Немирность

Плотность

Событий

Бы

Раскроить,

Словно

Бороною,

Небо

Пустить

В просвет

Непроросшим

Ещё

Зерном

Свет

Хранить

В тёплой

Тёмной

Обители

До весенних

Родов,

До надрывности

Первого

Всхода,

Быть

Тайной

Неявленного

Доселе,

Но уже

Посеянного.

Пусть

Густые

Кроны

Деревьев

Застилают

От глупого

Близорукого

Зрения,

Праздного

И случайного,

От очей,

Обращённых

К застывшей

В мире

Печали,

От черчения

Иссохшими

Линиями

Минувших

Чаяний,

То,

Что

Лучше,

Обильнее

Оставшегося

В прошлом,

Ещё больнее

Сердцу, –

Живущее

Безнадёжно

Оплошно,

Жгуче,

Без отступлений.

Оказывается,

Всё ложно.

Нет ни

Сложного,

Ни сложения.

Опрокинулся

Мир

И, порожний,

Продолжает

Движение,

Увлекая

В падение

Тени

Пробудившихся

Неосторожно.

Что случится,

Когда

Он

Нарочно

Траекторию

Сменит

И мнение,

Без отчаяния,

Без вдохновения,

Но единственно

Сам,

Непреложно?

Пришедшее

В забвение

Место

Говорит,

Тем,

Кто считает

Его

Обителью, –

О надёжности

Стен,

Проходящим

Мимо –

О пронизывающих

Ветрах,

Тем,

Кто боится, –

Что страх

Только

Тени

Спрятавшихся

В травах

Зверей,

Юрких,

Невидимых.

Многоголосие

Птиц

В качелях

Ветвей

Запутанных –

Сама

Избыточность.

Но как понять,

В чём

Она,

Если

Ум

Наш

По-прежнему

Слаб?

Мир

Только

Патина

На поверхности

Сложного

Запредельно,

На краю

Ощущения

Обрывающийся

Кратким

Возгласом,

Глубоким

Сомнением,

Возможностью

Неизбежно

Неосторожно

Разбить

То,

Что ненадёжно

Склеено

Бутафорами

Памяти,

Опыта,

Веры

Из череды

Впечатлений,

В большинстве

Неумело,

Незрело

Зачатых,

Случайно

Пригоршней

Зачерпнутых

Из череды

Превращений.

Так,

Из пучины

Подняв

Юрких

Пёстрых

Рыбок

Садок,

Яркой

Краски

Уже

Не увидит

Удильщик,

Только

Серебряный

Блеск

Чешуи,

Дребезжание

Влажного

Тельца,

Ничего

Ускользнувшего

Изящно,

Неприступно

Драгоценного

Не остается

От

Королевских

Обитательниц

Моря,

Лишь

Неприглядный

Улов,

Безвозвратность,

Растерянность.

Вместо

Ожидаемой

Соли –

Горечь.

Расти

Как редкое

Растение,

Въедайся

В горы

И песок,

В пустые

Почвы,

Безводные,

Покрытые

Сухой

Осокой,

Шелестящей

О забвении.

За круг

Густо

Спутанных

В сочное,

Неистовое

Сопряжение

Невольных

Проводников

Жизни

Уходи,

Отважный,

Особенный,

Без надежд

На возвращение,

Без новостей,

Как вечный

Наступает

Сон,

Для отпустивших

Или

Неудержавших.

На окраине

Выжженной,

Где жаркий

Камень

Плавит

Воздух,

Нет

Тех,

Кто спросит,

О чём

Твой

Пожелтевший

Свиток,

Бережно

Несомый,

Где источник

Песен,

Где корни

Оборвал,

Где бросил

Якорь.

Иная

Ярость

Там,

Где солнце

Ярче,

Чем нужно

Сердцу.

Что истинно

В тебе –

Неопалимо,

Но скрыто

Было

Раньше

Завесой

Плоти,

Что солома

Иссохшей

Ныне

И забытой.

Твоя

Мелодия

Как стон,

Твои

Глаза

Закрыты –

В моменты

Наименьшей

Фальши.

