Неизвестный Андропов

На политическом Олимпе

Прошедшее дает цену и указывает место настоящему, определяя дорогу для будущего.

И.В. Киреевский

(Эпиграф журнала «Русский архив», издававшегося с 1858 по 1917 год)

Майский (1982 г.) Пленум ЦК КПСС ознаменовался тем, что на нем, помимо избрания Ю.В. Андропова Секретарем ЦК КПСС, была утверждена Продовольственная программа СССР до 1990 г., разработанная под руководством Секретаря ЦК М.С. Горбачева.

Новым председателем КГБ СССР неожиданно для многих, как сотрудников КГБ, так и партийного аппарата ЦК, был назначен Виталий Васильевич Федорчук, 12 лет возглавлявший КГБ при СМ Украинской ССР.

В печати подчас высказывается мнение о том, что Ю.В. Андропов был интриганом, рвущимся к власти. По нашему мнению, эти безосновательные суждения являются неосознанными отголосками операции по дискредитации и компрометации Андропова перед Л.И. Брежневым, проводившейся зарубежными геополитическими игроками.

Действительно, и кто сейчас помнит, что еще в марте 1976 г. Москву посетила группа из 9 эмиссаров зарубежных антисоветских центров (в которую, между прочим, входили два конгрессмена США), которая поставила перед «лидерами» советских «диссидентов» прямой вопрос о том, кто станет преемником Брежнева на посту Генерального секретаря ЦК КПСС.

«Лидеры» обещали подумать над этим вопросом. И лишь на четвертый день объявили свой вердикт:

— Андропов!

Сама по себе постановка этого вопроса была обусловлена тем, что ЦРУ США получило информацию об очередном ухудшении состояния здоровья Л.И. Брежнева.

Точно так же ЦРУ США в мае 1996 г. отреагировало на получение информации о прогрессирующем ухудшении здоровья президента России Б.Н. Ельцина и поставило вопрос о выявлении его вероятного преемника.

Как памятно, от российских граждан информация об ухудшении состояния здоровья Ельцина с весны 1996 г. в преддверии президентских выборов скрывалась, а была предана огласке только 4 ноября в сообщении о проведении президенту России серьезной кардиологической операции. Следствием которой, по устоявшейся медицинской практике, является определение пациенту первой группы инвалидности — не рабочей! — как минимум на полгода.

Однако высказанный «авторитетными диссидентскими экспертами» прогноз об Андропове как преемнике дряхлевшего генсека, по-видимому, не особенно устраивал заокеанских «кремле-нологов» и их работодателей.

И действительно, в 1979—1980 годах в зарубежной печати появились статьи, в которых констатировался рост авторитета и популярности Андропова и высказывались предположения, что он не только является реальным конкурентом престарелому Л.И. Брежневу, но и может, при желании, конечно, сместить его с этого поста, используя реальные властные рычаги, находящиеся в его руках. (Вспомним вновь в этой связи высказывания о роли и назначении «активной разведки» С.С. Турло и А. Даллеса!!)

Отметим в этой связи характерную логику проведения подобных «активных», по сути своей — дезинформационно-пропагандистских кампаний: полного успеха они не гарантируют, но не требуют и особых финансовых затрат, а при благополучном раскладе обстоятельств могут и привести к достижению желаемой цели!

Да и провал их не чреват для инициаторов никакими политическими неприятностями — издержки всегда можно списать на «свободу прессы»!

Естественно, что появлявшаяся за рубежом информация о росте влияния Андропова, его властных амбициях вполне с замыслами организаторов этих «информационных» операций, была доведена до Брежнева, и последний решил, по-видимому, «от греха подальше», перевести Андропова на административную должность в аппарат ЦК КПСС, чем и объясняется его избрание секретарем ЦК в мае 1982 г.

Образчики таких выступлений в американской газете «Дейли ньюс» от 21 и 28 января 1982 г. приведены в книге И.А. Минутко «Юрий Андропов: Реальность и миф» [1].

В первой из них, под претенциозным заголовком «Кто?», корреспондент А. Вагорски подчеркивал, что для Запада, да и советской общественности, не секрет, что последний год или два Брежнев фактически не в состоянии управлять страной, а все больший авторитет приобретает председатель КГБ. Обращалось внимание на то, что «...силами КГБ — тут была личная инициатива Юрия Андропова — проведено несколько крупномасштабных акций по борьбе с коррупцией в высших эшелонах власти, которые вывели чекистов и работающих с ними людей из прокуратуры на самых высоких лиц государства и членов их семей... И все, кто задет коррупцией, знают: на каждого из них в Комитете государственной безопасности заведены досье. Пока есть Брежнев и Суслов, они недосягаемы для грозных органов тайной полиции. Пока...»

Через неделю, называя Андропова претендентом на пост Генерального секретаря, Вагорски отмечал: «Я знаю, что мою точку зрения не разделяют большинство советологов и кремленологов Запада. Доводы там разные, но есть главный: еще никогда в Советском Союзе не становился главой партии и государства человек, руководящий тайной полицией. Странное соображение!»

Предположения о возвращении Андропова в ЦК КПСС появились после смерти влиятельного «второго» секретаря ЦК М.А. Суслова.

Андропову еще в начале февраля лично от Л.И. Брежнева стало известно о планах избрания его секретарем ЦК, так что подобный поворот в его судьбе не стал для Юрия Владимировича неожиданностью. Некогда он его очень ждал и желал, но прошедшие 15 лет не только отняли у него силы, но и серьезно подточили здоровье.

Политбюро ЦК КПСС поручает Ю.В. Андропову выступить с докладом на торжественном заседании, посвященном 112-й годовщине со дня рождения В.И. Ленина.

Подобные выступления всегда были особенно почетными и престижными, свидетельствовали о большом авторитете докладчика.

Первое подобное выступление после смерти бессменного секретаря ЦК по идеологии М.А. Суслова, безусловно, вызывало повышенный интерес как у зарубежных профессиональных наблюдателей и аналитиков, так и у широких масс населения СССР, реально интересовавшихся политикой. Понятно, что даже в рядах КПСС такие лица были в меньшинстве, но содержание доклада Ю.В. Андропова, вследствие отмеченного ранее обстоятельства, стало широко известно в стране, равно как и имя будущего секретаря ЦК КПСС.

(По мнению социологов и политологов, в обществах, не переживающих острых социально-экономических кризисов и потрясений, обычно лишь от 20 до 25% граждан активно «интересуются политикой», а еще меньшее их число принимает личное участие в политической деятельности.

В кризисных же ситуациях эта «личная вовлеченность в политику» может возрастать до 40—50% участия, в том числе «пас-сивно-активного», в политических процессах.

Даже «многомиллионный» отряд КПСС, с учетом его «молодой смены» — ВЛКСМ, не опровергает подчеркнутую нами социологическую закономерность реального участия граждан в политических процессах.)

В свете дальнейших событий истории страны и биографии самого Андропова это выступление можно считать мировоззренческим манифестом будущего Генерального секретаря ЦК КПСС.

Выступая 22 апреля 1982 г. в Кремлевском дворце съездов, Андропов заявлял:

«Учение Ленина, как и марксизм-ленинизм в целом, — это наука. И, как всякая наука, оно не терпит застоя. Ленинизм — это теория революционного обновления мира. Опираясь на многократно проверенную практикой систему основополагающих принципов, на материалистическую диалектику, это учение живет и развивается, отражая все новые процессы и явления, новые повороты истории» [2].

Андропов подчеркнул, что «...Ленин отмечал, что с каждым шагом истории, с каждым крупным изменением социально-политической обстановки и практических задач в марксизме, как живой теории, выдвигаются на первый план различные его стороны... Сегодня мы с особым вниманием обращаемся к ленинским мыслям о решающей роли народа в революционном преобразовании мира, к ленинской идее о социализме как сознательном творчестве масс».

Будущий генсек ЦК КПСС подчеркивал важнейшие, на его взгляд, черты коммунистической идеологии, определяющие ее понимание, связь с повседневной жизнью и чаяниями людей: «...внимание к опыту масс, вера в их творческий потенциал, умение облечь их помыслы, интересы в четкие политические лозунги и программы красной нитью проходят через всю историю ленинизма» (с. 192).

И даже в сегодняшней идеологической борьбе противники марксизма-ленинизма вряд ли смогут опровергнуть слова, выражавшие искренние убеждения Андропова в том, что «...были нерасторжимая связь авангарда с рабочим классом и крестьянством, поддержка его (авангарда, коммунистической партии. —

О. X.) народными массами. Трудящиеся России поверили Ленину и поднялись на борьбу. Революция победила. ...это единство — результат сознательной, целеустремленной работы коммунистов, которые убеждены в том, что творцом подлинно народного общественного строя может быть только народ».

А из этого исторического урока следует также сделать самые серьезные теоретические, организационные и идеологические выводы и тем, кто считает себя и называет «продолжателями дела Маркса—Ленина».

Андропов был убежден в том, что духу марксизма «...чужд казенно-бюрократический автоматизм; социализм живой, творческий есть создание самих народных масс. Вот почему наша партия считает своей первейшей задачей непрестанно заботиться о повышении сознательности, политической культуры трудового народа. Чем мы лучше справляемся с этой задачей, тем стремительнее, полноводнее становится поток исторического творчества масс».

Для него было очевидным, что качество и уровень жизни граждан, развития страны напрямую зависят от «выполнения всех наших планов и программ, инициативы и творчества каждого, от ответственности, активности, профессиональной подготовленности каждого труженика» (с. 192—193).

Говоря об участии граждан в государственном управлении, Андропов подчеркивал, что «Советы — это форма политической организации, открывшая ни с чем не сравнимую возможность собирать, аккумулировать, обращать на общее благо творческую инициативу самых широких масс, учитывать при решении каждого вопроса огромный диапазон мнений и предложений. Это — залог принятия таких решений, которые наиболее точно и полно отвечают интересам всех классов и социальных групп, наций и народностей, всех поколений советского общества».

Как будто предвидя ту логически-идеологическую ловушку, в которую позднее угодит М.С. Горбачев и его не шибко политически «подкованные» «советники», Андропов отмечал:

«В последнее время усиленно эксплуатируется, например, тезис о «плюрализме» как о неотъемлемом признаке демократии. Но как понимать его?

Если речь идет о наличии в обществе различных, несовпадающих точек зрения и интересов, то нет общества, где бы не было подобных явлений. Это относится и к капитализму, и к социализму. Однако с той существенной разницей, что при капитализме различие интересов принимает характер классового антагонизма... Что же касается учета, сопоставления, сочетания различных интересов, то тут — в зависимости от исторических традиций,

конкретных обстоятельств — могут действовать различные механизмы...

Учет интересов той или иной социальной группы, — продолжал Андропов, — согласование их с общими интересами всего народа осуществляется в рамках одной партии, через всенародно избранные органы власти, через профсоюзы и всю разветвленную систему общественных организаций.

Но вот именно это и не устраивает западных проповедников «плюрализма». Они пытаются добиться того, чтобы в Советском Союзе и в других социалистических странах была, пусть даже искусственно, создана организованная оппозиция социализму. Понятно, что этого хотят противники нашего строя. Но советские люди ни за что не согласятся с этим. И они сумеют оградить себя как от всякого рода отщепенцев, так и от их зарубежных покровителей. Словом, мы, коммунисты, за развитие демократии в интересах социализма, а не в ущерб ему».

Наверное, многие «партчиновники» — а что греха таить? эта прослойка уже зарождалась в недрах партийного аппарата КПСС — на словах соглашались с тем, что «...внимание к нуждам, запросам и мнениям советских людей во многом определяет морально-политическую атмосферу любого коллектива, общества в целом. Определяется она, конечно, и тем, как работают партийные, государственные, хозяйственные органы на всех без исключения уровнях... Но это не значит, что у нас нет недостатков и проблем, явлений, с которыми необходимо вести последовательную и решительную борьбу». Да вот только делали ли из них реальные выводы?

«Мобилизовавшись» в соответствии с «генеральной линией партии» при избрании Ю.В. Андропова Генеральным секретарем ЦК КПСС и благодушно «расслабившись» после его кончины, именно они пустили под откос социалистическое государство, слишком легкомысленно относясь к социально-политическим последствиям как собственных деяний, так и преступно-халатного бездействия при Черненко и Горбачеве.

Глухи оставались они к словам о том, что «вызывают законное возмущение факты хищения, взяточничества, бюрократизма, неуважительного отношения к человеку и другие антисоциальные явления. И тут не столь важно: перешли ли они в сегодняшний

день из прошлого или они заносятся к нам из-за рубежа и паразитируют на тех или иных недостатках нашего развития. Раз такие явления есть, они нам мешают, и борьба с ними — долг каждого коммуниста, каждого гражданина».

А сами по себе эти горькие, но справедливые слова, которые ранее не раздавались со столь высокой трибуны, вызывали не только удивление, но и чувства уважения, доверия к тому, кто, отступив от привычных официальных штампов, обращался конкретно к каждому слушателю и читателю.

В этом осознании реальных масштабов дисфункциональных отступлений от провозглашавшихся принципов и норм общественной жизни, на наш взгляд, и коренятся истоки будущего призыва Генерального секретаря к наведению элементарного порядка в нашем общем доме, что не могло не быть с энтузиазмом встречено действительно широкими массами населения нашей страны.

Чтобы уверенно двигаться вперед, подчеркивал Секретарь ЦК Ю.В. Андропов, важно сочетать смелость и гибкость в решении объективно назревших проблем с точной, строго научной оценкой уже достигнутого, не преуменьшая и не преувеличивая своих сил и возможностей!

Понимая опасность догматизма и формализма, как будто полемизируя с некоторыми сегодняшними «наследниками дела Ленина-Сталина», Андропов подчеркивал: «Социализм по сути своей чужд умозрительным схемам и шаблонам. Каждая стоящая у власти партия, исходя из конкретной обстановки, национальной специфики и традиций, вносит свой вклад в общее дело социалистического созидания».

Ю.В. Андропов подчеркивал, что строительство социализма в СССР осуществляется «...в обстановке жесткого давления империализма, идет через преодоление внутренних трудностей. Все это сказывается на темпах нашего продвижения вперед».

Председатель КГБ СССР пророчески обращал внимание на недопустимость того, «...когда за разговорами о всевозможных «моделях» становится все более расплывчатым, туманным представление о самой сути социализма, его коренных отличиях от капитализма. И, конечно, решительные возражения появляются тогда, когда стремятся очернить опыт народов, вставших на путь социализма, когда фактически отвергаются общие закономерности социалистического строительства... Мы считаем, что для каждой страны лучшей является та форма, которая принята ее народом, соответствует его интересам и традициям. Однако принципиальные основы социалистического общественного строя, его классовая природа, его сущность едины для всех стран и народов».

Следующие слова Андропова раскрывают еще одну из реалий того, уже далекого от нас времени, связанную с борьбой против угрозы ядерной войны, проповедовавшейся Р. Рейганом, против гонки вооружений:

«За мир борются широчайшие народные массы всех континентов, всех стран, включая Западную Европу, Японию да и сами Соединенный Штаты. Это движение, объединяющее людей самого разного социального положения и разных убеждений, возникло из естественного чувства самосохранения, из жгучей потребности нашего времени — предотвратить ядерную катастрофу. Только политические глупцы или заведомые обманщики могут объявлять массовое антивоенное движение наших дней делом «рук Москвы», происками коммунистов. Такой широкой всемирной коалиции, как та, что выступает сегодня против ядерной угрозы, наверное, не было еще никогда в истории человечества».

Прежде чем коснуться некоторых малоизвестных моментов пребывания Ю.В. Андропова секретарем ЦК КПСС, приведем свидетельства одного из работников аппарата ЦК того времени В.М. Легостаева.

К моменту возвращения Андропова на Старую площадь в аппарате ЦК КПСС уже ощущалось осложнение обстановки в стране.

«Тревожными объективными показателями нездорового состояния общества стали рост в нем коррупции, стяжательства, аморализма. По полученным впоследствии данным, в период с 1975 по 1980 год количество хищений государственного и общественного имущества увеличилось в стране на треть, выявленных фактов взяточничества — почти наполовину, спекуляции — на 40 процентов. Из всех осужденных в 1980 г. за взяточничество почти 30 процентов составляли члены и кандидаты в члены КПСС. .. Все это сдерживало развитие страны, вызывало в народе сильное недовольство, чувство разочарования, неуверенность в завтрашнем дне, жажду перемен. В партийных органах открыто проявлялось критическое отношение к сложившейся ситуации, а в низовых звеньях партии воцарились апатия и пассивное ожидание тех же неизбежных перемен» [3].

Обратим внимание на следующие строки: «...по полученным впоследствии данным, в период с 1975 по 1980 год...». Вся эта информация имелась в ЦК КПСС, в его Общем отделе, вотчине К.У. Черненко, но не была доступна даже членам Центрального комитета партии.

Так в угоду стареющему генсеку «подправлялась», «лакировалась» объективная картина происходившего в стране. Хотя, разумеется, Генеральная прокуратура СССР, МВД и КГБ СССР обладали наиболее полной информацией, требовавшей соответствующих партийных «организационно-политических и кадровых» решений.

А вот этого-то как раз не хотелось как дряхлеющему Л.И. Брежневу, так и сонму его ближайших «единомышленников» и сподвижников.

По мнению В.М. Легостаева, с которым, впрочем, солидаризировались многие другие мемуаристы, «в результате всех этих процессов идейноч'еоретическая деятельность КПСС уходила все дальше от реальной национальной почвы, сосредотачивалась в герметичной среде околопартийной прозападно и либерально ориентированной интеллектуальной группировки, не имевшей от самой партии никакого мандата на право провозглашать истины от ее имени» [4].

Как вспоминал заместитель председателя КГБ Ф.Д. Бобков, имевший возможность откровенно докладывать о положении в стране, Андропова волновала утрата авторитета партийных секретарей именно вследствие их самоизоляции от потребностей и нужд граждан, отрыв их от народа. Что закономерно «порождало недоверие населения к партийным органам и к партии в целом. Да и сама внутрипартийная жизнь теряла свою привлекательность, окостеневала. Критический взгляд на происходящее в стране в партии выхода не находил, что порождало апатию партийных масс. Участие в партийной работе приобрело формальный характер... Его заботило и беспокоило многое. Главное — доверие людей к партии и государству, вера народа в будущее, благосостояние всех, живущих в социалистическом государстве. Конечно, осуществить все это и обеспечить необходимый рост экономики можно было только в условиях безопасности государства... Он не терпел пренебрежительного отношения к письмам и просьбам людей. Они не должны были оставаться без ответа» [5].

На наш взгляд, следует подчеркнуть одно чрезвычайно важное, но малоизвестное обстоятельство.

В феврале 1982 г. председатель КГБ Ю.В. Андропов совершил тайную поездку в Афганистан с тем, чтобы, ознакомившись с обстановкой на месте, искать пути развязывания этого гордиева узла.

Но в Афганистане Андропов получил инфекционное заболевание, малоизвестное отечественной науке, что самым критическим образом сказалось, на дальнейшем состоянии его здоровья.

Итак, 24 мая 1982 г. Ю.В. Андропов был избран Секретарем ЦК КПСС и через несколько дней занял просторный кабинет на пятом этаже «подъезда и 1-а» старинного здания, окна которого выходили на сквер около Политехнического музея.

Пять с половиной месяцев пребывания Ю.В. Андропова на Старой площади в качестве секретаря ЦК не ознаменованы особо выдающимися событиями. Ему было поручено ведение заседаний секретариата, т.е. еженедельных собраний секретарей ЦК, а с июля 1982 г. — и заседаний Политбюро в отсутствие Л.И. Брежнева.

Новая должность означала для Андропова, освободившегося от повседневного оперативного руководства столь беспокойной службой, как Комитет государственной безопасности СССР, выход на новый уровень осмысления проблем, прежде всего внутрисоюзного характера.

Это уже не только выявление негативных процессов и очагов социального возбуждения, предотвращение возможных ЧП и предпосылок к их возникновению, но и главное — выработка стратегии, исключающей их возникновение, обеспечивающей прогрессивное развитие советского общества в условиях навязанного ему геополитического противоборства с перешедшей в агрессивное наступление второй сверхдержавой мира США, мобилизовавшей для своих целей ресурсы всех своих союзников. От членов НАТО до Королевства Саудовской Аравии, Пакистана и Египта.

Не будем забывать, что фактически Советскому Союзу и России противостояла «семерка» наиболее индустриально развитых государств мира (эпоха сотрудничества с «большой семеркой» придет позже).

И если, подобно другим секретарям и членам Политбюро ЦК, Андропов получал обобщенную информацию о реализации администрацией США новой внешнеполитической стратегии, составной частью которой являлась экономическая война, то он намного лучше своих коллег понимал, чем конкретно это грозит стране.

8 июня 1982 г. в британском парламенте произошло одно практически не замеченное в СССР событие, тем не менее оказавшее значительное влияние на всю последующую всемирную историю, на международную обстановку, в которой пришлось действовать Ю.В. Андропову и его преемникам на посту Генерального секретаря ЦК КПСС.

В отличие от известной «фултоновской речи» британского премьера У. Черчилля, теперь уже американский президент Рональд Рейган призвал правительство Альбиона и других своих союзников присоединиться к объявленному им «новому Крестовому походу» против социализма и коммунизма.

Лишь немногие в нашей стране, к числу которых, в силу своего бывшего и настоящего служебного положения, принадлежал и Юрий Владимирович, понимали зловещий смысл и значение этого призыва.

Помимо официально поступавшей ему через Общий отдел ЦК, канцелярию К.У. Черненко, информации, как мы уже отмечали, Ю.В. Андропов сохранил за собой и доступ к ресурсам САИС «П» (специализированной автоматизированной информационной системы) КГБ, благодаря чему он являлся наиболее информированным членом Политбюро.

Это, безусловно, помогло ему в дальнейшем наметить контуры перестройки внутренней и внешней политики страны.

Именно по его инициативе Политбюро приняло решение о создании в структуре КГБ «экономического управления», призванного реально противодействовать развязанной США экономической войне против СССР.

Данное 6-е управление было образовано 25 октября 1982 г. в соответствии с решением Коллегии КГБ СССР «О мерах по усилению контрразведывательной работы по защите экономики страны от подрывных действий противника» (его начальником был назначен

член Коллегии КГБ Ф.А. Щербак, с апреля 1989 г. — Н.А. Савенков).

Пока еще Андропов только продумывал систему мер по нанесению удара по разрастающейся коррупции — первые конкретные шаги в этом направлении будут предприняты уже в ноябре— декабре 1982 г.

И еще один маленький штрих, имеющий непосредственное отношение к деятельности Андропова. Как бы ни показалось это парадоксальным для современных читателей, но ставший безусловной «сенсацией года» первый космический телемост Москва — Лос-Анджелес был проведен 5 сентября 1982 г.

И решение о его проведении принималось при участии Андропова.

По некоторым свидетельствам, Л.И. Брежнев реально рассматривал Андропова в качестве своего преемника, хотя в качестве такой же кандидатуры назывался и В.В. Щербицкий, первый секретарь ЦК Коммунистической партии Украины..

Как нам представляется, имеющиеся многочисленные спекуляции на эту тему «о преемниках» и о прочих «планах» Брежнева беспредметны и бесперспективны. С точки зрения познания реалий исторического процесса и его объективной логики, гораздо полезней анализ конкретных фактов, а не их произвольные, субъективные, а подчас и некомпетентно-компиляционные интерпретации.

Бесспорно, однако, что Андропов был прекрасно осведомлен о том, что многие весьма авторитетные и влиятельные члены Политбюро и ЦК КПСС, в том числе В.В. Гришин, секретарь МГК КПСС, у которого было немало трений с КГБ СССР, К.У. Черненко, Н.А. Щелоков и другие, раздражены и недовольны как его приходом в ЦК, так и ростом его влияния, самым очевидным симптомом чего являлось поручение вести заседания Секретариата и Политбюро ЦК КПСС.

Вполне психологически понятное и объяснимое, характерное для любого коллектива, «внутреннее противостояние в Политбюро», разумеется, тщательно скрываемое от глаз «непосвященных», свидетельствует только о том, что в головах и умах очень многих, самых высокопоставленных «государственных деятелей» того времени личные интересы стояли несравненно выше интересов государства, общества и его граждан. Что являлось самой наглядной иллюстрацией «двоемыслия» и «двойной морали» некоторых персонажей нашей истории. О чем со всей очевидностью и убедительностью свидетельствуют их собственные, оставленные «для потомков», воспоминания.

Внезапная смерть 10 ноября 1982 г. Л.И. Брежнева означала безусловные грядущие перемены в устоявшемся укладе жизни страны.

Но, вопреки бытующему мнению о «безусловной предопределенности» исторической перспективы, в действительности существовали реальные альтернативы.

И тем не менее 11 ноября Политбюро приняло решение о безальтернативной кандидатуре на пост Генерального секретаря ЦК КПСС.

Скажу правду. Несмотря на то, что лично мне кандидатура Андропова представлялась весьма вероятной, но в то же время и не совсем «подходящей» именно вследствие его многолетнего руководства КГБ СССР, абсолютное большинство моих коллег, которые, естественно, относили себя к числу «хорошо информированных аналитиков», с которыми, разумеется, горячо обсуждалась злободневная тема, и 11, и 12 ноября даже не допускали возможность избрания Андропова на пост Генерального секретаря ЦК КПСС.

Мне же это решение казалось абсолютно закономерным.

15 последних месяцев жизни Юрия Владимировича Андропова, период его нахождения на посту Генерального секретаря ЦК КПСС, — это период надежд, поисков и несбывшихся ожиданий в истории нашей страны.

На Пленуме ЦК КПСС 12 ноября 1982 г. Ю.В. Андропов был избран Генеральным секретарем ЦК Коммунистической партии Советского Союза.

Он оказался самым информированным руководителем СССР как по вопросам внутреннего положения в стране, так и в области межгосударственных отношений.

Еще одним из аспектов феномена Андропова является тот

факт, что он был фактически первым в истории руководителем спецслужбы, ставшим главой государства, —16 июня 1983 г. он был избран также председателем Президиума Верховного Совета СССР.

Как вспоминал помощник Горбачева А.С. Черняев, когда на сцену Свердловского зала Большого Кремлевского дворца, где проходили заседания Пленумов ЦК, первым вышел Ю.В. Андропов, зал встал в едином порыве.

Когда К.У. Черненко зачитал предложение Политбюро о рекомендации избрать Генеральным секретарем ЦК КПСС Юрия Владимировича Андропова, последовал взрыв оваций [1].

В своем первом выступлении в новом качестве Генерального секретаря на Пленуме 12 ноября 1982 г. Андропов подчеркивал:

«Советский народ безгранично доверяет своей Коммунистической партии. Доверяет потому, что для нее не было и нет иных интересов, чем кровные интересы советских людей. Оправдать это доверие — значит идти вперед по пути коммунистического строительства, добиваться дальнейшего расцвета нашей социалистической Родины».

Увы! Нельзя не признать, что всего несколько лет спустя эти слова Андропова будут преданы забвению, а в обществе начнут расти настроения «двоемыслия» и «двоедушия» как ответ на лицемерные, холодно-казенные формальные «декларации», не подтверждаемые никакими конкретными делами.

Через три дня, на траурном митинге на Красной площади на похоронах Л.И. Брежнева новый советский лидер обозначил основные направления будущей политики государства:

— делать все необходимое для дальнейшего повышения жизненного уровня народа, развития демократических основ советского общества, укрепления экономической и оборонной мощи страны, упрочения дружбы братских народов Союза Советских Социалистических Республик;

— партия и государство будут непоколебимо отстаивать жизненные интересы нашей Родины, поддерживать высокую бдительность, готовность дать сокрушительный отпор любой попытке агрессии... Мы всегда готовы к честному, равноправному и взаимовыгодному сотрудничеству с любым государством, которое того пожелает.

Как мы уже отмечали, Андропов был хорошо известен за рубежом уже до своего избрания на пост не только Генерального секретаря, но и секретаря ЦК КПСС.

В том числе и спецслужбам, которые тотчас же ознакомили свои правительства с имеющимися у них «досье на Андропова».

И тем не менее избрание нового советского руководителя ставило перед президентом США задачу проведения «разведки боем» позиций СССР по целому ряду вопросов.

Так, 13 ноября, на следующий день после избрания Андропова Генеральным секретарем ЦК КПСС, Рональд Рейган отменил санкции против СССР — эмбарго на поставку труб большого диаметра для газопроводов в Западную Европу, введенные 30 декабря 1981 г. в «наказание» за введение правительством Войцеха Ярузельского военного положения в Польской Народной Республике и интернирование активистов антиправительственной «Солидарности».

Данный шаг президента США означал, с точки зрения международного права и международных отношений, однозначную попытку вмешательства во внутренние дела ПНР и Советского Союза.

Но период ослабления США давления на СССР оказался недолгим.

«С одной стороны, враг Советского Союза, — писал о Р. Рейгане Л.М. Млечин, — с другой стороны — в переписке выглядит разумным человеком, который не прочь улучшить отношения... Андропов даже допустить не мог, что Рейган искренне пытается совершить какие-то позитивные шаги» [2].

Или, в отличие от автора приведенной сентенции, Ю.В. Андропов просто знал, что 8 марта 1983 г. в своей знаменитой речи о пресловутой «империи зла» Рейган заявлял: «Я верю, что коммунизм — это очередной печальный и странный раздел истории человечества, последняя страница которого пишется сейчас». И, поскольку Андропов знал, что слова Рейгана подкреплялись вполне конкретными делами, о которых впоследствии рассказал миру Петер Швейцер [3], он понимал, что в отношениях с США следует проявлять особую предусмотрительность, твердость и гибкость.

Обвиняя Андропова в обострении отношений с США, Л.М. Млечин просто не знает либо забыл об эскалации Рейганом военных действий против ОКСВА не только при полудееспособном

К.У. Черненко, но и при весьма удобоваримом мягкотелом М.С. Горбачеве. О чем имеется немало свидетельств.

Напомним лишь одно из них: «...до 1986 года мы почта не были вовлечены в войну», — признавался российскому журналисту бывший сотрудник ЦРУ Марк Сейджмен [4].

А казалось бы, уж в такой-то благоприятной обстановке зачем было США применять метод «кнута», вместо «пряника» сладких обещаний???

А в 1983 г. Р. Рейган только принимает решения о развертывании американских ракет «Першинг» в Европе и начале работ по созданию системы стратегической противоракетной обороны (программа «Стратегическая оборонная инициатива», СОИ, названная журналистами «Звездными войнами»).

Что ломало сложившуюся систему военно-стратегического паритета, требовало от Советского Союза и Организации Варшавского договора ответных мер — Декларация Политического Консультативного Комитета ОВД по поводу планов расширения американского военного присутствия в Европе от 5 января 1983 г. осталась со стороны США без ответа.

Впрочем, о международной деятельности Ю.В. Андропова мы еще расскажем далее.

15 ноября 1982 г. состоялся давно запланированный Пленум ЦК КПСС, который одобрил план социально-экономического развития страны и бюджет на следующий год.

Андропов выступил после двух основных докладчиков по указанным вопросам.

Зарубежные аналитики отмечали, что Андропов подчеркнул:

— Хотелось бы со всей силой привлечь ваше внимание к тому факту, что по ряду важнейших показателей плановые задания за первые два года пятилетки оказались невыполненными... В общем, товарищи, в народном хозяйстве много назревших задач. У меня, разумеется, нет готовых рецептов их решения.

По тем временам, отмечал Л.М. Млечин, такая фраза произвела впечатление: привыкли, что с высокой трибуны могут только поучать. Зато всем понравилось, когда Андропов сказал, что надо укреплять дисциплину, стимулировать хорошую работу рублем...

Некоторые авторы, писавшие о стремлении Андропова «захватить политический олимп», как представляется, недоучитывали

значение ключевой фразы нового генсека об отсутствии у него «готовых рецептов», что подтверждается всей его деятельностью на данном посту. К тому же в многочисленных выступлениях Андропова того периода времени четко формулировались цели и задачи предпринимавшихся действий, однозначно отражавшие интересы и стремления большинства граждан нашей страны, членов КПСС.

Так что подобные предположения-версии не находят подтверждения конкретными фактами.

Е.К. Лигачев, заведующий отделом организационно-партийной работы ЦК КПСС, вспоминал, что в адрес Генерального секретаря поступали десятки тысяч телеграмм от людей с требованием навести порядок в обществе, повысить ответственность руководителей. Это был крик народа.

В дополнение к упомянутой нами специализированной автоматизированной информационной системе «П» Андропов потребовал еженедельно готовить систематизированную сводку всех жалоб и обращений в его адрес, а затем через помощников по каждому факту давал соответствующие поручения...

Реальная «обратная связь» Генерального секретаря с народом была налажена.

Кое-кто писал о том, что Андропов «избавился от неугодного ему на посту председателя КГБ» В.В. Федорчука, «перебросив» его в МВД.

Думается, при подобных весьма поверхностных суждениях упускается из поля зрения целый ряд весьма серьезных обстоятельств.

Бывший член Политбюро ЦК А.Н. Яковлев недоумевал по поводу того, что в отношении бывшего министра Н.А. Щелокова было возбуждено уголовное дело:

— Вся власть была коррумпирована, почему он выбрал для себя только один объект, достойный борьбы? Почему других не посмел тронуть? [5]

Не задавая вполне уместного вопроса, а что же лично Александр Николаевич и другие его коллеги по Политбюро сделали для борьбы с язвой коррупции, оставляя также на его совести утверждение о том, что «вся власть была коррумпирована», подчеркнем только, что, в отличие от рьяных журналистов, правоохранительные органы обязаны представлять в суд доказательства преступных деяний. А они собираются в результате следственных действий или предшествующих им оперативных проверок или разработок. Для чего требуется, во-первых, время.

Во-вторых, МВД СССР также было призвано бороться с должностными, в том числе «коррупционными» преступлениями, в то время имевшими преимущественно довольно банальные формы дачи либо получения взятки.

В-третьих, о чем хорошо известно, Н.А. Щелоков был не единственным коррупционером в России и союзных республиках СССР, которым занялись правоохранительные органы.

Вспомним только начало осенью 1983 г. «узбекского дела», выявившего чудовищные факты коррупции в этой республике, руководившейся «брежневским любимцем» Ш.Р. Рашидовым!

Так что смел, очень даже смел Юрий Владимирович «тронуть» вчерашних «неприкасаемых»! Не все успел сделать — увы, это факт, да!

Но и истории Н.А. Щелокова и С. Ф. Медунова, бывшего секретаря Краснодарского крайкома КПСС, получили завершение уже после смерти Андропова.

И все ж таки, еще раз, почему МВД во главе со Щелоковым стало первым объектом комплексной проверки Главной военной прокуратуры?

Да потому, что Андропов понимал, что усилить борьбу с преступностью может только сама некоррумпированная, не имеющая сомнительных и откровенно криминальных связей структура!

К тому же новому генсеку поступило около тридцати тысяч! (половина от полученных ЦК КПСС в 1954 г. жалоб на органы НКВД—МГБ!) писем граждан с просьбой защиты от произвола сотрудников МВД.

В заключении Главной военной прокуратуры в отношении Н.А. Щелокова, помимо злоупотребления служебным положением, отмечалось:

«Всего преступными действиями Щелокова государству причинен ущерб на сумму свыше 560 тысяч рублей. В возмещение ущерба им и членами его семьи возвращено, а также изъято органами следствия имущества на сумму 296 тысяч рублей, внесено деньгами — 126 тысяч рублей (! При министерском окладе в

1500 рублей! Да уж, здесь однозначно речь идет об «особо крупных размерах», имеющих особую шкалу оценки в статьях Уголовного кодекса! — 0. X.)...

13 ноября 1984 г. Щелоков Н.А. покончил жизнь самоубийством, поэтому уголовное дело в отношении его возбуждено быть не может».

А как известно, каков поп — таков и приход. Что в целом характеризует обстановку в органах МВД в конце 70 — начале 80-х годов прошлого века.

В предсмертной записке, адресованной Генеральному секретарю ЦК К.У. Черненко, Щелоков писал:

«Прошу вас не допустить разгула обывательской клеветы обо мне. Этим невольно будут поносить авторитет руководителей всех рангов, это испытали все до прихода незабвенного Леонида Ильича. Спасибо за все добро и прошу меня извинить.

С уважением и любовью,

Н. Щелоков».

Вот на разгребание таких вот «авгиевых конюшен» был направлен Политбюро ЦК КПСС В.В. Федорчук, что однозначно свидетельствует о большом доверии ему со стороны Андропова.

В.В. Федорчук вспоминал:

— Когда я стал разбираться с обстановкой в МВД, то у меня сложилось впечатление, что Щелоков последнее время по-настоящему делами не занимался. Я застал развал. Преступность росла, однако этот рост скрывали. В МВД развилось много взяточников, особенно в службе ГАИ. Все это мы начали разгребать, и тогда посыпалась куча заявлений о злоупотреблениях. Я доложил в ЦК в установленном порядке о сигналах, связанных со злоупотреблениями Щелокова. Тогда этот вопрос вынесли на рассмотрение Политбюро.

Вел заседание Андропов. Когда встал вопрос, возбуждать ли против Щелокова уголовное дело, то Тихонов и Устинов возражали, Громыко колебался, другие также были за то, чтобы спустить все на тормозах. Но Андропов настоял, чтобы дело возбудить и поручить расследование Главной военной прокуратуре... [6].

Андропов, хорошо знавший неблагоприятное положение, сложившееся в органах МВД в связи с многолетним руководством ими Н.А. Щелоковым и проводившимся в жизнь принципом «стабильности и несменяемости кадров», направил в органы милиции большую группу опытных сотрудников КГБ СССР.

В этой связи Политбюро 20 декабря 1982 г. согласилось с предложением КГБ о подборе и направлении в органы госбезопасности до 1 апреля 1983 г. на руководящие должности опытных партийных работников в возрасте до 40 лет преимущественно с инженерным и экономическим образованием [7].

А 27 декабря 1982 г. Политбюро дополнительно приняло решение направить из КГБ на укрепление аппаратов МВД — имелись в виду министерства внутренних дел союзных республик, управления МВД по краям и областям, более 2000 сотрудников, в том числе 100 офицеров из «числа опытных руководящих оперативных и следственных работников».

Эти меры стали важным шагом на пути активизации борьбы с преступностью и коррупцией, укрепления законности и правопорядка, защиты законных прав и интересов советских людей.

И именно результаты проделанной работы подтвердили целесообразность образования специального управления КГБ для оперативного обслуживания органов внутренних дел — Управления «В» 3-го Главного управления КГБ и его подразделений на местах, но в структуре территориальных управлений КГБ, что и было осуществлено 13 августа 1983 г.

И это решение однозначно способствовало как избавлению органов МВД от скомпрометированных сотрудников, так и укреплению законности и правопорядка в стране, реальной защите прав граждан от преступлений и произвола чиновников.

В речи на Пленуме ЦК КПСС 22 ноября 1982 г. Генеральный секретарь ЦК КПСС Ю.В. Андропов подчеркивал, что главным «является курс на повышение благосостояния трудящихся... забота о советском человеке, об условиях его труда и быта, о его духовном развитии...».

В ней Андропов наметил те ключевые моменты развития, которые позже стали называть «планом перестройки»:

«Необходимо создать такие условия — экономические и организационные, — которые стимулировали бы качественный, производительный труд, инициативу и предприимчивость. И наоборот, плохая работа, бездеятельность и безответственность должны самым непосредственным и неотвратимым образом сказываться и на материальном вознаграждении, и на служебном положении, и на моральном авторитете работников.

Необходимо усилить ответственность за соблюдение общегосударственных, общенародных интересов, решительно искоренять ведомственность и местничество...

Следует решительнее повести борьбу против любых нарушений партийной, государственной и трудовой дисциплины. Уверен, что в этом мы встретим полную поддержку партийных и советских организаций, поддержку всех советских людей».

И в последнем новый Генеральный секретарь не ошибся: его слова воспринимались с энтузиазмом и верой в грядущие перемены, что и создало в обществе особую ауру уверенности в благоприятных изменениях. Именно поэтому авторитет Андропова стремительно поднялся в нашем обществе.

А зарубежные аналитики, внимательно следившие за развитием ситуации в Советском Союзе, подчеркивали, что Андропов обращал внимание именно на «борьбу против любых нарушений партийной, государственной и трудовой дисциплины», ибо был хорошо непосредственно осведомлен о том, как реально обстояли дела в нашем обществе.

Почувствовавшие исходящую от контроля со стороны трудящихся и их общественных организаций нешуточную угрозу, партократы скрепя сердце на словах вынуждены были заявлять о «перестройке», стремясь в привычных славословиях утопить сущность партийных требований момента.

В этой инертности и психологической неготовности и неспособности реально и решительно взяться за конкретное участие в процессах развития и стимулирования творческой активности и новаций и кроется объективная необходимость замены руководящих кадров, утративших как доверие коллективов, так и разучившихся инициативно решать нетривиальные жизненные задачи.

За 15 месяцев пребывания Андропова на посту Генерального секретаря были смещены 18 союзных министров, 37 только первых секретарей обкомов, крайкомов и ЦК компартий союзных республик, заведены уголовные дела на ряд высоких партийных и государственных чиновников, — другое дело, что не все они были доведены до логического конца в связи с его смертью.

При Андропове впервые были обнародованы и подверглись критике факты застойных явлений в экономике, недовыполнения планов, торможения научно-технического прогресса, что впоследствии назовут «революционным прорывом» перестройки...

Уцелевшие после подобной «встряски» партократы мгновенно почувствовали благодатную возможность «расслабиться» после избрания генеральным секретарем ЦК К.У. Черненко. Именно эти кадры и перешли «в наследство» последнему генсеку М.С. Горбачеву.

«Мы располагаем большими резервами в народном хозяйстве, — продолжал Андропов, речь о чем еще пойдет далее. — Эти резервы надо искать в ускорении научно-технического прогресса, в широком и быстром внедрении в производство достижений науки, техники и передового опыта».

По его мнению, соединению науки и производства должны были «способствовать методы планирования и система материального стимулирования. Надо, чтобы те, кто смело идет на внедрение новой техники, не оказывались в невыгодном положении».

При беспристрастном анализе причин катастрофы Советского Союза, произошедшей через 9 лет после описываемых событий, можно увидеть, что ей предшествовал именно отказ — или неспособность, что, впрочем, не меняет сути дела, горбачевского руководства от использования методов макропланирования и стимулирования инновационной деятельности. Тех именно «ноу-хау» (технологии управления), которые с успехом применялись уже тогда в наиболее развитых государствах мира и ныне заимствуются нами у Запада как якобы его «цивилизационные достижения».

Подлинной же причиной развала СССР явился пресловутый «человеческий фактор» — некомпетентность тогдашнего руководства страны, — обернувшийся роковой «ошибкой экипажа» и «капитана корабля».

Как отмечал по этому поводу директор Института США и Канады РАН С.М. Рогов, «беспрецедентный упадок 90-х годов -результат не происков ЦРУ и Пентагона, а некомпетентной и безответственной политики тогдашних российских руководителей» [8].

А американская стратегия «сокрушения геополитического соперника» выступала лишь фоном, внешним фактором, создававшим реальные вызовы и угрозы для СССР, противостоять которым оказалось бессильно горбачевское руководство.

Впрочем, о действительных причинах распада Советской державы еще мало кто говорил всерьез. Но, в связи с приближающимся двадцатилетним юбилеем «начала новой истории России» и других государств СНГ (2011 год), под чем понимается прекращение существования СССР, разговор об этом, равно как и о «социальной цене», итогах, «достигнутых результатах» предстоит, несомненно, серьезный.

Равно как и то, что нас ждет здесь немало неожиданных открытий и признаний. Но, повторюсь, это дело пока еще не столь уж и отдаленного будущего [9].

Но, возвращаясь к 22 ноября 1982 г., отметим, что по поводу стоявших перед страной и обществом задач Андропов предельно откровенно признавал:

— У меня, разумеется, нет готовых рецептов их решения. Но именно всем нам - Центральному комитету партии - предстоит эти ответы найти. Найти, обобщая отечественный и мировой опыт, аккумулируя знания лучших практических работников и ученых. В общем, одними лозунгами дела с места не сдвинешь. Необходима большая организаторская работа партийных организаций, хозяйственных руководителей, инженерно-технических работников...

Верный принципал коллегиального руководства, веры в «живое творчество масс», Ю.В. Андропов намеревался опереться именно на конкретные знания специалистов и управленцев, не декларируя «партийно-государственные решения», как это нередко было в предшествовавшие годы, а вырабатывая их на прочном прогнозе и анализе имеющихся ресурсов страны.

Отсюда и конкретные задания и поручения Госплану, создание в марте 1983 г. Комиссии по подготовке экономической реформы под руководством секретарей ЦК КПСС Н.И. Рыжкова и М.С. Горбачева... (Сразу отметим, что после смерти Ю.В. Андропова эта работа прекратилась, а в 1986 г. получила совершенно иное направление!)

А в заключение своей речи новый Генеральный секретарь ЦК КПСС вновь подчеркнул:

— Необходимо дальнейшее развитие социалистической демократии в самом широком ее смысле, то есть все более активное участие трудящихся масс в управлении государственными и общественными делами. И, конечно, здесь не надо доказывать, насколько важно заботиться о нуждах работников, об условиях их труда и быта.

Последние слова Генерального секретаря ЦК КПСС, обращенные к партийным руководителям, свидетельствуют как о том, что он хорошо знал положение дел в социальной сфере на местах, так и о том, что станет главным критерием оценки результатов деятельности руководителей.

К сожалению, этим планам Андропова не суждено было осуществиться...

Нетрудно заметить, что через четыре года новый генсек М.С. Горбачев начнет свою политическую карьеру с повторения слов Ю.В. Андропова. Но, в отличие от Юрия Владимировича, для него политическая риторика была нужна лишь для популистского завоевания симпатий, а не для реализации конкретных социально-экономических программ. В этом — разница в подходах и позициях двух последних Генеральных секретарей ЦК КПСС [10].

И здесь пришло время рассказать о последней тайне Ю.В. Андропова.

Не его личной тайне, а тщательно охраняемой и оберегаемой тайне моей любимой, многострадальной, оболганной и оклеветанной Родины.

После избрания Ю.В. Андропова Генеральным секретарем ЦК Коммунистической партии Советского Союза Объединенный экономический комитет конгресса США запросил у ЦРУ доклад о состоянии советской экономики, где «были бы представлены как ее потенциальные возможности, так и уязвимые стороны».

Представляя конгрессу этот доклад, сенатор Уильям Проксмайер, вице-председатель Подкомиссии по международной торговле, финансам и охране экономических интересов, посчитал необходимым подчеркнуть следующие основные выводы из анализа ЦРУ (цитируется перевод с английского):

«В СССР наблюдается неуклонное снижение темпов экономического роста, однако в обозримом будущем этот рост будет оставаться положительным. (По традиции аналитиков разведывательных служб, далее по тексту жирным шрифтом мы вновь выделяем фрагменты, заслуживающие особо пристального внимания.—0. X.)

Экономика функционирует плохо, при этом часто наблюдается отход от требований экономической эффективности. Однако это не означает, что советская экономика утрачивает жизнеспособность или динамизм.

Несмотря на то, что между экономическими планами и их выполнением в СССР имеются расхождения, экономический крах этой страны не является даже отдаленной возможностью» (!!!) (11].

И сколько же надо было потрудиться и приложить усилий, чтоб сделать «невозможное возможным»!!!

Но это — уже вопросы к иным историческим деятелям и персонажам.

Ибо в познании истории, как известно, не «работает» вульгарно-прямолинейный принцип: post hoc, ergo propten hoc - после этого, следовательно - по этому!

Продолжим, однако, цитирование названного нами чрезвычайно важным документа американской разведки.

«Обычно западные специалисты, занимающиеся советской экономикой, уделяют главное внимание ее проблемам, — продолжал сенатор. — Однако опасность такого одностороннего подхода заключается в том, что, игнорируя положительные факторы, мы получаем неполную картину, и на основе ее делаем неверные заключения.

Советский Союз является нашим основным потенциальным противником, и это дает еще больше оснований для того, чтобы иметь точную и объективную оценку состояния его экономики. Худшее, что мы можем сделать, — это недооценить экономическую мощь своего главного противника.

Необходимо отдавать себе отчет в том, что Советский Союз, хотя он ослаблен в результате неэффективного функционирования сельскохозяйственного сектора и обременен большими расходами на оборону, в экономическом отношении занимает второе место в мире по уровню валового национального продукта, имеет многочисленные и хорошо подготовленные производительные силы, высоко развит в промышленном отношении.

СССР также обладает огромными запасами полезных ископаемых, включая нефть, газ, а также относительно дефицитные минералы и драгоценные металлы. Следует серьезно смотреть на вещи и подумать о том, что может произойти, если тенденции

развития советской экономики из отрицательных станут положительными».

Заканчивая представление доклада ЦРУ, Уильям Проксмайер отметил, что он «должен со всей убедительностью разъяснить членам конгресса США и американской общественности реальное состояние советской экономики, о котором они до сих пор имели весьма смутное представление. Из доклада также следует, что в прогнозировании экономического развития Советского Союза содержится по меньшей мере такая же доля неопределенности, как и в отношении перспектив нашей собственной экономики».

В самом докладе Генри Роуэна, председателя Национального совета разведслужб ЦРУ, отмечалось (содержание доклада приводится в сокращении):

«Западные обозреватели, анализируя функционирование советской экономики, называют ее «слабой» или «разрушающейся», в то время как СССР продолжает увеличивать расходы на оборону, возрастает совокупный общественный продукт в реальном выражении, а по размерам валового внутреннего продукта (ВНП) Советский Союз занимает второе место в мире, уступая лишь Соединенным Штатам.

Мы не считаем, что экономический крах - резкое и длительное снижение объема ВНП - возможен даже в отдаленном будущем.

Наши прогнозы указывают на то, что:

1. Рост ВНП будет идти медленно, но останется положительным.

2. Задержка экономического развития обусловлена сочетанием целого ряда факторов. Некоторые факторы не зависят от Советского Союза, другие же отражают те слабые места в советской экономической системе, устранить которые не сможет даже новое руководство Андропова.

Отдельные факторы, замедляющие экономический рост, зависят от политического курса (например, выделение средств на оборону). Эти факторы можно изменить, однако это вряд ли будет сделано в заметном объеме в ближайшем будущем.

3. Тем не менее мы полагаем, что в обозримом будущем ежегодный рост составит в среднем от одного до двух процентов. Потребление на душу населения достигнет постоянного уровня или даже несколько уменьшится.

...Улучшению жизни советских граждан, т.е. повышению их жизненного уровня, Москва уделяет внимание уже в течение почти 30 лет. Однако повышение благосостояния потребителей всегда зависело от потребностей армии и отступало на второе место, чтобы обеспечить высокие темпы роста капиталовложений, необходимые для обеспечения быстрого роста ВНП.

Однако в настоящее время появились признаки того, что с интересами потребителей обращаются не так бесцеремонно. 11-й пятилетний план, в отличие от предыдущих, предусматривает более медленные темпы роста капиталовложений по сравнению с ростом потребления.

...С точки зрения целей и первоочередных задач, выдвинутых руководством, функционирование советской экономики носит смешанный характер.

С середины 60-х годов СССР увеличил свой арсенал межконтинентальных средств доставки ядерного оружия почти в 6 раз, уничтожив, таким образом, количественное превосходство США в этой области и обеспечив себе возможность нанесения ответного ядерного удара.

За этот же период Москва более чем утроила количество единиц тактического ядерного оружия, уменьшив значение ядерного оружия стран НАТО, которое было противопоставлено более многочисленным обычным вооруженным силам стран Варшавского договора...

Наряду с усилением своей военной мощи СССР до недавнего времени был способен поддерживать высокие темпы экономического роста.

За период с 1950 по 1981 г. ВНП СССР, по данным ЦРУ, вырастал в среднем на 4,6% в год, тогда как рост ВНП США за тот же период составил в среднем 3,4% в год.

Однако экономический рост СССР в течение этого периода постоянно замедлялся, особенно начиная с 1978 г. Среднегодовой прирост ВНП составлял 6% в 50-е годы, 5% в 60-е годы и почти 4% в период с 1970 по 1978 г. За период с 1979 по 1981 г. среднегодовой рост составлял менее 2%. Ожидается, что в 1982 г. ВНП увеличится примерно на 1,5%.

Происходящие в экономике СССР процессы во многом напоминают замедление темпов экономического роста, наблюдаемое в странах - членах Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР).

За первые 3 года 70-х ВНП стран ОЭСР увеличивался на 5% в год. Кризис, вызванный повышением странами ОПЕК цен на нефть, остановил рост экономики стран ОЭСР в 1974—1975 годах. Затем в 1976—1979 годах рост ВНП возобновился и составил 4% в год. Однако в 1980—1981 годах рост ВНП в странах ОЭСР достигал всего 1,2% в год.

Снижение темпов роста советской экономики отчасти явилось следствием того, что 4 года подряд урожаи были плохими или средними. Но в большинстве отраслей экономики, особенно в промышленности, наблюдался застой.

Серьезным тормозом для промышленности стали узкие места, не связанные с сельским хозяйством. Увеличение объема промышленного производства, которое за период с 1971 по 1975 год составляло в среднем 6% за год, резко снизилось в 1976 г., и за период 1976—1981 годов лишь незначительно превышало 3% в год.

Процесс снижения экономического роста в СССР характеризуется стабильностью. В1981 г. объем промышленного производства увеличился лишь на 2%. Ожидается, что в 1982 г. он составит от 1,5 до 2 процентов.

Одно из главных мест в экономической политике СССР отведено усилению военной мощи. На это указывает непрерывный рост расходов на оборону, который с середины 60-х годов составляет в среднем 4% в год.

В настоящее время расходы на оборону в СССР составляют 13—14% ВНП.

В то же время забота государственного руководства о благосостоянии потребителей несколько умерила стремление к экономическому росту.

Доля советского ВНП, вкладываемая в основной капитал — что является движущей силой экономического роста СССР, — в определенной мере стабилизировалась в последние годы и составляет приблизительно 26% (факторные издержки). В 1960 г. эта доля составляла около 20%.

С самого начала выполнение заданий 11 -го пятилетнего плана зависело от существенного подъема производительности труда. Так, рост производительности труда в промышленности за

1981—1982 гг. составил всего 1,4% в год вместо запланированных 4,5% в год.

Продолжает быстро возрастать добыча природного газа...

В качестве положительного момента можно отметить рост объема производства энергии...

В 1982 г. СССР также существенно улучшил свой внешнеторговый валютный баланс.

Внешнеторговый дефицит в твердой валюте в 1981 г. составлял около 4 млрд долларов, что вызывало определенную озабоченность в финансовых кругах Запада. Судя по результатам первой половины 1982 г., дефицит внешнеторгового баланса к концу года будет снижен, вероятно, до 2 млрд долларов...

Сильные стороны экономики СССР

Сами масштабы экономической деятельности, отражающие ее значительный рост со времен окончания Второй мировой войны, являются одной из самых сильных сторон экономики СССР.

Валовый национальный продукт Советского Союза за 1982 г. составит около 1,6 триллиона долларов, т.е. примерно 55% ВНП США.

Размер валового национального продукта на душу населения составляет почти 6000 долларов.

Велико и население страны, численность которого приближается к 270 миллионам. Рабочая сила, численность которой составляет около 147 млн человек, состоит из достаточно образованных и подготовленных (по мировым стандартам) людей.

К настоящему времени СССР стал страной почти полной грамотности. Образовательный уровень населения быстро растет...

Особые усилия направлены на улучшение образования коренного населения республик Средней Азии...

