в дом и запру в твоей комнате!

Племянница и тетя обменялись оценивающими взглядами. Каждая просчитывала свои дальнейшие действия и прикидывала возможности противника. Анжела, к своему сожалению, поняла, что силы не равны, но, гордо вскинув голову, произнесла:

— Ты мне не мать и не имеешь права учить меня жизни!

— Согласна с тобой, — сказала. Эллис. — И поэтому я прямо сейчас позвоню твоему отцу. Пусть Том решает, что можно, а что нельзя.

Анжела сникла. Битва была проиграна. Отец, конечно, встанет на сторону Эллис, потому что он очень хочет, чтобы дочь оставалась у тетки как можно дольше.

— Ну и что же мне надо надеть, чтобы пойти погулять?

— Что-нибудь приличное. И тебе придется подождать, пока я закончу работу в саду: потому что я отправлюсь на прогулку с тобой.

— Это еще зачем?! — взвилась Анжела.

— Затем, что Смолбридж, хоть и кажется тихим и уютным городком, все же полон опасностей. А ты совершенно не представляешь, где и что находится. Еще забредешь в какое-нибудь сомнительное место…

— А здесь есть такие места? — скептически спросила Анжела.

— Если и есть, я тебе их не покажу. Итак, что ты решишь: будешь сидеть дома или…

— Или.

— Я освобожусь через полчаса, — сказала Эллис.

Они разошлись в разные стороны и ни разу не оглянулись. Эллис одержала верх, но почему-то это не доставило ей радости. Она чувствовала, что эта победа еще ей аукнется.

— Если бы у меня была дочь, — пробормотала Эллис, снова опускаясь на колени перед клумбой, — она бы…

Эллис так и не договорила. Раньше она считала, что ее дети, будь они у нее, стали бы образцом для подражания. Однако теперь у нее не было никакой уверенности в том, что ее собственная дочь не вела бы себя ровно так же, как Анжела. Подростки непредсказуемы. В конце концов, эта девочка ее близкая родственница, но даже самый наблюдательный человек не нашел бы никакого сходства.

Том испортил девчонку! Эллис в который раз помянула брата недобрым словом. И он имел наглость жаловаться на то, что дочь невыносима!

Эллис уже как-то успела позабыть, что еще вчера намеревалась стать для девочки родной матерью. И что страшно сочувствовала Анжеле, тоже забыла. В сущности, последние слова Тома оказались пророческими. Эллис уже была близка к тому, чтобы позвонить ему и попросить забрать Анжелу. Останавливало Эллис лишь нежелание признавать, что брат был прав. И еще — злость на себя. Ведь никто и никогда до этого дня не мог бы обвинить Эллис Хок в том, что она пасует перед трудностями.

— Не знала, что у тебя есть вкус, — сказала Анжела, когда Эллис затормозила у торгового комплекса, куда съезжались за покупками жители трех соседних городков.

Она заговорила впервые с момента стычки по поводу одежды и косметики. Вернувшись домой из сада, Эллис обнаружила, что племянница умылась, переоделась в джинсы и свитер и перестала выглядеть как старлетка, пытающаяся скрыть свой юный возраст.

На вопрос, куда бы она хотела отправиться, Анжела пожала плечами. Тогда-то Эллис в порыве щедрости (а на самом деле из-за мук внезапно проснувшийся совести) решила свозить племянницу в торговый центр, справедливо полагая, что шопинг сближает даже разновозрастных женщин.

Эллис не сразу поняла, что имела в виду Анжела, когда заговорила о вкусе. Тем более что племянница на нее не смотрела, а пялилась в противоположную сторону.

— Ты о чем?

— Дома ты одеваешься как нищенка, — услужливо пояснила Анжела. — Однако в шмотках толк знаешь. Или это единственное приличное платье в твоем гардеробе?

Эллис скривила губы. Даже комплименты Анжела умудрялась делать так, что те, кому они предназначались, чувствовали что угодно, но только не радость.

— Я люблю красивые и модные вещи, — сказала Эллис, открывая дверцу автомобиля со своей стороны. — А дома я ношу то, в чем мне удобно.

— Женщина всегда должна оставаться женщиной.

— Странно, что ты не дочь Фионы, — пробормотала Эллис, выходя из машины.

Она действительно отлично разбиралась в модных тенденциях. На ее счете в банке лежала кругленькая сумма, приносившая неплохие проценты, на которые Эллис и жила. И почти все дивиденды она тратила на новую одежду. Однако продемонстрировать эти обновки было некому. Эллис наряжалась, лишь когда выбиралась по магазинам или ходила на собрания благотворительного комитета. Так что большую часть времени соседи видели ее в поношенной домашней одежде.

— Зачем ты меня сюда привезла? — спросила Анжела, глядя на здание торгового центра.

— Подумала, что ты, возможно, захочешь принарядиться.

— У меня много других вещей помимо так не понравившейся тебе короткой юбки.

— А будет еще больше, — проигнорировала ее сарказм Эллис.

— Мне необходимо знать, какая именно сумма указана в чеке. И сколько я могу потратить сегодня.

— В каком чеке?

— Который тебе выписал мой отец.

— С чего ты взяла, что он выписал мне чек?

— Ну не будешь же ты тратить на меня свои деньги.

— Вообще-то я не жадная. — Эллис поманила ее за собой и направилась к входу в торговый центр.

— Так что, он не оставил денег на мое содержание? — Анжела не сдвинулась с места.

Эллис остановилась и медленно повернулась к племяннице.

— Нет, не оставил.

Анжела громко рассмеялась, хотя в ее глазах вдруг блеснули слезы. Эллис прикусила губу, внезапно осознав, что только что причинила девочке новую душевную боль.

— Он просто молодец, как считаешь? — хохотнула Анжела. — Сплавил меня тебе, даже не занес в дом мои чемоданы, не дал тебе денег… Ловко он от меня избавился.

— Он просто… забыл, — обескураженно сказала Эллис.

— Ага, это как раз в его духе: забыть про то, что у него есть дочь, о которой он обязан заботиться! — Анжела прошла мимо Эллис. Девочка всем своим видом показывала, что презирает всех и вся. А больше всех — своего горе-отца и простофилю тетку.

Эллис не спешила догонять племянницу, интуитивно почувствовав, что открытое проявление сострадания лишь обозлит Анжелу. Та больше нуждалась в молчаливом понимании, чем в похлопывании по плечу и разговорах по душам.

— В твоем распоряжении тридцать фунтов, — сказала Эллис, когда наконец поравнялась с Анжелой.

— Не густо, — лаконично констатировала та.

— Скажи спасибо и за это.

— Скажу, если найду что-нибудь приличное на эту сумму.

— Здесь очень демократичные цены.

— Неудивительно. — Анжела кинула взгляд на витрину отдела нижнего белья. — Этим шмоткам лет двести. А на какой барахолке ты умудрилась откопать свое платье?

— Десять минут назад ты сказала, что оно тебе нравится.

— Нет, я похвалила твой вкус, а не платье.

— А есть разница? — удивилась Эллис.

— Еще какая. — Анжела вдруг улыбнулась. — Ладно, шучу. Платье — блеск. Но ты же его не здесь купила?

— Здесь. Для меня продавцы приберегают самое вкусненькое. — Эллис легонько дотронулась до ее локтя, подталкивая в нужном направлении. — Думаю, у них и для тебя что-нибудь найдется.

— А я считала, только в Лондоне люди спешат обзавестись нужными связями, — покачала головой Анжела. — Ан нет, даже в глубинке без этого не обойтись.

Эллис молча проглотила очередной намек на свою провинциальность. Однако отметила про себя, что ее отнюдь не бездонная чаша терпения когда-нибудь непременно переполнится, если Анжела будет продолжать в том же духе.

Позволив племяннице нагуляться по торговому комплексу, Эллис отвела ее в свой любимый магазинчик готовой одежды. Продавщица приветствовала постоянную покупательницу так радостно, что Анжела застыла в дверях, не решаясь войти.

— Эллис! Дорогая! Как же давно ты не появлялась! — Хелена Уотсон, продавщица и хозяйка в одном лице, расцеловала Эллис в обе щеки. — А это кто с тобой? Неужели малютка Анжела?

— Уже не малютка, как видишь, сдержанно улыбнулась Эллис.

Румяная, пышнотелая Хелена подскочила к Анжеле и стиснула ее в душных и тесных объятиях.

— Мы знакомы? — просипела Анжела, всеми силами пытаясь отпихнуть назойливую тетку.

— Конечно, знакомы, сахарочек мой! Я же нянчила тебя, когда ты была вот такусенькой… — Хелена провела рукой в районе своего колена. — Какая же ты красавица. Вся в тетю!

Эллис зарделась от удовольствия и поспешила отвернуться, чтобы племянница не увидела торжествующее выражение на ее лице.

— Ах ты моя булочка! — не унималась Хелена, теребя Анжелу за щеки. — Уж мы-то тебя приоденем! Кстати, мы же почти родственницы с тобой.

— Да ну? — Анжела была явно не в восторге от этого заявления.

— Конечно! Твой отец ухаживал за мной, когда мне было девятнадцать! Мы едва не поженились. Однако он встретил твою мать, а она, следует признать, была куда красивее меня. Так что Том от меня сбежал. И я не виню его за это.

— Мне почему-то кажется, что он сбежал бы в любом случае, — заявила Анжела.

— Мы собираемся оставить у тебя сегодня кучу денег, — поспешила вмешаться Эллис. — Что ты можешь нам предложить?

Хелена тут же начала в буквальном смысле вертеться волчком. Она была счастлива услужить покупательницам с такими благими намерениями.

Улучив минутку, Анжела подергала Эллис за рукав и шепотом спросила:

— Мой папа встречался с этой женщиной?

— Он два раза сходил с ней на танцы, — так же тихо ответила Эллис. — Может быть, они даже целовались, но жениться на ней он точно не собирался. Хелена просто очень любит принимать желаемое за действительное.

— Я заметила, — хмуро сказала Анжела. — А нам обязательно здесь оставаться? Она меня бесит.

— Не волнуйся, Хелена оставит нас в покое, как только появятся новые покупатели.

— А если они не появятся? — плаксивым тоном произнесла Анжела.

— Потерпи, мой сахарочек, — подражая Хелене, проговорила Эллис. — Она, конечно, зануда, но вещи продает изумительные.

К счастью для Анжелы, новые покупательницы появились очень скоро. Хелена налетела на них как коршун. Однако те довольно спокойно отнеслись к ее выходкам. Наверное, уже бывали здесь не раз и привыкли к экспрессивным выходкам хозяйки магазинчика.

— Что скажешь? — Эллис выудила из вороха одежды, который притащила Хелена, светло-голубую юбку с ручной вышивкой по подолу.

— Я такое не ношу, — фыркнула Анжела.

— А ты примерь.

— Она тебе понравилась только потому, что длина подходящая.

Эллис цокнула языком.

— Дело не в длине, хотя, не спорю, это тоже важно, а в качестве и фасоне. А не носишь ты такие вещи только потому, что считаешь, будто не доросла до «взрослой» одежды.

— Это не мой стиль.

— А у тебя есть стиль? — подначила ее Эллис.

Анжела скривилась.

— Ох, ну уж поддела так поддела! Туше. А теперь спрячь это небесно-голубое безобразие.

— К этой изумительной модной юбке, — не сдавалась Эллис, — подойдет вот эта блузка. У тебя отличная фигура, это нужно подчеркивать.

— Примерю только для того, чтобы ты от меня отстала. — Анжела выхватила из рук Эллис юбку и блузку и отправилась в примерочную.

— Напоминаю: у меня отличный вкус.

— Я сказала так исключительно из любезности! — крикнула Анжела из кабинки.

Эллис улыбнулась, покачала головой и принялась выбирать наряды для себя. Вскоре она отыскала потрясающе красивый брючный костюм нежного персикового цвета и уже собиралась направиться в примерочную кабинку, как вдруг в магазинчик вошли очередные покупатели. Увидев, кто именно посетил магазин Хелены Уотсон, Эллис поморщилась, будто съела что-то горькое. Джим Симпсон с матушкой. Вот так встреча. Тесен мир. А уж в маленьком городке и вовсе негде спрятаться.

К слову, Бэкки Симпсон была чудесной женщиной, и Эллис частенько составляла ей компанию в походах по магазинам. Они даже считались подругами, несмотря на солидную разницу в возрасте. Обе благополучно избегали в разговоре опасной темы — обсуждение Джима было для них табу, — и потому отлично ладили друг с другом. Однако теперь, видимо, придется свести общение к минимуму. По крайней мере, до тех пор, пока Джим не уедет.

Если бы здесь не было Анжелы, Эллис покинула бы магазин в считаные минуты. Однако раз уж нельзя оставить племянницу одну, вариант с отступлением отпадал. Все, что Эллис могла сделать, — притвориться, что не заметила Бэкки и Джима. Однако она даже не мечтала, что ее маленькая хитрость сойдет ей с рук.

— Ох, ну надо же! Кого я вижу! — раздался за ее спиной голос Джима.

Эллис вздохнула. Она не сомневалась, что Джим подойдет к ней. Бедная Бэкки! Как ей, должно быть, неловко…

— Привет, Джим. — Эллис прошла мимо него, чтобы обнять Бэкки. — Здравствуйте, моя дорогая. Как вы себя чувствуете? Давление все еще скачет?

Хрупкая пожилая дама с очень добрым лицом чмокнула Эллис в щеку и, смущенно улыбаясь, сказала:

— Уже легче, спасибо. Доктор, которого ты мне порекомендовала, просто волшебник! Даже не знаю, что бы я без тебя делала!

Эллис покосилась на Джима и не без удовольствия заметила удивление на его симпатичной физиономии. Разумеется, он понятия не имел, что мать общается с его бывшей невестой. Открытие, которое он только что совершил, ему было не по душе. Эллис почувствовала себя отмщенной.

Это еще цветочки, Джим Симпсон! Ты еще многого не знаешь. Нужно было чаще появляться дома за последние шестнадцать лет.

— Решила принарядиться? — спросила Бэкки, с пониманием глядя на Эллис.

— Да, я… — Она не договорила, потому что из примерочной вышла Анжела.

Все присутствующие невольно залюбовались юной красавицей. Юбка и блузка, которые так понравились Эллис, действительно прибавили Анжеле лет. Однако это пошло ей на пользу. Из неуклюжего подростка она мигом превратилась в женщину, способную покорять сердца. От нее невозможно было отвести взгляд. Анжела убрала волосы назад с помощью заколки, чтобы удобнее было примерять наряды, и забыла ее снять. Теперь локоны не падали в беспорядке на плечи и не мешали рассмотреть миловидное лицо. Эллис поймала себя на мысли, что смотрится в зеркало. Анжела была практически ее копией. Тот же высокий лоб, те же большие серые глаза, тот же тонкий прямой носик. Но как же так? Ведь совсем недавно Эллис смотрела на нее и недоумевала: разве эта девчонка может быть ее родственницей?

— Ну как? — Не обращая внимания на застывших от изумления людей, Анжела принялась вертеться перед зеркалом. — Я же говорила, что мне не идет такой стиль.

— Ты выглядишь… божественно! — совершенно искренне воскликнула Эллис.

— Да? — Щеки Анжелы порозовели. Она смущенно улыбнулась и бросила кокетливый взгляд на свое отражение, словно флиртовала сама с собой. — Ну не знаю…

— Потрясающе, — вдруг сказал Джим Симпсон.

Эллис взглянула на него и прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Он, действительно выглядел потрясенным. Вот только с чего бы?

— Вам нравится? — Анжела оглянулась на него через плечо.

— Элегантный наряд, — неожиданно сухо произнес Джим. — Он тебе очень идет. У твоей матери отличный вкус.

Анжела и Эллис одновременно уставились на него, одинаково округлив глаза. Бэкки сконфуженно кашлянула. Хелена хотела было что-то сказать, но в этот момент в магазин вошли еще покупатели, и она кинулась к ним.

— Сегодня все делают комплименты моему вкусу, — сказала Эллис, понимая, что неловкая пауза затянулась. — Милая, поверь, ты сногсшибательно выглядишь в этом наряде. Мы его купим, даже если ты будешь против.

Анжела кинула на нее быстрый взгляд, но, как ни странно, промолчала.

— Ах, если бы я была на пару десятков лет моложе, — встряла в разговор Бэкки, — то мы бы еще поборолись с тобой за эту юбку.

— К счастью, — хитро улыбнулась Анжела, — вы обе слишком стары, чтобы ее носить. Так что юбка достается мне.

Эллис и Бэкки рассмеялись. Им вовсе не было обидно, что Анжела указала на их возраст. Они восприняли ее слова как шалость милого ребенка, который не думает, что говорит.

— Мама, ты будешь что-нибудь примерять? — спросил Джим, глядя в сторону.

— Пожалуй, я немного здесь поброжу, — сказала Бэкки. — Если тебе станет скучно, неподалеку есть несколько кафетериев.

Джим кивнул, дождался, пока мать отойдет подальше, и обратился к Эллис:

— Не знал, что у тебя есть дочь.

— Тебе кажется это странным?

— Нет, конечно. — Он отвел глаза. — Так ты замужем?

— Никогда не была, — опрометчиво ляпнула Эллис.

Джим смерил ее внимательным взглядом.

— Но дочь у тебя все-таки есть.

— Для этого не обязательно выходить замуж, — огрызнулась Эллис.

— Сколько ей лет?

— Пятнадцать. Слушай, а с чего такой интерес?

— Я спрашиваю из вежливости, чтобы поддержать разговор.

— Вежливостью здесь и не пахнет, а разговаривать с тобой я не хочу, — сердито сказала Эллис.

— Все еще злишься на меня?

— С чего бы мне на тебя злиться?

— Ну, может, из-за того, что я бросил тебя накануне нашей свадьбы? — с сарказмом произнес он.

Эллис побелела от гнева при упоминании о самом унизительном событии в своей жизни. Она уставилась на тонкий шрам над его правой бровью и мысленно посетовала, что под рукой нет еще одной вазочки.

— Если ты думаешь, что я страдала все шестнадцать лет, то ты ошибаешься.

— Вижу, что не страдала. — Джим кивнула на Анжелу, вышедшую из примерочной кабинки. — Если, конечно, ты не переспала с ее отцом, чтобы избавиться от мыслей обо мне.

Это было слишком. Эллис почувствовала, как жгучая, всепоглощающая ненависть поднимается из самых глубин ее естества. Джим ничуть не изменился за шестнадцать лет. Он остался таким же наглым, самоуверенным, беспардонным негодяем, которому плевать на чувства других людей. Эллис набрала побольше воздуху в легкие, чтобы на одном дыхании выпалить ему в лицо все те слова, которые проносились сейчас у нее в мыслях, но вдруг чьи-то прохладные пальцы стиснули ее ладонь.

— Мам, я готова.

Если прикосновение лишь немного отрезвило ее, то эти слова окончательно привели Эллис в чувство. Она медленно повернула голову, взглянула в серьезные серые глаза племянницы и кивнула.

— Очень хорошо.

Крепко держа Анжелу за руку, Эллис прошла мимо Джима, даже не взглянув на него. Бэкки Симпсон копалась в вещах в другом конце магазина. Некому было разоблачить обман, в котором Анжела почему-то потворствовала своей самозваной матери. Эллис улыбалась, когда оплачивала покупку и когда выслушивала очередной поток комплиментов от Хелены. В общем, вела себя как обычно. Эллис давно уже привыкла притворяться, что у нее все хорошо. Однако руки ее дрожали, когда она поворачивала ключ в замке зажигания, а ресницы подрагивали, будто прогоняли непрошеные слезы.

Анжела закинула пакет с покупками на заднее сиденье автомобиля, а сама села рядом с Эллис. Обе смотрели прямо перед собой, сложив руки на коленях. Молчание затягивалось. Анжела не выдержала первой.

— Он действительно бросил тебя за несколько дней до свадьбы?

— Это было очень давно…

— И что же? Вряд ли ты забыла.

— Ты права, такое не забывается, — усмехнулась Эллис. — Но я уже давно не злюсь на него.

— Ну да, я заметила. Почему ты не сказала ему, что я твоя племянница?

— А почему ты назвала меня мамой?

— Решила тебя поддержать. Он так разговаривал с тобой… А я-то думала, что он приличный человек. Мужики — такие сволочи! — Последнюю фразу Анжела произнесла с особым чувством. Она вложила в нее все свое презрение.

Эллис сочувственно взглянула на племянницу и потрепала по плечу.

— Не все. К счастью, еще встречаются настоящие джентльмены.

— Где? В сказках?

— Ну… — протянула Эллис, не зная, что ответить. — Не только в сказках.

— Ага, еще в фильмах. И в любовных романах. Но только не в жизни.

— Ты рассуждаешь не как пятнадцатилетний подросток.

— Потому что я гораздо опытнее, чем мои сверстники. Я уже столько пережила!

Эллис подумала, что Анжела преувеличивает, считая, что знает все на свете, но не стала переубеждать ее. В общем-то девочка действительно видела в жизни мало хорошего. Она рано осталась без матери. Анжелу воспитывали многочисленные няньки, от которых она, конечно, не получала самое необходимое — любовь. Том почти не уделял внимания дочери, делая карьеру, а сейчас и вовсе променял Анжелу на какую-то женщину. Так чего же удивляться, что она не верит в существование настоящих мужчин, за которыми можно спрятаться от бед и проблем, как за каменной стеной.

— Может, пообедаем где-нибудь? — предложила Эллис, вновь доверившись интуиции. — Все равно дома делать нечего.

— Я не против, — улыбнулась Анжела.

— Закажем что-нибудь необычное. Например, лобстеров.

— Да ну их. Я бы съела гамбургер и картошку фри.

— Это ужасно вредная еда!

— Подумаешь. Зато вкусная.

— И то верно, — согласилась Эллис, заводя мотор. — Что ж, отравимся чем-нибудь вкусненьким.

Эллис поверить не могла, что ей удалось найти подход к Анжеле. И самым удивительным было то, что сблизиться им помог Джим Симпсон. Что ж, хоть какая-то польза от его появления…

3

В среду Эллис отправила Анжелу в кино, а сама ушла в гости к Терезе Брекхауз, потому что сотрудники службы дезинфекции наконец приехали изгонять мышь. Они обещали, что к вечеру в доме не останется даже микробов. Эллис же им в ответ заявила, что единственное, о чем она мечтает, так это о том, что после дезинфекции исчезнет одно маленькое хвостатое чудовище, а уж с остальным она как-нибудь справится.

Тереза Брекхауз была ровесницей Эллис. Они дружили много лет, и ни разу между ними не возникло даже тени непонимания. Однако, как ни странно, главу благотворительного общества мало кто любил. Ее боялись, ее уважали, но дружить с ней даже не пытались. Скорее всего, причина крылась в непростом характере Терезы. Она была человеком с обостренным чувством справедливости. Проще говоря, Тереза не умела молчать. В связи с этим ее частенько сравнивали с Фионой Гришем. Эллис такое сравнение казалось оскорбительным. У Фионы напрочь отсутствовало чувство такта, и потому она оскорбляла людей, даже если они того не заслуживали. Тереза же никогда не позволила бы себе критиковать чью-либо манеру одеваться, однако всегда делала замечания тем, кто вел себя непристойно. Тереза прилюдно отчитывала неверных мужей, обличала неряшливых домохозяек и выводила на чистую воду врунов. Поскольку практически у каждого жителя Смолбриджа, образно выражаясь, в шкафу имелась пара скелетов, Терезу старались обходить стороной. Однако она все равно всегда умудрялась оказываться в самом центре событий, даже если те происходили за закрытыми дверьми.

Эллис скрывать было нечего. Она не приводила к себе по ночам любовников, не выпивала тайком, не заводила романы с женатыми мужчинами. В общем, Тереза не смогла бы к ней придраться, даже если бы очень захотела.

Однако в этот день Эллис шла к подруге с затаенным чувством страха. До Терезы наверняка уже дошли сведения о приезде Джима Симпсона. И она не откажет себе в удовольствии дать Эллис несколько ценных советов, в коих последняя в общем-то не нуждалась.

Тереза подготовилась к этой встрече основательно. Она испекла несколько видов печенья, приготовила шоколадный пудинг и заварила душистый чай. Это означало, что Тереза настроена на долгий задушевный разговор.

Эллис почувствовала запах выпечки еще у ворот дома подруги и малодушно решила развернуть автомобиль и уехать восвояси. Однако Тереза уже вышла на порог, чтобы встретить гостью.

— Как давно ты ко мне не приезжала, Эллис!

— Всего неделю. К тому же мы виделись позавчера на собрании благотворительного общества. — Эллис чмокнула воздух у щеки Терезы, как это было принято в светском обществе, к которому обе женщины себя причисляли.

— Это совсем не то. Ты же знаешь, как я люблю сплетничать с тобой за чашкой чая. Ну что же ты стоишь, проходи в дом. Коул сегодня задержится, а дети пропадают у друзей, так что у нас будет масса времени, чтобы наговориться всласть.

— К сожалению, я должна буду уехать от тебя в девять. Нужно забрать Анжелу из кинотеатра, — притворилась расстроенной Эллис. У меня ведь теперь есть ребенок, за которым нужен глаз да глаз…

— Да, я слышала, что ты чуть ли не удочерила Анжелу, — насмешливо произнесла Тереза, проходя в кухню.

Эллис покраснела до корней волос. Она давно убедилась в том, что от Терезы ничто не могло укрыться, но откуда эта любопытная женщина могла узнать о вчерашнем прошествии в магазине Хелены?

— Говорят, Джим Симпсон решил задержаться в Смолбридже, — сказала Тереза, вручая Эллис блюдо с печеньем. — Осторожнее, не урони.

— И насколько он задержится? — слабым голосом уточнила Эллис.

— На месяц или два. А может, и на пять лет. Это его слова.

— И что он здесь забыл?

— Люди часто возвращаются к своим истокам, когда в их жизни начинается полоса невезения.

— У Джима Симпсона проблемы? — спросила Эллис и перешла в смежную с кухней столовую.

— Да, но я пока не выяснила, какие именно.

Что ж, усмехнулась про себя Эллис, это лишь вопрос времени. Не пройдет и недели, как Тереза лучше Джима будет знать о его неудачах.

— Тебе, наверное, тяжело? — спросила Тереза, разливая чай.

Лгать не было смысла, Эллис это понимала. Тереза распознавала ложь лучше любого квалифицированного психолога.

— Не так тяжело, как я себе это представляла. Однако мне все еще хочется врезать ему.

Тереза усмехнулась.

— Помню, как ты едва не убила его. Весь Смолбридж не меньше месяца гудел как растревоженный улей.

— А сейчас все, наверное, ждут, что я неадекватно отреагирую на его появление.

— Ну еще бы. Не давай повода для сплетен, Эллис. У тебя идеальная репутация. Глупо жертвовать ею в угоду своим эмоциям.

— О, не беспокойся за меня. — Эллис фыркнула. — Джим когда-нибудь все-таки уедет, и я заживу, как прежде. Нужно лишь немного подождать. К счастью, в этом городе не так уж много мест, где я могу столкнуться с Джимом.

— И тем не менее ты с ним уже пересеклась в торговом комплексе.

Эллис закатила глаза.

— Не напоминай.

Тереза села за стол, взяла Эллис за руку и вкрадчиво произнесла:

— Тебе пора перестать думать об этом человеке, моя дорогая.

— Да я о нем не вспоминала уже лет десять! — воскликнула Эллис. — Правда, Тереза. Нет ничего удивительного в том, что его внезапный приезд несколько выбил меня из колеи. Однако я уже взяла себя в руки.

— Ты все еще любишь его?

— Конечно нет! — Эллис даже охнула от возмущения. — Неужели ты так плохо меня знаешь?

— В таком случае я хочу тебе кое-что предложить. — Тереза так крепко сжала ее пальцы, что Эллис скривилась от боли. — Ты должна пообещать, что прислушаешься к моему совету.

— Я всегда доверяла твоему мнению.

— Тебе нужно познакомиться с каким-нибудь приличным мужчиной.

— Опять ты за свое! — Эллис отдернула руку. — Я же уже говорила, что мне и одной неплохо живется. Я много раз предпринимала попытки связать свою судьбу с «приличным мужчиной». Ничем хорошим это не закончилось.

— Нельзя опускать руки, Эллис! Ты еще молода, у тебя все впереди.

— Мне тридцать семь. Для меня уже все позади.

