Непревзойденные

Ирак, суббота, 15 сентября

Вертолет «Блэк Хоук» с Коулманом на борту совершил посадку на плато, в десяти километрах от иракского города Эль-Румайн. Генерал заглянул в кабину пилотов.

– Алекс! – обратился он к командиру. – Следуй на базу.

– А как же вы? – Командир экипажа обернулся к Коулману.

– За меня не беспокойся. Здесь наш спецназ. С ним я вернусь в Эль-Джубайр.

Командир экипажа кивнул.

– Да, сэр!

– Ну вот и ладненько.

Генерал спрыгнул на каменистый грунт, отошел к высокому валуну. Вертолет поднялся, взметнув облако пыли, и ушел на северо-восток. Коулман взглянул на часы. 07.20. Человек, с которым он назначил здесь встречу, должен появиться через десять минут. Генерал прикурил сигарету.

Вскоре он услышал рокот дизеля, и на плато въехал внедорожник. Из него вышел мужчина в камуфлированной форме, с аккуратной бородкой и автоматом на плече.

Он осмотрелся, а генерал шагнул из тени и позвал:

– Явад!

Мужчина обернулся на голос.

– Сэр?!

– Это я. Салам, Явад!

– Ва алейкум ассалам. – С этим приветствием к Коулману подошел иранец лет пятидесяти. – Я видел вертолет, боялся опоздать. Пришлось подгонять водителя. Мы чуть не перевернулись на узком участке серпантина.

– Не надо было рисковать, Явад.

– У вас все в порядке, господин генерал?

– А разве когда-то было иначе?

Иранец вновь осмотрелся и проговорил:

– По-моему, не совсем удачное место для переговоров вы выбрали, господин генерал.

– Предлагаешь проехать в Эль-Румайн?

– Почему нет? У меня там на самой окраине дом.

– Иранец живет в Ираке?

– Э-э, господин генерал, сейчас здесь, на приграничных территориях, все изменилось. Это со стороны Ирана кордон охраняется достаточно сильно, а отсюда его по большому счету и держать-то некому. Да и Эль-Румайн уже не тот цветущий город. Сейчас он больше напоминает кладбище. Люди остались в западной части, на востоке живут всего три семьи, отдельной группой, за единым забором. Дом куплен на имя иракца. Да и мы останавливаемся в нем только в случае необходимости и ненадолго.

Коулман указал на «Форд» и спросил:

– Кто с тобой?

– Водитель и охранник.

– В доме?

– Там двое и еще одна машина.

– Вокруг все спокойно?

– Говорю же, как на кладбище.

– Плохое сравнение, Явад!

– Прошу прощения, сэр. Впрочем, мы можем обсудить все вопросы и здесь.

Коулман выбросил окурок сигареты.

– Хорошо, едем в Эль-Румайн. Все равно тебе вести меня в Эль-Джубайр. А это через Румайн.

– Прошу в машину, господин генерал.

– Ты прикажи по связи, чтобы те двое, которые остались в доме, все вокруг хорошенько осмотрели и заняли позиции, обеспечивающие контроль за подходами к усадьбе.

– Конечно, сэр! А Марзия приготовит завтрак.

Коулман посмотрел на Явада Махради и поинтересовался:

– Ты говорил о двух мужчинах в доме. Что еще за Марзия объявилась вдруг?

– Это моя женщина. Не жена, не наложница, а рабыня. Я купил ее здесь у одного достойного человека…

Коулман прервал Махради:

– Меня не касается, кто эта баба и как она попала к тебе. Я хочу знать, почему ты раньше молчал о ней?

– Господин генерал, поверьте, она не достойна вашего внимания. Женщина обслуживает меня, моих людей. Она не сует нос туда, куда не надо. Я посчитал лишним беспокоить вас сообщением о какой-то рабыне.

– Почему тогда ты пытаешься объяснить, как она попала к тебе?

– Чтобы у вас не возникло лишних подозрений.

– Сделай так, чтобы эта Марзия не видела меня.

– Хорошо!

Генерал армии США прошел к внедорожнику, сел на место старшего машины. Яваду Махради пришлось устраиваться сзади.

Оттуда он приказал водителю:

– В Эль-Румайн, Хади!