Положительным моментом для технически ориентированного советского общества является также то, что в советских школах особое внимание уделяется математике, технике и точным наукам.

Однако в советской системе образования имеются серьезные недостатки, к которым относится чрезмерное количество заучиваемого механически материала и слишком ранняя узкая специализация на университетском уровне.

Еще одной сильной стороной экономики СССР является громадное количество основных фондов, которые были накоплены после Второй мировой войны...

Советский Союз исключительно богат природными ресурсами...

Энергетика. СССР владеет 40% разведанных мировых запасов природного газа... что превышает ресурсы всех промышленно развитых капиталистических стран, вместе взятых.

Запасы угля составляют 30% всех мировых промышленных запасов и достаточны для добычи в течение более 200 лет при современных нормах производительности...

Залежи железной руды составляют примерно 40% мировых.

Обладая 1/5 мировых лесных ресурсов, СССР имеет практически неистощимый источник древесины...

Кроме того, советские специалисты утверждают — и это вполне может оказаться правдой, — что в их стране находятся самые крупные залежи марганца, никеля, свинца, молибдена, ртути и сурьмы...

Обладая большими людскими, финансовыми и материальными ресурсами, СССР пользуется экономической самостоятельностью, что является еще одной из его сильных сторон.

СССР, хотя и обладает большой экономической самостоятельностью, однако не является автарксистским государством. Так, по крайней мере на протяжении последнего десятилетия, торговля с капиталистическими странами является важным элементом деятельности СССР, направленной на модернизацию советской экономики и повышение ее эффективности...

Говоря об экономической самостоятельности Советского Союза, мы отнюдь не имеем в виду, что он не нуждается в торговле или не получает от нее определенных выгод...

Мы имеем в виду, что способность советской экономики оставаться жизнеспособной при отсутствии импорта намного выше, чем в большинстве, а возможно, и во всех остальных промышленно развитых странах мира. Отсюда следует, что возможности воздействовать на Советский Союз с помощью экономических рычагов весьма ограниченны...».

Заканчивая цитирование оценочной части данного документа,

сразу предуведомим читателей, что эти выводы никоим образом нельзя экстраполировать на нынешнее национальное богатство России.

Поскольку, как известно, свыше 60% его было утрачено только в декабре 1991 г. вследствие подписания 8 декабря 1991 г. никем не уполномоченными президентами России Б.Н Ельциным и Украины Л.М. Кучмой, председателем Президиума Верховного Совета Белоруссии С. С. Шушкевичем соглашения «о прекращении существования СССР как субъекта международного права и политической реальности» [12].

Сразу же приведем и некоторые статистические данные первого квартала 1983 г., характеризующие развитие советской экономики.

Рост промышленного производства в январе—марте составил по сравнению с аналогичным периодом 1982 г. 4,7%, а производительность труда выросла на 3,9%.

Эти показатели вселяли надежду на то, что экономическое положение страны можно будет «поднять», задать темпы устойчивого развития.

Следующим знаковым политическим выступлением Ю.В. Андропова стал доклад на торжественном заседании, посвященном 60-летию образования Союза Советских Социалистических Республик 21 декабря 1982 г.

В нем Генеральный секретарь констатировал, что на фоне тесного переплетения интересов республик «все плодотворнее становятся взаимопомощь, взаимосвязи, направляющие в единое русло созидательные усилия наций и народностей Советского Союза. Всестороннее развитие каждой из социалистических наций в нашей стране закономерно ведет к их все большему сближению... И это, товарищи, не просто сложение, это многократное умножение наших творческих сил» [13].

Но «успехи в решении национального вопроса отнюдь не означают, что исчезли все проблемы», вот почему развитие социализма «должно включать и продуманную, научно обоснованную национальную политику».

Жизнь показывает, констатировал Генеральный секретарь, «что экономический и культурный прогресс всех наций и народностей сопровождается неизбежно ростом их национального самосознания. Это — закономерный, объективный процесс. Важно, однако, чтобы естественная гордость за достигнутые успехи не превращалась в национальную кичливость или зазнайство, не порождала тенденции к обособленности, неуважительного отношения к другим нациям и народностям. А такого рода негативные явления еще встречаются. И было бы неправильно объяснять это только пережитками прошлого. Их питают порой и наши собственные просчеты в работе. Здесь, товарищи, нет мелочей. Здесь важно все — и отношение к языку, и к памятникам прошлого, и трактовка исторических событий, и то, как мы преобразуем села и города, воздействуем на условия труда и жизни людей».

Абсолютно обоснованно, что показали последующие события в нашей стране, Андропов называл непреходящей по своему значению задачей воспитание людей в духе взаимного уважения и дружбы всех наций и народностей, любви к Родине, интернационализма, солидарности с трудящимися других стран. «Нужно упорно искать, — подчеркивал он, — новые, отвечающие сегодняшним требованиям методы и формы работы, позволяющие сделать еще более плодотворным взаимное обогащение культур, открыть всем людям еще более широкий доступ ко всему лучшему, что дает культура каждого из наших народов... Убедительный, конкретный показ наших достижений, серьезный анализ новых проблем, постоянно рождаемых жизнью, свежесть мысли и слова — вот путь к совершенствованию всей нашей пропаганды, которая должна быть всегда правдивой и реалистичной, а также интересной, доходчивой, а значит, и более действенной» (с. 10,12).

Несмотря на наличие многих серьезных трудностей общественного развития, впервые в полном объеме обнародованных новым Генеральным секретарем, Андропов оптимистически заявлял:

— Мы смело говорим и об имеющихся проблемах, и о нерешенных задачах потому, что твердо знаем: эти проблемы, эти задачи нам по плечу, мы можем и должны их решать. Настрой на дела, а не на громкие слова — вот что сегодня нужно для того, чтобы еще крепче был великий и могучий Союз Советских Социалистических Республик.

Сегодня уже какого и не принято вспоминать, что многие инициативы Советского Союза, основанные на принципах мирного сосуществования государств с различным общественно-политическим строем, получили широкое международное признание, были включены в десятки международных документов, гарантировавших мир и последовательное стабильное развитие на многих континентах.

И именно отказ от этих принципов и обязательств тогдашнего советского руководства во главе с М. Горбачевым вызвал эффект обрушения несущих конструкций, последствия которого до сих пор ощущаются в мире, в том числе и далеко за пределами бывших союзных республик СССР.

Бесспорен тот факт, что Андропов, как никто другой из руководителей страны того времени, пользовался большим авторитетом, доверием, популярностью и даже любовью значительной части населения Советского Союза.

Немецкий исследователь Д. Крейчмар отмечал по этому поводу, что «значительная часть интеллигенции связывала с избранием Андропова на пост Генерального секретаря большие надежды» [14].

Даже не испытывающий особых симпатий к председателю КГБ Л.М. Млечин вынужден признать: «Появление Андропова во главе партии и государства обещало перемены. Нравились его немногословие и суровость. Произвели впечатление обещания навести порядок и покончить с коррупцией».

Об отношении населения к Андропову свидетельствует и следующий факт. В январе 1983 г. объем промышленного производства в СССР вырос на 6,3%, а продукция сельского хозяйства — на 4% по сравнению с предыдущим годом [15].

«Недавний шеф КГБ, — писал его библиограф Р.А. Медведев, — сумел не только быстро консолидировать власть, но и завоевать несомненное уважение значительной части населения», при этом с его деятельностью на новом поприще связывали «разные и противоречивые надежды. Одни ждали быстрого наведения порядка в виде прежде всего жестких мер против разгулявшейся преступности и мафии, искоренения коррупции и усиления расшатавшейся трудовой дисциплины» [16].

Хорошо известна ставшая почти хрестоматийной фраза Андропова о том, что «мы еще до сих пор не изучили в должной мере общество, в котором живем и трудимся, не полностью раскрыли присущие ему закономерности, особенно экономические» [17].

Как бы ни показалось это парадоксальным, но думается, что и в этом своем утверждении бывший председатель КГБ СССР оказался прав.

А в середине апреля 1983 г. совершенно ошарашенный комментатор радио Би-би-си сообщил советской аудитории, что эти факты «свидетельствуют о колоссальных потенциальных возможностях, которые таит в себе социализм, и о чем, похоже, не подозревали сами его руководители».

В феврале 1983 г. по просьбе главного редактора основного теоретического органа ЦК КПСС «Коммунист» Р.И. Косолапова Андропов поделился с читателями своим видением комплекса проблем современного общественного развития в статье «Учение Карла Маркса и некоторые вопросы социалистического строительства в СССР» [18].

В ней он отмечал:

«Тысячелетиями люди искали путь к справедливому переустройству общества, к избавлению от эксплуатации, насилия, материальной и духовной нищеты. Отдавали себя этому поиску выдающиеся умы. Поколение за поколением жертвовали свои жизни во имя этой цели борьбы за народное счастье. Но именно в титанической деятельности Маркса труд великого ученого впервые слился с практикой самоотверженной борьбы вождя и организатора революционного движения масс».

Философская система, которую создал Маркс, знаменовала переворот в истории общественной мысли: «Учение Маркса, представленное в органической целостности диалектического и исторического материализма, политической экономии, теории научного коммунизма, явило собой подлинную революцию в мировоззрении и одновременно осветило дорогу глубочайшим революциям социальным. ...За видимым, кажущимся, за явлением он разглядел сущность. Он сорвал покров с тайны капиталистического производства, эксплуатации труда капиталом — показал, как создается и кем присваивается прибавочная стоимость».

Кто-то из читателей сегодня может удивиться подобным «панегирикам» в адрес якобы «опровергнутого» историческим опытом научно-теоретического учения. Огорчим его указанием только двух фактов.

8 марта 1983 г. в знаменитой речи о пресловутой «империи

зла» Рейган заявлял: «Я верю, что коммунизм — это очередной печальный и странный раздел истории человечества, последняя страница которого пишется сейчас».

Но на экономических факультетах ведущих университетов мира по-прежнему изучается экономическая теория К. Маркса, которая, как было отмечено ранее, составляет лишь часть его идейно-теоретического наследия.

Изучают, помимо прочего, для показа методологии и творческой лаборатории одного из величайших мыслителей XIX века, признанного Организацией Объединенных Наций по вопросам образования, науки и культуры (ЮНЕСКО).

В 90-е годы журналисты, аналитики и ученые-экономисты для объяснения многих социально-экономических процессов, коллизий и коллапсов, происходивших в России и других государствах СНГ, обращались к теории «накопления первоначального капитала» К. Маркса, что свидетельствует о том, что она прошла жесткую проверку на жизненность, реальное отражение объективных процессов социальной практикой на протяжении более ста лет.

Ю.В. Андропов подчеркивал, что Маркс «внимательно вглядывался в жизнь отдельных народов, он постоянно отыскивал ее взаимосвязи с жизнью всего мира», что свидетельствует о том, что новый Генеральный секретарь ЦК КПСС в полной мере понимал значение начинавшей набирать обороты глобализации.

А после социалистической революции в октябре 1917 г. в России «научный социализм, созданный Марксом, слился с живой практикой миллионов трудящихся, строящих новое общество».

По-прежнему вполне «современно» звучат и следующие слова Андропова о том, что «идеологи буржуазии и ревизионизма по сей день строят целые системы доводов, пытаясь доказать, будто новое общество, созданное в СССР, в других братских странах, оказалось не соответствующим тому образу социализма, который виделся Марксу. Толкуют, что реальность, мол, разошлась с идеалом. Но сознательно или по неведению упускают из виду, что сам Маркс, разрабатывая свое учение, меньше всего руководствовался требованиями некоего отвлеченного идеала чистенького, приглаженного «социализма». Свои представления о будущем строе он выводил из анализа объективных противоречий крупного капиталистического производства. Именно такой, единственно научный подход позволил ему верно определить основные черты общества, которому еще предстояло родиться в очищающих грозах социальных революций XX века».

Говоря о реальных проблемах формирования новых общественных отношений, Андропов откровенно признавал: «Исторический опыт показывает, что превращение «моего», частнособственнического, в «наше», общее — дело непростое. Переворот в отношениях собственности отнюдь не сводится к единовременному акту, в результате которого основные средства производства становятся общенародным достоянием. Получить право хозяина и стать хозяином - настоящим, мудрым, рачительным - далеко не одно и то же. Народу, свершившему социалистическую революцию, приходится еще долго осваивать свое новое положение верховного и безраздельного собственника всего общественного богатства — осваивать и экономически, и политически, и, если угодно, психологически, вырабатывая коллективистское сознание и поведение. Ведь социалистически воспитанным является лишь тот человек, которому небезразличны не только собственные трудовые успехи, благополучие, авторитет, но и дела товарищей по работе, трудового коллектива, интересы всей страны, трудящихся всего мира.

Говоря о превращении «моего» в «наше», нельзя забывать, что это длительный многоплановый процесс, который не следует упрощать. Даже тогда, когда окончательно устанавливаются социалистические производственные отношения, кое у кого еще сохраняются, а то и воспроизводятся индивидуалистические привычки, стремление поживиться за счет других, за счет общества» (с. 235).

Продолжая откровенный разговор о проблемах и противоречиях современного ему общества, Андропов отмечал, что «значительная доля недостатков, нарушающих порой нормальную работу на тех или иных участках нашего народного хозяйства, имеет своей причиной отступления от норм, требований экономической жизни, основа которой — социалистическая собственность на средства производства».

Задаваясь вопросом, почему экономика страны сталкивается с серьезными трудностями, Андропов непривычно откровенно заявлял: «Нельзя прежде всего не видеть, что наша работа, направленная на совершенствование и перестройку хозяйственного механизма, форм и методов управления, отстала от требований, предъявляемых достигнутым уровнем материально-технического, социального, духовного развития советского общества. И это главное. Вместе с тем сказывается, конечно, и воздействие таких, например, факторов, как недополучение значительного количества сельскохозяйственной продукции за четыре последних года, необходимость направления все возрастающих финансовых и материальных средств на добычу топливно-энергетических и сырьевых ресурсов в северных и восточных районах страны».

Поэтому «во главу угла выдвигается сегодня задача продумать и последовательно осуществить меры, способные дать больший простор действию колоссальных созидательных сил, заложенных в нашей экономике. Эти меры должны быть тщательно подготовленными, реалистическими, а значит, при их разработке необходимо неуклонно исходить из законов развития экономической системы социализма. Объективный характер этих законов требует избавиться от всякого рода попыток управлять экономикой чуждыми ее природе методами. Нелишне здесь вспомнить предостережение Ленина об опасности, которая кроется в наивной вере иных работников, будто все задачи свои они могут решить «коммунистическим декретированием».

«Интересы общества в целом, — подчеркивал новый советский руководитель, — важнейший ориентир для развития экономики... Но отсюда, разумеется, не следует, что во имя общего блага социализма будто бы подавляются или игнорируются интересы личные, местные, специфические потребности различных социальных групп. Вовсе нет. «Идея, — как подчеркивали Маркс и Энгельс, — неизменно посрамляла себя, как только она отделялась от «интереса»(МарксК., Энгельс Ф. Соч., т. 2. С. 89). Одна из важнейших задач совершенствования народно-хозяйственного механизма в том и состоит, чтобы обеспечить точный учет этих интересов, добиться их оптимального сочетания с интересами общественными и таким образом использовать их как движущуюся силу роста советской экономики, повышения ее эффективности, производительности труда, всестороннего укрепления экономического и оборонного могущества Советского государства... Иными словами, не за счет трудящихся, а именно в интересах трудящихся у нас решаются проблемы повышения экономической эффективности. Это не упрощает нашу работу, но зато позволяет вести ее, опираясь на неиссякаемые силы, знания, творческую энергию всего советского народа».

«В совокупности все это означает, — о чем чрезвычайно быстро забыли или попросту — даже не поняли «наследники» Андропова, — принципиально новое качество жизни трудящихся, которое отнюдь не сводится к материальному комфорту, а вбирает в себя весь спектр полнокровного человеческого бытия».

Андропов предупреждал: «С так называемыми азбучными истинами марксизма вообще следует обращаться весьма бережно, ибо за непонимание или забвение их сурово карает сама жизнь».

В справедливости этих слов пришлось убедиться всем нам, осознавая те социальные утраты, которые обрушились на народы нашей страны в результате непродуманных и разрушительных политико-социальных реформ 1989—1992 годов.

Непривычно для времени послебрежневского «развитого социализма» было читать слова руководителя партии и государства о дефиците товаров и услуг «со всеми его уродливыми последствиями, вызывающими справедливое возмущение трудящихся» (с. 239).

А Андропов откровенно предупреждал: «Нашей непреложной обязанностью была и будет работа в двояком направлении: во-первых, неуклонный рост общественного производства и подъем на этой основе материального и культурного уровня жизни народа; во-вторых, всяческое содействие возвышению материальных и духовных потребностей советского человека».

Не только дорогого стоят, но и свидетельствуют о безусловном умении Андропова не только заглянуть далеко вперед, но и указать возможные пути решения грядущих проблем, следующие его слова: «...достаточно представить себе напряженное положение с трудовыми ресурсами, демографическую ситуацию в стране... вот почему так актуально сегодня всемерное ускорение темпов научно-технического прогресса, более активное использование его достижений». А основаниями для этого в то время являлись «профессиональный опыт, квалификация советского рабочего класса. Это — наличие компетентных специалистов и руководящих кадров народного хозяйства, мощный научный, интеллектуальный потенциал, производительная сила которого в современных условиях становится все более значительной. Дело за тем, чтобы лучше, быстрее использовать все наши возможности, поднять культуру труда и организации производства».

Увы! — это андроповское предостережение осталось не услышанным, не понятым его преемниками на высших государственных постах в Советском Союзе. Что и явилось одной из немаловажных причин его исторического поражения.

В цитируемой концептуальной статье «Учение Карла Маркса и некоторые вопросы социалистического строительства в СССР» Андропов не мог обойти и столь актуального и сегодня вопроса о сущности и содержании демократии.

Социалистическая демократия, писал Юрий Владимирович, «по сути своей она есть и всегда будет демократией, гарантирующей самые широкие права и защищающей интересы трудящихся, готовой призвать к порядку тех, кто поднимает руку на социалистические завоевания народа».

Постепенно, по мере развития нового общества, «обогащается содержание социалистической демократии, отпадают исторически сложившиеся ограничения, разнообразнее становятся формы осуществления народовластия. Этот процесс развертывается в неразрывной связи с развитием социалистической государственности, которая сама претерпевает качественные изменения. Важнейшее из них — перерастание государства диктатуры пролетариата в общенародное государство. Это сдвиг огромного значения для политической системы социализма...

Мы не идеализируем того, что сделано и делается в нашей стране в этой области. У советской демократии были, есть и, надо полагать, еще будут трудности роста, обусловленные материальными возможностями общества, уровнем сознания масс, их политической культуры, да и тем, что наше общество развивается не в тепличных условиях, не в изоляции от враждебного нам мира, а под холодными ветрами развязанной империализмом «психологической войны». Совершенствование нашей демократии требует устранения бюрократической «заорганизованности» и формализма — всего, что глушит, подрывает инициативу масс, сковывает творческую мысль и живое дело трудящихся. С такими явлениями

мы боролись и будем бороться с еще большей энергией и настойчивостью» (с. 242).

Испытанный принцип организации жизни нашего общества, замечал Андропов, «это демократический централизм, позволяющий успешно сочетать свободное творчество масс с преимуществами единой системы научного руководства, планирования, управления.

Социалистический строй делает осуществление коллективных прав и обязанностей трудящихся ведущей пружиной общественного прогресса. При этом вовсе не игнорируются интересы отдельного человека. Наша Конституция предоставляет советскому гражданину права и свободы и вместе с тем подчеркивает приоритет общественных интересов, служение которым и есть высшее проявление гражданственности».

Но, продолжал Юрий Владимирович, от идеальной модели общественных отношений возвращаясь к реалиям эпохи, «к сожалению, встречаются еще люди, которые пытаются противопоставить свои эгоистические интересы обществу, другим его членам. В этом свете становится ясной необходимость работы по воспитанию, а иногда и по перевоспитанию отдельных лиц, по борьбе с посягательствами на социалистический правопорядок, на нормы нашего коллективистского общежития. И это не «попрание прав человека», о котором лицемерно твердит буржуазная пропаганда, а самый реальный гуманизм и демократизм, означающий управление по воле большинства, в интересах всех трудящихся.

КПСС превыше всего ставит интересы народа, интересы общества в целом. Она уделяет повседневное внимание созданию условий, развязывающих творческую самодеятельность трудящихся, их социальную активность, раздвигающих рамки самостоятельности промышленных предприятий, совхозов, колхозов» (с. 244).

Наша страна находится в начале нового исторического этапа, подчеркивал Андропов, который, естественно, будет знать свои периоды, свои ступени роста. Как долго продлятся они, какие конкретные формы примут, покажут лишь опыт, живая практика.

Вместо беспредметно-схоластических споров новый генсек жестко формулировал главное требование момента: «Нам надо трезво представлять, где мы находимся. Забегать вперед — значит выдвигать неосуществимые задачи; останавливаться только

на достигнутом — значит не использовать все то, нем мы располагаем. Видеть наше общество в реальной динамике, со всеми его возможностями и нуждами — вот что сейчас требуется...

Да, и противоречия, и трудности у нас есть. Думать, что возможен какой-то другой ход развития, значит сворачивать с надежной, хотя иной раз и жесткой почвы реальности, порывать с азами марксистской диалектики» (с. 245—246).

Не следует, однако, предупреждал Андропов, и чего не поняли М.С. Горбачев и его компания, «пренебрегать неантагонистическими противоречиями, игнорировать их в политике. Жизнь учит, что при подобном невнимании и противоречия, не являющиеся по своей природе антагонистическими, могут порождать серьезные коллизии. Другая — и важнейшая — сторона дела состоит в том, чтобы правильно использовать противоречия социализма в качестве источника и стимула его поступательного развития».

Успех приходит тогда, предупреждал Андропов, когда политика партии опирается на прочную научную основу: «Любая недооценка роли марксистско-ленинской науки, ее творческого развития, узкопрагматическое толкование ее задач, пренебрежение фундаментальными проблемами теории, засилье конъюнктурщины и схоластическое теоретизирование чреваты серьезными политическими и идеологическими последствиями. Опыт, практика многократно подтвердили правоту ленинского указания, что «кто берется за частные вопросы без предварительного решения общих, тот неминуемо будет на каждом шагу бессознательно для себя «натыкаться» на эти общие вопросы. А натыкаться слепо на них в каждом частном случае значит обрекать свою политику на худшие шатания и беспринципность» (Ленин В.И. Полн. собр. соч., т. 15. С. 368).

Развития теории марксизма-ленинизма, подчеркивал Андропов, «требует сама его сущность. Это жизненно необходимо для решения наших практических задач. Все более мы ощущаем, например, потребность в серьезных исследованиях в области политической экономии социализма. ...Огромный материал для теоретического осмысления дает многообразный, не во всем совпадающий опыт братских стран социализма» (с. 247).

Но «сверяться с Марксом, с марксизмом-ленинизмом — отнюдь не значит механически «сличать» движущуюся жизнь с теми или иными формулами. Мы были бы никудышными последователями наших учителей, если бы довольствовались повторением открытых ими истин, полагались на магическую силу однажды заученных цитат».

И сегодня по-прежнему актуально звучат слова Ю.В. Андропова о том, что «приходится слышать порой, будто новые явления общественной жизни «не вписываются» в концепцию марксизма-ленинизма, что он будто бы переживает «кризис» и надо, дескать, «оживить» его вливанием идей, почерпнутых из западной социологии, философии или политологии... Дело в другом — в неспособности иных теоретиков, называющих себя марксистами, подняться до истинных масштабов теоретического мышления Маркса, Энгельса, Ленина, в неумении применить в процессе конкретного изучения конкретных вопросов громадную интеллектуальную мощь их учения».

К сожалению, современникам Андропова на собственном опыте вскоре пришлось убедиться в справедливости его непонятых и недооцененных предостережений. К этому следует только добавить слова Андропова о том, что «немало буржуазных теоретиков в области философии, социологии, политической экономии по большей части составили себе имя тем, что пробавлялись перели-цовыванием на свой лад марксистских идей».

Как бы ни показалось это парадоксальным, но действительно западные обществоведы весьма активно использовали отдельные положения социалистической концепции для деэскалации, снижения остроты социальных конфликтов, порожденных антагонизмом групповых и корпоративных интересов. Однако эти практические уроки прикладной политологии и политической экономии не пошли впрок их российским эпигонам.

Из числа других важнейших внутриполитических событий того периода времени необходимо назвать создание в апреле 1983 г. комиссии под руководством Н.И. Рыжкова и М.С. Горбачева для подготовки экономической реформы в СССР.

С ее работой было связано немало серьезных прогнозов и надежд, увы, не реализовавшихся на практике.

Другим знаковым событием стал Пленум ЦК КПСС 14—15 июня 1983 г. по вопросам идеологической и массово-политической

работы и выступление на нем Ю.В. Андропова о подготовке новой Программы КПСС.

В этом выступлении [19] Генеральный секретарь ЦК КПСС отмечал:

«Мы ясно видим, какой серьезный ущерб приносят изъяны в этой работе, недостаточная зрелость сознания людей, когда она имеет место. И наоборот, мы уже сегодня хорошо чувствуем, насколько возрастают темпы продвижения вперед, когда идеологическая работа становится более эффективной, когда массы лучше понимают политику партии, воспринимают ее как свою собственную, отвечающую кровным интересам народа.

...В нашем распоряжении богатейший арсенал средств просвещения и воспитания. Это и печать, и радио, и телевидение, и устная пропаганда, и огромная сеть учебных заведений различных типов... Дело за тем, чтобы более правильно использовать все эти средства, применять их более активно, творчески, учитывая, в частности, значительно возросший уровень образованности и запросов советских людей. Здесь нам еще предстоит многому научиться, и главные наши противники на этом пути — формализм, шаблон, робость, а порой и леность мысли».

Мы должны исходить из того, подчеркивал Андропов, что «формирование сознания коммунистов и всех граждан нашего социалистического общества — это дело не только профессионалов — идеологов, пропагандистов, работников средств массовой информации. Это - дело всей партии» (с. 284).

Генеральный секретарь ставил конкретную задачу обеспечить новый, «значительно более высокий уровень идейно-теоретиче-ской работы в области общественных, и прежде всего экономических наук, работы наших научных учреждений и каждого ученого в отдельности. Необходим решительный поворот к реальным, практическим задачам, которые ставит жизнь перед нашим обществом. Общественные науки в такой же мере, как и естественные, должны стать эффективным помощником партии и всего народа в решении этих задач».

Смысл политической учебы населения, говорил Андропов, состоит в том, «чтобы каждый глубже понял политику партии в условиях сегодняшнего дня, умел применять на практике полученные знания, яснее представлял себе и выполнял на деле свой собственный долг».

В воспитательной и пропагандистской работе, подчеркивал он, «следует постоянно учитывать особенность переживаемого человечеством исторического периода. А он отмечен небывалым за весь послевоенный период по своей интенсивности и остроте противоборством двух полярно противоположных мировоззрений, двух политических курсов... Идет борьба за умы и сердца миллиардов людей на планете. И будущее человечества зависит в немалой степени от исхода этой идеологической борьбы. Отсюда понятно, как исключительно важно уметь донести в доходчивой и убедительной форме правду о социалистическом обществе, о его преимуществах, о его мирной политике до широчайших масс во всем мире. Не менее важно умело разоблачать лживую, подрывную империалистическую пропаганду. Нам нужна хорошо продуманная единая система контрпропаганды — динамичная и эффективная».

Но, предупреждал Генеральный секретарь ЦК КПСС, «даже самая яркая и интересная пропаганда, самое умелое и умное преподавание, самое талантливое искусство не достигнут цели, если они не наполнены глубокими идеями, тесно связанными с реальностями сегодняшней жизни и указывающими путь дальнейшего движения вперед... Все это требует глубокого теоретического осмысления и должно быть учтено при выработке долгосрочной стратегии партии в области внутренней и внешней политики» (с. 286).

Прерывая здесь хронологическую последовательность нашего повествования, отметим, что пройдет совсем немного времени, и, усыпленные сладкоголосыми песнями заокеанских «сирен», преемники Андропова утратят реальное представление о содержании и направленности глобальных геополитических процессов, о коренных общественно-государственных интересах народов нашей страны, о ее месте в мире и вытекающих из этих объективных факторов задачах внешней и внутренней политики.

В чем, по нашему мнению, кроется коренная причина распада и социополитического поражения Советского Союза в последнее десятилетие XX века.

Будучи реалистом, причем чрезвычайно информированным о реальном положении дел реалистом, Андропов, в отличие от подавляющего большинства партийных руководителей того времени, откровенно говорил участникам Пленума ЦК:

— Все это, конечно, не означает, что созданное у нас общество можно считать совершенным. В нем еще много объективно обусловленных трудностей, естественных для нынешнего уровня развития. Немало есть и недостатков, вызванных субъективными причинами, не всегда умелой и организованной работой людей.

...Ближайшая цель ясна: прежде всего навести порядок в том, что у нас имеется, обеспечить наиболее разумное использование производительного и научно-технического потенциала страны... Хочу подчеркнуть, товарищи: обеспечить хорошо отлаженную, бесперебойную работу всего хозяйственного механизма — это и потребность сегодняшнего дня, и программная задача на будущее. Это составная часть общего процесса совершенствования нашего общественного строя.

Стоило ли приводить эти слова Генерального секретаря ЦК КПСС, коль скоро нам известно, что в дальнейшем Советский Союз объективно потерпел сокрушительное поражение, прекратив свое существование?

Думается, это все же необходимо для тех читателей, которые стремятся и желают понять, в чем именно состояли причины и истоки этой крупнейшей во всемирной истории геополитической катастрофы?

Не в последовавшем ли отказе от научно и рационально обоснованного пути развития общества? Не в забвении ли выработанных и принятых решений? Не в очередном ли торжестве волюнтаристического и своевольного подхода к решению актуальных насущнейших задач?

Конечной целью деятельности партии, говорил Андропов, является улучшение условий жизни людей. А для этого «надо научиться, вырабатывая наши хозяйственные планы, всесторонне учитывать и отражать в них важнейшие факторы развития общества — социальные, национальные, демографические. Это должна быть единая политика партии, единая стратегия общественного развития».

Как бы предупреждая присутствующих в зале Горбачева и участников его будущей «команды реформаторов», Андропов подчеркивал:

— У нас часто используется формула «повышение уровня жизни». Но ее порой трактуют упрощенно, имея в виду лишь рост доходов населения и производство предметов потребления. В действительности понятие уровня жизни гораздо шире и богаче. Тут и постоянный рост сознательности и культуры людей, включая культуру быта, поведения, и то, что я бы назвал культурой разумного потребления. Тут и образцовый общественный порядок, и здоровое, рациональное питание, тут и высокое качество обслуживания населения (с чем у нас, как известно, еще далеко не все благополучно). Тут и полноценное с нравственно-эстетической точки зрения использование свободного времени. Словом, все то, что в совокупности достойно именоваться социалистической цивилизованностью...

И, в то же время, «нормальный ход нашего общественного развития немыслим без строжайшего соблюдения законов, охраняющих интересы общества и права граждан. Необходимо, в частности, полностью покончить с таким явлением, как случаи использования государственного, общественного имущества и служебного положения в целях личного обогащения. Ведь, если вдуматься, это не что иное, как подрыв самой сути нашего строя. Здесь — закон должен быть непримиримым, а его применение — неотвратимым. Защита интересов народа — это одна из основ нашей социалистической демократии.

...Мы должны объявить настоящую войну такой практике, когда наши демократические нормы и установления не подкрепляются делами, когда довольствуются лишь формой, видимостью дела» (с. 292).

И сегодня крайне важно и актуально звучит то давнишнее предупреждение Андропова о том, что поступательное развитие общества «обязательно должно включать продуманную, научно обоснованную национальную политику. В основе ее — ...полное равноправие всех наций и народностей страны, свободное их развитие в рамках братского союза и неуклонный курс на их сближение. Осуществление этой политики требует и будет требовать впредь последовательного воспитания всех советских людей в духе социалистического интернационализма, глубокого сознания общности интересов всех народов Советского Союза».

А между тем, непривычно продолжал Генеральный секретарь с трибуны Пленума ЦК КПСС, «если говорить откровенно, мы еще до сих пор не изучили в должной мере общество, в котором живем и трудимся, не полностью раскрыли присущие ему закономерности, особенно экономические. Поэтому порой вынуждены действовать, так сказать, эмпирически, весьма нерациональным способом проб и ошибок».

Наука, прямо указывал Андропов, которая, согласно теории, должна была стать «непосредственной производительной силой», еще не подсказала практике решения ряда важных проблем. А жизнь постоянно выдвигает все новые и новые проблемы, с которыми связано движение нашего общества вперед. Тем более, что теперь имеется и опыт социалистического развития ряда других стран, который требует внимательного изучения, оценки и обобщения» (с. 294).

Говоря о роли искусства в воспитании граждан, докладчик подчеркивал, что «партия не может быть безразличной к идейному содержанию искусства... Речь, конечно, не идет об администрировании. Главным методом влияния на художественное творчество должна быть критика, активная, чуткая, внимательная и вместе с тем непримиримая к идейно чуждым и профессионально слабым произведениям».

Как будто предвидя будущие катаклизмы и перипетии конца 80-х годов, Андропов констатировал, что «усиливается воздействие искусства на умы людей. Тем самым растут и возможности его активного вмешательства в общественную жизнь. А значит, в огромной мере увеличивается ответственность деятелей искусства за то, чтобы находящееся в их руках мощное оружие служило делу народа».

Но из этих же слов руководителя Советского государства можно было сделать и прямо противоположные выводы, на которых была основана стратегия и тактика борьбы против мира реального социализма.

В области внутриполитической деятельности Ю.В. Андропова обратим внимание и еще на одно важное событие этого периода.

В мае 1983 г. была осуществлена передача Русской православной церкви Свято-Данилова монастыря, где ныне располагается резиденция Патриарха всея Руси.

В сфере внешней политики, в период нахождения Андропова у

руля руководства страны, произошли еще следующие знаковые события.

1 марта 1983 г. в Москве начались советско-китайские консультации по нормализации отношений между странами, положившие начало возобновлению двусторонних отношений между нашими странами.

В апреле за рубежом началась очередная антисоветская кампания, связанная с высылкой из Франции 5 апреля 47 советских дипломатов, обвиненных в шпионаже. Это стало триумфальным пропагандистским завершением французской контрразведкой дела предателя «Farewell» (0. Ветрова, арестованного в феврале 1982 г.).

Материалы, полученные от «Farewell», считались настолько ценными, что французы предоставили копию досье «Farewell» ФБР США, удостоившись благодарности «за оказанную помощь».

28 мая — последовало заявление советского правительства о принятии «ответных мер» в случае развертывания американских ракет в Европе.

Конкретно это выразилось в заявлении правительства СССР (25 октября) о размещении тактических ракет в ГДР и Чехословакии.

Период пребывания Андропова на посту Генерального секретаря ЦК КПСС характеризуется дальнейшим обострением в совет-ско-американских отношениях вследствие реализации американской стороной стратегии «возмездия», о которой мы говорили ранее.

Ее официальным стартом стало заявление президента США Р. Рейгана 23 марта 1983 г. о начале развертывания системы «Стратегической оборонной инициативы» (СОИ), что означало односторонний выход из договоренностей о стратегических наступательных вооружениях, достигнутых еще в середине 70-х годов. То есть фактическое стремление США вернуться к военно-стратегической ситуации начала 60-х годов.

Хотя некоторые, широко рекламировавшиеся тогда США, «конструктивные успехи», якобы достигнутые в противоракетной обороне, оказались на поверку обычным пропагандистским блефом. (Речь идет о сообщениях об «успешном испытании в космосе» системы наведения на цель ракет-перехватчиков. В действительности США удалось успешно осуществить подобный натурный эксперимент только в июле 2007 г.!)

Этим политико-пропагандистским демаршем администрация США стремилась усилить экономическое давление на СССР, втягивая его в очередной раунд бесперспективной гонки вооружений.

В этой же плоскости «раскручивания маховика» нового этапа гонки вооружений лежит и начало размещения в Европе ракет «Першинг-2», что вызвало аналогичные ответные меры со стороны СССР.

В том числе и заявление председателя Президиума Верховного Совета СССР от 24 ноября 1983 г. об отказе от дальнейшего участия в Женевских переговорах об ограничении вооружений в Европе в ответ на развертывание американских «Першингов».

Дополнительным поводом для роста конфронтации между США и СССР послужил инцидент 1 сентября 1983 г. с южнокорейским «Боингом», на чем подробнее мы остановимся далее.

В ночь на 1 сентября 1983 г. США пошли на еще одну беспрецедентную провокацию, ставшую очередным поводом для «похода против империи зла». Речь идет об инциденте с южнокорейским авиалайнером «Боинг-747», сбитым истребителем ПВО в советских территориальных водах у острова Сахалин.

Причем прошедшие с той поры годы внесли отнюдь немного ясности в эту историю, и по сей день вызывающую немало слухов, домыслов и публикаций. Позволим себе в этой связи напомнить читателям несколько фактов, в то время, как правило, не привлекавших внимания аудитории.

Задаваясь вопросом «А кто виноват?», журналисты обычно рассматривали только события, происходившее в ту ночь в СССР.

Тогда как немалый интерес представляют и те события и обстоятельства, что имели место в США, Японии и Корее...

Итак, вылет рейса KAL-007 южнокорейского «Боинга-747» с 269 пассажирами и членами экипажа из промежуточного аэропорта Анкоридж на Аляске задержался на 40 минут.

Далее, набрав высоту, лайнер пошел по определенному для него воздушному коридору...

Каждый рейс гражданской авиации, как известно, сопровождают наземные диспетчерские службы пункта вылета и пункта прилета, в данном случае — Анкориджа и Сеула, передавая друг другу управление полетом и действуя в соответствии с международными нормами и правилами ИКАО (Международной организации гражданской авиации).

Предположим, диспетчерская служба аэропорта Анкоридж видит отклонение KAL-007 от заданного курса, каковы должны были бы быть ее действия?

Можно все, конечно, списать на отсутствие связи с бортом «Боинга-747», но вновь зададим тот же закономерный вопрос: а что же должны были делать американские диспетчеры?

Или почему они не выполнили предписанных ИКАО процедур, увидев, что самолет покинул отведенный ему коридор?

Объяснение этому может быть одно: они знали, что это не будет рутинный рейс, а посему выполняли полученные команды, противоречащие правилам безопасности полетов ИКАО.

Пусть даже диспетчеры Анкориджа просто «зевнули», не заметив отклонения самолета от курса, а затем не обнаружили его отсутствие в заданном коридоре...

Вы способны поверить, что, потеряв на 180 минут! — гражданский авиалайнер, руководители полетов погрузились в столь глубокое состояние прострации, что просто не объявили тревогу???!

Поистине «странную» беспечность проявили также их южно-корейские коллеги, не обнаружив в расчетное время борта рейса KAL-007 на экранах радаров, попросту сняв с себя ответственность за судьбы его пассажиров и экипажа.

Ведь подразделения электронной разведки ВВС США в Элмендорфе (Аляска) и Мисаве (Япония), зная об объявленной в ПВО Дальневосточного военного округа тревоге, могли спасти KAL-007! Но более 2 часов они спокойно и хладнокровно наблюдали за драмой, развертывающейся в воздушном пространстве Советского Союза [20]!

Наконец остается и еще один безответный вопрос. Если причиной инцидента явилась «ошибка пилота» или «неисправность навигационного оборудования» — с одновременным выходом из строя радиосвязи с аэропортами Анкориджа и Сеула! — почему командир лайнера не реагировал на визуальные сигналы ИКАО, подававшиеся советским истребителем СУ-15, осуществившим перехват и сопровождение борта KAL-007?

Таким образом, пассажиры и экипаж «Боинга» были созна

тельно принесены в жертву «разведывательной целесообразности»!

Ведь в ночь 31 августа 1983 г. техническая разведка США в зоне «отклонения от курса» KAL-007 проводила операцию «Burning Star» («Пылающая звезда»), в которой участвовали самолеты технической разведки RC-135, фрегат «Бэджер», находившийся в Охотском море, разведывательные спутники «Аквакад» и «Вор-текс» [21]!

1 сентября в 10.45 по вашингтонскому времени госсекретарь Джордж Шульц на пресс-конференции заявил, что Соединенным Штатам Америки известно, когда KAL-007 был обнаружен советской радиолокационной системой, что системы слежения ПВО сопровождали самолет около двух с половиной часов, что летчик рапортовал о визуальном контакте с «Боингом», о том, что «цель поражена!».

Заявляя на пресс-конференции об «активном неприятии США этого вопиющего акта», Шульц стремился отвести ответственность от США, якобы сначала «потерявших», а потом «подставивших» борт KAL-007.

5 сентября Р. Рейган подписал Директиву по национальной безопасности NSDD-102 «Ответ США на уничтожение Советским Союзом авиалайнера KAL», в которой отмечалось, что «...это нападение в очередной раз подчеркивает отказ СССР подчиняться нормальным стандартам цивилизованного поведения, таким образом подтверждая, что наша текущая политика должна основываться на реализме и силе» [22].

Однако для окончательной оценки событий 1983 г. следует вспомнить и о произошедшем в районе Белого моря весной 1978 года...

Тогда, в ночь на 20 апреля, южнокорейский «Боинг-707» рейса 902 Париж—Сеул (через Северный полюс) также вторгся в воздушное пространство СССР, где находился около 55 минут, удалившись от линии государственной границы более чем на 600 километров...

Командование ПВО Северного военного округа, в соответствии с действующими нормативными документами, дало команду на осуществление принудительной посадки самолета-нарушителя всеми имеющимися в распоряжении средствами.

Немалую пикантность ситуации с «Боингом» придавал предстоящий визит в ФРГ Генерального секретаря ЦК КПСС Л.И. Брежнева.

Однако истребителем-перехватчиком по нарушителю, не подчинившемуся переданным визуальным сигналам ИКАО «Следуй за мной!», была выпущена ракета...

Вследствие этого утративший аэродинамические качества корейский «Боинг» совершил вынужденную жесткую посадку на лед одного из озер на Кольском полуострове. Один из пассажиров рейса погиб, получив в результате разрыва ракеты осколочное ранение, второй скончался в салоне самолета от инфаркта.

20 апреля 1978 г. США объявили о том, СССР «сбил гражданский южнокорейский авиалайнер».

И лишь заявление о том, что экипаж «Боинга» и 112 его пассажиров находятся в СССР, вынудило прекратить поднятую в зарубежных СМИ антисоветскую кампанию по поводу «сбитого гражданского авиалайнера».

Тем временем экипаж южнокорейского лайнера показал, что знал о вторжении в воздушное пространство СССР, видел международно-обусловленные маневры советских истребителей-лере-хватчиков, предлагавших ему следовать на посадку, но грубо, вопреки всем имеющимся международным правилам полетов, игнорировал эти требования, следствием чего стало принудительное прерывание полета самолета-нарушителя. Кстати сказать, в полном соответствии с международно признанными нормами международного и воздушного права...

Широкомасштабная провокация против СССР тогда провалилась.

По мнению очень многих экспертов, попытка проникновения в воздушное пространство СССР «Боинга-707» являлась частью операции по технической разведке советской системы ПВО, что фактически не отрицалось и западными странами.

Документальный фильм «Кольский дебют корейского «Боинга» был показан по 1-му каналу телевидения России 27 июня 2005 г.

В целом этот сценарий, по мнению многих экспертов, соответствовал и разведывательной операции против СССР, проведенной

1 сентября 1983 г., в ходе которой также было осуществлено силами ПВО страны «принудительное пресечение» полета самолета-нарушителя над территорией СССР.

Здесь бы и можно было поставить точку, но...

Обратимся к статье «Чудовищная провокация» Олега Казаченко, опубликованной накануне четвертьвекового «юбилея» этого трагического происшествия (Независимое военное обозрение. М., 2008, 30, 29 августа — 4 сентября).

«...Точно в это же время с военного аэродрома, расположенного близ столицы штата Аляска, стартовал точно такой же «Боинг-747» с таким же бортовым номером - 44719. О том, что он принадлежит Korean Air Lines, свидетельствовали аршинные голубые надписи по обоим бортам. В отличие от настоящего южнокорейского самолета, в салоне его двойника не было ни одного пассажира, а только 18 членов экипажа (без стюардов) и 10 таинственных американцев.

...Все действия самолета-разведчика подтверждали, что он четко управлялся. Только этим можно объяснить его маневрирование по курсу, скорости и высоте. Более того, экипаж видел предупредительные подходы советских истребителей ПВО и пытался уклониться от них, хотя и понимал, что это грозит огнем на поражение...»

По прошествии нескольких часов полета пассажирам рейса KAL-007 по внутреннему радио было объявлено, что из-за технических причин самолет делает вынужденную посадку на... острове Окинава, в расположении американской военной базы.

Недоумение пассажиров, 90% которых являлись японскими туристами, вызвал приказ командира корабля сдать стюардам всю имеющуюся радиоаппаратуру и радиотелефоны.

Беспокойство, граничащее с паникой, возникло у пассажиров, когда им объявили, что устранение технических неполадок на лайнере займет не менее трех-четырех суток, во время которых им категорически запрещается покидать подготовленную для них гостиницу. Питание и развлекательные программы по телевидению гарантировала страховая компания.

Сразу же после приземления у трапа самолета появились вооруженные американские морские пехотинцы и японские полицейские, которые бесцеремонно проводили личный досмотр всех пассажиров на предмет выявления транзисторов и радиотелефонов...

В полдень того же дня радио и телевидение обрушили на американского обывателя шквал гневных комментариев президента США Рейгана, министра обороны Уайнбергера, госсекретаря Шульца и других высокопоставленных чиновников (по поводу уничтожения СССР «корейского гражданского самолета». — О. X.).

По данным советской разведки, всем японским туристам возместили стоимость путевок плюс выплатили компенсацию как за упущенную выгоду. У всех пассажиров отобрали подписки о неразглашении истинного маршрута полета, и через неделю они растворились на японских островах.

Южнокорейским гражданам, доставленным на родину на американских военных кораблях, также были выплачены щедрые отступные. Эти путешественники также дали соответствующие подписки.

Вместо эпилога

...Генерал армии Иван Третьяк, командующий войсками Дальневосточного военного округа в 1976—1984 годах: «...было идентифицировано только 28 тел погибших... при тщательном обследовании останков погибших было неопровержимо доказано, что 10 человек не являются азиатами, но европеоидами! А других пассажиров в салоне «Боинга» не было!..» [23].

Можно задаться вопросом, а почему же эти «сенсационные разоблачения» не были опровергнуты США?

Выскажу только свою личную версию.

«Компетентные» органы США знали, что один из руководителей этой операции в 1985 г. вышел на контакт с КГБ СССР и рассказал о ее подробностях.

Заинтересованному в «налаживании» отношений с США М.С. Горбачеву международный скандал был ни к чему: зачем, по его убеждению, «ворошить» прошлое?! (К тому же он ставил под угрозу ценного источника советской разведслужбы.)

Инцидент с корейским авиалайнером 1 сентября 1983 г. рассматривался на заседании Политбюро ЦК под руководством Ю.В. Андропова. Это было последнее заседание, на котором присутствовал Генеральный секретарь — в тот же день он вылетел на отдых в Крым.

2 сентября «Правда» опубликовала следующее неполное официальное сообщение:

«В ночь с 31 августа на 1 сентября с. г. самолет неустановленной принадлежности вошел в воздушное пространство СССР над полуостровом Камчатка, а затем вторично нарушил воздушное пространство над островом Сахалин... Поднятые навстречу само-лету-нарушителю истребители ПВО пытались оказать помощь в выводе его на ближайший аэродром. Однако самолет-нарушитель на подаваемые сигналы и предупреждения советских истребителей не реагировал и продолжал полет в сторону Японского моря».

В этом сообщении ничего не говорилось о судьбе самолета, что вызвало дополнительные критические высказывания в адрес СССР.

... Во время отдыха в Крыму последовало резкое ухудшение состояния здоровья Юрия Владимировича Андропова.

По возвращении в Москву он был госпитализирован в спецпа-лату Центральной клинической больницы Минздрава СССР, откуда ему уже не суждено будет выйти...

На этом, по сути, оканчивается политическая биография героя моего повествования.

В оставшиеся месяцы Андропов уже не появлялся ни на политических мероприятиях, ни на экранах телевизоров, хотя и в палате ЦКБ продолжал реально работать с документами, руководить решением некоторых вопросов.

Юрий Владимирович мужественно сражался с прогрессирующими недугами, с болью и отчаянием понимая, что покидающие его силы ставят под угрозу все его начинания, дело всей его жизни!..

9 февраля 1984 г. в Центральной клинической больнице после тяжелой продолжительной болезни Юрий Владимирович Андропов скончался...

Проживавшая в Ярославле первая жена Ю.В. Андропова, Нина Ивановна Енгалычева, услышав по радио трансляцию траурного марша Шопена, тихо сказала дочери:

— Юра умер!..

И заплакала...

Многие, писавшие о Юрии Владимировиче Андропове, подчеркивали истинное чувство скорби большинства населения в связи с его кончиной.

Даже «Голос Америки» 13 февраля 1984 г. вспоминал об Андропове как «о наиболее умном и культурном советском лидере со времен Ленина» [24].

В памяти народов нашей страны Генеральный секретарь ЦК КПСС Ю.В. Андропов останется человеком, который трагически не успел завершить очень многие свои своевременные и ожидавшиеся, приветствовавшиеся подавляющим большинством населения начинания.

Но такова уж была воля Провидения.

Мы уже приводили слова одного из авторов об Андропове, что он писал «неплохие лирические стихи», о которых вряд ли кто знал, за исключением ближайшего круга его сотрудников.

Однако для характеристики личности моего героя приведем одно из этих стихотворений, получившее известность в последующие годы.

Да, все мы смертны, хоть не по нутру

Мне эта истина, страшней которой нету.

Но в час положенный и я, как все, умру.

И память обо мне сотрет святая Лета.

Мы бренны в этом мире под луной;

Жизнь — только миг; небытие на веки!

Крутйтся во вселенной шар земной,

Живут и исчезают человеки.

Но сущее, рожденное во мгле,

Неистребимо на пути к рассвету.

Иные поколенья на Земле

Несут все дальше жизни эстафету!

Образно говоря, страну после смерти Юрия Владимировича Андропова можно сравнить с локомотивом, начавшим набирать скорость и вдруг столкнувшимся с непреодолимым препятствием...

«Черненковский» период истории СССР с полным основанием

можно назвать «ускоренной реставрацией» самых худших черт «эпохи застоя», когда воспрянувшая духом «партократия» предприняла попытку ликвидировать все начинания предыдущего генсека.

На этом фоне приход во власть в марте 1985 г. молодого и энергичного М.С. Горбачева, который первоначально подчеркивал свою близость Андропову, вызвал прилив искреннего энтузиазма и надежд, которым не суждено было оправдаться...

Жизнь человека — это путь к смерти. Или — бессмертию, если природа наделила его талантами и способностями, которые он смог в себе развить и проявить в деле.

Если эти его личные качества стали притягательными и были оценены по достоинству многими его современниками.

Наверное, в этом и кроется одна из разгадок непонятого еще феномена Андропова, с рассказа о котором мы и начали наше повествование.

Так в чем же, собственно, заключается этот феномен, если он, по убеждению автора, действительно существует?

Некоторые его исторические составляющие мы уже назвали ранее.

Ю.В. Андропова, уроки его деятельности на посту Генерального секретаря ЦК КПСС неоднократно в 1985—1990 годах вспоминали члены тогдашнего Политбюро, обсуждая проблемы страны.

При обсуждении проблем оздоровления экономики страны на заседании Политбюро ЦК КПСС 29 января 1990 г. председатель Совета министров СССР Н.И. Рыжков прямо заявлял:

— Люди вспоминают об Андропове: «Был порядок!» [1]

Осенью 1991 г. 32% респондентов ВЦИОМа выражали мнение о том, что и через десятки лет наши сограждане будут вспоминать об Андропове.

И этот народный прогноз полностью оправдался через 15 лет.

В1996 г. на вопрос: «Кто из следующих руководителей обеспечивал такой порядок в стране, который сегодня устроил бы вас больше всего?» предпочтения респондентов были отданы Ю.В. Андропову (19% ответов), И.В. Сталину (12%) и Л.И. Брежневу (11%).

Парадоксально, но факт: в 2001 г. 36 процентов из 1600 респондентов ВЦИОМа назвали СССР времен Л.И. Брежнева и Ю.В. Андропова периодом, когда люди в наибольшей степени ощущали себя полноправными гражданами своей страны. Современная же Россия, повторимся, в 2001 г. аналогичную оценку получила только у 33 процентов опрошенных.

Еще одним неоспоримым подтверждением объективного существования феномена Андропова является не ослабевающий более чем через 25 лет после его кончины интерес к личности этого человека.

Что проявляется в регулярном появлении все новых книг о его жизни и деятельности. И не столь уж и важно, что в них герой моего повествования оценивается противоречиво, по-разному. Эти противоречия — отражения диалектики и противоречивости самой жизни, исторического процесса.

Теперь настало время подведения окончательного итога.

В апреле 2006 г. старейшая отечественная социологическая служба Левада-Центр (до 2005 г. она называлась ВЦИОМ) провела целевой социологический опрос с целью определения лучшего правителя России XX века.

Не будем лукавить: проведен этот опрос был в связи с предстоящими юбилеями двух последних руководителей, первых президентов СССР М.С. Горбачева и России Б.Н. Ельцина.

Тем более обескураживающими для заказчиков исследования оказались его итоги...

Основной вопрос «юбилейного» опроса, предложенный респондентам, был сформулирован следующим образом: «Как вы в целом относитесь ...» и далее приводились фамилии 10 руководителей России в XX веке (за исключением А.Ф. Керенского и К.У. Черненко).

Конфигурация вопроса предоставляла респондентам 8 вариантов возможных ответов: два нейтральных («безразлично» и «затрудняюсь с ответом») и по три варианта оценочных суждений — позитивных («с восхищением», «с уважением», «с симпатией») и негативных («с неприязнью, раздражением», «со страхом», «с отвращением, ненавистью»).

Предложенная методика позволяла производить многоаспектный и многомерный анализ полученных эмпирических данных: по суммам позитивных или негативных оценок, по их разности, что дает наиболее взвешенную оценку общественным сознанием исторической роли каждого из перечисленных государственных деятелей.

Но и два первых из названных выводных показателей также представляются достаточно значимыми.

Думается, что и для заказчиков, и для исполнителей исследования немалым сюрпризом стал тот факт, что наибольшими симпатиями наших сограждан пользовались В.И. Ленин и Ю.В. Андропов (по 47% позитивных ответов), Л.И. Брежнев и Николай II (по 39% позитивных ответов), И.В. Сталин (36%), Н.С. Хрущев (28%), М.С. Горбачев (20%) и Б.Н. Ельцин (12%).

Наибольшее же количество негативных оценок, по суммам соответствующих вариантов ответов, у наших сограждан получили Б.Н. Ельцин (57% негативных ответов), М.С. Горбачев (44%), И.В. Сталин (38%), В.И. Ленин (16%), Н.С. Хрущев (15%), Л.И. Брежнев (12%). По 7 процентов негативных оценок получили Ю.В. Андропов и Николай II.

Можно предположить, что окончательный исторический итог общественным сознанием современников действий и деяний указанных исторических персонажей на высших государственных постах подводит разность показателей их позитивной и негативной оценки.

И здесь безусловным лидером симпатий опрошенных являлся Ю.В. Андропов - разность позитивных и негативных оценок его деятельности составляла 40 пунктов.

