Некроманцер

Меня разбудил едва слышный звон колокольчика, он был таким ненавязчивым и приятным, что я мгновенно встала с кровати. Быстро умывшись и позавтракав с лисом за компанию, облачилась в форму факультета. Из зеркала на меня смотрел привлекательный, но несколько худощавый юноша лет двадцати.

– В обед заскочу, и не вздумай грызть мои ботинки, – пригрозила я животному и, перехватив сумку, наложила на комнату дополнительную защиту. По стенам и полу прошлись тысячи золотистых и красных нитей, образовав магический замок от посторонних – никто, кроме меня, не сможет сюда войти.

В общежитии уже кипела жизнь: по этажам бегал народ, девушки что-то кричали своим соседкам, кто-то куда-то опаздывал, спешил. Я поторопилась покинуть здание.

Сверившись с листом расписания, я подошла к аудитории на втором этаже. У дверей стояла парочка некромагов, а в аудитории уже сидело человек десять, и все парни, но вчерашних нарушителей я не увидела.

«Маллеус предупреждал, что до последнего курса факультета некромагии доходят не все. Те, кому становится слишком тяжело морально, подводит здоровье и психика, переходят на другие факультеты или покидают университет. Поступить сюда непросто, для этого необходимо иметь относительно высокий уровень магической силы. Не зря из двадцатки студентов инквизиторами становятся лишь пятеро, а то и меньше», – я вошла в аудиторию и села за первый стол, так как весь ряд был свободен.

Достав книгу со схемами от Вельзевула Некроманцера, я углубилась в изучение. Знакомиться и искать себе друзей не входило в мои университетские планы, только учеба, поэтому я не обращала внимания на шепот позади и на то, что парни обсуждали меня.

Позже в аудиторию подтянулось шесть студенток.

– Хватит галдеть, иначе языки отсохнут, и потом будете их лечить, – шум разговоров прервал голос вошедшего преподавателя.

Графа Аластора нельзя было не узнать: годы работы с Варлоком Некроманцером наделили его сединой на висках коротких светло-коричневых волос, в уголках больших черных глаз залегли морщинки. Тонкие строгие губы, прямой нос, заостренные уши – внешность сорокалетнего бывшего инквизитора-чертежника вместе с его опытом располагали к себе студентов, особенно женского пола. На Аласторе была приталенная темная рубашка с жилетом, узкие брюки и дорогие ботинки с потертыми носками. Казалось бы, истинный аристократ, не знающий тяжелой работы, если бы не руки чертежника: загорелые, с мозолями и порезами. Он не чурался проводить ночи напролет, ползая по земле, гробовым плитам и другим немыслимым поверхностям, где было необходимо нанести символы и схемы для расследования. Это не раз выручало отца в их совместной работе.

Высокий, статный и привлекательный мужчина. Не удивительно, что девушки позади меня томно вздохнули при виде объекта своих грез. Но для всех он был преподавателем и деканом факультета некромантии. По рассказам братьев, Аластор не давал им спуску, пока они не научились почти идеально чертить схемы, что впоследствии очень пригодилось им.

– Итак, на нашем факультете объявилась компания смутьянов, вздумавших опорочить нашу профессию и меня как преподавателя и главу кафедры. Эти личности, не буду называть имен, решили провести ритуал жертвоприношения, дабы на их тупые головы снизошла благодать и удача. Как вы знаете, по правилам, которые я бы не рекомендовал никому из вас нарушать под страхом смерти или, если уж на то пошло, мучений вашей души, запрещено проводить подобные ритуалы. Никаких благ вы от них не получите, лишь наказание и, вероятнее всего, исключение с занесением проступка в личное дело. А, как известно, – он прошелся вдоль первого ряда столов. – С такими «отличившимися» никто не станет связываться, и все что вам останется – пойти работать сторожами или дворниками. Согласитесь, не лучший вариант, особенно для аристократов. Хотя, кто знает, быть может, кто-нибудь действительно в этой аудитории не мыслит своей жизни без метлы и совка или готов убирать животные экскременты из заброшенных склепов – вкусы и пристрастия у всех разные. Все, кто наивно полагает, что в Виверне разрешены подобные ритуалы, сильно заблуждаются и собственноручно выписывают себе билет в геенну огненную. Уж я позабочусь о том, чтобы души глупых смельчаков не знали покоя, и никакое положение в обществе и валютные махинации вас не спасут, мои дорогие, будущие некроманты… или ходячие трупы.