Мелодия

Ушла,

Остался

Гулкий

Звук,

Гуляющий

Промеж

Чувствительных

Зеркал

Ума,

Преумножая

Мнимых

Сущностей

Легчайшие

Движения,

Как ветер,

Что случаем

Влетел

В пустынный

Дом,

Наигрывая

Вечность,

Забвение

На комнатах,

Оставленных

Жильцами,

Нырок

За бытие

Опробуя

На вкус,

И истончив

До тени

Состав

Субстанций,

Грубых,

Бренных,

До колыхания

На границе

Самой

Возможности

Явления

В мир.

Тогда,

Когда же

Выпал

Жребий,

Непрошенно

Вменённый,

Неся

В душе

Комок

Сгущённой

Плоти,

Кому

Поможет

Этот

Плот,

Иссекая

Время,

Найти

Другую

Меру

Силы

Быть,

Другую

Форму

Соединения

Бездны

С горячим

Сердцем

Так,

Чтобы

Не остыл

След

Трепета

На карте

Жизни.

Словно

Гость

Здесь,

И тело

Прозрачно

Твоё,

То плотнее,

То тоньше,

Мерно

Бьётся

Средь

Снега,

Прорастая

Быльём,

Укрываясь,

Как неводом,

Былью

И льдом,

Распускаясь

Из сердца

Соцветием

Нежным,

Из ладоней –

Плетением,

Спутанным

Наспех,

И слезою

Скользя

В окоём,

Где мерцает

Тебе,

Как далёкий

Родитель,

Звезды

Огонёк,

Потому как

Сомкнулись

Будущий

С прежним,

И теперь

Выражаются

Мнимым

Числом

Жизнь,

Любовь

И надежда,

Но реален

Как будто

Тихий

Стебель

Дыхания,

Струящийся

Дымкой

В морозное

Утро.

Не мысли

Мир,

А в нём

Внутри

Проснись,

Как тот,

Кто разобьёт

Однажды

Скорлупы

Оберегающие

Объятья,

Длань

Простерев,

Продлит

Пространство

Ещё

На пядь,

Ускорив

Вращение

Светил,

Обгонит

Время.

Но,

Плечом

Поводя,

Примеряясь

К разбегу,

Проверяя

На прочность

Старое

Платье,

Готов ли

Ты

Сбросить

Его

От нутра

До покровов,

Оставшись

Без крови,

Без крова,

Трепетать

Невнятной

Тряпицей,

Отсутствием

Мышцы

Сердечной,

Сомнением

В прочности

Быстрых

Биений,

Бесплотных,

Эхом

В доспехе,

Снятом

И брошенном

Наспех,

Звучащих?

Вовсе не

Новость:

Ты сам

Находился

В основе,

Теплом

Проявляясь

При трении,

Границы

Считая

Оковой,

А были

Они

Телом

Твоим,

Неуютным,

Чужим,

Необжитым,

Но жаждущим

Слова

Живого.

У времени

Есть

План,

Размеченный

На соты,

Подобные

Трудам

Пчелиным,

Звучащие

Как мёд

Тягучий

В объёмной

Тишине,

Длинной

Волей

Полуразумной

Геометру

Создавшие

Посуду

Для хранения

Точных

Истин.

Как виноградины

Упругой

Слегка

Замутнённая

Линза

Мякоти

Шепчет

О будущем

Маячащем

На горизонте

Пьянящем

Переходе

В текучесть,

Так

Изменений

Состояния

Вещества

Затребует

Сама

Суть

Жизни –

В скольжении

Вдоль

Извилистой

Тропы

От жёсткой

Косточки,

Оброненной

В лощине

Каменистой,

До мягкости

Прожаренного

Солнцем

Изюма,

От влажной

Ягоды

До

Сухости

Вина,

Во взаимном

Превращеньи

Дана

Одна

Идея

Об угле

Наклона

Картины

Мира

К плоскости

Ума,

И множество

Случайных

Поворотов

Рождают

Вскоре

Второе

Понимание,

Иную

Истину,

Новое

Лицо

Старого

Седого

Бога,

И в этом

Вдруг

Открывшемся

Пространстве,

Почти

Гранёном,

Как тонкая

Лоза

Струится

Мысль

Твоя.

Кто

Титан,

Что сминает

Бога,

Развернувши

Небо

Как щит,

Из какой

Пращи

Вылетает

Снаряд

И оставляет

Ожог,

Продолжая

Искать

Новой

Пищи,

Если

Пространство

Есть

Только

Совпадение

Стрелы

И тела,

Удача

Непостоянна,

Горе

Окаменело?