Молодой иранец, тоже облаченный в камуфлированную форму, кивнул, завел двигатель, развернул автомобиль и повел его к обрыву. Там начинался крутой извилистый спуск в долину, где был расположен город Эль-Румайн, когда-то цветущий и полный жизни.

«Форд» осторожно прошел горный серпантин и небольшой участок долины, а потом остановился в роще.

– Куда ты привез меня, Явад? – спросил Коулман.

– Домой. Усадьба сразу за рощей, зайдем со стороны сада.

– А где город?

– Он ниже, отсюда его не видно.

– В Эль-Румайне нет мечети? Минарет должен быть виден издалека.

– Была мечеть, – ответил Махради. – Но авиация США сровняла ее с землей. Как и большую часть города, который занимали сторонники Хусейна.

– Понятно! Что ж, веди, Явад, да не забудь о том, что твоя рабыня не должна меня видеть.

– Да, генерал! – Махради вышел из машины, достал из чехла портативную радиостанцию и вышел на связь: – Джавад, ответь!

– Слушаю! – донесся сквозь помехи мужской голос.

– Что дома?

– Порядок.

– Мы в роще!

– Знаю!

– Подойдем через сад. Вокруг все спокойно?

– Спокойно, командир!

– Отслеживай обстановку и сделай так, чтобы Марзия не видела нас.

– Хорошо.

– Отправь ее готовить завтрак.

– Она уже занимается этим в летней кухне.

– Вот там пусть и торчит, пока не позовут.

– Да, командир!

Отключив радиостанцию, иранец посмотрел на Коулмана и доложил:

– Все в порядке, генерал.

– Я слышал.

Оставив машину в роще, четверо мужчин по балке пошли к едва ли не единственной усадьбе, сохранившейся в этой части города.

Дом Махради оказался большим, крепким. Одна из комнат была меблирована в европейском стиле, что удивило Коулмана.

– А это что за помещение? – спросил он, обходя дом.

– Ваш кабинет, генерал. Я подумал, что отсюда вам безопасней всего будет руководить боевой операцией.

– Ты уже думаешь за меня, Явад?

– Но согласитесь, что этот дом – самое удобное место для вас. Здесь и спутниковая станция имеется, и охрана. При необходимости в доме можно разместить и боевой отряд.

– Может, ты мне сюда и шлюх завезешь? – усмехнулся Коулман.

– Без проблем, генерал. Для начала можете использовать Марзию. Она сделает все, что вы захотите, ну а потом… В ближайшем селении много вдов осталось. Они уезжают в Багдад, но мало кто возвращается. Неизвестно, доехала ли женщина до столицы Ирака или пропала в пути. Эти проблемы мало кого беспокоят. Так что с женщинами здесь нет никаких трудностей.

– Я подумаю над твоим предложением разместить здесь штаб. Место действительно удобное, рядом с Эль-Джубайром. Кстати, патрули иракской бригады в Румайн заглядывают?

– Нет! Что им тут делать? Они сидят в Эль-Джубайре. Иногда батальоны бригады проводят рейды в районе Хувайра, но мятежники, сторонники Хусейна, уклоняются от боев. Они предпочитают обстреливать по ночам территорию правительственных войск.

– Я в курсе, что за обстановка в этом районе. Насколько мне известно, объединенное командование планирует переброску в Эль-Джубайр американской бригады, усиленной отдельным танковым батальоном и авиацией. Вот тогда мятежникам в Хувайре придется либо сложить оружие, либо уходить в горы.

Махради кивнул и проговорил:

– Ну, если в Эль-Джубайре встанет усиленная американская бригада, то тогда, конечно, так и будет.

– Ладно, Явад, планы командования нас не касаются. Нам надо решать свои вопросы. Ты вызвал сюда человека, который обеспечивает пуск ракет с территории Ирана?

– Вызвал. Он должен прибыть к десяти часам.

– Кто этот человек?

– Бывший подполковник иранских сухопутных войск Хусейн Шотбари. Ракетчик, специалист по мобильным комплексам. Проходил стажировку в России.

Коулман удивленно взглянул на Махради и поинтересовался:

– Разве военнослужащие исламской республики проходят подготовку за рубежом?