Аластор смотрел на студентов позади меня, как удав на кроликов, и я с трудом сдержала улыбку. Утром, по пути в корпус, я прислала ему магический вестник3, где в подробностях описала произошедшее прошлым вечером, указав на нарушение порядка на кладбище и упомянув имя участника.

Я медленно повернула голову и бросила короткий взгляд на сидящих сзади. Ариана среди них не было, как и его дружков, а память на лица у меня отменная. Этому тоже натренировал отец: он запускал меня в комнату на несколько минут, чтобы я запомнила, что и где лежит, а потом просил закрыть глаза и задавал вопросы о вещах. Позже я стала делать это с людьми, запоминая их лица, повадки, движения, тембр голоса.

Порой в воспитании отец мог перегнуть палку, когда запирал нас в гробах и оставлял на всю ночь, чтобы мы побороли свои страхи, ведь некромаг не должен бояться смерти, а уж закрытого пространства и ходячих мертвецов тем более. Не сказать, что братьям эти испытания давались легко, порой они осмеливались повысить на отца голос, искали поддержки у матери, но Малифиция была мудрой женщиной и понимала – без должной усиленной подготовки дети не смогут стать инквизиторами. Впоследствии Малефикарум и Маллеус просили у отца прощения за несдержанность и… благодарили, ведь только строгость и дисциплина сделали их теми, кем они являются сейчас. Такой же стала и я.

– А теперь приступим. В этом семестре мы начнем проходить высшую нежить, а в конце будет письменный опрос по пройденному материалу.

Пока он читал лекцию, показывая на доске плакаты с тем или иным существом, все быстро записывали, а затем случился тест. Под шум уходящих из аудитории я сдала работу и хотела последовать за ними, но Аластор остановил меня, положив руку на плечо. На это действие обратили внимание две некромантки, но под пристальным взглядом преподавателя ушли.

– Да, профессор Аластор? – вежливо поинтересовалась я мужским голосом.

– Диаваль, наедине, как и прежде, можешь обращаться ко мне на «ты», – он улыбнулся. – Теперь расскажи, как получилось, что, не успев начать учебу, ты уже впутался в историю с этими глупцами? – он сложил руки на груди.

О смене внешности Варлок поведал другу незадолго до моего поступления в Виверну. Каждый в их профессии знает – безопасность семьи превыше всего.

– Не знал, что спасти жизнь животного – это «впутаться в историю». Мне стоило отсиживаться у себя в комнате и зубрить схемы? – в моем голосе звучал сарказм.

Наверное, сейчас я напомнила Аластору своих старших братьев с их вечной тягой к приключениям, нарушением правил, наглостью.

– Ни в коем случае, но ты мог попасться, хорошо, что додумался скрыть себя мраком. Хотя Ариан утверждал, что видел чьи-то фиолетовые глаза.

– Мало ли, чьи глаза он видел… – но свой прокол я поняла, вместе со входом во мрак необходимо менять и цвет глаз, сделав черными или белыми, ведь у духов глаза скрыты белесой пеленой.

Я тяжело вздохнула. «Дьявол кроется в деталях. Они могли запустить в меня не отпугивающим, а атакующим заклинанием и оглушить или сильно ранить. Что бывает с такими самонадеянными глупцами ночью на кладбище в компании пяти парней – и гадать не надо».

– Признаюсь, я забылся.

Он смерил меня внимательным взглядом:

– Этим ты и отличаешься от братьев. Те бы на твоем месте били кулаком в грудь, выражали крайнюю степень недовольства и упрямства, а ты умеешь признавать ошибки и, главное, учиться на них. Впредь будь внимательнее, надеюсь, следующего раза не случится, а за кладбище спасибо. Признаюсь, моя оплошность, да я и не любитель уборки, раньше этим маниакально занимался твой отец.

