Неизвестный Мао

Предисловие

Книга о Мао Цзэдуне, которую Вы, уважаемый читатель, держите в руках, во многом уникальна. Впервые опубликованная в 2005 г., она уже прочно вошла в число мировых бестселлеров. Ее читает и обсуждает общественно-политическая и интеллектуальная элита государств Восточной Азии, Европы и Соединенных Штатов, ее переводят на десятки языков, она занимает верхнюю строчку в мировых рейтингов продаж. Перед Вами — первое русское издание этой книги.

Рассказанная в контексте драматической истории Китая, биография Мао беспрецедентна как по объему привлеченной к ее написанию историографической и источниковой базы, так и по числу содержащихся в ней больших и малых исторических открытий, позволяющих по-новому осмыслить деятельность великого диктатора и его влияние на исторические судьбы китайского народа. Авторами этого исследования стали гражданка Соединенного Королевства и китаянка по происхождению Юн Чжан, известная своим бестселлером «Дикие лебеди» (вышедшем в 40 странах 10-миллионным тиражом), и супруг англичанин Джон Холлидей, в прошлом — старший научный сотрудник Королевского колледжа Лондона. Созданию этой фундаментальной книги они посвятили более десяти лет упорного и кропотливого труда. Их брак оказался еще и счастливым творческим союзом. Изучив поистине необъятную литературу как на китайском, так и на европейских языках, Юн Чжан и Джон Холлидей смогли синтезировать представления о Мао, сложившиеся на Западе, со взглядами на его фигуру, присущими самим китайцам, создав в результате весьма убедительный — и зловещий — портрет Великого кормчего.

Документальную основу повествования составили материалы архивов Тайваня (где хранятся документы гоминьдановского Китая вывезенные Чан Кайши в 1949 г. во время эвакуации с материка) также США, Великобритании, Японии, Германии, Италии, Албании, Швейцарии и ряда других стран. Использовались и архивы Китайской Народной Республики; однако, поскольку официальный Пекин не приветствовал создание неподцензурной биографии основателя КНР, могущей представить его в невыгодном свете, авторы не сочли возможным раскрывать имена своих китайских помощников и архивные фонды, которые последним удалось изучить. Джон Холлидей весьма плодотворно поработал и в документохранилищах России: Архиве внешней политики РФ и Российском государственном архиве социально-политической истории (бывшем Центральном партийном архиве при ЦК КПСС, где, в частности, находятся фонды Коминтерна). Кроме того, он получил доступ к ряду документов, хранящихся в Архиве Президента РФ.

Впечатляет более чем внушительный список из почти 400 интервью (примерно 200 — с гражданами КНР и более 170 — с представителями почти 40 государств мира), благодаря которым Юн Чжан и Джон Холлидей сумели привлечь к написанию биографии огромный пласт «устной истории», собрать интереснейшие свидетельства людей, лично знавших Мао. В самом Китае им удалось побеседовать с некоторыми его родственниками, в том числе родной дочерью Ли На и снохой Лю Сыци, старинными друзьями и коллегами периода 1910–1920-х гг., рядом лиц из ближайшего окружения председателя (подруги, секретари, телохранители, врачи), вдовой Лю Шаоци — Ван Гуанмэй, родственниками других соратников Мао — Линь Бяо, Дэн Сяопина, Е Цзяньина и т. д., а также десятками людей, приближенных к высшим эшелонам власти маоистского Китая или же ставших участниками крупных исторических событий той эпохи. В числе зарубежных государственных деятелей, поделившихся своими воспоминаниями, — правитель Маньчжурии в 1928–1931 гг., легендарный маршал Чжан Сюэлян (скончавшийся в 2001 г. на Гавайях в возрасте ста лет), духовный лидер Тибета далай-лама, президент социалистической Албании Р. Алия, премьер-министр Сингапура Ли Куан Ю, президенты США Дж. Буш-старший и Дж. Форд, Государственный секретарь США Г. Киссинджер, директора ЦРУ Р. Хелмс, Дж. Шлезингер и У. Колби, глава военной разведки Японии в годы Второй мировой войны С. Арису, супруга диктатора Филиппин Имельда Маркос и многие другие. В России авторы книги взяли интервью у целого ряда политиков, занимавшихся Китаем и встречавшихся с Мао, в частности у заместителя министра иностранных дел СССР М. С. Капицы, главного экономического советника СССР в Пекине в 1950-х гг. И. В. Архипова, советского посла в Китае в 1959–1965 гг. С. В. Червоненко, послов СССР и России в Пекине О. А. Трояновского и И. А. Рогачева, а также у ведущих отечественных ученых-китаеведов С. Л. Тихвинского, А. М. Дедовского, Р. А. Мировицкой, А. М. Григорьева, Л. П. Делюсина, Б. Т. Кулика, К. В. Шевелева и других.