Солнца

Царская

Колесница

Опрокинулась

По дороге,

Стала

Только

Одной

Из многих,

Увлекаемых

За границу

Дома,

Мира,

Марева

Атмосферы,

И больше,

За пределы

Того,

Что живо

Лишь

При лампаде

Его

Дарящей,

В тьму

Пролитой,

Как

Смесью

Гипса

Проявляют

Вслепую

Форму

Наложением

Каверн

И сгустков.

Так пустой,

Но отчаянно

Ждущий,

Открывается

Ум –

Безосновным,

Умирающим

Ежеминутно,

Жгуче,

Брызгами,

Солёно,

Пёстро.

В природе

Нет раздора

Меж

Явленным

И скрытым,

Все есть

Законосообразный

Хаос,

Кружащий

Танец

Сложный,

Спиралевидный.

Лишь

Ты,

Возомнивший

Себя

Единицей,

Не более,

Чем

Пересеченье

Путей

Встречных

Пируэтов,

Где прочь

Летят,

Соприкоснувшись

Краями,

Зрение

И слух,

Речь

И тело,

Желание

И поступок,

Всё вразнобой,

Без единства –

Очерченная

Наспех

Разъятость,

Хрупка

И беззащитна,

Не целостность,

Не связность

Многих,

Но всё же –

Поцелуй

Мгновения,

Временности

Небольшой

Подарок,

Когда

На перекрёстке

Успеваешь

Встретить

Иную

Вспышку

И,

С ней

Обнявшись,

Гаснешь.

С проторенных

Дорог

Свернуть

Можно ли?

Но

Белая

Снежность

Полюса,

Туманная

Острота

Гор

Первопроходцем

Изведаны

До тебя,

Не избыточно,

Но достаточно

Точно,

И даже

Тёмное

Придонье

Океана

Не тайна

Более.

Этот мир

Такой

Маленький,

И мы,

Его

Обитатели,

Словно

Мальков

Разноцветных

Стайка,

В солнечного

Света

Пятне

Ютимся,

Сминаемые

Теснотой,

Трёмся

Чешуя

К чешуе,

Запуская

Большой

Механизм,

Сложный,

Неумолимый,

Самодвижущийся,

Словно

Живы

Не

Мы

И души

Лишены,

И любви

Настоящей,

Всё –

Ветра

Порывы

И течением

Увлекаемый

Сор,

Безучастно,

Но властно.

Так

Где же

Жизнь

Задрожит

Мотыльком,

Кто

Окажется

Сердцем

Наружу

Распахнутым

И увидит

Другого

Не только

Как сон

И место

Под пашню

Проявлений

Божественной

Воли,

Но

Как долю

Свершённую,

Как несчастье,

Лодку

Строящее

Среди

Волн?

Ты

Сам –

Граница,

Звено

Непрочное,

Связующее

Два

Небытия,

Ещё

Не есть

И –

Уже

Не стало.

Что

Изменилось

В мире

После

Этой

Переправы,

Когда

Отмеренное

Время

Разошлось

Как шов,

Берега

Разъяв

И лодку

К ним

Приставив,

Лишь

Потому,

Что ты

Не справился

И был

Мостом

Для

Одного,

Из нечто

Ничего

Из дома

В дом

Не перенёс,

Не дал

Ему

Свершиться,

Не видя,

Минул,

Там,

Где нашёл,

Оставил.

Не взвалив

На плечи

Болящее

В конечности

Своей,

Был

Слаб,

Беспечен,

Оказался –

Смертен,

Себя,

Как

Нужное

Себе

Не одолев.

Кто –

Поселится

В старой,

Приливом

Искрошенной

Скорлупе,

На берегу

Моря

Брошенной

Кем? –

Прозрачным

Моллюском

В момент

Растворения

В волне,

Когда –

Пузырёк

Времени

Отпущенного,

Достигнув

Поверхности,

Раскрывается,

Что

Ладонь

Дающего,

Влажности

Воздуха

Над гладью

Воды,

Теряя

Обособленность,

Случайную,

Добытую

Незаслуженно,

И вот –

Гибнущую,

Беззвучно

Почти,

Как

Мгновенная

Фуга,

Как

Вымпел,

Последним

Отточено

Салютующий

С тонущего

Корабля.

