После Октябрьского переворота 1917 года в России начались невиданные гонения на Православную Церковь. Количество епископов и священников, расстрелянных, сгноенных в ссылках и лагерях, исчисляется десятками тысяч. Мы приводим список лишь некоторых архиереев, засвидетельствовавших свою веру во Христа мученической кончиной. Заметим, что многие из них подвергались в дореволюционной и советской печати таким же нападкам и оскорблениям, что и архиереи нынешние…
Тела священнослужителей, замученных большевиками
Владимир (Богоявленский), митрополит Киевский, убит 25 января (все даты в списке приведены по старому стилю) 1918 года;
Андроник (Никольский), архиепископ Пермский, убит 4 июня 1918 года;
Гермоген (Довганев), архиепископ Тобольский, утоплен в реке 19 июня 1918 года;
Василий (Богоявленский), архиепископ Черниговский, убит в июне — июле 1918 года по пути из Перми в Москву;
Ефрем (Кузнецов), епископ Селенгинский, викарий Забайкальский, расстрелян 23 августа 1918 года;
Феофан (Ильшенский), епископ Соликамский, утоплен в реке Каме 11 декабря 1918 года;
Исидор (Колоколов), епископ Михайловский, викарий Новгородский, в сентябре 1918 года умерщвлен в Самаре, будучи посажен на кол;
Амвросий (Гулко), епископ Сарапульский, викарий Вятский, 9 августа 1918 года умерщвлен в Свияжске, будучи привязан к хвосту лошади;
Митрофан (Краснопольский), архиепископ Астраханский, 6 июля 1919 года сброшен с высокой стены и разбился насмерть;
Леонтий (Вимпфен), епископ Енотаевский, викарий Астраханский, убит 23 июня 1919 года, по убиении брошен в яму и не выдан на погребение.
Платон (Кульбуш), епископ Ревельский, убит в Юрьеве 14 января 1919 года;
Тихон, архиепископ Воронежский, повешен на царских вратах церкви монастыря св. Митрофания в декабре 1919 года;
Иоаким (Левицкий), архиепископ Нижегородский, повешен головою вниз в соборе Севастополя (1918);
Никодим (Кононов), епископ Белгородский, замучен, изуродован ударами по голове железным прутом и брошен в сорную яму; предан погребению лишь через полгода, будучи узнан среди трупов по монашескому параманду. По другой версии, после издевательств был заживо засыпан негашеной известью;
Макарий (Гневушев), епископ Вяземский, расстрелян в Смоленске осенью 1918 года;
Лаврентий (Князев), епископ Балахнинский, викарий Нижегородский, расстрелян 6 ноября 1918 года;
Пимен, епископ Семиреченский и Верненский, викарий Туркестанский, расстрелян в Верном 3 сентября 1918 года;
Иустин, архиепископ Омский и Павлоградский, умер в омской тюрьме в марте 1920 года;
Мефодий, епископ Петропавловский, Акмолинской области, убит в марте 1921 года, в штыковую рану в груди убийцы воткнули крест;
Симон (Шлеев), епископ Уфимский, застрелен в своей квартире 6 июля 1921 года;
Назарий, митрополит Кутаисский, взят с одра болезни и расстрелян за обращение к Генуэзской конференции с просьбой о спасении родины от большевистского насилия;
Вениамин (Казанский), митрополит Петроградский, убит 12 августа 1922 года;
Филарет, епископ Костромской, замерз в ссылке в Архангельской губернии в 1922 году;
Серафим, епископ Елуторовский, Тобольской епархии, умер в ссылке в Пермском крае около 1925 года;
Иерофей (Афоник), епископ Велико-Устюжский, викарий Вологодский, в мае 1928 года убит выстрелом в голову при аресте, когда народ не давал его арестовать за отказ поминать советскую власть;
Петр (Зверев), архиепископ Воронежский, умер в Соловецком лагере 27 января 1929 года;
Иларион (Троицкий), архиепископ Верейский, викарий Московский, умер в ленинградской тюрьме 15 декабря 1929 года;
Сергий, епископ Ефремовский, расстрелян в Бузулуке в 1929 году;
Серафим (Мещеряков), митрополит Кавказский, расстрелян в тюрьме Ростова-на-Дону в 1932 году;
Афанасий (Сахаров), архиепископ Старобельский, расстрелян в харьковской тюрьме в 1932 году;
Агапит (Вишневский), архиепископ Екатеринославский, умер в тюрьме от голода и тифа;
Александр (Белозеров), архиепископ, умер в ростовской тюрьме в 1932 году;
Амвросий (Полянский), архиепископ Подольский, умер в 1934 году от солнечных ожогов и болезни желудка в Голодной степи Казахстана по дороге из Чимкента в отдаленное селение;
Петр (Полянский) митрополит Крутицкий, умер в заключении в декабре 1936 года;
Филипп (Гумилевский), епископ, расстрелян в красноярской тюрьме в 1934 году;
Арсений (Жадановский), архиепископ Серпуховской, расстрелян 17 июня 1935 года;
Дамаскин (Цедрик), епископ Глуховский, викарий Черниговский, умер в Сибири в 1935 году; по одной версии, в ссылке, от холода на пароме при переправе через реку, по другой — в тюрьме, от гангрены отмороженных ног;
Варфоломей (Ремой), епископ, викарий Московский, расстрелян 26 июня 1936 года;
Анатолий (Грисюк), митрополит Одесский, умер в заключении 10 февраля 1938 года;
Иосиф (Петровых), митрополит Петроградский, расстрелян в конце 1938 года за поощрение тайных странствующих священников;
Димитрий (Любимов), архиепископ Гдовский, расстрелян в 1938 году за то же. По другой версии, умер в новгородской тюрьме около 1936 года;
Алексий, епископ, викарий Петроградский, расстрелян в 1938 году за то же;
Серафим, епископ, расстрелян в Актюбинске в 1938 году;
Питирим (Крылов), архиепископ, викарий Московский, бывший соловчанин, расстрелян в 1938 году;
Серафим (Чичагов), митрополит Петроградский, расстрелян в 1937 году;
Ювеналий (Масловский), архиепископ Рязанский, расстрелян в 1938 году;
Никон (Пурлевский), епископ Белгородский, расстрелян в 1938 году;
Никон (Лебедев), епископ, расстрелян в 1938 году;
Никандр (Феноменов), митрополит Одесский, умер в ссылке;
Арсений (Стадницкий), митрополит Новгородский, умер в ссылке в апреле 1936 года;
Кирилл (Смирнов), митрополит Казанский, умер в ссылке в 1936 году;
Иоанн (Поммер), архиепископ Рижский, может быть внесен в этот список как умученный большевиками за границей, около Риги, 12 октября 1934 года.
Крест из облаков, поднявшийся в небе над Храмом Христа Спасителя в Москве в день канонизации Царственных Страстотерпцев и сомна Новомученников и Исповедников Российских. 19 августа 2000 года. Любительский снимок.
Русскому поэту Георгию Иванову довелось жить в той России, которая была еще царством. После революции он уехал за границу. И вот однажды, когда он, тоскуя по родине, смотрел на фотографию семьи последнего русского царя Николая II, в его уме сложились такие строки:
Эмалевый крестик в петлице
И серой тужурки сукно…
Какие прекрасные лица,
И как это было давно.