— Милочка моя, да ведь женщины в твоем возрасте успешно выходят замуж, рожают детей, даже начинают делать карьеру. Тридцать семь — это не старость! Эллис, послушай, у меня есть на примете один человек, который сможет сделать тебя счастливой.

— Почему ты так жаждешь свести меня с кем-нибудь? Я не создана для семьи и детей, пойми это наконец!

— Нельзя же на себе ставить крест! — всплеснула руками Тереза. — Да ты только посмотри на себя. Ты потрясающе выглядишь. У тебя великолепные волосы, чудесная кожа, почти нет морщин, а такой фигурой и вовсе не многие могут похвастаться. Ты выглядишь моложе своих тридцати семи лет. Тебе бы жить и радоваться, а ты готова нацепить чепец и объявить себя старой девой.

— Я и есть старая дева.

— Не лукавь, — покачала головой Тереза, хитро улыбнувшись. — Ты не старая и, уж извини, точно не дева.

Эллис покраснела.

— В любом случае, я не хочу ни с кем знакомиться.

— Оливер очень мил. Он тебе понравится.

— Нет, нет и нет.

— А если это твоя судьба?

— Моя судьба копаться в цветниках и печь пироги.

— Ну и какой в этом смысл, если некому оценить твои труды?

— Обойдусь без благодарных зрителей.

— Ты обещала подумать! — напомнила ей Тереза.

Эллис глубоко вздохнула. Подруга не в первый раз занималась сводничеством. Эллис несколько раз в год ходила на свидания только благодаря Терезе. Впрочем, толку от этих свиданий не было.

— Я подумаю.

— Вот и ладненько! — Тереза расцвела в улыбке. — Еще чаю?

Они не возвращались больше к теме мужчин и не обсуждали Джима Симпсона. Видимо, Тереза решила дать подруге передышку. Не без тайного умысла, разумеется. Тереза надеялась, что Эллис к концу вечера придет в доброе расположение духа и согласится-таки на свидание. Так наверняка и случилось бы — ведь миссис Брекхауз гордилась своим даром убеждения, — если бы у Эллис не зазвонил сотовый телефон.

— Это Анжела. Наверное, уже вернулась домой. Да, милая?

— Эллис, я в беде, — сказала Анжела взволнованным голосом.

— Что случилось? Где ты? — Эллис вскочила на ноги.

— В женском туалете кинотеатра. И выйти я не могу.

— В чем дело? К тебе кто-то приставал? Скажи, как этот человек выгладит.

— Я даже могу назвать тебе его имя.

— Я этому мальчишке голову оторву!

— Если бы это был мальчишка, я бы и сама справилась, — раздраженно ответила Анжела.

У Эллис оборвалось сердце.

— К тебе приставал взрослый мужчина?

Тереза ахнула:

— Не может быть!

— Да, — сказала Анжела. — И ты его хорошо знаешь. Это Джим Симпсон.

— Что? — прохрипела Эллис, потому что у нее внезапно пропал голос. — Ты шутишь?

— Какие уж тут шутки. Фильм закончился, я вышла из зала и хотела было позвонить тебе, но тут появился он. Сказал, что ему надо со мной поговорить и я должна поехать с ним. Вид у него был безумный. Я притворилась, что мне нужно в туалет. Симпсон ждет меня в коридоре. Мне совершенно некуда деваться. И обратиться за помощью тоже не к кому — все уже разошлись… Эллис, я его боюсь! — Судя по ее дрожащему голосу, Анжела действительно была напугана.

— Запрись в кабинке, я уже еду. — Эллис нажала на кнопку сброса и кинулась к входной двери.

— Что произошло? — Тереза следовала за ней по пятам.

— Понятия не имею. Кажется, Джим Симпсон спятил. Я убью его, если он что-нибудь сделает Анжеле.

— Но не думаешь же ты… — Тереза не договорила.

— Я не видела его шестнадцать лет и понятия не имею, чем он занимался все это время. Однако Джим всегда был гадом, вот что важно. — Эллис торопливо обняла подругу и пулей выскочила из дома.

До кинотеатра было десять минут езды, но Эллис добралась за пять. Она впервые в жизни превысила скорость, но это сошло ей с рук. По дороге Эллис не попалось ни одного полицейского. Судьба благоволила ей.

Эллис остановилась у кинотеатра и, спотыкаясь на высоких каблуках, вбежала в фойе. Поскольку сеанс, на который ходила Анжела, был последним, в здании действительно никого не осталось. Эллис огляделась в поисках охранника, но тот как сквозь землю провалился. Хотя и Джима Симпсона тоже нигде не было.

— Надеюсь, он просто устал ждать и уехал, — прошептала Эллис.

У нее было дурное предчувствие. Ее бросало то в жар, то в холод. Она так волновалась за Анжелу, будто та действительно была ей родной дочерью. В глубине души Эллис не верила, что Джим Симпсон способен причинить вред беззащитному подростку. Скорее всего, Бэкки рассказала ему, что Анжела — племянница Эллис, а не дочь, и он взбесился. Вот только зачем ему понадобилась пугать бедную девочку? Она-то в чем виновата?

Эллис вошла в женский туалет и уставилась на пять закрытых кабинок.

— Анжела? — робко позвала она и с облегчением услышала щелчок замка.

— Слава богу, ты приехала! — Анжела кинулась ей на шею. Девочка была так бледна, что Эллис испугалась за ее здоровье.

— Ты в порядке? Голова кружится, да?

— Уже нет. — Анжела все еще крепко обнимала ее. — Я сама не знаю, почему так испугалась, но у меня до сих пор коленки дрожат. Я уже хотела звонить в полицию, если ты не появишься в течение десяти минут.

— Джим тебе угрожал? Чего он вообще от тебя хотел? — Эллис трясущейся рукой погладила Анжелу по волосам.

Девочка несколько раз вздохнула, успокаиваясь, и отстранилась.

— Я понятия не имею, что ему было от меня нужно. Он все твердил, что нам надо поговорить. Схватил меня за руку и попытался вывести из кинотеатра. Я еле вырвалась. Наплела ему, что меня тошнит и мне нужно срочно в туалет. Я так боялась, что он дождется, пока все уйдут, и придет сюда за мной. Он там, кстати? В фойе?

— Не волнуйся, милая, его там нет. Давай-ка уйдем отсюда поскорее. Прости, что тебе пришлось пережить такое… Если бы я знала…

— Да ты-то за что просишь прощения? — удивилась Анжела. — Ты же не виновата, что этот человек псих!

— Может, он был пьян? — предположила Эллис. — Пьяные часто ведут себя неадекватно.

— Да нет, запах алкоголя я бы учуяла. Он был трезв, это точно. По-моему, у него просто не все дома. — Анжела снова вздохнула. — Поговорим позже. Я уже не могу больше видеть эти стены.

Они вышли в полутемное фойе и застыли, прислушиваясь, готовые в случае опасности опять запереться в туалете. Однако в здании по-прежнему было тихо.

— Ну, кажется, он действительно ушел, — сказала Эллис и сделала несколько шагов вперед.

— Вообще-то я все еще тут.

Джим возник словно из ниоткуда. Эллис отпрянула назад, Анжела завизжала и кинулась к большой стеклянной двери, однако остановилась в нерешительности. Джим не собирался преследовать ее. Он стоял напротив Эллис, засунув руки в карманы, и с виду был совершенно безобиден. Однако Анжела ему не доверяла.

— Отойди от нее! — крикнула она. — Или я заору так, что полгорода сбежится посмотреть, что происходит.

— В этом нет необходимости, — спокойно сказал Джим, не сводивший глаз с Эллис. — Перестань наконец меня бояться, я не маньяк.

Эллис судорожно сглотнула слюну и громко произнесла:

— Анжела, иди в машину. Ключи я оставила в замке зажигания. Запри дверцы и жди меня. Если я не появлюсь через пятнадцать минут — вызывай полицию.

Джим цокнул языком и закатил глаза.

— Да вы свихнулись, леди! Какая еще полиция? За кого вы меня принимаете?

— За психа, который пытался украсть пятнадцатилетнюю девочку! — сказала Эллис, храбро наступая на него. — Только за это тебя посадят лет на десять.

— Время пошло! — произнесла Анжела и выбежала на улицу.

— Мне очень жаль, что я напугал ее, — сказал Джим.

Эллис посмотрела ему в глаза. Насколько она помнила, они никогда не лгали. Джим мог молоть любую чепуху, мастерски врать и выкручиваться, но в его глазах всегда можно было прочесть правду.

Судя по всему, ему действительно было жаль.

— Зачем тебе понадобилась Анжела? — спросила Эллис. — Что тебе в голову взбрело? Она была на грани истерики, когда звонила мне.

— Я немного перегнул палку. — Он вытащил правую руку из кармана и провел ладонью по волосам, взъерошив их. — Не смог себя контролировать. Если бы она не удрала от меня, я бы все ей объяснил…

— Объяснил что?! — вскричала Эллис, которую начала колотить нервная дрожь.

— Я лишь хотел поговорить со своей дочерью.

Эллис застыла с открытым ртом, не в силах выдавить из себя ни звука. Боже, так он думает, что Анжела — его дочь? Какой абсурд! Неужели Бэкки так ничего ему и не объяснила?

— Почему ты скрыла от меня ее существование? — Джим начал ходить взад-вперед, как делал всегда, когда сильно волновался. — Понимаю, что ты была в ярости, когда мы расстались…

— Ты меня бросил, — напомнила ему Эллис, прижимая руку к сердцу, которое начало побаливать.

Он кивнул.

— Да, ты права. Я просто скотина. И ты придумала классную месть. Хотя тем самым навредила не только мне, но и Анжеле. Девочка росла без отца.

— Да она не твоя дочь! — не выдержав, закричала Эллис.

— Не лги мне! Не надо быть гением, чтобы сложить два и два. Ей пятнадцать. А мы расстались… я бросил тебя шестнадцать лет назад. Все сходится!

Эллис закрыла лицо руками и застонала.

— И почему моя мать молчала все это время? Знала, что у меня есть дочь, и ни слова мне не сказала! Она общалась с Анжелой, а я — нет!

— Бэкки ведь не в курсе, какие искрометные выводы ты сделал? — осторожно спросила Эллис и сама себе ответила: — Конечно, не в курсе, иначе она давно объяснила бы тебе, что ты заблуждаешься. И я не оказалась бы в этой абсурдной ситуации.

— С матерью я еще поговорю, — сердито произнес он. — А ты не вешай мне лапшу на уши. Девочка — твоя копия, но у нее мой подбородок.

Эллис истерически захихикала.

— Подбородок он разглядел, ну надо же. А знаешь, это даже забавно… Клянусь, я всегда хотела тебе отомстить. И мне это наконец удалось.

— Что ты там бормочешь?

Эллис распрямила плечи, вскинула голову и насмешливо произнесла:

— Ты даже не представляешь, как мне сейчас хорошо, Джим Симпсон. Немного жаль, что мучиться ты будешь не так долго как я. Но ничего, и так сойдет.

Он презрительно поджал губы и смерил ее взглядом.

— Ну-ну, что ты там придумала?

— Анжела — не твоя дочь.

Джим громко фыркнул: мол, так и знал, что ты это скажешь.

— Но и не моя тоже, — продолжила Эллис, с садистским удовольствием наблюдая, как меняется его лицо. — Она дочь Тома, моего родного брата. Я тетка Анжелы, а не мать. Что, съел?

— Неправда, — прошептал он.

Внезапно ей стало его жалко. И эта непрошеная жалость значительно подпортила Эллис настроение. Она-то уже внутренне праздновала победу над подлецом, а теперь сладкий момент триумфа приобрел неприятный привкус.

— Не веришь мне — спроси у своей матери, — тихо сказала Эллис. — Впрочем, ты можешь спросить у кого угодно. Любой подтвердит, что Анжела — моя племянница.

Джим как-то сразу постарел на несколько лет. Эллис вдруг заметила, что время не пощадило и его тоже. Когда-то он был юным красавцем, который считал, что у него в кармане весь мир. Однако сейчас перед Эллис стоял зрелый мужчина, заметно потрепанный жизнью. Джим все еще был красив, но морщины на его лице красноречиво свидетельствовали о том, что кроме побед он частенько испытывал и поражения.

— Ты сам виноват, — жестко сказала Эллис, ненавидевшая себя за слабодушие и Джима за то, что он вызвал в ней эмоции, которые она не должна была испытывать. — У тебя слишком буйная фантазия. Впредь держи ее в узде.

Она направилась к выходу, надеясь, что Джим ее не окликнет. Эллис очень боялась сломаться и дать волю своим чувствам. Пусть Джим Симпсон узнает, что такое настоящая боль. Пусть испытает ее хоть ненадолго.

— Эллис… — Он все-таки окликнул ее.

— Да? — Она остановилась, но не решилась обернуться.

— Попроси за меня прощения у Анжелы. Мне стыдно за то, что я ее напугал.

— Я передам ей твои извинения, — сказала Эллис и вышла из кинотеатра.

4

— Вот это вечерок вчера был! — Анжела свежим вихрем ворвалась в кухню, когда на часах не было еще и десяти. — Я спала как убитая. Я всегда крепко сплю, когда перенервничаю. Круто, правда?

Эллис, которая пила кофе, сидя за столом, неодобрительно покосилась на племянницу.

— Круто? Что за слово?

— Нормальное современное слово. — Анжела налила в стакан молока и села за стол напротив Эллис. — Поделись печеньицем, а?

Эллис пододвинула к ней тарелку.

— Ты же не ешь по утрам.

— У меня аппетит разыгрался.

— Ешь на здоровье. Я испекла его полчаса назад.

Вообще-то она была приятно удивлена, что племянница так быстро оправилась от потрясения, которое испытала вчера вечером. Эллис боялась, что Анжела замкнется в себе и будет вздрагивать от каждого шороха. Однако, по-видимому, современные тинейджеры имели крепчайшую нервную систему. Анжела перестала нервничать, как только Эллис рассказала ей о заблуждении Джима. Более того, девчонка пришла в неописуемый восторг, когда узнала, что Симпсон целых полдня считал ее своей дочерью.

— Интересно, он был бы хорошим отцом? — рассуждала она целый вечер, подобными разговорами доводя Эллис до исступления. — Лучше, чем мой родной? Джим дарил бы мне подарки? Разрешал бы покататься на своей машине?

— Вот пойди и спроси у него сама, — раздраженно отвечала Эллис, — а от меня отстань.

Этим утром, как только Анжела вновь упомянула Джима, Эллис стукнула кулаком по столу и решительно заявила:

— Хватит уже говорить о нем! В этом доме запрещено произносить имя Джима Симпсона.

— Ты только что его сама произнесла.

— В последний раз.

— А почему он тебя бросил?

— Я не стану отвечать на этот вопрос.

— Почему? — не сдавалась Анжела.

— Потому, что я не хочу об этом говорить!

— Почему?

Ну вот, только я решила, что полюбила эту девчонку, как она все испортила! — подумала Эллис.

Неожиданно Анжела заерзала на стуле. Ha ее губах появилась хитрющая улыбка, которая заставила Эллис насторожиться.

— Ты сказала, что нельзя произносить имя сама знаешь кого…

— Верно.

— Тогда как же к нему обращаться, если он сюда придет?

— Ха! С чего это ты решила, что он может заявиться в мой дом?

— Потому что я его вижу. Вон он идет по дорожке.

Эллис так резко обернулась, что едва не упала. Она уставилась в окно, не веря своим глазам. Анжела вовсе не шутила. Джим Симпсон, с двумя большими букетами цветов в руках, направлялся прямо к входной двери.

— У этого человека нет совести! — воскликнула Эллис.

— А по-моему, цветы, которые он несет, говорят об обратном. Чур, мой букет тот, который побольше.

Не успела Эллис и слова сказать, как Анжела выскочила в холл и распахнула входную дверь. Послышалось невнятное бормотание Джима, затем раздался веселый голосок Анжелы, зашуршали обертки букетов, затопали тяжелые ботинки, и наконец Джим Симпсон собственной персоной появился на кухне.

За секунду до его вторжения Эллис машинально взбила локоны и взглянула на свое отражение в металлической блестящей кастрюле. Поймав себя на месте преступления, Эллис сконфуженно покраснела. Стоит ли говорить, что Джим Симпсон появился перед обозленной женщиной, готовой растерзать любого, кто косо на нее посмотрит?

— Зачем пришел? — спросила она резко.

— Извиниться за вчерашнее. — Он широко улыбнулся и протянул ей букет. — Анжела, как оказалось, уже простила меня.

— Ну а мне твои извинения ни к чему. Так что не смею задерживать.

— Что, даже чаю не предложишь? — поддел он ее. — А мне говорили, что ты самая гостеприимная хозяйка в Смолбридже.

— Тебя обманули. Забирай свой безвкусный букет и выметайся отсюда.

Джим положил цветы на кухонный стол и приблизился к Эллис. Она вытянула вперед руки и строго произнесла:

— Ни шагу дальше.

— Ты не с той ноги встала, дорогая?

— Даже если и не с той, тебе какое дело?

— Да куда же подевалась истинная леди? Разве так разговаривают с гостями?

— С незваными только так и разговаривают:

— Эллис, я пришел, чтобы предложить перемирие. На твоем месте я бы воспользовался моментом. Другого шанса у тебя может и не быть.

— Какая наглость! — поразилась она. — Джим Симпсон, ты действительно до сих пор считаешь, что мир вертится вокруг тебя одного?

— Я оптимист.

— Ты самоуверенная скотина.

— Ну вот, ты уже опустилась до оскорблений.

— Ты еще не то от меня услышишь, если немедленно отсюда не уберешься.

— Раньше ты не была такой злюкой, — вкрадчиво заговорил он, бесстыже заглядывая в вырез ее домашнего шелкового халатика. — Всегда одергивала себя, когда начинала сердиться. А знаешь, такой ты мне нравишься больше.

— Неслыханная дерзость! Ты еще смеешь со мной заигрывать?

— Не вижу причин, чтобы этого не делать.

Эллис надменно вскинула брови.

— Не играй со мной, Джим. Я уже успела убедиться, что ты ничуть не изменился за те шестнадцать лет, что я тебя не видела. А раз так, то могу поклясться, что ты пришел сюда не только для того, чтобы принести извинения. Это лишь предлог. Что тебе нужно?

— Понятия не имею. — Он прислонился спиной к стене и скрестил руки на груди. — Мне и самому интересно. Просто вот увидел тебя, и…

— И?

— Всколыхнулись старые воспоминания. Ты так не похожа на себя прежнюю. Вообще-то я надеялся, что не встречу тебя. Однако глупо было считать, что в маленьком тесном городишке мы нигде не пересечемся. Я знаю, что женщины до самой смерти помнят все когда-либо нанесенные им обиды. Я был уверен, что ты не исключение.

— Ты не ошибся. Я очень хорошо помню, как мне было больно, когда ты меня бросил.

— Но ты ведешь себя странно.

— Есть с кем сравнивать? — усмехнулась Эллис.

— О да. Если тебя это успокоит, ты не единственная, с кем я порвал отношения.

— И все эти несчастные собирались за тебя замуж? — поинтересовалась Эллис.

В его лице вдруг что-то изменилось. Но лишь на мгновение. Эллис успела заметить выражение… отчаяния. Или ей это только показалось?

— Нет, только ты…

— Надо же, как мне повезло, — саркастически произнесла она.

— Так что насчет чая?

— Обойдешься. — Она запахнула халат плотнее, потому что взгляды Джима становились все более бесстыдными. — В отличие от тебя я совершенно не хочу ворошить прошлое. Я, знаешь ли, не испытываю ностальгии по тем дням, когда мы с тобой встречались.

— Неудивительно. — Он широко улыбнулся. — Зато ты всегда будешь меня помнить. Даже если я умру.

— Раз эта мысль тешит твое самолюбие — наслаждайся. Но я тебя могу лишь пожалеть. Возможно, я единственный человек, который хоть изредка будет думать о тебе, если ты вдруг отойдешь в мир иной. Правда, мысли эти не будут позитивными. Ну как, ты рад?

— Очень, — с чувством ответил он, явно издеваясь над ней.

— Что ж, мы славно поболтали. — Эллис повела рукой в сторону двери. — Тебе пора.

— Мы еще увидимся.

— Не сомневаюсь, — с отвращением произнесла Эллис.

Она проводила его до выхода, чтобы лично убедиться, что Джим действительно ушел. Уже стоя на пороге, он обернулся и с улыбкой сказал:

— В ближайшее время тебя ждет большой сюрприз.

— Надеюсь, приятный, — устало сказала Эллис.

— Все зависит от того, как ты к нему отнесешься.

— Если сюрприз собираешься преподнести ты, то я прямо сейчас начну настраиваться на худшее.

— Смотри на мир с оптимизмом, Эллис, — посоветовал он. — Глядишь, и личная жизнь начнет налаживаться.

Эллис с грохотом закрыла дверь, однако все равно услышала смех Джима.

— Чтоб тебя приподняло и прихлопнуло! — прошипела Эллис, дрожа от злости.

Эллис возилась в своем саду с цветами, которыми так гордилась, когда услышала громкий хлопок, похожий на выстрел. Поднявшись с колен и отряхнув с брюк землю, она привстала на цыпочки и заглянула через забор. На соседском участке, поросшем бурьяном, широко расставив ноги, стоял Джим Симпсон с пистолетом в руке и рассматривал нечто, лежащее на траве.

— Что происходит? — громко спросила Эллис, выдавая свое присутствие из опасения, что Джим может подумать, будто она за ним шпионила.

— Занимайся своими делами, Эллис.

— Что-что? — не поверила она своим ушам.

— Могу и повторить, только в более грубой форме. — Он наконец обернулся.

— В этом весь ты, — фыркнула она. — Не умеешь обходиться без оскорблений даже в разговоре с дамой.

— Некоторые дамы этого заслуживают.

— Это ты про меня?! — Эллис возмутилась до глубины души. — Да как ты смеешь?! Что вообще ты делаешь на чужом участке?

— Вообще-то теперь этот участок принадлежит мне, — со спокойной улыбкой ответил Джим.

— Как это тебе? — опешила Эллис.

— А вот так. Я его купил. Вчера. Так что, моя дорогая недотрога, мы теперь соседи. — Он отвесил ей низкий поклон. — Надеюсь, ты рада. Я, например, очень рад!

Эллис с тоской посмотрела на двухэтажный дом, который отныне принадлежал Джиму Симпсону. А ведь она мечтала, что когда-нибудь здесь поселится какая-нибудь приличная семья. И она, Эллис, сможет иногда захаживать к ним по-соседски. И вот все ее мечты рухнули. Теперь каждый день она будет выходить в свой сад, зная, что в любую минуту может увидеть Джима. Да это издевательство!

— А что, других свободных домов в Смолбридже не было? — спросила она, с трудом сдерживаясь, чтобы не заорать. — Пустовал только этот?

— Мне предложили несколько вариантов. И я выбрал этот дом. А что? Он мне вполне подходит. Просторный, красивый… Сделаю ремонт, и дом будет выглядеть как новенький.

— Постой-ка, а зачем тебе вообще понадобилось покупать дом? Ты что же, жить здесь собираешься?

— А ты как думала?

— Так переезжал бы к матери!

— Негоже взрослому мужчине жить с матушкой.

Эллис подбежала к забору и вцепилась в перекладины обеими руками, чтобы не упасть.

— Ты действительно остаешься в Смолбридже?

— Ага, — кивнул он, помахивая пистолетом.

— Не-е-ет… — простонала Эллис.

— Мы будем отличными соседями. — Джим подмигнул ей. — Кстати, тебя можно нанять?

— Нанять? — слабым голосом переспросила Эллис.

— Да. — Он указал стволом пистолета на ее цветники. — У тебя неплохо получается ухаживать за грядками.

— Это не грядки! Это клумбы!

— Без разницы, — равнодушно сказал Джим. — Так что, приведешь в порядок мой сад? Я хорошо заплачу.

— Даже если бы я зарабатывала своим талантом, — Эллис вздернула подбородок, — ради тебя я бы и пальцем не пошевелила. Даже за миллион фунтов!

— Ну, так много тебе никто не предложит. Ты столько не стоишь.

Эллис поморщилась, будто увидела мерзкого жука.

— Так кого ты там пристрелил? Могу я надеяться, что тебя посадят в тюрьму за убийство?

— Я стрелял в кролика.

— Да в нашем графстве их сроду не было.

— То, что ты ни разу не видела здесь кроликов, вовсе не означает, что их нет.

— И что, попал? — Эллис привстала на цыпочки, чтобы разглядеть то, что лежало в траве.

— Промазал.

— А это что?

— Моя новая меховая шапка.

— Фу! — поежилась Эллис и отвернулась.

— Какая же ты впечатлительная! Что же с тобой будет, когда ты увидишь меня голым? Я, видишь ли, люблю загорать голышом.

— К счастью, уже слишком холодно для того, чтобы принимать солнечные ванны.

— Лето наступит так быстро, что ты и оглянуться не успеешь.

— Скажи сразу, сколько мне заплатить, чтобы ты уехал отсюда? Сколько стоишь ты?

Он подошел к ней ближе. Теперь их разделял только старый покосившийся заборчик.

— Ты действительно хочешь от меня откупиться?

— О да! — с чувством произнесла Эллис. — Я отдам тебе все свои деньги до последнего пенса, лишь бы ты увез свою задницу обратно в Лондон, или откуда ты там приехал.

— И на что же ты будешь жить? — с деланым сочувствием спросил Джим. — Я же спать не смогу, если буду знать, что ты из-за меня перебиваешься с хлеба на воду.

— Поверь, я не пропаду.

— Охотно верю. — Он наклонился к ней и зашептал прямо в ухо, отчего у Эллис неожиданно свело живот: — Ты сделала мне очень заманчивое предложение. От него практически нельзя отказаться… Но я откажусь.

Она отпрянула от него.

— Сколько, Джим? Я ведь не шучу! Я сделаю что угодно, чтобы ты исчез.

Он притворился, что глубоко задумался. Джим переложил пистолет из правой руки в левую, почесал подбородок, поросший короткой щетиной, уставился в небо и сказал:

— Что ж… Кое-что я придумал.

— Говори.

— Проведи со мной ночь, Эллис.

Она раскрыла рот, пораженная до глубины души его наглостью. Ничего не ответив, Эллис повернулась и на негнущихся ногах поплелась к своему дому.

— Я правильно понял, что это означает «нет»?! — крикнул ей вслед Джим.

Вместо ответа Эллис совершила нечто такое, о чем вечером судачил весь Смолбридж, поскольку как раз в этот момент мимо по дороге проходила известная городская сплетница. Настоящая леди Эллис, непогрешимая Эллис, невозмутимая Эллис подняла правую руку и показала Джиму Симпсону средний палец!

Сплетница ахнула, Джим захохотал, а Анжела, втихаря наблюдавшая за этой сценой из окна своей спальни, свалилась от удивления с подоконника и ушибла локоть о ножку стола.

Привычная жизнь Эллис Хок дала трещину.

5

Эллис осторожно отодвинула штору и сквозь образовавшуюся щелочку, сощурив один глаз, принялась наблюдать за соседним домом. Она видела четкий силуэт Джима в окне второго этажа. Джим стоял посереди комнаты и, запрокинув голову, смотрел в потолок. Эллис от души надеялась, что он увидел там, по меньшей мере, огромного ядовитого паука.

Интересно, что может заставить Джима переехать? — размышляла Эллис. Может, устроить пожар? Хорошая мысль! Если я подожгу дом, то все подумают, что виновата проводка. Дом, конечно, застрахован. Однако Джиму понадобится много времени, чтобы отстроить коттедж заново…

Эллис внезапно осознала, о чем только что думала, и ужаснулась. Вот до чего Джим ее довел! Она теряет контроль над своими действиями и чувствами.

— На что смотришь?

Эллис подпрыгнула от неожиданности, услышав громкий голос позади себя, и едва не сорвала штору, случайно закрутившись в нее, как в кокон.

— А стучать тебя не учили?

— Дверь была настежь открыта, так зачем стучать? — спросила Анжела, помогая Эллис выпутаться из шторы. — Ты что, следишь за Симпсоном?

— Кто? Я? Да зачем мне это?! — фальшиво воскликнула Эллис.

Анжела хмыкнула.

— Ну да, ты просто любовалась закатом. И так боялась его вспугнуть, что спряталась за занавеской.

— Ладно, ты меня подловила, — проворчала Эллис. — Я наблюдала за тем негодяем, что поселился по соседству.

— Хочешь сделать ему какую-нибудь пакость?

— А у тебя есть идеи? — оживилась Эллис.

