Некромант

Глава 1

По вполне понятным причинам разумно допустить, что очень малая доля секунды, предшествовавшая насильственной смерти, могла бы родить рискованную мысль.

Спустя 93 года после того, как в офисе прозвучал взрыв, понятие ноу-тайм как состояние существования, в котором так нуждается время, было окончательно и полностью определено. Этим воспользовались даже те, кто превосходил людей из Чентри Гилд. Наугад. Но с развитием формы фазового изменения перемещения, которая позволила человеку совершать путешествия к дальним звездам, потребовалось понять суть этого временного состояния.

Кратко и доступно все можно объяснить так: между временем и местом существует взаимосвязь; следовательно, если время исчезает, точнее сказать, становится недействительным, то появляется неограниченный выбор места.

Конечно, существуют практические трудности, ограничивающие использование этого феномена. Они появляются, когда нужно точно вычислить желаемый район. Но это объяснили в другом месте. В будущем снова и снова проблема ноу-тайм будет возникать, как только соприкоснется с философским аспектом. Но что касается, настоящего времени, то важность возвращения к историческому взрыва заключается в том, что для грубых практических целей ноу-тайм вряд ли может рассматриваться, как действительно неисчислимое время.

Никто – буквально НИКТО – не лишен ошибок. Ошибкой Пола было то, что он промедлил, не исчез вместе с Джейсом и Кантеле и застал начало взрыва.

У него было безвыходное положение. Он инстинктивно все же перешагнул момент ноу-тайм, чтобы спастись, как сделали это те двое мгновением раньше.

В этот момент он оставался в сознании и вдруг понял, что со времени несчастного случая в лодке никогда не терял его. Даже во сне подсознание работало, и видения, как чудесная мельница психического механизма, перемалывали все события. Мельница, которая выделяла наиболее значительные события дня, затем жестоко их крушила внутренней силой мышления. А уж потом начинался процесс отбора самых главных элементов в чистом виде.

Полу приходило в голову, что именно этим можно объяснить его постоянное нежелание подчиниться гипнозу. Но такое объяснение не удовлетворило его до конца. Его необыкновенно тонкое, чуткое восприятие подсказывало, что это не полный ответ. Что-то есть еще. Если осознанные процессы, при помощи которых он пытался понять и проконтролировать окружающую обстановку, можно было бы сравнить с механическими, то это, последнее, лучше всего можно было сравнить с химическим. Эта способность чувствовать сама по себе была настолько сильным и эффективным инструментом, что ослепляла Пола, мешала докопаться до истины. Ему было невероятно трудно сложить два и два и получить четыре. Хотя чрезвычайно просто и естественно для него было признать существование числа два, как отдельный элемент, и получить четыре, как производное.

Пол взглянул на всю жизнь через окно, которое приоткрыло только отдельные ее моменты. Он воспринимал все путем выделения главного.

Выделения заключенных в нем возможностей.

Все время, например, было заключено в единое мгновение, которое можно исследовать. Но само это мгновение было уникальным и устойчиво отделено от других мгновений, хотя и те другие мгновения заключали в себе все время.

Отсюда следовало, что почти невозможно ему солгать или вынудить что-либо сделать обманом. Любая фальшь немедленно рушилась, как недостаточно прочная конструкция под естественным весом увеличивающихся возможностей. И еще. Ничего хорошего не было в том, что Пол перестал чему-либо удивляться. Любой поворот событий казался ему теперь вполне естественным. В результате, он перестал подвергать сомнению множество вещей.

Но тем не менее он не сомневался в способностях сторонников Чентри Гилд, хотя они сами предъявляли к себе большие требования. Казалось – этой его половине, по крайней мере, – вполне естественным, что Джейс и Кантеле пытаются ускользнуть вместе с ним при помощи наркотического дыма, старого кадила и взрывчатки с коротким шнуром. Но тем не менее он себе позволил увлечься, полюбопытствовать, что же произойдет. Чуть-чуть все не кончилось плачевно: он отстал от них и был застигнут взрывом, какими-то его первыми долями секунды.

Он потерял сознание на мгновение, но не более. Он ощущал свое стремительное передвижение. Волна взрыва уносила его вниз, в невообразимо узкий конец громадной воронки. Он летел, оставаясь в сознании, борясь за выживание. Он летел в бесконечность в кромешной темноте, а где-то наверху был свет, была жизнь.

Вот и остановка.

Его разум полностью включился скорее, чем тело. Он очнулся и увидел, что ворвался в небольшую пустую комнату с круглым возвышением посередине.

Его удержали четыре человека и проводили до двери комнаты. Пол окончательно пришел в себя и все понял. Секунду спустя люди, державшие его, отпустили. Как только они отошли, Пол увидел себя в зеркале на дальней стене. Одежда была порвана, вероятно, взрывом, нос кровил. Он взял из кармана платок и вытер кровь с верхней губы. Джейс и Кантеле наблюдали за ним из угла комнаты.

– Я не понимаю, – сказал один из мужчин, которые удержали его, маленький, подвижный человечек с копной каштановых волос над ясным лицом.

Он чуть ли не с вызовом взглянул на Пола.

– Как вы сюда попали? Если вас переправил Джейс, то почему прибыли не с ним?

Пол нахмурился.

– Кажется, я чуть опоздал, – ответил он.

– Не имеет значения, – послышался голос Джейса. – Если с тобой, Пол, все в порядке, пойдем.

Он пошел из комнаты. Кантеле, направляясь следом, обеспокоенно посмотрела на Пола. Он последовал за ними. Они вышли в холл, прошли вдоль пустой стены без окон, завернули за угол и внезапно оказались на свежем воздухе. Пол с любопытством огляделся. Перед ними расстилалось широкое поле с белыми дорожками, по которым космические летательные аппараты взмывали вверх. Дальше высились снежные вершины горной цепи. Она была ему незнакома.

Люди в одежде цвета хаки и военные сооружения ясно говорили о том, что это правительственное ведомство.

– Где мы? – спросил Пол, но Джейс и Кантеле уже ушли далеко вперед к дорожке, на которой стоял невысокий, почти круглый космический аппарат. Он напоминал древний артиллерийский снаряд, пролежавший много лет.

Атмосферные двигатели, готовые вынести его в открытый космос, вполне ему соответствовали и были укреплены посередине.

– Где мы? – снова спросил он.

– Скажу, когда мы выберемся отсюда, – ответил Джейс. Они вместе направились вперед. Джейс не спускал глаз с корабля. Его лицо был сосредоточенно. Кантеле молча следовала за ним. Она смотрела на покрытое гравием поле, где не видно было зеленой растительности. Пол почувствовал неожиданный стремительный наплыв грусти: человеческое, существо пытаются запереть, отделить тело от сознания, словно привязать к разным колесам.

Ему пришло в голову, что вопреки всем реальным законам вселенной единственный класс, который пытается разорвать цепи и не позволить разделить их, есть ЛЮДИ.

Этот неожиданно простой вывод молнией мелькнул в его голове. Ее свет ослеплял сильнее, чем иллюминация. Но этот свет оставлял изображение на сетчатке глаза после вспышки в темноте и запоминался надолго. Без раздумья Пол автоматически шагнул в аппарат, эскалатор поднял их наверх. Он мало обращал внимания на окружающее, пока протяжные удары наружного колокола не разбудили его сознания. Он вернулся к действительности и обнаружил, что сидит в откидном кресле пассажирского отсека корабля. Перед собой он увидел темную голову Джейса, а около круглой стены, закрывающей вход в центральную часть корабля, он заметил профиль Кантеле.

Корабль вздрогнул. Спустя немного времени звук колокола потонул в гуле двигателей, которые поднимали всю махину в безмолвие. Еще позже на стене около Пола засветилось табло, и, глядя в это подобие окна, он увидел поднятые атмосферные двигатели. Их наземные крепления раскрылись позади и опустились, словно величественно парящие птицы, над окутанной облаками землей.

– Всем пассажирам откинуть кресла, – прозвучал голос из динамика над головой Пола. – Всем пассажирам откинуть кресла.

Сиденья приняли горизонтальное положение. Глубокие мягкие подушки обхватили все тело. Наступила минута молчания, и затем двигатели заработали на полную мощь. Корабль медленно оторвался и понес Кантеле, Джейса, Пола и все, что в нем находилось, вверх, к звездам.

Оказалось, что до Меркурия пять дней лету. Корабль имел четыре поперечных отсека между кабиной пилота в носовой части и двигателями в хвосте.

В двух находились пассажиры. Видимо, потому что это был правительственный вариант, им разрешили принять успокаивающие средства во время полета, после чего Кантеле и три других пассажира. Пол их не знал, уснули. Почти все время они провели в таком положении. Джейс сразу же исчез в кабине экипажа, и Пол его не видел в течение четырех дней. Кантеле оценила эффект лекарства и не могла скрасить одиночества Пола. Ввиду необычной наклонности Пола к умственной и физической реакции успокаивающие средства не ввели его в сон, а наоборот, усилили течение мыслей и самоанализ.

Джейс исчез так быстро, что он не успел повторить свой вопрос. Но высокий тучный мужчина, сидевший за ним, около подъемника, видимо, слышал его.

– Операция Спрингборд, – отрывисто ответил он, уставясь на Пола. Тонкая ниточка белых усов никак не вязалась с темным лицом. – Вы знаете о проекте достичь планеты Арктуриан, не так ли? Новичок, да?

– Да, – ответил Пол.

– Спроси своего учителя, парень! Он тебе ответит. Кто он? Маг Варрен?

Пол кивнул, немного смутившись, что его назвали «парень». Его так не называли давно, с четырнадцати лет.

– Правильно, – ответил он. – А вы, случайно, не Чародей тоже?

– Нет, нет! – мужчина покачал головой. – Социолог. Как говорится, «несостоявшийся». Не занимайся болтовней. Но то занятие, что ты выбрал, вполне подходит молодому человеку. – Неожиданно он впал в неистовство. Его светлые усы ощетинились. – Хорошее занятие.

– Черная магия?

– Все, что с ней связано. Все. Подумай о наших детях... и их детях.

Человек примерно тех же лет, что и усатый, отклонил кресло слишком сильно, прямо на Пола:

– Хебер, – сказал он.

– Да, да, – подтвердил усатый, погружаясь в кресло. – Ты прав, Том. Не задавай мне вопросов, парень. Спроси своего учителя. А сейчас я собираюсь принять лекарство. – Он достал его, а Пол, понимая, что ничего интересного выудить не удастся, повернулся и сел на свое место.

Его многое занимало. Он погрузился в размышления.

Это были приятные размышления, которые в конце концов награждались.

Позже он понял, что можно попасть под сильное их влияние, если не основная сила, выполняющая роль тормоза. Она не позволяла довести размышления до конца. Было полнейшим удовольствием пускать свое пытливое воображение в темные дебри познаний. Это занятие не для паникеров. Но для тех бесстрашных, кто обладает способностью ясно мыслить, нет большего удовольствия, как изучать странные и заманчивые явления. Только тогда, когда определена настоящая цель, начинается, вероятно, работа. Надо заставить эти знания работать в новом направлении.

Итак, на пять дней Пол погрузился в новое состояние, из которого перед самой посадкой на Меркурий – его вывел голос Кантеле:

– Я не собиралась допытываться, – сказала она.

