Необычный исследователь

Глава четвертая. Когда коллекционерам не везет

Выйдя из подземки, я направился на окраину Темной Стороны, где собраны первоклассные заведения и элитные клубы, окруженные рядами полицейских фургонов для защиты от швали. Людей вроде меня и всех кого я знал я знал, куда направлялся, но решил пока не говорить Бетти. На некоторые темы стоит заговаривать не торопливо и осторожно, чтобы не вызвать легкую волну панику. Бетти очевидно считала, что везде побывала и все повидала, но есть люди и места, от которых и демон распустит сопли, по весомым причинам.

— Куда конкретно мы идем? — спросила Бетти, выглядя нетерпеливой.

— Хорошо, — сказал я. — Когда ищешь что-то редкое и уникальное, стоит начать поиски с Коллекционера. Он провел большую часть своей жизни в погоне за чрезвычайным и необычным, зачастую прибегая к сомнительным, коварным, а также совершенно нечестным способам. Он вор и расхититель могил и археологических памятников, и ни один музей или частная коллекция не защищены от него. Он также собрал коллекцию странны машин Эля путешествий во времени, поэтому может наведываться в прошлое и похищать лучшие экспонаты.

Если есть пробел в истории, когда пропало что-то важное, можно не сомневаться, что Коллекционер побывал там. Он наверняка уже услышал о записи загробной жизни и, узнав о такой исключительной и значимой находке, без сомнений, не успокоится, пока не раздобудет ее.

Бетти была в восторге.

— Коллекционер… Ох ничего себе. Газета уже долгие годы пытается получить интервью с ним. Заметь, половина людей готова поклясться, что он не более чем городская легенда, одна из тех историй, которыми пугают детей. А ты знаешь его лично! Это так круто! Неужели он действительно заполучил Святой Грааль? Копье судьбы? Мальтийский сокол?

— Учитывая размер его коллекции, все возможно, — сказал я. — За исключением, может быть, последнего.

— Есть те, кто утверждают, что вас двоих связывает некая история, — сказала простодушно Бетти.

— Если ты ищешь в кармане диктофон, забудь о нем, — сказал я с улыбкой — Я вытащил его у тебя, прежде чем мы даже покинули офис «Необычного Исследователя». не делаю записей.

— Ну, фу, — сказала Бетти. А потом она ослепительно улыбнулась. — Не важно. У меня замечательная память. А то, что я не смогу вспомнить, я выдумаю. Итак, расскажу мне о Коллекционере. Как вы познакомились?

— Он старый друг моего отца, — сказал я.

Бетти нахмурилась.

— Ко… некоторые из историй утверждают, что он твой заклятый враг?

— Не спорю, — сказал я. — Но это Темная Сторона.

— Где же он в эти дни скрывается? — небрежно поинтересовалась Бетти, я усмехнулся.

— Это было бы отличной сенсацией для тебя, не так ли? К сожалению, я понятия не имею. Он использовал для хранения своей коллекции секретную базу на Луне, размещенную глубоко под Морем Спокойствия, но он перенес ее после того, как я… заскочил на огонек.

— Может, ты воспользуешься своим даром, чтобы найти его?

— Коллекционер серьезно защищен. Такими могущественными силами и магией, что даже я не хочу связываться с этим.

— И все же… ты видел его коллекцию! Насколько она крута? Что ты видел? Что он заполучил? Ты сделал фотографии?

Я улыбнулся.

— Я никогда не предаю доверие.

— Но он твой заклятый враг!

— Не всегда, — сказал я. — Все запутано…

Бетти легко пожала плечами и взяла меня под руку. Первым моим побуждением было вырваться, но я этого не сделал. Мне было вполне приятно чувствовать ее руку на своей. задумчиво посмотрел на нее, но она перестала закидывать меня вопросами и погрузилась в свои размышления.

— Не думаю, что я когда-нибудь заходила так далеко в жилой квартал города. Тебе не место здесь, если ты почти не непристойно богат. Бьюсь об заклад, что здесь есть магазины, где пара обуви стоит больше, чем моя годовая зарплата. Напомни мне украсть пару, прежде чем уйдем отсюда. Так куда мы направляемся?

— Мне нужно поговорить с Уокером, — сказал я.

Бетти резко остановилась, тормознув и меня.

— Сам начальник? Милый, а ты не размениваешься по мелочам, не так ли?

— Если кто и знает, где сейчас Коллекционер то это Уокер, — сказал я. — Мы можем снова тронуться в путь?

Она натянуто кивнула, и мы отправились дальше чуть в более медленном темпе, чем раньше.

— Но, черт возьми, я имею в виду… Уокер, — сказала Бетти, вновь впиваясь в меня своими широко раскрытыми глазами. — Наш собственный цивилизованный, вежливый и очень опасный господин и хозяин? Человек который может заставить людей исчезнуть, если ему не понравится их, взгляд? Этот Уокер? Существует определенный предел, как далеко я готова зайти для этой истории, и досаждение Уокеру на самом верху моего списка поступков, которых не стоит совершать.

— Пока ты со мной, все будет в порядку — Я старался казаться спокойным и уверенным. — Он поговорит со мной. Отчасти потому, что Уокер еще один старый друг моего отца.

Отчасти потому, что он старый друг Коллекционера. Но в основном потому, что я ослеплю его моей очаровательной личностью.

— Может быть, я постою в сторонке во время твоего разговора с ним, — предложила Бетти.

Я улыбнулся ей и заметил, что она больше не носила платье в горошек, теперь она была облачена в шикарное кремовое платье без плечей, и розовую шляпку с вуалью. Рога на лбу выглядывали из-под кромки шляпки, немного приподняв вуаль. Я решил промолчать.

— Неужели это такая хорошая идея, милый? — сказала Бетти наконец. — Я имею в виду, Уокер… этот человек серьезно пугает. Он заставил исчезнуть как минимум девять журналистов нашей газеты, просто за то, что они подобрались близко к тому, что он не хотел предавать огласке. Или даже упоминать. Мы знаем, что это он, поскольку он послал нам подписанные открытки с глубочайшими соболезнованиями.

— Да, — сказал я. — Это похоже на Уокера.

— Я не хочу исчезать, Джон! Это очень повредит моей карьере. Обещай мне, что защитишь меня. слишком молода, слишком талантлива, и совершенно великолепна недооцененным модой способом, чтобы просто так исчезнуть! Это будет преступлением против журналистики.

— Расслабься, — сказал я. — Все будет хорошо. Я могу все уладить с Уокером, Я не люблю лгать людям без нужды, но порой людям нужно сказать то, что они хотят услышать, чтобы они поступили по-твоему. И мне необходимо было поговорить с Уокером. Он был единственным, кто мог поделиться со мной текущим местоположением Коллекционера. Разговор с Уокером всегда предполагал обдуманный риск. В конце гонцов, когда у нас закончатся отговорки и один из нас убьет другого. Я всегда это знал. И он тоже.

Мы симпатизировали друг другу. Мы спасли жизни друг другу. Все очень сложно. Но это Темная Сторона.

— Тебе потребуется дар, чтобы найти Уокера? — спросила Бетти, выглядя встревоженной, словно одного упоминания его имени было достаточно, чтобы он появился из какой-нибудь двери или переулка.

— Нет, — сказал я. знаю, где он сейчас постоянно зависает. Попивает чай в своем джентльменском клубе.

— Уокеру принадлежит клуб? — спросила Бетти. — Бинго, дорогуша! Определенный эксклюзив! Что за клуб?

— Существует только один клуб для людей статуса Уокера, — сказал я. — Самый старый и самый эксклюзивный клуб Темной Стороны. Клуб «Лондиниум».

Бетти пристально посмотрела на меня.

— Но… он был разрушен. Во время войны Лилит. Мы опубликовали фотографии.

Это было, когда Власти были у биты. И съедены.

