Глава 3

— Аннар…ну-ка, поговорим!

Я маню подавальщицу в сторонку, она кивает напарнице и вытирая руки полотенцем, подходит:

— Что случилось? — на крупном лице женщины написано недоумение, а я внимательно смотрю ей в глаза:

— Я сегодня собираюсь посетить…тетушку Аны. Ничего не хочешь мне сказать по этому поводу?

Смущается, потупила глаза:

— А разве Ана тебе ничего не говорила?

— А что она должна была сказать — мягко, но безжалостно продолжаю наседать я.

Вздыхает, разводит руками:

— Ну да…я не родная ей, и не тетушка. Когда Ана пришла сюда, была такая запуганная, такая…несчастная, ну я и стала о ней заботиться. Девчонки смеялись — ты ей как родная тетушка! С тех пор и пошло — тетушка, да племяшка. Мне показалось, что ты лучше поймешь, если я назову ее племяшкой. Да и вообще — уже привыкла. Она мне как родная. Кстати, она очень хорошо к тебе относится. Целыми днями только: господин Син то, господин Син се! Девчонки обзавидовались ей. Ну а чего — красивая, в услужении у красавца…ей любая позавидует!

Аннар подмигнула, и нарочито поджав губы, кивнула. Потом с откровенным уважением добавила:

— Видела у нее амулет от беременности…ты молодец. Другие мужчины и не задумались бы над тем, что делать девушке, когда она залетит. А ты вот — озаботился! И не беспокойся, она ничего особого про тебя не рассказывает. Только то, что ты щедрый, добрый, и…в общем — никаких тайн. И опять же — не рассказывает о том, что вы с ней спите. Это я сама догадалась, видела амулет, когда она переодевалась.

— Ей замуж надо — вздыхаю я — Скоро наши отношения прекратятся. Не хочу портить ей жизнь. Прокатится дурная слава о том, что она живет в содержании у своего нанимателя, и что будет?

— Да ладно! — Аннар весело машет рукой — Кому какое дело, что было раньше? С ее-то мордашкой, фигурой, ножками — и ей не выйти замуж? Даже не думай об этом. Развлекайтесь, пока молодые. Для здоровья полезно (подмигивает). И мужа порадует — ворки умелые любовники, ты ее как следует научи мужа любить! Хе хе… Чтобы потом не бегал на сторону. Понимаешь, Петр…жизнь скоротечна (вздыхает, вытирает глаз запястьем). Сегодня живем, а завтра — нет. Радуйтесь тому, что у вас есть, радуйтесь каждому дню! Послушай тетушку Аннар…не гони девчонку, люби ее со всей своей силой! А завтра…это будет завтра.

— Спасибо, тетушка…я подумаю над твоими словами! — улыбаюсь я, Аннар улыбается в ответ, но тут же хмурится, будто гаснет:

— Говоришь, к ее тетке собрался? Будь очень осторожен. Знаю их семейку. Говорят, что и дети-то не от покойного мужа. Тетка Аны известная оторва. Еще до замужества бегала по мужикам — набегалась, и окрутила мужичонку. Дети-то на него ни капли не похожи. Она и будучи замужем бегала к полюбовнику. Муж-то у нее был худенький, тщедушный, а эти три мордоворота — в кого пошли? Не буду утверждать наверняка, но…был у нее один. Стражником служит. Может и сейчас к нему бегает, ну а чего? Ей лет-то не так уж и много. Вот сыновья точно копия этого стражника — видела я его. Может потому ее мужик и стал пить — а кому понравится, когда жена при живом муже на сторону бегает? Переживал сильно. И еще…поговаривают, что умер он как-то странно. Язвами покрылся, и скончался всего за сутки. Хотели даже сжечь дом, а их прогнать, но передумали. Остальные ведь в семье не заразились.

— Кто хотел сжечь? — спросил я, слегка озадаченный вываленной на меня информацией.