– Сторож доложил?

– Кто же еще? – Аластор усмехнулся. – С утра, перед занятием, ни свет ни заря пришел в жилое крыло преподавателей и давай стучать, я даже побриться не успел, – он потер щетину. – Но не переусердствуй, а то упадешь в обморок, потом ищи тебя по могилам.

– Не смог пройти мимо, там работы непочатый край, – пожаловалась я.

– Ты прямо как отец! – он хлопнул ладонью по столу. – Тот такой же педант в уборке, на дежурствах спать не ложился, пока все трещинки в надгробных плитах не уберет и надписи не вернет, – Аластор закатил глаза. – Я займусь этим делом, не откладывая, а то забыл на несколько лет – и вот результат. Если бы не ты, я бы и не узнал, что на кладбище проводят абсолютно идиотские ритуалы, уму непостижимо: до чего додумались, и ведь у меня под носом! В этом мне не хватает подозрительности и настороженности Варлока, у того интуиция срабатывала на всякие заговоры и прочие темные дела.

– Зато вы, кхм… то есть ты, дядя Аластор, отличный чертежник, и как бы братья не ворчали, обсуждая твои методы воспитания во времена их учебы, про себя они всегда воздают тебе хвалу, когда на задании необходимо нарисовать схему.

Веселость на его лице сменилась озабоченностью:

– Где кинжал, о котором ты написал?

Я достала его из потайного кармана в сумке и вручила дяде:

– Обычно я не таскаю с собой улики – это не безделушка, – усмешка тронула мои губы.

– Хорошо, – он забрал стилет. – Ступай и будь начеку.

Я кивнула и ушла на зельеварение. Увы, но этот предмет давался с трудом, как, впрочем, и кулинария. Умение приготовить зелье или эликсир было одним из важных для любого мага-боевика. По большей части, ими становились оборотни или вампиры, которые впоследствии вступали в ряды напарников некромагов. В инквизиторы их отбирали с такой же тщательностью, как и самих некромагов. И им частенько приходилось заниматься не только начертанием пентаграмм и изгнанием темных сил, но и приготовлением лечебных эликсиров, потому что только истинный некромаг мог удержать в своих руках две нити – жизни и смерти.

В аудиторию я вошла одной из последних, столкнувшись в дверях с высоким парнем в черном балахоне. «Ему только косы не хватает. Смерть ходячая», – такими же черными были его большие, как у Аластора, глаза и торчащая из-под капюшона челка. Когда наши взгляды встретились, всем своим естеством я ощутила глубину мрака, хранящегося в душе парня: такие от природы наделены способностью ходить через него. И только из них получаются сильные некромаги, способные стать инквизиторами. Студент раскрыл рот с тонкими губами, собираясь что-то сказать, но не успел.

– Заходите, мои милые, чего в дверях застряли. Или я должна вас дожидаться, чтобы начать готовить зелья? – поторопила нас Касиопея Зеварцер.

Это была сильная ведьма, преподававшая зельеварение и лекарское ремесло. Она возглавляла кафедру целителей, о чем говорило длинное зеленое платье, расшитое на рукавах и подоле серебряными узорами. Ее золотые волосы с тонкими прядками седины убраны в высокую прическу, скрепленную заколкой-амулетом с драгоценными камнями.

Она махнула рукой с длинными ногтями, приглашая войти.

Аудитория оказалась очень маленькой, и для нас остался единственный стол в последнем ряду у окна. «Будет уроком, чтобы не опаздывала. Главное, ничего не пропустить», – отругала я себя, сев на скамью и вытащив тетрадь для записей.

– Итак, дети мои, поскольку в конце недели у старшекурсников с боевого факультета начнутся практические занятия, сегодня мы приготовим ранозаживляющий и обеззараживающий эликсир. Учтите, никому не позволяется халтурить, иначе пострадают ваши товарищи, – взмах рук, и на каждом столе появились котлы, несколько колб и склянок с ингредиентами, а также свитки с рецептами.