Пол очнулся и увидел, что она стоит в проходе между рядами, прямо перед ним.

– ...но я не могу сейчас... Почему ты это сделал? Почему ты должен был убить Мэлорна?

– Кого убить? – спросил Пол. Вопрос еще не доходил до него. Потом видения исчезли, и он начал осознавать, где находится. В отсеке никого кроме них не было.

– Кевина Мэлорна – человека из отеля.

– Кевина Мэлорна, – эхом отозвался Пол. В нем родилось огромное сожаление, что он послужил орудием убийства человека, имени которого никогда не знал.

– Ты не хочешь мне отвечать, – сказала Кантеле, видя его заминку.

Он взглянул на ее бледное грустное лицо:

– Я скажу. Но ты, может, мне не поверишь. Я его не убивал. Я не знаю, почему он был убит.

Какое-то время она пристально смотрела на него, затем повернулась и пошла в сторону лифта. Почему он здесь один? Где другие пассажиры?

Он обнаружил их наверху. Все отдыхали. На широком экране видно было, как химические двигатели наполнялись естественными продуктами реакции с Меркурия для того, чтобы благополучно доставить их на поверхность планеты.

Глава 2

Перед ними предстал беспорядочный ландшафт. На расстояний полумили поднималось странное сводчатое сооружение Станции Спрингборд. Все пассажиры направились к нему. Небо было светлым, почти белым слева и темным справа, безоблачным. В сумеречной зоне поверхности Меркурия атмосфера позволяла видеть все достаточно хорошо. Свечение, видимое через стекло защитного костюма Пола, было похоже на желтый ослепительный блеск молнии перед громом на далекой Земле. В этом проникающем повсюду, неизменяемом свете видны были расколотые и поврежденные фрагменты фантастических скульптур. По-видимому, это вызвано резким контрастом температур в темной и освещенной зонах, а также действиями вулканов, о которых говорила исковерканная поверхность Сумеречной зоны Меркурия. Но вместе с тем она выглядела, как страна из сновидений, как кошмарный сад, воздвигнутый и разграбленный ведьмами.

Они вошли в здание и опустились на лифте достаточно глубоко. Лифт больше походил на механический, чем на магнитный. Судя по тому, что спуск проходил до неприятного стремительно, Пол предположил, что они на глубине сорока – шестидесяти уровней. Как только они остановились, открылась дальняя дверь и все вошли в пустую комнату. Как пояснил Джейс, им предстоит пройти дезинфекцию. Для этого пассажиры разошлись по небольшим кубическим комнаткам.

Полу сказали раздеться, принять душ и в следующем помещении надеть новую одежду.

Он все сделал как надо и прошел в следующее кубическое помещение. Оно было не намного больше. На настоящей скамье его ожидала новая одежда весьма оригинального стиля: мягкие кожаные остроносые туфли желтовато-коричневого цвета, что-то похожее на длинные зеленые чулки, шорты, длинная рубашка с узким поясом и кожаный жакет с укороченными рукавами.

Как показалось Полу, представителям Чентри Гилд предложили переодеться к обеду на Меркурии. Он оделся – левый рукав рубашки и жакета повисли, а вся одежда оказалась впору – и вышел.

На пороге следующей комнаты он инстинктивно остановился. Помещение было вырублено в скале, с низким потолком. Освещением служили два низких массивных газовых рожка, укрепленных в стене. Пол ничем не покрыт. Сквозь тонкую подошву он ощущал его твердость. Выше рожков была темень.

Пол быстро повернулся, хотел идти назад, но остолбенел – двери, через которую он вошел секунду назад, не было. Он видел грубую стену, только и всего. Он потрогал ее руками. Сомнений не осталось.

Он опять повернулся к свету. Перед ним стоял человек, которого назвали в корабле Хебером. На его лице опять щетинились белые усы. В отличии от Пола на нем была одна алая мантия с капюшоном. Капюшон низко спадал на лицо, длинные рукава одежды скрывали руки, скрещенные на груди.

– Подойди, – сказал Хебер. Его губы слегка дрогнули, будто он намеревался произнести «парень», но удержался. Пол подошел к нему и остановился. Хебер смотрел сквозь него. По-старчески прикрытые глаза казались фантастически глубоко запрятанными в тени капюшона.

– Я здесь для того, – произнес Хебер, – чтобы подготовить этого ученика для вступления в Чентри Гилд. Дозволено присутствовать двум попечителям – видимому и невидимому. Другой здесь?

– Да, – ответил голос Джейсона Варрена прямо над правым ухом Пола. Он обернулся и ничего не увидел, кроме стен. Но он теперь чувствовал присутствие Джейса рядом.

Пол повернулся к Хеберу. Человек с белыми усами теперь в одной руке держал тяжелую старинную книгу в кожаном переплете, а в другой извивалась змея длиной фута четыре.

– В сферу полномочий Альтернативных Законов ты прибыл, – сказал Хебер. – В сферу полномочий Альтернативных Законов ты допущен и отмечен печатью. В сфере полномочий Альтернативных Законов ты существуешь отныне и вовеки веков, пока Законы эти существуют.

– Я свидетель, – произнес голос Джейса за спиной Пола.

– Теперь возьми свое копье, – сказал Хебер. Он протянул змею к единственной руке Пола. Когда он обхватил змею пальцами, она вдруг замерла. Он обнаружил, что на самом деле держит деревянное копье с тускло поблескивающим металлическим наконечником.

– Возьми свой щит, – сказал Хебер, шагнув вперед с книгой. Но она вдруг превратилась в летающий металлический щит с кожаными крыльями, прикрепленными к деревянному остову. Хебер повесил щит на широком кожаном ремне на левое безрукое плечо Пола.

– Теперь следуй за мной, – приказал Хебер.

Он окунулся в темноту. Они долго шли по наклонному тоннелю в скале, пока не вышли к небольшой квадратной комнате, где еще два газовых рожка освещали длинный каменный алтарь. На нем слева направо были расставлены наклонившаяся маленькая игрушечная лодка с фигуркой моряка, модель шахты с застрявшими вагонетками, старая пятнистая раковина и трехмерный выстрел без прицела в голову Мэлорна, мертвого наркомана с разбитой скулой.

Хебер и Пол остановились перед алтарем.

– Пусть теперь другой опекун ведет ученика, – сказал он.

Опять позади раздался голос Джейса:

– Этот ученик есть всего лишь ученик в искусстве Черной Магии, вот почему мы привели его к корню дерева. Пусть он увидит.

Пол опять взглянул на алтарь. Из скалы возник громадный корень дерева, изогнулся над другими предметами и опустился к ногам Пола и Хебера.

– Это, – произнес голос Джейса, – корень добра Хвергельмер в царстве Смерти. Этот корень – первый корень Ясеня, Иггдрасиль, дерева жизни, знаний, судьбы, времени и пространства. Во время своего пребывания здесь ученик обязан защищать корень и все вещи, как часть своей жизни. Возможно, что защита не потребуется. Но может случиться и так, что дракон Нидуг со своим потомством явится подточить корень дерева. Если ученик не победит Нидуга, Нидуг одолеет его. Право ученика призывать Тайные Силы или нет.

Джейс умолк. Заговорил Хебер, и Пол повернулся к нему.

– Дерево – это иллюзия. Жизнь – иллюзия. Нидуг со своим потомством тоже иллюзия. Призрачно все необычное, вечное. Призрачно само время. Существуют только Тайные Силы. Помни это и будешь непобедим.

– Ты будешь бодрствовать, – прозвучал голос Мага, – до третьего удара гонга. С третьим ударом гонга ты выберешься из царства Смерти снова в мир жизни и света... Теперь я оставляю тебя до третьего удара гонга.

Вдруг сзади Пол почувствовал пустоту и посмотрел на Хебера.

– Я тоже покидаю тебя, – сказал тот, до тех пор, пока не прозвучит третий удар гонга. – Он отступил назад, спиной к двери. Один его глаз подмигнул, а губы прошептали:

– ВЗДОР.

Хебер исчез.

Комнату наполнила тишина. Мертвая тишина скалы, запрятанной глубоко под землей. Здесь не капала вода. Только неподвижный холод. Огни газовых рожков вспыхивали неровным ярким светом. Пол стоял, затаив дыхание. При этом пляшущем красном свете было видно, как изо рта Пола шел пар и исчезал при новом вдохе.

Но он начал приходить в себя.

Над ним нависала каменная стена, плоть Меркурия. Грубый, высеченный из камня пол колол ноги, холод пробирал до костей. Минуты проходили в полной тишине, похожие одна на другую. Время спуталось в спокойствии комнаты, лямка врезалась в левое плечо, а пальцы свело – так крепко он держал копье. Одним концом он поставил его на пол и теперь напоминал римского стражника. Прошел час, другой. А потом, наверное, и третий...

Послышался торжественный, глубокий удар гонга. Он донесся через вход в комнату и вскоре растаял в тишине, оставив о себе память в безмолвии комнаты на некоторое время.

Пол теперь оперся на копье, а щит наклонился вперед под собственным весом. Он думал о горах, чьи каменные склоны были пусты и о мерцающей иллюминации далеких вершин, которые были светом далеких звезд не видимых с Земли. Горький привкус сожаления и желания рождался в нем подобно таинственному дыму фимиама, любовь и сильное желание боролись в нем...

И вдруг где-то исподволь стал возникать сигнал предупреждения.

Пол вернулся в каменную пещеру. Она ничуть не изменилась. Наверху все так же вспыхивали рожки. Но что-то еще появилось. Пока он мечтал, холодные волны надвигающейся опасности наполнили все помещение. Опасность притаилась в темноте. Она-то и вызывала волнение.

Это был Нидуг со своим потомством.

Реально их не было видно. Это было видение. Подобно массе воды, окружающей остров. Сами скалы излучали страх. Пол все понял. Страх выглядел, как тяжелые потоки воды. И в страхе при виде чудовища, отвратительной твари появлялось сомнение, неуверенность в себе. Это было видением, но видением опасным. Страх может погубить все, и, как Пол уже знал, неуверенность в себе приводит организм к самоуничтожению. Щитом и оружием могут служить знание и мудрость, но это чисто человеческие качества.

Он взял себя в руки. Поднимающаяся волна страха уже вкатывалась в комнату. Если бы он позволил разыграться своим чувствам, то увидел, как серый серебристый зловещий поток повсюду вдавливается в грубый пол. Нидуг и его дети были совсем рядом.

Гонг прозвучал во второй раз.

Потоки неожиданно взметнули вверх и водоворотом ворвались в комнату.

Они коснулись его колен, обхватили талию и через секунду обвились вокруг горла. Они поднялись над головой. Достигли потолка...

В проеме двери видно было только одно массивное длинное тело. Нидуг сделал последний решительный бросок вперед. Он взметнулся из темноты как демон, и вот уже показалась его отвратительная маска.

Нацелив копье и пряча плечо за щитом, Пол вышел для встречи с ним.

Словно в кошмарном сне тяжелые волны страха замедлили его движения. Конец копья плавно вошел в надвигающееся тело существа. На маске дракона отразились муки агонии.

Но развитая мускулатура руки Пола, как и все его тело, теперь были чем-то большим, чем обычная сила. Скользящий конец копья сделал глубокое отверстие от подвижной челюсти до сверлящих глаз, и из него как по желобу побежал поток темно-бурой светящейся крови. Все потонуло во мраке.