В результате свет увидел эпический труд, в котором по-новому раскрыты практически все значимые эпизоды драматичной, полной головокружительных поворотов жизни и карьеры Мао Цзэдуна — человека, о котором, помимо официальных сведений и сотворенного пропагандой героического образа, до сих пор, в сущности, известно не так уж много. Хотя авторы и стремились придерживаться строгих рамок научно-исторического исследования, собранный и изученный ими материал настолько сенсационен, что не сможет оставить равнодушным даже читателя далекого от большой политики, а в профессиональной среде неминуемо вызовет жаркие споры. Сознавая это, Юн Чжан и Джон Холлидей снабдили книгу исключительно подробным и фундированным научно-справочным аппаратом (частично вошедшим и в российское издание), который призван подтвердить обоснованность представленных ими ранее неизвестных фактов, а также предлагаемых оценок и выводов.

Как заметил однажды поэт, «в политике кто гений, тот злодей». К Мао Цзэдуну это высказывание относится как ни к кому другому. Со страниц книги он предстает как великий разрушитель, жестокий и безжалостный тиран, сила которого в исключительном коварстве, непревзойденном мастерстве интриги, способности хладнокровно манипулировать людьми во имя достижения собственных целей. Уже в 1917 г. в одном из первых своих произведений 24-летний Мао писал: «Страна… должна быть разрушена, а затем построена заново… Люди, подобные мне, жаждут ее разрушения… Эта теория годится не только для Китая, но и для всего человечества… ибо на обломках старой вселенной будет создана новая. Разве это не лучший выход!» Нигилистический взгляд на мир, сформулированный молодым юношей еще до знакомства с азами марксизма, во многом определил сущность его будущего мировоззрения.

В 1921 г., бросив журналистику и преподавание в школе, Мао избрал судьбу профессионального революционера, создававшего с нуля Компартию Китая и жившего на деньги, поступавшие из Москвы. Роль Советского Союза и Коминтерна в китайской революции — захватывающая и все еще недостаточно изученная тема. Как показывается в книге, на всем протяжении своего почти 30-летнего пути к вершинам власти Мао Цзэдун неизменно делал ставку на помощь и поддержку СССР — финансовую, политическую, военную, без которой, по его убеждению, китайские коммунисты не имели бы никаких шансов на успех. При этом он отнюдь не был марионеткой Москвы, скорее наоборот — успешно использовал Советский Союз в своих интересах и умел добиться того, чтобы с ним считались (как позднее заметит в его адрес Сталин: «Очень строптивый, но победитель»).

1920-е и 1930-е гг. остаются, пожалуй, наиболее темным и мифологизированным периодом в жизни Мао. В книге последовательно развенчивается созданный после победы революции его пропагандистский образ народного вождя, стремящегося освободить китайское крестьянство от рабства и эксплуатации. Напротив, возглавляемые Мао части Красной армии обычно вели себя по отношению к крестьянскому населению как завоеватели, выгребая все продовольствие и оставляя его буквально без средств к существованию. В главах, посвященных этому времени, читатель может найти довольно много малоизвестных сюжетов — начиная с легенды о восстании «Осеннего урожая» 1927 г., которое якобы и превратило Мао в популярного крестьянского вожака, до жутких подробностей репрессивной кампании против вымышленной «Антибольшевистской лиги», позволившей ему установить диктаторский режим на контролируемых коммунистами территориях провинции Цзянси.

7 ноября 1931 г., в день 14-й годовщины Октябрьской революции, в Китае была провозглашена первая Советская республика — государство, состоявшее из отдельных районов, разбросанных по нескольким центральным и юго-восточным провинциям. Его руководителем стал Мао Цзэдун. В тот памятный день один из приближенных впервые почтительно назвал его председателем. Спустя годы под этим титулом его узнает весь мир.