Я нахмурилась, предвкушая неудачную готовку. «Все студенты с разных факультетов учатся вместе, чтобы расширять кругозор. Сейчас в аудитории несколько будущих целителей, некромантов и боевиков», – я мельком взглянула на парней в таких же черных балахонах, как и мой сосед, только глаза у них были нормальными, а не полностью черными.

Сняв куртку и закатав рукава рубашки, я потянулась к колбочкам и откупорила пробки. Я была готова влить указанные в рецепте три ложки в горячую основу в котле, но мое запястье перехватила рука соседа. Мы долго буравили друг друга взглядами, пока я не спросила:

– Помогать будешь или в молчанку играть?

Парень тяжело вздохнул, на его лице отразилась гримаса раздражения. Капюшон он так и не снял, но стал помогать, даже ни разу не заглянув в свиток с рецептом.

Спустя тридцать минут у нас получился эликсир с золотым отливом, я чувствовала себя ассистентом при опытном профессоре: подать, нарезать и постепенно охлаждать жидкость, чем я и занималась, водя рукой над котлом.

«У самой бы это отняло много времени, а он, оказывается, мастер зелий. Боевики обязаны быстро и идеально их готовить, чтобы в непредвиденной или опасной для жизни ситуации спасти и себя, и напарника. Это мне, как некроманту, дозволено немного халтурить на таком предмете. Наша работа заключается во врожденном даре и энергетическом резерве».

– О, прекрасно! – к нам подошла преподавательница и похлопала в ладоши. – Вы так быстро все приготовили! Крабат, не ожидала, что ты с кем-то станешь сотрудничать. А у вас что? – она посмотрела на соседей за другим столом.

Оставшуюся часть занятия я переписывала рецепт в тетрадь, а парень по имени Крабат дремал, облокотившись о стену, говоря всем своим видом о сильной усталости.

«Может, он принимал участие в ночном похождении по кладбищу вместе с Арианом?»

Следующим занятием была физическая подготовка – это требовало смены формы.

Заскочив в комнату и быстро переодевшись в комбинезон, я попросила стакан воды с лимоном, а лису – еще мяса с овощами и ягоды. «Я же смогу полноценно поесть, когда вернусь. Хорошо, что нет необходимости посещать все предметы, как это делают первые два курса, а лишь выборочно по будущей специальности».

Спортивного поля у университета не имелось, и группа студентов переминалась с ноги на ногу на пляже у скал. Девушки с криками сторонились накатывающих на берег волн, боясь промокнуть, а половина парней уже стояли разутыми.

– Значит так! – прикрикнул на присутствующих подошедший мужчина.

«Такого качка, как он, надо еще поискать», – восторженно подумала я, разглядывая яркого представителя оборотней: желтые глаза, заостренные уши, острые черные ногти и развитая мускулатура. «Должно быть, в зверином обличие он крупный зверь. Такой высокий и массивный».

Выбритый на затылке тренера Вариуса зигзагообразный узор выдавал в нем вожака клана. Искривленный, явно когда-то сломанный нос, легкая небритость, пролегающий по центру подбородка белесый шрам и острые скулы добавляли ему некоторой агрессивности, но делали не менее привлекательным. В нем чувствовалось то, что невольно вызывало восхищение и желание склонить голову. Некоторые студенты из оборотней так и поступили.

– С началом нового семестра. Напоминаю еще раз: физическая подготовка обязательна для всех, и особенно это касается вас, барышни: сломанные ногти, отсутствие формы и прочие мелочи не играют для меня роли. Занятия требуется посещать постоянно. Не прийти можете только в случае смерти, хотя… нет, даже она не спасет вас от пробежки. А теперь разулись, да-да, оставьте ваши каблучки, те, кто додумался надеть туфли, и бегом вдоль берега до каменной арки! – скомандовал тренер.