Битва закончилась. Что же произошло? Пол снова и снова старался мысленно вернуться назад, вспомнить подробности. Постепенно он понял, что это было Состязание, и он победил уже тогда, когда решился на борьбу. Не пустить животное – вот была цель. Он рассмеялся.

Пол отбросил копье и щит.

И тут Нидуг опять стремительно взметнулся над ним. Пол замер, а широко разинутые челюсти чудовища вдруг опять закрылись, словно между ними возникла стена. Тварь исчезла.

Потоки начали медленно отступать. Где-то вдалеке Пол услышал звуки третьего удара гонга.

И в тот же момент, в те же доли секунды, когда исчез дракон, а комната начала освобождаться, что-то реальное и угрожающее смертью протянулось к нему и ударило.

Оно пришло издалека, от самых дальних звезд, до которых лететь не один день. Оно появилось со скоростью, по сравнению с которой даже скорость мысли была мала и несравнима. Оно пришло по той темной дороге, вымощенной булыжником, которая приснилась Полу по возвращении в отель после первого посещения Джейса. Это что-то еще не оформилось в его сознании, но оно признало в нем своего безрукого противника и ударило.

Оно бросило Пола на колени, словно ребенка. Но сопротивление его было настолько велико, что на какой-то миг они как бы зависли вместе, словно схлестнулись два стальных клинка.

Гонг замолчал, и тут вдруг Пол упал. Свободный, но ошеломленный, он упал на твердый каменный пол.

Пол пришел в себя и увидел белый потолок. Он лежал на кровати. Его, конечно, сюда перенесли.

Над ним склонилось лицо Джейса. Оно было, как обычно, жестким, но в нем появилось что-то дружеское, чего Пол раньше не замечал. Рядом с ним он увидел беспокойное усатое лицо Хебера.

– Это реакция на то, что все кончено, – сказал Джейс. – Мы не ожидали, что ты так упадешь.

Пол посмотрел на Мага.

– Вы не ожидали? – он нахмурился. – Вы действительно не ожидали, что я не устою на ногах?

Теперь была очередь Джейса слегка нахмуриться.

– Почему же? После того, что ты выдержал, такое завершение вполне объяснимо.

Пол задумался. Он медленно закрыл глаза с чувством горечи, потому что начал понимать. Само это понимание, как и деньги, не всегда приносит счастье.

– Конечно. Почему же нет? – согласился он. – Должно быть, ты прав. Я все еще переживаю случившееся.

Глава 3

Через неделю, одетый в обычный пиджак, все еще слабый, Пол сидел вместе с другими членами Чентри Гилд в конференц-зале на Станции Спрингборд. Перед ними выступал проворный молодой человек, ровесник Пола, с коротко подстриженными волосами. Два других путешественника были старше, лет тридцати. Они сидели немного надутые, чем-то напоминая моряков.

Третий, напротив, выглядел свежо, словно только что из парикмахерской. Он был намного выше тех двух.

– Нельзя обучить Альтернативным Законам, – начал молодой человек, опершись на край стола и глядя на низкие удобные кресла, в которых сидели четверо слушателей. – Но тем не менее можно обучить способности создавать искусство или необходимой уверенности в религии. Вы понимаете меня?

– Ах, учеба! – сказал четвертый член группы, темноволосый молодой человек приятной наружности. Голос его прозвучал неожиданно низко, как колокол. – Какие только преступления не совершались под этим соусом!

До этого он молчал. И теперь все, включая и инструктора, удивились не столько произношению, сколько звучности и тембру его голоса. Молодой человек улыбнулся.

– Достаточно правдиво, – сказал инструктор после небольшой паузы. – И очень соответствует Альтернативным Законам. Давайте упростим Законы до крайности и скажем, что точка зрения, которую они выражают – правило большого пальца руки, если он работает больше других. Даю слово, этот путь не будет лучшим для вас. Другими словами, если вы хотите достигнуть вершины горы и видите широкую укатанную дорогу, ведущую прямо к ней, последнее, что следует выбрать – именно эту дорогу.

Он остановился. Все в ожидании посмотрели на него.

– Нет, – сказал он, – я не собираюсь рассказывать вам почему. Это будет учеба. Как раз наступило сейчас время для вас в Чентри Гилд, которое можете назвать «время вопросов и ответов». Вы свободны в попытке объяснить МНЕ причины подобного выбора.

– Э-э, – сказал крупный мужчина, напоминавший моряка. Он торопливо произнес междометие, и теперь стало заметно всем слушателям, что его голос, хотя и громкий, поставленный, был не бас, и не гул колокола. – Я, э-э, понимаю, что Альтернативные Законы по своей природе парапсихологическое явление. Может такое случиться, что вторжение простых, например, э-э, научных законов произведет подавляющий эффект на человека?

Я имею в виду другой сорт людей, которые способны преодолеть силу Альтернативных Законов, – он сделал быстрый вдох и добавил:

– Я имею в виду его существенные различия, так сказать.

– Нет, – одобрительно сказал инструктор.

– Нет? О! – человек сел, прокашлялся, скрестил ноги, достал носовой платок и громко высморкался.

– Область парапсихологии, – сказал инструктор, – только небольшая часть универсальности времени и пространства. Альтернативные Законы включают в себя это и много другое.

– Они думают, о чем говорят? – неожиданно спросил человек поменьше ростом, тоже напоминавший моряка. – Альтернативные Законы – другие законы. А единственный путь найти другие пути – избегать проторенный путь, нарочно.

– Совершенно верно, – сказал инструктор.

– Великолепно, – произнес басом молодой человек.

– Ну, и отлично, – сказал инструктор и оглядел присутствующих. – Никто из вас не получит большего, пока не продемонстрирует некоторые способности в области Альтернативных Законов. Это может быть парапсихология. Скажем, телепортация. Или, скажем, это может быть способность писать настоящие, великие стихи. Это может быть даже особенная чувствительность к нуждам растущих деревьев. Я не собираюсь создавать впечатление, что творчество – основа Альтернативных Законов или даже ключ к ним.

– Э-э, – произнес высокий моряк, – вы, конечно, не думаете, что мы сейчас начнем писать стихи, растить сады или телепортировать?

– Нет.

– В таком случае, э-э, вы думаете, – сказал высокий моряк, и на лбу появилась испарина, – что все эти вещи, чем бы они ни были, – часть, только часть Альтернативных Законов? Мы должны попытаться ими овладеть?

– Да, – подтвердил инструктор. – Очень хорошо. Но в любом случае это не полный ответ...

– Нет, нет, конечно, нет, – воскликнул большой моряк, улыбаясь и доставая носовой платок. Он продул свой нос, словно это была солдатская труба.

– ...не полный ответ, – продолжал инструктор. – На самом деле если и существует полный ответ, то я его не знаю. У каждого свое мнение. А теперь, – сказал он поднимаясь, – я думаю достаточно дискуссий на эту тему. Тем более, что мы не смогли точно выразить суть вопроса. Запомните, – его голос и манеры резко изменились, будто он протянул руку и накинул невидимый плащ, – жизнь есть иллюзия. Время, пространство и все остальное есть иллюзия. Ничего не существует, ничего, кроме Альтернативных Законов.

Неожиданно он прервал свою речь. Путешественники встали, как по команде и вереницей направились к выходу. Пол шел последним. Вдруг он почувствовал, что инструктор взял его за руку.

– Минутку, – попросил он. Пол обернулся. Тот подождал, пока три других человека выйдут из комнаты. – Вы совсем ничего не сказали.

– Да, это правда. Ничего не сказал, – согласился Пол.

– Можно спросить, почему?

– Если я правильно запомнил, то ключевое слово в книге Бланта «разрушить».

– Да, так.

– А мы, – сказал Пол, глядя на инструктора с высоты своего громадного роста, – говорили о созидании.

– М-м-м, – задумался инструктор, кивнув головой. – Я понял. Вы думаете, что кто-то лжет?

– Нет, – Пол почувствовал неожиданную слабость, отнюдь не физическую. – Мне нечего было сказать.

Инструктор уставился на него.

– Вы теперь единственный, кто ставит меня в тупик. Я не понимаю вас.

– Я имею в виду, что бесполезно болтать.

Инструктор снова покачал головой.

– Я все еще вас не понимаю, – произнес он. – Ну, да ладно, – он улыбнулся. – Как поется у нас в Чентри Гилд:

Он похлопал Пола по плечу:

– Иди, человек.

На этом они и расстались.

Вернувшись в свою комнату Пол не последовал совету Джейса оставаться там и никуда не отлучаться. Вместо этого он мягкой кошачьей походкой пробрался мимо комнаты дежурных в ортодоксальной части Станции. У него было только смутное представление о том, что происходит в трехступенчатом ускорителе, который протянулся на четверть мили в просторной пещере пятью уровнями выше.

Из газет и журнальных статей он получил общие знания, что в его функции входило гонять точку наивысшей энергии вперед-назад вдоль линии постоянного низкого уровня энергии, пока скорость точки не достигнет скорости света. В какой-то момент она скроется и превратится в точку вне времени. Если точно скоординировать работу здесь на Станции и на Земле, во Всемирном Инженерном Комплексе, то можно получить путь немедленной, мгновенной трансмиссии между этими двумя точками.

Так как точка вне времени имеет универсальные размеры, она может быть использована в сложном техническом процессе при транспортировке предметов любых размеров от основных станций на Земле до второстепенных здесь на Меркурии. По какой-то причине расстояние между станциями должно быть критически минимальным – Марс и Венера слишком близки к Земле. Уже пытались создать подобные станции, но идея провалилась. Инженерный Комплекс мог бы снабжать Спрингборд всем необходимым при помощи этого метода. Но на практике ничего не осуществилось, так как задачи Станции сводились к ремонту и экспериментам на своем конце связующей нити. Вместо помощи они получил твердый отказ.

Не только теоретически, но и практически возможен путь такой передачи. Послать живые существа, включая и человека, сложнее. Все, кто пробовал его, играли с безумием или смертью от физического шока. Даже если они избежали этого, то заставить их повторить то же самое было невозможно.

По-видимому, трансмиссия проходила в полном сознании. Человек чувствовал, как он достигает необыкновенных пропорций и воспринимает это как конец. Не помогло и применение известных ныне седативных средств или анестезии – это едва помогло избавиться от смертельного шока. Лекарство действовало на некоторых наркоманов, что было обещающим. Но скорая надежда немедленного открытия не просматривалась.

Тем не менее корабли стартовали к ближайшим звездам, где предположительно существовали подобные системы. Они несли автоматическое оборудование, способное по прибытии установить второстепенные принимающие станции на поверхности планет.

Все это коснулось Пола слегка. Он узнал конструкцию и прошел мимо, заметив только, что, минуя оборудование, он почувствовал мягкое приятное волнение, похожее на ощущение наэлектризованности воздуха перед грозой.

Оно исходит не только от избытка ионов, но от неожиданного контраста света и тьмы, от черных грозовых туч, нагроможденных в беспорядке на четверть ясного неба, от отдаленных раскатов грома и вспышек молний, неожиданного дуновения прохладного ветерка.

Пол оказался среди небольших коридоров и ограждений. Он прошел мимо двойных дверей. Стены были прозрачными, и к своему удивлению он увидел бассейн. Казалось, он существует отдельно от станции, наполненный голубой водой, напоминая о родной и далекой Земле.

