Неподведенные итоги

О ЛИИ АХЕДЖАКОВОЙ

Если судить по стандартным меркам, Лия Ахеджакова никогда не могла бы стать актрисой: маленький рост, неправильные черты лица, самый обычный, скорее даже писклявый голос, ни степенного достоинства, ни важной осанки — в общем, вроде бы ничего особенного. Мечтать при таких внешних данных о карьере актрисы было нелепо. Но талант, который нельзя было не заметить, помешал. Пришлось принять ее в театральное училище, а потом даже допустить до театральных подмостков. Правда, ее сразу же поставили на место — определили в детский театр. (Мол, всяк сверчок знай свой шесток.)

Актерская биография Ахеджаковой началась с изображения забавных зайчиков, сорванцов-мальчишек, трогательных пионерок, чертиков и лягушек-путешественниц. На какой-то новогодней елке ей даже довелось играть Ржавчину! Работать в детском театре отнюдь не легче, нежели в театре для взрослых, но Ахеджакова сразу же была заключена в тиски определенного амплуа — «травести». И вырваться из него казалось невозможным. Однако в каждом «зайчике» и «чертике» светилось такое дарование, что было ясно: артистка способна на большее, диапазон ее таланта огромен, ей по плечу самые разнообразные роли, как трагические, так и комические. Однако это было ясно в первую очередь зрителям детского театра — пионерам! А от них ничего не зависело.

После роли Женьки в водевиле Анатолия Алексина «Мой брат играет на кларнете» актриса привлекла к себе внимание театралов, о ней заговорили. И тем не менее путь в большое искусство для взрослых оказался долгим и нелегким. Мешала косность мысли многих театральных и кинорежиссеров, тем паче что ни те, ни другие, как правило, не посещают детских театров. И все-таки Лию Ахеджакову стали приглашать в кино на крохотные эпизодические роли. В каждом эпизоде было видно ее уникальное дарование, неповторимость ее личности, обаяние таланта. Так постепенно, от эпизода к эпизоду, завоевывала она право играть в кинематографе первые роли.

По отношению к Ахеджаковой я проявил себя не лучше других режиссеров. Поначалу я ей доверил маленький эпизод в фильме «Ирония судьбы, или С легким паром!». Когда я начал работать с актрисой, то понял, что вернее было бы сказать так: не я ей доверил, а она оказала мне честь, согласившись играть этот эпизод. Первое непосредственное знакомство с Ахеджаковой — как с актрисой, так и с личностью — покорило меня. Она сыграла подружку героини — роль практически не выписанную — так, что о персонаже Ахеджаковой можно написать целое исследование. За этой маленькой чернявой «училкой» вставал образ восторженной идеалистки, беззаветно преданной школе, отдающей всю свою жизнь делу воспитания детей. Ясно, что для нее слова Н. А. Некрасова: «Сейте разумное, доброе, вечное» — девиз жизни, ее суть. Ясно, что школьники на ее уроках, пользуясь бесконечной добротой учительницы, устраивали всякие каверзы, отчего она, наверное, не один раз рыдала. Ясно, что никакой личной жизни у нее нет и не было. Потому-то она так бескорыстно счастлива за свою подругу Надю, к которой пришла любовь. Какую сложную, неоднозначную гамму переживаний сыграла актриса, когда она во время поцелуя героев уходила на цыпочках, пятясь задом из квартиры подруги. Тут и любопытство, и сочувствие, и деликатность, и радость за подругу, и сожаление, что ее-то саму так никто и никогда не целовал...

После встречи с Ахеджаковой в «Иронии судьбы» я не мог представить свой следующий фильм без дальнейшего сотрудничества с замечательной артисткой.

Роль секретарши Верочки в пьесе «Сослуживцы» была иной, нежели в фильме «Служебный роман». Законодательница мод в «статистическом учреждении», молоденькая длинноногая хищница, желающая побыстрее и повыгодней выскочить замуж, практичная, бездуховная барышня — такой была Верочка в пьесе.

В сценарии картины мне захотелось обогатить этот, в общем, довольно тривиальный персонаж. Мне очень импонировала мысль пригласить на эту роль Лию Ахеджакову. Мы с соавтором трансформировали образ, постарались «надеть» его на психофизические данные артистки. По сути, из прежнего характера мы оставили лишь одну черту — «законодательница мод». Мы понимали, что эти претензии секретарши при ее занятной внешности дадут новый комедийный эффект. Когда урок Калугиной — как надо завлекать мужчин, нравиться им, какую походку следует выбрать, как одеваться — дает Лия Ахеджакова, это в сто раз богаче, интереснее, сложнее и смешнее...