Братья рассказывали, что со своих подчиненных Вариус морально и физически готов был содрать шкуру, лишь бы из них выросли достойные оборотни – воины, умеющие обращаться с любым оружием, с легкостью отбивающие смертоносные проклятия.

– Чего ждем, красны девицы, ноги в руки и бегом. Все! – он оглушающе засвистел, и студенты бросились наперегонки. – А ты, Крабат, останься, – Вариус махнул парню, и тот недовольно поджал губы, отшвырнув носком горсть песка.

Я сбросила ботинки на груду камней, где валялась остальная обувь, и побежала. Бег по песку был тяжелым упражнением, но активно прорабатывал мышцы, заставляя пот катиться по спине, а кровь болезненно пульсировать в висках, пока у меня не открылось второе дыхание. Я с легкостью опередила всех девушек и некоторых парней.

Каждое лето мы с семьей покидали родовое поместье и уезжали на три месяца в коттедж у моря. Там отец гонял нас так, что иногда мне доводилось падать в обморок от изнеможения, а потом… вставать и снова бежать. Нагрузка у отца была тяжелее, чем сейчас.

Мокрый песок чавкал под босыми ступнями, на лицо попадали освежающие соленые брызги. Мне вдруг стало так легко. Бег всегда помогал избавиться от негативных эмоций, привести мысли в порядок.

Я поравнялась с незнакомым боевиком в черной футболке с ромбовидным вырезом на широкой груди. Цвет его голубых глаз сменился на желтый, как у Вариуса, в них читалось удивление. Видимо, он не ожидал, что такой худой парень, как я, его опередит. Я ощутила дух соперничества и рванула вперед с удвоенной силой. Но выиграть мне так и не удалось, у каменной арки он оказался раньше.

«С оборотнями бесполезно тягаться, только если ты не вампир», – выпрямившись и глубоко вдыхая морской воздух, я наслаждалась омывающими ноги волнами.

– Ты быстрый! – похвалил меня парень, стягивая футболку и зайдя в воду по колено. Он окунул голову и резко выпрямился, охладив разгоряченную кожу. По его коротким волосам пшеничного цвета стекала вода, мышцы на спине перекатывались. Я видела каждый бугорок его пресса, бронзовую в солнечных лучах гладкую кожу. Будь я в облике девушки – засмотрелась бы, но сейчас мне осталось отвести взгляд и сделать как можно более равнодушное лицо.

Подбежавшие девушки смущенно краснели, хихикая и не сводя глаз с полуобнаженного боевика, мечтательно закусывали губки.

Их глупое поведение раздражало меня и, судя по хмурой физиономии оборотня, его тоже не радовало. Поймав мой взгляд, он прищурился.

Я же не поторопилась его отвести, и мы долго смотрели друг другу в глаза, прежде чем он спросил:

– Ну что, некромаг, давай обратно?

Я молча кивнула, и мы побежали. Пробежка далась легко, и вот мы вдвоем стоим перед тренером. Крабат сидел на берегу, бросая камешки в воду.

– Да неужели? Хоть кто-то добежал и не валится на песок от изнеможения, – Вариус осмотрел меня с головы до ног и прищурился. – Ты у нас кто такой будешь? В прошлом семестре я тебя не видел, – он хищно раздул ноздри, вдыхая мой запах, чтобы запомнить.

– Диаваль Некроманцер, факультет некромантии. Поступил в середине семестра на третий курс, – отчиталась я как солдат, отчего вертикальные зрачки оборотня расширились. Стоящий рядом боевик закашлялся.

– Так… у Варлока оказывается трое детей, – тренер присвистнул. – Хорошо вас отец подготовил, от твоих братьев Маллеуса и Малефикарума у меня всегда душа радовалась, не парни, а два живых оружия. Надеюсь, и ты меня не разочаруешь. Ты не такой широкоплечий и мускулистый, как они, но высокий и жилистый. Пока остальные добегают, можете передохнуть, но не расслабляйтесь, – тренер еще раз втянул мой запах и отвернулся к другим студентам.