— Совершенно верно, — сказал я. — Но он вернулся. Поговаривают, что клуб сам себя восстанавливает. Любое здание, которое уцелело в Темной Стороне свыше двух тысяч лет, не позволит такой мелочи, как, разрушение в ходе войны прекратить его существование.

— Вау, — сказала Бетти. — Не возражаешь, что я держу твою руку?

— Нет, — сказал я. — Не возражаю.

В прошлый раз, когда я видел клуб «Лондиниум», в разгар войны Лилит, тут царил адский беспорядок. Великолепный римский фасад был покрыт трещинами и отверстиями, почернев от копоти и поврежденный огнем. Большие мраморные ступени, ведущие к массивной двери, были замызганы кровью и дерьмом. А легендарный швейцар клуба, который не пускал бесчисленное количество нежелательными незваных гостей на протяжении веков, был разорван на части, а его отрубленная голова была насажана на перила. Внутри было еще хуже.

Но теперь все пришло в нормальное состояние, вплоть до полного восстановления римского фасада. Который я всегда находил довольно аляповатым, если честно. Хотя швейцар был новый. Казалось, что клуб может восстановить только себя, а не тех, кто погиб, защищая его. Что только к лучшему, на самом деле. Многие члены клуба исчезли с концами, несмотря на все свое богатство и власть. Любой богатый и достаточно влиятельный чтобы вступить в клуб «Лондиниум» почти наверняка совершил ужасные и отвратительные вещи ради этого. И это совершенно определенно относилось к Уокеру.

Новый швейцар был высоким, стройным и элегантным парнем, одетый в полный наряд моды Регентства. Вплоть до родинки на щеке. Позерство. Он целенаправленно двинулся преградить мне путь, когда я начал подниматься по ступенькам к двери. Я остановился прямо перед ним и убрал руку от Бетти, чтобы полностью сосредоточиться на швейцаре. Он посмотрел на меня свысока. Глаза у него были холодные и отстраненные, а тонкая улыбка была тщательно рассчитана, чтобы быть вежливой, не содержа ни малейшего намека на теплоту или приветствие. был уверен, что Бетти в ответ улыбнулась ему своей самой ослепительной улыбкой, но мы со швейцаром не сводили глаз друг с друга.

— Я помню имя и лицо каждого действительного члена клуба «Лондиниум», сэр, — сказал швейцар. Он произнес сэр так, будто это оскорбление. — И думаю, не ошибусь, сказав, что вы, сэр, и этот… человек не входите в их число. Стало быть, вас здесь не ждут.

— Ошибаешься, — сказал я. — Я пришел увидится с Уокером.

— Он не хочет ни с кем видеться, сэр. Особенно с подобными вам. А теперь уходите.

— Я так не думаю, — сказал я. — Мне не хотелось бы валить такого сопляка, как, ты, это пагубно скажется на моей репутации. По этому последний шанс — ступай и скажи Уокеру, что я здесь.

— Уходите, — сказал швейцар. — Вам здесь не рады и никогда не будут.

— Только раз мне удалось сделать это простым способом, — сказал я задумчиво. — Отойди в сторону, прыщ, или я сделаю что-нибудь забавное с тобой.

Швейцар презрительно фыркнул, небрежно макнул рукой, и мерцающее энергетическое поле возникло между нами отступил на шаг, ощущая страшную силу, исходящую от поля. Это было ново. Старый швейцар полагался на свой угрожающий вид и наглость, чтобы не пускать сброд. Ну и на силу своего удара кулаком, которым мог свалить корову. По видимому, клуб решил, что нуждается в более надежной защите. Новый швейцар внешне не выказал глумления надо мной, это было ниже его достоинства, но явно делал это про себя. Чего я не терплю.

Я максимально близка подошел к полю, ощущая покалывание на коже, и посмотрел швейцару прямо в глаза. Он встретил его спокойно своим высокомерным взглядом. Я продолжал смотреть на него, и он начал дрожать, поняв, что не мог отвести взгляда. Капли пота выступили на его лице, пока я удерживал его взгляд своим, и он начал издавать тихие, скулящие звуки.

— Отключи поле, — сказал я. — Мы пройдем.

Поле исчезло. посмотрел в сторону, и швейцар рухнул на ступеньки, как, будто все силы ушли из его ног. Он отдернулся назад, когда мы с Бетти проходили по лестнице мимо. Она хмуро посмотрела на меня, когда мы подошли к массивной двери клуба «Лондиниум».

— Какого черта ты сделал с ним?

— Я победил его в психологической дуэли, — сказал я.

— Не стоит быть таким грубым, милый. Он просто выполнял свою работу. Я неуверена, что больше хочу держать тебя за ругу.

— Как пожелаешь, — сказал я. — У меня не всегда есть время быть милым. Или покладистым.

— А ты полон сюрпризов, не так ли?

— Ты и представить не можешь насколько, — сказал я.

Огромная дверь распахнулась перед нами. Внутри, фойе было именно таким, как я его помнил, пугающе большим, невыносимо душным, и тошнотворно роскошным. Мозаика, картины и мраморные колонны, и общее ощущение самодовольной исключительности. О последний раз, когда я был здесь, повсюду была кровь и трупы, но теперь от них не осталось и следа. Войны и апокалипсисы приходят уходят; но клуб «Лондиниум» существует вечно.

Некоторые говорят, что глубоко под клубом есть страшные пещеры, в которых старейшие члены все еще собираются для поклонения чему-то древнему и ужасному.

Кто-то утверждает, что Бафомету[23], другие говорят, что Королю в Желтом, или Огненному Змею. Но подобные слухи всегда ходят по Темной Стороне.

Несколько человек, прошли мимо нас, выглядя очень богатыми и важными. Они старательно игнорировали нас с Бетти. Я перехватил взгляд лакея в ливрее, и тот нехотя подошел узнать, что я хотел

— Ты бывал здесь раньше, — промолвила Бетти, и ее голос на этот раз был тихим от самого присутствия в этом месте.

— Я везде бывал раньше, — сказал я. — И, к слову, я также был выброшен практически отовсюду, в тот или иной момент времени.

— Я никогда не видела ничего подобного…

— Не ведись на это. При всей роскоши клуба, тебе не удастся плюнуть в столовой, не попав при этом в полный мешок дерьма.

Она захихикала и прикрыла рот рукой. Лакей остановился передо мной и вежливо поклонился. Так как я был в клубе, то очевидно имел на это право. Он не мог подвергнуть это сомнению, независимо от того как сильно ему этого хотелось. Он кланялся и худшим в свое время. Ему удалось выказать все это своим выражением, не произнеся ни слова. Это было замечательно исполнено. Мне даже захотелось зааплодировать.

— Уокер, — сказал я.

— В главном обеденном зале, сэр. Трапезничает с гостями. Мне стоит объявить вас, сэр?

— И испортить весь сюрприз? — сказал я. — Боже упаси. Убирайся. Мы можем позаботиться о себе.

Лакей сразу же попятился, не дожидаясь чаевых. Что было только к лучшему. Я вальяжно направился в обеденный зал, с Бетти следующей рядом со мной, словно возбужденный щенок, Никто не остановил нас. Все дело в поведении. Ты можешь скрыться с места преступления, если подобающе себя поведешь.

Я толкнул дверь и вошел внутрь, а затем тут же замер и слегка отодвинув в сторону Бетти, чтобы скрыть наше присутствие от переполненной комнаты за удачно расположенным горшком с фикусом. Я цыкнул на нее прежде, чем она успела что-нибудь сказать, и всмотрелся между листьями. Все столы были полны, в основном крепкими типами в строгих костюмах наедающихся до отвала, потому что это напоминало им о старых добрых временах школьных обедов. Ни один из них не смотрел друг на друга. Они были там для тишины и покоя, а не общения.

