Некриминальная загадка

7

Под рукой оказался газик. Леденцов вскочил в него и велел сержанту ехать к фирме «Лира». Недалеко. По дороге майор выбирал вариант поведения. Предъявить удостоверение, привести понятых, составить протокол? А если звонок фиктивный, вроде о заложенных бомбах, которыми развлекаются дураки и подростки? Опозоришь директора. И Леденцов решил действовать по обстоятельствам: если в сумке наркотики, то это узнает по поведению и по лицу…

Плотный мужчина в камуфляже преградил дорогу у входа:

– Вы куда?

– К директору.

– Она уже не принимает.

Леденцов предъявил удостоверение. Мужчина не стал и вчитываться:

– Это частная фирма.

– Позовите начальника охраны.

– Я начальник…

– Начальник, и не пропускаете милицию?

– Повторяю, это частная фирма.

Леденцов сделал длинный шаг вперед, пытаясь отстранить охранника. Но тот придавил его плечом к стене. Лицо майора настолько покраснело, что рыжеватые волосы, казалось, стали белыми. Он закатил глаза и шепнул:

– Дядя, сзади…

Охранник повернул голову. Леденцов отпрянул, выдернул из своего кармана наручники, мгновенно защелкнул их на кистях охранника и махнул сержанту. Тот подбежал:

– Сержант, свезем-ка этого неуча в РУВД.

Охранник не успел ни слова сказать, ни сообразить, как оказался в газике.

Леденцов прошел в кабинет директора с таким красно-свирепым видом, что секретарша его не остановила. Женщине, сидевшей за стеклянным прозрачным столом, молча показал удостоверение. Она, в отличие от охранника, изучила документ с интересом:

– Что вас интересует, товарищ майор?

Он не успел ответить, что его интересует, – в кабинет вбежала секретарша и всплеснула руками, словно стряхнула прилипший страх:

– Начальника охраны… в кандалы…

– В наручники, – поправил Леденцов.

– За что? – удивилась директор.

– Задержан за нападение на работника милиции. То есть на меня.

– Какое-то недоразумение…

– Возможно, – согласился майор, достал из кармана «трубку» и приказал: – Сержант, это Леденцов. Сними с мужика наручники и пусть продолжает охранять.

– Садитесь, майор.

Он сел. Сумка из жатой кожи стояла на пустом столе: видимо, хозяйка намеревалась уйти и все убрала. Впрочем, на углу лежала книга: Ч. Макмиллан «Японская промышленная система». Возьмет читать в дорогу?

– Майор, чем вызван ваш визит?

– Именно этим: проверяю охранное состояние фирм.

– И как наша?

– Евгения Маратовна, вы бы объяснили охранникам, что законы государства и, например, Указы президента России весомее ваших распоряжений.

– Хорошо, я это сделаю. Поскольку вы сели, я угощу вас кофе.

Леденцов не возражал. Она не секретарше позвонила, а пошла сама. Он догадался, почему: показать себя. Высокая, стройная, в черных бархатных узких брючках, туфли на шпильках, белая шелковая блузка с кружевным отложным воротником, черный бархатный жилет, жемчужные пуговицы… В кабинете майор остался один: схватить сумочку и заглянуть? Но наркотик не пачка денег и не кусок золота – сразу не найдешь. Да и хозяйка вернулась мгновенно. Подносик с двумя чашками кофе, вазочкой с сахаром и тарелочкой кексов, порезанных так тонко, что не осталось ни одной целой изюминки.

– Богато живете, – от души вздохнул Леденцов.

– Работаем, – скромно объяснила она.

– Многие работают.

– Нет, бездельничают.

– Разве?

– Вернее, занимаются пустяками. Есть бездельники, а есть пустяшники. Эти последние хуже бездельников, потому что вроде бы при деле.

Леденцов подумал, что у них похожие волосы: у него светло-рыжие, подернутые белесостью; у нее белые, прошитые медной нитью. Темно-карие большие глаза смотрели из-под тонких прямых бровей сердито – недосказала то, что хотела сказать.

– Товарищ майор, уверена, что работаю побольше вашего. У меня не пропадает ни одной минуты, ни одной копейки. Мои сотрудники ездят на машинах, а я хожу на работу пешком. Почему? Экономлю на ремонте, экономлю на бензине, укрепляю здоровье и думаю на свежем воздухе.