Анжела задумчиво взглянула на нее.

— Ты начинаешь мне нравиться.

— Только сейчас?

— Раньше ты не показывала неприличные жесты своим бывшим любовникам.

— Не произноси это слово, — поморщилась Эллис.

— Какое? Любовник? А что такого? Ты же с ним спала.

— Анжела! Я не могу с тобой разговаривать об этой стороне отношений.

— Ну вот, я снова в тебе разочаровываюсь. Эллис, я не ребенок. И знаю о сексе, возможно, больше, чем ты.

— Откуда бы? — Эллис снова взглянула в окно и с сожалением отметила, что Джим куда-то ушел.

— Потому что я им занимаюсь, а ты нет, — сказала Анжела и вышла из комнаты.

Эллис потрясенно посмотрела на темный дверной проем.

— Тебе же пятнадцать!

— Ты отстала от жизни! — крикнула из коридора Анжела. — Сейчас не восемнадцатый век. Никто не ждет замужества, чтобы потерять девственность.

Эллис направилась в комнату Анжелы и встала в дверях. Девочка лежала на кровати и листала свежий номер глянцевого журнала.

— А твой отец знает?

— Ты думаешь, я дура?

— Но он сказал, что ты грозилась потерять девственность с первым встречным.

— Мало ли что я говорила.

— Анжела, ты поражаешь меня до глубины души. — Эллис действительно выглядела потрясенной.

— Оставим в покое мою личную жизнь, — сказала Анжела, поднимая глаза. — Поговорим о твоей. Как ты собираешься выжить из дома Джима Симпсона?

Эллис вошла в спальню Анжелы и присела на краешек кровати.

— Я в растерянности. Не понимаю, зачем он вообще купил этот дом. Только для того, чтобы насолить мне?

— По-моему, ты все еще ему нравишься.

— Не выдумывай, — отмахнулась от нее Эллис.

— Я рассуждаю так… — Анжела села по-турецки и с глубокомысленным видом продолжила: — Мальчики дергают понравившихся девочек за волосы, потому что слишком трусливы, чтобы признаться в своих чувствах. Робкие мужчины от таких мальчиков ничем не отличаются. Они оскорбляют тех, к кому неравнодушны. И пытаются испортить им жизнь, чтобы привлечь к себе внимание.

— Во-первых, Джима вряд ли можно назвать робким мужчиной. А во-вторых… По твоей теории получается, что он бросил меня, потому что безмерно любил?

Анжела улыбнулась и пожала плечами.

— Да, не сходится. В таком случае у меня есть другое объяснение его поступкам.

— Я тебя слушаю.

— Ты задела его чувства. Симпсон действительно слишком самоуверен. Наверняка он думал, что ты до сих пор по нему сохнешь. Ведь ты не замужем, живешь одна, отшиваешь мужчин. Налицо душевная травма, не позволяющая тебе строить серьезные отношения. И вот Джим видит тебя и понимает, что ты вполне счастлива. И это его бесит. А потом еще происходит путаница со мной… В общем, он пытается взять реванш.

— Но это глупо. И по-детски. — Эллис ухмыльнулась. — Как раз в духе Джима Симпсона.

— Я гениальный психолог! — гордо сказала Анжела.

— Но что мне с ним делать? На этот вопрос вы мне не дали ответа, доктор.

— Продолжай в том же духе. Игнорируй его.

— Чтобы он разозлился еще сильнее?

— Это лишь выставит его в дурацком свете. Зато ты останешься в выигрыше.

— Твой отец — идиот, — после непродолжительной паузы сказала Эллис. — Если бы ты была моим ребенком, я никогда от тебя не отказалась бы.

— Знаю. Поэтому я и не собираюсь от тебя уезжать. Признаться, с тобой довольно весело. Я думала, что еду к скучной старой деве, а ты оказалась… ничего так.

— Ничего так? — переспросила Эллис. — Это что значит?

— Это значит, что я сделала тебе комплимент и уже об этом пожалела, — раздраженно ответила Анжела, спихивая ее с кровати. — Иди уже, займись чем-нибудь.

Эллис рассмеялась и отправилась на кухню, чтобы заняться тем, что любила так же сильно, как и садоводство, — стряпней. Решив приготовить на ужин спагетти с мясной подливкой, она открыла шкаф, чтобы достать кастрюлю, но увидела длинный серый хвост, который мелькнул и исчез.

— Не останется даже микробов, да? — криво улыбнувшись, сказала Эллис, вспомнив слова дезинфекторов. — И что же мне с тобой делать, Минни-Маус?

Ее отвлек стук в дверь. Захлопнув створки шкафа, Эллис вышла в холл, выглянула в окно и увидела Джима. В одной руке он держал мерный стакан, а в другой большую ложку.

— Что тебе нужно? — спросила она, открывая дверь.

— У меня сахар закончился.

— Так съезди в магазин и купи.

— Соседи должны помогать друг другу! — Он помахал стаканом у ее носа.

— Я плохая соседка.

— Если ты поделишься со мной сахаром, через час я угощу тебя сладким пирогом.

— Да ты не умеешь печь пироги, — скептически усмехнулась Эллис.

— Спорим, умею? И получше тебя.

Эллис расхохоталась от души.

— Отличная шутка, Джим!

— Ты мне дашь сахару или нет?

— Не дам, — сказала Эллис и попыталась закрыть дверь, но Джим выставил в проем ногу.

— Тогда я пойду к другой своей соседке, миссис Макрихтер. Она точно не откажет в моей маленькой просьбе. Тем более если я расскажу ей, какая ты жадная.

Эллис склонила голову набок, внимательно разглядывая Джима. На его губах играла глумливая улыбка, а в карих глазах светился озорной огонек. Он получал истинное удовольствие от происходящего.

— Это шантаж? — уточнила она.

— Совершенно верно, — подтвердил он.

— Если подумать, у меня найдется немного сахара. — Эллис вспомнила мудрый совет Анжелы.

Джим конечно же решил, что ему удалось-таки переспорить упрямую соседку. Он вошел дом, победоносно улыбаясь и гордо выпятив грудь.

— Жди здесь, — остановила его Эллис, когда он шагнул в сторону кухни.

— Если вместо сахара ты насыплешь мне яду, я это непременно замечу!

Эллис быстро насыпала в мерный стаканчик сахар, вернулась в холл и вручила его Джиму. Он взял пальцами несколько крупинок и закинул их себе в рот.

— Странно, на яд не похоже.

— Ха-ха-ха! — с кислым видом произнесла Эллис. — Это все или у тебя есть еще какие-нибудь просьбы? Говори сразу, чтобы не пришлось приходить ко мне в дом снова. Может быть, дать тебе муки? Или масла? А возможно, ты захочешь, чтобы я сама испекла пирог?

— Нет, мне нужен был только сахар.

— Превосходно. — Эллис распахнула входную дверь. — Всего доброго.

— И вот опять она меня прогнала, — нараспев произнес Джим, уходя.

А не переехать ли мне куда-нибудь? — в отчаянии подумала Эллис. Он же мне покоя не даст. Боже, да мне и в страшном сне не могло присниться, что рядом со мной когда-нибудь поселится Джим Симпсон. Чем я заслужила такое наказание? За что?

Она начала мерить шагами холл, размышляя, как жить дальше. Джим, конечно, когда-нибудь успокоится и перестанет ее доставать. Ему это просто надоест, тем более если она будет игнорировать все его выходки. Однако до того радостного момента, когда он наконец оставит ее в покое, может пройти немало времени. Да и видеть его физиономию каждый день до самой старости Эллис не желала. А если он женится? Если у него появятся дети? Каково это будет — смотреть на чужое счастье, когда свое собственное где-то заблудилось?

У Джима Симпсона совсем не было совести! Ни капли! Иначе чем объясняется его стремление нарочно причинить боль женщине, чье сердце он и так уже растоптал много лет назад?

Этому садисту просто нечем заняться, сделала вывод Эллис. Наверное, в Лондоне ему стало скучно, вот он и решил тряхнуть стариной — приехал в Смолбридж, чтобы развеяться. Ему плевать, что из-за него страдают невинные люди!

Под «невинными людьми» она, конечно, подразумевала в первую очередь себя. Эллис привыкла к определенному ритму жизни, а теперь все резко поменялось. Она уже начала скучать по тем временам, когда могла выйти в свой драгоценный сад в любое время суток, не оглядываясь на соседний дом. Пусть каждый новый день был похож на предыдущий, но она, по крайней мере, знала, чего ожидать. А что сейчас? Сплошная нервотрепка!

И все же, как бы Эллис ни была зла, как бы ни убеждала себя, что вот-вот впадет в отчаяние, она не могла не понимать, что появление Джима заставило ее встряхнуться. Эллис словно очнулась от долгого сна. Пробуждение оказалось не очень приятным, но зато она вернулась в реальность. Ей не хотелось плакать от отчаяния, у нее не началась депрессия, да и настроение в общем-то не так уж и испортилась. Эллис захватил азарт борьбы. Она продумывала планы мести, искала пути решения проблемы, изобретала способы уничижения Джима. Однако ее пугало то, что она начала получать удовольствие от ссор с ним.

Эллис не желала себе в этом признаваться, но она наконец-то почувствовала вкус жизни. Однако причина, по которой это произошло, не могла не обеспокоить ее.

С этим надо что-то делать, думала Эллис, кусая губы. Я перестала себя понимать. С одной стороны, я ужасно страдаю, а с другой — с нетерпением жду очередной встряски. Как такое может быть? Я никогда ничего подобного раньше не испытывала!

Она долго бегала взад-вперед, пока наконец не нашла выхода из тупиковой, как ей казалось, ситуации. Народная мудрость гласит, что клин вышибают клином. Так почему бы не взять этот совет на вооружение?

У меня не будет времени и возможности вспоминать про Джима, если я увлекусь другим мужчиной. Ах как обрадуется Тереза! Она постоянно твердит мне о необходимости встречаться с перспективными холостяками. Кто бы мог подумать, что я когда-нибудь соглашусь с этим ее мнением!

— Решив не откладывать в долгий ящик, Эллис набрала номер подруги и, обменявшись с ней стандартными вежливыми фразами, выпалила:

— Я готова познакомиться с Оливером или как там его.

— Я чувствовала, что ты это скажешь! — обрадовалась Тереза. — Однако мне немного обидно, что ты так долго принимала решение. И вдвойне обидно, что подтолкнул тебя к нему Джим Симпсон.

— Ты уже, конечно, знаешь, что теперь он мой сосед?

— Разумеется, ведь мой муж его риелтор.

Эллис задохнулась от удивления и вместо слов выдавила лишь сдавленный стон.

— Надеюсь, ты на меня за это не в обиде? Сама понимаешь, нам нужно на что-то жить. Если бы Коул упустил такого хорошего клиента, как Джим, нам нечем было бы платить по счетам.

— Я понимаю, — сухо сказала Эллис, уже пожалевшая о том, что вверила свою судьбу Терезе.

— Я позвоню Оливеру и скажу, что ты согласна встретиться с ним. Думаю, вы уже сегодня будете ужинать вместе. Он видел твою фотографию и пришел в восторг.

— Где это он мог ее видеть?

— У меня дома, конечно, — сказала Тереза. — Случайно.

— Ну да, так я и поверила. — Эллис обреченно вздохнула. — Он хоть симпатичный?

— Очень! Тебе понравится.

— В прошлый раз ты тоже так говорила. А за мной заехал лысый и толстый коротышка, который плевался, когда говорил.

— Зато у него отличное чувство юмора.

— Не заметила.

— Клянусь, Оливер полная противоположность лысому коротышке.

— Ловлю тебя на слове.

— Эллис, если уж и он тебе не понравится, я от тебя отстану.

— Звучит многообещающе, — усмехнулась Эллис.

— Прежде чем ты повесишь трубку… — после паузы произнесла Тереза, — я хочу кое-что тебе сказать.

— Да?

— Я ничуть не осуждаю тебя за то, что ты показала Джиму Симпсону неприличный жест.

— Спасибо. Мне ужасно стыдно, что я вышла из себя, — ответила Эллис серьезным тоном, а когда положила трубку — расхохоталась.

6

Эллис надела свое самое любимое платье глубокого синего цвета: длина до колен, плечи оголены, сшито по фигуре. В нем она выглядела очень эффектно. Выбрав подходящие украшения, Эллис надела их, затем уложила волосы, подкрасила ресницы и взглянула на часы — до встречи с Оливером оставалось еще тридцать минут.

Она страшно нервничала, сама не понимая почему. Причин для беспокойства не было никаких. Эллис уже не в первый раз собиралась на свидание вслепую. И поскольку она ничего от них не ждала, то никогда и не разочаровывалась.

Эллис была уверена, что и это свидание закончится банальным «еще созвонимся» или «в ближайшее время я буду занят». Первая фраза означала, что она мужчине понравилась и он не прочь повидаться еще раз. Вторая не оставляла никаких шансов на повторную встречу. И хотя Эллис крайне редко давали от ворот поворот, сама она в любом случае не была настроена на продолжение отношений.

Обычно Эллис из вежливости соглашалась на второе свидание, а потом ясно давала понять, что оно также было и последним. Никто из присланных Терезой мужчин не заставил трепетать ее сердце. Увы.

Эллис не рассчитывала, что Оливер окажется «тем самым». Она считала себя холодной и бесчувственной. Ей даже секс не был нужен. Откровенно говоря, после болезненного расставания с Джимом она спала только с тремя мужчинами. И ни один из них не смог бы похвастаться тем, что разбудил в ней страсть. Эллис перегорела. И виноват в этом был, конечно, Джим Симпсон, которому она когда-то отдала себя всю без остатка.

В дверь ее комнаты постучали. Эллис улыбнулась: племянница решила притвориться тактичной и хорошо воспитанной. Неплохо для разнообразия.

— Не заперто!

— Ух ты! — воскликнула Анжела, входя в комнату и окидывая Эллис оценивающим взглядом. — Весьма неплохо для тридцатисемилетней.

— Спасибо. — Эллис решила выпить из этого комплимента мед, а деготь оставить. — Я не выгляжу толстой в этом платье?

— Ты вообще не толстая. Жаль, что фигурой я не в тебя пошла.

— Да ты шутишь. У тебя от поклонников отбою не будет, когда подрастешь. — Эллис вспомнила недавнее признание Анжелы и прикусила губу. У девочки, как выяснилось, давно уже появились поклонники.

Анжела сделала вид, что не заметила неловкого комплимента. Она подошла к туалетному столику и принялась разглядывать стоящие на нем флакончики и коробочки.

— С кем ты идешь на свидание?

— Его зовут Оливер.

— И это все? Рост, вес, цвет глаз тебе неизвестны? А если он уродлив, как тролль?

— Я не знаю, как выглядят тролли, но уверена, что Оливер симпатичнее.

— Только потому, что твоя подружка так сказала?

— Я ей доверяю. — Эллис поправила выбившийся из прически локон и повернулась к племяннице. — Я вернусь к одиннадцати. Надеюсь, ты не будешь скучать?

Анжела опустила глаза и принялась чертить носком тапочки круги на пушистом ковре.

— Я бы не скучала, если бы ты разрешила мне развлечься.

— А ну-ка, выкладывай, что у тебя на уме! — насторожилась Эллис.

— В Смолбридже, оказывается, есть ночной клуб! — Анжела взглянула на нее. — А я так люблю танцевать!

— Прости, но я не могу тебя туда отпустить одну.

— А кто тебе сказал, что я собираюсь туда идти одна?

— Анжела, не води меня за нос! — Эллис занервничала. — О ком идет речь?

— Его зовут Алистер Брекхауз. Это он меня пригласил.

— Сын Терезы? — изумленно спросила Эллис. — Где ты с ним познакомилась?

— Я же бегаю по вечерам, забыла? Он проезжал мимо и остановился, чтобы со мной познакомиться. — Анжела вдруг расплылась в улыбке. — Он ездит на «мустанге», ты представляешь?

— Да, родители купили ему автомобиль на восемнадцатилетие. — Эллис замолчала, осознав, что именно сказала. — Анжела, но он же взрослый!

— Всего на три года старше меня.

— Ты — ребенок, а он — почти мужчина.

— И что же? Боишься, что он меня обесчестит? — Анжела захихикала.

— Пока ты живешь в моем доме, — строго сказала Эллис, — ты не будешь даже говорить о сексе!

— Не будь ханжой.

— Анжела, я тебя предупредила! Я не допущу, чтобы ты развратничала!

Анжела упала в кресло, хохоча.

— Ты такая смешная!

— Я вовсе не шучу! Мой дом — мои правила. А если они тебя не устраивают — уматывай к отцу.

Анжела перестала смеяться. Она обиженно взглянула на тетю, но вполне миролюбиво произнесла:

— Да успокойся ты. Я буду паинькой. Честно говоря, секс меня мало интересует. Я просто хочу пойти в клуб с Алистером.

— Да тебя туда не пустят, — усмехнулась Эллис. — Тебе пятнадцать!

— Я помню, сколько мне лет. Незачем все время повторять одно и то же. Однако я выгляжу на восемнадцать, когда крашусь и одеваюсь по-взрослому.

— Никаких ночных клубов, — отрезала Эллис. — Но я разрешу тебе сходить с ним в кино.

Анжела закатила глаза.

— Это твое последнее слово?

— Однозначно.

— Ладно, пусть будет кино.

— Скоро начнется учебный год, — смягчилась Эллис. — Если ты останешься здесь, а я на это очень надеюсь, то сможешь ходить на школьные вечеринки. Их довольно часто проводят.

— Ты действительно хочешь, чтобы я осталась? — Анжела даже побледнела от волнения. Было видно, что ей не все равно, какой ответ даст Эллис.

— Я жалею, что не познакомилась с тобой поближе раньше. Иначе я давно бы уже забрала тебя к себе. Конечно, я буду счастлива, если ты останешься.

На мгновение Эллис показалось, что Анжела подбежит и обнимет ее, но девочка стеснялась или не умела проявлять свои чувства. Она лишь кивнула и довольно улыбнулась.

— Будет весело. Я видела в округе много своих ровесников. Парни такие симпатичные…

Эллис лишь вздохнула. Как тяжело быть матерью девочки-подростка!

— Я слышу шум мотора, — сказала Анжела, подходя к окну. — Кажется, это твой жених приехал. Можно, я спущусь вниз и на него посмотрю?

— Нет! Этим ты смутишь и меня, и его. — Эллис торопливо подкрасила губы. — Если Оливер мне понравится, он еще не раз сюда придет.

— Так, я только сейчас сообразила… у меня что, вскоре может появиться дядя?

— Да ну тебя. — Эллис надела туфли и выбежала из спальни, потому что Оливер уже звонил в дверь.

— Это не ответ! — крикнула Анжела. — Эй, мы так не договаривались!

Эллис была приятно удивлена. Оливер оказался лучшим из тех, кого раньше присылала к ней знакомиться Тереза. Во-первых, он весьма неплохо выглядел в свои сорок лет. Оливер наверняка посещал спортзал несколько раз в неделю и, может быть, даже пользовался кремом от морщин. Во-вторых, как и обещала Тереза, он не был лысым. Его пышная шевелюра, по-видимому, не поддавалась укладкам: Оливер расчесывал волосы на прямой пробор, явно прибегая к помощи геля, но вихры все равно торчали в разные стороны. Впрочем, небрежная прическа ему шла. Оливер походил на стареющего мальчишку. У мужчин с его внешностью не бывает среднего возраста. Они до седин выглядят молодо. В-третьих, у Оливера была очаровательная улыбка, которая покорила Эллис с первой же секунды. В-четвертых… Впрочем, стоит ли описывать все его достоинства? Достаточно сказать, что Эллис он понравился так сильно, что она готова была забыть о природной стеснительности и запрыгать от радости.

— Эллис Хок? — Он улыбался.

— Да, это я, — смущенно ответила Эллис, принимая от него букет.

— Вы еще красивее, чем на фотографии.

— Благодарю. — Теперь она покраснела. — Одну минутку, я только поставлю цветы в воду. Проходите.

Он взошел на крыльцо, и Эллис постигло первое и, к счастью, единственное разочарование. Оливер оказался почти на полголовы ниже ее.

Я на каблуках, рассудила Эллис. Так что ничего страшного. Да, я люблю высоких мужчин… Но, в сущности, рост ничего не значит.

Краем глаза она заметила силуэт Анжелы на лестнице, но решила ничего не предпринимать. Конечно же любопытная девочка вышла, чтобы посмотреть на «жениха» тети.

Эллис прошла в гостиную и хотела было взять вазу с полки, но тут в комнату вбежала Анжела.

— Без тебя справлюсь, — зашипела на нее Эллис.

— Он симпатичный, — шепнула ей Анжела, хитро улыбаясь. — И у него голубые глаза. Люди с голубыми глазами не бывают злыми.

— Интересная теория, ничем, правда, не подтвержденная.

— Я сделала вывод на основе собственных наблюдений.

— А курносый нос тебе о чем-нибудь говорит? — спросила Эллис, ибо Оливер был курнос.

— У него хорошее чувство юмора.

— У Оливера или у его носа?

Анжела положила ладонь на плечо Эллис и с серьезным видом заглянула тете в глаза.

— Обещай, что ты не будешь пытаться шутить. Иначе он сбежит от тебя, потому что юмор не твой конек.

— Брысь отсюда! — рассердилась Эллис.

Анжела, захихикав, вырвала из ее рук цветы, схватила вазу и была такова.

— Это ваша дочь? — все так же мило улыбаясь, спросил Оливер, когда Эллис вышла из гостиной.

— Нет, племянница. Она живет вместе со мной.

— Милая девочка.

— Вы ее плохо знаете, — усмехнулась Эллис и, взяв Оливера под руку, вышла с ним на улицу.

Через час они уже общались так непринужденно, словно уже много лет были добрыми друзьями. Оливер оказался еще и приятным собеседником. Он работал менеджером в процветающей фирме и много ездил по стране, так что ему было о чем рассказать. Он непрестанно шутил, был внимательным и предупредительным и не забывал подливать в бокал Эллис вино. В общем, Оливер показался ей идеальным мужчиной. Эллис была им очарована: сделай он ей предложение, она согласилась бы не раздумывая.

— Я заметил, что ты отличный садовод, — сказал он, когда они прикончили вторую бутылку кьянти. — Ни у кого не видел таких красивых клумб.

— И не увидишь, — с гордостью сказала Эллис. — В садоводстве со мной никто не сравнится.

— Обожаю уверенных в себе женщин! — восторженно произнес Оливер. — Что еще ты умеешь делать лучше всех?

— Готовить. Ко всему прочему я еще и великолепный кулинар. Не подумай, я не хвастаюсь. Так и есть.

— Охотно верю. Тереза так хвалила тебя, что я сразу понял: ты необычная женщина.

— О да, комплиментов Терезы удостаиваются немногие, — рассмеялась Эллис. — Ты ведь недавно в Смолбридже, верно? Где жил раньше?

— В Лондоне. Я там родился и прожил почти всю свою жизнь.

— Так почему же уехал оттуда? Здесь так мало перспектив…

— Всегда хотел жить в тихом городке, где все друг друга знают. Проще найти друзей, легче встретить спутницу жизни. — Оливер кинул на Эллис многозначительный взгляд, и она зарделась от смущения. — Когда освободилось место помощника директора в местном филиале нашей фирмы, я попросил, чтобы меня перевели сюда.

— Не могу себе представить, что человек вроде тебя добровольно согласится переехать из города с большими возможностями в захолустье.

— Каждому свое, не так ли? — улыбнулся Оливер. — Здесь я счастлив. По-настоящему счастлив. У меня появилось свободное время, о чем я и мечтать не смел. В Смолбридже время словно течет медленнее, заметила? Я все успеваю, получаю больше удовольствия от работы, даже читаю книги по вечерам — мне такое даже не снилось!

— Представляю себе, — усмехнулась Эллис.

— Судя по твоим вопросам, ты сама всегда мечтала вырваться отсюда?

— О нет! С чего ты взял? — удивилась она. — Я-то как раз всегда радовалась, что мне посчастливилось родиться здесь. В юности я много путешествовала с родителями. Успела повидать мир. И успела также понять, что именно мне нужно от жизни. Я классическая домохозяйка. Обожаю обустраивать быт. У меня есть деньги, и я могу не работать. Я занимаюсь своим садом, участвую в общественной жизни… О, я абсолютно счастлива!

Она говорила искренне, но осознавала, что не полностью честна с Оливером. В общем-то ей действительно всего хватало. Почти всего. Недоставало лишь человека, с которым хочется прожить остаток жизни. Она привыкла к своему одиночеству, но не смирилась с ним, хотя пыталась убедить всех и себя саму в обратном.

Однако Оливер не заметил неискренности в ее словах. Он взял Эллис за руку и вдохновенно произнес:

— Как же я тебя понимаю!

Эллис немного смутилась, но постаралась ничем себя не выдать. Если она не отпугнет Оливера, то, возможно, скоро исчезнет последний фактор, мешающей ей испытать абсолютное счастье.

Оставив официантке щедрые чаевые (еще один плюс в пользу Оливера), он предложил Эллис немного прогуляться. Смолбридж был маленьким городком, и в принципе многие из его жителей могли бы отказаться от автомобилей, потому что даже самое дальнее расстояние можно было легко пройти пешком. Однако люди все равно предпочитали ездить на машинах, коль уж смогли на них заработать. Эллис в отличие от большинства своих сверстниц любила пешие прогулки. И уж конечно она не собиралась отказываться от вечернего променада в обществе Оливера. Эллис льстил тот факт, что все соседи увидят ее в обществе привлекательного мужчины.

— Чудесный воздух! — произнес Оливер, останавливаясь на ступеньках ресторана. — Не то что в загазованном Лондоне.

— Не могу с этим не согласиться. В маленьких городках всегда легче дышится.

Оливер взял ее под руку, и они неспешно зашагали по главной улице Смолбриджа. С Эллис то и дело здоровались знакомые, которые удивленно пялились на невозмутимого Оливера, не обращавшего на них внимания. Это был миг триумфа Эллис. Она даже будто бы помолодела на несколько лет. Из глаз ее струился внутренний свет, она не шла — летела, едва касаясь земли. А поскольку Оливер практически ежеминутно делал ей комплименты, Эллис начала себя сравнивать с ванильным бисквитом — мягким и воздушным.

Они дошли до ее дома, когда солнце уже скрылось за горизонтом. Путь им освещали яркие фонари и зажегшиеся на небе звезды. Эллис с гордо поднятой головой прошествовала мимо коттеджа Джима Симпсона, с удовлетворением отметив про себя, что ни разу не вспомнила про этого человека за весь вечер.

Вместе с Оливером она взошла на крыльцо своего дома и, достав из сумочки ключи, принялась вертеть их в руках. Во всех цивилизованных странах этот жест означает одно: женщина ждет поцелуя от провожающего ее мужчины. Оливер, как оказалось, хорошо знал эту примету. Он подошел к Эллис ближе, обнял ее за талию и мягко коснулся ее губ поцелуем. Она задержала дыхание, боясь спугнуть возникшие приятные ощущения. У нее билось сердце, словно у юной девицы, впервые поцеловавшейся с симпатичным парнем. Эллис опасалась, что Оливер заметит это и расценит ее волнение по-своему. А она вовсе не хотела показаться ему сгорающей от страсти старой девой, не умеющей себя контролировать.

— Чудесный был вечер, — тихо сказала она, осторожно отстраняясь, чтобы Оливер не подумал, будто ей неприятен его поцелуй.

— Надеюсь, ты согласишься встретиться со мной еще раз?

— О, разумеется! — с энтузиазмом, большим чем ей хотелось бы, произнесла Эллис.

— Я рад, что познакомился с тобой… — сказал Оливер и, рассмеявшись, добавил: — Черт возьми, да я бесконечно счастлив! Я в неоплатном долгу у Терезы.

— Я тоже, — улыбнулась Эллис. — Купим ей коробочку конфет. Хотя… обойдется.

Они захихикали, как влюбленные подростки, у которых появилась общая тайна. Эллис и Оливер вели себя, конечно, глупо, но старались не думать об этом. Не было свидетелей их ребячества, а друг друга они не стеснялись.

Оливер поцеловал ее еще раз на прощание, и Эллис вошла в дом. Не успела она снять туфли, как в дверь постучали.

— Оливер, ты что-то заб… — произнесла она, но осеклась, увидев Джима. — Ты-то здесь откуда?

— Я в долгу у Терезы! — писклявым голосом проговорил он. — Давай купим ей конфет!

— Ты что, подслушивал?! — взвилась Эллис.

