Некрасавица и Нечудовище (СИ)

Часть 13

Я вошла в прихожую и замерла там, приходя в себя, переосмысливая. Потом медленно разделась и прошла на кухню. Тётушка суетилась там, разогревая ужин.

— Как все прошло?

— Я уезжаю, тётушка…

Тихо сообщила ей я, сверля взглядом столешницу. А я и не замечала, что лак потрескался и образует такие сложные и красивые узоры.

— Что?

Громко стукнул половник, упав на пол. Дальше в кухне повисла тишина. Я подняла на неё глаза и, едва сдерживая счастливые слезы повторила:

— Я уезжаю от сюда.

— Эйни, — она растерянно подошла ко мне и прижала к себе. От неё пахло булочками и травами, а ещё домашним теплом. — Как же так? Почему?

— Я выхожу замуж.

— Что? — Тётушка отодвинула меня от себя и снова потрясённо заглянула мне в глаза. — Замуж? — Я кивнула. — За Армана? — Снова кивок. — Ты уедешь с ним?

— Да, тётушка Лорейн. Я уеду с ним.

— Но как же школа?

— Я думаю достаточно изучила, чтобы начать заниматься самостоятельно. Но если потребуется, я продолжу обучение в другой школе.

— А как же… я? Ты оставишь меня?

Тётушка Лоре н выглядела такой растерянной и одинокой. Я ведь не задумывалась, что стала ей почти как родная дочь, которой у неё никогда не было. Я обняла её.

— Простите меня, тётушка. Но я так хочу поехать с ним. Вы не представляете насколько. — она все так же потрясённо помолчала. — Я буду писать вам. Обещаю. Так часто как смогу. Я не забуду вас и вашу доброту.

— Эйни, дорогая моя, — она отмерла, взяла моё мокрое от слез лицо в свои тёплые и сухие ладони. — Ответь мне всего на один вопрос. Ты счастлива с ним? Ответь мне, я должна знать наверняка.

— Ну, конечно, стала бы я соглашаться на такое, если бы моё сердце не ответило да?

Она отошла от меня и стала снимать передник, в её глазах застыла странная отстранённость, брови были нахмурены. С таким же выражением лица она ушла в коридор, я догнала её. Она стояла на пороге, кутаясь в плащ.

— Где он?

— Тётушка? — Я была растеряна.

— Я должна с ним поговорить, я должна удостовериться, что он не причинит тебе боли.

— Но, тётя!

— Прошу тебя, Эйни.

— Он в гостинице «Жемчужина», на втором этаже, номер шестнадцать.

Хлопнула дверь. Это ушла тётя. Я прошла в гостиную и упала в кресло. Стоило ли мне говорить, где он? А вдруг она отговорит его? А вдруг она скажет, что он лгал мне? Вдруг моё счастье, только собравшись в хрустальный замок, разрушится? Хотела бы я знать правду сейчас? Узнать, что он негодяй, который хочет воспользоваться девичей доверчивостью и добротой? Пообещать мне счастья и задобрить добрыми словами, а сам уедет, оставив меня тут?

Я вскочила. Что же делать? Смогу ли я вынести этого? Хочу ли я это узнать? Сейчас и тут, а не потом? Я не знала… я была в смешанных чувствах и единственное, чего я и правда хотела, чтобы все оказалось хорошо. Даже нет… мне хотелось, чтобы в голове установилась тишина, чтобы я не думала ни о чём. Я снова села в кресло. Но все же, если так, то лучше, если я узнаю об этом сейчас, когда мои мечты только крепнут, да это будет больно, но это лучше, чем, когда окончательно поверю в эту сказку и буду разочарована.

Приняв это решение, я замерла в кресле, задумчиво поглядывая то в зеркало в коридоре, в котором отражалась входная дверь, то в окно, где стремительно темнел вечер. Так я и просидела в кресле, то выпадая из реальности, то погружаясь в странные раздумья, порой никак не касающиеся сложившейся ситуации. Раздался стук двери, который вывел меня из задумчивости. Я встала, разминая затёкшее тело, прошла в коридор. Тётушка что-то напевала, уже раздевшись.