— Соседи, кто же еще? — просто ответила Аннар — А кому нужно в соседях гнездо заразы? Они же по одной улице ходят, помои на нее плещут. И зачем им заразная семейка? Но передумали. Может потому, что сыновей боялись? Ох, и лютые эти парни! Силища немеряная! Потому и говорю — не ходил бы ты к ним. Ану я тут пристроила, у нее койка своя есть. Помыться, поесть, поспать — тоже есть где. А там глядишь, и жениха найдет. Попозже, когда нагуляется. Ей теперь за всю ее несчастную жизнь нагуляться надо.

— А надо? — усмехаюсь я.

— Надо, надо! — расплывается в улыбке Аннар — Иначе потом будет искать мужиков, чтобы попробовать! Надо чтобы как следует нагулялась, чтобы и не хотелось больше! Чтобы мысли были только о семье, о детях! Уж поверь, я знаю что говорю! И не смейся — я не всегда была такой…большой. Худенькая была, как тростиночка! Как Ана! Это сейчас я раздобрела. Ну и что? Мой мужик любит, когда любимой побольше. Говорит — есть за что обнять! А то все — кости о кости стучат, грохот как от ломовика!

Она смутилась, и фыркнула:

— Это я не про тебя с Аной. Это так…вообще.

И тут же перешла на другую тему:

— Ну что, покушаешь? Давай-ка я тебе побольше положу, а то все худенький и худенький! Будто и не ешь совсем!

— Растолстею — в новый костюм не влезу — улыбаюсь я.

— Новый сошьешь! — хихикает Аннар — Эх, и где мои двадцать лет! Я бы тебя ухватила…и не отпустила бы ни за что на свете! Иди, положу тебе гуляша! Эх, и вкусный сегодня получился! Ешь, тебе силы нужны…ночь скоро!

Я шел к своему столику раздумывая о том, как и за какое место меня ухватила бы подавальщица. Картина выходила эпическая, мое богатое воображение выстроило целый видеоролик на эту тему. Я вообще-то никогда не любил высоких плотных женщин, особенно если они норовили ухватить меня и куда-нибудь отвести (в ЗАГС напрмиер). Предпочитаю доминировать, а не подчиняться. Кстати — чего это она решила что до ночи «скоро»? Утро еще! Завтрак!

Впрочем — для вселенной это не срок. Широко мыслит, подавальщица-философ. Я давно замечал, что великие философы частенько работают в сфере услуг. Подавальщицы, парикмахерши, таксисты. Они знают все обо всем на свете, и могут дать совет по любой мировой проблеме.

Поесть спокойно мне не дали. Справа и слева нарисовались две фигуры, которые тут же пожелали ухватить меня, не отпускать и повести.

— Ты с кем пойдешь на бал?! — с ноткой эдакого обвинителя спросила меня Фелна.

— Да! Выбирай! — обвиняющее ткнула в меня пальцем Хельга — Хватит уже строить из себя недотрогу! Мы что, не знаем, что ты свою служанку пользуешь во всех позах?! Святоша! Строишь тут из себя!

Я поперхнулся, закашлялся, и долго не мог откашлять из дыхательного горла кусочек мяса с острой приправой. Прокашлявшись, запил гуляш соком и сдавленным голосом спросил:

— Кто вам такую чушь рассказал?! Какие позы?! Какие служанки?! И какое отношение моя служанка имеет к походу на бал?!

— Ну, ты не строй из себя дурачка-то! — фыркнула Фелна — Я сама слышала, как она вопила на всю Академию! Даже почти не пришлось ухо прикладывать к двери!

— Да! — Хельга победно кивнула — Я тоже слышала! Вот ведь как вопила! Будто ее резали! И ты говоришь — какие служанки?!

— А нечего подслушивать под дверями! — фыркнул я. Мне было и смешно, и зло брало — какого черта?! Это что еще за шпионы?!

Точно, подслушивали — раздался голос призрака — И обсуждали то, что у вас там происходило. Со всеми подробностями. Я таких подробностей не читал даже в запрещенной книге «Юности сладкие порывы»

— Сын, ты читал такую дрянь!?

— Папа…а ты разве не читал?