— Стоял за забором, любовался звездами. Совершенно случайно услышал ваш дурацкий разговор.

— Что-то не видела я тебя за забором!

— Когда вы появились, я уронил зажигалку и начал искать ее в траве…

— Лгун! Как не стыдно следить за мной?!

— Вот еще. Больно нужно мне за тобой следить. Мне совершенно не интересно, что происходит в твоей жизни.

— Тогда чего же ты приперся? Опять сахар закончился?

— А хоть бы и… — Джим запнулся на полуслове и рассмеялся. — Ладно, подловила. Мне стало любопытно, что это был за щеголь и почему ты с ним целовалась.

— Его зовут Оливер Роу, а целовалась я с ним потому, что он мне нравится!

— Да как он может нравиться? — глумливо скривился Джим. — Маленького роста, курносый, вихрастый… Фу, Эллис, до чего ты дошла.

— Не тебе с ним встречаться.

— А ты собираешься с ним встречаться?

— А ты разве не слышал?

— Как-то неудобно тут разговаривать, — сказал Джим, оглядываясь. — Давай пройдем на кухню. Ты угостишь меня кофе и расскажешь в подробностях, как прошло свидание.

— А массаж ног тебе не сделать? — разозлилась Эллис.

— Не отказался бы.

Она глубоко вздохнула, успокаиваясь. Целью Джима было вывести ее из себя. Ну так он этого не добьется!

— Я тебя не приглашала, — холодно сказала Эллис. — Следовательно, ты вошел в мой дом против моей воли. Я вызову полицию, если ты немедленно не покинешь его.

— Злюка. — Он надул губы. — Не буду с тобой дружить.

— Какое счастье!

— А ты хорошо устроилась, — перестал кривляться Джим. — Завела взрослого ребенка, нашла симпатичного парня… Я тебе даже завидую.

— Вряд ли тебе разрешат усыновить подростка, — криво усмехнулась Эллис, — а вот с парнем могу помочь. Есть у меня один знакомый гей…

— Ой, как смешно!

— Ты уходишь или остаешься?

— А у меня есть выбор?

— Нет. — Она подошла к нему с целью вытолкнуть за дверь.

Однако вместо того, чтобы уйти, Джим шагнул к Эллис и впился в ее губы поцелуем. Она растерялась, но быстро пришла в себя и замолотила по его груди кулаками. Джиму, очевидно, было все равно. Она едва не отбила руки о его стальные мышцы.

— Как ты смеешь?! — задыхаясь, воскликнула Эллис, когда он наконец отпустил ее.

— Хотел, чтобы ты сравнила меня и этого курносого. Держу пари, я целуюсь лучше.

— Убирайся! — прошипела Эллис. — И больше не смей появляться возле моего дома! Клянусь, я заявлю в полицию! Скажу, что ты меня преследуешь! А если и это не подействует, позвоню твоей матери!

Последняя угроза возымела действие. Джим готов был на что угодно ради спокойствия своей матери.

— Так нечестно, — невесело улыбнулся он. — Ты бьешь по больному.

— Ты же по-другому не понимаешь!

— Значит, объясняешь плохо.

— Какое слово из фразы «Убирайся отсюда к чертовой матери» ты не понял?

Джим, продолжая издеваться, приложил руку к сердцу.

— Ты ругаешься? Ужас! А что, время неприличных жестов прошло?

Эллис не стала ему отвечать. Она поняла, что, пока не предпримет решительных действий, Джим не успокоится. Пройдя в гостиную, Эллис взяла телефонную трубку и начала набирать номер.

Хлопнула входная дверь. Джим ушел.

Эллис вздохнула с облегчением. Она, конечно, не собиралась тревожить Бэкки. Однако нужно было показать Джиму, что шутки кончились.

Эллис опустилась на диван, прижимая телефонную трубку к груди. Этот вечер, который начался так чудесно, закончился совершенно нелепо.

Джим как собака на сене, подумала Эллис. Я ему не нужна, но и отдавать меня другим мужчинам он не желает. Однако ему скоро придется смириться с тем, что Оливер станет частым гостем в моем доме. А не смирится — тем хуже для него.

Она была настроена очень решительно. Джим был способен сделать ее существование невыносимым. Если она хочет быть счастливой и беспрепятственно встречаться с Оливером, придется объявить Джиму Симпсону войну.

Однако, как ни странно, лежа в своей постели без сна, Эллис думала совсем не об Оливере…

7

— Как прошло свидание? — первым делом спросила Анжела, спустившись утром на кухню.

Бледная из-за бессонной ночи Эллис вздохнула и поставила перед племянницей стакан молока.

— Превосходно.

— Тогда почему у тебя такой вид, будто ты всю ночь разгружала вагоны?

— У меня бессонница.

— Это нервное, — авторитетно заявила Анжела.

— С чего бы мне нервничать?

— Могу только предположить.

— Лучше не надо, — отрицательно качнула головой Эллис. — Я и так знаю, что у тебя богатая фантазия.

— Папа не звонил? — делано безразличным тоном спросила Анжела.

Эллис взглянула на нее: племянница возила по столу стакан с молоком и смотрела в окно. Делала вид, что задала вопрос об отце просто так, чтобы поддержать беседу.

— Прости, милая, — сочувственно произнесла Эллис, — но он не звонил.

— А ты-то чего извиняешься? — усмехнулась Анжела.

— Хоть кто-то же должен перед тобой извиниться.

— Но точно не ты. — Анжела допила молоко, сполоснула стакан и чмокнула Эллис в щеку. — Я почитаю в саду. Если понадоблюсь — ищи меня там.

— Что ты читаешь? — поинтересовалась Эллис, — У меня большая библиотека, ты можешь брать любые книги.

— Спасибо, я уже нашла там кое-что интересное.

— Что-нибудь из классики?

— Не совсем, — улыбнулась Анжела. — В шкафу валялись несколько прошлогодних журналов мод. Полистаю их.

— Лучше бы это была классика, — пробормотала Эллис.

Оставшись одна, она заглянула в холодильник, обнаружила, что недавно купленные продукты таинственным образом исчезли, порадовалась хорошему аппетиту племянницы и решила съездить в супермаркет. Надеясь, что не столкнется там с вездесущим Джимом Симпсоном, Эллис вывела машину из гаража и ударила по газам. Даже если Джим увидит, как она уезжает, и вздумает погнаться за ней, то у нее будет фора в несколько минут.

На счастье Эллис никто из коттеджа, принадлежащего Джиму, не вышел. Она спокойно доехала до супермаркета, купила все необходимое и хотела уже вернуться домой, но вдруг вспомнила, что в гостинице, расположенной на соседней улице, временно проживают Гришемы, которых она ни разу не навестила после пожара.

Зайду к ним в гости, решила она, выуживая из пакета с продуктами бутылку вина. Джеймс, конечно, на работе, а вот Фиона должна быть в номере. Она никогда не встает раньше одиннадцати, а сейчас только без четверти.

Через десять минут Эллис стучала в дверь номера, в глубине души все же надеясь, что Фиона решила изменить своим привычкам и сейчас, к примеру, гуляет по магазинам. Однако, как известно, люди не меняются.

— Эллис, это ты! — воскликнула Фиона, распахнувшая дверь.

— Кажется, я тебя разбудила? — Эллис сдержанно улыбнулась. — Ты такая растрепанная.

Фиона запахнула плотнее розовый шелковый халат, в который была одета, облизала губы и нервно оглянулась. Эллис расширила глаза от удивления. Судя по поведению этой женщины, в номере она была не одна. И вряд ли компанию ей составлял Джеймс.

— Я не вовремя? — сухо спросила Эллис, поскольку Фиона не пригласила ее войти.

— Нет, что ты… Хотя да, не вовремя. Я действительно только что проснулась и даже еще не успела принять душ. К тому же через час у меня встреча с моим парикмахером… Но я рада, что ты заглянула. Для меня это много значит.

Эллис кивнула, вручила ей бутылку вина и, попрощавшись, повернулась, чтобы уйти, но вдруг услышала до боли знакомый голос, который доносился из номера Фионы. Голос, который мог принадлежать лишь одному человеку…

— А кто это у тебя? — спросила Эллис, взглянув Фионе в глаза.

— Гость… — Та начала нервно кусать губы.

— Ах гость… — протянула Эллис с издевкой. — Ты же сказала, что недавно встала с постели. Или этот гость был в ней же?

Фиона открыла рот, но выдавила из себя лишь несколько нечленораздельных звуков. Ситуацию можно было бы спасти, если бы она закрыла перед носом Эллис дверь. Однако Фиона и в обычной обстановке соображала плохо, а уж если попадала в переплет, то вообще переставала мыслить здраво. Решив воспользоваться ситуацией, Эллис решительно вошла в номер, отпихнув Фиону. В комнате, служившей гостиной, в кресле сидел Джим Симпсон и пил чай из гостиничной чашки. Его белая рубашка была застегнута лишь на несколько пуговиц. На щеке алел след от помады того же цвета, что и на губах Фионы.

Увидев Эллис, он поднял чашку в знак приветствия и весело улыбнулся.

— Это становится забавным! Куда бы я ни пошел, всюду ты!

— Аналогично. — Эллис встала напротив него, скрестив руки на груди. — И что это ты тут делаешь?

— Пью чай, как видишь.

— Больше его нигде не наливают? Или у тебя кончилась заварка и ты по своему обыкновению пошел побираться по соседям? В таком случае, далеко же тебя занесло.

— Кажется, кто-то ревнует, — подмигнул ей Джим.

— Кажется, кто-то зарвался.

Фиона наконец пришла в себя и захлопнула дверь. Шумно дыша, она подошла к Эллис и топнула ногой.

— А знаешь, я ведь не приглашала тебя войти!

Эллис даже не удостоила ее взглядом.

— Извини, я такая невежа.

— Тебе нечего здесь делать.

— Еще раз прошу прощения, — с непередаваемым сарказмом произнесла Эллис. — Скажи, а Джеймс знает, чем ты занимаешься, когда он уходит на работу?

— И чем же, по-твоему, я занимаюсь?! — взвизгнула Фиона. — Ты что же, решила, что Джим и я… Ах, да как ты такое могла подумать!

— Тебе идет эта помада, — сказала Эллис.

— Спасибо, — опешила Фиона, машинально дотрагиваясь до своих губ.

— Вообще-то я сделала комплимент не тебе. Но можешь принять его и на свой счет, раз уж вы с Джимом пользуетесь одной помадой.

Джим одобрительно кивнул.

— Ты научилась иронизировать. Браво!

— Эллис, пожалуйста, — Фиона внезапно решила сменить тактику и сложила ладони в умоляющем жесте, — ничего не говори Джеймсу! Клянусь, ты все не так поняла! Между мною и Джимом ничего не было! А след от помады на его щеке… Это случайность.

— Дай угадаю, — сказала Эллис. — Ты нечаянно споткнулась, упала на Джима и совершенно случайно коснулась губами его щеки. Ах да, и расстегнула рубашку заодно.

— Да, так и было!

— Ну разумеется.

— Джим, скажи ей! — воскликнула Фиона.

Он поставил чашку на журнальный столик, застегнул рубашку, пригладил волосы, стер след от помады со щеки, подошел к Фионе и поцеловал ее в нос.

— Как-нибудь еще раз зайду на чай. Передавай привет Джеймсу.

— И все? — пораженно спросила Фиона.

Джим остановился в дверях.

— А чего еще ты хочешь?

— Подтверди, что между нами ничего не было!

— Зачем? Она, — Джим указал на Эллис, — уже сделала свои выводы, и мне ее не переубедить. Но ты можешь попробовать.

— Да, он сволочь, — сказала Эллис, когда Джим вышел. — Жаль, что ты не знала этого раньше — до того как пригласила его в свою постель.

— Я не спала с ним! — плаксиво произнесла Фиона.

— Верю. Но ведь собиралась. Не понимаю только, что ты в нем нашла.

— То же, что и ты! Ой, да не делай ты такое лицо! Я же вижу, что ты к нему неравнодушна. Ты даже заставила себя забыть, что он тебя бросил когда-то.

— У меня действительно были к нему сильные чувства. — Эллис посмотрела на нее осуждающе. — Он сильно меня обидел, такое не проходит бесследно. Неудивительно, что меня волнует все, что с ним связано. Но ты… У тебя чудесный муж, много денег, прекрасный дом, в который ты вернешься не сегодня завтра. А ты готова пожертвовать всем этим ради одной ночи любви с человеком, которому на тебя плевать.

— Я сама не понимаю, что со мной произошло. — Фиона опустилась в кресло и закрыла лицо руками. — Он словно околдовал меня. Появился так внезапно, когда я нуждалась в поддержке, буквально загипнотизировал меня своим взглядом… И вот вчера я узнаю, что он поселился в доме напротив! Я должна была увидеть Джима еще раз. Я хотела выяснить, что именно испытываю к этому мужчине.

— И как? Выяснила?

— Он не согласился переспать со мной. — Фиона взглянула на Эллис полными слез глазами. — Мне еще никто не отказывал!

— Ты что, изменяла Джеймсу с кем-то еще? — поразилась Эллис.

— Мне мало одного мужчины. Что тут такого? Джеймсу не повредит то, о чем он не узнает.

— Ох, Фиона!

— Можешь охать сколько угодно! — с неожиданной злостью произнесла та. — Кто ты такая, чтобы меня осуждать?

— Мне просто жаль Джеймса, который тебя так любит.

— А иди ты со своей жалостью в… — Фиона запнулась. — В общем, не лезь не в свое дело!

— Я и не собиралась. Много чести. Твоя жизнь — твои ошибки. Мне плевать. — Эллис развернулась на каблуках и вышла из номера.

Джим ждал ее в холле. Эллис и не сомневалась, что он не уйдет, пока не поговорит с ней. Ему необходимо было выяснить, что именно она почувствовала, когда увидела его в номере Фионы.

— Мне плевать! — повторила Эллис фразу, сказанную три минуты назад, не успел Джим еще и рта раскрыть.

— Лжешь. — Он вышел следом за ней на улицу. — Ты в ярости.

— Да, я ужасно злюсь на Фиону. — Эллис остановилась у своей машины.

— Так ты все-таки ревнуешь? — промурлыкал Джим.

— Я злюсь, — она посмотрела ему в глаза, — потому что осуждаю ее поведение. Мне жаль Джеймса. Он заслуживает лучшего. Я знаю его с детства, как и ты, между прочим. Он очень добрый, ответственный, заботливый. Джеймс без ума от Фионы. А она наставляет ему рога.

— Если человек в упор не видит, что у него проблемы, значит, он просто не хочет их замечать.

— Ну да, давай сделаем Джеймса виноватым.

— Есть несколько вариантов, почему Фиона ему изменяет. — Джим с умным видом начал загибать пальцы. — Первое: он не удовлетворяет ее в постели. Второе: с ним так скучно, что она ищет развлечений на стороне. Третье: он не уделяет ей столько внимания, сколько ей требуется. Четвертое…

— Мне не интересны твои измышления, — прервала она его. — Важно только то, что она ему изменяет. Оправданий этому быть не может.

— То, о чем не знает Джеймс, ему не повредит, — с ехидной улыбкой произнес Джим.

— Я уже слышала эту фразу от Фионы. Да уж, следы она заметать умеет, — признала Эллис. — Никто не заподозрил ее в том, что она крутит романы на стороне. А ведь Фиона не умеет хранить секреты.

— Очевидно, ты ее плохо знаешь.

— Зато тебя я знаю очень хорошо, — переключилась на него Эллис, — Как ты мог пасть так низко? Тебе нравится делать рогоносцами своих школьных друзей?

— Я не спал с Фионой.

— Просто не успел. Потому что пришла я!

— Думай что хочешь.

— Спасибо за разрешение. — Она открыла дверцу автомобиля и скользнула в салон.

Джим рассмеялся. Его забавлял ее гнев. Кажется, у него всегда улучшалось настроение, когда Эллис приходила в бешенство.

Она нажала на газ, даже не потрудившись подождать, когда Джим уберется с дороги. Он едва успел отпрыгнуть в сторону. До ушей Эллис донеслись ругательства, но она лишь улыбнулась, услышав их. Джим забыл, что с ней шутки плохи? Ну так она ему напомнит!

Джим Симпсон сидел за столиком в кафе и задумчиво смотрел в тарелку со спагетти. Официантка, то и дело проходившая мимо, беззастенчиво строила ему глазки, но он не обращал на нее внимания. Джим все никак не мог успокоиться. Встреча с Эллис надолго выбила его из колеи, хотя он не признался бы в этом даже под дулом пистолета.

Меньше всего на свете Джим хотел быть застуканным ею в номере Фионы. А ведь он действительно не собирался спать с этой женщиной! Фиона, конечно, хороша. Внешность, фигура, женское обаяние — все при ней. Она соблазняла его с видом искусительницы, ерзала у него на коленях, целовала его в шею, но все, что он почувствовал, — брезгливость. И это пугало и удивляло его.

Ну кто откажется от секса с женщиной, которая так настойчиво себя предлагает? Только идиот.

— А я идиот и есть, — пробормотал Джим.

— Еще кофе? — остановилась рядом с ним официантка.

Он едва взглянул на нее и отрицательно качнул головой.

Ему вообще было не до женщин. Точнее, его интересовала только одна женщина, которой он даром был не нужен, даже в праздничной коробочке, перевязанной бантиком.

Эллис…

Мог ли Джим подумать, что на него вновь нахлынут давно позабытые чувства, как только он увидит ее? И мог ли он предположить, что так сильно захочет остаться в ненавистном Смолбридже именно из-за Эллис?

Любил ли он ее? Да он и сам не смог бы дать ответ на этот вопрос. Но его к ней тянуло, сильно тянуло. Джим опомниться не успел, как решил поселиться в городе и купил дом по соседству с Эллис. Он совершал поступки, на которые, как ему казалось, был не способен. Она, конечно, считала его подлецом, и справедливо считала, однако Джим не хотел причинять ей боль снова, как он сделал это шестнадцать лет назад. И все равно, словно мальчишка, который не знает, как объясниться в любви, не давал Эллис покоя.

— Стейк, сандвич с ветчиной и чашку чая, пожалуйста! — услышал он смутно знакомый голос, который вывел его из задумчивости.

Джим поднял глаза и взглянул на мужчину, севшего за соседний столик. Взъерошенные волосы, голубые глаза, курносый нос… О, да это же ухажер Эллис!

Оливер ждал, когда ему принесут заказанную еду, и знать не знал, что за ним пристально наблюдают. Чтобы как-то убить время, он вынул из кожаного портфеля рекламную брошюру и начал лениво перелистывать страницы. Ему нравился запах типографской краски, Оливер то и дело глубоко вдыхал воздух, раздувая ноздри, и щурился от удовольствия. Счастье, которое переполняло его, достигло своего апогея, когда официантка принесла заказ. Расправив на коленях салфетку, Оливер вооружился вилкой и хотел было воткнуть ее в стейк, как вдруг рядом возник незнакомый мужчина.

— Я могу присесть?

Оливер посмотрел на него, затем окинул взглядом кафе — свободных мест было полно — и вновь уставился на незнакомца.

— Зачем?

— Резонный вопрос. — Мужчина, блондин брутальной внешности — такими обычно представляют суперагентов — улыбнулся и продолжил: — Дай мне пару минут, и я непременно придумаю ответ.

Оливер пожал плечами. Он терпеть не мог, когда его отрывали от обеда, и потому в данный момент мечтал только об одном: чтобы его наконец оставили в покое!

— Ты ведь знаком с Эллис Хок? — спросил Джим, чувствуя, что зря потеряет время, если будет ходить вокруг да около.

В глазах Оливера мелькнула тень озарения.

— А ты ее брат?

— Нет-нет! — рассмеялся Джим. — Я ее сосед. Видел, как вы недавно возвращались со свидания.

— Вот оно что. — Оливер рассеянно улыбнулся. — Теперь мне все ясно.

— Мой тебе совет, приятель, — Джим устроился поудобнее, — закажи к этому стейку клюквенный соус. Пальчики оближешь.

— Я так и сделаю… в следующий раз. — Оливер не был настроен продолжать беседу. — Что-нибудь еще?

— Не-а, — улыбнулся Джим, изображая простачка. — Раз ты никуда не торопишься, я посижу, пожалуй, с тобой. Составлю тебе компанию. Можешь меня не благодарить.

Ему было приятно видеть, что Оливер с трудом сдерживает эмоции. Джим не мог отказать себе в удовольствии позлить этого человека. Тем более что того так легко оказалось вывести из себя. Впрочем, Оливер оказался терпеливым. Он принялся за свой стейк в видом великомученика, но не сказал ни слова.

— Ты переехал в Смолбридж недавно? — решив быть вежливым, спросил Джим.

— Да. Три месяца назад.

— И как тебе нравится наш город?

— Я от него в восторге, — кисло произнес Оливер, разрезая стейк на мелкие кусочки.

— Я тоже! — подыграл ему Джим. — Видишь ли, я сбежал отсюда, когда мне исполнился двадцать один год. А вот теперь на старости лет решил вернуться.

— На старости лет? — усмехнулся Оливер. — Что-то рано ты поставил на себе крест.

Джим развел руками.

— Давай смотреть правде в глаза. Мне почти сорок, но я многое успел. Сделал карьеру и успешно ее разрушил. Почти женился — два раза, между прочим. И вот однажды задумался: а что дальше? Я заработал достаточно денег, чтобы ни в чем не нуждаться до конца своих дней. Но на что мне их тратить? На путешествия? Ну так я уже объездил половину земного шара. На женщин? Я могу найти их бесплатно. Мне хотелось покоя. Тогда я и решил вернуться в Смолбридж. Недавно я купил дом, теперь собираюсь устроиться волонтером в местную клинику, чтобы приносить пользу обществу, а там, глядишь, и женюсь все-таки. Короче, пусть тридцать семь не считается солидным возрастом, но я уже чувствую необходимость уйти на покой.

— Наверное, потому, что у тебя жизнь была бурной.

— О да! — с чувством ответил Джим. — У тебя, я так понимаю, тоже? Или ты здесь оказался по воле случая?

— Смолбридж — город моей мечты, — коротко ответил Оливер и, отодвинув тарелку с недоеденным стейком, взглянул на часы. — Извини, я бы с удовольствием поболтал с тобой еще, но мне пора возвращаться в офис. Рад был знакомству.

Они обменялись рукопожатием. Джиму стоило большого труда сдержаться, чтобы не стиснуть изо всех сил пальцы худосочного Оливера.

— Увидимся, приятель! — сказал Джим с энтузиазмом, хотя на душе у него скребли кошки.

Оливер ему не понравился. Было в этом человеке что-то отталкивающее, что-то неприятное. Джиму невыносимо было думать, что Эллис увлеклась таким мерзким и изворотливым слизняком. Да-да, слизняком! Иного названия, по мнению Джима, Оливер и не заслуживал!

Ох уж этот курносый клюв! Ну разве у настоящего мужчины может быть такой нос? А волосы? Торчат в разные стороны, как иглы у дикобраза! А эти холеные руки… Он что, делает маникюр? Отвратительно!

Это ревность, спустя пять минут признал Джим, выйдя из кафе. Ужасное чувство, сто лет его не испытывал. Эллис прыгала бы от радости, если бы узнала, как сильно я мучаюсь, когда думаю о том, что Оливер ее целовал…

Он свернул за угол и огляделся. И совершенно неожиданно обнаружил своего соперника в трех метрах от себя. Оливер с кем-то увлеченно разговаривал по телефону и не видел ничего вокруг.

— Конечно, милая, в эти выходные мы обязательно съездим на пикник! Я не видел тебя всего один день, но уже ужасно соскучился! Что скажешь, если я заеду за тобой в субботу в два? Отлично! И я целую тебя!

Джим скривился, развернулся и пошел прочь, надеясь, что Оливер его не заметит.

Итак, у них с Эллис все на мази. Не пройдет и месяца, как они вместе будут выбирать обои для спальни. А ему, Джиму, придется смотреть из-за забора, как эти двое, счастливые и довольные, целуются, сидя на скамейке посреди цветников. Невыносимо!

8

Эллис искала неуловимую мышь уже неделю. Не помогали ни дезинфекторы, ни расставленные по всему дому мышеловки, ни даже отрава, к которой умный грызун даже близко не подходил. Эллис осмотрела всю кухню чуть ли не с лупой, надеясь углядеть в полу или стене дырку, где пряталась мышь, но так ничего и не нашла. Анжела посмеивалась над своей тетей, но сама визжала, когда видела в каком-нибудь углу серый длинный хвост. Визжала не от страха, разумеется, а забавы ради. Девочка покатывалась со смеху, когда Эллис, вооружившись газетой, вбегала на кухню, услышав вопли.

— Этим ты прибьешь муху или комара, но не мышь, — говорила Анжела. — Возьми сковородку.

В конце концов Эллис не выдержала и купила в зоомагазине взрослого, довольно тощего кота. Она надеялась, что оголодавший пушистый хищник накинется на мышь, урча от удовольствия. Однако кот оказался привередой. Он ел только дорогой сухой корм и отказывался пить воду, которая простояла в миске больше трех часов.

— Теперь я понимаю, почему ты такой тощий, — сказала ему Анжела. — Тебе не угодишь. Предпочитаешь умереть с голоду, лишь бы не есть что попало? Туго же тебе здесь придется!

— Если не будет ловить мышей, — сказала Эллис строго, — я отнесу его обратно в зоомагазин.

— И у тебя рука поднимается это сделать?! — возмутилась Анжела, прижимая к груди тощее тельце кота. — Посмотри, какой он несчастный! Его все используют! Нет бы откормить сначала да обогреть, а потом уже ставить условия. Может, когда он поймет, что ты его любишь, то в благодарность принесет тебе мышь в подарок.

— И сколько нужно ждать? — скептически глядя на кота, спросила Эллис.

Анжела подставила ухо к мордочке кота и с серьезным видом кивнула.

— Он говорит, что не меньше года. А что ты хотела? Это очень недоверчивый кот!

Так у Эллис появилась еще одна головная боль. Помимо всего прочего вскоре возник еще один повод для беспокойства. Ремонт дома Гришемов шел полным ходом. Пожар уничтожил только одну комнату и часть коридора, зато пожарные залили пеной все вокруг, когда тушили огонь. Однако Фиона рассчитывала въехать в свой дом уже к концу текущей недели. Соседи шушукались: Джеймсом была потрачена кругленькая сумма на восстановление дома. А виновата в этом была Фиона, которая подгоняла мужа как могла. Никто не понимал, к чему такая спешка — ведь в гостинице живется ничуть не хуже. Никто, кроме Эллис, которая знала, почему Фиона так стремится вернуться домой.

— Если я увижу, что Джим захаживает к Фионе, — говорила Эллис племяннице, — то все расскажу Джеймсу. Он имеет право знать, какая его жена дрянь.

— Ты останешься крайней, а Джеймс с ней все равно не разведется. Не вмешивайся ты во все это.

— Не могу! — в праведном гневе восклицала Эллис. — Я против адюльтеров! И я не желаю покрывать Фиону!

— Неужели причина кроется только в этом? — усмехалась Анжела. — И дело вовсе не в Джиме, который, кстати сказать, имеет право встречаться с кем захочет. Даже если его пассия — замужняя женщина.

Эллис, разумеется, все отрицала, хотя племянница снова была права. Если бы на месте Джима оказался любой другой неженатый мужчина, Эллис тоже возмутилась бы его поведением, но, конечно, не стала бы вмешиваться. В конце концов, пусть мужья сами выясняют, почему у них вдруг выросли ветвистые рога.

Следовало так же признать, что, если бы Эллис не начала встречаться с Оливером Роу, она бы и вовсе вся извелась, думая о Фионе и Джиме. К счастью, новые отношения развивались стремительно. Пожалуй, даже слишком стремительно. Впрочем, Эллис еще во время первой встречи с Оливером дала себе зарок, что уж этого мужчину она отталкивать не будет. Хватит уже прозябать в одиночестве и истязать себя мыслями о бывшем любовнике. Пора бы и о себе подумать.

И она думала. У нее это неплохо получалось до тех пор, пока она не встречала Джима Симпсона. А он, как назло, постоянно попадался ей на глаза. Вот и в последний день августа, когда Эллис подготавливала теплолюбивые цветы к подступающим холодам, он появился в своем неухоженном саду и, подойдя к забору, отделяющему один участок от другого, громко крикнул:

— Эгей, соседушка! Не подскажешь, когда вернется мисс Хок? Та, которая одевается в приличные платья, а не в хламиду, найденную на чердаке.