Уокер был исключением, конечно. Он сидел в окружении одних из наиболее влиятельных персонажей, которые всеми силами старались занять место недавно сгинувших, Властей. Они натянуто сидели на стульях с жесткой спинкой, потягивая дорогую выпивку и затягиваясь сигарами, громко разговаривая, чтобы показать всем, что им наплевать, кто подслушивал их.

Они кивали и улыбались, и были достаточно вежливы, и по ним никогда не скажешь, что они были смертельными конкурентами, которые с радостью убьют друг друга при первых признаках слабости. В конце концов, это была политика и в ней свои правила этикета, которым необходимо следовать. Вчерашний враг может стать завтрашним другом, или по крайней мере союзником.

— Тихо, — сказал я Бетти. — Смотри и слушай. Ты можешь узнать кое-что интересное. Тебе известны эти люди с Уокером?

— Конечно, — сказала она, приблизив рот так близко к моему уху, что я ощутил ее дыхание на своем лице. — Уокер элегантный городской джентльмен. Пожилой джентльмен слева от него в военной форме, генерал Кондор. Мерзкий тип справа от Уокера, Центровой Таффи Льюис. А женщина сидящая напротив Уокера, королева Хелена, экс-монарх Ледяных Королевств.

— Очень хорошо, — сказал я. — Теперь давай посмотрим, читала ли ты еще что-нибудь кроме рубрики светской хроники. Что ты можешь рассказать мне о гостях Уокера?

Бетти улыбнулся, радуясь возможности продемонстрировать свой журналистский профессионализм.

— Генерал Кондор родом из будущего. Прибыл сюда через временной сдвиг и застрял в Темной Стороне, когда тот закрылся. Говорят, что он возглавлял космический флот, и поддерживал мир в некой будущей империи или федерации. Он вел войску, в бой против какого-то бунта, когда его флагманский корабль попал под обстрел и взорвался. Ему удалось сбежать в последний момент в спасательной шлюпке. — Она усмехнулась. — Он не одобряет нас. Наш генерал очень честный и нравственный человек, С тех пор как попал сюда, он целиком посвятил себя правому делу. Он хочет образумить нас и спасти наши души, бедняга. Мы неоднократно пытались накопать немного грязи на него, но, к сожалению, кажется, он действительно является таким достойным и скучным, как утверждает.

Я кивнул, разглядывая генерала. Кондор был высоким мужчиной, с военной осанкой, в удивительно старомодной темно зеленой униформе и фураже. Даже сидя, он выглядел так, словно все еще был в центре внимания. Его лицо было испещрено глубокими морщинами и шрамами, а голубые глаза были холодными и проницательными под густыми седыми бровями. По возрасту он приближался к пятому десятку, но ничуть не утратил свою выправку.

Я сталкивался с ним пару раз при различных, обстоятельствах. Он не одобрял меня, или людей, вроде меня, но вряд ли во всей Темной Стороне он одобрял кого-то или что-то. Наша свободная торговля пороками, грехами и проклятьями ужасала его. Вероятно хороший человек и без сомнения достаточно храбрый, чтобы стоя на палубе своего звездного корабля, столкнуться с ужасными ситуациями; но его философии с четким делением на хорошее и плохое не было места в Темной Стороне.

С одной стороны, он отчаянно пытался вернуться в свое время и своему народу, чтобы вновь вступить в бой, но с другой был достаточным реалистом, чтобы понимать, что этого может никогда не случиться. По этому он решил бросить вызов Темной Стороне. Как злу, которое необходимо победить. В настоящее время он возглавлял, или по крайней мере так думал, все те различные организации внутри Темной Стороны, которые хотели очистить это места в силу своих философских финансовых или политических причин.

Генерал Кондор любил рассуждать об искуплении, и потенциале, и всем том, чего мы можем достичь, если только обуздаем свои темные желания и станем действовать заодно. Он никак, не мог взять в толк, что люди приходили сюда только для того, чтобы потакать своим темным побуждениям. Он был хорошим человеком в неположенном месте. А Темная Сторона так, любят обламывать героев.

— Как насчет отморозка в строгом пиджаке? — спросил я.

— Полегче. Все знают Центрового Таффи Льюиса, — сказала Бетти. Она изобразила рвотные позывы. — После смерти Гриффина, ему принадлежит большая часть недвижимости в Темной Стороне. Он имеет огромное экономическое влияние и не стесняется им пользоваться, чтобы добиться желаемого. Поговаривают, что он пресытился богатством и теперь хочет власти. Он поддерживает собственную армию громил, головорезов, и костоломов, и любой, кто плохо заикнется о Таффи, очень быстро пожалеет об этом. Он хочет стать новым Гриффином, новым царем горы, чтобы все мы поклонялись ему. Он претендует на стиль и элегантность и аристократизм, но не признает их даже если споткнется и упадет на них. Человек родился жалким бандитом, и никогда не изменится. «Исследователь» нарыл кучу компромата на него и поведал всевозможные гадости, но он настолько богат, что ему плевать. Отвратительный тип. Говорят, что он съел собственного брата.

— Абсолютно точно, — сказал я.

Центровой Таффи Льюис был здоровяком, во всех, неправильных, отношениях Умело скроенный костюм не мог скрыть его многочисленных, складок, жира, не больше, чем его нынешнее вежливое выражение могло скрыть холодные жестокие глаза или свинячий рот. Таффи хотел не просто быть главным у корыта, он не хотел подпускать всех остальных просто потому что мог. Завладей всем, контролируй все, и имей власть уничтожить все это. А затем используй эту власть, чтобы заставить остальных просить крохи со своего стола. Наверное, у него был очень маленький пенис. Таффи Льюис хотел Темную Сторону просто потому, что она существовала.

Он пытался убить меня пару раз. Я не принимаю это на свой счет. Для Таффи, это всегда был просто бизнес.

— А экс-королева Хелена? — спросил я Бетти.

— Мерзкая личность, судя по всему. — Бетти скорчила свои прекрасные губки. — Могущественная, талантливая и опасная разного рода неприятными способами, хотя трудно сказать, исходит ли ее сила от науки или магии. Она может убить взглядом или прикосновением, и говорят, что она может поработить мужчину, прошептав его имя. Официальная информация гласит, что она прибыла сюда через временной сдвиг из отдаленного параллельного будущего, где солнце потухло и все покрыто льдом. Холодная женщина из холодного мира. Но к этому можно относиться как угодно, поскольку люди, которые появляются из временных сдвигов, вечно рассказывают небылицы, и их редко можно проверить. Она утверждает, что была королевой всего мира, и ей полагались все королевские регалии, но… странно, что королева путешествует в одиночку, верно? Во всяком случае, она жаждет вернуть их себе снова, либо вернувшись в свое время или прямо здесь, в Темной Стороне. У нее есть много последователей; люди, которым нравится думать, что они лично знают настоящего монарха. Она занимается продажей титулов всему кого хватает денег.

Я кивнул Я знал ее. (Экс) королева Хелена имела устрашающий вид. Высокая, царственная, надменная, и более внушительная, чем Бог, она сидела на своем стуле так будто это был трон, вылепленный из костей ее врагов. Она носила густые белые меха, алмазную диадему, и ее длинные волосы были столь светлыми, что Казались почти бесцветными. Ее смертельно бледная кожа была с оттенком синего, а лицо и обнаженные руку покрывали замысловатые узоры электронных схем. Повсюду под кожей проступали выпуклости, предполагающие скрытые высокотехнологичные имплантаты. Они выступали и опускались сами по себе, по — видимому, в зависимости от ее настроения.

— Молодец Бетти, — сказал я. — Очень точное описание, приятно краткое и более чем информативное. Далеко не все журналисты из «Найт Таймс» в состоянии сказать мне так много. Ты не просто милашка, верно?

Она задорно улыбнулась.