– Официально нет, в порядке исключения – да. Исламская народная армия тоже нуждается в профессионалах. Россия поддерживает правящий режим и не отказывает верховному главнокомандующему, по личному приказу которого назначаются офицеры для тайной подготовки в учебных центрах России.

– Китай тоже поддерживает Иран.

– Китай далеко, да и уровень подготовки там иной.

– Хорошо. Сколько человек в группе Шотбари?

– Было восемь, но я приказал ему набрать полный штат в тринадцать человек, соответствующий расчету комплекса! Подполковник должен определиться и с целью операции, выявить место дислокации комплекса, наиболее подходящее для его захвата и дальнейшего использования в нужных нам целях.

– Этот Шотбари набрал полный штат?

– Прибудет, доложит. Связь с ним я стараюсь не поддерживать, слишком рискованно. Потеряв такого человека, мы быстро вряд ли найдем другого, равноценного ему, или не отыщем вообще!

– Разумно. Но почему Шотбари, имея высокий разряд, воинское звание, перспективы по службе, решил перейти на сторону Бензани, лидера оппозиционных сил?

– Ответ прост, генерал. Хусейн Шотбари является дальним родственником лидера оппозиции Меджеда Бензани, так что никакой перспективы в армии Ирана у него не было. Если удастся привести Бензани к власти, тогда Шотбари возвысится. Женившись на дочери одного из советников Бензани, он вообще получит практически неограниченные возможности карьерного роста.

– Теперь мне все ясно! И много в исламской армии Ирана таких старших офицеров?

– К сожалению, единицы. Но это на настоящий момент. Пока не грянул гром, не зашаталась верховная власть.

– Ты прав, так часто бывает. Примеры тому: Ирак, Афганистан, Ливия! Ну ладно. Что у нас с завтраком?

– Без проблем!

Американский генерал и один из руководителей иранского оппозиционного движения прошли в большую комнату. После обильного завтрака они вновь уединились в кабинете.

В 09.56 начальник охраны Джавад Хазарии доложил по радиостанции о прибытии Хусейна Шотбари.

Махради поинтересовался:

– Много ли у Шотбари охраны?

– Ее, не считая водителя, вообще нет, – ответил начальник охраны.

Махради приказал:

– Пропусти машину и проводи Шотбари в кабинет.

– Слушаюсь, господин.

Вскоре в служебное помещение вошел мужчина плотного телосложения в обычной штатской одежде.

– Салам алейкум, господин Махради.

– Ва алейкум, Хусейн. Ты пунктуален, и это хорошо.

– Привычка.

– Да, конечно.

Махради указал на американца.

– Знакомься, это генерал Коулман, о котором я тебе говорил.

– Здравствуйте, господин генерал! – Шотбари слегка склонил голову.

– Доброе утро.

Махради предложил всем устроиться за рабочим столом, на котором лежала развернутая карта Ирака и Ирана с частью приграничных территорий соседних государств.

После того как боевики сели в кресла, Махради кивнул Шотбари и велел:

– Докладывай, Хусейн!

– Слушаюсь. Группа из тринадцати человек, составляющая практически полный расчет российского оперативно-тактического ракетного комплекса, находится в городе Кудеште. Это на юго-западе страны.

Коулман посмотрел на карту и спросил:

– У вас там база?

– Нет, господин генерал, базы как таковой нет. Просто мои люди рассредоточены в городе. Кто торгует на рынке, кто занимается извозом. В общем, они растворены среди населения, проживают тоже в разных местах.

– Ваши люди, как мне говорил господин Махради, умеют обращаться с аппаратурой ракетного комплекса, да?

– Это так, господин генерал.

– Они не в поле зрения стражей исламской революции?

– Нет!

– Эти люди знают, что им предстоит сделать?

– В общих чертах.

Коулман достал сигареты, взглянул на Махради.

Тот кивнул и произнес:

– Курите, господин генерал.

– Благодарю!

Прикурив сигарету, Коулман посмотрел на Шотбари и полюбопытствовал:

– Что, господин подполковник, вы подразумеваете под фразой «в общих чертах»?

Шотбари улыбнулся.

– Я бывший подполковник, господин генерал.

– Бывших офицеров, Хусейн, не бывает, – поправил его Коулман.