Эллис подняла на него взгляд и сжала губы, чтобы с ее уст не слетели слова, о которых она впоследствии пожалеет. Да, на ней снова была старая рубашка брата, надетая поверх старой, порванной в нескольких местах ветровки. Да, на голове Эллис красовалась вылинявшая джинсовая кепка. И да, на ногах ее были резиновые сапоги, а не элегантные туфли. А для кого наряжаться, когда выходишь в сад? Для Джима Симпсона? Вот еще!

Эллис, может, и оделась бы поприличнее, если бы не боялась, что сам Джим, да и всевидящие соседи догадаются, ради кого она разоделась. Поэтому вещи из старого сундука на чердаке перекочевали в кладовку возле кухни, откуда их было проще достать. Эллис не собиралась ничего менять в своей жизни по доброй воле.

— Эгей, соседушка! Чего молчишь? Уши, что ли, заложило? Если не слышишь, я подойду поближе!

Не дождавшись ответа (впрочем, Джим на него и не рассчитывал), он перемахнул через забор и через несколько секунд оказался рядом с Эллис. Она и бровью не повела, продолжая обрывать засохшие листки и рыхлить почву.

— Завтра пятница, — сказал Джим, садясь рядом с ней на корточки. — Ты в курсе?

— Ну пятница, и что? — нелюбезно отозвалась Эллис.

— Разве ты не получила приглашение от Фионы?

— Оно было в ярко-розовом конверте с вензелями и пахло духами? — спросила Эллис и после утвердительного кивка Джима продолжила: — Нет, не получала.

— Да брось, неужели ты не собираешься на вечеринку, которую Фиона устраивает в честь новоселья?

— Я уже была на такой вечеринке четырнадцать лет назад, когда Джеймс купил этот дом и вселился в него со своей молодой женой.

— Это не аргумент.

— Я не собираюсь перед тобой оправдываться.

— А что ты скажешь соседям? Они наверняка подумают, что ты не появилась на вечеринке из-за меня.

Эллис одарила его ледяным взглядом.

— Из-за тебя?

— Естественно. — Его губы растянулись в улыбке. — Люди скажут, что ты меня избегаешь. И скорее всего, будут правы.

— Я избегаю не тебя, а Фиону, — попыталась объяснить ему Эллис, но он тут же ее перебил:

— Да, но как ты объяснишь это соседям?

— А почему я непременно должна давать объяснение своим поступкам?

— Потому, что ты зависишь от общественного мнения. И тебе не все равно, что о тебе думают люди.

— Ты заблуждаешься, — начала переубеждать она Джима, но замолчала, увидев искорки, плясавшие в его глазах.

Он снова пытался вывести ее из себя! В который уже раз! Ну ничего, у нее теперь есть иммунитет.

— Я не приду, потому что иду на свидание с Оливером, — сказала она, надеясь, что этот ответ удовлетворит Джима.

— Ты в него влюблена? — дружелюбно спросил он. — Вы красивая пара. Так и представляю вашу свадебную церемонию: он весь в черном, ты вся в белом, маленькие девочки, похожие на ангелочков, разбрасывают цветы в проходе церкви…

— Заткнись, а?

— Опять злишься. Что на этот раз не так? Или это твое перманентное состояние?

Она снова проглотила слова, готовые сорваться с ее языка. У Эллис все лучше и лучше получалось держать себя в руках, что не могло ее не радовать.

Джим вздохнул, сел на по-осеннему пожелтевшую траву.

— Эллис, я желаю тебе счастья, — сказал он после минутного молчания. — Я не шучу.

— Тогда не доставай меня, и я буду самым счастливым человеком на свете.

— Постараюсь, — серьезно ответил он.

Эллис удивленно взглянула на него: опять, что ли, над ней издевается? Но нет, кажется, на сей раз он действительно искренен. С чего бы это?

— Может, я и приду на вечеринку, — сказала она, отводя глаза. — Если Оливер согласится составить мне компанию.

— Куда он денется? — усмехнулся Джим. — Он же без ума от тебя. По крайней мере, так это выглядит со стороны.

Эллис пожала плечами, но не смогла спрятать улыбку. Ей было приятно внимание Оливера. Он и правда казался влюбленным. Эллис это, конечно, льстило. Она чувствовала, что ее саму начинает тянуть к нему.

— Вы встречаетесь каждый день? — спросил Джим.

— А что?

— Просто интересно.

— Почти каждый.

— Ходите в рестораны?

— Иногда просто гуляем. Или ужинаем у меня дома. Но это ты, конечно, должен был заметить.

Джим не обратил внимания на ее колкость. Кажется, он всерьез решил стать милым и вежливым. Что подтвердилось, когда он сказал:

— У меня в загашнике есть бутылка вина тысяча девятьсот восемьдесят третьего года. Не бог весть что, конечно, но уж получше, чем вино, которое продается в местных магазинах. Я давно ее храню, сам не знаю для чего. С удовольствием подарю тебе. Разопьешь ее с Оливером, он оценит.

— Нет, не оценит. Он почти не пьет. Предпочитает алкогольным напиткам минеральную воду. Но все равно спасибо за предложение.

— А на пикнике вы тоже будете пить только воду? А если замерзнете? Помнится, когда мы с тобой выбирались на природу, ты никогда не отказывалась выпить.

Эллис непонимающе посмотрела на него.

— На каком пикнике?

— На том, который вы запланировали на эту субботу.

— Ничего мы не планировали, — нахмурилась Эллис. — С чего ты это взял?

Джим открыл рот, чтобы что-то сказать, но раздумал. Он вдруг встал на ноги, отряхнул брюки от приставших к ним травинок и, коротко попрощавшись с Эллис, направился к себе домой тем же путем, что и пришел.

Эллис посмотрела ему вслед, не понимая, что вдруг случилось с Джимом. Надоело вести светские беседы? Похоже на то. Ненадолго же его хватило!

Покачав головой, Эллис неодобрительно хмыкнула и снова вернулась к своим цветам, которые, без сомнения, заслуживали большего внимания, чем невежа Джим Симпсон.

— Хочешь пойти со мной на вечеринку? — тем же вечером спросила Эллис у Оливера, который заехал к ней на ужин.

Такие ужины уже становились для нее чем-то привычным. Она знала Оливера не дольше недели, но уже вела себя так, будто была его женой. Нет, не пилила по любому поводу. Эллис изо всех сил старалась быть идеальной женщиной. Она считала, что любимого мужчину нужно баловать. И хотя Оливер пока не был любимым, но мужчиной-то он был!

На следующий день после их знакомства Эллис достала из шкафа огромную книгу рецептов, которые начала собирать еще ее бабушка, и перелистала от первой до последней страницы. Судьба Оливера была предопределена. Эллис собиралась покорить его сердце, как водится, через желудок.

Попробовав утку, начиненную черносливом и запеченную в духовке до золотистой корочки, Оливер посмотрел на Эллис влюбленными глазами и сказал, что никогда не ел ничего вкуснее. А отведав пирог с мясной начинкой, он едва не расплакался от восторга.

Этим вечером она превзошла саму себя. Зная, что Оливер обожает французскую кухню, Эллис приготовила буйабес с чесночными крутонами и картофель, запеченный с сыром и беконом. Отужинав, Оливер засыпал ее комплиментами. По его довольному и сытому лицу было видно, что он абсолютно счастлив. И потому, когда Эллис спросила про вечеринку, он ответил:

— Конечно, дорогая. Я сделаю для тебя что угодно.

Анжела, сидевшая напротив него, хмыкнула и вставила:

— Что угодно ей пока не нужно. Речь идет об обычной вечеринке.

Эллис шикнула на нее и обратила свой взор на Оливера.

— Если ты против, мы можем устроить романтический вечер для двоих.

— И, говоря «для двоих», — снова встряла в разговор Анжела, — она имеет в виду, что я буду сидеть в своей комнате и не высовываться.

— Ты нам совершенно не помешаешь! — возразил Оливер, надеясь заслужить ее расположение. — Хоть весь вечер с нами просиди.

— Вот еще! — фыркнула Анжела. — Вы же снова будете целоваться. Нет ничего хуже, чем целующиеся старики. Зрелище не для слабонервных, я вам скажу.

— Да, она считает, что мы старые, — пояснила Эллис, поймав удивленный взгляд Оливера.

— Это нормально, — усмехнулся он. — Когда я был в ее возрасте, мне все люди возрастом за тридцать казались стариками.

— Вообще-то, — сказала Анжела, обращаясь к своей тете, — было бы даже хорошо, если бы вы остались дома и проигнорировали вечеринку Фионы.

— Почему? — спросила Эллис, наполняя опустевший стакан Оливера минеральной водой.

— Потому, что я собираюсь пойти туда с Алистером.

— Кто такой Алистер? — поинтересовался Оливер для приличия, хотя ему это было совершенно не интересно.

— Сын Терезы. Ему восемнадцать лет! — сказала Эллис, делая упор на последние два слова.

— Все, я пошла, спасибо за ужин. — Анжела не в первый раз уже сбегала, когда речь заходила о ее поклоннике.

— Постой! Эй! — Эллис всплеснула руками, когда Анжела выскочила из кухни со скоростью выпущенной из пистолета пули. — Никакие уговоры на нее не действуют! Она такая непослушная!

— Ага. — Оливер зевнул. — Так что там с вечеринкой?

Эллис вдруг стало обидно, что ему не важны ее проблемы. Однако она понимала, что глупо ждать от малознакомого человека проявления искреннего интереса к жизни пока еще чужой ему семьи. Чтобы сгладить неловкий момент, Эллис предложила Оливеру перейти в гостиную и выпить по чашке кофе.

— Садись на диванчик, — щебетала Эллис, провожая его в комнату. — Там будет удобнее. А я сейчас принесу чашки и…

— Не надо чашек. — Оливер притянул ее к себе и закрыл дверь гостиной. — Здесь твоя любопытная племянница нас не побеспокоит, значит, надо пользоваться моментом.

Эллис, оказавшись в его объятиях, слегка растерялась. Она уже много раз целовалась с ним, но пока не была готова к чему-то большему. По крайней мере, прямо сейчас.

— О, Эллис… — прошептал он, не подозревая о ее мыслях. — Ты такая сладкая…

Губы Оливера ласкали ее шею. Его руки скользнули под блузку, нащупывая застежку лифчика. Эллис чуть отстранилась, показывая, что не следует слишком торопиться, и запрокинула голову, позволяя его горячему языку ласкать ее кожу. На нее вдруг нахлынула волна желания. Желания настолько сильного, что она обмякла в руках Оливера и тихо застонала.

— Я от тебя без ума! — шептал Оливер, и его слова проникли в самое ее сердце.

Она давно уже не слышала таких слов. Ради них Эллис готова была отдаться Оливеру прямо здесь, в гостиной. Лишь бы он не переставал говорить.

Не чувствуя больше сопротивления, Оливер осмелел. Не успела Эллис опомниться, как блузка упала к ее ногам. Оливер мягко подтолкнул Эллис к дивану не переставая ее целовать. Она больше не могла и не хотела сопротивляться. Годы воздержания дали о себе знать.

Она считала себя холодной, но только сейчас поняла, что страсть и желание лишь скрывались глубоко внутри. Оливер сумел выпустить их на волю.

— Ох, Эллис… — простонал он, когда они упали на диван.

— Да! Да! — шептала она, прижимаясь к нему. — Прошу, не останавливайся!

А он и не собирался останавливаться. Спустя десять минут они прекратили любовную схватку и, тяжело дыша, отодвинулись друг от друга.

Всего десять минут, подумал Оливер. Она решит, что я профан.

Я так быстро сдалась! — подумала Эллис. Какой стыд!

Они так и не рассказали друг другу о своих мыслях. Эллис и Оливер сделали вид, что всем довольны, хотя бурный, но краткий секс не устроил их обоих. Они любили долгую прелюдию и неспешные любовные игры. И пообещали себе, что в следующий раз все будет иначе.

Эллис проводила Оливера до двери, поцеловала на прощание и пожелала ему спокойной ночи. Отделавшись таким образом от своего новоиспеченного любовника, но не от чувства глубокого недовольства собой, она отправилась на кухню мыть посуду. Через полчаса, когда все сковородки были начищены до блеска, а тарелки отмыты до скрипа, Эллис решила принять ванну, зная, что не уснет, если не расслабится и не забудет о произошедшем. Она не могла взять в толк, почему так переживает из-за того, что все равно когда-нибудь случилось бы.

Я отвыкла от мужского внимания, от ухаживаний, от секса… Я перестаю быть женщиной! — вздыхала про себя Эллис, погружаясь в ароматную пену. Оливер появился вовремя. Еще немного, и я действительно поставила бы жирный крест на своей личной жизни.

Она терла себя мочалкой и не заметила, как стала напевать. Хорошее настроение вернулось так же внезапно, как и пропало. Эллис вздохнула с облегчением: чувство стыда и неловкости тоже наконец исчезли.

Выйдя из ванны, она накинула банный халат, обернула волосы полотенцем и приоткрыла маленькое оконце, чтобы проветрить комнату. В лицо Эллис подул свежий ветер. Она зажмурилась, вдыхая запах осени, которую любила с детства. Скоро листья на деревьях станут разноцветными, зарядят дожди, но в доме Эллис будет тепло и уютно. Он станет райским уголком, тихой гаванью, где всегда можно спрятаться от невзгод хотя бы на время.

Эллис открыла глаза, выглянула в оконце и вдруг ахнула от удивления. С того места, где она стояла, была хорошо видна спальня Джима. И то, что там сейчас происходило, Эллис ужасно не понравилось.

Что это такое?! — возмутилась она, глядя, как Джим зажигает свечи, расставленные по всей комнате. Он что, устраивает романтическое свидание? Интересно знать, кто его гостья. Если Фиона, то я… я…

Эллис сама не знала, что сделает, если и впрямь увидит Фиону в спальне Джима. Позвонит Джеймсу? Устроит публичный скандал с разоблачением? Скорее всего, и то и другое.

Преступление надо предотвратить! — подумала Эллис, сбегая вниз по лестнице. Джима необходимо остановить! Я спасу брак Джеймса и Фионы, хоть последняя этого и не заслуживает!

Она вышла на улицу и направилась к дому Джима. Решительно постучав в дверь, Эллис прислушалась. Раздались быстрые шаги, значит, Джим действительно ждал гостей. А точнее — гостью.

Глаза его округлились, когда он увидел на пороге своего дома Эллис. Джим оглядел ее с головы до ног и, слегка заикаясь, произнес:

— Даже боюсь спросить, зачем ты сюда пришла в столь поздний час.

— Ты! — Она ткнула его в грудь указательным пальцем. — Ты!.. — От возмущения Эллис позабыла все слова.

— Я, — подтвердил он, ничего не понимая.

— Кого ты ждешь? Только не говори, что Фиону, потому что я тебе уши надеру, паршивец ты эдакий!

Он огляделся по сторонам, затем втолкнул сопротивляющуюся Эллис в дом и захлопнул дверь. Джим засунул руки в карманы, нахмурил брови и изучающе уставился на незваную гостью.

— Тебе очень идет этот халат, — наконец произнес он.

Эллис вдруг сообразила, что выбежала из дому в чем была: в халате, шлепанцах и с полотенцем на голове. Густо покраснев, она отступила от Джима на несколько шагов и сконфуженно закашлялась.

— Ты что-то говорила про Фиону, — напомнил ей Джим.

— Она уже здесь? — быстро спросила Эллис.

— Кажется, ты влюблена в эту женщину. Она всюду тебе мерещится.

— Я знаю, что ты кого-то ждешь, — вспомнив, что лучшая защита — это нападение, сказала Эллис. — И на девяносто девять процентов уверена, что к тебе с минуты на минуту заявится Фиона. Ты всегда доводишь все свои дела до конца. Раз уж тебе не удалось переспать с ней в вашу прошлую встречу, ты наверняка решил наверстать упущенное сегодня ночью.

— У тебя жар и ты бредишь, — сочувственно произнес Джим. — Иначе ты не пришла бы ко мне в таком виде и не стала бы нести несусветную чушь.

Эллис несколько раз вздохнула, чтобы прийти в себя и успокоиться. Возможно, Фиона действительно была ни при чем. Если подумать, то вряд ли Джеймс отпустил бы ее невесть куда поздним вечером.

— Я видела, как ты зажигал свечи в своей спальне, — сказала Эллис. — Вряд ли ты стал бы это делать, чтобы медитировать. Вывод: ты кого-то ждешь. Если не Фиону, то кого? Обещаю, что я никому не скажу… если твоя любовница незамужняя женщина.

— А если замужняя — растрезвонишь о свершившемся прелюбодеянии всему свету? — усмехнулся Джим.

— Я не позволю тебе развратничать у меня на глазах!

Джим прыснул.

— Я тебе поражаюсь, Эллис. Во-первых, никто не заставляет тебя смотреть, как я «развратничаю». А во-вторых… Впрочем, хватит и того аргумента, что я уже привел. Не суй свой любопытный нос куда не следует. Моя личная жизнь тебя не касается.

— Да, но…

— Ты себя шерифом возомнила? Или представительницей полиции нравов? — Не дал он ей договорить. — А может, у тебя хобби такое: наблюдать за мной в бинокль?

— Нет у меня никакого бинокля!

— Тогда я могу только поздравить тебя с тем, что у тебя отличное зрение.

Эллис стало стыдно. Он, конечно, во всем был прав. Незачем ей было приходить сюда. Она злилась, когда он появлялся в ее доме в самый неподходящий момент, а сама оказалась ничем не лучше Джима.

— Извини, — пробормотала она, поправляя тюрбан на голове. — Сама не знаю, что на меня нашло.

— Я бы предположил, что тебя снедает ревность, но ты же будешь это отрицать. Так что давай сойдемся во мнении, что ты просто всей душой печешься о моральном облике жителей Смолбриджа.

Она натянуто улыбнулась, понимая, в какую глупую ситуацию попала. Теперь Джим будет постоянно напоминать ей об этом случае. Что ж, сама виновата.

— Я, пожалуй, пойду, — сказала она, опуская глаза.

— Ну уж нет. — Джим крепко, схватил ее за руку и поволок за собой на второй этаж.

— Эй, ты что делаешь?! — вскричала Эллис, хватаясь за перила.

— Покажу гнездо разврата, раз уж ты пришла.

— Да не хочу я ничего видеть!

— Придется. — Он втолкнул ее в свою спальню.

— Ароматические свечи… — наморщила нос Эллис, отойдя подальше от большой двуспальной кровати.

— Других в супермаркете не было.

— Не мог бы ты включить свет?

— Не мог бы, — саркастически произнес он. — Неполадки с проводкой, в спальне свет не зажигается. Электрик придет только завтра.

— О! — произнесла Эллис пораженно. — Так ты, оказывается, никого не ждал?

— Вот сюрприз, да? — ехидно произнес он.

Эллис скрестила руки на груди.

— Хорошо, признаю, что я сглупила. С кем не бывает…

Джим развел руками.

— Неудивительно, ты и шестнадцать лет назад часто попадала в глупые ситуации.

— И всегда по твоей вине!

— Прошу прощения за это. — Он склонился в шутливом поклоне. — Наверное, я плохо на тебя влияю. Зря я купил этот дом. С тех пор как я здесь поселился, ты все хуже и хуже соображаешь. Или ты по уши влюблена в меня и поэтому потеряла способность ясно мыслить, или… Нет, других объяснений происходящему не существует.

— Я не люблю тебя, — сказала Эллис раздраженно.

— Чем докажешь? — Он сделал один короткий шаг по направлению к ней.

— Обязательно доказывать?

— Если хочешь, чтобы я тебе поверил, — обязательно. — Еще один шаг.

— Я встречаюсь с другим мужчиной.

— И что с того? Возможно, ты лишь нашла в нем временную замену мне. — Джим почти вплотную подошел к ней.

Интуиция подсказывала Эллис, что он собирается ее поцеловать. Пора бежать! — подумала Эллис, нервно теребя поясок халата.

— Так что насчет доказательств? — прошептал Джим, наклоняясь к ней.

— Я переспала с ним! — вдруг выкрикнула она.

Джим отшатнулся, словно она влепила ему пощечину. Он брезгливо скривил губы и недоверчиво произнес:

— Ты ведь сейчас пошутила?

— Нет. — Она покачала головой. — Мы занимались сексом полтора час назад. И мне понравилось. Я будто заново родилась. Впервые после расставания с тобой я чувствую себя счастливой.

— Замолчи! — не выдержал он.

— Извини? — удивленно произнесла Эллис.

Джим отвернулся, чтобы она не заметила боль в его глазах. Он был уверен, что Эллис легко прочтет в них все его чувства.

— Ох, Эллис… — с грустью произнес он. — Зря ты это сделала.

— Что именно? — повысила она голос. — Зря в кои-то веки поступила так, как мне хотелось? Зря завела роман с мужчиной, который мне действительно нравится? Зря перестала о тебе думать?

— Нет, конечно! — Джим повернулся к Эллис, положил ладони ей на плечи и рискнул заглянуть в ее глаза. — Мне очень жаль, что я предал тебя когда-то. Мне невыносимо стыдно за то, что я сделал, потому что мой поступок разрушил твою жизнь. Если бы я знал, к каким последствиям приведут мои эгоистичные действия, я бы ни за что от тебя не уехал. Эллис, я вовсе не осуждаю тебя за то, что ты… переспала с Оливером. Хотя мне неприятно думать об этом. Но раз ты считаешь, что он — мужчина твоей мечты, я лично сделаю все, чтобы ваши отношения не разрушились.

Она оттолкнула его, сердито фыркнув.

— Ты сильно опоздал с извинениями, Джим. Не думай, что я прощу тебя. Надеюсь, ты расстроен? Впрочем, мне вовсе нет дела до того, что ты чувствуешь. Что касается моих отношений с Оливером… Ты действительно считаешь, что я позволю тебе вмешиваться в них? Тоже мне рыцарь на белом коне! Я сделаю все, чтобы вы были вместе, — передразнила она его. — Ах как благородно!

Джим неожиданно рассмеялся.

— Все, сдаюсь! Я не знаю, как с тобой разговаривать, чтобы ты не разозлилась. Прошу ли я прощения, язвлю ли — ты всегда реагируешь одинаково. А именно: шипишь и выпускаешь когти.

— Ты сам в этом виноват.

— Да-да, я виноват абсолютно во всех твоих бедах, — согласился он, закатывая глаза. — Если тебе непременно нужно кого-то обвинить, лишь бы оправдать собственные неудачи, пусть это буду я. Не стесняйся, ори на меня, шпыняй меня, кляни меня на чем свет стоит. Я потерплю.

Эллис долго смотрела на него, скрестив руки на груди и плотно сжав губы. Она тысячу раз пожалела, что пришла в его дом. В сущности, ей не стоило даже заговаривать с Джимом, когда он появился в Смолбридже. Их общение не могло привести ни к чему хорошему. Если бы Эллис задумалась об этом неделей раньше, то уехала бы за тридевять земель и осталась там жить.

— Спокойной ночи, — наконец произнесла она и вышла из комнаты.

Джим остался в своей спальне. В глубине души он тоже жалел, что позволил чувствам взять верх над разумом — эмоции мешали ему строить планы на будущее без оглядки на прошлое. Однако в отличие от Эллис Джим был рад, что остался в Смолбридже.

9

Фиона въехала в свой отремонтированный дом в полдень. Все соседи собрались поздравить ее и Джеймса с возвращением. Эллис тоже вышла поприветствовать чету Гришем, но быстро ушла, потому что не могла без осуждения смотреть на Фиону. Та же вела себя так, словно не было никакого инцидента в гостинице. Эта женщина обладала удивительной и очень удобной способностью начисто забывать собственные грехи.

Мне придется общаться с ней и тоже делать вид, будто между нами не пробежала черная кошка, размышляла Эллис. Попробую уже сейчас свыкнуться с этой мыслью.

На вечеринку она надела бордовое бархатное платье с длинным рукавом и туфли-лодочки. Эллис долго стояла у зеркала, несколько раз меняя прическу, и наконец уложила волосы волнами в стиле, модном в шестидесятые годы. Накрасив губы ярко-красной помадой, а веки — бежевыми тенями, она взглянула на себя в зеркало и осталась довольной результатом. Эллис и без декоративной косметики выглядела отлично, но сейчас превратилась в настоящую красотку.

Выйдя из комнаты, она прошла в спальню Анжелы и ахнула, увидев, что племянница самозабвенно целуется с высоким брюнетом.

— Это еще что такое?! — воскликнула Эллис.

Анжела и ее приятель в мгновение ока оказались в разных углах комнаты.

— Мисс Хок… — сконфуженно пробормотал парень, вытирая ярко-розовую помаду, оставшуюся на его губах.

— Алистер! — строго произнесла Эллис. — Я думала, что твоя мать научила тебя приличиям! Кажется, я ошибалась. Представляю, как огорчится Тереза, когда узнает, что ее сын дурно воспитан!

— Мы просто целовались! — вступилась за него Анжела. — При чем тут воспитание?

— А при том, — Эллис перевела на нее полный негодования взгляд, — что он должен понимать, как можно и как нельзя себя вести в чужом доме.

— Избавь его от нотаций! — разозлилась Анжела. — Ты тоже не святая. Нечего других учить хорошим манерам.

— Что-что?!

— Скажу прямо: я знаю, что ты делала прошлым вечером в гостиной.

Эллис не нашлась, что ответить на это заявление. С Анжелой шутки были плохи. Девчонка знала, как себя защитить.

— Чтобы я больше этого не видела! — только и сказала Эллис, обращаясь к Алистеру.

— Да, мисс Хок, — послушно произнес он и переглянулся с Анжелой.

— Жду вас внизу, — проворчала Эллис и поспешила ретироваться.

К счастью, в дверь уже звонил Оливер, так что даже Анжела сделала вид, что не считает стремительный уход тетки бегством.

— Ты прекрасна! — сказал Оливер, входя в дом и вручая Эллис традиционный букет роз. — Как же мне повезло, что самая красивая на свете женщина обратила внимание именно на меня!

— Ты мне льстишь, — смущенно произнесла Эллис.

— Напротив, я слишком скромен в комплиментах. А все потому, что не могу выразить словами, что именно испытываю к тебе.

Она поцеловала его в губы в знак благодарности. Он порывисто обнял ее и прижал к себе. Если бы Эллис не услышала за своей спиной шаги Анжелы и Алистера, то непременно предложила бы Оливеру задержаться немного в доме, а точнее в спальне.

— Я не спущу с тебя глаз, — шепнула Эллис племяннице, когда они выходили из дома.

— Может, принести веревку? Привяжешь меня к себе, чтобы было удобнее. А еще лучше — поводок со строгим ошейником. Тогда я точно всегда буду в твоем поле зрения и даже не тявкну, если тебе не понравится, как я себя веду.

— О чем вы? — спросил Оливер, глядя вслед Анжеле, которая, вцепившись в руку Алистера, потащила его через дорогу к дому Фионы, чтобы поскорее оказаться подальше от тетки.

— Мне не нравится, что у нее появился взрослый друг, — сказала Эллис, хмурясь. — Она еще ребенок.

— Ты же ей не мать. Твое дело сторона.

— Я отвечаю за нее! — Эллис удивленно посмотрела на Оливера, который не понимал таких элементарных вещей.

— Оставь уже ее в покое. — Он легонько ущипнул ее за ягодицу. — Давай не будем портить вечер разговорами о трудных подростках.

Эллис покраснела от злости. Никто и никогда не вел себя с ней так фривольно. Что это еще за щипки? А если кто-нибудь увидит? О ней и так в последнее время ходит масса слухов в связи с переездом Джима Симпсона. Репутация Эллис была подмочена столь основательно, что можно было даже не надеяться на амнистию.

Фиона устроила вечеринку в саду, поскольку погода стояла теплая. Гости проходили на задний двор и рассаживались за взятыми напрокат в летнем кафе пластиковыми столиками, расставленными вокруг небольшого бассейна. Кстати сказать, этот водоем, который соседи за глаза называли лужей, был гордостью Фионы. Она никогда в нем не плавала, поскольку в бассейне такого размера можно было лишь болтать ногами или лежать, как в ванне. Однако он был единственным в Смолбридже! Никто из жителей города не мог позволить себе обустроить бассейн на своем участке.

— Выделиться ей захотелось! — шептались соседи. — Вечно она старается подчеркнуть, что живет лучше и богаче других.

В общем, Фионе завидовали.