— Мне было интересно, как долго мои удивленные глаза смогут вводить тебя в заблуждение. Ты не можешь стать одним из лучших репортеров «Необычного Исследователя» просто строя глазку и глупо улыбаясь людям. Хотя ты будешь удивлен, как это помогает даже с очень важными людьми. Мужчины такие простые, примитивные существа, и слава богу. Благодаря этому становиться доступно столько слабых мест и уязвимостей для хорошего исследования. Я лишь улыбаюсь, смотрю, слушаю, и делаю выводы, а затем пишу об этом. Тебя же ни на секунду не обмануло это притворство, не так ли?

— Ты отлично притворялась, — сказал я, великодушно. — А теперь помолчи и понаблюдай за Уокером. Посмотри, как он играет и манипулирует людьми, когда они даже не осознают этого.

— Пора все менять, — твердо сказал генерал Кондор. Он наклонился над столом, впиваясь взглядом в Уокера, который сохранял полную невозмутимость. Голос генерала был медленным и размерным, привыкшим отдавать приказы и повиновению им. У него был вид человека, за которым люди будут следовать: блеф, опытный, уверенный, и бесспорный. Человека, который знал, что делает. Он ткнул пальцем в лицо Уокера. — Темная Сторона не может оставаться такой как, есть — раем для всей человеческой греховности и слабости. С исчезновением Гриффина и Властей она погрязнет в распрях. Знаки ясны для всех, кто видит, сначала война с ангелом, затем с Лилит… Оставленная сама по себе, Темная Сторона неизбежно погрязнет в распрях.

— Всегда были войны и разрушения, а также смена в верхах власти, — спокойно сказал Уокер. — Но Темная Сторона продолжает существовать. Она выжила в течение тысяч лет, и я не вижу причин, почему она не должна просуществовать еще много тысяч лет. Мир всегда любил фрик-шоу.

Генерал Кондор нахмурился.

— Может таки было, пока Власти всем заправляли и заботились о Темной Стороне, как фермер о курице несущей золотые яйца, но их больше нет. Наряду с их, ограниченной озабоченностью торговлей и прибылью. Пора кому-то взять на себя ответственность и превратить Темную Сторону во что-то лучшее.

— Ничего плохого в зарабатывании денег нет, — встрял Таффи Льюис. Его голос был тихим и хриплым, а массивная грудь и живот вздымались и опускались так, будто каждый вздох стоил ему усилий. — Темная Сторона существует, чтобы приносить людям наслаждение и удовольствие, которые они больше нигде не могут получить. То, что цивилизованные люди не хотят, но все равно делают. И они всегда будут платить бешеные деньги за это. Держите свои моральные принципы при себе, генерал. Нам не нужен простодушный благодетель, прибывший извне и вмешивающийся в систему, которая прекрасно работала в течение тысяч лет.

— А он говорить дело, генерал, — сказал Уокер. — Трудно спорить с успехом.

— Все, что я видел здесь, — сказал генерал, — чудеса и удивительные достижения, невероятные возможности… Если бы только вы сотрудничали, а не резали друг другу глотки за копейки, вы могли бы… Темная Сторона могла бы стать вершиной человеческой цивилизации! Вместо моральной выгребной ямы, как сейчас. Вы все можете стать богами, если только сбросите с себя оковы, которые тянут вас назад!

— Не каждый хочет быть богом, — сказал Уокер. — На самом деле, я бы сказал, что у нас их уже слишком много. Я подумываю начать отстрел… Слишком много вождей только путают индейцев. Разве ты не согласна, Хелена?

— Вы можете обращаться ко мне как Королева Хелена, или Ваше Величество, — резко сказала она ледяным тоном. Остальные двое бросили на нее изумленные взгляды.

Вы не станете так разговаривать с Уокером, если вам нравиться дышать и дороги ваши кости. Но он лишь учтиво кивнул королеве Хелене, и она продолжила.

— Люди должны знать свое место. Многие из них жаждут, чтобы ими управляли. Хотят, чтобы кто-то принимал за них важные решения. Я не одинока в этом мнении. Я говорю от имени многих других разделяющих мои взгляды в Темной Стороне.

— Изгнаннику, — сказал Уокер. — Все остальные короли, королевы и императоры, попавшие сюда через временные сдвиги или другие несчастные происшествия. Сдается мне, что на данный момент наступил переизбыток правителей на рынке.

— Люди власти и престижа, — твердо сказала королева Хелена. — Люди, которые не заботятся о мелочах. Темной Стороной должны управлять люди подходящие для этой задачи и способные держать власть в ежовых рукавицах

— Ты согласен с этим, Таффи? — сказал Уокер.

— Никто не указывает мне, что делать, — с усмешкой ответил Таффи Льюис. — Никто не правит Темной Стороной. Ни сейчас и никогда. Мы независимы. Это последнее по-настоящему свободное место оставшееся на Земле, где возможно что угодно. Даже Власти понимали это достаточно хорошо, чтобы держаться на расстоянии. Верно, Уокер? Я тоже представляю народу. Я говорю от имени деловых людей Темной Стороны, и мы не будем стоять в стороне, наблюдая как наши права попираются. — Он посмотрел на Хелену, а затем на генерала Кондора. — Вы оба не местные. Нам нравится Темная Сторона такой, какая она есть, и ни у одного из вас не хватит сил или поддержки что-то существенно изменить. Мне принадлежат большая часть земли, на которой стоит город, а мои коллеги владеют остальной частью. Мы можем обанкротить тем кто не поддерживает нас, и мы можем поднять армии, в случае необходимости защитить то, что по праву наше.

— Я могу привести армию, — сказал генерал Кондор. — достаточно отдать приказ.

— Я тоже могу привести армию, — заявила королева Хелена. Что-то в ее голосе заставило остальных посмотреть на нее. Она улыбнулась. — Я попала сюда не случайно. Вовсе не случайный временной сдвиг привел меня сюда, и я в любое время могу отправиться домой. В древнее и тоскливое Ледяное Царство, где моя армия ждет меня. Мы давно убили всех кто выступал против нас в долгих сумерках Земли. А я не хочу быть королевой пустынного мира. Не тогда, когда я могу привести свою армию сюда и поработить Темную Сторону.

Генерал Кондор и Таффи Льюис посмотрели на нее, потом друг на друга и, наконец, на Уокера, который слегка улыбался.

— Зачем рисковать своей армией и жизнью ради порабощения города, когда у вас уже есть свой собственный мир?

Королева Хелена улыбнулась ему в ответ, ее синюшные губы раздвинулись, обнажив прекрасные острые зубы.

— Мне здесь нравится. Тут тепло.

— Лед тает, когда ситуация накаляется, — сказал Таффи.

— Да как ты смеешь? — Королева Хелена встала, злобно оглядывая их всех Странные металлические формы появились из сине-белой плоти ее рук. Серебристо-серые пушки нацелились на Таффи и генерала.

— Хватит! — Уокер не стал вставать. Он использовал Голос. — Убери оружие, Хелена.

Королева затряслась и задрожала, скривив губы в разочарованной гримасе, когда потерпела поражение в борьбе с Голосом. Имплантированные пушки вернулись в ее руки, и синеватая кожа тут же вновь сомкнулась над ними. Она яростно зарычала на Уокера, жестоким, животным звуком, а потом резко повернулась и гордо удалилась прочь. Слуги поспешили убраться с ее пути. Генерал Кондор и Таффи Льюис встали, натянуто поклонились Уокеру, а затем тоже ушли, осторожно поддерживая почтительное расстояние между собой. Возможно, они опасались, что Уокер использует свой Голос на них. Он задумчиво смотрел им вслед, а затем неторопливо повернулся на стуле и посмотрел прямо на меня.

— Присаживайся, Тейлор.

Я кивнул и неспешно двинулся вперед, чтобы присоединиться к нему за его столом. Бетти не отступала от меня ни на шаг.