Я отошла к камням и села на один из них, вытянув ноги перед собой. Напротив встал мой напарник по бегу:

– То, что сказал Старший – правда? – так оборотни между собой называли вожака. – Твой отец действительно тот самый Варлок Некроманцер?

– Да, – коротко ответила я. «Большего вы от меня не дождетесь. Сейчас, небось, начнут спрашивать о моем воспитании».

– Меня зовут Юро, – представился он, сев рядом с Крабатом. – На факультете некромагии о твоей семье ходили разные слухи…

Я понимающе кивнула. «Еще бы, не в каждой семье некромаги воспитывают детей так, как наш отец».

– Тебе уже доводилось спать в разрытых могилах?

«Эту практику некромаги проходят в середине второго курса. Мы же с братьями один за другим прошли ее в детстве».

– Спал, мне тогда было лет десять, – скучающе ответила я. – В закрытом гробу гораздо уютнее, если компанию не составляет разлагающееся тело, покрытое копошащимися червями. Со скелетами больше маневра, можно перевернуться на бок, – пояснила я, потирая ступни друг о дружку. Было непривычно видеть вместо гладких нежных женских ножек накачанные мужские икры с темными волосами.

– Не может быть… – оборотень широко раскрыл глаза. Даже Крабат повернул голову, внимательно прислушиваясь к разговору.

Я не могла понять, о чем думает этот мрачный тип, но было видно, что ни он, ни Юро не встречали таких, как я. Мало кого в юном возрасте заставляют проходить испытания для взрослых.

– Нет желания вникать в подробности такого нестандартного воспитания, – к нам подошел бледнолицый вампир. Его темно-русые, с черными прядями, волосы до плеч были мокрыми от воды, а зрачки серых глаз пульсировали. Под бледной кожей проступали голубые вены. – Корвин де Ланваль. По происхождению – граф, по призванию – воин, – представился он и протянул мне руку.

– Диаваль Некроманцер, – рукопожатие вышло по-мужски сильным.

– Ух, да вы серьезный парень, – вампир облизнул резко очерченные губы.

Сзади раздался кашель, там стояли три девушки. Одна из них с любопытством смотрела на меня взглядом зеленых, как листва, глаз и слегка морщила вздернутый носик. Это была золотоволосая барышня с перекинутой через плечо косой и молочной кожей; под облегающим комбинезоном проступали очертания внушительного бюста.

– Корвин… ты не хочешь познакомить меня со своим другом? – пропела она приятным голоском.

– Конечно, Рианнон, – вампир притянул ее к себе за талию. – Риа, это Диаваль Некроманцер, бежал наравне с Юро.

Риа разглядывала меня:

– Я заметила, шустрый… обычно с оборотнями наперегонки бегают только вампиры, а ты вон какой, – она кокетливо подмигнула, отряхнув платочком песок с босых ног, и я кивнул, стараясь не смотреть на девушку дольше положенного.

«Не хочется стать объектом ее внимания и заиметь во врагах вампира. Прекрасно, еще и подкормка», – от дальнейшего разговора с ними меня избавил тренер, скомандовав всем разбиться на пары и лезть на скалу.

– Давай вместе, – предложил Юро.

– Хорошо, ты первый или я?

– Некроманцер вперед, посмотрю, на что способен сын выдающегося отца, – поторопил Вариус.

На скале висело несколько канатов, но ими разрешалось пользоваться только в крайнем случае. Весь путь вверх предстояло карабкаться по выступам, хватаясь за камни.

Высота – единственное, чего я побаивалась. Лежать в земле – это не болтаться в воздухе, когда под тобой нет никакой твердой опоры. Но опозорить имя отца перед тренером мне не хотелось, стиснув зубы, я начала подъем, мысленно молясь всем известным демонам.

Выступов для ног и рук было предостаточно, и я относительно быстро и легко, стараясь не смотреть вниз, добралась до середины скалы. Девушки забрались наверх еще быстрее и теперь дожидались остальных.

