Необыкновенные жильцы

Вторник. I.

Было 12 часов веселого солнечного дня.

В большой комнате с двумя окнами, украшенными тюлевыми занавесками на золоченых карнизах, за столом, на котором кипел пузатый никелированный самовар, находился кофейник и все принадлежности завтрака, сидели вдова статского советника, Анфиса Кондратьевна Куцовеева, и ее дочь, Софочка.

Комната, в которой они сидели, заключала в себе все лучшее, что осталось от комфортабельной и уютной их жизни при бытности статского советника.

Анфиса Кондратьевна, толстая и пухлая, в розовом капоте, с широким лицом, густо засыпанным пудрой, наливала кофе и с оживлением говорила:

-- Все до копеечки! Два раза только кварта была. И это всегда так, тогда Дарья Федоровна усядется рядом! Всегда! Я и так, и этак. Нет, сидит! Есть же такое бесстыдство? А Лелька-Хорек три раза выиграла, подряд! Нет, чтобы честной женщине удача. Все проиграла!.. -- и она с яростью поставила кофейник на поднос.

Софочка, девица 28-ми лет с длинным желтым лицом, острым носом и бледными глазами, подняла голову от книги и вяло сказала:

-- И охота вам в эту игру играть!

-- Я, матушка, не от радости играю! Нам надо концы с концами сводить! Вот, не выиграй я тогда 110 рублей, и квартира была бы не оплачена!

-- А вещей на сколько заложено? Ах, оставьте это, мамаша!

-- Ты мне не указ... -- покраснев, начала Анфиса Кондратьевна, но в это мгновенье раздался резкий звонок, и она сразу смолкла.

Даша пробежала по коридору, открыла дверь; послышались шум шагов, голоса, и Даша вбежала в комнату.

-- Господа пришли, комнаты смотреть! -- сказала она.

Анфиса Кондратьевна заволновалась, Софочка захлопнула книгу.

-- Ты покажи, Софочка, а то я не одета...

-- Простите великодушно! Вы позволите? -- раздался мягкий, бархатистый баритон, и на пороге комнаты остановился господин в элегантном пальто с блещущим цилиндром в руке, затянутой лайковой перчаткой огненного цвета. Черные бархатные глаза господина ласкали Анфису Кондратьевну и Софочку, сочные красные губы под черными шелковистыми усами вкрадчиво улыбались.

Софочка вспыхнула, Анфиса Кондратьевна растерянно взмахнула руками и сказала:

-- Ах, пожалуйста! Сделайте одолжение!

Рядом с господином оказалась изящная, стройная брюнетка в дорогом каракулевом жакете и огромнейшей шляпе, а за нею господин с круглым улыбающимся лицом, широкий, толстый, большой, как слон.

-- У вас две комнаты сдаются? -- спросил он тонким, пискливым голосом.

-- Три! -- ответила Анфиса Кондратьевна, -- пожалуйте! -- и решительно двинулась вперед.