Какие прекрасные лица,
Но как безнадежно бледны —
Наследник, Императрица,
Четыре Великих Княжны.
Скромный, средних лет, с простым русским лицом военный («рядовой Николай Романов» — он любил, чтобы его так называли), царь в стихотворении Георгия Иванова показан как современный, исключительно привлекательный человек. Но даже и для поэта, написавшего это стихотворение спустя всего несколько лет после крушения старой России, «это было давно». «Давно» потому, что это была другая эпоха — в революции порвалась связь времен, между прошлым и настоящим разверзлась пропасть.
Почему же в глазах императрицы, несмотря на всю величественность ее фигуры на фотографии, такая печаль? И почему бледны, грустны красавицы-царевны и их брат? От предчувствия своей обреченности и конца старого мира; из-за вещего знания того, что их ждет скорая и страшная смерть: в ночь на 17 июля 1918 года царь и его семья вместе с преданными слугами будут зверски убиты в подвале дома инженера Ипатьева в Екатеринбурге.
Первые годы царствования Николая II были благоприятными и, казалось, обещали России процветание. Николай выступил с инициативой созыва международной конференции мира, которая была проведена в Гааге в 1899 году. Конференция определила принцип мирного разрешения международных конфликтов.
Сколь же трагичным оказалось то, что на его долю выпало вести кровопролитные войны…
Фотография Царской Семьи. Начало XX века.
В правление Николая II Россия неуклонно становилась великой индустриальной державой: за 20 лет производительность русской промышленности увеличилась вчетверо. Россия являлась тогда кормилицей всей Европы: в 1913 году урожай хлеба у нас был на треть выше, чем в США, Канаде и Аргентине вместе взятых! Росло народонаселение; российский рубль был подлинно золотым, ибо денежное обращение более чем на 100 % обеспечивалось золотой наличностью.
Служение народу Николай II воспринимал как свою священную обязанность; к подданным он относился, как любящий отец. В исторической памяти сохранилось множество случаев особенно трогательного отношения государя к простым людям. Царь обладал высочайшим правом помилования приговоренных к смертной казни: торжество христианской любви над всеобщей юридической нормой в этой государственной привилегии, данной Божиему избраннику, проявлялось особенно ясно. Царь нередко пользовался этим своим правом и всегда проверял, насколько точно осуществляли его распоряжение; а однажды он даже отправил помилованного государственного преступника в Крым лечиться, снабдив его деньгами. К России Николай II относился не сентиментально, но религиозно: служение Родине для него не отделялось от служения Богу. Царь был представителем национальной русской культуры и такой надмирной реальности, как Святая Русь.
Исключительно много Николай II сделал для Русской Православной Церкви. При нем число храмов и монастырей увеличилось более чем на десять тысяч. В его царствование было прославлено восемь святых. В частности, преподобный Серафим Саровский, чудотворец и молитвенник, служитель Божией Матери. Государь и государыня во время торжества прославления преподобного Серафима (июль 1903 года) посетили Саров. Сразу после кончины отца Иоанна Кронштадтского в 1909 году государь предсказал, что батюшка Иоанн будет впоследствии прославлен, установил день молитвенного поминовения кронштадтского пастыря. Поистине пророческим было слово Николая II о канонизированном в 1913 году патриархе-мученике Гермогене, «пример коего засветит в настоящие и будущие времена». Не этим ли примером вдохновлялись святой патриарх Тихон, святители Владимир, Вениамин, Иларион и другие русские архиереи, пострадавшие в советское гонение на Церковь?..
Государыня давно молила Бога о ниспослании ей сына; после посещения Сарова ее просьба была услышана. Наследник российского престола Алексей родился в 1904 году. Но радость эта была недолгой. Вскоре обнаружилось, что царевич болен неизлечимой болезнью — гемофилией. Страшным было потрясение, пережитое родителями. На помощь привлекались все средства тогдашней медицины, но все было тщетно. Успешной оказалась помощь таинственного сибиряка Григория Распутина. Он сделался своим человеком в царской семье.
Царь прислушивался к мнению Распутина, царица глубоко уважала его. Но дружба с ним навлекла на них осуждение со стороны многих и многих. Распутина в результате заговора жестоко убили в 1916 году.
За войнами, революциями, крушениями империй — политическими событиями внешней истории — скрыто действуют законы духовные. Всякое объяснение причин революций 1905 и 1917 годов будет неполным и неточным, если не признать, что главной причиной был отход русского общества от Бога и Церкви.
В феврале 1917 года, воспользовавшись отсутствием царя в столице, усилила свою деятельность оппозиционная аристократия. При дворе поговаривали о целесообразности дворцового переворота с возведением на трон великого князя Николая Николаевича. Оппозиционеры утверждали, что на пути к победе России в войне стоят царь и царица; Николай Николаевич потребовал от государя отречься от престола. Телеграммы с подобными требованиями прислали и большинство командующих фронтов. И когда в феврале 1917 года произошла революция, царское окружение заняло сторону временного правительства. Царя стали уверять, что только его отречение от престола спасет Россию. И государь, перед лицом измены пожертвовав собою, внял этим голосам. Это случилось 2 марта. «Нет той жертвы, которую я не принес бы во имя действительного блага и для спасения России. Посему я готов отречься от престола», — такую телеграмму он дал председателю Думы.
Началось разложение народа, поддавшегося низшим страстям, — с неудержимой быстротой Россия понеслась к гибели. Самодержавие являлось тем мистическим началом, которое удерживало силы зла; теперь же ничто не препятствовало вступлению в мир антихристианской стихии…
Царь со своими близкими оказался под стражей в Царском Селе. Уповали узники только на волю Божию, и Господь помогал им до конца сохранить душевный мир. Царю и его семье приходилось терпеть унижения и издевательства со стороны охранников и прочих «новых» людей, их окружавших. 31 июля начался путь мучеников на свою Голгофу: они были выселены из своего дворца и отправлены в Сибирь.
В страданиях дух царственных мучеников возрастал и крепнул. «Путь Божий есть ежедневный крест», — записала в свою тетрадь царица слова преподобного Исаака Сирина. И еще высказывание из Макария Великого: «Христиане должны переносить скорби и внешние и внутренние брани, чтобы, принимая удары на себя, побеждать терпением. Таков путь Христианства». То же настроение — в стихотворении, переписанном в начале 1918 года великой княжной Ольгой:
Пошли нам, Господи, терпенье
В годину буйных, мрачных дней
Сносить народное гоненье
И пытки наших палачей.
Дай крепость нам, о Боже правый,
Злодейства ближнего прощать
И крест тяжелый и кровавый
С Твоею кротостью встречать.
И в дни мятежного волненья,
Когда ограбят нас враги,
Терпеть позор и оскорбленья,
Христос-Спаситель, помоги!
Владыка мира, Бог вселенной,
Благослови молитвой нас
И дай покои душе смиренной
В невыразимый смертный час!
Ну преддверия могилы
Вдохни в уста Твоих рабов
Нечеловеческие силы
Молиться кротко за врагов.