Судьба коммунистической республики оказалась трагичной. За четыре года боев против армии Гоминьдана, беспрерывных жестоких чисток и голода здесь погибло, по подсчетам авторов книги, до 20 процентов населения. Первое государство Мао «управлялось с помощью террора и охранялось, как тюрьма». Местные жители были вынуждены проводить на митингах не меньше пяти дней в месяц (по замечанию председателя, «это был для них хороший отдых»), а самоубийства стали настолько массовым явлением, что власти были вынуждены развернуть специальную кампанию под лозунгом: «Самоубийство — позор для революционера».

В октябре 1934 г. китайская Красная армия оставила занимаемые ею районы и выступила в Великий поход — пеший переход протяженностью на многие тысячи километров в северо-западную провинцию Шэньси. Юн Чжан и Джон Холлидей предлагают совершенно новый взгляд на это событие, которое они считают одним из величайших мифов XX века. Они доказывают, что беспримерные трудности перехода были во многом искусственно спровоцированы тайной борьбой за власть между Мао и его соперником Чжан Готао, в то время как главный враг коммунистов Чан Кайши, напротив, по существу позволил коммунистам уйти, порой даже оставляя им запасы продовольствия. Таким способом лидер Гоминьдана рассчитывал обменять сохранение ядра КПК на своего единственного сына Цзян Цзинго, который, выехав на учебу в СССР в 1925 г., удерживался там фактически на положении заложника. Даже легендарный переход красноармейцев через узкий мост Дадухэ под шквальным пулеметным огнем оказывается, по утверждению биографов Мао, чистой выдумкой. Чтобы доказать это, они не только воспользовались архивными документами, но и беседовали с людьми, имевшими отношение к данному эпизоду, и даже посетили место, где он произошел. Вопреки распространенным представлениям, Мао не разделял тяготы перехода с остальными, и большую часть пути его несли на носилках. «И что же я делал? — говорил он впоследствии. — Я читал! Я много читал!» Результат Великого похода стал именно таким, каким его задумал Мао Цзэдун: он вознес его к единоличному лидерству в Компартии Китая.

Авторы предлагают и собственную версию знаменитого «Сианьского инцидента» — ареста Чан Кайши Чжан Сюэляном в декабре 1936 г. Они приводят доказательства того, что только личное вмешательство Сталина спасло лидера Гоминьдана от неминуемой гибели, в то время как Мао, вопреки инструкциям Москвы, прилагал все силы к тому, чтобы уничтожить своего заклятого врага. Небесспорный, но заслуживающий серьезного обсуждения взгляд представлен в книге и в отношении начавшейся летом 1937 г. японо-китайской войны. В ней утверждается, что непосредственным поводом к войне послужила хитроумная провокация высокопоставленного агента КПК в армии Гоминьдана Чжан Чжичжуна, в результате которой эпизодические японо-китайские столкновения переросли в кровопролитные бои. Вторжение Японии в Китай не только резко снижало вероятность ее агрессии против СССР, но и ослабляло режим Гоминьдана, тем самым расчищая для Мао путь к власти в общенациональном масштабе. Как отмечается в книге, в последние годы жизни председатель не раз благодарил японцев «за помощь». Когда однажды визитеры из Токио стали просить у него прощения за агрессию, он вполне серьезно заявил: «Я предпочел бы сказать спасибо вашим военачальникам»; если бы они не захватили большую часть Китая, «мы бы по-прежнему сидели в горах». Сами коммунисты практически не участвовали в боевых действиях против японской армии, предпочитая копить силы для предстоявшей решающей схватки с Гоминьданом. В книге содержатся сенсационные подробности «военных лет» жизни Мао (1937–1945) — в частности, неизвестные факты об организованном им массовом производстве опиума в контролируемом коммунистами Яньане (сам Мао называл эту операцию «революционной опиумной войной»), а также новые сведения об изощренной репрессивной кампании «по исправлению стиля», позволившей посредством террора и доносительства «усовершенствовать» авторитарные методы управления, которые затем будут распространены на весь Китай. Именно в Яньане, подчеркивают авторы, высшее руководство партии в марте 1943 г. приняло до сих пор остающееся секретным постановление, дававшее Мао Цзэдуну абсолютную власть в КПК — право принимать «окончательные решения по всем вопросам». Тогда же зародился и культ его личности, достигший впоследствии фантастических размеров.