Затем по этому показателю следовали Николай II (32 пункта превышения позитивных оценок над негативными), В.И. Ленин (31), Л.И. Брежнев (27), Н.С. Хрущев (13).

Преобладание негативных оценок над позитивными имелось у И.В. Сталина (минус 2% ответов), М.С. Горбачева (минус 24%), Б.Н. Ельцина (минус 40%).

Не стоит сомневаться в том, что для заказчиков исследования, равно как и для обоих юбиляров, эти итоги были «шоковой терапией».

Но, как утверждали древние мудрецы — vox populi — vox Dei (глас народа — глас божий)!

Можно сказать, что данный социологический «замер» подводит окончательный итог под оценкой нашими современниками драматической истории страны в XX веке и конкретных ее действовавших персонажей.

Разумеется, нельзя не считаться с тем, что в последующие годы, в связи с увеличением удельного веса в возрастной структуре населения его молодых когорт, не осведомленных или мало осведомленных о подлинной истории нашей страны, эти оценки будут закономерно меняться.

Однако приведенный нами социологический срез, «фотография» общественного мнения уже начала XXI века важны и ценны именно тем, что они содержат исторические оценки современников второй половины прошлого века. В этом их непреходящая историческая ценность.

И именно поэтому юным гражданам нашей страны я адресую свою книгу.

В чем же состоит этот неразгаданный «феномен Андропова», феномен уже XXI века?

Его «секрет», на наш взгляд, заключен в незаурядной личности героя моего повествования, его жизни и его служении своей стране и ее народу.

Позволю себе высказать предположения относительно причин и источников зарождения феномена Андропова.

Во-первых, это то обстоятельство, что председатель КГБ СССР, член Политбюро ЦК и депутат Верховного Совета СССР Ю.В. Андропов воспринимался весьма значительным числом его современников именно как публичный политик, государственный деятель, обладавший немалой самостоятельностью мышления, выделявшего его в ряду коллег по партии. (Именно эти обстоятельства сделали Андропова, по мнению зарубежных аналитиков, вероятным кандидатом на высшие государственные посты Советского Союза.)

Во-вторых, это убежденность значительной политически активной части населения тогдашнего СССР как в искренности политических убеждений Ю.В. Андропова, демонстрируемых им позиций, его принципиальности, так и в личной порядочности, честности, скромности.

В-третьих, это искреннее уважение этого политического деятеля, чем могли похвастаться далеко немногие его современники, находившиеся на политическом олимпе страны.

Возможно, это связано в немалой степени и с эффективностью работы возглавлявшегося им на протяжении 15 лет Комитета государственной безопасности СССР, его сотрудников.

В том числе по борьбе с преступностью, обеспечению безопасности населения, предотвращению ЧП (техногенного и «антропогенного» происхождения), профилактике негативных процессов, социальной напряженности.

Как отмечали многие мемуаристы, в памяти сотрудников КГБ Андропов остался живым человеком, близким, понятным, подававшим личный пример добросовестнейшего отношения к порученной работе и великим, самоотверженным тружеником.

Еще недавно В.А. Кирпиченко писал, что «сейчас Андропова мало кто вспоминает. Увы, нам почемучч) все хочется забыть — и как можно скорее. Мы постепенно превращаемся в людей без традиций и без истории. Нам уже никого и ничего не жаль. Впечатление такое, что остается только каяться или предавать все анафеме, или делать то и другое одновременно...» [2].

Впрочем, есть и иные мнения об отношении к собственному историческому прошлому.

Накануне 90-летнего юбилея образования ВЧК в декабре 2007 г. директор ФСБ России генерал армии Н.П. Патрушев писал:

«Уверен, что без связи времен, преемственности поколений не может быть настоящей спецслужбы. Ведь одни материальные стимулы никогда не смогут заменить духовную, смысловую компоненту в жизни российского офицера. Лучшие профессиональные традиции спецслужб императорской России, чекистов советского времени, осмысленный опыт героического и трагического — это золотой фонд ФСБ».

На этом представляется возможным поставить точку в этом повествовании.

И ныне, по прошествии более шестидесяти лет после окончания Второй мировой войны, не утихают споры о причинах возникновения «войны холодной», которую некоторые авторы небезосновательно называют «третьей мировой войной».

Каковы же были ее подлинные причины и кто является подлинным «отцом» этого феномена международных отношений?

Правдивый ответ на этот важный политический вопрос представляется необходимым. Правы ли те зарубежные исследователи, да и некоторые наши соотечественники, которые заявляют о якобы «односторонней виновности» СССР в выходе из союзнических договоренностей 1941—1945 годов, об экспансионистских устремлениях и планах Советского Союза? Не являются ли они жертвами необъективной информированности?

Попробуем ответить на эти непростые вопросы методом сравнительного исторического исследования, опираясь на один из интереснейших документов из архива российской внешней разведки.

Получен он был советской разведкой благодаря ее ценному источнику Джону Кернкроссу [1].

Оговоримся сразу, что предпринятый нами анализ позволяет утверждать, что в основе нового раскола мира, знаменовавшегося началом проведения недавними западными союзниками политики холодной войны, лежали геополитические интересы Великобритании и США, а одним из подлинных ее отцов являлся экс-премьер британского правительства У.Черчилль.

При этом он иногда дословно повторял установки, изложенные в шифротелеграмме имперского министра иностранных дел Германии Иоахима фон Риббентропа германским послам в Испании, Португалии, Ватикане и Ирландии.

Речь идет о радиоперехвате 16 февраля 1945 г. британской контрразведкой инструктивной шифротелеграммы германского МИДа. Разумеется, тогда этот документ имел гриф «совершенно секретно», причем равно как в Германии, так и в Великобритании, а также и в Советском Союзе.

Представляем читателю самому судить, насколько предложения казненного по приговору Международного трибунала для главных нацистских военных преступников Риббентропа совпадают с печально известной «фултоновской речью» У. Черчилля, которой обычно и датируется начало эры холодной войны.

Малоизвестен, быть может, только тот факт, что первая попытка установить сепаратные контакты нацистскими эмиссарами с представителями западных держав была зафиксирована советской разведкой уже в июне 1942 года [2].

В подготовленном летом 1944 года для Государственного Комитета Обороны СССР докладе разведслужбы НКГБ отмечалось: «С самого начала мировой войны, а особенно в ходе советско-германской войны, усилия германской дипломатии были направлены на недопущение и срыв блока антифашистских государств, на ликвидацию угрозы войны на два фронта. Для достижения этих целей германская дипломатия действовала в 2-х направлениях:

а) распространение провокационных слухов о якобы ведущихся мирных переговорах с одной из стран антифашистского блока, чтобы посеять раздоры и недоверие в лагере союзников (по антигитлеровской коалиции. — 0. Х.у,

б) действительные попытки зондирования возможности заключения сепаратного мира с Англией и США... Все попытки фашистской Германии договориться с Англией и США за счет СССР успеха до сих пор не имели.

...Группы крупных промышленников и банкиров и выражающие их интересы политические группы в Англии и США опасаются «советизации» Германии и стремятся к сохранению в Германии реакционного режима.

Несомненно, что по мере приближения разгрома гитлеровской Германии мирные попытки ее правящей верхушки, а также торгово-промышленных, военных и церковных кругов будут актуализироваться».

В еженедельной разведывательной сводке Управления стратегических служб (предшественника ЦРУ) США — а такие документы также регулярно докладывались советскому руководству! — от 21 июля 1944 г. отмечалось:

«Нацистские руководители намерены продолжать борьбу до конца в надежде, что упорное сопротивление ослабит англо-американскую решимость воевать и что конфликт между западными державами и СССР будет развиваться в направлении, дающем возможность Германии маневрировать и добиться заключения компромиссного мира.

Пропаганда, рассчитанная на иностранцев, в основном проводит идею необходимости компромиссного мира, в то время как внутренняя пропаганда готовит население к дальнейшим военным поражениям.

Представляя большевизм как угрозу всему человечеству, немецкая пропаганда призывает западные страны прекратить «абсурдную» войну».

Шаги гитлеровской дипломатии подчас находили поддержку и понимание на Западе. По сообщению советской разведки, в августе 1944 г. Черчилль после аудиенции у папы римского встретился с германским послом в Ватикане Эрнстом Вейцзекером, которому передал британские условия — что можно считать официальным ответом Лондона на предложения гитлеровского МИДа: полная капитуляция Германии (чего не желала допустить фашистская клика), а также последующее сотрудничество немцев «в устранении опасности коммунизма».

Предлагаемая вниманию читателей телеграмма главы берлинского МИДа является как бы ответом на эти предложения, последней попыткой направить англо-американские усилия «дранг нах остен» (на восток), именно опираясь на известные антикоммунистические воззрения британского премьера.

Ознакомившись с этим документом, представляем читателям самим судить, кто же был настоящим «автором» политики холодной войны, «железного занавеса» и чье же «завещание» начало претворяться в жизнь вскоре после того, как замолкли последние залпы Второй мировой войны.

Подчеркнем и то чрезвычайно важное обстоятельство, что западным специалистам он стал известен еще в 50-е годы, наши же отечественные историки узнали о нем только 42 года спустя...

Телеграмма министра иностранных дел Иоахима фон Риббентропа германскому посланнику в Ирландской республике

«16 февраля 1945 г.

Ниже передается директива только для главы миссии, а также его уполномоченных. Изложенное здесь должно быть использовано в разговоре с особо важными политическими лицами, которые в состоянии передать его сущность высокопоставленным и влиятельным англичанам и американцам.

Мне не известно, на каких англичан и американцев вы можете рассчитывать в конкретном случае. Если представится возможность, то прошу передать сущность этой директивы через представителей наиболее важной английской или американской службы. Ни в коем случае от вас не должно исходить чего-либо в письменном виде.

Содержание директивы следующее.

Согласно достоверной информации, авторитетные берлинские политические круги характеризуют ситуацию таким образом:

1. Германия сейчас, как и всегда, намерена непоколебимо бороться на стороне своих союзников, защищая империю всеми возможными средствами и продолжать войну до тех пор, пока враг Германии не поймет, что она и ее союзники не могут быть побеждены.

2. Современное международное положение порождает в берлинских кругах следующие мысли: новым и самым важным фактом, вскрытым нынешней войной, является военная мощь Советского Союза. Насколько силен Советский Союз сегодня, свидетельствует его зимнее наступление. Оно показало, каким образом действует Советский Союз. Сталин подчинил своей власти фактически всю Восточную Европу и Балканы...

Меры, к которым обращаются русские в этих странах, показывают (хотя русские иногда пытаются скрывать факты), что они не имеют никакого намерения отказаться от них и в конечном счете хотят преобразовать их в коммунистические государства как часть Советского Союза.

Даже во Франции и Италии коммунисты исключительно активны...

3. ...Однако наступление против Германии показывает, что Сталин добивается, помимо всего этого, осуществления более великой цели: он планирует завоевание и оккупацию Германии и этим думает завершить свою программу осуществления господства над Европой... Германия на сегодня является единственной силой, которая борется против Советского Союза. Германия представляет собой стену, которую Сталин должен разбить, если он хочет пробить себе путь в Европу.

Если Сталину удастся сломить сопротивление Германии на Восточном фронте, то большевизация Германии, а отсюда и всей Европы будет навсегда свершившимся фактом.

Если один русский солдат когда-либо войдет в Берлин, тогда, без всяких сомнений, Европа станет Коммунистической. И с этой точки зрения наивно и нереалистично верить в то, что англичане и американцы, выполнив свой план подчинения Германии посредством использования большевизма, смогут затем нанести полное поражение замыслам Сталина путем соглашений о разделе на зоны оккупированной территории Германии. Даже если бы Сталин пошел бы на такое соглашение во время конференции глав трех правительств, то это была бы просто тактика и ни в коем случае не меняются его замыслы о большевизации Европы и о полном ее подчинении сюзеренству Кремля...

Если большевизм когда-либо победит в Германии, то он не ограничится районом Эльбы, Везера или даже Рейна, а распространится по всему европейскому континенту. Что это будет означать для Англии, довольно очевидно».

Данный пассаж германского министра целесообразно сравнить со следующей выдержкой из знаменитой речи бывшего британского премьер-министра У. Черчилля, произнесенной в качестве главы Консервативной партии Великобритании в г. Фултоне (США) в присутствии президента Г. Трумэна 5 марта 1946 г., в которой он призвал к созданию военно-политического союза против СССР и других стран народной демократии [3].

«От Штеттина на Балтике до Бреста на Адриатике железная завеса спустилась на континент... Варшава, Берлин, Прага, Вена, Будапешт, Белград, Бухарест, София — все эти знаменитые города и население в их районах находятся в советской сфере и все подчиняются в той или иной форме не только советскому влиянию, но и в значительной степени увеличивающемуся контролю Москвой...

Коммунистические партии, которые были очень незначительны во всех восточных государствах Европы, достигли исключительной силы, намного превосходящей их численность...

Русские в Берлине пытаются создать квазикоммунистическую партию в своей оккупационной зоне в Германии... Если в настоящее время советское правительство пытается при помощи сепаратного действия создать прокоммунистическую Германию в своей зоне, то это вызывает серьезное затруднение в английской и американской зонах и дает побежденным немцам возможность сыграть на противоречиях между советскими и западными демократиями».

Продолжим, однако, цитирование телеграммы Риббентропа: «В данное время Сталин все еще осторожно продолжает вести дела с мистером Черчиллем. Но, как только германский противовес исчезнет с пути, Сталин покажет себя Черчиллю в своем настоящем виде. ...Нефтяной интерес Англии в Иране и на Ближнем Востоке будет потерян для нее в течение короткого времени, и никакая сила в мире не помешает Сталину пробить себе дорогу к Суэцкому каналу. Крайняя опасность для английского флота остаться без своей собственной нефти и опасность для империи встать перед фактом прерванного морского пути в Индию являются очевидными. Однако даже это не является конечной целью Кремля».

У Черчилля в этой связи читаем:

«Турция и Персия глубоко встревожены и обеспокоены претензиями, которые выдвигает московское правительство», что свидетельствует о том, что доводы нацистского министра отнюдь не кажутся ему лишенными оснований.

Подстраиваясь под известные антисоветские настроения Черчилля, Риббентроп предписывал германским послам подчеркивать в беседах с представителями западных держав:

«Решающим фактором является (как хорошо известно) то, что Сталин ненавидит англичан. Поэтому после покорения Европы уничтожение Британской империи Советским Союзом будет только вопросом времени. Для каждого политически грамотного человека достаточно бросить взгляд на карту, чтобы убедиться в данном факте. Уничтожение британского империализма, как цитадели капитализма, что уже проповедовалось Лениным, будет тогда путем продвижения в направлении Индии и установления там коммунизма.

Отношение Сталина к современному господствующему классу в Америке хорошо известно в Берлине. С Рузвельтом Сталин также ведет только тактическую игру. Америка совершенно одна предстанет перед созданным таким образом мощным европейским блоком, который еще никогда не существовал в мировой истории.

Нет нужды вдаваться в подробности о том, что это будет значить для Америки в Восточной Азии: всякое влияние США в Восточной Азии сразу же прекратится, и большевизация в самих США этим гигантским мировым блоком вновь будет только вопросом времени.

5. Предложения американцев и англичан о том, что Германия может быть демократизирована, а не советизирована, рассматриваются в Берлине как пустая иллюзия. Помимо всего прочего, наличие миллионов немцев, дома которых разрушены во время налетов (англо-американских ВВС. — О. X.), и огромный экономический и моральный ущерб, причиненный войной, делают определенным то, что Германия станет большевистской, если национал-социалистский режим будет уничтожен. Но существенный момент заключается в следующем: Сталин рассматривает налеты англо-американской авиации как манну небесную, ибо знает, в какой степени это способствует осуществлению политических задач Кремля. Утверждают, что он назвал англо-американские воздушные силы своей «европейской артиллерией», а американские и английские соединения охарактеризовал как выполняющие исторические задачи, ибо они помогают Советам завладеть Европой.

Если германский Восточный фронт будет действительно ко-гда-нибудь разбит, вышеупомянутая советская программа начнет осуществляться немедленно. Всякая попытка изменить направление современной английской и американской военной политики тогда станет совершенно невозможной. Будет правильным сказать, что со дня нашего поражения на Восточном фронте судьба Европы, Британской империи, в конечном счете Америки будет решена, так как там, где Советы воткнут свой штык, ГПУ немедленно уничтожит всю интеллигенцию, с тем чтобы потом перевоспитать оставшихся в живых в коммунистическом духе, то есть сделать так, как того требует Сталин, а он, в частности, требует полного подчинения конкретной страны.

Таким путем Сталин создает однозначную политическую действительность, которая совершенно исключает возможность всякого влияния со стороны каких-либо кругов в стране, оккупированной Советским Союзом.

Единственным политическим и духовным противовесом несомненно грозной доктрине коммунизма является сейчас национал-социализм, то есть именно тот фактор, который англичане и американцы намерены уничтожить. Поэтому английская корона, английская Консервативная партия и американские правительственные классы должны иметь только одно желание, а именно: чтобы не случилось никакого несчастья с Адольфом Гитлером.

Во время войны 1914—1918 годов положение было иным. В то время коммунизм не распространялся еще за пределы России. Однако даже тогда невозможно было принять эффективных военных и политических мер против коммунизма в России: английские войска, находившиеся в Архангельске, были очень быстро отозваны из этого района, так как они не только не могли ничего сделать в военном отношении, но уже сами начали заражаться коммунизмом.

Однако сейчас за спиной агрессивного духа коммунистической концепции о международной политике стоит Сталин приблизительно с 650 дивизиями, готовыми прийти на помощь туда, где любая европейская или не европейская держава, то есть сами англичане или американцы, выступят против большевизации и насаждения коммунизма в Европе, не в состоянии будут многого сделать в конце концов в борьбе против мощного блока России и Германии с его огромными людскими и материальными резервами.

Надежда англичан и американцев на то, что в случае поражения Германии они могут положить конец коммунизму в оккупированных ими районах, в то время как Советы будут вводить коммунизм в оккупированных ими районах, является в глазах политических деятелей, знакомых с методами большевизма, ошибочной и наивной. В действительности же коммунизм может в течение короткого времени победить также и в англо-американских оккупационных зонах. Ни один немец не поднимет руки для того, чтобы помешать этому. Ненависть по отношению к англичанам и американцам за бомбардировки ими Германии слишком велика для этого. Очевидно, английские и американские штыки бессильны в борьбе с коммунистической идеей.

Видимо, также придется учитывать опасность проникновения большевистской заразы в английские и американские армии, находящиеся в Европе, так как следует принять во внимание, что со времени Первой мировой войны пропаганда и подрывная деятельность Советов поставлены гораздо более широко и эта опасность стала бесконечно большей.

6. Исходя из военного и политических моментов, никто в Берлине не понимает политики Англии и США, ибо эти государства делают все возможное для уничтожения фактора, который является единственным противовесом и препятствием для объединения Советским Союзом крупных людских резервов и материальных ресурсов всей Европы. Таким фактором является Германия.

После того как станет очевидной колоссальная мощь России, не только Германия, но и вся Европа должна будет тратить свои силы на протяжении поколений на защиту от опасности, идущей с Востока. Поэтому для Англии не возникает больше никакой опасности со стороны Европы. В Берлине сложилось мнение, что вместо прежней системы равновесия в Европе должна возникнуть в будущем новая система среди великих держав. Принимая во внимание огромную силу России, в будущем сможет существовать установка равновесия в Западном полушарии только в том случае, если европейские страны будут стоять плечом к плечу против России, а морские пути, идущие в США, будут открытыми.

Подобным же образом существование Японии как великой державы является обязательным условием для уравновешивания сил в восточноазиатском районе, так как сила России огромна: Россия, несомненно, является самой богатой страной в мире, исключительно сильной в биологическом отношении (высокая и все еще повышающаяся рождаемость). Ее военная промышленность, созданная в течение всего нескольких лет, разбросана по всей стране и практически не подвержена опасности атак.

Решающим фактором, однако, является пробуждение и техническая подготовка самих русских. Это помогло Кремлю использовать естественные ресурсы страны и народ, создать наиболее мощную военную машину из всех существовавших когда-либо ранее. Если Германия будет когда-либо уничтожена, то чаша весов раз и навсегда упадет в сторону Советской России. Однако с германским и, в дополнение к этому, европейским потенциалом в людях и технике, которые будут иметься в его распоряжении, Советский Союз будет всесильным. Германия искала честного союза с СССР и с этой целью она заключила с ним соглашение летом 1939 г.

Сталин, однако, питал надежду на то, что Германия будет вовлечена в длительную войну на Западе, и надеялся, что ему удастся воспользоваться данной войной для того, чтобы подорвать Германию посредством пропаганды и использовать ее в своих интересах.

В момент начала войны в Берлине было уже более тысячи русских агентов в так называемой советской делегации, которые использовали каждый час вечера с тем, чтобы заразить германских рабочих идеей коммунизма.

Когда после поражения Франции Сталин увидел, что его расчеты были ошибочны, он стал проводить более агрессивную политику (действия, направленные на захват Прибалтийских государств и Румынии, визит Молотова, во время которого он претендовал на Дарданеллы и на выход из Балтийского моря). Наконец, в своей речи, произнесенной перед слушателями академии им. Фрунзе в мае 1941 г., он совершенно открыто проповедовал войну против Германии [4].

О последнем факте стало известно от трех русских офицеров, видных военных чинов, которые были взяты в плен в разное время и допрашивались отдельно. Эти офицеры присутствовали на военном банкете и полностью подтвердили факты».

Прерывая дипломатические указания Риббентропа, подчеркнем тот важный факт, что приводимые здесь аргументы об «агрессивных намерениях СССР» в отношении Германии доказывают, что в действительности никаких данных о наступательных приготовлениях РККА у абвера и немецкого военного командования не было.

А ведь еще в июне 1941 г. абвер создал специальную команду для поиска документов о якобы «планировавшемся нападении со стороны СССР».

Однако как показывал на допросе в 1945 г. ее бывший руководитель, несмотря на все усилия, ей не удалось добыть никаких доказательств наступательных военных приготовлений со стороны СССР.

В этой связи примечательно, что Риббентроп, за которым стоит, как это видно из текста, руководство рейха, даже не считает нужным оправдывать нападение на СССР ссылками на якобы имевшие место военные приготовления в СССР.

Сам по себе приводимый пассаж Риббентропа служит еще одним неопровержимым опровержением «мифа ледокола», созданного перебежчиком Резуном, укрывшимся под псевдонимом «Суворов».

Риббентроп требовал заверить западных партнеров по переговорам, что «Германия будет вести борьбу против Советского Союза до конца. Однако подойдет время, когда Германия должна будет выбирать между Востоком и Западом. Широкие круги германского народа, особенно население, имущество которого погибло во время бомбардировок, а также широкие партийные круги совершенно определенно устремляют свои взгляды на Восток. На основе этой тенденции должны быть сейчас сделаны выводы. В течение последнего времени эта тенденция все больше и больше дает себя чувствовать. Несомненно, это будет рассматриваться англичанами и американцами как блеф, однако, с точки зрения Берлина, это что угодно, но не блеф, и в случае, если не удастся удержать Восточный фронт, Германия и народ решили, несмотря на серьезные бедствия, которые в результате этого падут на Германию, продолжать этот путь до самого конца. Если американцы и англичане не верят этому, то их научат события, которые произойдут в этом случае. Во всяком случае Германия при таких обстоятельствах не в состоянии будет изменить в каком-либо отношении ход событий. Если Запад упустит психологический момент, тогда Германия будет вынуждена неизменно ориентироваться на Восток.

7. По концепции Берлина, мировое равновесие не является обязательным фактором для того, чтобы предотвратить дальней

шее... В современном мире с существующим развитием техники никогда более не может быть где-либо пустота в политическом или военном отношении. Самая сильная держава все время будет заполнять такую пустоту своей силой».

Вновь обратимся к выступлению Черчилля 5 марта 1946 года:

«Я не верю в то, что Советская Россия хочет войны. Она хочет плодов войны и безграничного распространения своей силы и своих доктрин... Русские больше всего восхищаются силой, и нет ничего такого, к чему бы они питали меньше уважения, чем военная слабость. По этой причине наша старая доктрина равновесия сил является несостоятельной.

Мы не можем позволить себе полагаться на незначительный перевес в силах, создавая тем самым соблазн для пробы сил... Если население Содружества наций, говорящих на английском языке, добавить к США и учесть, что будет означать подобное сотрудничество на море, в воздухе, в области науки и промышленности, то не будет существовать никакого шаткого и опасного соотношения сил».

А Риббентроп давал все новые и новые аргументы для выстраивания нового антисоветского курса западных союзников России:

«Поэтому в интересах Англии и Америки важно, чтобы Германия и в Восточной Азии Япония продолжали существовать как великие державы и чтобы эти две великие державы участвовали в предстоящем соглашении великих держав мира как могущественные факторы силы.

Цель Германии в войне ясна. Она желает уйти вместе со своими собственными народами в пределы ее границ. Германия желает, чтобы все нации в Европе были свободными. Утверждение о том, что Германия стремится к господству в Европе, является продуктом иностранной пропаганды.

Политика, которую Германия проводила во Франции и на Балканах, показывает, что Германия никогда не имела намерений нарушать свободу отдельных наций. Даже внутренняя политика национал-социализма настолько извращена пропагандой противника, что ни один англичанин или американец в действительности не представляет себе, что значит национал-социализм.

В Берлине убеждены, что каждая страна, включая Англию и

Америку, должна окончательно разрешить социальную проблему без промедления и если она не пойдет по пути все разрушающего большевизма или коммунизма, то она может в социальном отношении только следовать по пути Адольфа Гитлера. В Берлине убеждены, что национал-социализм является упорядоченным синтезом капитализма, а поэтому он является формой отрицания коммунизма.

Еврейский вопрос [5] является делом внутренней политики и должен быть разрешен в Германии, если она не станет жертвой коммунизма. Еврейский вопрос в других странах не интересует Германию. Вместе с тем на практике в Германии придерживаются мнения, что немцы могут сотрудничать с другими странами в разрешении еврейского вопроса во всем мире.

Клевета особенно велика в связи с церковным вопросом. Несомненно, что радикальное крыло партии (НСДАП. — О. X.) придерживается антиклерикальных взглядов. Однако в течение нескольких лет в данном вопросе происходит все усиливающаяся эволюция даже внутри самой партии. В результате этого все церкви в Германии больше посещаются, чем когда-либо ранее. В основном партия, как всегда, настаивает на принципах партийной программы, то есть ее отношение к христианству является положительным. Программа устанавливает, что каждый человек может иметь свою собственную веру. Однако то, что церковь не может вмешиваться в государственные дела, является принципом, который теперь утвердился на практике и не вызывает вопросов в руководящих кругах, несмотря на случайное вмешательство со стороны радикальных кругов, которое могло иметь место.

Как интересный симптом в связи с этим можно отметить, что государство ежегодно предоставляет в распоряжение германских церквей более миллиарда марок из национального дохода.

В экономическом отношении в Берлине придерживаются такой точки зрения, что следует стремиться к максимальному производству необходимых товаров в пределах собственной территории страны и что базис максимального самообеспечения необходимыми товарами является основным условием экономического переустройства и обмена товарами между различными странами и таким образом процветания мировой торговли.

8. В Берлине ясно представляют себе, что только сотрудничество великих держав между собой и участие Германии в будущем устройстве мира поможет добиться согласия и обеспечить сотрудничество мировых держав. Сотрудничество мировых держав, которое должно занять место военных союзов и в котором Германия должна принимать активное участие, поможет само по себе предотвратить возникновение третьей мировой войны. Однако все требования, предъявляемые Германии ее противниками [6], направлены на предотвращение всякого сотрудничества такого рода в будущем и на создание условий для вечной войны. Безоговорочная капитуляция и предполагаемые отправки немцев, закованных в цепи, в Сибирь будут означать только сдачу Германии на откуп коммунизму.

В Берлине удивлены тем, что никто в Лондоне и Вашингтоне не признает этого факта и того обстоятельства, что настоящая политика Англии и Америки привела и должна привести не к обеспечению длительного мира, а как раз наоборот — к состоянию вечной войны.

Эти мысли, которые вскрывают глубину эволюции, происходящей сейчас в Германии, в то же время содержат в себе предупреждение о будущих событиях. Но если момент будет упущен и германская империя будет уничтожена большевизмом, тогда больше не представится возможности договориться с Германией, так как она никогда больше не сможет быть демократическим государством, а станет только коммунистической страной и будет лишь влачить свое существование. День поражения на германском Восточном фронте будет поэтому в полном смысле слова поворотным пунктом в мировой истории».

Как нетрудно заметить из этого документа, доводы Черчилля о необходимости создания «антибольшевистского блока народов демократических государств» во многом заимствованы у Риббентропа. А подчас и перекликаются с тем, что приходится слышать и сегодня.

Разумеется, «фултоновская» речь британского экс-премьера также не ускользнула от внимания Сталина, а ее содержательное и концептуально-стилевое сходство с директивой Риббентропа не могло не вызвать крайней озабоченности советского руководителя относительно будущего мира.

Отвечая на вопросы корреспондента «Правды» в связи с выступлением Черчилля, Сталин расценил его как «опаснейший акт, рассчитанный на то, чтобы посеять семена раздора между союзными государствами и затруднить их сотрудничество... По сути дела, г. Черчилль стоит теперь на позиции поджигателей войны. И здесь он не одинок», — присовокупил Сталин [7].

Процитируем еще несколько строк из фактического ответа Сталина на упреки и угрозы со стороны Черчилля, чтобы обозначить ту дилемму политического выбора, которая была предложена западным политикам, предоставляя читателю вновь самостоятельно судить о том, на чьей же стороне находится историческая правда.

«Г-н Черчилль бродит около правды, когда он говорит о росте влияния коммунистических партий в Восточной Европе. Следует, однако, заметить, что он не совсем точен. Влияние коммунистических партий выросло не только в Восточной Европе, но почти во всех странах Европы, где раньше господствовал фашизм (Италия, Германия, Венгрия, Болгария, Финляндия) или где имела место немецкая, итальянская или венгерская оккупация (Франция, Бельгия, Голландия, Норвегия, Дания, Польша, Чехословакия, Югославия, Греция, Советский Союз и т.п.).

Рост влияния коммунистов нельзя считать случайностью. Он представляет вполне закономерное явление. Влияние коммунистов выросло потому, что в тяжелые годы господства фашизма в Европе коммунисты оказались надежными, смелыми и самоотверженными борцами против фашистского режима, за свободу народов. Г-н Черчилль иногда вспоминает в своих речах о «простых людях из небольших домов», по-барски похлопывая их по плечу и прикидываясь их другом. Но эти люди не такие уж простые, как может показаться на первый взгляд. У них, у «простых людей», есть свои взгляды, своя политика, и они умеют постоять за себя. Это они, миллионы этих «простых людей», забаллотировали в Англии г-на Черчилля и его партию, отдав свои голоса лейбористам. Это они, миллионы этих «простых людей», изолировали в Европе реакционеров, сторонников сотрудничества с фашизмом и отдали предпочтение левым демократическим партиям. Это они, миллионы этих «простых людей», испытав коммунистов в огне борьбы и сопротивления фашизму, — решили, что коммунисты вполне заслуживают доверия народа. Так выросло влияние коммунистов в Европе».

Исторической правды ради, однако, подчеркнем, что Сталин также был информирован и о том, что в западных, в том числе и английских правящих кругах, нет полного единогласия в вопросе о политическом курсе в отношении Советского Союза. И хотя, по мнению правительства лейбористов, сменивших в июле 1945-го кабинет Черчилля, последний «сделал слишком большие уступки русским», влиятельный министр иностранных дел Э. Бевин вполне отдавал себе отчет в том, что «политика России направлена на достижение двух целей: повышение жизненного уровня населения до уровня, существующего в США и Англии, и обеспечение безопасности страны» [8].

В заключение представляется возможным подчеркнуть, что полная и подлинная история холодной войны еще не написана. И вряд ли есть основания говорить об «односторонней виновности» СССР в ее возникновении.

Даже если согласиться с выдвигаемыми обвинениями в «советском экспансионизме», то следует также признать, что и предложения Риббентропа западным союзникам СССР и их последующие действия есть также не что иное, как тот же самый экспансионизм, являющийся подлинным «отцом» политики холодной войны.

Важно ли знание истории, в том числе и возникновения холодной войны для современности и будущего?

Безусловно! — считают историки и политические деятели на Западе.

Именно поэтому Центр исследования политики имени Вудро Вильсона при Вашингтонском университете уже не один год финансирует и реализует международный исследовательский проект «Холодная война», в том числе и с привлечением документов из советских — ныне российских, — архивов, с тем чтобы раскрыть и исследовать технологии ее ведения и отражения. Делается это, разумеется, с прицелом на будущее.

Целью этого проекта является раскрытие, на основании архивных документов и сравнительных исследований, подлинной подоплеки и содержания тех или иных событий эпохи 1945—1989 годов. И делается это, надо полагать, не только из «любви к исторической истине», но и для выработки механизмов достижения собственных внешнеполитических целей и решения возникающих проблем. Хотя, как показывает история, это и не исключает повторного наступления США «на те же самые грабли». Как это было, например, с интервенцией 2003 г. против Ирака.

Российская же наука сегодня, насколько нам известно, аналогичных исследований не проводит. И вряд ли это является разумным и обоснованным.

Подытоживая историю зарождения холодной войны, следует отметить, что именно она породила глобальный и тотальный характер соперничества и противостояния двух сложившихся в мире после окончания Второй мировой войны социально-политических систем, тем самым определив и характер разведывательного противоборства, которое органам госбезопасности СССР пришлось вести в последующие годы.

Из Отчетного доклада Центрального Комитета XX съезду КПСС

14 февраля 1956 г.:

«...Опыт показывает, что малейшее ослабление социалистической законности враги Советского государства пытаются использовать для своей подлой, подрывной работы. Так действовала разоблаченная партией банда Берия, которая пыталась вывести органы государственной безопасности из-под контроля Партии и Советской власти, поставить их над Партией и Правительством, создать в этих органах обстановку беззакония и произвола. Во враждебных целях эта шайка фабриковала лживые обвинительные материалы на честных руководящих работников и рядовых советских граждан.

Центральный Комитет проверил так называемое «ленинградское дело» и установил, что оно было сфабриковано Берия и его подручными для того, чтобы ослабить ленинградскую партийную организацию, опорочить ее кадры. Установив несостоятельность «ленинградского дела», Центральный Комитет партии проверил и ряд других сомнительных дел.

ЦК принял меры к тому, чтобы восстановить справедливость. По предложению Центрального Комитета невинно осужденные люди были реабилитированы.

Из всего этого ЦК сделал серьезные выводы. Установлен надлежащий контроль Партии и Правительства за работой органов госбезопасности. Проведена значительная работа по укреплению проверенными кадрами органов госбезопасности, суда и прокуратуры. Полностью восстановлен в своих правах и усилен прокурорский надзор.

Необходимо, чтобы наши партийные, государственные, профсоюзные организации бдительно стояли на страже советских законов, разоблачали и выводили на чистую воду всякого, кто посягнет на социалистический правопорядок и права советских граждан, сурово пресекать малейшее проявление беззакония и произвола.

Следует сказать, что в связи с пересмотром и отменой ряда дел у некоторых товарищей стало проявляться известное недоверие к работникам органов государственной безопасности. Это, конечно, неправильно и очень вредно. Мы знаем, что кадры наших чекистов в подавляющем своем большинстве состоят из честных, преданных нашему общему делу работников, и доверяем этим кадрам.

Нельзя забывать, что враги всегда пытались и будут пытаться впредь мешать великому делу построения коммунизма. Капиталистическое окружение засылало к нам немало шпионов и диверсантов. Наивным было бы полагать, что теперь враги оставят свои попытки всячески вредить нам. Всем известно, что подрывная деятельность против нашей страны открыто поддерживается и афишируется реакционными кругами ряда капиталистических государств. Достаточно сказать, что США выделяют, начиная с 1951 года, 100 миллионов долларов ежегодно для подрывной деятельности против социалистических стран. Поэтому мы должны всемерно поднимать в советском народе революционную бдительность, укреплять органы государственной безопасности».

В числе важнейших задач в Отчетном докладе ЦК КПСС называлось:

«Бдительно следить за происками тех кругов, которые не заинтересованы в смягчении международной напряженности, своевременно разоблачать подрывные действия противников мира и безопасности народов.

Принимать необходимые меры для дальнейшего укрепления оборонной мощи нашего государства, держать нашу оборону на уровне современной военной техники и науки, обеспечивающем безопасность нашего социалистического государства».

Из Отчетного доклада ЦК КПСС Внеочередному XXI съезду партии (27 января 1959 г.):

«...надо укреплять органы госбезопасности, острие которых, прежде всего, направлено против агентуры, замыслов империалистических государств» [1].

Из Обращения ЦК КПСС, Президиума Верховного Совета и Совета министров СССР к сотрудникам органов КГБ в связи с 50-ле-тием образования ВЧК:

«...Воспитанные и закаленные Коммунистической партией, под ее непосредственным, повседневным руководством, работники органов государственной безопасности верно служат советскому народу, не жалея сил и жизни ведут борьбу с врагами Советского государства, с происками империалистических разведок.

В настоящее время, когда империалисты расширяют подрывную деятельность против СССР и братских социалистических стран, советские органы государственной безопасности призваны проводить решительную борьбу с подрывными действиями иностранных государств, пресекать враждебную деятельность их разведок и вместе с воинами Советской Армии и Военно-морского Флота надежно охранять труд советских людей, строящих коммунизм.

Непременными условиями успешного выполнения этих задач являются повседневное руководство Коммунистической партией органами государственной безопасности, их неразрывная связь с народом, строгое соблюдение социалистической законности, повышение революционной бдительности и совершенствование чекистского мастерства» [2].

Из Отчетного доклада Центрального комитета КПСС XXIV съезду партии 30 марта 1971 г.:

«Чехословацкие события вновь напомнили о том, что в странах, вступивших на путь строительства социализма, сохранившиеся в той или иной мере внутренние антисоциалистические силы могут при определенных условиях активизироваться и даже дойти до прямых контрреволюционных действий в расчете на поддержку извне, со стороны империализма, который, в свою очередь, всегда готов к блокированию с такими силами...

...В условиях продолжающихся идеологических диверсий империализма важную роль играют органы государственной безопасности. Партия последовательно воспитывает работников этих органов в духе ленинских принципов неукоснительного соблюдения социалистической законности, в духе неусыпной бдительности в борьбе за ограждение советского общества от действий враждебных элементов, от происков империалистических разведок».

В резолюции съезда по Отчетному докладу ЦК КПСС подчеркивалось, что «важной задачей является повышение четкости, слаженности и культуры в работе государственного аппарата, всех органов управления».

Работники органов власти и государственного управления призывались к уважению человека, к повышению уровня реальной заботы о нем и его правах, содержалось требование улучшить работу милиции, прокуратуры, судов, усиления правового воспитания граждан [3].

Из Отчета ЦК XXV съезду КПСС 24 февраля 1976 г.:

«...Главное теперь — претворять в практические дела все принципы и договоренности, согласованные в Хельсинки».

В то же время Генеральным секретарем ЦК КПСС Л.И. Брежневым отмечалось, что в основе сохранения политики конфронтации лежит нежелание влиятельных кругов империалистических государств по-настоящему отрешиться от психологии холодной войны и последовательно проводить политику взаимовыгодного сотрудничества и невмешательства во внутренние дела других стран.

В этой связи, несмотря на начавшиеся развиваться процессы разрядки напряженности в межгосударственных отношениях, в

докладе подчеркивалось, что «в борьбе двух мировоззрений не может быть места нейтрализму и компромиссам. Здесь нужны высокая политическая бдительность, активная, оперативная и убедительная пропагандистская работа, своевременный отпор враждебным идеологическим диверсиям».

Применительно к сфере деятельности правоохранительных органов СССР в докладе было отмечено:

«Органы милиции, прокуратуры, судов и юстиции стоят на страже законности, интересов советского общества, прав граждан.

Надежно ограждают советское общество от подрывных действий разведок империалистических государств, разного рода зарубежных антисоветских центров и иных враждебных элементов органы государственной безопасности. Их деятельность строится в соответствии с требованиями, вытекающими из международной обстановки и развития советского общества. Наши чекисты берегут и развивают традиции, заложенные рыцарем революции Феликсом Дзержинским.

Всю свою работу, которая протекает под руководством и неослабным контролем партии, органы госбезопасности ведут, исходя из интересов советского народа и государства, при поддержке широких масс трудящихся, на основе строгого соблюдения конституционных норм, социалистической законности. В этом, прежде всего, заключается их сила, главный залог успешного осуществления возложенных на них функций» [4].

Из Отчетного доклада ЦК XXVI съезду КПСС 23 февраля 1981 г.:

«...События в Польше вновь убеждают, как важно для партии, для укрепления ее руководящей роли чутко прислушиваться к голосу масс, решительно бороться со всякими проявлениями бюрократизма, волюнтаризма, активизировать социалистическую демократию, проводить взвешенную реалистическую политику во внешних делах...

Острота классовой борьбы на международной арене предъявляет высокие требования к органам государственной безопасности, к партийной закалке, знаниям и стилю работы наших чекистов. Комитет государственной безопасности СССР работает оперативно, на

высоком профессиональном уровне, строго придерживаясь положений Конституции, норм советского законодательства. Зорко и бдительно следят чекисты за происками империалистических разведок. Они решительно пресекают деятельность тех, кто становится на путь антигосударственных, враждебных действий, кто посягает на права советских людей, на интересы советского общества. И эта их работа заслуживает глубокой признательности партии, всего советского народа» [5].

Из доклада Генерального секретаря ЦК КПСС М.С. Горбачева XXVII съезду партии 25 февраля 1986 г.:

«В условиях наращивания подрывной деятельности спецслужб империализма против Советского Союза и других социалистических стран значительно возрастает ответственность, лежащая на органах государственной безопасности. Под руководством партии, строго соблюдая советские законы, они ведут большую работу по разоблачению враждебных происков, пресечению всякого рода подрывных действий, охране священных рубежей нашей Родины. Мы убеждены, что советские чекисты, воины-пограничники всегда будут находиться на высоте предъявляемых к ним требований, будут проявлять бдительность, выдержку и твердость в борьбе с любыми посягательствами на наш государственный и общественный строй» [6].

...7 июля 1971 г., впервые пройдя через КПП закрытого подмосковного объекта, я влился в число абитуриентов 2-го (контрразведывательного) факультета Высшей Краснознаменной школы КГБ при СМ СССР имени Ф.Э. Дзержинского.

Много позже мы, уже став слушателями, узнали, что ранее это была знаменитая «школа □ 101», где проходили подготовку советские разведчики, а еще ранее — база формирования и подготовки оперативно-чекистских отрядов, забрасывавшихся в тыл немецких войск в годы Великой Отечественной войны.

Позднее здесь была создана база подготовки спецназа КГБ — Курсы усовершенствования оперативного состава (КУОС), готовившие сотрудников для легендарных подразделений КГБ «Альфа» и «Вымпел».

Основное же здание Школы находилось на Ленинградском проспекте, где ныне размещается Пограничная академия ФСБ России. В годы Великой Отечественной войны в этом здании также велась подготовка спецотрядов для действий в тылу врага по линии зафронтового 4-го управления НКВД СССР из числа бойцов ОМСБОНа (Отдельной мотострелковой бригады особого назначения, дислоцировавшейся поблизости, на стадионе «Динамо»),

В частности, здесь учились будущие Герои Советского Союза В.А. Лягин (руководитель нелегальной резидентуры НКВД в г. Николаеве), В.А. Молодцов (руководитель опергруппы «Форт» в оккупированной Одессе), командир спецотрядов «Митя» и «Победители» Д.Н. Медведев, легендарный разведчик Н.И. Кузнецов.

А всего четверо выпускников Центральной школы НКВД, как она тогда именовалась, предвоенных лет были удостоены в годы войны звания Героев Советского Союза. Ряд выпускников и сотрудников Высшей школы КГБ — Г.А. Бояринов, З.Г. Козлов, B.C. Белюженко и другие — были удостоены этого высокого звания уже в 80-е годы прошлого века.

Всего в 1941—1945 годах в стенах школы были подготовлены и прошли переподготовку 7135 сотрудников НКВД.

История ВШ КГБ при СМ СССР берет свое начало с постоянно действующих 3-месячных курсов по подготовке оперативного состава, решение об образовании которых Коллегия ВЧК приняла 25 января 1921 г. А непосредственно занятия начались 24 апреля того же года [1].

Собственно говоря, сама Высшая школа как специальное высшее учебное заведение с трехгодичным сроком обучения слушателей по программе юридических вузов страны была образована в соответствии с постановлением Совета министров СССР от

15 июля 1952 г., а в апреле 1954 г. первые 189 выпускников получили дипломы нового вуза, причем 37 из них окончили его с отличием.

В1954 г. численность переменного состава (слушателей) Высшей школы была установлена в 600 штатных единиц. На учебу направлялись абитуриенты, имевшие стаж не менее трех лет работы в органах госбезопасности, отвечавшие требованиям для поступления в вузы страны.

Первоначально Высшая школа КГБ имела 12 кафедр — по три по циклам социально-гуманитарных (философия, политэкономия, история ВКП(б), юридических и специальных дисциплин, а также кафедры иностранных языков, военную и физической подготовки).

К 1960 году Высшая школа КГБ СССР стала крупным многопрофильным специальным учебным заведением. Помимо этого в системе КГБ имелись 4 Высших пограничных училища (в Бабушкине, в г. Голицино в Подмосковье, в г. Ташкенте и в г. Алма-Ате).

2 августа 1962 г. Высшей школе КГБ СССР было присвоено имя Ф.Э. Дзержинского.

Ряд принципиальных решений по развитию Высшей школы был принят в период деятельности на посту председателя КГБ Ю.В. Андропова.

И неслучайно поэтому одно из первых своих программных выступлений в июле 1967 г. Ю.В. Андропов адресовал именно выпускникам Высшей школы.

В нем, в частности, он подчеркивал:

«В нынешних условиях, когда борьба с врагом происходит в особых условиях быстрого развития научно-технического прогресса и культуры во всех ее сферах... нужны глубокие знания, всесторонняя подготовка, умение разбираться в сложных переплетениях внутриполитической и внешнеполитической жизни.

Сказанное имеет особое значение еще и потому, что за последнее время империализм все больше навязывает нам борьбу на фронте идеологии... Вот почему он пытается подтачивать советское общество с помощью средств и методов, которые с первого раза не укладываются в наше представление о враждебных проявлениях.

Более того, можно сказать, что противник ставит своей целью на идеологическом фронте действовать так, чтобы по возможности не переступать статьи уголовного кодекса, не переступать наших законов, действовать в их рамках и тем не менее действовать враждебно.

...Нам надо беречь и укреплять доверие советских людей, всего советского народа к органам государственной безопасности, потому что это доверие — залог всех наших успехов» [2].

Выпускники «нашего» факультета получали специальность «юрист-правовед со знанием иностранного языка». Причем уровень этого знания был такой, что позволял выпускникам работать в случае необходимости и переводчиками, и преподавателями, включая столь сложные языки, как корейский, китайский, японский, арабский, пушту и другие.

В 1971 г. на контрразведывательный факультет предпоследний раз, наряду с военнослужащими и уже прошедшими службу в армии абитуриентами, принимали также выпускников средних школ. Но конкурс для нас, вчерашних десятиклассников, был отдельный и составлял 19 проходных баллов из 20.

Следует сказать, что тогда существовало в целом достаточно сдержанное, если не сказать негативное, отношение к чекистской «династийности», хотя она и существовала де-факто. Мне же, однако, представляется, что в этом явлении больше положительного, нежели отрицательного. Потому что в целом эта преемственность и семейная традиция способствовали и способствуют более осознанному и целенаправленному выбору профессии, помогают в формировании и воспитании у будущих контрразведчиков профессионально значимых качеств личности.

Высшая школа давала отличное образование. Как скажут сегодня — «четыре в одном»: специальное, юридическое, языковое, среднее военное.

Но основу и сердцевину обучения составляли именно юридические и специальные дисциплины. Спецдисциплины представляли собой то, что ныне называется оперативно-разыскной деятельностью и регламентируется открытыми нормами права, в частности — Федеральными законами Российской Федерации «Об оперативно-разыскной деятельности», «О федеральной службе безопасности», «О противодействии терроризму».

Среди юридических дисциплин особое внимание, по понятным причинам, уделялось уголовному праву и уголовному процессу, криминалистике, а также административному и международному праву.

Главное, чему учили нас преподаватели, — это безукоснительному следованию именно нормам права, статьям законов, строгому соблюдению законности.

Немалое внимание уделялось также предупреждению и профилактике, то есть недопущению реализации преступных намерений. Существовал целый арсенал средств предупреждения преступных действий, — особо подчеркну, — именно в правовых рамках, но распространяться о них не буду по вполне понятным причинам.

В цикле гуманитарных дисциплин немалое место занимали вопросы как современной международной обстановки и политики, так и истории отечественных органов безопасности, правда, начиная с декабря 1917 г.

Хотя у нас, слушателей, присутствовал немалый естественный интерес и к тому, как были организованы и действовали спецслужбы Российской империи. В этой связи огромным спросом пользовалась только появившаяся тогда книга Владимира Пони-зовского «Ночь не наступит», в художественно-литературной форме рассказывавшая о деятельности Департамента полиции России.

Конечно, нам говорили и о необоснованных политических репрессиях 30—50-х годов, хотя тогда мы, как, впрочем, и сами преподаватели, не знали и не могли знать их подлинных масштабов. Однако сегодня, на основании архивных документов, уже давно опубликованных, и, в частности, материалов Комиссии Политбюро ЦК КПСС по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями, имевшими место в период 30—40-х и начала 50-х годов, следует сказать, что эти репрессии имели гораздо меньший масштаб, чем полагают некоторые наши сограждане.

Конечно, как юрист и гражданин, я не могу не испытывать чувства горечи и глубокого сожаления по поводу этих фактов, но такова подлинная правда об истории нашей Родины и ее органов госбезопасности в XX веке.

Обращаю особое внимание на все эти обстоятельства в связи с тем, что особый упор в процессе обучения слушателей Высшей школы КГБ делался именно на безукоснительное соблюдение норм права, уже измененных, на недопущение нарушений законности и превышения служебных полномочий.

Конечно, немалую долю времени отнимало изучение слушателями иностранных языков, как европейских, так и восточных, а с 1979 г. — и африканских (всего в Высшей школе велось обучение 34 иностранным языкам).

Не скрою, что в период обучения в ВКШ вызывала сомнение необходимость изучения военных дисциплин, хотя в дальнейшем эта подготовка пригодилось многим моим однокашникам — ведь им выпало на долю побывать впоследствии не в одном десятке «горячих точек» как за рубежом, так и уже на территории нашей страны.

И ныне глубоко убежден, что военная подготовка необходима чекистам, сотрудникам органов безопасности, и не только военной контрразведки, хотя нам и приводят примеры якобы «демилитаризированных» зарубежных спецслужб.

Хотя, конечно, требования воинских уставов и воинской дисциплины и создавали некоторые неудобства в период обучения. Не говоря уже о несении нарядов — и внутренней службы по Высшей школе, и оперативных, ведь весь личный состав ВКШ являлся постоянным оперативным резервом председателя КГБ.

Годы учебы в Высшей школе вобрали в себя многое. Прежде всего, нельзя не сказать о коллективе курса, его мощном воспитательном и морально-нравственном потенциале, соединявшем в себе юношеский задор и романтику вчерашних школьников с определенным жизненным опытом «старослужащих», прошедших армию. Нельзя не вспомнить и нашего начальника курса, «папу», тогда еще майора, Леонида Кузьмича Тюрикова, помощником у которого был Анатолий Михайлович Яценко. Это были требовательные, но в то же время отзывчивые, доброжелательные, понимающие руководители, которые, на мой взгляд, блестяще иллюстрируют понятие «отцы-командиры».

Средством воспитания, товарищеского воздействия, помимо «треугольника» — командир группы, комсорг и парторг, групповых «Боевых листков» учебных групп, была также курсовая, факультетская и общешкольная стенная печать.

Каждый ежемесячный номер общешкольного «Чекиста» был событием, которого ждали. Помимо стихов, фотографий, хроники общественной жизни школы, здесь помещались интереснейшие статьи, основанные на оригинальных материалах стран изучаемого языка. Особенно запомнились две из них — об очень известном в то время писателе-авантюристе Эрике фон Деникене, авторе ряда спекулятивных книг и кинофильмов («Воспоминания о будущем», «Назад, к звездам» и др.) и о «левом» молодежном экстремизме в Перу.

За организацией стенной печати стояли комитеты ВЛКСМ факультетов и школы. В последнем было немало офицеров — лейтенантов и старших лейтенантов с факультета военной контрразведки. Неформальное, товарищеское общение с ними вчерашних школьников также давало немало полезных жизненных уроков.

И прежде всего — ответственности за себя, свои поступки, порученное дело, отсутствием чего — чувства личной ответственности, как известно, нередко грешат юноши, еще не осознавшие значения личной требовательности и ответственности перед коллективом, собственной совестью, делом и долгом.

Среди членов комитета комсомола Школы особенно запомнился Андрей Козлов, бывший впоследствии главным редактором журнала «Пограничник». Уже в период обучения в ВКШ (в 1973— 1975 гг.) он писал и публиковал свои рассказы, по его сценариям

было поставлено несколько передач популярного телецикла «Спокойной ночи, малыши!». Поэтому я был рад, когда в 1982 г. он стал лауреатом конкурса молодых писателей.

Вообще в Высшей школе имени Ф.Э. Дзержинского доводилось встречать немало талантливых людей. Талантливых по-раз-ному, но горевших желанием реализовать свой немалый творческий потенциал, поделиться им с окружающими. Достаточно вспомнить преподавателя психологии Э.М. Телятникову, не один год исполнявшую на концертах самодеятельности струнные произведения на арфе. Среди них не могу не назвать призванного в органы НКВД в сентябре 1938 г. Константина Петровича Новикова, который, будучи уже в отставке, продолжал трудиться в историко-археографической лаборатории Высшей школы над изданием многотомного сборника документов «Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне».

Думаю, его рассказы, в том числе и о деятельности военной контрразведки Отдельного корпуса РККА в Литве в 1938—1941 гг., многое могли бы восстановить в подлинной истории тех дней и лет.

Это — и поэт, член Союза писателей России Д.Б. Окунев, преподаватель одной из спецдисциплин, и ветеран ВКШ В.Д. Бабака-ев, более известный по своим работам как Б.П. Курашвили, после ухода из ВКШ более 30 лет проработавший научным сотрудником в Институте государства и права Академии наук СССР и ставший ученым с мировым именем, к сожалению, в апреле 1999 г. ушедший из жизни.

Комитеты ВЛКСМ, помимо «помощи руководству в воспитании личного состава», что являлось одной из их главных официальных функций, занимались многими другими вопросами: организацией досуга слушателей, организацией и руководством строительными отрядами «Дзержинец», которые давали не только уникальнейшую возможность лучше и ближе познакомиться со своей страной, но и подзаработать во время «трудового семестра», организацией патриотического воспитания и так далее.

Упомяну только походы слушательских агитбригад февраля 1975 и 1976 годов по погранзаставам Прибалтийского пограничного округа от Риги до Бреста, проводившиеся, кстати сказать, под эгидой ЦК ВЛКСМ.

Но годы учебы в ВКШ — это не только отдых, досуг, общест-

венная работа, хотя ныне не только такого понятия, но и явления как такового, по-моему, уже не существует. Хотя те мои товарищи, которым есть чем поделиться с окружающими, щедро делают это «по старинке» в соответствии с воспитанными в Высшей школе «активной гражданской позицией, боевым чекистским характером».