Жить мученикам оставалось два с половиной месяца. Издевательства над ними становились все изощреннее…
За три дня до злодеяния для царской семьи было совершено богослужение. Когда запели молитву «Со святыми упокой…», вся семья неожиданно стала на колени. В тот день, по свидетельству очевидцев, они выглядели как-то необычно угнетенно. Словно предчувствуя близкий конец, они пропели погребальную песнь над самими собой…
В ночь на 17 июля 1918 года за ними пришли, сказав, что их вывозят из города. Вместо этого их привели в подвал; здесь стояло несколько стульев, и государь с наследником на руках сел посередине. Кроме царской семьи, тут находились доктор Боткин и слуги. Ждали знака к отъезду. Вдруг в подвал вошел комиссар Юровский в сопровождении солдат и объявил о предстоящем расстреле. Государыня успела перекреститься; она была убита сразу, одновременно с государем. Алексей и царевна Анастасия мучились дольше всех; первая пуля не принесла им смерти, и солдаты добили их штыками. Доктор Боткин и трое слуг разделили участь царской семьи.
Место убиения Царской Семьи в Ипатьевском доме в Екатеринбурге. Фотоснимок того времени.
Злодейское убийство невинных людей, среди которых были ребенок и молодые девушки, — уже само по себе страшное преступление. Но Екатеринбургскую трагедию называют убийством XX века и считают исторической катастрофой все же по особой причине. Николай II был не просто прекрасным человеком и добрым христианином — он был Божиим помазанником. При его восшествии на престол над ним было совершено Таинство Помазания, после которого Николай стал священной особой. Поэтому убийство Государя и его семьи — страшное святотатство, навлекшее Божий гнев на Россию и имевшее для ее судьбы роковые последствия…
Наталья Бонецкая
Мы, к скорби и стыду нашему, дожили до такого времени, когда явное нарушение заповедей Божиих уже не только не признается грехом, но оправдывается как нечто законное. Так, на днях совершилось ужасное дело: расстрелян бывший Государь Николай Александрович по постановлению Уральского областного совета рабочих и солдатских депутатов, и высшее наше правительство — исполнительный комитет — одобрил это и признал законным. Но наша христианская совесть, руководствуясь Словом Божиим, не может согласиться с этим. Мы должны, повинуясь учению Слова Божия, осудить это дело, иначе кровь расстрелянного падет и на нас, а не только на тех, кто совершил его. Не будем здесь оценивать и судить дела бывшего Государя: беспристрастный суд над ним принадлежит истории, а он теперь предстоит перед нелицеприятным судом Божиим, но мы знаем, что он, отрекаясь от Престола, делал это, имея в виду благо России и из любви к ней. Он мог бы после отречения найти себе безопасность и сравнительно спокойную жизнь за границей, но не сделал этого, желая страдать вместе с Россией. Он ничего не предпринимал для улучшения своего положения, безропотно покорился судьбе… И вдруг он приговаривается к расстрелу где-то в глубине России небольшой кучкой людей не за какую-нибудь вину, а за то только, что его будто бы кто-то хотел похитить. Приказ этот приводится в исполнение, и это деяние — уже после расстрела — одобряется высшею властью. Наша совесть примириться с этим не может, и мы должны во всеуслышание заявить об этом как христиане, как сыны Церкви. Пусть за это называют нас контрреволюционерами, пусть заключают в тюрьмы, пусть нас расстреливают. Мы готовы все это претерпеть в уповании, что к нам будут отнесены слова Спасителя нашего: Блаженны слышащие слово Божие и соблюдающие его (Лк. 11, 28).
Икона «Снятие пятой печати» из иконостаса Сретенского монастыря в Москве.
Стоим, ждем трамвая. Дождь. И дерзкий мальчишеский петушиный выкрик: «Расстрел Николая Романова!.. Николай Романов расстрелян рабочим Белобородовым!» Смотрю на людей, тоже ждущих трамвая и тоже (тоже!) слышащих. Рабочие, рваная интеллигенция, солдаты, женщины с детьми. Ничего! Хоть бы что! Покупают газету, проглядывают мельком, снова отворачивают глаза — куда? Да так, в пустоту…
Еще более должно нас поражать и удручать бесчувствие самого русского народа, с каким он отнесся к страдальческой кончине своего Государя. Когда его невинная кровь, соединившись с кровью его супруги и юных детей, пролилась в мрачном подвале Ипатьевского дома, это потрясающее событие, от которого, казалось, могли содрогнуться самые камни, не вызвало ни ужаса, ни острой скорби в толще русского народа, почти не заметившего его в шуме общих потрясений революции. Царь-Мученик остался неосетованным и неоплаканным своими подданными.
И тем не менее, «мученическая смерть Государя и всей его Семьи потрясла русское сердце уже тогда, в момент, когда она совершилась, сейчас же, немедленно. И она была тогда для многих отрезвляющим ударом, ударом, исцеляющим от опьянения угаром революции».
Икона Святых Царственных Страстотерпцев, прославленных на Архиерейском Поместном Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 г.
Без Бога нация — толпа,
Объединенная пороком,
Или слепа, или глупа,
Иль, что еще страшней, жестока.
И пусть на трон взойдет любой,
Глаголющий высоким слогом.
Толпа останется толпой,
Пока не обратится к Богу!
За двадцать лет правления Николая II население империи возросло на пятьдесят миллионов человек — на 40 %; естественный прирост населения превысил три миллиона в год. Наряду с естественным приростом… заметно повысился общий уровень благосостояния.
Так, потребление сахара с 25 млн. пудов в год (8 фунтов на душу в 1894 году) превысило 80 млн. пудов (18 фунтов на душу) в 1913. Увеличилось и потребление чая (75 млн. кг. в 1913; 40 млн. в 1890).
Благодаря росту сельскохозяйственного производства, развитию путей сообщения, целесообразной поставке продовольственной помощи, «голодные годы» в начале XX века уже отошли в прошлое. Неурожай более не означал голода: недород в отдельных местностях покрывался производством других районов.
Урожай хлебных злаков (ржи, пшеницы и ячменя), достигавший в начале царствования, в среднем, немногим более двух миллиардов пудов, превысил в 1913–1914 гг. четыре миллиарда.
Удвоилось количество мануфактуры, приходящейся на голову населения: несмотря на то, что производство русской текстильной промышленности увеличилось процентов на сто, ввоз тканей из-за границы также увеличился в несколько раз.
Вклады в государственных сберегательных кассах возросли с трехсот миллионов в 1894 до двух миллиардов рублей в 1913 годах.
Добыча каменного угля увеличивалась непрерывно. Донецкий бассейн, дававший в 1894 году меньше 300 млн. пудов, в 1913 давал уже свыше полутора миллиарда. За последние годы началась разработка новых мощных залежей Кузнецкого бассейна в Западной Сибири. Добыча угля по всей империи за двадцать лет возросла более чем вчетверо. В 1913 году добыча нефти приблизилась к 600 млн. пудов в год (на две трети больше, чем в начале царствования).
В России быстро вырастала металлургическая промышленность. Выплавка чугуна увеличилась за двадцать лет почти вчетверо; выплавка меди — впятеро; добыча марганцевой руды также в пять раз. В области машиностроения за самые последние годы проявился быстрый рост: основной капитал главных русских машинных заводов затри года (1911–1914) возрос с 120 до 220 млн. рублей. Производство хлопчатобумажных тканей с 10,5 млн. пудов в 1894 году удвоилось к 1911 и продолжало возрастать далее. Общее число рабочих за двадцать лет с двух миллионов приблизилось к пяти.