Значительное внимание в монографии уделено гражданской войне 1946–1949 гг., итогом которой стала победа коммунистической партии над Гоминьданом. И вновь биографы Мао выдвигают собственные смелые версии, объясняющие фантастическое «везение» китайских коммунистов, которым удалось победить многократно превосходившего их противника. Они приводят данные, свидетельствующие о том, что советская помощь КПК была в те годы гораздо масштабнее, чем это принято считать. При этом они весьма критически высказываются о политике США, не раз удерживавших правительство Гоминьдана оттого, чтобы нанести решительное поражение китайской Красной армии. Да и сам Чан Кайши, не сумевший обуздать всепроникающую коррупцию и очистить государственный аппарат от многочисленной коммунистической агентуры, несет большую долю вины за поражение националистов. По замечанию авторов, «позволив своим личным чувствам и привязанностям влиять на принятие политических и военных решений, он проиграл Китай человеку, начисто лишенному этих слабостей».

1 октября 1949 г. на пекинской площади Тяньаньмынь Мао Цзэдун торжественно провозгласил создание Китайской Народной Республики. Он достиг, казалось бы, невозможного: стал самодержавным правителем огромной страны с населением 550 млн человек. К этому времени тоталитарная модель государственной власти уже была им тщательно продумана и отработана; она существенно отличалась от советской модели и безусловно превосходила ее по части жестокости и произвола (достаточно указать на описываемые в книге массовые публичные казни, на которые сгонялись миллионы людей и которые регулярно проводились на протяжении всего маоистского правления — вещь, немыслимая в Советском Союзе). Однако председателю потребовалось еще немало времени и сил для того, чтобы воплотить свои замыслы в жизнь.

Величайшей авантюрой Мао Цзэдуна стал так называемый «большой скачок» конца 1950-х гг. — провальная кампания лихорадочной индустриализации. По его личной инициативе повсеместно развернулось строительство десятков тысяч примитивных доменных печей, благодаря которым Китай должен был «догнать и перегнать Великобританию» по выплавке стали (с Соединенными Штатами соревновался «старший брат» — Советский Союз). В деревнях создавались «народные коммуны» — китайская аналогия колхозов, в которых «обобществлялось» все крестьянское имущество, вплоть до сковородок и печных горшков. Абсурдность происходящего подчеркивала кампания по полному уничтожению воробьев, «пожирающих слишком много зерна» (впоследствии их пришлось завозить из СССР). Огромное количество продуктов вывозилось за рубеж с тем, чтобы взамен импортировать промышленное оборудование, в основном для военных целей. Прямым следствием этой пагубной политики стал невиданный в новейшей истории человечества голод, от которого, по подсчетам авторов, умерло почти 38 млн человек (из них 22 млн человек в 1960 г.). В книге приводятся страшные свидетельства этого бедствия, о котором до сих пор известно крайне мало. Вместе с тем «большой скачок» имел и свой скрытый смысл — Мао рассматривал его как средство привести народ к полному повиновению и превратить Китай в сверхдержаву, избавившись от опеки СССР.

Главы книги, посвященные советско-китайским отношениям, наверняка вызовут особый интерес российских читателей. В них, например, содержатся увлекательные подробности визита Мао Цзэдуна в Москву в конце 1949 — начале 1950 г., рассказывается о его непростых взаимоотношениях со Сталиным и его ключевой роли в развязывании истребительной корейской войны. Отдельно хотелось бы остановиться на хрущевском периоде, когда отношения между СССР и КНР совершили крутой поворот от беспрецедентно тесного союзничества к острой идеологической полемике и политическому противоборству. Говоря о сотрудничестве двух держав в ядерной области, биографы Мао подчеркивают: именно Советскому Союзу маоистский Китай, практически не имевший передовой индустриальной и научно-технологической базы, обязан столь быстрому созданию атомной бомбы (она была испытана в 1964 г.). Советское руководство, возглавляемое Н. С. Хрущевым, фактически подарило атомную бомбу стремительно выходящему из-под его контроля китайскому лидеру. Это важнейшее обстоятельство пока еще недостаточно осмыслено российской общественностью и исторической наукой, а отечественные архивы стыдливо скрывают под грифом секретности его детали. Почему в Кремле упрямо отказывались понимать, с кем имеют дело? Ведь уже спустя несколько недель после подписания в октябре 1957 г. секретного соглашения о передаче бомбы Мао Цзэдун ясно дал понять, что он не только не выступает против ядерной войны, но и приветствует ее. «Давайте прикинем, — заявил он в речи на Московском международном совещании коммунистических партий, — сколько людей может погибнуть, если разразится война. Сейчас в мире живут 2,7 млрд людей. Погибнуть может одна треть или даже чуть больше, возможно половина… Я бы сказал, принимая даже самый худший вариант: пусть половина погибнет, а половина останется в живых, но империализм будет стерт с лица земли, и весь мир станет социалистическим». Советским руководителям Мао сообщил, что они могут не волноваться — Китай готов вести ядерную войну в одиночку и, более того, принять на себя ядерный удар США, «пусть даже значительная часть народа погибнет». Но, несмотря на эти и другие шокирующие заявления, советская бомба все же была передана в Пекин, после чего Великий кормчий немедленно открыл против СССР новый фронт холодной войны.