— Я читал, но думал что ты лучше меня! Чище!

— Нет, папа…я весь в тебя.

— Эй, девушки, а что за книжка такая «Юности сладкие порывы»? — спрашиваю я, следя за лицом Фелны. Та закашливается, опускает взгляд, и тогда я смотрю на румяную (наверное от жары) Хельгу — Хельга, что за книжка такая?

— Ну что ты пристал? — возмущается девушка — Мы не читаем этакую пакость! Описанные там извращения ни одна приличная девушка не позволит применить к своей персоне!

— А откуда ты знаешь, какие именно извращения она не позволит применить? — вкрадчиво осведомляюсь я — Если не читала книгу?

Хельга закашливается, и смотрит куда-то в сторону. Потом наигранно весело говорит:

— О! Гляди-ка, Софи! Представляете, она на днях заявила, что хочет зайти к нашему Пету и попросить его поучить играть на лютне!

— Да-а? И в какой же позе она попросит его…поиграть?

— Отстаньте от меня — фыркаю я, заглатывая последний кусочек мяса и довольно отдуваясь — Чего пристали-то? Это вообще неприлично — мешать человеку поглощать свой завтрак!

— Ты не ответил! — Фелна требовательно посмотрела мне в глаза — С кем из нас двоих пойдешь на бал?!

— А почему именно с вами? А может я Софи приглашу? — отхлебываю сок из кружки и с удовольствием наблюдаю за тем, как меняются лица девушек — Почему это именно с вами? Вы вообще какое право на меня имеете?

— Мерзавец! — с чувством говорит Хельга.

— Мерзавец! — подвхатывает Фелна, и напоминает — Я вообще-то жизнь тебе спасла! Забыл?

— Забыл — признаюсь я — Ладно. Не буду приглашать со стороны. Может со служанкой пойти, как думаете?

— Негодяй!

— Негодяаай…

— Что, и со служанкой нельзя?! — вздыхаю — А что, вы предлагаете пойти с кем-то из вас? А почему не сразу с обеими?

— Правда — почему? — озадаченно спрашивает Хельга.

— Но это же неприлично! — так же озадаченно отвечает Фелна — К тому же он уделит каждой из нас меньше внимания, чем мог бы.

— Я могу очень постараться — искренне заверяю — Меня хватит и на двоих.

— Уверен? — испытующе спрашивает Хельга, и переглядывается с Фелной. А я вдруг подумал: неужели договорились? И это при женской ревности, ведь каждая из женщин абсолютная собственница. Впрочем — это же другой мир, а в другом мире может быть все. Я бы не сказал, чтобы у меня не было такого опыта, но я как-то не особо стремился к этаким отношениям. Было, да — пару…нет, четыре раза. Но это меня не особо «прикалывало». А один раз даже привело к скандалу, после которого я зарекся встревать в такие дела. Одна из девушек вдруг решила, что я оказываю больше внимания ее подруге, чем ей самой, и…в общем — у каждой по фингалу, а я, разнимающий, получил коленом по самому святому для мужчины месту (нет, не по голове). А оно мне надо? Женщины непредсказуемы и опасны, особенно в любовных делах. С тех пор я категорически пресекал любые попытки вовлечь меня в «экзотические» удовольствия. Хотя желающих дам хватало. Когда я находился в отпуске деньги у меня водились, а с деньгами сразу же появлялись друзья, и самое главное — подруги. Последние как мокрицы — спутницы теплых и сырых мест. Стоит такому месту появиться — как тут же в нем заводятся мокрицы.

— Вот что, подруги — говорю твердо, жестко и без обиняков — Если чего-то от меня хотите, так говорите это ясно, без иносказаний и виляний попками. Жениться в ближайшие десять лет я точно не собираюсь. Так что можете на это не рассчитывать. Хотите что-то еще…я не против, главное, чтобы вы однажды не передрались. Это понятно?

— Жениться! — фыркнула Хельга — Да кто говорит про женитьбу?!

— Наивный какой мальчик — хихикает Фелна — Да кто тебя в храм тянет? Но и строить из себя святошу не надо!