С 1200 млн. в начале царствования бюджет достиг 3,5 миллиардов. Год за годом сумма поступлений превышала сметные исчисления; государство все время располагало свободной наличностью. За десять лет (1904–1913) превышение обыкновенных доходов над расходами составило свыше двух миллиардов рублей. Золотой запас госбанка с 648 млн. (1894 год) возрос до 1604 млн. (1914). Бюджет возрастал без введения новых налогов, без повышения старых, отражая рост народного хозяйства.
Протяжение железных дорог, как и телеграфных проводов, более чем удвоилось. Увеличился и речной флот — самый крупный в мире. (Пароходов в 1895 году было 2539, в 1906–4317).
Русская армия возросла приблизительно в той же пропорции, как и население: к 1914 году она насчитывала 37 корпусов (не считая казаков и нерегулярных частей), с составом мирного времени свыше 1 300 000 человек. После японской войны армия была основательно реорганизована. Русский флот, так жестоко пострадавший в японскую войну, возродился к новой жизни, и в этом была огромная личная заслуга Государя, дважды преодолевшего упорное сопротивление думских кругов.
О росте народного образования свидетельствуют следующие цифры: к 1914 году расходы государства, земства и городов на народное образование составили 300 млн. рублей (в начале царствования около 40 млн.).
О числе книг и периодических изданий в России за 1908 год имеются следующие данные: периодических изданий было 2028, в том числе 440 ежедневных. Книг и брошюр издано 23 852 названия, 70 841 000 экземпляров, на сумму 25 млн. рублей.
Хозяйственная самодеятельность широких масс выразилась в беспримерно быстром развитии кооперации. До 1897 года в России было всего около сотни потребительских обществ с небольшим числом участников и несколько сот мелких ссудо-сберегательных товариществ… Уже к 1 января 1912 года число потребительских обществ приближалось к семи тысячам… Кредитные кооперативы в 1914 увеличили в семь раз свой основной капитал по сравнению с 1905 годом и насчитывали до девяти миллионов членов.
На фоне общей картины могучего роста Российской империи особо выделялось развитие ее азиатских владений. За двадцать лет около 4 миллионов переселенцев из внутренних губерний нашли себе место в Сибири.
На двадцатом году царствования императора Николая II Россия достигла еще невиданного в ней уровня материального преуспеяния… Происходящую в России перемену отмечали иностранцы. В конце 1913 г. редактор «Economist European», Эдмон Тэри, произвел по поручению двух французских министров обследование русского хозяйства. Отмечая поразительные успехи во всех областях, Тэри заключил: «Если дела европейских наций будут с 1912 по 1950 года идти так же, как они шли с 1900 по 1912, Россия к середине текущего века будет господствовать над Европой как в политическом, так и в экономическом и финансовом отношении».
Вот что писал о последних днях царствования Николая II Уинстон Черчилль:
«Ни к одной стране судьба не была так жестока, как к России. Ее корабль пошел ко дну, когда гавань была в виду. Она уже претерпела бурю, когда все обрушилось. Все жертвы были уже принесены, вся работа завершена. Отчаяние и измена овладели властью, когда задача была уже выполнена…
В марте Царь был на престоле; Российская империя и русская армия держались, фронт был обеспечен и победа бесспорна.
Согласно поверхностной моде нашего времени царский строй принято трактовать как слепую, прогнившую, ни на что не способную тиранию. Но разбор тридцати месяцев войны с Германией и Австрией должен был исправить эти легковесные представления. Силу Российской империи мы можем измерить по ударам, которые она вытерпела, по бедствиям, которые она пережила, по неисчерпаемым силам, которые она развила, и по восстановлению сил, на которое она оказалась способна.
В управлении государствами, когда творятся великие события, вождь нации, кто бы он ни был, осуждается за неудачи и прославляется за успех…
Вот его сейчас сразят. Вмешивается темная рука, сначала облеченная безумием. Царь сходит со сцены. Его и всех его любящих предают на страдание и смерть. Его усилия уменьшают; его действия осуждают; его память порочат… Остановитесь и скажите: а кто же другой оказался пригодным? В людях талантливых и смелых, людях честолюбивых и гордых духом, отважных и властных — недостатка не было. Но никто не сумел ответить на те несколько простых вопросов, от которых зависела жизнь и слава России».
Из книги С. С. Ольденбурга «Царствование Императора Николая II»
В. А. Жуковский (1783–1852)
В наше время, когда все опрокинуто, необходимо взглянуть беспристрастными глазами на те истины, которые всему служат основанием и которых отрицание произвело это всеобщее разрушение, грозящее одичалостью человеческому обществу.
Возлюбленные братие, вы только что выслушали в Евангельском чтении повествование о том, как Господь наш Иисус Христос исцелил десять прокаженных мужей.
Проказа — ужасная, тяжкая болезнь, часто встречающаяся на Востоке. Тело больного покрывается язвами и струпьями, кожа лопается и гноится, члены по частям отпадают, и все это длится по целым годам! Страдальцы ждут смерти, и нет ее, и обрадовались бы до восторга, если бы нашли гроб. Прокаженного все чуждаются, близкие покидают и знакомые забывают его, гнушаются те, которые раньше любили его.
Эти мучительные переживания прокаженных невольно напоминают собою то ужасное состояние, в котором находится ныне наша дорогая Родина, страдалица Россия.
Святитель Тихон, Патриарх Московский и всея Руси.
Все тело ее покрыто язвами и струпьями, чахнет она от голода, истекает кровью от междоусобной брани. И, как у прокаженного, отпадают части ее — Малороссия, Польша, Литва, Финляндия, и скоро от великой и могучей России останется только одна тень, жалкое имя. Как сокрушен жезл силы, посох славы! (Мер. 48, 17). Великий между народами, князь над областями сделался данником. Горько плачет он ночью, и слезы его на ланитах его. Нет у него утешителя из всех, любивших его (Плач. 1, 1–2). Как прокаженный, Родина наша покрылась стыдом и стала посмеянием и ужасом для всех окружающих (Иер. 48, 39) ее! Вы, конечно, читали сообщения о том, как иногда за границей наши союзники при появлении русских в общественных местах спешат уйти от наших соотечественников, как бы от заразы. И мы сами у себя дома нередко отмежевываемся от тех, кого еще недавно считали своими защитниками и на кого взирали с гордостью и упованием. Так происходит «переоценка ценностей», столь для нас плачевная!
Где же выход из современного печального положения нашего? Все чаще и чаще раздаются голоса благомыслящих людей, что «только чудо может спасти Россию». Верно слово и всякого приятия достойно, что силен Бог спасти погибающую Родину нашу. Но достойны ли мы этой милости Божией — того, чтобы над нами было сотворено чудо? Из Святого Евангелия мы знаем, что Христос Спаситель в иных местах не творил чудес за неверие жителей, и, с другой стороны, Господь, предуказуя ученикам Своим грядущие бедствия — войны, глады, моры, землетрясения, изрек, что избранных ради прекратятся эти тяжелые дни. Есть ли среди нас, братие, хотя бы немногие праведные мужи, ради коих Господь милует народы? То ведает один Бог! А мы, подобно евангельским прокаженным, ставши издалеча, вознесем мольбу: Иисус Наставник! Помилуй нас (Лк. 17, 12–13). Патриарх Московский и всея России Тихон
Для понимания того, что пережила Церковь и перенесли верующие в Советском Союзе до начала второй мировой войны, следует взять в руки книгу «Антирелигиозная литература пооктябрьского периода. Аннотированный систематический указатель книг, брошюр и журнальных статей по вопросам религии и антирелигиозной пропаганды».