– Согласен, извините, не так выразился. А под «общими чертами» я подразумеваю то, что до личного состава расчета – давайте все же называть группу именно так – доведено следующее. Им предстоит выполнить задание руководства оппозиционного движения, связанное с применением российского ракетного комплекса. Уточнение задачи будет проведено позже.

– Вы доверяете своим людям? Насколько мне известно, вам пришлось срочно доукомплектовывать расчет.

– Я отвечаю за всех своих людей, господин генерал.

Коулман покачал головой.

– Это хорошо. Вы выяснили, где базируются российские ракетные комплексы?

– Так точно. Всего их в Иране восемь. Только два модифицированных, имеющих на пусковых установках ракеты «Р-500». Один такой комплекс дислоцируется у населенного пункта Дишман, это недалеко от ирано-иракской границы. Второй развернут у города Шевестан, на юге государства.

Коулман опять посмотрел на карту и заметил:

– Первый комплекс, скорее всего, нацелен на Израиль, второй же – на Бахрейн или на любые объекты в Персидском заливе.

– Точно так, господин генерал. Мне было приказано определиться с основной целью. Считаю, что следует провести захват ракетного комплекса, расположенного у Дишмана. С него куда проще провести пуск ракет. Он уже нацелен на израильтян, и нам не потребуется время на наведение комплекса.

– Велика ли охрана ОТРК у Дишмана?

– Кроме расчета отделение корпуса стражей исламской революции. Семь человек. Позиция обнесена колючей проволокой. У стражей революции автоматическое оружие, как и у личного состава расчета. Автоматы «АК-74».

– Позиция находится на плато. Подходы к ней?

– Этот вопрос еще необходимо проработать. Подходы есть, но их надо посмотреть. Тогда я смогу определить направления нанесения удара по охране и расчету комплекса.

Коулман отрицательно покачал головой и заявил:

– Нет, Хусейн, вам этим заниматься не следует. Это задача спецотряда «Ягуар». Мои люди проведут разведку, проникнут на территорию, ликвидируют охрану и расчет. Ваша задача – пуск ракет в кратчайшие сроки.

– Понял, господин генерал.

Коулман перевел взгляд на Махради.

– Место прохода через границу установлено?

– Да, генерал.

– Где?

Махради указал на карту.

– Вот здесь, господин генерал, у селения Каранда.

– По ущелью?

– Так точно!

– Оно не прикрыто иранскими пограничниками?

– Почему же, прикрыто, но в нужное для нас время этот заслон будет снят. Кстати, по данному ущелью сюда прибыл и господин Шотбари.

– Вы купили пограничного начальника?

Махради улыбнулся и сообщил:

– Да! Кроме того, на него собрано достаточно много компрометирующего материала. Старший лейтенант сколотил себе целое состояние, пропуская через границу контрабандистов и наркокурьеров. Он полностью в нашей власти.

– Меня это не убедило.

– Хорошо. Добавлю, что на момент перехода границы вашим отрядом семья офицера – а это жена и трое малолетних детей – будет изолирована нашими людьми.

– Вот это другое дело.

Бывший иранский подполковник Хусейн Шотбари приподнял руку.

– У меня вопрос, господин генерал. Вернее, целых три.

– Слушаю. Если смогу, то отвечу.

– Первый: на какое число вы планируете операцию? Второй: когда я могу довести ее общий план до господина Бензани? И третий: что будет с нашим расчетом после пуска ракет? Сами понимаете, оставаться в Иране нам нельзя.

Коулман ответил:

– Дату операции, которой присвоено кодовое название «Персидская ночь», я назову позже. Но ждать вам недолго. Что касается оповещения руководства оппозиции обо всех тонкостях боевой акции, то считаю это нецелесообразным. Любая утечка информации грозит нам полным провалом. Я понимаю, что господин Меджед Бензани окружил себя верными, проверенными людьми, однако не следует забывать, что разведка Ирана работает весьма эффективно. У России здесь имеется разветвленная агентурная сеть, а это очень серьезно. Кстати, цели разведок и России, и Ирана практически совпадают. Руководство обоих государств стремится предотвратить американо-израильское вторжение в Иран. Их задача – не допустить войны в этом регионе. Поэтому иранцы и русские весьма активно работают в данном направлении. Я бы не стал исключать возможности внедрения в руководство движения агента иранской или русской разведки, вербовки кого-то из окружения Меджеда Бензани. У русских большой опыт в таких делах. Так что постарайтесь, Хусейн, убедить лидера оппозиции в том, что ему не следует требовать от нас подробностей плана операции.