Кантеле была одна в бассейне. Она грациозно шла по низким мосткам.

Пол приостановился понаблюдать, как она поплывет. Девушка не замечала его.

Она приближалась как раз к той стороне, где он стоял за стеклом. В купальнике она не выглядела слишком худой. На момент в нем шевельнулось ощущение одиночества.

Пол быстро отошел от стекла, до того, как она приблизится и увидит его.

На двери комнаты висела записка:

Ориентирование проходило в другом конференц-зале. Председательствовал мужчина лет шестидесяти. Он смотрел и действовал свысока, будто занимал пост академика. Он сидел на небольшом возвышении и смотрел на слушателей, которые пришли на встречу с ним вместе с инструктором по Альтернативным Законам. Кроме них здесь находились еще шесть человек. Среди них была молодая жизнерадостная девушка, не очень симпатичная, но удивительно подвижная и бодрая. Председатель, он представился Леландом Минолтом, еще не начал лекцию. Он предложил сначала задать ему вопросы.

Наступила обычная в таких случаях пауза. Затем заговорил человек, которого Пол еще не встречал:

– Я не понимаю связи Чентри Гилд с Проектом Спрингборд и здешней Станцией.

Леланд Минолт внимательно вгляделся в него, словно сквозь невидимые очки.

– Это, – произнес он, – непререкаемая истина, а не вопрос.

– Ну, хорошо, – сказал мужчина. – Тогда такой вопрос. Чентри Гилд отвечает за Станцию Спрингборд или за работу средств по движению между звездами?

– Нет, – ответил тот.

– В таком случае, что вы здесь делаете?

– Мы здесь, – ответил Минолт не спеша, скрестив руки на немного полном животе, – потому что машина – не человек, – извините, – он кивнул девушке, – не живое существо. Живое существо, если поместить его или ее на место, подобное Меркурию, в условия, которые полностью отвечают его потребностям и целям здесь, поздно или рано заставит кого-либо ответить на вопрос: какая связь? – он с улыбкой посмотрел на задавшего вопрос. – Затем когда вы дадите ему ответ, он едва ли удовлетворит его и обязательно вызовет дальнейшие размышления. Вот что произойдет, если вы получите информацию.

Раздался общий смех.

– Ладно, – сказал спрашивавший, – любой из вас может оказаться в моем положении. Но вы не ответили на мой вопрос.

– Совершенно верно, – согласился Минолт. – Понимаете ли, человеческая сущность реагирует подобным образом, так как имеет врожденную любознательность. Машина, назовем ее технологическое чудовище, может иметь любые другие качества, кроме врожденной любознательности. Этот талант присущ только человеку.

Он снова остановился. Все молчали.

– Наш мир, – продолжил он, – в настоящее время в крепких лапах технологического чудовища, голова которого, если ее так можно назвать, Всемирный Инженерный Комплекс. То чудовище противостоит нам и умеет слишком хорошо сводить счеты с нами через каждое новое приобретение. Мы платим каждый раз, когда пользуемся общими средствами передвижения, едим или платим за проживание. Это он может, пока мы живем на Земле. Комплекс поддержки оборудования здесь, на Спрингборд, официально является Главным Комплексом Возвращения на Землю. Но на самом деле между этими двумя планетами нет связи иной, кроме транспортировки и коммуникации, – при этом он улыбнулся.

– Итак, – продолжил Минолт, – мы скрываемся здесь под крышей Спрингборд. Нас не интересует ее работа. Это только укрытие. Конечно, мы не спрятаны от глаз рабочих Станции, которые не являются членами Чентри Гилд. Но ведь механизмы не смогут вести себя так, как человек. Если ничего другого нет, то остается только притворяться. Не прятаться же нам по углам только из-за того, что всегда найдутся враги.

Поднялась рука. Слегка повернувшись, Пол увидел, что это просила слова та жизнерадостная девушка.

– Да? – спросил Минолт.

– Это не имеет значения, – сказала она. – Всемирный Инженерный Комплекс управляется людьми, а не машинами.

– Но вы напрасно думаете, что Всемирный Инженер и его команда управляют. Нет. Управляют научные физические законы нашего времени, которые в свою очередь находятся под контролем Комплекса Земли – это название, по-моему, подходяще, без которого наука не могла бы существовать.

Она нахмурилась.

– Вы имеете в виду, – она поежилась, словно окунулась в холодную воду, от дикого предположения, – что Главный Комплекс имеет РАЗУМ?

– О! Я совершенно уверен, что можно так сказать, – одобрительно сказал Минолт. – Фантастический объем знаний, конечно. Но так же и что-то вроде зачатков разума. Но вы не это хотели спросить. Ваш вопрос таков: имеет ли Главный Комплекс – Супер-Комплекс, как многие его стали называть, – свое «я», осознанную индивидуальность и свои личные свойства?

– Ну... да, – сказала она.

– Я так и думал. Ответ, леди и джентльмены, поразителен. Да, имеет.

Группа людей в зале, которая собралась было послушать серьезный умный диалог между молодой девушкой и Минолтом, вдруг вскочила и недоверчиво загудела.

– О, конечно, не то чувство, что свойственно человеку, – Минолт постарался их успокоить. – Я не хочу вас обидеть. Но наверняка вы все признаете, что рано или поздно трудность должна быть преодолена. И для этого машина должна обладать способностью анализировать. А почему и нет? Очень удобно иметь машину, которая умеет рассуждать и, следовательно, защищать себя от ошибок...

– Ну, знаете ли, – сказал крупный компаньон Пола по предыдущей встрече, – в таком случае я ничего не понимаю. Вот что. Подразумевалась проблема управления, которую мы желали избежать. Да?

– Я, – сказал Минолт, уставясь на мужчину, – объяснял личные свойства Главного Комплекса.

– Ах, да, я понимаю теперь, – сказал крупный мужчина и сел на место.

Он опять громко высморкался.

– Вы задали хороший вопрос, – сказал Минолт, – но несколько преждевременный. Сейчас вы должны уяснить, что я понимаю под значением «личность машины». Представьте растущий Комплекс компьютерного оборудования там, на Земле, как животное, чья цель – освоить больше и больше функций, чтобы сохранить жизнь и улучшить ее. Оно разрастается, пока не превратится в СРЕДСТВО, без которого человек не может существовать. Оно растет, пока определенное число независимых мыслительных способностей не наполнит его. Только это не обеспечит чудесную погоду для Калифорнии, так как позже она вызовет ливни с градом, на пшеничные поля Канады.

Размышляем дальше. Какая следующая ступень эволюции?

– Инстинкт самозащиты? – быстро спросила девушка, пока великан прокашливался, готовясь к своему «э-э».

– Совершенно верно.

– Э-э, мне следует думать, что действия человека мешают его мыслям, как песок, попавший в двигатель, так?

– Будет ли машина иметь большую силу воображения? – снова спросила девушка.

Они оба смотрели на Минолта, который сидел расслабившись.

– Я не имел в виду обычное воображение, – сказал он, когда девушка приготовилась задать новый вопрос. – Главный Комплекс – это благожелательный Монстр, чье единственное желание – заслонить нас от излишеств сервиса. Он обладает подобием механического разума без определенного местоположения, инстинктом защищать себя и свои возможности продолжать контроль над безопасностью человека. С этим считаются не только люди из Чентри Гилд, но и все те, чья независимость проявляется в отношении наркотиков, объединений в культовые общества или других действий, не связанных с машинами.

Он посмотрел на слушателей в заднем ряду:

– Вы согласны?

Пол повернулся и увидел смуглого молодого человека.

– Кажется, – сказал тот, – глупо противопоставлять груду сложной техники всем этим тревогам.

– Мой дорогой юный друг, – обратился к нему Минолт, – мы в Чентри Гилд отвергаем не груду техники, а идею. Идея формировалась сотни лет. Она заключается в том, что счастье человечества состоит в укутывании его плотнее и плотнее в пеленки технологической цивилизации. – Он остановился.

– Я думаю, на сегодня этого достаточно. Надеюсь, что вы все обдумаете.

Он спустился с кафедры и направился к двери. Слушатели тоже поднялись и начали выходить. Когда Пол подходил к выходу, он поймал взгляд девушки.

В это время она говорила великану, держа его за пуговицу:

– Я думаю, ты совершенно не прав в отношении силы воображения.

Глава 4

– Вы раньше держали в руках взрывчатку? – спросил худой инструктор с загоревшим лицом. Он показал пластиковую коробку со взрывчатым желеобразным веществом и шнуром на три минуты.

– Да, – ответил Пол.

Он стоял на краю искусственно сделанного ущелья шириной футов пятьсот. Через него был переброшен тонкий длинный веревочный мостик с секциями из сплава металлов. Конец моста, где стояли Пол и инструктор, скреплялся деревянной опорой в форме длинного ящика, наполненного камнями.

Эта опора протянулась на пятнадцать футов от края обрыва.

– Это количество желе, – сказал инструктор, взвешивая его в руке, – можно легко унести в кейсе, и еще останется место для других вещей, чтобы он выглядел тяжелее. Ему вполне по силам разрушить два или три крепления или одну-две металлические секции. Что вы думаете насчет того, чтобы разрушить весь мост с его помощью?

Пол еще раз взглянул на мост. В последние дни, а со времени первого занятия прошло уже девять дней, слушателям было предложено странное разнообразие предметов, некоторые из которых, казалось, не имели никакого отношения к Чентри Гилд. Самое большое занятие длилось двадцать минут, а полученная информация была невразумительной. Пол пришел к мысли, что назначение этой сессии заключалось в проверке группы путешественников.

От занятия к занятию выяснялось, что люди здесь собрались совершенно разные. Некоторые, он уверен, были звонари. Вероятно, надо было не только дать элементарные сведения, проверить, но и развенчать этих пустозвонов, поощрить наиболее способных. Некоторые занятия были полной чепухой.

А это занятие – один на один с инструктором, взрывчатое вещество, искусственный мост, построенный по подобию земного. Что это? Проверка?

Учеба? Очередная чепуха или что-то еще?

Модель была выполнена великолепно. Для декорации, которой она являлась здесь, глубоко под поверхностью Меркурия, в скале, она казалась слишком роскошной. Пол увидел ущелье глубиной по крайней мере футов восемьсот. Из него слышался отдаленный шум узкой горной реки. Безоблачное небо, прозрачный воздух – настоящий сухой горный воздух.

Возникал вопрос: что здесь настоящее, а что искусственное. Взрывчатка была настоящей, в этом Пол был точно уверен. Но ее надо было установить в небольшом подземном помещении. Взрыв привел бы в действие Альтернативные Законы и заставил их на деле доказать свое существование. Иначе Пол и инструктор не сумеют выжить после взрыва.

Пол положил руку на деревянную опору и оглядел край отвесной скалы.

Глубина поражала воображение, вызывая острое ощущение. Это было проверкой его чувствительности. Насколько значительная, он еще не мог сказать. Он ПОЧУВСТВОВАЛ глубину, там, ниже скалы. Но с другой стороны, под рукой предметы были фальшивыми, хотя и твердыми.

– Я не специалист по мостам, – сказал Пол. – Но это декорация. Трюк должен разнести этот конец моста на куски. А если он упадет, то и весь мост рухнет в ущелье.

– Нормально, – одобрил инструктор. – А какие твои действия при попытке разрушить мост?