В этом томе, изданном в Москве в 1932 году Государственным антирелигиозным издательством, только за период с июля 1930 по ноябрь 1932 вы найдете 1365 названий антирелигиозных книг, брошюр, сборников, пьес, статей. Из этого можно видеть, что же советский человек, особенно православный, испытал на себе. Какую неправду несло безбожие в душу русского народа. Куда только ни силилось оно зайти, все оно хотело использовать для своих целей, даже то, что не имеет к нему никакого отношения.
Вот книга «За агротехнику, против религии». Какое имеет отношение агротехника к религии? Можно догадываться, что в это время шла борьба против празднования воскресного дня — борьба, в которой русский народ победил. Вот книжка «Гляди зорко». Антипасхальная программа «малых форм» (для города) показывает, что были и программы «больших форм»; это, может быть, тогда, когда сотни комсомольцев устраивали антирелигиозный маскарад во время светлой пасхальной ночи и окружали храмы с молящимися людьми своим визгом, играя роль бесов и действительно уподобляясь им. Чем только не пользовались антирелигиозники, чтобы подорвать веру в русском народе. Атака на веру в Бога и Церковь идет по разным направлениям.
Б. М. Кустодиев. «Большевик» (1919–1920 г.г.)
Мы видим фальсифицированное и преувеличенное, но также отчасти и подлинное, обнаружение всего слабого и недостойного, что было в веках у называвших себя «верующими в Бога», но на самом деле не бывших таковыми. Вера тут совсем ни при чем, конечно. Нападать на недостатки и нравственные слабости людей, считающих себя верующими, очень легко, этим много занимались и занимаются, но это совсем не опровергает веры. Совершенно очевидно, что Иуда был действительно среди апостолов Христовых. О том, что среди верующих встречаются лицемеры, ярче всего говорит само Евангелие; бывали слабые духом и среди служителей Церкви. Хотя надо сказать, что в России их оказалось очень мало по сравнению с числом тех, кто умер в тюрьмах и концлагерях за веру, за Божию правду.
Антирелигиозники несправедливы, для них оправданы все средства, ведущие к их цели. Даже беспристрастную науку они хотят заставить служить своим целям.
Гонения на Церковь в Советском Союзе, аресты епископов, ссылки священников, закрытие многих церквей и разорение их, а также особое преследование наиболее влиятельных среди своей паствы священнослужителей и их мученичество, — весь этот бесчеловечный поход против верующих и самой Христовой святыни в русском народе сопровождался и потоком лживых слов, рассчитанных только на неведение людей.
Да, много было сказано в Советском Союзе, в России лжи против веры и Церкви. И еще говорится…
Как можно объяснить такое беспримерное в истории гонение на веру в Бога, гонение открытое и прикрытое, ведущееся всеми средствами и силами государства, среди народа, который 1000 лет нес светильник апостольской, православной веры?
Объясняется это, мы думаем, тем, что русский народ — один из самых религиозных и доверчивых народов мира, он был большим препятствием на путях отвода от Бога всего человечества. И злой силе надо было подорвать веру прежде всего в русском народе и сделать его трамплином к обезбожению всего мира.
Оттого вся тяжесть гонений на веру в Бога обрушилась именно на душу русского человека. Не где-либо, а в Москве возник Всемирный союз воинствующих безбожников. Замысел его потерпел неудачу, но, скрывшись в свое подполье, он доселе продолжает насаждать в народе атеизм и материализм. Борется он с предвечным Богом и насаждает духовную тьму.
Но душа русского народа крепнет, молитвами Церкви небесной и земной. Душа русского народа выдержала и выдерживает, не становится безбожной, не повергается в прах пред прахом материи…
Архиепископ Иоанн (Шаховской)
В каком-то селе закрывали церковь. Мрачная и молчаливая толпа мужиков глядела на разорение святыни. Из церкви вышвырнули иконы.
Один из комиссаров кричит сельчанам:
— Бога нет! Нет Бога! Вот, смотрите!..
И он начинает палить из винтовки в лики святых.
— Видите?! Видите?! Ну, где ваш Бог?.. Почему Он меня не накажет?
— Уже наказал, — слышится голос из толпы.
— Когда наказал? Как наказал?
— Ум отнял.
Господи, я верую!..
Но введи в Свой рай
Дождевыми стрелами
Мой пронзенный край.
За горой нехоженой,
В синеве долин,
Снова мне, о Боже мой,
Предстает Твой Сын.
По Тебе молюся я
Из мужичьих мест:
Из прозревшей Руссии
Он несет Свой крест.
Но пред тайной острова
Безначальных слов
Нет за Ним апостолов,
Нет учеников.
Ф. М. Достоевский
Православие, то есть форма исповедание Христа, есть начало нравственности и совести нашей, а стало быть, общественной силы, науки, всего.
«У национальной России есть враги… Они появились не со вчерашнего дня, и дела их всем известны из истории», — писал в 1949 году знаменитый русский философ-эмигрант Иван Ильин, пытаясь осмыслить бурные события русской жизни последних десятилетий. К сожалению, многие годы скорбей и неописуемые страдания народа потребовались русской интеллигенции для того, чтобы осознать трагедию революции, о возможности которой Русская Церковь предупреждала задолго до катаклизмов 1917 года.
Еще 20 февраля 1905 года на проповеди в Исаакиевском соборе Санкт-Петербурга авторитетнейший русский архипастырь — епископ Антоний Храповицкий предупреждал: «Все слои общества под воздействием культуры еретического Запада, как голодные волки, требуют себе всяких прав и льгот. В случае, если Россия поддастся этим гибельным соблазнам, — продолжал святитель, — русский народ будет несчастнейшим из народов… Россия распадется на множество частей, начиная от окраины и почти до центра, наши западные враги бросятся, подобно коршунам, и обрекут ее на положение порабощенной Индии и других западноевропейских колоний».
«Не забывай же о них, русский народ, — взывал преосвященнейший владыка Антоний, — берегись богохульников, кощунников, мятежников, желающих оторвать тебя от вечной жизни, от Царствия Христова». На нашу беду, похоже, справедлива та поговорка, которая говорит, что история «учит лишь тому, что она никого ничему научить не может». Русская духовность и русская государственность пережили десятилетия тяжелейших испытаний, но сегодня, когда решается судьба России, наши беззаботность и нерасторопность порой превосходят все мыслимые границы.
«Полноте, да есть ли у России враги?» — твердят люди, одураченные лживой пропагандой, лишенные правильного образования, непредвзятой информации и здравого нравственно-религиозного мировоззрения. Поскольку Церковь сегодня осталась последним оплотом истинной, неискаженной духовности, последним бастионом нравственного здоровья народа, последним выразителем русского самосознания, не изуродованного идолопоклонничеством перед фальшивыми «общечеловеческими» ценностями, — необходимо, как видно, чтобы именно из-за церковной ограды прозвучал отрезвляющий и вразумляющий голос.
Да — к великому сожалению, у нас есть враги. Да — сегодня лишь слепец или провокатор может утверждать, что все ужасы и беды, терзающие нашу Родину уже много лет подряд, есть результат «естественного течения событии» или плод «ущербного русского менталитета». Да — противостоящие России силы обладают огромной экономической, финансовой, военной и политической мощью. Так что же делать? Прежде всего — осознать правду таковой, как она есть на самом деле. И спокойно, не впадая в панику или в неоправданное благодушие, осмотреться, определить ближайшие задачи и цели.