— И кстати — вам было не стыдно подслушивать у дверей? — делаю я контрольный выстрел.

— Абсолютно не стыдно! — хохочет Хельга.

— И поучительно! — хихикает Фелна — «Ооо…встань вот так! Да, да, еще!» Ах-ха-ха! Да тебя на всю Академию слышно! Даже ухо к двери прикладывать не надо!

— Тьфу! — кривлюсь я, и настроение мое слегка портится — Надо двери другие сделать, что ли. Ну что тут за звукоизоляция?! Все, разошлись! Учиться надо. Готовьтесь — обе. Втроем пойдем на бал. Только вначале хочу посмотреть — в чем пойдете. А то вдруг нарядитесь, как старая зеленщица — позору с вами не оберешься!

— Мерзавец! Мерзавец! — слышу я в спину, и настроение снова подымается. Сказал гадость — вот тебе и радость.

***

— …вы должны проникнуть своим мысленным взором в структуру камня, и связать свою магию со структурой…

Бам…Бам… — колокол пробил несколько раз, и я с облегчением встал со своего места. Отвык сидеть на занятиях, отвык слушать нудный, усыпляющий голос преподавателя. Лучше бы он дал список книг, которые надо прочитать, я бы и занялся самообразованием. Может так и поступить? Сижу с малолетками, как здоровенный дурачок-третьегодник, смешно все это выглядит.

Сказано — сделано. Подошел к преподавателю, попросил выдать мне список необходимой литературы, объяснил ситуацию и пообещал сдать экзамены как положено. Думал — пошлет меня подальше, однако артефактор легко согласился, и несколько минут перечислял мне названия нужных книг (а я записывал, хотя в принципе запоминал и на слух). И предупредил, что будет экзаменовать меня без всякого снисхождения. С тем мы и расстались. Наверное, преподавателя и самого раздражала моя фигура, маячившая на верхнем ярусе аудитории.

Вообще, как я заметил, занимаются здесь совсем не так интенсивно, как это делают студенты на Земле. Это происходит примерно так же, как в университетах в средние века: несколько лекций в неделю, и с вас хватит. Вот только там учились годами, по восемь, десять лет. Здесь же всего три года. На лекции преподаватель дает нам направление, в котором надо двигаться, рассказывает о каких-то общих закономерностях, и потом диктует список книг, которые нужны найти и прочитать к следующему занятию. Вот и все. А через некоторое время сдаешь экзамены — чтобы выяснить, что же ты все-таки усвоил в процессе обучения.

С одной стороны это довольно-таки ненапряжно, можешь и не ходить на занятия, главное — чтобы нормально сдал экзамены. С другой — не будешь ходить на лекции — не узнаешь, какие книги тебе нужно читать, не поймешь — о чем пойдет речь в этих книгах. А также — никто тебе не растолкует непонятный момент, описанный в какой-нибудь из рекомендованных книг.

Ну и практика. Без практики — никуда и никак. Но мой поток до практики еще не дошел. Я же новичок! Нуб, так сказать! Мне вначале нужно изучить азы, а уж потом браться за практические занятия. Кстати, они должны начаться примерно через два недели. К этому времени я подготовлюсь самостоятельно, и тогда уже попробую применить знания на практике.

***

Ана ждала меня в комнате. Я не стал открывать своими ключами, просто постучал, и девушка тут же открыла дверь.

— Готова?

— Готова! — лицо бледное, руки теребят край кружев на груди…переживает. Боится? Понимаю — неприятно. А может и правда не стоит туда идти? Зайдем к стряпчему — я только вчера по дороге видел большую контору стряпчих возле порта. Там обычно оформляют сделки корабелы и купцы. Подпишем со стряпчим договор — пускай за долю малую расстарается, найдет покупателя на дом, а мы…вернее Ана — получим деньги уже от стряпчего. Да, он отщипнет солидный кусок, но зато меньше будет хлопот, нервотрепки и всякого такого безобразия. Только представить — девушка приведет покупателя, и…там три здоровенных облома с дрекольями. И кто тогда купит этакое жилье?