– Я думаю, – Пол указал на то место, где конец опоры соприкасался с металлической балкой в пятнадцати футах от этого края, как раз над ущельем. – Если мы отсоединим их... Используя более точные термины, можно сказать так: продольная балка идет по левой стороне моста; прогнувшись под тяжестью своего веса, он перевернется, освободит другую балку. Затем весь конец упадет.

– Хорошо, – инструктор протянул коробку Полу. – Давай посмотрим, как ты это сделаешь.

Пол еще раз взглянул на мост. Затем засунул коробку за пояс и пополз вдоль балки крепления. Обрубок левой руки мешал ему, но не так сильно, как могло бы показаться со стороны. Сила правой руки была такой огромной, что она могла поднять вес тела.

Когда он дополз до камня, прикрывающего балку, то остановился, якобы отдохнуть. На самом же деле – обдумать все как следует.

Мост, он все-таки чувствовал это, был ненастоящим. Он осторожно освободил шплинт от крепления, на котором отдыхал, и бросил вниз. Тот летел долго, пока не исчез из виду, футов 30-40. Да. Глубина под ним была настоящей. Он еще раз посмотрел на то место, где надо укрепить взрывчатку.

На обратный путь останется всего три минуты.

Следует встать на последнюю балку поддерживающей опоры. Пол продвинулся дальше. Ухватившись за прямую перекладину, он осторожно свесил ноги, давая им отдых.

Затем он стал сжимать рукой перекладину. Все крепче и крепче... Двумя ногами надавил на балку. Раздался треск сломавшегося дерева... Балка полетела вниз, а он повис на руке, успев ухватиться за перекладину. Он проводил взглядом летящую балку, на которой только что стоял.

Все еще продолжая висеть, он огляделся, стараясь найти, где она крепилась к верхней при помощи металлического соединения на четырех толстых заклепках. Но отверстий от заклепок не было. На дереве не осталось ни отверстий от них, ни хотя бы обломанных концов. Он заметил только обломанный конец деревянного бруска длиной в четверть дюйма.

Пол легко подтянулся на перекладине. Мост стоял крепко и неподвижно он не перевернулся, как ожидал Пол, на своих креплениях. Он вернулся обратно к инструктору и протянул ему коробку.

– Ну, что? – спросил Пол.

– Мы сейчас поднимемся в офис. Не знаю, что скажет учитель, решать предстоит ему. Но, насколько я осведомлен, могу сказать, что тебя можно поздравить с окончанием.

Они покинули бутафорские горы, поднялись на саму Станцию. У Пола было ощущение, что они находятся, если не на поверхности, то очень близко от нее. Через секунду-другую это предположение подтвердилось. Они вошли в просторную комнату для отдыха с настоящими окнами, а не экраном. Он увидел желтую поверхность Меркурия вокруг Станции с двойным освещением и каменным хаосом.

Джейс был здесь вместе с Хебером, светлоусым человеком. Кроме них были еще двое, их Пол не знал.

Инструктор попросил его подождать, а сам отошел и говорил с теми людьми несколько минут. Голоса были тихими, и Пол ничего не расслышал.

Затем Джейс подошел один, а те другие направились к столам, где и стали изучать в деталях, судя по их энергичному разговору, результаты тестов.

– Пойдем к окну, – сказал Джейс. Стройный смуглый молодой человек чувствовал себя свободно как никогда, хотя его походка осталась такой же мягкой, «кошачьей». – Садись.

Пол сел в низкое удобное кресло. Джейс занял другое напротив.

– Поздравляю. Теперь ты член Чентри Гилд. До своего первого визита ко мне ты получил заключение психиатра о себе и о потерянной руке. Теперь я расскажу тебе настоящее положение дел с точки зрения того, кто знаком с Альтернативными Законами.

Он остановился.

– Ты хотел что-то сказать... – заметил он.

– Нет, – ответил Пол.

– Ну, ладно. Тогда вот что. Ты обладаешь способностью, подходящей Альтернативным Законам. Это, вероятно, парапсихология. При первой встрече я тебе сказал, а у меня способность при необходимости определять основную черту характера, что твоя самоуверенность поразительна.

Пол помрачнел. Он уже забыл, что Маг о нем так когда-то сказал. Уж этого-то он никак не мог допустить по отношению к себе.

– Теперь я понимаю, почему тебе следовало быть таким, – говорил Джейс. – Я не знаю, и никто из нас точно не скажет о возможностях или о пределах твоей способности. Твоя способность – использовать Альтернативные Законы для защиты от смерти. Мы использовали все способы, чтобы убить тебя, ставили в такие условия, что надежды на спасение не оставалось. Ты все преодолел. Скажи, ты смог бы объяснить словами свою догадку, что мост построен совсем недавно? Я не прошу объяснения, а только спрашиваю: ты МОГ бы объяснить это мне?

– Нет, – медленно произнес Пол. – Не думаю.

– Мы тоже так считаем. Ну, а что ты будешь делать со своей способностью, когда выйдешь отсюда – дело твое. Я же думаю, есть объяснения тому, что пересаженная рука не приживется на левой стороне.

Твоя защитная способность видит долю опасности для тебя в новой руке. Если ты определишь точно эту опасность, то, возможно, и сможешь доказать обратное. Тогда новая рука прирастет. Но, как я уже сказал, решать тебе. И вот что еще...

Он замолчал. Пол впервые увидел его в нерешительности.

– Послушай. Запомни, теперь ты полноправный член Чентри Гилд. Мы не вмешиваемся в твои дела здесь так, как делали это на Земле. Если ты вернешься, то должен будешь помешать полиции в расследовании убийства Кевина Мэлорна, того человека в Кох-и-Нор, которого ты ударил.

– Я был удивлен, – сказал Пол.

– Тебе не надо больше удивляться. Отдел покупок в музыкальной секции библиотеки в Директории Комплекса Чикаго имеет теперь запись, что ты находился там и слушал пластинку в момент убийства. Тебе надо будет просто неожиданно появиться и добавить устное показание. Так как записи делают машины и они считаются достоверными, то уже через час или около этого после возвращения в Чикаго не останется и сомнения в твоей непричастности.

– Согласен, – кивнул Пол. – Запись песни... Это не та ли песня в исполнении Кантеле, что-то вроде «В яблоневом покое...»?

Джейс нахмурился.

– Да. Именно эта. А почему ты спросил?

– Да так. Я слышал ее, но всегда не до конца.

– Это вполне естественный выбор. Это объяснимо, так как мы с Кантеле старые друзья, а песню написал для нее Блант.

– Блант?

– Что удивительного? – усмехнулся Джейс. – Ты разве не знал, что Гильдмастер пишет музыку?

– Нет.

– Он многое умеет делать, – суховато произнес Джейс. – Ты можешь вернуться на Землю таким же свободным, как и прежде. Одно исключение – как член Союза, ты должен выполнять приказания, мои, например.

– Я понял, – помрачнел Пол.

– Согласен? – Джейс при этом вздохнул. – Я не сомневаюсь. Но что за дьявольский вид у тебя? Наберись терпения еще на пять минут.

– Ладно.

– Вот и хорошо. Человечество сделало рывок во времена Ренессанса. Он буквально все перевернул. В те времена возникли два явления. Одно – просвещенное население встало на путь технологического развития. Люди искали путь к улучшению жизни, улучшению быта, они хотели накормить и одеть себя при помощи машин.

– Разве это плохо?

– Нет, нет. Ничего нет плохого в протезе, если это единственный выход. Но лучше ведь иметь руку из плоти и крови, не так ли?

– Продолжай, – сказал Пол.

– Тем не менее, естественная роль техники во времена индустриальной революции начала меняться. Она превратилась не в средство для достижения цели, а сама стала частью этой цели. Процесс начался в XIX столетии, и его вершиной оказался XX-й век. Человеческие запросы сводились к оказанию технических услуг, и техника это делала, но всегда ценой, немного превышающей цену внутренних сил человека. И теперь техника стоит на втором месте после религии. Мы погрязли в ней и убеждаем себя, что это единственно возможный способ существования, что других путей не существует.

– ...Я – начал было Пол и умолк.

– Да, «я», – сказал Джейс. – Высокомерное «я» с врожденной способностью к выживанию. Но другие люди не похожи на тебя.

– Я не это собирался сказать, – возразил Пол.

– Не имеет значения. Дело не в тебе, а в угрозе миру, который находится во власти разрастающейся технической системы.

– Которую Чентри Гилд собирается разрушить, – добавил Пол.

– Разрушить? Союз был создан Блантом против разрушения, которое ведет техническая система.

– Ты так говоришь, будто ваши единомышленники жили в иной, не в технической системе.

– Совершенно верно, – спокойно ответил Джейс. – Они живут в ней так же, как и ты.

Пол испытующим взглядом посмотрел на Мага, но на его темном лице светилась искренность.

– Я сказал, что возникли две вещи в эпоху Ренессанса. Одна из них корни единой системы, которая нам дает технический прогресс, которая утверждает, будто существует только один способ жизни Человека. Другое важное явление – все остальные системы, принцип свободы, который лежит в основе Альтернативных Законов. Первое принижает человека, делает его придатком машины. Второе признает его превосходство.

Он посмотрел на Пола в ожидании протеста.

– Я не согласен с идеей унижения, – сказал Пол.

– Бок о бок с этим, незаметно для большинства, пока инженеры вместе с дядюшкой Чарли сотворили из машины божество, несколько талантливых людей доказали, что Человек уже достиг этого уровня. Гениальность присутствовала во всех поколениях. И сейчас Гений движет Альтернативными Законами. Только позже машина стала более сильной и начала вытеснять гениев, что и привело к настоящему положению дел, Пол.

– Этому мы положим конец, навсегда, – сказал Пол.

– Шутка неуместна.

– Извини.

– Ну, ладно. Ответь мне. Представь, что ты принадлежишь к поколению, живущему пятьдесят лет назад. Твои способности могут позволить иметь что-то большее, чем остальная масса людей того времени. Что произойдет?

– Я слушаю очень внимательно.

– Такой человек может попасть под общее влияние и сам в себе погубит эти способности их отрицанием. Или наоборот, он сможет подняться над общим мнением, удержаться на плаву, развив свои мускулы до совершенства. Согласен?

Пол кивнул.

– Другими словами, он может выиграть, а может и проиграть в личной борьбе с мнением общества. В обоих случаях он разрешит проблему. – Джейс посмотрел на Пола. Тот опять кивнул.

– Но сейчас такой человек поднимается не против позиции своих товарищей. Он поднимается против позиции, приведшей в чувство технического монстра и неразумно в нем растворившейся. Его нельзя оправдать. Но его нельзя и осуждать. Он не может выиграть, так как нельзя побороть бульдозер голыми руками. Но он не может и покориться, так как бульдозер не понимает покорности. Он понимает только совершенную работу. – Джейс наклонился вперед. Обе его руки лежали на коленях. Волнение передалось Полу резко, как поразившая цель стрела.

– Ты не понимаешь? – спросил Маг. – Чентри Гилд был создан, потому что техническая система старалась убить людей, принадлежавших ему. Убить по одиночке, но всех, – его глаза вспыхнули. – Точно так же она пыталась убить тебя!

Пол долго смотрел на него.

– Меня? – наконец произнес он.