Митрополит Иоанн (Снычев)
Церковь — это источник всего того живого и духовного, светлого и творческого, что действует в вас… Посторонний и холодный взгляд не заметит в ее жизни ничего, кроме игры человеческих и политических страстей… Но мы-то знаем, что у нашей Церкви есть иная жизнь, которая не является нашей, но даруется нам. И нужны любящие и верующие глаза, чтобы узреть дыхание благодати в жизни той Церкви, что и выговорить иначе нельзя, как с большой буквы…
Патриарх Московский и всея Руси Алексий II
Познать самого себя — это уже немало. Прикоснуться к познанию тайны Церкви — это уже много. Если же человек поймет, что второе имеет отношение к первому и что духовный опыт Церкви — это не только сокровищница прошедших столетий, но прежде всего рука, протянутая не из прошлого, а из вечного к нему самому, значит свершилось чудо. Христос тихо постучался еще в одну душу.
Патриарх Московский и всея Руси Алексий II
Разрушение традиционного уклада русской жизни и попытка не то в колбе, не то в концлагере создать нового человека привели к убожеству и одичанию. Более того, к неспособности понять собственное убожество и одичание. Беда не просто в том, что наши соотечественники дики и часто потрясающе невежественны в вопросах религиозных. Беда в том, что они часто не подозревают о том, что продолжает вопреки всем внешним обстоятельствам жить в их душе. Не ведают ни того, чем живут, ни того, что творят.
Алексий II, Патриарх Московский и всея Руси
Ф. М. Достоевский
Христианство есть единственное убежище Русской земли ото всех ее зол.
В конце 1990 года на заснеженную станцию «Саракташ» прибыли два пассажира — молодой священник отец Николай и его супруга матушка Галина, приехавшие из Сергиева Посада. Он закончил духовную семинарию, она — иконописную школу. И начало их семейной жизни совпало с назначением на службу в этот, ставший приграничным с Казахстаном, поселок Оренбургской области. Единственная церковь здесь — храм святого праведного Симеона Верхотурского — была разрушена в 1961 году. Тогда тросами стянули купол, сбросили с высоты иконы. Немногочисленные верующие пытались защитить храм, но мощные струи воды из пожарных брандспойтов били в них, защитников вталкивали в автомобили и вывозили в степь. В этой продуваемой холодными ветрами оренбургской степи молодому священнику и его спутнице пришлось начинать новое служение.
Начало молитвенной жизни в поселке, где уже и забыли, как выглядит священник, совпало с испытанием на любовь к человеку. Однажды какая-то незнакомая старушка привела к их порогу двух детей: мальчика и девочку. Сказала, что отца у них давно нет, а мать недавно сгорела. Попросила отца Николая позаботиться. Другой бы, может, гневно сверкнул очами да воскликнул: «В своем ли ты уме? Церковь без купола. Петь в храме никто не может, разучились. Копейки на ремонт собрать не могу. Мы с матушкой с ног сбились, света белого не видим». Но он только взглянул на двух укутанных в старые платки детей, смотрящих на него с непривычной серьезностью, обернулся на супругу, замерзшую рядом, а та, вдруг покраснев от волнения, тихо промолвила: «Если жалко котенка, неужто не жалко ребенка», — и открыла широко дверь, дохнувшую из избы теплом и светом.
Вскоре по поселку, а затем и по всему Оренбуржью люди стали передавать друг другу, что батюшка берет детей. И детей стали приводить: одного, второго, третьего. Потом приковыляла старушка. Взрослые сыновья продали ее дом в деревне, а мать у себя держать не захотела. Пока отец Николай соображал, где ей постелить, она успела рассказать всю свою жизнь (работа с утра до ночи: «тюки с сеном на себе таскала»), потеряла мужа на фронте («у полдеревни так-то»).
Обитель росла очень быстро (сейчас в ней 28 стариков). Отец Николай не старался задумываться о том, что будет дальше. «Сегодня есть что покушать нам, есть что одеть. А завтра — как Бог даст», — говорил он своим домочадцам и шел в церковь. И однажды в ней произошло чудо. Совершенно темная икона Богоматери внезапно, без вмешательства людей, просветлела. Неожиданно вслед за этим стала приходить помощь. То соседний директор совхоза землю даст под огороды, то строители кирпич привезут, то заезжий богач, своих-то здесь не много, расчувствуется и рублем одарит. Появилась возможность строить новый храм да давнишнюю мечту отца Николая — православную гимназию, «чтобы воспитывать детей в православной вере!»
Однажды, когда у отца Николая и матушки Галины было уже около тридцати детей, их подожгли. В окно деревянного дома бросили бутылку с тлеющей паклей и керосином. Дом вспыхнул. На счастье, все были в церкви, никто не пострадал.
Зажатая кольцом низеньких деревенских изб, обитель попробовала расширить свою территорию, но соседи требовали, чтобы за один домик давали в обмен три квартиры. Долгое время их обсчитывали за электроэнергию, начисляли тарифы как промышленному предприятию. Когда мнимый долг вырос — отключили свет и тепло. Но сердце обители уже билось, и его теплые токи, пробиваясь сквозь безразличие окружающего мира, притягивали к себе щедрые и открытые души.
Но они не успели замерзнуть. В последний момент бухгалтер обители выявил подвох. Потом, специально или нет, это уж Бог ведает, вышел закон, запрещающий усыновлять более семи детей…
С небольшими котомками за плечами сюда приходили русские люди, растерявшие на окраинах бывшего Советского Союза земные богатства, но не расточившие своей любви к человеку. В основном это были женщины, и вскоре при обители образовалось сестричество.
Храм Святого праведного Симеона Верхотурского в посёлке Саракташ.
Семнадцать сестер со всех концов бывшего Советского Союза обрели здесь для себя новый дом. Теперь в обители у отца Николая места много. Здесь подрастают 43 юных насельника в возрасте от одного года до пятнадцати, нашли приют 20 старушек, многие из которых уже не могут ходить. В общем, категория населения, требующая постоянного ухода. И это не под силу одному батюшке с матушкой. Поэтому обитель сегодня — одно из немногих мест в поселке, где можно еще найти работу. Но про зарплату учителей, воспитателей, сиделок, швей не спрашиваю — уже как-то неловко. Известно, что из бюджета начисляют деньги только учителям, и то 30 процентов от положенного, все остальное надо искать самим.
Упование на помощь Божию помогает ребятам и здесь, в обители. Распорядок дня у них строгий. Любое дело начинается с молитвы. Наряду с обучением грамоте и обычным предметам здесь преподается Закон Божий, церковнославянский язык. Расширен курс истории Отечества, английского языка, музыкальной грамоты.
Вечером в храме святого праведного Симеона Верхотурского идет служба. День хоть и будний, но молящихся много. Отец Николай молится в алтаре. Матушка Галина — на левом клиросе, в лике поющих. Сестры привели годовалых малышей — к помазанию (младенцев причащают и помазывают на каждой службе). Дети постарше уже давно в храме. Девочки по левую сторону; мальчики — по правую. Из вновь прибывших один малыш уверенно взобрался на лавочку, стоящую у стены, дотянулся до иконы святителя Кирилла и поцеловал ее. Малыша зовут Саша. Рассказывают, что когда он научился говорить, то сразу спросил у отца Николая: «Ты папа?» — «Да, я папа», — ответил тот. «А где ты был?» — строго спросил малыш. Отец Николай не растерялся, ответил: «А ты где был?» — поставив в тупик маленького прокурора.