Ели бы все так просто…но меня интересует совсем другое. Ну, сколько стоит этот дурацкий домишко? Золотой? Два золотых? Пять? Дам я Ане эти деньги — как выходное пособие. Не обеднею. Я за один концерт в трактире не меньше золотого собираю, да и в банке деньги лежат. Меня интересует кое-что гораздо более важное, чем эти страсти вокруг недвижимости. И сегодня я постараюсь все выяснить.

А еще — надо поставить на место зарвавшихся козлов. Уж очень я не люблю «профессиональных соседей». Вот дай мне волю, я бы всю эту шваль просто ставил к стенке. Помню, смотрел в криминальных новостях, как мрази выживали людей из их собственной квартиры. Покупают метр квадратный в квартире, и начинают выживать хозяев, превращая жизнь людей в ад. Тогда и подумалось — жаль, вы не меня попытались выжить. Я бы вашу жизнь превратил в ад. И скорее всего вы бы просто исчезли — вместе со своим главарем шайки, бывшим ментом. Не нарывались еще, твари.

Впрочем — они знают, на кого наезжать. Серьезных людей не трогают. Видимо прежде чем начать свою операцию досконально изучают подноготную хозяев квартиры.

Ана выглядела прелестно. Эдакое воздушное создание, вся в локонах и рюшечках. И платье красивое, точно. Я на самом деле дундук дундуком — мне главное, что под платьем, а она ведь для меня старается. «У такого красивого и важного господина и служанка должна быть нарядная!» — это она мне сказала. Я пожал плечами и выдал ей три статера — так, премия за хорошую работу. Нет, не в постели работу — просто хорошую. Приятная девочка, дарить ей подарки одно удовольствие. А нормальный мужчина должен дарить подарки женщинам — иначе какой же он мужчина? Или женщине…но тут уже как сложится.

Пока шли по коридорам Академии, я боковым зрением ловил любопытные взгляды. Все вроде бы и не смотрели на нас, но…смотрели. Кто-то откровенно ухмылялся, кто-то осуждающе качал головой, а кто-то пожимал плечами. Мол, вот же парочка — гусь и гагарочка! Ворк, безродное животное, и его служанка — тоже грязь из канавы. И они нашли друг друга! Ходят так, будто и положено безродным тварям ходить по коридорам священной Академии.

После боя с младшим Элроном, после занятий боевыми искусствами, на которых я показал умение, превышающее умение своих соучеников как минимум на порядок — меня уже не осмеливались вызывать на поединок. Страшная травма моего противника, последствия этого поединка — потрясли всех до глубины души. Желающих поставить меня на место больше не находилось. Впрочем — подозреваю, что это ненадолго. Память людей избирательна, обязательно найдутся те, что скажут: ему повезло, уж я-то точно не поддался бы такому ничтожеству, этому грязному ворку! И будет еще бой. И еще. Ну что же…место для похорон в этом мире точно найдется.

Со слов Аны идти было далеко, потому я тут же нанял извозчика, в пролетку которого мы быстренько и запрыгнули, исчезнув с глаз благородного сообщества. Подняв кожаный верх, я откинулся на мягкую спинку сиденья и притянул к себе девушку, обхватив ее руками под грудь и практически уложив себе на колени. Вот так и ехали — Ана у меня на коленях, как притихшая кошечка, а пролетка грохотала по мостовой, подпрыгивая на булыжниках и раскачиваясь, как маленькая яхта в пятибальный шторм. Приходилось удерживать девушку чтобы она не свалилась, но это мне честно сказать нравилось. Я чувствовал себя студентом, который едет со своей девушкой за город, на дачу. Старое такси скрипит и попердывает глушаком, трясучая дорога пытается выбить душу из тела, а мне хорошо с прекрасной девушкой, прикорнувшей у меня на руках.

Интересно…вот если бы я вернулся на Землю — в этом теле, с этой девушкой — чем бы тогда занялся? Куда бы пошел? Если только в музыканты… Не в наемники, это точно. Хватит уже мне войны.