– Предупреждение погоды, которое ты тогда не понял в лодке, временное нарушение движения вагонеток в шахте, заблудившийся автомобиль, который внезапно остановился посреди улицы, открытой для марширующей толпы. Да, – добавил он, когда Пол удивленно вскинул брови, – мы следили за тобой. Это только часть войны между нами и технической системой.

– Понимаю, – произнес Пол.

В голове проносились воспоминания.

– И ты участвуешь в этой борьбе на стороне Чентри Гилд, нравится тебе это или нет. Мы бы желали твоего активного содействия. Если твоя способность велика, то ты станешь более ценным для Союза, чем кто-либо другой.

– Почему?

Джейс немного рассердился:

– Я не скажу тебе этого. СЕЙЧАС, конечно, – произнес он. – Не имею права. Ты доверил себя Союзу – это так. Постарайся стать Магом, Гильдмастером в Союзе. Мы проверим тебя. Если пройдешь испытания, то спустя некоторое время узнаешь, что можешь сделать для Союза. Ты это услышишь от единственного человека, который сможет руководить тобой. Это сам Гильдмастер, Уолтер Блант.

– Блант?

Пол почувствовал, как это имя соединилось с событиями здесь на Меркурии, на Спрингборд. Он испытал незабытый еще приступ гнева и грусть одиночества, и затем появилось твердое решение встретиться с Блантом лицом к лицу.

– Конечно, – продолжил Джейс. – Кто еще может дать распоряжения Мастеру? Только Блант.

– Я посвящен, – сказал Пол. – Мои обязанности?

– Ну, – произнес Джейс, снимая руки с колен и выпрямляясь, – я же сказал тебе: нам нужна твоя способность – защита от смертельной опасности. Ты преодолел все препятствия, которые казались непреодолимыми. Наш следующий шаг – серьезно испытать возможности Чентри Гилд за его пределами без спасительной лазейки. Вот тогда посмотрим, сумеешь ли ты выбраться сам.

Глава 5

Пол вернулся в Чикаго Комплекс, по легенде, из путешествия на каноэ вдоль побережья Канады до великих Озер. Его доставили в полицию, где он подтвердил свое пребывание ВО ВРЕМЯ УБИЙСТВА в музыкальной секции отеля.

Человека того он не знал. Один из репортеров, любитель газетных сенсаций, небрежно спросил, уедет ли он сразу после снятия обвинения полицией. Пол в это время направлялся к стоянке автомашин на конечной остановке около Полиции.

– Как они отреагировали на неудавшуюся попытку встретиться лицом к лицу с убийцей?

– Отстань, – ответил Пол, садясь в двухместную машину, и уехал.

Репортер подумал и стер ответ с кассеты – он был слишком дерзок.

– Я освобожден, конечно, – говорил он минуту спустя в диктофон. – Тем не менее, зная методы современной полиции и ее снаряжение, я никогда не сомневался, что они установят мою невиновность. – Он положил диктофон в карман и вернулся в здание.

Пол, рассказав все Джейсу, который тоже вернулся на Землю, получил распоряжение снять комнаты недалеко от площади Сантаден и отдыхать. Он так и сделал. Прошло несколько недель вынужденного безделья, во время которого он ложился поздно. Пол бродил вокруг Комплекса, пропитываясь чувствами. Он ощущал Комплекс, толпы народа и постоянно ждал, когда же наступит час очередного испытания.

Но этот момент задерживался. Казалось, о нем совсем забыли в Чентри Гилд, хотя Джейс, с которым он встречался, и Кантеле – он видел ее один-два раза – находились в активном, приподнятом настроении.

Во время одной из встреч Пол поинтересовался, как можно увидеться с Блантом. Джейс ответил откровенно грубо, что, когда надо будет, он узнает.

У Бланта, как догадался Пол, не было постоянного адреса. Мгновенным решением он сам определял свое местонахождение. О нем знали лишь самые близкие, такие, как Джейс и Кантеле.

Первую неделю мая Пол встретил в Долинах Висконсина под предлогом охоты на белок. Он уже устал в ожидании испытания, обещанного Джейсом, и выбросил его из головы. Но та его частица, которая отвечала за безопасность, не забыла.

В полдень он сидел спиной к стволу серебристого клена, чуть задремав под лучами сильного весеннего солнца на чистом голубом небе. Вокруг него валялась масса газет и журналов. Ружье лежало на коленях. Крутая скала из гравия в пятьдесят футов высилась над кленом, а перед собой он ясно видел широкое поле сквозь небольшую крону тополя. На темной почве уже вовсю зеленели свежие всходы.

Обстановку он оценил мгновенно. Сработала непроизвольная самозащита.

На склоне в деревьях он увидел белок. Сначала они остерегались приближаться к Полу, но потом, не зная бед, которые приносит любопытство, они стали резвиться и добывать пищу совсем рядом с ним, сидевшим неподвижно. И тут вдруг одна из них стремительно выскользнула из-за тонкого ствола тополя не далее 15 футов, села и смело уставилась на него.

Пол знал такие знаки внимания, и они ему были приятны, но на это раз он испытал большое желание убить. Моральное осуждение такого поступка не годилось. Он имел большее. Он сейчас пытался отыскать мотив. Он почти угадал его – ампутация, произведенная самому себе. Он угадал его в тот момент, когда позволил себе поворошить воспоминания. Он наслаждался теплом земли, окружавшим его светом и движением.

Постепенно мыслительный процесс обратился к периодике, что он принес с собой. Ничего особенного и ценного не встретилось. Но в общем публикации подействовали на него ужасно.

Он поражался, как, обладая уникальным даром чувствовать несчастья, он не видел этого раньше.

Публикации пестрели статистическими данными о бедствиях. Проверкой в одной из школ было обнаружено, что семь процентов из учеников в восьмилетнем возрасте страдают психическими расстройствами. Уровень преступности оставался одинаковым пятьдесят лет, а в этом году подскочил на двадцать три процента. Это в мире, где есть все необходимое для жизни и даже больше. Число самоубийств тоже резко возросло. Процветали культовые науки. Истерия, подобная марширующим обществам, усиливалась. Рождаемость упала.

Статья за статьей или вскрывала ситуацию, или предлагала метод индивидуального приспособления к ситуации.

Но все же – Пол посмотрел еще раз страницы – было достаточно других тем: спорт, новости, юмор, искусство, науки. И не каждый обратит внимание на печальные заметки среди потока статей о достижениях.

Пол помрачнел. Он не доверял тому, что читал или слышал от людей. Он верил только тому, что сам мог проверить прикосновением чувства. Ему теперь пришло в голову, что он может ощутить что-либо из этого списка несчастий. Хоть слабый тон. Иначе где же справедливость?

Он отшвырнул газетные листы и теперь сидел, прикрыв глаза от лучей солнца, пробиравшихся сквозь негустую листву. Он ощущал вес ружья на коленях так же ясно, как мирный шум леса.

Белка-путешественница выскочила на открытое место к двум другим. Так как Пол сидел без движения, то она сделала неожиданный прыжок к носку левого охотничьего сапога и стала его обнюхивать подвижным черным носиком.

Две другие тоже оказались рядом. Человек в своих стремительных порывах, размышлял Пол, тоже похож на белку, и каждое новое открытие кажется ему способным перевернуть мир. Каждое новое отступление вызывает отчаяние. Он взглянул на белок. Теперь все три изучали ружье. Оно было нацелено вверх, выше правого колена, на уровне их очаровательных глазок.

Он постарался поставить себя на их место. И через секунду его желание вылилось в фантастическую картину атаки и защиты, сна, голода и чего-то другого, незнакомого.

Другая белка вдруг подбежала к нему, спрыгнув с дерева. Как только она оказалась рядом, те три первые разом, как по команде распушили хвосты и умчались на верхушку скалы. Ружье вскинулось, ствол, поднявшись, больно ударил Пола в левую сторону груди.

В тот же момент белка-путешественница прыгнула прямо на спусковой крючок ружья.

Это случилось. Очень быстро. И в одно мгновение с выстрелом рука Пола ожила в стремительном движении. Его длинные пальцы схватили эту белку и сжали горло.

Наступила тишина. Пол обнаружил, что стоит, ружье упало. Кругом разбросаны газеты. И ни единой живой души. Пол все еще держал мертвую белку в руке. Он почувствовал сильный беспощадный удар сердца в груди. Он взглянул на белку. Небольшие черные глазки животного были крепко закрыты, как могли бы быть закрыты у любого живого существа, втянутого в опасное дело, в сражение с неизвестностью.

Где-то внутри кровоточила рана. Его глаза потускнели. Солнце моментально спряталось за тучу, а лес потерял краски. Пол осторожно положил маленькое серое тельце около ружья и погладил мягкую шерстку. Он поднял ружье за холодный металлический ствол и побрел среди деревьев.

Когда он вернулся в апартаменты Комплекса Чикаго, Джейс был уже там и ждал его.

– Мои поздравления, – сказал Джейс, – Маг.

Пол взглянул на него. Непроизвольно тот отступил.

Глава 6

Через несколько дней Пол узнал, что теперь входит в состав «Кабинета Союза», который действовал под непосредственным руководством Бланта. Кроме него здесь были Джейс, Кантеле, Бартон Маклауд – массивный человек, напоминающий палаш, которого Пол видел у Джейса и скользкий серый, скрытный человечек по имени Это Уайт. Уайт, кажется, был сюда послан по заданию Кирк Тайна. И первое, что он сделал – это пригласил Пола встретиться с Тайном и побеседовать с ним о работе во Всемирном Инженерном Комплексе.

Они встретились утром в залитом солнцем кабинете Тайна на двухсотом этаже.

– Я думаю, – начал Тайн, – вам интересно, почему я без раздумья пригласил члена Чентри Гилд работать со мной? Садитесь, садитесь. И ты тоже, Этой.

Пол и Этон Уайт уселись в удобные кресла. Тайн тоже сел, вытянув длинные ноги. Он выглядел сейчас, как хорошо натянутая тетива, не обремененная работой. Его глаза под тонкими бровями с пониманием смотрели в упор.

– Да, я был несколько удивлен, – сказал Пол.

– Есть несколько причин. У вас никогда не возникало желания изменить настоящее?

– Изменить настоящее?

– Это невозможно, – сказал Тайн почти весело. – Хотя небольшая кучка людей думает об этом и не соглашается с фактом. Нельзя его изменить, не изменив истории. Затронув даже небольшую долю настоящего, нельзя не задеть прошлого.

– Я понимаю, – сказал Пол. – Вы полагаете, что сначала надо изменить прошлое.

– Вот именно. И об этом реформаторы забывают. Они говорят об изменении будущего, будто, сделав это, совершат новый великий подвиг.

Чушь. Только наше главное дело – забота о жизни людей – меняет будущее.

Фактически, это все, что можно изменить. Настоящее – это результат прошлого. И если бы мы могли издеваться над прошлым, то кто отважится сделать это? Измени крошечную его часть, и тут же все настоящее разобьется вдребезги. Ваши великие реформаторы обманывают себя. Они говорят об изменении будущего, а на самом деле имеют в виду настоящее, в котором сами живут. Они не понимают, что собираются сдвинуть мебель, прибитую к полу.

– Итак, вы думаете, что деятельность Чентри Гилд напрасна?

– По сути да, – сказал Тайн и придвинулся.