Детей у отца Николая сорок три. «Борьба в их сознании часто идет совсем не детская, — продолжает он. — Я это знаю не только как отец, но и как священник. Чем дольше они пробыли в атмосфере разврата и пьянства, чем больше видели дурного, тем труднее им потом одолеть греховный навык. Что же касается наследственности, то этого не стоит пугаться. Склонность ко греху есть у нас у всех. Но Божья благодать перерождает и побеждает всякие гены».
В морозную сухую погоду колокольный звон Свято-Троицкой обители разносится далеко за Саракташ, разливается по степи, перешагивает через реки и государственные границы. И тот, кто его услышит, поднимет голову и посмотрит вдаль, невольно соизмеряя расстояние между собой и источником далекого звука.
Праздничный Крестный Ход в Казанской-Трифоновой женской Пустыни Пермской епархии. 90-ые годы XX века.
Приди ты, немощный,
Приди ты, радостный!
Звонят ко всенощной,
К молитве благостной…
И звон смиряющий
Всем в душу просится,
Окрест сзывающий
В полях разносится. <…>
И стар, и млад войдет:
Сперва помолится,
Поклон земной кладет,
Кругом поклонится…
И стройно мирное
Несется пение,
И дьякон мирное
Твердит глашение
О благодарственном
Труде молящихся,
О граде царственном,
О всех трудящихся,
О тех, кому в удел
Страданье задано…
А в церкви дым висел
Густой от ладана, —
И заходящими
Лучами сильными,
И вкось блестящими
Столбами пыльными —
От солнца — Божий храм
Горит и светится…
К сожалению, современные понятия о путях возрождения России отличаются крайней запутанностью и противоречивостью. Похоже, мы никак не можем решить, чего же хотим достичь? Что будем возрождать? Какими средствами будем пользоваться?
Россия… Святая Русь… Дом Пресвятой Богородицы… Что стоит за этими именами? Не разобравшись в том, каково действительное, непридуманное содержание тысячелетней русской истории, в том, чем была Русь в собственных глазах и пред лицем Божиим, не устраним и нынешний пагубный разброд в среде русских патриотов.
Россия есть государство народа русского, которому Господь вверил жертвенное, исповедническое служение народа-богоносца, народа — хранителя и защитника святынь веры. Этими святынями являются религиозно-нравственные начала, позволяющие строить жизнь личную, семейную, общественную и государственную так, чтобы воспрепятствовать действию зла и дать наибольший простор силам добра. Именно таким было исторически сложившееся самовоззрение россиян. Это — основа основ русского самосознания в том виде, в котором сформировали его десять веков отечественной истории. Оно столетиями лежало в основании государственной политики Русской державы. «Русская история поражает необыкновенной сознательностью и логическим ходом явлений», — писал К. С. Аксаков более 130 лет назад. В угоду сегодняшним идеологическим штампам мы часто забываем об этой осознанности, невольно возводя хулу на своих предков, подверстывая их высокую духовность под наше нынешнее убожество.
Кто на протяжении тысячи лет ковал и пестовал несгибаемый державный дух русского патриотизма? Церковь Православная! Кто вдохновлял отважных и укреплял малодушных, освящая дело защиты отечества как личный религиозный долг каждого, способного носить оружие? Кто научил русского человека быть верным — без лести, мужественным — без жестокости, щедрым — без расточительства, стойким — без фанатизма, сильным — без гордости, милосердным — без тщеславия, ревностным — без гнева и злобы? Церковь Православная!
Разве это католические прелаты набатом поднимали новгородское ополчение на брань с псами-рыцарями и подавали последнее духовное напутствие дружинникам святого благоверного князя Александра Невского на залитом кровью льду Чудского озера? Разве это протестантские пасторы вдохновляли святую ревность донского героя, великого князя Димитрия на поле Куликовом, где страшная сеча с татарами решала: быть или не быть Святой Руси?
Разве это мусульманские муллы удержали нашу Отчизну от распада в лютую годину Смуты, подвигнув Козьму Минина и Димитрия Пожарского на их жертвенный подвиг, а ратников русского ополчения — на борьбу до победы? Разве это иудейские раввины под свист японской «шимозы» поднимали в атаку преданные, смертельно уставшие роты под Мукденом и Порт-Артуром, спасая русскую честь от позора?
Разве это кришнаиты и буддисты на протяжении тысячи лет ежедневно, сосредоточенно, неспешно и благоговейно возносили ко Господу молитвы о «богохранимой» Земле русской, «властех и воинстве ея», отдельным молитвенным чинопоследованием поминая «вождей и воинов, за веру и отечество живот свой на поле брани положивших»?
Многие ли из вас смогут вспомнить сегодня хоть один случай, когда иноверцы и инославные — будь то католики или иудеи — в трудный для России час делом доказали ей свою верность, до конца разделив ее неласковую судьбу? Зато противоположных примеров в русской истории — сколько угодно!
Горько, ох как горько писать эти слова: славная история Отечества нашего искажена и забыта, ее духовный смысл извращен и оболган! Очнитесь, русские люди! Неужели вы не чувствуете, как подло, цинично и жестоко обманывают вас, лишая Родины и веры — державной опоры в борьбе с внешним злом и небесной врачевательницы внутренних недугов душевных?
Братия и сестры, вспомните — ведь это блаженный митрополит Кирилл, духовный наставник и сотрудник Александра Невского, рука об руку с князем отстаивал родную землю одновременно от Востока и Запада, от татарских орд и орд крестоносцев!
Это святой преподобный Сергий, игумен Радонежский, благословил Димитрия Донского на Куликовскую битву, предрек князю победу и — в нарушение всех обычаев и правил, как зримый образ участия Церкви Русской в борьбе за свободу Родины — дал ему двух иноков-воителей, Пересвета и Ослябю, павших в сече на донских полях рядом с бесчисленными безымянными русскими ратниками, шедшими на смерть за веру и отечество, защищая Святую Русь от господства «поганых»!
Это священномученик патриарх Гермоген — седой, немощный, умирающий от голода в польском застенке старик — своим властным архипастырским призывом поднял с колен погибающую от склок и междоусобиц страну, устыдил малодушных, ободрил растерянных, совокупил воедино всех, жаждущих вызволить Русскую землю из иноземного, иноверческого плена!
Это святой праведный отец Иоанн Кронштадтский, всероссийский молитвенник и чудотворец, грозный обличитель «либералов» и «демократов», до последнего своего вздоха не умолкал, предупреждая народ русский о губительности равнодушия к вере, о пагубных последствиях этой духовной заразы равно для жизни церковной и государственной!
Церковная основа русского бытия сокрыта в самом сердце России, в самых глубоких корнях народного мироощущения. Говорю об этом столь подробно, дабы стало ясно: то, что хотят «возродить» люди, отвергающие православную духовность и Церковь, не есть Россия. Вполне допуская их личную благонамеренность и честность, надо все же ясно понимать — такой путь ведет в тупик. Лишенное религиозно-нравственных опор национальное самосознание либо рухнет под напором космополитической нечисти, либо выродится в неоправданную национальную спесь. И то, и другое для России — гибель. Не видеть этой опасности может лишь слепой.