— Тётя? — Мой голос был охрипшим, и я прокашлялась, она повернулась ко мне и с тёплой материнской улыбкой погладила по голове, а потом просто пошла дальше. Я, как привязанная, за ней. — Но тётя? Вы говорили с ним?

— Да, дитя моё, говорила, — не оборачиваясь ответила тётушка, начиная расплетать косу.

— И что же? — С замиранием сердца спросила, прижимая руки в груди. Мне было так страшно, словно я шла по тонкому мостику, который то ли вот-вот обвалиться под моими ногами, то ли станет каменным мостом, где я смогу наконец выдохнуть.

Тётушка Лорейн подошла ко мне и, запечатлевая на моем лбу поцелуй, произнесла:

— Я благословляю вас.

С этими словами она поднялась наверх и, напевая там что-то, закрылась в ванной. Я е также сжимая руки, стояла посреди коридора и осознавала. Мостик не обвалился. Все хорошо…

— О, боже… — Пронеслось по коридору, я привалилась к стене, чувствуя, как по щекам текут слезы счастья и облегчения. Она благословила нас. Тётушка Лорейн, которая была против Армана, она благословила нас! Да… наконец-то, я могу выдохнуть. Всё будет хорошо.

Остаток вечера до сна я собирала вещи: нарядов у меня было не так у ж много, а остальные я без тени сожаления оставила тут, потому что не хотела брать с собой в новую жизнь вещи, которые не трогали моего сердца. Игрушки и многие книги я также оставила у тётушки. В итоге получилось не так уж много. Два чемодана, учитывая, что я приехала в этот город с одним и то полупустым — очень неплохо. Посмотрим, что будет дальше.

Утром я поймала мальчишку около дома, и тот за пару монет отнёс записку Лорейн и Мариэнн о том, что днём я жду их на чай. Тётушка ушла по делам куда-то, предоставив мне кухню, где я тут же принялась творить пирог к чаю. Я чувствовала некоторое сожаленье, что покидаю все это, уже ставшее родным, но в то же время и предвкушенье от нового и неизведанного, хотя и не такого простого, как обычная моя жизнь. Мне предстоит стать женой. Не просто девушкой, что занимается своими делами и чаяньями, ведь теперь на мои плечи лягут заботы о муже и доме. Мне нужно будет готовить… Я прикинула в уме, сколько рецептов мне известно, и насколько они вкусны. Было немного. Однако если Арман богат, наверное, у него будет повар, и тогда на мои плечи ляжет обязанность присматривать за ним. И не только за ним. Ещё за горничными, прачками, садовником и прочими слугами, если они у нас будут. Сложнее это, чем если бы я делала это сама, или нет? Справлюсь ли я? Смогу ли я грамотно распорядится его хозяйством, не растрачивая нажитое им состояние, а лишь экономно вкладывая в необходимое?

Я вздохнула, впереди меня ждало море ответственности, и это пугало… признаваться не хотелось, но жизнь девицы мне нравилась куда больше сейчас. Живёшь беззаботно, ничего не нужно делать, ни о чём переживать. Я не должна так думать! Я женщина, а вскоре и жена, я смогу это сделать. Мне это под силу. Если конечно я сама этого захочу и буду стараться, а не лениться.

Едва я вытащила пирог и поставила его на стол остывать, в дверь раздался стук. Неужели за своими раздумьями я настолько провозилась на кухне, что не заметила, как пролетело время? Я выбежала в коридор и распахнула дверь. На пороге раскрасневшиеся и замёрзшие стояли девушки. А ещё они все были в снегу.

— Это что, снег?

— Да, — проговорила радостно Мариэнн, её черные кудри все были в снежинках, — стоило нам выйти из дома, как пошёл снег. Представляешь? Так рано в этом году.

— Да уж… — Недовольно проворчала Лорейн, переминаясь с ноги на ногу.

