Немного о богах и жизни после смерти (СИ)

Пролог

— Тебе некуда пойти и некуда вернуться. Я, богиня Бишамон, дам тебе приют. Твоё имя Ма…

— Эй, полегче, дамочка! Я вам тут не кто-то там, я не согласен!

Японская богиня Бишамон вытаращила глаза и замерла с вытянутой рукой. Иероглиф имени озадаченно повис в воздухе. Причина озадаченности — высокий вызывающе рыжий парень — опасливо скосил на него голубые глаза, почесал украшенный веснушками нос и повторил на всякий случай.

— Я отказываюсь. Ты, это… не обижайся, богиня, но грудастые блондинки с хлыстами и в костюмчике от Хуго Босс вызывают у меня смутные сомнения. Так что скачи на своём льве, куда скакала, а я пойду дальше. Разойдемся мирно.

— Как ты смеешь? — взревел лев. — Это великая богиня войны Бишамон, она оказала тебе милость. Это величайшая радость — служить ей!

— Ооо… Богиня войны с нацистским уклоном? Не-не-не, я пас! — парень попятился.

— Казума, ты уверен, что он еще не был в услужении у богов? Он слишком дерзок, — спросила Бишамон, опуская руку.

В её ухе блеснула сережка.

— Да, госпожа. Я не знаю, как этот мальчишка смог самостоятельно принять облик, но он определенно умер совсем недавно.

— Такой молодой… Послушай, тебе нельзя оставаться одному, — обратилась Бишамон к рыжему. — Ты ничего не знаешь о мире, в котором очутился, не умеешь защищаться, ты погибнешь, если не пойдешь служить богу.

— Тебе, то есть? Повторяю, иди своей дорогой! Я не хочу служить тебе.

Парень покрепче запахнул полы своего пиджака, совсем не традиционного похоронного наряда для Японии, и мрачно уставился на богиню.

— Ты умер, ты понимаешь это? — нахмурилась Бишамон.

— Более чем, — также мрачно ответил парень. — Я прекрасно знаю, что дохлее меня только тот, кто не жил. Я прекрасно знаю, что нахожусь даже не в родной стране, а в Японии. А еще я прекрасно помню, что здесь распространен синтоизм и кроме тебя здесь есть еще пара-тройка тысяч богов.

— Ты не доживешь до конца месяца. В этом мире много охотников до такой души, как ты. Будь уверен, ты еще пожалеешь, что отверг служение мне, — фиолетовые глаза метали молнии, изящный рот презрительно скривился и выплюнул: — Чужак.

Богиня гордо задрала подбородок, развернула льва и растворилась среди высоток. Парень проводил её взглядом и ухмыльнулся, нехорошо прищурившись.

— Ну, уж нет, дамочка, теперь точно не пожалею. Лучше уж я буду служить бомжу, чем тебе.