«Патриоты», клянущиеся в любви к России-матушке и одновременно отвергающие Православие, любят какую-то другую страну, которую они сами себе выдумали. «Патриотическая» печать, призывающая к русскому возрождению и одновременно рекламирующая на своих страницах «целителей» и экстрасенсов, астрологов и колдунов, оставляет впечатление отсутствия простейшего национального чутья.
В этой ситуации все мы похожи на человека, который разрушает левой рукой то, что с великим трудом созидает правой. Лишь признание той очевидной истины, что вопросы русского возрождения — это вопросы религиозные, позволит нам вернуться на столбовую дорогу державной российской государственности. Здесь — ключ к решению всех наших проблем.
Митрополит Иоанн (Снычев)
Подвиг есть и в сраженьи,
Подвиг есть и в борьбе,
Высший подвиг в терпеньи,
Любви и мольбе.
Если сердце заныло
Перед злобой людской,
Иль насилье схватило
Тебя цепью стальной.
Если скорби земные
Жалом в душу впились,
Верой бодрой и смелой
Ты за подвиг берись.
Есть у подвига крылья
И взлетишь ты на них,
Без труда, без усилья,
Выше мраков земных.
Выше крыши темницы,
Выше злобы слепой,
Выше воплей и криков
Гордой черни людской.
Иоанн Вольфгант Гёте
Хочешь узреть невидимое, всмотрись в видимое.
Святейший Патриарх Пимен
Вместе с патриаршим жезлом патриарху вручается и завет его предшественников, и заветы, хранящиеся Церковью уже на протяжении тысячелетия. И так случилось, дорогие мои, что я могу высказать эти заветы не из книг, но слышанные мной лично из уст патриарха Пимена. Они прозвучали в частной беседе моей с патриархом, но сказаны были значительно, категорично и со властью.
Вот что было сказано милостью Божией Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Пименом.
Первое. Русская Православная Церковь неукоснительно должна сохранять старый стиль — Юлианский календарь, по которому преемственно молилась в течение тысячелетия Русская Церковь.
Второе. Россия, как зеницу ока, призвана хранить во всей чистоте Святое Православие, завещанное нам святыми нашими предками.
Третье. Свято хранить церковнославянский язык — святой язык молитвенного обращения к Богу.
Четвертое. Церковь зиждется на семи столпах — семи Вселенских Соборах. Грядущий VIII Собор страшит многих… Да не смущаемся этим, а только спокойно веруем в Бога. Ибо если будет в нем что-либо несогласное с семью предшествующими Вселенскими Соборами, мы вправе его постановления не принять.
Из воспоминаний архимандрита Иоанна (Крестьянкииа)
Какая же она красивая — Егорьевская земля! Вроде та же хорошо знакомая мне Московская область, а как будто на русский север попал. Высокая сосна. Трепетная береза. Кругом леса и рощицы. Не видно коттеджных городков, которые чужими смотрятся на этой земле. В Егорьевском районе и особняки как-то аккуратно вписываются в деревенский строй. А в деревне даже богатый дом — все равно дом. Для жизни приспособленный.
Близ села Гридино-Шувое — святое место. Говорят, что здесь когда-то произошла жестокая битва русской рати с захватчиками. Кровь ручьями лилась. С тех пор место это зовется Зарецкий поток. И было явление здесь Казанской иконы Божией Матери, заступницы в борьбе с ордынцами. А из земли забили три целебных источника.
В 1673 году поставили близ этого места храм Казанской иконы Божией Матери. А на источниках все эти годы часовенка стояла, лампадка светилась, иконки висели. Помнили. А во времена хрущевской «оттепели» и сюда добрались. Снесли и церковь, и часовню. Трактора прислали и снесли.
Пустырем стало то место. Да верно говорят: «Свято место пусто не бывает». Поэтому, может, так оно и должно быть: местная жительница, хозяйка скромного дома, пенсионерка, взяла да и восстановила храм, не стало пустыря в деревне. И в душах человеческих.
Зовут ее Ольга Федоровна Зрелова. Она и восстанавливала храм. Каменный, высокий, с серебряными маковками куполов.
— Я знала, что на такое дело Господь найдет людей. Добрых найдет, злых отгонит. И без Божией помощи, без Божией воли ничего мы не делаем.
В холодную зиму 1990 года Ольга Федоровна увидела сон. В ее саду появились то ли люди, то ли Ангелы. Взмахнули руками, и весь сад расцвел, как летом. Вскоре приснился еще сон. Подходит она к месту, где церковь раньше была, а она-то и опять стоит! И Ангелы вокруг «Христос воскресе» поют.
В то время был на этом месте пустырь. Его отдали под загородные дома трем богатым молодым москвичам. Ольга Федоровна без сомнений направилась к ним, рассказала, что раньше здесь церковь стояла. На речи Ольги Федоровны, что пришла пора восстанавливать церковь, новые хозяева призадумались: ведь не словами душу спасают, — да и отдали землю и весь строительный скарб свой на церковь.
— Значит, была у них вера, — говорит Ольга Федоровна, — потому они и откликнулись. Воскресенцы давали нам цемент бесплатно, другие — кирпич без наценки. И бесплатно давали. Кто что! И москвичи, и наши, егорьевские…
Начались строительные работы. Ольга Федоровна забросила свой дом, давно требовавший ремонта, и огород, где одна картошка росла, ходила по добрым людям, деньги на храм собирала. Помогали и односельчане. Каждый выходной приходили: кто с ведрами, кто с лопатами. Работали бесплатно. Понимали: богоугодное дело творят.
Когда церковь поднялась до куполов и предстояли работы внутри, рассказывает Ольга Федоровна, уже наяву явились ей в храме три Ангела. Они сидели в ниспадающих одеждах за столом, посредине стояла чаша. Будто сошли они с иконы Рублева, чтобы пройти по всей земле русской и благословить творимое во славу Божию.
«Да за что ей честь-то такая!» — воскликнет кто-нибудь, усомнившийся, а может, и не способный поверить.
Ответ простой. Всю жизнь Ольга Федоровна с Богом: ходила в храм, в хоре пела, соблюдала посты, с юности решила не выходить замуж, так и осталась монашкой в миру…
Доброй улыбкой светится лицо простой русской женщины. И вокруг светлеет от этой улыбки.
Н. В. Гоголь
Владеем сокровищем, которому цены нет, и не только не заботимся о том, чтобы это почувствовать, но не знаем даже, где положили его. У хозяина спрашивают показать лучшую вещь в его доме, и сам хозяин не знает, где лежит она. Эта Церковь, которая, как целомудренная дева, сохранилась одна только от времен апостольских в непорочной первоначальной чистоте своей, эта Церковь, которая вся с своими глубокими догматами и малейшими обрядами наружными как бы снесена прямо с Неба для русского народа, которая одна в силах разрешить все узлы недоумения и вопросы наши, которая может произвести неслыханное чудо в виду всей Европы, заставив у нас всякое сословье, званье и должность войти в их законные границы и пределы и, не изменив ничего в государстве, дать силу России изумить весь мир согласной стройностью того же самого организма, которым она доселе пугала, — и эта Церковь нами незнаема! И эту Церковь, созданную для жизни, мы до сих пор не ввели в нашу жизнь!