И, по-моему, большинство моих однокашников по Высшей школе как раз и продемонстрировали своей жизнью и работой эти социально важные и значимые качества.

Несколько отвлекаясь от темы, позволю себе высказать мнение о том, что гражданское общество формируется и может только формироваться усилиями и сознательной целенаправленной деятельностью социально активных граждан. А правовое государство несовместимо с равнодушием, формализмом в работе сотрудников правоприменительных органов, терпимостью к несправедливости и нарушениям законов и норм общественной жизни, гражданской и профессиональной этики.

Комсомольская работа имела далеко не только «формальнобюрократический характер» — уж слишком много было в ней подлинного задора, стремления к самовыражению, а такая потребность, наверное, и приходит к человеку где-то на рубеже 20—23 лет — глубокого осознания своей правоты, важности и нужности порученного тебе дела.

Я думаю, ныне слушателям и студентам гражданских вузов недостает подобной общественной самодеятельной организации, учащей как самостоятельно принимать решения, так и организовывать их выполнение, нести ответственность за их реализацию.

И еще из тех лет учебы я вынес убеждение в том, что научаются студенты у тех преподавателей, что любят свою профессию, свой предмет, досконально знают его и не останавливаются в собственном профессиональном росте.

Мы любили молодого преподавателя, тогда капитана, К.Х. Ипполитова (впоследствии генерал-майора, начальника Аналитического управления МБ России), В.М. Клеандрову, М.П. Третьякова, В.Н. Струнникова.

Лично на меня большое впечатление своей эрудицией, знанием предмета, внутренней собранностью, целеустремленностью произвел Г.А. Попов, с которым посчастливилось в дальнейшем

совместно работать. Именно Геннадий Алексеевич пробудил у меня интерес к познанию, изучению и осмыслению подлинной истории страны и ее органов безопасности.

Большую, лишь впоследствии осознанную и оцененную в полной мере помощь в профессиональном становлении моих одногруппников оказал нам преподаватель «спецдисциплины 1» А.И. Курчатов. Сказать по правде, мы вначале не очень любили его за педантичность, скрупулезную требовательность в оформлении учебных документов, как нам казалось, многочисленные повторы — таким образом он стремился выработать и закрепить у нас необходимые в работе знания, навыки и умения.

Когда же мы собрались через несколько лет после окончания «Вышки», оказалось, что в памяти многих сохранились признательность и благодарность именно ему, «дававшему именно то, что надо, что особенно важно», хотя его дидактические приемы обучения и не воспринимались таковыми вначале.

И с еще тех слушательских времен врезался в память известный афоризм о том, что научаются лишь у тех, кто любит свое дело.

- Как мне кажется, в отличие от нынешнего поколения слушателей, у нас тогда царил культ учебы: большинство, в том числе и имевшие семьи и малолетних детей, училось жадно, напористо, настойчиво.

Быть может, это и определило тот вполне закономерный результат, что только с одного нашего курса вышло немало генералов, руководителей подразделений органов госбезопасности. Это, в частности, уже генерал-полковник А.Г. Безверхний, генерал-лейтенант С. Н. Минаков, генерал-майор И.В. Ермаков и другие мои дорогие однокашники.

Многие из них прошли сначала Афганистан, а потом еще десятки «горячих точек» уже на территории нашей страны.

Не могу не вспомнить однокашника Валеру Курилова, исключительно одаренного человека, писавшего стихи как на русском, так и на английском, игравшего на гитаре, прекрасно певшего и рисовавшего. Лишь много позже я узнал, что Валера был среди тех, кто 27 декабря 1979 г. брал штурмом дворец Тадж-бек в Кабуле.

Правдиво он рассказал об этом в своей книге «Операция «Шторм-333» (М.,1999), немало страниц которой посвящены пре-

подавателям Высшей школы и годам обучения в ней, моим однокурсникам и коллегам, которые, не щадя жизни, выполняли свой служебный и воинский долг.

Из этой книги я узнал, что наш преподаватель физкультуры Александр Иванович Долматов был заместителем командира спец-отряда КГБ «Зенит», возглавлявшегося бывшим преподавателем Высшей школы Героем Советского Союза Григорием Ивановичем Бояриновым. (Полковник Г.И. Бояринов, начальник КУОС КГБ погиб при штурме дворца Тадж-бек 27 декабря 1979 г. Звание Героя Советского Союза ему было присвоено посмертно в апреле 1980 г.)

В своей книге Валерий выражал надежду, что она, возможно, станет подспорьем не только для изучающих Афганистан, но и для других слушателей чекистских вузов. Его надежды оправдались — эту книгу преподаватели настоятельно рекомендуют для ознакомления слушателям в качестве дополнительного учебного пособия. И в ней действительно есть чему поучиться.

Жажда знаний и собственного творчества находила свое выражение и в увлечении НИРС — научно-исследовательской работой слушателей.

Представляется необходимым упомянуть, что еще в 1855 г. в Николаевской военной академии Генерального штаба были введены так называемые «годовые сочинения» по изучаемым дисциплинам с целью выяснения пригодности слушателей к самостоятельной работе, представлявшие собой своеобразные квалификационные выпускные работы «за полный курс обучения». Данный подход был востребован в 50-е годы уже XX века в военно-учеб-ных и специальных учебных заведениях СССР.

Комитет ВЛКСМ Высшей школы также уделял развитию НИРС определенное внимание. В 1973 г. при его участии было образовано общешкольное Слушательское научное общество (СНО), которое в те годы работало достаточно активно.

В целом ВКШ в 70-е годы предоставляла слушателям массу возможностей для развития, интеллектуального и духовного роста:

— иностранные языки (в том числе изучение их на дополнительных, факультативных курсах желающими);

— неплохая библиотека со множеством периодических изданий, в том числе на изучавшихся иностранных языках, возможности межбиблиотечного обмена.

Ну и, конечно, сама та неповторимая аура «культурной столицы», с ее многообразием музеев, библиотек — особой популярностью у нас пользовалась «Иностранка» — Библиотека иностранной литературы с ее неповторимыми уникальными фондами, а также тематическими вечерами и фильмами на иностранных языках, театров, которая давала редкую возможность непосредственного, живого прикосновения ко всему многообразию и богатству отечественного и зарубежного культурного наследия.

В то же время, мне кажется, были и определенные недостатки в организации учебного процесса.

В их числе я бы назвал, прежде всего, отсутствие спецкурса «Введение в специальность» — он был введен в ВКШ в середине 80-х годов как своеобразная «дань моде» и требованиям Минвуза, но, к сожалению, в процессе реформирования всей системы высшего образования страны, в 90-е годы, вновь «выпал» из расписания учебных занятий.

Мне кажется, для слушателей и студентов иных вузов также очень важен и актуален курс «Гигиена умственного труда», хотя его можно было бы несколько расширить, поставив и вопросы о сохранении и укреплении здоровья обучаемых в период обучения в вузе в целом.

Не было у нас и курса «Основы научных исследований», хотя, в целом, он является, на мой взгляд, лучшим средством формирования творческой, нестандартно мыслящей личности.

Как вспоминал начальник Высшей школы имени Ф.Э. Дзержинского в 1987—1991 гг. Л.А. Постников, со стороны Комитета госбезопасности при Ю.В. Андропове проявлялась забота об укреплении научно-ледагогических коллективов школы, о приближении обучения к практике, о развитии чекистской науки [3].

Андропову удалось добиться в Политбюро ЦК КПСС и Совете министров СССР решения о строительстве нового комплекса Высшей школы, строительство которого началось в 1970 г.

Нельзя не вспомнить и об «андроповском наборе» Высшей школы имени Ф.Э. Дзержинского, с напутствием к первокурсникам которого 1 сентября 1981 г. обратился председатель КГБ СССР.

В частности, Юрий Владимирович отмечал:

— На пороге нового учебного года я хотел бы высказать некоторые соображения о том, чего мы ждем от школы сегодня.

У вашей школы большой опыт и хорошие традиции...

Но добрая репутация — не только для похвалы. Было бы правильным теперь, опираясь на этот большой опыт и хорошие традиции школы, подумать над тем, как повысить уровень научной, учебной и воспитательной работы, чтобы выпускники школы и в профессиональном, и в морально-политическом отношении в полной мере отвечали бы тем возросшим требованиям, которые предъявляются к чекистам развитием советского общества, а также усложнившимся характером борьбы с противником.

При этом важно учитывать, что школа готовит не обычные кадры. Она отличается от других учебных заведений, где получают знания специалисты гражданских профессий. Там будущие инженеры, врачи, учителя готовятся для работы с нашими советскими людьми, с которыми их будут связывать отношения товарищества, взаимопомощи, глубокой заинтересованности в общем деле. Позитивный характер их деятельности гармонично сочетается с высокими гражданскими обязанностями, которые находят свое проявление прежде всего в глубоком знании своего дела, в умении применять эти знания на практике.

Вы же готовите кадры для работы в специфической области, а именно для борьбы с врагом, врагом хитрым, коварным и действующим в большинстве случаев тайно. Это требует от будущих чекистов не только специальных знаний, но и особых политических и личных качеств.

Известно, что в оперативно-чекистской деятельности все шире используются самые передовые технические достижения, современная криминалистика. Но при всем этом решающее значение принадлежит кадрам, их морально-политическим качествам. Именно от них зависит, насколько эффективно будут использоваться все оперативно-технические средства, насколько успешным будет результат всей нашей работы.

Из школы выпускники должны вынести необходимую сумму знаний. Но это только одна сторона дела. Одних книжных знаний недостаточно. Мало просто прочитать учебник, прослушать лекцию, усвоить по ним опыт чекистов старшего поколения.

Чтобы быть на высоте партийных, политических требований, чтобы умело применять полученные знания на практике, выпускник школы должен обладать еще и чекистским характером.

Именно под этим углом надо вести всю работу по совершенствованию подготовки молодых чекистов, всего учебно-воспитательного процесса. Для этого требуется теснее соединять работу школы с практикой. Важно, чтобы чекистская наука умела глубоко заглянуть в будущее, чтобы выпускники школы унесли с собой знания, необходимые для решения задач не только сегодня, но и завтра.

Чекист — профессия особая. Партия, советский народ с первых шагов революции предъявляют к чекистам особые, повышенные требования. Хорошо известны слова Ф.Э. Дзержинского о том, что чекистом может быть лишь человек с холодной головой, горячим сердцем и чистыми руками. Эти требования полностью сохраняют свою значимость и сегодня. Но они обогащаются всем ходом развития советского общества, всей нашей советской действительности. Они обогащаются и опытом работы органов госбезопасности в современных условиях.

От чекиста требуются высокая идейная убежденность, непоколебимая преданность делу партии, готовность отдать ему все свои силы, а если потребуется, то и саму жизнь. Он должен обладать глубоким знанием марксистско-ленинского учения, высоким чувством партийной ответственности, понимать свой долг перед советским народом, перед нашей социалистической Родиной. Везде и всегда чекист должен активно отстаивать политику партии, бороться за ее осуществление...

От чекиста требуется высокая нравственность и моральная чистота. Он должен во всех своих поступках и действиях руководствоваться благородными принципами и нормами социалистического общежития и вместе с тем решительно бороться со всем, что чуждо нашему социалистическому образу жизни. Здесь не может быть никаких компромиссов со своей совестью. Позволить себе немного отойти в одном, слегка отступить в другом от нашей морали — значит повесить на себя тяжкий груз, который чем дальше, тем больше будет давить на человека, гнуть его вниз, мешать и в жизни, и в работе. Это важно подчеркнуть и потому, что противник в борьбе против социализма пытается самым активным образом использовать любые лазейки, любые проявления аморальности, частнособственнической психологии, стяжательства, нечестности и других пережитков старого общества.

От чекиста требуются активная жизненная позиция, боевой чекистский характер... Разумеется, такой характер не рождается сам по себе. Его нужно воспитывать, вырабатывать. Нам нужно выковывать в чекистах те свойства, которые, говоря словами В.И. Ленина, «закаляют революционеров на долгие и долгие годы» [4].

Коллегия Комитета госбезопасности указывает на то, что в нынешней обстановке необходимо еще выше поднять в органах, войсках и учебных заведениях боеготовность и мобилизованность всего личного состава. От каждого чекиста требуется особенно высокая степень сознательности, дисциплинированности, четкости в выполнении приказов и указаний. Это в полной мере относится и к вам, преподавателям и слушателям школы имени Ф.Э. Дзержинского.

Как вы знаете, за заслуги в подготовке высококвалифицированных офицерских кадров школа награждена орденом Октябрьской Революции.

Позвольте, товарищи, поздравить вас с этой высокой наградой Родины!

Желаем вам успеха в решении больших и ответственных задач, которые встают перед школой в новом учебном году! [5]

24 августа 1992 г. Высшая школа КГБ была преобразована в Академию Министерства безопасности Российской Федерации. Так начался новый этап истории этого уникального вуза страны.

В декабре 1973 г. в Париже был опубликован первый том книги

А.И. Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ».

Прежде нем предложить читателям еще один взгляд на это всемирно известное литературное произведение, представляется целесообразным напомнить некоторые обстоятельства.

Еще в 1961 г. начальник отдела активных операций ЦРУ подчеркивал:

«Книги — это одна из новых форм пропаганды, которая может полностью изменить взгляды человека!» [1]

Фактически, с этим выводом американского «рыцаря плаща и кинжала» полностью согласна и председатель Московской Хельсинкской группы (МХГ) Л.М. Алексеева. Как она писала впоследствии, «Архипелаг...» сыграл огромную роль в привлечении внимания общественности к политическим преследованиям в СССР и условиям содержания политзаключенных. После высылки в феврале 1974 г. Солженицына из СССР ряд его единомышленников потребовал «проведения расследования по материалам «Архипелага ГУЛАГ».

Именно в связи с этими обстоятельствами и представляется целесообразным вновь вернуться к содержанию и назначению этой работы.

Конечно, сегодня мало кому памятен тот факт, что еще до первой зарубежной публикации «Архипелага ГУЛАГ» Солженицын выступил со статьей «Жить не по лжи!», в которой призвал современников «не поддерживать и не участвовать во лжи» [2].

Думается, об этой заповеди и «кредо» писателя не вредно вспомнить и сегодня.

Предлагаемая вниманию читателей статья вчерне была написана уже в ноябре 1989 г. и в виде открытого письма направлена тогдашнему редактору «Нового мира», который в то время продолжал публикацию избранных глав «ГУЛАГа» со следующим заключением Отделения истории Академии наук:

«Уважаемый коллега!

В отделении истории АН СССР ознакомились с присланной Вами рукописью «Открытое письмо С.П. Залыгину». (Опыт научнолитературного рецензирования.)

Мы разделяем высказанные Вами суждения о том, что рецензируемая Вами книга А.И. Солженицына содержит ряд неточностей, а также весьма субъективных истолкований фактов. Вместе с тем, и тут мы тоже согласны с Вами, развиваемая им концепция-образ имеет право на существование, как и Ваша.

Вы безусловно правы также, полагая, что при последующем переиздании данной работы необходим ее научный комментарий...

Желаем Вам успеха.

Ученый секретарь Отделения истории АН СССР д.и.н. В.П. Козлов».

Имелось на данную рукопись и аналогичное заключение Института государства и права АН СССР.

Но народный депутат и главный редактор С.П. Залыгин вернул Открытое письмо даже без подобающего такому случаю письма-отписки.

Открытое письмо отклонили также сугубо «исторические» журналы «Вопросы истории», «История СССР», впоследствии — и «Военно-исторический журнал», а также с десяток других изданий, включая и «плюралистические» «Московские новости».

Отметим, что критика солженицынского сочинения появлялась как в СССР, так и за рубежом. Наряду с рядом статей Р.А. Медведева, впервые опубликованных за рубежом, укажем и еще одно интересное произведение о творчестве Солженицына. Это двухтомник Александра Флегона, редактора зарубежного русскоязычного издательства «ИМКА-Пресс», «Вокруг Солженицына» [3].

После краткого выступления автора «О творческом методе

А.И. Солженицына» на первых и, по воле судьбы, ставших последними «Солженицынских чтениях» в мае 1990 г., статью его обещали напечатать не посторонние «Вопросы литературы». Но потом грянул август 1991 г., и редакционные намерения остались лишь благими пожеланиями.

Такова эпопея предлагаемой вашему вниманию статьи.

Казалось бы, после первой отечественной (в «Новом мире») публикации «Архипелага ГУЛАГ» критике нашей и стоило бы поподробнее присмотреться к этим бывшим ранее апокрифическими страницам. Да не тутч’о было...

«В историческом труде, — а именно таковым и считает «Архипелаг...» его создатель, — писал известный в прошлом и ныне почти забытый историк Сергей Петрович Мельгунов, — критике подлежат не столько теоретические построения автора, вытекающие из его индивидуального мировоззрения, сколько та фактическая канва (здесь и далее выделено мной. — О. X.), на которой выводится определенный исторический узор. Только в этой плоскости из столкновений мыслей может родиться истина».

Процитированные слова С.П. Мельгунова писаны были в Париже в тридцатые годы по тому же самому поводу — в качестве методологического основания анализа и критики выпущенного во Франции сочинения одного из русских генералов.

Интересно, согласны ли с подобным утверждением Мельгунова наши отечественные «светила» исторической науки? Бывшие и настоящие?

Читатель «Архипелага ГУЛАГ», наверное, заметил, что в повествовании Солженицына активно действующей представлена лишь одна сторона — Красная, чья злая воля-де только и определяла ход, содержание и направленность исторических событий. В этой связи и возникает зловещая фигура умолчания, которая, как известно, способна исказить подлинную историческую картину происходившего.

Констатируя этот факт и феномен «Архипелага...», я свой упрек адресую не столько Солженицыну, ибо это право автора, как видеть и как писать, если ты, конечно, призываешь «жить не по

лжи!», сколько его адептам, апологетам и так называемым «представителям» исторической науки.

Вы знали это, господа? Молчали? Значит, вы, уважаемые, сознательно играли в «умолчание правды». Браво, господа! Спасибо за откровенность!

Однако вряд ли кто может серьезно поверить, что лишь один социальный субъект (партия большевиков) мог определять развитие событий на этапе потрясшего и разделившего страну социального противостояния.

Но куда же подевались у Солженицына все эти Корниловы и Алексеевы, Красновы и Каледины, Юденичи и Дутовы, Миллеры и Колчаки, Врангели, Семеновы и Унгерны, Скоропадские, Петлюры и многие, многие другие? Включая сюда также чехов и словаков, американцев и англичан, французов и японцев? Или не было их вовсе на российских просторах???

Между прочим, и многие из использованных Солженицыным источников, в частности и мемуары непосредственных участников тех далеких от нас событий, рисуют картину весьма отличную от той, что представляет читателям писатель, избравший своим кредо «жить не по лжи!».

Сам автор «Архипелага...» скромно подчеркивал по этому поводу: «Задача художника: дать свою картину, заразить читателя».

Обратимся, в качестве примера, к одному пассажу Солженицына, связанному с малоизвестными событиями времен Гражданской войны.

Солженицын «срывает покровы тайны» с организации, вошедшей в историю под названием «Тактического центра».

По Солженицыну оказывается, что «Тактический центр» не был организацией... А что же было? Вот что: они встречались. Встречаясь же, ознакамливались с точкой зрения друг друга...». Но, успокаивает читателей Александр Исаевич, «по зарубежному журналу «На чужой стороне» мы можем установить, что на самом деле было». Итак, «летом (1918 г.) из Союза общественных деятелей выделился Национальный центр, — а по сути просто кружок резко союзнической ориентации, кадетский по составу...

Ничего этот кружок не делал, кроме замаскированных собраний... Иногда посылал своих членов на Кубань для осведомления.

Но более всего Национальный центр сосредоточился на мирной выработке законопроектов для будущего России.

Одновременно с Национальным центром и левее его создался Союз возрождения — для борьбы против немцев и большевиков. Но и эта борьба показалась им невозможной на большевистской территории и сводилась к отсылке людей на юг. Однако и районы Добровольческой армии отталкивали их своей реакционностью.

Весной 1919 г. все три организации — Союз общественных деятелей, Национальный центр и Союз возрождения решили поддерживать систематическую координацию и для этого выделили по два человека. Образовавшаяся шестерка иногда собиралась весь 1919 г., затем замерла, перестала существовать. Аресты их начались только в 1920 г. И тогда, во время следствия, шестерка была громко обозвана «Тактический центр» [4].

Может быть, зададимся мы вопросом, после раскрытия ВЧК летом—осенью 1919 г. Петроградского и Московского отделений Национального центра —хотя следствию, скажем правду, в то время и не стало известно об еще одной петроградской организации, вошедшей в историю под названием «Таганцевской», Союз возрождения России (СВР) действительно прекратил свою деятельность? Нет, свидетельствует Мельгунов, мы продолжали свое дело.

А вот отрывок из опубликованных в журнале «На чужой стороне» (помните, уважаемый читатель?) мемуаров члена партии на--родных социалистов (энэсов) и участника СВР В.А. Мякотина: «Военная комиссия «Союза возрождения...» завязала постоянные связи с некоторыми уже существовавшими противоболыиевист-скими военными организациями. Согласно плану, предполагалось в определенный, заранее избранный момент перебросить все силы этих организаций в определенный район и тогда поднять в этом районе восстание, провозгласить новую власть и начать набор армии, которая бы действовала вместе с союзниками», то есть армиями Антанты, уже высадившимися на Севере России.

Вот, оказывается, откуда «растут ноги» похода 14 государств против Советской России!

Не напоминает ли описанная схема известные мятежи в Ярославле в июне и в Казани в июле 1918 г.? Ранее, дважды провалившись, она в точности сработала в Казани в августе—сентябре 1918 г. Кстати сказать, одним из отрядов мятежников, действовавших в районе Казани, командовал Б.В. Савинков, ранее возглавлявший разгромленный ВЧК «Союз защиты Родины и свободы».

По словам В.А. Мякотина, казанская авантюра, вкупе с восстанием в мае чехословацкого корпуса и «обещанным союзниками увеличением контингента» оккупационных войск в России, вселяла надежду «на образование фронта, направленного против немцев и большевиков и протянутого от Белого до Черного моря».

Вот о чем, оказывается, мечтала — нет, разумеется, не вся, но некоторая — часть российской интеллигенции в августе 1918 г.!

Да и в написанных в далеком 1923 г., но впервые опубликованных после смерти всех участников описываемых событий, мемуарах Мельгунов более откровенно признавал, что летом 1918 г. был выработан единый план действий между Антантой и СВР с Национальным центром: «Две задачи стояли на очереди — надо было договориться с союзниками, дабы интервенция не носила характера оккупации, и убедить в бессмысленности всех продолжавшихся переговоров с большевиками... Мы были уверены, что последует более или менее мощный десант, около которого могут сгрудиться русские силы. Мы были уверены, что выступление чехов является как бы выполнением выработанного плана».

Моя задача облегчается тем, что в 2004 г. «Воспоминания и дневники» С.П. Мельгунова впервые были изданы в Москве, через 41 год после их парижского издания и через 47 лет после смерти их автора.

Уже в 1927 г. Мельгунов приводит и следующий красноречивый факт: архангельский антисоветский переворот в августе 1918 г. был совершен... «прорвавшимися туда из Петрограда офицерами при содействии британской разведки, а также вологодской группы «Союза возрождения России».

Такова была «мирная», по выражению Солженицына, работа «демократических» заговорщиков!

Возникает закономерный вопрос: почему бывшие руководители Гражданской войны в России столь откровенны в своих мемуарах? (И, как представляется, ответ на него объясняет, и почему еще долгие годы мы не увидим их изданными на родине их авто-

ров.) Думается, ответ на него состоит в том, что они писали для истории, надеясь, что суд потомков все расставит по своим местам, воздав должное и «правым, и виноватым».

Парадоксально, но факт — и до 1991 г., и после, — хотя французская историография Октябрьской революции — специальность и тема докторской диссертации бывшего «советского» историка Ю.Н. Афанасьева, — эти свидетельства были и остаются неизвестными официальной отечественной историографии Гражданской войны в России.

И внимательных читателей и «Архива русской революции», и переизданных мемуарных сборников «Минувшее» и «Былое» ждут немало интересных находок, открытий и откровений современников и непосредственных участников рассматриваемых событий, якобы неизвестных нашим «маститым» историкам, включая «академика» А.Н. Яковлева и свежеиспеченного «историка» Д.А. Волкогонова.

Имейте хотя бы мужество, чтобы, подобно Мельгунову, честно признать:

Виновны! Виновны в сокрытии правды. Виновны в том, что промолчали (и молчим) о лжи. В том, что отказались «жить не по лжи!».

В предисловии к воспоминаниям Мельгунова, согласно их названию, «писанным во внутренней тюрьме ВЧК в сентябре 1918 г.» (!), есть одно интересное свидетельство: «Справедливость требует сказать: сажали меня часто большевики в тюрьму за «контрреволюцию», но всегда давали возможность работать, допуская широкую передачу книг и письменных принадлежностей».

В воспоминаниях жены историка П.Е. Мельгуновой находим и еще одну любопытную подробность: накануне открытия судебного заседания в здании нынешнего Политехнического музея главный обвинитель... освободил до суда всех обвиняемых.

Или еще один пример. Солженицын пишет: «А была спекуляция (курсив А.И. Солженицына) совершенно политического характера, как указывал декрет Совнаркома... от 22.7.1918 г.: «виновные в сбыте, скупке или хранении для сбыта в виде промысла продуктов питания, монополизированных Республикой (крестьянин хранит хлеб — для сбыта в виде промысла, а какой же его промысел? — А.И. Солженицын), — наказываются лишением

свободы на срок не менее 10 лет, соединенным с тягчайшими принудительными работами и конфискацией всего имущества».

Стоп! — скажем мы себе и обратимся к тексту указанного автором Декрета. И читаем: «...виновные в скупке, сбыте или хранении с целью сбыта в виде промысла...» Улавливаете разницу?

То есть в декрете описан состав преступления спекуляции — скупка и сбыт в целях наживы отнюдь не производителем, так что глубокомысленное замечание Александра Исаевича о «промысле крестьянина» — не спекуляция же его промысел?! — сразу же теряет его смысл, оказывается, что называется, «ни к селу ни к городу».

(В рукописи 1989 г. я писал далее, что сегодня уже представляется явным анахронизмом:

«Возможно, кто-то все же усомнится в нравственности борьбы со спекуляцией. Тогда предложим ему простейший эксперимент: выйдите на улицу и каждому встречному задайте один лишь вопрос: как вы считаете, должны ли привлекаться к ответственности лица, скупающие товары первой необходимости по низким ценам и перепродающие их втридорога?

— Не хотите? Что, результат этого опроса вам заранее известен?)

Оказывается, таким образом, что «плач Александра Исаевича по крестьянину» на поверку оказывается элементарным передергиванием фактов.

Но зададимся другим вопросом. Что же, «ученые» и «просвещенные» читатели Солженицына не увидели очевидных передергиваний писателем исторических фактов?

Или же писатель был уверен, что передергивания не увидят? Не захотят заметить? Это — вопрос к зовущим «жить не по лжи!».

Наши отечественная наука и критика, «глубоко проанализировавшие» впервые опубликованное на Западе произведение, не известное подавляющей массе читателей, вдруг обнаружили просто необъяснимую робость при «втором пришествии» Солженицына и первой публикации «Архипелага ГУЛАГ» в СССР.

И тогда начинает срабатывать удивительный феномен, порожденный пришедшей в нашу жизнь «гласностью»: раз молчит критика, значит — все написанное Солженицыным правда!

Мы проанализировали лишь несколько фрагментов, несколько страниц этого произведения. Но столь же тщательного анализа требуют и другие его страницы.

Нет, «Архипелаг ГУЛАГ» не «произведение по преимуществу художественное»! Вспомним солженицынское «главная задача художника — заразить читателя».

Как известно, уже в бытность Александра Исаевича за границей тамошние издатели предложили ему исправить явные, мягко выражаясь, «перегибы» в его творении, что он отверг с подлинным достоинством человека, призывающего других «жить не по лжи!».

Если факты — фундамент и «кирпичики» строительного материала историка, мыслителя, из которых он воздвигает свою концептуальную конструкцию, то автор «Архипелага...» попросту заменяет их крупными блоками собственных оценок, подчас весьма далеких от исторической основы.

Касаясь истории Гражданской войны в России, хотелось бы напомнить весьма очевидную истину о субъективной и объективной правде, понятую уже в 1923 г. тем же самым Борисом Савинковым: «Субъективно, конечно, правы все. Правы «красные», правы «белые», правы «зеленые»... Но объективно правы либо те, либо другие, — либо красные, либо противники их. На этот вопрос моя повесть не дает прямого ответа. Но он ясен».

И сегодня тем, кто охаивает и оплевывает трагическую судьбу Родины, не хватает порядочности и мужества откровенно признать, что раз, с их точки зрения, правомерной являлась вооруженная борьба против установившейся Советской власти в виде участия в «добровольческих» армиях и отрядах, заговорах и мятежах, то такой же правомерной являлась и соответствовавшая борьба со стороны Советской власти против вооруженных походов с участием иностранных «варягов», призванных на родную землю «ура-патриотами».

В уже упоминавшейся ранее работе С.П. Мельгунов писал о предполагаемом стремлении историка к объективности: «История обязывает к рассмотрению всей совокупности того материала, который может быть в распоряжении исследователя (и был, по признанию самого Солженицына, в его руках, либо был доступен ему). Историк тенденциозен тогда, когда он сознательно отбрасывает материал, не укладывающийся в заранее им установленные и, следовательно, искусственные схемы; бессознательно он тенденциозен, конечно, и тогда, когда игнорирует материал в силу своего незнакомства с ним».

Итак, критерий оценки сформулирован и определен. Причем задолго до сегодняшнего дня, да в придачу известным русским либеральным историком, как известно, отнюдь не стоявшим на марксистских позициях. С полным правом этот критерий может быть применен и к «опыту художественного исследования» Солженицына.

В этой связи знакомство читателей с «Архипелагом ГУЛАГ» как авторской версией исторического прошлого должно было сочетаться с соответствующими научно-историческими комментариями. К сожалению читателей, этого не было сделано издателями этого произведения в Советском Союзе.

Хотя, как отмечал даже на Солженицынских чтениях его друг и почитатель творчества Александра Исаевича критик А.Г. Коган, «художественная ненависть ослепляет Солженицына, сказывается в его подборе материала, характеристик».

И сегодня, когда перед нашим обществом стоит колоссальная по своей сложности задача очищения и обновления социалистического идеала от всего наносного, глубоко чуждого ему, нам необходимо подлинное знание истории, понимание причин и обстоятельств деформаций в прошлом, причинивших неисчислимые страдания не одному поколению советских людей. Ибо, как говорил известный отечественный историк Николай Михайлович Карамзин, история — единственная наука, превращающая человека в Гражданина.

Хронология значительных событий отечественной истории, связанных с жизнью и деятельностью Ю.В. Андропова [1].

12 августа — в СССР впервые на Семипалатинском полигоне в Казахстане испытана водородная бомба мощностью 400 килотонн (сообщение правительства СССР о проведенном испытании — 20 августа).

1 сентября — Постановление ЦК КПСС и Совета министров СССР об упразднении Особого совещания (ОСО) при МВД СССР. За время существования ОСО с 5 ноября 1934 г. были осуждены 442 531 человек, в т.ч. приговорены к расстрелу —10 101 человек.

23 декабря — специальным судебным присутствием Верховного суда СССР вынесен смертный приговор 6 бывшим руководителям органов госбезопасности: Л.П. Берии, В.Н. Меркулову,

В.Г. Деканозову, Б.З. Кобулову, С.А. Гоглидзе, П.Я. Мешику, Л.Е. Влодземирскому — и приведен в исполнение.

25 января -18 февраля — Берлинское совещание министров иностранных дел СССР, Великобритании, США и Франции по вопросам уменьшения международной напряженности.

13 марта — Указ Президиума Верховного Совета СССР об образовании Комитета государственной безопасности при Совете министров СССР.

Март—предложение СССР о включении в систему коллективной безопасности в Европе США и об обсуждении вопроса о присоединении СССР к НАТО. Западные державы отклонили это предложение.

19 апреля — Постановление Президиума ЦК КПСС «Об освобождении из ссылки на поселение ранее осужденных за антисоветскую деятельность». Освобождались осужденные к лишению свободы сроком до 5 лет.

20 мая — Постановление СМ СССР о создании межконтинентальной баллистической ракеты и выводе в космос искусственного спутника Земли.

3 августа — Постановление СМ СССР о снятии ограничений со спецпереселенцев — кулаков.

11-14 мая — Варшавское совещание о совместной обороне и безопасности в Европе; подписан Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи между Албанией, Болгарией, Венгрией, ГДР, Польшей, Румынией, СССР и Чехословакией — образование Организации Варшавского договора (ОВД) — военно-политической организации, противостоящей НАТО.

20 сентября — в Москве подписан договор об отношениях между СССР и Германской Демократической Республикой.

24 сентября — установление дипломатических отношений между СССР и Федеративной Республикой Германией (ФРГ).

29 октября — Указ Президиума Верховного Совета СССР о досрочном освобождении и репатриации немецких военнопленных, осужденных в СССР за военные преступления.

14-25 февраля — XX съезд КПСС (1430 делегатов от 7215 членов и кандидатов в члены партии). Съезд провозгласил политику мирного сосуществования государств с различными политическими системами; поддержал массовую реабилитацию жертв политических репрессий.

25 февраля — доклад Н.С. Хрущева делегатам съезда «О культе личности и его последствиях».

2 марта — разгон демонстрации молодежи в Тбилиси в защиту И.В. Сталина под лозунгами «Долой Хрущева!», «Молотова — во главу КПСС!».

5 марта — Постановление Президиума ЦК КПСС об ознакомлении всех коммунистов и комсомольцев с докладом Н.С. Хрущева о культе личности И.В. Сталина.

5—9 марта — многотысячные демонстрации и митинги в Грузии (Тбилиси, Батуми, Сухуми, Кутаиси, Рустави) за отмену решений XX съезда КПСС о культе личности И.В. Сталина.

17 апреля — прекращение деятельности Информационного бюро коммунистических и рабочих партий (Коминформа — существовал после роспуска Коминтерна 15 мая 1943 г.).

28 апреля — Указ Президиума Верховного Совета СССР о снятии с депортированных народов режима спецпереселения.

23 октября — начало восстания в Будапеште.

4 ноября — решение Президиума Верховного Совета СССР об оказании военной помощи Временному правительству Венгрии во главе с Яношем Кадаром.

4-5 ноября — операция «Вихрь» — советские войска под командованием генерала П.Н. Лащенко вошли в Будапешт.

24 ноября — постановление ЦК КПСС о восстановлении национальной автономии чеченского и ингушского народов.

9 января — Указ Президиума ВС СССР «О восстановлении Чечено-Ингушской АССР в составе РСФСР».

27 мая — Советско-венгерское соглашение о правовом статусе советских войск, временно расквартированных на территории ВНР.

28 июля —11 августа — VI Всемирный фестиваль молодежи и студентов в Москве. В нем приняли участие 34 тысячи делегатов из 31 страны.

14—16 ноября - Совещание представителей 12 коммунистических и рабочих партий социалистических стран приняло Декларацию с осуждением «догматизма и ревизионизма».

16—19 ноября Совещание представителей 64 коммунистических и рабочих партий приняло Манифест мира.

20-23 мая — Совещание в Москве представителей коммунистических и рабочих партий стран — участниц СЭВ.

20 декабря — в Москве на площади Дзержинского открыт памятник «рыцарю революции», председателю ВЧК Ф.Э. Дзержинскому (скульптор Е.В. Вучетич. Памятник демонтирован 24 августа 1991 г.).

10 января — фактическое восстановление дипломатических отношений с Кубой после вступления повстанцев в Гавану.

27 января — 5 февраля XXI (внеочередной) съезд КПСС (1367 делегатов от 8239 тысяч членов и кандидатов в члены КПСС). Съезд сделал вывод о полной и окончательной победе социализма в СССР и начале строительства коммунизма.

7 февраля — соглашение между СССР и Китайской Народной Республикой об оказании помощи КНР в строительстве промышленных предприятий.

15-27 сентября — первый визит главы Советского государства Н.С. Хрущева в США.

18 сентября — выступление Н.С. Хрущева на сессии Генеральной Ассамблеи ООН с декларацией о всеобщем и полном разоружении.

28 сентября - 4 октября — визит делегации во главе с

Н.С. Хрущевым в КНР. Попытка убедить Мао Цзэдуна в необходимости признания принципа мирного сосуществования стран с различным политическим строем.

4—13 февраля — визит А.И. Микояна на Кубу, в ходе которого подписаны соглашения об экономическом сотрудничестве между СССР и Республикой Куба.

1 мая — в районе Свердловска на высоте 22 км сбит самолет-разведчик ЦРУ США U-2. Катапультировавшийся пилот Г.Ф. Пауэрс задержан и доставлен в Москву.

8 мая — официальное установление дипломатических отношений между СССР и Кубой.

16 мая — в Париже открылась конференция 4-х держав — СССР, США, Великобритании и Франции. Провал переговоров из-за выдвинутого Н.С. Хрущевым к американской стороне требования принести официальные извинения за разведывательную акцию ЦРУ 1 мая и прекратить разведывательные полеты над территорией СССР.

Июль — Н.С. Хрущев объявил о закупках СССР кубинского сахара в связи с экономической блокадой Кубы, объявленной США, и предостерег США от вооруженной агрессии против Кубы.

18 августа — отзыв советских специалистов из КНР из-за обострения политических и идеологических разногласий.

23 сентября — выступление Н.С. Хрущева на Генеральной Ассамблее ООН с речью «Свободу и независимость всем колониальным народам. Решить проблему всеобщего разоружения».

10 ноября -1 декабря — совещание представителей 81 коммунистической и рабочей партии в Москве. Приняты Заявление и Обращение к народам мира с программой борьбы «За мир, демократию и социализм».

18 апреля — Протест советского правительства против высадки антикастровских сил на Кубе (в заливе Плайя-Хирон).

5 мая — внесение изменений в уголовное законодательство, предусматривающих смертную казнь за экономические преступления.

3-4 июня — встреча Н.С. Хрущева с президентом США Дж.

Кеннеди в Вене. Провал переговоров из-за требований Н.С. Хрущева уступок со стороны США по вопросу о Западном Берлине.

5 августа — заседание Политического консультативного комитета государств — участников Варшавского договора приняло обращение к правительству ГДР с предложением принять меры против подрывной деятельности с территории Западного Берлина.

13 августа — за одну ночь возведена стена между Западным и Восточным секторами Берлина, призванная предотвратить переход граждан ГДР в ФРГ и затруднить ведение разведывательноподрывной деятельности против ГДР.

Демонтирована в 1989 г.

17-30 октября — XXI! съезд КПСС (4813 делегатов от 9716 тысяч членов и кандидатов партии). Принята третья программа партии, новый Устав КПСС. СССР провозглашен общенародным государством, заявлено о превращении КПСС в партию всего советского народа.

Ю.В. Андропов избран на съезде членом ЦК КПСС.

31 октября — по решению XXII съезда КПСС тело И.В. Сталина вынесено из Мавзолея на Красной площади и перезахоронено у Кремлевской стены.

1962

22 февраля - введение смертной казни за взяточничество в особо крупных размерах.

Апрель — на сессии Верховного Совета СССР Н.С. Хрущев утвержден председателем Совета министров СССР, а Л.И. Брежнев избран председателем Президиума Верховного Совета СССР.

1-2 июня — забастовки и массовые беспорядки в связи с объявлением о повышении на 25—30% цен на продовольственные товары.

Наиболее массовые беспорядки произошли в г. Новочеркасске Ростовской области.

10 июня — решение Президиума ЦК КПСС о проведении стратегической операции «Анадырь» по созданию советской военной ракетной базы на Кубе.

22 октября — Президент США Дж.Ф. Кеннеди в обращении к

нации заявил об установлении морской блокады Кубы и требование о выводе советских баллистических ракет с Кубы. Начало «горячей стадии» Карибского кризиса.

25 октября — послание Н.С. Хрущева Дж. Кеннеди о согласии СССР вывести ракеты с Кубы под контролем ООН в случае отказа США от захвата Кубы.

Февраль — март - суд в г. Ленинграде над И.А. Бродским по обвинению в тунеядстве (отправлен в ссылку на принудительные работы в колхозе).

Апрель - июнь — визит кубинской партийно-правительственной делегации в Москву.

14 июня — ЦК Коммунистической партии Китая (КПК) предъявил КПСС список из 25 пунктов с обвинениями в «отходе от коммунистических идей».

Открытое письмо ЦК КПСС «китайским товарищам» с ответом на выдвинутые обвинения.

14 июля — разрыв отношений между КПСС и КПК.

20 июня — на переговорах в Женеве СССР и США договорились об установлении прямой телетайпной связи («красного телефона») между Белым домом и Кремлем.

10 августа - Указ Президиума ВС СССР о реабилитации немцев Поволжья (автономная республика не восстановлена).

16-24 сентября — Всемирный форум молодежи в Москве.

14 октября - Пленум ЦК КПСС освободил Н.С. Хрущева с поста Первого секретаря ЦК. Его преемником избран Л.И. Брежнев.

18—23 января — заседания Политического консультативного совета Варшавского договора: принято Заявление об осуждении налетов авиации США на Вьетнам.

1—5 марта — совещание коммунистических и рабочих партий в Москве. Принята Декларация солидарности с народом Вьетнама.

5 апреля — СССР начал поставки Демократической Республике Вьетнам ракет класса «земля — воздух» для отражения налетов авиации США.

27 и 29 сентября КГБ при СМ СССР арестованы литераторы

А.Д. Синявский и Ю.М. Даниэль за передачу для опубликования за рубежом своих произведений.

5 декабря — первая правозащитная акция в Москве, организованная В.К. Буковским: митинг на Пушкинской площади с требованием освободить А.Д. Синявского и Ю.М. Даниэля.

1966

10—14 февраля — суд над А.Д. Синявским (7 лет лишения свободы) и Ю.М. Даниэлем (5 лет лишения свободы).

29 марта - 8 апреля — XXIII съезд КПСС (4942 делегата от

12 481 тысячи членов и кандидатов).

5 июля — Декларация стран — участниц ОВД об укреплении мира и безопасности.

8—18 октября — митинги крымских татар в Андижане, Фергане, Ташкенте, Самарканде и других городах в связи с 45гпетием образования Крымской АССР. Участники митингов разогнаны милицией и солдатами.

1967

18 мая - Политбюро ЦК КПСС назначило председателем КГБ при СМ СССР Ю.В. Андропова.

5 июня - начало «Шестидневной» войны между Израилем, ОАР и Иорданией.

10 июня - разрыв дипломатических отношений с Израилем.

17 июня — в Китайской Народной Республике проведены испытания первой термоядерной бомбы.

21 июня - Ю.В. Андропов избирается кандидатом в члены Политбюро ЦК КПСС.

2 сентября — демонстрация крымских татар в Ташкенте.

5 сентября — Указ Президиума Верховного Совета СССР об отмене решений 1944 г. с огульными обвинениями в адрес жителей Крымского полуострова.

18-19 января - суд над «диссидентами» А.И. Гинзбургом, Ю.Т. Галансковым и другими.

21 апреля — в г. Чирчик (Ташкентская область, Узбекская ССР) состоялась демонстрации крымских татар с требованием свободы переселения в Крым. Милицией задержаны около 300 человек.

30 апреля - выход первого номера бюллетеня «Хроника текущих событий».

24—26 июля - митинг турок-месхетинцев у Дома правительства в Тбилиси (Грузинская ССР) с требованиями возвращения в родные места.

21 августа — ввод войск ВНР, ГДР, НРБ, ПНР и СССР в Чехословакию.

25 августа - акция протеста на Красной площади 7 человек против ввода войск ОВД в Чехословакию (суд над задержанными состоялся 11 октября).

Март - август — многочисленные вооруженные конфликты на советско-китайской границе.

Май — арест «диссидента» А.А. Амальрика, чье сочинение «Просуществует ли Советский Союз до 1984 года?» было издано в Голландии.

5-17 июня - международное совещание коммунистических и рабочих партий по вопросам подготовки общеевропейского совещания.

17 ноября - в Хельсинки начались советско-американские переговоры об ограничении стратегических ядерных вооружений.

24 ноября - ратификация Президиумом ВС СССР Договора о нераспространении ядерного оружия.

24 декабря — арест составителя бюллетеня «Хроника текущих событий» Н.А. Горбаневской (участница акции протеста на Красной площади 25 августа 1968 г. против ввода войск ОВД в Чехословакию).

19 марта - А.Д. Сахаров, В.Ф. Турчин и Ж.А. Медведев опубликовали открытое письмо Л.И. Брежневу, А.Н. Косыгину и

Н.В. Подгорному о взаимосвязи между уровнем демократичности общества и достижениями технико-экономического прогресса.

16 апреля —14 августа — переговоры в Вене СССР и США об ограничении стратегических вооружений.

8 октября — присуждение А.И. Солженицыну Нобелевской премии по литературе.

15 октября - захват и угон в Турцию рейсового самолета Ан-24 П. и А. Бразинскасами.

4 ноября — по инициативе В.М. Чалидзе, А.М. Твердохлебова и

А.Д. Сахарова образован Комитет прав человека в СССР.

30 марта - 9 апреля - XXIV съезд КПСС (4963 делегата от

14 455 тысяч кандидатов и членов партии). Съезд принял Программу мира. В докладе Л.И. Брежнева было объявлено о формировании в Советском Союзе новой исторической общности — советского народа.

22—30 мая - первый в истории визит в СССР президента США Р. Никсона. Подписание ряда межгосударственных соглашений.

27 апреля — Пленумом ЦК КПСС Ю.В. Андропов избирается членом Политбюро.

18—25 июня — визит Генерального секретаря ЦК КПСС

Л.И. Брежнева в США. В ходе визита подписаны: «Основные принципы переговоров о дальнейшем ограничении стратегических наступательных вооружений», Соглашение о предотвращении ядер-ной войны.

3 июля — в Хельсинки открылось Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе (34 участника).

30 октября — в Вене начались переговоры по сокращению вооруженных сил НАТО и Организации Варшавского договора.

17 декабря - председателю КГБ при СМ СССР Ю.В. Андропову присваивается звание «генерал-полковник».

15-21 июля - советско-американский космический эксперимент «Эпас»: «Аполлон — Союз», включавший стыковку космических кораблей США и СССР, создание первой орбитальной международной космической станции. Командир «Союза-19» — А.А. Леонов, «Аполлона» — Т. Стаффорд.

1 августа - подписание в Хельсинки Заключительного акта Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (с участием США и Канады).

9 октября - присуждение Нобелевской премии мира академи-ку-«диссиденту» А.Д. Сахарову.

24 февраля - 5 марта — XXV съезд КПСС (4988 делегатов от 15 604 тысяч кандидатов и членов партии).

18 декабря — осужденный в СССР «диссидент» В.К. Буковский обменян на генерального секретаря Компартии Чили Л. Корвалана.

10 сентября - Ю.В. Андропову присваивается звание генерала армии.

8 января — в Москве осуществлен террористический акт (3 взрыва), организованный националистической группой С. Зати-кяна. Участники группы арестованы в сентябре в г. Ереване (Армянская ССР).

14 апреля — демонстрация в Тбилиси под лозунгами объявления только грузинского языка официальным языком Грузинской ССР.

5 июля — Указ Президиума ВС СССР о преобразовании КГБ при СМ СССР в КГБ СССР.

4 декабря — демонстрация в Душанбе немцев, не получивших разрешения на выезд в ФРГ («отказников»).

5 декабря — в Москве подписан договор с Афганистаном о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве.

16-19 июня - манифестации в Целинограде против решения Политбюро ЦК о создании немецкой автономии в Казахстане.

18 июня - подписание в Вене Л.И. Брежневым и президентом США Дж. Картером Договора об ограничении стратегических наступательных вооружений (ОСВ-2).

1 ноября — арест по обвинению в антисоветской агитации и пропаганде Г.П. Якунина.

27 декабря — свержение президента Афганистана X. Амина, штурм президентского дворца Тадж-Бек. Начало ввода советских войск в ДРА.

4 января - Конгресс США в связи с вводом советских войск в Афганистан объявил о введении эмбарго на поставку в СССР зерна и на передачу высоких технологий.

Президент США Дж. Картер призвал к бойкоту XXII Олимпийских игр в Москве.

22 января - академик-«диссидент» А.Д. Сахаров выслан в административном порядке в г. Горький.

10 июля - 3 августа - XXII Олимпийские игры в Москве и Таллине.

23 февраля — 3 марта - XXVI съезд КПСС (5002 делегата от

17 480 тысяч членов партии).

24 апреля — президент США Р. Рейган отменил эмбарго на поставки зерна в СССР.

30 ноября - в Женеве начались советско-американские переговоры по ракетам средней дальности.

30 декабря - президент США Р. Рейган объявил об экономических санкциях против СССР: эмбарго на поставку труб для газопроводов, приостановка переговоров о поставках зерна в связи с введением правительством Польской Народной Республики режима военного положения.

24 мая — Ю.В. Андропов избран Секретарем ЦК КПСС.

5 сентября — первый телемост Москва — Лос-Анджелес.

12 ноября — Внеочередной Пленум ЦК КПСС избрал Ю.В. Андропова Генеральным секретарем ЦК КПСС.

13 ноября — Р. Рейган отменил санкции против СССР, введенные 30 декабря 1981 г. в связи с кризисом в Польше.

17 декабря - министром внутренних дел СССР назначен В.В. Фе-дорчук, председателем КГБ СССР — В.М. Чебриков.

1 января - заявление ТАСС с опровержением утверждения президента США о применении СССР в Афганистане химического оружия.

5 января — Политический Консультативный комитет Организации Варшавского договора принял Политическую декларацию против размещения американских ракет в Европе.

7 января — совещание в ЦК КПСС по вопросам укрепления трудовой дисциплины. Начало кампании против прогульщиков и пьяниц.

1-15 марта - в Москве прошли советско-китайские консультации по нормализации отношений между странами.

5 апреля — из Франции высланы 47 советских дипломатов, обвиненных в шпионаже (завершение дела «Farewell»).

Создана комиссия под руководством Н.И. Рыжкова и М.С. Горбачева для подготовки экономической реформы.

28 мая — заявление советского правительства в связи с развертыванием американских ракет в Европе и о принятии ответных мер.

Май - осуществлена передача Русской православной церкви Свято-Данилова монастыря.

14-15 июня — Пленум ЦК КПСС по вопросам идеологической и массово-политической работы. Выступление Ю.В. Андропова о подготовке новой Программы КПСС.

16 июня — Сессия Верховного Совета СССР избирает Ю.В. Андропова председателем Президиума Верховного Совета.

25 октября — заявление Правительства СССР о размещении тактических ракет в ГДР и Чехословакии.

24 ноября — заявление Ю.В. Андропова о прекращении участия СССР в Женевских переговорах по ограничению и сокращению вооружений в Европе.

9 февраля в ЦКБ после тяжелой продолжительной болезни скончался Ю.В. Андропов...

13 февраля на Внеочередном Пленуме ЦК КПСС Генеральным секретарем ЦК КПСС избран К.У. Черненко.

Рассказ о многогранной деятельности Ю.В. Андропова нам представляется оправданным завершить кратким обзором историографии органов КГБ СССР.

Тем более что предыдущая работа на эту тему А.И. Пожарова, опубликованная в 2001 г., была ограничена как по поставленным задачам, хронологическим рамкам, так и объективно по привлеченному кругу источников [1].

Учитывая наличие весьма обширного круга разноплановых источников по данной проблеме, нам пришлось сознательно ограничить базу анализа, сведя ее преимущественно к документальным, научным и научно-популярным книжным публикациям. За рамками обзора оказался значительный массив публикаций в на-учно-исторических и общественно-политических журналах.

Обращая основное внимание на историографию КГБ при СМ СССР, мы также вынуждены были отказаться от рассмотрения проблемно-тематически связанных с нею источников по истории МГБ (1946—1952 гг.) и МВД СССР (март 1953 — март 1954 года).

Предметом нашего обзора являлся контентанализ массовых источников, влияющих как на формирование исторического сознания населения, так и его политической и правовой культуры, а его целью — рассмотрение проблем введения в научный оборот (а посредством его — ив историческое сознание общества) — данных и сведений, основанных на документально-архивной базе, а также представление фактов, опровергающих легковесные и необоснованные «выводы», суждения и спекуляции отдельных журналистов и доморощенных «экспертов».

Составной частью этой проблемы является определение реальных места и роли органов КГБ СССР в системе обеспечения безопасности советского общества и государства.

В целом же выводы, предложенные нами по результатам проведенного исследования, мы надеемся, позволят специалистам различных профилей и отраслей знаний, и прежде всего студентам, аспирантам и адъюнктам, а также историкам, правоведам и журналистам, расширить свой кругозор по рассматриваемой проблематике.

Для анализа нами были отобраны книги, посвященные деятельности органов КГБ СССР, изданные в нашей стране на протяжении последних 20 лет, в период с 1988 по 2008 год.

Данный период истории нашей страны в целом характеризовался появлением различных направлений, подходов к исследованию и освещению советской истории, что не могло не повлиять и на исходные идейно-теоретические установки авторов, писавших о деятельности органов КГБ СССР.

Непосредственно, применительно к историографии советских органов госбезопасности, предпринятый нами анализ позволяет выделить три основных подхода к раскрытию и описанию деятельности КГБ СССР.

Это:

-официозно-традиционалистский подход, основанный на исходных теоретическо-лознавательных посылках, характерных для советской историографии и политологии;

— «ревизионистский» подход, основанный на попытке кардинального переосмысления всего периода существования Советского государства (с 1992 г. его продолжением стал неотрадиционалистский подход, о котором подробнее мы скажем далее);

— и, утверждающийся с середины 90-х годов, синтезирующий, интегрирующий подход, претендующий на взвешенный анализ и оценку всей доступной исследователям совокупности документов, источников, фактов и их интерпретаций, введение в научный оборот новых документов, фактов, интерпретаций и объяснительных концепций.

Первое из названных нами направлений (подходов) к описанию деятельности органов КГБ СССР и их исторических предшественников берет начало в конце 50-х годов и формировалось под влиянием решений XX съезда КПСС.

Для него было характерно акцентирование внимания на роли органов ВЧК—ОГПУ в Гражданской войне, на деятельности органов НКВД по борьбе с иностранным шпионажем в предвоенный период 1940—1941 годов, на вкладе органов госбезопасности в победу над Германией и Японией в годы Великой Отечественной войны.

В 1958 г. появились первые научно-популярные издания по истории органов ВЧК [2].

В 60-х годах, помимо газетных и журнальных публикаций, стали появляться отдельные сборники публикаций о деятельности ВЧК [3], в 70-е годах появились новые работы, в том числе и документальные сборники [4].

В 80-е годы, особенно после решения Коллегии КГБ СССР от 21 апреля 1989 г. «О развитии гласности в деятельности органов и войск КГБ СССР», данное направление освещения деятельности органов госбезопасности СССР получило дальнейшее значительное распространение, в том числе в виде интервью и выступлений руководителей органов КГБ — от его председателя до начальников областных управлений Комитета.

Некоторые выступления председателя КГБ СССР и его заместителей 1988—1989 годов были в начале 1990 г. изданы в форме сборника «КГБ лицом к народу: Сборник интервью и материалов выступлений председателя КГБ СССР и его заместителей» [5].