Ухватившись за край выступа, я неторопливо подтянулась на руках, пока не увидела перед лицом пару босых ног с бордовым лаком на маленьких пальчиках, но поднять взгляд на их обладательницу не успела. Сильный порыв ветра толкнул меня в грудь.

Треск камней под пальцами, и я падаю вниз. Миг, длящийся вечность. Из головы пропали все подстраховочные заклинания, любая защита, хоть что-то, что поможет выжить. Сознание окутал мрак, свет померк, последнее, что я почувствовала, находясь на грани обморока – резкий рывок куда-то в сторону, и меня окутала темнота.

***

Крабат

Я видел, как Диаваль осторожно взбирался по скале вверх. По каждому выверенному и неторопливому движению я понял, что парень боится, но продолжает подъем. Вот он взобрался вместе с другими, и я уже было выдохнул с облегчением, когда что-то толкнуло Некроманцера, и он камнем полетел вниз.

Я среагировал молниеносно, сотворив в руках золотистую сеть, и поймал одногруппника подстраховочным заклинанием. Он был действительно довольно щуплым, лицо мертвенно бледное, губы обескровлены. Диаваль ни на что не реагировал, пока я тряс его и даже дал легкую оплеуху.

Ко мне подоспел тренер Вариус и гаркнул на студентов:

– Да не напирайте, чего столпились, вперед на скалу, а заодно разберетесь, что там произошло, и почему камни вдруг обрушились.

Я продолжил держать Диаваля, чувствуя, что он слышит нас, но мое сердце громко билось, как если бы это я упал со скалы, а не он. И дело было вовсе не в обещании, данном дяде вначале семестра, а в чем-то другом.

– Крабат, ты можешь отпустить его, он же не стеклянный. Юро, а ты чего тут топчешься, тебе отдельное спасибо за заклинание левитации, странно, что Диаваль сам его не произнес. – Вариус прикоснулся горячей рукой ко лбу Некроманцера и с рыком ее отдернул. – Вот дьявол! Аж до локтя онемела! Похоже, надолго! Когда некромаг проваливается в состояние оцепенения, это проходит не сразу, так что вы двое вперед за лекарем и ботинки его не забудьте.

Шум прибоя стал удаляться, мы поднимались по тропе в горку. Под ногами шуршал гравий.

– Думаешь, это была случайность? – спросил Юро.

– Не знаю, – я нес Диаваля на спине, поддерживая за ноги. – Взбирался Некроманцер очень осторожно, но наверху явно что-то произошло, понять бы, что. Мне это не нравится, – я не стал делиться с другом тем, что поведал мне дядя.

– Удивительно, спать с мертвяками ему легко, да еще и в закрытом гробу, где можно задохнуться от клаустрофобии или вони истлевшего тела, а тут с высотой не справился.

– Все мы совершаем ошибки. Не будь так самоуверен. Лишь глупец кичится бесполезной храбростью.

При входе в лекарское крыло резко запахло лечебными травами и успокаивающим эликсиром. Послышался женский голос:

– Крабат, я надеюсь, с тобой все хорошо? Ты ведь только вчера выписался, как себя чувствуешь?

– Госпожа Лидия, давайте не обо мне, у однокурсника некромантское оцепенение, – вежливо обратился я к старой знакомой.

– Он живой? Судя по всему, не очень… – женщина поморщилась.

– Живой, давайте не будем отвлекаться, он совсем оледенел, надо срочно отогреть.

– Так что ж ты ко мне его принес, сам не мог справиться? Ты специалист по этому оцепенению, или забыл первые два курса? У меня тут серьезных травм хватает.

– Я вас понял…

– Вот и хорошо, а я пока что за эликсиром схожу.

– Он нас слышит? – Юро укрыл Диаваля пледом.

– Вряд ли, – я закатал рукава балахона, обнажив запястья с белесыми шрамами. – Насколько помню собственное оцепенение, я был без сознания.

Диаваль действительно замерз, но плед почему-то ничуть не согревал.

– Что, все плохо? Давай лучше я, у меня температура выше, чем у тебя, – предложил Юро.