Леденцов пил кофе, уверенный, что не порошковый, а сварен из молотых зерен. Когда успела? Присутствие такой элегантной дамы мешало ему чмокнуть от удовольствия.

– Борис Тимофеевич, а знаете мое хобби?

– Театр, филармония?.. – предположил он, глянув на золотое колечко с бриллиантиком.

– Не угадали.

– Значит, круизы, теннис и тому подобное.

– Мое хобби – картошка.

– Что… кушать?

– Сажать, окучивать, копать и есть. От отца мне достался домишко с участком. Жены моих сотрудников говорят: зачем лучок выращивать, когда можно купить? Я же все выращиваю, солю и мариную…

Леденцов подумал: может ли человек, державший наркотики в сумочке, рассказывать о картошке? Весь его опыт подсказывал, что она не боится и не опасается – ни тени тревоги. Глянув на часики, Евгения Маратовна извинилась:

– Спешу, а то бы рассказала и про первоначальный капитал.

Они встали. Директор взяла сумочку и пошла следом за выходящим майором. Он неожиданно обернулся:

– Евгения Маратовна, у вас в офисе враги есть?

Ему показалось, что обида пробежала по ее лицу. Нет, лишь обиженно сжались губы.

– Враги есть у каждого человека.

Леденцов пожалел, что не призвал отдел по борьбе с наркотиками. Можно, конечно, вежливо попросить разрешения заглянуть в ее сумочку. Это после беседы и кофе?

Под смурным взглядом начальника охраны они вышли из офиса и остановились на примыкавшей к ступенькам площадочке, выложенной коричневой плиткой. Газик стоял в метрах пяти, сержант уже сидел за рулем. Евгения Маратовна повернулась к охраннику, давая последние распоряжения.

Что произошло дальше, Леденцов мог объяснить только эффектом материализации его мысли, а вернее, желания…

Откуда-то из-за газика – или из-под него – выскочил человек, одним звериным прыжком достиг директора, сорвал с плеча ее сумку и бросился в сторону, в жиденький сквер. Сержант очнулся первым: хлопнув дверцей, он понесся за грабителем. Леденцов попробовал ринуться наперерез, перепрыгнул куст и выдернул пистолет…

Убегавший вдруг остановился, в какие-то секунды открыл сумочку, что-то взял и швырнул ее навстречу преследователям. И пропал за кустом, как растаял в зелени.

Они сумку подняли и обшарили сквер. Никого и ничего.

– Евгения Маратовна, проверьте содержимое, – предложил майор.

С лицом растерянно-удивленным она покопошилась в сумке.

– Деньги, документы…

– Он что-то взял, – заметил сержант.

– Не знаю… Все на месте.

Леденцов догадался, что он взял – наркотик. Но кто он? Получалось, что звонок в милицию не был ложным. Но кто же он, спасший директора «Лиры» от уголовного дела? Майор спросил:

– Евгения Маратовна, знаете этого человека?

– Я его и не видела.

– А вы? – обратился Леденцов к охраннику.

– Мне обзор был загорожен Евгенией Маратовной.

Майор обернулся к сержанту.

– Борис Тимофеевич, лица не видел. Вроде бы в коричневом пальто. Я еще удивился: лето, а он в пальто.

– Что на голове?

Сержант помолчал, думая, говорить ли. Взгляд начальника ответа требовал:

– Товарищ майор, не засек. Не голова с лицом, а белое пятно.

Не засек и Леденцов. Белого пятна он не видел, но фигура казалась какой-то смазанной, как на недопроявленной пленке. Психологи утверждают, что впечатление о человеке на пятьдесят пять процентов складывается от того, как он выглядит, на тридцать восемь процентов – как говорит, и на семь процентов – что говорит. О выхватившем сумку не известно ни одного процента. Майор спросил:

– Евгения Маратовна, вы что-нибудь предполагаете?

– Предполагаю: это ваш человек.

– Вы нас путаете с карманниками, – усмехнулся Леденцов, протягивая ей карточку.

– Что это?

– Мой служебный телефон.

– Зачем он мне?

– Не зарекайтесь. И спасибо за кофе: очень натурально-ароматный.

– Приходите, еще угощу, – вежливо отозвалась она…

В машине майор эпизод продумал: выходило, что наркотик подложили, но потом, по каким-то соображениям, его изъяли. Что же помешало?