Отметим, что в 2006 г. вышел двухтомник выступлений и интервью бывшего председателя КГБ В.А. Крючкова «Без срока давности», на наш взгляд, представляющий значительную историческую ценность в качестве публично-официальной позиции руководства КГБ СССР по широкому кругу вопросов обеспечения безопасности СССР в завершающие годы перестройки (1989—1991).

Помимо этого, официально-традиционное направление также включало публикации рассекреченных документов, в том числе и КГБ СССР, подготовленные на их основе статьи, сборники, исследования и документально-публицистические публикации, ставшие весьма многочисленными в 1988—1990 годы. В частности, они регулярно публиковались в общественно-политическом бюллетене «Известия ЦК КПСС», в газетах «Правда», «Гласность», «Военно-историческом журнале» и других изданиях.

Следующее направление освещения истории отечественных органов госбезопасности и, в частности, КГБ СССР, условно названное нами «ревизионистским», начало формироваться с 1988 г. как попытка кардинального пересмотра и переоценки всего периода существования Советского государства.

Представляется необходимым, однако, заметить, что в целом периодическое переосмысление, переоценка исторического прошлого, что по-научному называется рефлексией, является вполне естественным и закономерным процессом. Но при этом не следует только забывать о реалиях прошедших эпох, отказываться от рассмотрения всей совокупности фактов и обстоятельств, акцентировать внимание на их выборочном анализе и оценке.

Отметим и то немаловажное обстоятельство, что формирование этого подхода к «осмыслению исторического прошлого» шло на фоне развернутой за рубежом пропагандистской кампании под лозунгом «Превратим год 70-летия советской власти в год пятидесятилетия Большого террора 1937 года!».

Первоначально этот новый подход к рассмотрению истории СССР и его органов госбезопасности был представлен статьями в периодической печати, выступлениями лиц, очень скоро приобретших статус неофициальных «экспертов по вопросам деятельности советских спецслужб»: Е.М. Альбац, О.Д. Калугин, П.З. Борисенко,

В.А. Рубанов. В1992 г. в таком же статусе выступил В.В. Бакатин.

В противовес традиционно-официозному подходу авторы, выступавшие с ревизионистских позиций, во-первых, игнорировали вопросы правовой основы деятельности органов КГБ СССР. А без этого анализ правоприменительной деятельности органов госбезопасности обращается в нонсенс.

Во-вторых, весьма своевольно осуществлялась экстраполяция на деятельность КГБ практики деятельности органов НКВД — МГБ СССР в 30—50-е годы.

В-третьих, вопреки фактам, КГБ СССР из центрального звена системы обеспечения безопасности советского общества и государства трансформировался ими в основной элемент карательного механизма Советского Союза.

На наш взгляд, крайне важная проблематика XX съезда КПСС и реализации его решений в деятельности органов КГБ вообще осталась за пределами этого направления исследований.

В-четвертых, это гипертрофирование роли «инакомыслия и борьбы с ним» в деятельности КГБ. (В частности, эту позицию пытался аргументировать в своих мемуарах и В.Е. Семичастный.) [6]

Также в русле этого подхода значительное внимание уделялось вопросам «технологии» агентурно-оперативных методов работы органов госбезопасности, традиционно считающихся закрытыми для публичного обсуждения в печати.

Интересовали авторов также закрытые вопросы бюджета и штатов КГБ, количества агентов (официально эти сведения за рубежом огласке также не подлежат!).

Частично ответы на эти вопросы были даны позднее, «вследствие изменения обстоятельств», говоря юридическим языком.

Например, в опубликованном отчете о деятельности КГБ при СМ СССР за 1968 г., из которого следует, что агентурный аппарат насчитывал около 260 тысяч негласных сотрудников КГБ, а всего по различным делам оперативного учета проходили 10 008 человек [7]. Со ссылкой на отчеты 5-го управления КГБ Е.М. Альбац позднее называет цифру дел оперативного учета Управления «3» («Защиты советского конституционного строя») в 1991 году: — 2500 дел [8].

Численность сотрудников КГБ в 1991 г. составляла около 480 тысяч человек [9]. Называя эту цифру, В.В. Бакатин уточнял, что 220 тысяч из них были военнослужащими пограничных войск КГБ.

По данным Бакатина, 180 тысяч сотрудников КГБ являлись офицерами, 90 тысяч сотрудников работали в КГБ союзных республик СССР.

Для сравнения Альбац называла цифру сотрудников ФБР США — 21 тысяча сотрудников. Следует только уточнить: в штаб-квартире ведомства в Вашингтоне, не считая сотрудников еще более 400 отделений ФБР по стране...

Альбац называла также цифру бюджета КГБ в 1991 г. — 4,9 млрд рублей в марте, 6,5 млрд рублей в октябре. Для сравнения она также указывала бюджет разведсообщества США — 32 млрд долларов, бюджет ФБР — 1 млрд долларов (там же.

С. 49).

По последним данным Комитета по разведке конгресса США (октябрь 2006 г.), на разведывательную деятельность этой страны тратилось 44 миллиарда долларов в год. Бюджет ЦРУ — 5 млрд долларов, АНБ — 6—8 млрд, Национального управления космической разведки — 7 млрд, военной разведки — 1 млрд.

По данным исследовательского центра American Empire Project, бюджеты и численность личного состава большинства из 16 федеральных ведомств, входящих в разведывательное сообщество США, засекречены (Независимое военное обозрение. М.,

36 (494), 6 октября 2006 г.).

«Ревизионистское» направление освещения истории советских органов госбезопасности в начале 90-х годов подпитывалось достаточно жесткими оценками их деятельности со стороны руководства страны.

Наиболее ярко «ревизионистское» направление было представлено в выступлениях на международных конференциях «КГБ: вчера, сегодня, завтра» 1991—1994 годов, организовывавшихся фондом «Гласность» С.И. Григорьянца.

Определенным противовесом им явилась проведенная в апреле 1994 г. межведомственная научно-практическая конференция «Спецслужбы России: история и современность», материалы которой были опубликованы в первом издании «Белой книги российских спецслужб» (М., 1995).

В последующие 1994—1997 годы на основе «ревизионистского» подхода и в русле его исходных идейно-теоретических и концептуальных установок стало складываться «неотрадиционалист-ское» течение, не утруждавшее себя проверкой и анализом фактов, а довольствующееся их вольным пересказом и весьма свободными комментариями и интерпретациями (Д.А. Волкого-нов, Л.М. Млечин, С. Н. Семанов, И.А. Минутко и другие).

В целом это направление можно охарактеризовать как категорический, принципиальный разрыв с советской историографической традицией, без глубокого ее анализа, без элементарного учета, оценки доступных и впервые вводимых в научный оборот документов и фактов, что не может не снижать существенным образом достоверность, обоснованность и аргументированность работ его представителей, придает им политико-публицистический пафос («Мы знаем...» или, как разновидность подобного рода суждений, — «Мы уже знаем...»).

Однако подобная категоричность суждений и утверждений далеко не всегда является оправданной.

Думается, определенный «удар» этому направлению историографии отечественных спецслужб нанес не только указ президента России от 19 декабря 1995 г. об учреждении праздника — Дня работников органов безопасности Российской Федерации, но и радиообращение президента Б.Н. Ельцина к нации 19 декабря 1997 г. по случаю 80-летия образования ВЧК.

В нем, в частности, было подчеркнуто:

«Каким было государство — такими были и его службы безопасности. Оглядываясь назад, я вижу — в разоблачении преступлений органов государственной безопасности мы чуть было не перегнули палку. Ведь в их истории были не только черные периоды, но и славные страницы, которыми действительно можно гордиться» [10].

3 сентября 2004 г. тридцатилетний журналист А.Е. Хинштейн в «Московском комсомольце» написал: «Мы сами довели свои спецслужбы до ручки... Ходили на митинги и шествия, трясли плакатами «Долой КГБ!», требуя суда над всеми, кто служил в органах... Что посеяли, то и пожали. Хотели избавиться от КГБ? Избавились.

Надо иметь мужество признать: мы сами, собственными руками уничтожили и развалили спецслужбы — некогда лучшие в мире.

...А потом на их ведомство — а что такое ведомство? — в первую очередь люди! — начали спускать всех собак, будто это они, контрразведчики 70—80-х, были виновными в преступлениях сталинского режима!»

Параллельно в 1993-1995 годах начинает складываться «синтезирующий», интегрирующий подход к исследованию и рассмотрению проблем истории советских органов госбезопасности, не игнорирующий ни первого, ни второго из ранее названных подходов.

Для него, в частности, характерно расширение и углубление проблематики исследований, введение в научный оборот новых фактов, концепций, персоналий и т.д.

Определенное внимание в русле этого направления исследований уделялось вопросам правового регулирования деятельности КГБ, в том числе и его недостатков, противоречий, практики правоприменения.

При этом внимание обращалось как на реализацию в практике деятельности органов госбезопасности решений XX съезда КПСС, так и на создание гарантий от произвола и волюнтаризма, противоправных действий.

Первыми работами такого рода явились мемуары руководителей и сотрудников КГБ — Л.В. Шебаршина, Ю.И. Дроздова,

Н.С. Леонова, Ф.Д. Бобкова [11].

Эти работы уже опирались как на рассекречиваемые архивные документы КПСС, Генеральной прокуратуры, КГБ, материалы комиссий по расследованию событий 19—22 августа 1991 г., так и на работы зарубежных исследователей истории XX века и истории спецслужб, в частности.

Как представляется, в дальнейшем исследователям предстоит проанализировать работы по всем трем выделенным историографическим направлениям.

В то же время, на наш взгляд, следует подчеркнуть то чрезвычайно актуальное и важное обстоятельство, что тайное противоборство спецслужб двух противоположных социально-политических систем государств, двух специфических социальных субъектов, чья деятельность имела и по-прежнему сохраняет в значительной своей части тайный, конспиративный, конфликтный, а подчас — и откровенно дезинформационный характер.

В этой связи для выработки объективных и обоснованных выводов представляется необходимым учитывать также данные о деятельности иностранных специальных служб, об особенностях международной обстановки в конкретные периоды времени, о стратегических и тактических установках государственно-политического руководства иностранных государств.

По нашему мнению, это диалектическое единство и требование далеко не в полной мере учитывается авторами, представлявшими как первый, традиционалистский, так и второй — ревизионистский, а также «неотрадиционалистский» подходы.

В значительно большей мере данные обстоятельства учитывают авторы, пишущие в рамках третьего выделенного нами, «синтезирующего», интеграционного подхода к исследованию деятельности КГБ.

Следует также назвать и указать специфику еще одной, в целом весьма многочисленной группы источников по истории советских органов госбезопасности, работ зарубежных авторов — от бывших сотрудников спецслужб западных государств и перебежчиков из органов КГБ СССР и органов безопасности других социалистических государств до маститых академических исследователей, публицистов.

При всей безусловной ценности и информационной насыщенности, правда, в разной степени, этих работ, мы же коснемся только зарубежных изданий, переведенных на русский язык и распространяемых в нашей стране.

Авторами этого рода работ являются как малоизвестные «эксперты», так и признанные историки, весьма информированные журналисты, а также банальные «перевертыши»-предатели и перебежчики.

В целом особенности анализа подобного рода источников хорошо известны и должны включать в обязательном порядке учет времени и обстоятельств их создания и опубликования, анализ в контексте геополитического соперничества двух мировых систем, учитывать как ограниченность документальной базы, особенно в отношении деятельности контрразведывательных подразделений КГБ СССР, его технических и аналитических служб, так и «социальный заказ» или идейно-нравственную установку их авторов. При анализе и использовании такого рода источников, на наш взгляд, следует иметь также в виду наличие за рубежом жестких правил обращения и рассекречивания архивных документов. (Так, факт вербовки Р. Валленберга американскими спецслужбами в июле 1944 г. был официально признан ЦРУ только в 1993 году, факт причастности британских подданных к убийству Г. Распутина — в 2004 г., а факт гибели Глена Миллера от британского «дружественного огня» в декабре 1944 г. — в начале 2005 г.).

Что, разумеется, не исключает возможности использования отдельных их положений, фактов в исследованиях и работах отечественных авторов.

Эта, в целом весьма многочисленная, группа источников пред

ставлена рядом различных по степени достоверности и информационной насыщенности работ.

Объективно в этом ряду следует выделить известную работу еще 1963 г. мэтра американского шпионажа А. Даллеса «Искусство разведки» [12].

На наш взгляд, появление новых переводных работ иностранных авторов по истории КГБ СССР должно сопровождаться их научным анализом, реферированием, аннотированием и рецензированием для облегчения последующей работы с ними читателей.

Тем более что ежегодно этот перечень пополняется не одним десятком новых наименований.

Мы полагаем, что для целей нашего обзора оптимальным в плане изложения результатов проведенного анализа является хронологически-проблемный принцип изложения результатов исследования, который позволяет анализировать изменение тематики и степени информационной насыщенности появляющихся материалов.

В этом плане первым и по-прежнему интереснейшим и важным источником по вопросам расширения гласности в деятельности КГБ является уже упоминавшийся сборник «КГБ лицом к народу: Сборник интервью и материалов выступлений председателя КГБ СССР и его заместителей».

Безусловный интерес также представляет сборник интервью бывшего председателя КГБ СССР В.А. Крючкова «Без срока давности».

Контент-анализ выступлений и интервью руководителей КГБ СССР в 1988—1991 гг. показывает, что основными вопросами, вызывавшими наибольший общественно-политический интерес, были (по мере сокращения частоты их появления в вопросах корреспондентов СМИ):

— цели и задачи, правовое регулирование деятельности органов госбезопасности;

— проблемы политических репрессий 20—50-х годов и реабилитации их жертв, гарантий от возможности повторения произвола и защиты прав граждан;

— соблюдение законности и контроль за деятельностью КГБ;

— перестройка и демократизация в деятельности КГБ;

— проблемы борьбы с преступностью, прежде всего — организованной;

— бюджет и численность личного состава органов КГБ;

— социальный статус сотрудников, подготовка и набор кадров.

В процессе общения с журналистами руководством органов КГБ по собственной инициативе, ввиду их особой актуальности и политической значимости, поднимались также вопросы;

— расширения гласности и проблемы объективного информирования населения о деятельности органов госбезопасности;

— привлечения населения к более активному участию в борьбе с преступными проявлениями;

— расширения угроз терроризма, незаконного оборота наркотиков и распространения радиоактивных материалов.

Отметим и то чрезвычайно важное обстоятельство, что через ознакомление с компетенцией органов госбезопасности СССР до сведения широкой аудитории доводилась информация об их месте и роли в единой системе обеспечения безопасности страны. А этот вопрос являлся (и является поныне!) чрезвычайно актуальным в свете развернувшейся позже дискуссии по вопросам обеспечения безопасности общества и государства.

В дальнейшем этот подход получил продолжение как в первом издании «Белой книги российских спецслужб», так и в работах В.В. Коровина, коллективной монографии «Государственная безопасность России: История и современность» (М., 2004) и некоторых других.

Важно отметить те обстоятельства, что достаточно подробно были описаны цели, назначение и содержание — разумеется, в пределах, допустимых принципами конспирации, — целых направлений оперативной работы КГБ: разведки, контрразведки, охраны государственной границы, борьбы с идеологическими диверсиями, контрабандой, организованной преступностью, предотвращения возникновения массовых беспорядков и профилактики

негативных процессов и возникновения очагов социальной напряженности и т.д.

В то же время, на наш взгляд, в духе бытовавшего тогда «нового мышления» и «принципов перестройки», не совсем адекватно освещались стратегические установки, задачи, тактика и методы деятельности спецслужб иностранных государств и зарубежных антисоветских центров, хотя уже тогда явственно просматривались угрозы, ставшие актуальными для новой России в последующие годы и сохраняющиеся и поныне (в частности, религиозный и национальный экстремизм, воинствующий сепаратизм и национализм и т.п.).

В общественно-политический лексикон вводятся понятия оперативной обстановки, агентуры влияния, оперативной разработки преступных элементов.

В 1988 г. в духе политики «плюрализма» появляются — первоначально в виде публицистических статей, публикации, ставившие под сомнение официальные сообщения о деятельности органов КГБ, «ревизовавшие» их прошлое и настоящее.

Сразу оговоримся, что мы отнюдь не отвергаем «с порога» и огульно работы авторов этого направления исследований, подчеркивая в то же время их далеко не всегда фактологическую и документальную обоснованность.

В то же время в них, в частности, в статьях Е.М. Альбац, впервые в открытой печати в нашей стране была дана структура КГБ, указаны численность оперативного состава по некоторым направлениям работы (12 тысяч сотрудников ПГУ КГБ, 8,5 тысячи военных контрразведчиков. См.: Геворкян Н., Альбац Е. Неизвестный КГБ: структура и функции // Московские новости. М., 3 марта 1991; Альбац Е. Мина замедленного действия... С. 30).

Первое — структура КГБ была заимствована у Дж. Баррона, второе — по-видимому, из того же источника.

Одной из основных работ зарождавшегося «ревизионистского» подхода к освещению истории отечественных органов госбезопасности стала брошюра «Вид с Лубянки: «Дело» бывшего ге

нерала КГБ. Месяц первый. (М., 1990), анонсированный тираж которой составлял якобы 100 тысяч экземпляров.

Она представляет собой эксклюзивную статью «Перерождение» (с. 11—31) и ряд интервью бывшего генерала КГБ О.Д. Калугина, к тому времени лишенного указом президента СССР М.С. Горбачева пенсии, звания и прочих наград.

Составлена она профессиональными журналистами [13], да и сам Калугин имел журналистское образование, вследствие чего мы имеем право говорить о спланированной, продуманной и реализованной пропагандистской (PR) акции, хотя сам этот термин получил широкое распространение позднее.

Как писал 11 июля 1990 г. «Московский комсомолец», выступления Калугина «заметно оживили общественную дискуссию о роли КГБ в жизни нашего общества». (С. 53. Здесь и далее в скобках указываются страницы рецензируемого издания.)

И именно в этом качестве — идеолого-информационной основы последующей атаки на органы госбезопасности [14], эта ныне забытая брошюра заслуживает внимания и анализа.

Как обоснованно подчеркивалось в заявлении Центра общественных связей КГБ СССР, в выступлениях Калугина «много фальши, передержек, создается искаженное представление о перестройке в КГБ, моральных и деловых качествах сотрудников» (Каждый выбирает свою судьбу сам. // Правда, 28 июля 1990 г. С. 48).

Анализируя выступления Калугина середины 1990 года — по «чисто случайному» совпадению они начались накануне открытия XXVIII съезда КПСС, — «КоммерсантЪ» 2 июля делал очень своевременный вывод: экс-генерал «...обвинил своих бывших коллег в узурпации полномочий конституционной власти...»(?)

В начале июля 1990 г. группа народных депутатов СССР от ВЛКСМ выступила с требованием проведения «независимого расследования изложенных фактов», а в ходе самого расследования предлагалось изучить «...следующие аспекты деятельности КГБ СССР:

а) о бюджете Комитета — статьи расходов, кем и как рассматривается и утверждается бюджет;

б) о штатах Комитета — целесообразность существующих структур, перспективы сокращения;

в) о реальной подчиненности Комитета — структура принятия

решений в центре и на местах, кто является потребителем информации, какова роль руководства КПСС;

г) информация о конкретных направлениях деятельности Комитета:

— насколько соответствуют действительности утверждения генерала Калугина о существовании в нашей стране политического сыска, несовместимого с принципами демократического государства;

— по чьим указаниям проводится прослушивание телефонных разговоров и используется специальная техника;

— характеристика предыдущей деятельности 5-го и 9-го управлений КГБ СССР;

— существует ли сегодня практика физического устранения политических противников;

— используется ли органами КГБ метод дезинформации через средства массовой информации;

— деятельность Комитета в отношении оппозиционных партий, общественных организаций, стачечных комитетов — внедрение и вербовка агентуры, дискредитация и т.д.;

— соответствие деятельности международным нормам прав человека — ведение слежки, досье и т.д.» (с. 73—75).

Следует особо подчеркнуть, что заявление этих депутатов о том, что они «...не имеют никакой информации об аспектах работы КГБ и от Комитета Верховного Совета СССР по вопросам обороны и государственной безопасности», мягко говоря, не соответствовало действительности. Такое действительно было возможно в том случае, если подписавшиеся депутаты не проявляли интереса к своим непосредственным обязанностям, не посещали заседания, не знакомились с направлявшимися им документами...

Еще раз подчеркну: ответы на очень многие из поднимавшихся в заявлении депутатов вопросов уже были даны в многочисленных выступлениях руководителей органов КГБ, в том числе и указаны проблемы, порождаемые отсутствием четких юридических норм в отечественном законодательстве. Но этот упрек вряд ли может быть поставлен в вину самому КГБ, а адресовать его следовало бы прежде всего самому депутатскому корпусу.

На наш взгляд, именно игнорирование составителями рецензируемой брошюры самого факта наличия многочисленных выступлений представителей КГБ в СМИ, создавших принципиально новую для того времени информационную ситуацию в обществе, равно как и высказывавшихся иных компетентных мнений по поднимавшимся бывшим генералом Калугиным вопросам, и указывает на «заказной», целенаправленно дезинформационный характер этого издания, в силу отмеченных обстоятельств, отнюдь не являвшегося «беспристрастным и объективным».

Отметим и еще одно немаловажное обстоятельство — очередной раунд «атаки на КГБ» разворачивался не только синхронно по времени, но и с использованием методик по ликвидации Министерства государственной безопасности Германской Демократической Республики (подробнее об этом см.: ВорстА. Конец Шта-зи: История одной секретной службы. М., 1994).

Возвращаясь непосредственно к хронологически-содержа-тельному анализу «дела Калугина», которое, на наш взгляд, представляет собой лишь одну из «серых» операций «информационно-психологической войны», отметим, что началось оно с выступления отставного генерала на конференции «Демократической платформы в КПСС» 16 июня 1990 г.

«Детонатором» и катализатором общественного резонанса стало опубликование его в самом массовом еженедельнике того времени «Аргументах и фактах» (М., 1990, I 26).

Как отмечал в этой связи журнал «Новое время», выступления Калугина — о «блокировании» как составителями данной брошюры, так и редакциями многих СМИ иной информации, противоречившей, опровергавшей «пропагандистские тезисы» отставного генерала, мы уже говорили, — «создали беспрецедентную доселе ситуацию. Прежде подобное мы слышали от сотрудников КГБ, ушедших на «ту сторону» (с 1980-го, по данным Калугина, таких было 20 человек)» Ситуация эта стала возможной в последние годы и объясняется не успешными усилиями врагов по подрыву строя, а изменениями взглядов на роль государства в целом и КГБ как одного из его институтов» (с. 88).

Оставив на совести экс-генерала изложенную им версию «мотивов» его перевода в Ленинград из Первого главного управления КГБ СССР [15], обратимся непосредственно к выдвинутым им «обвинениям» в адрес КГБ.

По словам Калугина, в Ленинграде он пришел к выводу, что «органы КГБ, которые призваны обеспечивать безопасность, по сути дела замазывали многие процессы, происходившие в городе...».

«Нет ни единой сферы жизни в нашей стране, в которой бы не присутствовали рука или тень КГБ (экономика, культура, наука, спорт, религия)» (с. 5).

Думается, однако, что этот упрек безоснователен, поскольку подобную функцию выполняют практически все известные спецслужбы мира — от БФФ (Ведомства по защите конституции) ФРГ до ФБР США. Но только в тех случаях, когда есть правовые основания для подобного «присутствия» и когда есть признаки состава преступления, обнаружение, предотвращение и расследование которых и составляет задачи деятельности органов госбезопасности.

Следующим регулярно повторяющимся «обвинением» Калугина являлось «наши органы государственной безопасности по численности превышают все органы, вместе взятые, Европы, Америки и Азии». («Без Китая», — подчеркивал он, дабы продемонстрировать неосведомленному читателю объективность и поразить его воображение глубиной своих безосновательных сентенций.)

Не полемизируя с этим абсурдным утверждением Калугина, подчеркну только, что ему, как бывшему начальнику внешней контрразведки (Управления «К» ПГУ КГБ), не могло не быть известно, что в то время только численность ЦРУ США примерно в 2,5 раза превышала численность советской разведки. А численность только сверхсекретного Агентства национальной безопасности (АНБ) США превышала 140 тысяч сотрудников.

Фактически утративший связь с чекистскими коллективами отставник Калугин утверждал, что реорганизация деятельности органов КГБ играет роль «наложения косметики, наведения румян на весьма жухлое лицо сталинско-брежневской школы. Основы, практика — остались старыми.

Это вербовка агентуры в рядах политических противников и организаций; это засылка своей агентуры, это дискредитация активистов движений; это нейтрализация организаций, их разложение как конечная цель» (с. 6).

Оставляя без комментариев утверждение Калугина о «сталинско-брежневских основах», отметим, что, конечно же, генерал

КГБ не мог не знать, что основы и методы деятельности всех без исключения спецслужб мира во многом идентичны.

Отметим также и то, что «дело», или «операция «Калугин», в целом разворачивалось по тому же сценарию, что и скандалы, связанные с разоблачением противозаконной деятельности ЦРУ и ФБР в США, заканчивавшиеся созданием специальных комиссий по ее расследованию палаты представителей и сената этой страны.

Эти обстоятельства лишь подтверждают версию о том, что за кулисами «дела Калугина» стояли опытные и вдумчивые организаторы (в публицистике их принято называть «кукловодами»). Обосновывая данную версию, автор, однако, не призывает читателей бездумно принимать ее на веру, еще раз оговариваясь, что это только его личное убеждение.

Приводимые отступления были необходимы для того, чтобы перейти к следующему обвинению, выдвигавшемуся Калугиным против «родного ведомства»: госбезопасность «манипулировала огромным контингентом внутри страны и за границей...».

Столь туманно-невнятные формулировки «обвинения», естественно, не могли не порождать всевозможных подозрений, домыслов и слухов, как говорится, «в меру собственной испорченности».

Позволим себе заметить, что профессиональный журналист Олег Калугин целенаправленно смешивал понятия, стремясь ввести в заблуждение не слишком искушенных в психологии людей.

Поскольку любое информирование, то есть доведение определенной информации до сведения людей, аудитории, предполагает стремление воздействовать на их разум, чувства, мнения и поведение.

Манипулирование же сознанием и поведением людей преследует те же цели, но осуществляется скрытно, под прикрытием иных, официально декларируемых целей, за счет использования специальных технологий.

И в «книге Калугина» присутствует немало элементов подобных технологий: гипертрофия некоторых второстепенных вопросов, игнорирование или замалчивание уже обнародованных фактов, наличие ответов на якобы «безответные» вопросы, массированная и многоканальная ретрансляция однотипных информационных со-

общений с приданием им характера «новизны», «актуальности» и «чрезвычайной значимости»...

Чтобы не быть голословным, приведем перечень основных во-просовчезисов, составлявших главный информационно-возбуждающий пафос выступлений Калугина:

— сталинско-брежневская школа КГБ;

— применение агентуры в целях «политического сыска»:

— «раздутые штаты» КГБ;

— распространение дезинформации, манипулирование общественным мнением как внутри СССР, так и за рубежом;

— предательство сотрудников КГБ.

Примечательно, что экс-генерал никак не реагировал на аргументы представителей руководства КГБ, которые ранее давали ответы на его «безответные» риторические вопросы, — предположение о том, что профессионал не следил за подобными выступлениями, не знал о них, представляется абсурдным.

Разумеется, нет особого смысла досадовать по поводу того, что было более 19 лет назад, но из анализа конкретной информационно-пропагандистской кампании эпохи холодной войны должно сделать соответствующие выводы.

Именно так поступают на Западе те многочисленные исследовательские центры, которые неустанно, с опорой на подлинные документы холодной войны, занимаются изучением и реконструкцией послевоенной истории XX века. В нашей стране, насколько нам известно, подобные исследования не проводятся...

Справедливо отмечая, что разворачивавшаяся в то время в нашем обществе идейно-политическая борьба «привела к определенному расслоению и дезориентации внутри самого аппарата» КГБ, который-де «не привык мыслить», Калугин, явно подстраиваясь под появившуюся тогда политическую «моду», прибегал к тем самым 15% лжи, которая и составляет сердцевину, смысл и назначение любого дезинформационного материала, не мнимого, а реального манипулирования общественными настроениями, речь о чем шла ранее.

«КГБ по-прежнему остается самой закрытой организацией в стране», — объявлял Калугин, передергивая или, по крайней мере, преувеличивая факты: ныне в этом легко убедится каждый, ознакомившись с недавно вышедшим двухтомником «Без срока

давности», включающим интервью и выступления председателя КГБ СССР В.А. Крючкова с 1 октября 1989 по 17 июля 1991 года.

Хотя, подчеркнем это особо, было много и других публикаций и выступлений по всему кругу поднимавшихся Калугиным вопросов.

Таким образом, Калугин, вопреки ошибочно бытовавшему мнению некомпетентных интерпретаторов его слов, не был «срывателем покрова тайны» с организации, призванной оберегать безопасность наших сограждан.

С учетом приведенных нами фактов представляется необходимым еще раз пристальнее взглянуть на многие события тех уже далеких от нас лет, говоря строго юридическим языком, «в связи с открывшимися новыми обстоятельствами «дела Калугина».

Следует, однако, заметить, что Калугин был по сути прав, заявляя, что «аура таинственности, окружающая КГБ, предназначена в основном для внутреннего потребления: на Западе его секреты доступны всем». Если отбросить некоторый максимализм данного высказывания, вполне объяснимый полемическим задором, тем не менее нельзя не согласиться с тем, что за рубежом из уст перебежчиков были известны некоторые стороны деятельности советских спецслужб.

При анализе «эксклюзивной» статьи Калугина «Перерождение» (с. 11—31), подготовленной специально для данного издания, не может не привлечь внимания тот факт, что бывший начальник внешней контрразведки КГБ лишь вскользь упоминает о борьбе с иностранным шпионажем, хотя понятно, что эта задача являлась одним из главных направлений деятельности КГБ СССР.

Также наводит на размышления и вызывает немало вопросов тот факт, что весьма информированный ветеран КГБ ни разу не упомянул о стратегических задачах и установках, ставившихся перед ЦРУ США президентами Джонсоном, Никсоном, Фордом, Картером, Рейганом, якобы «бессознательно» обращая деятельность КГБ в «бой с собственной тенью».

И вряд ли, с учетом названных обстоятельств, «анализ» Калугина можно считать объективным.

В написанной специально для анализируемого сборника статье «Перерождение» Калугин уже в полной мере мог использовать приемы суггестивного (внушающего) воздействия на читателей, основанного на созданном ему «ореоле» опального специалиста, подвергающегося незаслуженным гонениям за обнародованную правду.

Поэтому, отдавая должное «...когорте героев, озаренных великой мечтой о всемирном братстве», он тем не менее не вполне объективно подходил к анализу 37 лет существования КГБ СССР. При этом Калугин не мог не знать, что для читателей он уже аттестован «заслуженным ветераном, боевым генералом», почти ровесником КГБ, а в психологии пропаганды данный прием называется «использованием эффекта ореола».

Он утверждал, например, — а несостоятельность этих утверждений сегодня уже доказана в свете опубликованных документов, — что «был доведен до совершенства аппарат политического сыска, сделавшего моральный террор нормой», и при этом «общество жило в атмосфере запуганности в отношении каждого, кто вел себя неординарно, выделялся своими суждениями и внешним видом...».

Чтобы не быть голословным, укажем, что, по имеющимся у нас данным, за 36 с половиной лет существования КГБ к уголовной ответственности было привлечено 25 095 человек. При этом в 1954—1959 годы по статье 58 УК 1936 г. за «контрреволюционные преступления» были осуждены 9406 человек.

В1960—1990 годы всего по более чем 18 составам преступлений, отнесенным к подследственности КГБ, осуждены были

14 689 человек, 5483 из них — за особо опасные государственные преступления. В том числе 2781 — якобы за «инакомыслие» — по статьям 70 и 190-1 УК РСФСР [16].

Мы не будем подробно опровергать эпатажные высказывания экс-генерала, поскольку желающие могут самостоятельно ознакомиться с выступлениями председателя КГБ В.А. Крючкова, предшествовавшими «сенсационным» заявлениям Калугина, и в которых содержатся ответы на многие поднимавшиеся опальным генералом вопросы.

Калугин заявлял о стремлении «разрушить стереотипы» о сотрудниках КГБ как «необъективные и не соответствующие действительности», однако лишь ознакомление с результатами социологического опроса, проводившегося в декабре 1991 — январе

1992 года, показывает, что и в этом плане «Операция «Калугин» не дала ожидавшихся результатов [17].

И Е.М. Альбац, и В.В. Бакатин в своих книгах подчеркивали якобы существовавший у большинства населения «страх перед КГБ», что представляется значительным преувеличением. Но следует объективно признать, что у КГБ были недоработки, в том в числе и в плане информирования населения о задачах своей деятельности.

Отметим и еще одно немаловажное обстоятельство, не привлекшее внимание читателей. «С ученым видом знатока» рассуждая о «развале советской разведки», Калугин не мог предполагать, что ставшие известными в последующие годы факты со всей очевидностью будут свидетельствовать об обратном, о том, что приобретенная КГБ СССР репутация «одной из сильнейших разведок и спецслужб мира» являлась отнюдь не безосновательной. (Имеются в виду ставшие известными в середине 90-х годов факты сотрудничества с советской, а затем и российской, разведкой высокопоставленных сотрудников ЦРУ Олдрича Эймса и ФБР США Роберта Хансена.)

Можно задать обоснованный вопрос: а удалась ли «Операция «Олег Калугин» ее организаторам в целом?

Увы! — придется признать, что многие ее цели оказались достигнутыми, равно как и были решены ставившиеся перед ней задачи...

3 сентября 1991 г. Калугин был назначен «консультантом» к новому председателю КГБ В.В. Бакатину. Понятно, что для непрофессионала Бакатина подобные Калугину «консультанты» были весьма серьезным подспорьем для развертывания работы по реформированию органов госбезопасности...

Известно также, что в последующие годы Калугин выступил в США на суде свидетелем обвинения против одного американского гражданина, обвинявшегося в сотрудничестве с советской разведкой.

Следующим «фундаментальным» трудом «ревизионистского» направления стали мемуары «Избавление от КГБ» В.В. Бакатина, 107 дней — с 23 августа по 24 декабря 1991 года возглавлявшего КГБ СССР, а затем МСБ — Межреспубликанскую службу безопасности.

Целью своей деятельности Бакатин провозгласил «изживание чекиэма», а КГБ, по его мнению, «представлял угрозу обществу не только как репрессивный механизм», но и как — что является весьма обоснованным и характерным для любой спецслужбы мира! — «источник информации, на основании которой принимались решения высшего государственного руководства» (с. 34). Неприязнь к «чекизму», дилетантские предубеждения, которыми, не скрывая, руководствовался этот последний председатель КГБ, наложили отпечаток на восприятие Бакатиным задач и функций возглавляемого им ведомства. Однако, подобно другим резко критическим работам о КГБ, книга Бакатина достойна серьезного анализа.

В этой связи приведем слова Джонатана Брента, главного редактора издательства Йельского университета, из предисловия к совместному труду бывших советских и американских разведчиков и сказанные именно по поводу КГБ СССР:

«Можно сказать, что советских людей предали их лидеры. Почему?

Потому что идеологические обязательства и всепоглощающее стремление удержать власть были для лидеров главным и мешали смотреть правде в глаза. Как говорил Мэтью Арнольд, «поглощены собой они». И хотя информации у них часто было больше, использовать ее с максимальной отдачей им не удавалось. Выигрывая сражение за сражением, они проиграли войну...» [18].

Уже упоминавшаяся книга Е.М. Альбац «Мина замедленного действия...», написанная для «обычных нормальных людей», основанная на ранее публиковавшихся в прессе ее статьях, должна была «закрепить» достигнутый успех, подкрепленный «мемуарами» Бакатина.

Характерная деталь: парадоксальным образом, пишет Альбац, «функции тайной полиции, — в действительности, в значительной мере гипертрофированные «разоблачениями» 1989—1991 годов, — в наибольшей степени и составили «славу» этому ведомству в собственной стране».

Так же, как и для Калугина, Бакатина и многих других, для Альбац характерны полный отказ от анализа и учета фактора геополитического соперничества и противоборства, что существенно искажало картину происходившего и в нашей стране, и за рубежом (в этой связи крайне поучительны и интересны книги американских авторов П. Швейцера, Р. Клайна, М. Бирдена, Ф. Эйджи и испанца Л.Г. Матты).

Убирая из анализа, или повествования о глобальном геополитическом противоборстве «вторую сторону», последователи «ревизионизма» и основанного на его идейных постулатах «неотрадиционализма» обращают конфликтное взаимодействие в «бой с собственной тенью».

Отметив недостатки книги Альбац, следует также признать, что в ней содержится и ряд весьма интересных моментов, достойных внимания исследователей, касающихся биографий сотрудников НКВД—МГБ—КГБ — А.Г. Хвата, В.А. Боярского, В.Д. Орехова (с. 104—148,193—197).

Последний, осужденный в 1978 г. на 8 лет лишения свободы по статье 260 п. «а» УК РСФСР («Злоупотребление властью, превышение или бездействие власти»), до сих пор считается «героем, бросившим вызов тоталитарной системе».

Как отмечалось ранее, «ревизионистский» пафос первопроходцев закономерно сменился эпигонством «неотрадиционалистов», по сути дела писавших и пишущих о КГБ в русле именно теоретико-методологического подхода «основоположников»-ниспровергателей советской историографии.

Для работ этого ряда характерно гипертрофирование репрессивной роли органов КГБ, что, с одной стороны, является несостоятельным, акцентирование внимания на «карательной психиатрии», абсолютное игнорирование общей роли и места КГБ как союзно-республиканского министерства в системе обеспечения безопасности общества, интерес к слухам и спекуляциям в русле «конспирологического» взгляда на мир и историю современности.

Хотя в целом после выхода работы О.Б. Мозохина «Право на репрессии: внесудебные полномочия органов государственной безопасности в 1918—1953 годы» (М., 2006), а также трехтомника документов «Реабилитация: Как это было...» и ряда других тема эта представляется достаточно глубоко исследованной и освещенной.

В целом же, как представляется, работы этого направления

Л.М. Млечина, И.А. Минутко и других авторов еще только ждут своих исследователей.

В настоящее время еще одним, помимо «неотрадиционализма», направлением исследования и освещения истории КГБ СССР является синтезирующий подход, преследующий цель преодолеть ограниченность обоих из ранее названных подходов.

В определенном смысле его представителями движет стремление максимально довести до сознания общества историческую правду о прошлом нашей страны, какой бы горькой она ни была.

Начало этому направлению современной отечественной историографии положили появившиеся еще в 1992—1994 годах мемуары руководителей органов безопасности — Л.В. Шебаршина,

Н.С. Леонова, Ю.И< Дроздова и других, в которых предпринималась попытка проанализировать деятельность КГБ через призму его исторического проигрыша в августе—сентябре 1991 года.

Некоторые авторы, например В.М. Легостаев, Е.М. Стригин (см. его книгу: КГБ был, есть и будет. От КГБ к МБ РФ. 1991—

1993. М., 2004), — высказывали недоумение по поводу появления мемуаров бывших руководителей КГБ СССР. Мне же представляется, что их авторами двигало прежде всего стремление сказать столь необходимую правду о месте, роли и деятельности этого ведомства в истории страны, показать современникам и потомкам необходимость и важность этой государственной функции и службы.

В настоящее время «синтезирующее», или «синергетическое» направление историографии КГБ СССР представлено целым рядом неравноценных по объемам и информационной насыщенности изданий.

К их числу можно отнести:

— документальные публикации и сборники документов;

— исследования по истории советских органов госбезопасности и, в частности, КГБ СССР;

— научно-популярные и справочные издания;

— мемуары сотрудников КГБ.

К источникам первой группы, помимо многочисленных журнальных публикаций документов КГБ, можно отнести и пока немногочисленные тематические сборники документов.

Это в первую очередь:

Известные сборники А.И. Кокурина и Н.В. Петрова по истории органов ВЧК—КГБ [19].

Некоторые информационные и аналитические документы ПГУ КГБ опубликованы в 5-м томе «Очерков истории российской внешней разведки».

В Российском государственном архиве новейшей истории (РГАНИ) сформирована отдельная коллекция информационно-аналитических документов КГБ, фигурировавших в Конституционном суде России в 1992—1993 годах в процессе по делу «КПСС против президента России» («Документы, рассекреченные Специальной комиссией по архивам при Президенте РФ в 1992— 1994 гг.»).

Как справедливо подчеркивал по поводу этой коллекции заместитель директора РГАНИ М.Ю. Прозуменщиков, некоторые из этих документов, «...отбиравшихся для Конституционного суда как подтверждение «преступной» деятельности КПСС и КГБ, после 15 лет «демократических» преобразований стали выглядеть сейчас скорее как забота о таких изрядно подзабытых понятиях, как интересы государства, борьба с преступлениями в сфере экономики и т.п.» [20].

За рубежом в рамках международного исследовательского проекта «Холодная война», осуществляющегося под эгидой университета имени Вудро Вильсона, в информационном бюллетене «Cold War— International Project» также публиковались некоторые документы из советских архивов, касающиеся обеспечения безопасности СССР.

На наш взгляд, немалый интерес для исследователей представляет также виртуальный «антисоветский архив В.К. Буковского», представляющий в Интернете подборку копий подлинников документов дела «КПСС против президента Ельцина», рассматривавшегося в Конституционном суде РСФСР («Антисоветский» архив В.К. Буковского см.: http://psi.ece.jhu.edu/...).

Не менее важным источником, в динамике характеризующим проводившуюся органами КГБ работу по реабилитации жертв политических репрессий, представляется сборник документов

1953—1991 годов в трех томах «Реабилитация: Как это было...».

Отдельные интересные документы по интересующей нас проблематике представлены также в сборниках: Козлов В А. Неизвестный СССР: Противостояние народа и власти. 1953—1985 гг. (М., 2006) и Крамола: Инакомыслие в СССР при Хрущеве и Брежневе. 1953—1982. Рассекреченные документы Верховного суда и Прокуратуры СССР (М., 2005).

Однако, думается, что большинством авторов не учитывается в полной мере данный массив документов, представляющий исходную «пищу» для исторического анализа.

»

Своеобразным источником о деятельности советских органов безопасности, включая КГБ СССР, является первое издание «Белой книги российских спецслужб» (М., 1995), представляющее собой сборник материалов выступлений на первой межведомственной научно-практической конференции «Спецслужбы России: история и современность», прошедшей 4—5 апреля 1994 года.

В последующие годы вопросы правового положения органов госбезопасности СССР в различные периоды их существования, в том числе и КГБ, подробно рассматривались в учебном пособии

В.В. Коровина «История отечественных органов безопасности» (М., 1996). В определенном смысле оно интересно тем, что имеет в приложениях документы о правовом положении органов ВЧК— ОГПУ—НКВД—МГБ—КГБ, включая закон о КГБ СССР от 15 мая 1991 г., труднодоступные исследователям.

Некоторые аспекты деятельности органов КГБ в различные периоды их существования рассматривались на Исторических чтениях на Лубянке, проводившихся Обществом изучения истории отечественных спецслужб [21].

В целом создание истории органов КГБ СССР было начато публикацией серии научных статей, среди которых можно выделить работы Н.В. Петрова, А.И. Кокурина, А.И. Пожарова и других исследователей [22].

Очерки по истории КГБ СССР представлены также в работах:

Государственная безопасность России: История и современность. (М., 2004);

Чертопруд С. Юрий Андропов: Тайны председателя КГБ. (М., 2006);

Север А. История КГБ. (М., 2008).

Можно сказать, что еще одним направлением освещения деятельности органов КГБ стало исследование судеб отдельных их сотрудников.

Причем это направление исследований многопланово и представлено как монографическими, так и справочно-биографиче-скими изданиями.

Первые из них могут характеризоваться работами:

Попов А.Ю. 15 встреч с генералом КГБ С* С. Бельченко. (М., 2002);

Петров Н.В. Председатель КГБ И.А. Серов. (М., 2005);

Прозоров БЛ. Неизвестный Андропов: Взгляд извне и изнутри. (М., 2005);

Прокофьев В А. Александр Сахаровский. Начальник внешней разведки. (М., 2005);

Богданов Ю.Н. Министр сталинских строек: 10 лет во главе МВД. (М., 2006);

Капитонов КА. Египтолог из внешней разведки. (М., 2008) и рядом других.

Справочно-биографические издания представлены работами: Петров Н.В., Скоркин К.В. Кто руководил НКВД. 1934—1941. Справочник. (М., 1999), Разведка и контрразведка в лицах: Энциклопедический словарь российских спецслужб. (М., 2002); Колпа-кидиА.И., Прохоров Д.П. Внешняя разведка России. (М., 2001); Энциклопедия секретных служб России (составитель А.И. Колпа-киди). (М., 2003).

Ряд из этих работ имеют различные степени достоверности, документальной и фактографической обоснованности.

Бесспорно, наиболее выигрышно смотрятся те работы, что основываются на конкретной архивно-документальной базе.

По этому критерию оценки им значительно уступают такие работы, как «Разведка и контрразведка в лицах: Энциклопедический словарь российских спецслужб». (М., 2002) и «Энциклопедия секретных служб России». Эти работы страдают фрагментарностью, пробелами и порой субъективизмом оценок.

В то же время биографический справочник «Разведка и контрразведка в лицах...», помимо биографий официальных сотрудников советских органов безопасности, содержит биографии многих негласных помощников советской разведки и контрразведки.

Среди работ, посвященных истории отечественных органов государственной безопасности, немалое число из них посвящено роли и личности их первых руководителей — наркомов, министров, председателей КГБ СССР.

Интерес читателей и исследователей к этой проблематике вполне понятен и объясним. При этом в настоящее время уже имеются как отдельные работы монографического плана, очерки, мемуары, так и художественно-беллетристические произведения, анализ которых не относится к предмету нашего рассмотрения.

Однако следует отметить, что многие из подобных беллетристических произведений страдают не только поверхностностью подхода, но и сомнительным содержанием, и бездоказательностью выдвигаемых тезисов.

На наш взгляд, необходимо отметить, что, по сути дела, смена первых руководителей КГБ СССР — И.А. Серова, А.Н. Шелепина,

В.Е. Семичастного, Ю.В. Андропова, В.М. Чебрикова, В.В. Крючкова и В.В. Бакатина знаменовала также переход к новой парадигме, концепции и организации обеспечения государственной безопасности Советского Союза.

Данное обстоятельство, на наш взгляд, требующее самого пристального внимания исследователей, полностью игнорируется представителями так называемого «ревизионистского» направления исследований, хотя ряд его представителей — О.Д. Калугин, П.З. Борисенко и В.А. Рубанов обладали необходимыми познаниями для учета его в полной мере.

Не останавливаясь подробно на этом вопросе, поскольку он заслуживает отдельного обстоятельного разговора, отметим, что наибольшие сомнения и наибольшее количество вопросов у нас вызывают работы Л.М. Млечина, С. Н. Пиманова, И.А. Минутко, посвященные биографии Ю.В. Андропова.

По сути новый документально-публицистический жанр исторического повествования представлен в «документальной повести» Вячеслава Морозова «Адмирал ФСБ» о руководителе Департамента борьбы с терроризмом Герое Российской Федерации Г.А. Угрюмове. В книге приводятся некоторые документы о деятельности Германа Алексеевича Угрюмова на посту начальника Особого Отдела Каспийской флотилии, начальника УОО ТОФ.

Следует обратить внимание — особенно в перспективе бес-

спорного развития в ближайшем будущем, — и на «виртуальную библиографию» истории органов госбезопасности СССР в Интернете, особенно в его русскоязычном сегменте, так называемом Рунете.

Не анализируя подробно этого источника сведений по истории, что достойно отдельного изучения, отметим, что уже сегодня там есть не только сайты, например, Чекист.Ру (www.chekist.ru), Лубянка.Орг (www.lubyanka.org), Агентура.Ру (www.agentura.ru), специализирующиеся на освещении деятельности спецслужб, но и отдельные, подчас весьма объемные материалы, представленные на иных сайтах. Например, «КГБ под управлением Ю.В. Андропова». // http://x-library.narod.ru/andropov.html.

В числе основных направлений деятельности органов КГБ СССР, вызывающих неизменный интерес, помимо разведки и контрразведывательной деятельности, находятся и крайне актуальные ныне вопросы противодействия терроризму. Хотя данное направление оперативной работы не было доминировавшим в деятельности КГБ СССР, особенно до конца 80-х годов, вследствие чего оно и не получило широкого освещения, хотя этим вопросам и посвящен ряд статей [23].

В настоящее время достаточно малочисленны, не лишены недостатков, но могут стать новым направлением книгоиздательской деятельности.

Особую, и при этом весьма многочисленную группу источников по истории советских органов госбезопасности составляют работы мемуарного плана отставных сотрудников КГБ. В то же время особенностью этого жанра является попытка более масштабного аналитического подхода к осмыслению всемирной истории. Но мемуаристика и не является бездумной апологией советского прошлого.

Как правило, справедливо подчеркивая конфликтно-диалектическую природу тайного противоборства спецслужб, порождаемого геополитическим соперничеством государств, — что по-прежнему остается актуальным и в условиях расширения процессов глобализации, — в то же время эта группа источников не лишена субъективных оценок, некоторой ограниченности подходов к анализу деятельности КГБ, но богато насыщена фактологическими примерами, в то же время нуждающимися в проверке и интерпретации.

Думается, что эти источники по-прежнему будут оставаться важным подспорьем для исследователей, не заменяя, естественно, как документальных, так и иных источников.

Следует подчеркнуть, что мемуары ветеранов органов КГБ наиболее подробно освещают практически все направления деятельности советских органов госбезопасности: разведку, контрразведку, военную контрразведку, борьбу с идеологическими диверсиями, оказание интернациональной помощи (в том числе ДРА в 1979—1986 гг.), охрану государственной границы СССР и высших должностных лиц государства, деятельность территориальных органов КГБ, деятельность спецназа КГБ (М.Е. Болтунов, Ю.И. Дроздов и другие) [24].

Особый интерес для исследователей представляют мемуары председателей и заместителей председателя КГБ СССР В.Е. Семичастного, В.А. Крючкова, Ф.Д. Бобкова, Л.В. Шебаршина, В.Ф. Грушко [25].

Как бы ни показалось это парадоксальным, но, быть может, наиболее многочисленную группу мемуарных источников составляют мемуары бывших сотрудников ПГУ КГБ.

Задачи и разведывательная деятельность ПГУ КГБ освещались в мемуарах Ю.И. Дроздова, О.Д. Калугина, В.А. Кирпиченко, Н.С. Леонова, В.Г. Павлова, А.А. Соколова, Л.В. Шебаршина и других авторов [26].

Отметим и следующую интересную тенденцию — появление симметрично-хронологических работ российских и зарубежных авторов, состоящую в сравнительном анализе архивно-документальной базы спецслужб.

Речь в данном случае идет о работе:

Царев 0., Костелло Дж. Роковые иллюзии. Из архивов КГБ и ЦРУ: дело Орлова, сталинского мастера шпионажа. (М., 1995), и уже упоминавшейся книге: Бейли Дж„ Кондратов С А., Мерфи Дж. Поле битвы — Берлин. (М., 2000).

Возможно, это направление получит свое развитие и в дальнейшем.

Деятельность контрразведывательных подразделений органов госбезопасности рассматривалась в мемуарах В.И. Алидина, В.И. Демидова, В.Е. Кеворкова, Р.С. Красильникова, В.В. Петкеля, В.Н. Удилова, B.C. Широнина и других [27].

В последние годы Обществом изучения истории отечественных спецслужб была выпущена серия мемуаров бывших руководителей 3-го Главного управления КГБ — И.Л. Устинова, А.М. Гуськова, а также Ю.А. Николаева.

Другими издательствами выпущены мемуары Б.Г. Гераскина, А.С. Терещенко [28].

В целом, как представляется, этими публикациями заполнен определенный пробел в историческом сознании, касавшийся деятельности военных контрразведчиков.

О 5-м управлении и «пятой линии» работы органов КГБ писали Ф.Д. Бобков, Е. Григ (псевдоним), Э.Ф. Макаревич [29].

Деятельность 9-го управления описывается в мемуарах его ветеранов М.С. Докучаева, Н.С. Захарова, В.Т. Медведева (в том числе частично — А.В. Коржакова) [30].

1. Можно полагать, что в обществе сохранится закономерный интерес к советскому периоду истории, в том числе и к проблемам обеспечения безопасности Советского Союза.

В начале XXI века выпуск книг, посвященных истории органов КГБ, начал только возрастать от 10 в 2000 году до 19 в 2003-м, не менее 17 в 2004-м, более 20 в 2005-м...

Разумеется, изданные книги имеют различную документальную основу, информационную ценность, достоверность, новизну фактологического материала и его правовой и конкретно-исторической оценки.

В эти же годы обозначилась тенденция и к «коммерческому использованию, эксплуатации» интереса к отечественной истории некоторыми недобросовестными авторами (Л.М. Млечин,

Е.М. Альбац, Б. Сопильняк и другие) для продвижения недостаточно обоснованных и сомнительных с исторической точки зрения материалов и версий.

Хотя тираж их книг редко превышает 5 тысяч экземпляров, но подчас появляются дополнительные повторные тиражи.

Последующее репродуцирование подобной информации не только создает «информационный шум», историко-фактологический «спам», но и негативно влияет на формирующееся массовое историческое сознание населения, искажая реальные факты и события прошлого.

2. Нами была систематизирована и проанализирована лишь часть имеющихся публикаций по истории органов КГБ СССР в

1954—1991 годах..

Как нам представляется, проведенная работа, в том числе попытка поставить проблему выделения теоретико-методологиче-ских оснований и подходов к раскрытию предмета анализа, необходимости учета, раскрытия его как конфликтного противоборства социальных субъектов, наделенных специфическими полномочиями и компетенцией, характеристика некоторых работ и попытка их систематизации, уже способны оказать помощь авторам при дальнейшей работе над темой.

ПРЕДИСЛОВИЕ

1. Болдин В.И. Крушение пьедестала. М., 1995. С. 135.

2. См.: Данилов А А., КосулинаЛ.Г. История государства и народов России. XX век. Учебник для 9-х классов. М., 2001. С. 356, 387—388.

3. Новый большой иллюстрированный энциклопедический словарь М., 2004. С. 40.

4. Полмар Н., Аллен Т.Б. Энциклопедия шпионажа. М., 1999. С. 292.

5. Подробнее см.: Дубин Б В. Сталин и другие. Фигуры высшей власти в общественном мнении современной России // Мониторинг общественного мнения: Экономические и социальные перемены. М., 2003,

1. С. 19.

6. Россия: Полный энциклопедический иллюстрированный справочник. М., 2002. С. 369.

7. Большая Российская энциклопедия. Т. 1. М., 2005. С. 742.

ГЛАВА 1. СЕКРЕТАРЬ ЦК КПСС Посол Советского Союза

1. Российская газета, М., 14 июня 2004 г.