— Как он узнал, что мы были там? — прошептала она.

— Он — Уокер, — сказал я.

Мы с Бетти сели на только что освободившиеся места перед Уокером. Он выглядел совершенно спокойным и непринужденным в своем элегантном городском костюме, его галстук частной школы был аккуратно завязан в виндзорский узел Похоже, он не особенно был рад меня видеть, как прочем и всегда.

— Отлично сыграно, — сказал я. — Ты заставил их вцепиться в глотки друг другу, так и не высказав собственной позиции. Всегда приятно видеть настоящего профессионала в деле.

Уокер кратко улыбнулся и обратил свое внимание на Бетти.

— Вижу, с нами есть представитель прессы. И более очаровательный, чем большинство из них. Полагаю, мне стоит предупредить вас, что записывающие устройства не работают в клубе. И я совершенно определенно не доступен для интервью. Я читал некоторые ваши работы, мисс Божественная. Вы довольно многообещающе. Уверен, что вы обретете известность, как только получите работу в стоящей газете.

Бетти широко улыбнулась, почти обескураженная тем, что Уокер слышало ней и знаком с ее работами. Мне нужно было предупредить ее, что Уокер знает все и обо всех

— Похоже, что стервятники собираются над Темной Стороной, — сказал я. — Я не ошибусь, если предположу, что людям пора выбрать одну из сторон, хотят они того или нет?

— А какую сторону ты займешь, Тейлор, когда дойдет до дела? — сказал Уокер.

— Свою сторону, — сказал я.

Уокер слегка кивнул. И, возможно, это только мое воображение, но мне показалось, что он выглядел немного разочарованным во мне.

— Ты слышал о записи загробной жизни? — сказал я. — Конечно, слышал. Она пропала, и меня наняли ее найти.

— Тогда поторопись, — сказал Уокер. — Пока силы сверху или снизу не решили вмешаться. В последний раз, когда это произошло, это обернулось катастрофой для всех нас.

— Меня достало, что все на меня смотрят так будто это я виновен в войне с ангелом!

— Так и есть, — сказал Уокер.

— Могу я сослаться на вас? — спросила Бетти.

— Нет, — ответил Уокер. — Чего ты хочешь от меня, Тейлор?

— Я хочу знать, где сейчас скрывается Коллекционер, — сказал я. — Если кто-то и знает что-нибудь о записи загробной жизни, так это он. Если конечно еще не успел наложить на нее свои потные лапы.

— Конечно, — сказал Уокер. — Марк никогда не мог устоять перед вызовом… Ладно. Коллекционер в настоящее время скрывает свою коллекцию в другой коллекции. А точнее, в Музее неестественной истории.

— Вот это эксклюзив, — радостно сказала Бетти.

— Ненадолго, — сказал Уокер. — Он переместится, как только его обнаружат. Бедный Марк.

— Вы знаете Коллекционера лично? — спросила Бетти. — Вот как вы узнаете, где он скрывается?

— Я обо всем знаю, — сказал Уокер. — Это моя работа.

— Вы знаете, где находится офис «Необычного Исследователя»?

— Да.

— Ох — сказала Бетти Божественная. — Тогда мне лучше связаться с помощником редактора и передать ему, чтобы смягчил завтрашнюю передовицу.

— Я бы так и сделал, — сказал Уокер, и перевел взгляд на меня. — Я не могу сказать, какой прием тебе устроит Марк. Возможно, трое из нас и работали вместе, чтобы положить конец войне Лилит, но я бы на твоем месте не рассчитывал из-за этого на особое отношение. Его коллекция это все, что действительно имеет для него значение. Он проделал долгий путь от человека, которого мы с твоим отцом когда-то знали. Не поворачивайся к нему спиной, задумался.

— Могу я сказать, что ты послал меня?

Уокер пожал плечами.

— Если думаешь, что это как-то поможет. Найди запись, Джон. И если у тебя есть хоть капля здравого смысла, уничтожь ее.

— «Необычный Исследователь» имеет исключительные права на запись загробной жизни, — встряла Бетти.

— Имеет, — согласился Уокер. — Я и не мог придумать лучшего способа дискредитировать его.

Бетти начала говорить еще что-то, но я крепко ухватил ее за локоть, поднял со стула, и быстро кивнув Уокеру, направился с ней к двери. Она сделала вид, что сопротивлялась мне, но по ней было видно, что она была только рада найти способ оставить Уокера, не теряя лица.

— То, как вы с ними говорили… — сказала она, когда мы шли через фойе, — вы оба близки, не так ли? Я не знала. И думаю, что никто не знает… Ты очень многое не договариваешь мне.

— Конечно, — сказал я. — Я защищаю тебя.

— От чего?

— От бессонных, ночей.

Мы покинули клуб «Лондиниум», и не спеша прогуливались по улицам Темной Стороны. Янтарный свет от уличных фонарей легко перебивался пестрым электрическим светом мигающих неоновых вывесок и грязные тротуары были заполнены озабоченным, возбужденными фигурами, спешащими исполнить свои личные мечты и проклятия. Сладкие звуки и безумная музыка вырывались из открытых дверей клубов, где веселье никогда не прекращалось, и вы могли танцевать, пока не упадете. Витрины беспардонно демонстрировали все последние искушения, зазывалы расхваливали достопримечательности, которые могут найти внутри самые искушенные клиенты, и грех, открыто шествовал по улицам в самой последней модели трахни-меня обуви.

Поток транспорта проносился мимо, никогда не замедляясь и не останавливаясь, поскольку он предназначался не для нас.

Посещение обеденного зала клуба «Лондиниум» вызвало у меня голод, поэтому я остановился у палатки и купил нам с Бетти нечто вертящееся на палочке. Мясо было острым и пряным, и слегка хрустящим.

— Я пожалею, если спрошу, что именно я ем? — спросила Бетти, когда мы продолжили путь.

— Почти наверняка, — весело сказал я.

— Тогда я не стану спрашивать. А что голову тоже нужно есть?

— Если хочешь.

— Но она смотрит на меня!

— Тогда ешь ее с другого конца.

— Ты действительно знаешь, как развлечь девушку, Тейлор.

Некоторое время мы шли молча, задумчиво пережевывая.

— Я никогда не была в Музее неестественной истории, — сказала наконец Бетти. — всегда хотела сводить туда и посмотреть. Уверена, что у них есть несколько действительно интересных экспонатов. Но это не мое. Меня не увлекает образование.

— У них есть тираннозавр, — сказал я.

Бетти выбросила палку и посмотрела на меня.

— Что, полный скелет?

— Нет, в клетке.

Ее глаза расширились.

— Ух ты, настоящий тираннозавр! Интересно, чем они кормят его…

— Людьми, которые мусорят, наверное.

Музей неестественной истории имел очень современный вид. У французов может и есть стеклянная пирамида перед Лувром, но у нас есть гиперкуб. Расширенный куб, который существует в четырех пространственных измерениях Немного неприятный для глаз, но это маленькая плата за стиль. Гиперкуб это не просто вход в музей, он содержит его в своем очень частном и безопасном измерении. Музей нуждается в целом измерении, чтобы содержать все чудеса и диковинки, которые накопил за века из прошлого, настоящего, и бесчисленного количества будущих вероятностей.

Я целенаправленно направился в стеклянный гиперкуб, и Бетти снова крепко вцепилась в мою руку, и почти сразу же мы оказались в вестибюле музея. Я говорю почти, поскольку было краткое ощущение падения, чужеродные голоса, завывающие вокруг, и огромный глаз медленно поворачивающийся, чтобы посмотреть в нашу сторону… но вы довольно быстро привыкаете к подобному в Темной Стороне. Сам вестибюль был удивительно и приятно старомодный. Весь украшенный полированным дубом и латунными рюшками в викторианском стиле, мраморными полами с мозаикой, и бесчисленным количеством витрин с книгами и брошюрами на продажу, посвященными известным (или в настоящее время модным) экспонатам. Турникет вновь бесплатно пропустил нас, и Бетти пораженно посмотрела на меня.