– О! Я хочу, чтобы вы знали – у меня высокое мнение о Союзе и его членах. И у меня есть нечто большее, чем высокое мнение о самом Бланте.

Уолтер внушает мне трепет, и я не противлюсь этому. Но это не отрицает факта, что он идет по ложному следу.

– Вы знаете, то же он думает и о вас.

– Конечно! – согласился Тайн. – Он вынужден. Я уверен, что настоящее нельзя изменить, поэтому я сосредоточился на изменении будущего. Упорным трудом, используя открытия и прогресс.

Пол заинтересованно посмотрел на него:

– Что вы думаете о будущем?

– Утопия. Настоящая утопия. Это проблема настоящего, как вы знаете. Мы достигли при помощи технологии и науки практической утопии. Одно нас беспокоит – мы еще не приспособились к ней. Мы все еще думаем, что где-то должна быть ловушка, что-то, что надо преодолеть. Это беспокоит и Уолтера, между прочим. Он не может отделаться от ощущения, что должен бороться против чего-то невыносимого. А так как он не может определить это нетерпимое, то взялся за борьбу против того, что как раз бесконечно желаемо – комфорт, свобода, здоровье, – над чем мы работали столетиями.

– Понимаю, – Пол на секунду нахмурился, вспомнив небольшую серую белку. – Вы не слишком беспокоитесь об увеличении числа преступлений, самоубийств, нарушений психики и так далее?

– Я учитываю их. Но не БЕСПОКОЮСЬ по этому поводу, – сказал Тайн, наклоняясь вперед с желанием поспорить. – В Супер-Комплексе мы создали уникальные станки, каких человечество еще не видало. Они решат все его проблемы. Беру только несколько поколений, без сомнения. Но, возможно, мы существенно уладим эмоциональную реакцию, которая является причиной ваших доводов.

– Эмоциональную реакцию?

– Конечно! Впервые в истории человечества людям будет не о чем беспокоиться, нечего бояться. Разве не удивительно, что над людьми довлеют особенности уклада жизни?

– Я не верю, что причиной всех бед, о которых написано в прессе, является уклад жизни.

– Да, это не так просто, – Тайн уселся поудобней. – В человеческом характере живут сильные стихии. Религия одна из них. Она в основе всех сект и культов. Склонность к истерии и многолюдным сборищам родила марширующие общества. Наступает социальный взрыв. Но так как Утопия еще слаба, то нет причины не бежать табуном. Как я сказал, одно-два поколения мы будем основательно работать.

Он остановился.

– Ну, – произнес Пол, когда ему надоело, – это все очень интересно. Я понимаю, что вы стараетесь обратить меня в другую веру.

– Вы правы, я не согласен с Уолтером, но он забирает все лучшее себе. Этон – вот один из примеров. И бедный Мэлорн тоже был членом Союза.

– Мэлорн! – он внимательно посмотрел на Всемирного Инженера.

– Да... Я должен извиниться, что на вас пало подозрение в убийстве Мэлорна. Ошибка полицейской техники, а я отвечаю за надежность в работе всей техники.

– Но не потому же вы предлагаете мне работу?

– Само собой разумеется, нет. Но Этон очень высоко о вас отзывается и говорит, что вы отнюдь не ослеплены теориями Бланта. Я желаю получить возможность обсудить с вами мою точку зрения, если вы, конечно, не против.

И, несомненно, Блант обрадуется, узнав, что вы были здесь. Видите ли, он думает, что надувает меня, прямо и откровенно подсаживая мне своих людей.

– А вы думаете, – сказал Пол, – что обводите вокруг пальца его.

– Знаю, – улыбнулся Тайн. – У меня есть умнейший друг, который тоже так говорит.

– Кажется, мы договорились, – сказал Пол и встал. Тайн и Этон поднялись вместе с ним. – Я был бы рад встретиться с вами еще раз, умнейший друг.

– Как-нибудь встретимся, обязательно, – Тайн протянул ему руку. – Рекомендация этого человека поставила точку в выборе вашей кандидатуры, – добавил он, указав на Этона.

Пол быстро взглянул на него. При последних словах что-то неуловимое мелькнуло в его облике. Словно лезвие блеснуло на солнце на мгновение.

– Я обдумаю ваше предложение, – сказал Пол.

Этон проводил его.

На улице они расстались. Этон вернулся на работу. Пол отправился к Джейсу.

Когда он переступил порог апартаментов Джейса, пряча ключи в карман, то услышал голоса. Один принадлежал Джейсу. Но другой – он резко остановился, услышав его, – был глубокий, звучный, сардонический голос Бланта:

– Я понимаю, Джейс, ты считаешь меня иногда ни больше, ни меньше, как повесой. Однако ты с этим должен мириться.

– Я совсем не это имел в виду, Уолт! – голос молодого человека был требовательным и жестким. – Кто же осмелится устанавливать ВАМ правила? Если только я узнаю, что вынужден сдать должность, то попрошу объяснения.

– Если ты уйдешь, то только по своему желанию, а не иначе. Кто-то вошел?

Последние слова застали Пола входящим в комнату отдыха. Стенной проем в комнате Кантеле был открыт, и через него Пол видел широкие плечи и спину Бланта, темное лицо Джейса над ним.

– Мистер Форман, – ответил Пол и направился в кабинет, но Джейс быстро отступил за Бланта и прошел в свою комнату, закрывая за собой дверь.

– Как дела? – спросил он.

– Кажется, меня принял к себе на работу Всемирный Инженер, – сказал Пол и заглянул за спину Джейсу, на закрытую дверь. – Здесь Уолтер Блант? Да? Мне надо с ним поговорить.

Он обошел Джейса, приблизился к стене и отодвинул ее. Комната была пуста. Он повернулся к Джейсу:

– Куда он делся?

– Думаю, – сухо ответил тот, – если бы он хотел остаться и говорить с тобой, то он бы остался.

Пол повернулся опять и вошел в помещение офиса и там действительно никого не было. Пол постоял около главной двери, но замок двери не щелкал последние несколько минут. Блант отсюда не выходил.

Он вернулся, но Джейса тоже не было. Пол уже почти вышел из его комнаты в подавленном состоянии, как услышал щелчок замка в комнате Кантеле. Кто-то туда вошел. Он ожидал увидеть Бланта, Джейса или их обоих вместе и повернул назад. Но это была Кантеле. В руках был пакет. Она остановилась:

– Пол! – произнесла она.

Было чуть ли не счастьем услышать свое имя из ее уст! Но в голосе слышался оттенок страха от того, что она осмелилась произнести его.

– Да, я, – грустно ответил Пол.

– А где... Джейс?

– И Уолтер Блант. Я бы и сам хотел узнать, куда они исчезли и почему.

– Они должны были, наверное, куда-то пойти, – по тому, как она прижимала пакет, Пол понял, что она чувствовала неловкость.

– Я не знал, – Пол переменил тему, – что Блант написал ту песню. Джейс мне сказал.

Она кольнула взглядом. Пол почувствовал в нем вызов.

– Это удивило тебя? – спросило она.

– Почему же, нет.

– Разве?

– Не уверен, можно ли это так назвать: «удивлен». Просто я не знал, что Гильдмастер пишет песни, вот и все... И... – он остановился, поняв, что она сердится.

– И что?

– Ничего, – миролюбиво ответил Пол. – Я только услышал первые строки, когда ты вошла. И раньше я слышал только этот куплет. Но мне показалось, что эта песня больше для юноши.

Она сердито прошла мимо него. У Пола создалось впечатление, что Кантеле довольна. Она нашла выход своей досаде. Она включила плейер Джейса и повернулась к Полу спиной.

– Ну, тогда сейчас самое время послушать дальше, не правда ли? – спросила она.

Послышался ее голос:

– Песня для юноши, – с горечью произнесла она.

Чистый, как журчание горной речушки, ее голос умолк, и затем Пол услышал второй куплет:

Запись кончилась. Пол заметил, что она была глубоко тронута песней.

Он подошел к Кантеле.

– Извини, – сказал он, встав рядом. – Не думай, что я хотел взволновать тебя. Забудь, что я говорил.

Она попыталась сделать шаг назад, но там была стена. Она прислонила голову к стене. Он протянул руку и вовремя – она чуть не упала. Глаза ее оставались закрытыми, лицо – повернутым в сторону. По щекам катились слезы.

– О! – прошептала она. – Почему ты не уходишь? – Она прижалась к стене. – Пожалуйста, оставь меня одну.

Тронутый ее состоянием, он повернулся и вышел, оставив ее стоять в печали там, у стены.

Глава 7

Несколько дней Пол совсем не видел Кантеле. Ясно, что она избегала его и, должно быть, уже говорила с Джейсом о нем. Однажды Маг сам заговорил о ней.

– Ты напрасно тратишь время, – сказал он твердо. – Она принадлежит Уолту.

– Я знаю, – Пол посмотрел через стол на Джейса.

Во время ленча, один человек от Тайна принес ему длинный и довольно любопытный список культов и обществ на которые, как сказал Джейс, Союз имеет влияние. Полу было предложено выучить названия и обычаи этих групп, чтобы в будущем воспользоваться, когда он захочет их развить. Пол принял список без возражения. Несмотря на то, что ему было указано выполнять приказы только Гильдмастера, он все еще с ним не встретился. Все его указания передавал Джейс. Пол решил пока не возражать. Еще многое предстояло изучить.

В Чентри Гилд было около 60 тысяч человек. Из них, возможно, пятнадцать сотен имели способность к парапсихологии. Даже в мире, который принял подобные вещи, даже – хотя и на уровне интересных иллюзионистских трюков – эти пятнадцать сотен представляли собой удивительный резерв человеческих способностей. В обязанности Пола входило изучить все о каждом из этих людей: кто что мог делать, когда и, что особенно важно, кто совершенствуется, используя свои силы в диковинном, таинственном аспекте Альтернативных Законов.

Кроме этого у Пола были и другие обязанности: глубоко изучить всю деятельность Всемирного Инженерного Комплекса. Тайн предложил ему как стажеру изучить технологический процесс.

С погодой повсюду что-то не ладилось. В южном полушарии зима была холодной и вьюжной. Летние дни здесь были серыми, теплыми, душными, но дожди не шли. Метеорологический Контроль старался облагодетельствовать одного за счет другого – влажность отводилась в один из засушливых районов Земли, оставляя другим или зной, или ужасные ливни, наносящие ущерб.

Конечно, это было неудобно.

Климат внутри самого Комплекса поддерживался самостоятельно, но воздействие сезонных отклонений от нормы проникало даже сюда, где были кондиционеры.

Пол и Джейс обедали.

– Ну, и что же? Ты понимаешь, что она действительно принадлежит Бланту, – сказал Джейс. И впервые со дня знакомства в его голосе появилась мягкость.

– Она из Финляндии... и знаешь, почему ее так зовут?

– Нет. Не знаю.

– «Калевала» – финская национальная эпическая поэма. Лонгфелло написал свое стихотворение «Хиавата» о ней. Калева – Финляндия.

«Ветер над снежными полями. Перезвон сосулек в пещере. Я знал это уже давно», – подумал Пол.

– У Калева было три сына. Красавец Леминкайнен, искусный кузнец Илмаринен и поэт Вайнамейнен, – начал свой рассказ Джейс.

Пол смотрел на Джейса с интересом. Впервые он был спокоен. Он произносил имена из старой легенды с видом знатока – медленно, с любовью.