2. См., например, Земцов И.Г. Андропов: Политические дилеммы и борьба за власть. Иерусалим, 1983; Медведев Ж A. Andropov. New-York — London, 1983; Клемашов И.С. Феномен Андропова: Записки лечащего врача. М., 1992; Соловьев В., Клепикова Е. Юрий Андропов: Тайный ход в Кремль. СПб., 1995; Кречмар Д. Политика и культура при Брежневе, Андропове и Черненко. 1970—1985 гг. М., 1997; ТешкинЮА. Андропов и другие. Ярославль, 1998; Медведев РА. Неизвестный Анд

ропов. М., 1999 (и второе, дополненное издание 2004 г.); Земцов И.Г. Крах эпохи. Кн. 1. Андропов, Черненко, Горбачев... последние коммунисты в Кремле. М., 1999; Семанов С. Н. Андропов. М., 2001; Дроздов Ю.И., Фартышев В.И. Юрий Андропов и Владимир Путин: На пути к выздоровлению. М., 2001; Минутко И А. Андропов: Реальность и миф. М., 2004; Синицын И.Е. Андропов вблизи. Воспоминания о временах «оттепели» и «застоя». М., 2004; Чертопруд С. Андропов и КГБ. М., 2004; Прозоров БЛ. Рассекреченный Андропов: взгляд извне и изнутри. М., 2004; Мле-чинЛ.М. Андропов. М., 2006; Медведев РА. Андропов. М., 2006; Семанов С. Н. Председатель КГБ Юрий Андропов. М., 2008.

В библиографии к указанной книге Б.Л. Прозоров приводит список из 12 работ, изданных на Западе в 1983—2004 годы, посвященных Ю.В. Андропову.

Первое в этом ряду фундаментальное исследование «Досье Андропова» (The Andropov File by M.Ebon. New-York, 1983).

Наиболее интересные, на наш взгляд, заметки о деятельности Андропова на посту председателя КГБ СССР содержатся в книге «Команда Андропова». М., 2005.

3. Ковтун ГК. Святое дело. Из мемуаров генерала госбезопасности. Кшв, 1998. С. 225.

4. См.: Крючков В А. Личное дело. Часть I. М., 1996. С. 42.

Крючков Владимир Александрович (1924—2007), генерал армии с

27 января 1988 г.

С 1954 г. — на дипломатической работе, с 1955 г. сотрудник посольства СССР в ВНР. После окончания в 1959 г. командировки в ВНР продолжил работу референтом, заведующим сектором в Отделе ЦК КПСС, возглавлявшемся Андроповым. С 25 мая 1967 г. — помощник председателя КГБ, затем — начальник секретариата, первый заместитель, с 16 декабря 1974 г. начальник ПГУ и член коллегии КГБ СССР, с 23 ноября 1978 г. — заместитель председателя — начальник ПГУ КГБ.

С 1 октября 1988 г. — председатель КГБ СССР. С 20 сентября 1989 г. — член Политбюро ЦК КПСС, с марта 1990 г. — член Президентского совета СССР, а с марта следующего года — член Совета безопасности СССР.

Арестован 22 августа 1991 г. за участие в подготовке и деятельности Государственного комитета по чрезвычайному положению (ГКЧП). В декабре 1992 г. освобожден из-под ареста под подписку о невыезде. Амнистирован постановлением Государственной думы Российской Федерации 23 февраля 1994 г.

5. Красная звезда, М., 11 июня 2004 г.

6. Там же.

7. Прокофьев В. Александр Сахаровский — начальник внешней разведки. М., 2005. С. 137.

1. Цитируется по: Клайн Р. ЦРУ от Рузвельта до Рейгана. New-York, 1989. С. 242—244.

2. В преддверии полувекового юбилея XX съезда КПСС многие редакции СМИ провели на своих веб-сайтах интерактивные опросы читателей по тематике этого события.

Редакция журнала «Огонек» сформулировала свои вопросы так: «Что такое XX съезд КПСС для вас?» и «Если бы вы принимали решение

о проведении XX съезда, то...».

Из 34 137(!! — столь значительное число добровольных участников опроса свидетельствует о том, что его проблематика вызвала явный интерес и они пожелали четко зафиксировать свою личноч-ражданскую позицию), принявших участие в голосовании, лишь около четверти — 26,8% заявили, что считают XX съезд важнейшим событием нашей истории, чем он и был в действительности. Причем удельный вес этой группы ответов последовательно возрастал в течение недели проведения интернет-опроса.

Около половины — 50,4% по окончательному результату опроса полагали, что это был всего лишь «этап борьбы Хрущева за власть» (удельный вес этой группы оценок в процессе опроса постепенно снижался).

Также последовательно снижался до 13,2% удельный вес ответов о том, что это было «очернением нашего славного прошлого».

4,6% респондентов ответили вопросом на вопрос: «А что это было за мероприятие?» Впрочем, вполне вероятно, что этот ответ — не что иное, как юношеский эпатаж.

40,1% принявших участие в опросе, причем значение этого показателя также постепенно снижалось, «радикальней осудили бы сталинизм», а 30,1% заявили, что «не стали бы делать громких заявлений».

20,3% «не стали бы проводить съезд», а 9,5% заявили, что не знают, что бы они решили.

Из 1094 человек, принявших участие в интерактивном опросе редакции «Московских новостей», 62% респондентов оценивали в историческом контексте доклад Н.С. Хрущева положительно, 18% — отрицательно и столько же указали, что в нем содержались и плюсы, и минусы.

3. Наиболее полно источниковая база по проблеме была представлена на книжно-иллюстративной выставке «XX съезд КПСС — эпохальное событие XX века [1956—2006 гг.]», проводившейся в марте 2006 г. в Государственной общественно-политической библиотеке в Москве. См.: также веб-сайт www.gopb.ru.

4. Берия Лаврентий Павлович (1899—1954), с 9 июля 1945 г. — Маршал Советского Союза, с 30 января 1941 г. — Генеральный комиссар государственной безопасности. В 1921—1938 гг. — в органах ВЧК—ГПУ Азербайджана и Грузии, в 1931—1938 гг. — Первый секретарь ЦК КП (б) Грузии. С 22 августа 1938 г. по 25 ноября 1938 г. — первый заместитель наркома внутренних дел СССР, с 29 сентября 1938 г. — начальник Главного управления государственной безопасности (ГУГБ) НКВД СССР, с 25 ноября 1938 по 29 декабря 1945 г. нарком внутренних дел СССР, 1946 — 5 марта 1953 г. — заместитель председателя СНК — Совета министров СССР (с 16 марта 1946 г.).

С 5 марта 1953 г. — первый заместитель председателя Совета министров СССР, одновременно являясь министром реорганизованного МВД СССР, включавшего в себя и подразделения упраздненного Министерства государственной безопасности СССР.

Арестован по обвинению в заговоре с целью захвата власти 26 июня

1953 г. Осужден Военной Коллегией Верховного суда СССР к расстрелу. Приговор приведен в исполнение 23 декабря 1953 г. Подробнее см. следующую главу.

5. XX съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчет. М., 1956. Т. 1. С. 42, 94—95.

6. Подробнее о работе этой комиссии см.: Реабилитация: Как это было. Март 1953 — февраль 1956. Документы Президиума ЦК КПСС и другие материалы. Том I. М., 2000; Реабилитация: Как это было. Февраль 1956 — начало 80-х годов. Документы Президиума ЦК КПСС и другие материалы. Том 2. М., 2003. А также: Государственная безопасность России: история и современность. М., 2004; Доклад Н.С. Хрущева о культе личности Сталина на XX съезде КПСС. Документы. М., 2002.

7. Цитируется по: Реабилитация: Политические процессы 30—50-х годов. М., 1991. С. 68—75.

8. См.: Мельман И., РавивД. Тайна эпохи холодной войны: Как секретный доклад Никиты Хрущева попал в руки ЦРУ // За рубежом. М.,

1994, 14. С. 7.

9. См.: Даллес А. Искусство разведки. М., 1964. С. 83.

10. Цитируется по: Реабилитация: Политические процессы 30-х— 50-х годов. М., 1991. С. 19—67.

11. См.: Реабилитация: Как это было. Март 1953 — февраль 1956. Документы Президиума ЦК КПСС и другие материалы. Том I. М., 2000. С. 380.

12. Крючков В А. Личное дело. Т. 1. М., 1996. С. 44.

13. См.: Khrushchov speaks: Selected speeches, articles and press conference: 1949—1961. New-York, 1963, p. 126. А впервые в «академическом издании» доклад был напечатан в том же 1956 г.: Anti-Stalin Campaign and International Communism. New-York, 1956.

14. Цитируется по тексту, опубликованному в «Правде». См.: Реабилитация: Как это было. Февраль 1956 — начало 80-х годов. Документы Президиума ЦК КПСС и другие материалы. Том 2. М., 2003. С. 133—146.

15. НАТО (от английского North Atlantic Treaty Organization — Организация Североатлантического договора) — военно-политический союз 14 государств Европы, а также США и Канады, образован 4 апреля 1949 г. В 1955 г. к нему присоединилась ФРГ. В 1966 г. Франция вышла из военной организации НАТО, в связи с чем штаб-квартира организации была переведена из Парижа в Брюссель.

СЕАТО — Организация договора Юго-Восточной Азии, — военнополитическая группировка, созданная в сентябре 1954 г. по инициативе США. Самораспустилась в июне 1977 г.

Багдадский пакт — договор о военном сотрудничестве, заключенный 24 февраля между Ираком и Турцией, положивший начало формированию военного блоку СЕНТО (Организация Центрального договора), когда к нему в 1955 г. присоединились Великобритания и Пакистан. Ирак вышел из состава организации в 1958 году, а сама она перестала существовать в 1979 г.

16. Приводимая в цитируемом постановлении ЦК КПСС оценка американской внешней политики отражает и характеризует содержание доктрины «отбрасывания коммунизма», разработанной госсекретарем США Джоном Фостером Даллесом и официально провозглашенной президентом Дуайтом Эйзенхауэром в начале 1953 г.

В то же время составитель «Энциклопедии российско-американских отношений XVIII — XX века» Э.А. Иванян подчеркивал, что представляется важным для понимания последующей деятельности Андропова на посту куратора международных связей СССР с социалистическими странами, что «в последние годы в свете рассекреченных внешнеполитических документов американские историки несколько пересмотрели традиционную репутацию Даллеса как твердолобого фанатика «пакто-мании» и «блоковой» дипломатии... Выдвигается утверждение, что политика Даллеса предусматривала подталкивание советского руководства ко взятию на себя непосильных обязательств по оказанию помощи другим странам, что нередко приводило к обострению противоречий между СССР и этими странами». См. указанный источник. С. 172.

Аналогичная тактика США — усиления экономического давления на СССР, в сочетании с навязыванием роста расходов на вооружение в связи с военными действиями в Афганистане, была использована для подрыва потенциала СССР на всем протяжении 80-х годов, что привело к возникновению экономического кризиса, приведшего к дестабилизации общественно-политической обстановки в стране и, в конечном счете, к распаду Советского Союза.

17. См.: Энциклопедия российско-американских отношений XVIII — XX века. М., 2001. С. 597.

18. Там же.

1. Макаревич Э.Ф. Секретная агентура. Штатным и нештатным сотрудникам посвящается. М., 2007. С. 242.

2. См.: Красная звезда. М., 11 июня 2004 г.

3. См. Письмо ЦК КПСС от 19 декабря 1956 г. «Об усилении политической работы партийных организаций в массах и пресечении вылазок антисоциалистических враждебных элементов». // Реабилитация: Как это было. Февраль 1956 — начало 80-х годов. Документы Президиума ЦК КПСС и другие материалы. М., 2003. Т. 2. С. 209.

4. См.: Попов А.Ю. 15 встреч с генералом КГБ С.С. Бельченко. М.,

2002. С. 293—318; Крючков В А. Личное дело. Часть I. М., 1996. С. 45— 79; Советский Союз и Венгерский кризис 1956 г. М., 1998; Стыка-линА.С. Прерванная революция: Венгерский кризис 1956 г. и политика Москвы. М., 2003. Также см.: Чертопруд С. Андропов и КГБ. М., 2004. С. 80—104.

5. Бурлацкий Ф.М. Никита Хрущев и его советники — красные, черные, белые... М., 2002. С. 171—217.

6. Бобков ФД. Последние 20 лет: Записки начальника политической контрразведки. М., 2006. С. 45.

1. Андропов Ю.В. Ленинизм озаряет нам путь. Доклад на торжественном заседании 22 апреля 1964 г., посвященном 94-й годовщине со дня рождения В.И. Ленина //Андропов Ю.В. Избранные речи и статьи. М., 1983. С. 40.

2. См.: Бурлацкий Ф.М. Глоток свободы. М., 1997. С. 546.

3. Цитируется по: Яковлев А.Н. От Трумэна до Рейгана: Доктрины и реальность ядерного века. М., 1985. С. 206. Предлагая вниманию читателя эту книгу, мы предоставляем ему самостоятельно ознакомиться с тем, какие метаморфозы претерпели в последующие годы взгляды, оценки и суждения ее автора. См. также Яковлев Н.Н. ЦРУ против СССР. М., 1977.

Ряд американских документов, раскрывающих цели и задачи политики «отбрасывания коммунизма» и «наведения мостов», ныне опубликованы в книге Дроздов Ю.В., Маркин А.Г. Наглый орел — 2007. М., 2007. См. также сборник документов из американского Архива национальной безопасности (US National Security Archive) Главный противник: Документы американской внешней политики и стратегии 1945—1950 годов. М., 2006.

4. С 1973 г. деятельность радиостанций «Свобода» («Liberty») и «Свободная Европа» («Free Europe»), являвшихся важными звеньями внешнепропагандистского аппарата США, начнет официально финансироваться конгрессом.

С 1992 г. ассигнования конгресса США на деятельность радиостанции «Свобода» начнут сокращаться вследствие исчерпания задачи «развала социалистического лагеря» и прекращения существования СССР.

С 1994 г. «Радиостанция «Свобода» входит в систему Информационного агентства (ЮСИА) США. Подробнее см.: Энциклопедия российско-американских отношений XVIII — XX века. М., 2001. С. 412.

5. См.: Энциклопедия российско-американских отношений XVIII — XX века. М., 2001. С. 627.

6. Попов О А. Защитники прав человека или «агенты глобализма»? // Москва. М., 2004, 1. С. 162—191.

Подробнее об устремлениях и действиях США в отношении стран народной демократии см.: Орлик И.И. Империалистические державы и Восточная Европа (1945—1965). М., 1968, ее же Политика западных держав в отношении восточноевропейских социалистических государств (1965—1975). М., 1979.

7. См.: Sttel R. Pax Americano. New-York, 1967. P. 6—7. Цитируется по: Яковлев А.Н. От Трумэна до Рейгана: Доктрины и реальность ядер-ного века. М., 1985. С. 225—226. Мы специально ссылаемся на данный источник, чтобы заинтересованный читатель смог узнать, что конкретно

А.Н Яковлев, с 1986 г. Секретарь ЦК, а с 1987 и по июль 1990 г. — член Политбюро ЦК КПСС, знал о целях, намерениях и планах американской политики в отношении СССР.

8. Бурлацкий Ф.М. Глоток свободы, М., 1997. С. 549.

9. См.: Ленинизм озаряет наш путь: Доклад на торжественном заседании, посвященном 94-й годовщине со дня рождения В.И. Ленина // Андропов Ю.В. Избранные речи и статьи. М., 1983. С. 47.

10. Пролетарский интернационализм — боевое знамя коммунистов. II Андропов Ю.В. Избранные речи и статьи. М., 1983. С. 61.

11. См.: там же. С. 62.

12. Пролетарский интернационализм — боевое знамя коммунистов

II Андропов Ю.В. Избранные речи и статьи. М., 1983. С. 52.

13. Подробнее о берлинском противоборстве см.: Бейли Дж., Конд-рашев С А., Мерфи Д.Э. Поле битвы Берлин: ЦРУ против КГБ в холодной войне. М., 2000. При этом отметим, что Джордж Бейли являлся директором «Радио «Свобода», а Дэвид Мерфи — бывший руководитель оперативной базы ЦРУ в Берлине, а впоследствии — начальник «советского» отдела ЦРУ. С.А. Кондрашев — бывший генерал ПГУ КГБ СССР.

14. Открытое письмо Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза. М., 1963. С. 18, 34—35.

15. Дроздов Ю.И. Записки начальника нелегальной разведки. М.,

1999. С. 78.

Дроздов Юрий Иванович (1925 г. р.), генерал-майор. С лета 1944 г. в действующей армии на 1-м Белорусском фронте. В 1956 г., после окончания Военного института иностранных языков, в звании капитана направлен в ПГУ КГБ СССР. В 1957—1963 гг. — в аппарате Уполномоченного КГБ при СМ СССР при МГБ ГДР. В 1964—1968 гг. — резидент в КНР, в 1975—1979 гг. резидент КГБ в Нью-Йорке. В 1968—1975 гг. — заместитель начальника, с ноября 1979 г. — начальник Управления «С» (нелегальная разведка) ПГУ КГБ СССР. С мая 1991 г. в отставке. Автор ряда книг о деятельности спецслужб.

16. Арбатов ГА. Человек системы. Наблюдения и размышления очевидца ее распада. М., 2002. С. 177.

17. Там же. С. 176.

18. Подробнее об этом см., например, Арбатов ГА. Человек системы. Наблюдения и размышления очевидца ее распада. М., 2002.

1. См.: Медведев РА. Неизвестный Андропов. М., 1999. С. 80.

2. См.: Даллес А. ЦРУ против КГБ: Искусство шпионажа. М., 2000. С. 303.

3. Об этой особенности и стиле, «методологии» творческой лаборатории Андропова см.: Бурлацкий Ф.М. Н. Хрущев и его советники — красные, черные, белые... М., 2002. С. 192—194, Афанасьев ВТ. Четвертая власть и четыре Генсека. (От Брежнева до Горбачева в «Правде»). М., 1994. С. 52.

4. См.: Андропов Ю.В. Ленинизм озаряет нам путь. Доклад на торжественном заседании в Москве, посвященном 94-й годовщине со дня рождения В.И. Ленина 22 апреля 1964 г. // Андропов Ю.В. Избранные речи и статьи. М., 1983. С. 38—50.

5. Клемашев И.С. Феномен Андропова: Воспоминания и размышления лечащего врача. М., 1992. С. 4.

1. Бурлацкий Ф.М. Никита Хрущев и его советники — красные, черные, белые... М., 2002. С. 216.

2. См.: Бурлацкий Ф.М. Глоток свободы. М., 1997. С. 546.

3. Бурлацкий Ф.М. Глоток свободы. М., 1997. С. 546.

4. Бурлацкий Ф.М. Никита Хрущев и его советники — красные, черные, белые... — М., 2002. С. 223.

5. Леонов Н.С. «Мы верили ему, не опасаясь подвоха...». // Красная звезда. М., 2004,11 июня.

6. Крючков В А. Личность и власть. М., 2004. С. 131.

7. См.: Бобков Ф.Д. Последние 20 лет. Записки начальника политической контрразведки. М., 2005. С. 155.

8. См.: Леонов Н.С. Мы верили ему, не опасаясь подвоха. // Красная звезда. М., 2004,14 июля.

Леонов Николай Сергеевич (1928 г.р.), генерал-лейтенант КГБ, доктор исторических наук. В 1952 г., после окончания Московского института международных отношений (МГИМО) МИД СССР, работал переводчиком в издательстве «Иностранная литература». С 1958 г. сотрудник внешнеполитической разведки — ПГУ КГБ при СМ СССР. С Андроповым познакомился в 1963 г., а с 1973 г., будучи начальником Информационно-аналитического управления ПГУ и специалистом по Латинской Америке, общался с председателем КГБ при СМ СССР регулярно. В 1983—

1990 гг. — заместитель начальника ПГУ КГБ. С января 1991 г. — начальник Аналитического управления (АУ) КГБ СССР.

В сентябре 1991 г. уволен в отставку. Автор мемуаров «Лихолетье» (первое издание 1994 г.), «Крестный путь России» (М., 1997, 2005).

9. Синицын И.Е. Андропов вблизи. Воспоминания о временах «оттепели» и «застоя». М., 2004. С. 92.

10. Там же. С. 93.

11. Там же. С. 68.

12. Клемашев И.С. Феномен Андропова: Воспоминания и размышления лечащего врача. М., 1992. С. 42.

13. Клемашев И.С. Там же. С. 4.

14. Нордман Э.Б. Штрихи к портретам: Генерал КГБ рассказывает. Минск, 2003. С. 2.

15. Шверник Николай Михайлович (1888—1970), член КПСС с 1905 г., участник революции 1905—1907 гг. в Самаре. С 1923 г. — нарком Рабоче-крестьянской инспекции РСФСР. В 1925—1929 гг. — на партийной работе. С 1930 г. — Первый секретарь ВЦСПС, с 1944 г. — Председатель Президиума Верховного Совета РСФСР, с 1946 г. — Председатель Президиума Верховного Совета СССР. С 1953 г. — председатель ВЦСПС, с 1956 г. — председатель Комиссии партийного контроля.

16. См.: Реабилитация: Как это было. Февраль 1956 — начало 80-х годов. Документы. Т. 2. М., 2002. С. 541—788.

17. См.: Реабилитация: Как это было. Февраль 1956 — начало 80-х годов. Документы. Т. 2. С. 510—511.

18. См.: Крючков ВА. Личность и власть. М., 2004. С. 128.

ГЛАВА 2. КГБ ДО АНДРОПОВА

Образование КГБ

1. Круглов Сергей Никифорович (1907—1977), генерал-полковник (1945). В органах НКВД с декабря 1938 г., в 1945—1953 и 1954—

1956 гг. — министр внутренних дел СССР. В 1959 г. лишен генеральской пенсии, а также исключен из КПСС. Подробнее см.: Богданов Ю.Н. Министр сталинских строек: 10 лет во главе МВД. М., 2006.

Кобулов Богдан Захарович (1904—1953), с 1945 г. генерал-полковник. В органах ВЧК—НКВД с 1922 г. С 1938 г. — заместитель начальника ГУГБ НКВД, в 1941—1945 гг. замнаркома внутренних дел и госбезопасности. С 11 марта 1953 г. — первый заместитель министра внутренних дел. Расстрелян по «делу Берии» в декабре 1953 г.

Серов Иван Александрович (1905—1990), генерал армии (с 8 августа 1955 г., 7 марта 1963 г. разжалован в звании до генерал-майора). В РККА с 1928 г. В 1935—1938 гг. учился в Военной академии РККА. С августа 1938 г. заместитель, начальник Главного управления рабоче-крестьянской милиции (ГУРКМ) НКВД СССР, с июля 1939 г. — заместитель начальника Главного управления государственной безопасности (ГУГБ) и начальник 2-го отдела ГУГБ НКВД СССР.

С сентября 1939 г. — нарком внутренних дел Украинской ССР. С 25 февраля 1941 г. — первый заместитель наркома государственной безопасности СССР, с 30 июля 1941 г. — заместитель наркома внутренних дел СССР. 29 мая 1945 г Серову было присвоено звание Героя Советского Союза (лишен его 12 марта 1963 г.). С 6 июня 1945 г. — заместитель Главноначальствующего Советской военной администрации в Германии (СВАГ) в Берлине, что являлось «официальным» прикрытием его основной должности Уполномоченного НКВД в Германии, на которого возлагались организация и проведение контрразведывательной и разведывательной работы на территории, вошедшей в советскую зону оккупации.

С 25 июня 1947 г. по 13 марта 1954 г. — первый заместитель министра внутренних дел СССР. С 13 марта 1954 г. по 8 декабря 1958 г. — председатель КГБ при СМ СССР. В 1958—1963 гг. — начальник Главного разведывательного управления (ГРУ) Министерства обороны СССР. С марта 1963 г. по сентябрь 1965 г. — на командных должностях в Туркестанском и Приволжском военных округах. Уволен из МО СССР по болезни. См.: Лубянка: Органы ВЧК—ОГПУ—НКВД—НКГБ—МГБ—МВД— КГБ. 1917—1991. Справочник. Документы. М., 2003. С. 289.

Масленников Иван Иванович (1900—1954), генерал армии. В органах НКВД с 1936 г., в 1939—1943 гг. — заместитель наркома внутренних дел по войскам. В 1943—1945 гг. заместитель командующего, командующий рядом фронтов, в 1946—1948 гг. командующий рядом военных округов, в 1948—1954 гг. — заместитель министра внутренних дел. Застрелился 16 апреля 1954 г.

Сазыкин Николай Степанович (1910—1985), с 1945 г. генерал-лей-тенант. В органах ОГПУ с 1930 г. В 1947—1953 гг. помощник Л.П. Берии в Совете министров СССР, в марте—июле 1953 г. член Коллегии, на

чальник 4-го (секретно-политического) управления МВД СССР. В 1954 г. лишен воинского звания и уволен из органов госбезопасности.

Стаханов Николай Павлович (1901—1977), в 1927—1942 г. служил в пограничных войсках ОГПУ—НКВД СССР, в 1942—1952 гг. — начальник ГУПВ НКВД—МГБ—МВД СССР, с 1951 г. — заместитель министра госбезопасности, в 1954—1955 гг. заместитель министра внутренних дел СССР, в 1955—1961 гг. министр внутренних дел РСФСР.

Мамулов Степан Соломонович (1902—1976), с 1945 г. генерал-лей-тенант. С сентября 1939 г. — заместитель начальника секретариата НКВД, в 1946—1953 гг. — заместитель министра внутренних дел. В сентябре 1954 г. Военной коллегией Верховного суда СССР приговорен к 15 годам лишения свободы.

2. См.: Лубянка: ВЧК—КГБ. 1917—1960. Справочник. Документы. /Составители Кокурт А.И., Петров H.B.I М., 1997. С. 324.

3. Гоглидзе Сергей Арсентьевич (1901—1953), с 1945 г. генерал-полковник. В органах ВЧК с 1921 г. В1952—1953 гг. — заместитель министра госбезопасности, с марта 1953 г. — начальник 3-го управления (военная контрразведка) МВД СССР. Осужден Специальным судебным присутствием Верховного суда СССР к расстрелу по «делу Берии».

Обручников Борис Павлович (1905 — ?), генерал-лейтенант с 1945 г. В органах НКВД с 1936 г. В1941—1952 гг. — заместитель наркома/министра внутренних дел по кадрам, в 1952—1953 гг. — заместитель министра госбезопасности, в марте — июле 1953 г. — начальник управления кадров МВД СССР. В 1954 г. уволен из органов МВД, в 1955 г. лишен генеральского звания по фактам дискредитации органов госбезопасности.

Райхман Леонид Федорович (1908 — ?), генерал-лейтенант с 1945 г. В органах ОГПУ—НКВД—МГБ с 1929 г., в 1946—1953 гг. — заместитель начальника ВГУ МГБ, в марте — июне 1953 г. — начальник контрольной инспекции при министре внутренних дел. В 1956 г. осужден Военной коллегией Верховного суда СССР на 5 лет лишения свободы.

4. См.: Лубянка: Органы ВЧК—ОГПУ—НКВД—МГБ—МВД—КГБ. 1917—1991. Справочник. Документы. М., 2003. С. 684.

5. См.: главу «Управление в области охраны государственной безопасности и общественного порядка» в учебнике Советское административное право. М., 1956. С. 159—178.

6. Ягода Генрих Григорьевич (1891—1938). Являлся наркомом внутренних дел в 1934—1936 гг., был арестован в апреле 1937 г. и расстрелян в марте следующего года. В феврале 1940 г. та же участь постигла Н.И. Ежова (1895—1938), возглавлявшего НКВД в 1936—1938 годы.

В.Н. Меркулов (1895—1953) возглавлял НКГБ СССР в 1941 и 1943— 1946 годах, арестован по «делу Берии» 18 сентября 1953 г., расстрелян

23 декабря 1953 г.

Абакумов Виктор Семенович (1908—1954), являлся заместителем наркома внутренних дел СССР в 1941—1943 годах, в 1943—1946 годы — начальник Главного управления контрразведки (ГУКР) Смерш НКО СССР, в 1946—1951 годы — министр госбезопасности СССР. Арестован 12 июля 1951 г., расстрелян 19 декабря 1954 г. по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР.

7. Игнатьев Семен Денисович (1904—1983). Служил в органах ВЧК—ОГПУ в 1920—1935 гг., затем на партийной работе. С 9 августа 1951 по 5 марта 1953 г. — министр госбезопасности СССР.

В дальнейшем, до октября 1960 г. — на партийной работе.

8. Подробнее см.: Драбкин Я. Наш человек в XX веке // Гзнри Э. Легендарный бестселлер 30-х годов: Гитлер над Европой. Гитлер против СССР. М., 2004. С. 473—485.

9. Подробнее см.: Дамаскин И А. 17 имен Китти Харрис. М., 2000.

10. Цитируется по: Лубянка: Органы ВЧК—ОГПУ—НКВД—НКГБ— МГБ—МВД—КГБ. 1917—1991. Справочник. Документы. / Составители КокуринАМ., Петров H.B.I М., 2003. С. 151.

11. Лунев Константин Федорович (1907—1980), генерал-майор. В 1940 г. окончил Промышленную академию, с 1942 г. на партийной работе в Московском городском комитете ВКП(б), с 27 июня 1953 г. — начальник 9-го управления МВД СССР (охрана правительства), с 30 июля — первый заместитель министра иностранных дел. С 13 марта 1954 по 28 августа 1959 г. — первый заместитель КГБ при СМ СССР. В 1959—1960 гг. — председатель КГБ при СМ Казахской ССР. 1 августа 1960 г. уволен из КГБ на пенсию.

Савченко Иван Тихонович (1908 г. р.), генерал-лейтенант. С 1942 г. на партийной работе, с августа 1951 по июль 1952 г. — заместитель министра госбезопасности СССР. С марта 1954 по июль 1959 г. — зампред КГБ СССР, в 1959—1967 гг. — председатель КГБ при СМ Молдавской ССР. Затем по май 1980 г. представитель КГБ в Венгрии и Болгарии.

Григорьев Петр Иванович (1910), генерал-майор. В 1941 г. окончил Академию бронетанковых войск, участник Великой Отечественной войны.

С апреля 1944 г. в аппарате ЦК ВКП(б), с 13 марта 1954 г. — зампред КГБ. С 11 июля 1959 по май 1963 г. — заместитель уполномоченного КГБ при СМ СССР по координации и связи с МГБ и МВД Германской Демократической Республики.

Лукшин Василий Андреевич (1912—1967), генерал-майор. Окончил

Горьковский университет, с августа 1947 г. на работе в аппарате ЦК ВКП(б) — КПСС. С 25 марта 1954 г. — заместитель председателя КГБ, одновременно с 27 марта 1954 г — начальник 8-го Главного управления КГБ. С марта 1961 г. — начальник Особого отдела КГБ Северной группы войск. Погиб при исполнении служебных обязанностей в мае 1967 г.

Ивашутин Петр Иванович (1909—2002), генерал армии, Герой Советского Союза (1985). В РККА с 1931 г. С января 1939 г. — сотрудник военной контрразведки НКВД СССР. В 1939—1940 гг. в должности начальника Особого отдела 23-го стрелкового корпуса принимал участие в советско-финской войне. В годы Великой Отечественной войны возглавлял Особые отделы (с апреля 1943 г. — Управления контрразведки Смерш Юго-Западного, затем 3-го Украинского фронтов, впоследствии на руководящих должностях в военной контрразведке. С 17 марта по 7 июня 1954 г. — начальник 5-го управления КГБ при СМ СССР, с 7 июня 1954 г. заместитель, с 24 января 1956 г. — первый заместитель председателя КГБ при СМ СССР. Среди прочих вопросов курировавший и военную контрразведку (3-€ Главное управление) КГБ СССР. С 18 марта 1963 г. — начальник Главного разведывательного управления Генерального штаба Вооруженных Сил СССР (до июня 1987 г.). Подробнее см.: Они руководили ГРУ: Сборник биографических очерков. М., 2005. С. 245—253.

12. В дальнейшем, до прихода в КГБ Ю.В. Андропова, это важнейшее управление Комитета возглавляли:

Панюшкин Александр Семенович (1905—1974), генерал-майор (31 мая 1954 г.). С 1920 г. — доброволец в РККА, в декабре 1921 г. демобилизован. С сентября 1927 г. — в пограничных войсках на Дальнем Востоке. С мая 1935 г. — слушатель Военной академии им. М.В. Фрунзе, а после ее окончания в августе 1938 г. направлен в органы госбезопасности — в 5-й (разведывательный) отдел ГУГБ НКВД. В1939—1944 гг. — в командировке в Китае. Затем до мая 1947 г. — заместитель заведующего отделом международной информации ЦК ВКП(б). С 30 мая 1947 г. — Главный секретарь Комитета информации при СМ СССР (КИ, в то время — единственного и единого разведывательного органа СССР), с 24 октября 1947 г. — посол СССР в США и главный резидент КИ в этой стране. С 17 июля 1953 г. — член коллегии МВД СССР, с 17 марта 1954 г. — начальник ПГУ КГБ при СМ СССР. С июня 1955 г. — председатель Комиссии ЦК КПСС по выездам за границу, с июля 1959 г. по 14 марта 1973 г. — заведующий различными отделами ЦК КПСС. С 1973 г. на пенсии.

Сахаровский Александр Михайлович (1909—1983), генерал-полков-ник ( 1967). С 1931 г. служил в РККА, в 1933 г. окончил вечерний комвуз

при Военно-политической академии РККА. После демобилизации работал в г. Ленинграде. В 1939 г. с должности секретаря парткома Балтийского морского пароходства направлен на работу в УНКВД по Ленинградской области. С марта 1941 г. — заместитель начальника Разведотдела УНКГБ.

В годы Великой Отечественной войны занимался организацией и руководством партизанскими действиями в тылу германских войск. С мая 1943 г. — начальник 1-го отдела УНКВД по ЛО.

В 1945 г. переведен в центральный аппарат внешней разведки. В 1947—1950 гг. выезжал в командировки в Финляндию, Грецию, Турцию и Болгарию. В 1950—1952 гг. — советник при МГБ Румынии.

С марта 1954 г. — заместитель, а с 23 июня 1955 г. начальник ПГУ, с 19 сентября 1959 г. — член Коллегии КГБ при СМ СССР. С 1971 г. — старший консультант Группы консультантов при председателе КГБ СССР, с 1975 г. в отставке.

13. Зырянов Павел Иванович (1907—1992), генерал-полковник. С 1924 г. в РККА, с 1927 г. — в войсках ОГПУ. В 1937 г. окончил Военную академию им. М.В.Фрунзе. С 1942 г. — начальник пограничных войск Приморского и Тихоокеанского округов. С 1952 г. — начальник ГУПВ МГБ—МВД—КГБ СССР. С 1972 г. в отставке.

14. Сахаров АД. Неизбежность перестройки // Иного не дано: Судьбы перестройки. Вглядываясь в прошлое. Возвращение к будущему. М., 1988. С. 123.

15. Подробнее см.: Лубянка: Сталин и ВЧК—ГПУ—ОГПУ—НКВД. Январь 1922 — декабрь 1936. (Составители В.Н. Хаустов, В.П. Наумов, Н.С. Плотникова). М., 2003; Лубянка: Сталин и ГУГБ НКВД. 1937—1938. (Составители В.Н Хаустов, В.П. Наумов, Н.С. Плотникова). М., 2004; Лубянка: Сталин и НКВД—НКГБ—ГУКР «Смерш». 1939 — март 1946. (Составители те же). М., 2006; Сталин и МГБ СССР: март 1946 — март 1953. (Составители те же). М., 2007.

16. Дерябин Петр Сергеевич (1921—1992). Участник Великой Отечественной войны. С апреля 1945 г. в органах госбезопасности СССР, в том числе в службе охраны Кремля. С мая 1952 г. переведен во ВГУ МГБ СССР, в сентябре 1953 г. направлен на загранработу в г. Вену (Австрия).

После длительной проверки в 1959 г. Дерябин был принят на работу в качестве консультанта в ЦРУ США. Преподавал в учебном центре ЦРУ и Разведывательном колледже Министерства обороны США. Принимал участие в подготовке и проведении ряда пропагандистских акций против СССР, в том числе в подготовке книг «Записки Пеньковского» (1965), автобиографии «Секретный мир» (The Secret World, 1959),

«Watchdogs of Terror» (1979); «The KGB: Masters of the Soviet Union» (1982).

В годы перестройки в целях реанимации и внедрения пропагандистских мифов и стереотипов, выгодных США, совместно с Дж. Шектором издал книгу о предателе 0. Пеньковском «The Spy Who Saved the World» (1992). В русском переводе — «Шпион, который спас мир: как советский полковник изменил курс холодной войны». (М., 1993).

17. Подробнее см.: Независимое военное обозрение (НВО). М., 2004, 15, 23 апреля.

18. Шебаршин J1.В. Рука Москвы: Записки начальника советской разведки. М., 1993. С. 156.

19. Прохоров Д.П. Сколько стоит продать Родину: Предатели в отечественных спецслужбах. 1918—2000 гг. М., 2005. С. 530—538.

20. См.: Даллес А. ЦРУ против КГБ: Искусство шпионажа. М., 2000.

С. 206.

21. Ковтун ГК. Философия разведки. Кшв, 2001. С. 226.

22. Quirk J. The Central Intelligence Agency. A Photographic History. Guilford, 1986.

СВЕДЕНИЯ О РУКОВОДИТЕЛЯХ РЕЗИДЕНТУРЫ ЦРУ В МОСКВЕ, ДЕЙСТВУЮЩЕЙ ПОД ПРИКРЫТИЕМ ПОСОЛЬСТВА США

Годы. Фамилии офицеров ЦРУ и дополнительные сведения о них

1971—1973 Дюмейн Роберт.

1973—1975 Келли Дэвид — принимал участие в операциях по связи с агентом «Весы», выдворен из СССР.

1975—1977 Фултон Роберт.

1977—1980 Хаттвей Гарднер — впоследствии занял должность заместителя начальника контрразведывательного подразделения Оперативного департамента ЦРУ.

Заместитель резидента Гюльшер Джон установил контакт с инициативно предложившим свои услуги ЦРУ А. Толкачевым, будущим особо ценным агентом ЦРУ «Сфера».

1980—1982 Бертон Гербер — впоследствии возглавил «советский» отдел оперативного директората ЦРУ.

1982—1984 Гербхард Карл.

1984—1986 Натирбофф Мюрат — при нем в 1985 г. КГБ был разоблачен и арестован А. Толкачев, в результате проведенной оперативной комбинации задержан с поличным разведчик Стамбау Пол, вышедший на связь с агентом «Сфера», выдворен из СССР.

1986—1989 Даунинг Джек — впоследствии руководитель Оперативного директората ЦРУ.

1989—1991 Клайн Майкл — под его руководством резидентура ЦРУ провела ряд крупных операций в СССР.

1991—1993 Ролф Дэвид.

1993—1994 Моррис Джеймс — выдворен из СССР в порядке «ответных мер» (репрессалий) за выдворение советских дипломатов из США.

Заместитель резидента Мауэт41арсен Ролф в 1994 г. исполнял обязанности резидента ЦРУ в Москве.

1994—1996 Сулик Майкл, во время первой командировки в СССР в

1988—1991 гг. являлся заместителем резидента ЦРУ.

См.: Красильников Р.С. Новые крестоносцы: ЦРУ и перестройка. М.,

2003.

23. Ковтун ГК. Философия разведки. Кшв, 2001. С. 135.

24. См.: Государственная безопасность России: история и современность. М., 2004. С. 633.

25. Внеочередной XXI съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчет. Т.1. М., 1959. С. 105.

26. П.В. Попов считается первым сотрудником ГРУ Министерства обороны СССР, инициативно предложившим свои услуги американской разведке в Вене в январе 1953 г.

Сотрудник ГРУ О.В. Пеньковский, пользуясь дружескими связями с одним из Маршалов Советского Союза, собрал и передал английской и американской разведкам сведения о советских РВСН. Разоблачение Пеньковского стало причиной снятия с должности начальника ГРУ И.А. Серова и понижения его в звании до генерал-майора.

Сотрудничавший с 1962 г. с ФБР, а затем с ЦРУ США Д.Ю. Поляков, занимавший в то время пост советского военного представителя при ООН, дослужился впоследствии до звания генерал-лейтенанта и должности начальника одного из управлений ГРУ. Арестован в 1986 г., расстрелян. Подробнее см.: Терещенко А.С. «Оборотни» из военной разведки. 9 предательств сотрудников ГРУ. М., 2004.

27. Доброва Мария Дмитриевна (1907—1963). В 1937—1938 гг. принимала участие в боевых действиях в Испании, участник обороны Ленинграда в 1941—1944 годах. Кандидат филологических наук. С 1951 г. в Советской Армии, в 1956 г. выехала в спецкомандировку (нелегалом) в США, входила в резидентуру «Рубина». Чуть позже «Мей-си» была выдана агентом ФБР «Цилиндр» (Ю. Поляковым), получила команду на экстренную эвакуацию и покончила жизнь самоубийством, выбросившись из окна гостиницы в Чикаго при попытке ее ареста.

Следует отметить, что спецслужбы США на протяжении ряда лет пытались легендировать арест «Мейси» и ее перевербовку ФБР. Правда

о ее судьбе стала известна только после разоблачения Полякова. Наиболее полная биография М.Д. Добровой представлена в Энциклопедии истории военной разведки. М., 2004. С. 405—406.

28. См.: РГАСПИ, ф. 82, оп. 2, ед. хр. 897, лл. 143—150. Цит. по: МакстенковЛ. Неуслышанное предупреждение... // Независимая газета. М., 2004, 3 декабря.

29. Цитируется по: Максименков Л. Признания лубянского маршала // Независимая газета. М., 2005, 5 августа.

30. Яременко В. НКВД против «лесных братьев»: литовские националисты оказывали сопротивление до середины 1950-х годов // ВПК: Военно-промышленный курьер. М., 2005, 20 (87), 8—14 июня. Подробнее о деятельности буржуазных националистов на территории Эстонской ССР см.: Очерки истории Коммунистической партии Эстонии. Часть III. (Июль 1940 года — 1958 год). Таллин, 1970. С. 202—209.

31. Кук Василий Степанович (1913—2006). С 1930 г. примкнул к Организации украинских националистов (ОУН), был лично знаком с одним из ее руководителей С. Бандерой. Проживая на Западной Украине, неоднократно подвергался аресту польскими властями. С осени 1941 г. по указанию С. Бандеры приступил к формированию подразделений Украинской повстанческой армии (УПА), действовавшей как бы нелегально, но имевшей на уровне высшего руководства контакты с германскими оккупационными властями. УПА активно участвовала в подавлении движения сопротивления на временно оккупированных территориях Украины. (Подробнее о деятельности ОУН и УПА в 1941—1944 гг. см.: сборник документов «Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. 1941—1945 гг.». М. Т. 1—3.)

По некоторым высказываниям и намекам Кука можно предполагать, что, возможно, он лично участвовал в уничтожении опергруппы НКВД, в которую входил разведчик Н.И. Кузнецов (См.: Московский комсомолец. М., 2004, 21 декабря).

В 1947 г. Кук — оперативные псевдонимы в ОУН и УПА «Юрко», «Лемеш», «Медведь», «полковник Коваль», после ликвидации МГБ УССР в марте 1950 г. бывшего «главнокомандующего» Р. Шухевича Кук становится руководителем УПА, продолжавшей диверсионно^еррори-

стическую деятельность на Украине, а в 1950 г. — «проводником» (т.е. «представителем») ОУН на Украине, имел чин генерал-лейтенанта УПА.

Арестованный в мае 1954 г., Кук до 1960 г. находился под следствием, и, по его словам, якобы в то время от его имени чекистами велась оперативная игра с зарубежными центрами ОУН, хотя возможно и его сотрудничество с органами КГБ.

Что объясняет факт его освобождения по амнистии на основании Указа Президиума Верховного Совета УССР. Впоследствии Кук работал в Государственном архиве и Институте истории АН УССР, проживал в Киеве.

11 января 2003 г. в Киеве прошло торжественное собрание, посвященное 90-летию В. Кука. Подробнее информацию о Куке, ОУН и УПА см. сборник документов (в двух томах): Роман Шухевич у документах радянських оргажв державной безпеки (1940—1950). Кшв, 2007.

32. Лубянка: Органы ВЧК—ОГПУ—НКВД—НКГБ—МГБ—МВД— КГБ. 1917—1991 .Справочник. Документы. М., 2003. С. 687—688.

33. «Национально-трудовой союз» известен в истории также как «Народно-трудовой союз» и «Народно-трудовой союз нового поколения» (НТС НП) — антисоветская организация, возникшая в среде российской эмиграции в середине 30-х годов и планировавшая активную антисоветскую деятельность.

В 1941—1944 годах НТС активно сотрудничал со спецслужбами фашистской Германии, в том числе на временно оккупированных советских территориях, участвовал в формировании и деятельности коллаборационистской РОА («Русской освободительной армии»), в 1943 г. сформированной гитлеровцами из антисоветских элементов и советских военнопленных. После 1945 г. активно сотрудничал как с британской разведкой МИ-6, так и с ЦРУ США. В том числе и в подготовке и засылке в СССР агентов.

Подробнее о деятельности НТС в послевоенный период и о принятой им в качестве тактической основы действий теории «молекулярной революции» В.Д. Поремского см.: Макаревич Э.Ф. Секретная агентура. Штатным и нештатным сотрудникам посвящается. М., 2007. С. 187—270.

ОУН возникла в 20-е годы прошлого века в среде украинских эмигрантов, осевших в Германии, Польше, Австрии и Чехословакии. Костяк руководящего состава и активистов ОУН и связанной с ней Украинской военной организации (УВО) составляли офицерские кадры разбитых Красной Армией украинских националистических частей.

Целью организации провозглашалась борьба за создание независимого украинского государства и против советской власти на Украине.

С 1933 г. ОУН активно сотрудничала с военной разведкой германской армии абвером, а ее руководители А. Мельник и С. Бандера являлись ее агентами под псевдонимами «Консул-1» и «Консул-2».

В 1941—1945 гг. ОУН также сотрудничала с германскими оккупационными властями на территории Украины, а в 1942 г. по разрешению абвера ею была сформирована, обучена и вооружена Украинская повстанческая армия (УПА). Многие активисты ОУН и УПА в 1944 г. отступили вместе с германскими войсками, однако на территории Украины, особенно ее западных областей, ими было оставлено разветвленное подполье, продолжавшее вооруженную борьбу вплоть до начала 50-х годов.

Многие бежавшие с оккупантами активисты ОУН осели за рубежом как в странах Европы, так и в США, Канаде и Австралии. ОУН сотрудничала с разведслужбами США, Великобритании и ФРГ в проведении раз-ведывательно-подрывной деятельности против СССР.

Подробнее об НТС, ОУН и УПА см.: Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне 1941—1945 годов. Сборник документов. Т. 1—3. М., 1995—2004. Также см.: Шамба-ров В.Е. Государство и революция. М., 2002. С. 453—591.

34. Лубянка: Органы ВЧК—ОГПУ—НКВД—НКГБ—МГБ—МВД— КГБ. 1917—1991 .Справочник. Документы. М., 2003. С. 688—692.

1. Реабилитация: Как это было. Март 1953 — февраль 1956. Документы Президиума ЦК КПСС и другие материалы. Т. I. М., 2000. С. 23.

2. См.: Лунеев В.В. Преступность XX века: Мировые, региональные и российские тенденции. Мировой криминологический анализ. М., 1997. С. 176—177.

3. Подробнее см.: ГУЛАГ (Главное управление лагерей). 1917— 1960. М., 2000. С. 431—434; Реабилитация: Как это было. Март 1953 — февраль 1956. Документы Президиума ЦК КПСС и другие материалы. Т. I. М., 2000. С. 76—77.

4. См.: ГУЛАГ (Главное управление лагерей). 1917—1960. М., 2000. С. 431—434.

5. См.: Реабилитация: Как это было. Март 1953 — февраль 1956. Документы Президиума ЦК КПСС и другие материалы. Т. I. М., 2000. С. 72.

6. См.: Государственная безопасность России: история и современность. М., 2004. С. 621.

7. См.: Новости разведки и контрразведки. М., 2004. 19—20, октябрь. С. 7.

8. См.: Реабилитация: Как это было... Т. I. С. 144.

9. Реабилитация: Как это было. Март 1953 — февраль 1956. Т. I.

С. 103—104.

10. Там же. С. 213.

11. См.: Реабилитация: Как это было. Документы. Т.З. М., 2004. С. 77.

12. См.: Реабилитация: Политические процессы 30—50-х годов. М.,

1991. С. 86—88.

13. Подробнее см.: Колпакиди А.И., Прохоров Д.П. Внешняя разведка России. М., 2001. С. 348—352.

14. Подробнее об этом см.: Реабилитация народов и граждан.

1954—1994 гг. М., 1994.

15. См.: Лубянка: Органы ВЧК—ОГПУ—НКВД—НКГБ—МГБ—МВД— КГБ. 1917—1991. Справочник. Документы. М., 2003. С. 688—689.

16. См.: Выступление председателя КГБ СССР В.А. Крючкова на сессии Верховного Совета СССР 14 июля 1989г. // КГБ лицом к народу: Сборник интервью и материалов выступлений председателя и заместителей председателя КГБ СССР. М., 1990. С. 30.

17. Миронов Николай Романович (1913—1964), генерал-майор. В 1941—1945 гг. в РККА. В дальнейшем на партийной работе на Украине, в 1949—1951 годах — секретарь Кировоградского обкома КП(б) Украины. В органах госбезопасности с августа 1951 г., служил в военной контрразведке, с 20 января 1956 по 13 июня 1959 г. — начальник УКГБ СССР по Ленинградской области.

С 14 июня 1959 г. — заведующий отделом административных органов ЦК КПСС. Погиб в авиакатастрофе 19 октября 1964 г. при возвращении советской партийно-правительственной делегации из Югославии. Подробнее см.: Бережков В.И. Руководители Ленинградского управления КГБ. 1954—1991. СПб., 2004. С. 26—27, 102.

Отличительный штрих к биографии Н.Р. Миронова. 29 февраля

1964 г. он отправил письмо Генеральному прокурору СССР с просьбой взять под контроль дело по обвинению поэта И.В. Бродского, в отношении которого в Ленинграде якобы незаконно было возбуждено уголовное дело.

18. См.: Лубянка: Органы ВЧК—ОГПУ—НКВД—НКГБ—МГБ— МВД—КГБ. 1917—1991. Справочник. Документы. М., 2003. С. 697.

19. См.: Письмо ЦК КПСС «Об усилении политической работы в массах и пресечении вылазок антисоветских враждебных элементов». //

Реабилитация: Как это было. Февраль 1956 — начало 80-х годов. Документы. М., Т. 2. С. 208—213.

20. См.: Лубянка: Органы ВЧК—ОГПУ—НКВД—НКГБ—МГБ— МВД—КГБ. 1917—1991. Справочник. Документы. М., 2003. С. 156.

1. Шелепин Александр Николаевич (1918—1994). В 1939—1940 гг. проходил службу в РККА. В дальнейшем на комсомольской работе, с 1943 г. — секретарь, в 1952—1958 гг. — первый секретарь ЦК ВЛКСМ. В апреле—декабре 1958 г. — заведующий отделом ЦК КПСС.

В 1961—1967 гг. — секретарь ЦК КПСС, одновременно в 1962—

1965 гг. — председатель Комитета партийно-государственного контроля при ЦК КПСС и СМ СССР, заместитель председателя СМ СССР.

В 1967—1975 гг. председатель ВЦСПС, в дальнейшем до 1984 г. — заместитель председателя Государственного комитета по профессионально-техническому образованию.

2. ПолмарН., Аллен Т.Б. Энциклопедия шпионажа. М., 1999. С. 753.

3. См.: Ковтун ГК. Философия разведки. Кшв, 2001. С. 383.

4. Бурлацкий Ф.М. Хрущев и его советники — красные, черные, белые... М., 2002. С. 328.

5. Федотов Петр Васильевич (1900—1963), генерал-лейтенант (с 9 июля 1945 г., лишен звания в 1959 г. за вскрывшиеся факты нарушения социалистической законности). В органах ВЧК—ОГПУ—НКВД с 1921 г. С 1938 г. — во 2-м (контрразведывательном) отделе ГУГБ НКВД, до сентября 1946 г. — начальник контрразведывательных управлений НКВД—НКГБ СССР.

В 1947—1952 гг. — заместитель председателя Комитета информации (КИ, разведывательной службы СССР). С 17 марта 1954 по 12 апреля 1956 г. — начальник ВГУ КГБ при СМ СССР.

Уволен «по фактам дискредитации органов государственной безопасности».

Грибанов Олег Михайлович (1915—1992), генерал-лейтенант. С 1940 г. — сотрудник УНКВД по Свердловской области. С 1950 г. — в Центральном аппарате МГБ. В 1954—1956 гг. — заместитель, а в 1956—1964 гг. — начальник Второго главного управления КГБ. В 1965 г. уволен в отставку.

Банников Сергей Григорьевич (1921—1989), генерал-лейтенант. В 1941 г. окончил Военно-морское политическое училище, с 1943 г. — на оперативной работе в УКР Смерш НК ВМФ. Впоследствии — до июля 1967 г. — на руководящих должностях в органах КГБ; с июля 1963 г. — заместитель председателя КГБ СССР, в 1964—1967 гг. — начальник В ГУ КГБ.

Цинев Георгий Карпович (1907—1996), генерал армии (1978), Герой Социалистического Труда (1977). В 1939—1941 гг. работал в Днепропетровском горкоме КП(б)У, с июля 1941 г. в действующей армии на политической работе. С октября 1945 г. в аппарате советской части Союзнической Комиссии в Австрии, в 1950—1951 гг. — заместитель Верховного комиссара в Австрии от СССР, с сентября 1953 г. — начальник Особого отдела МВД—КГБ при СМ СССР в Группе Советских войск в Германии (ГСВГ). С 1960 г. в 3-м управлении КГБ, с марта 1961 г. — заместитель начальника, с февраля 1966 г. — начальник 3-го управления. С 24 мая 1967 г. член Коллегии КГБ при СМ СССР, с июля 1967 г. начальник ВГУ КГБ. С июля 1970 г. — заместитель, а с 25 января 1982 г. по 1 декабря 1985 г. первый заместитель председателя КГБ СССР.

Григоренко Григорий Федорович (1918—2007), генерал-полковник (1982), лауреат Государственной премии (1981). В органах НКВД с

1940 г. С 1942 г. — на различных должностях во 2-м Управлении НКВД, принимал непосредственное участие в ведении радиоигр с разведывательными органами Германии, в 1970—1983 гг. — начальник ВГУ КГБ. См. главу 1.

Маркелов Иван Алексеевич (1917—1990), генерал-полковник (1985). В органах НКВД с 1938 г., с 1947 г. — на различных должностях в ВГУ МГБ—КГБ, в 1983—1989 гг. — зампредседателя КГБ — начальник ВГУ КГБ СССР.

Грушко Виктор Федорович (1930—2001), генерал-полковник (1991). С 1961 г. — на оперативной и руководящей работе в ПГУ КГБ, в

1989—1991 гг. — заместитель председателя КГБ.

24 августа 1991 г. арестован по «делу ГКЧП», до 10 января 1992 г. находился под следствием.

Титов Геннадий Федорович (1932 г. р.), генерал-лейтенант. В органах КГБ с 1959 г., сотрудник ПГУ. Работал под дипломатическим прикрытием в Великобритании и Норвегии. С 1984 г. — первый заместитель, руководитель Представительства КГБ СССР в ГДР. С ноября 1989 г. — заместитель начальника ПГУ. С 29 января по 11 сентября 1991 г. — заместитель председателя — начальник ВГУ КГБ СССР.

6. Леонов Дмитрий Сергеевич (1899—1981), генерал-лейтенант. С 1922 г. служил в РККА, участник Великой Отечественной войны, до 1953 г. — на политической работе в Советской Армии. В июне 1953 г. назначен начальником Третьего Главного (военной контрразведки) управления МВД СССР (с марта 1954 г. 3-е управление КГБ СССР). С июня 1959 г. в отставке.