Эллис не входила в число завистников. Ей было наплевать на то, что творится возле дома Фионы. Если бы соседка решила попробовать себя в садоводстве и разбила бы на своем участке цветники, тогда другое дело. Тогда бы Эллис встревожилась. Однако поскольку даже садовник Фионы не мог справиться с такой простой задачей, как прополка клумб, волноваться было не о чем. Пальма первенства из года в год доставалась Эллис.

— Выпьешь что-нибудь? — предложил Оливер, взглянув на стол с напитками.

— С удовольствием, — ответила Эллис, заметившая, что Фиона направляется к ней. — Принеси, пожалуйста, шампанского.

— Как я рада тебя видеть! — Фиона приблизилась к ней, позволив Оливеру отойти подальше. — Скучала по мне, наверное?

— Рыдала от тоски, так мне тебя не хватало.

— Да ладно тебе. — Фиона положила ладонь ей не плечо. — Давай забудем о том недоразумении, которое произошло недавно. Мы ведь по-прежнему подруги, да?

Эллис хотела было сказать, что они никогда и не были подругами, но неожиданно для себя решила проще относиться к происходящим с ней неприятным событиям. Они уже внесли в ее жизнь негатив, так стоило ли терзать свою душу еще и воспоминаниями?

— Хорошо, что ты снова будешь рядом, — фальшиво улыбаясь, сказала Эллис.

— Какая же ты славная! — Фиона обняла ее одной рукой. — А теперь давай поговорим о более интересных вещах. Например, кто этот красавчик, который пришел вместе с тобой? Я слышала, что у тебя появился шикарный кавалер, но мне не верилось. Теперь вижу, что ты действительно отхватила лакомый кусочек.

— Если разинешь на этот кусочек рот, — вполголоса произнесла Эллис, — тебе не поздоровится.

— Не понимаю, о чем ты, — захлопала длинными ресницами Фиона и сменила тему разговора: — Попробуй салат с креветками. Это что-то потрясающее! Повар, которого я наняла, просто волшебник!

— Непременно попробую, — вежливо ответила Эллис и огляделась в поисках своего кавалера, который произвел такое яркое впечатление на Фиону.

Однако Оливер исчез, будто бы его и не было. Видимо, в поисках шампанского он отправился, по меньшей мере, на Северный полюс.

Сам меня найдет, если захочет, рассердилась на него Эллис и присоединилась к стайке соседок-сплетниц, которые перемывали кости Фионе.

— Настоящий мужчина должен уметь пить! Не обязательно любить алкоголь, но ты обязан знать свою норму, чтобы однажды не попасть впросак. Не позволяй ему отключить свой разум. Ты должен контролировать себя, даже когда выпьешь. Но без практики и тренировки ты никогда не сможешь научиться пить, не пьянея.

Эти слова произносил Джим Симпсон, сидя напротив Оливера, мрачно смотревшего в бокал, который держал в руках.

— Мне не нравится алкоголь, — сказал Оливер.

— Но ты же выпил первую порцию и даже не поморщился. Будь мужчиной, сделай еще глоток!

— Для чего это мне?

— Потому что все настоящие мужчины пьют!

Джим сам не верил тому, что говорит. По правде сказать, его воротило от столь неприкрытой лжи. Однако он считал, что самый верный способ напоить Оливера — это воззвать к его мужественности.

Зачем это было нужно Джиму? Да все просто: он собирался устранить соперника с помощью проверенного средства — алкоголя. Трудность состояла лишь в том, что Оливер был трезвенником.

Джим поджидал его в засаде почти полчаса. Он терпеливо ждал, когда Оливер и Эллис прибудут на вечеринку, а затем подкараулил конкурента, когда тот отошел за напитками. Тут-то Джим и начал действовать. Отвлечь Оливера оказалось нетрудным делом. Джим мог заговорить кого угодно до такой степени, что собеседник забывал собственное имя. То же случилось и с Оливером. Он опомниться не успел, как оказался на террасе с бокалом в одной руке и с бутылкой мартини в другой.

План Джима едва не сорвался, когда их уединение нарушил Джеймс Гришем, который уже был в изрядном подпитии. Однако неожиданно хозяин дома стал союзником коварного Джима.

— Тебе нужно завести друзей, — вещал Джим. — А для этого необходимо привыкнуть к алкоголю. Ни один мальчишник не обходится без выпивки. Разве твои коллеги не приглашали тебя в паб после работы?

— Приглашали, но я отказывался. Что мне там делать? Смотреть, как напиваются другие?

— Выпить самому! — выкрикнул Джеймс, прикладываясь к бутылке с вином.

— Нет. — Оливер поставил бокал на пол. — Не хочу. Это же невкусно.

— Ну что ты, как ребенок, честное слово! — воскликнул Джим и хлопнул его по плечу. — Ладно, я докажу тебе, что алкоголь — это вовсе не яд, как говорят многие. Джеймс, я слышал, что в твоем кабинете есть встроенный бар и все необходимое для приготовления коктейлей.

— Точно! — Джеймс встал и ухватился за стену, чтобы не упасть. — Сейчас мы устроим такую пирушку, что земля содрогнется.

Через десять минут перед Оливером развернулось целое представление. Он не мог этого знать, но Джим когда-то работал барменом и умел смешивать самые сложные коктейли. А его коронным номером был напиток, который поджигали, прежде чем выпить. С ловкостью фокусника Джим подбрасывал шейкеры и стаканы, наливал в них напитки и подогревал коктейли на спиртовке, которая оказалась в столе Джеймса. Так что когда перед Оливером поставили стакан с темно-красным шипящим содержимым, несчастному трезвеннику пришлось сделать солидный глоток, чтобы не обидеть «бармена».

— Вкусно! — неожиданно заявил Оливер.

— Ну вот! — обрадовался Джим. — Я же говорил. — Он вылил остатки коктейля в стаканчики для текилы и один вручил Джеймсу. — У меня есть тост! — провозгласил Джим. — Выпьем за мужскую дружбу! Крепкую и нерушимую!

Никогда еще ему не доводилось столько лгать. И никогда ему не было так весело.

Может, он уехал? — думала Эллис, поедая один бутерброд за другим. Но почему тогда Оливер меня не предупредил? Нет, не мог он уехать вот так, ни с того ни с сего. А может быть, что-то случилось? Его могли срочно вызвать в офис. Нет, опять не сходится. Оливер все равно сообщил бы мне о своем отъезде. Но тогда где же он? Провалился сквозь землю? Мне уже стыдно перед соседями. Все спрашивают, куда подевался мой кавалер, а я понятия не имею!

Гости уже начали расходиться. Оставшиеся переместились в дом, потому что начал накрапывать мелкий колючий дождь. Эллис же продолжала сидеть у бассейна, глядя прямо перед собой. На Смолбридж опустились сумерки, подул сильный ветер, нагнавший тяжелые, набухшие от воды тучи.

Волосы Эллис намокли и повисли тяжелыми прядями, платье прилипло к телу. Стало так холодно, что трава начала покрываться тонкой паутинкой инея. И только Эллис ничего не чувствовала. Она словно превратилась в мраморную статую, без души и без эмоций.

Эллис ни о чем не думала — она устала размышлять. Мысли зарождались у нее в голове и тут же таяли, как первый снег. Она почти уснула, как вдруг задняя дверь дома распахнулась и на улицу вывалились двое мужчин. Они хохотали как безумные. Вместе с ними из дома вырвалось облако пара и вознеслось наверх, слившись с тучами. Мужчины направлялись к бассейну, поддерживая друг друга, так как оба с трудом стояли на ногах.

— Я хочу искупаться! — кричал Оливер. — Сейчас мы опробуем твой бассейн, Джеймс!

Эллис расширила глаза от удивления и привстала, чтобы лучше видеть.

— Погоди-ка, мне нужно найти спасательный круг! Там такая глубина — вмиг утопнешь!

Они согнулись пополам от смеха. Оливер, пошатнувшись, упал на колени и оставшийся путь до бассейна преодолел ползком.

— О боже! — прошептала Эллис, глядя на то, как Оливер скидывает пиджак и расстегивает ремень на брюках. — Оливер! Остановись!

Он перевел на нее мутный взгляд, радостно заулыбался и помахал рукой.

— Эй, Эллис! Иди сюда! Искупаемся!

— Какое там искупаемся! — воскликнула она, подбегая к нему. — Вода наверняка ледяная! Осень на дворе.

— Эллис, будет здорово! — начал убеждать ее Джеймс. — Давай, не стесняйся. Повеселись! Прыгайте вместе!

Он хотел схватить ее за руку, но Эллис отшатнулась, и Джеймс, споткнувшись, грохнулся оземь и затих. Оливер же в это время сиганул в бассейн прямо в брюках, которые так и не смог снять. Эллис не знала, к кому бежать: то ли спасать Джеймса, без чувств лежащего на земле, то ли вытаскивать из бассейна Оливера, который с гиканьем плескался в воде.

— Я все возьму на себя. — На плечо Эллис легла чья-то теплая тяжелая ладонь. — Не паникуй, они просто напились.

Эллис со вздохом облегчения взглянула на Джима, который появился так вовремя. Он действовал уверенно и быстро: пощупал пульс у Джеймса, силком вытащил Оливера из воды и накинул на плечи горе-пловцу свой пиджак.

— Может… может, принести горячего чаю? — пролепетала Эллис со слезами на глазах.

Джим взглянул на нее и усмехнулся.

— Чаю? Это что, лекарство от всех болезней? Что бы ни произошло с человеком, какая бы беда с ним ни приключилось, в Смолбридже ему всегда предложат чашечку горячего чая.

— Он замерзнет. — Эллис кивнула на стремительно трезвеющего Оливера, которого начала колотить дрожь.

— Думаешь, он в бассейн полез, чтобы согреться? Кажется, наоборот: твой приятель сильно разгорячился.

Оливер, мелко моргая, посмотрел на Джима и жалобно простонал:

— Друг, мне что-то не хорошо…

— Отведу его к кустам. Вряд ли Фиона придет в восторг, если Оливера стошнит в ее любимый бассейн.

Эллис кивнула. Она обнимала себя руками за плечи и переминалась с ноги на ногу, то и дело поглядывая на спящего Джеймса. Как Оливер умудрился напиться? Он ведь вообще не пьет! Да и Джеймс не любитель алкоголя. Однако факты говорили об обратном. Великие трезвенники пьяны, зато Джим, никогда не отказывающий себе в удовольствии надраться на вечеринке, был трезв как стеклышко.

— Нам нужно что-то сделать с Джеймсом, — сказала Эллис, подходя к нему. — Нельзя, чтобы он оставался лежать на земле. Он уже не молод. Простудится еще или, того хуже, подхватит воспаление легких.

Джим, державший шатающегося Оливера за воротник мокрой рубашки, оглянулся.

— Я занесу его в дом, как только приведу в чувство твоего жениха.

— Я думала, что Оливер уехал, — чуть слышно сказала Эллис. — Он так внезапно исчез.

— Вообще-то, кажется, это я виноват в произошедшем. Я предложил Джеймсу выпить, тот согласился, и мы отправились в его кабинет, чтобы смешать коктейли. Через какое-то время к нам присоединился Оливер. Он не хотел пить… сначала. А потом пошел во вкус.

— Так это ты его напоил?! — воскликнула Эллис.

— Как ты себе это представляешь? — Джим укоризненно взглянул на нее. — Я не вливал коктейли ему в глотку. Ты же сама мне говорила, что Оливер любитель минеральной водички. Однако оказалось, что он не дурак выпить.

— Может, он просто меры не знает…

— А может, он алкоголик в завязке. — Джим едва успел договорить, потому что Оливер, все это время стоявший с полузакрытыми глазами, вдруг захрапел и начал оседать.

— Необходимо его переодеть, — с брезгливой жалостью глядя на Оливера, сказала Эллис.

— Переоденется дома. Я его отвезу. Где он живет?

— Не стоит, я сама…

— И до кровати ты тоже его донесешь? — с усмешкой спросил Джим. — А силенок хватит?

— Да, ты прав, мне не справиться, — вздохнула Эллис. — Я поеду с вами, хорошо?

— Без проблем.

Джим взвалил бездыханное тело Оливера на плечо, обошел дом, пригибаясь под тяжестью ноши, открыл калитку и протиснулся на улицу. Эллис опасливо оглянулась, боясь, что кто-нибудь увидит, что происходит во дворе. Однако никому не пришло в голову посмотреть в окно. Гости сидели в гостиной и пили кофе.

— Подожди меня здесь, я подгоню машину, — сказал Джим, осторожно укладывая Оливера на мокрую траву.

— А как же Джеймс?

— Фу ты, я совсем забыл про него! Сбегай в дом и скажи Фионе, что ее муж собирается ночевать на свежем воздухе. Пока она будет ахать и охать, я незаметно перетащу Оливера в салон машины.

— Спасибо! — с чувством произнесла Эллис, дотрагиваясь до его руки. — Мне ужасно стыдно за то, что тебе приходится помогать мне в этом… этом грязном деле.

— Ты об Оливере? — рассмеялся Джим. — Не такой уж он и грязный. Хотя костюм, скорее всего, придется выкидывать.

— Ты все шутишь, — улыбнулась Эллис. — Впервые твой сарказм меня утешает, а не ранит.

— К вашим услугам, мэм! — Джим козырнул.

— К пустой голове руку не прикладывают.

— А она не пустая. В ней находится гениальный, работоспособный мозг.

— Иди уж, — легонько толкнула его Эллис. — Чем скорее мы покончим с нашей проблемой, тем лучше.

Джим уже подбегал к воротам собственного дома, когда она окликнула его.

— А знаешь, ты можешь быть милым, когда захочешь!

— Неужто ты сделала мне комплимент?

— В первый и в последний раз.

— Еще бы мне не быть милым, — пробормотал Джим, входя в гараж. Я всегда становлюсь мягким и покладистым, когда чувствую себя виноватым.

10

Джим остановил автомобиль у небольшого одноэтажного дома. Оливер спал на заднем сиденье, громко сопя. Эллис за всю поездку ни разу не обернулась, чтобы посмотреть на своего кавалера. Ей было противно. Она чувствовала себя обманутой. Оливер уже не казался ей идеальным.

— Пошарь у него по карманам, нужно найти ключи от дома, — сказал Джим, отстегивая ремень безопасности.

— Хорошо, — со вздохом произнесла Эллис. — Только в дом я не пойду, ладно? Подожду тебя здесь.

— Что-то не так? — Джим кинул на нее удивленный взгляд.

— Я никогда не была в гостях у Оливера. И не хочу в первый раз побывать в его доме при таких странных обстоятельствах…

— Да что такого в том, что ты зайдешь в дом мужчины, с которым тебя связывают любовные отношения? Пусть даже этот самый мужчина дрыхнет сейчас без задних ног…

— Я не пойду! — упрямо произнесла Эллис. — И точка.

— Ладно, я сам все сделаю, — проворчал Джим, выходя из машины. — Уверен, Оливер будет мне благодарен.

Джим лично обыскал его на предмет ключа, отпер дверь дома и вновь взвалил на плечи Оливера. Как оказалось, коттедж состоял всего из двух комнат, кухни, ванной и туалета. Внутри было тесно, но уютно. По-видимому, Оливер любил свое жилище и обустраивал его с любовью, на которые редко способны холостяки, которые работают по двенадцать часов в сутки.

Джим положил Оливера на кровать, стащил с него пиджак и брюки и накрыл одеялом, искренне надеясь, что простуда обойдет стороной незадачливого пьянчужку.

— Приятель… — пробормотал Оливер во сне. — Налей еще…

Вот я влипну, если ему понравится пить, подумал Джим. Это что же получается: я испорчу человеку жизнь, уничтожу карьеру, загублю его здоровье… Если Эллис узнает, что я виноват в том, что Оливер пристрастился к алкоголю, она меня убьет. И я вовсе не преувеличиваю.

Вновь почувствовав угрызения совести, Джим прошел в кухню, налил в стакан воды и поставил его на тумбочку рядом с кроватью, на которой похрапывал Оливер. Возможно, тот, проснувшись, вообще не вспомнит о событиях прошедшего вечера. Бывает же, что у людей, впервые хвативших лишнего, случаются провалы в памяти.

Ну думать он завтра точно ни о чем не сможет, усмехнулся Джим. Голова у него будет болеть, это факт.

Он осмотрелся, надеясь найти аптечку или пузырек с аспирином, и заметил лежащий на тумбочке толстый ежедневник, на который раньше не обратил внимания. Поддавшись внезапному порыву, Джим схватил его и начал быстро перелистывать страницы. Найдя последние записи, он углубился в чтение. Так прошло несколько минут. Внезапно Оливер пошевелился и застонал, не открывая глаз. Джим вздрогнул, закрыл ежедневник и аккуратно положил на место. В этом доме делать было больше нечего.

— Ты что так долго? — спросила Эллис, когда Джим уселся за руль.

— Он очень тяжелый, твой Оливер. Я спину потянул. Пришлось его тащить волоком.

— Он не приходил в себя?

— Нет, и придет еще не скоро.

— Может, мне лучше остаться с ним? — заволновалась Эллис. — От алкогольной интоксикации умирают.

— Да ничего с ним не случится, — рассеянно произнес Джим, заводя мотор. — Поверь, ему будет не до тебя, когда он проснется.

— Никак не могу понять, почему он напился. — Эллис устало закрыла глаза и откинулась на спинку кресла.

— Не так уж и много он выпил, если честно. Но с непривычки быстро надрался.

— Я думала, что мы проведем чудесный вечер, — пожаловалась Эллис. — А Оливер и пяти минут со мной не пробыл. Может быть, я ему надоела?

— Перестань. Ты не могла ему надоесть. Вы встречаетесь всего неделю.

— И что же? Анжела постоянно твердит, что я зануда. Возможно, я зря на нее обижалась. Я и правда люблю докапываться до мелочей и ворчать.

— Это не делает тебя занудой. Хватит уже во всем себя винить. Оливер напился вовсе не из-за тебя. Как вообще такая мысль могла прийти к тебе в голову?

— Наверное, потому что он не первый, кто от меня сбегает.

Повисла неловкая пауза. Джим крепче стиснул руль и сжал зубы. Эллис никогда не перестанет его ненавидеть. Плохо, очень плохо!

— Зайдешь ко мне на чашку кофе? — неожиданно предложила Эллис, открывая глаза.

— А с чего вдруг такая щедрость?

— Ты мне помог. Я рада буду хоть чем-то тебя отблагодарить.

Джим улыбнулся.

— Эллис, а ты заметила, что мы впервые с тех пор, как я приехал, разговариваем как нормальные люди? Не орем друг на друга, не устраиваем словесную дуэль…

— И правда, — усмехнулась она. — Если серьезно, Джим, я могла бы с тобой общаться по-дружески. Я этого хотела! Только ты всегда первым начинал перепалку, так что мне приходилось платить тебе той же монетой.

— И ты готова забыть о том, что я сделал? — осторожно спросил он, наблюдая за выражением ее лица в зеркало.

Эллис надолго задумалась, затем развела руками.

— Конечно, я не забуду, как ты меня предал. Но это не значит, что я до конца дней своих буду лелеять обиду.

— Уверена?

— Абсолютно. — На ее губах мелькнула улыбка. — Тем более что ты уже не такой гад, как прежде.

— Не ошибись во мне снова.

— Нет, я серьезно. Сегодня соседи только и говорили о том, что ты теперь помогаешь больным детям, которые лежат в местной клинике. Не знала, что тебе нравится развлекать ребятишек.

— Я купил на распродаже костюм Бэтмена. Дети визжали от восторга.

— Ты — в роли шута? Хм, я точно вижу перед собой другого Джима Симпсона.

— Женщина, ты назвала Бэтмена, кумира миллионов, шутом?! — рыкнул Джим.

— Ах, прости, забыла, что мальчишки слишком серьезно относятся к своим выдуманным кумирам. Но почему все-таки ты решил стать волонтером?

— Тебе знакомо такое состояние души, когда все вокруг кажется серым и бессмысленным? Все люди рано или поздно сталкиваются с этой «серостью» внутри себя. Я хочу привнести в этот мир немного ярких красок.

— Мне действительно трудно поверить, что я слышу эти слова от тебя, — серьезно сказала Эллис. — Ты ведь всегда преследовал цели, которые могли бы принести тебе материальную выгоду. Хотел сделать карьеру, стать богатым…

— Ну, я уже понял, что карьера — это не главное. Да и деньги тоже.

— Люди не отказываются от своей мечты ни с того ни с сего.

— Ты права, были причины поменять приоритеты.

— И какие же?

— Зачем тебе знать?

— Просто мне интересно… — Она покачала головой. — Джим, ты уехал отсюда, потому что боялся «врасти корнями в этот город». А бросил меня ты потому, что я была тяжелым грузом на твоей шее. Ты боялся, что я забеременею, рожу ребенка и ты вынужден будешь распрощаться со своими мечтами навсегда. Тебе пришлось бы остаться в Смолбридже, трудиться на неперспективной работе, чтобы прокормить семью. Ты рвался вперед, а я тянула тебя назад. А выходит, что, оставив меня и этот город, ты все равно ничего не приобрел. Прошло каких-то шестнадцать лет, и ты вернулся в ненавистный город и общаешься с женщиной, от которой сбежал. Где логика, Джим? Я хочу понять.

Он кусал губы, подыскивая слова. Как объяснить Эллис, что не всегда то, что кажется важным, на самом деле является смыслом жизни? Однако порой приходится тратить слишком много времени, чтобы понять это.

И как сказать Эллис, что он зря уехал от нее, что напрасно сделал ей больно? Впрочем, она и так это понимает — вот что хуже всего.

— Приехали. — Он притормозил у ворот своего дома.

Она улыбнулась: Джим хотел избежать разговора о прошлом, что ж, пусть будет так.

— Мое приглашение все еще в силе, — сказала Эллис, выходя из машины. — Пойду варить кофе.

— Приду через пять минут.

Эллис вошла в дом, включила свет и вдруг почувствовала, что чего-то не хватает. Она застыла возле двери, не решаясь проходить дальше. Что-то было не так. Однако Эллис, как ни старалась, не смогла понять, что именно.

— Анжела! — громко позвала она.

В ответ не раздалось ни звука. И тут до Эллис дошло, что ее встревожило: абсолютная тишина.

С появлением племянницы дом наполнился разнообразными звуками. Анжела пела, когда мылась в душе, гремела тарелками на кухне, болтала с лондонскими подругами по телефону, включала на полную громкость стереосистему, смотрела по телевизору шумные ток-шоу… У Эллис поначалу болела голова, но вскоре шум, который производила Анжела, стал привычным явлением.

А сейчас в доме было так тихо, словно Анжела здесь никогда и не жила.

Эллис взглянула на часы: почти двенадцать! Анжела никогда не ходила гулять так поздно. С Алистером она всегда расставалась в десять, потому что смотрела перед сном любимый сериал. А потом еще долго не ложилась в постель, находя массу интересных занятий помимо сна: расчесывала волосы, пила чай, играла с котом, мазала лицо тетиным кремом… Анжела укладывалась в постель только к часу ночи, не раньше.

Эллис вихрем взлетела по лестнице, вошла в комнату племянницы и уставилась на идеально застеленную кровать. Все указывало на то, что домой девочка еще не приходила.

Я ее выпорю, когда найду, подумала Эллис.

Она сразу сообразила, что Анжела решила воспользоваться отсутствием тети и наверняка уговорила Алистера отправиться в клуб, о котором давно бредила. Возможно, девочка рассчитывала на то, что вечером Эллис будет не до нее.

— Эй, где ты? — услышала она голос Джима.

— Уже иду. — Эллис спустилась в холл и поделилась своим горем: — Анжела пропала.

— Ты звонила ей на сотовый? — Джим был искренне обеспокоен.

— Нет. — Эллис хмыкнула. — Я уверена, что она выключила телефон. Сейчас проверим…

Как и следовало ожидать, в трубке раздался лишь механический голос автоответчика. Джим и Эллис переглянулись и одновременно пожали плечами.

— Может быть, она пошла в кино с сыном Терезы?

— И до сих пор не вернулась? В Смолбридже последний сеанс заканчивается в десять!

— Верно. — Джим улыбнулся, вспомнив, как караулил Анжелу в кинотеатре.

— Чему улыбаешься? — нервно спросила Эллис.

— Помнишь, как я думал, что Анжела — моя дочь? Сейчас мне смешно, это прогресс.

— Что ты почувствовал, когда решил, что я все это время растила твоего ребенка? — тихо спросила Эллис.

Джим сглотнул, на его щеке задергался мускул.

— Страшно разозлился на тебя. И обрадовался, что у меня есть дочь.

Она с сочувствием взглянула на него.

— Жаль, что я ввела тебя в заблуждение.

— Ты хотела отомстить. Это чувство мне знакомо. Так что мы будем делать с Анжелой?

— Мы? — удивилась Эллис.

— Я же не могу оставить тебя одну.

— Что так?

— Совесть не позволит. — Он по-дружески обнял ее за плечи. — Мы же сегодня заключили перемирие. Я буду идиотом, если разрушу то, что мы с таким трудом построили.

Она машинально погладила его руку.

— В таком случае тебе придется съездить со мной в одно место, где наверняка сейчас находится Анжела.

— И куда же?

— В ночной клуб, в «Стар».

— Он еще работает? — изумился Джим. — Мы ведь там отплясывали с тобой, помнишь?

— Как не помнить. Ты был отличным танцором.

— Я им и остался. — Он крепко обнял ее за талию и закружил по холлу.

— Стоп! — воскликнула Эллис, едва не упав. — У меня всегда были проблемы с координацией. С возрастом лучше не стало.

— Да, ты всегда наступала мне на ноги.

— Что?! Неправда!

— Правда. Но я никогда тебе этого не говорил.

— Щадил мои чувства?

— Нет, свои. Ты ни за что не признала бы, что плохо танцуешь, но зато смертельно обиделась бы на меня. — Джим все еще держал ее в объятиях.

— Ах, паршивец! — расхохоталась Эллис, в ответ обнимая его за шею.

Неожиданно Эллис ощутила, что между ними пробежала искра. И это была не просто мимолетная вспышка страсти — произошел настоящий обмен энергетикой. Они будто вернулись в прошлое, когда понимали друг друга с полуслова. Эллис заглянула Джиму в глаза и заметила в них вспышку удивления. Джим чувствовал то же, что и она!

— Мы раньше точно так же танцевали в этом холле, — тихо произнес Джим. — Тогда еще здесь жили твоя мать и Том.

— Они караулили нас по очереди, боялись, что мы позволим себе лишнего. — Губы Эллис растянулись в нежной улыбке. — А нам с тобой нравилось ходить по лезвию ножа. Я была такой правильной, такой воспитанной, но все равно не упускала возможности подействовать брату и маме на нервы.

— Ты только притворялась пай-девочкой, я в этом уверен.

— Я идеальна! — возмутилась Эллис.

— Кто же спорит?

Она лукаво улыбнулась и состроила ему глазки.

— Вообще-то до твоего появления я считалась чуть ли не святой. А теперь только ленивый не обсуждает мою личную жизнь.

— Разве я в этом виноват? Ты же не со мной встречаешься.

— Да, но почему-то с тобой я провожу времени больше, чем с Оливером.

— Меня ты не кормишь вкусными ужинами. Не готовишь для меня блюда французской кухни…

— Как ты узнал?

— Анжела рассказала.

— Когда она успела с тобой посплетничать?

— Вообще-то мы подружились. Когда ты уходишь в душ, мы подолгу беседуем, стоя по разные стороны забора. Если в тебе она нашла мать, то я ей временно заменяю отца.

— Ну вот, я вспомнила о ней и снова начала переживать…

— Мы поедем за ней прямо сейчас.

— Давай только сделаем еще круг по холлу. Я докажу тебе, что умею танцевать.

— А я как обычно сделаю вид, что согласен с тобой.

Джим прижал Эллис к себе. Его дыхание коснулось ее виска, всколыхнув легкий завиток темно-русых волос. Зрачки Джима расширились, дыхание участилось, мышцы на его руках напряглись. Эллис боялась взглянуть на него. Боялась потерять голову. Она уже плохо контролировала свое тело, которое не хотело ее слушаться.

С Оливером все было иначе, невольно начала сравнивать Эллис. Его я просто хотела. Будь на месте Оливера любой другой симпатичный мужчина, ничего не изменилось бы — я бы отдалась ему просто потому, что жаждала физического удовольствия. А Джим… Он был моим первым мужчиной, и между нами по-прежнему есть незримая связь. Словно тысячи нитей привязали мою душу к его душе. В Оливера я не влюблюсь никогда, хотя и буду, возможно, с ним счастлива. Ведь я до сих пор люблю Джима.