Длившаяся около трех десятилетий и стоившая обеим странам огромных материальных и политических издержек советско-китайская конфронтация ныне изрядно подзабыта. А между тем она, как отмечается в книге, не только помогла Мао полностью изолировать китайское общество от любого советского влияния, потенциально угрожавшего его власти, но и позволила ему приступить к постепенному «наведению мостов» в отношениях с Соединенными Штатами. Биографы китайского лидера весьма скептически отзываются о геополитических играх на китайском направлении, которые вели президент США Р. Никсон и его помощник по национальной безопасности и госсекретарь Г. Киссинджер. Соблазненная крайним антисоветизмом Пекина, американская администрация в начале 1970-х гг. была готова пойти на сближение с ним, закрыв глаза на все «эксцессы» маоистского режима. В книге содержится немало выразительных подробностей на этот счет. «Мы рассказываем вам о наших беседах с русскими, — доверительно говорил Киссинджер Мао Цзэдуну, — но мы не говорим русским о наших беседах с вами». По указанию Никсона китайской стороне было передано огромное количество разведывательной информации, касающейся СССР.

«Мы должны править миром!» — провозгласил Мао в узком кругу еще в 1950-х гг. Однако все попытки Пекина насадить маоистские режимы в ряде азиатских и африканских стран, предпринятые в 1960-х — начале 1970-х гг., оказались безуспешными. Проповедуемая им идеология, несмотря на успех у некоторых западных интеллектуалов, оказалась слишком узконациональной и не смогла превратить Китай в некую «третью силу» — лидера развивающегося мира, на равных соперничавшего как с СССР, так и с США. В конце жизни и сам Мао был вынужден признать, что его глобальные амбиции потерпели крах: если Китай и мог быть признан мировым лидером, то только по критерию бедности населения. Впрочем, самого председателя такое положение дел никогда не смущало. «Говорят, что бедность — это плохо, — заметил он однажды. — На самом деле бедность — это хорошо. Чем беднее народ, тем он революционнее». К моменту смерти Мао в 1976 г. годовой доход на душу населения в Китае был ниже, чем в нищем Сомали, а калорий потреблялось меньше, чем при власти Гоминьдана в 1930 г.

Кульминацией политической карьеры Мао Цзэдуна явилась «культурная революция» — беспрецедентная по своему размаху, жестокости, идеологической нетерпимости и числу погубленных жизней репрессивная кампания, призванная завершить строительство пирамиды тоталитарной власти. В эти годы достиг апогея и культ личности Великого кормчего. Китайцам промывали мозги, ежедневно внушая им: «Отец и мать близки вам, но ближе всех — председатель Мао». Юн Чжан и Джон Холлидей воссоздали впечатляющую картину китайского «большого террора»: якобы стихийных бесчинств хунвейбинов, ставших идеальным прикрытием для тщательно спланированных властями массовых политических репрессий и беспощадных расправ Мао Цзэдуна со своими противниками внутри КПК. В посвященных «культурной революции» главах они убедительно и подробно рассказывают о трагической судьбе человека номер два в КНР Лю Шаоци, о таинственном «деле» министра обороны Линь Бяо и заговоре его сына по прозвищу Тигр с целью убийства Мао. Откровением для многих станут и вскрытые авторами масштабы уничтожения в те годы китайского культурного наследия — миллионов книг, картин, предметов старины. В одном Пекине были снесены более двух третей исторических памятников. Публично подстрекая хунвейбинов «уничтожать старую культуру», Мао стремился к созданию примитивного, бездуховного общества, безропотно подчиняющегося его приказам. В десятилетие «культурной революции» занятия в большинстве школ и вузов были прекращены, старые учебники уничтожены, а многие учителя уволены или осуждены; нормальное образование для молодежи оказалось недоступным.