— Это даже лучше, чем представительские расходы. Ты и для музея сделал что-то важное?

— Нет, — сказал я. — Думаю, что они просто боятся меня

Сотрудниками музея были облаченные в униформу огромные

неандертальцы, с волосатыми руками, низким лбом и выпирающими челюстями, заполненными большими блочными зубами. Глубоко посаженные глаза были добрыми, но рассеянными. Неандертальцы выполняли все черновую работу в музее, чтобы не являться экспонатами.

Они также отвечали за основную безопасность и ходили слухи, что им было разрешено съесть любого, кого они поймают. Я попросил одного отвести нас к директору музея, и он издал глухой рык призывая нас следовать за ним. У него был пирсинг в ухе, и значок на лацкане призывающий профсоюзы объединяться.

Он повел нас вглубь музея, и голова Бетти металась из стороны в сторону, пытаясь охватить взглядом все сразу. не сильно ей уступал в этом. В музее действительно было на что посмотреть. Миниатюрный синий кит был выставлен в спичечном коробке, чтобы придать ему масштаб. смутно подумал каков он будет на вкус на тосте. Половина одной из стен была приподнята, демонстрируя витрину с крошечными феями, приколотыми булавками сквозь живот. Крохотные, всего в несколько дюймов, феи были идеальной формы, и их распростертые крылья были приклеены на месте, переливаясь всеми цветами радуги. У них были многогранные глаза насекомого и острое жало, свисающее между длинными худыми ногами. В соседней комнате были высокие стеклянные банки, содержащие светляков и русалок с обезьяньими лицами, и выставляющие напоказ чужеродные половые органы собранные на протяжении веков. Бетти не удержалась от смешка.

В несколько более широким масштабе, целая комната была занята одной большой диорамой, изображающей последнюю легендарную битву между человечеством и эльфами. Десятки полноразмерных фигур были очень впечатляющими. Мужчины в своей шипастой броне выглядели смелыми и героическими, а эльфы казались злобными и коварными. Что было в значительной степени правдиво, судя по всему. Повсюду было много свежей и запекшейся крови, и оторванных. Конечностей, но, похоже, только так в наши дни можно привлечь туристов. Другая огромная диорама изображала стаю оборотней на охоте при полной луне. Каждая фигура показывала различные стадии трансформации от человека к волку. Все они выглядели пугающе реалистично, но с близкого расстояния был четкий запах опилок и консервантов.

Другая группа фигур показывала кучку вампиров, обучающих человеческого подкидыша питаться, как они. Музей неестественной истории представлял подобные сцены без комментариев. История говорит сама за себя и нечего к этому добавить.

Вокруг было довольно много посетителей, но место сложно было назвать переполненным, несмотря на все демонстрируемые чудеса и сокровища. Люди не склонны приезжать в Темную Сторону ради такого рода интеллектуального развлечения. И в целом туризм пошел на спад после недавних, войн. Говорят, что у музея большие субсидии, но никто точно не знает, от кого они исходят. Разумеется, большинство экспонатов были отданы музею в дар, поскольку у него не хватит бюджета на их приобретение.

Неандерталец наконец-то привел нас к текущей гордости и радости музея — тираннозавру.

Клетка, в которой он содержался, была огромной, под добрых триста футов в диаметре и сто футов высотой. Прутья решеток были стальными, но интерьер внутри воспроизводил времена тираннозавра, чтобы заставить его чувствовать себя как дома. В клетке находились первобытные джунгли, с огромными деревьями и роскошной растительностью под палящим солнцем. Иллюзия была совершенной. Страшная жара не выводила за пределы клетки, но порывы ветра доносили густой аромат раздавленных растений, гниющей падали, и даже влажные запахи солончака. Я даже мог расслышать жужжание огромных мух и прочих насекомых. Деревья были высокими и темными, с низко опущенными зубчатыми листьями, а земля в основном состояла из истоптанной грязи.

И все это было во власти самого царственного тирана — тираннозавра. Он возвышался над нами, почти такой же высокий, как деревья, гораздо больше, чем я ожидал Он стоял неподвижно, наполовину скрытый среди теней гниющей растительности, наблюдая за нами сквозь решетку. Весь его вид предполагал, что при перемещении земля под ним будет дрожать и вздрагивать. Его серо зеленые чешуйки были покрыты брызгами засохшей крови от недавних убийств. Он громко дышал через открытый рот, показывая похожие на акульи заостренные зубы. Небольшие лапы, висящие высоко на груди, не казались такими уж смешными, учитывая общие габариты. У меня не было сомнений, что они могут разорвать меня на части в одно мгновение. Но глаза беспокоили меня больше всего; пара глубоко посаженных глаз на уродливой клиновидной голове, проницательных и осознанных… и полных ненависти. Они смотрели прямо на меня, и понимали кто я. Это было не просто животное, не просто дикий зверь. Он знал, что был в плену, и понимал, кто был ответственен за это; он жил ради того момента, когда неизбежно вырвется на свободу и осуществит свое страшное возмездие.

— Как, черт возьми, они заполучили тираннозавра? — спросила Бетти, неосознанно понизив голос.

— Тебе стоит чаще читать свою газету, — сказал я. — В начале года произошло внезапное вторжение динозавров через временной сдвиг. Около пятидесяти различных тварей прошли через него, прежде чем Уокер послал экстренную команду закрыть временной сдвиг. Большинство существ были довольно быстро убиты; члены клуба охотников Темной Стороны не могли поверить своему счастью. Они сбежались со всеми видами пушек, которые ты только можешь себе представить, и у динозавров не было ни единого шанса. Бедняги. Единственная причина, по которой тираннозавр выжил, заключается в том, что ради такой крупной дичи охотники потратили слишком много времени на выяснение, кто из них имел право идти первым. Уокер потребовал предоставить его музею, прежде чем они начали охоту на него.

— Но как они доставили его сюда? — спросила Бетти, стоя очень близка ко мне. — Ты только взгляни на него. Он невероятно огромный.

На него не хватит всех транквилизаторов в мире.

— У Уокера был прирученный колдун, который хранил его, пока у музея не было походящего помещения. Затем колдун транспортировал его прямо в клетку. Японцы до сих пор не могут успокоиться, что не успели наделать фотографий этого знаменательного момента.

Пока мы смотрели на тираннозавра, а он смотрел на нас, неандерталец ушел и объявился директор музея. Он представился Персивалем Смайтом-Херрайотом, и был высоким хлыщем в блестящем костюме и остатками завтрака на передней части своего жилета. Он резко остановился передо мной и одарил нас с Бетти профессиональной и совершенно бессмысленной улыбкой Он не предложил обменяться рукопожатием. У него был голодный и жадный взгляд, как будто он всегда был готов добавить новый экспонат в свой любимый музей, и рассматривал меня в качестве возможно кандидата для новой экспозиции, которая будет выставлена на всеобще обозрение.

— Джон Тейлор, — сказал он таким голосом, будто пытался решить, стоит ли ему начать обедать с улитки или осьминога. — О, да, я знаю вас. Нарушитель спокойствия. Или как минимум тот за кем неприятности следуют по пятам как домашнее животное. Скажите мне, что именно вы хотите, чтобы я мог помочь вам найти это, а затем быстро сопроводить вас к ближайшему выходу. Прежде чем что-то пойдет ужасно не так и с разрушительными последствиями для моего идеального и аккуратно устроенного музея.

— Ты позволишь ему так разговаривать с тобой? — спросила Бетти.

— Да, — сказал я. — Я считаю его честность и понимание реальности довольно освежающим. — выдал свою профессиональную улыбку Персивалю и про себя порадовался тому, как он слегка вздрогнул — Меня послал Уокер. Я хочу поговорить с Коллекционером.