– Давай, у меня как раз получилось пробить барьер оцепенения, а дальше дело времени, – процедил я, держа Некроманцера за запястье и переливая в него свою энергию. Юро сделал то же самое, в подобных ситуациях жар оборотней приходится очень кстати…

***

По заледеневшим венам потекло тепло, опутывая тело согревающими нитями. Кончики пальцев закололо, и я наконец-то смогла ими пошевелить, сжав чью-то мужскую руку.

– Вот и славно! Как совсем очухается, напои настоем, и пусть поест, а то такой стресс для организма, —вернулась лекарь, в воздухе остро запахло травами.

– Диаваль, ты меня слышишь? – спросил Крабат, ко мне очень медленно возвращалась подвижность тела, – Сейчас я дам тебе эликсир, – не дожидаясь реакции, он приподнял меня за плечи, устроившись на краю кровати, и поднес чашу к губам. Приоткрыл рот, влив содержимое, и я смогла сделать глоток, а через минуту открыла глаза.

– Спасибо, – прошептала я, глядя в бледное лицо Крабата. От него исходило тепло, а от рук пахло морем.

– Не за что. Если ты в состоянии встать и дойти до общежития, то лучше сделать это сейчас, пока тебя не разморило, иначе проспишь до ночи, а может, и до утра, – предупредил он и помог встать.

Меня слегка пошатывало, ноги были ватными, и я едва не упала на пол, если бы Юро не придержал за плечи. До общежития мы доковыляли в полном молчании и остановились перед дверями в мою комнату.

– Закажи себе еду и выспись как следует, на сегодня занятий больше нет, – заботливо сказал Крабат, и они с Юро поднялись по лестнице на этаж боевых магов.

В последний момент оборотень повернулся, встретившись со мной взглядом, и ободряюще улыбнулся.

***

– Не верится мне, что камни могли так просто обвалиться. Другие спокойно взобрались, а он почему-то свалился, – Юро устроился на диване, закинув ноги на пуфик.

Они с Крабатом делили одну комнату на двоих. На первом курсе она была маленькой с двумя деревянными кроватями. На втором они использовали заклинание расширения пространства и устроили себе настоящие апартаменты с двумя отдельными спальнями. Общей оставили только душевую с санузлом и гостиную.

– Я и сам в это не верю. И чувствую, не зря лорд Варлок скрывал ото всех наличие третьего сына, – с хмурым видом Крабат ушел в свою комнату.

Скинув вещи на стул, он посмотрел на отражение в зеркале: высокий, в отличной физической форме, с кучей шрамов на теле, от которых не избавит ни один эликсир или мазь. Девушки находили их своеобразными символами мужественности.

С недавних пор к ним прибавилась выжженная на груди неправильная пентаграмма. Ожог еще не совсем зажил, но Крабат гордился этим знаком отличия.

Пентаграмму выжигали тому, кто прошел испытание «Одержимости». После этой процедуры тело и разум оказывались под мощной защитой: никто не сможет завладеть волей, подчинить, занять тело и заставить выполнять чужие приказы.

Поморщившись от боли, Крабат открыл баночку и нанес полупрозрачный крем на ожог, сразу стало легче. По коже разлился приятный холод, запахло мятой.

«Тренер Вариус поступил правильно, не допустив меня до занятий. Из-за испытания я все еще слаб и пока полностью не восстановился. Для этого потребуется не одна неделя».

Опустившись на кровать, он закрыл глаза, медленно погружаясь в крепкий сон.

Юро сидел в гостиной перед камином, а на столе постепенно пустели тарелка с горкой бутербродов и большая чашка чая. Раз за разом оборотень прокручивал в голове события этого дня, представлял облик Диаваля Некроманцера: парень, но почему-то пахнет не так, как полагается особи мужского пола. Что-то было в нем подозрительное. Ноздри Юро раздувались, а голубая радужка глаз пожелтела, он утробно зарычал и прошептал в полумрак комнаты:

– Диаваль Некроманцер. Кто же ты на самом деле… и почему твой отец скрывал тебя?