Неизвестный партнер

30

Ночью Рудольф никак не мог заснуть. Часы пробили час, два, три. Устав ворочаться с боку на бок, он встал и хотел тихонько выйти в гостиную, но Магда проснулась.

– Я все время ломаю себе голову над одним вопросом, – признался он, когда Магда поинтересовалась, что с ним происходит. – Знаешь, я никак не могу поверить, чтобы у шестидесятилетнего мужчины столько лет продолжался роман с замужней женщиной, матерью шестерых детей. Я понимаю, если б она была молодая. Возьми, например, Карстена. Ему пятьдесят, но на женщину старше тридцати пяти он и смотреть не станет. Я видел Маргит Тартани. Ничего привлекательного в ней нет. И еще. Если Бек все эти годы так любил Маргит, почему он вдруг решил обвинить ее в вымогательстве? У него нет никаких доказательств, что она оказывала на него давление. Он даже не помнит, где в Амстердаме покупал бриллианты на десятки тысяч крон! Ты можешь мне объяснить, для чего он вообще признался в спекуляции валютой и незаконном провозе драгоценностей?

– Я разогрею тебе молока, Рулле. Ночью ты все равно ни до чего не додумаешься.

От теплого молока Рудольф не отказался. Он пошел с Магдой на кухню и подождал, пока она налила ему в кружку горячего молока. Потом они вернулись в гостиную.

– Знаешь, что мне это напомнило? – снова заговорил Рудольф. – Один человек привез из Лас-Пальмаса целый чемодан водки и сигарет. На таможне он признался таможеннику, что везет с собой лишний блок сигарет. Ему предложили уплатить за них пошлину, на что он покорно согласился. И таким образом благополучно провез весь незаконный груз.

– Что же, по-твоему, Бек хочет скрыть от вас при помощи такого маневра?

– Вот этого я и не знаю! Я не сомневаюсь, что все эти годы Бек и Маргит Тартани поддерживали какие-то отношения, но не верю, что между ними была любовная связь. Значит, это были деловые отношения?

– Не одно, так другое, – сдержанно заметила Магда. – В их родственную привязанность друг к другу ты, наверно, не веришь?

Несмотря на усталость, Рудольф улыбнулся.

– Бек знал, что мы прилетели в Осло вечером в среду. Лиллиан безусловно рассказала ему, что Харри Халворсен помещен в больницу «Уллевол». Я не сомневаюсь, что его должны были убить вместе с остальными водителями. Он чудом остался жив. Тогда они предприняли попытку задушить его в больнице Святой Марии Магдалины. Фру Халворсен тоже хотели убить. Если бы не приезд Лиллиан, ее уже не было бы в живых. Сама понимаешь, я не стал бы заходить к ней, вернувшись из Фоджи около двенадцати.

– А зачем им понадобилось убивать фру Халворсен? – спросила Магда.

– Возможно, она знает что-то, сама того не подозревая. А это важно для раскрытия всего дела.

– Надеюсь, Рулле, вы ее охраняете?

– Конечно. Но вот Бранд. Почему его убили только в прошлый четверг? Почему не сразу, когда стало известно, что Харри Халворсен жив? Означает ли это, что Бранд был оставлен в живых только потому, что чем-то пригрозил им? Например, что передаст нам список фамилий?… Предположим, его квартиру обшарили еще в среду, пока он был на работе. Это его напугало, и в четверг он решил остаться дома. На работе он не был, это проверено. Он позвонил и сказал, что заболел. Наверно, он был хорошо знаком с фру Лехманн, если не побоялся впустить ее в квартиру? Какие у них были отношения? Предположим, у нее был список всей цепочки. Или сети. Или организации, это как угодно. Она принесла его с собой и сама сделала отметки в телефонной книге Бранда. В том, как они сделаны, чувствуется женская рука…

– Подумаешь! Бранд тоже накручивал волосы на бигуди, – напомнила Магда.

Не обратив внимания на эти слова, Рудольф продолжал рассуждать:

– Если отметки в телефонной книге сделала фру Лехманн, причем уже после того, как в квартире Бранда был учинен разгром, наверно, она считала, что это каким-то образом застрахует ее жизнь. В списке значится двадцать один человек. Ларсвеен говорит, что это очень много. Отмечены только городские телефоны и ни одного пригородного. Никто из тех, кого посещала фру Стенстад, в списке Бранда не значится.

– Ну хорошо, а при чем тут трейлеры? – вставая, спросила Магда. – Ладно, ты как хочешь, а я ложусь!

– Я тоже! – Рудольф допил молоко и поставил кружку на стол.

Магда права. При чем здесь трейлеры?