– Я понял вас и при встрече с Бензани доведу до него ваши слова.

– Ну и третье, господин Шотбари. Вашему расчету после пуска ракет оставаться в Иране и вправду нельзя, невозможно уходить ни в Ирак, ни в Афганистан. Посему, как ни прискорбно, господин Шотбари, но ваших людей придется уничтожить. Это тоже сделают бойцы «Ягуара».

Махради и Шотбари переглянулись.

– Но это же подло! – проговорил бывший подполковник – Я, да что там я, сам Бензани обещал людям, привлекаемым к операции, достойное вознаграждение и возможность покинуть на время страну, чтобы обеспечить полную безопасность их семей!

– Сожалею! Однако ликвидация расчета необходима. Это решение Вашингтона. Придется господину Бензани подчиниться, иначе никакой операции проведено не будет.

– Почему принято решение об уничтожении нашего расчета? – спросил Махради.

– А вы сами не догадываетесь? Представьте себе, что случится, если хоть один человек попадет в руки стражей революции? Я отвечу: произойдет катастрофа. Россия и Китай поднимут такой шум, что господину Бензани, да и другим членам оппозиции придется бежать из страны и навсегда забыть путь домой. Если, естественно, это им вообще удастся.

Шотбари воскликнул:

– Но ваши-то люди уйдут из Ирана?

– Нет, господин Шотбари. К сожалению, и моих подчиненных ждет участь ваших ракетчиков.

– Как так?

– Вот так! Иногда без жертв не обойтись. Впрочем, Хусейн, ни вас, ни господина Махради, которому предстоит возглавить расчет, это не касается. Вам будет подготовлена возможность свободно уйти в Эберкен, в резиденцию Меджеда Бензани и в последующем сделать блестящую карьеру. Скажу и о себе. Я тоже выйду из игры и уйду на покой весьма обеспеченным человеком. Еще вопросы ко мне есть?

– Нет, – тихо произнес бывший подполковник Хусейн Шотбари.

– Вот и прекрасно. Возвращайтесь в Кудешт, ждите уточнения задачи, прибытия отряда «Ягуар» и, естественно, приказа.

– Да, господин генерал.

– Расчет должен находиться в двухчасовой готовности к убытию в заданный район.

– Да, – вновь повторил бывший подполковник. – В ночь я уйду в Иран.

Коулман поднялся, прошелся по кабинету.

– Больше оптимизма, господа. Мне не впервой проводить подобные акции, так что все будет о’кей. – Он повернулся к Махради. – Явад! Отдай приказ отвезти меня в Эль-Джубайр.

– Машина готова, генерал.

– Эта та, что осталась в роще?

– Она вас чем-то не устраивает?

– Меня не устраивает другое, то, что придется идти в рощу.

– Это в целях вашей же безопасности. Вас проводят, господин генерал.

– Хорошо. Связь держим по мере необходимости, Явад! Продолжайте активно контролировать начальника пограничной заставы. Неприятные сюрпризы в самом начале операции мне не нужны.

– Наши люди встретятся с ним.

Водитель, охранник и Коулман ушли через сад к роще.

Проводив их взглядом из окна, Махради повернулся к Шотбари и спросил:

– Что скажешь, Хусейн?

– Насчет чего, Явад?

– Насчет плана американцев?

– Мне не понравился этот генерал. Он явно чего-то недоговаривает. Мне не понравился замысел Коулмана в части, касающейся ликвидации моего расчета. Мне не понравилось то, что он запретил раскрыть план господину Бензани.

– Но генерал и не представил нам план как таковой.

– Да, при этом заранее предупредил, чтобы о нашей работе меньше знали в Эберкене. Но даже не это главное. Я не верю, что люди Коулмана уничтожат штатный расчет комплекса, а после пуска ракет – и наших бойцов, но нас оставят в живых. Для чего Коулману требуется ваше непосредственное участие в операции? Почему он предложил лично вам, господин Махради, возглавить мою группу?