В последние годы жизни власть Мао, сраженного тяжелым недугом, заметно пошатнулась. В недрах созданного им режима сформировалась влиятельная оппозиция во главе с Дэн Сяопином, а смертельно больной председатель оказался не в силах этому помешать. Однако феноменальная бдительность и умение угадывать потенциальные опасности все же позволили ему умереть в своей постели. 9 сентября 1976 г. 82-летний Мао скончался.

Юн Чжан и Джон Холлидей оценивают число убитых и погибших от голода людей в ходе борьбы КПК за власть и последующих 27 лет правления Мао в астрономическую цифру 70 млн человек. Одна эта цифра является беспощадным приговором Мао Цзэдуну как государственному деятелю, а также созданной им идеологии маоизма — вульгаризированной и китаизированной версии марксизма. С тех пор Китай прошел огромный путь «демаоизации». Культ личности Великого кормчего отошел в прошлое, «культурная революция» официально и решительно осуждена, а современная политическая и экономическая ситуация в КНР разительно отличается от той, которая сложилась к 1976 г. Однако официальный Пекин по-прежнему придерживается положительных оценок жизни и деятельности Мао. Сохраняет силу формулировка, одобренная ЦК КПК по инициативе Дэн Сяопина в 1980 г.: в своей политике председатель был на 70 процентов прав и лишь на 30 процентов ошибался (что соответствует образному китайскому выражению «был скорее хорош, чем плох»).

В Пекине ясно отдают себе отчет в том, какое тяжелое наследие оставил покойный основатель КНР. Однако выход из положения здесь видят не в том, чтобы подвергнуть его разгромной, пусть даже и справедливой, критике (что могло бы подорвать легитимность власти КПК, неотъемлемой частью которой является миф о Мао). Вместо этого сочтено за благо придать деятельность Мао забвению. Характерно, что в экспериментальном школьном учебнике, поступившем в школы Шанхая к 1 сентября 2006 г., рассказ о всем социалистическом периоде уместился в одной короткой главе, а имя Мао упоминается лишь один раз — в параграфе, где описываются траурные мероприятия по случаю смерти главы государства. Так в системе образования события политической истории страны в XX в. уступают место национальным традициям, экономике и культуре. Компартия считает, что народу лучше смотреть в будущее, нежели спорить о прошлом. Что ж, наверное, это сугубо китайский подход к разрешению острых проблем. Неудивительно, что и книга «Неизвестный Мао» сегодня запрещена к продаже в КНР — чтобы не вызвать ненужного брожения умов.

В Европе и Соединенных Штатах биография Мао собрала немало восторженных откликов. Британская «Дейли мейл» относит ее к «тем немногим книгам, которым дано изменить взгляд на историю», а по мнению немецкой «Вельт», ее появление в Китае «было бы равносильно землетрясению». Однако слышны и голоса скептиков. Левые интеллектуалы смущены тем, что нарисованный авторами портрет явно противоречит их представлениям о покойном лидере КНР как о «романтике революции» и философе-идеалисте, занятом «поисками эгалитарного достоинства». В свою очередь, консервативные круги тоже находят этот образ «недостаточно сбалансированным»; ведь в деятельности Мао, по их мнению, были и «положительные моменты» — он, например, успешно противостоял Советскому Союзу в 1960-х — первой половине 1970-х гг., фактически являясь союзником Запада в холодной войне. Появление подобных разноречивых оценок вполне объяснимо — слишком многим привычным стереотипам, да и пресловутым правилам политкорректности бросают вызов биографы Мао. Бесспорно одно — это очень честная и очень захватывающая книга. Она читается на одном дыхании и не оставляет равнодушным никого из тех, кто ее однажды открыл.

А. Ю. Сидоров,

доцент кафедры международных отношений и внешней политики России МГИМО (Университета МИД РФ)