Гуськов Анатолий Михайлович (1914 г. р.), генерал-майор. С августа 1939 г. в органах госбезопасности, окончил Высшую школу НКВД СССР. В годы Великой Отечественной войны — в органах военной контрразведки. В 1950—1951 гг. начальник УМГБ по Горьковской области, в 1951—1953 гг. — заместитель заведующего Административным отделом ЦК КПСС. В 1953—1956 гг. — министр внутренних дел, затем председатель КГБ Азербайджанской ССР. С 1956 по 1963 г. — первый заместитель, начальник ЗГУ КГБ. В 1963—1970 гг. — начальник Особого отдела КГБ по Московскому военному округу. Автор воспоминаний «Под грифом правды. Исповедь военного контрразведчика» (М., 2004).

Фадейкин Иван Анисимович (1917—1979), генерал-лейтенант. В 1939 г. призван в РККА, в 1941—1945 гг. в действующей армии. В 1949 г. окончил Военную академию им. М.В. Фрунзе, в том же году направлен на работу в военную разведку. В 1950—1954 гг. в служебной командировке в Берлине, сначала по линии ГРУ, затем КГБ. С 1961 г. — заместитель, начальник 3-го управления КГБ, с 1966 г. — уполномоченный КГБ СССР в ГДР. С 1974 г. — в ПГУ КГБ.

Федорчук Виталий Васильевич (1918—2008), генерал армии (1982). В РККА с 1936 г., участник боев на Халхин-Голе в 1938 г. в Монголии. В органах военной контрразведки с 1939 г., окончил Центральную школу НКВД СССР. С марта 1939 г. оперуполномоченный Особого отдела Уральского военного округа. Участник Великой Отечественной войны. В 1946—1953 гг. на руководящей работе в системе МГБ СССР, в 1954—

1955 гг. — заместитель начальника Особого отдела КГБ по Центральной группе войск. С 1955 г. заместитель, с февраля 1958 г. — начальник Особого отдела Московского военного округа. С февраля 1963 г. заместитель, с февраля 1966 г. начальник Управления Особых отделов ГСВГ. С 15 сентября 1967 г. начальник З-fo управления КГБ при СМ СССР, с 1970 г. член Коллегии КГБ. В 1970—1982 гг. председатель КГБ при СМ Украины. С 26 мая 1982 г. — председатель КГБ СССР. С 17 декабря 1982 по 24 января 1986 г. министр внутренних дел СССР.

Устинов Иван Лаврентьевич (1920 г.р.), генерал-лейтенант. С 22 июня

1941 г. в действующей армии — оперуполномоченный Особого отдела НКВД 16-й Армии Западного фронта. С 1974 г. — начальник Управления Особых отделов КГБ по Группе Советских войск в Германии. Автор мемуаров «Крепче стали. Воспоминания ветерана военной контрразведки» (М., 2005).

Душин Николай Александрович (1919—2001), генерал-полковник.

Участник Великой Отечественной войны, из РККА был направлен в органы военной контрразведки Главного управления контрразведки Смерш НКО СССР. После 1945 г. на работе в партийных органах, в том числе и в ЦК КПСС. С февраля 1974 г. — начальник 3-го Главного управления КГБ. Снят с должности в июле 1987 г. после проверки деятельности управления Инспекторским управлением КГБ за обнаруженные недостатки и нарушения в его работе.

Сергеев Василий Степанович (1927—1990), генерал-лейтенант. С 1944 г. в РККА, с 1953 г. в органах госбезопасности. Был начальником Управления КГБ СССР по Алтайскому краю, председателем КГБ Кабардино-Балкарской АССР. С 1983 г. — в Центральном аппарате КГБ СССР. С 1987 г. по ноябрь 1990 г. — начальник 3-го Главного управления КГБ СССР.

Жардецкий Александр Владиславович (1931 г. р.), вице-адмирал. Окончил военно-морское училище. В органах военной контрразведки с 1958 г. (старший оперуполномоченный на атомной подводной лодке первого образца). С 1975 г. в Центральном аппарате 3-го ГУ КГБ. С 1979 г. — заместитель, с ноября 1990 г. — начальник 3-го Главного управления КГБ СССР. Уволен в отставку в августе 1991 г. В 1994—1998 гг. — советник аппарата Государственной думы России.

7. См.: Полмар Н., Аллен Т.Б. Указанная работа. С. 526.

8. См.: Гордиевский 0., Эндрю К. Тайные политические операции КГБ от Ленина до Горбачева. М., 1990. С. 450.

9. См..АльтшуллерЯ. Израиль против СССР: МОССАД против СССР не работал. Потому, что этим занимались 2 другие спецслужбы // Независимое военное обозрение, М., 2000. ” 26.

10. Гордиевский 0., Эндрю К. Указанная работа. С. 460, 464.

11. Цитируется по: XXII съезд КПСС. Стенографический отчет. Т. 2. М., 1962. С. 400—407.

12. Семичастный В.Е. Беспокойное сердце. М., 2002. С. 162.

13. См.: Там же. С. 163.

14. См.: Государственная безопасность России: история и современность. М., 2004. С. 643.

15. Захаров Николай Степанович (1909 г. р.), генерал-полковник. В РККА в 1931—1934 гг. С 1940 г. — в ГУРКМ НКВД СССР.

С марта 1953 г. — начальник отдела 9-го управления МВД—КГБ при СМ СССР, с февраля 1958 г. — начальник 9-го управления КГБ. С декабря 1961 г. — заместитель, с июля 1963 г. — первый заместитель председателя КГБ при СМ СССР. С апреля 1970 г. — заместитель министра машиностроения СССР, с 1978 г. — на пенсии.

16. См.: Семичастный В.Е. Указ. соч. С. 244, 252, 254—274.

17. Ф.Г.Пауэрс, по контракту с ЦРУ принимал участие в программе разведывательных полетов над территорией СССР (всего с середины 50-х годов имели место более 150 подобных полетов, ряд из которых был «принудительно пресечен силами ПВО СССР». Ввиду явно противоправного характера разведывательных полетов американская сторона не акцентировала внимания на произошедших «инцидентах»). Сверхсовременный самолет-разведчик У-2 Пауэрса был сбит 1 мая 1961 г. под Свердловском. Этот факт стал причиной как очередного витка напряженности в отношениях между «востоком» и «Западом», так и причиной срыва встречи на высшем уровне руководителей СССР и США в Париже, в ходе которой президент Кеннеди отказался принести Хрущеву официальные извинения. После 1 мая 1961 г. США отказались от программы пилотируемых разведывательных полетов над СССР.

18. См ..Донован Д. Незнакомцы на мосту. Дело полковника Абеля. М., 1992.

19. Подробнее о К. Филби и других членах «кембриджской пятерки» советской разведки Дж. Кернкроссе, Д. Маклине, Г. Берджесе и Э. Бланте см.: Ким Филби в разведке и жизни: свой среди чужих. М., 2005; Кол-пакиди А.И., Прохоров ДА. Внешняя разведка России. М., 2001.

С. 485—487; Модин Ю.И. Судьбы разведчиков: Мои кембриджские друзья. М., 1997.

20. См.: Andrew С., Mitrokhin V. The Mitrokhin Archive. London, 2000. Pp. XXIV — XXV. Мелита Норвуд скончалась 20 июня 2005 г. в возрасте 93 лет.

21. Винаров И. Бойцы тихого фронта. София, 1987. С. 211.

22. Бжезинский 36. Большой провал: Рождение и смерть коммунизма в двадцатом веке. New-York, Liberty Publishing House, 1989. С. 216 (на русском языке).

23. Подробнее см.: Прокопенко А.С. Безумная психиатрия. М., 2002, веб-сайт: www.agentura.ru.

24. См.: Семичастный В.Е. Беспокойное сердце. М., 2002. С. 391.

25. См.: Палмар Н., Аллен Т.Б. Энциклопедия шпионажа. М., 1999.

С. 753.

26. Подробнее см.: Мукасей М.И., Мукасей Е.И. «Зефир» и «Эльза». Разведчики-Нелегалы. М., 2004.

27. Даллес А. ЦРУ против КГБ: Искусство шпионажа. М., 2000.

С. 159.

28. См.: Семичастный В.Е. Беспокойное сердце. М., 2002. С. 267— 283.

29. Микоян С А. Анатомия Карибского кризиса. М., 2006.

30. Большаков Георгий Никитович (1922—1989), полковник ГРУ. В 1941—1943 гг. — в действующей армии, помощник начальника разведотдела дивизии. В 1943—1946 гг. обучался в Высшей разведшколе ГРУ, а в 1946—1950 гг. — в Военно-дипломатической академии (ВДА). В 1951—1955 и 1959—1962 гг. находился в служебных командировках в США.

После возвращения, по просьбе американской стороны — ему не была прощена «неискренность» в контактах с Р. Кеннеди, причиной которой была позиция советского руководства, в СССР в декабре 1962 г. его «делом» занялась специальная комиссия Министерства обороны. Комиссия пришла к выводу, что никаких претензий к Георгию Никитовичу быть не может и что он безупречно выполнял свой служебный долг.

После увольнения из ГРУ работал главным редактором журнала «Советский Союз».

31. Феклисов Александр Семенович (1914—2007), полковник, Герой Российской Федерации (1996). В органах госбезопасности с 1939 г., в 1940—1974 гг. — сотрудник ПГУ. Работал в легальных резидентурах в Нью-Йорке (1941—1946), Лондоне (1947—1950), Вашингтоне (1960— 1964).

Во время командировки в Лондон Феклисов был руководителем, по зарубежной терминологии — «оператором» Клауса Фукса.

С 1968 г. — заместитель начальника Краснознаменного института ПГУ КГБ. Его переговоры с неофициальным представителем президента США Дж. Скали помогли выяснить позицию администрации США в Ка-рибском кризисе, получить от имени президента Дж. Кеннеди «официальные гарантии», которые строго исполнялись администрацией США. Автор воспоминаний «За океаном и на острове» (М., 1996) и «Признание разведчика» (М., 1999). Подробно о своих переговорах с Дж. Скали Феклисов рассказывает в первой из названных книг.

32. См.: Энциклопедия российско-американских отношений XVIII — XX веков. М., 2001.

33. См., например, Соколов А А. Ю. Носенко и ЦРУ: похищение или предательство? // www.history.ru. Подробнее о пребывании Освальда в СССР см.: Нечипоренко О.М. Освальд: Путь к убийству президента. М.,

2000.

34. Подробнее о технологии изучения советских граждан за рубежом см.: Эйджи Ф. За кулисами ЦРУ. Дневник агента. М., 1979, а также:

Государственная безопасность России: история и современность. М., 2004. С. 661.

Эйджи Филип (1935—2008), в 1954—1968 годах работал в ЦРУ США, в том числе в резидентурах в Венесуэле, Колумбии и Мексике. В 1968 г., разочаровавшись в политике США, вышел в отставку, а в 1975 г. опубликовал книгу «Внутри «компании»: Дневник агента» (русское издание 1979 г.).

В 1975 г. в интервью он так объяснял мотивы своего разрыва с прошлым: «После 12 лет службы в управлении я наконец понял, какую грязную работу в нем выполняют. ЦРУ и его «дочерние» образования повинны в гибели миллионов людей по всему миру или, по крайней мере, в том, что отравили и сломали им жизнь. Я просто не могу сидеть сложа руки и равнодушно взирать на это» (см.: Энциклопедия шпионажа. С. 772).

35. В 1996 г. известный своими связями с ФБР США издатель «Ри-дерз дайджеста» Джон Баррон по материалам этой контрразведывательной игры против ЦК КПСС выпустил книгу «Операция «Соло» («Operation «Solo»). Возможно, в русло этой игры попал и Андропов (упоминалось, что М. Чайлдс как минимум один раз встречался с секретарем ЦК КПСС Ю.В. Андроповым), хотя его основным советским визави был заведующий международным отделом ЦК КПСС Б.Н. Пономарев.

36. Подробнее см.: Особая папка: «О массовых беспорядках с 1957 г...» // Источник. М., 1995. ^- 6. С. 150—154; а также Сойма В.М. Были ли массовые беспорядки в СССР? // Новости разведки и контрразведки. М.,

2004. 11—12. С. 2.

37. Версию этих событий в изложении В.Е. Семичастного см. в его ранее указанной книге. С. 348—349.

1. Большая советская энциклопедия. М., 1955. Т. 1. С. 291—292.

2. Петров Н.В. Специальные структуры КГБ по борьбе с инакомыслием в СССР. 1954—1989 гг. //Труды Общества изучения истории Отечественных спецслужб. М., 2007. Т. 3. С. 306—317. Также см.: Пожаров А.И. КГБ и инакомыслие // Обозреватель/Observer. М., 1997. L 5—6.

С. 95—100.

3. См.: Галвазин С. Н. Охранные структуры Российской империи. М.,

2001. С. 80—88; Мерзляков В.М. Об организации контрразведывательных органов России // Российские спецслужбы: История и современ

ность: Материалы Исторических чтений на Лубянке 1997—2000 годов. М., 2002. С. 72—74.

4. Цитируется по: Шпионаж во время войны. М., 2007. С. 283.

5. Турло С. С., Залдат И.П. Шпионаж // Антология истории спецслужб. Россия. 1905—1924. М., 2007. С. 432.

6. Турло С. С., Залдат И.П. Шпионаж // Антология истории спецслужб. Россия. 1905—1924. М., 2007. С. 428—431.

7. Ковтун Г.К. Философия разведки. Кшв, 2001. С. 358.

8. Мы рекомендуем пользоваться изданием: Даллес А. ЦРУ против КГБ: Искусство шпионажа. (М., 2000). Поскольку издатели первого перевода 1992 г. оговаривались, что сделали купюры текста, преследующие цель «по возможности устранить идеологические наслоения периода холодной войны и «явные анахронизмы», что значительно снижает ценность этого варианта книги как информационного источника.

9. См. Клайн Р. ЦРУ от Рузвельта до Рейгана. New-York, 1988. С. 15, 166—168.

10. Об аппарате и методах осуществления идеологических и политических диверсий существовало и существует немалое число работ.

Отметим лишь, в частности, что им было посвящено два издания книги Д.А. Волкогонова «Психологическая война: Подрывные действия империализма в области общественного сознания» (М., 1983,1984).

Подробнее с зарубежным аппаратом организации и проведения идеологических диверсий читатель может познакомиться в книге: Прозоров БЛ. Неизвестный Андропов: взгляд извне и изнутри. М., 2004.

11. См.: Макаревич Э.Ф. Секретная агентура: Штатным и нештатным сотрудникам посвящается. М., 2007. С. 226—229.

12. Подробнее см.: Хлобустов О.М. Госбезопасность от Александра I до Путина: 200 лет тайной войны. М., 2005. С. 295—299.

13. См.: Ковтун ГК. Философия разведки. Кшв, 2001. С. 383.

14. См.: Лубянка: Органы ВЧК—ОГПУ—НКВД—МГБ—МВД—КГБ. 1917—1991. Справочник. Документы. М., 2003. С. 703—708.

15. См.: СССР и международное сотрудничество в области прав человека. М., 1989; также подробнее см.: Хлобустов О.М. и др. Права человека и интересы национальной безопасности. М., 1999. С. 15,36—47.

16. См., например, Данилов АА., Косулина Л.Г. История России: XX век. М., 1996. С. 306.

17. Большая советская энциклопедия, 2-е издание. М., 1952. Т. 14. С. 469.

18. Отечество: История, люди, регионы России. Энциклопедический словарь. М., 1999. С. 182.

19. См.: Данилова А А., КосулинаЛ.Г. История государства и народов России. XX век. Учебник для 9-х классов. М., 2001. С. 368, 377.

20. Подробнее см.: Прокопенко А.С. Безумная психиатрия. М., 2002, веб-сайт www.agentura.ru.

21. Подробнее см.: Попов О А. Защитники прав человека или «агенты глобализма»? // Москва, М., 2004. т 1. С. 162—191.

22. См.: Семичастный В.Е. Беспокойное сердце. М., 2002. С. 244, 252, 254—274.

23. См.: Семичастный В.Е. Указ. соч. С. 244, 252, 254—274. Также см.: Козлов В А. Неизвестный СССР: Противостояние народа и власти 1953—1985 гг. М., 2006. Подробнее об НТС см.: Макаревич Э.Ф. Секретная агентура. Штатным и нештатным сотрудникам посвящается. М., 2007. С. 234—270.

24. Алексеева Л.М. История инакомыслия в СССР: Новейший период. М., 2001; Алексеева Л.М. История правозащитного движения. М., 1996. Об истории «диссидентского движения» также см.: БогоразЛ.И., Голицын В.Г., Ковалев С А. Политическая борьба или защита прав человека? 20-летний опыт независимого общественного движения в СССР. Хроника диссидентского движения (1968—1983 гг.). // Погружение в трясину: Анатомия застоя. М., 1991. С. 501—544 и 545—554.

25. Бобков Ф.Д. Последние 20 лет. Записки начальника политической контрразведки. М., 2006. С. 292.

Бобков Филипп Денисович (1925 г. р.), генерал армии. Участник Великой Отечественной войны, в действующей армии с 1942 г. В 1945— 1946 годах — курсант школы военной контрразведки в г. Ленинграде. В 1946—1953 гг. сотрудник 5-го управления МГБ СССР. В 1954—1955 гг. — заместитель начальника 1-го отдела 4-го управления КГБ при СМ СССР, в 1955—1960 гг. начальник 10-го отдела ВГУ КГБ СССР, с 1961 г. — заместитель начальника ВГУ. С 15 августа 1967 г. — первый заместитель, с 23 мая 1969 г. начальник 5-го управления КГБ при СМ СССР, затем — первый заместитель председателя КГБ СССР. С 29 января 1991 г. — в отставке. Автор воспоминаний, в том числе книг «КГБ и власть» (М., первое издание 1995), Последние 20 лет: записки начальника политической контрразведки (М., 2006).

26. См.: Реабилитация: Как это было. Документы... Т. 2. С. 485—487. «Письмо 13-ти» см.: там же. С. 491—492.

27. Подробнее см.: МлечинЛ.М. Особая папка. Железный Шурик. М., 2004.

28. Об этом, в частности, писал Р.А. Медведев — см.: Неизвестный Андропов. М., 1999. С. 78; Млечин Л.М. Председатели КГБ. Рассекре

ченные судьбы. М., 1999. С. 473, 478; МлечинЛ.М. Особая папка. Железный Шурик. М., 2004.

29. Дроздов Ю.И., Фартышев В.И. Юрий Андропов и Владимир Путин: На пути к выздоровлению. М., 2001. С. 25.

ГЛАВА 3. ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КГБ СССР Первые шаги

1. Алидин В.И. Государственная безопасность и время (1951— 1986). М., 2001. С. 189.

Алидин Виктор Иванович (1911—2002), генерал-полковник. В начале 30-х годов по комсомольской путевке направлен в УНКВД по Тверской области. В 1932 г. — начальник уголовного розыска г. Калуги. С 1937 г. на партийной работе в г. Киеве. С января 1938 г. — заведующий организационным отделом Киевского горкома КП(б)У. Один из организаторов народного ополчения, истребительных батальонов и партийного подполья в г. Киеве. С сентября 1941 г. — участник боев по обороне города.

С мая 1945 г. — слушатель заочной высшей партийной школы при ЦК ВКП(б). В1951 г. решением ЦК ВКП(б) направлен на работу в органы госбезопасности, начальник 7-го управления МГБ СССР. С января 1971 по январь 1986 г. — начальник УКГВ по г. Москве и Московской области. Член Коллегии КГБ, депутат Верховного Совета РСФСР. Автор мемуаров «Государственная безопасность и время» (1997).

2. Цитируется по: Лубянка: Органы ВЧК—ОГПУ—НКВД—МГБ— МВД—КГБ. 1917—1991. Справочник. Документы. М., 2003. С. 693—698.

3. Яковлева Э. Владимир Семичастный: «Хрущев вскипел: «Твою мать, ты что думал, что нам «Ура!» кричать будут?!» // Факты и комментарии. Киев, 1998, 8 августа.

4. Здесь и далее цитируется издание 1964 г. издательства «Про-гесс», имевшее ограничительный гриф «Рассылается по особому списку». Помимо этого, существовало сокращенное издание этой книги, снабженное таким же ограничительным грифом, выпущенное издательством «Иностранная литература» в 1963 г.

Ныне наши сограждане могут познакомиться с двумя переводами этой книги Даллеса, изданными в Москве в 1992 и 2000 годах, в которых содержатся все приводимые нами цитаты с учетом нюансов стиля переводчиков. Мы рекомендуем пользоваться изданием: Даллес А. ЦРУ против КГБ: Искусство шпионажа. (М., 2000).

Поскольку издатели первого перевода этой книги Даллеса оговаривались, что сделали купюры текста, преследующие цель «по возможности устранить идеологические наслоения периода холодной войны и явные анахронизмы, которые только затрудняют восприятие того ценного, что есть в книге».

Таким образом, в редакционную «корзину» как «анахронизм» были отправлены взгляды директора ЦРУ на задачи подрыва мощи СССР. За что коллективу редакции отдельное, большое и искреннее спасибо от читателей!

5. Цитируется по: Дроздов Ю.И. Записки начальника нелегальной разведки. М., 1999. С. 24—25.

В начале 2005 г. появились многочисленные выступления журналиста М.М. Дейча, в которых он «доказывал», что приведенное высказывание является фальшивкой. В этой связи приведем возражения, направленные автором в редакцию «МК» в связи с опубликованием 20 января 2005 г. статьи М. Дейча «Зловещий «план Даллеса» (публикуется в сокращении).

«20 января с. г. «МК» опубликовал текст так называемого «Плана Даллеса для СССР», снабдив его анализом известного журналиста Марка Дейча. Опубликовал с единственной целью — «разоблачить» эту фальшивку.

Скажем сразу, что Марк Михайлович демонстрирует неплохой, вполне убедительный для неспециалистов, лексический и источниковедческий анализ «сомнительного» текста. И, именно не обнаружив «первоисточника» появления «пресловутого «Плана Даллеса», Марк Дейч пытается убедить читателей в том, что этот документ фальшивка!^).

Пожалуй, только в одном соглашусь с автором «опровержения»: план этот действительно не план в прямом смысле слова — в нем не указываются конкретные исполнители, формы и методы их деятельности, сроки и т.д. В этом смысле «зловещий план Даллеса» представляет собой не что иное, как проект, в то время не утвержденный руководством США и не принятый на доктринальном уровне. Он представляет собой не более чем оперативный замысел, в свою очередь, предполагавший разработку и осуществление соответствующих действий...

Прежде чем ответить на кажущийся Дейчу самым главным вопрос — об источнике появления анализируемого документа, а его мы дадим и в узком, и в широком смысле слова, — сформулируем, как это полагается в источниковедческой экспертизе, вопросы, требующие конкретного и определенного ответа.

Этих вопросов четыре:

1. Мог ли этот документ появиться в указанное время — в апреле 1945 г.?

2. Мог ли этот документ в то время стать достоянием советского руководства?

3. Есть ли свидетельства идентичности содержания документа взглядам приписываемого ему автора?

И, наконец, реализовался ли он на практике?

Мы представляем на суд читателя развернутые ответы на каждый из этих вопросов.

Поскольку, после кончины президента Рузвельта, вопрос о будущем мира внезапно встал перед недостаточно компетентным и информированным вице-президентом США Гарри Трумэном, естественно, что он вызвал оживленные дебаты и в политической элите Америки.

Естественно также, что было запрошено мнение и главного резидента Управления стратегических служб (УСС, разведки США) в Европе Аллена Даллеса. Да и в разведке Даллес не был новичком — работать в ней он начал еще в 1915 году и прослужил на европейском театре военных действий четыре года.

Мнением резидента УСС мог поинтересоваться и конгресс, перед которым Даллес не счел нужным скрывать свои взгляды, тем более надеясь найти им поддержку со стороны законодателей.

Таким образом, цитируемое Дейчем выступление Даллеса в конгрессе США представляется вполне вероятным.

Но могли он, в этом случае, стать достоянием советской разведки?

Это тоже весьма вероятно. Одним из возможных источников информации об этом документе мог, например, быть Элджер Хисс, высокопоставленный сотрудник администрации президентов США Рузвельта и Трумэна. По крайней мере, выдача государственных секретов инкриминировалась ему в вину в 1950 г. (Сотрудничество Хисса с советской разведкой доказано не было.)

Мы не случайно упомянули лексический анализ, проделанный Марком Дейчем, на основании которого он делал вывод о том, что авторство документа не могло принадлежать Даллесу. В частности, ввиду различия трактовок понятия космополитизма в США и в СССР в то время.

На наш взгляд, как раз известная кампания конца 40-х годов по «борьбе с безродными космополитами» с значительной степенью вероятности свидетельствует о том, что Сталину был известен этот план.

А сама кампания являлась завуалированным сигналом о том, что ситуация в СССР находится под контролем.

В пользу того, что высшее советское руководство — И.В. Сталин и еще 2—3 его ближайших сподвижника, — знали о «плане Даллеса», свидетельствует и появление в апреле 1947 г. плана «мероприятий по пропаганде советского патриотизма».

Понятно, что патриотизм — антипод и антитеза космополитизму, в том числе и в его американской интерпретации.

Обратим внимание и на тот факт, что план этот был, естественно, секретный. (См.: Сталин и космополитизм. 1945—1953 гг. Документы Агитпропа ЦК ВКП(б). М., 2005. С. 110—116).

Равно как и сообщение разведки Сталину о содержании «плана Даллеса», если оно, конечно, существовало. И мы полагаем, что в весьма непродолжительном времени оно «всплывет» в «Особой папке» Сталина, а может быть, и спокойно ожидает там своего публикатора.

В цитируемом нами сборнике текста сообщения советской разведки нет, но в связи с этим еще раз подчеркнем, что в нем опубликованы только документы Отдела пропаганды ЦК ВКП(б).

Показательно — в плане переклички, то есть противопоставления «плану Даллеса», и выступление члена Политбюро ЦК Г.М. Маленкова на совещании представителей компартий 22 сентября 1947 г. (См.: там же. С. 140—142).

При этом очевидно, что советские представители, даже осведомленные, не должны были показать США, что им известен «замысел» Даллеса.

В стратегию логического продолжения противодействия «плану Даллеса» ложится и выступление на упомянутом совещании 25 сентября секретаря ЦК ВКП(б) А.А. Жданова, в котором подчеркивалось, что «...одним из направлений идеологической кампании... порабощения Европы является нападение на принцип национального суверенитета, призыв к отказу от суверенитета прав народов...» (Там же. С. 144).

При этом, исторической правды ради, мы отнюдь не будем утверждать, что «план Даллеса» начал немедленно осуществляться с апреля 1945 г.

Наоборот, слишком многие факты свидетельствуют о том, что он был до поры до времени положен под сукно. И именно поэтому конфиденциальное высказывание Даллеса могло «не отложиться» в официальной историографии США.

В этой связи не вполне корректна ссылка М. Дейча и на американский документальный сборник «Сдерживание», тем более что большинство американских историков и политологов относят формулирование концепции «сдерживания коммунизма» к 1947 г.

Самый сильный для неосведомленного читателя аргумент Дейча — отсутствие — или незнание им «первоисточника» появления этого документа.

Откроем, однако, и эту тайну. Содержащуюся в «Записках начальника нелегальной разведки» генерал-майора Ю.И. Дроздова (С. 24—

25 в издании 1999 г.), хотя он упоминался и в более ранних газетных публикациях.

Что ж делать — организованные «утечки информации» — один из известных и распространенных приемов политической и дипломатической борьбы.

Действительно, в тексте книги Юрия Ивановича нет ссылки на «первоисточник» его осведомленности. Но не будем задавать неуместных и некорректных вопросов бывшему резиденту КГБ в Нью-Йорке.

В конце концов, никто же не спрашивал Аллена Даллеса, откуда он получил текст «секретного» доклада Н.С. Хрущева XX съезду КПСС! Сам же директор ЦРУ по этому поводу писал: «Я всегда рассматривал это дело как одну из самых крупных разведывательных операций за время моей службы в разведке. Поскольку доклад был полностью опубликован Госдепартаментом, добывание его текста было также одним из тех немногих подвигов, о которых можно было сказать открыто, лишь бы источники и методы приобретения документа продолжали оставаться тайной».

Прежде чем поставить точку в этой истории, обратимся, однако, к третьему и четвертому из сформулированных нами вопросов экспертизы.

А именно: есть ли свидетельства идентичности содержания документа взглядам самого Аллена Даллеса и реализовался ли он на практике?

Для этого в свидетели вызываются... Аллен Даллес и его заместитель в ЦРУ Рэй Клайн.

Для удобства читателя мы будем пользоваться изданием книги

А. Даллеса «ЦРУ против КГБ: Искусство шпионажа» 2000 года издания.

В специальной главе «Разведка в холодной войне» Даллес писал в 1963 г., что главным ее орудием является разложение населения стран противника. «Неудачи, которые потерпели коммунисты, произошли не в последнюю очередь в результате применения специальных средств разведки, и не только нашей, но и наших друзей и союзников». Далее Даллес подробно описывает то, что получило в дальнейшем название «экспорта контрреволюций».

Обратимся к заключительным строкам указанной главы сочинения Аллена Даллеса: «Стратегия и тактика государства... должны опреде-пяться дальнозоркой политикой, учитывающей в первую очередь коренные национальные интересы, а не абстрактные принципы, какие высокие цели они бы ни преследовали... Мы сами должны определить, когда, где и каким образом нам действовать, по возможности, вместе с другими ведущими государствами свободного мира, готовыми оказать такую поддержку...»

Заместитель директора ЦРУ Рэй Клайн писал: «Ученым известно, что судьбы народов формируются комплексом трудноулавливаемых социальных, психологических и бюрократических сил. Обычные люди, чья жизнь — к худу ли, к добру ли, — зависит от игры этих сил, редко понимают это, разве что смутно и весьма поверхностно. Одной из таких сил — с начала 40-х годов стала разведка».

«При Трумэне, — мы цитируем русскоязычное издание книги Клайна «ЦРУ от Рузвельта до Рейгана», выпущенной в Нью-Йорке в 1988 г., — Совет национальной безопасности в декабре 1947 г. возложил на ЦРУ проведение тайных операций и акций психологической войны, хотя этой задачи ЦРУ и не было указано в законе о его образовании, принятом двумя месяцами ранее».

В предыдущей главе мы уже писали о бюджете и деятельности Управления координации политики ЦРУ.

И уже к февралю 1953 г., подчеркивал Клайн, «ЦРУ располагало материальными ресурсами и прочими возможностями для реализации большей части планов, вынашивавшихся Даллесом задолго до этого».

Марк Михайлович Дейч безапелляционно, но бездоказательно категоричен в своем выводе. Мы не навязываем читателю своего мнения, предоставляя ему самостоятельно делать выводы и умозаключения на основании предоставленной и проверяемой информации.

Так что для утверждения о том, что «фальшивка» разоблачена», время еще не пришло.

Хотелось бы также высказать мнение о том, какие исторические фонды могли бы поставить окончательную точку в дискуссии о «плане Даллеса для СССР».

В нашей стране это — Архив президентов Российской Федерации, где, как известно, отдельным фондом помещена «Особая папка» И.В. Сталина.

В США это также, помимо архива конгресса США и его библиотеки, Архив национальной безопасности и архив Центра по изучению истории холодной войны при университете им. Вудро Вильсона в Вашингтоне.

Целью деятельности последнего центра является исследование и раскрытие на основании архивных документов и сравнительных исследований подлинной подоплеки и содержания тех или иных событий этой эпохи всемирной истории. В рамках этого международного исследовательского проекта, в частности, издается одноименный периодический журнал.

И делается это, надо полагать, не только из «любви к исторической истине», но и с определенным прицелом на будущее. Хотя, как показывает история, это и не исключает повторного наступления США «на те же самые грабли». Как это было, например, с интервенцией 2003 г. США против Ирака.

В России же, насколько нам известно, аналогичных исследований не проводится. И вряд ли это является оправданным».

В заключение остается только выразить недоумение и сожаление по поводу того, что редакция «Московского комсомольца», гордящаяся своей многотиражностью, не пожелала, в духе «демократии и свободы слова», опубликовать настоящую точку зрения, не разделяющую сомнительные «доказательства» М.М. Дейча.

Так что для утверждения о том, что «фальшивка» разоблачена», время еще явно не пришло.

6. Воспоминания В.В. Шарапова о работе с Андроповым см.: Команда Андропова. М., 2005. С. 118—185.

7. Чебриков Виктор Михайлович (1923—1999), генерал армии. Участник Великой Отечественной войны. После окончания Днепропетровского металлургического института с 1951 г. там же на различных партийных постах.

С 21 июля 1967 г. член Коллегии, а с 24 июля — начальник управления кадров КГБ при СМ СССР. С сентября 1968 г. заместитель, затем первый заместитель председателя КГБ, с 17 декабря 1982 г. — председатель КГБ СССР. С 26 декабря 1983 г. кандидат в члены, а с 23 апреля 1985 г. — член Политбюро ЦК КПСС. С 30 сентября 1988 г. — секретарь ЦК КПСС — председатель Комиссии ЦК по вопросам правовой политики. С конца сентября 1989 г. — на пенсии.

Пирожков Владимир Петрович (1924 г. р.), генерал-полковник. Участник Великой Отечественной войны. С 1968 по 1973 г. — начальник управления кадров — заместитель председателя КГБ, в частности, курировал международные связи КГБ. После 1991 г. — председатель Совета ветеранов органов КГБ СССР, член Консультативного совета при ФСБ России.

Лежепеков Василий Яковлевич (1923 г. р.), генерал-полковник. Участник Великой Отечественной войны. С 1947 г. на профсоюзной и партийной работе в Белоруссии, Узбекистане. В 1965—1969 гг. секретарь

Минского обкома Коммунистической партии Белоруссии. С 2 апреля

1969 г. — начальник политуправления ГУПВ КГБ, в 1974—1978 гг. — начальник управления кадров КГБ, в 1978—1982 гг. — заместитель председателя КГБ СССР, одновременно являясь начальником управления кадров КГБ СССР. В 1983—1984 гг. — заместитель министра внутренних дел СССР по кадрам.

8. Крючков В А. Личность и власть. М., 2004. С. 129.

9. Прозоров БЛ. Рассекреченный Андропов: Взгляд извне и изнутри. М., 2004. С. 80.

10. См.: Лубянка: Органы ВЧК—ОГПУ—НКВД—МГБ—МВД—КГБ. 1917—1991. Справочник. Документы. М., 2003. С. 216.

11. См.: Лубянка: Органы ВЧК—ОГПУ—НКВД—МГБ—МВД—КГБ. 1917—1991. Справочник. Документы. М., 2003. С. 165.

12. Там же. С. 164—165,169.

13. Правда. М., 21 декабря 1967 г.

14. 50 лет на страже безопасности Советской Родины. // Андропов Ю.В. Избранные речи и статьи. М., 1983. С. 85 — 95.

1. Подробнее см.: Хочешь мира, победи мятежевойну! Творческое наследие Е.Э. Месснера. М., 2005.

2. Подробнее об этом см.: Павлов В.Г. Руководители Польши глазами разведчика (Кризисные 1973—1984 годы). М., 1998.

Поясним при этом, что генерал-лейтенант КГБ Виталий Григорьевич Павлов (1914—2005) в эти годы возглавлял представительство КГБ СССР при МВД ПНР.

3. Николаи В. Тайные силы: интернациональный шпионаж и борьба с ним во время мировой войны и в настоящее время. М., изд. Развед-управления РККА, 1925. С. 22.

4. Колесников ЮЛ. Судоплатов: мифы и антимифы. // Новости разведки и контрразведки. М., 1996, 21 (78).

5. Синицын И.Е. Андропов вблизи. Воспоминания о временах «оттепели» и «застоя». М., 2004. С. 100.

6. Один из бывших (с 1990 г.) членов ЦК КПСС в беседе с автором в 1992 г. посетовал, что они, члены ЦК и работники его аппарата, даже не имели представления о конкретных геополитических замыслах по развалу СССР.

На недоуменный вопрос, а разве не знали они планов, в частности, представленных в книге 36. Бжезинского «План игры», мой собеседник

искренне признался, что ни эти планы, ни названная книга не были знакомы ни ему, ни его высокопоставленным коллегам.

7. См.: Прохоров ДЛ. Сколько стоит продать Родину: Предатели в отечественных спецслужбах. 1918—2000 гг. М., 2005. С. 330—337.

8. «Вальтер» получил 5 лет тюремного заключения. В 1972 г. через Югославию он вернулся в ГДР, где ему были предоставлены пенсия и квартира в Дрездене. По иронии судьбы, после объединения ГДР с ФРГ в 1990 г., пенсия ему стала выплачиваться правительством ФРГ. Там же. С. 336.

9. Сообщенные Митрохиным данные позволили спецслужбам Великобритании и других европейских государств существенно уточнить представления о деятельности советской разведки в предшествовавшие годы. Для закрепления пропагандистского эффекта от факта перехода бывшего сотрудника КГБ СССР на Запад, в целях «формирования контрразведывательного сознания» населения этих стран, СИС в 1995 г. была совместно с историком Кристофером Эндрю подготовлена книга «Архив Митрохина». См.: Andrew С., Mitrokhin V. The Mitrokhin Archive. London, 2000. Pp. 8—10.

10. См.: Энциклопедии шпионажа. М., 1999. С. 656—659.

11. См.: Новости разведки и контрразведки. М., 2005. 11—12 (204). С. 2—3. Также см.: Кирпиченко В А. Разведка: лица и личности. М., 2001.

12. Подробнее о Калугине см.: Соколов АА. Анатомия предательства. М., 2005.

13. Грушко В.Ф. Судьба разведчика. М., 2000; Бобков Ф.Д. КГБ и власть. М., 1995; Леонов Н.С. Лихолетье. М., 1994; Кеворков В.И. Тайный канал: 0 прямом канале связи между руководством Советского Союза и ФРГ в 1969—1982 гг. М., 1997; Красильников Р.С. Призраки с улицы Чайковского: Шпионские акции ЦРУ США в Советском Союзе и Российской Федерации в 1979—1992 гг. М., 1999; Красильников Р.С. КГБ против МИ-6: Охотники за шпионами. М., 2000; Красильников Р.С. Конец «Крота» М., 2001 \ Красильников Р.С. Новые крестоносцы: ЦРУ и перестройка. М., 2003; Удилов В.Н. Записки контрразведчика: взгляд изнутри. М., 1999; Широнин B.C. Под колпаком контрразведки: Тайная подоплека перестройки. М., 1996; Широнин B.C. КГБ — ЦРУ: Секретные пружины перестройки. М., 1997\ Докучаев М.С. Москва. Кремль. Охрана. М., 1995. Добавим только при этом, что В.Ф. Грушко и Ф.Д. Бобков являлись заместителями председателя КГБ, а остальные авторы мемуаров — начальниками или заместителями начальников основных управлений Комитета госбезопасности в 70—80-е годы.

14. В 1987 г., после условно-досрочного освобождения от отбывания оставшегося наказания, Щаранскому с семьей было разрешено выехать из СССР. В 1993 г. он был полностью реабилитирован по инкриминировавшимся ему деяниям. Однако приведенные выше свидетельства Н.М. Леванона заставляют усомниться в обоснованности подобного решения прокуратуры.

15. См.: Лубянка: Органы ВЧК—ОГПУ—НКВД—НКГБ—МГБ— МВД—КГБ. 1917—1991. Справочник. Документы. Составители А .И. Ко-курин, Н.В. Петров. М., 2003. С. 713.

16. Подробнее см.: Особая папка: «О массовых беспорядках с

1957 г....»// Источник. М., 1995. 6. С. 150—154; а также Сойма В.М. Были ли массовые беспорядки в СССР? // Новости разведки и контрразведки. М., 2004, 11—12.

17. Впоследствии являющаяся одним из постоянных критиков КГБ СССР и считающаяся «компетентным экспертом» Е.М. Альбац, со ссылкой на отчеты 5-го управления КГБ СССР называла количество дел оперативного учета подразделений Управления «3» («Защиты конституционного строя») в 1991 г. — 2500 дел. (В качестве «эксперта» Альбац знакомилась с документами, представленными В.В. Бакатиным в Государственную комиссию для расследования деятельности органов госбезопасности.) См ..Альбац Е.М. Мина замедленного действия: Политический портрет КГБ. М., 1993. С. 41.

Также, ссылаясь на последнего председателя КГБ В.В. Бакатина, Альбац указывала, что в 1991 г. КГБ СССР имел 400 тысяч негласных сотрудников. Для сравнения она приводила и следующие цифры: МГБ ГДР располагало 180 тысячами агентов (38 тысяч из них представляли иностранцы, проживавшие за пределами республики), МВД Чехословакии — 140 тысячами агентов (там же. С. 59).

18. См.: Лубянка: Органы ВЧК—ОГПУ—НКВД—НКГБ—МГБ—МВД— КГБ. 1917—1991. Справочник. Документы. М., 2003. С. 714—723.

19. См.: Гордиевский О., Эндрю К. КГБ: История внешнеполитических операций от Ленина до Горбачева. М., 1992. С. 489. Подробности этой операции стали известны за рубежом только после бегства в Великобританию В. Митрохина осенью 1992 г.

20. См.: Энциклопедия для детей. Т.5. Часть 3. История России. XX век. М., 1996. С. 615.

21 .Данилов А А., КосулинаЛ.Г. История государства и народов России. XX век. М., 2001. С. 369.

22. См.: Энциклопедия для детей. Том 5. Часть 3. История России. XX век. М., 2001. С. 618.

23. Справку ЦК КПСС в отношении Р.А. Медведева см.: Реабилитация: как это было... Т.2. С. 518—520.

О достоверности этой информации свидетельствует тот факт, что в Конституционном суде по так называемому «делу КПСС» была обнародована записка председателя КГБ от 4 августа 1968 г. 2095-А, в которой, в частности, отмечалось, что «...не следовало бы исключать возможность привлечения МЕДВЕДЕВА к написанию работы по интересующему его периоду жизни нашего государства...». См.: Медведев РА. Неизвестный Андропов... С. 169.

24. Млечин Л.М. Андропов. М., 2006. С. 302—339.

1. Энциклопедия шпионажа. М., 1999. С. 58—59.

2. Подробнее см.: РусеваЛ.В. Если не мы, то кто? Хроника «взрывного» отдела. М., 2006.

3. Губернаторов Н.В. СМЕРШ против «Буссарда». Репортаж из архива тайной войны. М., 2005. С. 13—14.

4. Впоследствии подразделения спецназа органов безопасности возглавляли: Михаил Васильевич Головатый (1991—1992), Геннадий Николаевич Зайцев (1992—1995), Александр Владимирович Гусев (1995—1999), Александр Иванович Мирошниченко (1999—2000), Валентин Григорьевич Андреев (1999—2003). См.: Суродин А.И. Спецназ госбезопасности. М., 2002; Болтунов М.Е. «Альфа» не хотела убивать. М., 1994; Его же. «Альфа» принимает бой. М., 2000.

5. Подробнее см.: Дроздов Ю.И. Вымысел исключен: Записки начальника нелегальной разведки. М., 1999.

6. См.: Тайное становится явным: ЦОС ФСБ уполномочен заявить. М., 2000. С. 4—5.

7. Подробнее см.: Хлобустов О.М. Рождение отечественной контрразведки. //Лубянка: Историко-публицистический альманах. М., 2008.

7. С. 22—47.

8. См.: Турло С.С., Залдат И.П. Шпионаж. М., 2002. С. 291.

9. Цитируется по: Каким должен быть чекист: выступление перед выпускниками ВКШ КГБ в июле 1967 г. // Андропов Ю.В. Ленинизм — неисчерпаемый источник революционной энергии и творчества масс. Избранные речи и статьи. М., 1984. С. 99—100.

10. Там же. С. 102.

11. Верно служить делу партии, интересам советского народа: Выступление перед чекистами — делегатами XXVI съезда КПСС 1 марта 1981 г. II Андропов Ю.В. Ленинизм — неисчерпаемый источник революционной энергии и творчества масс. М., 1984. С. 339.

12. Иваненко И .Г. Буржуазный национализм — средство идеологической диверсии. Киев, 1985. С. 214.

13. Значительная часть творческого наследия Ю.В. Андропова была собрана в трех сборниках избранных статей и текстов его выступлений перед различными аудиториями и коллективами. Следует, однако, оговориться, что если в первом из них, 1979 года издания, представлены материалы до этого года, то во втором издании (1983 г.) составителями сборника не оговорено, что из него исключен ряд ранее опубликованных работ при значительном расширении хронологических рамок сборника.

Мемориальный же сборник работ Ю.В. Андропова 1984 г. издания «Ленинизм — неисчерпаемый источник революционной энергии и творчества масс. Избранные речи и статьи», в свою очередь, дополнительно содержит ряд ранее не публиковавшихся его выступлений 1967—1981 годов перед чекистскими коллективами.

См.: Андропов Ю.В. Избранные речи и статьи. М., 1979; Андропов Ю.В. Избранные речи и статьи. 2-е издание. М., 1983; Андропов Ю.В. Ленинизм — неисчерпаемый источник революционной энергии и творчества масс. Избранные речи и статьи. М., 1984.

14. См.: Андропов Ю.В. Ленинизм — неисчерпаемый источник революционной энергии и творчества масс. Избранные речи и статьи. М., 1984. С. 99.

15. См.: Выступление Ю.В. Андропова на собрании комсомольцев Центрального аппарата КГБ, посвященном 50-летию ВЛКСМ 23 октября

1968 г. I/ Андропов Ю.В. Избранные речи и статьи. М., 1979. С. 122.

16. Андропов Ю.В. Избранные речи и статьи. М., 1979. С. 166.

17. См.: Андропов Ю.В. Ленинизм —- неисчерпаемый источник революционной энергии и творчества масс... С. 337—338.

18. Чекист — профессия особая: Выступление перед личным составом ВШ КГБ 1 сентября 1981 г.//Ленинизм— неисчерпаемый источник революционной энергии и творчества масс... С. 354—356.

19. Идеологическая диверсия — отравленное оружие империализма II Андропов Ю.В. Избранные речи и статьи. М., 1983. С. 166.

20. Российская газета. 15 июня 2004 г.

21. Цитируется по: Швейцер П. Победа: Роль тайной стратегии администрации США в распаде Советского Союза и социалистического лагеря. Минск, 1995. С. 85—87.

Целью своего исследования Петер Швейцер называл стремление

«лишь рассказать о тайных мерах наступления на экономическом, геополитическом и психологическом фронте, имевших своей целью подрыв и ослабление советского могущества» (там же. С. 20), что и делает его интереснейшим источником для изучения международных отношений конца XX века.

22. Швейцер П. Победа: Роль тайной стратегии администрации США в распаде Советского Союза и социалистического лагеря. Минск, 1995. С. 34, 58 и другие.

1. См.: Лубянка: Органы ВЧК—ОГТ1У—НКВД—НКГБ—МГБ—МВД— КГБ. 1917—1991. Справочник. Документы. М., 2003. С. 712—714.

2. Бобков ФД. КГБ и власть. М., 1995. С. 192—193.

3. Макаревич Э.Ф. Секретная агентура: Штатным и нештатным сотрудникам посвящается. М., 2007. С. 251.

4. См.: Лубянка: Органы ВЧК—ОГПУ—НКВД—НКГБ—МГБ—МВД— КГБ. 1917—1991. Справочник. Документы. М., 2003. С. 718—719.

5. Лубянка: Органы ВЧК—ОГПУ... С. 724—425. Подробнее об упомянутых подразделениях см.: Петров Н.В. Специальные структуры КГБ по борьбе с инакомыслием в СССР. 1954—1989 гг. //Труды Общества изучения истории отечественных спецслужб. М., 2007. Т. 3. С. 301—317.

6. И пусть читателя не удивляет, что приводимые мною слова принадлежат бывшему начальнику Особого отдела Департамента полиции МВД, то есть фактическому руководителю всего политического сыска Российской империи С.В. Зубатову. Цитируется по: Козьмин БЛ. С.В.Зу-батов и его корреспонденты. М.-Л., 1928. С. 64.

Осенью 1900 г. в представленном в Штаб корпуса жандармов обзоре начальник Воронежского Губернского жандармского управления Н.В. Васильев писал, что свидетельствует о том, что реализм мышления был отнюдь не чужд некоторым представителям охранки: «Убить идею нельзя. Эволюция человеческой мысли совершается безостановочно, неудержимо трансформируя взгляды, убеждения, а затем и социальный строй жизни народов. История революционных движений учит нас, что остановить ход крупных исторических событий невозможно, как невозможно человеку остановить вращение Земли. Но та же история приводит на своих страницах слишком полновесные доказательства того, что пионеры революции, полные энергии и увлечения, всегда бывали утопистами и в своей борьбе с общественной косностью, в своем стремлении воссоздать новые формы жизни обыкновенно не только не

содействовали прогрессу своей родины, но нередко служили тормозом правильному ходу развития общественного самосознания. Роль пионеров в истории осуждена самой историей. Человечеству свойственно заблуждаться, и передовики-теоретики, как бы ни были, по-видимому, идеальны их стремления, не были и не будут истинными вождями народа...». (Цитируется по: Перегудова З.И. Политический сыск России (1880—1917). М., 2000. С. 111—112).

7. См.: Попов О А. Защитники прав человека или «агенты глобализма»?// Москва. М., 2004. 1. С. 169—171.

8. Попов О А. Указанная работа. С. 175.

9. См.: Андропов Ю.В. Избранные речи и статьи. М., 1979. С. 119.

10. См.: Андропов Ю.В. Избранные речи и статьи. М., 1979. С. 168— 169.

11. Подробнее см.: Андропов Ю.В. Идеологическая диверсия — отравленное оружие империализма. // Избранные речи и статьи. М., 1983. С. 161—168. Хлобустов О.М. Перечитывая заново: неизвестный Андропов. // Команда Андропова. М., 2005. С. 207—246.

12. См.: Государственная безопасность России: история и современность. М., 2004. С. 655; Хлобустов О.М. Госбезопасность России от Александра I до Путина. Издание 2-е, дополненное. М., 2007. С. 341— 343.

13. Лубянка. Органы ВЧК—ОГПУ—НКВД—НКГБ—МГБ—МВД— КГБ. 1917—1991. Документы. Справочник. М., 2003. С. 719.

14. Альбац Е.М. Мина замедленного действия: Политический портрет КГБ. М., 1992. С. 41,59.

15. Автору известно, что в октябре 1992 г. А. Щаранский, досрочно освобожденный и выехавший в Израиль еще в 1987 г., был реабилитирован постановлением заместителя Генерального прокурора Российской Федерации. Но! эта мера была предпринята также в отношении и других 5 осужденных агентов ЦРУ в качестве «жеста доброй воли» в знак «окончания холодной войны» (видимо, по просьбе американской стороны).

Отметим и то обстоятельство, что, вопреки распространенному мнению, он был осужден не за шпионаж, а по пункту д) части 1 статьи 64 УК РСФСР — оказание помощи иностранному государству в проведении враждебной деятельности против СССР.

О вербовке Щаранского ЦРУ писал также в своих мемуарах «Пароль — «Натива»!» бывший начальник этой израильской спецслужбы

Н.М. Леванон. Однако некоторые факты этой истории (например, показания корреспондента «Лос-Анджелес тайме» Р. Тодта следствию) позволяют предположить, что разведка США предпочла «сдать» своего агента в целях сознательного провоцирования обострения советско-американских отношений.

16. Цитируется по: Макаревич Э.Ф. Секретная агентура: Штатным и нештатным сотрудникам посвящается. М., 2007. С. 266—267.

17. См.: Государственная безопасность России: история и современность. М., 2004. С. 686.

18. Бобков Ф.Д. Последние 20 лет. Записки начальника политической контрразведки. М., 2006. С. 115.

19. Бобков ФД. Указанная работа. С. 45.

20. Бейли Дж., Кондрашев С А., Мерфи Дж. Поле битвы — Берлин. М., 2000. С. 14.

21. Макаревич Э.Ф. Секретная агентура: Штатным и нештатным сотрудникам посвящается. М., 2007. С. 251, 271, 280—281.

22. См.: Чебриков В.М. Сверяясь с Лениным, руководствуясь требованиями партии. // Коммунист. М., 1985. 9. С. 48—56.

23. Лубянка. Органы ВЧК—ОГПУ—НКВД—НКГБ—МГБ—МВД— КГБ. 1917—1991. М., 2003. С. 730—732.

24. Источник. М., 1993. 1. С. 91—95.

25. Крючков В А. Без срока давности. Книга 1. М., 2006. С. 17.

26. Подробнее см.: Хлобустов О.М. Госбезопасность России от Александра I до Путина. Издание 2-е, дополненное. М., 2007. С. 374— 410.

1. См.: Бобков ФД. Как боролся с террором КГБ СССР // Российский кто есть кто. М., 2005. 1. С. 77—80.

2. Хлобустов О.М. Терроризм в России и большевики // Современный терроризм: состояние и перспективы. М., 2000. С. 28—35; Хлобустов О.М. Госбезопасность России от Александра I до Путина. М., 2007. С. 113—143, 562—582.

3. Подробнее об этом см.: Будницкий О.В. Терроризм в российском освободительном движении. М., 2000. С. 14. Поскольку эта тема актуальна и сегодня, социал-демократическую критику террористического метода политической борьбы см.: Хлобустов О.М. Госбезопасность от Александра I до Путина. М., 2007. С. 129—143.

4. Поскольку нередко и сегодня доводится слышать о том, что якобы большевики в послереволюционные годы «героизировали» террористов, обратимся к главному историко-идеологическому документу

30—50-х годов прошлого века — так называемому «Краткому курсу истории ВКП(б)».

В нем подчеркивалась ошибочность политического терроризма предшественников социал-демократов, его бесполезность: «Убийством отдельных лиц нельзя было свергнуть царское самодержавие, нельзя было уничтожить класс помещиков. На месте убитого царя появился другой — Александр III, при котором рабочим и крестьянам стало жить еще хуже.

Избранный народниками путь борьбы с царизмом посредством... политических убийств был ошибочным и вредным для революции» (выделено мной. — О. X.) — См.: Истории ВКП(б). Краткий курс. М., 1938. С. 12. Учитывая, что данное издание является библиографическим раритетом, отметим также, что все указываемые нами положения присутствуют на тех же самых страницах репринтного воспроизведения «стабильного издания 30—40-х годов» — История Всесоюзной коммунистической партии (большевиков). Краткий курс. М., 1997.

На наш взгляд, в этих словах прослеживается сходство с антитерро-ристической аргументацией, ранее представленной в статьях бывшего народовольца Л.А. Тихомирова, опубликованных в «Московских ведомостях» осенью 1895 г.

5. Мозохин О.Б. ВЧК—ОГПУ: Карающий меч диктатуры пролетариата. На защите экономической безопасности государства и в борьбе с терроризмом. М., 2004. С. 331—361.

6. 22 декабря 1968 г. дезертировавший за сутки до этого из воинской части под Ленинградом младший лейтенант В.И. Ильин стрелял в машину правительственного кортежа, в которой находились космонавты, вследствие чего был убит водитель автомобиля, сотрудник 9-го управления КГБ И.Г. Жарков. КГБ получило информацию о вооруженном дезертире и предприняло усиленные меры безопасности — целью террориста, по его признанию, являлся Л.И. Брежнев. На первом допросе задержанного присутствовал председатель КГБ Ю.В. Андропов.

Следствие продолжалось около полутора лет, после чего террорист был направлен на принудительное лечение (впоследствии сам Ильин не отрицал наличия у него психического заболевания и, по собственному признанию, «не имеет претензий к работникам органов КГБ»).

