Некрофил

2 июля 19…

Intermezzo all'improvviso…[36] Я возвращался после посещения монастыря св. Клары и, желая спуститься на Корсо Умберто, пошел по фантастической лестнице Пендино ди Санта Барбара, воспетой Малапарте,[37] на которой живут одни карлицы. Страшные, безобразные, часто лысые, держащие иногда на руках детей, как будто сделанных из грязных тряпок, карлицы живут здесь в постоянных пересудах и суете. Словно большие пещерные насекомые, они населяют bassi — помещения без окон, выходящие прямо на улицу; все комнаты одинаковые, в каждой большая кровать, покрытая розовым нейлоном, телевизор и религиозные картинки.

Перед одним из bassi тротуар был запружен толпой карлиц, громко и жалобно причитавших, в то время как самые безутешные из них скопились в темной пещере, где лампы горели как ночью. Смерть прошла здесь, и сердце мое подпрыгнуло хорошо мне знакомым скачком. Карлицы поспешили сообщить мне, что одна из них, добрая их подруга Тереза, только что отправилась на небо. Я спросил разрешения мне присоединиться к ним, чтобы отдать Терезе последний долг похоронного бдения. Они согласились с неописуемым восторгом, необычайным даже для Неаполя.

Пепельное сморщенное лицо Терезы могло принадлежать женщине и тридцати, и семидесяти пяти лет, ее волосы представляли собой пучок немыслимо спутанных прядей. На нее надели нечто вроде платья для первого причастия, и это платье доходило ей до ушей, поскольку она была горбуньей. Многочисленные подружки, забравшись на кровать, трогали ее, похлопывали, целовали, приподнимая прядь ее невообразимых волос, гладили по щеке, расправляли складки платья, и всё это с чудовищным кудахтаньем, как в курятнике. Я узнал, что Терезу сбила машина, когда она переходила улицу Седиле ди Порто, ей раздробило обе ноги, и она потеряла всю кровь до того, как ей смогли оказать помощь. Действительно, в ее маленьком тельце крови было немного. На месте происшествия карлицы размахивали руками, кричали и давали советы, но, когда поспела «скорая помощь», Тереза была уже совершенно обескровлена.

Ее отнесли домой, подруги обмыли ее, причесали, украсили. Одели в белое — как они сказали, в знак того, что Тереза умерла девственницей. Девственница или нет, она, признаться, возбуждала во мне желание, тем более сильное, что я давно уже не…

К счастью, поскольку погода стояла грозовая, со мной был плащ, который я носил перекинутым через руку, и благодаря ему мне удалось скрыть мое состояние. Я ломал себе голову, как похитить Терезу в таком многолюдном квартале и без автомобиля. Слушая лопотание карлиц, я строил в голове тысячу планов, один абсурднее другого. Жара стояла удушающая. Близился полдень. Голоса в дрожащем воздухе становились всё более вязкими и густыми. Запах жаренья достигал смертного ложа, и карлицы не могли его не чувствовать. В их плаче наступило некое успокоение, словно штиль. Одна из карлиц решила приготовить кофе. Тогда я вмешался и предложил им траурный обед в соседнем ресторане, с тем, чтобы они извинили самого амфитриона за неучастие в нем: он продолжит бдение, а они смогут пировать все вместе. Обрадованные, карлицы приняли предложение, и когда спустя четверть часа я вернулся из ресторана, где отдавал распоряжения насчет их пиршества, они были уже все одеты в черные шелковые накидки и странные старинные черные шляпы, окруженные крепом. Они встретили меня радостными криками и двинулись вдоль по Пендино, словно стая ворон.

Я остался наедине с Терезой. Я закрыл дверь и стал медленно и спокойно развязывать галстук.