В новом

Теле,

Не свыкшись,

Теряясь,

Будешь ли

Ты

В нём

От мира

Надёжно

Укрыт,

Или

Ветра

Порывы

И течений

Горбатые

Спины

Вновь

Погонят

В скитание

Тебя…

Быстро

Ли

Тонет

Корабль,

Погружая

Чресла

В упругую,

Вязкую

Воду,

Увлекающую

В глубины,

Где

Дано

Одно

Постоянство –

Лежать

С пробоиной,

На боку,

Среди

Рыбьих

Стай.

Ни девятый

Вал,

Ни солнечный

Луч

Не тревожат

Тёмный,

Тягучий

Солёный

Янтарь

Придонного

Мира,

Покинутый

Временем,

Ибо

Светилу

Претит

Его

Пронизать,

Обегая

По кругу,

Вскользь

Касаясь

Поверхности,

Не тревожа

Покровы,

Таящие

Полумрак.

Лишь

Крошечный

Ихтис,

Что

Юркий

И блёсткий

Челнок

Мелькая,

Сшивает

Два

Края,

Невод

Под

Самое

Небо

Бросая

И плоть

Уловив,

Он

К сердцу

Её

Прижимает,

Спасая,

Счётность

Смертного

В вечность

Вместив.

Но снятся,

Пожалуй,

Тому

Полинялые

Сети,

Прозрачные

Брызги

И пёстрая

Гавань,

Как

Волны

Качают,

Как

Дует

На парус

Прибрежный

И бережный

Ветер.

Новый

Эон

Начался,

И хаос

С тобой

Говорит,

Как спутник,

Сошедший

С орбиты,

Как загнанный

В угол

Тесеем

Бык.

На стыках

Веков

Затерявшийся

Блик

Тех

Давних

Событий

То виден,

То спит,

И нить

В лабиринте

Вершит

И тонкие

Ткани

И камень,

И жизнь

И её

Замирание.

Коснувшись

Пролива

Плечом

И вызвав

Движение

Плит,

Атлант

Стал

Собою

Зенит

И вечно

Теперь

Над

Разломом,

Бездомным,

Безмолвным

Объёмом

Невидимо

Сшит

С немирностью

Первого

Слова,

На мёртвую

Землю

Излитом,

И может

Для мира

Небыть

И мыслью,

И чувством,

И Богом,

И тем,

Кто из

Времени

Свит.

Давно

Известно,

Мир

Разбит

На части,

Листву

И корни,

Верх

И низ,

Луну

И солнце.

Садясь

За стол,

Ты

Стал

Другим

Неравноправен,

Но равномощен

И целому,

И части,

И столу,

И крошке,

На нём

Лежащей,

И персту

Мессии,

И секунде

Уходящей,

Что,

Обессилев,

Не вернётся

Больше,

Неразличимой

Капли

Неделимость

Влив

В хоровод

Сестёр

Скользящий

Движением

Точёным,

Точным,

Оставив,

Словно

Талая

Вода,

Прозрачностью

Своей

Невидимый

Росчерк,

Изнежающийся

Постепенно.

Так

Очертания

Вещей

Меняются

В объятиях

Вселенной,

Смиренно

Из тверди

Обращаясь

В пену,

В зыбкость

Тени

На стене

Пещеры –

Всплеск

Смятения

Жизни,

Рождённый

Искрой

За мгновение

До

Всего

Со всем

Единства.

Немой

Вопрос

Горошиной

Скатился

Из стручка

На ладонь,

Спелостью

Своей

Подкупив.

На зуб

Распробовать ли,

Спрятать ли

В земле

До поры,

Но вернуться

Ему

В ожерелье

Родное

Нельзя –

Нет

Движения

Вспять.

Так

Действует

Время,

Не прямолинейной

Стрелой

Насквозь

Пронизая

Пространство,

А

Скользя

По коре

Тугой

И тягучей

Янтарной

Каплей,

В которой

Однажды

Застынешь

И ты,

Постепенно

В продлённость

Смолы

Погружаясь.

Но –

Уйдёт

Обидчик,

Дерево

Перестанет

Плакать,

Продолжит

Расти,

Тебя же,

Онемевшего,

Море

Подхватит

В свои

Плавные

Руки,

Убаюкает,

Положит

На берег,

Где песок

Перемелет

То,

Что

Волнами

Было

Окаймлено

Любовно,

Уютно,

Словно

Ты –

Главная

Драгоценность,

Редкие

Жемчуга

В шумящих

Солёных

Нутрах.