7. 7 ноября 1990 г., находясь в колонне демонстрантов на Красной площади, с расстояния в 49 метров от Мавзолея А.А. Шмонов предпринял попытку прицельного выстрела в М.С. Горбачева. До 1996 г. Шмонов находился на принудительном психиатрическом лечении. О мотивах своего поступка, в том числе выдвигавшихся им «ультиматумах»

советскому руководству, Шмонов подробно рассказал в брошюре «Почему я стрелял в Горбачева» (СПб., 2003).

8. Лубянка: Органы ВЧК—ОГПУ—НКВД—НКГБ—МГБ—МВД—КГБ. 1917—1991. Справочник. Документы. Составители А.И. Кокурин, Н.В. Петров. М., 2003. С. 167.

9. Чертопруд С. Юрий Андропов: Тайны председателя КГБ. М., 2006. С. 242.

10. Хлобустов О.М., Рыкунов В.И. и другие. Права человека и интересы национальной безопасности России. М., 1999. С. 6.

11. Подробнее см.: Кожушко Е.П. Современный терроризм. Анализ основных направлений. Минск, 2000. С. 239—240.

12. Подробнее см.: Губарев О.И. Тайны воздушного терроризма. М., 2002. С. 167. Чертопруд С. Юрий Андропов: Тайны председателя КГБ. М., 2006. С. 277—301.

13. См.: Терроризм: психологические корни и правовые оценки. // Государство и право. М., 1995. □ 4.

14. См.: Белая книга: Шпионаж и диверсии под лозунгом «защиты прав человека». Свидетельства, факты, документы. М., 1979. С. 241— 251; Бережков В.И. Питерские: Руководители органов госбезопасности Санкт-Петербурга. М., 2005. С. 397; Зенькович НА. Покушения и инсценировки: От Ленина до Ельцина. М., 1998. С. 350.

Кузнецов Э. впервые был арестован в 1961 г. и осужден на 7 лет лишения свободы по статье 70 УК РСФСР. Впоследствии вошел в состав группы, которая летом 1970 г. готовила вооруженный захват и угон за границу самолета. В 1973 г. его «Лагерный дневник» был передан за границу и там опубликован, принеся его автору престижную французскую литературную премию «Гулливер».

В 80-е годы прошлого века Э. Кузнецов, проживая в Израиле, вместе с женой занимался организацией пропаганды, в том числе радиопропаганды, направленной на военнослужащих Ограниченного контингента советских войск в Афганистане, а также переправкой на Запад военнослужащих, попавших в плен к «моджахедам».

В конце 80-х годов Э. Кузнецов занимался организацией массовой засылки в СССР видеокассет для публичных видеосалонов (См. его интервью газете «Московский комсомолец». 27 апреля 2004 г.). В интервью создателям фильма «Рассказы о террористах», показанного 5 февраля 2005 г., Кузнецов признал, что был осужден «за подпольную антисоветскую деятельность, направленную на свержение существовавшего строя и подготовку покушения на Н.С. Хрущева». Для этого свои услуги группе предложил бывший снайпер-спецназовец. Кузнецов также подтвердил, что совместно с бывшим майором ВВС М. Дымшицем они готовили захват и угон за рубеж гражданского самолета.

15. Самолет был захвачен отцом и сыном Бразинскасами, вооруженными обрезом и гранатой. При этом была убита 19-летняя стюардесса Н.В. Курченко. Турция, а вслед за ней и США, куда были «экспортированы» угонщики, объявили Бразинскасов «политическими бежен-цеми» и отказались выдать их советскому правосудию.

Этот захват самолета стал первым широко известным случаем воздушного терроризма в СССР, который до этого момента имел довольно широкое распространение на Западе.

В 2004 г. Бразинскас-сын был осужден в США за убийство отца.

О других попытках захватов и угонов самолетов в СССР подробнее см.:

Чертопруд С. Андропов и КГБ. М., 2004. С. 242—268.

16. Подробнее см.: РусеваЛ.В. Если не мы, то кто? Хроника «взрывного» отдела. М., 2006.

11. Яровой А.Ф. Операция «Взрывники». Петрозаводск, 2004. С. 7—8.

Также см.: Лубянка, 2: Из истории отечественной контрразведки. М., 1999. С. 303—306.

18. См.: Бобков ФД. КГБ Союза ССР в борьбе с террором // Новости разведки и контрразведки. М., 2005. - 7—8 (202). С. 5.

19. Подробнее об этом см.: Мата Л.Г. Невидимые властители. Записки агента. М., 1984, а также Хлобустов О.М., Федоров С.Г. Терроризм: реальность сегодняшнего состояния // Современный терроризм: состояние и перспективы. М., 2000. С. 72—73.

20. См.: Московский комсомолец. М., 7 февраля 2005 г.

21. Прибывшая рейсом из Иркутска в аэропорт Ленинграда, захватившая самолет многодетная семья Овечкиных, известная детским семейным ансамблем «Семь Симеонов», потребовала предоставления им вылета за границу. Операцию по разблокированию захваченного самолета проводило ГУВД г. Ленинграда и его спецподразделение без привлечения группы «А» КГБ СССР. В результате операции имелись жертвы среди пассажиров авиалайнера.

Группа уголовников под руководством П. Яшкиянца, захватив 2 декабря 1988 г. автобус с учениками 4-го класса одной из школ г. Орджоникидзе, потребовала беспрепятственного вылета в одну из стран, назвав при этом и Израиль. По достижении соответствующих договоренностей с правительством Израиля вылет самолета в эту страну был разрешен. По прибытии в аэропорт Тель-Авива Яшкиянц и трое его сообщников были арестованы полицией и переданы ею оперативной груп

пе КГБ СССР во главе с заместителем председателя Г.Е. Агеевым, прибывшей для разрешения этого конфликта.

22. Стенограмму заседания Верховного Совета СССР см.: Крючков В А. Без срока давности. Книга 1. М., 2006. С. 44—61.

23. Бобков ФД. Как боролся с террором КГБ СССР // Российский кто есть кто. М., 2005. 1. С. 80.

1. В действительности «особая папка» представляла собой кабинет и выделенные хранилища, где могли работать с документами этой категории только специально уполномоченные сотрудники. Подробно механизм функционирования Политбюро и «особой папки» Андропова, располагавшейся в нескольких комнатах рядом с кабинетом председателя КГБ СССР на третьем этаже дома 2 на площади Дзержинского, описан в мемуарах его помощника И.Е. Синицына.

2. См.: Andrew Ch., Mitrokhin V. The Mitrokhin Archive: The KGB in Europe and the West. London, 2000. P. 270.

3. Как это было... Т. 2. С. 517—518, 820.

4. Комитет этот, в который входили сотрудники «идеологических» подразделений спецслужб США, руководил деятельностью радиостанций «Свобода» (вещание на СССР на языках населяющих его народов свыше 24 часов в сутки) и «Свободная Европа» (радиовещание на социалистические страны Европы свыше 20 часов в сутки), финансировался первоначально тайно ЦРУ, а затем, с 1974 г., так же как и упомянутые радиостанции, он официально финансировался правительством Соединенных Штатов Америки.

5. Цитируется по: Лубянка: Органы ВЧК—ОГПУ... — С. 725—729.

6. Определенное представление об этом дают мемуары. См., например, Байгушев А.И. Партийная разведка. М., 2007.

7. Цитируется по: Крючков В А. Личное дело. Часть вторая. М., 1996. С. 389—390.

8. См.: Россия под надзором. Отчеты III Отделения 1827—1869. М., 2006. С. 43—44, 144, 194,

9. См.: Никитин Б.В. Роковые годы. М., 2000. С. 53—62.

10. Звонарев К.К. Агентурная разведка. М., 2003.

11. См.: Палмер Н., Томас Б. А. Энциклопедия шпионажа. М., 1999. С. 40.

12. См.: Предисловие к сборнику: Главный противник: Документы американской внешней политики и стратегии 1945—1950 годов. М., 2006. С. 5—6.

13. См.: Макаревич Э.Ф. Секретная агентура: Штатным и нештатным сотрудникам посвящается. М., 2007. С. 226—229.

14. Степанков В.Г., Лисов Е.К. Кремлевский заговор: версия следствия. М., 1992. С. 60, 61.

В связи с отмеченными нами беспрецедентными обстоятельствами появления «версии» В.Г. Степанкова и Е.К. Лисова представляется необходимым также привести следующий фрагмент из показаний В.А. Крючкова в судебном заседании Военной коллегии Верховного суда Российской Федерации 30 ноября 1993 г.:

«...Не признаю и предъявленного мне обвинения в превышении власти — мой долг в качестве руководителя такого учреждения, как Комитет государственной безопасности СССР, состоял в том, чтобы охранять безопасность нашей страны, обеспечивать соблюдение законности, в том числе и Основного закона СССР — его Конституции.

Неуклонно проводившаяся определенными силами линия на незаконное, насильственное изменение существовавшего тогда конституционного строя и вынудила меня вместе с товарищами по работе предпринять необходимые меры по пресечению этих противоправных действий.

Действовал я строго в соответствии со своими обязанностями — на основе Конституции СССР в условиях крайней необходимости.

Упрекнуть себя могу лишь в том, что нам не удалось выполнить свои обязанности и уберечь страну и народ от тех жестоких испытаний, в которые они ввергнуты политическими авантюристами...»

15. Пашков Б.Г., Козлов В.П. Краткая хроника основных событий России XX века. М., 2004. С. 195.

16. Бурлацкий Ф.М. Глоток свободы. М., 1997. С. 550.

17. Исследование «Общественное мнение о службе государственной безопасности» проводилось по заказу Межреспубликанской службы безопасности Институтом социологии Академии наук СССР, и в ходе него вопросы задавались 1530 гражданам 9 бывших союзных республик СССР.

По мнению большинства опрошенных, сотрудник КГБ — это, прежде всего, профессионал (64% ответов респондентов), умный (52%), сильный (46%), человек долга (45%).

В то же время около 30% респондентов считали, что они лично либо их родственники пострадали в разные годы от действий органов НКВД—МГБ—КГБ, хотя, понятно, что эти субъективные оценки далеко не во всем объективно отражали реальное положение дел.

25% опрошенных полагали, что и они сами «находились под наблюдением КГБ». Разумеется, при всей очевидной абсурдности этой цифры тем не менее подобные настроения также являлись характеристикой массового общественного сознания того периода времени.

В этой связи, если 17,9% опрошенных считали, что деятельность органов госбезопасности СССР с 1917 г. принесла стране в основном пользу, то 33,6% оценивали ее отрицательно. Однако, как легко заметить, почти половина респондентов не имела собственного мнения по этому вопросу, затруднившись с ответом на него.

Примечательно при этом, что 22% тех, кто считал себя пострадавшим от действий КГБ, оценивали деятельность органов госбезопасности в целом положительно.

По мнению опрошенных, приоритетными для деятельности преемников КГБ должны были стать:

— борьба с мафией, наркобизнесом, терроризмом (82% ответов);

— охрана военных объектов и государственных секретов (75%);

— противодействие вооруженному захвату власти (73%).

В то же время 40% опрошенных считали, что новые органы госбезопасности страны должны были бороться с идеологическими диверсиями спецслужб иностранных государств.

При этом 34% респондентов полагали, что деятельность иностранных спецслужб представляет большую угрозу для их страны, а 33% из них были уверены, что «западные спецслужбы ставят подрывные задачи по отношению к странам СНГ», а 16% полагали, что «страна находится во враждебном окружении».

Руководитель этого исследования профессор О.В. Крыштановская полагала, что последние оценки — проявление «остатков «оборонного сознания», внушавшегося населению официальной пропагандой».

См.: Крыштановская О.В. Сторонники и противники госбезопасности: Явного преимущества нет ни у тех, ни у других // Независимая газета. М., 10 июня 1993 г. Также см.: Хлобустов О.М. 1980-е годы: госбезопасность под ударом // Исторические чтения «На Лубянке». 2002 год. М., 2003. С. 56—62.

18. Андропов Ю.В. Избранные речи и статьи. М., 1983. С. 144.

19. Андропов Ю.В. Избранные речи и статьи. М., 1983. С. 161—168.

20. Дружба советских народов — неиссякаемый источник наших побед: Доклад на совместном заседании ЦК Компартии Эстонии и Верховного Совета Эстонской ССР, посвященном вручению республике ордена Дружбы народов 27 декабря 1973 г. II Андропов Ю.В. Избранные речи и статьи. М., 1983. С. 96—106.

21. Андропов Ю.В. Под знаменем Ленина, под водительством партии. II Андропов Ю.В. Избранные речи и статьи. М., 1983. С. 169—179.

22. Цитируется по: Камешков В.Г. Мои встречи с Ю.В. Андроповым. Нижний Новгород, 2006. С. 12—15.

1. Швейцер П. Победа: Роль тайной стратегии администрации США в распаде Советского Союза и социалистического лагеря. Минск, 1995. С. 5.

2. Подробнее см.: Ютов В. «Каскад» и «Омега». М., 2003.

3. Швейцер П. Победа: Роль тайной стратегии администрации США в распаде Советского Союза и социалистического лагеря. Минск, 1995. С. 14,18—19 и др.

4. См.: Послесловие к книге Даллес А. Искусство разведки. М., 1992. С. 271—272.

5. Подробнее об иностранном участии в развитии процессов и событий в ДРА, Польше и других странах см.: Швейцер /7. Победа: Роль тайной стратегии администрации США в распаде Советского Союза и социалистического лагеря. Минск, 1995; Бодански Й. Талибы, международный терроризм и человек, объявивший войну Америке. М., 2002; Бирден М., Райзен Д. Главный противник: Тайная история последних лет противостояния ЦРУ и КГБ. М., 2004.

6. Швейцер П. Указанная работа. С. 143—145.

7. См.: Блинов А А. От локальной войны к глобальному террору // Независимая газета. М., 2004, 24 декабря; а также Бирден М., Райзен Д. Главный противник: Тайная история последних лет противостояния ЦРУ и КГБ. М., 2004.

8. Московский комсомолец. 7 февраля 2005 г. Это утверждение М. Сейджмена опровергают в своих мемуарах бывший резидент ЦРУ в Пакистане М. Бирден, а также высокопоставленный сотрудник администрации США Й.Бодански. См.: Бодански Й. Талибы, международный терроризм и человек, объявивший войну Америке. М., 2002.

1. См.: Лубянка — Старая площадь: Секретные документы ЦК КПСС и КГБ о репрессиях 1937—1990 гг. в СССР. М., 2005. С. 150—153.

2. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ) ф. 89, оп. 25, д. 56, лл.1—3.

3. См.: РГАСПИ ф. 89, оп. 25, д. 56, лл.1—3. Цитируется по: Лубянка — Старая площадь: Секретные документы ЦК КПСС и КГБ о репрессиях 1937—1990 гг. в СССР. М., 2005. С. 180—182.

“\. Андропов Ю.В. Избранные речи и статьи. М., 1983. С. 52.

2. Уткин А.И., Филиппов А.В., Алексеев С.В. История России, 1945— 2008 гг. М., 2008. С. 142.

3. Лубянка, 2: Из истории отечественной контрразведки. М., 1999. С. 284—290 .

4. Легостаев В.М. Гебист магнетический // Завтра. М., 2004, 5—8. Для сравнения см.: Лубянка: Органы ВЧК—ОГПУ—НКВД—МГБ—МВД— КГБ. 1917—1991. Справочник. Документы. М., 2003. С. 604—606.

5. См.: Энциклопедия шпионажа. М., 1999. С. 198.

6. Подсчитано по: Вестник Архива Президента Российской Федерации // Источник. М.,1995, 6. С. 153.

7. См.: Лубянка: Органы ВЧК—ОГПУ—НКВД—МГБ—МВД—КГБ.

1917—1991. Справочник. Документы. М., 2003. С. 160.

8. См.: Родина. М., 1989. 11.

9. См.: Московские новости. М., 1992, 32, 9 августа.

10. См.: V международная конференция «КГБ: вчера, сегодня, завтра». М., 1996. С. 74—76.

11. Подсчитано по: Вестник Архива Президента Российской Федерации // Источник. М.,1995. 6. С. 153.

12. См.: Лунев В.В. Преступность XX века: Мировой криминологический анализ. М., 1997. С. 180,185.

13. Житель г. Грозного С. Махаев, ранее судимый за антисоветскую агитацию и пропаганду и признанный судебно-психиатрической экспертизой психически невменяемым, 9 ноября 1978 г. осуществил попытку захвата самолета «Ан-24» рейса Краснодар—Грозный—Баку (См.: Чер-топруд С. Андропов и КГБ. М., 2004. С. 258).

14. Бурлацкий Ф.М. Глоток свободы. М., 1997. С. 550—551.

15. Новости разведки и контрразведки. М., 2005. 11—12.

16. Данилов А А., КосулинаЛ.Г. История государства и народов России. XX век. Учебник для 9-х классов. М., 2001. С. 388.

17. Дружба советских народов — неиссякаемый источник наших побед: Доклад на совместном заседании ЦК Компартии Эстонии и Верховного Совета Эстонской ССР, посвященном вручению республике ордена Дружбы народов 27 декабря 1973 г. // Андропов Ю.В. Избранные речи и статьи. М., 1983. С. 96—106.

1. См.: Минутко И А. Юрий Андропов: Реальность и миф. М., 2004. С. 218—227.

2. Ленинизм — неисчерпаемый источник революционной энергии и творчества масс. Доклад на торжественном заседании, посвященном 112-й годовщине со дня рождения В.И. Ленина. Н Андропов Ю.В. Избранные речи и статьи. М., 1983. С. 190—203.

3. Легостаев В.М. Технология измены. М., 1993. С. 16—17.

4. См.: там же. С. 18.

5. Бобков ФД. Последние 20 лет. Записки начальника политической контрразведки. М., 2005. С. 37, 155.

1. См.: ЗеньковичНА. 1985—1991: Что это было? М., 2005. С. 70—71.

2. МлечинЛ.М. Андропов. М., 2006. С. 388—389.

3. См.: Швейцер П. Победа: Роль тайной стратегии администрации США в распаде Советского Союза и социалистического лагеря. Минск,

1995.

4. Интервью М. Сейджмена см.: Московский комсомолец. 7 февраля 2005 г.

5. МлечинЛ.М. Андропов. М., 2004. С. 320. Подробнее об этом см.: Медведев РА. Андропов. М., 2006. С. 311—315.

6. МлечинЛ.М. Андропов. М., 2004. С. 337.

7. См.: Лубянка — Старая площадь: Секретные документы ЦК КПСС и КГБ о репрессиях 1937—1990 гг. в СССР. М., 2005. С. 187— 188.

8. См.: Московский комсомолец. 13 февраля, 2001 г.

9. В марте 2008 г. руководитель Федеральной архивной службы

В.П. Козлов сообщил журналистам, что секретные документы, связанные с годом распада СССР, возможно, будут рассекречены в 2021 году.

10. Избранный 11 марта 1985 г. Генеральным секретарем ЦК КПСС М.С. Горбачев первоначально пошел «по андроповскому пути», призывая к наведению дисциплины на производстве, борьбе с разгильдяйством, безответственностью и нетрудовыми доходами, модернизируя систему государственного контроля.

Однако ныне приходится встречаться и с такими определениями перестройки, как одного «из решительных сражений демократии против тоталитаризма, развернувшегося в последние годы в бывшем Советском Союзе», где-де «существовал один из наиболее жестоких тоталитарных режимов».

Не могу согласиться с подобными утверждениями, а мои контрдоводы уже были и еще будут представлены на суд читателю.

Но, на мой взгляд, не может не вызывать удивления тот факт, что приведенные определения заимствованы у... главного «творца перестройки» М.С. Горбачева! Из его публичной лекции, прочитанной в университете столицы Мексики 12 декабря 1992 г.

Однако первое выступление Горбачева на тему «советского тоталитаризма» состоялось на полгода ранее в Мюнхене.

В этой связи, для лучшего понимания личности М.С. Горбачева и его деятельности на посту генсека ЦК, познакомим читателей и с выдержками из первоначального текста, отсутствующими в более позднем варианте указанной лекции (См. его лекцию «От тоталитаризма к демократии», прочитанную 12 декабря 1992 г. в университете Мехико (Мексика) И Горбачев М.С. Годы трудных решений. Избранное. 1985—

1992. М., 1993. С. 290—299. В предисловии к данной публикации отмечалось, что первоначально лекция была прочитана в Мюнхене (ФРГ), но публикуется по исправленному тексту. Текст первоначальной версии, прочитанной 8 марта 1992 г., цитируется нами по: Визит М.С. Горбачева в ФРГ 4—12 марта 1992 г. М., 1992, издание Международного фонда социально-политических исследований («Горбачев-Фонда»).

Перед публикой, представлявшей германскую элиту, собравшуюся в мюнхенском театре Камершпилле 8 марта 1992 г., Горбачев вещал:

— Мы хорошо знали существовавшую систему. Знали ее изнутри...

Обратим только внимание на это много говорящее «мы», под которым скрываются так и не названные экс-президентом СССР его советчики и консультанты, единомышленники и вдохновители, а также рьяные исполнители его тайных замыслов, о которых чуть позже сам Горбачев поведал прямо-таки с обескураживающей прямотой.

Мы не станем останавливаться на поисках мотивов подобного само-разоблачительного поступка экс-президента Великой Державы — помните знаменитое горбачевское «Всей правды вы от меня все равно не услышите!»(?), произнесенное вечером 22 августа 1991 г., — и продолжим цитирование мюнхенского откровения, выделяя в нем кажущиеся нам наиболее важные фрагменты и комментируя их по мере необходимости.

— Знали ее изнутри. И понимали, что придется пойти далеко, и что

это будет непросто. ...Делая свой выбор, мы были за перемены, мы были недовольны существовавшими порядками, не хотели мириться с безобразиями, творившимися под прикрытием социалистических лозунгов.

Обратим внимание наших читателей на то обстоятельство, что здесь Горбачев пока еще заявляет о себе как о социалисте, но, как мы увидим далее, он очень скоро изменит свою политическую самоидентификацию.

— Все приходилось делать с оглядкой на идеологические догмы, — то есть на идеологию и программные заявления, установки возглавляемой мной КПСС, — откровенничал недавний генсек, — и на возможную реакцию партии.

— А как партия следит за своими вождями? За каждым словом! — продолжал духовное самообнажение, безнравственно-политический стриптиз Михаил Горбачев.

Не понимая или только делая вид, что не знает, не понимает, что каждая партия имеет полное право и действительно наблюдает за своим лидером, а порой — и отказывает ему в доверии.

— Однако, — продолжал Горбачев, — повторяю, принципиальный выбор был сделан... У нас были иллюзии — теперь я могу говорить об этом прямо, это уже осознанный выбор, — насчет способностей правящей коммунистической партии не только вначале, но и в дальнейшем, что эта партия может стать мотором кардинальных перемен...

Итак, Горбачев публично признается, что партия не только не оправдала его доверия, но и обманула его ожидания... Короче говоря, он оказался не в той партии. И что должен сделать в подобной ситуации порядочный человек?

Но не ждите этого от Горбачева. Он — объявил войну своей партии!

В баварском Камершпилле он не скрывает, что его — или все-таки «их»(?!) курсу «...стало нарастать сопротивление, и в обществе развернулась настоящая ожесточенная схватка».

Лишь через три с половиной года после, по его словам, «переломного 1988 г.», Горбачев признается в двойной игре и сознательном обмане:

«...если бы мы на XIX партконференции сказали, что задача состоит в том, чтобы партию отодвинуть, убрать ее из государственной сферы,

чтобы она занималась своим делом, то есть политическими функциями: готовила лидеров, программы, вела работу с народом, — эта конференция провалилась бы».

Что означало бы объявление недоверия Горбачеву и его компании тайных и явных советников и советчиков.

Необходимо, однако, обратить внимание на крайне странное, скажем прямо, и непонятное для лидера политической партии стремление ее «отодвинуть, убрать из государственной сферы».

Ведь, насколько мы знаем, никто не стремится убрать лейбористов или конкурирующую с ними консервативную партию из государственного управления в Великобритании, «зеленых», социал-демократов, да и ХДС/ХСС в ФРГ или любую из правящих партий в США.

Но, продолжал откровенничать Горбачев, «тогда вопрос был поставлен по-другому.. Это прошло. Но, как только увидели, к чему ведет разделение властей и кто чем должен заниматься, так в партии снова возникло противодействие реформам».

Следует, однако, уточнить одно крайне важное обстоятельство: реформам по-горбачевски, но их «архитектор» уже сознался в преднамеренном обмане своей партии - для нормального западного политика, это — самоубийственный поступок!..

Но не таков наш бывший президент!

— С этого времени, — искал сочувствия у зарубежной аудитории наш духовно-политический стриптизер, — заседания каждого Пленума ЦК превращались в бой. Это была изнурительная, тяжелая борьба.

Итак, Горбачев начал борьбу с собственной партией.

Обратим внимание на то, что «демократический» генсек Горбачев все же признавал плюрализм и иные мнения: свое и ошибочные, с которыми и пытался вести беспощадную борьбу, — почитайте его последние выступления.

И вновь в речи Горбачева всплывает таинственная фигура умолчания «мы»:

— Историческую задачу мы решили: тот монстр рухнул, люди получили свободу, в обществе развернулись демократические процессы...

Не комментируя последнюю, отнюдь не бесспорную сентенцию Горбачева, вновь подчеркнем факт признания его в предательстве партии и в ее целенаправленном обмане.

Публичный акт политического самоубийства завершен.

Лишившись последних прикрытий, политически обнаженный на сцене Горбачев перед сотнями устремленных на него удивленных глаз еще осмеливался(!??) пускаться в рассуждения о «соотношении политики и нравственности».

Как бы отчитываясь за свои деяния грехопадения, он покаянно оправдывался перед западной аудиторией:

— Вся эта «нерешительность» президента, его «медлительность» (я все это ставлю в кавычки), то есть моя тактика, мой подход и позволили накопить в обществе такие силы, которые, как теперь говорят, создали базу для сохранения и продвижения демократических преобразований.

Окончив акт нравственно-политического стриптиза, Горбачев попенял на тяжелые условия его предыдущей «работы», видимо, рассчитывая на сочувствие зарубежных слушателей.

В прочитанной в университете Мехико в декабре 1992 г. лекции о демократии Горбачев говорил, что его единомышленники понимали, что «вырвать страну из объятий брежневского неосталинизма (??? -

О.Х.) будет очень трудно, что придется пойти далеко...».

Как именно далеко, он пока не говорил, сознаваясь в этом лишь в конце своего выступления. Однако, продолжал он, «на первых этапах... мы еще не видели всех трудностей...».

Нельзя не обратить внимания как на эту многозначную фигуру умолчания «мы», равно как и на следующее не менее шокирующее признание:

«Честно говоря, мы тогда до конца еще и не понимали, что такое наше общество. И поэтому поиск маршрута перестройки прошел через ряд этапов».

Понятно, что руководитель, признающий, что не понимает, где он находится и что надо делать для исправления положения, утрачивает право на руководство и должен подать в отставку. Но не таков наш Горбачев.

По его мнению, «суверенизация республик, возрождение национального сознания и нарастание этнических конфликтов, пересмотр устоявшихся ценностей и идеалов советского общества (кем? — О. X.), — все это вместе взятое поставило вопрос о новом определении нашей духовной, культурной, геополитической идентичности... Словом, мы пришли к выводу о необходимости смены системы».

Этим своим признанием Горбачев вновь расписывается в предательстве и обмане.

И при этом у Горбачева ни слова о том, что это узко заговорщическое решение не получило никакого официального одобрения и утверждения, о чем, в отличие от наших соотечественников, неизвестно западным читателям и почитателям «борца с тоталитаризмом и за демократию».

Ни слова — о личной ответственности за нарушение Конституции страны, нарушении воли граждан, однозначно заявленной на референдуме о сохранении Союза ССР 17 марта 1991 г., частичную утрату ее суверенитета, развал Советского Союза, многочисленные человеческие, территориальные и экономические потери!

В этой связи, в свете подобного «добровольного признания», на наш взгляд, следует по-новому взглянуть на все события, связанные с подготовкой и созданием ГКЧП в СССР.

11. См.: Rowen Н. Central Intelligence Brifing on the Soviet Economy// Hoffman E., Laird R. The Soviet Polity in the Modern Era. New-York, 1984. P. 417—435.

12. Краткая хроника основных событий России XX века. М., 2004. С. 229.

13. Шестьдесят лет СССР // Андропов Ю.В. Избранные речи и статьи. М., 1983. С. 8—19.

14. См.: Кречмар Д. Политика и культура при Брежневе, Андропове и Черненко. 1970—1985 гг. М., 1997. С. 152.

15. Медведев РА. Неизвестный Андропов. Политическая биография. М., 1999. С. 305.

16. Медведев РА. Неизвестный Андропов. Политическая биография. М., 1999. С. 9.

17. Речь на Пленуме ЦК КПСС 15 июня 1983 г. // Андропов Ю.В. Избранные речи и статьи, М., 1983. С. 294.

18.АндроповЮ.В. Избранные речи и статьи. М., 1983. С. 231—249.

19. См.: Андропов Ю.В. Избранные речи и статьи. М., 1983. С. 284— 299.

20. Джеффри Т. Ричелсон. История шпионажа XX века. М., 2000. С. 497. Остается только добавить, что Джеффри Ричелсон, поведавший

об этом, является ведущим научным сотрудником вашингтонского Архива национальной безопасности США (NSA, US National Security Archive).

21. См.: A century of Spies: Intelligence in the Twentieth Century by Jeffrey T. Richelson. 1995.

22. Джеффри Т. Ричелсон. История шпионажа XX века. М., 2000. С. 499.

23. Казаченко 0. «Чудовищная провокация!» Это мнение генерала Ивана Третьяка о сбитом южнокорейском «Боинге». // Независимое военное обозрение. М., 2008. 30, 29 августа — 4 сентября.

24. Легостаев В.М. Гебист магнетический. // Завтра. 2004, 5.

1. В Политбюро ЦК КПСС. По записям А. Черняева, В. Медведева, Г. Шахназарова (1985—1991). М., 2008. С. 584.

2. Новости разведки и контрразведки. М., 2005, _ 11—12.

1. Кернкросс Джон (1913—1995, оперативный псевдоним «Кареди-ан»).

Англичанин, один из участников знаменитой «Кембриджской пятерки» советской разведки, сотрудничавший с ней с конца 30-х годов. В 1940—1946 гг. Кернкросс работал в Государственной кодо-шифро-вальной школе (ГКШ), британском центре радиоперехвата и дешифровки, добившемся возможности расшифровывать большинство германских кодов.

Некоторые материалы, полученные англичанами в рамках операции «Ультра», передавались СССР как официально, в рамках союзнического разведывательного сотрудничества, так и «втемную», без расшифровки источника ее получения через резидентуру советской военной разведки в Швейцарии «Дора» (Ш. Радо).

Будучи допрошенным в 1964 г. британской контрразведкой МИ-6, Кернкросс подтвердил, что передавал СССР секретную информацию из ГКШ, о планах и действиях германского командования, заявив, что помогал союзнику, от которого западные державы несправедливо утаивали важную информацию. Кернкросса не привлекли к ответственности как по истечению срока давности, так и посчитав, что он своей деятельностью не причинил вреда Великобритании. Подробнее см.: Модин Ю.И. Судьбы разведчиков: Мои кембриджские друзья. М., 1997.

2. См., например: Ерошин В .П., Ямпольский В.П. Мировое равновесие и «вакуум сил»: прогноз Риббентропа о судьбах послевоенного мира с приложением документов по истории сепаратных переговоров Германии с союзниками. // Неизвестная Россия XX век. Выпуск 2. М., 1992. С. 297—324; Сепаратные игры // Очерки истории российской внешней разведки. Т. 4. Советская разведка в годы Великой Отечественной войны. М., 1999. С. 416—424.

Текст телеграммы Риббентропа печатается с незначительными сокращениями. Полный текст директивы см.: Очерки истории российской внешней разведки. Т. 4. Советская разведка в годы Великой Отечественной войны. М., 1999. С. 640—647.

3. «Фултоновская» речь Черчилля была опубликована в газете «Правда» 11 марта 1946 г.

4. В действительности это выступление, в котором говорилось о скорой возможности войны, было основано на сообщениях советской разведки об агрессивных приготовлениях Германии. Более подробно об этом см.: Секреты Гитлера на столе у Сталина. Разведка и контрразведка о подготовке германской агрессии против СССР. Март — июнь 1941 г. Документы из центрального архива ФСБ России. М., 1995; Органы государственной безопасности СССР в годы Великой Отечественной войны. Т.1. Накануне. Книги 1 и 2. М., 1995.

5. «Окончательное решение еврейского вопроса», так официально именовалось в нацистских документах массовое уничтожение лиц еврейской национальности. Вопреки тому, что далее писал Риббентроп, уничтожению подвергались не только немецкие евреи, но также евреи — граждане Франции, Польши, Бельгии, Дании, Голландии, Чехословакии, Венгрии, Греции, СССР и других стран. Эти действия руководителей рейха были квалифицированы международным трибуналом как преступление против человечности.

6. Имеется в виду так называемая Атлантическая хартия — совместная англо-американская декларация декабря 1941 г. о целях этих стран во Второй мировой войне и послевоенном устройстве мира, а также Московское заявление 1942 г. участников Антигитлеровской коалиции о наказании военных преступников, а также требования, выдвигавшиеся США и Англией в ходе сепаратных переговоров с представителями Германии в 1943—1945 гг.

7. Интервью Сталина было опубликовано 14 марта 1946 г. Цитируется по: Сталин И.В. Сочинения. Изд. Гуверовского Института войны, революции и мира при Стэнфордском университете. Т. 3. Стэнфорд, 1967. С. 35—43.

8. Сообщения НКВД СССР И.В. Сталину и В.М. Молотову по этим вопросам см.: Очерки истории российской внешней разведки. Т. 4. Советская разведка в годы Великой Отечественной войны. М., 1999. С. 640—647.

1. Внеочередной XXI съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчет. Т.1. М., 1959. С. 105.

2. Правда. 21 декабря 1967 г.

3. См.: XXIV съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчет. М., 1972. Т. 1. С. 35,106; Т. 2. С. 233.

4. См.: XXV съезд КПСС. Стенографический отчет. М., 1976. Т. 1. С. 42, 99, 108.

5. См.: XXVI съезд КПСС. Стенографический отчет. М., 1981. Т. 1. С. 27, 84.

6. См.: XXVII съезд КПСС. Стенографический отчет. М., 1986. Т. 1.

С. 84.

1. Подробнее об истории Высшей школы КГБ СССР см.: Хлобустов О.М. Госбезопасность России от Александра I до Путина. М., 2007.

С. 162—164.

2. Цитируется по: Каким должен быть чекист: выступление перед выпускниками ВКШ КГБ в июле 1967 г. II Андропов Ю.В. Ленинизм — неисчерпаемый источник революционной энергии и творчества масс. М., 1984. С. 99—100.

3. Подробнее см.: Постников Л А. Краткий очерк истории Высшей школы КГБ СССР им. Ф.Э. Дзержинского. М., 1990. С. 78—85.

4. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 38. С. 76.

5. Чекист — профессия особая: Выступление перед личным составом ВШ КГБ 1 сентября 1981 г. //Ленинизм — неисчерпаемый источник революционной энергии и творчества масс. М., 1984. С. 354—356.

1. Цитируется по: Иваненко И .Г. Буржуазный национализм — средство идеологической диверсии. Киев, 1985. С. 214.

2. См.: Погружение в трясину (Анатомия застоя). М., 1991. С. 698 — 701.

3. Флегон А. Вокруг Солженицына (на русском языке).Т. 1 и 2. London, 1981. Также см.: Флегон А. Солженицын — пророк? Бишкек,

1993.

4. Ныне подробнее с историей образования и деятельности указанных организаций читатели могут познакомиться по книгам: Красная книга ВЧК. Т. 1, 2. М., 1990; Всероссийский национальный центр.

1918—1920 гг. М., 2001; ВЧК уполномочена сообщить... М., 2004.

1. Составлена по: Краткая хроника основных событий России XX века. М., 2004.

1. См.: Пожаров А.И. КГБ СССР в 1950—1960-е годы: проблемы историографии // Отечественная история. М., 2001. 3. С. 141—148.

2. Софинов П.Г. Очерки истории ВЧК. М., 1956; Страницы из жизни Ф.Э. Дзержинского. М., 1956. В следующем году вышли из печати «Дневник и письма» Ф.Э. Дзержинского, двухтомник его избранных произведений.

В 1958 г. был издан первый сборник документов «Из истории Всероссийской чрезвычайной комиссии (1917—1921 гг.)».

3. Воспоминания о Дзержинском. М., 1962; Викторов И. Подпольщик. Воин. Чекист. М., 1963; Зубов Н.Н. Ф.Э. Дзержинский М., 1963; Фомин Ф.Т. Записки старого чекиста. М., 1964, Дзержинский и ВЧК. М., 1966.

4. Особое задание: Воспоминания ветеранов-некистов. М., 1968, (3-е издание —1988 г.); ТишковА.В. Первый чекист. М., 1968; Солдаты невидимых сражений: рассказы о подвигах чекистов. М.,1968; В.И. Ленин в воспоминаниях чекистов. М.,1970; ХацкевичА. Солдат великих боев: жизнь и деятельность Ф.Э. Дзержинского. М., 1970; Чекисты. М.,

1970 (последующие издания в 1972 и 1987 гг.); Чекисты рассказывают... М.,1970 (всего к 1991 г. вышло 8 выпусков этой серии); В.И. Ленин и ВЧК. Сборник документов. М., 1970 (2-е изд. 1987 г.); Военные контрразведчики (М., 1978); МЧК: Из истории Московской чрезвычайной комиссии. Сборник документов(1918—1921). М., 1978; Остриков С. Военные чекисты. М., 1979 и многие другие.

5. КГБ лицом к народу: Сборник интервью и материалов выступлений председателя КГБ СССР и его заместителей. М., 1990.

6. См.: Семичастный В.Е. Беспокойное сердце. М., 2000.

7. Лубянка. Органы ВЧК—ОГПУ—НКВД—НКГБ—МГБ—МВД—КГБ. 1917—1991: Справочник. М., 2003. С. 719.

8. Альбац Е.М. Мина замедленного действия: Политический портрет КГБ. М., 1993. С. 41.

Альбац, ссылаясь на интервью с В.В. Бакатиным, указывала также цифру в 400 тысяч негласных сотрудников КГБ в 1991 году (Альбац Е. Мина замедленного действия... С. 59. Для сравнения она приводила следующие цифры: в ГДР у «Штази» было 180 тысяч агентов, правда, 38 тысяч из них — за рубежом; в ЧССР — 140 тысяч).

9. См.: Бакатин В.В. Избавление от КГБ. М., 1992. С. 46. Е.М. Альбац по этому поводу «уточняет» — «по западным источникам, численность сотрудников КГБ колеблется от 400 до 700 тысяч сотрудников». Также Альбац указывала, что, по западным данным, численность «спецназа КГБ больше, чем во всех ВМС США», и называла цифру 60—70 тысяч. (См.: Мина замедленного действия: Политический портрет КГБ. М.,

1992. С. 26). В действительности же численность спецподразделений КГБ была на два порядка меньше называвшейся указанным «экспертом».

10. Российские вести. 20 декабря 1997 г.

Поскольку этим радиообращением президента России подводился определенный итог многолетней дискуссии о роли и назначении органов государственной безопасности, представляется необходимым процитировать его:

— Завтра, 20 декабря, традиционно отмечается День работников органов безопасности, больше известный как «День чекиста».

Именно в этот день 80 лет назад была образована ВЧК. Организация, сменившая много названий — НКВД, ОГПУ, МГБ, КГБ. И оставившая глубокий и одновременно трагический след в судьбе страны.

...Без них ни одно государство не могло защищать свои интересы, да и просто сохраниться. Наверное, поэтому профессия разведчика издавна привлекает к себе интерес и пользуется уважением.

Не случайно нашу молодежь воспитывали на примерах подвигов Николая Кузнецова, Дмитрия Медведева, Рудольфа Абеля, Конона Молодого, ставшего прототипом героя популярного фильма «Мертвый сезон».

Но среди чекистов были не только герои. Наряду с разведчиками и контрразведчиками работали и карательные органы. Миллионы россиян, среди которых было немало и самих сотрудников органов, стали жертвами жестокой машины госбезопасности. Они пострадали в годы репрессий, прошли через лагеря ГУЛАГа, лишились семей и Родины.

Может быть, поэтому в летописи истории российских чекистов был еще и такой незабываемый эпизод — август 1991 года...

Но каким было государство — такими были и его службы безопасности.

Оглядываясь назад, я вижу — в разоблачении преступлений органов безопасности мы чуть было не перегнули палку. Ведь в их истории не только черные периоды, но и славные страницы, которыми действительно можно гордиться.

Давайте вспомним лишь некоторые из них.

Именно разведка предупредила руководство страны о точной дате вторжения фашистов. Да и многие ключевые битвы Отечественной войны были выиграны во многом благодаря детальной и своевременной информации. В мире спецслужб признано, что сведения, которые получали советские разведчики накануне и в период войны, были «предметом мечтаний любой разведки мира».

Не в последнюю очередь именно спецслужбы помогли ускорить разработку отечественного ядерного оружия. Создав атомный противовес, мы — и об этом можно прямо сказать — предотвратили третью мировую войну.

Да и потом разведка не раз своевременно информировала руководство страны о кризисах в разных регионах мира. Помогала и помогает вовремя реагировать на угрозы новых войн и конфликтов.

И это далеко не все успехи, которые составляют гордость отечественной разведки. Но в том и специфика этой службы, что говорить о ее победах вслух мы не можем и сейчас — спустя многие годы. Как и не можем назвать имена всех участников специальных операций. Даже тех, кого уже давно нет в живых.

В 1991 г. много спорили о том, нужно ли в новой России оставлять

Комитет государственной безопасности. Кое-кто предлагал вообще ликвидировать эту структуру. Но было очевидно, что она жизненно необходима стране. Что большинство ее рядовых сотрудников поддержат демократические преобразования. Поэтому и был выбран трудный путь реформирования КГБ...

Пожалуй, ни один государственный орган не прошел через такую жесткую реорганизацию. Сегодня Конституция России исключает возможность возрождения политической полиции.

Никогда больше спецслужбы не будут «цепными псами» партийных идеологов и государственных вождей. Не будут решать за народ — как и о чем ему можно думать и говорить. Не будут преследовать людей за убеждения.

Сегодня перед этими службами стоят другие задачи:

— защита национальных, в том числе экономических интересов страны;

— защита прав и свобод граждан.

Несмотря на позитивные перемены, которые произошли после окончания холодной войны, в мире все еще идет жесткая борьба. Усиливается погоня за новыми технологиями, за ресурсами, за геополитическое влияние.

По-прежнему не ослабевает деятельность иностранных разведок на территории России...

Страшную угрозу для общества сегодня представляет терроризм.

За последние годы мы создали подразделения для борьбы с ним. На их счету десятки обезвреженных взрывных устройств, десятки освобожденных заложников...

Так уж повелось, что День работников органов безопасности не отмечается ни шумными торжествами, ни пышными приемами: об их деятельности не принято много и громко говорить. Таковы законы этой службы.

Наверное, это правильно. Люди занимаются своим делом и не вмешиваются в политику. Принципы демократии и работа органов безопасности у нас не противоречат друг другу.

Сегодня в рядах наших спецслужб — подлинные патриоты своего дела. Эти люди работают не за славу и награды, а — не побоюсь этого слова — за идею. За безопасность государства. За мир и покой наших граждан.

И мы должны с уважением относиться к труду сотрудников спецслужб. К их нелегкой и зачастую — героической работе».

11. Шебаршин Л.В. Рука Москвы: Записки начальника советской разведки. М., 1992; ШебаршинЛ.В. Из жизни начальника разведки. М., 1994; Дроздов Ю.И. Нужная работа: Записки начальника нелегальной разведки. М., 1994\ Дроздов Ю.И. Записки начальника нелегальной разведки. М., 2001; Дроздов Ю.И., Фартышев В.И. На пути к возрождению: Юрий Андропов и Владимир Путин. М., 2002; Леонов Н.С. Лихолетье. М., 1994; Бобков Ф.Д. КГБ и власть. М., 1995; Бобков Ф.Д. Последние двадцать лет. Записки начальника политической контрразведки. М., 2006.

12. Перечислим в алфавитном порядке иные из выявленных нами источников этой группы:

БарронДж. КГБ сегодня: Невидимые щупальца. СПб., 1992; Баррон Дж. Операция «Соло». М., 2002. Следует особо оговориться, что работы Дж. Баррона, известного своими связями с ФБР США, и создававшиеся, по сути, в «соавторстве» с этим федеральным ведомством, активно использовались представителями «ревизионистского» направления освещения деятельности КГБ в 1988—1993 годы.

Бирден М., Райзен Д. Главный противник: Тайная история последних лет противостояния ЦРУ и КГБ. М., 2004; Бояджи 3. История шпионажа. В 2-х томах. М., 2003; Гелен Р. Война разведок: Тайные операции спецслужб Германии 1942—1971. М., 1999; Грамон Санги Де. История шпионажа. Смоленск, 2002; Клайн Р. ЦРУ от Рузвельта до Рейгана. New-York, 1989; Макгихи Р. Смерть и ложь. 25 лет в ЦРУ. М., 1985; Мата Луис Гонсалес. Невидимые властители. Записки агента. М., 1988; Найт-ли Ф. Ким Филби — супершпион КГБ. М., 1992; Найтли Ф. Шпионы XX века. М., 1994; РичелсонД.Т. История шпионажа XX века. М., 2000; Стюард С. Операция «Раскол». М., 2003; Фалиго Р., Коффер Р. Всемирная история разведывательных служб. В 2-х томах. М., 1998; Харт ДЛ. Русские агенты ЦРУ, М., 2005; Хасс П., КапошиДж. КГБ в ООН. М., 2000; Царев О., ВестН. КГБ в Англии. М., 2000; Швейцер П. Победа: Роль тайной стратегии администрации США в распаде Советского Союза и социалистического лагеря. Минск, 1995; Зйджи Ф. За кулисами ЦРУ. М., 1979.

Особую подгруппу составляют переводные работы «экспертов по КГБ», являющихся перебежчиками из органов госбезопасности, где наряду с фальсификациями (вроде «бумаг Пеньковского») присутствуют и мемуары, и работы, претендующие на серьезное осмысление прошлого нашей страны.

Это книги: Гордиевский О.Г. КГБ: тайные операции советской разведки от Ленина до Горбачева. М, 2000; Гордиевский О.Г. Следующая остановка — расстрел. М., 2000; Дерябин П.С. Стражи Кремля. От «охранки» до 9-го управления КГБ. М., 2000; Пеньковский О.В. Записки из дневника. М., 2000; Соловьев В., Клепикова Е. Юрий Андропов: Тайный ход в Кремль. СПб., 1995; ШектерДж., Дерябин П. Шпион, который спас мир. М., 1992; и ряд других.

Нашумевший «Архив Василия Митрохина» до настоящего времени в нашей стране не издавался.

Объективно в этом же ряду — по признакам перевода и наличия некоторых категориальных понятий, отличных от историко-лолитического лексикона нашей страны, — стоят также работы зарубежных союзников СССР, ибо они являются переводными изданиями, написанными гражданами иностранных государств. Это мемуары:

Вольф М. Игра на чужом поле: 30 лет во главе разведки. М., 1998.

ФельфеХ. Мемуары разведчика. М., 1992.

13. В этой связи приведем одно, крайне важное на наш взгляд, свидетельство. Авторы «Краткой хроники основных событий России XX века» отмечают чрезвычайно любопытное, но, быть может, широко не известное обстоятельство.

8 января 1988 г. на встрече с руководителями СМИ, идеологических учреждений и творческих союзов М.С. Горбачев призвал их «выбрать между «левыми» и «правыми», между «нетерпеливыми» и «консерваторами» (Пашков Б.Г., Козлов В.П. Краткая хроника основных событий России XX века. М., 2004. С. 195).

Этот не привлекший внимания исследователей факт, по нашему мнению, свидетельствует о том, что в этот период в близком окружении Горбачева уже сформировалась иная концепция и программа продолжения перестройки, о которой пока еще не говорилось открыто. По своему содержанию она напоминала известный призыв Мао Цзэдуна периода «великой культурной» революции «открыть огонь по штабам!».

14. Подробнее об этом см.: Хлобустов О.М. Атака на госбезопасность: в 90-е годы население почувствовало тоску по «жесткой» руке // Независимое военное обозрение. М., 2003, 1 34, 6 октября, а также www.ng.nvo.ru.

15. По версии Калугина — это явилось следствием интриг со стороны его коллег. По официальной версии КГБ и ФСБ России — следствием обоснованных подозрений о связи Калугина с разведкой США. Подробнее об этом см.: Соколов А А. Анатомия предательства. М., 2005.

По нашему мнению, версия А.А. Соколова безупречно фактологически и логически аргументирована. Когда я уже работал над этим очерком, в материалах одной из комиссий Верховного Совета РСФСР мне попалось подтверждение того факта, что Калугин являлся объектом дела розыска «Петров» «по признакам возможного действия на территории СССР агента американских спецслужб». См.: Альбац Е.М. Мина замедленного действия... С. 190.

16. Подробнее см.: Хлобустов О.М. Госбезопасность России от Александра I до Путина. М., 2007. С. 371, 433.

17. См.: Атака на госбезопасность // Независимое военное обозрение. М., 2003, 34. Также см.: www.ng.nvo.ru.

18. Бейли Дж. и др. Поле битвы — Берлин. М., 2001. С. 14.

19. Лубянка. ВЧК—ОГПУ—НКВД—НКГБ—МГБ—МВД—КГБ. 1917— 1960: Справочник. М., 1997; Лубянка. Органы ВЧК—ОГПУ—НКВД— НКГБ—МГБ—МВД—КГБ. 1917—1991. Справочник. Документы. М., 2003.

20. Прозуменщиков М.Ю. Документы КГБ в Конституционном суде // Труды общества изучения истории отечественных спецслужб. М., 2006. Т. 2. С. 338.

21. См.: Российские спецслужбы: История и современность. Материалы исторических чтений на Лубянке 1997—2000 гг. М., 2002; Исторические чтения на Лубянке. 1997—2007. М., 2008; Отечественные спецслужбы. 1917—2006 г. Материалы Всероссийской научной конференции. Омск, 2007; Труды Общества изучения отечественных спецслужб. М., 2006—2008. Т. I — IV.

22. См.: КокуринА.И., Петров Н.В. КГБ: Структура, функции, кадры (1954—1967) // Свободная мысль. М., 1998, 2; Пожаров А.И. Точка еще не поставлена: К вопросу об историографии советской разведки и контрразведки послевоенного периода (1953—1964 гг.) // Независимое военное обозрение. М., 1997. 8(35); Пожаров А.И. КГБ и инакомыслие // Обозреватель/Observer. М., 1997. 5—6. С. 95—100; Пожаров А.И. КПСС и органы госбезопасности СССР // Обозреватель/Observer. М., 1997. 8. С. 49—54; Пожаров А.И. КГБ и партия (1954—1964 гг.) // Отечественная история. М., 1999. 5. С. 169—174; Пожаров А.И. КГБ СССР в 1950—1960 годы: проблемы историографии // Отечественная история. М., 2001. 3. С. 141—148; Пожаров А.М. Руководители советских спецслужб как объект мифотворчества в истории органов госбезопасности Советского Союза // Военно-исторический архив. 2002. М., 3 (27). С. 17—31; Пожаров А.И. «Вооруженный отряд партии», партией оболганный // Военно-исторический архив. М., 2002. 5(29). С. 76 — 90; Хлобустов О.М. КГБ СССР: Шаги становления. // Власть. М., 2005,

11; Хлобустов О.М. «Советские люди вправе знать... о деятельности органов КГБ» // Военно-исторический журнал. М., 2005. 9,11.

23. См.: Бобков Ф.Д. Как боролся с терроризмом КГБ СССР // Российский кто есть кто. М., 2005, 1; Хлобустов О.М. Из истории борьбы с терроризмом в СССР //www.chekist.ru/; Панченко И.В. Исторический опыт борьбы органов государственной безопасности с терроризмом во второй половине XX века // Исторические чтения на Лубянке. 2005 год. М., 2006. С. 158—162. Также об отдельных поисковых операциях по розыску террористов рассказывали В.Н. Удилов, В.В. Петкель, А.Ф. Яровой: Удилов В.Н. Записки контрразведчика: Время изнутри. М., 1994; Удилов В.Н. Назад к Истине. М., 1998; Петкель В.В. Антитеррор и контрразведка: В органах госбезопасности от Сталина до Горбачева. СПб., 2005; Яровой А.Ф. Прощай, КГБ. М., 2001; Яровой А.Ф. Операция «Взрывники». Петрозаводск, 2005.

24. Болтунов М.Е. «Альфа» — сверхсекретный отряд КГБ. М., 1992; Болтунов М.Е. Генерал Герасимов. Судьба моя, спецназ! М., 2005; Болтунов М.Е. «Вымпел»: Не оружием единым. М., 2006; Зайцев Г.Н. «Альфа» — моя судьба. СПб., 2005; Суродин В.И. Спецназ госбезопасности: КУОС — специальные курсы КГБ. М., 2002.

25. Крючков В А. Личное дело. Т. 1, 2 М., 1996; Крючков В А. На краю пропасти. М., 2003; Крючков В А. Личность и власть. М., 2004; Грушко В.Ф. Судьба разведчика: Книга воспоминаний. М., 1997.

26. Калугин О.Д. Прощай, Лубянка! М., 1996; Кирпиченко В А. Разведка: лица и личности. М., 2001; Леонов Н.С. Лихолетье. М., 1994; Павлов В.Г. Операция «Снег»: Полвека во внешней разведке КГБ. М., 1996; Павлов В.Г. Руководители Польши глазами разведчика. М., 1998; Павлов В.Г. «Сезам, откройся!»: Тайные разведывательные операции. Из воспоминаний ветерана внешней разведки. М., 1999; Павлов В.Г. Управление «С». Во главе нелегальной разведки. М., 2006.

27. Алидин В.И. Госбезопасность и время. М., 2003; Демидов В.И. О прошлом и настоящем. СПб., 2004; Кеворков В.Е. Кремлевская оперетка. М., 1997; Кеворков В.Е. Тайный канал. М., 1997; Красильников Р.С. Призраки с улицы Чайковского. М., 1999; Красильников Р.С. Конец «крота». М., 2001; Красильников Р.С. Новые крестоносцы. ЦРУ и перестройка. М., 2003; Удилов В.Н. Назад к истине. М., 1998; Широнин B.C. КГБ — ЦРУ: Секретные пружины перестройки. М., 1997; Широнин B.C.

Под колпаком контрразведки. М., 1998; Фролов АЛ. КГБ и контрразведывательное искусство: Взгляд изнутри на теорию контрразведывательного искусства. М., 2003.

28. Устинов ИЛ. Тверже стали. М., 2005; Гуськов AM. Под грифом правды. М., 2005; Николаев ЮА. Будни военного контрразведчика (1949—1991 гг.). М., 2005; Гераскин Б.В. За семью печатями: Записки военного контрразведчика. М., 2000; Терещенко А.С. «Оборотни» из военной разведки: 9 предательств сотрудников ГРУ. М., 2004.

29.ГригЕвг. Да, я там работал: Записки офицера КГБ. М., 1997; Макаревич Э.Ф. Восток — Запад: Звезды политического сыска. Истории, судьбы, версии. М., 2003.

30. Докучаев М.С. Москва. Кремль. Охрана. М., 1995; Захаров Н.С. Сквозь годы. Тула, 2003; Медведев В .Т. Человек за спиной. М., 1994; Коржаков А.В. Борис Ельцин. От расцвета до заката. Послесловие. М.,

2003.