В сатирической комедии «Гараж» мы уже специально писали главную роль, Елены Малаевой, для Ахеджаковой. На ее долю выпал персонаж, который нес в себе, если только так можно выразиться, «бациллу совести». Мы уже хорошо знали характер актрисы, ее манеру поведения. Было бы, наверное, проще и легче, чтобы поворот собрания к справедливости и чести совершал эдакий «обаятельный Штирлиц», какой-нибудь супермен или суперменша. Но нам казалось более правильным предназначить эту святую роль неказистой, как и ее старенький «Москвич», матери-одиночке. Нам думалось, что, если всю бучу поднимет забитая жизнью, но не потерявшая главных критериев «шмакодявка», как ее обзывают в фильме, это будет и более жизненно и более глубоко. Ведь изменить течение собрания какому-нибудь именитому или представительному мужчине куда легче, чем маленькой, не занимающей никакой должности, не обладающей никаким влиянием женщине.

Но в этом случае от исполнительницы требовались исключительные личные качества. По моему мнению, Ахеджакова обладала ими полностью.

Приступая к работе над фильмом, я сказал себе: «Если Ахеджакова не сможет по каким-либо причинам играть роль Малаевой, то я или отложу съемки до того времени, когда она освободится, или же вообще не стану снимать картину без нее».

В чем же секрет ее таланта? Главное в этой актрисе — удивительное растворение ее человеческой сущности в ролях, которые она играет. Ахеджакова в жизни — человек деликатный, искренний, застенчивый, одухотворенный, скромный и вместе с тем принципиальный и непримиримый к несправедливости и злу. И вот эти личные качества наполняют каждую ее актерскую работу. Ахеджакова не может, по-моему, сыграть злодейку или же неприятную, непривлекательную героиню. Если ей поручить отрицательную роль, я думаю, симпатии зрителя окажутся на стороне этого отрицательного персонажа.

Огромную радость испытал я, работая с Лией Ахеджаковой над «Небесами обетованными». Ее персонаж — опустившаяся художница, бомжиха Анфимья Степановна (или просто Фима), обладает неиссякаемым запасом жизнестойкости. Ей наплевать на все условности, она, в частности, не стесняется и просить милостыню. Побираясь, она вносит в нищенство своеобразный артистизм и очаровательную наглость. Любит Фима и к бутылочке приложиться. Она остра на язык, находчива, презирает любое начальство, отрицает фальшивые ценности. Кажется, что Фима порхает по жизни легко и бездумно. Но в этой маленькой бесшабашной забулдыге живет невероятное чувство собственного достоинства, она верный, преданный друг, нежная, любящая сестра, она снисходительна к житейским слабостям других, а в ее сердце сохранилось нетронутое пространство для чистой, праведной любви, которая проявляется к отставному полковнику скрытно и целомудренно. Фима — талантливое, привлекательное существо во всем, даже в побирушничестве. За этими качествами проглядывает уникальный талант очаровательной актрисы, щедро наделившей свой персонаж собственным душевным богатством. Работать с Лией Ахеджаковой — наслаждение и счастье.

Творчество Ахеджаковой очень демократично. Ее человеческие и гражданские привязанности всегда с угнетенными, обиженными, оскорбленными. Она всегда против сытых, самодовольных, властолюбивых, толстокожих. Ее персонажи неизменно трогательны, наивны, беззащитны. Она сочувствует слабым и ненавидит жестоких. И в этом ее творческое кредо совпадает с позицией великого Чарли Чаплина — защищать бедных и несчастных. С Чаплиной ее роднит и другое: при серьезном, почти трагическом внутреннем отношении к событиям выражение их часто бывает нелепым и отсюда — смешным. Но Ахеджакова никогда не старается просто развеселить зрителя, не корчит гримас в угоду невзыскательным вкусам. Она всегда погружена в образ и действует изнутри характера. Когда Ахеджакова вошла в роль, ее можно смело ставить в любые новые, совершенно неожиданные обстоятельства — она никогда не выбьется из образа.

Ахеджакова, так же как и Андрей Мягков, принадлежит к редким артистам, которые способны на изумительные импровизации. Причем находки ее не только актерского плана, но и часто литературные. Живя в образе, она может «подкинуть» авторам реплику, которая очень точно выражает суть персонажа.

Ахеджакова любит людей, и поэтому каждая роль, созданная ею, так привлекает самые разные слои публики. Ее огромные глазищи излучают свет, притягательность, боль, нежность, и все это проникает в сердца зрителей. Природа редко сотворяет чудо. Но в случае с Ахеджаковой ей это удалось.