— Ах он. Да… я бы никогда не густил его сюда, но Уокер настоял. Часть платы за помощь в приобретении тираннозавра. Остерегайтесь государственных служащих дары приносящих… Я имею в виду, что предоставить Коллекционеру свободный доступ к музею все равно, что пустить лису с бензопилой в курятник. Вор! Грабитель древних захоронений! Любитель! Все великие исторические сокровища, которые он, как, предполагается, хранит взаперти, чтобы злорадствовать над ними в одиночку, должны быть выставлены на всеобщее обозрение в моем музее! Ну вот, опять я об этом подумал Мой врач сказал мне не думать об этом, поскольку это вредно для кровяного давления. Пора принять маленькие розовые таблетки для успокоения. Я бы вышвырнул Коллекционера… не опасайся я того, что он убьет меня и всех моих сотрудников и сожжет музей дотла, когда покинет его… Так что валяйте, поговорите с ним. Мне все равно. Я просто директор этого музея. Я почувствую, если одна из моих голов…

— Где Коллекционер? — спросил я терпеливо.

В первый раз, Персиваль искренне улыбнулся мне.

Это была вовсе не милая улыбка, но все же искренняя.

— Вот там, — сказал он, указывая на клетку тираннозавра. — Дверь прямо в центре наших искусственных джунглей. Вы найдете Коллекционера в своей берлоге по ту сторону двери.

— Какая прелесть, — сказал я.

— Невероятная, — поддакнула Бетти, испуганно оглядывая джунгли в клетке. — Коллекционер совсем не рад посетителям, не так ли? Почему он просто не мог повесить знак «Осторожно, злая собака», как все остальные?

посмотрел на Персиваля.

— Не думаю…

— Я занимаюсь чисто административной работой, — сказал он, не переставая улыбаться своей противной улыбкой — Вы сами по себе, мистер Тейлор.

Он повернулся к нам спиной и зашагал прочь, щелкнув пальцами, чтобы неандерталец следовал за ним. Я переключил все внимание на клетку, не будучи уже столь уверен, что так сильно хочу навестить Коллекционера. Я медленно двинулся вперед, прохаживаясь вдоль прутьев клетки, чтобы получше осмотреться. Бетти не отступала от меня ни на шаг. Находясь в непосредственной близости от прутьев клетки, я почувствовал дикую жару джунглей. Моей обнаженной коже вовсе не понравилось это ощущение.

Тираннозавр рванул вперед, вырывая комья грязи из земли и разбрасывая куски растений во всех направлениях. Он преодолел разделяющее нас пространство за пару секунд, перемещаясь вперед на своих, массивных ногах, и его раскрытая пасть лязгнула с другой стороны решетки, прежде чем я успел осознать, что он пришел в движение. Прутья решетки выдержали, и тираннозавр стал биться своей огромной головой снова и снова, пытаясь добраться до меня. Я попятился назад, с отчаянно вцепившейся в мою руку Бетти. Тираннозавр взвыл, оглушительным ревом ненависти и разочарования. Запах гниющего мяса из его пасти был почти невыносим. Я отступил еще немного, и Бетти повернулась и уткнулась в мою грудь. Крепко обняв ее, я ощутил, как она дрожит всем телом.

Тираннозавр угрожающе фыркнул, а затем развернул свою гигантскую тушу и направился обратно в джунгли, и земля вздрагивала при каждом его шаге.

все еще прижимал к себе Бетти, мы оба тяжело дышали, и ее сердце бешено билось напротив моего. Она подняла лицо, чтобы посмотреть на меня огромными глазами. Я чувствовал ее дыхание на своем лице. Ее аромат заполнил мою голову. Наши лица были очень близки. Давно уже женщина не была так близко ко мне.

И это было приятно.

Я отстранил ее нежно, и сразу же мы вновь стали просто двумя профессионалами. Я пристально всмотрелся в джунгли.

Мне показалось, что я разглядел силуэт тираннозавра, затаившегося среди высоких деревьев.

— Большой, правда? — сказал я. — И быстрый к тому же.

— От него воняет мясом и убийством, — сказала Бетти. — От него смердит смертью.

— Он же убийца, — сказал я.

— Как черт возьми, мы собираемся обойти его? Я посмотрел на нее.

— Ты уверена, что хочешь попробовать?

— Черт да! Никакой громадной игуане не запугать меня! Кроме того, никогда не позволяй ничему отвлекать себя от следующей статьи. Это первое, чему нас учат в «Необычном Исследователе». Сразу же после заполнения заявки на компенсацию расходов и формы с указанием ближайших родственников. — Она изучающе взглянула на меня. — А ты не можешь его просто убить?

— Я думаю, что это расстроит очень много влиятельных людей.

— Раньше это никогда тебя не останавливало.

— Верно. Но тираннозавр чересчур особенный, чтобы убивать его без абсолютной надобности.

— Так что же нам делать? Может позвонишь своим наиболее опасными друзьям и союзниками для подкрепления? Сьюзи Дробовик? Эдди Бритве? Серому Призраку?

— Нет, — сказал я. Я сам разберусь.

Я изучил искусственные джунгли, душные и влажные, и вонючие под своим искусственным солнцем. Повсюду жужжали мухи, наряду с огромными стрекозами и другими менее известными насекомыми. Джунгли и без тираннозавра будет довольно трудно преодолеть. Теперь я ясно видел, как он переминается с ноги на ногу, нервно поддергивая длинным хвостом. Огромный и грозный, он поджидал меня, что-то задумав. В ожидании своего шанса. Я не видел никаких признаков двери ведущей к Коллекционеру, но она не могла располагаться далеко. Клетка была не такой уж большой… Я медленно улыбнулся. Тираннозавр знал, где находится дверь, как и то, что она важна. Поэтому наверняка он встал между мной и ней. А следовательно… Моя улыбка стала шире, когда я посмотрел на массивные ноги тираннозавра, а затем в пространство между ними.

— Это очень неприятная улыбка, — сказала Бетти. — О чем бы ты ни думал, пожалуйста, прекрати.

— У меня есть план, — сказал я.

— Он мне совсем не понравится, да?

— Как быстро ты бегаешь? — спросил я.

— О, нет, — сказала она. — Ты же не предлагаешь…

— Именно, — сказал я.

Я двинулся обратно к, прутьям клетки, и Бетти обреченно последовала за мной. Тираннозавр вышел на открытое пространство, скалясь на меня своей страшной пастью и вскинув лапы высоко над своей бочкообразной грудью. Я полез в карман плаща и достал световую гранату. Показав Бетти жестом прикрыть глаза и уши, я швырнул гранату в клетку. Тираннозавр ринулся вперед. Закрыв собственные глаза и уши, я отвернул голову, и взрыв гранаты заполнил мир нереально ярким светом. Я видел его даже сквозь плотно сжатые глаза. Тираннозавр взвыл, как паровой свисток. Обернувшись, я схватил Бетти за руку, и мы быстро протиснулись между стальными прутьями, предназначенными для сдерживания динозавра, а не людей. Тираннозавр топал огромными ногами и мотал своей клиновидной головой, пытаясь избавиться от боли в ослепленных глазах. Я понесся прямо на него, вместе с Бетти храбро бегущий рядом со мной.

Меня окатила волна жара, будто из доменной печи, и вонь была невыносимой. Тираннозавр знал, что мы приближались, но был слишком обескуражен, чтобы рассмотреть нас. Он огрызнулся на густой воздух сомкнув массивную челюсть вместе точно медвежий капкан. Я направился в промежуток между его ног. Похоже, он почувствовал насколько близко мы были внизу, потому что огромная голова ринулась вниз. Мы с Бетти пробежали прямо между его широко расставленных ног, почти не пригибаясь, и голова тираннозавра врезалась в землю, когда он упустил нас.