Оружия с собой не взял. То есть — ни меча, ни арбалета у меня не было — только нож на поясе, без ножа тут ходят только рабы. Не дураки же эта семейка, чтобы среди белого дня нападать на курсанта Академии!

Кстати сказать — квартал, где жила Ана находился в непосредственной близости от воркской слободы, в которой я так ни разу и не побывал. Как-то недосуг было. В конце концов — это мое тело принадлежит племени ворков, но я-то сам не ворк. Нет у меня эдакой ностальгии по родному племени. Мне все здесь одинаково чужие.

— Вот тут! — показала Ана, когда мы с ней вышли из пролетки и прошли метров двести. Подъезжать ближе она не захотела — чтобы не привлекать внимания соседей. И я с ней был солидарен. Лучше мы с фланга обойдем. Теперь у меня уже не было ощущения того, что я нахожусь на свидании с девчонкой, хотя окружающий нас пейзаж как раз и настраивал это самое минорное настроение.

Пейзаж — будто я за городом, где-то в дачном массиве. Небольшие сельские дома, выстроившиеся вдоль узкой улицы, как ни странно — тоже замощенной булыжником. За не очень высокими заборами — сады, а ставни домиков изукрашены резьбой по дереву и раскрашены голубой, белой и синей краской. У меня даже возникло чувство дежавю, будто нахожусь где-то в Пензенской губернии. Довольно-таки чистенько, прибрано, хотя как это часто бывает в таких местах густо пахнет испаряющимися под солнечными лучами помоями. Плещут на улицу без зазрения совести — нет бы выплеснуть в сад, или в выгребную яму. Золотарь стоит денег, вот и экономят, крохоборы чертовы. Впрочем, такое я встречал и на Земле, не раз, и не два, так что здешние аборигены ничем не отличаются в этом плане от наших людей. Только у здешних смартфона нет и телевизора, а мировоззрение точно такое же, как и у земных крохоборов.

— Вот мой дом! — Ана показала на вполне добротный, сложенный из камня дом, и я немало удивился — ожидал увидеть что-то покосившееся, убогое, гнилое. А тут — вполне приличное сооружение комнат на пять, не меньше. Крыша выложена черепицей, и не видно, чтобы ей требовался ремонт. Увидев мое легкое замешательство, Ана поняла и с доброй улыбкой сказала:

— Это папа строил. Он еще и приторговывал, когда ходил с караваном, так что деньги у нас всегда водились. Тут раньше стоял маленький деревянный домик — папа дом сломал, и на его месте построил этот, каменный. У нас даже туалет в доме — со сливом! И вода есть! Дождевая, или можно натаскать из колодца. Он емкость сделал на чердаке, так что и мыться можно в душе. Нам все соседи завидовали. Он работящий был — руки как из серебра сделаны!

Глаза Аны затуманились, она вздохнула и пошла к воротам, в которых виднелась небольшая калитка. Затем пошарила рукой в траве у скамейки, ничего не нашла и оглянувшись на меня, пожала плечами:

— Я тут ключ прятала, чтобы калитку открывать. Видите, тут дырочка — в нее надо ключ совать, повернуть, и задвижка откроется. Но ключа почему-то нет.

Я кивнул, и недолго думая подошел к воротам и дважды сильно ударил кулаком в темные от времени доски. Прислушался, развернулся спиной и начал размеренно долбить в ворота каблуком, пока из-за забора не раздался молодой, срывающийся на фальцет голос:

— Чо надо?! Кто там балуется?! Ну-ка отошел, а то щас башку разобью!

— Это старший, Веном! — вполголоса сказала Ана — У него такой голос смешной! Как у маленького мальчишки! Он очень не любит, когда ему говорят про голос!

— А кто там так пищит, что за крыса? — как можно громче крикнул я — Мальчик, позови старших! Поговорить надо!

— Я щас тебе дам старших! — пропищал голос, и я услышал приближающиеся тяжелые шаги.

Загрузка...