– Вайнамейнен придумал священную арфу – Кантеле. Она и есть арфа наша Кантеле. Арфа, к которой могут прикоснуться только руки богов или героев. Вот почему она у Уолта, старика, непреклонного в своей уверенности делать то, что захочет. – Джейс покачал головой. – Может, ты и самоуверенный, Пол. Но даже и тебе надо понять, что Уолт намного выше нас.

Пол слегка усмехнулся. Джейс, увидя это, коротко засмеялся. И тут вдруг снова Маг стал, как обычно, тверд, собран.

– Думаешь, что, если тебя нельзя убить, то ты непобедим?

Пол покачал головой:

– Я вполне уверен, что меня можно убить, но сомневаюсь, что можно победить.

– Почему? – Джейс наклонился вперед. Пол удивился, что он так серьезно спросил.

– Я не знаю.... Я чувствую это, – неуверенно сказал Пол.

Джейс нетерпеливо засопел и встал.

– Изучи список. Барт просил передать, что разыщет тебя сегодня ночью, после того, как ты вернешься из офиса... Если, конечно, не устал, то можешь ему позвонить.

– Хорошо, – сказал Пол и проводил взглядом этого человека, двигавшегося легко и стремительно среди столов ресторана.

Бартон Маклауд, этакий богатырь, стал ближайшим другом Пола. Такого друга у него еще никогда в жизни не было. И это произошло в последние несколько недель.

Маклауду было сорок с небольшим. Иногда он выглядел непомерно старше.

Иногда напоминал мальчишку. Но в нем всегда присутствовала глубокая печаль, сожаление о ранее содеянном.

Он не раскаивался в совершенном убийстве. А почему животное не может умереть? Но в глубине души таилось чувство, что убийство это было ханжеским.

Он бы никогда и не подумал просить пощады. Его возмущало, когда мир, в котором он жил, настаивал на установлении презумпции невиновности для каждого, даже для тех, кого, по его мнению, следовало убить. Это был добрый, мягкий человек, немного застенчивый с теми, кого считал выше – Блант, Джейс, Кантеле и Пол. Прирожденный буквоед и светлая голова. Его нравы были настолько чисты, что, казалось, между ним и бесчестьем стоит стена.

Как и у Пола, его жизнь была уединенной. Это, возможно, их и сблизило. Но взаимная честность и отсутствие обычного чувства страха тоже сыграли немалую роль. Дружба началась тогда, когда Пола послали обучаться основам защиты при отсутствии руки. Это входило в курс занятий Союза.

Оказалось, что сверхразвитая рука Пола не нуждается в обычных тренировках.

Занятия вел Маклауд.

– Вот это скорость! – воскликнул он однажды вечером во время схватки после нескольких неудачных попыток со своей стороны схватить и удержать руку Пола. – Такая скорость и сила! Тебе и мускулы не нужны! Но они у тебя тоже хороши, – он осмотрел руку с интересом. – Я не понимаю. Такие мускулы обычно замедляют движение. Но твои движения так же стремительны, как мои, а может, и быстрее.

– Каприз! – сказал Пол, сжимая и разжимая кулак, чтобы показать мускулы предплечья.

– Вот это да! – еще раз удивился Маклауд. – Это не сверхразвитая рука. Это само совершенство. Такая подойдет кому-нибудь даже на шесть дюймов выше тебя. Твоя другая рука была такой же длины?

Пол опустил руку. Совсем неожиданно для себя он увидел, что концы пальцев достают почти до колен.

– Нет, не была.

– Да-а, – сказал Маклауд, поежившись. Он начал натягивать рубашку, которую снял перед занятием с Полом. – Даже не вспотел. Приму душ дома. Выпьем?

– Если потом угощаю я, – ответил Пол. Так началась их дружба.

В конце июля позвонил Джейс, оставил список культов и обществ для Пола и передал, что Маклауд ждет его звонка после работы вечером.

Пол позвонил, и они договорились встретиться в баре того же ресторана, где Пол обедал с Джейсом.

Все оставшееся время после полудня он провел в самом центре Супер-Комплекса, составляя таблицы. Это было громадное, двухсотэтажное здание. Составлять таблицы должны были все, не исключая Тайна, один раз в месяц. Оснащение Супер-Комплекса наполовину самостоятельно переоборудовалось. Изменения производились постоянно, чтобы оборудование соответствовало последнему слову техники. В определенной степени оснащение было способно (и оно упражнялось в этой способности) меняться самостоятельно. Соответственно, каждый из коллег Тайна обязан был дежурить, чтобы иметь информацию о всех технических изменениях.

Инженер начинал работу, имея ворох замечаний об изменениях, проходил по этажам и смотрел, все ли зафиксировано. Кроме того, могли появиться изменения во взаимоотношениях записывающего, считающего или контролирующего элементов.

Почти всеми эта работа воспринималась с легкостью.

Пробираясь по случайным коридорам, составленным подвижными блоками самого Супер-Комплекса, Пол обнаружил, что это не просто рутинная обязанность.

Пол теперь мог понять, почему слабый, напичканный наркотиками Мэлорн мог оказаться в душевном расстройстве. Такое дежурство может свести с ума.

Здесь была жизнь. Но она отличалась от человеческой, была скрыта от глаз.

Движение происходило постоянно. Блоки, как живые, скользили по коридорам, соединялись в звенья, натыкались на открытые секунду назад двери.

Результаты заносились дома. Первые два раза Пол не смог занести все изменения. Он не смог не заметить так много бесцельности в механической жизни. И тут он подумал, что становится чувствительным, возможно, как Мэлорн. Мысль была нелепая. Минуту он представлял себе личность Мэлорна, сравнивая его с собой. И тут понял: Мэлорн боялся.

Пол остановился на шестьдесят седьмом этаже, оглянулся. По коридору, где он стоял, скользил высокий блок, пересекая открытое пространство, перекрывая его и делая новый коридор, ведущий направо. Впечатление такое, что ты находишься внутри работающего двигателя. Все его детали плотно притерты и способны уничтожить любое маленькое существо, ползающее внутри.

Пол удивленно взглянул на свои бумаги. Раньше ему не приходило в голову учитывать пространство внутри уровней оборудования. Как и другие инженеры, он просто подходил к месту, где надо было проверить изменение, делал это, а затем направлялся к другому ближайшему блоку. И, естественно, все таблицы являли собой историю всех изменений. Пол просмотрел их.

На сорок девятом уровне, как он увидел, не было никаких изменений с начала года. В этом месте таблица отмечала пункт мгновенной связи Земли со Станцией Спрингборд на Меркурии и оборудование, имеющее дело с отношением этого проекта к Земной экономике, социальным факторам, науке.

Пол нахмурился. Казалось невероятным, что пространство, занимающееся исследованиями и открытиями, в течение семи месяцев не показало ни одного изменения.

Полу пришло в голову, что информация об изменениях в этой зоне ограничивалась сознательно. Возможно, даже самим Тайном. Всемирный Инженер уже несколько раз за последние недели предлагал Полу спрашивать обо всем, что вызовет недоумение.

Пол снял трубку наручного телефона и вызвал дежурного на двухсотом этаже.

– Нэнси, – сказал он, – это Пол. Ты знаешь все районы, куда заходить мне нельзя? Что не входит в мои обязанности?

– Нет, – ответила девушка. На небольшом экране наручного телефона Пол увидел худое приятное, но несколько смущенное лицо. – Все служащие из этого офиса, наверное, ушли на Суп.

– Понимаю. Могу я переговорить с мистером Тайном?

– О, он только что сам спустился в Суп, около пяти минут назад.

– Дела?

– Да, дела.

– У него есть с собой телефон?

– Минутку, – она взглянула на табло. – Боюсь, что он оставил его на столе. Ты знаешь, он не любит его носить, – она улыбнулась. – Только мы обязаны соблюдать правила.

– Ну, ладно. Я увижу его позже, когда вернется.

– Я передам, что ты звонил, Пол. Пока.

– Пока, Нэнси. – Пол выключил телефон, секунду подумал, а затем направился в эту зону между сорок девятым и пятьдесят вторым уровнями.

Зона ничем не отличалась от других, пока Пол не наткнулся неожиданно на длинный, с неясными круглыми очертаниями трехступенчатый ускоритель. Он обошел его и, пересекая небольшое свободное пространство, обнаружил, что это копия ускорителя на Спрингборд. Это была отправная точка в ноу-тайм.

Ускоритель упразднял расстояние между конечными точками.

Когда первая ступень опустилась на отлично отполированную поверхность зоны, внутри у Пола прозвучал тревожный звонок. Он, было, остановился, но в этот момент что-то привлекло его внимание.

Это были голоса. Оба разговаривали на пониженных тонах. Один из них принадлежал Кирк Тайну. Другой был неестественным.

Пол ускорил шаги и не задумываясь тихо направился наверх по коридору, к ним.

Он завернул за угол коридора и остановился, спрятавшись за угол оборудования высотой восемнадцать – двадцать футов. Он увидел довольно широкое пространство, почти площадь, окруженную высоченными блоками на два уровня. Снизу блоки освещались для удобства людей, кому понадобилось бы здесь работать. Но их верхняя часть тонула в темноте. Стоящие вокруг площади, они напоминали идолов в храме, прекрасно оборудованных технически и отполированных. Около них, рассматривая стенку одного из блоков, стоял Тайн.

– В этом нет сомнения, – говорил он. – Погода... все ее бунты и взрывы. Ситуация ненормальная.

– Это зафиксировано, – голос доносился откуда-то из стенки блока. – Это было замечено и составлена общая картина. Необходимости в срочных мерах пока нет.

– АТМОСФЕРА. Атмосфера волнения. Я чувствую это сам.

– Никаких конкретных показаний не зафиксировано.

– Я не знаю, – сказал Тайн больше себе. – Думаю, что могу не принимать тебя во внимание.

– Не принимать – значит вызвать непредсказуемый фактор, поднимающий до максимума влияние двенадцати процентов и продленный на восемнадцать месяцев.

– Я могу просто проигнорировать ситуацию.

– Нельзя. Обычные меры коррекции отклонений от нормы.

– И ты думаешь, они докажут научно?

– Они исправят.

– Ты думаешь, что они исправят, – резко сказал Тайн. – Скоро я собираюсь взять отпуск и создать стоящий элемент против неуверенности в себе.

Голос не ответил.

– Что мне следует делать? – спросил, наконец, Тайн.

– Продолжать нормальный установившийся режим.

– Ясно, – Тайн неожиданно повернулся и направился к противоположной стороне площадки. Перед ним открылся проход. Тайн вошел и проход следом закрылся.

Пол стоял в тишине.

Он тихо вышел на площадку и огляделся. Блоки, на которые он смотрел, были внешне схожи с вычислительными устройствами на других уровнях. Прошел туда, где раньше стоял Тайн, но ничего особенного не заметил, никакого говорящего устройства.

Легкий звук сзади заставил его оглянуться. Коридор, через который он сюда попал, закрылся. Блоки стояли, как призраки, плотной стеной.

– Пол Форман, – произнес голос, говоривший с Тайном. Пол взглянул на блоки еще раз. – Ваше присутствие в этот момент в пространстве и времени осуждается в символической структуре человеческого общества. Согласно этому, Ваше устранение может быть оправдано.