Он коснулся губами ее лба. Эллис судорожно вздохнула и прильнула к Джиму всем телом. Она запрокинула голову, приоткрыв губы в ожидании поцелуя.

Будь что будет, решила Эллис. Я должна почувствовать это снова… Шестнадцать лет я мечтала об еще одном поцелуе, хотя и отказывалась это признавать.

Их губы почти соприкоснулись. Почти. Эллис и Джим непременно поцеловались бы, если бы в дом не вошла Анжела, со стуком распахнув дверь.

— Веселитесь?

Они отпрянули друг от друга, пойманные на месте преступления.

— А мне ты запрещала целоваться! — укоризненно произнесла Анжела.

— Мы вовсе не целуемся! — громко и фальшиво воскликнула Эллис.

— Ты подаешь мне плохой пример, мисс святоша. Встречаешься сразу с двумя мужчинами, тогда как мне нельзя с Алистером даже в клуб сходить!

— Мы танцевали, — сказал Джим. — А не то, что ты подумала.

— Он мне нравится больше твоего курносого Оливера! — указав на Джима, заявила Анжела. — Знаешь почему? Джим даже врет красиво! Он тебя прикрывает, хотя ты этого не заслуживаешь. Нужно научиться отвечать за свои поступки.

— Ты слышал? — слабым голосом произнесла Эллис, когда племянница поднялась наверх. — Она меня отчитала!

— Наша девочка стала совсем взрослой, — пробормотал Джим, улыбаясь.

— Вообще-то она всегда открывает мне глаза на вещи, которые я не желаю замечать. Вот как сейчас.

— Что? — Джим повернулся к ней. — Нет, Эллис, не делай этого! Не отталкивай меня!

— Извини, — грустно улыбнулась она. — Мы едва не поцеловались, едва не совершили ошибку. Давай останемся друзьями, потому что любовниками мы больше не будем.

— Как тебе будет угодно. — Он галантно поклонился.

— Сердишься на меня? — спросила она, заглядывая ему в лицо.

— Ничуть, — Джим был невозмутим. — Я уже говорил тебе, что сделаю все, чтобы ты была счастлива.

— Но почему?

Неожиданно он протянул руку и погладил Эллис по щеке.

— Потому, что я так хочу. Спокойной ночи, Эллис. Помни: ты должна мне кофе.

Произнеся эти слова, Джим вышел из дома и скрылся во мраке ночи.

11

Эллис в который уже раз набирала номер телефона Оливера, но не получала ответа. С самого утра она пыталась дозвониться до своего любовника, чтобы справиться о его самочувствии, но он не брал трубку. То ли у него не было сил сказать «алло», то ли он не желал с ней разговаривать.

— Он мог умереть, — сказала бесчувственная Анжела, с интересом наблюдавшая за страданиями тети. — Оливер действительно вчера был настолько пьян, что отключился, не доехав до дома?

— Он уснул прямо в саду Фионы. — Эллис беспокойно мерила кухню шагами, прижимая к груди телефонную трубку.

Анжела присвистнула.

— Ничего себе! И ты не вызвала «скорую»? Что, если у него остановилось сердце? Или он пополз в ванную, чтобы попить водички, поскользнулся и ударился головой о край раковины?

— Да замолчишь ты наконец?! — не выдержала Эллис.

— От того, что ты кричишь, ничего не изменится.

Трубка вдруг ожила в руках Эллис: разразилась громкими трелями, которые перепугали кота, спавшего на подоконнике.

— Оливер! Оливер, это ты?

— Это твой брат… — ответила ей трубка голосом Тома. — А кто такой Оливер?

— Мой духовник, — солгала Эллис, присаживаясь на край стула. — Привет, Том.

— Меня нет! — зашипела Анжела, махая руками.

— Анжелы нет, — послушно повторила Эллис.

— Вообще-то я хотел поговорить с тобой…

— Как мило. Я польщена.

— Не язви, пожалуйста.

— Почему? Кажется, я имею на это полное право. Кстати, тот чек, который ты, несомненно, послал мне по почте на содержание твоей дочери, затерялся где-то в пути.

Анжела подняла вверх большие пальцы и одобрительно улыбнулась.

— Ах да, чек… То-то мне казалось, что я о чем-то забыл, — виновато проговорил Том.

— Так зачем звонишь: просто поболтать или хочешь попросить меня об очередном одолжении?

— Ты изменилась…

— Так все-таки обо мне говорить будем?

— Я собирался спросить, как там Анжела, но ты же мне и рта не даешь раскрыть.

— Анжела идет в школу в понедельник. Хорошо, что ты положил в чемодан все ее документы, но мне все же необходимо, чтобы ты поставил подпись на заявлении. Директор согласился подождать пару недель, когда я рассказала ему историю Анжелы. Пошлю тебе заявление почтой. Как поставишь на нем свой автограф, так сразу отправь документ обратно.

— Эллис, я хотел забрать ее в этот понедельник.

— Да ну?

— В Лондоне у нее остались друзья, да и за ее обучение я уже заплатил. Кроме того, я осознал, что поступил дурно, когда отправил ее к тебе.

— Скажи прямо: отношения с твоей пассией не сложились? — сухо спросила она, уходя в дальний конец кухни.

— Мне не слышно! — шепотом произнесла Анжела.

— Так и было задумано, — прикрыв микрофон трубки рукой, произнесла Эллис.

— Не будь такой жестокой, — сказал Том и, помолчав, добавил: — Да, не сложились.

Она вошла в кладовку и закрыла за собой дверь. Присев на перевернутое ведро, Эллис заговорила, понизив голос:

— Слушай меня внимательно, Том. Я не дам тебе и дальше калечить психику Анжелы. Она уже не маленькая и сама соображает, что к чему. Ты не можешь играть с ней — она не бездушная кукла. Думаешь, я позволю тебе над ней издеваться? Соскучился — забрал ее домой, устал от нее — оправил обратно к тетке… Что вообще ты творишь, Том?

— Перестань меня отчитывать.

— Я подам в суд и лишу тебя родительских прав, — пригрозила Эллис. — Клянусь, я это сделаю! Ни один адвокат тебе не поможет!

— Мне действительно стыдно за то, что я совершил. Я готов признать свою вину и все исправить.

— И как ты собираешься это сделать? Откупишься от нее подарками, а потом опять будешь жить в свое удовольствие?

После продолжительного молчания Том произнес:

— Мы запишемся на прием к психологу.

— И это, конечно, решит все ваши проблемы? Нужно искренне хотеть подружиться этой девочкой, и только тогда она ответит тебе взаимностью.

— Не получится.

— У меня же получилось.

— Я совсем ее не понимаю, Эллис. Тебе проще. Ты — женщина.

— Дело вовсе не в этом! Ты отдалился от своей дочери, когда умерла Кэтрин. Сначала ты избегал Анжелы, потому что она напоминала тебе о твоей покойной жене, а потом привык — ведь так проще. Ты не участвовал в воспитании девочки, не играл с ней, не радовался ее достижениям, ни разу не поговорил с ней по душам. Вместе с тобой в доме десять лет жил другой, отличный от тебя человек, а ты даже не удосужился познакомиться с ним. Ты же ее совсем не знаешь! Так чего же ты удивляешься, что Анжела не питает к тебе нежных дочерних чувств?

— И что мне делать? — огорченно спросил Том. — Считаешь, что я не переживаю из-за того, что так вышло? Эллис, да я буду всю жизнь себя винить, что отдалился от дочери. Кэтрин мне этого не простила бы.

— У тебя еще есть шанс, — устало проговорила Эллис, прижимаясь лбом к древку швабры. — Дай Анжеле понять, что ты действительно раскаиваешься и хочешь все исправить. Если у тебя хватит терпения, ты вернешь свою дочь.

— Вот поэтому я и собираюсь забрать ее.

— Нет. Ты ее не заберешь. Она еще сильнее обозлится на тебя, если ты снова будешь решать за нее. Приезжай сюда. Так часто, как сможешь. У тебя появится возможность наконец узнать свою дочь. И, что немаловажно, останется время для личной жизни. Заодно мы с Анжелой проверим, так ли уж ты хочешь стать хорошим отцом.

— Я согласен. Скажи ей, что я приеду во вторник.

— Нет, я ничего ей говорить не стану. У тебя могут возникнуть непредвиденные дела, и ты разочаруешь ее, если не появишься, как обещал. А так она и ждать тебя не будет. Сделаешь ей сюрприз.

— Ты отличная сестра, — сказал Том.

— Жаль, что ты только сейчас это заметил.

— Да, Эллис… Я вышлю тебе чек. Прости, что упустил этот момент из виду. Клянусь, я не специально.

— Не сомневаюсь в этом. — Она нажала на кнопку сброса и вышла из кладовки.

Анжела стояла за дверью, уперев руки в бока.

Подслушивала, поняла Эллис.

— И когда же он собирается заявиться сюда?

— Не скажу.

— Вот это номер!

— Анжела, дай ему шанс. Он тебя любит, только не знает, что ему делать с этой любовью.

— Это он так сказал?

— Нет, но…

— Любовь нужно доказывать поступками. А не покупать ее, как он это обычно делал.

— Согласна с тобой. Давай посмотрим, как он себя будет вести. Он все же твой отец, Анжела. Не отказывайся от него.

— Но он же от меня отказался!

— Мы все совершаем ошибки. Уверена, что он переживает.

— Мне бы твою уверенность. Ох, я так зла на него! Мечтаю ему отомстить, сделать больно!

— Не нужно, Анжела. Я как никто другой знаю, что месть приносит лишь временное облегчение. К тому же ты и так постоянно поступала наперекор ему, доводя его до белого каления. Его счастье, что он не знает, когда ты потеряла девственность.

— Да ничего я не теряла! — раздраженно сказала Анжела. — Я тебе солгала. Надеялась, что ты тут же расскажешь обо всем моему папочке.

— Так ты невинна?! — вскричала Эллис, едва не плача от счастья.

— Это действительно так важно для тебя? — удивилась Анжела.

— О, конечно! — Эллис порывисто обняла ее. — Девочки не должны так рано начинать половую жизнь.

— Ты говоришь, как мой гинеколог.

— Она мудрая женщина.

— Нет, ты точно отсталая. Все мои одноклассницы уже давно спят с парнями.

— Не бери с них пример. К счастью, в Смолбридже девочек воспитывают в строгости. Многие из них даже не представляют, как вести себя с мальчиками.

— Я открою глаза этим зажатым клушам! — заявила Анжела.

— К сожалению, я не сомневаюсь, что так и будет… Ах, Анжела! Мне вдруг пришло в голову… Если ты девственница, то я должна запретить тебе встречаться с Алистером.

— И как, по-твоему, в таком случае я потеряю девственность?

— Алистер предлагал тебе заняться с ним сексом?! — ужаснулась Эллис.

— Увы, он настоящий джентльмен.

— Все равно… Никаких свиданий за закрытыми дверьми твоей комнаты! И никаких походов в кинотеатр на последний сеанс! Отныне вы будете общаться только в моем присутствии.

— Не переусердствуй с правилами, — посоветовала ей Анжела. — Чем больше меня контролируют, тем сильнее мне хочется совершить что-нибудь из ряда вон выходящее.

— Вся в тетю. — Эллис чмокнула ее в лоб и снова принялась набирать номер Оливера Роу.

Он не отвечал, потому что в городе его не было. Такси везло Оливера в Лондон.

Как и предсказывал Джим, у Оливера трещала голова, будто по ней били молотком для колки орехов. Похмелье не отступало. Оливера мучила жажда, но пить он не мог, потому что от воды его тошнило. Он мечтал умереть, но смерть не собиралась приходить за ним в ближайшее время. Оливер страдал, жалел себя и клялся, что больше ни капли алкоголя в рот не возьмет.

Больше всего на свете он хотел бы остаться дома, в постели, с ледяным полотенцем на лбу. Однако Оливер не мог отменить встречу, которую назначил еще на прошлой неделе. И поэтому, находясь в полуобморочном состоянии, он ехал на заднем сиденье такси и тяжело дышал.

— Вам плохо? — спросил водитель, которому с самого начала не понравился вид пассажира.

— Много выпил вчера, — простонал Оливер.

— Если будет тошнить — под сиденьем есть несколько бумажных пакетов.

— Не искушайте меня.

— Едете на важную встречу?

— А отвечать обязательно? У меня язык разбух и еле ворочается.

— Я это к тому, — продолжил водитель, — что я знаю испытанное средство от похмелья.

— И какое же? — заинтересовался Оливер.

— Водка.

— Водка? — переспросил он, думая, что ослышался.

— Она самая. Поверьте, вам станет намного лучше.

— Да вы убить меня хотите.

— Если бы я хотел вас убить, то поехал бы по проселочной дороге, где много кочек.

— Везите меня в бар. — Оливер облизал сухие губы. — Если ваш метод не подействует, я не стану платить за проезд.

— Рискну, — сказал таксист и свернул на боковую улицу.

— Вот так и становятся алкоголиками, — прошептал Оливер, закрывая глаза.

Таксист не солгал. Опрокинув стопку холодной водки, Оливер приготовился умереть, корчась в судорогах, но неожиданно ощутил, что тошнота и головная боль отступают.

— Волшебство… — проговорил он, удивленно глядя на водителя, сидящего рядом за стойкой.

— Только часто так не делайте. Иначе действительно пристраститесь к алкоголю.

— Этого хватит? — Оливер указал на пустую рюмку. — Мне полегчало, но не на сто процентов.

— Хватит с вас и шестидесяти пяти, — усмехнулся таксист. — Через полчаса будете как огурчик.

— Что ж, все лучше, чем ничего.

— Значит, за проезд вы заплатите?

— И добавлю щедрые чаевые! Вы мой ангел-спаситель.

— Готов быть кем угодно, лишь бы деньги давали.

Остаток пути Оливер весело болтал с водителем.

От самого Смолбриджа за такси ехал темно-синий «форд», на котором еще вчера Оливер добрался до своего дома, хотя сам того не помнил. Сидящий в машине Джим Симпсон вел слежку, как заправский детектив. Он не боялся быть пойманным, так как знал, что Оливер не отличался внимательностью. Что касается таксиста, то тот был хорошим знакомым Джима и ни за какие коврижки не предал бы своего товарища.

Джим был удивлен, когда утром Оливер все же решился ехать на встречу к некой Бри (по крайней мере, именно это имя было записано в ежедневнике). Наверное, эта женщина много значила для Роу, раз уж он нашел в себе силы вылезти из постели.

Когда Джим листал ежедневник, то несколько раз наткнулся на имя Бри. Кем бы она ни была, но Оливер всегда встречался с ней по субботам и иногда ездил в Лондон в будние дни после работы. В сущности, она могла оказаться кем угодно: коллегой Оливера, его лучшей подругой или даже сестрой. Однако Джим втайне надеялся, что таинственная Бри носит статус любовницы. Компромат на Оливера ему бы сейчас очень пригодился.

Через два часа такси въехало в Лондон, а спустя еще тридцать минут затормозило у многоквартирного дома. Джим припарковал свою машину в начале улицы и приготовился к долгому ожиданию. Оливер вышел из такси, расплатился с водителем, легко взбежал по ступеням крыльца и набрал код на двери. Внутри он был недолго. Вскоре Оливер появился снова, в компании эффектной блондинки, одетой в розовый брючный костюм, — точь-в-точь кукла Барби.

Джим нацепил темные очки, сполз вниз и затаился. Впрочем, Оливер и женщина прошли мимо, не обратив на «форд» внимания.

Так сестра или любовница? — размышлял Джим. Если уж на то пошло, они совсем не похожи. У сестры Оливера должен быть курносый нос, это наследственное. Если, конечно, они не сводные брат и сестра, к примеру.

Джим подождал, когда парочка скроется за поворотом и вылез из машины. Он размял затекшие ноги, немного побродив по улице взад-вперед, выкурил сигарету и только после этого позвонил в ту самую дверь, откуда пять минут назад вышел Оливер.

— Вы к кому? — раздался сиплый голос консьержа.

— Оливер Роу здесь живет? — спросил Джим.

— Не знаю никого с таким именем.

— А женщина по имени Бри?

— Хм, а у этой Бри есть фамилия? — насмешливо спросил консьерж.

— Есть, но у меня проблемы с памятью.

— Приходите, когда избавитесь от этой проблемы.

— Подождите! — быстро произнес Джим, чувствуя, что консьерж собирается закончить разговор. — Дело вот в чем. Пять минут назад из этого подъезда вышла женщина, блондинка в розовом костюме. Очень красивая. Кажется, мы с ней знакомы. По крайней мере, мне так показалось. Женщину, за которую я принял эту блондинку, зовут Бри. Вот я и пытаюсь выяснить, она это была или нет.

— А вы не могли сами у нее спросить?

— Я не успел выйти из машины, как блондинка уже исчезла.

— Прямо-таки женщина-привидение! — съехидничал консьерж.

— Но войдите же в мое положение! — взмолился Джим. — Если это Бри, то мне необходимо с ней увидеться! Это вопрос жизни и смерти! Если вы не поможете, то мне придется караулить ее весь день.

— А что, если блондинка вообще здесь не живет? Вы поселитесь на ступеньках крыльца?

— Придется, — с фальшивым вздохом произнес Джим.

— Я не могу разглашать информацию о здешних жильцах.

— Так она все-таки живет здесь?

Консьерж замолчал видимо, ругал себя за болтливость. Затем, откашлявшись, он раздраженно спросил:

— Вы влюблены в нее, что ли?

— О да! — воскликнул Джим, прижимая ладонь к груди. — С ума по ней схожу. Сколько раз встречал ее на вечеринках, но она ни разу не согласилась дать номер телефона.

— И тому есть причины, сэр. Она замужем. И муж ее, между прочим, известный спортсмен. Так что не советую вам с ним связываться.

— Да вы что? Замужем? — Джиму даже не пришлось разыгрывать удивление. — Вы не шутите?

— Делать мне больше нечего, — сказал консьерж и отключил переговорное устройство.

Джим медленно спустился по ступенькам на тротуар. Так что же получается? Оливер встречается с замужней женщиной? Или они все же не любовники? Может, просто хорошие знакомые. Или бывшие коллеги. Да мало ли кем они могут друг другу приходиться.

Я зря потратил время, подумал Джим, садясь обратно в машину. Возвращусь в Смолбридж несолоно хлебавши.

Уже заводя мотор, Джим вдруг вспомнил, как Оливер пару дней назад с кем-то договаривался отправиться на пикник в субботу. И говорил своему телефонному собеседнику, что очень соскучился. Оливер разговаривал с женщиной, в этом сомнений не было. Так не с этой ли самой Бри он вел беседу?

И все же на пикники ездят не только с любовницами, вынужден был признать Джим. И соскучиться он мог, к примеру, по подруге детства. Чтобы найти доказательства неверности Оливера, мне придется попотеть. А стоит ли оно того? Ведь вряд ли Эллис скажет мне спасибо, если я раскопаю компромат на Оливера. Он ведь ей по-настоящему нравится. А я снова влезу в ее жизнь и, чего доброго, стану причиной раздора с Роу. Тогда Эллис не просто выгонит меня из своего дома взашей, но и здороваться со мной перестанет.

Джим стоял на распутье. Он мог продолжить слежку за Оливером и выяснить все до конца или забыть о том, что видел, и предоставить Эллис свободу действий. Последний вариант Джиму категорически не нравился. Ибо на Эллис у него были свои планы.

Эллис, завернувшись в плед, сидела на скамье у своего коттеджа и страдала. В этот день ее все бросили: Анжела отпросилась на прогулку, Оливер не отвечал ни на звонки, ни на стук в дверь, даже Джим куда-то уехал. Настроение у нее было препаршивое. И она с удовольствием выместила бы свою злость на первом, кто подвернулся бы ей под руку, но, как назло, соседи, словно почуяв недоброе, сидели дома.

Сумерки опустились на Смолбридж, а Эллис все ждала и ждала. И словно откликнувшись на ее безмолвный зов, в сад вошла Бэкки с корзинкой в руках.

— Что это ты тут сидишь? — Пожилая женщина улыбалась. — Почему не возишься с клумбами? Непривычно видеть тебя без дела.

— Я, наверное, старею, — вдохнула Эллис, гладя на нее снизу вверх. — У меня не осталось сил даже на то, чтобы испечь пирог.

— Это осенняя хандра. — Бэкки присела рядом с Эллис. — Мне тоже всегда грустно, когда день укорачивается, листья на деревьях желтеют, а ветер приносит тучи.

— Я люблю осень, — возразила Эллис. — Она никогда не нагоняла на меня тоску. Впервые со мной такое.

— Может быть, существуют другие причины для хандры? — спросила Бэкки, кинув взгляд на дом сына. — Я все не знала, как тебе сказать… Хочу попросить у тебя прощения за Джима.

— Прощения? — Эллис удивленно посмотрела на нее. — Боюсь, я не понимаю.

— Я и представить не могла, что он захочет остаться в Смолбридже. Когда я поняла, что Джим не шутит, стала уговаривала его переехать ко мне, но он уперся. Сказал, что хочет свой дом. Я чувствовала, что он что-то замыслил. И вот пожалуйста: Джим живет с тобой по соседству. Мне стыдно, что он снова мучает тебя. Прости, что не звонила и не приходила к тебе так долго: я боялась показаться людям на глаза.

Бэкки едва не плакала. Ее добрая душа разрывалась на части. Родной сын вновь подтвердил свой статус негодяя.

— Все в порядке, Бэкки! — принялась убеждать ее Эллис. — Мы с Джимом отлично ладим. Это может прозвучать странно, но я рада, что он рядом.

— Вот как? — Бэкки вцепилась в ручку корзинки. — Так он не третирует тебя?

— О, он никогда не изменится! — усмехнулась Эллис. — Но теперь меня это не задевает. К тому же я вижу по нему, что он изо всех сил пытается вести себя прилично.

— Но ты теперь не одна. У тебя появился приятель. Держу пари, Джим по этому поводу отпустил не одно ехидное замечание.

— Насчет моей личной жизни… — Эллис задумчиво потерла подбородок. — Я и сама не могу сказать наверняка, к чему приведет моя связь с Оливером Роу. Вот сегодня, к примеру, я пыталась дозвониться до него весь день, а он не берет трубку. Дома его нет, так что я понятия не имею, куда Оливер делся. Он уже не в первый раз вот так пропадает. Хорошо хоть, что на наши свидания он всегда приходит вовремя.

— Мужчины непостоянны. И еще они любят считать себя независимыми — от женщин, разумеется. Холостякам трудно привыкнуть к новому статусу несвободного мужчины. Им нужно на это время. Уверена, что завтра он объявится с букетом, а сейчас твой Оливер, наверное, сидит в каком-нибудь баре с друзьями.

Эллис хотела было сказать, что Оливер не пьет, но вспомнила события прошлого вечера и промолчала.

— Как думаешь, ты сможешь влюбиться в Оливера? — спросила Бэкки.

— Нет, — честно ответила Эллис. — Я все еще люблю вашего сына, Бэкки.

— Этого я и боялась…

— Ничего не могу с собой поделать. Я однолюбка. Видимо, мне суждено всю жизнь хранить в своем сердце любовь к Джиму. Однако я уже убедилась в том, что смогу встречаться с другим мужчиной.

— Пока Джим живет здесь, покоя тебе не будет.

— Предлагаете мне съехать? — усмехнулась Эллис.

— Нет, разумеется! Но можно заставить уехать его.

— Мне казалось, вы в восторге от того, что Джим будет рядом с вами, — изумилась Эллис.

— Я очень этому рада, — искренне ответила Бэкки. — Но дело в том, что я не могу не думать о тебе. Ты мне как дочь, милая. И, честно признаться, ты для меня роднее, чем Джим. Он мужчина, не пропадет. А ты — редкий и нежный цветок, который завянет, если за ним плохо ухаживать. Джим растопчет тебя, Эллис. Как уже сделал это однажды. Жизнь ничему его не учит. Судьба бьет его железными кулаками, а он, вместо того чтобы уйти в сторону или измениться, в ответ нарывается на драку.

— Что вы имеете в виду?

Бэкки опустила глаза и долго молчала, собираясь с силами. Наконец она взглянула на Эллис и сказала:

— Он едва не женился полгода назад. Я не говорила тебе об этом, потому что боялась, что ты будешь переживать.

— Едва? — переспросила Эллис. — И что произошло?

— Он встречался с одной женщиной… целых два года. Я мало знаю о ней, потому что Джим почти ничего мне не рассказывал о своей жизни. Однако он как-то обмолвился, что сам не ожидал, что может так сильно влюбиться…

— Надо же… — Сердце Эллис кольнуло жало ревности.

— В общем, — продолжила Бэкки, — они жили вместе, но он не собирался жениться на ней… до тех пор пока она не забеременела.

Эллис вздрогнула и судорожно вздохнула.

— У Джима… есть ребенок?

— Нет. Его подруга сделала аборт. Понятия не имею, что произошло, но она не приняла предложение руки и сердца и ушла от Джима. Он был раздавлен. Ушел в запой, уволился с работы. Полгода шатался по барам, пропивая накопленные деньги. К счастью, он немало заработал, так что все спустить не успел. А потом вдруг взял себя в руки и приехал сюда. Чтобы залечить раны. Так подстреленный охотниками лис забивается в свою нору и не выходит оттуда, пока не выздоровеет.

— Это карма, — невесело усмехнулась Эллис. — Или ирония судьбы, уж не знаю. Спустя шестнадцать лет Джим оказался на моем месте. Что ж, зато он узнал, каково это, когда тебя бросает человек, которого ты любишь. Мне бы радоваться, но я готова расплакаться от жалости к нему…

— Ты добрая, — Бэкки погладила ее по руке, — и не способна злорадствовать.

Эллис задумалась. Теперь многие поступки Джима стали ей понятны. Он так охотно принял Анжелу за свою дочь, потому что сам недавно лишился ребенка. И поселился рядом с женщиной, которую когда-то бросил, так как чувствовал угрызения совести. Он был человеком, которому жизнь показала, что ценить нужно прежде всего отношения, а не деньги и карьеру. Бэкки заблуждалась, считая, что он не учится на своих ошибках. Напротив, Джим наконец осознал, что нельзя заботиться только о себе, нельзя быть эгоистом. Он приехал в Смолбридж, ведомый желанием выяснить, все ли в порядке с Эллис, чье сердце он разбил. А его грубость была лишь защитной реакцией. Тяжело признать, что ты не прав по всем статьям.

Своими мыслями Эллис поделилась с Бэкки. Пожилая женщина внимательно выслушала ее и задумчиво произнесла:

— Твои слова заставили меня взглянуть на действия Джима с другой стороны. К сожалению, я плохо знаю своего сына, он никогда не открывал мне свою душу. Однако мне хотелось бы верить, что мы не ошиблись в выводах.

— Я чувствую, что не ошиблись, — тихо произнесла Эллис.

— А ты могла бы… могла бы снова с ним сойтись?

— Возможно. Если бы не Оливер.

— Я была бы счастлива, если бы вы с Джимом воссоединились, — сказала Бэкки, вставая. — Но даже если ты сама решишься на это, сто раз подумай. Ты ангел, а он… Увы, моего сына трудно назвать святым.

— Я тоже вовсе не идеальна.

— В любом случае, я всегда приму твою сторону, Эллис. Даже если Джим на меня из-за этого смертельно обидится. — Бэкки протянула ей корзинку. — Я пойду, пожалуй. Передашь ему пирожки, когда он вернется?

— Конечно. Кстати, а вы не в курсе, куда он подевался?

— Джим никогда мне не рассказывает о своих планах, — усмехнулась Бэкки. — Но этим утром он проехал мимо моего дома и свернул в сторону шоссе. Могу предположить, что Джим поехал в Лондон. Наверное, у него там какие-то дела.

— Может, останетесь? Выпьем чаю, вместе подождем возвращения Джима? — Эллис страшно не хотелось вновь оставаться одной.

— Спасибо, девочка моя, но мы посплетничаем в другой раз, — Бэкки взглянула на темнеющее небо. — Когда тебе будет столько же лет, сколько мне, ты поймешь, как важно соблюдать режим и ложиться спать вовремя. Если я не окажусь в своей постели через полчаса, то всю ночь буду считать овец в тщетной надежде уснуть.

Эллис проводила Бэкки до калитки. Старушка медленно побрела по дороге, то и дело потирая поясницу.