К тому времени, как динозавр оправился от удивления и новой головной боли, я уже нашел дверь Коллекционера и распахнул ее. Он даже не подумал закрыть ее, самодовольный ублюдок. Я протолкнул Бетти и последовал за ней. Я обернулся закрыть дверь и в этот момент тираннозавр с яростным воплем кинулся к двери. Показав ему средний палец, я захлопнул дверь перед его мордой.

Внутри логовища Коллекционера царила приятная прохлада. Я не волновался по поводу двери. Любая дверь, которой Коллекционер доверил охранять свои сокровища, могла позаботиться о себе. Я озирался, пока Бетти пыталась отдышаться и проклинала меня целым рядом детских ругательств. Новое Жилище Коллекционера очень напоминало старое. Оно протянулась до горизонта во всех направлениях и чертовски резало глаза. Стены, пол и потолок были выкрашены в яркие цвета, с пестрыми шелками повешенными, чтобы отделить одну область от другой. Вкусы Коллекционера были сформированы в психоделических шестидесятых и он никогда особо не старался изменить их.

В то время как его старая коллекция на Луне хранилась в рядах деревянных ящиков, здесь она была аккуратно разложена на стеклянных стеллажах. Ювелирные изделия и оружие, книги и документы, машины и артефакты со всей известной истории человечества.

Я узнал несколько больших экспонатов освещенных прожекторами, вроде Троянского Коня и полуобгоревшего гигантского Плетеного Человека с мертвым полицейским внутри; но у меня ни на секунду не возникло сомнений, что все остальные предметы были не менее важны. Они все как один излучали очарование.

Я резко оглянулся, когда прибыли сотрудники службы безопасности Коллекционера, громко топая ногами по ярко-голубому полу. Мерцающие гуманоидные роботы из некой будущей китайской цивилизации, изящные и смертельно опасные, со стальными когтями на руках и кошачьими мордами с металлическими усами. Их суженные глаза светились зеленым. Дюжина роботов стремительно окружала нас, и я быстро показал жестом Бетти оставаться на месте. Роботов послали не убивать нас, или я никогда бы не услышал их приближения. Бетти вызывающе уставилась на них

— Отзови их Коллекционер, — сказал я, громким и сдержанным голосом. — Или я превращу их в металлолом.

— Ты никогда не проявлял никакого уважения к чужой собственности, Тейлор.

Роботы-кошки молча расступились, чтобы пропустить Коллекционера. Это был пухлый мужчина средних лет с покрасневшим лицом и глазами-бусинками, одетый в белую римскую тогу с фиолетовой отделкой. Весь перед тоги был в засохших пятнах крови и ножевых отверстиях Довольно многочисленных

— Как тебе это? — сказал он, остановившись на почтительном расстоянии. — Новое приобретение. Одежда, которую носил император Калигула, когда был убит собственными телохранителями. Отчасти потому, что был чудовищем, но в основном потому, что жутко смущал их — Он посмотрел на меня, затем на Бетти, которая, как я сейчас заметил, была одета в бордовое вечернее платье с глубоким вырезом. Ее длинные темные волосы спадали локонами на плечи, а изогнутые рожки тускло блестели под яркими огнями. Внезапно Коллекционер улыбнулся. — Они явно перекармливают тираннозавра; он становится медлительным и небрежным. Придется мне поговорить с этим слизняком Персивалем. Зачем ты пришел сюда, Тейлор?

Я огляделся вокруг, не желая пока затрагивать эту тему. Порой сначала требуется немного польстить и разрядить обстановку. Особенно, когда знаешь Коллекционера так как я.

— Мне нравится, как ты здесь все обустроил, — сказал я. — На Луне у тебя все было убрано в коробках Не думаешь открыть свою коллекцию для публики?

— Мечтай больше, — сказал Коллекционер. — Что мое, то мое, и не предназначено для чужих глаз. Но у меня было нечто вроде озарения во время войны Лилит; я вспомнил, как кратка может быть жизнь, и необходимо наслаждаться вещами пока еще есть возможность. Мне больше не достаточно просто владеть вещами, я хочу иметь возможность ходить среди них, наслаждаться ими, смаковать их.

Теперь у меня есть такая возможность. Так что тебе нужно, Тейлор?

— Мне нужна услуга, — сказал я. — И за тобой должок, Марк.

Он посмотрел на меня долгим взглядом, но, в конце концов, первым отвел глаза. Внезапно он показался старым и усталым.

— Сколько мне расплачиваться за свои грехи перед тобой?

Я заметил, как Бетти навострила уши, поняв, что мы говорили о секретных, важных вещах, но я не испытывал желание просвещать ее на этот счет.

— Только ты можешь ответить на этот вопрос, — сказал я. — Просто ответь мне на один вопрос и я уйду.

— Я могу тебя убить, — сказал он, почти небрежно.

— Ты можешь попробовать, — сказал я легко.

— Речь идет о записи загробной жизни, не так ли? У меня ее нет. Разумеется, я слышал о ней. Вся чертова Темная Сторона гудит слухами о ней, в основном неточными, и все мелкие коллекционеры и спекулянты носятся, как сумасшедшие в погоне за каждым новым слухом…

— Но не ты? — сказал я.

— Я хочу заполучить ее. И когда буду готов, я пойду и достану ее. По сейчас я кое-чем занят… кое-чем важным. Я до сих, пор неуверен, что запись является подлинной. Но будь она реальной или нет, я все равно заполучу ее, ибо это уникальная вещь, и она должна быть у меня, поскольку только я могу оценить ее по достоинству… Что это женщина делает?

Я оглянулся и увидел, что Бетти держит миниатюрную камеру в руках.

Быстро протянув руку, я забрал ее у нее.

— Отдай! — пылко сказала она. — Это собственность газеты! Я расписалась за нее!

— Держи себя в руках, — сказал я. — Мы здесь гости.

— Да, но взгляни на все прекрасные вещи, которые у него есть, — сказала Бетти, очень обаятельно надув губки. — Мир заслуживает знать, что здесь есть!

— Нет, не заслуживает, — сказал Коллекционер. Он бросил на меня задумчивый взгляд. — Это твоя последняя?

— Нет, — сказал я. Я все еще со Сьюзи.

— Вот как. Милые рожки. — Он серьезно посмотрел на меня. — Ты всегда создавал больше проблем, чем того стоишь, Тейлор. Ты знаешь, сколько времени мне понадобилось, чтобы вырастить ногу после того, как те насекомые отгрызли ее? Все из-за тебя! Назови мне хоть одну причину, почему я не должен приказать своим любимым роботам-кошкам убить тебя, набить чучело и выставить на стенде?

— Потому что я сын моего отца.

— Ты всегда используешь грязные приемы, Джон. — Он кратко улыбнулся. — Грехи отца…

— И матери, — сказал я. — И человека, который свел их вместе.

— У Уокера были сыновья, — сказал Коллекционер. — У Чарльза был ты. А у меня… есть только моя коллекция. Забавно, как все получится. Убирайся отсюда, Тейлор. У меня нет записи загробной жизни, и я не знаю у кого она. Уходи. И не ищи меня больше. Здесь меня уже точно не будет.

Он повернулся и пошел прочь, сопровождаемый своими роботами. Бетти посмотрела на меня.

— Что это было?

— Прошлое, — сказал я. — И как, всегда оно преследует настоящее. Пойдем.

— Ты уверен, что он не спрятал ее где-нибудь?

— Он не станет мне лгать, — сказал я.

Мы направились обратно к двери. Бетти все еще задумчиво хмурилась.

— Как только мы вернемся в искусственные джунгли, мы столкнемся с одним очень обозленным тираннозавром. Как мы собираемся пройти на этот раз?

— Не волнуйся, — сказал я. Я что-нибудь придумаю.

И я придумал.