— Ах, не стойте, проходите… — я посторонилась, пропуская их внутрь. Пока они отряхивались, переговариваясь, я заварила чай на кухне и расставила кружки. Когда девочки вошли, я оглядела их и едва не расплакалась от умиления. Меня уже мучала тоска по ним. Как же мне не хотелось с ними расставаться. С этой хохотушкой-веселушкой Мэриэнн, чьи голубые глаза всегда так доверчивы, и с холодной и отстранённой порой Лорейн, готовой всегда впутаться с неприятности. Лорейн была высокой, выше меня и уж тем более выше пухленькой и маленькой Мэриэнн, а ещё меня всегда поражали её волосы, пронзительного золотого цвета, и в сочетании с тёмными глазами всегда имели колдовской эффект на мужчин.

— Ах, девочки… — Я всё же не сдержалась, по моим щекам потекли слезы. Они обе замерли на входе в кухню, не понимая, что происходит, — Я… я уезжаю от сюда… но я уже скучаю по вам.

Я подошла и порывисто прижала к себе сначала одну, а потом другую оторопевшую подругу.

— Эйни, в чем дело? Зачем тебе уезжать? — Лорейн удивлённо присела на стул, я пододвинула ей чашку с горячим чаем. Мариэнн села рядом, на её лице тоже блестели слёзы.

— Я выхожу замуж.

— Что? — Два крика слились воедино. — Когда?

Так начался наш день. Мы проболтали до самого вечера, то уходя в гостиную, когда пришла тётушка Лорейн, то ко мне в комнату. Я рассказала им все про Армана. Ну почти все. Умолчав лишь о некоторых подробностях из-за страха быть высмеянной. Мне бы просто не поверили, даже если бы я и захотела рассказать им правду, не приглашать же сюда Армана, чтобы он продемонстрировал им клыки. Я сказала, что мы встретились на улице, когда Арман поднял мою упавшую перчатку и был мною сражён наповал. Оказалось, что Арман старый знакомый моей тёти, и она нас познакомила, тогда он и влюбился в меня. А поскольку он был тут ненадолго, то предложение было сделано столь стремительно. Я безбожно приукрашивала и добавляла пикантных подробностей, вызывая на лицах подруг восторг и переживания. Мне и самой нравилась эта история, как и в оригинале, так и приукрашенная, и изменённая. Может мне стоит написать книгу об этом?

— И не страшно тебе? — Мариэнн прижала ладони к пухлым и румяным щёчкам. — Ты же его совсем не знаешь…

— Я могу ему доверять.

Я улыбнулась. Я и правда ему верила.

— Ты выглядишь очень счаливай, — отметила Лорейн, а я в ответ лишь рассмеялась, что тут скажешь? И это тоже правда. — А как же Мэни?

Моё веселье быстро поутихло.

— Я отказала ему.

— Он делал тебе предложение? — Мариэнн распахнула глаза и охнула.

— Да… но я не смогла согласиться. Он не тот, кто мне нужен.

— Главное, что ты нашла того, кто нужен. — Лорейн погладила меня по голове с тёплой улыбкой. — А теперь чихни на нас, чтобы мы тоже вышли замуж.

Я расхохоталась, Лорейн, как всегда.

— Сама найдёшь мужа, ты вон какая красивая.

— Ах, если бы дело бы только в этом.

— Слушай своё сердце, — передразнила меня Мариэнн, я укоризненно на неё глянула. — Ну прости, не понимаю я этого, вот когда кушать хочу, это все понятно сразу, а тут. Оно же не урчит даже.

— Тебе бы только покушать, — Лорейн закатила глаза. — Хотя я тоже не очень понимаю…

— Это когда ты смотришь на него и… внутри душа прям говорит тебе да, нам надо быть с ним.

— Ты будешь нам писать?

— Ну конечно.

Мы снова порывисто обнялись. Они стояли на пороге, уже одетые и очень грустные.

— Я вообще-то замуж выхожу, а не на похороны еду, так что давайте без скорбных лиц.

— Будь счастлива, — Лорейн отвернулась, но я могла поспорить в её голосе звучали слезы, Мариэнн обняла ещё за плечи и, послав мне извиняющую улыбку, также вышла за верь. Я осталась смотреть им вслед. Был тихий и светлый вечер, шёл снег.