Бедняжка, подумала Эллис, ей скоро стукнет семьдесят. Не такая уж он и старая, однако сильно сдала в последнее время. Джим — ее долгожданный поздний ребенок — попортил ей немало нервов. Она никогда не показывала этого, но его бегство из Смолбриджа стало для нее ударом. Джим был смыслом ее жизни, но она отпустила его. А вот я не могу отпустить до сих пор.

12

Эллис приняла ванну, надела домашний спортивный костюм, заглянула в комнату племяннице, чтобы пожелать девочке спокойной ночи, и спустилась на кухню, чтобы выпить чаю. На новом табурете сидел заметно поправившийся кот и грыз оставленный Анжелой в тарелке кусочек бекона.

— Ах ты, паршивец! — беззлобно произнесла Эллис. — Неблагодарное ты животное. Мы тебя кормим, поим, расчесываем, а ты воруешь!

Кот покосился на нее, но с табуретки не слез и есть не перестал. Эллис погладила его по голове, хотя он этого не заслуживал. Вообще-то она любила кошек, но никогда не заводила их раньше, потому что не желала выметать изо всех углов шерсть. Если бы не мышь, Эллис не решилась бы взять в дом кота. Однако следовало признать, что он оказался бесполезен в борьбе с грызунами. Эллис регулярно находила следы пребывания незваной гостьи.

— И что мне с тобой делать? — Она снова провела рукой по гладкой шерстке. — Не бойся, не выгоню. Я в ответе за тех, кого приручаю. Может, со временем привыкну и к мыши…

Кот благодарно мяукнул и потерся о ее руку. Подлизывался, хитрец.

Эллис услышала шум мотора и выглянула в окно. У соседнего дома остановился автомобиль, из которого вышел Джим Симпсон. Приехал наконец-то!

Интересно, зайдет ко мне или нет? — подумала она.

Эллис хотела было выйти на крыльцо и позвать Джима на кофе, но ее отвлек телефонный звонок. Не отрывая взгляда от силуэта Джима, она приложила трубку к уху.

— Эллис, это я!

— Оливер! И где ты пропадал весь день?! — вскричала она, отворачиваясь от окна. — Я чуть с ума не сошла от беспокойства!

— Прости, милая. Меня вызвали утром в Лондон, я не успел тебя предупредить.

— А почему не отвечал на звонки?

— Я бы ответил, если бы телефон был при мне. Однако я забыл его дома. Дорогая, я представляю, как сильно ты волновалась. Я и сам нервничал весь день из-за того, что не послал тебе весточку.

— Ты сам мог бы мне позвонить.

— Мог бы, но у меня совсем не было времени. Милая, я искуплю свою вину. Завтра мы весь день проведем вместе. Погуляем, поужинаем в хорошем ресторане… Кроме того я привез тебе подарок. Обещаю, он тебе понравится.

— Пытаешься меня задобрить? — сердито произнесла она.

— А как иначе? Я же провинился.

— Достаточно было просто извиниться, — смягчилась Эллис.

— Тысячу раз прости!

— Так и быть. Жду тебя завтра.

Эллис положила телефон на подоконник, повернулась, чтобы снова погладить кота, и вскрикнула от удивления и страха: в дверном проеме кухни стоял Джим. Под глазом Симпсона красовался здоровенный синяк.

— Как же ты меня напугал! Разве можно так подкрадываться?

— Я топал, как слон. Думал, что ты услышишь.

— Ничего я не слышала! Как вообще ты вошел?

— Дверь была не заперта. — Джим скрестил руки на груди.

— Откуда у тебя синяк? — Эллис подошла к Джиму и осторожно прикоснулась пальцами к коже под его глазом. — Ты что, подрался?

— Нет, упал с лестницы.

— Вот только врать мне не надо.

— С кем ты разговаривала? — сменил тему разговора Джим. — С Оливером?

— Да, с ним. Хорошо, что он наконец объявился.

— Ты не могла с ним связаться?

— Раз сто ему звонила! И даже ездила к нему домой. Анжела напугала меня. Сказала, что он мог умереть от алкогольного отравления. Я заглядывала в окна, чтобы убедиться, что Оливер не лежит на полу без сознания. В конец концов меня застукал за этим занятием Ральф — человек, который сдает Оливеру дом. Я объяснила, почему так странно себя веду. Ральф вызвался мне помочь, и мы вдвоем вошли в дом и осмотрели каждую комнату. Надеюсь, Оливер не будет на меня за это сердиться.

— Ты же говорила, что не хотела бы побывать в его холостяцком жилище без приглашения.

Эллис развела руками.

— Мне пришлось поступиться принципами.

— Неужели ты успела влюбиться в Оливера?

— А почему ты спрашиваешь?

— Ты не стала бы сходить с ума от беспокойства, если бы ничего не испытывала к этому человеку.

— Джим, хватит! — Она потерла лоб. — У меня голова болит от твоих вопросов.

— Меня тоже не было весь день, — сказал Джим, — но обо мне ты не волновалась.

— Твоя мать видела, как ты уезжал из города. Кстати, она передала тебе целую корзинку пирожков. Вот, возьми.

— Выпроваживаешь?

— Вовсе нет.

Джим поставил корзинку обратно на стол.

— Так где был Оливер? Почему не отвечал на звонки?

— Его вызвали в Лондон утром.

— Этим утром? — уточнил Джим.

— А что? — рассердилась Эллис. — Чего ты меня расспрашиваешь? Оливер то, Оливер се… Он мне не муж, я за ним не слежу.

— Да, он не твой муж, — задумчиво произнес Джим.

— Но, возможно, он им станет!

— Пообещай, что замолвишь за меня словечко: я хочу быть шафером на вашей свадьбе.

— Издеваешься?

— Просто шучу. Что ты такая дерганая?

— Я ненавижу, когда на меня наседают с дурацкими вопросами.

— Я уже перестал их задавать. Хотя нет, у меня есть еще один: что бы ты сделала, если бы узнала, что Оливер спит с другой женщиной?

Эллис разинула рот от удивления.

— А?

— Я из интереса спрашиваю, а не потому, что у меня есть компрометирующая Оливера информация.

— Скажи честно: ты хочешь меня с ним поссорить?

— Нет, просто я пекусь о твоих интересах.

— До этого момента мои интересы ничуть не страдали.

— Ответь на мой вопрос, пожалуйста. И я от тебя отстану.

— Пока не объяснишь, какие цели ты преследуешь, я не буду с тобой разговаривать.

— Тогда давай просто помолчим. — Он согнал с табурета кота и сел. — Но будет еще лучше, если я продолжу болтать, а ты послушаешь.

— Джим, прошу, умоляю! — Она прижала ладони к сердцу. — Оставь меня в покое!

— Прости, Эллис, но я не могу этого сделать. — Он говорил совершенно искренне. — Ты слишком дорога мне.

— О чем ты вообще говоришь?

— Я знаю, что ты меня не послушаешь. Знаю, что проигнорируешь мои предостережения. Поэтому я не стану рассказывать тебе о том, что узнал.

— А конкретнее?

— Если захочешь, сама найдешь информацию об Оливере. Вот только сразу предупреждаю: ты не обрадуешься, когда начнешь выяснять факты из его жизни.

Джим поднялся и направился к двери, но Эллис удержала его, схватив за рукав.

— Ты говоришь загадками. И заставляешь меня нервничать. Джим, будет лучше, если ты просто объяснишь мне, что происходит.

— Скажу только одно, — Джим указал на свой синяк, — фингал мне поставил Оливер.

— Да я никогда в это не поверю! — рассердилась Эллис.

— Вот потому я и не скажу больше ни слова. Однако я хочу кое-что тебе отдать. — Джим вынул из нагрудного кармана рубашки маленький белый конверт. — Там адрес женщины, которая очень хорошо знакома с Оливером. Если решишь, что хочешь узнать своего друга ближе, съезди к ней или позвони. Однако учти, что этот разговор изменит твою жизнь.

Он ушел, оставив Эллис в замешательстве. Она просидела на кухне полночи, разбираясь в себе и теребя в руках белый конверт. С одно стороны, она не желала ничего знать. С другой — Эллис была невыносима сама мысль о том, что у Оливера есть какая-то страшная тайна. В конце концов решение было принято. Эллис выбросила конверт в мусорное ведро и отправилась в спальню.

Джим лежал на диване в гостиной, прикладывая к опухающему глазу пакет с замороженным зеленым горошком. Лед закончился, пришлось импровизировать.

За окном было уже темно. Джим то и дело поглядывал на соседний дом, в окнах которого горел свет. Эллис тоже не спалось.

Интересно, что она сделает? — размышлял Джим. Откроет ли конверт? Возможно, Эллис решила стать счастливой любой ценой и потому, как делают многие женщины, закроет глаза на прегрешения Оливера. А уж этот человек действительно небезгрешен.

Джим погрузился в воспоминания о прошедшем дне. Итак, Оливер и его спутница скрылись в неизвестном направлении. Консьерж отказался давать информацию о женщине по имени Бри. А Джиму пришлось вернуться к машине. Однако в нее он не сел, решив дождаться Оливера или блондинку. Джим чувствовал, что еще встретит их. Что и произошло три часа спустя.

Оливер и Бри появились на улице, когда Джим уже не знал, куда себя деть. Он старался не попадаться на глаза прохожим, боясь, что кто-нибудь из них обратит внимание на подозрительного мужчину, околачивающегося возле дома. Джим долго сидел в кафе напротив, потом прогуливался по улице взад-вперед, стараясь близко не подходить к своему автомобилю, в конце концов, он плюнул на осторожность и сел на ступени крыльца соседнего дома.

Оливер и блондинка появились внезапно. Они вышли из такси и замешкались, роясь в карманах в поисках мелких купюр.

Кто не рискует, то не пьет шампанского! — вспомнил Джим старую поговорку и направился прямо к ним.

— Оливер! — воскликнул он громко, изображая удивление. — Как тесен мир!

Увидев Джима, Оливер затрясся, как в лихорадке.

— Симпсон?

— Ну как ты себя чувствуешь после вчерашнего? — Джим хлопнул его по плечу. — Ты молодец, держишься бодрячком. Я-то был уверен, что ты с постели встать не сможешь.

— Спасибо, я в порядке. — Лицо Оливера было белым как мел. — А что ты делаешь в этом районе?

— Да вот, ехал на встречу со своим старым знакомым, но у меня сломалась тачка. — Джим указал на припаркованный у тротуара «форд». — Давненько уже тут торчу. Я вызвал эвакуатор, но до сих пор никто не приехал.

Оливер сощурился, гладя на машину. Он вдруг вспомнил, что видел этот «форд» несколько часов назад.

— Не познакомишь нас? — прервал Джим размышления Оливера. — Боже мой, в жизни не видел таких красивых женщин!

Молчаливая блондинка кокетливо улыбнулась. Оливер вышел чуть вперед, закрыв ее собой, будто защищал от вражеской пули, и произнес:

— Почему бы тебе не позвонить в сервисную службу еще раз? Не будешь же ты ночевать здесь. Скоро стемнеет, а такси до Смолбриджа стоит дорого.

— Подожду еще немного. — Джим обогнул Оливера и протянул руку блондинке. — Меня зовут Джим Симпсон, а вас?

— Бри Льюис.

— Приятно познакомиться. А вы с Оливером старые друзья?

— Нет, мы родственники.

Джим вскинул брови.

— Так вы сестра Оливера?

— Я его жена, — ответила она прежде, чем Оливер издал хотя бы звук. — Просто я не меняла фамилию после замужества.

— Ах, жена! — нараспев произнес Джим, расплываясь в улыбке. — Он так много о вас рассказывал! Но умолчал, что вы настоящая красавица.

— Спасибо за комплимент. — Щеки Бри порозовели. — Ну а вы откуда знаете моего мужа? Работаете с ним вместе?

— Смолбридж — город маленький, — быстро ответил Оливер, понимая, что нужно срочно брать инициативу в свои руки. — Джим мой сосед.

— У нас общие друзья, — пояснил Джим.

— Кто именно? — поинтересовалась Бри. — Я знаю всех его друзей.

— Он говорит о тех людях, с которыми я подружился уже в Смолбридже, — пояснил Оливер, притопывая ногой. — Дорогая, мне уже пора, да и Джиму, я уверен, тоже. Может, скинемся на такси, а, Джим? Раз уж нам все равно по пути.

— Я еще поковыряюсь в моторе, — сказал тот, не сводя глаз с Бри. — Может быть, мне удастся починить мою машину до приезда эвакуатора.

— Если она вообще сломана, — пробормотал Оливер.

Джим отошел, дав супругам возможность попрощаться. Он не верил в то, что ему так повезло. А консьерж тот еще лгун! Сказал, что муж Бри — спортсмен. Наверняка хотел поскорее отделаться от любопытного Джима, вот и ляпнул первое, что пришло в голову. Впрочем, в этой истории оставалось еще много неясного. И Джим собирался получить ответы на все свои вопросы.

Оливер подошел к Джиму, когда за Бри закрылась дверь.

— Поговорим?

— Еще бы. Давай-ка отъедем подальше, выберем местечко потише, там и поболтаем.

— Значит, машина в порядке?

— В полном. Не считая штрафа за длительную парковку.

— Приятель, я все тебе объясню. — Оливер заискивающе заглянул ему в глаза. — Но ты же и так не собираешься меня закладывать?

— Мужская солидарность и все такое?

Оливер радостно кивнул.

— Нет, тут я тебе не помощник, — огорошил его Джим. — Ненавижу гулящих мужей и жен. Сам никогда не изменял своим подругам и тебе не советую.

— Но ведь мы с тобой друзья, — пролепетал Оливер.

— С чего ты так решил? — Джим подмигнул ему и сел в автомобиль.

Они остановились возле кафе у въезда в Смолбридж. Оливер всю дорогу вертелся, как уж на сковородке. Он не раз пытался заговорить с Джимом, но тот ясно давал понять, что пока не настроен на разговор по душам.

Заказав по сандвичу с тунцом, Оливер и Джим посмотрели друг на друга и одновременно произнесли:

— Жду твоих объяснений.

— Ты первый, — быстро добавил Джим.

— А что тут объяснять? И главное, зачем? Тебе-то какая разница, что я делаю в свободное время?

— Я забочусь об интересах Эллис. Она в курсе, что у тебя, оказывается, есть жена?

— Погоди-ка, а почему ты так заботишься об Эллис? Вы же просто соседи.

— Да, а еще я ее люблю, — усмехаясь, сказал Джим.

— Вот оно что… — Оливер с ненавистью взглянул на него. — Это все объясняет…

— Мы встречались давным-давно. Потом я уехал и долго не видел Эллис. Однако я никогда ее не забывал.

— Она ничего мне не говорила о том, что вы были любовниками.

— Да, у нее тоже есть секреты. Как и у тебя. Так что, расскажешь, как так получилось, что ты живешь в Смолбридже, а твоя жена в Лондоне?

Оливер опустил глаза. Он непроизвольно сжимал и разжимал пальцы правой руки: видимо, по-настоящему нервничал. И этот факт доставил Джиму массу удовольствия.

— Мне предложили повышение с условием, что я перееду в Смолбридж. Деньги обещали хорошие, и я согласился. Но моя жена заявила, что ни за что не уедет «в эту глушь». Поэтому мы договорились, что я перееду в Смолбридж, а к ней буду приезжать так часто, как только смогу. Пока мы не решим, как жить дальше.

— И никто в Смолбридже не знает, что ты женат?

— Только мой босс. Но ему плевать на то, что мы с женой живем раздельно.

— Так, понятно… А Эллис, значит, служит тебе развлечением?

— Пойми, я не могу быть один! — воскликнул Оливер. — У нас с женой масса проблем, мы не понимаем друг друга. Эллис стала для меня отдушиной. Ну и к тому же Эллис мне очень нравится.

— А ты о ней подумал? Что она почувствует, когда узнает, что ты женат?

— Я не собирался ей об этом рассказывать.

Джим фыркнул.

— Потрясающе! У меня нет слов.

— Она ведь не любит тебя, — сказал Оливер, смело посмотрев ему в лицо. — На что ты рассчитываешь? Ну скажешь ты ей правду обо мне — и что с того? Да, она устроит скандал. Да, мы расстанемся. Однако я найду другую любовницу, а Эллис останется с разбитым сердцем. И виноват в этом будешь ты. Или ты рассчитываешь, что она кинется к тебе в объятия, когда узнает, что я женат? Не замечал, чтобы она как-то по-особенному к тебе относилась.

— В мои отношения с Эллис не лезь, — вполголоса предупредил Джим. — Иначе я с тобой по-другому разговаривать буду.

— Это как же? Драку затеешь? Хотя от тебя всего можно ожидать. Ты тот еще тип. Втерся ко мне в доверие, напоил меня, устроил за мной слежку. А я-то считал тебя своим другом.

— Не смеши меня! — рассмеялся Джим. — Другом? Да ты меня совсем не знаешь.

— Да, как выяснилось.

— Короче, — Джим наклонился к нему, — что будешь делать, а? Сам расскажешь обо всем Эллис или мне придется помочь?

— А знаешь что… — Оливер вздернул подбородок. — Я не стану ей ничего говорить.

— Как? — опешил Джим.

— Да, не стану! Эллис со мной счастлива. Я не причиню ей зла, зачем это мне. Хочешь разбить ей сердце — вперед! А я пас.

Джим потерял дар речи. Вот это наглость! То есть Оливер собирается как ни в чем не бывало встречаться с Эллис, а по выходным ездить к жене? Хорошо устроился!

— Ты ведь будешь молчать, — коварно улыбнулся Оливер. — По глазам вижу, что будешь. И правильно. Если любишь Эллис, придется тебе отпустить ее.

— Ах ты гад! — прошипел Джим.

— Пойми, приятель, — Оливер откинулся на спинку стула и закинул ногу на ногу, — по собственной воле я от Эллис не откажусь. Она дает мне все, чего я никогда не получал от жены. Эллис отлично готовит, в доме у нее идеальный порядок, кроме того, она красива и… в постели просто ас!

Последние слова Оливера вывели Джима из себя. Официантка, несшая сандвичи, вскрикнула, увидев, как мускулистый блондин привстал, замахнулся и саданул кулаком в нос темноволосому мужчине.

Раздался грохот — Оливер рухнул со стула, но тут же вскочил на ноги, принял боевую стойку и подскочил к Джиму.

— Получай!

Джим не ожидал от него такой прыти и потому не успел увернуться от удара. Рука у Оливера была тяжелой. Из глаз Джима полетели искры, а сам он едва не упал.

Если бы через минуту их не растащили охранники, два соперника разнесли бы кафе. Однако прибежавшие на шум секьюрити вышвырнули драчунов за дверь и приказали убираться как можно дальше от заведения.

Оливер вынул чистейший носовой платок и вытер кровь. Джим держался за глаз, но все равно был начеку. Возможно, они продолжили бы потасовку, но тут к кафетерию подъехала полицейская машина.

— Проблемы, парни? — спросил вышедший из нее полицейский.

— Никаких проблем, сэр! — хором сказали они.

— Эй, Симпсон! Ты, что ли? — Полицейский прищурился. — Ну да, точно ты. И почему я не удивлен?

— Привет, Кларк, — буркнул Джим, осторожно ощупывая лицо. — Кажется, в последний раз мы виделись при таких же обстоятельствах.

— Да, только тогда ты был молод и пьян. А сейчас у тебя какое оправдание? — Полицейский кивнул на Оливера, прижимающего к курносому носу платок. — Что ты с ним не поделил?

— Женщину.

— О, это интересно! — развеселился полицейский. — Речь случайно не об Эллис Хок?

— О ней.

— Ну ничего на этом свете не меняется!

— Извини, Кларк, за то, что устроили дебош в кафе. — Джим вдохнул. — Обещаю, что не стану снова бить этого идиота.

— Кого ты назвал идиотом? — прогундосил Оливер.

— Тише, сэр! — прикрикнул на него полицейский. — И ты тоже успокойся, Симпсон. А то заберу в участок вас обоих. Отоспитесь на нарах, маленько придете в себя… Как вам идея?

— Слово даю, что больше проблем не будет, — пообещал Джим.

— Хорошо, так и быть, отпущу вас. Катитесь отсюда.

— Извините, сэр, — обратился Оливер к полицейскому. — Вы ведь едете в Смолбридж? Не могли бы вы подбросить меня до дома?

— А ты нахальный малый! — восхитился Кларк. — Только вот что-то не понимаю, почему я должен тебя подвозить.

— Потому, что сюда его привез я, — сказал Джим. — Но ко мне в машину он больше не сядет.

— Ладно, уговорили, — смилостивился полицейский. — Домчу до дома с ветерком.

Вот так Джим избавился от соперника, по крайней мере, на время. Однако глупо было бы считать, что Оливер угомонится и оставит Эллис в покое. Джим готов был голову отдать на отсечение, что Роу просто так не сдастся.

— Что же делать? — шептал Джим, глядя на ярко освещенное окно спальни Эллис. — Как бы я ни поступил, будет только хуже.

13

Ровно в шесть часов вечера кто-то постучал в дверь дома Джима Симпсона. Он со вздохом поднялся с дивана, где так сладко дремалось, и поплелся открывать. На пороге стояла смущенно улыбающаяся Эллис с корзинкой в руках.

— Я же вроде бы забрал вчера пирожки матушки, — удивился Джим.

— Это от меня. Приготовила кое-что и решила занести тебе.

Джим взял из ее рук корзинку, открыл крышку и втянул носом воздух.

— Пахнет божественно. Что это?

— Жареная утка, домашний хлеб и ореховое печенье. И еще — бутылочка вина. Если ты еще не понял, я напрашиваюсь к тебе в гости.

— Проходи. — Он посторонился. — Как я могу отказать даме с уткой?

Оказавшись на кухне, Эллис первым делом вынула яства из корзины и разложила их по тарелкам.

— А у тебя уютно, — заметила она. — Совсем не похоже на дом холостяка.

— Рад, что ты оценила. — Он уселся на стул и стал смотреть, как она ловко разделывает утку. — Что нового?

— Мой кот сегодня поймал мышь. И приволок ее ко мне в постель, как и предсказывала Анжела.

— Кошмар, — рассмеялся Джим. — Странно, что я не слышал твой визг.

— Если честно, то я плакала. Мне так стало жаль эту несчастную мышку. Я к ней привыкла.

— Ты сумасшедшая, Эллис, — с нежностью произнес он.

Она улыбнулась и вытерла руки бумажным полотенцем.

— Еще я видела сегодня Оливера.

— И? — Джим напрягся, хотя и не подал виду.

— У него нос разбит.

— Тоже упал с лестницы?

— Вы ведь подрались, не так ли?

— Ну что ты, зачем нам это?

Эллис села рядом и взяла его за руку.

— Скажи честно, почему ты его ударил?

— Он сказал, что ты хороша в постели.

— Когда он успел это заметить? — фыркнула Эллис. — Мы занимались сексом только один раз. Да и то все действо длилось не больше десяти минут.

— Один раз? — переспросил Джим. — Ты даже не представляешь, как мне полегчало. Я серьезно.

— Ты ревновал меня?

— Не буду тебе лгать: да, ревновал.

— Я открыла конверт, Джим.

— Вот как? — Он вздрогнул.

— Вообще-то сначала я его выкинула. Решила, что не желаю ничего знать. Но потом встала посреди ночи и отыскала его в мусоре. А утром поехала к Бри Льюис.

— Ты была у нее? — Джим стиснул пальцы Эллис. — И что произошло? Что она тебе сказала?

— Она оказалась очень милой женщиной. Ты знаешь, что она фотограф? О, Бри делает потрясающие снимки… Но я отвлеклась. Так вот, мы с ней даже подружились.

— А вот теперь ты меня удивила. И что же было дальше?

— Мы вдвоем поехали к Оливеру. Прямо в офис. А дальше… Мне было так противно, Джим, — У Эллис сорвался голос. — Он пытался выкрутиться, лгал, юлил… Отвратительно зрелище.

— Прости меня. — Джим подсел к ней ближе и обнял ее. — Это я во все виноват.

— В чем? В том, что Оливер женат?

— Мне не стоило вмешиваться.

— Напротив, я рада, что ты вмешался! Если бы не ты, я бы так и встречалась с женатым мужчиной. Хуже и быть ничего не может! Такой позор!

— Но тебе больно. Снова.

Она взглянула на него. В ее огромных глазах стояли слезы.

— Джим, тебя мне Бог послал. Ты появился так вовремя… и спас меня. Я безмерно тебе благодарна.

— Я этого не заслужил, — с горечью произнес Джим. — Ты такая добрая, Эллис. Слишком добрая…

— Ты говоришь прямо как твоя мать. Но я все равно тебя люблю.

— Милая, я ужасный человек! Я… Погоди, что ты сказала?

Эллис нежно погладила его по щеке.

— Не могу тебя забыть. Никак не могу. Я все еще тебя люблю. И готова простить тебе что угодно, лишь бы ты был рядом. Я не добрая, Джим, я идиотка. Потому что только идиотки возвращаются к тем, кто их бросил.

— К Оливеру тоже вернешься? — усмехнулся он.

— Нет, его-то бросила я.

— Эллис, — тихо произнес Джим. — Ты, конечно, не поверишь, но… Я тоже люблю тебя. Я никогда тебя не забывал. Хотя я и жил с другими женщинами, но…

— Я знаю. — Она приложила указательный палец к его губам. — Я верю тебе, хочу верить. Твоя мать рассказала мне о твоей невесте.

— Невесте… — с горечью повторил Джим. — Она не согласилась выйти за меня и убила моего ребенка. Угадай почему.

— Она хотела сделать тебе больно?

— Как же ты все-таки меня хорошо знаешь. Да, так и было. Она два года ждала, когда я сделаю ей предложение. А когда забеременела… Я сказал, что не хочу этого ребенка. Что я не готов. Просто испугался, понимаешь? Я передумал через час, но не смог ее найти, чтобы сказать ей об этом. А она на следующее же утро пошла в больницу. Сказала, что не желает иметь ничего общего с человеком, который боится ответственности. И бог мой, как она права!

— Ты изменился, — сказала Эллис задумчиво. — Эта женщина тебя изменила. Я должна быть ей благодарна. Если бы она не ушла от тебя, ты никогда не приехал бы сюда.

— Меня тянуло в Смолбридж, — прошептал Джим. — Я тысячу раз пожалел, что уехал и оставил тебя. Я ведь тогда тоже испугался ответственности.

— Но теперь ты другой!

Он покачал головой.

— Боюсь, что ты ошибаешься.

— Нет, Джим. Ты колкий, как еж, язвительный, как ехидна, — таков твой характер. Однако ты больше не живешь для себя. Ты перестал быть эгоистом.

— Если бы это было правдой, я бы не отдал тебе тот конверт.

— Но ты же не знал, что я приду к тебе, рассорившись с Оливером.

— Я на это надеялся.

— Почему ты пытаешься себя очернить?

— Потому, что люди не меняются, Эллис. Да, я понял, что был не прав. Однако я по-прежнему действую исключительно в своих интересах. Кстати, это я напоил Оливера. Хотел выставить его в неприглядном свете.

Вместо того чтобы рассердиться, Эллис неожиданно рассмеялась.

— Ты как ребенок, Джим! Дети тоже иногда делают гадости, не подозревая, что от этого кто-нибудь пострадает.

— Эллис, я ужасен!

— И я люблю тебя.

— Не понимаю… — потрясенно произнес он. — Я действительно не понимаю тебя.

— Любовь ослепляет, — улыбнулась Эллис. — И я хочу быть слепой. Я чувствую, что не безразлична тебе. И какими бы ни были твои мотивы, когда ты отваживал от меня Оливера, ты поступил верно. Наши интересы совпали.

— Предлагаешь начать все сначала? — не веря своему счастью, спросил Джим.

— Да.

— А что, если я…

— Замолчи, — попросила она. — Ты больше не несешь за меня никакой ответственности. Так что бояться тебе нечего. Терять тоже. Я уже все для себя решила. Реши и ты.

Вместо ответа Джим поцеловал ее. Эллис тихонько застонала: она так долго ждала этого поцелуя. Больше она не станет себя обманывать. Ей нужен этот мужчина!

— Мне надо выпить, — хохотнув, сказал Джим, оторвавшись от ее губ. — Шутка ли: пять минут назад я был холостяком, а теперь у меня появилась любимая женщина и приемная дочь пятнадцати лет.

— Да, несладко тебе придется. — Эллис улыбнулась. — Но поверь, оно того стоит.

— Я знаю, милая… — серьезно сказал Джим.